Глаз Бездны

Полдень миновал и жара в Лахоле достигла апогея. Поняв, что пришло самое время искупаться, Йаати бодро направился к реке. Миновав вечно незапертую калитку в высоком деревянном заборе, он попал на длинную бетонную лестницу, многими маршами убегавшую вниз, к берегу. Слева от неё тянулся ступенчатый же бетонный каскад, в котором бурлила, сбегая со ступени на ступень вода — не красоты ради, просто тут был выпуск канализации или дренажа. Тем не менее, он любил здесь гулять — декоративных каскадов в Лахоле всё равно не было, это тебе не столица...

Скатившись по лестнице, Йаати повернул налево. Здесь каскад превращался в небольшой бетонный же канал, тянувшийся между грунтовой дорогой и склоном. Над дальним его берегом (всего-то метра за два) поднимались первобытного вида заросли. С другой стороны, под крутым, но невысоким склоном берега, уже бежала река. Вдоль неё тянулись узкие мостки, где местные ребята обычно купались, а в одном месте даже был устроен бассейн с чистой водой, куда местные мальчишки любили нырять. Когда-то здесь была набережная, но теперь от неё почти ничего не осталось, и она постепенно разрушалась и рассыпалась. По набережной обычно ходили продавцы газводы и мороженого, но сейчас они явно отдыхали...

Место было очень уютное, но почти безлюдное, так что Йаати решительно стряхнул сандалии и пошёл босиком по прохладной пыли, держа их в руке. Солнце скрывалось за высоким гребнем склона, что тоже ему нравилось — день выдался почти безветренный и на удивление жаркий...

Слева из зарослей иногда выступали бетонные лотки, в которых журчала вода, низвергаясь в канал крошечными водопадиками. Рядом с одним из них Йаати остановился, поднял глаза и увидел, как по каналу проплывает маленький кораблик, вероятно, запущенный кем-то выше по течению. Осмотревшись, он заметил, как по реке проплывает тоже маленький, но настоящий катер. В нём сидели двое парней-спасателей, и один махал ему рукой. Йаати помахал в ответ, потом, улыбнувшись, зашагал дальше.

В некоторых местах через канал были проложены железные лесенки, по которым можно было перейти на другой берег. Но Йаати не обращал на них внимания, он шёл вдоль реки. Ведь он пришёл сюда искупаться, на улице стояла нестерпимая жара, а во время купания он всегда чувствовал себя намного лучше...

"И всё-таки здесь здорово!" — подумал Йаати, не заметив, как оказался у конца канала. Обычно в это время здесь купалось двое-трое мальчишек, не больше. Но сейчас и этого не было. Он оказался в одиночестве, но это мало огорчало его...

Раздевшись, он шагнул в воду. Она оказалась чудесно прохладной. "Совсем как в детстве", — улыбнулся он, погружаясь в неё с головой...

Через несколько минут он вышел на берег, где увидел знакомый силуэт Йюна. Физия у того была непривычно хмурая и при этом какая-то бледная, словно он съел что-то несвежее.

— Привет, — сказал Йаати.

— Здравствуй, — рассеянно отозвался Йюн. — Ты пришёл сюда купаться?

— Угу.

Йаати сел на песок и вытянул голые ноги.

— Как ты догадался? — насмешливо спросил он.

— Ну, я же помню, куда ты всегда ходил купаться. И всё равно каждый раз удивляюсь, когда вижу тебя здесь. Здесь же место для малышни.

Они помолчали.

— А ты что здесь делаешь? — спросил Йаати.

— Тоже купаться пошёл, — Йюн ещё помолчал. Потом вдруг подошёл, нагнулся, и, схватив Йаати за плечо, с силой потянул его, заставляя подняться. — Слушай, я не могу тебе ЭТО сказать. Пошли, ты сам посмотришь. А потом скажешь мне, свихнулся я или ещё нет.

Растерянный — и, правду говоря, уже испуганный Йаати оглянулся на свою сброшенную одежду, потом поёжился и зашагал за другом, который упорно тянул его за руку. Купался он нагишом, и сейчас ему было неловко — вдруг кто-то попадётся навстречу?..

Но никто не попался, и они дошагали до мостика через рассекающий набережную овраг. Прежде проход по нему всегда был свободный. Сейчас же в самом конце мостика громоздилась баррикада из каких-то старых ящиков. А на входе висела тяжелая цепь, и на ней болтался огромный замок.

— Это что ещё за ерунда? — удивился Йаати.

Он подошел поближе, чтобы рассмотреть замок, но тут же остановился, как вкопанный: прямо под мостом, на укосине одной из железных опор, висел труп.

Это был труп мужчины лет сорока. На нём была серая майка и выцветшие синие джинсы. Лицо его было изуродовано до неузнаваемости. Йаати заметил, что на шее у трупа есть следы от укуса. И замер, не в силах поверить глазам.

Йюн, потеряв контроль над собой, раз за разом пихал его в бок и без конца спрашивал одно и то же:

— Ты видишь ЭТО?.. Видишь?.. Видишь?..

Но Йаати не отвечал. Он просто не мог. Он и правда видел. Он прекрасно видел, и ему было страшно. Страшно до дрожи. Его трясло от ужаса. В голове у него билась только одна мысль: "Это... Это... Я... Я не могу в это поверить!.."

Наконец, он обернулся к Йюну, снова посмотрел на труп, который висел на железной опоре моста, а затем опять повернулся к Йюну.

— Вижу, — ответил он, и Йюн опять затрясся...

Они быстро зашагали прочь, стараясь не смотреть на труп, который болтался на опоре моста.

— За что его? — наконец спросил Йаати. — Что он такого сделал?

— Не знаю, — пробормотал Йюн. — Может, просто упал? Или его туда сбросили. Не знаю...

— А может, это кто-то сделал специально?

— Может быть. Но кто?..

— Не знаю! Он в джинсах! Это значит, что он из нашего города.

— И что?

— А то, что у нас завелась какая-то нечисть! Она убивает людей! И я не знаю, какого пола эта тварь!

Йюн вдруг влепил ему оплеуху. Йаати ойкнул и схватился за щёку.

— Успокойся! Я-то думал, что это у меня истерика.

Йаати помотал головой. В миг удара в ней словно что-то щёлкнуло, и он на самом деле успокоился. Частично. Ноги у него всё ещё подрагивали и ему было очень страшно.

— И что будем делать? — спросил он.

Йюн фыркнул.

— Я хотел услышать это от тебя. Это ж ты у нас всегда находчивый.

— Пойдём в милицию?

— И что мы там скажем? — хмуро сказал Йюн. — Что под мостом кто-то повесил обглоданного мужика? Да нас тут же в дурку отправят!

— Тогда что?

— Блин, придумай! — голос Йюна вновь стал опасно высоким. — Мне вот хочется бежать домой, залезть под одеяло и лежать там целый год. Пока я не забуду всё это. Навсегда и окончательно.

Йаати подумал.

— Его повесили недавно, — наконец сказал он. — Может, всего несколько минут назад. Иначе тело уже нашли бы. И он к тому времени был уже мёртвый, потому что иначе мы бы услышали крик и всё такое.

— Логично, — Йюн тоже подумал. — Значит, его прикончили в овраге и притащили сюда. А потом уже повесили.

Йаати передёрнулся, вспомнив, как шёл над этим оврагом недавно. Он и представить не мог, что там, под морем зелени, происходит жестокое убийство...

— А зачем? — спросил он. — Убийца всегда прячет труп.

— Почём я знаю? — Йюн опять повысил голос. — Думаю, убийца хотел, чтобы труп увидели, вот что.

— Тогда это не убийство, а казнь, — ляпнул Йаати.

— Что?..

Йаати помолчал, сам удивлённый своими словами.

— Казнь, — повторил он. — Преступников ведь вешают публично, да? Ну, вешали раньше. Может, это был какой-нибудь маньяк, насильник. Кто-то выследил его и прикончил. А потом повесил труп, чтобы показать всем, что он мёртв.

— Может быть, — Йюн задумчиво почесал ухо. — Но что нам-то делать?

Йаати вздохнул.

— Надо осмотреть труп. Если я прав, на нём должна быть какая-то записка, которая объяснит всё дело.

Йюн позеленел.

........................................................................................................................................

И, тем не менее, они всё же вернулись. Йаати казалось, что всё происходит в каком-то страшном сне, когда ты понимаешь, что идешь в логово чудовища, но остановиться не можешь...

Они осторожно спустились под мост. Здесь было сыро и прохладно, негромко журчала вода. Труп висел высоко — теперь, снизу, Йаати понял, что от его ног до земли было добрых метра полтора.

— Как он туда попал? — спросил Йюн. Лицо его было бледным, голос до сих пор звучал как-то придушено.

— Его туда подняли. Видишь? — Йаати показал на верёвку. Она была переброшена через укосину, другой её конец был обвязан вокруг основания опоры. — Убийца наверняка был страшно здоровый. Как лось.

Они подошли ближе к телу. Ноги трупа были босые и грязные. Земля под ним была истоптана и Йаати подошел ещё ближе, потом присел на корточки.

— Следы, — пробормотал Йюн. — Смотри-ка...

На влажной земле остался отчетливый след тела, которое по ней волокли. А рядом, очень отчётливые — следы ног, уходящие в заросли...

— Это не человек, а собака, — пробормотал Йюн. — Четыре пальца, пятка... Только здоровенная, следы очень глубокие. И... она шла на двух ногах!..

— Здесь всегда бродят собаки, — буркнул Йаати, глядя на отчётливую брешь в зарослях. — Пошли.

— Туда?.. — Йюн вновь позеленел.

— Туда, — Йаати поднялся. — Иначе мы так ничего и не узнаем.

.............................................................................................................................................

Они нырнули в заросли. Здесь было жарко, влажно, душно, в воздухе вились комары, которые безжалостно кусались. Хлопая себя по заду, Йаати вспомнил, что он до сих пор голый, но это его уже мало трогало. В голове у него было странно пусто, ему казалось, что он смотрит какой-то дикий сон. Нельзя было поверить, что всё это происходит наяву....

Идти им пришлось всего-то метров пятьдесят, хотя Йаати показалось, что это заняло целую вечность. Потом они вышли на небольшую полянку, надежно укрытую среди глухих зарослей — и он снова удивлённо замер. В склон оврага была врезана осыпавшаяся бетонная стена — а из неё торчало жерло здоровенной, в метр диаметром, трубы. Следы вели прямо туда.

.........................................................................................................................................

— И что делать будем? — спросил Йюн. Голос у него был такой, словно он вот-вот хлопнется в обморок.

Йаати, словно во сне, подошёл к жерлу трубы и заглянул в него. Оно было на уровне его груди. В нём царила кромешная тьма. Из трубы несло холодной сыростью, ржавчиной и почему-то тухлой рыбой. Не думая, что делает, он подпрыгнул и забрался в неё. За спиной испуганно вякнул Йюн, но Йаати не думал о нём. Он на четвереньках пополз вперед, чувствуя, как тело покрывается ознобом. Всё это проделывал, казалось, не он, а кто-то совершенно другой...

Всё равно, мне скоро придётся вернуться, подумал он с облегчением. Фонарика у меня нет, впереди не видно ни черта...

И тут же Йаати замер. Впереди мерцал свет! Он то исчезал, то появлялся, когда его глаза двигались. Несколько секунд он вглядывался вперёд, пытаясь понять, не кажется ли ему, потом понял, что далеко впереди труба выходит в какую-то комнату, в которой горит свет. Жёлтый, электрический. Это становилось... интересным. Он много слышал о тайных подземельях под городом, но оказалось, что это всё правда...

Сзади послышался шорох. Йаати испуганно оглянулся, но это был всего лишь Йюн, который тоже влез в трубу.

— Впереди свет, — тихо сказал Йаати. — Видишь?

— Нет, — так же тихо сказал Йюн. — Вижу только твою попу.

Йаати опять пополз вперёд. Труба оказалась длиннее, чем он думал, и свет, казалось, сперва не приближался. Но вот он стал явно ближе... ближе... и вот Йаати выбрался в сводчатую бетонную комнату, освещенную голой лампочкой. Впереди было тёмное продолжение трубы, слева ржавая лестница, уходящая в круглую дыру в потолке, а рядом — ржавая приоткрытая дверь.

Йаати беззвучно подкрался к ней и заглянул внутрь. За дверью был узкий сводчатый коридор, едва освещенный тусклыми лампочками. Он убегал вдаль, теряясь в полумраке. Стены его были сырые, где-то мерно капала вода. Йаати прислушался, но кроме этого здесь не было ни звука.

— Здесь никого нет, — шепотом сказал Йюн. Его уши, казалось, шевелились от натуги. — Но кто-то явно был. Вряд ли свет горит здесь, в подземелье, всё время. Лампочки давно перегорели бы. Да и электричества на тыщи намотало бы.

Йаати кивнул и проскользнул за дверь. Здесь оказалось очень холодно, его нагое тело сразу же покрыл озноб. Холодный бетон пола обжигал босые ноги. Йаати весь дрожал и ёжился, но всё же упрямо шёл вперёд. Ему казалось, что всё это происходит во сне, где понимаешь, что делаешь совершенно не то — но остановиться не можешь, потому что тебя тут и нет. Ты смотришь на картинку, которую видит сейчас кто-то другой, а кто управляет твоим телом — тебе и вовсе неведомо. Поэтому страшно ему сейчас не было, да и вообще никак не было. Все эмоции остались где-то высоко наверху, в каком-то совершенно другом, наверно, настоящем мире. Здесь же было... ничего? Нет, всё же кое-что тут было, например желание досмотреть этот странный сон до конца. Поэтому Йаати шёл и шёл вперёд, беззвучно ступая босиком по ледяному бетону, но и его холод сейчас казался ему не вполне настоящим, не достающим до подлинного сознания...

Туннель казался ему бесконечным — но как-то вдруг он оказался в новой комнате и вздрогнул, словно проснувшись. Свет тут был чуть ярче, но обстановка та же — влажный, темно-серый бетон. И железная дверь, на сей раз закрытая. Вот и вся обстановка. Если не считать растерзанной в клочья рубашки и пятен крови на полу...

— Здесь его и прикончили, — шепотом сказал Йюн. — Задушили или свернули шею. Наверно, он здесь прятался. А убийца забрался в трубу или...

Йаати подошёл к двери и подёргал её. Она оказалась заперта! И явно с той стороны, ведь с этой на ней не было замка.

— Приплыли, — кисло сказал он. — Эту дверь без газорезки не открыть.

Йюн задумчиво посмотрел вверх, на бетонный свод.

— А что сейчас над нами?

Йаати задумался, вспоминая пройденный путь.

— Строительная академия, наверное.

— Да, точно! — радостно воскликнул Йюн. — Здоровенное здание, старинное. Там точно должен быть какой-то вход сюда, в подземелье. Пошли туда!

— Подожди, — Йаати опустился на четвереньки и теперь ползал по полу в поисках улик. Увы — оброненной визитной карточки или портмоне с загадочной запиской, какие убийца непременно теряет в книгах, ему не попадалось. Один грязный бетон пола. Однако... — Убийца точно пришёл из-за двери, у неё есть отпечаток ноги, почти отчётливый. И... ага! — он с торжествующим криком схватил валявшуюся на полу пуговицу, явно оторванную от рубашки.

— Это от убитого, наверное, — Йюн ткнул босой ногой валявшиеся в углу лохмотья.

— Нет! — Йаати приподнял обрывки. — Тут пуговицы старые, роговые ещё. А эта точно новая!

Йюн с сомнением осмотрел пуговицу. Небольшая, из полупрозрачной пластмассы. С обрывками белых ниток. И всё.

— Просто пуговица от рубашки, — сказал он. — У меня такие же. Да и у тебя, наверно, тоже.

Йаати смутился. В книжках пуговица если и появлялась, то уж непременно золотая, с монограммой какого-нибудь злодея-графа, зажатая в кулаке невинно убиенного священника, узнавшего страшную тайну древнего проклятого рода...

— Зато сама рубашка старая, — сказал он, осмотрев добычу. — И пуговицы древние, и покрой, и сама ткань даже. У бабушки в сундуке такая же лежала, только другой расцветки.

— Здорово, — сказал Йюн. — Здесь убили выходца из прошлого!

— Ага, выходец из будущего, — Йаати обнаружил на рубашке карман и залез в него, нащупав внутри какую-то бумажку. — Вот! Предсмертная записка жертвы!

Но бумажка оказалась лишь потёртой купюрой в пять кун. В придачу к ней нашлось несколько монеток.

— Пять кун семьдесят три ланы, — быстро подсчитал добычу Йюн. — Два торта купить можно...

— Купим, — сказал Йаати. — Но потом. А сейчас назад пошли, пока там мою одежду не стащили...

............................................................................................

Миновав коридор и трубу, они выбрались наружу. Йаати прищурился, сражённый яркостью и пестротой казалось бы темного оврага. Ему казалось, что он провёл под землей годы, и он даже удивился поначалу, что здесь ничего не изменилось...

Они пошли назад. Йаати очень боялся, что у моста их поджидает собака с милицией, и осторожно выглянул из зарослей. Но труп всё так же одиноко свисал с балки моста. Невероятно, но он до сих пор не был обнаружен, и тревога не была поднята...

Через минуту они подошли к опоре. Йаати, задрав голову, посмотрел вверх. Странно, но теперь мертвец вовсе не казался страшным, словно театральный реквизит, ужасный на вид, но по сути совершенно безобидный...

Йюн, между тем, подошёл к основанию опоры и начал возиться с узлом.

— Туго затянуто, — пожаловался он. — Ну-ка, потяни за верёвку как следует, а то мне не распутать.

— Зачем тебе? — удивился Йаати.

— Надо осмотреть тело. Да и вообще нехорошо, что оно тут висит...

— А, — Йаати потянул за веревку, потом подпрыгнул и повис на ней. Йюн снова принялся за узел, сопя от усилий.

Через минуту тот вдруг поддался и верёвка рванула Йаати вверх. От испуга он разжал ладони и труп тяжело рухнул на землю...

.............................................................................................

С минуту они молча смотрели на него, сами не в силах поверить в то, что сделали только что. Потом Йаати осторожно подошёл к телу.

— Его как будто волки грызли, — сказал из-за спины Йюн.

Йаати кивнул. В самом деле, лицо мертвеца было жестоко искусано, и, похоже, даже объедено. Сказать, как он выглядел, было уже невозможно. Из месива растерзанной плоти в небо слепо таращился мутный светло-коричневый глаз. Второй глаз был закрыт припухшим веком.

— Он не местный, — сказал Йаати. — Тут ни у кого таких глаз нет, даже у Юхана. Такие бывают далеко на юге, в Сурреше или в Касонге. И кожа тоже смуглая.

— Или загорелая, как у тебя, — возразил Йюн. — Надо карманы проверить, видишь — что-то там есть...

Йаати молча опустился на колени. Прикасаться к мёртвому телу не хотелось, но любопытство оказалось сильнее. Он запустил в карман пальцы — и с торжествующим возгласом вытащил оттуда длинный ключ!

— Это, наверно, ключ от подземелья, — сказал Йюн.

Йаати кивнул. Ключ был потертый, железный, с затейливой двусторонней бородкой, явно старинный. И им явно долго пользовались. И совсем недавно — стёртый металл на краях бородки блестел, как отполированный...

Положив ключ на землю, Йаати полез в другой карман. Там ничего не оказалось, и он перевернул тело. Холодное и окоченевшее. От прикосновения к нему его пробрал озноб...

В левом заднем кармане тоже ничего не оказалось. Зато в правом нашлась плоская квадратная коробочка из серого металла. Небольшая — в три пальца шириной — но неожиданно тяжелая, словно отлитая из свинца. На её крышке был странный крючковатый знак — словно три знака вопроса, соединённых общей точкой в основании...

Подцепив ногтем крышку, Йаати откинул её. Внутри, в круглом углублении, было вделано нечто вроде зеркальца из черного стекла, с мрачным рубиновым отливом.

— Что это? — ошалело спросил Йюн.

— Платина, наверное, — Йаати взвесил коробочку в руке. Странный чисто-серый цвет, да и вес многоват даже для свинца!

— Я про это... зеркало.

— Не знаю. Что-то явно жутко дорогое, — Йаати всмотрелся в мрачную глубину "зеркала".. и вдруг торопливо захлопнул крышку. — Пошли отсюда, быстрее!..

............................................................................................

Они торопливо выбрались из оврага и быстро зашагали к своим вещам, к радости Йаати — никем не украденным. Мальчишки оделись, а потом поднялись наверх, зашагав к академии. Голова у Йаати слегка кружилась, а всё вокруг казалось ему нереальным, словно во сне. Да и людей вокруг было странно мало, даже для столь жаркого летнего дня, когда все стремятся в тень...

На мосту через овраг он остановился, глядя вниз. Труп всё ещё одиноко лежал под опорой, и он удивился, почему никто из прохожих или проезжающих не обратил внимания. Хотя, конечно, отсюда трудно было разглядеть, что там болтается в тени...

Невольно передёрнув плечами, он зашагал дальше. Миновав пустую сейчас площадь перед древней церковью, они повернули налево и вскоре вышли на новую площадь, занятую редким, невысоким сквером. За ним, справа, возвышалось старинное здание академии — из красного кирпича, с пилястрами, фигурными карнизами, наличниками и всем прочим, неожиданно большое и высокое — полуподвал, два обычных высоких этажа, а над ними ещё третий, ниже двух первых, с парами узких окошек. Справа и слева от него поднимались стены из того же древнего красного кирпича высотой метров по пять, никак не меньше. Даже напротив, за улицей, протянулся высокий глухой забор, на сей раз деревянный, бледно-зеленый. Всё это придавало площади вид какого-то тюремного двора. Мальчишки остановились посреди неё, с сомнением глядя на высоченные коричневые двери академии. Из них никто не выходил и не входил. И понятно — сейчас же лето и каникулы...

— Ну и что делать будем? — хмуро спросил Йюн. — Даже если там не заперто, то точно сторожиха какая-то сидит. И что мы ей скажем? "Тетёнька, покажите секретный подземный ход, в котором волки человека задушили"? Так она нас под жопу погонит, мешалкой.

— Посидим, — буркнул Йаати. — Подумаем.

Они отошли в сторону и плюхнулись на скамейку в тени раскидистого древнего клена. Да и вся площадь была древняя, с литыми чугунными боковинами скамеек и каменными урнами. Только асфальт и столбы фонарей современные...

— Слушай, дай эту штуку посмотреть, — ожидаемо попросил Йюн.

— На, — Йаати протянул ему коробочку. Йюн открыл её и жадно уставился в черное "зеркало". Потом вдруг вскрикнул и захлопнул её, едва не уронив.

— Что с тобой? — удивлённо спросил Йаати, отбирая трофей. — Оса в жопу укусила?

— Нет. Там... там глаза!

Йаати хмыкнул.

— А что в зеркале отражается, когда ты в него смотришь? Твои глаза, конечно.

— Нет, не мои! Другие. Страшные!

Пожав плечами, Йаати сам открыл коробочку, глядя в мрачную глубину "зеркала". Точней круглой стекляшки из обсидиана или чего-то похожего. Глянцево-черной, с удивительно мрачным рубиновым отливом, словно закат последнего дня мира...

Вдруг его тоже пронзило ощущение давящего взгляда, словно смотрит он не в круглую стекляшку, а в огромный зрачок стоящего рядом чудовища. Невероятно древней твари, чуждой всему человеческому, но с мощным и холодным разумом. И она тоже смотрела на него. Йаати почти физически ощутил бьющий в лицо луч чужой мертвящей воли — и испуганно захлопнул крышку. Ощущение исчезло, как отрезало...

— Вот видишь, а ты говорил, что я псих! — сказал Йюн.

— Я не говорил! — возмутился Йаати. — Но это не стекло, это дырка... куда-то. И там... кто-то есть. Кто-то очень старый...

— Вот, теперь ТЫ псих, — сказал Йюн.

— Я не псих! Просто я... — Йаати не нашёл слов и вздохнул. Потом сунул коробку в карман и поднялся. — Ладно, давай лучше академию обойдём. Может, с заднего хода проберемся.

Он быстро зашагал направо. Здесь между стеной и боком здания открывался узкий, похожий на туннель проход. Миновав его, они оказались в маленьком прямоугольном дворе, похожем на колодец. Справа была всё та же стена, с трёх других нависали высоченные фасады академии. Ни единой двери не выходило в этот мрачный двор, лишь проёмы полуподвальных окон угрюмо чернели. Оставалось лишь гадать о его назначении. Вдруг Йюн вскрикнул и схватил Йаати за руку.

— Смотри!

Йаати быстро обернулся. Одно из полуподвальных окон на третьем, коротком фасаде было выбито! Неизвестный взломщик не стал мелочиться со стеклами, а вынес внутрь всю раму. Сейчас узкий проём арочного окна зловеще зиял.

Йаати подошёл к нему, потом встал на четвереньки и осторожно заглянул внутрь. Пустая сводчатая комната, дощатый коричневый пол, темная дверь справа приоткрыта... Под окном, окруженная разбитыми стеклами, лежит выбитая рама. Поперечина над нижними створками надломлена — похоже, её внесли внутрь одним страшным ударом ноги...

Йаати развернулся и легко спрыгнул вниз. Тут же в окно заглянул Йюн. Лицо у него было испуганное.

— Йа, ты с ума сошёл! Если нас тут заметут...

— Убийца вошёл здесь, — сказал Йаати. — Лезь внутрь, быстро!

Йюн тихо выругался, потом спрыгнул на пол. Мальчишки подошли к двери. Она была заперта — но недавно кто-то взялся за витую медную ручку и рванул за неё с такой силой, что выдрал изрядный отлом косяка. Пусть старого и уже явно подгнившего, но смотрелось это... впечатляюще.

— Ни хрена себе, — только и смог сказать Йюн, трогая расщепленное дерево. — Это не человек, это дуболом какой-то...

— Не бойся, тут его нет, — ободрил друга Йаати.

— Да?.. А дверь внизу закрыта изнутри. Он повесил этого чудика с зеркалом и вернулся сюда.

— Может, через это же окно потом вылез, — Йаати осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Темный, но откуда-то слева, из-за поворота, падал тусклый электрический свет...

— А нафига? Там же просто на набережную выйти — и гуляй. А тут через эти трубы сраные лезть, и вообще...

Йаати прислушался, но внутри здания было совсем тихо. Мертво.

— Нет здесь никого. Пошли.

Они подошли к повороту. За ним тянулся другой, длинный коридор, просторный и сводчатый. Где-то в его середине горела одинокая электрическая лампочка, конец же утопал во тьме. По обе стороны виднелось множество дверей.

— И куда дальше? — шепотом спросил Йюн. — Тут сотни, наверное, комнат.

— Убийца явно знал, куда идти, — так же тихо сказал Йаати. — Спуск вниз наверняка недалеко.

Они медленно пошли назад, осторожно ступая в полумраке. Коридор впереди поворачивал направо, в уже полный мрак. Дойдя до поворота, Йаати замер, ожидая, когда привыкнут глаза. Наконец он разглядел, что коридор упирается в тупик. Справа и слева было ещё по две двери. И последняя слева приоткрыта!

Они осторожно подошли к ней. Косяк и тут оказался расколот ударом страшной силы. За дверью царил уже совершенно непроницаемый мрак. Из-за неё веяло прохладным воздухом, пахло землей и сыростью, как из могилы...

— Ключ, — прошептал Йюн. — Наверно, он от этой двери.

Йаати вытащил из кармана длинный ключ и вставил его в скважину. Осторожно повернул. Замок тут же поддался и щёлкнул. По коже его волной пошли мурашки. Разгадка была уже совсем близко...

Йюн между тем достал из кармана коробок спичек, зажег одну и бросил внутрь. Она упала в кучу старых газет, которые тут же занялись ярким пламенем. Йаати осторожно заглянул в комнату. Она была пустой, если не считать всякого мусора. В середине её зиял квадратный люк с откинутой крышкой. Из него донеслось вдруг какое-то бормотание, сопение...

— Он там!.. — ахнул Йюн, больно сжав руку Йаати.

В тот же миг бормотание утихло. Слышался лишь легкий шелест горящей бумаги. В люке зияла кромешная темнота, и подходить к нему было страшно. Даже несмотря на то, что вниз не вело никакой лестницы. Лишь наверху маячила одинокая поперечина. Остальное, похоже, оторвалось и свалилось вниз, заперев убийцу в подземелье...

Эта мысль придала Йаати смелости и он решил подойти ближе. Но при первом же его шаге деревянный пол опасно затрещал. Вдруг подгнившие доски проломятся и он упадёт туда, вниз? Так что Йаати подполз к краю люка, и, свесившись вниз головой, крикнул:

— Эй, есть кто живой?

Ни звука в ответ. Он оглянулся на Йюна — тот так и стоял в проёме, лицо у него было перепуганное.

В сознании Йаати что-то шевельнулось. Сам не зная, зачем, он достал из кармана коробочку, открыл её и начал крутить над люком, словно освещая подземелье фонариком...

В ответ раздался дикий крик, от которого у него буквально поднялись волосы. В нем не было ничего человеческого. Это был крик дикого животного.

Йаати вскочил, как подброшенный, и кинулся бежать. А крик всё звенел в его ушах. Казалось, он уже никогда не прекратится, и он сойдёт с ума... но тут он добежал до двери, споткнулся о порог и кубарем покатился по полу. В то же мгновение адский крик стих, захлебнувшись жутким замирающим стоном...

Какое-то время Йаати лежал прямо на полу, ни жив, ни мёртв, не зная, на каком он свете. Сердце бешено колотилось, но ничего страшного с ним всё же не случилось. Он изрядно испугался, это правда, но в остальном всё обошлось. Никто за ним не гнался, из проклятого люка не доносилось ни звука. Рядом часто дышал перепуганный Йюн, глаза у него стали совершенно квадратные...

— Похоже, что мы убили его, — пробормотал он. — Кем бы он там ни был.

Йаати сел, подумав, что крыша у него всё же поехала. Чёрт побери, даже если это страшное существо в зеркале существовало в самом деле, оно, конечно, не могло убить кого-то просто взглядом! Ведь они-то с Йюном смотрели в него — и вполне себе живы. Конечно, если не умерли как-то незаметно...

При этой мысли Йаати снова начало трясти.