Бастард

Пролог

Ничего не предвещало беды. Даже более — это был самый обычный день. Встать в половине седьмого утра, не торопясь сходить в туалет, почистить зубы, покушать и выпить чаю. Пока пью чай — посмотреть свою страничку автора на предмет новых комментариев. Подняв самооценку, и зарядившись бодростью на весь день, допить чай, переодеться, и взяв с собой обед — пойти на работу. В общем — рутина. Обычный день. Обычный поход через утренний лес на работу — так быстрее, чем на автобусе. Да и экономия, пусть и небольшая. Но кошельку студента все же полезная.

Рутина... все было рутиной. И проход через автостоянку, после выхода из леса, и уже привычное ожидание того момента, когда на переходе загорится зеленый, разрешая идти. Все было, как всегда. Единственное, что привлекло мое внимание — это какой-то мудак на BMW, разогнавшийся на прямой. Впрочем — зеленый еще не загорался, и потому... черт с ним, с мудаком. Сейчас промчится мимо, и я его забуду. Так я думал. Думал до того момента, когда легковой автомобиль, раза в два превысивший предел скорости для города, не оказался рядом. Я успел заметить разбитую бутылку у него под левым, ближним ко мне колесом, а затем... все произошло мгновенно — лопнувшая шина, неуправляемое авто, и...

* * *

-Ирви, домой! -прозвучал грозный голос матери, и я, невольно поежившись, тут же отозвался:

-Сейчас!

И сразу после этих слов у меня внутри включился секундомер. Мама вытерпит минуту, не более. Значит — за минуту я должен добраться до дома. Учитывая, что я в десяти метрах от хижины, в которой мы живем — задача почти посильная. Поднимаюсь на ноги, и, вспомнив откуда звучал голос, осторожно шагаю в том направлении.

В принципе, добраться до дома, задача легкая для ребенка десяти лет, верно? Но в моем случае она осложнена тем что я... слеп. Слеп с рождения. Я не знаю, была ли это травма, или моя слепота врожденная. Почему не знаю? Да просто все — помню себя только лет с пяти. Я тогда болел сильно, по словам мамы. Валялся в бреду не один день. И однажды просто очнулся, и понял — я существую.

-Ирви, я же говорила тебе, далеко не уходить! -встревоженный, и чуточку злой голос мамы заставил меня очнуться от воспоминаний, и немного скорректировать маршрут — я слишком сильно отклонился влево.

Наконец моя рука касается стены дома. Я узнаю ее, потому что уже не раз касался. Теперь нужно сделать семь шагов влево, и я окажусь перед дверью. Только я делаю шаг, как рядом звучат шаги, и меня поднимают в воздух.

-Мааам! -недовольно тяну я, но мама, не обращая внимания мои протесты, несет меня в дом на руках — как маленького. Вскоре я оказываюсь умыт, и усажен за стол.

-У нас сегодня рис с рыбой, и такояки. -преувеличенно бодро говорит она, и я понимаю — рис у нас есть, а вот рыба и такояки... тоже есть, но очень-очень мало. Фактически — только понюхать. Впрочем, к этому я уже привык. Мы живем в деревне, у мамы нет мужа, и потому перебиваемся как можем. В конце концов, если съесть побольше риса, голод почти не чувствуется.

После еды мама поставила на стол передо мной точило, и серпы. Один из источников дохода. Не знаю откуда, но я помню, как правильно точить ножи, серпы, и прочие штуки. То что я слеп мешает, но не так уж сильно. У меня сильно развито осязание, и потому угол заточки получается определить на ощупь. Поначалу резался, но потом привык. Постепенно стал точить все в доме, а полгода назад, за небольшую плату, стал оказывать услуги по заточке соседям. Пусть небольшая — но помощь. Наверняка сегодняшние такояки — это плата от соседей. Потому-что лучше меня работает только кузнец, но ему платить надо, и немало.

За аккуратным прощупыванием каждого нового серпа, и неторопливым и звучным процессом движения точила по металлу прошел не один час, и прервался я нескоро — только когда серпы закончились. Тогда же мама, недавно вернувшаяся с полей, и до поры тихо сидевшая в уголке, встала, и убрав со стола точила и серпы, снова повела меня умываться. Затем был ужин. На этот раз только рис. Но так как я заточил сегодня больше десятка серпов завтра будет что-нибудь мясное. Я уверен. Я хорошо поработал. С этой мыслью я лег спать.

* * *

Очередное скучное задание ранга С. Задание довольно простое — сбор детей, обладающих хоть какими-то способностями к управлению чакрой. Для этого из Конохи были разосланы отряды по всей стране Огня, с приказом проверить все ближайшие поселения. Однако наш командир — хренов Хьюга, решил выпендриться, и поперся дальше — почти за границу страны, где расположена спорная деревенька Малый Лист. Когда-то, к слову, Малый Лист был Большим Листом, но попеременные нападения шиноби страны Огня и страны Песка, уверенных что наносят урон противнику уничтожая жителей деревни, значительно подсократили количество крестьян. И Большой стал Малым. А вскоре на него вообще забили, и уже лет пять-десять в этой деревне не появлялся не один шиноби. И как по мне, так еще бы столько не появлялся!

Обвожу взглядом детей, собранных со всей деревни, и презрительно морщусь — голытьба. Без капли чакры. Бесполезный мусор, годный только для выращивания риса. Хотя вон-та девчонка, пусть и худовата, в принципе могла бы скрасить досуг достойного шиноби... не будь она такой грязной.

-Это все дети? -слышится спокойный голос Хиори Хьюга, нашего командира.

-Да. Все. -уверенно отвечает какая-то баба из толпы. Секунду-другую царит тишина, а затем командир, почему-то нахмурившись, и оглядевшись, вдруг выдает:

-За каждого ребенка, способного стать шиноби, Академия платит деревне тысячу ре. Это все дети?

-Все! -звучит все тот же женский голос. И снова тишина. Я уже отворачиваюсь от толпы, надеясь, что сейчас мы спокойно уйдем, как вдруг звучит еще один голос:

-Гинако, а как же твой сын?

Женщина что говорила до этого сорвалась с места и побежала к дому на окраине деревни. Проследив за ней взглядом, я наткнулся на взгляд своего напарника — Зоку. Кивнув в сторону бабы, я намекнул ему, что сегодня его очередь ловить чернь. Потому-что мне пришлось заниматься этим в прошлый раз — глупые деревенщины не понимают своего счастья, и пытаются скрывать детей, потому иногда приходится выбивать из них информацию силой.

Зоку поймал бабу перед входом в дом, выбив ее телом хлипкую дверь. Слабак! Я бы не дал пробежать ей столько! Войдя в это, с позволения сказать, жилище, я увидел за столом мальчонку лет семи-восьми. Он точил серп до того как его матерью выбили дверь, и сейчас, держа в рук серп, озирался вокруг в поисках врага... стоп. Какого биджу он Зоку не видит? Тот же прямо перед ним стоит! Через секунду я получил ответ на этот вопрос — парень был слеп. Я это понял по белым, как у Хьюг глазам, и неуверенным движениям.

-Зоку, это пустышка! Инвалид, даже если чакрой владеет, нам ни к чему! -сказал я, шагая на выход. И наталкиваясь на командира, стоящего в дверном проеме, и неотрывно глядящего куда-то вглубь жилища. Через секунду я вдруг оказался откинут к стенке, а командир, исчезнув из виду, появился перед слепым пареньком. И судя по вздувшимся венам на лице командира, у него активирован бьякуган!?

-Интересненько. -задумчиво произнес командир. А затем, встав и неуловимо быстрым движением закинув потерявшего сознание от пары легких тычков по определенным участкам шеи ребенка на плечо, он приказал:

-Возвращаемся.

-Но мы еще не все деревни проверили! -возмутился Зоку. Правда, нарвавшись на взгляд командира, тут же пошел на попятный, бормоча что-то виноватое, но я не обратил на это внимания, глядя на встревоженное лицо командира, и пытаясь понять — что его так взволновало...

* * *

-Значит, чистый бьякуган?

-Да. Идеально чистый. Настолько чистый, что его обладатель, не умеющий пользоваться чакрой, не видит НИ-ЧЕ-ГО!

-Да, такая зависимость от чакры говорит о том, что его бьякуган должен влиться в главную линию рода.

-Но достоин ли? Откуда он вообще взялся?

-Хиори говорит, что он нашего его в Малом Листе, в доме какой-то нищей крестьянки.

-Как мы выяснили, как-раз таки лет десять назад, там проходил Иваси со своими бойцами. Этот засранец никогда не умел держать ширинку застегнутой.

-Значит, бастард?

-Учитывая его геном, и чистоту бьякугана, теперь уже нет. Иваси мертв, и он не оставил после себя наследников. Так мы думали. Теперь есть основания думать по-другому. Объявите паренька... как там его?

-Ирви.

-Ирви, значит... так вот, объявите паренька наследником Иваси. Дом и имущество передайте ему. В течении месяца провести обряд Открытия Ока. После... по обстоятельствам. Посмотрим, как он поведет себя.

-Разве у него есть выбор?

-Конечно есть. Но не такой, как у остальных...

* * *

-Ирви, ты — шиноби. -самодовольный голос какого-то старика меня просто выбешивает. Но еще больше меня выбешивает то, что он не ответил ни на один мой вопрос. Тем не менее, я устало повторяю в очередной раз:

-Мне как-то все равно. Где моя мама.

-И не просто шиноби, а Хьюга! -с ударением на последнее слово произносит старик, как-будто Хьюга это божество какое. Но я не ведусь на провокации, и повторяю снова:

-Где. Моя. Мама.

-После прохождения обряда, и соответствующего обучения, ты займешь подобающее место в нашем клане! -расписывает мне перспективы старик, но я помню о своей цели! И потому повторяю свой вопрос еще раз, но уже гораздо громче:

-Где! Моя! Мама!!!

-Твоя мать там, где ей и положено. А ты там — где положено находиться тебе. -новый голос. Мужской. Немного хриплый. И... я не слышал, как его обладатель приблизился. Это испугало бы меня, если бы я к этому моменту еще мог пугаться.

-Я хочу уви... -упрямо твержу я, но не успеваю договорить — мое лицо вдруг оказывается в жестком захвате — я чисто физически не могу говорить.

-Достал уже. Хьюги так себя не ведут, запомни это.

-Я не Хьюга. Я — Ирви. -тихо, но твердо говорю я. Мужчина только усмехается в ответ:

-Ты Ирви, верно. Ирви Хьюга. А твоя мать — крестьянка. И все хорошо, пока она там, где-то далеко. Как ты думаешь, что будет, если она вдруг окажется рядом? -вкрадчиво спрашивает он, и я, зачарованный его голосом, почему-то спрашиваю, шепотом, боясь задать этот вопрос, но еще больше боясь не услышать на него ответа:

-Что?

-Ее убьют. За то, что она позорит клан. Ей не научиться быть Хьюгой. Ей — нет, а вот у тебя еще есть шанс. Понимаешь, маленький Хьюга?

Не могу вымолвить ни слова в ответ. Но я понимаю, что Он — не шутит. И Он и правда может убить маму.

-Вижу, что понимаешь. -в Его голосе слышится улыбка. Вот только от этой улыбки у меня мурашки по всему телу. Я молчу, старик тоже молчит, и Он вскоре снова начинает говорить, присев рядом со мной.

-Ирви, быть Хьюгой — честь. И то что ты получил шанс стать одним из нас — немыслимая удача. Но ты должен понимать, что став Хьюгой ты получаешь не только права кланового шиноби, но и его обязанности. И если ты опозоришь клан, то маленький Ирви исчезнет. Тебе ясно? Не молчи, ответь что-нибудь.

-Я... мне ясно. -выдавливаю из себя, подавленный всем происходящим, и этим страшным человеком.

-Вот и хорошо. Негитари-сан расскажет тебе об обряде, и поможет к нему подготовится. После обряда он же будет заботиться о тебе первое время.

-Но зачем вам я — я же слепой! -все же вырывается у меня вопрос, вызванный обидой — почему я!? За что!?

-Слепой? Ха! На самом деле ты один из самых зрячих. Просто еще не умеешь смотреть...

* * *

Наношу последний, сотый удар по цели — небольшой металлической монете, и замираю, глядя как монетка, все еще крутясь, падает на землю. И только когда монетка замирает, упав в пыль, позволяю себе упасть рядом с ней. И жадно дышу, чувствуя, как мышцы сводит судорогой. Сейчас главное — не застонать, и выдержать эту боль молча. Медленно текут секунды, и наконец проходит последний спазм. Только тогда Торигава-сенсей подходит ко мне, пару секунд глядя на меня активным бьякуганом, и бросает:

-На сегодня все. Свободен. -и неспешно удаляется с полигона, оставляя меня лежать на земле.

Подняться я смог не сразу — только через полчаса-час. Шатаясь, добрался до навеса, в тени которого стоит бадья с водой, и жадно припал к ней — впервые за семь часов тренировок. Напившись, сел на скамью рядом, и взяв ковш, висящий на краю бадьи, поливая себя водой стал умываться.

После того как освежился, я наконец-то почувствовал себя человеком. 'Нет, не человеком — шиноби' -напоминаю себе в очередной раз. И, шатаясь, снова встаю — теперь мне нужно добраться до дома. Только там я имею право упасть на футон, и немного поспать. Только там я могу снова стать человеком.

Путь до дома я не запомнил, просто вот я встаю со скамьи, и вроде бы тут же падаю на футон. Беру стоящий в изголовье пиал с отваром каких-то трав, и выпиваю залпом. После этого без сил падаю на футон, надеясь, что сразу усну, но сон почему-то не идет. Вместо него ко мне приходят воспоминания.

Обряд Открытия Ока. За столь пафосным названием скрывалось простое действие — вливание чакры в реципиента . Вливание чакры до тех пор, пока он может это выдержать. До тех пор, пока его родная чакра не станет клановой чакрой... Хьюг. Воздушной чакрой. Я не сразу узнал об этом, поначалу для меня этот обряд был связан с долгой, нестерпимой болью. И еще — с обретением зрения. Только позднее я узнал, что у всех Хьюг проблемы со зрением. От просто плохого зрения, до слепоты, как у меня. Смешно, не правда ли? Клан, знаменитый своими глазами, на самом деле клан слепцов! Но слепы мы только до того момента, пока не овладеем чакрой. После этого все меняется! И тот, кто был слепцом, получает зрение, о котором можно только мечтать любой зрячий. Мы видим потоки чакры, пронизывающие этот мир, и все живое. Мы видим... видим все. И это потрясает. Но далеко не все могут овладеть бьякуганом, для таких придумана печать Младшей ветви — она за них снабжает чакрой бьякуган, позволяя видеть...

Воздушная чакра. Совсем забыл о ней, восторгаясь бьякуганом. Отчасти она нужна для того, чтобы владеть бьякуганом, усиливая его — ни одна другая чакра не дает такого эффекта. Круговой обзор, возможность видеть не по прямой, а даже ЗА объектами. В объеме. Дальность зависит от контроля бьякугана, и от способностей. Другими словами — от владельца. Но это не единственное ее назначение. Дело в том, что Хьюги обладатели напрочь искалеченных чакроканалов. Поэтому мы не владеем печатями — для нас это просто жесты, полезные для разминки пальцев, не более. Казалось бы, это должно сделать клан одним из слабейших, но... взамен печатями могут становиться наши тела. И тогда, благодаря воздушной чакре, Хьюги становятся лучшими бойцами тайдзюцу. Ускорение тела, выплеск стихийной чакры из тенкецу на пальцах, движения, кажущиеся легкими, как порывы ветра, но наносящие урон, подобный удару урагана. Все это — Хьюги.

Сумбурно все это проносится в голове, просто потому, что я еще не знаю всего. Я только два года в клане. И за эти два года мне пришлось пройти через ад. Старейшины создали план тренировок, который позволил бы мне нагнать сверстников. Пилюли, отвары, тренировки, после которых валишься с ног. Постоянные удары стеком от учителя. Выбитые тенкецу. Вливания чакры. Я даже не помню всего. Просто потому-что мой мозг постарался это забыть.

Переворачиваюсь на другой бок, стараясь уснуть. Не обращая внимания на привычную боль в мышцах, и почти пустой Источник чакры — за долгое время балансирование на грани чакроистощения и боли в мышцах и суставах стали обыденностью. Как оказалось — и так можно жить. Пусть временами и почти невыносимо.

Забавно, но я даже не злюсь на Хьюг, за то, что они лишили меня детства и матери. Потому-что я понимаю их. И, наверное, я сам стал Хьюгой. Не знаю, хорошо это или плохо. Не хочу думать об этом, и потому просто принимаю как данность. С этой мыслью я погружаюсь в сон...

* * *

-Как мальчик?

-Прогресс налицо. Даже не ожидал от него такой скорости обучения. Все говорит о том, что наши гены в полной мере сказались на его умственных способностях. Он никак не похож на полуграмотного крестьянина.

-Это просто замечательно, особенно в свете последних событий.

-Вы знаете что-то, чего я не знаю?

-Безусловно. Но я готов поделиться с вами частью своего знания, при условии, что вы действительно хотите это знать.

-Предпочту не знать.

-Верный выбор. Итак, в свете последних событий было решено отдать Ирвина в Академию.

-Разве им недостаточно химе клана, и безусловного гения Нейджи?

-Нейджи не гений, вам ли это не знать? Он просто очень и очень упорный. Ведь даже бьякуган ему пришлось пробуждать печатью...

-Но зато его владение бьякуганом на уровне чуунина уже сейчас!

-Да. Как я и говорил — он весьма упорный. Но не гений, далеко не гений. Именно поэтому его... не хватает. Ведь химе клана никто не позволит участвовать в чем-то подозрительном, или опасном. Ее обучение в Академии всего лишь дань старым традициям, в то время как Нейджи должен был стать нашей платой.

-Но его не хватило?

-Именно. Придется отдать Ирвина.

-Не слишком ли это расточительно?

-Напротив — для нас это весьма выгодно.

-Вы объясните свое решение?

-Если вы и правда хотите это знать.

-На этот раз — хочу.

-Что же, раз хотите... Бьякуган бьякуганом, но никто не отменял наследственности. А она у парня ослаблена крестьянской кровью. Поэтому его работа на АНБУ будет выгодна нам тем, что она проверит его за нас — нет ли в нем изъянов. Если нет — мы его вернем. Если есть — он уже не вернется. Естественный отбор. Но в любом случае, вне зависимости от исхода, его генный материал уже есть в хранилище. Пусть это и не семя, ибо парень еще слишком молод, но для полноценного потомства этого хватит. Его бьякуган не исчезнет.

-Ваше решение идеально, как всегда.

-Это лучшее, что мы можем сейчас сделать. Лучшее...

* * *

Я стоял перед Академией, одетый в новое, еще хрустящее клановое одеяние — широкие штаны, и косодэ. Сверху — накинуто хаори со знаком клана на спине, и возле сердца. На ногах — обычные для шиноби полуботинки с металлическими вставками. На лице — брезгливо-нейтральное выражение. Во общем — типичный Хьюга.

Но вопреки внешнему виду, внутри я был... поражен. Поражен количеством учеников. Поражен самим внешним видом деревни — для меня это был первый раз, когда меня выпустили из кланового квартала, а смотреть через бьякуган... не так интересно. И потому сейчас я отрывался, глядя на все вокруг, с жадностью впитывая новые виды — благо из-за мутации один биджу разберет, куда я смотрю. И то, навряд ли один справится, и скорее всего придется ему подмогу звать.

На ум неожиданно приходит поговорка, в точности отражающая способности Хьюг — 'гляжу в небо, вижу сандалии'. Хотя нет, неточная, я ведь вижу гораздо больше! Но суть передает. Да.

Сделав еще пару шагов, хочу дисциплинированно встать в очередь, для того чтобы записаться на вступительные в Академию, но меня, помахав рукой, зовет к себе один из наших. В смысле, из Хьюг. Сохраняя нейтральное выражение лица, и шагая неторопливо, но быстро, иду к нему.

-Ирвин? -полуутвердительно спрашивает он, и я согласно киваю. Шиноби довольно улыбается, едва заметно, и записывает что-то в свиток, взятый у своего напарника — некланового шиноби со странной раной через все лицо, каким-то чудом не разрезавшей кости носа. Потому-что дышит он нормально, почти бесшумно. Или же... залечили? Да нет, вряд-ли — тогда не стали бы оставлять такой безобразный шрам. На секунду подаю чуть больше чакры к бьякугану, осматривая тело шиноби через одежду. Ну да, в боях он точно участвовал — шрамов немало. Большего увидеть не успел, вынужденный вернуться к обычному зрению — дабы не спалили. Потому-что активный бьякуган хорошо заметен — вздувшиеся вены, слегка светящиеся, и абсолютно белые глаза. Ну, насчет абсолютно белые, это от типа бьякугана зависит. В данном случае я имел в виду себя.

-Учеба начинается через три дня. Будет собрание в актовом зале, в семь утра. Не опаздывать. Там вам все объяснят. -скороговоркой выдал шрамированный шиноби, не глядя на меня. Мой соклановец согласно кивнул, и махнул рукой в сторону нашего квартала, намекая что больше мне здесь делать нечего. Подивившись тому, зачем я вообще приходил, послушно разворачиваюсь, и шагаю обратно, домой. Просто потому, что мне больше некуда идти. Просто потому, что я — Хьюга.

* * *

-Итак, юные шиноби. Вы смогли поступить на первый курс Академии. Само по себе это немалое достижение, но самое трудное — впереди. В течении пяти лет вы будете учиться, тренироваться, и стремиться к овладению секретами чакры, различными дзюцу, и наградой послужит присуждение вам звания генина. При условии, что вы справитесь с курсом обучения. Я призываю вас — постараться. Ради самих себя. Ради вашего дома — Конохи. У меня -все. Рассчитываю на вас. -шрамоносый, оказавшийся учителем Ирукой, и даже более того — нашим куратором, оглядел нас всех, весь первый курс, собранный в аудитории, и поспешил уйти.

Мы оказались предоставлены сами себе, по крайней мере на ближайшие полчаса, до начала первого в нашей жизни урока. Впрочем... осмотревшись, я отметил наличие в классе химе нашего клана. Тройки ИноШикоЧо. Нет, пожалуй, все же не для всех, включая меня. Мы — клановые. Мы уже умеем больше, чем прочие. Но все же этот урок — первый в моей жизни.

Задуматься над этим противоречием мне не дал появившийся рядом парень с темными волосами, и родовым знаком Учих на хаори, накинутом на клановые же одеяния. Он посмотрел на меня, сдержанно кивнув, признавая ровню, и перевел взгляд на остальных. Раскланявшись с золотой тройкой, а затем и с сидящей поодаль химе — Хинатой, он занял место позади, признавая, что опоздал, и потому не претендует на первые места. Которые, к слову, уже были заняты, когда я появился в классе. Заняты девчонкой с розовыми волосами, химе, и парой парней, не имеющих клановых знаков, и потому не представляющих для меня интереса. В середине класса удобно устроилась золотая троица, слева, ближе к окну они расположились. Справа же я сел, и почему-то оказался в одиночестве. Чуть выше места оказались заняты прочими бесклановыми, ну а теперь еще и Учихой. Такова оказалась диспозиция на первый урок учебы.

Через два вводных занятия, на которых мы знакомились с преподавателями, их требованиями, и вообще предметом в целом, произошли некоторые подвижки. Так, химе каким-то образом смогла отвоевать себе целую парту, вынудив розоволосую подсесть к парням, которые после этого пересели повыше. Учиха, выждав урок, и убедившись, что возле меня свободно, занял парту с другой стороны. В остальном же все осталось по-старому.

Слушая треп преподавателя о таком важном искусстве как нин-дзюцу, и прекрасно понимая, что для меня оно в принципе бесполезно, я предавался безделью, внимательно осматривая класс. Довольно просторное помещение, рассчитанное человек на пятьдесят. Два ряда парт, каждая на четыре человека. Вместо стульев — скамьи. Всего пять рядов. Окна довольно большие, с широкими подоконниками. Пожалуй, для шиноби идеальны — ведь позже, когда все овладеют Поступью, дверьми будет пользоваться только учитель, и наиболее бездарные ученики.

-Так все-таки, что такое чакра, Ирука-сенсей? -неожиданно послышался голос с задних рядов. Не оборачиваясь, посмотрев назад, я увидел парня примерно моего возраста, одетого в поношенный комбинезон, какие выдают рабочим бесплатно. Автоматически отметив его необычные волосы, очень светлые, похожие на солнце, и пронзительно синие глаза, я не смог не отметить поистине гигантские запасы чакры, и... какое-то обиженно-озадаченное выражение лица.

-Я же объяснял! -искренне возмутился учитель в ответ, и я, порывшись в памяти, отметил что — да, объяснял. Так же, как и два преподавателя до этого. Вот только... каждый из них объяснял по-своему! И потому понять, что же такое чакра смогли далеко не все... судя по лицам бесклановым, молча поддерживающих парня в его стремлении докопаться до истины.

-А я не понял! -набычился в ответ парень. Невольно я почувствовал к нему уважение — не всякий готов признать свое незнание. Да и перед учителем не засмущался, не заробел!

-Значит подготовишь доклад на следующий урок о том, что такое чакра, Узумаки. -вдруг крайне пакостно улыбнулся Ирука.

И не обращая внимания на очень сильно удивленного парня, и шепотки по всему классу, продолжил урок, утвердив меня во мнении, что либо у него счеты к этому парню, либо... он подрывает обороноспособность Конохи. Утаивая нужную для бесклановых информацию.

Дождавшись конца урока, и проследив как Ирука выходит из класса, я решал, чем заняться. По идее — нечем, но... я помню, как мне поначалу было трудно у Хьюг. И помню, что без учителей, отвечающих на все мои вопросы, я бы скорее всего не справился с тем, что уготовила мне судьба. И почему-то мне казалось, что... что теперь я должен помочь кому-то. Например, этому Узумаки. Просто возвращая долг судьбе. И потому я поднялся из-за стола, и неторопливо, под удивленными взглядами сокурсников, подошел к парте, за которой в гордом одиночестве устроился Узумаки.

Не обращая внимания на его настороженный взгляд, я сел на край парты, и неторопливо начал продуманную в уме речь:

-Для того, чтобы понять, что такое чакра, сначала нужно понять, что такое кровь для любого живого существа. А кровь это — источник жизни. Она циркулирует по сосудам внутри тела, добираясь до каждой клеточки нашего тела, и питая их, клетки энергией. Чакра — это та же кровь, только циркулирует она не по кровеносным сосудам, а по чакроканалам. И она также питает все живое. Интереснее всего то, что при избытке чакры у человека, умеющего оперировать этим избытком, появляются возможности, недоступные всем прочим. Таких людей называют шиноби. Мы — обладатели увеличенного запаса чакры, и потому может то, чего не могут другие. Способности шиноби зависят от запаса чакры, и от его умения эту чакру контролировать.

-Но что такое чакра? -все еще недоверчиво глядя на меня, спросил паренек. Правда на этот раз кроме недоверия я увидел в его взгляде еще и... любопытство.

-Душа. Энергия тела и духа, слитая воедино. Сама жизнь. Дар богов. Проклятие демонов. Ответа на этот вопрос еще не нашли. Мы научились использовать чакру, но все еще не можем сказать, что это такое. Поэтому любой из ответов на этот вопрос претендует на истинность. Вообще же, не рекомендую тратить время на поиски ответа. Просто поймите и примите — чакра это часть вас. Не так уж важно знать, что это такое, гораздо важнее знать — как ее использовать. Почувствовать ее.

-А как это сделать? Я ее вообще не чувствую! -чуть подумав, задал вопрос Узумаки.

-А вот это очень правильный вопрос. -одобрительно кивнул я, и отметив что на меня устремленно всеобщее внимание, чего я в принципе не люблю, проклял свой идиотизм — вот чего мне стоило после уроков парня отловить в коридоре!? Впрочем — теперь уже поздно плакаться — отвечать надо. Поддерживая репутацию клана. Неторопливо складываю первую из показанных учителем печатей — печать концентрации. И даже несмотря на то, что я — Хьюга, прислушавшись, ощущаю движение чакры внутри себя. Это было бы похоже на движение крови по венам, если бы я мог чувствовать это движение так ярко, как чакру. Деактивирую ручную печать, и поясняю на примерах, как в моем случае чувствуется чакра. Узумаки, дослушав, тут же сложил печать, и замер минут на пять. По истечении которых удивленно уставился на меня:

-И правда, как-будто кровь в жилах течет! Только не кровь, а что-то другое. Кровь — она другая!

Довольно киваю, и улыбнувшись напоследок, снимаюсь с парты, двигаясь обратно, к себе. Объяснил. Помог. А теперь — сядем обратно на место, и постараемся не отсвечивать. Слишком уж это неловко — когда на тебя пялятся. К биджу этих зрителей! Впрочем — поделом мне, впредь умнее буду.

Уже усевшись на скамью, я заметил взгляд химе, устремленный на меня. И то, что она повернулась, дав это заметить, мне не понравилось — слишком явный намек. Похоже, мое выступление не осталось незамеченным. Что-то будет. Что-то меня определенно будет ждать сегодня в клане...

* * *

Шагая к дому, я думал. Не такое уж непривычное занятие для меня, если честно. Хотя по мне, и по моей репутации это и не скажешь. Что обо мне думают окружающие? Туповат, исполнителен, любитель дурацких приколов. Не в меру серьезен.

В принципе, я такой и есть. Разве что 'туповат' сменил бы на 'тугодум'. Так говорит Ирви-кун. Мой первый друг. Несмотря на то что он Хьюга, и обладает родовым кеккей-генкаем, бьякуганом, он не кичится этим. Даже странно — клановый, но нормальный! Почти.

Почти — потому-что пока с ним не поговоришь, рожа у него кирпича так и просит! Надменно-презрительное выражение его лица на первых порах общения с Ирви вгоняло меня в ступор — говорит нормально, по-дружески, но смотрит при этом... только потом до меня дошло — это у него маска такая. Как у наших АНБУ.

А вообще — странный он. Со своими клановцами — дружит. Со мной — безклановым, дружит! Даже с Учихой Саске, дружит! Причем дружил и когда их клан Учиховский в силе был, и после Проклятой ночи, когда от всего клана только нукенин Итачи, да сам Саске остались. А ведь выгоды ему с того — никакой! Точно — странный. Но сильный. На всем курсе ему только Хината-химе может противостоять. Жуть от него иногда берет. Но... друг ведь. И объясняет понятно. Хотя все равно странный...

* * *

Подхожу к классу, привычно окидывая бьякуганом территорию еще до того, как окажусь в помещении. Почти все в сборе, включая двух угрюмцев — Наруто и Саске. Два моих... друга? Наверное, не совсем друзей, но близко к этому. Я их зову 'два угрюмца', и они почти не обижаются на эти прозвища. Еще бы попробовали обидеться — я в тай их обоих уделаю! Одновременно!

Нет, они не идиоты и не слабаки. Просто... специализация у них другая. Оба — нин-дзюцеры. Один из-за нечеловеческих... не то... не шинобских... еще тупее... в общем, из-за поразительно огромных запасов чакры, Наруто предрешено стать нин-шиноби. И несмотря на отвратительный контроль, он уверенно идет по этому пути, подбадриваемый пинками от меня и Саске.

Саске же... у него поразительный контроль чакры. И шаринган первого уровня, позволяющий ВИДЕТЬ техники. Поэтому он легко разучивает новые дзюцу, да и на контроль клановое додзюцу влияет. В лучшую сторону. Он уже сам идет по пути нин-шиноби, впрочем, не забывая и о тай. Хотя... и Наруто тоже не забывает. И несмотря на то что они оба — бестолочи, каким-то образом четвертое и пятое места они в рейтинге класса занимают. Первое — за мной. Второе — за Хинатой. Третье — за Кибой Инудзуки. Как-то так.

Захожу в класс, привычно кланяюсь уже занявшей свое место Хинате-химе, раскланиваюсь с Саске, и киваю Наруто, переехавшему через месяц после начала учебы, еще на первом курсе, ко мне и Саске. Давно это было... четыре с лишним года назад. Почти пять лет учебы в Академии и в клане. Но скоро все это кончится, нам присвоят ранг генина, и мы вольемся в мир шиноби Конохи.

Вздыхаю, и аккуратно сажусь за парту, извлекая из складок хаори тетрадь и карандаш. Уже седьмая тетрадь, к слову. Карандаш же... считать не буду — смысла нет. Тем более что главный потребитель карандашей, Узумаки, сидит рядом. Живет он, мягко говоря, бедновато, и мы с Учихой ему понемногу помогаем. Карандаши подкинем, тетрадку, обедом угостим. Нам несложно — а ему помощь. Хотя когда Саске ему денег предложил... тогда Наруто с ним неделю не разговаривал! Но потом все же оттаял, когда Саске извинился. Гордый, зараза. Впрочем, как и мы все...

Взгляд падает на Хинату-химе, а после я неторопливо оглядываю класс. Нас стало меньше, по сравнению с первым курсом. Несмотря на то что последние пять лет слились в одну единую бесконечную полосу тренировок и учебы, я хорошо помню первые дни в Академии. Это потом они стали буднями, обыденностью. Поначалу все было внове. Особенно меня поразил один из секретов бьякугана. Ну... как секретов? Я то об этом знал, но вот другие узнать не должны. Иначе всему клану неудобно будет...

-Ирви, ты бенто забыл? -окликнул меня Наруто, отвлекая от раздумий.

-Ага. Времени готовить не было. -согласно кивнул я, вспомнив как вчера огребал на спарринге против Нейджи. Он старше меня на два года, и тренировался с детства... в общем, больно было. И потому готовить сил уже не осталось.

-Придется поделиться. -ворчливо вздохнул Саске, глядя на меня с сочувствием. Заметив красный отблеск в его глазах, я понял — он меня шаринганом просветил. И увидел нарушения потоков чакры. Шаринган пусть и слабо, но позволяет видеть чакру в теле. Основные потоки. Которые как раз сейчас у меня слегка... нарушены.

-Буду благодарен. -киваю в ответ, на секунду прикрывая глаза, давая ему понять, что он снова непроизвольно шаринганом воспользовался. Ведь на людях что шаринганом что бьякуганом пользоваться слегка... неприлично. Все равно что прийти с обнаженным клинком в Академию, и размахивать им посреди класса.

Парень, слегка покраснев, благодарит, и красный отблеск в его глазах пропадает. Почти ритуал. Хотя... стоит признать, что в этот раз он продержался долго, пока не выпустил контроль над додзюцу. Это делает ему честь, ибо довольно трудно ограничивать себя. По себе знаю. Хотя бьякуган свой я все же лучше контролирую, чем он шаринган! И почти не срываюсь. Хотя раньше было любопытно. Например — чем мальчики от девочек отличаются я узнал одним из первых в классе — бьякуган позволяет видеть не только потоки чакры, но и ЗА предметами. В объеме, так сказать. И одежда для него — не преграда...

Экхм... но это дело давнего прошлого, и с тех пор я исправился. В смысле — совсем исправился. И теперь я образцовый шиноби. Впрочем, и тогда я был образцовым шиноби, и единственным человеком, что догадался о моих изысканиях была Хината-химе. Потому-что сама занималась тем же. С тех пор между нами существует молчаливое соглашение...

-Эй, Ирви! А ты расчеты по тактике закончил? -громкий шепот Наруто снова отвлек меня от размышлений, заставив обратить внимание на его виноватое лицо. Все с ним ясно — опять где-то подрабатывал, и потому не выучил. Ну вот что с ним делать? Прибить? Вздыхаю, и отлистав в тетради пару листов назад, тыкаю карандашом в нужное место, начиная объяснять схему. Замечаю, как придвигается Саске, и как в глазах у него снова появляется красные отблески. Да и в классе становится тише. Биджевы лентяи, опять мне объяснять все...

* * *

-Приветствую вас, отец.

-Приветствую вас, Хиаши-сама. -кланяюсь я после Хинаты-химе, и дождавшись ответного кивка, опускаюсь на колени рядом с девушкой. На лице, как обычно, ни единой эмоции, но внутри — просто буря. Не каждый день просто шиноби вызывают к главе клана!

-Итак, дети. Вам наверняка интересно, зачем я вас пригласил?

-Да, отец. -соглашается Хината-химе, я же только киваю. Хиаши-сама, пытливо посмотрев на нас, улыбается краешком рта, и продолжает:

-Вы знаете, что скоро будет распределение по командам. Изначально планировалось, что Хината пойдет в команду с наследником клана Инудзуки, и наследником клана Абураме, создав команду сенсоров-диверсантов. Однако с появлением тебя, Ирвин, удалось избежать этого. Ты займешь место Хинаты.

-Отец, а я? -недоуменно спрашивает девушка. И я понимаю ее удивление — она тренировалась с ними. Периодически. В отличии от меня. Она — готовилась к этому.

-Ты будешь учиться. Если приложишь достаточно усилий, то станешь следующим главой клана. У тебя нет времени на всякие глупости.

-Но разве я смогу так стать шиноби? -настаивает на своем принцесса, и я убеждаюсь, что она — точно станет главой. Я бы не рискнул так разговаривать с Хиаши. Хиаши-сама, дурья башка, а не Хиаши! Так. Ладно. Успокоиться, и слушать дальше.

-...простой экзамен на чуунина. Моего влияния хватит, чтобы организовать нечто подобное. Тебе ясно, дочь моя?

-Да, отец. Повинуюсь твоей воле.

-Свободна.

Наблюдая как химе встает, и уходит, я... чувствовал грядущие проблемы. Ведь не просто так меня оставили! Перевожу взгляд на Хиаши-сама, и понимаю, что он... смотрит на меня. Внутри все замирает.

-Скажу сразу, Ирвин. Ты будешь представлять клан Хьюга, в составе этой команды. И ты не опозоришься. Ясно?

-Да, Хиаши-сама. -спокойно отвечаю я, чуя могильный холод, скрытый за этими простыми словами. Позора я... просто не переживу.

-Замечательно. Я ВИЖУ, что ты понимаешь. -одобрительно кивает глава, и чуть помедлив, добавляет:

-Если ты справишься, получишь право образовать свой род.

-Благодарю вас, Хиаши-сама, за оказанное доверие. Я справлюсь. -отвечаю, глядя в глаза. И удостаиваюсь улыбки, и жеста — 'свободен'. Встаю, и сохраняя достоинство выхожу из комнаты, из поместья. Хочется вздохнуть, расслабиться, но... нельзя. Пока что я не имею право на отдых...

* * *

-Итак, сегодня день распределения. Ваши наставники прибудут позже, сейчас же я просто зачитаю список команд, и назову имена наставников...

Очередной день в Академии. Поначалу. Но сейчас... сейчас я остро понимаю, что этот день — последний. Больше не будет веселья, не будет детства. Отныне будут миссии, тренировки, и выживание. И при всем при этом я буду ОБЯЗАН блюсти клановую честь. Невольно взгляд с Ируки, зачитывающего списки, переходит на Кибу Инудзуки и Шино Абураме. Мои будущие товарищи. Я плохо их знаю, раньше с ними почти не общался. Просто кивали друг другу при встрече, и все. Напряжно...

-Команда 3-С. Абураме Шино; Инудзуки Киба; Хьюга Ирвин. -на последних словах ловлю на себе два удивленных взгляда — от Кибы и от Шино. Забавно, похоже они не знали... впрочем, неважно. Важнее узнать кто наш сенсей.

-Наставник — Юхи Куренай.

А вот это странно. У команды сенсоров наставник — ген-мастер. Джонин, использующий преимущественно гендзюцу. Хотя... с другой стороны, это наиболее логичный выбор. Хотя бы потому, что из нас троих никто гендзюцу не владеет. Шино — тот явный нин-шиноби. Киба — тай с примесью нин. И я, как и любой Хьюга — исключительно тай. Если посмотреть на выбор наставника с этой стороны, то выбор такого наставника, который может прикрыть слабое место команды, выглядит очевидным.

-Команда 7-Н. Учиха Саске; Узумаке Наруто; Харуно Сакура. Наставник — Хатаке Какаши.

Ага, все-таки не стали разлучать двух угрюмцев. И судя по букве 'Н' у них команда нин-шиноби. У нас — 'С', и мы сенсоры.

-Ирвин, с нами пойдешь ты? -подошедший ко мне Шино, в сопровождении Кибы, мягко и ненавязчиво мотнул головой в сторону коридора. Дождавшись моего ответного кивка, он проследовал к двери. За ним Киба. За Кибой — я.

-Думал я что Хината-химе станет нашим партнером. Тренировались мы часто вместе. Сейчас — не знаю что думать. -не меняя интонации, сказал Шино, как только мы оказались более-менее наедине.

-Это решение главы клана. Не мне его оспаривать. -покачал я головой.

-Понятно. Что же, со мной и Кибой слабо знаком ты. Хоть стиль боя твой знаем, не товарищ ты нам. Предлагаю исправить оплошность сию. Сходим подраться, затем в ресторан.

-Возражений нет. -отвечаю я, пытаясь не обращать внимания ни на странную манеру речи, ни на то что Киба смотрит на меня подозрительно, и усиленно втягивает воздух ноздрями — обнюхивает, стало быть. Похоже, поначалу будет... напряжно.

* * *

Удар, кажущийся невесомым, повергает меня на землю, и парализует все мышцы. Чужая чакра течет во мне, и пытается... разрушить мое тело. Далеко не сразу мне удается совладать с ней. Далеко не сразу удается избавиться от спазмов в мышцах, и встать на ноги. Но мастер, стоя рядом, терпеливо ждет.

-Ты и правда неплох. Справиться так быстро. -довольно кивает мастер. Мастер Мягкого кулака, особого боевого стиля клана Хьюг. Ему обучают далеко не всех, и, кажется, теперь я понимаю почему. Он попросту слишком опасен.

-Что же, генин. Не знаю, чем ты подкупил Хиаши, что он просил за тебя, но сделал ты это не зря. Потенциал у тебя есть. -довольно кивает старик, осматривая меня бьякуганом. Проверяет, как я справился с последствиями его удара. Я почтительно молчу — не каждый день разговариваешь с шиноби, способным в одиночку перебить отряд из десятка джонинов! Конечно, я уверен, что без толики удачи дело не обошлось, да и дрались наверняка вплотную... но сам факт!

-Что же, пошли, генин, побеседуем в теньке. Я расскажу то, что тебе стоит знать. А потом мы приступим к тренировкам.

-Да, сенсей. -послушно отзываюсь я, ковыляя к навесу. И понимая, что все еще не отошел от удара сенсея. Насколько же силен этот стиль, что простое касание вывело меня из строя на столь долгий срок!?

Присев на скамью, старик похлопал ладонью по месту рядом с собой, и дождавшись пока я сяду, начал:

-Как ты знаешь, генин, особенностью клана Хьюг является бьякуган. Это одно из двух легендарных додзюцу Конохи. Но мало кто знает, что они отличаются как небо и земля. Если шаринган дает возможность использовать силу духа, инь-чакру, то бьякуган высвобождает силу тела, то есть янь-чакру.

-Но разве бьякуган дает что-то кроме возможности видеть чакру, и обзора? -удивился я. Старик в ответ лишь рассмеялся:

-Да, по сравнению с шаринганом, бьякуган, особенно на первый взгляд, смотрится бледновато. Но надо уметь видеть суть. Шаринг зависит от уровня развития разума хозяина, и в зависимости от этого у него есть четыре уровня. Одно томоэ. Два томоэ. Три томоэ. И, наконец, мало кому известный четвертый уровень — Мангеке Шаринган. Это додзюцу довольно могущественно, даруя власть над иллюзиями. Некоторые из них оно даже заставляет стать реальностью, настолько велика его сила!

-Мне не очень интересно слушать про шаринган. -отметил я.

-Мелкому Учихе передашь. -отмахнулся старик, и почесав нос, продолжил:

-Бьякуган. Первое, что бросается в глаза, это — глаза. Хмм... забавная фраза. Экхмм... так вот, первое — это глаза. Они не такие как у людей. Нет зрачка, нет радужки. Только белок. Мы видим этот мир по-другому — мы видим чакру. ВСЮ чакру. При этом от рождения все Хьюги слепы. В возрасте пяти-семи лет, с помощью особого ритуала, мы учим детей видеть, подавая чакру в глаза. При этом от количества вложенной чакры зависит и зрение. Отсюда пошли выражения 'активный бьякуган', и 'неактивный'. На деле все это — враки. Пока есть чакра, бьякуган активен, просто степень его активности меняется. Слушаешь еще, генин?

-Так точно, мастер.

-Не заснул, значит. Точно толк из тебя выйдет! Одна бестолочь останется...

-Мастер!

-О чем это я... ах да, бьякуган. Так вот, это додзюцу меняет не только глаза, но и все тело. Включая систему чакроканалов, и саму чакру. Наши чакроканалы не замкнуты, и потому мы не можем выполнять нин или ген техники. Взамен... взамен мы получаем близкий к идеальному контроль. Возможность влиять на ВСЮ чакру в теле, на любом участке тела. Подчеркиваю это особо, потому что на этом зиждется сила клана. Мы — лучшие бойцы. На нас не действует гендзюцу, мы видим все техники ниндзюцу, и мы лучшие в тайдзюцу. Это делает Хьюг непобедимыми бойцами... до тех пор, пока есть чакра в наших телах. Однако на простом тайдзюцу далеко не уедешь. И если в ранге чуунина нам нет равных, то средний джонин вполне может справиться даже с таким противником.

-Но ведь Хьюги один из великих кланов! -вырывается у меня, когда я понимаю, что старик нас только что... опустил. Да что за чушь он несет!

-А вот теперь мы плавно подходим к тому, зачем я здесь трачу время с тобой, генин. Мы подходим к особому боевому стилю Мягкого кулака, поднимающего наш клан на первое место в Конохе. Это не просто тайдзюцу. Это... это нин-тай. Да, нин-тай подходит лучше всего.

-Звучит... бредово. -скептически фыркаю я, и получаю подзатыльник. Пожалуй, даже заслуженный.

-Ничего лучше в голову не пришло ни мне ни моему учителю. Впрочем, не суть. Мягкий кулак. Сила этого стиля — в чакре. А еще, в способности бьякугана ВИДЕТЬ чакроканалы противника. И легким движением руки, с выбросом чакры через тенкецу на кончиках пальцев, обрывать их. Обращать вспять ток чакры. В общем, минуя физическое тело, бить по наиболее болезненному для шиноби месту.

-Яйцам?! -потрясенный коварством сенсеня спрашиваю я.

-Чакре! Садист малолетний! -отсаживаясь от меня, поправляет старик. И я чувствую вину. Но недолго:

-Бить по чакре настолько эффективно?

-Шиноби только тогда шиноби, пока у него есть чакра. Лиши его чакры, отбери возможность ее контролировать, и перед тобой останется лишь крестьянин, неспособный сражаться.

-Значит, вы будете учить меня использовать чакру при ударе, и бить в уязвимые точки, сенсей?

-Да. Это будет началом. Ты же не думаешь что на этом Мягкий кулак заканчивается?

-Есть еще что-то?

-Конечно. То, из-за чего ни я ни мой учитель не смогли отнести Мягкий кулак к нин или тай. Если ты осилишь первые ступени нашего стиля, я научу тебя техникам тайдзюцу. Кайтен — абсолютный щит. И триграммы, искусство Небесных дланей — абсолютное нападение.

-А...

-А подробнее узнаешь когда начнешь учиться. Не забивай голову. Сейчас важнее научить тебя основам. Понял, генин?

-Да, сенсей. Только на прочном фундаменте можно построить нечто прочное.

-Именно, генин, именно! Но раз ты понял, почему еще сидишь!? Бегом марш на полигон!

-Есть!

* * *

Глядя на трех детей со взрослыми глазами, я спрашивала себя в сотый раз, как меня угораздило согласиться стать наставником. Тем не менее я держала уверенный вид, и со знанием дела вещала:

-Итак, генины. Я — ваш наставник. Меня зовут Юхи Куренай. В связи с тем, что вы, все трое, являетесь представителями кланов, и владеете своими, особыми техниками, учить я вас буду не техникам или контролю чакры — вас и без меня этому научат. Учить я вас буду работе шиноби. Ликвидация противника. Диверсии. Разведка. Кража. Всему этому я буду учить вас в поле, на миссиях. Также важным аспектом нашей совместной работы будет отработка действий в команде. А теперь представьтесь, и назовите свои сильные стороны.

-Абураме Шино. Нин-техники на основе кикочу. -встал со скамьи и поклонившись, представился паренек, несмотря на жару замотанный в несколько слоев одежды. Его темные очки странно блеснули после того как он сел обратно.

-Инудзука Киба. Нин-техники, нин-техники с нинкеном, и тайдзюцу. -не вставая, отчитался рослый парень, на слове нинкен заботливо взглянув вниз, на кобеля, сосредоточенно глядящего на штанину третьего мальчика.

-Хьюга Ирвин. Тайдзюцу. -кивнул тот, не изменив выражения лица даже на секунду, будто бы это может посрамить честь клана Хьюг.

Похоже, команда мне попалась... проблемная. Каждый со своими тараканами в голове. Взглянув на Шино, я невольно чуть вздрогнула, ибо у него тараканы, в смысле кикочу, точно есть. Возможно даже, что и в голове.

-Чем займемся мы? -задал вопрос самый тараканистый из присутствующих.

-Сначала пройдем на полигон, посмотрим кто что может. Исходя из этого у нас будет два пути. Первый — тренировки. Второй — мы возьмем и выполним миссию. Все будет зависеть от уровня вашей подготовки.

-Приемлемо. -кивнул самый разговорчивый из всей команды. После этого мы молча поднялись, и так же молча пошли на полигон. Не нравится мне эта атмосфера. Похоже, этот год будет трудным...

* * *

Наношу еще один удар по каменной глыбе, откалывая от нее кусочек. Это — мое задание. Расколоть каменюку на мелкие кусочки, размером не более пальца. Это сложно. Очень сложно. Нужно видеть точки напряжения в камне, они выделяются, но только если присмотреться. Только если вглядываться полностью активированным бьякуганом в камень, можно их заметить. И то — далеко не сразу. Я потратил два дня, на то чтобы увидеть эти самые точки напряжения, и то учитель считает, что я справился очень быстро.

Но видеть — мало. Нужно еще и правильно ударить. У каждого Хьюги свой стиль — кто-то использует кулак, кто-то костяшки пальцев, кто-то ладони. Реже попадаются те, кому удобно выпускать чакру из пальцев. Я отношусь к последним, и для ударов использую два пальца — указательный и средний. Ударная поверхность меньше, а проникающая сила больше. На мой взгляд это плюс. Хотя... у каждого из способов есть свои плюсы, и свои минусы. Потому единого стиля нет. Так вот, нужно не только увидеть точку напряжения, и ударить именно в нее, нужно еще и строго дозировать количество чакры. Слишком мало — и ничего не случится. Слишком много — и вместо аккуратного скола получится неаккуратная трещина, за которую можно получить штрафной спарринг.

Наношу еще один удар, чувствуя, что чакры осталось не так уж много. Но я не прекращаю, потому что хочу как можно быстрее стать сильнее. Стать полезным для клана, что дал мне кров и стол. Хочу стать свободнее. Хочу... я много чего хочу. Но когда вдруг почти слепну, понимаю — я еще не готов.

Чакра медленно покидает кончики пальцев, выходит из мышц, возвращаясь в магистральные сосуды. И постепенно зрение восстанавливается. Как только у меня получается направить привычный ток чакры к глазам, зрение полностью возвращается. Отойдя в сторонку, под сень деревьев, падаю на землю, прижимаясь спиной к стволу дерева, и запуская руки в траву. Нужно немного отдохнуть. Просто немного отдохнуть, и я продолжу. Рука тянется к поясу, снимает фляжку с отварами каких-то трав, и я делаю большой глоток. Всего один — больше нельзя. К большему я еще не готов.

Чувствую, как отвар проносится вниз по пищеводу, а затем... вспышка чакры. Такое чувство, будто в Источнике вспыхивает еще один Источник, даруя чакру. И не только — через поры на коже в мое тело вливается еще один поток чакры. Восстанавливаюсь почти мгновенно, и через долю секунды я оказываюсь на ногах. Еще через секунду рядом с камнем. И снова наношу удар...

* * *

Наблюдая за молокососом, с легкостью осваивающим то, на что у остальных уходили месяцы и годы, я медленно пил саке. Медленно — потому что мне некуда и не к кому спешить. Саке — по той же причине. Все, кто был мне нужен и важен — мертвы. Остался только клан, и мои ученики. Хиаши — один из лучших. Его владение Небесными ладонями на высоте. Нейджи — бестолочь, конечно, но крайне упертая бестолочь. Его Кайтен, несмотря ни на что, безупречен. Хината, маленькая химе. Она смогла создать новый стиль, и использует для ударов кулаки, усиленные чакрой по изобретенной самой девочкой методике. Одна из будущих опор клана. Есть еще Ханаби, но о ней говорить рано — мелковата еще. Хотя уровень развития ее бьякугана неплох, и она обещает стать хорошим шиноби...

Но все они меркнут перед НИМ. Новым учеником. Ирви. Понять основы стиля за неделю. Научиться видеть уязвимые точки не только живых существ, но и неживой природы — за два дня. Просто страшно учить его Кайтену и искусству триграмм. Поэтому... поэтому парень тренируется в простых ударах. Правда, он и тут умудрился выделиться — тот отвар, что я дал ему, должен был лишь слегка подстегнуть его чакросистему, дав немного подольше позаниматься. Но вместо этого он...

Да я почти поседел, когда увидел, как Источник Ирвина реагирует на допинг! И точно поседел бы, если б уже не был сед, когда увидел, как он впитывает сен-чакру, НЕ ПОНИМАЯ этого! Хотелось подойти, ударить его, заставить прекратить, но... но я прожил достаточно долго, чтобы понять — с большой силой приходят и большие проблемы.

За примером далеко ходить не нужно — Минато-сан. Его сила была велика. Он смог овладеть силами многих кланов, получив от Узумаки знания о печатях, а от одного из Хьюг одну древнюю, почти забытую технику тайдзюцу — Хирай. И доработал ее, превратив в Хирайшин. Искусство мгновенного перемещения. Да, он был гением, и его сила была велика. Но и расплата за эту силу... потеря всей своей команды. Из учеников выжил только один. А потом и вовсе — сгинул вместе с женой. Да, это верный знак — если родились сильные шиноби, то быть большим потрясениям. А вспоминая сколько талантов в этом и в прошлом году закончили Академию... быть войне. Большой войне.

Задумчиво киваю, глядя на парня, крушащего каменный валун на куски. Быть войне. А значит... а значит нужно сейчас поднять свою старую задницу, и показать парню пару приемчиков. И не забыть объяснить про их суть, чтобы сам понял, чтобы... чтобы привнес что-то новое. То, что можно будет скопировать и записать. Они ведь, гении, все такие — изобретут чего-нибудь, и помрут на следующий день. А искусство приходится развивать нам, тем, кто был рядом. Тем, кто смог увидеть, увидеть и понять. Но для этого... пиала с саке аккуратно укладывается в кармашек на халате, в соседний прячется стаканчик. Тяжело вздыхаю, и поднимаюсь на ноги. Я решил. Я научу его. А потом... потом я буду тем, кто запомнит блеск этой звезды. Это мой долг. Долг одного из старейшин клана Хьюг.

* * *

Стоя вместе со всей командой перед зданием канцелярии, я наблюдал за тем, как наш наставник, Куренай-сан, о чем-то беседует с одним из чиновников. Параллельно я наблюдал за движением жуков в складках одежды Шино, не пытаясь всмотреться в его тело — голова потом болеть будет, если попытаться понять, чего у него там намешано. Еще приходиться присматривать за Кибой. Вернее, за его нинкеном. Эта мелкая блохастая сволочь почему-то отчаянно желает меня... пометить. Благодаря бьякугану этого пока что удается избежать...

-Идет. -отвечаю я на невысказанный вопрос Шино, заметившего мой активный бьякуган.

Куренай и правда идет к нам... остановилась поболтать с какой-то куноичи. Несмотря на вспыхнувшую волну раздражения, на моем лице ничего не отражается. Я не могу показывать эмоции. Утрата контроля над собой — это потеря лица. Я не могу пойти на это. Так нас воспитывали взрослые. Они всегда внушали нам что потерять над собой контроль — это смертельно.

-Ну и? -раздраженно интересуется Киба, поглаживая разочарованного нинкена, от которого я только ловко скрылся, запрыгнув на рядом стоящую скамейку. Щен почти успел пристроиться к моей ноге... еле успел!

-Остановилась поболтать с кем-то. -пожимаю я плечами в ответ, усиленно делая вид что не понимаю почему Киба злится.

Следующие десять минут проходят в молчании. Киба возится со своим щеном, Шино зачарованно рассматривает ползущего по руке жука, а я, обделенный питомцем, развлекаюсь тем, что пытаюсь угадать какого цвета будет белье у проходящих мимо куноичи. Угадываю, а затем проверяю с помощью бьякугана. Пока что веду в счете семь-три. И один спорный случай — куноичи была без белья...

Мда, видел бы меня Хиаши-сама, или сенсей. Точно бы огреб. Хорошо, что мало кто знает о истинных возможностях бьякугана. А то весь клан записали бы в извращенцы. Но на деле таких как я в клане довольно мало. И мы скрываемся. Задумчиво киваю сам себе, и обнаружив небольшой вихрь чакры рядом со скамьей, напрягаюсь на мгновение, но затем, узнав построение потоков чакры в технике, и их цвет, расслабляюсь, и деактивирую бьякуган — наш наставник соизволила появиться.

-Опаздываете, Куренай-сан. -качает головой Шино, глядя на женщину. Та в ответ только пожимает плечами:

-Очередь. Долго миссию не давали.

-Вы просто разговаривали со знакомыми. -снова качает головой Шино. В его голосе нет ни осуждения, ни вообще эмоций, но Куренай немного краснеет. А затем, мгновение посмотрев мне в глаза, тихонько ругается, поминая биджу и бьякуган.

-Ладно, неважно. Главное — нам дали миссию. -наконец молвит она.

-И что за миссия? -подозрительно щурясь, спрашивает Киба.

-Слежка. Мы будем следить за командой номер семь. Основная задача — не выдать себя. -озабоченно потирая подбородок, отвечает куноичи. Я слегка морщусь — Наруто с его зверинным нюхом, да еще и Саске с шаринганом это не лучшие объекты для слежки. Разве что с хорошей дистанции... в десяток километров. Но меня хватит только на полтора. Пока что это — мой предел. Об этом я и сообщаю своей команде.

-Справиться должны мы. Кибы нюх, твои глаза, жуки мои, гендзюцу наставника нашего — все за нас. Миссию эту осилим мы. Другое беспокоит меня — следить за друзьями своими хорошо ли это? -уставился на Куренай Шино, подтверждая звание клана Абураме как самого странного в Конохе. У них такие жуки в голове... куда там всяким кикочу!

-Мы будем не только следить, но и в случае необходимости должны будем прийти на помощь. Это еще и охранная миссия. Заказчик у них... мутноват. -чуть помявшись, признается Куренай-сан.

-Мы беремся. -улыбается Киба в ответ, судя по улыбке, предвкушая хорошую драку. Я же опять морщусь — инстинкты его не подводят, и если Киба ждет драки — она будет. Напряжно... я не люблю драки.

-Седьмая команда выходит завтра, на рассвете. Это значит, что за два часа до рассвета мы соберемся здесь, возле администрации. При себе иметь походный набор номер двенадцать. На этом все. -и Куренай-сан исчезает в вихре Шуншина.

-Пойду потренируюсь. -кидаю я товарищам по команде, и, немного рисуясь, одним прыжком со спинки скамейки перемещаюсь на стену ближайшего здания. Оттуда — на крышу. А затем, по крышам, в клановый квартал. Сенсей обещал научить меня Кайтену. С практикой облом, так хоть теорию послушаю. Мне это будет полезно...

* * *

Получаю еще один удар в грудь, и захлебываясь кровью падаю на землю. Успеваю увидеть тень, метнувшуюся ко мне, и снова вскакиваю на ноги, отклоняя удар, который должен меня вырубить. Именно вырубить, а не убить — это я понял практически сразу. Ведь шиноби, что напали на нас, не убили никого. Даже Куренай-сенсей просто уснула, что уж говорить об остальных! И еще, их маски и одежда мне знакомы — это АНБУ. Наши АНБУ, что почему-то обернулись против нас.

Впрочем, с начала миссии все пошло наперекосяк. Слежка была легкой, но видеть, как на седьмую команду сыпятся неприятности было больно. Сначала нападение нукенинов из засады, затем — стычка с Забузой, известным нукенином, одним из мечников Тумана, и обладателем Великого меча. Вдобавок, во время боя на мосту с Наруто что-то случилось, и он... он стал другим. Вместо своего друга я увидел Зверя. Впрочем, после боя он стал прежним, и я успокоился.

И расслабился. Зря. Была моя очередь дежурить, но я, давая отдохнуть бьякугану, и будучи уверенным, что поблизости нет сильных врагов, непозволительно расслабился. Результат этого — какое-то сильное гендзюцу, усыпившее моих товарищей по команде, вместе с сенсеем. На меня оно не подействовало — все же я Хьюга.

Еще один удар, на этот раз сбоку, бросает меня на дерево, и я слышу хруст. На мгновение мне становится интересно — хрустнуло дерево, или мои кости? Когда я пытаюсь снова подняться, приходит понимание — мои кости. Это мои кости треснули. Теперь к сломанной руке добавились и сломанные ребра. Но... это не важно, пока у меня есть чакра! Небольшое усилие — и я снова на ногах.

-Ты не умеешь сдаваться, верно? -вдруг заговорила одна из масок.

-Хьюга... не сдаются... мы всегда сражаемся до победы! -с удивлением нахожу в себе силы ответить. Да и еще и довольно пафосно, и в стиле своего клана.

-Неплохое качество. Но ты же понимаешь, что победы тебе не видать? Не спорю, уровень генина ты давно перерос. Я бы тебе хоть сейчас дал чуунина. Но твои противники — джонины. Ты до сих пор не смог никого ударить. -его голос ровный. Он, маска, просто констатирует факт.

-Даже если моим единственным достижением будет то, что ваша одежда будет запачкана в моей крови, я постараюсь запачкать эту одежду так, чтобы вам пришлось ее выбросить! -отдышавшись, гордо отвечаю я, понимая — сейчас меня будут бить. И готовясь к смерти. В последний раз бросаю взгляд на источники чакры своей команды, и немного успокаиваюсь — они живы. А я... что же, я жалею только о том, что не смог убить никого из нападавших. И потому бросаюсь на ближнего ко мне масочника.

Удар! Удар! Удар! -он уклоняется легко, видно, что для него это не скорость. Мое тело подводит меня, тормозит. И это тоже играет ему на руку. Замечаю, как сзади заходит еще один шиноби. Пора!

Мой сенсей показал мне не только Кайтен, но и первую из стоек — Четыре Триграммы. И ее, в отличии от Кайтена, я не только запомнил, но и смог повторить. Мой единственный козырь. Заняв позицию, активирую начало техники, и дальше, подчиняясь течению чакры, мое тело двигается само, и на такой скорости, что я сам не успеваю уследить за своими же движениями. Но успеваю подправить последнее — и кунай входит в голову вражеского шиноби так же легко, как нож в хлеб. А ко мне после этого приходит тьма...

* * *

-Надеюсь, он того стоил. -морщится шиноби, скидывая тело молодого паренька на пол.

-Что не так? -вопросительно приподнимает бровь шиноби, кутающийся в плащ с капюшоном. Из-за ворота плаща мелькает кусочек бинта.

-Генити. Он убил Генити, Данзо-сама. -с поклоном сообщает печальную весть шиноби.

-Вот как? Можешь успокоиться, Крот. Эта жертва пойдет во благо деревни. -кивает старик.

-Какой толк от Хьюги? -не понимает шиноби. И потому задает вопрос. Он имеет на это право.

-От Хьюги толк есть, но они все же больше сенсоры. Большая часть их клана. А вот меньшая, если ты не знаешь, это идеальные охотники на шиноби. Гендзюцу на них не действует, ниндзюцу они видят, и могут с легкостью уклониться, а в тайдзюцу тем из Хьюг, кто овладел клановым стилем боя, попросту нет равных! Идеальные ликвидаторы. -гордо кивает головой Данзо-сан.

-Судя по тому, что я видел, из парня вышел бы неплохой ликвидатор? -снова спрашивает Крот, искренне не понимая замысел своего командира.

-Да. Из него вышел бы толк. -соглашается старик, но тут же усмехается, и объясняет:

-Но я хочу большего. Я хочу получить не просто идеального ликвидатора! И у меня есть для этого все. Тело Учихи, пробудившего два томоэ шарингана, и тело Хьюги, имеющего развитый бьякуган, и не менее развитую систему циркуляции чакры. Ваше следующее задание — доставить обоих парней к нашему другу Орочимару. -бросает Данзо, и еще раз посмотрев на паренька, лежащего без сознания на полу одного из временных убежищ-постов, во множестве раскиданных по стране Огня, усмехается, и исчезает.

Крот-сан не задается вопросом как командир это сделал, зачем нужны его планы — отвык. Он удовлетворил свое любопытство, остальное — неважно. Тело паренька перемещается обратно на плечо шиноби. Крот слегка вздыхает, понимая, что путешествие будет долгим. Но молчит. Это — приказ. И это позволит деревне стать сильнее...

* * *

Проект ?

* * *

Реципиент: Хьюга Ирвин.

Проведен эксперимент по совмещению бьякугана и шарингана. Представитель клана Учиха выступил донором. У него был взят шаринган, зрительные доли мозга, часть центральной и периферической нервной системы.

* * *

В настоящее время проект ?

* * *

завершен. Полученный в результате эксперимента объект ?

* * *

отослан на обработку мастерами гендзюцу, для создания матрицы новой личности.

Дополнение ?1

Происходит отторжение тканей. Путем воздействия сен-чакры состояние объекта удалось стабилизировать. Необходима постоянная подпитка сен-чакрой. Эксперимент признать неудачным.

Резолюция ?

* * *

По результатам теста объект был признан годным для разовой акции. Провести обработку, внедрить контроллеры.

Дополнение ?2

В результате воздействия объект впал в кому. Признать проект неудавшимся. Тело объекта поместить на склад неудачных образцов.

* * *

Страх... это первое чувство, что завладело мной, когда я пришел в себя. Вторым чувством была боль. Всепоглощающая боль, такая сильная, что не получается даже закричать. Она и сейчас со мной. Только отошла на второй план. Ослабла. И это позволяет мне сосредоточиться на себе.

Хьюга Ирвин. Это мое имя. Я... я не помню, как оказался здесь. Просторное помещение, похоже, созданное прямо в каменистом основании какого-то скального массива. Ряды странных капсул из стекла, заполненных водой. В них — люди. И не только. Еще я вижу каких-то мутантов. Рыболюди, или как-то так. К слову, я тоже в одной из капсул.

Внезапно взгляд цепляется за давно и прочно знакомого мне парня. Это Саске. Саске Учиха, мой дру... персонаж чего? Какого еще к биджу аниме?! Внезапно в моем мозгу начинают всплывать воспоминания, не принадлежавшие Хьюге Ирвину. Другой мир. Совершенно другой мир. И другой человек. И он откуда-то знал историю нашего мира!

На мгновение закрываю глаза, отрешаясь от действительности, и... чувствую попытку захвата. Захвата контроля над моим телом. Тем самым человеком! С легкостью отбрасываю его назад, во тьму. А затем наношу свой удар, разрушая его личность. Воспоминания этого парня начинают поглощаться мною с поразительной скоростью. Не все. Лишь малая часть. Все остальное, как и личность того парня — разрушено.

Снова открываю глаза. Учиха стоит у соседней капсулы, и смотрит на паренька лет шестнадцати с синими волосами и акульей улыбкой. Тот плавает в воде, и старается показать жестами, как разрушает капсулу. Он... просит о помощи? Перевожу взгляд на Саске. Тот хмуро наблюдает за пантомимой парня. Замечаю, что мой друг изменился, и неслабо. Он стал... старше. Получается, я здесь заперт уже достаточно давно?

Резкий звук заставляет меня поморщиться — Учиха разбил стекло капсулы. Улыбаюсь, глядя на то, как парень, ранее запертый в капсуле, пытается не напороться на осколки. Улыбка не пропадает с моего лица и тогда, когда Учиха резко оборачивается, почувствовав мой взгляд.

На его лице внезапно появляются эмоции. Шок. Ошеломление. Решимость. И немного страха. Это все что я успеваю увидеть перед тем, как удар парня разрушил и мою капсулу. К моему сожалению, удержаться в вертикальном положении у меня не получилось. Скорее напротив — я умудрился грохнуться в самое осколкобогатое место. Впрочем, новая боль практически не ощущалась — ей не позволила проявить себя фоновая Боль.

-Кто ты. И почему похож на того, кто давно погиб? -прислонив меч к моей шее, грубо спросил Саске. Шаринган в его глазах, к слову, с тремя томоэ, дал понять, что ответить на вопрос стоит как можно быстрее.

-Угрюмец... ты стал еще угрюмее. -усмехнулся в ответ я.

-Ирвин? -недоверчиво уставился на меня Учиха.

-Не похож? -скептически приподнял бровь я.

-Если бы не мой шаринган, ни за что бы не признал. -помявшись, признался парень. А затем задал вполне логичный вопрос:

-Какого биджу ты здесь делаешь?

-Сам хотел бы спросить у кого-нибудь. Какого биджу я тут делаю. -скривился я в ответ.

Затем я попытался встать... именно что попытался — оторваться от пола получилось примерно на пару сантиметров. А после я рухнул обратно. Тут же сильные руки подняли меня вверх, как какого-то ребенка, а затем я оказался снова уложен на пол. Но на сей раз не на голый пол или на осколки, а на накидку Учихи.

-Ты здесь с заданием? -спросил я, не зная, о чем беседу вести. Ибо отсутствие протектора, так же как и странные взгляды от моего старого друга несколько... смущали. И удивляли.

-По собственной инициативе. -на миг задумавшись, махнул рукой парень.

-Охрана в курсе? -просипел я, чувствуя странную боль в груди.

-Охрана перешла из мира нашего в мир лучший. -ухмыльнулся в ответ Учиха.

К сожалению, его шутка прошла мимо адресата. Я был занят — я кашлял. Кровью. И только потеряв добрую пригоршню столь ценного для организма ресурса, смог остановиться. И с удивлением уставился на кусок стекла медленно выползающий из раны на руке. Рана, к слову, заживала на глазах. Оглядев себя, я убедился в том, что та же картина наблюдалась по всему телу — раны стремительно заживали, избавляясь от посторонних предметов.

-Архив я уже сжег. -скривился Саске, который перевернул меня на живот, и придерживал, пока я кашлял, не давая захлебнуться собственной кровью.

-Стало быть, что со мной тут сделали, уже не выяснить? Это реально плохо. -выдохнул я, чувствуя, что... могу встать. И что все раны зажили. Вот только боль никуда не делась. Только стала чуть слабее. Почему? Впрочем... с болью я научился справляться еще в клане. Не с такой, правда... но игнорировать ее у меня вполне получается.

С трудом, парочкой проклятий, и помощью Саске я встал. Встал, и тут же наткнулся взглядом на уже одетого парня из капсулы. Что интересно, он и мне протягивал одежду, почти дружелюбно улыбаясь. Почти — это потому что с его зубами рот вообще открывать не стоит. Никогда.

Облачившись в одежды, то бишь натянув штаны, одев ботинки, и накинув сверху куртенку, я почувствовал себя значительно лучше. Защищеннее. И не обращая внимания на руку Саске, который мне как старику какому-то предложил помощь, пошел к выходу. Учиха и зубастый увязались за мной.

Коридоры, двери, коридоры. В общем... через некоторое время, весьма короткое, я понял, что не знаю куда идти. Саске только фыркнул, когда я растерянно замер у очередного перекрестка. И взял на себя роль проводника. В результате минут через десять мы оказались снаружи. Что я могу сказать о 'снаружи'? Во-первых, мы оказались на острове. Скальном таком островке. Во-вторых, 'снаружи' мы наткнулись на десяток тел шиноби. Глянув на Учиху, я понял — его работа.

-Снова не то. -вздохнул Саске, усаживаясь перед выходом прямо на пол.

-А что ищешь-то? -оживился зубастый.

-Убежище двенадцать. -чуть помедлив, откликнулся Учиха.

-А это — одиннадцать. Двенадцатое оно в двух километрах отсюда. Одиннадцатое — склад. Двенадцатое — лаборатория. -усмехнулся тот.

-Дорогу знаешь? -внимательно посмотрел на него Саске.

-Могу провести. -кивнул зубастик.

И наступила тишина. Которую прервал жуткий гул — мой желудок дал о себе знать. Громко. Поглядев на встрепенувшихся парней, причем Саске успел еще шаринган активировать, и даже меч достать, я заржал. Правда, смеяться долго не получилось — дали знать о себе легкие. И я оказался на четвереньках, пытаясь выкашлять кровь. Пытка продолжалась добрых минут пять, к концу которых мой организм покинуло добрых грамм сто крови.

-Нужно срочно найти ирьерина. -почесал затылок Саске.

-Или придется искать гробовщика. -ухмыльнулся зубастый.

-Согласен как на первое, так и на второе. -бессильно отозвавшись, попытался сострить я. Как всегда — удачно.

-Проверим двенадцатое убежище. Может там чего будет о тебе. Ну или ирьенина найдем. -хмуро предложил Учиха. И мы все трое дружно поднялись на ноги. И бодро поскакали вслед за зубастым. В голове вертелся странный стишок, что достался мне в наследство от того парня:

-'Куда ты ведешь нас Сусанин-герой?

-Идите вы к черту, я сам заблудился!'

Ни о Сусанине, ни о черте информации не было...

* * *

-Ничем не могу помочь. Его чакра крайне нестабильна. Я вообще не понимаю, почему он еще не умер. После такого... -очередной ирьенин лишь руками разводит, нервно косясь на лежащих в сторонке членов своей команды.

-Успокойся ты. Сказал же, отпущу. Все равно вы ничего не вспомните. -морщится парень, в которой внимательный и довольно талантливый шиноби направления ирьенин давно уже признал Последнего Учиху.

-Что вообще со мной сделали? -сохраняя нейтральное выражение лица, третий участник этой сцены неторопливо одевается.

-Не могу понять всего. Но в чем я уверен, так это в том, что данный эксперимент — совместить несколько клановых способностей в одном теле. Совмещение тканей и чакры от различных клановых шиноби, понимаете? -захлебываясь словами, поясняет ирьенин, но натыкается на два непроницаемых взгляда — именной такой взгляд появляется у шиноби, когда он чего-то не понимает.

-В общем, с тел клановых шиноби посрезали куски, и запихали их в тебя, надеясь что все заработает. -вздохнув, обобщил ирьенин.

-А это... поправить можно? -осторожно интересуется четвертый член странной команды — молодой невысокий парень со странно острыми зубами.

-Нет. По идее — он вообще должен был умереть еще во время операции. Но какая-то странная чакра не дает его телу развалиться. Именно благодаря ей он жив.

-Что за чакра? -с ленцой интересуется пациент, заканчивая одеваться.

-Понятия не имею. Возможно, это сен-чакра. Я ее ни разу не чувствовал, но по описаниям и легендам — это вроде бы она.

-Сен-чакра, значит. -задумчиво повторяет Учиха. А затем кивком головы благодарит ирьенина.

-Постойте. Вы правда нас не убьете? -спрашивает медик, видя как глаза парня меняют свой цвет.

-Нет. -равнодушно бросает тот.

-Тогда, вы должны знать. Запас этой чакры, он ограничен. И я думаю, что его хватит еще на неделю. Не больше. -с сочувствием глядя на отстраненные лица своих пленителей, предупреждает ирьенин, сам не понимая что он творит. Но чуя — по другому поступить, значит ошибиться. Шиноби всегда доверяют свой интуиции. Это было его последней мыслью...

* * *

-Значит, неделя. Довольно много. -щурясь на солнце, говорит мой старый друг. Его лицо безмятежно, точно так же как и мое. Но вот внутри... я не знаю, как у него, но внутри меня бушует шторм эмоций. Такой же, как в день... нет, лучше не думать. Я не хочу думать о тех, кого потерял. Я не хочу никого терять снова.

-Я не хочу. Чтобы ты умер. -говорю, чувствуя как загораются предательским огнем щеки, и чувствуя что снова вернулся в детство. В то время, когда забот не было. Когда мы трое были... друзьями? Правда, вспоминая то время, я не могу не вспомнить о том, что было до Ирвина. Потом, о том — что было после. Погасшие глаза Наруто. Его растущая жестокость, ужасающая даже Какаши. Просьба Сакуры о смене команды и наставника. А потом... потом я сбежал, не выдержав всего того, что навалилось.

-Как ни странно, Саске, но я тоже не хотел бы этого. -пожимает плечами мой самый близкий друг.

-Знаешь, я бы хотел снова увидеть деревню. -то ли просто говорит, то ли просит Ирвин.

-Завтра на рассвете выйдем. Доберемся за три дня. -отвечаю я. Наверное, именно так и нужно ответить. И я не хочу думать о том, что ждет меня там. Наруто. Какаши. Обвинения от Хокаге... наверняка все это будет. Но оно того стоит. Я ДОЛЖЕН проводить своего друга.

-В детстве ты был не таким. -недоуменный взгляд Ирвина различить получается с трудом — слишком давно практики не было. Но все же получается.

-С возрастом, начинаешь ценить друзей. -улыбаясь, отвечаю я...

* * *

Что такое жестокость? Что такое доброта? Эти вопросы всегда мучали меня. И на эти вопросы не мог ответить даже Ирвин. Растерянно молчали Саске и Какаши. И тогда, я сам попытался найти на них ответ. Я неуверенно плыл по жизни, пытаясь добротой приглушить то, что всегда жило во мне. Я улыбался, когда меня ругали. Я делал добро в ответ на зло. Я отвечал светом на тьму. Так было раньше. Теперь же... единственный человек, что понимал меня — мертв. Его убил мир шиноби. Он умер не один, забрав с собой что-то важное. Я больше не хочу отвечать добром на зло. Я хочу на зло ответить еще большим злом!

Странные мысли для Кровавого Лиса Конохи. Фыркаю, глядя на солнце стоящее в зените. Будто в прошлое вернулся. Однако жить им — неправильно. Спрыгиваю на землю, и отправляюсь на рынок. Люди, что раньше ругали меня теперь жмутся к стенам дома, пытаясь не привлекать внимания. Привычная картина. В конце концов, все боятся демона. Как бы демон не пытался казаться добрым и милым. А раз так, зачем скрывать свою суть?

Купив пару булочек, и тут же съев их, я отправляюсь в канцелярию. Прошло три дня с последней миссии, и меня снова все раздражает. Лучше пойти и убить пару вражеских шиноби, чем снова устроить резню в деревне. А то опять карцер... штрафы... все же пока что идти против всей деревни я не могу. Лис, конечно, чакрой делится, но максимум на четыре хвоста, зараза.

Подойдя к зданию канцелярии, и бросив взгляд на башню Хокаге, я уже собрался зайти внутрь, когда увидел... Саске. Под конвоем из четырех шиноби. В душе мгновенно взревел биджу, и на сей раз я был с ним согласен на все сто процентов. Эту сволочь, что вонзила чидори мне в грудь, я сейчас просто убью! Рывком сокращаю дистанцию, в руке закручивается рассенган, готовый напитаться чакрой биджу, как вдруг Саске заслоняет смутно знакомый мне человек. Человек, который просто не может существовать! Хотя бы потому, что он давно умер.

-Нару-чан, разве так встречают старых друзей. -улыбнулся призрак.

-К-кай. -сложив печать концентрации произношу я слово-ключ, и чувствую как вся чакра в моем теле останавливается на мгновение. Этого достаточно чтобы развеять любое гендзюцу... но призрак не исчезает.

-Мда... как я и... -он не договаривает, вдруг падая на колени, и прижимая руки ко рту. Из носа и рта призрака течет кровь.

-Наруто, отведи его в больницу. К ирьенинам. -бросает мне Саске, и его уводят куда-то в сторону башни Хокаге. А я, потрясенный, смотрю на распластанного на земле человека, которого я считал мертвым. И не могу двинуться.

-Слушай, лапку-то протяни. -вдруг просит он. Послушно вытягиваю руку вперед, и он, ухватившись за нее встает. Отряхивается, вытирает кровь с лица и рук об одежду, и вздыхает:

-Вот вроде бы взрослый я парень, а все равно почему-то боюсь что Хиаши меня в таком вот виде узрит.

-Как так, Ирвин?! Ты ведь погиб?!?! -наконец отойдя от шока, ору я не обращая внимания на то, как это выглядит со стороны.

-А я будто знаю? Очнулся четыре дня назад на каком-то острове, в лаборатории. Смотрю — Саске. Он меня оттуда и вытащил. Сам я после той миссии, на мосту, ничего не помню. -развел руками он. И с любопытством прислушался к сложно-сочиненным конструкциям, вылетающим из моего рта. Однако остановившись на середине особо заковыристого, я вспомнил последние слова Саске, и то как Ирвин недавно валялся на земле.

-Зачем тебе в больницу? Что с тобой? -с тревогой спросил я. С непривычной тревогой — давно отвык волноваться за других.

-Помираю, вроде как. -бодро ответил Ирвин, и направился по улице к больнице. Неспешно так, величаво. Окончательно убеждая меня в том что это не призрак и не гендзюцу. А самый настоящий Ирвин. Только эта сволочь за пару слов может взорвать мне мозг.

-Что значит помираешь? -догнав его, спросил я.

-Я же сказал, очнулся в лаборатории. Над моим молодым юным телом надругались и ставили эксперименты. -с надрывом сказал он... и сухо закончил:

-По итогу которых я заимел проблемы с чакрой, почти не работающий Источник, и повышенное давление. А еще нервный срыв. Определенно. -покивал он сам себе.

-Но тебя же вылечат, да? -уже на подходе к больнице задал я вопрос, волнующий меня, пожалуй, во вторую очередь. Ибо на первый план выступил вопрос — как дальше жить.

-Если успеют. Если верить ирьенину, которого мы нашли, у меня оставалась неделя. Четыре дня назад. -пожал плечами Ирвин, оставляя меня стоять в ступоре перед больницей, и вприпрыжку заходя внутрь. Оставляя после себя в разы больше вопросов, чем ответов...

* * *