— Кто-то должен открыть глаза обществу, — начала она оглядываться на Стражей, выходящих из-за угла. — Если б я могла, взорвала бы весь Храм.
Все, больше не могу, да и сказала она достаточно.
Баррис не стала дожидаться наших действий. Сразу после своих слов, когда я уже был готов броситься на нее, она развернулась и рванула в сторону большого окна, разбивая его Толчком. Только вот выпрыгнуть не успела, будучи уже в прыжке перехвачена моим телекинезом. Именно в этот момент, когда она летела назад, у меня в голове будто щелкнуло — идеальная ситуация. Хочешь причинить боль, но нельзя убивать? Ну так бей кулаком, дурило. Она джедай, убить ее будет трудно.
Времени вешать мечи на пояс не было, так что я просто выпустил их из рук, делая Рывок в сторону Баррис. Ударом ноги выбить у нее из руки один меч. Прижать коленом руку с другим. Два удара в лицо, чтобы дезориентировать. Телекинезом вырвать второй меч. Прижать вторую руку. И, оседлав ее, раз за разом наносить удар, выплескивая всю ту злость и боль, скопившиеся после смерти Дзика. После пятого удара пришло в голову, что меня сейчас оттаскивать от нее начнут, и сопротивление тут бессмысленно, а значит надо ускорится и бить почаще. Когда же все-таки почувствовал руку на плече, даже рыпаться не стал — так и замер с занесенным кулаком. Хоть в сторону не волокут, и то ладно.
— Хватит, Дакари, — услышал я голос Скайуокера за плечом.
И знаете — да, хватит. Злость ушла. Странно, но ее больше нет, как и голосов мертвых. Да и теней вокруг Баррис не наблюдается. Есть только в мясо избитая мириаланка, к которой я не испытываю больше ничего. Даже презрения.
— Да, — начал я подниматься. — Ты прав. Думаю, — разогнулся я, слегка потянувшись. — Теперь она точно не убежит.
— С этим сложно поспорить, — покосился он на тело. — Сам-то как?
— Отлично, — повел я плечами. — Оказывается, не только секс помогает сбросить напряжение.
— Оу, — посмотрел он на меня странно. — Интересно как. Ладно... юнлинг, иди, отдыхай, а я займусь вытаскиванием Асоки из зала суда.
Кажется, он о чем-то не том подумал.
Все, на что хватило Скайуокера в тот день, это на остановку самого суда. Еще пара дней ушло утрясание, бег по инстанциям и работу с документами, и лишь после этого Асоку выпустили на свободу. Причем меня о точном времени предупредить забыли. Если бы не Джосс, узнавшая об этом у своего учителя, который, напомню, член Высшего Совета джедаев, и сообщившая об этом, я б, наверное, только от Асоки и узнал. По факту. Думаю, она все же позвонила бы мне. Проблема в том, откуда бы она это сделала.
Ломиться в зал Совета и перехватывать девочку я не стал, если история не врет, на выходе из Храма мы все равно встретимся. Там я ее долбаный час и прождал.
Из ворот Храма она вышла одна, а увидев меня у лестницы, ведущей вниз к парковке, даже слегка приостановилась. Всегда считал, что у нас с ней очень хорошие отношения, тогда как же ей сейчас хреново, если она удивлена и неуверенна при взгляде на меня.
— Асока, постой, — вылетел из Храма Скайуокер. — Нам нужно поговорить!
Блин, она даже не обернулась сразу, лишь ниже опустила голову, продолжая идти. Только когда ее догнал Избранный, девочка остановилась и, бросив на меня взгляд, повернулась к нему. Стояли не то чтобы далеко, но и разговаривали довольно тихо, да и не пытался я что-либо услышать. Вот уж во что мне не хочется влезать, так это в данный конкретный разговор. Но не судьба.
— Дакари! Ну хоть ты ей объясни!
Крик души, не иначе. Что ж, пойдем, побеседуем.
— Привет, Шпилька, — подошел я к ним.
Слабый кивок от девочки, вот и все, чего я удостоился. Даже не посмотрела на меня. То ли я в чем-то провинился, то ли ей стыдно.
— Она хочет уйти из Ордена, Дакари, объясни ей, что это ошибка.
— Оу, — помолчал я, глядя на девочку. Хм, судя по ощущениям в Силе, никаких негативных эмоций в мою сторону она не ощущает. А так...
— "Оу"? И это все?
— Скайуокер, — перевел я на него взгляд. — Как ты думаешь, что я тут делаю?
— Ее ждешь, видимо, — ответил он, слегка раздраженно. — Стоп. Ты ведь не мог знать, что она... — замолчал он.
— Слишком очевидный итог, — вздохнул я, вновь глянув на молчащую девочку. Только на этот раз она все же подняла на меня взгляд. — Либо недоверие к Ордену, либо к себе.
— Я должна, — заговорила, наконец, Шпилька, — разобраться в себе.
— Ты ни в чем не виновата, ученица. В чем тут разбираться?
— Если даже совет... — начала она, но была прервана Скайуокером:
— Имеет право на ошибку. Великая Сила, да никто из них даже не знал тебя толком.
— Ты, правда, не понимаешь, Скайуокер?
— Да что тут понимать? Да, все сложно, но уходить из Ордена, — он аж руки в стороны развел от переполнявших его эмоций.
— Если тебя назвали тупой бантой, — начал я ему объяснять, — дай обидчику в морду. Если назвали опять — сломай ему колено. В третий раз можешь вообще все кости переломать. Но если даже после этого тебя продолжают так называть — вставай на четвереньки и иди пастись, ибо ты и есть тупая банта. Недоверие Шпильке выказали слишком многие и слишком уважаемые разумные, чтобы она не задумалась: "А так ли со мной все нормально?" Наша малышка, — положил я ей руку на голову, — слишком ответственная и добрая. Представь, что у тебя есть очень дорогой человек, но все вокруг говорят, что ты чудовище, которое однажды сорвется и убьет его. Все. Говорят. Одно. И то же. Тут волей-неволей задумаешься: "А не держаться ли мне подальше от него?" Хотя бы пока не получится разобраться в себе и удостовериться, что все это ерунда.
— Я... понимаю, — выдавил из себя Скайуокер. — Но... Прости меня, Асока, — прикрыл он ладонью лицо. — Прости.
— Не надо, Энакин, — погладила она его по плечу. — Все нормально.
— Выше нос, — усмехнулся я. — Никто ведь не говорит, что Шпилька уходит в самоизгнание. Никто не запрещает нам видеться.
— Да причем здесь это? — произнес Избранный устало.
— При том, что Орден — не центр галактики, — ответил я иронично. — И она не вертится вокруг него. Пока мы живы, возможно, что угодно. Главное, не забиваться в угол.
Помолчали.
-Ты прав, — нарушил тишину Скайуокер. — Абсолютно прав. Шпилька, — запнулся он. — Я понимаю тебя. И твой выбор понимаю. Сейчас мы разойдемся, но обещай, что завтра-послезавтра мы встретимся. Я не буду тебя переубеждать, но о будущем поговорить надо.
— Обещаю, — кивнула Асока.
— Все, — сказал Энакин, прикрыв глаза и глубоко вздохнув. — Расходимся. И, Дакари, спасибо.
— Всегда пж, — пожал я плечами.
— Что, — удивился он?
— Пожалуйста, Скайуокер. Всегда, пожалуйста.
— "Пж", — покачал он головой. И не говоря больше не слова, развернулся и пошагал обратно в Храм.
Понаблюдав за его спиной, повернулся к Асоке.
— Что-то мне подсказывает, что ты не собиралась меня предупреждать о своем уходе, — на что девочка опустила голову. — Я ничего не говорю о твоем выборе — он только твой. Но просто взять и пропасть, не предупредив меня? — теперь, она еще и замялась. — Я каждый долбаный год отправляю детей на войну. Каждый, мать его, год смотрю им вслед. Думаешь, я не волнуюсь за них? Неужто было так трудно предупредить и попрощаться? По-твоему, я просто махнул бы рукой на твою пропажу? А, лучший друг пропал, фигня какая, — тут она совсем уж голову в плечи втянула. — Знаешь, что самое паршивое? Не смотреть, как они уходят, и даже не сообщение об их смерти, а вообще никаких сообщений. Тревога нарастает каждый месяц, потом каждый день, а потом приходит понимание, что они мертвы. И тишина.
— Прости... — промямлила она, не поднимая головы.
Вообще-то я не собирался ее отчитывать, но Скайуокер немного сбил мои планы по разговору с ней. Изначально я собирался договориться о встрече со Шпилькой на следующий день после ухода из Ордена, но наш Избранный успел забить стрелку раньше меня. Поэтому я решил немного пожурить девочку и стребовать с нее обещание о встрече после него. Но стоило только начать и... понесло. Все-таки я не врал ей и, признаться, действительно думал, что она предупредит, а тут я такой самый умный, типа, уже все понял и жду ее на выходе. Переоценил. Даже не знаю кого: себя или Асоку. И да, меня ее поведение задело.
— Держи, — достал я ключ-карту. — Это от номера одной гостиницы, адрес я тебе скину сообщением на комлинк. Можешь жить там сколько угодно, за все уплачено, — матушка гарантирует. Точнее ее отец — мой дед, которому гостиница и принадлежит. — И не смей пропадать. Как успокоишь Скайуокера, свяжись со мной — я тоже, знаешь ли, не железный, и меня тоже надо успокаивать.
— Детишки, — буркнула она себе под нос, беря карточку. Почувствовала, что я успокоился.
— Которых ты решила бросить, — ответил я слегка резковато. — В конце концов, никто не мешает тебе раздумывать о высоком и здесь, на Корусанте. Сомневаюсь, что мы услышали бы, куда ты решила умотать.
— Прости, — повторилась она. Но на этот раз уже не так жалостливо, хоть и без наигранности.
— Ты, главное, не пропадай, — вздохнул я. — Обещаешь?
— Обещаю, — кивнула она. После чего подалась вперед, обнимая меня. — Спасибо.
— О-хо-охо, мелкая, — обнял я ее в ответ. — Что б ты без меня делала?
В ответ она уперлась лбом мне в грудь и, кажись, начала всхлипывать. Не удивлюсь, если она только сейчас почувствовала, что вся эта история закончилась. Так мы и стояли. Асока заливала меня слезами, а я гладил очень уставшую девочку.
* * *
Асока связалась со мной через три дня, два из которых я потратил на попытки добыть мечи Вентресс. Точнее, из той рутины, в которую я был погружен, именно это сильно выделялось. Суд над Баррис закончился очень быстро — одно заседание, и изгнанная из Ордена женщина признается виновной и приговаривается к смерти. Кстати, после этого я получил еще одно подтверждение, что я... паршивый джедай. Если вообще джедай. Дело в том, что мне пришла в голову мысль о посещении казни Баррис, но подумав, решил, что ей от этого только проще будет, она ведь уверена, что права, и, увидев меня, вполне может спрятать свой страх за гордостью. Тогда я пошел к Оби-Вану — моя мстительная натура требовала сделать ей последнюю пакость, а что может быть хуже, чем увидеть перед смертью джедая, чуть ли не всем орденом считающегося всепрощающим. Хорошо, что Кеноби не понял моего плана, а посчитал, что я действую из хороших побуждений, и идти отказался, заодно пояснив, что именно из-за возможности причинить ей боль, никто из Совета туда и не пойдет. Джедаи, мать их. Тогда-то мне и пришла в голову мысль вернуть мечи Асажж. К сожалению, Кеноби хоть и был до крайности добрым, но вот дураком его назвать нельзя. Я юлил, как мог — врать-то нельзя, но, в конце концов, пришлось признаться, что хочу их отдать Вентресс, а она, если кто забыл, считается государственным преступником. И плевать, что она ушла из КНС и больше не ученица Дуку, совершенные ей преступления это не оправдывает. Будь на месте Оби-Вана кто-нибудь иной, и меня тут же послали бы, а вот Кеноби... сам черт ногу сломит, что у него там в голове, но ответ мужчины был: "Я подумаю". Само собой, его слова меня не впечатлили — вы думаете, только я умею играть словами? Вот два дня я и занимался террором бедного Кеноби. Ну, или один день — в первый я еще находил логические доводы, а вот во второй пошел чистый прессинг.
Почему не обратился к другим знакомым? Стыдно. Если честно, не считая Кеноби, из тех, кто мог забрать улику и кого я мог попросить, оставались только члены Совета, а после нашей последней встречи и моего, прямо скажем, наглого поведения, мне даже с Йодой общаться было... неудобно. Винду я вообще старался избегать.
А вечером третьего дня на связь вышла Асока, и мне стало как-то не до мелочей.
На утро, проведя всю ночь в голографическом зале, где я выплескивал свое волнение на псевдоситхов, стоя перед зеркалом в своей комнате, раздумывал, взять ли с собой Мики. Тут были как плюсы, так и минусы, но такие небольшие, что решил не заморачиваться — пусть в Храме сидит.
Признаться, никогда не был в номере, который оставила мне мама, теперь же с любопытством оглядывался и пытался подобрать слово, характеризующее данные хоромы.
— Полу-шик...
— Что, — обернулась наливающая в стаканы сок Шпилька?
— Такое впечатление, что тут живет богач, ударившийся в аскетизм, но не до конца понимающий значение этого слова, — ответил я ей, присаживаясь в кресло перед небольшим столиком.
— Он был таким, — подошла с двумя стаканами Асока. — когда я сюда заселилась, — и, поставив сок на столик, плюхнулась в кресло напротив. — А ты что, ни разу тут не был?
Обставлен номер был очень скудно, но уж то, что было, тянуло на небольшое состояние. Во всяком случае, кресла фирмы "Д"Эллар"Дар" я узнал. Натыкался, когда обставлял свою комнату в Храме. И стоило то кресло — девятьсот девяносто восемь кредитов. Не, серьезно, штука кредов — одна лишь седушка. Асоке лучше не знать — вряд ли она, уйдя из Ордена, резко превратилась в любительницу роскоши.
— Не довелось, — взял я стакан сока. — Это подарок родни, а причин посетить это место как-то не было. Сама-то как? Обживаешься?
— Тоскливо, Рейн, — поежилась девочка. — До жути тоскливо.
— Время лечит, — покрутил я в ладонях стакан. — Главное, первые дни перетерпеть. Впрочем... — ну же, Леха, давай. Приступай к делу. Блин, с Мики было гораздо проще. — У меня к тебе серьезный разговор, Асока, — решился я начать. За что получил заинтересованный взгляд девочки. — Можно и дальше бросаться утешением и банальностями, но думаю, лучше всего тебе поможет цель в жизни. Хотя бы на ближайшие пару лет.
— Умеешь ты заинтриговать, — усмехнулась Шпилька, поудобнее устраиваясь в кресле.
— Мне нужна твоя помощь, — произнес я, делая глоток сока, соответственно, не глядя на нее в данный момент.
— Ты же знаешь Рейн, помогу, чем смогу.
— Все не просто, мелкая, — поджал я губы. — Не стоит кидаться такими словами. Для начала, — прервал я ее, когда она хотела что-то сказать. — Пообещай, что не станешь никому рассказывать о том, что сейчас услышишь.
— Ладно, — кивнула Асока после небольшой паузы. — Обещаю.
— Никому, Шпилька, — надавил я на нее слегка. — Даже Скайуокеру. Я знаю, ты ему доверяешь, но тут дело не в доверии... просто... — я никому так и не сказал, что Избранный станет предателем, и уж тем более не собираюсь говорить этого ей. — Просто пообещай. Я не настолько гениален, чтобы учесть все мелочи, так что проще банально помалкивать.
— Я не понимаю, — произнесла серьезно Асока. — Но доверяю тебе. Так что можешь говорить — никто, — выделила она слово, — от меня ничего не узнает.
— Тогда, — поставил я стакан на стол и откинулся в кресле. — Начну, пожалуй, с самого начала. Можно и коротко, — хмыкнул я. — Но так возникнет меньше вопросов. Да и понять меня будет проще.
— Я только "за", — развела руками Шпилька. — Времени у меня полно.
— Что ж, — задумался я, с чего бы начать. — Знаешь, я никогда не хотел быть джедаем. Да и сейчас не хочу, — уже после этих слов глаза девушки слегка округлились. Она даже что-то хотела сказать, но, пересилив себя, промолчала, продолжая внимательно слушать. — И родители этого не хотели, — продолжил я. — Я даже в Орден попал, довольно редким способом, — улыбнулся я, покачав головой. — Джедай, который к нам пришел, буквально заставил отдать меня ему.