Вставайте, сударь!

Застава функционировала как заведенный однажды механизм и даже штурм японского пограничного поста на правом берегу Амура в 1945 году не нарушил расписанного распорядка дня и так же часовой по заставе выходил на охрану своих товарищей, сожалея о том, что он не в составе штурмовой группы.

Каждому солдату положено восемь часов сна. Но на пограничной заставе эти восемь часов даются с перерывами на службу. Вначале трудно привыкать к такому распорядку, но потом люди привыкают, отвыкать приходится долго.

Вторую физзарядку проводил старший инструктор службы собак, старший сержант под наблюдением лейтенанта Иванова, заместитель по боевой подготовке ночью был на службе и досыпал свое время в ДОСе, доме офицерского состава.

С каждой минутой я все быстрее становился тем, кем я был. Ага, вот и Галка бежит ко мне с руками в разные стороны, бери меня папка на руки. Значит, вспоминаю всё. А вот и жена на крылечке ДОСа рукой машет. Тоже, кстати, прапорщик медицинской службы с высшим медицинским образованием, начальник медицинской службы уже несколько отношений писал к руководству о переводе жены моей в управление пограничного отряда на должность врача-терапевта и аттестации ее на офицерское звание, будучи лейтенантом медицинской службы запаса. Но все эти представления лежали без удовлетворения и все из-за меня.

Что же я за птица такая, что из-за меня жена мыкается на пограничной заставе? И ничего она не мыкается, я всеми силами стараюсь сделать жизнь семей офицеров на заставе такой же насыщенной, как и в городских условиях. Нужно понимать, что управления пограничных частей, в большинстве своем, находятся в небольших городках, которые нужно было называть поселками городского типа.

Случилось все так, что мы с начальником заставы учились на одном курсе в пограничном училище и вместе сдавали государственные экзамены. За день до вручения нам дипломов и офицерских удостоверений был в училище танцевальный вечер. Я стоял у калитки и ждал мою Аню, когда дембель из роты учебного обеспечения грубо взял меня за рукав и отодвинул от калитки, а Аню толкнул в грудь: куда прёшь?

Когда я призвал солдата к порядку, мне было сказано, чтобы я топал отсюда, а то не получу своих лейтенантских погон.

Все произошло в течение секунд. Я с такой силой ударил его в нос, как будто передо мной стоял фашист, посягнувший на мою родину и на моих близких. Спасибо друзьям, которые меня остановили, потому что вряд ли этот солдат добрался до своей родины.

Все решили в один день. Вечером этого же дня я в солдатских погонах садился в поезд, который повез меня в Забайкальский пограничный округ, место ссылки декабристов и курсантов Высшего пограничного командного училища.

На пятые сутки я высадился на вокзале в городе Чита и потопал представляться по новому месту службы.

Что со мной делать и куда меня пристроить, никто не знал. Срок срочной службы два года. Я уже прослужил четыре года. Образование незаконченное высшее, хотя все государственные экзамены сданы. Я стоял перед начальником войск округа генерал-лейтенантом и его заместителями в званиях генерал-майоров, и все думали, что со мной делать, с рядовым в стареньких, но хромовых сапожках и в старенькой, но выглядящей щегольски гимнастерке. Даже солдатские погоны блекли на ее фоне.

— Начальник отдела кадров, — сказал генерал-лейтенант, — пока я с ним беседую, оформите приказ о присвоении ему звания старшины и назначении на должность старшины комендантской роты при управлении округа. Приказ вместе со старшинскими погонами принесете сюда.

— Есть, товарищ генерал, — сказал полковник и испарился, как будто его здесь и не было.

— А вы, товарищи генералы, свободны, я сам побеседую с этим уникумом, — сказал генерал и показал мне пальцем на стул у приставного столика. — Давай, рассказывай.

Мне скрывать было нечего, рассказал всё, как было и что через два дня после выпуска была намечена наша с Анной свадьба.

— Да, — вздохнул генерал, — я представляю, что бы я сделал на твоем месте. Все напоминает период между февралем и октябрем одна тысяча девятьсот семнадцатого года, когда отменили титулования и дисциплину в армии, и начались солдатские расправы над офицерами. По традициям армии, ты должен быть вызван на беседу к командиру, а солдат, допустивший недопустимое отношение к офицеру, должен быть отправлен в Дисциплинарный батальон не менее как на полгода. Но ты врезал особо ценному агенту Особого отдела, которого должны были отправить на Новосибирские курсы. Кроме тебя, ему как следует наподдавали его же сослуживцы по роте. Особисты взбесились, но командование встало на твою сторону и сейчас вопрос будет решаться в инстанции, а потом, возможно, перейдет на уровень Политбюро вместе с рассмотрением вопроса о соблюдении законности в органах и войсках госбезопасности. Вот так. Да, я забыл тебя спросить, ты вообще собираешься продолжать службу в пограничных войсках?

— Так точно, товарищ генерал, — сказал я, — для этого и в училище поступал, чтобы стать офицером-пограничником.

— А, ну-ка ка, друг милый, — засмеялся генерал, — как на духу расскажи, как ты попал в пограничное училище?

— Честно говоря, — сказал я, — я и не знал, что есть пограничное училище, а собирался поступать в инженерно-ракетное училище в соседней области. От дома недалеко, инженерная профессия, да и ракетная отрасль будет и дальше развиваться для изучения космоса. Перспективы налицо. Собрал компанию будущих абитуриентов, о нас в газете написали и тут вдруг сыну одного большого начальника тоже захотелось в числе молодых патриотов побывать. Один человек в команде лишний. Кто? За кого никто не будет звонить по начальническому телефону? Конечно, за сына рабочего. Военкоматские сказали, что мне на первое сентября не исполняется семнадцати лет, шести дней не хватает, поэтому мне придется ехать в училище на следующий год, но есть возможность поступить в пограничное училище, там не такие строгие требования. Поедешь? Поеду. Вот так и очутился в погранучилище. Прошел две войсковые стажировки. Места красивые, тишина, нетронутая экология, никакой промышленности, никакого браконьерства, в ста метрах граница и я на страже её. Это нужно прочувствовать.

— У меня примерно такая же история, — засмеялся генерал.

В этот момент подошел начальник отдела кадров округа и положил перед генералом стопку бумаги.

— Так-так, — бурчал генерал, просматривая документы и ставя необходимые росписи. — Что же, поздравляю старшину сверхсрочной службы Сумарокова Григория Ивановича. Пока побудешь в качестве второго старшины в комендантской роте, а мы тебе подыщем хорошую заставу. Потом будем решать твою дальнейшую судьбу.

Четко повернувшись кругом и молодцевато щелкнув каблуками, я вышел из генеральского кабинете. Следом за мной вышел и начальник отдела кадров.

— Это еще не все, — сказал он, — пойдем дооформлять документы. Автобиографию, анкету, выпишем удостоверение личности, потом пойдешь на склады обмундировываться. Жить будешь в приезжей. Постарайся быть образцом во всем.

На оформление документов ушел почти целый день. Представился командиру комендантской роты майору и одновременно коменданту управления пограничного округа. Поговорили. Наладили отношения со старшиной. На вечернем построении представление личному составу комендантской роты. Молва о таких как я разносится по солдатскому телеграфу с быстротой молнии. За день до получения офицерских погон поехал служить в Забайкалье простым рядовым, а по приезду в Читу уже старшина сверхсрочной службы. И что у меня тяжелый кулак, и что у меня такая крыша, которая не снилась никому.

Одет я был с иголочки. Свой брат сверхсрочник служил на каждом складе и в каждой мастерской. Была такая поговорка, что все что создано народом, принадлежит сверхсрочникам. Потом стали говорить, что все принадлежит прапорщикам, но в тот год, когда я приехал в Забайкалье, звание прапорщик еще не было введено. Зато, когда его ввели, то я получил его первым с отметкой, что я сдал экзамены и получил квалификацию "общевойсковой командир со средним военным образованием". В принципе, с таким образованием еще два года назад выпускались все офицеры всех военных училищ СССР и только наш выпуск получал квалификацию "общевойсковой офицер с высшим общим и средним военным образованием". Все мои однокашники получили темно-зеленый ромбик с маленьким гербом и красной звездочкой обрамленные медным ободком. Высшее общее образование давалось за счет углубленного изучения высшей математики. На кой хрен она нужна пограничному офицеру, никто знать не знает.

Экзамены за среднее военное образование я сдавал в Благовещенском высшем командном училище. У них экзамены сдают позже пограничников. Знания свежие, по всем предметам хорошо, отличные оценки не нужны: лучше иметь красную рожу и синие корочки диплома, чем синюю рожу и красные корочки диплома.

Я тоже получил синий диплом о сдаче экзаменов экстерном за среднее военное училище и круглый значок с венком и красным знаменем с белым полем внутри с двумя перекрещенными винтовками. Знак о среднем военном образовании армейские острословы окрестили "бычий глаз". Вообще-то, похоже.

Благовещенцам давали высшее образование за счет изучения авто и бронетанковой техники и квалификации специалистов по их обслуживанию и ремонту. Профессор с кафедры математики проверял у меня математические знания и был достаточно удивлен познаниями несостоявшегося пограничного офицера.

— Товарищи, — сказал профессор, — у меня есть предложение, если товарищ старшина согласится, выдать ему диплом с соответствующим знаком о высшем образовании, сейчас у всех ромбики одинаковые, присвоить звание лейтенанта и зачислить в кадры Советской Армии. Нам такие люди с железными кулаками нужны как воздух. Посмотрите, что творится в частях. Дисциплина и еще раз дисциплина.

Вся комиссия вопросительно уставилась на меня. Но у меня была четкая установка.

— Товарищи члены государственной комиссии, — сказал я, — мне очень приятно ваше предложение, но я многим обязан своему командованию, которое направило меня сюда и которое защищает меня от определенных органов. Если командование не будет против, то я с удовольствие продолжу службу по вашему усмотрению, благо я знаю обстановку в приграничных районах и мог бы быть полезен в обучении войск прикрытия границы. Я, как и положено в присяге, готов по приказу партии и Советского правительства выступить на охрану границ СССР. Но принятие решения без согласования с моим руководством, будет считаться неуважением к людям, участвующим в моей судьбе.

Ответом было поздравление о получении диплома о среднем военном образовании и что их предложение остается в силе.

Диплом о среднем военном образовании примерно такой же, как и диплом о высшем образовании, только альбомного типа. Если по-цивильному, то это как диплом об окончании техникума. Как это раньше говорили? Я не с кухни кума, я из техникума.

Говоря серьезно, диплом о среднем специальном образовании говорил, что владелец его является специалистом в военном деле, в технике, в образовании и в других областях, чему человек специально занимался три, а не четыре года.

Мне пришлось учиться четыре года по программе высшего военного училища. К программе среднего военного образования добавили высшую математику и еще один год обучения. Прямо скажу — умнее мы не стали. Как были малообразованными пеньками так ими и остались. Зато из программы трёхлетнего обучения изъяли уроки бального танца, этикета, администрации, логики, студенческие балы со студентами гражданских высших учебных заведений. Спасибо, что не убрали наших курсовых офицеров, которые обучались по старой программе и успели кое-что нам передать.

Исходя из логики, если вы заканчиваете высшее военное училище, то у вас должно быть высшее военное образование, а это уже уровень военной академии, в которой учатся офицеры, прослужившие определённое время в войсках и занявшие высокие должности. И, к слову пришлось, дореволюционное высшее образование было на порядок выше нынешнего высшего образования.

В округе я подробно доложил начальнику войск округа об экзаменах, тридцатке в стрельбе из пистолета, пятидесяти очках при выполнении упражнения АК-1 (пять выстрелов по грудной мишени в течение одной минуты) и минимуме боеприпасов на выполнение упражнения из автомата, а также о предложении государственной комиссии продолжить службу офицером в Советской Армии.

— Отголоски твоих экзаменов уже донеслись до нас, — сказал генерал-лейтенант, — знаешь, вероятно, что в Благовещенске находится пограничный отряд Дальневосточного пограничного округа и начальник войск округа уже позвонил мне и сказал, что если что, то он найдет тебе место в своем округе. Вот тебе приказ о присвоении звания прапорщика первым в округе. Только что вышел Указ. Потом станешь старшим прапорщиком, а там и дорога в офицеры откроется. Не забудь носить знак об образовании. У меня такой же знак есть.

Пусть я буду носить на груди "бычий глаз", но в документах у меня будет всегда записано, что у меня незаконченное высшее образование, хотя в личном деле прапорщика будет находится и оценочный лист за период учебы в военном училище и сдачи государственных экзаменов.

В приезжей я пришил на китель новые погоны и пошел представляться командиру комендантской роты. По дороге меня остановил незнакомый капитан.

— А, ну-ка, вьюнош, повернись кругом, — и он стал внимательно осматривать меня. — Прапорщик, знак об окончании училища, выправка офицерская. Диплом есть? Тогда почему не офицер?

— За нарушение Дисциплинарного устава, товарищ капитан, — ответил я.

— Дельно, — сказал капитан, — однокашники еще не приехали?

— Жду со дня на день, — сказал я.

— Смотри, прапорщик, — сказал капитан, — у прапорщика одну звездочку не снимают, снимают сразу две.

К вечеру меня вызвали в отдел кадров.

— В отпуске были? — спросил меня полковник.

— Никак нет, — ответил я.

— Родители знают, что у вас случилось? — уточнил полковник.

— В общих чертах, — сказал я.

— Невеста есть?

— Есть.

— Оформлять отношения будете?

— Буду.

— Тогда вызывайте ее сюда, оформляйте отношения и берите отпуск в качестве медового месяца.

— Есть товарищ полковник, — сказал я, — будет сделано.

Через неделю я встречал свою невесту, молодого врача, добровольно поехавшую в Забайкальский край как будущая жена молодого декабриста.

В Чите мы не обосновывались. На следующий день расписались в ЗАГСе по знакомству (кольца были заранее куплены еще в Алма-Ате), на следующий день получили в медицинском отделе округа две путевки в санаторий "Черноморье" в Ялте и уехали в свой медовый месяц. С деньгами помогли родители. Моя путевка стоила двадцать пять процентов от ее реальной стоимости, путевка Анны — пятьдесят процентов.

Двадцать четыре дня пролетели как один день. Мы славно подзагорели, прекрасно питались и периодически пили вино фирмы "Массандра". От поездки на дегустацию вин фирмы я отказался категорически.