|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Через два дня после достопамятного визита в Подгород Синни пригласила Йаати в ресторан "Корона", самый роскошный и большой во всей Цире — странное круглое здание, похожее на огромный стеклянный барабан. Йаати удивленно вытаращил глаза, когда вошёл внутрь. Ничего такого ему ещё не доводилось видеть. Кольцевой формы зал был высотой, наверное, с пятиэтажный дом. Внешняя его стена была стеклянной, в дюралевых переплётах, за которыми, на фоне сумеречно-пасмурного неба угрюмо темнели огромные деревья парка. Уставленный столиками пол был мраморным, из него вырастали полированные стальные колонны, подпиравшие высоченный потолок из чёрного стекла. В нём, словно целое созвездие солнц, сияли ксеноновые, наверное, лампы, заливая весь зал ярким, почти солнечным светом. Он изгибался вправо и влево, исчезая из поля зрения.
Внутренняя выпуклая стена была тоже мраморной, на половине её высоты выступала широкая галерея, тоже подпёртая блестящими стальными колоннами. Вокруг везде сновали люди, слышался звон посуды, играла как-то слышная во всём этом гаме ненавязчивая музыка, мелькали пёстрые наряды дев, официанты в белых фраках катили тележки с посудой, в нос Йаати бил миллион, наверное, различных запахов — сотен, если не тысяч, разных блюд, вин, духов, — и от всего этого голова у него буквально пошла кругом. Ничего подобного такой роскоши он попросту не мог представить. Синни, впрочем, ничуть не смутилась. Ловко подхватив ошалевшего Йаати под руку, она буквально потащила его к ближайшему свободному столику. Он молча плюхнулся на тугую набивку обтянутого кожей стула. Синни же, не теряя ни минуты, тут же заказала официанту полдесятка совершенно незнакомых ему блюд.
— У тебя что, есть такие деньги? — поинтересовался Йаати. Он слышал, что бывать в таких местах очень дорого.
— Есть. И не только "такие" деньги, — Синни хитро улыбнулась. — Ты не поверишь, но здесь можно заказать всё. Всё, что только пожелаешь, только вот не за гроши.
Йаати хмыкнул. Судя по всему, его новая знакомая была не избалованной личной жизнью девушкой. Иначе он не мог объяснить себе её внезапный интерес к бедному студенту. На самом-то деле он даже не знал, беден он или нет, и даже не был студентом, — но говорить ей про это не стоило. Юный художник — это очень романтично. Нет, он и в самом деле был художником, то есть умел рисовать. Но основной его талант, как оказалось, лежал в совершенно другой области...
Интересно, подумал вдруг Йаати, если показать Синни пару-тройку рисунков с натуры, виденной им совсем недавно, — допрыгнет она до потолка или нет? Или просто хлопнется в обморок, как полагается деве? Лучше даже не пробовать...
Тут он заметил, что Синни внимательно смотрит на него.
— Почему ты такой хмурый? — спросила она.
— Думаю, понравятся ли тебе мои рисунки, — честно сказал он.
— Уже нравятся, — Синни положила свою руку на его и заглянула в его глаза. — А ты мог бы нарисовать меня?
Йаати улыбнулся.
— Конечно.
Синни наклонилась к нему и понизила голос:
— Обнаженной.
Йаати смутился. Но, конечно, Синни обратилась по адресу: обнаженные девы в его творчестве занимали выдающееся место, и в данной области он достиг значительных успехов. Хотя, конечно, их никто не мог оценить. До сих пор.
— Могу и так, — наконец сказал он.
Синни улыбнулась.
— Я буду тебе позировать. Давно мечтала стать моделью.
Йаати невольно приоткрыл рот. Правду сказать, в позировании он ничуть не нуждался — воображение у него было хорошее, а память и того лучше. Но возможность безнаказанно пялиться на обнаженную деву, возлежащую например, на диване, была, безусловно, бесценной. Не говоря уж о том, что тон Синни явно намекал на то, что он сможет ознакомиться с ней не только зрительно, но, так сказать, органолептически. Что было ещё более бесценно...
Но раньше ему такого не приходилось делать, и Йаати ощутил, что уши у него краснеют. Никакого отвращения к девам он не чувствовал, напротив, стремился слиться с ними всей душой. Но фантазии — это одно, а настоящая живая дева — совершенно другое. Йаати очень боялся сделать что-нибудь не то, проще говоря, напрыгнуть на Синни с таким энтузиазмом, который она вряд ли оценила бы. Или как раз бы оценила?.. Ну да не проверишь — не узнаешь, подумал Йаати, и невольно улыбнулся. Он не знал, правда, как сказать это Синни, но тут, наконец, появился официант и начал сгружать на стол посуду. Её оказалось неожиданно много, и Йаати даже начал тревожиться: он не был уверен, что сможет это всё съесть, не говоря уж о том, чтобы заплатить за всё это. Он опять вспомнил, что посещать рестораны очень дорого, особенно такие роскошные. А у него с собой всего лишь тридцать кун! Может, здесь этого даже на стакан чая не хватит, с тоской подумал он.
Впрочем, никакого чая тут не было — зато была пузатая бутылка какого-то вина, которое официант тут же очень ловко раскупорил. Когда же он убрал крышки с тарелок и прочих вместилищ, беспокойство Йаати несколько улеглось: порции на них были такие, что больше подошли бы кошке. Правда, тарелок было никак не меньше дюжины — и это только у него! У Синни их было никак не меньше. И, главное, Йаати никак не мог понять, что же именно ему предстоит сейчас есть. Вид и даже запах блюд был совершенно непривычным. На миг ему даже показалось, что стул под ним куда-то провалился.
Взглянув на его явно ошалелую физию, Синни тихо рассмеялась.
— Ты в первый раз в таком престижном заведении?
— Типа того, — буркнул Йаати, стараясь понять, с чего начать. Есть ему вполне хотелось, и всё это выглядело довольно аппетитно, но...
Официант между тем разлил по бокалам вино, после чего чинно удалился. Синни взяла свой бокал и посмотрела на Йаати сквозь него. Вино было тёмно-красным и казалось почти фиолетовым в здешнем странном свете.
"Если ваш враг предлагает вам пропустить рюмочку чего-то странного цвета — это плохая примета", — в голове Йаати всплыла цитата из какого-то романа. Но Синни, конечно, не была врагом, да и роман был про жизнь царедворцев, с предательствами и интригами. Здесь же никаким королевским двором и не пахло, да и сам Йаати явно не был каким-нибудь камер-юнкером, метящим в камер-фурьеры, так что травить его было, наверное, незачем. Он осторожно взял свой бокал и посмотрел на Синни сквозь него. Видно было неважно. Синни улыбнулась ему и протянула свой бокал.
— Ну, за наш вечер, — сказала она.
Они чокнулись, потом Йаати пригубил вино. Оно оказалось неожиданно вкусным, терпким, и, вместе с тем, сладковато-щекотным, и он с удовольствием допил его. Потом перевёл взгляд на тарелки, не представляя, с чего тут начать. К счастью, Синни начала с чего-то, похожего на суп, и он решил последовать её примеру.
Суп, или как это тут называлось, оказался очень вкусным. И не из картошки с луком, а из мидий и какой-то незнакомой зелени. Он быстро прикончил свою порцию и смущённо посмотрел на Синни, которая с улыбкой смотрела на него.
— Понравилось? — тихо спросила она.
— Да. Очень. Что дальше?
Синни улыбнулась ещё шире, и её глаза заблестели от удовольствия.
— Теперь попробуй это, — сказала она, указывая на маленькую тарелку с изысканным лакомством, украшенным тонкими листьями золотой карамели. Йаати с недоверием взглянул на блюдо, но его любопытство взяло верх. Он осторожно взял кусочек и положил его в рот. Вкус был невероятным — сладкий и пряный одновременно, с нотками экзотических специй, которые он никогда раньше не пробовал.
— Это... необычно, — прошептал он, и Синни засмеялась.
— Я знала, что тебе понравится. Здесь только лучшее из лучшего, — ответила она, и Йаати понял, что она права. В этом месте было что-то волшебное, что-то, что заставляло забыть о всех заботах внешнего мира...
...........................................................................................
После того как они попробовали ещё несколько блюд, каждое из которых было вкуснее предыдущего, Синни предложила Йаати прогулку по галерее. Они поднялись по широкой лестнице, и Йаати ощутил, как его охватывает чувство лёгкости. Вид с галереи был завораживающим: ниже, в зале, люди продолжали танцевать и смеяться, а свет ламп отражался в мраморном полу, создавая иллюзию звёздного неба под их ногами.
— Здесь всё кажется возможным, — сказал Йаати, не отрывая взгляда от зала.
— Именно, — согласилась Синни. — Это место — как мост между мирами. Между реальностью и мечтами.
Они молча стояли, наслаждаясь видом, пока не услышали звуки новой мелодии. Синни взяла Йаати за руку.
— Пойдём, последний танец, — сказала она, и он последовал за ней, чувствуя, как музыка наполняет его, приглашая стать частью этого волшебного мира. Мир музыки окутал их, и Йаати позволил себе быть унесённым в танце. Они кружились, и каждый шаг отражался в мраморном полу, словно они танцевали по поверхности воды, искрящейся от звёзд. Синни была лёгкой и изящной в его объятиях, и Йаати почувствовал, как его собственные сомнения и страхи улетучиваются с каждым движением. Когда музыка замедлилась, они остановились, и Йаати взглянул на девушку. Её глаза светились, и он увидел в них отражение всего того волшебства, которое они только что разделили.
— Спасибо за танец, — сказал он, и его голос дрогнул от невысказанных чувств.
— Это я должна благодарить тебя, — ответила Синни, и её улыбка была такой тёплой, что Йаати почувствовал, как его сердце бьётся в унисон с её...
Они спустились обратно в зал, и Йаати заметил, как взгляды окружающих остановились на них. В этот момент он понял, что не важно, что они думают или говорят. Важно то, что он чувствует здесь и сейчас, рядом с Синни...
В глубине зала, где свет танцевал с тенью, Йаати и Синни нашли уединённый уголок, окружённый полотнами, изображающими древние миры и забытые легенды.
— Теперь я хочу увидеть твои рисунки, — сказала Синни, когда они сели за столик.
Йаати кивнул и достал из сумки блокнот. Он открыл его на странице с недавним рисунком — видом на Реку Иллюзий, который он нарисовал после их первой встречи. Синни взглянула на рисунок, и её глаза расширились от удивления.
— Это... это прекрасно, — прошептала она. — Ты видишь мир таким, каким я никогда не могла представить.
Йаати улыбнулся, чувствуя, как его уверенность растёт.
— Это только начало, — сказал он. — Есть ещё многое, что я хочу показать тебе.
Синни внимательно рассматривала каждый рисунок, а Йаати наблюдал за ней, видя, как она погружается в мир его творений.
— Каждый из этих рисунков рассказывает историю, — начал он, указывая на лист, где был изображён древний город на берегу моря. — Это Аваша, как я представляю её. Город, полный тайн и чудес.
Синни кивнула, её взгляд был полон восхищения.
— Ты даришь жизнь местам, о которых большинство из нас только слышали в легендах, — сказала она.
Они продолжали двигаться от одного рисунка к другому, и Йаати рассказывал о мирах, которые он создавал на бумаге. Он показал ей Реку Иллюзий в разное время суток, город, где вместо домов росли деревья, и даже карту Сарьера, каким он был миллионы лет назад.
— Ты не просто художник, — сказала Синни, когда они остановились перед последним рисунком. — Ты создатель миров.
Йаати почувствовал, как его щеки покраснели от комплимента.
— Я просто рисую то, что вижу в своих снах, — честно ответил он.
— И ты делаешь это великолепно, — уверенно сказала Синни, беря его за руку. — Ты сможешь нарисовать меня?
Йаати посмотрел на неё, и её глаза засветились от волнения.
— Ты уверена? — спросил он, хотя его рука уже тянулась за карандашом. — Это может выйти... слишком личным.
— Да, — улыбнулась Синни. — Я хочу, чтобы ты запечатлел меня через призму твоего воображения.
Йаати кивнул и начал рисовать. Он погрузился в процесс, его линии были уверенными и точными. Синни сидела неподвижно, но её взгляд следил за каждым движением его руки. Она видела, как на бумаге появляются очертания её лица, изгибы фигуры, отражение света в волосах...
Когда Йаати закончил, он отодвинул блокнот, чтобы они могли вместе посмотреть на результат. Рисунок был полон жизни и движения, Синни на нём была не просто изображением, а символом свободы и красоты, которую Йаати видел в ней.
— Это ты, — сказал он тихо. — Но это ещё и больше, чем просто ты. Это то, как я тебя вижу, как я чувствую тебя.
Синни была поражена.
— Это... это невероятно, — прошептала она. — Я никогда не думала, что могу выглядеть так... волшебно.
Они обменялись взглядами, полными понимания и признательности. В этот момент между ними возникла особенная связь — связь художника и музы, которая будет жить в каждой линии этого рисунка.
— Я хочу пригласить тебя в гости, — вдруг сказала Синни.
Йаати почувствовал, как его сердце забилось быстрее от её предложения.
— Я был бы рад, — сказал он, и его голос звучал немного взволнованно.
Синни улыбнулась и взяла его за руку.
— Тогда пошли, — сказала она, и они направились к выходу из зала.
.............................................................................................
Путь к дому Синни был тихим, лишь шаги Йаати отзывались эхом по мощёным улицам. Когда они пришли, Синни открыла дверь в небольшой, но уютный дом, украшенный разноцветными тканями и лампами, испускающими мягкий свет.
— Добро пожаловать, — сказала она, ведя его внутрь.
Йаати огляделся, замечая каждую деталь: картины на стенах, старинные книги на полках, и странный, но приятный аромат трав, который наполнял воздух.
— Ты живёшь в чудесном месте, — сказал он.
Синни привела его к небольшому столику, где уже были расставлены чашки и заварник.
— Я подумала, что нам будет приятно выпить чаю, — сказала она, наливая ароматный чай в чашки.
Они сели, и Йаати почувствовал, как напряжение покидает его. Разговор тёк легко, они обсуждали искусство, музыку, и даже некоторые из самых смелых мечтаний Йаати.
— Ты знаешь, — начал он, когда чай был выпит, — я всегда мечтал о путешествии к звёздам.
Синни улыбнулась, её глаза блестели от интереса.
— Расскажи мне об этом, — сказала она.
И Йаати рассказал ей о своих мечтах исследовать космос, о мирах, которые он хотел бы увидеть, и о тайнах, которые надеялся разгадать. Синни слушала его, и в её взгляде было что-то, что заставило Йаати смутиться: эти мечты недавно стали реальностью, но в ней всё оказалось не так, как в его рассказах, даже очень не так...
Когда наступил вечер, и звёзды начали появляться в небе, Йаати и Синни вышли в сад, чтобы полюбоваться ими.
— Смотри, — сказала Синни, указывая на ночное небо, — может быть, однажды ты действительно отправишься туда.
Йаати смотрел на звёзды, и в его сердце зародилась печаль. Он понимал, что никогда не сможет рассказать Синни о Хи`йык и Крейнах. Это было бы слишком жестоко...
— С тобой рядом, — сказал он, — я верю, что всё возможно.
Синни улыбнулась.
— Тогда давай создадим что-то вместе. Что скажешь на совместный рисунок?
Йаати улыбнулся, его сердце наполнилось радостью.
— С удовольствием, — сказал он, и они вместе принялись за создание нового мира на пустой странице блокнота.
Свет мягко освещал их лица, когда они вдвоем склонились над блокнотом. Карандаши лежали рядом, готовые оживить их совместное творение. Синни начала первую линию, а Йаати продолжил, их движения были согласованными и лёгкими. Они рисовали мир, в котором границы между реальностью и фантазией стирались, где каждая звезда на небе была не просто светилом, а целой историей, ждущей, чтобы её рассказали. На их рисунке появился город, где дома были построены из кристаллов, отражающих свет звёзд, создавая иллюзию, что они сами светятся изнутри. Реки текли не водой, а живым серебром, и деревья шептали друг другу древние секреты ветра. В этом мире не было границ для мечты, и каждый, кто ступал на его землю, мог стать кем угодно и делать всё, что захочет. Когда они закончили, перед ними раскинулся целый новый мир, полный чудес и загадок. Они смотрели на своё творение, и Йаати почувствовал, как его сердце наполняется теплом. Синни положила голову ему на плечо, и они молча любовались звёздным небом, отражённым на бумаге.
— Мы сделали это вместе, — прошептала Синни. — Мы создали мир.
Йаати кивнул.
— Да, — сказал он. — И это только начало.
Они замерли, глядя на своё творение, на мир, который родился из их совместных усилий. Звёзды мерцали над ними, словно одобряя их действия, и воздух был наполнен чем-то волшебным, что заставляло сердце биться в предвкушении новых открытий...
— Теперь, когда мы создали этот мир, — наконец начал Йаати, — мы должны придумать истории, которые будут в нём происходить. Каждый уголок нашего мира должен быть наполнен жизнью и приключениями.
Синни согласно кивнула, и её глаза светились от воодушевления.
— Давай начнём с города из кристаллов, — предложила она. — Может быть, там живут существа, которые могут управлять светом и тенью.
Йаати улыбнулся и взял карандаш.
— Итак, в этом городе есть башня, самая высокая из всех, и в ней живёт мудрец, который знает тайны звёздного неба. Он может читать будущее в свете звёзд и предсказывать судьбы.
— А что если добавить реку, которая течёт не только через город, но и сквозь время? — предложила Синни. — Путешественники могут использовать её, чтобы перемещаться между эпохами.
Йаати кивнул, его воображение уже рисовало картину этой реки.
— И деревья, — продолжил он, — они могут быть хранителями знаний, каждый лист — это страница из книги истории мира.
Они продолжали рисовать и рассказывать, и каждая идея привносила что-то новое в их мир. Они создавали не просто картину, но целую вселенную, где каждый мог найти что-то своё...
Когда ночь глубоко спустилась на землю, и звёзды стали ярче, они остановились, чтобы отдохнуть. Их мир теперь жил на страницах блокнота, и они знали, что это только начало их совместного путешествия в мире творчества.
— Мы создали нечто чудесное, — сказал Йаати, глядя на Синни.
— Да, — ответила она, — и каждый раз, когда мы будем смотреть на звёзды, мы будем помнить об этом моменте.
Они встали и, держась за руки, вернулись в дом. Ночь обещала быть долгой и полной рассказов о мирах, которые они только что создали, и о многих других, которые ещё ждали своего часа, чтобы ожить в их воображении.
...........................................................................................
Утром они расстались, но Синни предложила встретиться вечером, в том же кафе, чтобы продолжить знакомство с ней и с городом. Ровно в семь вечера Йаати зашёл в кафе. Он знал, что Синни часто опаздывает, но сейчас она оказалась на месте. Он также знал, что у неё много друзей и поэтому не удивился, когда увидел, что его подруга пришла не одна. За столиком Синни сидел её друг, высокий парень с длинными светлыми волосами. На пальце у него было кольцо с зелёным камнем. Конечно же поддельным, но оно придавало ему респектабельный вид.
Синни с интересом взглянула на него и Йаати улыбнулся.
— О, привет, — сказал он. — Я не опоздал?
— Нет, — она улыбнулась ему. — Ничуть.
Синни и Йаати подошли к столику, за которым сидел этот парень. У него были большие карие глаза с длинными ресницами, слегка вздёрнутый нос и красивая улыбка. На шее у него был кожаный ошейник. Йаати не был удивлён. Он уже знал, что люди здесь одеваются порой очень странно. Поздоровавшись, они сели за столик.
— Привет! Ты и есть Йаати? — спросил парень.
Йаати и Синни переглянулись, потом Йаати сказал:
— Да, это я. А ты?
— О, меня зовут Аарон. Очень приятно познакомиться. Я — ваш гид по городу. Мы с вами сейчас пойдём в одно место, где я вам буду рассказывать много интересного. Там вы сможете сделать много фотографий, чтобы потом показать их своим друзьям. Вы согласны?
— Да, конечно, — ответил Йаати. Правда, у него не было фотоаппарата, чтобы делать фотографии, но зато у Синни был. Наверное, она со мной поделится, подумал он.
— Очень хорошо, — сказал Аарон. — Тогда идемте.
Они вышли из кафе и сели в его машину. Йаати и Синни устроились на заднем сидении. Ехать им пришлось недалеко, и Йаати даже подумал, что проще было бы дойти пешком. Очень уж долго было ждать в пробках на тесных здешних улицах. С другой стороны, сидеть с Синни в тесном, пахнущем кожей и маслом салоне было... волнующе, особенно когда она взяла его за руку. Йаати, правда, смущало присутствие Аарона, который то и дело насмешливо посматривал на них. Точнее, на него, словно он был какой-то деревенщиной из совсем дикого леса. По крайней мере, Йаати так казалось. Наконец, Аарон остановил машину перед двухэтажным зданием с колоннами.
— Это театр "Рассвет". Здесь вы увидите замечательное представление.
Выйдя из машины, они прошли в фойе. Синни купила им билеты, и Йаати почесал в затылке: судя по цене, представление и в самом деле было замечательное.
...............................................................................................
Ждать им пришлось довольно долго. К счастью, здесь же был буфет с пирожками и всем прочим, что продают в таких местах. Покусывая пирожок, Йаати смотрел на собиравшуюся публику, весьма респектабельную на вид. На него тоже смотрели, и ему стало неловко: в конце концов, он был просто в штанах и рубашке, и, наверно, неприлично лохматый по местным меркам. По крайней мере, ни у кого здесь он не видел таких длинных волос, как у себя. У мужчин, по крайней мере.
Наконец они прошли в зал. Йаати ожидал, что начнётся спектакль, но когда все расселись и свет в зале погас, на сцене появилась танцовщица, высокая, и весьма худощавая дева, к тому же, обнаженная. Никаких драгоценностей на ней не было, кроме сверкающего кольца на пальце, но на руках у неё были длинные браслеты из серебра и золота, а на ногах — высокие сандалии. На голове у неё была большая чёрная шляпа, из-под которой выбивались две чёрные косы, заплетённые так, что концы их касались её груди. В руках она держала длинный нож, который был весь усыпан драгоценными камнями, — его она, как показалось Йаати, она подносила к губам, словно целуя и бессовестно виляя бедрами. Во всём этом было что-то невыносимо пошлое, и Йаати пожалел, что они с Синни вынуждены смотреть на всё это. Но и уйти ему было неловко. В конце концов, именно Синни заплатила за билеты сюда, и если он уйдёт, она точно обидится. А этого ему совершенно не хотелось. Тем более, что Синни всё время фотографировала танцовщицу, как и многие вокруг. Йаати это показалось странным. В его родном лахольском театре такие вольности не позволялись. Народ приходил туда приобщиться к искусству, а не делать фотографии какой-то голой тетки в поддельных драгоценностях. Да ещё и худосочной! Йаати вполне понял бы публику, если бы по сцене кружила дева во всех отношениях выпуклая, а тут...
К счастью, мероприятие оказалось недлинным. Дева убежала за кулисы, зажгли свет и публика начала расходиться.
— И что, и всё? — удивлённо спросил Йаати. — Такие деньги за такую фи... э-э-э... такое короткое представление?
— Я вижу, ты ничего не понимаешь в искусстве! — засмеялся Аарон. — Это же Мунни Фарран, знаменитая танцовщица!
— Я восемь лет играл в театре, — сообщил Йаати тоном утомленного мэтра. И, заметив удивлённую физию Аарона, всё же добавил: — в школьном.
— Танцовщицу?..
Йаати подавился воздухом, чувствуя сильнейшее желание треснуть Аарона в ухо. Но здесь, в храме искусства, это было бы, конечно, крайне неуместно.
— Нет. Йашуна.
— "Анчал Йолли"?
— Э? — Йаати быстро повернулся на пятке, уставившись на подошедшего со спины парня, похожего на Аарона. У него тоже было кольцо на пальце, но оно было с красным камнем. — Ну да. Это ж наше лахольское сказание.
— У вас там театр есть?
— У нас есть даже девчонки, — сообщил Йаати таинственным тоном, и Аарон покраснел.
— Показать сможешь? — между тем спросил парень.
— Запросто. Только надо юбку из лисьих хвостов и дубину из папье-маше, вот такую! — он широко развел руки. — Ну и чудищ подземных ещё. То есть парней в их костюмах. Человек семь-восемь, больше не надо.
— Сразу видно великого актера! — парень засмеялся и протянул Йаати руку. — Я Аеени Охэфо, режиссер нашего молодежного театра. Так что и дубина, и даже юбка из хвостов у меня наверное найдутся. И пара-тройка чудищ.
Йаати взглянул на Аеени, его глаза светились от азарта. Он чувствовал волнение от предложения Аеени, и уже представлял, как он может воплотить свои школьные театральные опыты в чем-то большем.
— Это звучит как настоящее приключение, — ответил он. — Я всегда мечтал о большой сцене, и кажется, что ты можешь открыть мне этот путь.
Аеени кивнул, его улыбка была широкой и заразительной.
— У нас в театре всегда рады новым талантам. И твой энтузиазм — это именно то, что нам нужно.
Синни, стоявшая рядом, подмигнула Йаати.
— Ты всегда хотел этого, — шепнула она. — Теперь у тебя есть шанс.
Йаати крепко пожал руку Аеени.
— Я в деле, — заявил он. — Когда начинаем?
— Завтра, — ответил Аеени. — Приходи в театр утром, и мы начнём с репетиций. Как бы ты ни был хорош, твой талант нуждается в огранке.
Йаати кивнул, полный решимости и ожидания. Он знал, что завтра начнётся новая глава в его жизни, глава полная искусства, страсти и творчества...
...........................................................................................
Репетиция в молодёжном театре началась рано утром. Йаати прибыл первым, его сердце билось в предвкушении нового опыта. Здание театра было старым, с высокими потолками и потёртыми деревянными полами, которые скрипели под каждым шагом. В воздухе витал запах древесины и масла для краски, создавая атмосферу, наполненную историей и творчеством. Аеени Охэфо встретил его на входе, его энергия и уверенность сразу же зарядили Йаати.
— Добро пожаловать, — сказал Аеени. — Сегодня мы начнём с самых основ. Ты готов?..
Йаати кивнул, и они направились к главной сцене, где уже собирались другие актёры. Некоторые из них были ему знакомы по виду, другие — новые лица. Все они казались полными решимости и творческой энергии.
Аеени начал с разминки, чтобы актёры могли расслабиться и настроиться на работу. Затем он объяснил концепцию предстоящего спектакля, который должен был стать смесью традиционного театра и современных технологий, создавая уникальное представление, которое рассказывало бы о борьбе света и тьмы через призму личных историй каждого персонажа. Йаати получил роль Йашуна, героя лахольского сказания, который должен был вести зрителей через мир полный чудес и опасностей. Его задача была не только воссоздать персонажа, но и вдохнуть в него жизнь, используя свой опыт и эмоции. Репетиция проходила интенсивно. Аеени работал с каждым актёром индивидуально, помогая им понять мотивацию их персонажей и как лучше всего передать это через движения и голос. Йаати был поражён тем, как Аеени умело управлял процессом, делая каждый момент учебным и в то же время вдохновляющим.
К концу дня, когда последние замечания были сделаны и актёры начали собираться, чтобы уйти, Йаати ощутил усталость, но в то же время — огромное удовлетворение. Он знал, что это только начало, но уже чувствовал, что находится на пути к чему-то великому.
— Завтра мы продолжим, — сказал Аеени, когда все собирались уходить. — Отдыхайте хорошо, завтра нас ждёт ещё один насыщенный день.
Йаати улыбнулся, благодаря Аеени за день. Он вышел из театра, чувствуя, как в его венах течёт адреналин от предвкушения следующего дня репетиций...
............................................................................................
Как оказалось, работа в настоящем театре очень отличалась от работы в театре школьном. Во время репетиций битвы с подземными чудищами Йаати и его коллеги-актёры использовали различные методы, чтобы воплотить эту захватывающую сцену на сцене. Их оказалось сразу несколько.
Хореография боя: Йаати работал с хореографом боевых сцен, чтобы выучить сложные движения, имитирующие битву. Они использовали мечи из лёгкого материала, чтобы отработать каждый удар и блок, стремясь к тому, чтобы движения выглядели реалистично, но были безопасны для актёров.
Эмоциональная подготовка: чтобы передать страх и решимость своего персонажа, Йаати использовал методы актёрской психотехники. Он представлял себе, что чувствует его персонаж, сталкиваясь с угрозой, и как эти чувства влияют на его действия.
Использование спецэффектов: репетиции также включали работу со специальными эффектами, такими как дым, свет и звук, чтобы создать иллюзию подземного мира. Йаати учился реагировать на эти эффекты так, чтобы усилить впечатление от сцены для зрителей.
Командная работа: битва была командной сценой, и Йаати активно взаимодействовал с другими актёрами, чтобы их действия были согласованными. Они отрабатывали взаимопомощь и поддержку друг друга во время сцены, что было обязательно, чтобы избежать возможных травм.
Физическая выносливость: так как битва требовала значительных физических усилий, Йаати также уделял внимание улучшению своей физической формы и выносливости, чтобы выдержать интенсивность сцены. Каждый раз, когда он входил в зал для репетиций, он ощущал, как в нём пробуждается дух Йашуна. Подготовка к битве с подземными чудищами требовала не только физической силы, но и глубокого погружения в мир персонажа. Хореография боя была сложной. Они часами оттачивали каждый удар и блок, стремясь к совершенству. Меч в руке Йаати был лишь реквизитом, но теперь имел изрядный вес, как будто был кован из настоящей стали. Каждое движение должно было быть точным и уверенным, чтобы зрители поверили в реальность схватки. Эмоциональная подготовка занимала не меньше времени. Йаати старался проникнуться страхом и решимостью Йашуна, его желанием защитить свой народ. Эти чувства должны были прочитываться в каждом его движении, в каждом взгляде. Работа со спецэффектами добавляла магии. Дым и свет создавали иллюзию подземного мира, а звуки боя усиливали напряжение. Он учился реагировать на эти эффекты так, чтобы они стали частью его актёрского языка. И, конечно, физическая выносливость. Битва требовала от Йаати всего, что он мог дать. Он работал над своей формой, чтобы каждый прыжок и удар были не просто красивыми, но и полными силы.
Командная работа была ключевой. Они были не просто группой актёров, они стали единым целым, каждый из них вносил в битву свою уникальную энергию. Вместе они создавали нечто большее, чем просто сцену — они создавали историю. Эти репетиции были испытанием, но и возможностью расти как актёру. С каждым днём он всё глубже погружался в мир Йашуна, и когда пришло время выходить на сцену, Йаати был готов не просто сыграть роль — он был готов жить ею.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
