Монстрами не рождаются (фанфик по Наруто)

Пролог

Одинокий седовласый силуэт то и дело серебристой стрелой мелькал в тусклом лунном свете среди шелестящей листвы бескрайнего зеленого моря, окружающего крупнейшую деревню мира. Два дня назад до него дошел слух об ужасном событии, всколыхнувшем весь мир шиноби. С тех пор он бежал день и ночь, забыв о сне и отдыхе, моля богов о том, чтобы людская молва сильно преувеличила масштаб катастрофы, постигшей его родную деревню. Но его чаяниям не суждено было сбыться. Взобравшись на верхушку самого высокого дерева, мужчина едва не рухнул наземь от открывшейся его глазам картины. Всего неделю назад цветущая деревня выглядела так, словно ее накрыло цунами. В могучей стене, высотой более полусотни метров, по которой с легкостью могли проехать три гужевые повозки вряд, зиял колоссальный пролом с оплавленными краями. Подобравшись поближе, шиноби обнаружил, что на месте густонаселенного жилого квартала, находящегося сразу за стеной, была лишь выжженная дотла пустошь. Крепко выругавшись, шиноби двинулся к пролому. На опушке леса его путь преградила пара АНБУ в керамических масках, вынырнувших словно из ниоткуда.

— Стой! Назови себя! — раздался приглушенный маской голос, в котором на грани восприятия ощущалось тщательно скрываемое беспокойство — боец чувствовал невероятную силу пришельца. Присмотревшись к освещенному серебристым лунным светом лицу незваного гостя, АНБУ чертыхнулся.

— Прошу прощения, Джирайя-сан — в этой темноте сам черт ногу сломит.

— Это не важно! Отведите меня к Хокаге, быстро! — с плохо скрываемым раздражением в голосе потребовал саннин.

— Так точно! — ответил один из бойцов и повел шиноби кратчайшим путем к резиденции правителя деревни. Второй, тем временем, вновь растворился в шелестящей в ночи листве Великого Леса.

На пути к центру селения, Джирайя ужасался масштабом причиненных Девятихвостым разрушений — все деревянные постройки южного сектора деревни превратились в обугленные головешки, каменные мостовые расплавились и потекли, словно пастила под жарким солнечным светом. Капитальные сооружения были раздавлены громадными когтистыми лапами, следы которых могли запросто вместить целую роту солдат. Саннин боялся представить, какой кошмар творился здесь в день нападения, и корил себя за то, что его не было рядом, когда проклятая тварь глумилась над его домом.

— Прибыли! — голос АНБУ вырвал саннина из размышлений, но увиденное тут же вогнало его в ступор. Заметив замешательство спутника, боец поспешил разъяснить ситуацию.

— Здание резиденции было уничтожено прямым попаданием мелкой биджудама вместе с центральной площадью, потому ее временно перенесли сюда, в городской архив.

— Ясно... — сиплым голосом ответил саннин, после чего направился к массивной дубовой двери. Войдя в холл, Джирайя столкнулся с шиноби, чьи лунно-белые глаза тут же поползли на лоб от удивления.

"Хизаши Хьюга? Что же, предосторожность никогда не бывает лишней..." — подумал саннин, удивившись встрече не менее самого охранника.

— Джирайя-сан, вот это неожиданность... Проходите скорее, Хокаге-сама будет рад вас видеть! — Хизаши сделал шаг в сторону, открыв гостю доступ к лестнице на подземные уровни. Саннин молча кивнул и спустился вниз. Там, за тяжелой металлической дверью, скрывалось временное прибежище правителя деревни.

Соблюдая приличия, саннин постучал по холодному железу и вошел в весьма обширное помещение с гладкими стенами из желтого камня, выдолбленное, по всей видимости, в массиве скалы Хокаге. Архив был освещен все еще очень редкими электрическими лампами, оно и не удивительно — зажигать огонь в книгохранилище было верхом скудоумия. Ожидавший встретить здесь своего ученика, Джирайя недоуменно моргнул, глядя на старика Третьего, вновь носившего красную шляпу Каге. Правитель сидел за массивным дубовым столом, что-то яростно обсуждая с мужчиной в темных одеждах с черными, как смоль, волосами. Стоило гостю войти, как собеседники тут же уставились на него.

— Фугаку, оставь нас, — заговорил первым правитель. Глава сильнейшего клана недовольно поморщился, но перечить не стал и чинно прошествовал к выходу из помещения, напоследок гневно зыркнув на саннина. Шиноби не придал этому значения — он и не помнил, когда в последний раз видел Учиху в добром расположении духа. Джирайя, тем временем, приблизился к столу, ожидая, когда же Фугаку выйдет за дверь, а глава деревни заговорит.

— Приветствую тебя, Джирайя. Полагаю, ты уже знаешь, что произошло, раз пришел сюда... — старик выжидающе поглядел на гостя.

— Кьюби вырвался из печати и напал на деревню. Об этом гудит вся страна, но я желаю знать подробности... И, почему ты, черт возьми, напялил шляпу моего ученика?! — Джирайя повысил голос. Умом он понимал, каков будет ответ, но душой до последнего не желал в это верить. Хокаге сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Стащив с головы шляпу и положив ее на стол, он смерил гостя тяжелым взглядом.

— Я надеялся, что мне не придется тебе об этом рассказывать... — Хокаге выдержал секундную паузу, собираясь с духом. — Твой ученик мертв, Джирайя, — тихо сказал он. Сердце саннина пропустило удар, могучий шиноби отшатнулся и схватился за голову.

— Минато, ну как же ты так... — едва слышно прошептал он. Хокаге молчал, болезненно ссутулившись, скрыв нижнюю часть лица за сцепленными в замок ладонями. В тяжелом взгляде правителя читалась та же боль утраты, что и в глазах его ученика. Через несколько секунд саннин взял себя в руки и продолжил разговор.

— Как... Как это произошло? — глухим голосом произнес Джирайя.

— Как тебе должно быть известно, Кушина и Минато ждали ребенка. Во время родов печать ослабла... — Хокаге начал издалека.

— Хирузен, я это прекрасно знаю — ты же сам меня обучал! Ближе к делу! — возмутился жабий отшельник. На лице Хокаге мелькнула мимолетная улыбка — несмотря на серьезность ситуации, в памяти старика невольно всплыл образ шумного нетерпеливого юнца, который, казалось, только вчера покинул деревню в поисках мудрости отшельника. Но тут его мысли перешли на случившийся неделю назад кошмар и вернули Хокаге в суровую реальность.

— Разумеется, сама собой печать бы не открылась — Девятихвостому кто-то помог. Подтверждением этому могут служить трупы телохранителей Минато, найденные с перерезанным горлом. К тому же сам Минато вступил в схватку с Девятихвостым далеко не сразу, что дает основания предположить, что Четвертый Хокаге подвергся нападению, и противник был невероятно силен, если смог задержать его на полчаса, — старик взял небольшую паузу, чтобы перевести дух, а Джирайя напряженно размышлял над его словами.

— Виновника нашли? — спросил саннин.

— Нет. Хьюга и Инудзука прочесали весь лес в радиусе ста километров от деревни, но не нашли ничего подозрительного, — ответил Хокаге.

— Проклятье! — Джирайя с чувством шарахнул кулаком по столу и смачно выругался. Одна только мысль, что какая-то мразь, пусть и чужими руками, уничтожила половину Конохи, убила Минато и его семью и после этого вышла сухой из воды, приводила излишне эмоционального саннина в неконтролируемое бешенство.

— Ругательствами делу не поможешь, Джирайя. Деревне, да и всему миру нужна твоя помощь, — Хокаге прервал бессмысленное буйство своего ученика.

— Слушаю, — саннин тут же взял себя в руки и принялся внимать каждому слову Каге.

— Ты — сильнейший шиноби в нашей деревне. Богатый опыт разведки и ведения боевых действий в условиях качественного и численного превосходства противника позволит тебе лучше всех проявить себя в поисках виновника произошедшей трагедии, — Джирайя оживленно закивал головой — он и сам собирался отправиться на поиски безо всяких приказов. Сарутоби вновь позволил себе улыбнуться — хоть на кого-то он мог положиться в эти нелегкие времена, когда каждый клановый лидер считает своим долгом оспорить его право на шляпу Каге, не считаясь с тем, что лежащей в руинах деревне меньше всего сейчас нужна гражданская война.

— Много людей я тебе выделить не могу — сам понимаешь... — Хокаге виновато развел руками.

— Не стоит — они будут только мешать. Я уже десять лет работаю один и привык полагаться только на свои силы, — перебил правителя Джирайя. Сарутоби пристально поглядел на своего ученика и испустил тяжкий вздох.

— Хорошо, только во что бы то ни стало возвращайся живым. Не пытайся устранить угрозу без полной уверенности в успехе. Твоя первоочередная задача — сбор информации, — не терпящим возражений тоном произнес Хокаге.

— Ну разумеется... — мужчина повернулся спиной к правителю деревни и медленным шагом направился на выход, сопровождаемый печальным взглядом Хокаге. Вспомнив первоочередную цель своего визита, Джирайя замер в дверях.

— Хирузен... Я хочу увидеть могилу своего ученика прежде, чем я уйду из деревни, — с трудом выговорил Джирайя невыносимые для его сердца слова.

— Конечно... Согласно нашим традициям, он был предан огню вместе с женой. Их прах захоронен возле мемориальной стены павшим в бою с Девятихвостым шиноби, возведенной вокруг камня павших в Третьей Мировой, — тихо ответил Хокаге.

— И много их? — спросил саннин.

— Кого? — недоуменно спросил Хокаге.

— Шиноби, павших в бою с Девятихвостым.

— Больше трех тысяч, — мертвым голосом ответил старик.

— Проклятье... Надеюсь, они погибли не зря, и эта тварь мертва? — с надеждой в голосе спросил Джирайя.

— Эх, если бы... Нам едва удалось запечатать его, не то что убить... — посетовал Хокаге.

— Но кто стал новым джинчуурики? — спросил жабий отшельник. Хокаге осекся на полуслове и замолк — разговор свернул не в то русло, и грозил задержать, если не сорвать только-только спланированную операцию по поиску виновного. Зная характер своего ученика, Хокаге ни на секунду не сомневался, что тот упрется рогом и в порыве чувства долга перед только что погибшим учеником возьмет на себя опеку над его сыном. Джирайя подозрительно прищурился и вновь подошел к столу.

Осознав, что медлить больше нельзя, Хокаге тяжко вздохнул и заговорил.

— Кроме Узумаки никто не способен удержать в себе Девятихвостого, потому Минато запечатал его в собственного сына, — нехотя проговорил Сарутоби, вяло крутя большими пальцами за сцепленными в замок ладонями.

— Сын Минато жив?! Так чего же ты молчал? — возмутился Джирайя.

— А ты и не спрашивал, — парировал Сарутоби.

— Я хочу увидеть его, — саннин недобро нахмурился. Хокаге тяжко вздохнул, сдавшись без боя под стальным взглядом своего ученика. В конце-концов, ему стоило больше доверять Джирайе — он уже далеко не тот вспыльчивый мальчишка, которым был раньше.

— Хорошо, я лично отведу тебя к нему, но прошу тебя, не задерживайся — чем больше времени пройдет с момента нападения на деревню, тем меньше следов виновника останется.

— Хорошо, — коротко ответил саннин. Хокаге нацепил шляпу и весьма бодро для своих лет поднялся на ноги, вышел из-за стола и вместе со своим учеником покинул временную резиденцию. По пути Сарутоби в общих чертах описал Джирайе всю каверзность ситуации, сложившейся вокруг новорожденного малыша.

— Мальчика зовут Наруто. Кроме меня и Совета никто не знает о том, что он — новый джинчуурики Кьюби. Минато хотел, чтобы все знали об этом, и считали малыша героем, спасшим деревню. Но ты сам понимаешь, что это утопия. Опираясь на знания о нелегких судьбах всех известных джинчуурики мира, поголовно подвергавшихся гонениям со стороны собственных односельчан, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы предречь подобный вариант развития событий и в случае с Наруто, — Хокаге утих, набирая воздух в легкие. Джирайя молча кивнул, соглашаясь со словами правителя.

— Но, если других джинчуурики чаще всего просто опасаются и сторонятся, его будут ненавидеть всем сердцем, ведь для простых граждан он и Девятихвостый всегда будут одним лицом. Монстром, уничтожившим без малого треть деревни и перебившим тысячи граждан, — Хокаге вновь затих, а Джирайя стиснул зубы от столь вопиющей несправедливости, постигшей ни в чем не повинного младенца. Но он не стал возражать — правота Сарутоби была неоспорима.

— Потому мною и Советом было принято решение держать эту информацию в тайне, — внезапно, Хокаге остановился у дверей неприметного деревянного сооружения. Подняв голову, Джирайя прочел вывеску "Детский дом имени Сенджу Тобирамы" и с недоумением уставился на учителя.

— Неужели вы решили просто сдать его в детский дом?! — возмутился саннин.

— Так будет лучше для всех. Ни у меня, ни у тебя нет возможности взять заботу о младенце на себя — это отнимет слишком много времени. Даже если и была бы, много ли ты знаешь о воспитании детей? — задал каверзный вопрос Хокаге. Джирайя осекся на полуслове и крепко задумался, через несколько секунд растерянно поглядев на своего учителя.

— Нет, — честно ответил саннин. Ведя распутный образ жизни, он даже отношения с женой слабо себе представлял, не говоря уже о нелегкой судьбе отца-одиночки. Сарутоби удовлетворенно хмыкнул — за последние годы мозгов у ученика точно прибавилось.

— Чем доверять ребенка кому попало, лучше отдать его профессионалам, — назидательным тоном проговорил Хокаге. — Из этого заведения вышла масса хороших шиноби и гражданских специалистов, а само здание круглосуточно находится под охраной. Поверь мне, это лучшее, что мы можем дать ему в этот момент... — Хокаге толкнул дверь рукой и прежде, чем ученик смог ему возразить, скрылся в здании. Возмущенный Джирайя последовал за ним.

— Здравствуйте, Хокаге-сама! — немолодая вахтерша тут же вскочила на ноги и низко поклонилась столь редкому и почетному гостю. Ее примеру последовала пара лениво поплевывающих в потолок чунинов в дальнем углу помещения — охрана у заведения действительно присутствовала, хоть и несколько символическая. Правитель учтиво кивнул и подошел поближе.

— Проводите нас к Узумаки Наруто, — попросил Хокаге, ощутив присутствие ученика за спиной.

— Сию секунду, Хокаге-сама! — вахтерша выбралась из-за высокой деревянной стойки и засеменила по короткому коридору к лестнице на второй этаж, увлекая за собой гостей. Несложно было догадаться, что именно там находились спальни детей. В самом конце коридора поблескивала металлической табличкой "Младенцы" хлипкая, на вид, деревянная дверь. Вахтерша осторожно открыла дверь и впустила Хокаге и саннина в небольшую комнатку с мягко-зелеными стенами, обставленными шестью детскими кроватками и невысоким деревянным столом, за которым дремала нянька в накрахмаленном белом переднике, подперев голову кулаком с зажатой в нем вчерашней газетой. Услышав щелчок закрываемой двери, женщина громко всхрапнула и открыла глаза, с недоумением уставившись на гостей. Завидев красную шляпу, нянька протерла глаза, но красная шляпа не исчезла. Тогда женщина вскочила на ноги и низко поклонилась.

— Приветствую вас, Хокаге-сама... — тихо прошептала она так, чтобы не разбудить детей. Глава деревни поднял ладонь, требуя тишины, и осмотрел кроватки. Две из них пустовали и лишь в одной тихо и мирно посапывал светловолосый младенец с шестью черными отметинами на щеках. Джирайя осторожно, стараясь не скрипнуть ветхими досками пола, приблизился к своему учителю.