— Нельзя такое говорить Химеджиме-сан! — потрясённо произнёс Иссей. — Это было жестоко.
Гаспер выглянул из-за спины мечника.
— Мне казалось, вы говорили, что Арисато-сан — славный парень?
— Обычно так — пробормотала Асия, огорчённо опустив взгляд. — Не знаю, что такое случилось. Кто-то столь славный, как Арисато-сан ни за что бы такого не сказал.
Почему-то огорчение этой пары заставило его чувствовать себя более виноватым, чем подвести других.
— Тебе следует извиниться — строго произнесла Конеко.
Он кивнул. Это казалось правильным. Его ноги механически несли его, в то время как он яросно перетряхивал мозги, пытаясь найти способ выразить своё сожаление. Акено встретила его посреди стадиона, всё ещё с опущенным лицом. Очевидная неуверенность в движениях, и сомнение затмевающее лицо, просто разбивали сердце. Он развёл руки, пытаясь продемонстрировать, насколько сожалеет, и опустил голову, извиняясь.
— Извини — искренне произнёс он.
В ответ девушка положила обе руки ему на грудь.
— Извинение — он не успел осознать предупреждение в виде внезапного блеска её глаз — принято.
Щелчок рассёк воздух, похоже на звук кнута. Запах озона заполнил его нос, а затем последовало отчётливое чувство, что ноги отрываются от земли. Окружение размылось, картина менялась слишком быстро, чтобы осознать. Инстинктивно он осознавал, что его швырнули в воздух, но был слишком дезориентирован, чтобы осознавать всё чётко.
Удар привёл его в себя. Сила удара, с которой его спина врезалась в землю, вышибла из него заторможенность, вместе с воздухом их лёгких. За несколько секунд, что понадобились ему, чтобы прийти в себя, он обнаружил, что между ним и Акено образовалась существенная дистанция.
Усики электричества, выскочившие из руки девушки, плюс победная усмешка на её губах, сказали ему всё, что нужно было знать.
— Это было за то, что отправил меня в полёт раньше.
Он моргнул, затем моргнул снова. Обычно этих слов хватило бы, чтобы подтвердить его подозрения, но ему нужно было быть уверенным. Что и заставило его повернуться к фигуре, вновь опускающейся, чтобы присоединиться к нему, с вопросом на языке.
— Я серьёзно попался на это?
Его воплощение остановилось и взглянуло на него. Лицо слоновой кости, имитирующее его, наклонилось, взглянув на него взглядом, не выражающим ничего кроме недрогнущей нейтральности. Прошёл миг, похожий на вечность, и наконец, последовало движение, резкое и короткое, но всё равно важное. Суставы скрипнули, и свет отразился от сияющих золотых волос, когда Орфей Телос наклонил голову в безошибочном кивке.
Он медленно поднялся на ноги, вздрогнув, когда конечности, онемевшие от статического разряда, внезапно оказались вынуждены поддерживать свой вес. Слабая улыбка грозила потянуть уголки его губ, когда он увидел, что обвиняющие выражения исчезли с лиц его оппонентов, сменившись притворной невинностью.
Как умно с их стороны.
Но хитрости не помогут им выиграть этот бой, и обман, как бы хорошо он не сработал, может лишь оттянуть неизбежное. Если они думали, что этого будет достаточно, чтобы окончательно уложить его, их ожидает неприятный сюрприз. Взмах его руки, и его обдало эффектом Амитры, излечивающей побочный эффект электроатаки Акено дождём целебной энергии. Если свита Риас и была удивлена его стремительным оправлением от того, что должно было быть выводящим из строя ударом, они этого не показали; напротив, выстроившиеся перед ним лица отображали ещё больше уверенности, чем прежде. Словно это он проигрывал, а не наоборот.
Контролируемая храбрость или безрассудная глупость? Он решил, что понемногу того и другого, когда направился к противникам, больше чем когда-либо намеренный закончить состязание.
— Ну, закончим это? — произнёс он.
Это должно было быть риторическим вопросом.
Предупреждающее ощущение проползло по его спине задолго до того, как он осознал разумом; жуткое, неестественное ощущение, что что-то пошло не так. Его глаза расширились от неожиданности, прежде чем метнуться в глазницах в поисках источника. Потребовалась лишь секунда, чтобы сфокусироваться, но это была секунда, что тянулась с агонизирующей медлительностью. Наконец, его взгляд замер на цели, приближающей фигуре, что прежде была скрыта действиями её последователей, и внезапно он понял причину их уверенности.
Голос лишь подтвердил это.
— Да. Так и сделаем. Но это не ты будешь заканчивать. А я.
Риас Гремори проплыла через ряды своей свиты, уверенность пронизывала каждую черту её лица. Её волосы вздымались, гневно развеваясь над её плечами; пыль клубилась у её ног, вихрящийся смерч, поднятый не движениями, а одним её присутствием. Глаза, в которых он привык видеть лишь доброту, пронзали его взглядом, приковывая его к месту с напряжённостью, которую он не мог толком описать.
Это удивило его. Изменение её облика. Её взгляд. Властная аура, что она излучала. Это искренне удивило его. Даже ошарашило.
Что ошарашило его ещё больше — чистая мощь, которую излучал каждый сантиметр её тела.
Она стекала с неё пульсирующими волнами, обрушиваясь на него неспешной скопившейся яростью горного оползня. Он ощутил непроизвольное постукивание своих зубов, когда сокрушающая мощь окатила его тело. Это давление было чем-то средним между утянувшим с собой океанским приливом и нахождением под водопадом. И в то время, как он пошатнулся от этого эффекта, его разум стремительно работал, пытаясь разгадать эту загадку.
Он заметил отсутствие Риас в предыдущих схватках, и задумывался об этом. И хотя скорость, с которой шли события, не давала ему прийти к уверенному выводу, это не было проблемой.
Ему следовало знать.
Мощь, идущая от Риас — он должен был это заметить. Процесс не мог быть мгновенным. Это должно было требовать времени. Пространства. Терпения. И, важнее, это нельзя было скрыть. Даже без заклинания, усиливающего его чувства, внезапная вспышка мощи была бы легко обнаружена. С Орфеем Телосом рядом с ним, это должно было быть очевидно. Как раз по этой причине он был столь уверен. Уверен в том, что что бы ни сделали его оппоненты, они не смогут застать его врасплох. И вот — это всё же произошло, его ошарашило новое откровение.
Это было невозможно. Такая очевидная тактика не могла избежать его внимания. Пока источником силы была сама Риас, он бы заметил задолго до того, как это стало бы проблемой...
Разве что...
Разве что сила пришла не от Риас.
Неприятное чувство в его животе усугубилось, когда Иссей вдруг упал на колени.
— Хаха... — задыхающийся смех парня говорил о едва сдерживаемой усталости. — Не могу поверить, что это сработало.
Понимание мелькнуло, словно вонзающийся клинок. Во всех случаях, когда он видел работу Усиленного Механизма, это было связано с усилением естественных способностей его собственного пользователя. Но это было лишь то, что он видел, а не все его возможности. Сила, которую он ощущал от Риас, была не только демонической. В ней был и драконий элемент. (Давыдов: Покемон!) И это могло означать лишь одно.
Рассвело полное понимание, и вместе с ним — внезапное побуждение широко улыбнуться.
Похоже, они запланировали это с самого начала. Всё это. Попытки взять его нахрапом, когда появился Орфей Телос. Последовавшие раунды боя. Даже игра Акено. Всё. Всё это было сделано не с целью победить его, как он думал сперва, а задержать. То, что из этого вытекало, кружило голову. Они знали, что индивидуально неспособны с ним совладать; скорее всего, они осознали это, как только появился Орфей Телос, и действовали соответственно.
Поэтому Киба, Иссей и Конеко начали бой, бросившись на него. Не потому, что они считали, что их безрассудное нападение сработает, а потому, что покупали время для реализации плана. Поэтому Конеко после первой атаки повторила идентичную. Не потому, что считала, что будет разница, а потому что первая атака не смогла его достаточно отвлечь, чтобы план мог продолжаться. Поэтому Риас не присоединялась к бою до сих пор. Не из-за внезапного приступа трусости или безразличия, а потому, что она пользовалась временем, которое дали ей её фигуры, чтобы вытянуть из Усиленного Механизма как можно больше сил.
И поэтому она сейчас поднималась в воздух, с демоническими крыльями за плечами и парой сфер колышущейся тёмной энергии в её руках. (Давыдов: Риас получает новый класс: Биотик)
Это зрелище всё-таки сделало это. Образ её, триумфально поднимающейся в воздух, открыл ворота и превратил побуждение в реальность.
Его губы изогнулись в улыбке, которая продолжила расширяться.
Они использовали против него его собственную уверенность. Воспользовались его чувством превосходства в качестве оружия, и провели его, заставив считать, что всё так, как он полагал. Для этого необходима феноменальная координация; более чем исключительные доверие и вера друг в друга.
Во время тестирования тех, кто были прежде, он задавался вопросом, что продемонстрирует ему Клуб Оккультных Исследований, когда придёт их очередь. Сиикавира открыла ему тихую, глубоко укоренившуюся решимость преуспеть. Сона показала острый интеллект и тактическую подкованность. Сайраорг продемонстрировал ему силу столь чистую, что потребовались Персоны, которые он не ожидал, что ему понадобятся, чтобы заставить Наследника Баала отступить. Именно из-за этих демонстраций он организовал первую половину сражения с Риас и её свитой так, что она была с их преимуществом, а не его. Его предвзятая часть боялась, что какие бы достижения они не продемонстрировали, они побледнеют в сравнении с тем, что было показано раньше, особенно с учётом того, что всё, что он видел в их битвах прежде — это готовность полагаться друг на друга.
Но сейчас он начал понимать, насколько ошибся в их оценке. Сила свиты Риас никогда не была в решимости, интеллекте или физических способностях. Их готовность полагаться друг на друга и была их силой. Сила в форме понимания; какое бы препятствие не стояло перед ними, они смогут превзойти его вместе. Это было такое же понимание, как то, что свело членов SEES вместе, и объединило их против Теней. То же доверие, что привело их на вершину Башни противостоять самому Аспекту Смерти, и бороться с концом света. Это было фундаментом, на котором выкованы их узы. Качества, что раскрыли врата Арканы и потенциал, скрытый в его Дикой Карте. Те же врата, что сейчас нависали над фигурами, непокорно стоящими против него.
Правда, что другие свиты во многом превосходили свиту Риас. Качества, что он видел и которым противостоял, невозможно игнорировать. Но если речь идёт о раскрытии потенциала, раскрытии бесконечных возможностей, содержащихся в смертной душе, члены Клуба Оккультных исследований превосходили всех своих соперников, вместе взятых.
Он не знал, почему, но это знание радовало его каким-то образом, который он не мог описать словами.
Должно быть, удовлетворение было очевидно на его лице, поскольку оно отражалось на лице Риас.
— Ранить мою свиту больше не позволено, Арисато-сан! — на земле под ней, последователи рыжей в последний раз выстроились в боевой формации. — Я собираюсь наказать тебя! И для этого — взгляд, опьянённый собственной силой, приковал его к месту чистой, неудержимой силой — Я собираюсь раздеть тебя догола!
* * *
Он помнил следующие несколько минут так же, как помнит человек, оказавшийся посреди бушующего шторма.
Окружённый со всех сторон, атакуемый по всем направлениям, человеческий мозг замыкается и переключается на базовый уровень самосохранения. Детали теряются в вихрении образов. Чёткую информацию смывает море размытых картин. Конкретное заменилось абстрактным, когда разум перераспределил необходимые для выживания ресурсы с наблюдения на выживание. Сейчас это было на уровне мускульной памяти, рефлексов. На уровне сфокусированной до предела и за него реакции. Всё вокруг него превратилось в расплывающийся туман; всё стало нечётким, размытым, включая тех, с кем он сражался.
Он парировал удары багрового кулака, лицо владельца которого должен бы узнавать, но почему-то не узнавал. Он отражал удары меча парня, с которым был знаком, но чьё имя не мог вспомнить. Снаряды осыпали его сверху, создавая в земле кратеры взрывами или озаряя её сполохами электрических разрядов. Инстинктивно он знал, кому они принадлежат, но, как и с остальными, их личности были отложены в сторону разумом, слишком занятым угрозами, которые пытался остановить.
Всё, что сейчас имело значение — отбивать атаки. Удерживать позицию. Делать всё, на что способен. На каждый нанесённый удар он отвечал своим, нанося ответный с равной свирепостью. Его действия стали механическими, его конечности двигались, как автоматические продолжения его воли на тело. Но даже в таком почти кататоническом состоянии, его контратаки были не только физическими.
Сотворённый огонь хлестал из его пальцев пылающими Агилао, столбами пламени столь горячими, что покрытие стен стадиона слезало, когда оно просто проходило рядом. Слои инея вырастали там, где он покрывал пол Буфулами, и из него выстреливали зазубренные ледяные шипы, торчащие из земли, словно шипы на хребте некоего первобытного зверя. Зионга посылала с небес ветвящиеся молнии, усики электричества, превращающегося в кинетические удары, когда били в землю. Даже погода становилась оружием. Модифицированные Гарулы перестраивали сам воздух вокруг него, хлестая свирепыми ветрами, бьющими в противников, рассекая кожу и плоть.
И даже этого было почти недостаточно.
Он обещал себе воздержаться от полноценного применения своих способностей в этом и предыдущих боях. Сдерживаться, неважно как бы ни сопротивлялись его оппоненты. Он был здесь, чтобы взглянуть, на что они способны, а это означало испытать их, а не показушничать собственными навыками. Пока что он оставался верным этому обещанию.
Персоны, что стояли против Сиикавиры, Соны и Сайраорга, заставили их напрячься до предела. Каждое воплощение было сложным противником, тяжёлым врагом, требующим от каждой свиты превзойти свои обычные пределы. Они были сильными. Крепкими. Даже могущественными. Но они не были лучшими; даже близко к этому не подходили.
Он был в том же настрое, когда разрабатывал испытание для Клуба Оккультных Исследований. Заклинания, что он сейчас использовал, в лучшем случае можно было отнести к среднему рангу. Достаточно мощные, чтобы ранить, но не подвергать реальной опасности. Он полагал, что этого будет достаточно для текущей задачи. Другие свиты вместе со своими мастерами отступили, когда место побеждённых ими Персон занимали всё более сильные. Он ожидал, что с Риас и её последователями произойдёт то же — что натиск его заклинаний в конечном итоге заставит их выдохнуться и капитулировать.
Но этого не произошло. И не из-за недостатка усилий с его стороны; далеко от того. Орфей Телос был его заявлением, что он собирается воспринимать бой всерьёз. Его провозглашением, что он намерен победить. Чего он не учёл, так это того, что нго оппоненты противопоставят его намерениям собственную решимость.