Красный генерал-полковник

— Как-либо воздействовать? — тут же поинтересовался адмирал у директора ЦРУ.

— Вам жить надоело? — парировал тот другим вопросом. — Мне — нет.

После недолгого размышления военный кивнул и начал вставать, но вдруг остановился.

— Дэвид, ты говорил, что электроэнергия у русских легко вписывается в эти порталы. Как?

— По данным геофизиков электрический потенциал ионосферы нашей планеты упал за последнее время на четыре тысячных процента. Изменение в пределах погрешности точности измерений, но у русских значительно снижена добыча угля — только для металлургии копают — и даже урана. Усилена охрана атомных электростанций, а тепловизоры на наших разведывательных спутниках отмечают резкое снижение мощности или даже полную остановку энергоблоков. Точно такая же картина на большинстве их тепловых станций — холодные градирни и появление спецназа в службе безопасности. В то же самое время они продолжают наращивать экспорт электроэнергии, как в Западной Европе, так и в Азии.

Адмирал раздраженно повернулся к директору ЦРУ:

— Распоряжения в исследовательские центры о разработке этих порталов отданы?

Разведчик только укоряюще покачал головой. Военный опомнился: "Действительно, дурацкий вопрос".

* "Бритва Оккама" или "лезвие Оккама" — методологический принцип, получивший название по имени английского монаха-францисканца, философа-номиналиста Уильяма Оккама (Ockham, Ockam, Occam; ок. 1285 — 1349). В упрощенном виде он гласит: "Не следует множить сущее без необходимости".

* * *

— Точная информация?

— Куда уж точнее — с заседания Госсовета КНР, — подтвердил Полонский. — В зоне под началом Андрея у меня уже целый отдел Внешней разведки сформирован. Терминалы у парней подключены лишь к информационникам, и у каждого возможные координаты поиска ограничены только своей страной. Китайцы нас все-таки испугались, так теперь на Тайвань зубки точат. Все им неймется.

— Американцы после дефолта вынуждены были уйти со всех своих иностранных военных баз, а мы теперь расхлебывай, — грустно констатировал Сахно.

— То есть ты согласен, что мы обязаны предотвратить военный конфликт, даже если России это никаким боком не касается? — спросил генерал.

— Конечно. Не знаю как с точки зрения твоего Военного совета, но Красных полковников это еще как касается. Штаты до сего времени были основным международным полицейским. Плохо это или хорошо — другой вопрос. Хотя, скорее плохо — они во все времена рассматривали ситуацию только с позиции собственной выгоды. Но, худо-бедно, от излишнего экстремизма очень многие страны иногда удерживали. Во всяком случае, войска ООН с этой функцией не справляются. Теперь мы обязаны предотвращать любые попытки решения международных вопросов оружием.

— Методами КП, или вооруженные силы России должны бряцать оружием?

Сахно с интересом посмотрел на Полонского:

— Ты знаешь, мне второй вариант кажется предпочтительней.

— Обоснуй, — потребовал генерал.

— Имидж. Разве тебя самого не привлекает международный взгляд на нашу страну, как не только неагрессивную, но и готовую в любой момент поддерживать мир во всем мире? В том числе силой оружия, не скупясь на расходы?

— Тебе не кажется, что этот вариант несколько дороговат? — парировал Председатель Военного совета. — Где я тебе столько кораблей найду, чтобы надежно блокировать Формозский пролив?

— Он нынче Тайваньским называется, — поправил Сахно.

— Не суть, — отмахнулся Полонский, — у нас военный флот катастрофически мал для мирового гегемона. Ты же сам советовал не увлекаться резким наращиванием строительства военных кораблей — слишком дорогое удовольствие на данном этапе.

— Денег-то сейчас, как мне кажется, уже хватает, — хмыкнул Александр Юрьевич. — Кто планирует в ближайшее время пенсии и зарплаты госслужащим опять увеличить?

— А на хрена мне сдался этот профицит бюджета, если люди лучше жить не будут? Новые проекты финансировать? На все, тьфу-тьфу-тьфу, — генерал изобразил поплевывание через плечо, — молитвами Льва Давыдовича и резким ростом промышленности, а, следовательно, налогооблагаемой базы, хватает. За бюджетниками и на частных предприятиях будут вынуждены зарплаты поднять. Но ты от темы-то в сторону не уходи. Как прикажешь мне в данном случае мускулами бряцать? За какой-то месяц новый флот не построишь, а оголять собственные берега я не позволю.

— Авиация?

— У нас задача Пекин бомбить или военные действия предотвратить? С наших аэродромов Тайваньский пролив пролетами через весь Китай не заблокируешь. А массовое нарушение воздушного пространства суверенной державы военными самолетами есть акт агрессии. Вот тут-то весь мир и ополчится на нас.

— Почему это должны быть наши аэродромы? Чем тебя бывшие американские базы на Тайване не устраивают? Заключи договор о дружбе, сотрудничестве и военной взаимопомощи.

— Ты вероятно не в курсе — Тайвань, впрочем, как и многие другие страны, нас до сих пор юридически не признает. Какой уж тут договор?

— Тем более! На любом дипломатическом приеме за границей наш посол подходит к их представителю — на личные отношения отсутствие признания ведь не распространяется? — и в качестве жеста доброй воли передает фотокопии планов китайской военщины. Наверняка тайваньская разведка уже в курсе — шила в мешке не утаишь — но вот подробный план агрессии они вряд ли смогли раздобыть. А когда начнутся кулуарные переговоры, скажи открытым текстом: во внутренние дела острова никаким боком. Нас интересует только экономическое сотрудничество, взаимовыгодный туризм — климат там неплохой — и резкое снижение вероятности военного противостояния в том регионе. Причем согласны открыто прописать это в договоре. Неужели откажутся? Надо быть полным дубом, чтобы плюнуть в протянутую руку дружбы.

— А ведь американцы так и не продали Тайваню последние модели своих истребителей-бомбардировщиков. Тут и наш Рособоронэкспорт очень неплохо заработать может, — на ходу подхватил идею Полонский. — Китайцы, как бы ни были обижены на нас после такого, все равно не рыпнутся — мы их очень хорошо успели повязать дешевым сырьем и электроэнергией.

— Тем лучше, — кивнул Сахно. — Особенно если учесть, что после дефолта в Штатах и нашего резкого экономического подъема Китаю без нашего рынка придется очень тяжело. Они и так вынуждены были поднять курс юаня до реального. Точнее, реальный опустился до декларируемого. Ну что, устаканили?

— Уговорил, — хмыкнул генерал. — Сегодня же распоряжусь. Под это дело еще одно летное училище можно восстановить.

— Кто о чем, а вшивый о бане, — подколол Полонского Александр Юрьевич.

— А вот здесь, Саша, ты совершенно не прав — парни, пройдя огонь, воду и медные трубы в военных вузах, становятся не только настоящими мужчинами, но еще и хорошими инженерами того или иного профиля. Себя вспомни после выпуска.

Сахно задумался, а потом спросил:

— Южная Корея тебя тоже не хочет признавать?

— Конечно, в отличие от Северной. Ты, Саша, это к чему?

— Можно заработать очень приличный бонус в международной политике, объединив северян с южанами.

— Как? — заинтересованность генерала была хорошо заметна.

— Это тот редкий случай, когда я согласен на использование наших методов, — хмыкнул Сахно.

— Конкретнее, — потребовал генерал.

— Сначала остановить уже нарастающую напряженность. Как только Штаты покинули свои базы в Южной Корее, северяне наверняка тут же начали готовиться к нападению. Ты, небось, портальную разведку только на наших соседей ориентировал?

— Ну не мог же я неограниченно штаты допущенных к сверхсекретной технике специалистов раздувать? — парировал вопросом на вопрос Полонский.

— Понятно, но здесь чистая аналитика. Понимаю, что зашиваешься. Внутренние дела конечно важнее, но надо и международные вопросы не только у наших границ отслеживать.

— Учи ученого, — хмыкнул генерал, но тут же вернулся к основной теме:

— Так каким путем ты предлагаешь с Кореями разбираться?

— Сначала примерно так же, как с Тайванем. Нечего велосипед изобретать. Переговоры, договор, наши самолеты на бывших американских базах. А когда в Северной Корее окончательно поймут, что теперь уже Россия, а не Штаты против военного конфликта, тогда можно ради их собственного народа пойти на открытый шантаж семьи Ким. Политика, увы, настолько грязное дело, что иногда приходится самим применять не совсем корректные методы. Прогуляюсь в Пхеньян — столицу страны утренней свежести, — Сахно хмыкнул, вспомнив, как в самой Северной Корее называют свою страну, — и популярно объясню, что время конфронтации с южанами кончилось раз и навсегда. Пусть открывают границу между Кореями. А там южане экономически скушают северян.

— А кто тебе мешает прямо сейчас это сделать? — поинтересовался Полонский.

— Не поймут. С давних времен там привыкли понимать только язык силы. Вот когда на бывших американских базах загудят турбины твоих боевых самолетов...

— Полная смена курса на строго противоположный? — задумчиво произнес генерал. — Во все времена сначала Советский Союз, а затем Российская Федерация поддерживали именно северян...

— Поддерживали не "за Северную Корею", а "против США". Собственно говоря, в противостоянии Китая с Тайванем точно такая же позиция была. Теперь, в нынешней ситуации, остро необходима ревизия всех международных отношений России. И с позиции именно мира, хоть иногда и с угрозой применения силы.

Они немного помолчали, каждый о чем-то сосредоточенно раздумывая. Потом Сахно поднял голову и как-то странно посмотрел на генерала.

— Чем-то еще хочешь обрадовать? — немедленно поинтересовался тот, уже понимая, что речь пойдет о не менее серьезном, чем ранее.

— Сомневаюсь, что это тебе понравится... Израиль, после ухода Шестого флота США остался один в окружении врагов со всех сторон. После падения цен на нефть — заметь, не без нашей помощи — на Ближнем Востоке практически везде начал снижаться уровень жизни. Жили-то они там в основном за счет трубы. Недовольство зреет, а направить его проще всего на исконного врага. Во времена Союза политбюро хорошо постаралось. Я отлично понимаю, что как во время холодной войны, так и потом очень выгодно было поддерживать это противостояние. Наше оружие туда продавать, препятствовать падению цен на нефть строго в нужный момент... Что нам, что американцам. Но теперь... Если мусульмане всем скопом навалятся, объявят джихад — кстати, хороший способ снять все нынешние противоречия между суннитами и шиитами, хотя бы на время — то евреям ничего не останется, как ударить всем запасом тактического ядерного оружия. У них минимум пара сотен боеголовок в наличии. Соответственно перед нами выбор, вычистить их запасы бомб, и пусть отбиваются сами, хотя резня в этом случае будет жуткая с обеих сторон. Или самим встать на защиту Израиля. Ну что, очень обрадовался? — грустно закончил Александр Юрьевич.

— Лишать ядерного оружия ты евреев не хочешь? — не обратил на подколку внимания Полонский.

— Там тридцать пять процентов населения — выходцы из Советского Союза и их дети. Очень многие дома до сих пор говорят по-русски. Даже газеты на великом и могучем выходят. А уж родственных связей... У тестя младший брат с русской женой там. Дети, внуки... Сам туда пару раз отдыхать с Наташкой в былые годы ездил.

— Вот знаешь, я тебе прямо скажу: во все времена был настроен против Израиля, — увидев, что Сахно собрался что-то немедленно возразить, генерал предостерегающе поднял руку. — Может это пропаганда в былые времена на меня так подействовала, может замполиты в училище талантливые попались, проводя линию партии и правительства... Но вот допускать войны с громадными потерями с обеих сторон действительно нельзя ни в коем случае. Здесь и обсуждать нечего. Завтра же вызову их посла и предложу помощь в любом необходимом объеме. От поставок наших вооружений до прямого военного присутствия и информационной поддержки, включая инструкции нашим дипломатам. Открыто заявим, что Россия не допустит нападения всей своей мощью. Ты можешь себе представить хоть кого-то в правительствах окружающих Израиль стран, кто осмелится после этого натравливать свой народ на Израиль?

Сахно с видимым облегчением улыбнулся:

— А я уж думал Гришкину газонокосилку на поле боя задействовать. Кровищи было бы...

Полонского аж передернуло, когда он попробовал себе представить эту картину.

* * *

— Николай Николаевич! — в очередной раз довольно протянул Штолев. — Я, Саша, поверь, очень долго сопротивлялся, но Катенька очень настаивала. Говорит, что в мыслях мы у нее перемешались уже. Хочет обоих Кольками звать. Вот как это может быть? Я — большой! А он, — Коля неуверенно показал рукой щепотку, — маленький. Всего четыре кило сто пятьдесят грамчиков. Вот как это может быть? — повторил свой вопрос пьяный новоявленный папаша.

— Значительно интереснее другое. Почему наши мужики обязательно надираются, когда у них рождается ребенок? — язвительно спросила трезвая Верка, отодвигая початую бутылку подальше от уже хорошо тепленькой компании. Она только сейчас появилась из медицинского сектора.

— Клевета! — тут же отреагировал Гольдштейн, в отрицании машущий вытянутым вверх указательным пальцем из стороны в сторону. — Я, когда Валерик на свет появился, очень мало выпил.

— Ты, Витенька, у нас исключение из правила. Зато вон как сейчас хорошо накачался. Вот и дуй к себе от Светки втыки получать. Папка, отведи Гену в его апартаменты, если не сможешь разбудить, — переключилась девушка на отца и, кивая на спящего в кресле Кононова-старшего, добавила: — Вряд ли он сейчас сможет порталом воспользоваться.

Сахно посмотрел сначала на Геннадия, потом на дочь, затем опять на дремлющего собутыльника. Не отвечая встал, закинул руку друга себе на плечо, поднатужился, выпрямляясь, и не очень твердой походкой направился к двери. Гена, не открывая глаз, покорно переставлял ноги.

— Гришка!

Парень тут же дернулся и, покачнувшись, вскочил, заранее поднимая вверх руки, в полной готовности принимать заслуженные упреки.

— Марш под душ и чистить зубы! С таким выхлопом я тебя в постель не пущу!

— Слушаюсь и повинуюсь, моя принцесса! — дурашливый поклон и немедленное исчезновение. Только слабенький порыв ветра.

— Андрей, тебе не стыдно? — повернулась девушка к Коробицыну. Тот был почти трезвый — запрет Натальи на крепкие напитки еще не кончился.

— Из-за чего? — удивленно спросил полковник.

— Зачем ты позволил всем напиться? — вопрос был произнесен с виду грозно, но опытного контрразведчика девушка обмануть не смогла. Сама устала, но ситуацией была, в общем-то, довольна.

— Мужчинам иногда приходится снимать напряжение именно таким способом. Так что там с Катериной и ребенком было на самом деле? — вопрос был задан тихо.

Вера огляделась, посмотрела на сосредоточенно ковыряющего в тарелке Штолева, подошла к нему и отобрала вилку.

— Коля, давай и ты пойдешь отдыхать? Хорошо?

Николай посмотрел на девушку, согласно кивнул и прямо со стула исчез из малой гостиной Красного-один.