— Очень. Давно я не чувствовала себя так хорошо.
— Ты необычно себя ведешь для пришельца, для потерпевшего катастрофу. Ты не ищешь.
— Вся моя жизнь — катастрофа. Провалилась неизвестно куда. Хотя известно. Хеум. Значит, ты Од. — Она размышляла неторопливо, мысли текли медленно. В этот момент ничто не тревожило ее. — Я искала и нашла. Если я не нашла Хеум, то Хеум нашел меня.
— Это верно, — подтвердил ее собеседник. — Я верно понимаю? Без своих редкостных острых чувств ты ощущаешь себя лучше?
— Как никогда.
— А сверх возможности?
— Их нет. — Она подняла руки и тряхнула ими в воздухе. Потом воскликнула восторженно. — Их нет! Какое счастье!
Она пришла в возбужденное состояние, села, продолжая рассматривать в сумерках свои руки.
— Их нет. Я их не чувствую. Я слышу и вижу, я дышу и этого вполне достаточно. Достаточно. Как когда-то. Как когда-то.
Она заметила на руке браслет с цилиндром.
— Вот. Я должна это отдать. Если вы Од, то эта вещь ваша. — Она потрясла кистью. Цилиндр болтался на браслете.
— Почему ты решила, что он мой? Он твой. Он у тебя. Хозяин — ты.
— Не я. Я обещала Зенте передать его сюда на Хеум, тому, кого зовут Од. Од — это вы.
— Это я и я один. Меня не много, но ты говоришь так, словно меня много.
— Традиция моего народа, — объяснила она. — Обращаться во множественном числе к старшим, незнакомым, уважаемым.
— Я подхожу под все твои определения? Но последнее? За что тебе меня уважать? Ты не знаешь, кто я. Ты не испытываешь ни страха, ни тени смущения. Разве только долю любопытства. Ты странное существо.
— Я действительно не чувствую страха. Чего мне опасаться? Смерти? Я искала ее? Мучений? Чего? Я встретила незнакомое существо. Мне интересно.
— А уверяешь, что не чувствуешь. Так же, как не чувствуешь сейчас свои способности. Не значит, что их нет. У тебя талант удачно падать, находить почву под ногами и почву для контакта. Почему ты решила, что вещь на твоей руке моя?
— Так сказал Зента. Ты знаешь, кто это? Я обещала вернуть цилиндр на Хеум. Зента назвал имя.
— Да. Оружие создал я. Но мне оно не принадлежит. Отдай его тому, кто его вручил.
— Неужели память меня обманула? Я помню разговор. Хеум. Од. Обещание. Все плод моего воображения? Тогда, что я тут делаю?
— Это иной вопрос. Ответь на него.
— Я не знаю другого ответа. Я уже ответила.
— Ты понимаешь, куда ты попала?
— Нет. Не знаю как? Не знаю зачем? Не знаю, как выбраться отсюда?
— Последним вопросом я бы не спешил задаваться. Сначала, ответь на предыдущие, — посоветовал Од.
— Как?
— Для начала разберись со своей памятью. Что ты знаешь? Что ты помнишь? Откуда идут воспоминания? Ответы найдутся. Сюда не приходят так просто. Сюда приходят, чтобы найти ответы. Хеум не открывается чужим. Тебе открылся. Размышляй.
Он был прав, ощущения не исчезли совершенно. Например, только что она почувствовала, что осталась одна. Ей осталось лежать и удивляться. Она снова легла на мягкую подстилку. Необыкновенно удобно. Удобно. Эл задумалась над этим. Когда она последний раз думала об удобстве? Когда искала уединения на Земле. С каких пор комфортное состояние привлекло ее внимание? С тех пор, как она думала о себе, как о человеке. Она уставилась в потолок. Но какое сладкое ощущение — лежать и смотреть вверх! Покой. Совершенный покой.
Вопросы, которые задал Од, всплыли в памяти. Замелькали образы, ожили. Воспоминания. Она уже знала механизм, по которому они являлись, стоило потянуть заветную нить. Сцена последнего свидания с Зентой ярко прошла перед ее глазами. Беседа до последнего слова. Купол словно отразил их обоих, и как в голографическом кино, она увидела себя со стороны. Себя? Тот образ, что принял Зента. Она видит себя и разговаривает сама с собой. Она держит в руках серебристый цилиндр и рассуждает о силе удара. Она должна быть мгновенной, без единой посторонней мысли. Другая картина — удар, который точно нанесла по фигуре Нейбо. Не тот, что показал Зента. Нужно было проткнуть фигуру, а не разрубать ее. Ошибка? Она вздрогнула, и видение пропало, снова перед глазами был купол потолка. Сердце колотиться и в животе словно пружина, скрученная до предела.
— Реальности бывают разные. Если ты вспомнила недавнее прошлое, не означает, что ты знаешь о себе все, — раздался голос, вновь возникшего Ода.
Эл приподнялась на локтях и посмотрела в его сторону. Фигура стояла в тени, и Эл никак не могла различить, что представлял из себя Од. Впрочем, сейчас ей было все равно, как он выглядит.
— Я помню все, что было со мной с момента моего рождения.
— Ты имеешь в виду обозримое прошлое, — добавил Од.
— Да. Всю мою жизнь, — подтвердила она.
— И ты вернула трон и заняла свое место?
— С троном все ясно, а со своим местом по праву рождения... Кто знает ответ на такой вопрос, тому нечего искать.
— Ты не знаешь, — заключил Од.
— Не знаю. Я знала себя несколько лет назад. И помню, как задавалась вопросом: кто я? Я знала немного и пугалась самой себя, своих возможностей. Сейчас я чувствую себя не лучше, а знаю еще меньше. Парадокс. Я могу проникать в суть процессов и вещей, других существ, вмешиваться в чужие судьбы, устрашать, ненавидеть, оберегать. Но я не знаю — кто я. Я и не хочу отвечать на вопрос: кто я? Я просто боюсь отвечать на этот вопрос.
— Недавно ты говорила, что страха нет, — намекнул Од.
— Я заблуждалась. Есть. Ты прав нужно было только начать размышлять.
— Ты самой себе кажешься неизвестным зверем. Запуталась.
— Я не совсем зверь, я не живу инстинктом, я еще могу собой владеть. Пока могу. — Она остановилась и задумалась. — Кстати о звере. Если Зента направил меня не по адресу, тогда, что он хотел? Он назвал и место, и имя очень точно. Я вспомнила. Это Хеум, а ты Од. Никаких противоречий с моими воспоминаниями. Кому вернуть оружие? Просто оставить его тут?
— Нет. Здесь не должно быть орудий мести. Ты уверена, что свершилось предназначение этой вещи?
— Я не могу утверждать. Я не могла им воспользоваться. Не в моих руках. Не в моих силах свершить месть. Если и задавать вопросы, то самому владельцу — Зенте. Да где его искать? — Она повысила голос.
— Ты злишься.
— Если я повстречаю его, мне будет, что сказать. Его затея дорого стоила. Вот кто из нас настоящий зверь.
— Ты хочешь знать кто ты?
— Сначала, я верну оружие. Остальные вопросы — потом.
— Метущаяся душа, успокойся. Ты помнишь себя другой. Кто из вас лучше? Прошлая или нынешняя?
— Пустой вопрос. Я не могу вернуть прошлое.
— И это говоришь ты. Разве ты не проникала сквозь время?
— Это было давно. И не в силах изменить себя прежнюю.
— Ты не пользуешься своим истинным даром.
— Эл прежнюю не вернешь таким способом.
— Как знать. Окажись ты в прошлом...
Произошла метаморфоза...
Вот она стоит в зале на борту крейсера Торна и ждет его. Она рассматривает пол и свои ботинки. Он не придет. Она знает, что он не придет. Она знает, что будет потом. Лица друзей сквозь экран капсулы, Алик исполненный любви и надежды. Сердце сжалось. Еще немного и Торн скажет, что она скоро встретится с Нейбо. СКОРО. И год на Щите-14 пролетит незаметно, среди бури эмоций, адской работы и побед. А потом последний разговор. С Аликом. С Димкой. С Зентой. С Торном. Торн скрывал тревогу. Он чувствовал, что видит ее последний раз. Она не могла тогда понять до конца, чего стоило этому человеку отпустить ее. Она не придала значения его волнению. Торн никогда не волновался в ее присутствии. Не просто капитан и наставник, а друг. Она слишком торопилась назад. А потом... Все остальное будет потом... Потом будет то, что не представилось бы ей в самом жутком кошмаре.
А пока она стоит в зале и ждет. Ждет. Ждет. Не задан еще тот самый роковой вопрос. Она стоит и знает свое будущее, наперед, без купюр Зенты, без предосторожностей Торна. Она видит свою будущую жизнь. Можно остаться, можно сказать: "Нет". Исчезнуть. Уйти назад, домой, в свой двадцатый? Нет.
— Нет... Нет... — Она очнулась.
— Пока в тебе еще говорит разум. Но ты знаешь, немного осталось. Скоро его поглотит темнота. Не останется той, что ты помнишь. Явится другое существо.
— Я скорее умру, — твердо говорит она. — Он меня не получит. Не будет другого Нейбо. Не будет. Я отдам меч. Чем скоре — тем быстрее конец.
— Ты так уверена? Ты веришь в простой конец? Верно, что в тебе сила. Хочешь умереть. Умри. Здесь. Если сможешь. Тому, кто сюда пришел, нет возврата назад к прошлому. У тебя был выбор. Ты отказалась.
Она всматривается в темноту.
— Здесь, — повторяет она. — Все правильно. Все было правильно. Я смогу. Я понимаю. Здесь. — Она слабо улыбнулась, потом ее лицо расцвело в широкой улыбке. — Как?
— Ты выйдешь отсюда и пойдешь прямо. Там в лощине есть место, где тебе предстоит испытать себя. Сказать не достаточно. Сделай. Умри.
— Как?
— Ты поймешь.
Она поднялась с уютной постели, осмотрелась. Голова стала кружиться, пространство вокруг поплыло.
— Иди, — настойчиво сказал Од.
— Меч. — Она подняла руку с браслетом.
— Он принадлежит не мне. Он тебе пригодиться.
— Там?
— Иди.
На продолжение разговора рассчитывать не пришлось, Од растворился.
Она двинулась в указанном направлении. Прошла сквозь стену. Глаза снова стали слезиться, ноздри щекотал кисловатый и не слишком приятный запах. Она шла вперед, не осматриваясь, не оглядываясь. Под ногами что-то мягкое, ноги по голень утопают в этой массе. Чем дальше она шла, тем неувереннее чувствовала себя. Странная задача. С каким трудом она стала соображать. Мысли вязли так же как ноги. Само пространство вокруг, словно, не давало ей ясно мыслить. Шаг за шагом. Шаг за шагом. Куда? Сколько будет продолжаться этот путь?
"Это мои последние мгновения. Должно быть что-то торжественное. Мерное шествие. Как я должна себя чувствовать? За эти годы я привыкла к постоянному ощущению смерти. Еще какое-то время", — думала она.
Она продолжала свой путь, ступая в мягком месиве. Шаг за шагом. Шаг за шагом. Что в местном понимании — лощина? Серое марево кругом. Не видно же ничего. И стоило ей так подумать, как она буквально натолкнулась на нечто развесистое, походившее на сеть. Эл остановилась.
— Куст. Во всяком случае, у этого есть ствол и ветки. Пусть будет кустом.
Она обошла предполагаемое растение. Через какое-то расстояние от куста стали попадаться камни, на вид настоящие. Пусть будут и камни. Постепенно стало светлее. Сумерки, как перед рассветом. Серое марево уже больше походило на серо-голубой туман. Потом из тумана вынырнули два невысоких холма. Тусклый свет позволял рассмотреть месиво под ногами. Оно походило на плотный ковер пожухлой осенней земной травы, только уж очень густой. Вокруг было тихо. Шаги и шум движений тонули в тишине. Она вздохнула, услышав шум собственного вздоха, поняла, что не оглохла.
Она не думала о смерти, о близости собственного конца. Она смотрела перед собой и задавалась уже возникшим однажды вопросом. Есть ли что-нибудь в этом мире, что могло бы удержать ее, вернуть в гремящий мир, заставить жить? Ничего. Перспектива превратиться в существо подобное Нейбо укрепило ее решимость умереть.
В этот самый момент рядом и возник он. Она испытала странное ощущение. Оно было ей знакомо. Она уловила тот самый момент. Трансформация! Так она себя чувствовала, когда ее тело приобретало другую форму. Произошло то, чего она не ожидала. Туман рядом в шаге от нее сгустился, у сгустка были точные очертания. Она увидела человеческую фигуру, голова руки, ноги просматривались очень четко. Фигура колыхнулась и стала отходить в туман. Эл двинулась за ней. Туман все сильнее сгущался, так быстро, что она уже различала черты лица. О, космос! Это была она сама!
— Странно себя чувствуешь? — услышала она собственный голос. — Не удивительно, после стольких лет.
Эл смотрела на себя со стороны. Вид у нее был измученный. Это не то, что отражение в зеркале, хуже. Белые волосы уже не вились, им сил не хватало загнуться в кольца. Лицо изможденное с ввалившимися глазами — лицо моложавой старушки. Но взгляд был ясным, пронзительным. Тело обтягивал синий костюм Космофлота с капитанскими знаками, выдавая худобу. Копия была иначе одета, чем она. Эл двинулась на нее.
— Тебе, как прежде, чуждо чувство опасности. Так и не научилась, — произнесла копия.
Фигура сделала шаг в туман, словно намереваясь скрыться. Эл шагнула за ней и в следующий момент отскочила в сторону. Массивная другая фигура двинулась на нее. Рука Эл рефлекторно сжала цилиндр, синяя струя вырвалась из сопла. Он был похож на Нейбо.
— Зента!!!
Он ничего не ответил. Он молчал, и этой паузы было достаточно, чтобы Эл почувствовала прилив злости. Внутри поднялась настоящая буря.
— Такой встречи ты не ожидала, — произнес Зента своим глубоким голосом. — Какая ярость. Ты не рада видеть меня, капитан? Или тебя смутила моя внешность?
Эл чувствовала себя странно, словно ее существо разделилось сначала надвое, потом натрое. И все они были разными. Эл тряхнула головой. Первое, что ей пришло на ум то, что она видит галлюцинацию, что она снова впала в состояние видений.
— Нет. Я не видение. Я настоящий, — произнес Зента, и его массивная конечность оказалась около лица Эл. — Прикоснись.
Эл хотела коснуться его, но отдернула руку.
— За многое время моего существования, мне приходится признать, что я не учел одну деталь. Ты выжила. Я верил, что он тебя убьет, — сообщил Зента.
— Неужели? Мозгов не хватило? — язвительно заметила она. Зента засопел в ответ. — Остынь. Я тоже умею злиться.
— Ты не довольна моим появлением, — констатировал Зента. — Ты искала меня.
— Тебя не было, когда ты был нужен. Ты сбежал. Ты позволил погибнуть Торну. Мерзавец. Когда-то я верила, что ты лучше и мудрее, не смотря на твою злобу и презрение ко всем без исключения.
— Ты хочешь выяснять отношения? — тоном угрозы спросил Зента.
— Просто жажду. Испытываю непреодолимое желание сказать тебе, какой же ты негодяй.
— Звереныш отрастил ядовитый язык, — издевательски заметил Зента. — Давай, выскажись, давно я не слышал твоих глупых речей.
— Ах, ты дрянь. Ты даже не понимаешь. И тебя не мучает совесть? У тебя вообще есть совесть? Хотя, зная одного твоего соплеменника, ныне покойного, могу утверждать, что такое понятие вам обоим было чуждо. Знаешь, а Нейбо был лучше, чем ты. Он творил зло, был злодеем и не скрывал этого. Не прятался. Он лично сражался со своим врагом. А ты вместо честной схватки трусливо сбежал. Торн мертв, другие, многие, тоже мертвы. И я. Посмотри, во что я превратилась? Ты знал. Ты все знал с самого начала. И послал меня туда. Позволил послать. Это было твое сражение, твой долг. О, какая я была наивная. Я верила тебе. Я уважала тебя.
Эл протянула руку и сжала цилиндр. Синее излучение вспыхнуло сильней.
— Видишь? Он еще действует, — с угрозой произнесла она и махнула оружием.
