Шёл по лесу медведь...

Шёл по лесу медведь (угадайте кто) и пел:

— В голове моей опилки, я всегда чешу в затылке, я всегда у нас голодный, да-да-да!

Пел так, пел, и вышел на полянку. На полянке — высокий-превысокий дуб, на дубу — пчелиный домик: не то улей, не то дупло, не то просто соты.

— Это ж-ж-ж не спроста! — сказал сам себе медведь, да как хлопнет по дубу со всей своей медвежьей силы. Дуб содрогнулся, пчелиный домик свалился — прямо на медведя.

Хлоп!

Медведь (Имярек) постоял-постоял, облизал мёд, отряхнул с себя жаливших его (и поэтому сгинувших) пчёл, пошёл домой.

Мимо него бежит кабанчик, принюхался...

— (Имярек), (Имярек), а ты откуда и куда? Сказка-то испортится-!

Мишка и его (по голове) хлоп! Кабанчик и застыл, в нокауте, скажем так. А пока он торчал, наш мишка сходил домой, побрился, помылся в душе, отоспался, отряхнулся, снова пошёл по делам. Прошёл мимо кабанчика, его по пути забрал, подошёл к некой норе...

— Есть кто-нибудь дома? — кричит.

— Нету здесь никого! — кричат в ответ.

— А кто тогда кричит? — следующий вопрос.

— Автоматизированный автоответчик!

— Ты уверен?

— На все сто!

— На Божий свет ты не выйдешь?

— А ты в чертову тьму не залезешь?

— Чего-о? — разозлился наш мишка-Имярек, да как запустит в нору (Кроличью) кабанчиком, со всей своей медвежьей силы. В норе тотчас как загудит, как зажужжит, сквозь отверстия в крыше пошёл дым, да и запах как от горящей проводки тоже — видно и впрямь там только одна автоматика и осталась.

А дикий свин? А дикий свин вылетел обратно из той же дыры впереди своего визга и полетел по дуге по небу—

— Ой, мать! Он же к ишаку летит! — заволновался медведь, да как припустит наперегонки с ним.

Прибежал. Добежал. Видит — озеро, даже маленький пруд/большая лужа, в нем/ней — ишак, на ишаке — упавший дуб, (тот самый, который раньше держал пчелиный дом, высокий-превысокий): наш медведь его одним ударом сшиб, а тот свалился... прямо на ишака, и придавил его.

Наш медведь не унывает, из-под дуба ишака вынимает, и бойко с ним удирает, пока дикий кабанчик свою дугу завершил — прямо в дубовом дупле. Упавший дуб от этого контакта полежал-полежал, и рассыпался на труху, щепу, опилки, стружки и т.д. — и все они в озеро-лужу-пруд.

И кабанчик — туда же. Рухнул в лужу грязной воды... которая быстро превратилась в кучу мокрой грязи, так как труха и ко очень быстро впитала в себя воду. Лежит там кабанчик, икает, и всё прочее — тоже.

А медведь тем временем притащил ишака к ещё одному дому; на том доме висит колокольчик, у колокольчика шнурок — ишачий хвост. Вот медведь ишака к его хвосту и привязал... а потом убежал куда-то ещё.

Дверь открылась, и из дверного проёма высунулась хозяйка дома. Осмотрелась, огляделась, и увидела висящего за хвост ишака.

— О! Мужчина! — возбудилась она, затащила ишака вовнутрь, и захлопнула дверь.

...А медведь тем временем добежал к себе, и тоже зашёл вовнутрь — и вовремя успел, ибо на улице наступил вечер: промозглый, туманный... Кто на улицу попал, заблудился и пропал.... Лягушки — и те замолчали, не слышно и соловья... Лишь только еж-топотун идёт себе по ночному лесу... Пошёл в одну сторону:

— Ау! — а в ответ тишина.

Пошёл в другую:

— Уа! — результат такой же.

Пошёл еж в четвертую сторону, а до этого и в третью:

— Да есть ли в лесу кто живой вообще?

Раскрывается в домике окно, из него высовывается кто-то, (см. выше):

— А ты чего расшумелся? Больной, что ли? Все нормальные птицы и звери в это время уже спят!

— Да я медвежонка только ищу, — стал оправдываться ежик.

— Его? Иди туда, — сказала хозяйка дома, и захлопнула окно. Ежик и пошёл. Шёл-шёл, шёл-шёл, и нашёл... лошадь. Бледной масти.

— Мама, — сказал ежик, и бросился от бледной лошади, (и от её потенциального всадника), наутёк. Лошадь, естественно, за ним. ...Через несколько минут весь лес тряхнуло — лошадь налетела на ещё дымящуюся кроличью нору, (см. ещё выше), и там с детонировало... Куда эта бледная кобыла улетела? Да на место бывшего пруда ишака.

— О! Здорово кобыла! — сказал ей кабанчик, (помните?).

— Иго-го! — ответила в тон ему лошадь и тоже отрубилась.

Ежик же... добежал до дома медведя и постучал в него, (не зная, кстати, чей это дом). Дверь открыл медведь-главный герой этого прозаического произведения...

— А, это ты, кум, — сказал он ежу. — Заходи уже!

Еж и зашёл... и это была уже совершенно другая история.