| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Спасибо, Мию. — Коэтсуджи, забрав чайник, принялся заваривать чай. Мию вышла. — Присаживайся, Кеничи-кун. Итак, эта история очень печальна, в особенности для Сигуре. Не знаю, почему она сама не решила рассказать свою историю... но, видимо, придется мне. Она пришла в Редзанпаку сразу после смерти учителя, но история катаны начинается еще раньше — с ее раннего детства. Начнем с того что я убил ее отца...
...это было 10 лет назад. Я издавна тренировался с мастером Косака Хакиро. Вредным желчным старцем, обожавшим устраивать различные шутки и шалости тем, кто к нему приходил. Отчасти Сигуре сохранила после его смерти эту черту...
Молодой высокий японец в слегка запыленном белом кимоно подошел к ветхому, видавшему лучшие времена, но все еще крепкому, дому. Тропинка сквозь сад, окружавший здание, была выложена белым камнем, отполированным совместными усилиями времени и ног посетителей.
Остановившись перед входом, он крикнул:
— Извините, Косака-доно. Коэтсуджи Акисаме вернулся... Я могу войти?
В следующий миг ему в лицо из темноты дверного проема вылетела цепь с грузом. Мужчина кистевым движением попытался отвести снаряд в сторону, но в последний миг по цепи словно прошла волна и, вместо того чтобы пролететь мимо, она обвилась несколькими витками вокруг кисти. Перехватив правой рукой цепь, визитер дернул ее на себя, стремясь вытащить на свет атаковавшего...
Из темноты входа вылетело соломенное чучело. В последний миг до столкновения визитер упал на спину и, поддев "обманку" обеими ногами, перебросил его через себя. В следующий миг на него свалился сам нападавший, до того прятавшийся в складках крыши. Две фигуры пару мгновений закружились в едином вихре, распавшемся на визитера — молодого японца, раздраженно поправляющего одежду, и немолодого старичка с многочисленными шрамами на лице и повязкой на правом глазу. Повязка делала его лицо еще более колоритным. В правой руке он держал небольшой деревянный веер.
— Акисаме, ты крутишься, как лягушка на раскаленном противне... — Тишину нарушил скрипучий голос улыбающегося хозяина дома.
— Косака-доно! Ваши шуточки уже достали! — На лице визитера было негодование.
— Прости, прости...кха...— Хозяин дома закашлялся.
К нему тут же подскочил Акисаме со словами:
— Косака-доно, в вашем возрасте не стоит перенапрягаться...
— Один-ноль! — На лице старичка появилась довольная улыбка школьника, сумевшего подловить на шутке.
В грудь Коэтсуджи упирался деревянный веер, которому скрывал тонкий узкий метательный нож.
Коэтсуджи обругал себя за невнимательность.
Они прошли в дом. Хозяин дома, усадив гостя, отошел к дальнему углу и, отодвинув стенную нишу, вынул на свет длинный слегка изогнутый меч в простых деревянных ножнах. Проведя рукой, по ножнам меча, он произнес:
— Акисаме-кун. Не ставь себе целью "путь оружия" — будь таким же, каким был когда-то Косака Рю!
— Я помню ваше учение, Косака-доно! И сражаясь против оружия, я буду практиковаться в джиу-джитсу.
— Да знаю-знаю! — Ворчливо пробормотал себе под нос Хакиро. — Вообще-то, сегодня пришло время передать тебе кое-что. — Он протянул меч Коэтсуджи и продолжил. — Я хочу, чтобы ты передал одну очень ценную реликвию. Одну... красавицу.
Коэтсуджи приняв в руки меч, осторожно вытянул клинок из ножен и замер, любуясь смертоносными гранями.
— Ты, думаю, уже понял, что этот меч — "Легендарный меч-убийца"!
Акисаме провел рукой вдоль кромки меча, не касаясь пальцами.
— Действительно, этот японский меч — произведение искусства, прозванный "Штурмующий цель" ... Легчайшее лезвие...формовка... сразу видно, что это не игрушка. — Коэтсуджи на миг замолчал. — И еще... он выглядит так, будто изготовлен совсем недавно.
— Предыдущий мастер не стал подражать, а сделал его совершенно оригинальным новым способом...
— Смотря на этот клинок, у меня возникают странные ощущения... красота и смертоносность... никогда мне еще не приходилось видеть таких удивительных клинков. — Достав крепление, Коэтсуджи разобрал рукоятку клинка. Внимательно осмотрев места, где полагалось находиться клейму мастера, он произнес. — Гравировка отсутствует, печать мастера... На клинке полностью отсутствуют украшения.
Старый мастер усмехнулся и, заглянув в глаза Коэтсуджи, произнес:
— Сейчас этого не увидеть, ему нужен дух...
Замерший на мгновение Коэтсуджи кивнул.
— И вправду, вероятно, нужно наполнить его энергией.
От Коэтсуджи словно хлынула легкая волна, плавно перетекшая от его рук к клинку, заставив того слегка преобразиться.
— Зачем в мирное время необходимо было создавать такую вещь? Я не понимаю его создателя...
Хакиро со старческим кряхтением поднялся на ноги и, дождавшись, когда Коэтсуджи вернет меч в исходное состояние, забрал и аккуратно вернул на место. При этом он тихо произнес:
— Вообще-то, иные люди имеют свое представление обо всем... — Хозяин дома вернулся на свое место. — Моя катана показывает свою суть только при соприкосновении с внутренней энергией человека...
Вскоре Коэтсуджи покинул здание и, посмотрев на клонящееся к закату солнце, отправился по дороге. Путь предстоял неблизкий.
Белку, готовящую запас лесных орехов, спугнул пронесшийся, словно ветер, мужчина в традиционном кимоно.
Коэтсуджи третий день пересекал горы, и надеялся к полудню достигнуть намеченной цели. Легендарный клинок разбудил в нем любопытство. И теперь он пересекал непроходимые для большинства людей места в надежде утолить свою жажду знаний.
Внезапно он ощутил чье-то присутствие.
Из кустов выскочила тень и, прячась в листве, умчалась вперед. Коэтсуджи понесся следом за удалявшейся юркой тенью.
"Быстрый, но невысокого роста... очень подвижный". Отметил про себя Коэтсуджи. В следующий миг он вскочил на берег горной реки. Жажда тут же дала о себе знать.
На небольшом обрыве, сжимая в руке недлинную палку с наколотой рыбиной, стоял ребенок в одной набедренной повязке.
"Ребенок... в этих непроходимых горах?" Удивленно рассматривая юного охотника за рыбой, Коэтсуджи двинулся в его сторону.
В следующий миг ребенок длинными прыжками по мокрым камням горной реки рванул против течения.
"Такой молодой и одаренный... а теперь — словно в лисенка превратился".
У высокого обрыва стояла грубо сколоченная лачуга. В том же направлении удалился и "маленький лисенок".
"Похоже, я наконец-то дошел", — Промелькнула мысль.
Вблизи дом выглядел более добротным, но помнившим и лучшие времена. Край здания осыпался, на окнах и крыше — следы грубого ремонта ...
Коэтсуджи легким кистевым движением поймал летевший с тихим свистом нож.
"Довольно неожиданно, особенно выбор момента", — Отметил про себя Коэтсуджи.
Дверь со скрипом отползла в сторону, открывая вход вовнутрь. На пороге стоял немолодой мужчина с длинными волосами, собранными в хвост. Одет хозяин дома был в потрепанный, местами прожженный, костюм кузнеца. Внимательным и цепким взглядом мужчина окинул Коэтсуджи с ног до головы.
— Что вы забыли возле моих владений? Здесь вам не лавка, чтобы расхаживать по чужому двору, как у себя дома!
— Я прошу прощения, места здесь дикие, слегка удивился, что здесь кто-то живет...
Кузнец еще раз окинул взглядом визитера и, хмыкнув каким-то своим мыслям, отступил в сторону.
— Вижу, дорога у вас выдалась не из легких — можете передохнуть.
— Вот так и пустите незнакомца в дом? — Слегка наигранно произнес Коэтсуджи, ни на секунду не ослабляя бдительности.
Дом кузнеца-отшельника будил нехорошие подозрения.
— Передохнуть усталому путнику — долг каждого хозяина дома. Да и давненько наши края не посещали новые люди.
— Именно поэтому живете в глуши, вдалеке от остальных? — Спросил Коэтсуджи, неторопливо входя в дом.
Дверь за ним с громким стуком захлопнулась. Слегка повернув голову, Коэтсуджи с удивлением отметил, что правая рука кузнеца представляет собой металлический протез.
Обстановка дома была... не сказать, что аскетична, но достаточно скромной. Небольшой горн по центру дома, три наковальни, расположенные подле него. Инструменты были аккуратно разложены на полках в углу. Рядом с горном располагался очаг для приготовления пищи, а в дальнем углу сидел недавний ребенок. Уже одетый в темное кимоно, полинявшее от времени и явно перешитое из взрослого. Словно лисенок, он поглядывал на визитера, при этом очищая от угольной крошки небольшой тесак.
— У нас гость. Приготовь что-нибудь поесть, думаю, он устал и проголодался с дороги.
— О, не стоит беспокойства!
Кузнец, оправив одежду, сел на застеленный соломенными татами пол и пригласил гостя присоединиться:
— Итак, что вас привело в горы? Просто так в эти земли никто не приходит. Даже охотники предпочитают более удобные для этого места.
— В этом вы правы, я пришел не просто так, я пришел разузнать по поводу меча.
— Увы, но в кузне сейчас ничего нет, последний заказчик убыл буквально сегодня утром.
Коэтсуджи провел пальцами по усам, поправляя, и отрицательно покачал головой:
— Нет, вы меня не совсем поняли, я прибыл не приобрести оружие, а только расспросить. — Взгляд кузнеца стал слегка колючим. — Зачем вы создаете такие клинки в мирное время? Ваше оружие буквально дышит войной!
— Вы занимаетесь боевыми искусствами? — Вопросительный взгляд.
— Я практикующий философ.
— Даже так...
Внезапно взгляд кузнеца потемнел, на скулах выступили желваки.
— Ты сможешь меня убить?
Коэтсуджи на мгновение замер, фраза произнесенная хозяином дома привела его в замешательство.
— Это шутка? Если да, то...
— Я не шучу, я действительно хочу, чтобы вы меня убили. — Взгляд кузнеца казалось, прожигал насквозь. — Мне осталось жить до вечера. Сегодня я умру и хотелось бы покинуть этот грешный мир в бою с мечом в руках!
Кузнец глубоко вздохнул и прислонился спиной к стене:
— Зачем мирной стране такое оружие. — Голос кузнеца стал глухим и злым. — Не знаю, знаешь ли ты... Существует одна легенда о группе истинных мастеров боевых искусств. Эта группа называется "Тьма".
— Тьма? — Удивленно переспросил Коэтсуджи.
— Да... у них серьезная конкуренция между различными боевыми стилями. И есть направление "владеющих оружием".
Примерно полвека назад, после Первой Мировой, исчезло большое количество мастеров. Многие предполагают, что именно они и стали создателями вооруженной группы "Тьма". Многие из них ушли в политику, и страна безмолвно приняла их. Они собирают крупицы древних искусств, шлифуя свои навыки, подходя к своему пределу, чтобы однажды переступить его. Самим, либо своим ученикам...
— Это всего лишь слухи! — Хотя голос Коэтсуджи был уже не таким уверенным как раньше. — Зачем холодное оружие, если давно существует и огнестрельное, и более "грязное" оружие?
— Э-э-э... и это я слышу от практикующего мастера? — Удивился кузнец. — Они заказывают много различных изделий и хорошо платят за них. Но... доверия к их организации нет ни у кого. Все, кто идут против них — исчезают. Политики, известные и неизвестные деятели, в чьих руках немало власти. Ах, да... ты же пришел по поводу меча, а я принялся стращать тебя своими страшными историями... увы, люди здесь редкость и поговорить не с кем. И выпить...
Кузнец усмехнулся:
— Так вот, при создании своих изделий я использовал всевозможные методы и предположения. При реструктуризации я смешивал разрозненные на части компоненты и, скорее всего, приблизился к той стали, что могли делать древние мастера-оружейники — "клинки с вкладываемой в металл душой".
Коэтсуджи ушел в свои мысли, задумчиво рассматривая протез на руке кузнеца.
— С древних пор методики ковки таких изделий не подлежали огласке. Каждый добавлял что-то свое. Секреты оберегались долгими поколениями. В былые времена, когда я украл одну технологию, у меня возникли некоторые затруднения. — Стальной протез гулко стукнул о татами. — Потому что мой учитель был... Мукаши Катаги — последний мастер-оружейник!
Резкий методичный стук отвлек говорившего. Девочка, про которую все забыли, метала тонкие метательные стержни, втыкая их в деревянный шар, который подлетал все выше и выше...
— Превосходная техника метания! — Первым нарушил тишину Коэтсуджи.
Кузнец поставил чашку и с нежностью смотрел на... дочь?
— Ты снова играла в горах?
— У вас очень одаренная дочь. Как зовут девочку? И сколько ей?
— Ну...— Кузнец поморщился, и виновато посмотрел в лицо Коэтсуджи.
— Ну?
— Нам с ней это не нужно. Мы живем вдали от всех...
Девочка протянула Коэтсуджи истыканный стержнями шар, произнеся:
— Е...жик.
Акисаме улыбнулся и принял "ежика" из рук девочки:
— Спасибо.
— О, ты создала интересную поверхность! — На лице отца блуждала довольная улыбка.
Девочка подхватила второй шар и принялась за создание второго "ежика".
Коэтсуджи посмотрел в глаза хозяину дома и произнес с неодобрением:
— Она еще ребенок и жизнь вдали от людей не приведет ни к чему хорошему. Ей нужны сверстники и друзья, школа...
— Каш... тан. — Девочка протянула второго "ежика".
— Да, действительно каштан!
— Ооо... точно, точно каштан! — С улыбкой вторил Коэтсуджи кузнец. — Она впервые ведет себя так с людьми. Вы ведь долгое время не отдыхали в пути?
— Эта странная семья отшельников меня заинтересовала, и я решил задержаться у них. — Коэтсуджи принялся наполнять опустевшие чашки.
Едва слышимый скрип потолочных плит старого дома выдавал еще одного слушателя... точнее, еще одну.
— Учитель, а что было дальше?
— Дальше... хм... — Коэтсуджи отпил из кружки и продолжил. — Я задержался у них до позднего вечера. Девочка была поистине одаренным ребенком. Она передвигалась параллельно полету ласточки, прыгая по камням горной реки, словно лисенок, скрывалась в кустах горного леса...
Наблюдая за играющим ребенком, на нагретых солнцем валунах расположились двое: хозяин здешних владений оперся на длинную бамбуковую трость и рассказывал гостю свою историю и историю своей семьи:
— Я обучаю ее письму и чтению. Горы, реки, скалы, дикая природа — ее школа.
— Ты передаешь ей тайны боевых искусств?
— Ты правильно заметил, я закладываю в нее основы.
Коэтсуджи задумчиво разглядывал прыжки девочки, которые можно было сравнить разве что с полетом низколетящей птицы.
— Когда мы с тобой встретились, почему ты попросил меня убить? Ты хочешь оставить свою дочь одну?
— Я очень люблю свою дочь и... — Дать ответ он не успел, так как сорвался с места.
Девочка повторяла все движения ласточки, и когда та совершила облет возле обрыва, ушла в сторону, девочка повторила ее маневр, оттолкнувшись от крупных камней на стене обрыва... От того места посыпалась грязь и каменная крошка и, казавшийся нерушимым, край обрыва под весом огромного валуна откололся и полетел вниз, накрывая ребенка...
Все произошло буквально за доли секунды.
Кузнец-оружейник левой рукой выхватил из трости, оказавшейся ножнами, длинную прямую катану. Оттолкнув дочь в сторону, рассек падающий валун. Но он не учел того, что девочка падала именно туда, куда ушла одна из рассеченных надвое половинок.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
