— Ты заставила замолчать призрак своей матери? — потрясенно воскликнула Шэй Тал.
— Не удивляйся. Обезумев, она била меня. Я боюсь её...
— А с мужем ты никогда не говорила?
— Только один раз. Не удивляйся. Мой муж сказал, что скоро увидит меня... там.
Она всхлипнула и замолчала. Наконец они вместе с толпой вошли в теплую глубину башни. Здесь в воздухе стоял запах дубленых кож. В нишах с треском горели свечи из жира стунжебага. Здесь уже собрались женщины, которые кряхтя и позевывая принимались за работу.
— Сказал тебе призрак что-нибудь полезное? — повторила Шэй Тал. — Что-нибудь, что могло бы помочь нам? Или что-нибудь о Лэйнтале Эйне?
— Она сказала, что мы должны копить знания. Уважать знания, — откусив хлеба и говоря с набитым ртом, Лойланнун добавила: — Она сказала, что знание сейчас для нас важнее, чем пища. Да, да, она сказала "пища"! Хотя они там вовсе не употребляют пищу. Всё-таки нам, живым, трудно понять, о чем они говорят...
Шэй Тал и Лойланнун поели хлеба, запили рателем и пошли на свои места. Когда явился надсмотрщик, они торопливо склонились над зерном, которое им приходилось молоть. Шэй Тал искоса посматривала на подругу, морщины на лице которой были сейчас освещены мутным светом утра из восточного окна.
— Знания не могут заменить пищу. Из всего нашего опыта следует, что нам нужно постоянно работать, чтобы запасти пищу для города.
— Когда моя мать была жива, она рассказывала мне про машину для измельчения зерна, которую приводил в движение ветер, — возразила Лойланнун. — Тогда женщинам даже не нужно было шевелить руками, говорила она. Ветер делал работу за женщин.
— Я не отказалась бы от такой машины, — с улыбкой сказала Шэй Тал. Идея Лойланнун захватила её. Она поняла, что знания могут быть не только чем-то бесполезным, как те бумаги, которые без конца перебирали в своей комнате Лойл Бри и Маленький Юли, и которые Накхри бросил в печку, едва поселившись в ней. Нет. Они могли улучшить и повседневную жизнь людей, причем очень и очень существенно. Она решила, что тоже будет копить знания. Чего бы ей это не стоило.
* * *
Несмотря на сомнения и колебания, Шэй Тал всё больше укреплялась в своём решении. Основное рабочее место у неё было в пекарне. Она делала лепешки, солила их, пропитывала животным жиром и жарила. После того как они были готовы, девушка по имени Бри разносила их по всему городу. Шэй Тал была лучшей мастерицей в гильдии хлебопеков. Ни у кого не получались такие вкусные хлеба.
Но теперь перед ней открылись неожиданные перспективы и новые мысли полностью захватили её. Они были далеко от её обычных дел. Когда Лойланнун заболела, Шэй Тал взяла её и Лэйнтала Эйна к себе домой, несмотря на протесты отца, и терпеливо ухаживала за больной женщиной. Они разговаривали часами. Иногда при их разговорах присутствовал и Лэйнтал, но ему скоро становилось скучно и он убегал на улицу.
Шэй Тал начала внушать свои идеи женщинам в пекарне. Она много и терпеливо говорила с Бри, которая была ещё очень молода и могла легко воспринимать новое. Она говорила о том, что правда лучше лжи, как свет лучше тьмы. Женщины слушали её, беспокойно перешептываясь. И не только женщины. В своих темных мехах Шэй Тал выглядела очень эффектно. Многие мужчины приглядывались к ней. Много слушал её и Аоз Рун. Он иногда даже вступал с нею в споры. Шэй Тал одобрила его позицию в вопросе Датки, но не позволила охотнику с собой никаких вольностей. Она тоже хотела оставаться свободной.
* * *
Шли недели. Осенние бури ревели над древними башнями Эмбруддока. Лойланнун становилась всё слабее и наконец умерла. Но за время болезни она успела передать часть знаний, полученных от матери, Шэй Тал и женщинам, которые приходили к ней. Она сделала прошлое реальным для них. И всё, что она говорила, своеобразно преломлялось в темном воображении Шэй Тал.
— Мы видим звезды, — сказала Бри, поднимая к небу своё маленькое личико. — Надеюсь, когда-нибудь мы сможем узнать, почему они всегда двигаются по одним и тем же путям. Мне бы хотелось побольше знать о звездах.
— Всё ценное похоронено в прошлом, — ответила Шэй Тал, глядя на свою умершую подругу. — Этот город уничтожил Лойланнун и уничтожит нас. Мертвые ждут нас. Наши судьбы здесь предопределены. Чтобы жить лучше, мы должны сделать людей лучше.
Но разум подсказывал ей, что при таких правителях, как Накхри и Клилс, ей ничего не удастся добиться. Только юный Лэйнтал Эйн поддержит её, — да может быть ещё Аоз Рун и Элин Тал. Она хотела создать школу, но понимала, какая возникнет оппозиция. Но она будет бороться, бороться за то, чтобы вдохнуть новый дух в людей, во всё. Она должна встряхнуть людей, сбросить с них летаргию. Настало время для прогресса!
* * *
Решимость охватила Шэй Тал. Когда её несчастная подруга была похоронена и она стояла с Лэйнталом Эйном над её могилой, она заметила внимательный взгляд Аоза Руна. И тут она разразилась речью. Слова лились из неё непрерывным потоком, эхом отражаясь от каменных стен башен.
— Этой женщине пришлось быть независимой. Но её знания помогли ей. Многие из нас не хотят быть рабами судьбы. Мы знаем, что раньше были лучшие времена. Слушайте, что я скажу: скоро они вернутся!
Люди смотрели на неё, раскрыв рты от удивления. Ещё никогда в городе не слышали таких речей.
— Вы думаете, что живете в центре Вселенной. Я говорю, что вы живете на её заднем дворе. Вы настолько темны, что даже сами не можете понять, как вы темны.
Я расскажу вам всё. В прошлом, очень далеком прошлом, произошла какая-то катастрофа. Это было так давно, что никто из нас не может сказать о ней ничего — ни какова она, ни откуда пришла. Мы знаем только то, что она принесла нам холод и тьму.
Вы пытаетесь жить как можно лучше, насколько это возможно. Это хорошо. Живите дружно, любите друг друга, будьте ласковы. Но не притворяйтесь, что катастрофа никак не повлияла на вас. Может, она произошла и давно, но она отравила каждый день нашей жизни. Она старит нас, отнимает нашу красоту, отрывает наших детей от нас. В конечном счете она убивает нас, как убила Лойланнун. Она сделала нас не просто невежественными, но и влюбленными в своё невежество. Мы заражены невежеством.
Я хочу предложить вам поиск — охоту, если так вам больше нравится. Поиск, к которому может присоединиться каждый из вас. Я хочу, чтобы вы поняли — сейчас нам необходимо осознать своё падение, своё положение, понять, что загнало нас на этот задний двор. Мы должны собрать всё, что ещё осталось на этом холодном заднем дворе. А затем мы должны сделать всё, чтобы улучшить своё положение и постараться, чтобы никакая катастрофа снова не обрушилась ни на нас, ни на наших детей, не загнала нас назад, в дикость.
Вот что я предлагаю вам. Знания. Истину. Вы боитесь их, я знаю. Но вы должны подняться настолько, чтобы полюбить их, стремиться к ним.
Ищите свет!
* * *
Ещё будучи детьми, Ойра и Лэйнтал Эйн часто гуляли за нынешними границами города. Они бродили между старыми каменными колоннами, некогда подпиравшими давно разбитые статуи или обозначавшими начало давно исчезнувших дорог, а теперь служившие местами, где устраивали гнезда большие птицы, вечные часовые этих мертвых мест. Они карабкались по старым башням, похожим на мертвые каменные скелеты, руинам полуразрушенных крепостных стен, похожим на голые черепа древним сводам, обвалившимся остовам домов... Время съедало всё. Но они не думали об этом. Их смех весело звучал среди мертвых развалин.
Теперь смех стал более натянутым, не таким веселым и беззаботным. Лэйнтал Эйн вступил в возраст мужчины, зрелости. Он уже прошел суровую церемонию посвящения кровью. Ойра тоже стала девушкой. Их игры перестали быть детскими, всё, что так веселило их раньше, осталось позади, кануло в ничто, как эти древние развалины, чтобы никогда не вернуться вновь. И последние следы детства исчезли, когда Ойра взяла на их прогулку раба своего отца Калари. Это означало, что теперь они никогда не будут ходить вдвоем — пока не поженятся. Таков был суровый обычай их племени.
Они пришли к любимым развалинам, где часто играли в замок, отражая "нападения фагоров" и оглашая окрестности воинственными криками.
Лэйнтал привычно взобрался на полуразрушенную стену. В его мозгу теснились странные мысли. Основное место в них занимали слова Шэй Тал, эти древние развалины, Ойра и раб, сопровождающий её, Олдорандо, фагоры и даже протогностики, населяющие дикие пустыни. В нем пробуждалось что-то — одновременно опасное и привлекательное. Он не знал, что это пробуждался интеллект.
Он замер, глядя вниз, на Ойру, которая, согнувшись, рылась в камнях возле стены.
— Здесь когда-то был большой город, — вдруг сказал он. — Шэй Тал говорит, что его восстановят, когда вернется тепло. Но кто восстановит? Люди, подобные нам? Вряд ли это будет им по силам.
Не получив ответа, он сел на корточки на стене, по-прежнему глядя вниз, на девушку.
— Как жили те древние люди? Ты думаешь, Шэй Тал знает это? Неужели там, — он показал на каменную громадину пирамиды, на плоскую вершину которой вела полуразрушенная лестница, — и впрямь лежат сокровища древних знаний, о которых она говорила?
Ойра выпрямилась, посмотрела на него. Отсюда, сверху, она в своих мехах была больше похожа на животное, чем на человека. Было ясно, что его вопросы не интересны для неё, даже если она вообще их поняла.
Лэйнтал Эйн окинул взглядом окрестности.
— Священник, который приходил из Борлиена, сказал мне, что когда-то Борлиен был огромной страной и даже ястреб не смог бы облететь её за один день.
Ойра рассмеялась ему в лицо.
— Это чепуха. Все борлиенцы — хвастливые лгуны. Отец говорил мне, что ястреб может облететь за день гораздо большую территорию, чем может представить человек.
Лэйнтал не ответил. Он знал, что Ойра возможно и права. Но после того, что он услышал от Шэй Тал, он уже не мог жить так же просто, как раньше. Его всё время что-то занимало. Неясные вопросы теснились у него в мозгу. Он хотел, чтобы и Ойра думала над этими вопросами...
— Иди, посмотри, что я нашла, Лэйнтал! — её смуглое лицо светилось радостью. Он вдруг понял, что это уже лицо девушки. Забыв о своих думах, он быстро спустился к ней.
Она вытащила из норки совершенно голое маленькое существо. Его крысиная мордочка была искажена страхом. Существо старалось выкарабкаться из её ладоней.
Когда он наклонился к ней, его волосы коснулись её волос. Она смотрела на существо, только что появившееся на свет. Он положил свою руку на её руку, и пальцы их переплелись.
Она подняла свои глаза и взгляды их встретились. Губы девушки приоткрылись, легкая улыбка скользнула по ним. Юноша ощутил её запах и обнял её за талию.
Но рядом с ними стоял раб. Судя по его мрачному лицу, он прекрасно понимал, какое пламя новых чувств вспыхнуло в них обоих. Ойра вдруг отступила на шаг, затем отпустила животное в его норку. Она долго смотрела вниз.
— Твоя обожаемая Шэй Тал говорит чепуху. Отец сказал мне по секрету, что она чокнулась. Идем домой.
* * *
Какое-то время Лэйнтал Эйн жил у Шэй Тал. Когда его мать умерла, его детство закончилось. Он был изгнан из родной Большой Башни, о беззаботной жизни наследника Олдорандо ему пришлось позабыть навсегда. Однако и он, и Датка уже стали настоящими охотниками. Лишенный наследства своими дядями, он решил доказать, что во всём равен им. Он повзрослел как-то сразу, очень быстро и незаметно. Он был рослый, с отлично сложенной мускулистой фигурой и красивым лицом. Силой и скоростью бега он превосходил всех ровесников. Многие охотники скоро оценили меткость броска его копья. Девушки с улыбкой поглядывали на него, но он смотрел только на дочь Аоза Руна.
Он был удачлив на охоте и немало черепов зверей, убитых им, украсили древние башни Олдорандо. Это принесло ему популярность, о которой он мечтал, но он держался поодаль от людей, намекавних на его право наследика. Он принял к сердцу смелые слова Шэй Тал и знания манили его куда больше власти. Его единственным другом был Датка Ден, бывший подмастерье кузнеца, а ныне охотник. Датка же говорил чрезвычайно редко, даже с Лэйнталом Эйном.
Став мужчиной, Лэйнтал со временем вернулся в Большую Башню, к лучшим охотникам города. Их комната находилась сразу под комнатой Накхри и Клилса. Здесь он услышал старые легенды, научился петь древние песни охотников. Однако чем больше становилась его слава, тем более злобно его дяди смотрели на него. Боясь их гнева, он предпочитал, взяв с собой припасы и снегоступы, одиноко бродить по окрестностям. Больше он не предлагал Ойре сопровождать его.
* * *
В этом диком мире никто не ходил один. Охотники охотились группами, даже пастухи выгоняли стада свиней и гусей не в одиночку. Смерть и рабство всегда подстерегали одинокого путника. Лэйнтал Эйн приобрел репутацию неосторожного человека, хотя это и не повлияло на отношение людей к нему. Некоторые даже говорили, что в нем проснулся дух его великого предка, Первого Юли. Но сам Лэйнтал всегда держался в стороне. Даже в компаниях. Он уже слишком хорошо понимал, что его популярность может стать его могилой.
Завывали штормовые весенние ветра. Но Лэйнтал Эйн ходил далеко. Выносливого юношу не беспокоила негостеприимность природы. Он искал дорогу в забытую долину, где находились руины древнего города, жители которого давно бежали оттуда, бросив свои жилища на растерзание времени и непогоде. О нем ему ещё в детстве рассказала Лойл Бри.
Ко времени празднества Двойного Заката, Лэйнтал вновь прославился в племени, совершив подвиг, не менее знаменитый, чем взятие в плен торговцев из Борлиена. Он шел один в диких горах к северо-востоку от Олдорандо, когда началась сильная буря. Оглядываясь в поисках укрытия, он вдруг заметил заброшенную деревянную хижину с крышей из дранки. Одинокое жильё было очень необычно и он сразу повернул к нему. Снег был глубоким — и вдруг он внезапно провалился в яму. На дне ямы сидел стунжебаг, поджидая добычу.
Стунжебаги похожи на чудовищных змей. Они вырастают до огромной длины и у них очень мало врагов. Едят они почти всё, так как чрезвычайно прожорливы. И вот к этому чудовищу в западню и попал Лэйнтал Эйн. Он увидел огромную рогатую голову, раскрытую пасть с щупальцами и острыми зубами, похожими на дубовые колья. Но когда щупальца попытались ухватить его за ногу, ловкий юноша пнул их и быстро откатился в сторону. Барахтаясь в глубоком снегу, он нащупал копьё и воткнул его в пасть стунжебага. Движения чудовища были медленные, но очень мощные. Оно сбило Лэйнтала на землю, но сомкнуть пасть уже не могло. Увернувшись от ужасных зубов, юноша вскочил прямо на спину чудовищу. Теперь теснота ямы мешала стунжебагу перевернуться и придавить его.
У стунжебага четыре глаза — одна пара была расположена на передней части черепа и смотрела вперед. Вторая пара смотрела назад. Сейчас эта пара глаз смотрели на Лэйнтала Эйна с каким-то удивлением и недоверием.
