Больше ничего опознать не получается, но все равно — я крут.
Делаю вид, что увлечен рассматриванием летающих фонариков, обдумывая мысль. Даже две мысли. Во-первых, эту фигню в кубке можно выпарить, сконцентрировать, добавить загустителя и запрессовать в таблетку. Как следует обдать ее энергией и подсунуть Флёр. Вполне возможно, что после обработки магией таблетка будет «считать создателем» меня и, соответственно, подействует на Флёр. Против такого убойного концентрата никто не устоит, кроме, пожалуй, какого-нибудь мастера-зельевара, у которого антидот вместо крови. Даже если привяжет Флёр не ко мне, а к тем, кто лил зелья, тоже неплохо. Их семеро, будет у нашей четвертьвейлы свой гарем, а заодно, глядишь, и воздействие от мисс Делакур приутихнет. Во-вторых, можно воспользоваться помощью Грюма для опознания, и привлечь Гарри с мантией, и жидкость из кубка подлить тем, кто мне подливал. Пусть любят друг друга, заодно узнаем, действуют ли зелья на особей одинакового пола. В будущем эта деталь мне очень пригодится, хех.
Сижу, размышляю. Приходит Гарри.
— Гермиона, у тебя какая-то гадость в кубке, — тут же сообщает он.
— Знаю.
— Так вылей!
Хм-м-м, чего это я, в самом деле? Грюм и Блэк видели, кто подливал, к чему мне эта улика? Ах да, я же хотел обработать раствор и подсунуть одной из девушек. Но товарищу Поттеру об этом лучше не говорить, еще уцепится за идею с Флёр и будет страдать. И без того страдает, чего уж там. Но есть разные виды страданий. Одни очищают и возвышают, а другие отупляют и делают больно. Так что не будем переводить боль Гарри из первой категории во вторую.
— Конечно, — улыбаюсь и толкаю его локтем. — Извини, задумалась.
— Как сказал бы наш наставник, — Гарри косится на Грюма, — ты была поразительно беспечна, Гермиона!
— Да, пожалуй, ты прав, — пожимаю плечами. — Говори, чего хотел.
— М-м-м?
— Понятно. Потанцуем?
Делаю знак, что я атакую, он на защите. Гарри, сообразив что-то, протягивает руку.
Кружимся в танце.
— Значит так, — говорю ему. — Сейчас помаленьку в танце смещаемся к Флёр. Как танец закончится, так сразу подходим к ней и атакуем.
— Э-э-э...
— Гарри, не в прямом смысле! Ладно, я задвину речь, как Чемпион Чемпиону, главное, чтобы опомниться не успела, и у тебя будет один танец. Большего тебе не предложит никто в этом зале.
Не считая, разумеется, любовных зелий, но, пожалуй, Гарри не готов к такой суровой правде.
— О, спасибо... — начинает он, но я перебиваю его пылкий возглас.
— Погоди, вначале пусть дойдет до танца, а там будешь благодарить. Репетируй, что ей скажешь.
Гарри послушно замолкает и что-то там проговаривает про себя. Ну, думаю, Флёр, при таких-то способностях к ментальным атакам, слышала уже все благоглупости, какие только могут произнести подростки и юноши. Ничего, пусть Гарри потренируется, в конце концов, все очень романтично, будет потом вспоминать мисс Делакур как первую любовь, и воспоминание это будет придавать ему сил. А если нет, так и нет, шанс товарищу Поттеру предоставлен.
Зачем мне это? Так продолжаем шпионские игры.
Вдруг кому-то захочется новую порцию зелий налить, пусть не стесняются! Попытки ударить в спину? Пускай попробуют попасть, хех. Воздействия на голову — ну да, ну да, флаг им в руки. В конце концов, мне, и вправду не хватало встряски, как ни странно это звучит. Очень не люблю, когда меня пытаются принудить к чему-то, а здесь прямо грубо лезут. Ха! Хрен вам всем по бороде!
Выиграю Турнир, вернусь в Хог, заведу себе гарем из Луны, Тонкс и Джинни и буду жить счастливо!
Вообще, смешные аберрации и выверты психики. Однокурсники воспринимаются на уровне детей, ладно, на уровне племянников. Близнецы Уизли, которые старше остальных на два года, проходят по разряду соседских сорванцов, глядя на которых с умилением вспоминаешь, как сам таким был. Но девушки выпадают из этой схемы и воспринимаются именно как девушки. Ладно Луна и Джинни — там еще особо смотреть не на что, хотя и сам такой же. Но Флёр и Тонкс точно проходят по интернет-разряду «ябывдул» и «дайте две!».
Внутренний голос не упускает случая подъебнуть: «Жениться вам, барин, надо!»
В общем, все как всегда. О чем ни думай, организм свернет на баб.
Как и договаривались, идем к Флёр.
— Мисс Делакур, только вы, как Чемпион, можете отстоять честь Шармбатона, — захожу с козырей.
Так, что-то в глазах мелькает. Сразу не послали, будем считать, что уже успех.
— Всего лишь один танец с моим другом, Арктуром Блэком, и он всю жизнь будет носить в сердце ваш прекрасный образ и образ вашей школы, — давим противника словами.
Мадам Максим и Флёр обмениваются взглядами.
— Уи, — легко встает Чемпионка. — Арктур?
— Мисс, — подает руку Гарри.
Спасибо МакГонагалл, слегка поднатаскала в танцах еще летом. Конечно, у Гарри все еще впереди и он вполне имеет шанс впасть в ступор посреди танца. Но пока что он просто бездумно счастлив и ведет Флёр на танцпол. Надо будет ему рассказать про четвертьвейлу. Потом. Может быть. Или Гарри уже и так знает, но все равно счастлив?
Поклонники Флёр, однако, раздосадованы.
Смотрят сердито, но на танец приглашать не торопятся, хвала магистрам!
Теперь надо уносить отсюда ноги, и как можно быстрее. Обмениваюсь взглядами с мадам Максим. Хм-м-м, она знает, что я знаю, и теперь я ей таки немного должен за танец? Ну-ну. Однако этот Дамблдор в юбке молчит и позволяет мне удалиться. Гневные поклонники на рожон не лезут, тоже хорошо.
Усевшись за стол рядом с Сириусом и Аластором, слежу за танцующими Гарри и Флёр.
— Да, хотел бы я такую родственницу, — улыбается Сириус. Заметив мой взгляд, поясняет: — Гарри мне дальний родственник... очень дальний, но все же.
— Так что ложь насчет Арктура Блэка — это всего лишь слегка подтянутая правда?
— Ну да, — пожимает плечами Сириус. — Видишь, он счастлив, это уже...
Блэк крутит в воздухе рукой, силясь подобрать определение, но и так все понятно. Вспоминается мультфильм «Летучий корабль». Как там было: «Новые земли и новая слава, вот оно счастье, правда, Забава?» и «А я не хочу, не хочу по расчету, а я по любви, по любви хочу!»
Гарри кружится вместе с Флёр и что-то говорит ей снизу вверх.
Стоило сходить на бал, чтобы осознать: за право счастливо кружиться в танце придется биться. Не только с Волдемортом. Со всеми, кто строит на меня планы. Со всем магическим миром. И не убежать, ибо только магия может дать мне шанс вернуться домой. Остаться здесь и наслаждаться жизнью? Конечно, я сделаю это, чтобы не сойти с ума. Но также четко осознаю, что заноза «как там жена и дети» не оставит в покое. Буду искать способ вернуться и одновременно обустраиваться в этом мире.
Гарри молчит и слушает Флёр, и краска заливает его лицо.
И пусть весь этот магический мир утрется.
Они бросают презрительные взгляды? Им придется смириться. А кто не смирится — тому придется заткнуться. Сейчас — тренироваться, реализовывать идеи, пересматривать планы и ждать. Терпеливо, спокойно ждать, осуществляя подготовку, и затем, когда момент придет, одним прыжком схватить добычу. Все возможности на моей стороне, надо только не допускать каверз морально-этического свойства, и все будет хорошо.
Ну а тот, кто попробует мне помешать или обидеть детей и друзей, очень сильно пожалеет.
Ведь я несу возмездие. Во имя Луны!
Меряй землю решительным шагом,
Помни твердо заветы отцов,
Знай один лишь ответ —
Боевой наш привет:
Будь готов! Будь готов! Будь готов!
Будь готов всегда во всём,
Будь готов ты и ночью и днём!
Чем смелее идем к нашей цели —
Тем скорее к победе придём!
Часть IV. Глава 1
Министерство Магии. Заседание Визенгамота.
Прикованный цепями к стулу посреди амфитеатра Антонин Долохов откровенно ухмылялся. Немолодой уже Пожиратель бросал презрительные взгляды по сторонам, с удовлетворением отмечая, как судьи бледнеют и отворачиваются. Все старательно делали вид, что чем-то заняты, лишь бы не смотреть в сторону пойманного Пожирателя.
Но вот в зал вошла сама министр магии, Амелия Боунс, и заседание началось.
Вначале секретарь суда встал и огласил список того, что вменялось в вину Долохову. Одной принадлежности к Пожирателям, согласно новым законам, хватило бы на смертный приговор, но дело не ограничилось только этим. Один из авроров, стоявших позади Долохова, закатал его рукав, демонстрируя Метку на левой руке. Помимо этого, Долохову в вину ставились многочисленные убийства, пытки, нападения на мирных магов и магглов, грабеж и укрывательство преступников. А также неподчинение указам Министерства.
— В связи с этим... — продолжал зачитывать секретарь.
— Идите вы все на хуй! — перебил его Долохов. — И там как следует потряситесь от страха перед моим господином! Уже скоро вы все будете лизать ему пятки!
— Также в связи с тем, что обвиняемый был застигнут на месте преступления, он приговаривается к отсроченной смертной казни.
— Ну, пока смерть не наступила, можете что-нибудь проблеять, — усмехнулся Долохов.
— Антонин, — встала мадам Боунс, — сейчас тебя подвергнут пыткам, пока ты не расскажешь нам все, что знаешь об остальных Пожирателях и твоем хозяине. Тебя будут поить зельями, пытать, подвергать Легилименции, пока ты не расскажешь все! У тебя еще есть последний шанс рассказать все добровольно и...
— Умереть, не так ли?
— Умереть без пыток, бескровно, — подчеркнула министр.
— Дайте подумать, — Долохов сделал вид, что размышляет. — Да, я согласен, но с одним условием.
— Каким?
— Сейчас вы, госпожа министр, — это слово Антонин произнес с особой издевкой, — снимете с меня штаны и поцелуете в жопу, при всех. Тогда я, может, и расскажу вам, а может, и не расскажу.
— Увести его! Привести приговор в исполнение! — устало махнула рукой Амелия.
Судьи и зрители, качая головами, разошлись, и в зале заседаний остались только сама Боунс, парнишка-секретарь, переписывавший набело протокол, и Альбус Дамблдор. Директор Хогвартса подошел и молча присел рядом с Амелией. Видно было, что он тоже устал и как-то постарел, не физически, а скорее морально.
— Говори уже, — не выдержала Амелия пятиминутной паузы. — Или ты пришел помолчать?
— Поддержать друга молчанием всегда полезно, — ответил Дамблдор. — Но я все же пришел поговорить о делах.
Амелия взглядом указала на секретаря, Дамблдор слегка повел рукой.
— Извини, Амелия, но ты постоянно в делах, а поговорить надо.
— Мог бы прислать сову, Альбус, или своего феникса!
— Не уверен в надежности почты, — просто ответил тот. — В своих щитах уверен, а в вашем Министерстве — нет. Кто-то передает информацию Волдеморту.
— В своих Орденцах ты, конечно же, уверен безоговорочно? — задумчиво спросила Амелия и, получив согласный кивок, продолжила развивать мысль: — Даже несмотря на то, что в логове Пожирателей вы не нашли никого, кроме Долохова?
— Да, именно так. Но координаты знал только я один, а когда мы прибыли, там уже никого и ничего не было, кроме ловушек на Орден. Долохов вообще попался случайно.
Дамблдор вздохнул, протер очки и продолжил твердым голосом:
— Не надо было согласовывать вопрос нападения с Министерством, теперь видно, что это была ошибка. — Он тяжело вздохнул. — Но мне хотелось избежать ненужных жертв. Мало ли, аппарировали бы авроры, все на взводе — и мои, и твои, и получилась бы магорубка на радость Волдеморту.
— Погоди, — Амелия откинулась в кресле. — То есть то, что ты прислал извещение в Министерство, и тот короткий обмен сообщениями об атаке привели к утечке информации?
— Все правильно, Амелия. Никого не было в логове, как я уже сказал, кроме ловушек. Обошлось без жертв, но теперь Волдеморт не может не подозревать, что кто-то из его окружения передает информацию. Все это затруднит работу нашего агента, если эта работа вообще будет возможна.
— Тогда... в следующий раз не ждите разрешения, атакуйте сразу, — медленно произнесла Амелия.
— Наш агент еще не сообщил, где новое логово, — бесстрастно отозвался Дамблдор, — и я почему-то уверен, что и не сообщит. Тебе же, Амелия, предстоит разбираться со своими, министерскими, кто из них попал под Империус и теперь шпионит на Волдеморта.
— Это серьезное обвинение, Альбус, и почти недоказуемое! Или ты предлагаешь мне уволить все Министерство? Где тогда новых сотрудников набрать? И как, скажи на милость, если информация уходит от нас, сумели все-таки поймать Антонина Долохова? Раз Пожирателей предупредили?
— Сам не знаю, но он у нас в руках недолго, и сейчас, после допроса, изложит все, что знает. Если только это тоже не было подстроено... Ах, старый дурак! — вскочил Дамблдор.
— Что случилось, Альбус?
Но директор Хогвартса не успел ответить — дверь распахнулась и появился один из авроров, охранявших Долохова. Он что-то говорил, жестикулировал, но ни Амелия, ни Альбус его не слышали.
— Хороший щит, но лучше бы его убрать, — слегка наклонила голову министр.
Дамблдор досадливо взмахнул рукой.
— ...не тот! — донеслось окончание рассказа.
— Кто не тот? — тут же спросила мадам Боунс.
— Это не Долохов, говорю же! — с досадой закричал мракоборец.
Дамблдор, Боунс и аврор Августо Грей покинули зал, оставив секретаря переписывать протокол и вздыхать о тяжелой доле молодого сотрудника.
— Это же... Билли Коэн, сотрудник отдела по неправомочному использованию вещей магглов! Как?
— Я тебе скажу, как, Амелия, — сурово ответил Дамблдор. — Получив информацию о предстоящей операции, Пожиратели изловили одного из сотрудников Министерства, наложили Империо, опоили Оборотным и подставили под удар мракоборцев. Это объясняет поведение ложного Антонина... под Империусом маги и не такое могут выкинуть. Теперь ты веришь мне?
