Огромнейшее духовное давление обрушивается на него, и луч света устремляется вверх.
Они завороженно смотрели на все это, и не понимали что происходит, а затем... из этого света, среди падающей воды появился и он...
За его спиной появились огромные крылья бабочки в количестве шести штук. Дыра в груди становится меньше и обзаводится каким-то крестообразным отростком. Его одежда изменилась, превратившись во что-то напоминающее длинный белый халат с рваными краями, что скрывали ноги. Он открывает полностью фиолетовые глаза без зрачков, а в центре лба, у него появляется что-то напоминающее ромб.
— Благодарю тебя, Гин, — вибрирующим голосом произносит Айзен. — Страх смерти неотъемлемая часть эволюции. Страх быть уничтоженным, страх перед смертью, страх перед жизнью. Ты убил меня, и это освободило мою сущность от страха... Теперь я достиг истинной силы бытия, став Богом! — свет вспыхивает вокруг и Хоугиоку исчезает из руки синигами, а затем появляется в груди Предателя. — Хоугиоку уже часть меня, а потому не важно, вырвал ты его или нет, оно всегда вернется ко мне.
Он поднимает руку и в ней появляется черная энергетическая сфера.
— Мне хочется поблагодарить тебя за предательство ответным ударом... Но все же, пусть сохранение твоей жизни станет моим последним даром Карасу. Он ведь так хочет защитить всех, — улыбается Айзен. — А теперь прощайте...
Угольно-черный шарик падает вниз...
Вспышка!
И ужасающий взрыв сносит их с ног...
Мир гудит, трясется и разрывается, а затем и так ослабленное сознание проваливается во тьму...
Глава 113. Шаги в отчаянии.
Пробуждение сопровождалось немалой болью в каждой клеточке моего организма. Если бы молекулы могли кричать, сейчас бы внутри меня стоял такой ор, что можно было лишить слуха половину земного шара.
Все же эта техника, которую я придумал, чертовски опасна для меня самого. Я не думал, что все будет настолько плохо, но на полную я ее никогда не использовал, потому всех последствий знать просто не мог.
И вот как результат, если бы не тот стимулятор, что мне сделали друзья, то я бы прямо там умер.
Причем, я сейчас не шучу и не иронизирую, реально, сердце бы не выдержало подобного.
Хорошо, что Хебико убедила меня в наличии данного лекарства, иначе, я бы просто умер.
— М-м-м-м... — застонал я, открывая глаза. Яркий свет слепит, но я постепенно привыкаю к нему. Несколько секунд я провел в безмятежности, а затем резко вспомнил что случилось. — Айзен!
Я попытался подскочить, но сильная боль не дала мне дернуться.
— Не напрягайся, Карасумару-кун, — прозвучало рядом со мной. — Тебе вредно двигаться.
Рядом появилась Унохана-сан, которая начала осматривать мое тело с помощью кидо.
— Техника что вы применили, была слишком опасна, и я не рекомендую повторять ее, — покачала она головой. — Еще быть чуть-чуть и смерть была бы лучшим исходом для вас.
— Понимаю, — вздохнул я. — Какова сейчас ситуация? Где Айзен?
— Он ушел, — покачала она головой. — После того взрыва, он покинул Мир Живых и отправился в Общество Душ. Ичиго-кун и Иссин-сан отправились вслед за ними, а я занимаюсь вашими ранами.
Повернув голову, я увидел, что рядом лежит Гин. Он сейчас без сознания и выглядел очень паршиво. Похоже, взрывом его весьма сильно задело, ведь он стоял близко к эпицентру.
— Он серьезно ранен, плюс открылись старые повреждения, но жить будет, — успокоила она меня.
— Хорошо, — вздохнул я, а затем начал подниматься. — Простите, но я должен идти. Я просто не могу лежать тут и ждать.
— Я понимаю, и не буду тебе мешать, — не стала она спорить. — Но хоть постарайся не умереть.
— Сделаю все, что смогу, — грустно улыбнулся я.
С этими словами она помогла мне подняться, а затем открыла Сенкаймон, через который я и двинулся в путь. Она уже вылечила мои раны и немного восстановила реацу. Биться в таком состоянии я точно не смогу, но хоть на пару Косоку меня точно хватит.
Это все, что я сейчас могу.
Да, в моем состоянии лучшим вариантом было бы отдыхать, но я просто не могу остаться и ждать. Я должен быть там, я должен попытаться сделать хоть что-то. Я... должен узнать правду.
Пока двигался через разделитель миров, я злился на самого себя и собственную слабость.
Я достиг банкая, освоил максимум в искусстве меча, рукопашного боя, и даже применил сложное кидо, я поставил собственную жизнь на кон, но этого всего оказалось недостаточно. Я всегда верил, что мастерство, опыт и сила воли могут компенсировать любую разницу в силе, однако этого оказалось мало. Порой встречается такой враг, которого невозможно победить никакими планами, хитростями или приемами. Неважно чем ты пожертвуешь, ты все равно проиграешь, как бы не старался.
И эта мысль угнетает, она разрушает сознание и вгоняет в отчаяние.
— 'Что если завтра появится кто-то такой же сильный? Что я буду делать? Как мне быть?'
Эти вопросы просто уничтожали мою самооценку и веру в себя. Я слаб, я жалок и ничтожен перед миром, который может быть куда опаснее, чем я мог даже вообразить. Не важно, что такие враги как Айзен встречаются раз в тысячу лет, сам факт того, что они есть, уже пугает меня.
— 'Я должен стать сильнее. Должен!'
Крепче сжимаю свой меч и бегу дальше.
Не знаю, слышит ли меня воплощение моего меча, сформировалось ли оно уже или пока даже намека на это нет, но если есть хоть одна надежда на это, то пусть слышит мое желание.
— Мы должны стать сильнее.
Пустые слова в никуда.
Лучше сконцентрироваться на беге, а то не ясно когда может появиться этот адский паровозик, а я сейчас недостаточно быстр, чтобы убежать от него. Будет глупо умереть вот так, после всего что случилось.
— М?
Неожиданно вижу что-то впереди.
Посреди это мерзкой дороги сидела пара человек.
— Иссин-сан? Ичиго? — удивленно произнес я.
Иссин-сан сидел посередине и с помощью двух цепей, удерживал стенки Дангая, не позволяя им смыкаться, а Ичиго сидел напротив него со своим мечом на коленях и погрузился в медитацию. Судя по изрядно отросшей щетине и волосам, сидят они так довольно долго.
— О, Карас, — удивился синигами, смотря на меня. — Ты живой.
— Да, меня подлатали. Что происходит?
— Котоцу был уничтожен, потому мы решили воспользоваться этим, — ответил старший Куросаки. — Ичиго сейчас учится Финальной Гецуге.
— То самое наследие Шибы Тацуи? — напрягся я. — Айзен говорил, что это тоже может быть Ключом Короля.
— Да, я слышал об этом, — кивает мужчина. — Но сейчас это наш единственный шанс на победу. Лишь Финальная Гецуга может одолеть Айзена.
— Но ведь...
— Я знаю, — мрачно ответил он. — Это наш единственный шанс.
Мне нечего сказать на это.
Это их выбор и... я ничего не могу делать... снова...
Благодаря тому, что Котоцу уничтожен, время в этом месте ускорено и думаю, они успеют сделать все, но им может понадобиться еще.
— Я постараюсь задержать его, — говорю им и двигаюсь дальше. С этим чудовищным ускорением времени каждая секунда во внешнем мире может быть важна.
Оставив обоих Куросаки за спиной я ускорился и вскоре покинул Дангай, оказавшись в Обществе Душ над настоящей Каракурой.
Город цел, никаких следов разрушений, которые мы учинили с его копией.
Слышу звуки боя!
Кто-то сражается!
Устремляюсь туда и вижу весьма странную картину:
Айзен стоит перед... каким-то синигами с афро, темнокожим медиумом в клоунском наряде и... квинси, и все трое защищают друзей Ичиго. Все они даже тысячной доли силы Айзена не стоят, но все равно стоят... и почему-то еще живы.
Он опять тянет время... Зачем? Почему?
Нет времени размышлять.
— Сопротивление бесполезно, — с улыбкой говорить Соске. — Что вы можете против меня?
Все трое понимали, что ничего не могут.
Косоку!
Он легко отражает мой удар, а я, отлетев, приземляюсь рядом с остальными.
Мое вмешательство не дало ему стереть всех в порошок, хотя захоти он, мы все были бы уже трупами.
— Еще один синигами, — фыркнул квинси. Это, похоже, отец Урюу, да если присмотреться, то они схожи, только он старше и беловолосый. Они одинаково блинкуют очками. Черт, да как же они это делают?
И почему в такой момент это то, что меня волнует?
Кажется, головой я ударился сильнее, чем думал.
— Ты еще нафиг кто такой? — удивленно хлопает глазами афро.
— Еще один герой, что вовремя пришел на помощь, — дрожа, но все еще стоя говорил медиум.
— Нефига себе! Мэйл*-Версия Рукии! — послышалось позади.
Ну, вот начинается.
— Я типа его сын, — говорю остальным.
Глаза у окружающих округлились.
Это было самое емкое объяснение, какое я мог дать в такой ситуации, а на подробности нет времени.
— Еще живой, Карас, — усмехается мой 'отец'. — Мог бы ценить мое милосердие и не вмешиваться.
— Ты серьезно думал, что я поступил бы так? — приподнимаю бровь.
Он лишь улыбается, продолжая ломать свою дешевую комедию.
— А стоило подумать о будущем, — фыркнул он. — Кто знает, что случится завтра, и не будешь ли ты нужен остальным.
Хм? О чем это он?
Что за странные речи и намеки?
Все страннее и страннее.
— Так или иначе, тебе не стоило приходить, — он поднимает меч. — Все закончится сегодня.
— Да, — послышалось позади него. — Сегодня все закончится...
Куросаки Ичиго прибыл...
*Male (мужской пол) а не в смысле mail.
Глава 114. Неверие.
Мы стояли на крыше одного из зданий Каракуры и издалека смотрели за битвой двух титанов. Смотрелось все это действительно эпично. Скалы рушились под их ударами, ландшафт менялся под их поступью и будто сам мир перестраивался в угоду этим двоим. Они использовали свои сильнейшие атаки и пытались убить друг друга, точнее Айзен пытался, но сделать это не получалось, Ичиго, будучи теперь на порядок сильнее моего 'отца' просто разрушал каждую атаку взмахом руки.
И пока все остальные восхищенно восклицали или оживленно комментировали происходящее, я думал над тем, что все происходящее слишком подозрительно и не понятно. Не верю я в то, что Айзен может вести себя так глупо, истерить, кричать и быть настолько растерянным.
Я просто не верю во все это и не могу поверить.
Но, так или иначе, итог всего этого, был, ожидаем.
Ичиго применил Финальную Гецугу Теншоу и одним ударом рассек Айзена. Мощь этой атаки была просто запредельной, и я прочувствовал ее, осознав как слаб и жалок я, что все еще не может даже близко подойти к такой силе. Я понимал ее цену, но, даже пожертвовав своей жизнью, я не сумел бы добиться и десятой доли этого.
Айзена эта атака не убила, и он даже был относительно в порядке, а затем внутри него активировалась печать, которую в него вживил Урахара, да и сам шляпник появился здесь и начал что-то ему говорить.
Я не стал подходить и все еще стоял в стороне и просто смотрел. Увы, я сейчас банкай применить не могу и проверить, не иллюзия ли это не выйдет. Придется мне верить в реальность происходящего.
Айзен напоследок взглянул на меня, прежде чем печать поглотила его, и он не исчез в ней.
— М-да, — вздохнул я. — Все закончено?
— Да, уже все, — кивает Урахара. — Хоугиоку запечатано и Айзен вместе с ним. Теперь он будет отправлен в Муген на вечное заточение.
Я ничего не сказал на этот счет.
Мне просто нечего сказать.
Я бы сейчас не против поболтать с Ичиго и побеспокоится о нем, но лучше пусть он будет вместе со своими друзьями. За ними стоит сходить, да и Гина нужно доставить врачам.
Урахара прибыл сюда вместе с Йоруичи и Уноханой-сан, потому нам лучше уходить. Мы все еще союзники, но союз я заключал с Главнокомандующим, а его сейчас тут нет, потому нам лучше покинуть это место.
Попрощавшись со всеми, я подхватил Гина и, открыв Гарганту, покинул Общество Душ и отправился домой.
Прибытие в Лас Ночес встретило меня шумом, тряской и кучей озлобленных криков. Стоило мне появиться на моей земле, как первое что я увидел — это огромнейшая туша чудовища, что ползала по пескам и разрушала все на своем пути. А в это время все остальные старательно лупили эту тварь, забрасывая всем, чем только можно. Кидались серо, заклинаниями, били мечами и даже швырялись камнями. В ход шло все, Кенпачи даже кинул в это Ямми, от чего великан был явно не в восторге.
Сражались с этим все, арранкары, синигами, друзья Ичиго, тут народу было просто плевать кто рядом, лишь бы бить это существо. Пикаро летали вокруг, Зараки, после броска Ямми, решил кинуть и Гриммджоу, Бьякуя сместился подальше, чтобы не стать очередным снарядом, Улькиорра и Эспи с неба поливали тварь лучами серо и уклонялись от снарядов Кенпачи.
Короче творился откровенный бред.
Спустившись на землю, я некоторое время смотрел на всю эту вакханалию.
Жаль Гин без сознания, он бы оценил этот сюр.
Неожиданно для всех над тварью появляется... Куроцучи, который недовольно смотрит на всех вокруг.
— Варвары, вы все чертовы варвары, — заявляет капитан. — Торопите меня, не даете нормально исследовать образец. Будь у меня еще хоть час, я бы вывел такой состав, который бы монстра нейтрализовал, и я сумел бы его спокойно препарировать. Но нет же! Всем меня нужно торопить. Недоумки!
С этими словами он достал из рукава какую-то пробирку и вылил ее на тушу.
Несколько секунд ничего не происходило, а затем нас оглушил мощнейший рев, после чего плоть монстра начала растворяться, а реацу стремительно улетучиваться.
Всего несколько секунд и это чудовище исчезает, будто никогда его и не было. Лишь огромная лужа какой-то нелицеприятной субстанции — единственное свидетельство его существованья, да и та, постепенно пропадает.
— Мда, что за черт тут творится?
Увидев меня, Пикаро тут же подлетели всей своей хаотичной толпой.
— Братец Вен! Привет! Братец! Ты живой! Уряя!
— Тихо-тихо, ребята, говорите по одному, — поморщился я от шума. — Со мной все хорошо. Вот, помогите лучше. Доставьте Гина к Хебико.
— Есть! — малыши отдали честь и, подхватив бедолагу Ичимару, понесли его к лазарету.
Ко мне же начали стекаться все, кто был более-менее здоров и мог передвигаться. Арранкары, синигами, вайзарды, да и просто люди, которые были с нами. Всем хотелось узнать, что случилось и как все закончилось, а потому я не стал тянуть резину.
— Айзен побежден, — сразу успокоил я всех. — Ичиго справился с ним.
Ребята были несколько удивлены этим, а некоторые раздосадованы. Ямми и Гриммджоу явно недовольны этим и теперь еще сильнее хотят надрать ему зад. Да и обидно им, они эту тварь победить не смогли, а Куросаки нашего босса завалил.
— Он в порядке?! — подскочила Рукия.
— Да, он жив, но ему сейчас нужна ваша поддержка. Поспешите к нему.
Ребята уже готовы сами бежать в Общество душ, лишь бы поспешить к другу.
— Как раненые? — спросил я Хебико.
Та явно хотела заняться моими ранами, да и вообще с трудом слезы сдерживала, переволновавшись за меня, но гордость врача не дала ей поддаться эмоциям.
