| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А какой от нее вообще толк, зачем мы все равно за ней полезли, раз этот треклятый маг внезапно испарился?
— В том то и дело, что слишком внезапно, посреди океана, на корабле, который нанял именно для того, чтобы заполучить эту самую девку. Ты представляешь, сколько он заплатил капитану, чтобы тот согласился связаться с эльфийским патрулем? И все это только из-за нее.
— Мне плевать, зачем она была нужна ему, хоть для того, чтобы женить на ней своего любимого пса, хоть для опытов, мне плевать! Какого демона мы за ней поперлись, прямо в руки к эльфам, если маг пропал?
— Это приказ капитана, Вэрэгес, и не нашего ума дела, зачем кап все-таки выкрал девку.
— А исчез маг слишком подозрительно. Я не удивлюсь, если окажется, что дело пахнет демонщиной. Вот увидите, помянете еще слово старины Дэоса, врата преисподней разверзлись, чтобы поглотить свое отродье. Ведьмин корень — вот кто был этот маг! И наше счастье, что демоны не поглотили всех нас, с кораблем вместе с этим исчадием ада. Но если ему нужна была эта девка, значит это не просто так. Может, она тоже ведьма — вон, и без кулона выплыла. Зря мы тащим ее на корабль, ой как зря.
— Да закрой ты свою пасть, Дэос, бормочешь прямо как тупая старая баба. Скорее всего, ничего потустороннего в пропаже трольего мага нет. Видно выкуп за эту эльфийскую шлюху такой звонкий, что капитан решил исключить долю мага. Я не удивлюсь, если капитан сам отправил мага на корм рыбам.
— Я значит бормочу, как старая баба? Эта тварь не утонула, еще и умудрилась пометить Вэрэгеса... Правда, ему не привыкать...
— Эта эльфийская шлюха ответит мне!
— Забейте пасти вы, оба. Мы приближаемся к кораблю. Вэрэгес, помоги мне, а ты, Дэос, возьми девчонку. Это приказ.
Это было последнее, что слышала Ая, пытаясь отдышаться, на дне лодке. Вслед за последней фразой последовал грубый тычок в висок и она потеряла сознание.
Один из ее похитителей, легко забросил девичье тело на плечо и начал взбираться по веревочной лестнице на борт корабля.
* * *
Очнулась девушка от чьих-то гневных возгласов, топота морских сапог и звуков тупых ударов над головой. Ощущая мерное покачивание, она открыла глаза и осмотрелась, не сразу осознав, где находится. Последние минуты перед обмороком как будто в одно мгновение промелькнули перед ее глазами, и, оглядевшись, она поняла, что находится в каюте корабля, снявшегося с якоря.
Откуда взялось судно в водах океана, омывающего со всех сторон Цветущий Архипелаг, она старалась не думать. Скорее всего, ее похитили, ведь она королевская дочь, хоть и бастард, и если цель ее похищения все же выкуп — все не так плохо. Хуже, если просто кто-то оплатил ее исчезновение. Навсегда. И этот кто-то смог урегулировать этот вопрос с охраной, патрулирующей острова. И, о чем совсем не хотелось думать, — этот кто-то очень сильно хотел от нее избавиться, раз пошел на преступление против короны. И это очень, очень плохо.
Но даже вспоминая отношение к ней Агарны, Агарнариэль, ее королевской мачехи, жены Леревемириэля Бесподобного, верховного правителя Альянса эльфов Цветущего Архипелага, Ая не могла поверить, что мачеха способна так с ней поступить. Одно дело — отчаянно ревновать мужа к никогда не виденной ей женщине и постоянно наблюдать плод их любви, девочку, которую однажды муж привез с собой из длительного военного похода. И совсем другое — убить дитя собственного мужа... Хотя кто говорит об убийстве? Если корабль направляется на юг, где побережье заселяют люди и орочьи кочующие племена, эльфийская полукровка окажется просто желанной добычей, эдаким экзотическим цветком, украшающим чей-то гарем. Она просто исчезнет, и ни чьи руки не обагрятся ее кровью, и искренне любящая отца Агарна сделает все, чтобы ее не нашли. Если он сам захочет ее искать... — с болью подумала Ая. Любивший и бесконечно уважавший свою королеву, Леревемир испытывал огромное чувство вины перед супругой за свою измену. И это чувство вины умело подогревалось и культивировалось из года в год. Эльфийки Цветущего Архипелага необычайно искусны в изящном воздействии на мужчину, шантаже своей преданностью и любовью, своим прекрасным телом и чувством долга, и Агарна не гнушалась ни одним из точно действующих механизмов воздействия на сознание мужа. Ее мачеха никогда не упускала момента, чтобы лишний раз напомнить мужу о том, как она преданна ему и короне в своем служении и даже в том, что вынуждена постоянно наблюдать доказательство его вероломства по отношению к ней и ее любви.
Ая вздохнула. Мачеха действительно очень умело манипулировала отцом, и если король был непреклонен в том, что касалось управления Альянсом Архипелага, то в делах семейных он был рассеян и ведом, предпочитая уступать домашнему террору. И когда Ая достигла возраста равнолетия и пожелала переехать с Центрального острова на свой собственный, выделенный королем-отцом в качестве ее приданного, окружив себя лишь несколькими слугами, отец не стал возражать. Он, безусловно, по-настоящему любил ее, но любил также и жену, и от ощущения своей вины любил их обеих еще сильнее. Когда Ая была маленькая, время от времени, отец уделял ей немного своего королевского внимания, чаще всего тайком от Агарны, и редкие моменты их игр составляли одни из самых ярких впечатлений ее детства, всегда окрашенные эмоциями неожиданного чуда и чего-то ирреального. По мере своего взросления она стала замечать, что взгляды отца, бросаемые на нее, становились все более странными, полными горечи и плохо скрываемой тоски, а взгляды мачехи окрашивались все хуже и хуже маскируемой раздражительностью, граничащей с ненавистью.
Но сама Ая, к своему же удивлению, не испытывала к мачехе ответных чувств — видимо по-женски, интуитивно ощущая ее боль и уязвимость, которые невольно причиняла этой статной, красивой и утонченной эльфийке своим присутствием.
Сейчас, прислушиваясь к ругани и шуму шагов над своей головой, сидя на койке в крохотной каюте и наблюдая за синими волнами океана, ощущая размеренную качку корабля, Ая молилась всем известным ей богам и богиням, чтобы Агарна оказалась непричастна к ее похищению. Чтобы это все оказалось ошибкой и страшным сном, чтобы люди, похитившие ее, хотели только одного — королевского выкупа, который обязательно заплатит за дочь Леревемириэль Бесподобный, Верховный правитель Альянса эльфов Цветущего Архипелага.
Старательно прислушиваясь к голосам на палубе, Ае удалось ухватить отдельные фразы, произносимые одним и тем же голосом, тихим, но почему-то очень хорошо слышимым. Ярость переполняла говорившего, но похоже было, что он привык к абсолютному повиновению и сейчас, отчитывая провинившихся, как будто даже сам удивлен тем, что вынужден указывать людям на сделанные ими промахи:
— Маг канул в свою преисподнюю, но конечный выкуп за девчонку платит не он!
— Вы — обалдевшее стадо клюворогов, ответите лично передо мной за каждый волосок, упавший с ее головы!
— Вэрэгес, молись своим тупорылым деревянным богам, если я услышу от нее хоть одну жалобу на тебя!
— Дэос, рискни своим недоразвитым мозгом еще раз попробовать посеять смуту на моем корабле своими идиотскими бабскими домыслами — и, я клянусь твоей поганой жизнью, ты последуешь прямиком за этим придурковатым колдуном!
— Она моя пленница и моя гостья на этом корабле, и никто не будет ее пользовать, никто не посмеет тронуть ее даже своим вонючим пальцем!
— Даже если всю вашу троллеву шайку разобрать на органы и продать для опытов некрофилам, тьфу, некромантам, полученное не составит и десятой части выкупа за нее, и если кто-то рискнет моими деньгами, с которых каждый из вас, недоумков, имеет свой процент, то смерть в рыбьем брюхе покажется вам самой выгодной сделкой в вашей никчемной жизни!
Он говорит о выкупе! Он говорит о выкупе! Слава богам и богиням! Слава всему! Меня не тронут! Меня возвратят в Архипелаг! — радостные, восторженные мысли чередой пронеслись в голове Аи, она готова была кружиться от восторга, скакать от радости, как горная коза, и не могла воплотить свои порывы в жизнь только из-за тесноты каюты. Она уже почти симпатизировала этому несомненно смелому и благородному капитану, который запретил своей команде прикасаться к ней, при этом начисто игнорировав тот факт, что он, собственно ее и похитил. Минуты ужаса, пережитые на дне кораллового ущелья, были слишком свежи в ее памяти, и любой, кто защитил бы ее от того жуткого взгляда наемника, показался бы ей по меньшей мере безгрешным ангелом, а по большей — и вовсе героем-асуром.
Наконец поток ругани на палубе затих, и Ая услышала приближающиеся к ее двери звуки шагов. Осознав, что сидит на койке в чьей-то каюте прямо в том, в чем ее вытащили из воды, а именно в не стесняющем движения в силу своего минимализма купального костюме, состоящим в основном из веревочек и нескольких лоскутков тонкой ткани салатово-зеленого, в тон глаз, цвета, Ая судорожно сдернула с узкой кровати покрывало сомнительной чистоты, и стремительно укуталась в него, даже не обратив внимание на внутренний голос, который попробовала подать природная брезгливость. Лучше предстать перед капитаном пугалом, нежели практически голой, а то ведь он может и передумать насчет моей неприкосновенности, — решила она.
Скрипнула дверь в каюту и в комнату вошел высокий статный корсар с выгоревшими до пшеничной желтизны волосами и такой же светлой щетиной, и с бронзовым отливом загорелой и преждевременно состарившейся от палящих солнечных лучей, кожей.
— Добро пожаловать на борт Портовой Шлюхи, лерра, — бархатным глубоким голосом, что совсем не вязалось с его свирепым видом, произнес он.
— Как капитан этого уютного и гостеприимного в вашем случае судна, выражаю вам свое сожаление по поводу столь печальных обстоятельств, повлекших за собой ваше появление здесь, — и он галантно поклонился, чем просто-таки поразил Аю до глубины души. Но еще больше ее поразили интонации пиратского капитана — она хорошо помнила, как жестко, грубо и непримиримо он 'беседовал' со своей командой на палубе, а теперь обращается к ней так, словно их представили друг другу на каком-то светском рауте в эльфийском дворце. Согласно познаниям Аи в искусстве составления психологического портрета, или чтения лиц, по интонациям человека или эльфа можно узнать о его отношении к миру и мировосприятии в целом. И человек, стоящий сейчас перед ней являл собой эдакий образец искренней велеречивости, но слышав его буквально минуту назад, разбиравшегося со своей командой, Ая не могла обмануться в том, что видит перед собой человека жестокого, умного и крайне опасного. Не скрывали этого от нее и глаза капитана, желтого цвета, немного темнее, чем его волосы, цвета тигра, как говорили об этом цвете Читающие Лица. Да, это были глаза хищника и хищника очень опасного. И сейчас этот хищник изучающе разглядывал ее, и на дне его тигриных глаз плескалось холодное равнодушие и безучастие к ее судьбе, а еще, — она отчетливо это ощутила, для этого человека она тоже была вещью. И неизвестно, кто был опаснее — недалекий дикарь Вэрэгес или умный и расчетливый капитан, стоявший перед ней.
Ая выжидательно смотрела на капитана и молчала, стараясь не выдать ни своего испуга, ни того, что она разгадала его природу.
— Прелестная лерра боится. Напрасно, — с кошачьей грацией капитан присел на кровать рядом с ней, и Ая инстинктивно отпрянула назад — но сзади была стена каюты, поэтому этот бесполезный рывок только насмешил капитана и он показал желтоватые зубы, сверкнувшие на фоне его загорелого лица. Но смеялись только его губы, глаза оставались холодными и бесстрастными, и это еще больше пугало девушку.
— Вот же косорукие неработи, что они с вами сделали! Стальные пальцы ухватили ее за подбородок, разворачивая лицо к свету и затем возвращая ему изначальное положение. Я пришлю своего врача, пусть осмотрит ваши царапины.
Ая провела рукой по лицу, губам, подбородку и увидела кровь на своих пальцах.
— Не надо врача, — сказала она, — Это из-за давления на глубине.
— Ах да,— сказал капитан, — Недоумок Вэрэгес позаимствовал его у вас слишком рано, — и он раскрыл перед ней ладонь с ее магическим кулоном на оборванной цепочке, — Если вы не возражаете, на время нашего путешествия он побудет у меня. Я не хочу рисковать вашим драгоценным присутствием на своем корабле. И, хоть эта милая вещица вряд ли способна как-то помочь вам посреди океана, который мы, к слову, собираемся пересечь,— ведь магическая сила этой безделицы не безгранична, жизнь научила меня страховаться, поэтому вы получите свой кулон назад только в конечном порту. Слово капитана.
Что ж, честно, подумала Ая, не одна она умеет читать характер, капитан в свою очередь разгадал ее не хуже. За первоначальным испугом, который, к слову, уже покидал ее, скрывался несгибаемый, своевольный стержень, который Агарна не раз называла твердолобостью, конечно, когда не слышал никто посторонний, ведь королева не могла уронить авторитет королевского дитя, пусть даже бастарда, ни в чьих глазах. И Ая несомненно, первое что сделала бы, как только кулон оказался у нее — это разбила это маленькое окошко и рыбкой выскользнула бы на свободу.
Но что он имел ввиду, когда сказал о середине океана? Наверно, хочет немного уйти в сторону, так безопасней в отношении патруля, и отправить послание отцу, — подумала Ая, но что-то в этом выводе ей не нравилось.
— Кстати, лерра, если вы надумаете бежать через окно, учтите, что на стекле магическая защита, так что я не советовал бы вам пытаться даже стучать по нему, если конечно, вам не жалко ваших рук, — с усмешкой сказал капитан, как будто прочитал ее мысли.
— Что вы имели ввиду, когда говорили о том, что собираетесь пересечь океан? Не удобнее ли будет расположиться на одном из отдаленных островов за пределами территории Альянса и оттуда послать журавлика моему отцу?
— Ваш отец, несомненно, знатный эльфийский лерр?
— Мой отец — король и Верховный правитель Альянса эльфов Цветущего Архипелага, Леревемириэль Бесподобный.
— Мать моя шлюха, тролль подери это лживое порождение отрыжки демона! На моем корабле — принцесса эльфийского Альянса? — искреннее удивление в глазах капитана невозможно было подделать, однако, с точки зрения Аи, логичнее было бы вместе с этим изумлением испытать некое подобие радости, учитывая преумножаемый будущий куш, или хотя бы страха. Все-таки похищение особы королевской крови жестоко наказуемо у всех рас, но именно этого-то страха девушка не заметила в глазах капитана, хотя и очень хотела бы ошибиться.
— Я... Не совсем принцесса. Я... никакого кровного отношения не имею к королеве... Жене отца.
— Мне следовало бы сразу догадаться! Вы отличаетесь от виденных мною ранее эльфиек! К слову, на невольничьих рынках Заирэса, полукровки ценятся даже дороже чистокровных эльфиек, — они более выносливы и дольше живут в гаремах и публичных домах, — мечтательно произнес капитан. Заметив расширившиеся от услышанного глаза Аи, он поспешил добавить:
— Ах, не смотрите так на меня, я же сказал — к слову, вам нечего бояться подобной участи, у меня на вас совсем другие планы!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
