"Здорово! Узнаю Воланда, он как раз мог такую штуку выдумать! Но я не думаю, что мы сможем копать землю прямо под носом у них... особенно после того взрыва... или сможем?"
"Копать ход к Белой Скале на глазах у стражи, безусловно, не самое разумное решение, — вклинилась снова чуть насмешливая мысль Лемарга. — Но есть и более рациональный путь..."
— Машина смерти сошла с ума, она летит сметая всех, — насмешливо пропел Меч на незнакомом языке, разглядывая странное сооружение. — Мы увернулись на этот раз...
— У кого-то может и сошла, — с достоинством ответил древний, — а у меня работает, как надо.
— У Егибны избушку спёр, что ли? — уже чуть более серьёзно поинтересовался Проходящая Верность. Он не хотел признаваться, но увиденное его впечатлило. Даже используя весь свой миллионолетний опыт, Меч не смог бы сотворить подобное устройство. Конечно, знания и изобретательность — не одно и то же, гениальным инженером костяной клинок себя не считал. Но из гениев, с которыми ему довелось встречаться (и чьи души пить) можно было сформировать приличную армию. Если никто из них за бессчётные века до подобного не додумался... Ламех должен быть действительно выдающейся личностью.
Внешне устройство выглядело очень скромно — всего лишь белая кабина, не то из пластика, не то из кости. С двух сторон к нему крепились немного модифицированные клетки Рахта.
— Не маловаты? Сюда человек шесть влезет, и то если упаковать плотно...
— Я собирался использовать в качестве генератора троллей — в них гораздо больше жизни. Но сейчас они нам не понадобятся, поскольку в кабине буду я сам. Древней крови машине хватит на путь туда и обратно. А если нет — подключим тебя, уж Предел не обеднеет.
— Ну ты и наглец... Получается, нам понадобится только одна душа-проводник?
— Одной в принципе достаточно, но я возьму две, так надёжнее. Жертвы уже ждут.
— А обратно? Где ты возьмёшь душу, идущую с Белой Равнины в мир живых?
— Я сам буду ею. Мне случалось возвращаться из миров теней и из адов всех видов. На Белой Равнине ещё не бывал, но пока бьётся сердце — она меня не удержит. Я слишком силён и честолюбив, чтобы пропасть таким образом. Чтобы герой умер, его надо убить.
— Безумству храбрых поём мы песню, — процитировал Меч на том же языке. — Ладно, Хаос с тобой, дам я тебе энергию. Одному тут загибаться неохота. И с тобой — тоже не очень.
Ламех нахмурился. Прозвучало подозрительно ворчливо-добродушно. Что-то было не так. По его расчётам Меч должен был кипеть от холодной ярости. Мелочь, но имея дело с Предателем лучше сто раз подуть на холодное, чем один раз обжечься. Кроме того, своей интуиции богатырь привык доверять. Он проверил печати — всё нормально. Но всё же...
— Одно неверное движение — и я перемещаюсь в другой замок, а ты останешься лежать тут, — на всякий случай предупредил он. — Душа Судии никуда не денется, а моя мне ещё дорога.
— Когда я соберусь делать неверные движения, ты ничего сделать не успеешь, — ухмыльнулся череп на рукояти. — Пока ты нужен, я тебя использую, когда перестанешь быть нужным — убью. Ты знал эти правила, когда садился за стол играть. Чего сейчас вдруг дёргаешься?
— Да просто показалось, что ты уже меня в ненужные записал, — проворчал Ламех. — Ты с дроу работать не пробовал? Они очень любят такие игры на нервах и состязания в "предай союзника первым". Не забывай, я пока что твой единственный шанс на продолжение цикла.
— Не единственный, — отрезал Меч после трёхсекундной напряжённой паузы. — Кровь и души!
Сдерживающие его печати взорвались все одновременно. Лезвие вспыхнуло белым призрачным сиянием. Ламех активировал амулет, собираясь переместиться по нити мироздания в дальнее укрытие — пусть безумный артефакт побуйствует и успокоится, без носителя он далеко не уйдёт, а носителей здесь вокруг на сто километров нету, уж об этом герой позаботился... С ним это не в первый раз. Кончатся "кровь и души", уйдёт и запал, это у них у всех так, что у Меча, что у Дракона, что у Хранителей Духа... Ламех сто раз наблюдал. Побесятся и утихнут, если новых целей нету, тогда можно и поговорить...
Только вот уйти не получилось. Хрипя и задыхаясь, богатырь вывалился обратно в ту же комнату. Пространственная ткань, вечная, практически неразрушимая, зияла гигантской прорехой. Все нити вели в никуда, обрывались, как будто... разрубленные острым клинком!
— Идиот... — простонал богатырь, изо всех сил пытаясь дотянуться до рукояти Меча. — Ты понимаешь, что ты наделал? Этот разрыв будет разрастаться! Носфер и так умирает, а с повреждённой пространственной тканью он провалится в ничто за считанные десятилетия!
— Неважно, — равнодушно отрезал Меч. — Если воссоединимся, заштопаем — я знаю, как эта штука делается. А если не сможем, так даже лучше — не будет долгой и нудной агонии.
Его лезвие распалось на множество пластин, и все они, сверкая бритвенно-острыми краями (да что там — в тысячи раз острее любой бритвы) ринулись на Ламеха. Даже сейчас, полумёртвый из-за неудачного перемещения, богатырь сумел поймать три из них: две голыми руками и третью отбить одной из пойманных. Но Проходящая Верность атаковал одновременно с десятка направлений, и большинство его мини-лезвий беспрепятственно вошли в тело полубога. Тот сжал зубы, но сумел не застонать, когда клинок начал пить его душу. Даже умирая, герои держатся с достоинством — не путать с эльфийской идеей "красивой смерти", здесь другое. Интересно, подумалось Мечу, а Владимир так бы смог?
Ламех стоял неподвижно, в позе античной статуи, только мышцы напряглись до каменной твёрдости, да несколько небольших разрезов на тунике — больше ничего не выдавало идущей внутри отчаянной борьбы. Он ещё не проиграл, даже теперь, хотя поражение и было неминуемо. Душа всё ещё билась, оказывая яростное сопротивление даже голоду Предела — так не хотелось ей покидать великолепное тело. Сейчас таких тел не осталось — ни на Земле, ни в Носфере. Ламех был из тех, кто боролся с богами и побеждал, и хотя Белого Судию и называли (вполне заслуженно) Убийцей Богов, древняя кровь даже ему не желала сдаваться так просто. Тем более — одной третьей его части, не самой сильной.
— Глупая кровожадная игрушка, — прохрипел богатырь. — Ты убил весь мир ради своего честолюбия... Даже если ты каким-то чудом отсюда выберешься... даже если сможешь активировать машину смерти... Тебе не вывести её обратно. Я единственный, кроме Егибны, кто на это способен. Больше ни у кого нет такого опыта и жажды жизни. Ты ещё можешь...
— А кто сказал, что я вообще собирался лезть на Белые Равнины? — хмыкнул Меч. — Я вытащу моего юного идиота прямо отсюда. Твой план экспедиции в мир мёртвых слишком ненадёжен. Не скрою, как потенциальный носитель ты лучше него... но ты украл и спрятал кокон Дракоши, а это уже немного слишком. И сейчас я узнаю, где именно ты его спрятал.
С этими словами клинок наконец окончательно вырвал душу жертвы, и довольно урча, поглотил её. Тело полубога последний раз дёрнулось и с грохотом упало на пол...
После чего не спеша поднялось, осмотрело себя пустыми глазами, и с довольной усмешкой, (напоминающей больше оскал мертвеца, но кого это волновало? Тем более, что было правдой...) направилось к выходу, не забыв подобрать с пола рукоять Меча.
Некоторое время в комнате звучало эхо тяжёлых шагов, затем умолкли и они — мертвец достиг края пространственного разрыва и беспрепятственно переместился по нити.
Спустя примерно полчаса после ухода того, что раньше было Ламехом, в комнату протянулись робкие ниточки тумана. Не ощутив угрозы, туман слегка сгустился, принимая форму двух красных глаз. Их взгляд мягко, словно даже рассеяно обежал помещение, схватывая, тем не менее, куда больше, чем доступно глазам человека или даже большинства вампиров. Ничтожных деталей (вплоть до расположения в воздухе пылинок и молекул запахов) хватило пришельцу, чтобы реконструировать случившееся здесь.
— Ох, Ламех, — пробормотал пришелец, материализуясь полностью. — Говорил я, что хубрис тебя погубит... Судия состоит из трёх частей, и если Дух переменчив, как ветер, это ещё не значит, что два других монстра утратили хватку. О да, ты был великий борец с монстрами...
Он вдруг умолк и повернулся в сторону машины. Губы вампира искривила усмешка.
— Можешь не прятаться, дитя. Выходи, я тебя всё равно вижу. И вреда не причиню.
Облако дыма, просочившись из щелей машины, сгустилось в высокого мужчину, похожего на статую из чёрного камня. Глаза второго пришельца пылали оранжевым огнём, а волосы за спиной струились дымным шлейфом. Вместо крови по его жилам струилось живое пламя.
— Огненный вампир, — констатировал Воргин. — Давненько я не видел подобных тебе... Последнюю такую тварь изничтожили более восьми тысяч лет назад... И не похоже, чтобы за время моего сна они расплодились снова — никто из магистров, чью память я читал, не мог бы допустить даже мысли о таких существах. Значит, ты первый... за долгие годы.
— Месяц назад я бы и сам рассмеялся, если бы мне сказали... — хмыкнул гость. — Надеюсь, вы не намерены обрывать новый выводок прямо здесь и сейчас, Первый Магистр?
В голосе его не было открытого неуважения, но страхом и подобострастием здесь тоже не пахло. Визитёр говорил с двадцатитысячелетним патриархом как с превосходящим по статусу, но равным (или по крайней мере, достаточно близким) по силе существом.
— Пока не собираюсь, — хмыкнул Воргин. — Ты всё же моя кровь, хоть и дальняя, и крови в обычном смысле в тебе не осталось. Пока другие подобные не появятся, я тебя не трону.
— Благодарю, Первый Магистр. Вы можете не опасаться, что другие подобные мне появятся — я ещё не открыл, как создавать потомство в этом странном состоянии, и если честно, не так уж жажду. Сейчас плохое время для создания потомства, думаю вы меня понимаете...
— Благоразумное решение, юноша. Ты ведь тот, кто пропал на Среднем Кольце? Зерт?
— Да, Первый Магистр. Хотя по правде говоря, с тех пор случилось так много всего, что я даже не уверен, что остаюсь прежним Зертом. Моё тело изменилось, а также знания и цели...
— Имеешь в виду, что ты уже не Воскреситель?
— Боюсь что нет, Первый Магистр. Я предал Братство, хотя и вынуждено. Но что ещё хуже — я нашёл другой смысл существования, чуждый нашим... вашим принципам. Я уже не готов сражаться за своё будущее любой ценой. Есть вещи, ради которых я пожертвую не-жизнью.
— Очень интересно. Расскажешь мне поподробнее обо всём, что с тобой там произошло?
— Охотно, Первый Магистр, только не сейчас. Сейчас я должен действовать. Прошу, не мешайте мне. Я знаю, что у меня мало шансов против вас, но больше, чем вы думаете.
— Ты пришёл за машиной смерти? Смело, юноша, смело. Не буду спрашивать, кого ты собираешься вернуть с Белой Равнины, это я ещё успею узнать... но хотя бы — как? Если ты слышал разговор Ламеха с... сам знаешь с кем, то знаешь, что для неё нужен проводник...
— Нет, Первый Магистр, я не слышал... я появился позже, когда он уже уходил. Но я догадывался, это несложно понять. Дело в том, что часть меня — демон... я выпил демона...
— Можешь не продолжать, я понял. Именно это сделало тебя огненным вампиром? Понятно.
Для покровителей не существует смерти, как таковой. Их можно уничтожить, но сделать это крайне трудно. А путешествие в ад или рай для них — просто служебная командировка. Разумеется, они знают, как оттуда возвращаться, были бы соответственные полномочия для преодоления барьера. При наличии машины смерти пропуск может оказаться и ненужным...
— А ты уверен, что в тебе достаточно много от демона и достаточно мало от вампира?
Природа нежити, её родство со стихией Смерти — палка о двух концах. Восставшего покойника нелегко окончательно уложить в землю, но если всё же удаётся — это конец. Того, кто однажды был не-мёртвым, невозможно призвать в виде призрака, он не родится для новых воплощений. Драк его знает, что на самом деле происходит с душой упокоенного, некоторые утверждают, что и души как таковой просто нет. Есть теории, что для нежити уготовано особое посмертие, или что её души поглощаются Судиёй — но сам факт их необратимого исчезновения из материальных планов был подтверждён многократно.
— Ну, — как-то смущённо улыбнулся Зерт, — в худшем случае я останусь с ней, только и всего...
— Таааак... Значит, эта твоя авантюра — из-за девушки? Не самый худший повод, я бы сказал.
— Не ожидал, что вы поймёте, Первый Магистр, — улыбнулся огненный вампир.
— Думаешь, труп вроде меня слишком стар для подобных чувств? Правильно думаешь. Сам бы я ради самой распрекрасной девушки во тьме не пошёл в подобную экспедицию. Своя не-жизнь дороже. Но это не значит, что я не понимаю подобных порывов у других. Когда-то и я был молод и безрассуден... и ещё помню, как это. Мы ничего не забываем, это наш дар и проклятие, да? Бери машину и отправляйся. Я тебя прикрою по мере сил, если не сглупишь.
— Спасибо... учитель! — неожиданно вырвалось у Зерта вместо положенного "Первый Магистр". Он сделал несколько шагов к кабине, затем повернулся к патриарху:
— Знаете, я ведь думал, что сам изжил подобные порывы. Шесть веков ведь не так мало... в сравнении с вами, конечно, ничто, но это десять людских жизней... мне казалось, что я уже достаточно циничен. Но с приходом Судии у меня как будто крышу сорвало...
— Ну да, первый в твоей не-жизни приход Судии, близкий конец мира, огонь, внезапно вспыхнувший в ледяных жилах... если это всё вместе — не повод вспомнить некоторые глупости молодости, то я не знаю, что вообще можно назвать поводом. Впрочем неважно, почему это случилось, важно, что с этим делать. Где ты возьмёшь энергию для машины?
— Я украл у Ордена Света несколько артефактов-накопителей. Та часть меня, которая была демоном, знает, как осквернить их и превратить светлую энергию в тёмную, пригодную для машины. И как подключить их, вместо клеток, тоже... Я очень много всего теперь знаю...
— Погоди-ка, а откуда? Я вижу, что ты выпил силу демона, я помню такие случаи в прошлом, но украсть вместе со знаниями память... раньше тысячи лет к этой технике подступаться нет смысла. А когда жертва настолько чужеродна, что у неё и настоящей крови нет... это шесть тысяч лет, не меньше, чтобы низшего демона только усвоить... а тут был архидемон, верно?
— Я победил его на дуэли в пентаграмме. Ставкой было "всё, на что способна его сила". Поэтому вместе с выпитой силой Тьма дала мне и знания, как ею пользоваться. Личной памяти Эйменоса я почти не получил, только его магические познания. Но это немало...
— Тогда понятно. Будь осторожен. Покровители очень ревнивы к похитителям знаний, а уж тот, кто убил одного из них... — Воргин мрачно усмехнулся. — Конечно, здесь и сейчас это роли не играет, но если ты переживёшь нынешний Носфер, как собираюсь я... Да, кстати о покровителях. Нынешний глава Ордена Света ведь архангел из другого мира, верно?
— Да, насколько мне известно. Он не был очень-то разговорчив со мной... Даже то, чем я стал сейчас, для него всего лишь грязь под ногами. Думаю, он мог бы помешать мне сбежать, даже несмотря на то, что был по уши другим занят... Но ему было всё равно... или интересно.
