Магадемия номер три

— Хорошо-то как! — довольно потянулась Нора, отставляя в сторону пустую кружку. — А то сидишь безвылазно в Магадемии и света белого не видишь.

— Вот именно, — неодобрительно сказал мастер Бэр. — Ты бы хоть в выходные из Магадемии выбиралась, а то скоро цветом лица с кикиморами сравняешься.

— Выберешься тут, как же! Да стоит только отвернуться — ученики уже чего-нибудь отчебучили. А если я на выходные уеду, они же половину Магадемии разнесут!

— Разнесут — починим, — безмятежно отозвался Эваристос. Он, в отличие от Норы, старался бывать на природе при малейшей возможности. Оно и понятно — друиды без леса не могут, даже математики.

— И зря ты их так плотно контролируешь. Можно подумать, у тебя в классе сплошные малолетние преступники.

— Не преступники, конечно. Но авантюристы. Слышали, что они последнее учудили?

— Это когда на крыше за совами охотились или в подвале логово призрачного стража искали? — заинтересовался Михель.

Ответить Норе не дал частый пронзительный писк. Михель подскочил и встревоженно вгляделся в полированную доску с подробной картой, по которой неторопливо ползали группки зелёных точек. Теперь один из огоньков полыхал алым светом, тревожно подмигивая в такт пищанию. Мастер Бэр поспешно сверился со списком.

— Группа Галианоса. Сидите здесь и ждите остальных, а я к ним.

— Я с тобой! — вскинулась Нора. — Там МОИ дети.

Михель глянул на решительно настроенную гномку и понял, что отговаривать бесполезно.

Оборотни ходят собственными дорогами. Им, чтобы скользить по кромке сумрачных грёз и реальности, в разы сокращая путь, даже ипостась менять не всегда требуется. Нора Тальроуз оборотнем не была, но за свою долгую жизнь успела научиться многому. Сил ей требовалось потратить куда больше, чем Михелю, однако это совсем не помешало обеспокоенной учительнице проследовать за Бэром по призрачной дороге.

*

Аннэль, Иван и Галианос медленно пятились от ведьминого круга. Деревья внутри него быстро чернели, словно сгорая в невидимом пламени и одно за другим осыпались легчайшим серым пеплом. Жутковатое сияние, охватившее камни, стало уже почти нестерпимым для глаз, но отвернуться казалось невозможным. Слишком ужасающее и завораживающее зрелище разворачивалось перед растерянными подростками.

Когда погибло последнее дерево, пламя погасло и наступило обманчивое спокойствие. Ни шевеления, ни ветерка, ни единого звука. Даже лесная живность по всей округе либо разбежалась, либо попряталась. Галианос никогда не слышал в лесу такой тишины. Абсолютной, жуткой, обволакивающей. Паренёк поёжился и отступил ещё на несколько шагов, потянув за собой Ивана с Аннелью.

Освобождённый от растительности круг оказался неожиданно большим, даже огромным. На занятиях говорили, средний диаметр ведьминого круга — пара метров, Галианос точно помнил. Этот был раз в десять больше да и не похож на круги, о которых рассказывал учитель. Если разобраться, он вообще ни на что не был похож. Они такого не проходили!

Внезапно пепел в центре образовавшейся площадки взвился в воздух, закручиваясь небольшим смерчиком. При полном безветрии! Юный друид вздрогнул и в его руках с шипением и треском забилась молния.

Маленьким смерч оставался очень недолго. Пыльная воронка росла, крутясь всё быстрее, становясь всё выше и шире. Аннель она напомнила экзотическую змею, виденную как-то раз в зоологическом саду. Та точно так же покачивалась, поднимаясь повыше, принюхиваясь и выбирая жертву. Аннель и сама была хищником, так что молниеносный бросок, которым змея схватила упитанную мышь, оценила. Ассоциация девочке не понравилась. Кто знает, что может случиться, если ЭТО на них бросится.

Хорошо, что парни во все глаза следили за неведомой опасностью. На милую маленькую девочку Аннель, инстинктивно приготовившаяся к обороне, больше не походила. Глаза её пылали алым, клыки обнажились. В пальцах девочки неизвестно откуда возник отточенный стилет. Что бы там ни было, а слопать себя, как какую-то мышь, она не позволит!

Иван даже не заметил, когда в его руках снова оказался дрын, которым он приласкал мишку. Не отрывая взгляда от крутящегося пепла, парень машинально обдирал мешающие ветки. Оружие, может, и не идеальное, но за неимением лучшего…

Зато когда руки заняты чем-то увесистым, меньше риска опозориться, обернувшись. Ваня как никогда жалел, что ему досталась такая жалкая вторая ипостась. Вот был бы он тигром…

Ничего. Обойдётся без клыков с когтями. Ещё и получше справится.

Вот такими их и застали мастер Бэр и Нора. К их прибытию смерч окончательно сформировался в огромную змею. Пепельный змей успел отрастить клыкастую пасть, злобные маленькие глазки и рудиментарные крылышки.

Нора Тальроуз всегда придерживалась мнения, что при детях матом ругаться нельзя. Даже если очень хочется. В этот раз хотелось особенно сильно и Нора, ещё не совсем отдышавшаяся от пробежки, всё же не выдержала.

— Грых шманах авесалох!

— Это на каковском? — изумился Михель, забыв выругаться сам.

— На древнекуроблондском, — неохотно призналась гномка. — Специально когда-то выучила.

Начавшуюся филологическую дискуссию прервал резкий звук, похожий на многократно усиленный хлопок. За время короткого разговора змей определился с подходящей добычей и, раззявив бездонную пасть, кинулся на Галианоса.

Кинуться-то он кинулся, но не допрыгнул. Или не долетел?

Багровый свет от окруживших пепельную поляну камней, как ни странно, оказался вполне материальной преградой. В неё-то змей с размаху и вмазался, вызвав тот самый оглушительный звук. Бесконечно удивлённые глаза рептилии свелись в кучку, а морда, расплющившаяся о преграду, рассыпалась. Почти сразу змеюга собралась вновь, оскорблённо взревела и с яростной решимостью бросилась на световой барьер. Ровно с тем же результатом.

Опять собравшийся из пепла змей помотал головой, отодвинулся подальше и, набрав скорость повыше, снова таранил препятствие.

— Ну-с, молодые люди, чем это вы тут занимаетесь? — громко поинтересовалась Нора, после пятой попытки змея убедившись, что опасности тот не представляет.

Завороженно наблюдающие за чудовищем ученики разом вздрогнули и обернулись.

— Мистрис Тальроуз? Мастер?

— И чему ты так удивляешься, Галианос? — проворчал мастер Бэр. — Помощь ведь сам вызывал.

Многоопытный охотник продолжал отслеживать попытки рептилии, одновременно общаясь с адептом. Из-за рассеянного внимания получалось немного высокомерно и друид невольно втянул голову в плечи. Парень ещё не знал, в чём именно виноват, но в том, что виноват уже не сомневался.

— Так как это всё понимать, адепт? — мастер просто пытался разобраться, но был при этом настолько грозен, что бедный друид потерял дар речи. И пока судорожно его искал, допрос прервал высокий, немного жеманный голосок.

— Вы что творите, изверги?!

Молодая женщина изрядного роста в голубом платье и изящной сине-белой шляпке, возникшая в круге, ловко плеснула из кувшина на распалённого змея. Тот мгновенно сменил окраску. Пепельная шкура залоснилась чернотой, на которой расплывалась радужная маслянистая плёнка.

— Кетцалькоатьль, фу! Не трогай каку! А вы! Вы!.. — обратилась она уже к сгрудившимся по ту сторону барьера магам, — Я вас запомнила! Я на вас в суд подам! Я вам покажу, как мучить реликтовую зверюшку! Кетци, малыш, пойдём к папочке.

Дама и её зверюшка подёрнулись голубой дымкой и исчезли, оставив свидетелей недоумённо хлопать глазами.

— Что это было? — потрясённо спросила Нора.

— Чальчиутликуэ, если не ошибаюсь, — задумчиво сказал Бэр. — И скандал она непременно устроит. Или мужа подобьёт. А если ещё и старшую жену втянет… Богиня, что тут поделаешь?

— Ты хочешь сказать?..

— Будет комиссия.

7. Исследования и выводы

17 хмурня года 1534 от объединения Миров Треугольника

*

— Слышал новость? Завтра комиссия приезжает.

— Из-за меня?! — вскинулся Галианос.

— Лежать!

Возившийся с друидом целитель отдал команду столь непререкаемым тоном, что паренёк просто рухнул обратно на койку. Вполне возможно, если бы врач сказал: «летать», Галианос и эту команду бы выполнил.

Пришедшие навестить спутника Аннель и Иван тут же замолчали, отодвинувшись чуть подальше. Выгонят ещё.

— Доктор, ну когда меня уже выпустят? — заныл друид, метнув на бывших подопечных уничижительный взгляд. — Я же абсолютно здоров!

— Кто тут здоров, решаю я, — наставительно ответил доктор. — Ещё несколько совсем маленьких анализов…

— Да вы и так уже у меня половину крови выкачали! Вамп… — Галианос запнулся, оглянулся на Аннель и тут же перестроился. — Изверги!

— Будешь стонать, назначу дополнительные процедуры, — полюбовавшись на скисшего пациента, врач успокоительно похлопал его по плечу. — Да ладно тебе. Лежишь, не тужишь. Задания тебе приносят, фрукты тоже.

— Да не могу я уже лежать! Ну вы-ы-ыпустите, а! Я на все-все процедуры приходить буду. И на анализы.

— Не выпустим. Пока не поймём, отчего твоя кровь вдруг сработала, как активатор, не можем. Вдруг ты где порежешься или коленку расшибёшь? У нас в штате с демонологами туговато.

— А разве этот… Кетци — демон? — удивилась Аннель.

— Вы ещё тут?

— Мы же только что пришли! — возмущённо пробасил Иван.

Целитель оглядел две решительные мордашки и одну чрезвычайно жалобную и вздохнул:

— Ладно. Живите.

— Так кто этот змей такой? — не отстала вампирочка.

— Да зверюшка из одного почти забытого пантеона. Никто, кроме исследователей древних религий, толком даже не знает, то ли он демон, то ли бог… В любом случае, здесь ему делать было нечего. Да и круг, я слышал, вовсе для вызова таких сущностей не предназначался.

— А для каких?

— Это ещё выясняют. Три магистра с помощниками который день под дождём мокнут. Ещё и комиссия эта…

— А что, комиссия тоже для выяснения? — озаботился вдруг Галианос. — И что мне им говорить?

— Правду, парень. Правду и ничего, кроме правды.

Аннель тихонько хихикнула. Целитель внимательно посмотрел на девочку и, попрощавшись, вышел из палаты. Объяснять детям, как правильно разговаривать с проверяющими, не придётся.

*

Профессор Стокс оторвался от микроскопа и с радостным воплем «Эврика» сделал сальто назад. Шипя, потряс ушибленной об некстати подвернувшийся стол ногой и опасливо огляделся, проверяя, не видел ли кто неподобающих почтенному учёному кульбитов. Лаборатория оказалась абсолютно пуста. Ещё бы, в три-то часа ночи. Стокс облегчённо вздохнул и снова припал к микроскопу, убедиться, что не показалось.

Находка осталась на месте и верлеопард с довольным хрустом потянулся.

Вот всё и объяснилось. Не всё, конечно, но свою часть исследований профессор выполнил на отлично.

Не зря, совсем не зря он хранит все образцы, когда-либо попадавшие ему в лапы, в безопасном месте. Было бы иначе — после последнего взрыва остался бы без материала для сравнения и отгадка запросто могла ускользнуть. А лазать по архивам, выясняя, откуда в Магадемии взялся отдалённый потомок богов аж из двух миров, будет кто-нибудь другой.

Это занятно, но точно не имеет к отношения к алхимии. Хотя проследить родословное дерево, собравшее такое… несочетаемое сочетание генов было бы интересно.

Благо, родство с обеих сторон весьма отдалённое и об унаследованной божественной Искре речь не идёт. С богами всегда трудно, хорошо, что эта напасть Магадемию стороной обошла. Только надо не забыть предупредить парня, что для всякой нечисти и, особенно оголтелых фанатиков, его кровь — лакомый кусочек. Пусть поостережётся. Если не будет высовываться — проживёт нормальную, спокойную, долгую жизнь.

А вот если будет…

В Магадемии информация дальше ректора не уйдёт, и для комиссии шеф непременно какую-нибудь сказку придумает. Он ведь изрядный прохиндей, наш шеф.

Однако случаи всякие бывают. Так что генетическим материалом мальчику разбрасываться не стоит.

Профессор черкнул себе на листочке напоминалку, чтобы не забыть сказать лекарям, что парня можно выпускать. Опасен он только для самого себя. С точки зрения науки, разумеется. Так-то адепт есть адепт.

*

Михель Бэр, профессор Ватокатэль и магистр Грроум уже с полчаса орали друг на друга, выясняя, кто виноват в происшествии. Хотя чего уж там, виноваты были все. Ведь не в дикие леса учеников забросили, а в многократно проверенную «песочницу». И поди ж ты, такой сюрприз.

Однако, сбросить пар — дело святое. Особенно после осознания того, КАК им повезло. Активировать забытый и хорошо замаскированный межмировой портал, могла кровь почти любого разумного, а вот включить заодно ограничивающий барьер…

К тому же и открылся портал в сравнительно безопасное место. Майские боги скандалисты известные, но кроме как на скандал, их сил давно больше ни на что не хватает. Зато на Древе Миров попадаются такие твари, которые подобную ограду даже не заметят. Схарчили бы мальцов за милую душу. А съеденные ученики, это очень, ОЧЕНЬ нехорошо!

В общем, действительно повезло. Малышня немножко напугалась, немножко погеройствовала, чему-то научилась. Опять-таки вся остальная группа к запланированному месту вышла вовремя и почти без приключений.

А уж сколько у преподавателей седины добавилось, и кого из них чуть удар хватил — того никому, кроме целителей, знать не стоит.

Вот только комиссия…

Да мало ли их было? И эту переживём. Гораздо интереснее, что ректор решит сделать с Кругом. И что ему посоветовать. Уничтожить или перенести на защищённый полигон и там как следует изучить? У каждого было своё мнение и спор разгорелся с новой силой.

Под кустом, боясь шелохнуться, лежал мишка. Ну никуда от этих магов не денешься! Пойти, что ли, в этом году спать пораньше? В берлоге-то, поди, не достанут.

*

— Шеф, я проверила документы. Это же тринадцатая комиссия за последние пять лет!

— Юбилейная, значит, — хмыкнул Варрик и повернулся к Гмерреде. Ректор уже довольно давно стоял возле окна, глядя в небо. Девушке на миг показалось, что на лице её шефа написана глубочайшая тоска и безнадёжность. Конечно, показалось, ведь уже через секунду безупречная физиономия радужного дракона выражала только вежливый интерес.

— Вы недостаточно глубоко копали. За последние десять лет — это сорок седьмая комиссия.

— Но это же… преследование!

— Не без этого, — печально усмехнулся ректор.

— Подождите. Тринадцать минус сорок семь... это что же получается, тридцать четыре комиссии за предыдущие пять лет?! Шеф?!!

— А что сразу шеф?

Гмерреда тихонько рыкнула. Ректор полюбовался на её возмущение и пакостно ухмыльнулся.

— Скажите, Гмерреда, вы никогда не задумывались, почему именно меня сделали ректором? Что, не было магов постарше, поопытнее, поавторитетнее, да просто сильнее? Мне ведь даже ста лет ещё не исполнилось и до архимагистра пока что не дотянул.