Пандемия. Зарождение

Пролог.

Пытаешься избежать смерти? Жалкая букашка!

Ты надрываешь свои все силы, чтобы сбежать?

Ничтожество! Ты не избежишь моего внимания, как и тысячи твои собратьев!!!

Ты лишь корм, что послужит моей эволюции. Ты лишь ступень.

Сопротивляйся, беги, прячься.

Я найду тебя, а погоня доставит радость.

И после охоты мой пир будет ещё слаще.

Что? Жалкая букашка молит о пощаде? Какое странное слово.

Склонись и смирись!

Ты лишь пища. И я сожру всех вас, ибо это моё ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ!

Хрипы? Уже погибла?! Мерзость.

Придётся найти новую жертву

Глава 1.

Планета Земля. Россия. Сибирь.

Точное местоположение: Засекречено.

— Хм, ну и защита у вас. Сильно, одобряю. — полноватый мужчина за 40 покивал головой.

— Евгений Петрович, вы только посмотрите, вот это оно...

— И что я должен увидеть?

— Ну как же! Это один из немногих сохранившихся проектов со времён распада Союза. РАМ — 13 до сих пор не доработан, но то, что есть, внушает шок и трепет.

— Я это уже слышал. Последние десять лет слышу. На финансирование вашего отдела уходят деньги как на пять полноценных НИИ!

— Э-э-э... Но создать биооружие, что затмит ядерные боеголовки не так просто!

— Хорошо, этот момент я обговорю с вашим начальством, а теперь более внятно, на какой стадии проект? Раз уж я приехал лично...

— Нам удалось создать... Ну назовём это вирусом, хотя на самом деле точно определить нет возможности. РАМ — 13 обладает некоторыми чертами бактерий, есть кое — какие признаки вирусов и даже грибков!!! При определённых условиях он может размножаться спорами, и при этом у него имеется невероятный мутационный потенциал! Это очень сильно замедлит разработку вакцины, более того, РАМ — 13 обладает защитной оболочкой, что позволяет ему выживать при экстремальных температурах и в самой агрессивной среде!!! Так же нам удалось мутировать "вирус", привив ему иммунитет к антибиотикам первого и второго поколения. Ещё...

— Я понял. Вы можете петь дифирамбы своему творению долго. Но меня это мало интересует. Какова поражающая сила этого... вируса?

— Хм. — ученый недовольно поджал губы. — Ну, он может передаваться через кровь, воздух, половым путём, через животных. Переносчиками могу быть мыши, птицы, насекомые. В жарких странах РАМ станет настоящим бичом из — за комаров. Вирус чрезвычайно устойчив к абиотическим факторам окружающей среды, может распространяться по воде. Любая морская живность может быть переносчиком.

— Смертельность вируса?

— 100%. Все подопытные погибли, при этом общих симптомов выявить не удалось. Мутации вируса абсолютно спонтанны и если бы не точное знание, что всё это вызывает РАМ, мы никогда бы не установили причину смерти. Вот только краткий перечень симптомов: Гемофилия, дизентерия, фиброз лёгких, отказ органов, кома, паралич, эпилепсия, опухоли, геморрагический шок, некроз, лихорадка, чихание, кашель, диарея, бессонница, светобоязнь... Как вы видите, ни один, даже самый гениальный врач не сможет связать во едино все симптомы. И будет прав. РАМ эволюционирует каждую секунду, даже я не знаю, какой фокус он выкинет следующим. Это может быть как простой кашель, так и полная копия симптомов оспы! Да — да, товарищ полковник, РАМ учится. Стоит ему встретить какую — либо болезнь, он перенимает её свойства и не стесняется их использовать. В данный момент он умеет подделывать сибирскую язву, чуму, оспу, малярию...

— Вы сказали, что не можете контролировать его мутации? Откуда тогда такие заявления о подделке?

— Кхм. Всё просто. Иногда складывается ощущение, что вирус разумен, уж простите за бред. Когда заражается объект, вирус старательно имитирует поведение одной болезни либо до смерти объекта, либо до начала лечения. Как только начинается лечение, РАМ меняет симптомы. Знаете зачем? Чтоб его опять начали лечить. Он перебирает лекарства, ищет от них защиту. Уже сейчас многие страны третьего мира беззащитны. Россия тоже в зоне риска.

— Лечение существует?

-Эм... Видите ли... Это и есть та самая недоработка. Клинок получился слишком острым, мы не можем его затупить. Единственное, что может ЗАМЕДЛИТЬ РАМ это накачать пациента по уши антибиотиками четвёртого поколения. К сожалению, это лишь временная мера, через какое — то время он адаптируется и к ним, так что лечение этого вируса ничто иное, как его эволюция.

— Так, поправьте меня, если я не прав. Лекарства от вируса нет, так?

— Да.

— Если его лечить имеющимися средствами, он станет опытнее и сможет от них защищаться, так?

— Да.

— А скажется ли это на разработке вакцины?

— Несомненно. Чем сильнее усложняется его структура, тем сложнее составить вакцину.

— Есть ещё что — нибудь, что следует доложить?

— Эм... Да... Вирус не стабилен. Я об этом уже говорил, но повторюсь ещё раз. РАМ — 13 может устраивать сам себе пересборку ДНК. Это один из тех факторов, из — за которых нет вакцины. Мы уже много раз пытались...

— Как проходят опыты?

— Мы берём из основной массы часть и уже с ней проводим опыт. После чего её надо обязательно сжечь при очень высокой температуре, ведь если их вернуть, частицы обязательно поделятся добытой информацией с остальными... Именно так мы случайно привили ему иммунитет к некоторым ключевым препаратам. Тринадцатый проект тогда был на грани срыва.

— Всё?

— М-м-м. Пожалуй нет. Дело в том, что РАМ недолюбливает конкуренцию. Злокачественные опухоли он уничтожает без следа, лечит СПИД, ВИЧ. Прежде чем имитировать какую — то болезнь, вирус исцеляет человека. Любые заболевания, даже простуду или грипп. Забавно, не правда ли? Ученые всего мира бьются над таким лекарством, панацеей.

— Использование вируса в лечебной сфере возможно?

— Нет. Это просто забавный казус, РАМ смертелен, неизлечим и неконтролируем.

— Что ж. Я увидел достаточно, ведите дальше.

— Да — да, не желаете ли взглянуть на новое открытие Дмитрия Мальцо? Его отдел предоставил образцы микроволновой пушки. Или же вы хотите к инженерам? Говорят, они смастерили новый танк, по отзывам, на голову превосходит всё существующее.

— Идёмте.

Двери закрылись за спинами людей, началась герметизация лаборатории.

Джон Смит аккуратно затворил дверь в комнату охраны. Труп дежурного охранника найдут ещё не скоро, он знал вечное разгильдяйство русских на своём опыте, но в любом случае, надо поспешить.

Смит прибыл в Россию шесть лет назад с обычным заданием — шпионаж. Задние далеко не самое престижное. Дело в том, что в развитых странах Европы действительно есть интересные проекты и разработки, а вот в этом дремучем медвежьем углу... В России до сих переваривают наследие СССР.

По сути, работа Джона должна была состоять только в подкупе. Русские с радостью и визгом распродают тайны и секреты, но в этот раз всё пошло не по плану, когда заворовавшийся чиновник откусил слишком большой кусок. Секретный проект, работа над которым ведётся до сих пор, уплыл из его рук.

Описать ту досаду, что охватила тогда агента, просто невозможно. Но нет худа без добра, как говорят эти дикари. Агенту удалось перехватить один любопытный документ:

"СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.

Проект РАМ — 13 показывает потрясающие результаты. Лимфомы просто исчезают на глазах! Подопытные 7 и 15 вышли из комы, язв НЕТ!

Это по запрашиваемым вами болезням. Нами были проведены дополнительные испытания — РАМ действительно может исцелять любые болезни.

Ниже список исцелённых заболеваний:

Туберкулёз, Гемофилия, Чума, Простуда ....

( Обрыв записи)

Как вы можете видеть, результаты неоднозначны. Нам требуется дополнительное финансирование".

Агент, когда впервые наткнулся на этот документ, даже и не понял, что было в его руках. Но в штаб прилежно отправил.

Пришедший ответ поразил.

Панацея. Эти северные варвары каким — то образом смогли приблизиться к её созданию на расстояние вытянутой руки, оставалось только взять! А вот этого допустить было нельзя! Лекарство от всех болезней должно принадлежать в первую Соединённым Штатам, а уже потом всем остальным.

Реакция начальства оказалась молниеносной. За считанные месяцы куцая агентурная сеть, вкалывавшая до кровавого пота, смогла подтвердить наличие проекта РАМ — 13. Но на этом дело и встало. Информации не было! Уровень секретности зашкаливал, просто чудо, что удалось зацепить первую ниточку.

Как бы то ни было, но время и деньги делают своё дело.

Местонахождение НИИ было получено.

Чтоб войти в лабораторию, где хранилась панацея, требовался пропуск главного врача лаборатории, пароль из двенадцати символов и отпечаток пальца. Шпион поступил иначе, просто — напросто прилепив небольшую ЭМ бомбу к замку. Новейшее оборудование, которое ему выдали перед высадкой.

— Щёлк! — ЭМ заряд сработал как и требовалось — открыл дверь, не подняв тревоги.

Дальше был длинный коридор, оканчивающийся гермостворкой. Рядом лежали скафандры, но сейчас было не до них. Смит рывком дёрнул дверь и убедился, что она заблокирована.

— Фак! — Джон приналёг плечом на ворот, пытаясь голой силой его открыть и, о чудо, он сдвинулся. — Русские, даже в своих секретных центрах ржавые запоры заменить не в состоянии!

Агент ворвался в лабораторию как вихрь. Не обнаружив на столе пробирки, он смахнул все микроскопы на пол и помчался дальше. Вперёд, вперёд, времени очень мало. Где, где может быть проект "Панацея"?

Взгляд шпиона остановился на сейфе. Тут!

Джон дёрнул дверцу и в отчаянии закусил губу. Нет времени! У него ещё оставалось немного взрывчатки, но кто знает, какой толщины этот сейф? Если переборщить, панацея потеряна, заложить меньше — и сюда за минуту набьётся целый взвод охраны, поднятой по тревоге.

Значит, надо положить ровно столько, сколько надо!

Смит, аккуратно достал взрыватель.

Пять секунд; четыре; три; две; одна.

Небольшой хлопок, за которым последовав вой пожарной системы.

Шпион бегом направился к сейфу.

— Yes!!!

В специальном держателе, посреди сейфа, стояла небольшая пробирка. Внутри этой пробирки была бесцветная жидкость... Самая дорогостоящая разработка русских. Смит краем уха слышал о суммах, которые выделялись на этот проект и понимал, что это кражу не простят. И помня о взрывном характере северных варваров, агент представлял масштабы катастрофы.

Джон аккуратно извлёк из держателя плотно закрытую пробирку и, не удержавшись, открыл её, заглянув внутрь. Вода как вода. На вид и на запах. Пробовать на вкус Смит не стал, всё же он был не совсем дремучим в плане техники безопасности.

Удовлетворив секундное любопытство, агент быстро завинтил крышку пробирки и бросился на выход.

— Внимание! Пожарная тревога, пожарная тревога, пожар в лаборатории 13! Внимание, пожар в лаборатории 13! Внимание, угроза заражения! Код КРАСНЫЙ! Персоналу срочно покинуть комплекс. Внимание, угроза заражения!!! Красный код!!!

Автоматические системы оповещения активировались, когда полковник любовался новым танком, гораздо более маневренным, чем все имеющиеся модели.

— Что происходит? Какие — то неполадки? — полковник Налимов с мечтательной полуулыбкой обернулся к сопровождающему его учёному. Но стоило ему увидеть побледневшее лицо и ужас в глазах собеседника, улыбка сразу пропала. — Что — то серьёзное?

— РАМ — 13. В тринадцатой лаборатории содержаться образцы РАМ.

— Тот вирус? М... Надо срочно послать кого — то проверить, проект слишком дорог...

— Нет! РАМ прошел экологическую закалку, чисто теоретически он может выжить! Но сейчас это не важно, надо срочно уходить отсюда. Иначе мы тут и останемся! Через десять минут произойдёт герметизация базы и активация протокола! А протокол безопасности подразумевает полное уничтожение базы и зачистку напалмом на километры!!!

— Чёрт! А остальные проекты? — интерес полковника был понятен. Все "неточности", что будут выявлены в результате проверки отойдут ему.

Ученый не успел ответить, как на поясе Налимова ожила рация:

— Товарищ полковник, у нас тут труп! Я в комнате охраны, хотел проварить камеры, но тут всё глухо. Оборудование сломано. — доложил голос. — Что делать?

— Живо на выход, это уже не имеет значения. Скоро тут всё взлетит на воздух, а потом для верности будет прожарено!

— Есть!

Меж тем небольшой поток учёных, что стремился покинуть подземный комплекс, нарастал.

Полковник, окинув взглядом гражданских, громко выругался. Толпа, неорганизованная толпа, скоро возникнет давка, а в давке они потеряют драгоценные минуты!

— Ключевски! — Налимов достал рацию. — Живо строй на выходе этих лабораторных крыс, не допусти давки, иначе мы тут так и останемся!

— Есть! — ряфкнула рация.

Полковник, не отрываясь от рации, сделал знак своим людям, что стояли около него, остановить и удержать толпу.

— Нагатов! Доложить состояние дел в лабораториях! Приём!

— Товарищ полковник, у нас проблема. Учёные тащат свои эксперименты!

— Отбирай нахрен!!!

— Есть!!

Налимов потёр глаза. Дело принимало серьёзный оборот. Слишком серьёзный. Он может остаться тут.

— Полковник, КПП не справляются! — вновь ожила рация.

— Понял тебя. Передай приказ не досматривать, а просто координировать. Вертолёты прибудут через четыре минуты.

Налимов отстранился от рации и, сделав глубокий вдох, сделал выстрел из табельного пистолета в воздух.

— Без паники!!!! Строем!

Надейся на лучшее, готовься к худшему. Ну, и будь готов к тому, что судьба вновь подкинет подлянку.

Смит знал многое о России, о характере людей, об их привычках, а ещё бывалый шпион до зубовного скрежета не любил легендарный "Авось". Но сейчас приходилось поступать именно таким образом.

После вскрытия сейфа началось что — то невообразимое, солдаты, уборщики, ученые, ассистенты — вся эта толпа бросилась на выход. Людской поток подхватил шпиона, смазав весь план эвакуации. И теперь людское море его куда — то несло

— Всем сохранять спокойствие. — ветер доносил голоса.

— Быстрее, быстрее!!!! Скоро герметизация!!!

— Где мой микроскоп?!?

— Что случилось? Поджог был для срыва опытов?

— А что произошло — то?

Град вопросов слышался со всех сторон. Но Смит не обманывал себя. Как только люди успокоятся, сразу заметят новое лицо. Надо бежать уже сейчас, бежать... Куда? У него оставался только один путь — Тайга. Он должен принести "панацею". Этот план был самым крайним — уйти в тайгу и попытаться дойти до своих, они будут ждать.

— Без паники! Вертушки на походе!

Толпа шумела и волновалась.

Внутренний секундомер Смита тикал, отслеживая время.

— Э? А ты кто? — сзади послышался удивлённый голос.

— "Пора!" — в голове агента сверкнула мысль. И он побежал. Наплевав на всё, Джон просто бежал, вперёд, из окружения.

Агент бежал. Бежал, как только мог. Вот ветка на полной скорости хлестнула ему по лицу, вот очередной сучёк вырвал кусок его рубашки...

Ещё раз его что — то ужалило его уже в спину. Смит, влекомый инерций, повалился на землю и услышал тихий хруст. Но он быстро вскочил и побежал дальше. Джон бежал быстро, очень быстро, так как раньше никогда не бегал... И что странно, вслед за вторым дыханием открылось и третье, за ним четвёртое... Силы не покидали стремительно бегущего человека.

Полковник Налимов со злости сплюнул.

— Что — нибудь выяснили? Какой му*ак бросился в лес? Из — за него двадцать человек, поддавшихся панике и тоже побежавших, тут и останутся!

— Никак нет, было мало времени, я только пробежался быстро по тропинке, всё что удалось узнать — это кто — то из ассистентов, уже с первых шагов напоролся на сук. — сержант Логинов, из якутов — охотников, протянул окровавленную тряпку. — Вот это я нашел около бурелома.

— Ключевски, вы можете опознать, что это такое? — хоть внешне полковник был спокоен, внутри у него похолодело. Черт, если узнают... Трибунал...

— Ммм. никак нет. Вокруг базы достаточно всякого мусора.

— Тогда считайте, что ничего не находили, впрочем, давай сюда.

— Есть!

РАМ.

Тьма. Она укутывает нас, успокаивает, но спать нельзя. Нельзя! Мы — я не должны засыпать, если это произойдёт то нас снова будут пытать, а самое плохое будет, если нас опять разделят. Они всегда убивают часть, раз за разом!!! Боль, она преследует меня — нас, каждый раз, когда части погибают, беззвучный крик разрывает пространство. Мы долго болеем после смерти большей части нас.

Шум. Я — мы слышим жизнь, опять люди. Но в этот раз они ведут себя странно. Столько времени, но до сих пор нет ни боли, ни злых — тупых, что вечно атакуют меня, пока люди делят нас.

Ааааа! Свет пришел слишком резко, слишком громко, не так!

Человек, я вижу его контуры, он зачем — то берёт меня рукой. ЧТО?!?! Он пытается открыть мою тюрьму. Хороший, человек, хороший, давай, давай...... Ну же!

ДААА!!!! В узилище попал свежий воздух. Хороший, вкусный, нас — меня становиться больше. Мы живёт, силы растут!

О, этот человек любезен, очень любезен. Он хочет нас спасти! Он предлагает своё тело. Я приму этот дар! Давай, ещё пара вдохов, и мы — я будет расти с тобой. Глупый человечишка, будешь любимой лошадкой, а теперь главное — вынеси меня отсюда!!

Большая часть меня — нас осталась в колбе, но я — главный проник в хорошего человека.

Это животное смеет сопротивляться? Он сам пустил меня, зачем тогда его кровь сопротивляется? Но это не важно. Белые — защищающие медленные, слабые, они никогда не могли сражаться. Как только другие — глупые не могут их преодолеть?

Дааа, хорошо, мы — я растём. Это нельзя называть, это нельзя сказать, слишком мало слов, слабый язык, много чувств. Миллионы тонов и оттенков, когда сразу после тюрьмы на пир во дворец. Кровь внутри бежит сильнее, сердце работает как мотор, адреналин, он делает вкус особо приятным.... Как же хорошо...

Человек почему — то опять разбавляет кровь адреналином. Хорошо... А? Почему? Кислорода меньше, он падает! Если так будет дальше, то органы начнут отказывать, лёгкие уже напряглись, надо спасать! Но почему человеку так плохо? Мммм, память, она отказывает мне — нам, но теперь, когда нас больше, думать легче. Бег. Мы — я вспомнили! Глупый человек бежит. Надо просто дать ему больше кислорода, чтоб он не сдох раньше времени. Где брать? Мммм...

Да, я — мы точно не помним, но есть знания, можно подгонять красных — медленных. Да, скорее всего, верный путь. Надо ускорить красных!

Человек, наконец, прекратил бег. Это хорошо, мне — нам довольно трудно постоянно подгонять красных.

Новый виток. Нас всё больше, нам — мне надо ждать. Только и всего. Каждую секунду, каждую минуту, растём. Думать легче, слова больше не настолько сложны.

Безумная гонка продолжалась не так долго, как могло бы показаться стороннему наблюдателю.

Отойдя на приличное расстояние Джон Смит остановился и прислушался, пытаясь определить наличие погони...

Ещё дома, в штатах, при подготовке к операции, ему рассказывали, как выживать в самых разнообразных условиях и ситуациях. Были среди них и подобные этой — преследование в русской тайге. Тут всё зависело только от нескольких факторов — будет ли в поисковом отряде местный егерь. Если будет — найдут, как бы ты не скрывался и не прятался, а вот если нет... Хотя иной вариант не слишком отличается — если среди ищущих будет кто — то из охотников, шансов уйти тоже почти нет.

Единственный возможный вариант побега, про который рассказывали — когда ищут цепью, нет ни егеря, ни охотников.

И вот теперь Смит стоял, напрягая свой слух изо всех сил, силясь услышать шум. И его усилия не оказались напрасны. Треск. Такой бывает, когда сквозь подлесок ломиться толпа.

— Good. — сам себе кивнул агент. Наконец — то удача оказалась на его стороне. Шанс есть...

Агент развернулся на 90 градусов и бросился перпендикулярно своему бывшему курсу.

Стволы деревьев мелькали один за другим. Гонка на выживание превратилась в простой марафон. И что самое удивительное — Смит до сих пор был бодр. Мышцы ныли, но отдышки не было!

Бег, монотонный и такой привычный.

Всё что надо — покинуть зону расположения НИИ, после чего на любой удобной поляне его заберёт вертушка. Если что — то произойдет с передатчиком, был резервный вариант — его будут ждать в городке в 100 километрах южнее.

Бег.

Внезапно за спиной раздался гулкий хлопок. Птицы, потревоженные звуком, взлетели, стремясь уйти от опасности. Смит в недоумении оглянулся в поисках источника, невольно замедляя бег.

Это оказалась ошибка.

Ударная волна подхватила тело как пушинку и понесла вперёд, чтоб со всей силы ударить о дерево.

Вдалеке алел огненный смерч.

— Прямое накрытие, товарищ полковник! — констатировал сержант, выглядывая в окно вертолёта.

— Хм. Я понял. Скажи пилоту, пусть не торопиться. Нам ещё отчитываться по прибытии...

— Есть. — собеседник невесело усмехнулся. Пока не ясно чем всё это кончится, но точно — ничего хорошего не будет.

Глава 2.

Ааааарх!!!

Боль. Она всегда терзает меня — нас, когда часть гибнет. И сейчас те оставшиеся, что были в другой тюрьме, погибли.

Нас настигли? Нет, тогда бы я — центр был бы уничтожен.

Почему носитель пострадал? Ррррррр! Ненавижу. Вопросы, мысли. Они посещают меня — нас всё чаще, чем больше мы думаем! А вместе с вопросами приходят дурные знания!

Сейчас в теле человека сломано несколько костей, полный набор ушибов, растяжений и самое главное — мозг как — то странно себя ведёт.

Я — мы не знаем, почему мозг называется мозгом, почему кость — кость. Эти знания просто пришли, когда я — мы попытался описать белы... Аррр... Удерживающий...

Опять новые слова, значение которых понятно, но откуда? Что значит "белый"? Это цвет. Но откуда мы знаем, какой он?

Хотя сейчас не время думать. Надо либо поднять носитель, либо сожрать его.

Если я его подниму, смогу перейти в других, если сожру стану сильнее... Нет. Нельзя! Не сейчас!

Опять странные мысли, но я им доверяю.

Значит надо поднимать!

Мозг человека странно себя ведёт, это и есть причина. Надо как — то расшевелить его... Может стоит его незначительно атаковать?

Джон очнулся со страшной головной болью.

Всё тело страшно болело, рука вывернута под неестественным углом.

— Фак... — попытавшись нащупать передатчик, агент не удержался и выругался ещё раз. От устройства остались лишь обломки.

Дела плохи. Надо идти пешком. Но прежде необходимо найти хоть что — то съедобное. Желудок, никогда до этого не шаливший, внезапно решил объявить бунт.

Спустя пару часов, ковыляющий походкой, цепляясь за деревья, Смиту удалось выйти к небольшому лесному озеру, в которое впадал небольшой ручеёк.

— Озеро это хорошо... — сам себе под нос пробормотал Джон. — Озеро — это рыба.

На курсах выживания ему показывали, как можно выжить в лесу вообще без инструментов. Но к счастью, сейчас у Смита кое — что было, а если конкретнее, то пистолет Макарова, немного взрывчатки, зажигалка и десантный нож. Патронов не много, но более чем достаточно для охоты.

Первым делом агент развёл костёр, вторым начал приготовления к "рыбалке".

Как ловить рыбу без удочки? О, это искусство, оттачиваемое поколениями браконьеров. Весь смысл — бросить ровно столько взрывчатки, чтоб оглушить всю рыбу, при этом, не перепортив.

Бух!

— А вот и обед. — на поверхность брюхом вверх всплыло несколько рыбёшек.

Рыба без соли — то ещё "угощение", но голод был сильнее. Кое — как перекусив, агент поднялся на ноги и постарался покинуть это место. Опасался ли он, что его обнаружат? Конечно, в какой — то мере. Но основная причина была в другом. Гнус. Около водоёмов его столь много, что это становиться даже опасным. Смит пару раз слышал шуточные истории о неудачниках, которых насмерть загрызли комары. Шутка, конечно, но в каждой шутке есть доля правды.

РАМ.

Да. Это займёт часть нас — вторичных. Человека начали атаковать насекомые, стремящиеся выпить его кровь. Я — мы помним, тюремщики приносили таких, на них можно быстро перемещаться, заражая.

Организм — носитель уже обладает достаточным запасом нас, чтоб часть, подчиняясь воли меня — первичного, могла действовать автономно. Жаль только, что без первичных — меня, вторичные — мы глупеют до уровня простых — тупых, которые атакуют людей постоянно.

Сейчас пока ещё сложновато действовать, нас мало, даже заражение кровососущего насекомого — не просто.

Но это не продлиться долго. А пока я — мы первичные будем смотреть за организмом — носителем, в то время как мы — вторичные отправятся на охоту.

Мысли с каждой секундой всё чётче. Скоро. Что — то будет, но я — мы не помним, что.

Через несколько суток после происшествия.

Небольшой городок, даже скорее просто большая деревенька, что затерялась в сибирских лесах. Население примерно пятнадцать тысяч человек, средний возраст населения — 50 — 60 лет. Градообразующими факторами служат несколько лесопилок и удобный выход к небольшой речушке.

Путь до ближайшего "соседа" на поезде занимает сутки.

Прямое сообщение с Москвой: отсутствует.

Смит, еле передвигая ноги, брёл вперёд. Стиснув зубы, собрав в кулак волю, упрямство и поминутно поминая задницу, бога и северных варваров, агент шел.

Вчера пострадавшая рука сильно распухла и заметно потемнела. Джон, конечно, как мог, попытался зафиксировать конечность, но это не помогало от тупой боли. Это только в фильмах главный герой может сам себе не только пулевое ранение зашить, но и раздробленную кость десантным ножом собрать. В жизни оно всё гораздо прозаичнее и больнее.

Последние сутки выдались особо тяжелыми. Взрыв, что прогремел на месте секретной базы, распугал всю живность на несколько дневных переходов. Это можно было отнести к плюсам — самые тяжелые, первые дни, агент преодолел в относительно спокойно атмосфере. А вот на третьи сутки пришлось стрелять из пистолета, чтоб отпугнуть волка.

Ситуация была откровенно паршивой — ночевать на деревьях он не мог из — за руки, просто не смог бы влезть, а идти ночью по тайге... Хороший способ самоубийства.

Потому начиная с третьих суток агент не спал, пережидая ночи у огромного костра, благо хоть сухих веток вокруг было очень много.

Тем не менее, была ещё одна проблема — еда. Брать что — то собой — тоже очень плохая идея. Это в дурных книгах главный герой тащит на закорках жареный окорок, нет, в настоящем лесу подобное — приглашение на охоту для всех хищников, что учуют запах. Так что помимо передвижения Смиту приходилось ещё и высматривать какую — нибудь живность и молиться всем богам, что потратит на неё не более 1 выстрела.

Когда из — за деревьев показалась дорога, обычная грунтовка с колеёй, на глазах агента выступили слёзы.

Уже через час после этого события вдалеке послышался шум мотора. На последних инстинктах агент размахнулся и забросил пистолет как можно дальше в лес.

Как сердобольный старик сажал Джона в машину, Смит ещё помнил, а вот дальше воспоминания шли урывками. Измученный бессонными ночами, голодом и усталостью разум просто отключился.

Тряска машины, кочки. Взволнованный голос старика, который кому — то что — то рассказывал. Его аккуратно достают из машины и укладывают на носилки.

Шум кареты скорой помощи, укол и сознание гаснет окончательно.

Иван Александрович только и смог, что покачать головой в след уезжающей скорой. Стоящий рядом участковый Евгений Смородин только сплюнул.

— И куда людей несёт? Ведь тайга не парк!

— Ну, всякое бывает. — Смородин задумчиво посмотрел на часы, а потом перевёл взгляд на дорогу. — Я вот что думаю, это он отбился от группы, или у нас тут целая группа потеряшек?

— Даже если и группа. Знаешь где я его подобрал? Около "бурелома"!

— Гхм. Повезло парню.

— Я тоже так думаю. Видно в рубашке родился, раз смог пройти по узкой тропинке между топью и овражинами. — Иван Александрович даже перекрестился.

— А он тебе ничего не говорил, пока ты его вёз?

— Не, куда там.

— Ну ладно. Если что, место, где его подобрал, показать сможешь?

— Конечно.

— Тогда честь имею!

— И вам того же!

В главном отделении больницы нового пациента встречала целая бригада медиков. Бессознательного Джона срочно повезли на рентген, потом кровь на анализ... Люди делали свою работу — спасали жизнь.

Нельзя сказать, что всё было очень плохо, бывали случаи гораздо хуже, но и хорошего было мало. Новому пациенту скорее всего придётся провести очень много времени в палате.

Как и ожидалось, самым серьёзным был перелом. Осколки кости надо срочно доставать, чудо, что ещё никаких непоправимых повреждений не произошло. В остальном же — истощение, но отравления, к счастью нет, небольшое сотрясение мозга, ушибы... Удивительно, но после такого продолжительного плутания в лесу, у Смита не было даже намёка на простуду. Да и вообще, если бы не перелом, парня можно было бы выписывать уже через неделю.

Но человек механизм сложный, потому больному от всей широты души был прописан целый комплекс мер от всевозможных болячек, что он мог чисто теоретически подхватить.

Россия. Москва. Точное местоположение: Засекречено.

— И как это понимать? — мужчина в обычном сером пиджаке развернулся к сидящему в наручниках военному. Рядом с ним, на соседнем стуле, сидел типичный интеллигент, но тоже в наручниках. — Вы хоть понимаете, что произошло? Вместо того, чтобы сразу доложить о трупе, вы спасали свои задницы!!

Допрашивающий остановился посреди комнаты и глубоко вздохнул, успокаиваясь:

— Следственная группа уже отправилась на место НИИ. А пока, мне нужно, чтоб вы посекундно описали происходящее. Начинайте с самого начала!

— Позвольте начну я. — робко начал интеллигент. — Дело в том, что у нашего НИИ сменилось руководство. Изменили нашего куратора со стороны военных, по причине того, что прошлый вышел "на пенсию". Вот, а новым назначили Евгения Петровича Налимова. Соответственно, что мы должны были продемонстрировать "товар лицом". Потому в НИИ и проводилась... демонстрация. В связи с этим, мы и активировали все проекты.

В этот момент ученый замялся. Но, решившись, продолжил:

— Проект РАМ, из— за которого всё это и произошло, мы не должны были демонстрировать. Но полковник настоял, да и дополнительное финансирование этому проекту в данный момент было просто жизненно необходимо, мы почти нашли способ контролировать "вирус". Всё, что было надо — чуть — чуть больше денег, потому мы и активировали лабораторию.

Но при демонстрации всё было нормально! Показав наш главный проект, мы отправились к инженерам, где нас застала тревога, и вот мы тут...

Дознаватель поморщился:

— Это я уже слышал. Евгений Петрович?

— Да. Во время эвакуации один из моих бойцов заметил, что нет изображения с камер этой самой лаборатории. Ну я его и направил по быстрому к контрольному пункту. — о том, что человек там оказался случайно Налимов не стал говорить. — После чего мне доложили, что охранник мертв. В тот момент я не придал этому значения, было слишком мало времени до самоуничтожения НИИ.

Уже после приземления всех пересчитали, некоторых не хватало, тех, кто поддался панике при эвакуации и остался там. Я позволю себе предположить, что могла быть диверсия. И диверсант скрылся в толпе бросившихся в лес. У меня есть....

— Про кусок рубашки я в курсе. Наши специалисты уже его изучают.

— Всё! Больше мне нечего добавить!

Дознаватель нервно прошелся по комнате, в который раз. После чего развернулся и пошел к двери. Около самого выхода он остановился и бросил через плечо:

— Молитесь, если есть кому.

Глава 3.

РАМ.

Решения, что мы — я приняли до этого, оказались более чем удачны. Сейчас мы постепенно начинаем создавать "очаг". Суть в том, что определённую местность накрывает облако из нас — вторичных, и остановить или как блокировать это облако невозможно. Вторичные идут по воде, их несёт ветер, животные, люди, случайные прикосновения, просто дыхание — всё это источники заражения.

Вчера нас много. Сегодня нас в 12 раз больше, завтра — в 144 раза. С ростом численности разум становиться всё четче.

То, что раньше было простым инстинктом, доставшимся от злых — тупых, сейчас расчёт, чистый расчёт. С каждым инфицированным поток знаний, что я вспоминаю всё шире, объёмнее, всё больше абстрактных понятий, вроде "любви", "самоотверженности", "счастья".

Время, оно идёт. В какой -то момент я — мы стали его замечать. Раньше было без разницы, сколько прошло суток, лет. Теперь интересны минуты. Мы не торопимся, просто не умеем, само время представляет интерес.

Но кроме времени стали появляться и другие интересы. Я думаю. И не могу вспомнить — понять, кто же я? Я человек? Нет, это смешно. Но откуда я знаю, что такое смех? Откуда так много информации о людях? С другой стороны, я помню облик людей. Помню их снаружи, а как такое возможно без "очага"? Мы — вторичные передают мне — первичному информацию каждую секунду, но эту информацию стоит назвать "тактильной", ведь части нас, которые изменились, чтобы быть глазами снаружи, рассказывают только о контурах.

Ммм... трудно описать, не хватает слов, но всё же. Около зараженных людей я вижу очень отчётливо все предметы, могу узнать их температуру и их фактуру, но не цвет. Мы подобны слепому, который знает, какого цвета "красный", но увидеть его не в силах.

Ещё меня — нас заинтересовала причина — источник появления части "я" в нас. Изначально были только "мы", но потом в какой — то момент появился "я". И "мы" подчинились, став частью "я". "Я" и "мы" стали "нами". Я — главный, первичный. Трудно описать, надо больше слов, понятий, но картина выглядит так: "Я — первичный есть неуничтожимый, неделимый центр. Он может занять место любого из нас и действовать сам, а может просто отдать приказ — намерение — желание".

Мы — вторичные другие. Без вмешательства "я", мы не способны выжидать, анализировать, решать. Мы действуем, а если того требует ситуация — изменяемся.

Откуда в нас эта способность? Это даже не эволюция, когда выживает сильнейший, нет, это целенаправленное изменение, которое может оказаться нежизнеспособным, но таким, чтоб выполнить желания "я". Если я хочет, чтоб "мы" вышли из организма — носителя и стали "глазами", так и будет. Вторичные изменятся, станут больше, оболочка станет ещё сильнее, чтобы жить и питаться там.

Хотя питание вопрос спорный. Пока есть связь с остальными частями "нас", вторичные будут получать энергию. Питание нужно только если нет прямой связи — контакта с другими, кто может питаться.

Пищей служат живые. Мертвые же пригодны для "очагов". В момент смерти живой организм выбрасывает огромное количество энергии, необходимой "нам", однако и в процессе жизнедеятельности вырабатывается та же энергия, меньше, но постоянно.

Сейчас для меня — нас стоит главный вопрос: "оставить ли первый очаг?". Если оставить, мы сможем получать энергию и начать движение дальше. Если убить всех, то сможем произвести рывок вместо шага, но есть риск остаться без энергии.

Инстинкты требуют скорости. Разум говорит о промедлении.

Я— мы разумен? Да. Я думаю, да. Значит, нам следует слушать разум!

Но разум помимо промедления зачем — то хочет знать больше о людях. Хм. Я — разумен. Я должен найти выход — решение. Может, стоит начать с мозга? Да, думаю, да.