Отрицание

"KILL IT WITH FIRE!"

Корнелиус Альба, жизненное кредо

1.

Не то что бы Корнелиус Альба был плохим человеком. Просто он был излишне увлекающимся и не всегда трезво оценивал свои возможности. Кроме того Исток "Отрицание" сам по себе не слишком способствует взаимопониманию с окружающими. То, что он был магом и потому в принципе не особо отягощал себя моральными нормами, шло так, в довесок. Поэтому даже когда повинующийся воле этой очкастой Аозаки огромный магический монстр стал запихивать его в свою пасть, он так и не понял — а за что? "Грязная рыжуха" было не настолько обидным прозвищем, чтобы из-за него разосраться со всей Часовой Башней включая поголовно всех глав Департаментов, но именно это Токо и сделала. Причину ее баттхерта Альба так и не понимал, ведь красный отличный цвет, но из-за своего Истока ОТРИЦАЛ любую возможность держать язык за зубами и постоянно подначивал ее по этому поводу.

В итоге это вылилось в противостояние, а любой противостояние магов — это схватка насмерть. Так что судьбу съеденного заживо Альба воспринял стоически и в некоторой мере философски. В самом деле, с кем не бывает? Если подумать, любого человека ежедневно съедают заживо всякие микробы, паразиты или кровососущие насекомые. Или огромные магические монстры, призванные из каких-то иных планов бытия, не суть. Так что уже будучи проглоченным целиком, Альба Корнелиус (именно в таком порядке, а то эта Аозаки все переиначивает на свой восточный лад) одернул выглаженный с утра плащ, поправил белоснежный воротник рубашки и отправился в небытие как и положено истинному магу — с чисто английской ироничной улыбкой. Отсутствие чашечки чая смазывало эффект, но хорошего понемногу.

2.

— Не хотите чашечку чая?

"Пожалуй, не откажусь, — подумал Альба расслаблено. — Лучшее, что может быть после съедания огромным магическим монстром — это чашечка хорошего чая с молоком".

Открыв глаза, Корнелиус Альба обнаружил себя лежащим на полу посреди обширной комнаты, выглядевшей точь в точь как магическая мастерская. В кресле за заваленным бумагами столом сидел какой-то бодрого вида старик огромной седой бородой и внимательно разглядывал его поверх очков-половинок.

— Пожалуйста, Дарджирлинг, если у вас есть. Сэр, — сказал Альба и оглянулся в поисках шляпы и трости.

Старик вытащил из кармана какую-то деревяшку, потряс ею и из воздуха появился чайник, две чашки, сахарница и блюдце с лимонными дольками.

— Не желаете лимонную дольку? — с любопытством поинтересовался старик.

— Вы весьма любезны, — Альба сел напротив старика и вспомнил, что забыл представиться. — Коренлиус Альба, маг первого ранга, настоятель аббатства Спонхейм.

— Альбус Дамблдор, — представился в ответ старик. — Председатель Визенгамота и директор школы чародейства и волшебства Хогвартс.

"Никогда не слышал про такую школу, — подумал Альба. — Но если тут знают толк в чае, то она определенно небезнадежна".

"О Мерлин, это первый человек, поблагодаривший меня за лимонные дольки", — подумал Дамблдор.

— Не хотите стать преподавателем?

Следуя своему Истоку, Корнелиус Альба ОТВЕРГ любые доводы логики и здравого смысла и тут же сказал:

— С превеликим удовольствием.

И два истинных джентльмена пожали руки, весьма довольные друг другом.

3.

Дамблдор все бормотал, что оказывается учителя таки могут падать с неба и валяться на дороге, а Альба уже покинул его кабинет и неторопливо шел по коридорам. Стены древнего замка буквально дышали природной маной, истекающей из выходящих на поверхность духовних жил, но расходовалась эта энергия, по прикидкам Альбы, крайне неэффективно. Мага не слишком волновало, где он находится, чему и кого он будет учить. Главное — что этой Рыжей тут нет, как нет и повернутого на Акаше Арайи Сорена и его хайвмайнда из мозгов в банках. Зато есть превосходный чай и место под мастерскую. Можно наконец-то обставить Рыжую и собрать не просто марионетку, а всем марионеткам марионетку. Не просто идеально точную копию тела, а нечто, превосходящее его многократно!

С такими мыслями Альба наткнулся на какое-то существо, похожее на маленького летающего человечка. Существо занималось тем, что размазывало сопли по стеклу мерзенько хихикало. Увидев мага, оно повернулось к нему и скорчило гримасу.

— Лесси, фас, — приказал Альба.

Призрачный пес-фамилиар, неотступно следовавший за хозяином везде и всюду, появился из ниоткуда, схватил непонятное существо в зубы и принялся методично его пережевывать, подвергаясь потокам изощренной брани. Сначала Альба с интересом вслушивался в необычные обороты и специфические метафоры, но через полчаса ему это надоело и он велел псу отпустить странного карлика, после чего метким ударом трости отправил последнего в затяжной полет.

"Хоумран", — подумал Корнелиус Альба.

4.

Легко сказать — надо создать лучшую марионетку. Но для этого нужны:

1) Оборудованная мастерская.

2) Достаточное количество времени.

3) Достаточное количество материалов.

4) И чтобы никто не мешал.

Со вторым и четвертым пунктами проблем, по идее, возникнуть не должно было. А вот с оснащением была беда. Корнелиус Альба спрашивал всех встречных, где ему найти титановые штифты, набор кельтских рун, амниотическую жидкость и транзисторы, но все смотрели на него как на сумасшедшего и бормотали какую-то невнятицу.

В тяжких раздумьях Альба однажды решил погреться на под августовским солнышком и вышел на улицу. Там он встретил какого-то очень крупного человека, который поприветствовал его и назвал "профессором". Профессорского чина Корнелиус Альба прежде не имел, а потом счел это комплиментом и спросил, где ему в этой глуши раздобыть транзисторы. Великан же, почесав голову, сказал:

— Эта, профессор Корнелиус, ежели чаво купить надобна, вы эта, в Лондом поезжайте, в Косой переулок, тама все что угодно есть.

Несмотря на ужасный манчестерский акцент, Альба понял, что великан имел ввиду и немедленно начал собираться, благо вещей у него было немного. Узнав, что профессор Корнелиус собирается в Лондон, Дамблдор предложил ему "воспользоваться камином", но Альба отказался и поехал на поезде.

В глубине души бывший настоятель аббатства Спонхейм очень обиделся на такую глупую шутку — как вообще камин может помочь в путешествии?

5.

И вон Альба Корнелиус прибыл в Лондон. Первым делом он наведался в Часовую Башню и убедился, что ничего кроме обычного парламента там нет и в помине. Ассоциации магов тут не было, а значит, можно было заниматься исследованиями с размахом, не беспокоясь на счет квартальных отчетов, распределения фондов и запечатывающих охотников. Все это настолько подняло настроение Альбы, что он принялся бодро напевать себе под нос "Оду к радости" Бетховена.

С деньгами, было сложнее, поскольку личных счетов Альбы тут не существовало, а продавать часы "Брегет" с золотым корпусом было ниже его достоинства. Поэтому он просто ОПРОВЕРГ всякие там законы, и воспользовавшись Мистическими глазами Шепота, убедил клерков в Банке Англии выдать ему небольшой кредит. Да, будучи немцем по происхождению, Альба Корнелиус не особо любил британцев.

"Kennen Sie Ihren Platz, Untermenschen", — довольно подумал он, и поправил шляпу.

6.

Так называемый "Косой Переулок" Альба нашел буквально случайно, и это стало самым серьезным испытанием для его нервов за все семьдесят с лишним лет жизни. Никогда прежде он не видел столь безвкусной архитектуры. Никогда прежде он не видел настолько аляповатых нарядов. Никогда прежде он не видел настолько вопиющего разбазаривания магического искусства на откровенно бесполезные и вульгарные вещи! Посудите сами — ну кому могло прийти в голову использовать пространственные туннели только для того, чтобы попасть из Ноттингема в Лондон?! Кто станет применять векторную антигравитацию только потому, что лень тащить тяжести?! Какой смысл в преобразовании вещества на уровне молекулярной решетки, если результатом является всего лишь изменение цвета шерсти у крысы?!

Первым его побуждением было немедленно призвать Море Пламени и очистить мир от этой несуразности. Однако воспитание не позволило ему это сделать, и Альба решил дать местным аборигенам шанс на реабилитацию. Выросший, возмужавший и состарившийся среди очень умных и серьезных людей, Альба Корнелиус полагал, что в любом явлении есть определенный смысл, надо только постараться его разглядеть.

Испытанию эта точка зрения подверглась сразу же, стоило Альбе зайти в первую попавшуюся лавку, на которой выцветшими от старости буквами значилось "Ollivander". Он не собирался ничего покупать, ему просто хотелось уточнить, где в этом бедламе найти компоненты для амниотической жидкости, но увидев бесконечные ряды полок, от которых разило стихийной, неконтролируемой маной, он замер на месте и в отчаянии закрыл лицо рукой. Такое вопиющее нарушение техники безопасности он опять таки видел впервые.

— Желаете приобрести волшебную палочку? — спросил у него мелкий сморщенный старичок.

Альба смерил его укоризненным взглядом. Считаешь себя магом? Будь добр следить за собой. Ну хотя бы зубы чисти каждый день.

— Простите, я вас не совсем понимаю. Мне нужены...

— Я вас не помню! — нахмурился старичок. — И палочку вашу не помню. Вы чьих будете?

— Я — ПРОФЕССОР АЛЬБА КОРНЕЛИУС! — с достоинством возвестил Альба. — И мне нужны...

— Ясно-ясно-ясно-ясно... — перебил его старичок и засеменил вглубь лавки. — Уважаемый профессор ищет новую палочку...

— Постойте, мне ничего не нужно! То есть, мне нужно, но это...

— Вот, возьмите. Двенадцать и семь десятых дюйма, рябина и жилы дракона, — старичка решительно невозможно было сбить с ритма.

Чтобы не выглядеть невежливо, Альба взял протянутую уме продолговатую деревяшку и помахал ею. В тот же миг он почувствовал чужеродное воздействие и рефлекторно активировал свои магические цепи. Деревяшка в его руках моментально вспыхнула и в считанные секунды сгорела дотла.

— Как это понимать? — холодно осведомился он, поудобнее перехватывая трость.

— Нет-нет, определенно нет, — снова забормотал старичок. — Эта не подходит...

— Да прекратите вы наконец! Что вы вообще делаете?!

— П-подбираю вам волшебную палочку, профессор, — немного удивился старичок.

Понятно. Видимо, это какая-то разновидность Тайных Знаков. Нет, ну что за абсурдной место? Всем известно, что Тайный Знак от того и тайный, что маг создает его самостоятельно и только он знает, как Знак работает и на что способен. Но даже не это самое страшное.

— А почему вы ПОДБИРАЕТЕ мне эту "волшебную палочку", вместо того, чтобы сделать ее на заказ? — Альба сурово нахмурился. — Я не любитель ширпотреба.

Эти слова произвели на старичка шокирующее впечатление, а профессор тем временем продолжал вещать:

— Вы что-то сказали про дракона? Про его жилы? А вы не пытаетесь меня обмануть? Всем известно, что раса драконов уже почти тысячу лет считается истребленной. И уж точно ни один дракон не позволил бы использовать его жилы в качестве материала для каких-то "палочек". Вот! — он продемонстрировал свою трость. — Вот таким должен быть Тайный Знак! Эту трость я сделал еще будучи студентом, и с тех пор она служит мне верой и правдой. Она не только хранит в себе дополнительный запас энергии, но и является отличным резонатором, значительно усиливая заклинания огненной стихии.

И с этими словами профессор Корнелиус развернулся и гордо удалился, ОТВЕРГНУВ местный подход к созданию артефактов.

7.

Через несколько часов Альба Корнелиус окончательно разочаровался в местных магах. Антисанитария, дурной вкус в одежде и ничем необоснованное (с точки зрения профессора) самомнение, помноженное на традиционный англосаксонский снобизм, выводили его из себя. Абсурдность происходящего могла превзойти самые смелые фантазии исследователей из Четвертого Департамента, которые изучали демонов и к неподдающимся логике вещам были привычны. Посудите, какой смысл расплачиваться золотом и серебром, если люди давно придумали банкноты и кредитные карты? Металлические деньги тяжело носить, и занимают они много места. Ладно, возможно, это местная традиция. Но доверить контроль над экономикой нелюдям?! Творения Гайи враждебны людям по умолчанию, это знает любой третьекурсник.

Но самое гнетущее впечатление на профессора Корнелиуса произвел магазин алхимических принадлежностей. Ни химически чистых реагентов, ни стихийных субстратов, ни банальной эфирной глины там не было. Когда он спросил продавца о лабораторной посуде, ему предложили... котел! Железный котел с крышкой! О змеевиках и ректификационных колоннах он, видимо, даже не слышал. Местные товары представляли собой пыльные банки с разнообразными порошками, лепестками и листьями растений, пыльные же бутылки с различными жидкостями, судя по этикеткам — от растительных соков до крови каких-то неведомых зверей. Варварство, да и только. В прошлом Альба встречал магов, практиковавших школу Ведовства, глубоко завязанную на похожие органические артефакты, вроде птичьих перьев, менструальной крови девственниц или галюциногенных грибов... но их магия была осмысленна, поддавалась анализу. Здесь же царил Хаос.

В общем и целом, к концу дня профессор Альба Корнелиус пришел к выводу, что он, как единственный здравомыслящий человек в этом бедламе, просто обязан ОПРОВЕРГНУТЬ все местные заблуждения. Выпрямившись, он стоял в самом начале Косого переулка и сурово взирал на кособокие магазинчики. Задача, которую он перед собой поставил, несомненно, была крайне сложной, но почему-то не тяготила его а совсем наоборот. Впервые за много лет он чувствовал себя молодым не только телом, но и духом. Как в те годы, когда служил Запечатывающим Охотником.

"Неверные теории надо опровергать экспериментально"! — с воодушевлением подумал Альба.

И уверенным движением поднял трость...

8.

— Es war einmal ein Brunnen,

der stand in einem Teich.

Man sah ihn als den König,

in seinem kleinen Reich.

Da bleibt kein Auge trocken,

wenn er ejakuliert,

es ist ein großer Irrtum

dass er sich dabei geniert.

Альба Корнелиус рассовывал многочисленные свертки и коробки по полкам купе и весело напевал песенку себе под нос. В Косом переулке он хорошо отвел душу, даже настроение поднялось. Море Пламени, как всегда, сработало безукоризненно, и полное очищение мира от этого рассадника невежества, антисанитарии и английского снобизма не заняло и двух секунд. Омрачить его веселье не смогла даже необходимость по прибытии в гостиницу сесть на телефон начать рассылать заказы в различные фирмы, знакомые Альбе еще по прежней жизни. Правда, не все из них еще успели развить свою деятельность, но и того что было оказалось достаточно, чтобы оснастить мастерскую всем минимально необходимым. Так что теперь Альбе Корнелиусу надо было только попасть обратно в Хогвартс, и доставить туда оборудование. Не удивительно, что он был готов петь на радостях.

— Er ist Jockel,

der Gartenteichspringbrunnen!

Umworben von Libellen,

steht er seinen Mann.

Er ist Jockel,

der Gartenteichspringbrunnen!

Niemals müde,

spritzt er den ganzen Tag!

Но тут открылась дверь и в купе просочилась какая-то девчонка-подросток с очень светлыми волосами и дурацкими сережками-луковицами. За собой она тащила тяжеленный чемодан, на котором даже не было колесиков. Альба не удостоил ее внимания, закончил распихивать свои вещи и уселся у окна с купленным утром на вокзале выпуском "The Guardian" — будучи немцем по происхождению, евреев профессор не любил еще больше, чем англичан, и анти-израильская риторика этого издания доставляла ему удовольствие.

9.

Но спокойно почитать ему не дали. Спусят всего несколько минут в купе ввалилось аж трое подростков, каждый из которых был нагружен здоровенным чемоданом.

"Дурацкая страна и дурацкий поезд, в котором не предусмотрено багажного отделения", — подумал Альба.

— Привет, Полумна. Можно присесть с тобой? — Спросила одна из них. — Ой, а кто это с тобой?

Альба сразу понял, что вопрос задан о нем, но не удостоил низшие существа ответом.

Здесь надо напомнить, что несмотря на весьма почтенный по людским меркам возраст, выглядел Альба Корнелиус максимум на двадцать. Правильное питание, устоявшийся режим дня и тонкая магия контроля за живыми тканями в сочетании буквально творили чудеса.

И так, хотя уважаемый профессор и не снизошел до ответа на вопрос рыжей английской недоволшебницы, но решил воспользоваться моментом, чтобы прикинуть уровень невежества, с которым ему предстоит бороться. С некоторым сожалением он сложил газету и принялся изучать соседей по купе. Результат был удручающим.

— Что вы читаете, юная леди, — спросил он у девочки с сережками-редисками.

— Журнал, — ответила та.

— Позвольте взглянуть.

Спустя полминуты и четыре заклинания-детектора Альба убедился, что журнал представлял собой всего лишь дешевое бульварное чтиво, годное разве что на растопку. Оттряхнув руки, он вернул журнал владелице и занялся остальными.

— Чем занимаются твои родители? — спросил он у полноватого подростка с глупым лицом, имея ввиду, в какой области магии они ведут свои исследования.

Тот не ответил, а смутился и забегал глазами.

"Он что, умственно отсталый? Или они занимаются чем-то запрещенным?"

— Они... эээ... в больнице, — выдавил из себя подросток.

"А, понятно, — разочарованно подумал Альба. — Первое поколение, значит, родители — обычные люди, варчи по профессии, сам только-только начал изучение магического искусства".

— Не следует этого стыдиться, — произнес он в слух. — Помни, на тебе лежит великая ответственность. Возможно, спустя пару сотен лет тебя будут почитать как основателя нового рода.

Потом он обратился к рыжей девчонке, чем-то неприятно напоминавшей Аозаки Токо.

— А вы чем можете похвастаться?

— Ничем, — твердо ответила она, с вызовом глядя Альбе прямо в глаза.

"Вот это дело, — уважительно подумал он. — Настоящий маг не выдает своих секретов".

— И это правильно. Хвастовство — занятие либо для тех, кто не уверен в себе, либо для тех, кто может позволить себе даже казаться неуверенным.

Наконец, пришел черед лохматого очкарика.

— Как ты думаешь, стоит ли тратить время на достижение Спирали Истока, или же лучше обратиться к делам более приземленным, таким как изучение общей теории или разработка прикладных направлений?

— Не понимаю, о чем вы говорите, — ответил очкарик честно.

"Кошмар. Он не знаком с элементарными понятиями. Клянусь, я вобью в его голову знания даже ценой жизни. Его жизни, разумеется".

Тут дверь отъехала в сторону и в проеме показалось еще два подростка. Один рыжий и большой, вторая пониже и лохматая.

"О Акаша, здесь хоть кто-нибудь следить за своей прической?" — подумал Альба и сморщил греческий нос.

— Э, а это кто еще? — грубо спросил рыжий.

— А как ты думаешь? — вопросом на вопрос ответил Альба.

— Не знаю, но я староста, так что пошел отсюда, тут и так места мало!

Альба расплылся в улыбке. Сегодняшний день и правда был восхитителен.

— А я твой новый учитель, — ответил он ласково и стукнул тростью по полу. — Лесси, фас!

10.

"Это что, еда? — Альба Корнелиус подозрительно нахмурился. — Они серьезно едят это?" Он потыкал вилкой появившийся из ниоткуда пудинг непонятного происхождения и состава, с достойной уважения скоростью осыпал его несколькими сканирующими заклинаниями и только после этого убедился, что перед ним действительно не неведомая субстанция, а классическое творение английской кухни, весьма условно пригодное для употребления в пищу мало-мальски живыми существами.

Профессор окинул взглядом зал. Церемония распределения, которая заинтересовала его артефактом, способным выполнять глубокий психологический анализ и применявшимся так глупо, подошла к концу. Теперь Большой Зал, битком набитый учениками от 11 до 17 лет, превратился в одну сплошную оргию пожирания и насыщения. А ведь сразу после такого плотного ужина они отправятся спать.

Альба брезгливо поморщился. Нездоровый образ жизни и неправильное питание он ОПРОВЕРГАЛ на деле с молодых лет, благодаря чему прекрасно сохранился. Припрятав условно съедобный пудинг в карман для последующего изучения, профессор пододвинул к себе овощной салат.

11.

Директор Альбус Дамблдор вдохновенно произносил торжественную речь, а Альба Корнелиус чинно и неторопливо ковырялся в зубах зубочисткой. Для кого речь предназначалась, он не совсем улавливал, поскольку на лицах учеников была написана сытость и желание добраться до постели, а преподаватели, в том числе сам Альба, ничего нового не услышали бы в любом случае.

"Это подводит нас к тому, что сытое брюхо к ученью глухо", — подумал Альба и улыбнулся, довольный своей мудростью и неожиданно открывшимся талантом рифмования.

Тем временем Дамблдор не унимался:

— ...Я также с удовольствием представляю Альбу Корнелиуса, нашего нового преподавателя Защиты от Темных Искусств!

Услышав свое имя и за долю секунды сложив два и два, Альба встал с тяжелого кресла, снял шляпу и отвесил неглубокий поклон. Это было логично, представить нового преподавателя до начала занятий, но вместе с этим в глубине души он пребывал в легком замешательстве. Что такое эти Темные Искусства и почему от них надо защищаться? Нет, вопрос некорректен. Темные Искусства, видимо, являются подразделом местной магической системы, но почему от них надо ТОЛЬКО защищаться? Подобный однобокий подход к знанию Альбу, как истинного мага, коробил до глубины души, но он дал себе слово, что обязательно разберется с этим вопросом.

— ...И наконец, позвольте представить вам Долорес Амбридж — инспектора от Министерства Магии. В ее задачи в течение этого года будет входить проверка и оптимизация учебного процесса.

Альба поймал на себе взгляд невысокой пожилой женщины в тошнотворной розовой кофте. Одной этой кофты было достаточно, чтобы оскорбить тонкий вкус немецкого мага, но вдобавок к этому излучаемая ею в сторону Альбы жажда убийства была так сильна, что профессор немедленно стиснул руку на трости, готовый отразить любую атаку. Однако Долорес Амбридж через секунду отвернулась от него и начала приторным голоском толкать уже свою речь.

"Ты думаешь, что сможешь одолеть меня? — разгневанно подумал Альба. — Что же, придется это ОПРОВЕРГНУТЬ!"

12.

На утро Альба Корнелиус (а точнее теперь уже точно профессор Корнелиус) проснулся ровно в шесть утра, пробежал легкой трусцой кружок вокруг замка, почистил зубы досчитав до ста и достал из сундука чистую рубашку. Почему из сундука? Потому что после некоторых событий в своей жизни к чемоданам он питал плохо скрываемую неприязнь. Он не беспокоился по поводу своего первого дня на новой должности, поскольку выступать на публике ему было не в первой, и он твердо усвоил, что если ничего не знаешь — надо просто притвориться, что знаешь все и задавить аудиторию авторитетом, чтобы никто не задавал вопросов. Или Морем Пламени, если авторитета оказалось недостаточно.

Поэтому после легкого завтрака, который хоть и был приготовлен англичанами, но оказался почти не опасным для здоровья, профессор Корнелиус бодрой походкой направился в свой класс. Заблудиться он не опасался, потому что мелкий призрак, которого успела пожевать Лесси, всячески лебезил перед ним, искал возможность услужить и с готовностью вызвался показывать дорогу.

Войдя в класс, профессор Корнелиус уселся за преподавательский стол, откинулся на спинку жесткого и неудобного стула и принялся разглядывать свой класс, прикидывая, с чего бы начать. Профессор Корнелиус думал, а лица учеников постепенно зеленели, потому что секретную технику "выводящего из душевного равновесия молчания" профессор Корнелиус в совершенстве освоил за время общения с Арайей Сореном.

— И так, — наконец сказал он, мысленно признавая свое незнание. — Кто мне скажет, что такое Темные Искусства?

Одна из учениц неуверенно подняла руку. Профессор кивнул.

— Ну-у-у... это... такие заклинания, которые причиняют вред.

"А что, бывают другие?" — удивился про себя Альба, но вида не подал. Вместо этого он прибег к логическому приему, известному как "разрушение тезиса".

— Допустим, — сказал он. — А теперь назовите мне какое-нибудь заклинание, не относящееся по вашему мнению к Темным Искусствам.

— Эээ... Вингардиум Левиоса?

— И что оно делает? — спросил профессор Корнелиус насмешливо, потому что понятия не имел, что это за заклинание.

— П-поднимает предметы в воздух! — ученица немного запнулась, не ожидая такого простого вопроса.

— Отлично, — Альба довольно ухмыльнулся. — Вас подняли этим заклинанием на высоту двадцати метров и сбросили вниз. Вы упали, сломали себе несколько костей, а возможно даже погибли. Заклинание причинило вам вред. Но оно, по вашим словам не является Темным Искусством. И я повторяю вопрос — что такое Темные Искусства?

В этот раз руку поднял другой ученик. Рыжий. Профессор Корнелиус невольно поежился, но тут же взял себя в руки.

— Чтобы успешно применить Темные Искусства, нужно искренне желать причинить вред! — продекламировал он как по написанному.

— По-вашему мне нет необходимости искренне желать причинить вред сей юной леди, чтобы сбросить ее с двадцатиметровой высоты? — едко отозвался профессор Корнелиус. — Думаете, я способен сделать это, руководствуясь благими намерениями?

— Эээ... нет.

— Ну так что, больше нет мыслей, что такое Темные Искусства? — Альба встал со стула и прошелся по аудитории поигрывая тростью. Ученики с любопытством молчали.

— А если мыслей нет, то мы делаем вывод, что Темных Искусств не существует! — профессор Корнелиус торжествующе поднял трость. — Мы опровергли их существование!

— Но они существуют! — возразило несколько нестройных голосов.

— Любое заклинание можно использовать во вред! — прервал их профессор. — И единственное, что нас должно волновать — это как защититься от того, кто собирается причинить вам вред!

"Уффф, — облегченно подумал он и вытер со лба трудовой пот. — Кажется, я наконец-то разобрался что к чему".

13.

Как выяснил Альба на следующий день, стандартной программы обучения его предмету просто не существовало. Каждому учителю последние лет сорок предоставлялась полная свобода действий, с единственным обязательным условием: чтобы в конце года все ученики были живы и сравнительно здоровы. Ну и хоть что-то умели, если не повезет.

Несколько минут в душе профессора боролись две сущности. Немецкая кровь требовала педантичного и добросовестного подхода, обеспечивающего максимальное качество образования. Профессиональные инстинкты мага наставали на том чтобы предоставить стадо английских и ирландских идиотов самим себе, и полностью сосредоточиться на создании совершенной марионетки.

В итоге Альба мысленно пришел к компромиссу и решил педантично и добросовестно составить учебный план, которому предоставленные сами себе идиоты (в смысле, ученики) должны будут следовать в течение года. О местной магической системе он пока еще не знал почти ничего, но директор Дамблдор на пальцах смог показать, в какую сторону следует двигаться.

Профессор Альба Корнелиус был воспитанным человеком, так что вида не подал и на странный жест не отреагировал. Планы занятий для всех семи курсов были расписаны за один вечер, и хотя они носили самый общий характер, но профессор успокоил себя тем, что воспитывать способность к самообучению и поиску информации надо с малых лет.

"Искусство преподавания — это способность объяснить то, чего сам не понимаешь! — довольно подумал Альба. — Если кто-то считает меня плохим преподавателем, я готов это ОПРОВЕРГНУТЬ в любой момент".