|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 1
Покушение
Новость — чистый триллер,
Бойня номер пять.
Есть, мол, некий гангстер Мюллер по кличке Шиллер,
Он-де намеревался меня взорвать.
Шиллер? Как же — знаю,
Был здесь только что,
Мебель в норме, разве чуть обгорела с краю,
Он положил взрывчатку не в то кашпо.
Альфа, бета, гамма,
Квинтер, финтер, жес,
Раз уж драма, то не гиньоль, умоляю, дама,
Пусть водевиль, уж если нельзя без пьес.
М.К.Щербаков
— Люк! Приди ко мне, сын!
— Люк!
Призыв в Силе ощущался все слабее, и Люк несся по коридору не разбирая дороги. Охрана пропускала его без всякого внушения, редкие придворные шарахались, только у самых покоев императора пришлось Силой расшвырять гвардейцев.
— Ээээн! — орал Люк уже и в Силе, и голосом.
— Че случилось? — из лаборатории выполз младший брат, следом показался Дарт Сидиус.
— А ты послушай! Сидите тут под куполом... — Люк был в полном отчаянии: император не позволял мешать своим экспериментам и скрывал себя и ассистента в Силе — и именно тогда, когда брат был так нужен!
— О! — Эн прислушался. — У папы неприятности. Он тебя зовет. Где он?
— В космосе.
— На "Экзекуторе"?
— Нет. Такое впечатление, что он в открытом космосе и вокруг нет никаких жизненных форм в радиусе нескольких световых лет.
— Да, непохоже на "Экзекутор", — хихикнул император и тоже прислушался к Силе. — Костюм позволит ему дышать несколько часов, но вот долго ли он будет поддерживать тепло...
— От меня ты что хочешь? — но Эн уже снимал лабораторные перчатки. — Что сразу к нему не улетел?
— Если все так, ему будет нужна медкамера, а она есть на флагмане и на шаттле. Шаттл у нас в ангаре, но он запаролен, я его не откроооою! — Люка трясло.
— Понял, не ори! — братья уже бежали по коридору.
— Простите, Ваше Величество! — донеслось до Сидиуса.
В ангаре перед шаттлом Эн неожиданно обернулся к Люку:
— Ты когда меч свой сделал?
— Какой?
— Первый, зеленый. Число, месяц, год.
Люк назвал цифры, Эн что-то набрал, но шаттл не открылся.
— Ты думаешь, это пароль? — у Люка заныл живот от ужаса, но тут Эн ударил кулаком по белому корпусу, набрал новые символы и шаттл открылся.
— Конечно! Не просто "Люк и дата", а "гранд-мастер Люк"! Мог бы и сам догадаться, это папа тебя прикалывает!
— Ты у нас специалист по паролям, — Люк скрылся в шаттле, Эн устремился за ним.
— А ты куда? — Люк уже сидел в кабине.
— С тобой. Там опасно.
— Правильно, поэтому ты не со мной, — шаттл завелся, топлива хватало, ниточка связи с отцом была тоненькой, но крепкой — Люк успокоился.
— А вот и не... — Эн не смог договорить: волна Силы вынесла его из кабины и вышвырнула в ангар. Что он кричал вслед, Люк уже не слышал. Было нетрудно догадаться, что брат орет как всегда: "Джедай недоделанный!"
Люк впервые задавал координаты для гиперпрыжка, основываясь на велении Силы, а не на карте. Но бортовой компьютер не запугал его скоплением космических тел в предполагаемом месте появления из гиперпространства. Чуть отклонившись, чтоб не попасть прямо в отца, сейчас представляющего собой во всех смыслах космическое тело, Люк нажал кнопку. На несколько минут прыжка он потерял связь с отцом и уже не смог до него докричаться, когда корабль вынырнул. Отец, видимо, потерял сознание, и Люка опять накрыла паника. Однако ощущения безошибочно указывали ему, куда лететь, и скоро в черноте космоса обозначились очертания черного доспеха Дарта Вейдера. Он проплыл у переднего стекла вверх ногами. Ругая себя за идиотизм и медлительность (папиными словами и с папиной интонацией), Люк влез в скафандр. Оказавшись снаружи, он довольно быстро добрался до отца, вцепился в него, нажал кнопку, и страховочный трос втянул их в шаттл.
Люк волоком тащил отца к медкамере, не замечая, что вслух уговаривает его потерпеть. Вдруг Вейдер махнул рукой, явно приходя в себя, и в голове у Люка раздался его голос:
— Какой сервис! Я не рассчитывал на шаттл. Неужели сам открыл?
— Эн подобрал пароль, — сквозь зубы прошипел Люк. Они были уже у медкамеры, отец попытался перевернуться, но у него получалось только бесцельно загребать руками воздух. Это не мешало ему ехидничать:
— Ах, Эн... — в эту мысль было вложено несколько больше разочарования, чем требовалось. Люка это насмешило и обрадовало: отец издевается — значит все не так плохо.
Люк включил в медкамере режим медленного увеличения температуры и принялся аккуратно раздевать отца.
— Герой, — продолжал иронизировать Вейдер, — сам-то скафандр сними! Тебе шлем не мешает?
— Кто бы говорил! — огрызнулся Люк, но шлем и перчатки снял. Руки тут же почувствовали пронизывающий холод и от доспехов, и от обмороженной кожи отца.
Вейдер нащупал панель управления камеры, и к нему потянулись диагностические щупальца. Запищал передатчик. Отец нажал кнопку, и тут же на всю камеру завопил император:
— Люк, ты где?! Что с Вейдером?!
— Нор-маль-но, — отец с трудом раздвигал обмороженные губы, — потом.
— Дарт Вейдер!
Но отец отключился.
— Ты думаешь, это он хотел тебя убить? — спросил Люк.
— Не знаю.
— Можешь рассказать все с начала? Только молчи, — попросил Люк.
— Ну как с начала? — мысленно отозвался Вейдер. — "Экзекутор" вез инспекторов из Генштаба на секретный объект номер 09. 501-ый обеспечивал охрану. Они завершили проверку, и мы с клонами вернулись на борт. Штабисты задержали на с Рексом в ангаре, а потом открыли аварийный люк и выпихнули меня в переходный отсек, его створки раскрылись, и меня вынесло в космос. Я повис на корабле, но "Экзекутор" перед гиперпрыжком сбросил мусор и меня вместе с ним.
— Рекс мертв?
— Я чувствую, что ему очень больно, так что...
— Это покушение.
— И угон корабля, — мысленно хмыкнул отец.
— Разве им не мог приказать император?
— Такое дилетантское покушение? И потом, император шутку знает.
— Какую?
— Выживаемость адепта Темной стороны не зависит напрямую от уровня его Силы и его боевых навыков. Она измеряется в молах. Из-за Дарта Мола, который выжил, когда твой Оби Ван разрубил его пополам. Соответственно, выживаемость Старкиллера 0,5 мола, выживаемость Мары Джейд 0,75 мола. Выживаемость Дарта Вейдера 2 мола.
— Ага, — подхватил Люк, — а выживаемость Дарта Сидиуса — государственная тайна, неизвестная пока даже ему самому.
— Выживаемость датомирских ведьм колеблется от 0,8 до 1,5 мола, а выживаемость самой Матери Талзин стремится к бесконечности, — Вейдер закончил лекцию, и Люк совсем успокоился и уже привычно ждал задачки, но ее не последовало. — В любом случае, покушение провалилось, а император по-прежнему может представлять для нас опасность.
— Вернемся к офицерам. Ты их чем-то задел?
— Я был с ними вежлив, никого не душил. От них ощущалась враждебность, но со штабными всегда так.
— Мы можем узнать, что сейчас происходит на "Экзекуторе", не привлекая их внимания?
— Сейчас войду в систему, — Вейдер включил биосканер, который идентифицировал его, и на большом экране появилась мигающая схема. — Корабль следует по заданному курсу, повреждений нет, — он ткнул пальцем на значок в углу экрана, и вылезло новое окошко, — в систему никто чужой тоже не лез. Рекс заперт в тюремной камере ?10. Давай-ка посмотрим, что у техников происходит.
Отец переключился, и Люк увидел на экране знакомый технический отсек "Экзекутора". Камера видеонаблюдения снимала сверху, и были видны только спины инженеров, занятых обычными делами. Вейдер усилил звук до максимума и они услышали:
— Ну и где Вейдер? Восьмой раз вызываю — нет ответа!
— Выдыхай. Ничего ж не случилось.
— Действительно, ничего! Разгерметизация в первом ангаре — обычное дело! — Люк знал иронизирующего, это был главный техник. — У начальства всегда так: мелкая поломка — так полночи сидим причины выясняем, а тут дырка в космос сама открылась и закрылась — фигня!
— Да просто сбой в системе.
— Еще хуже! Следующий сбой какой будет? Прыгнем не туда?! Я пошел будить старпома.
— Пожалей человека! Его сам Вейдер спать отправил.
Отца явно обрадовало такое усердие, а Люк и так знал, что главный техник трясется над "Экзекутором" не меньше своего начальства.
— То есть они вообще не знают, что тебя нет на корабле.
— Давай-ка посмотрим, что на мостике твориться, — отец переключился.
На мостике было спокойно, персонал работал, только на обычном месте Вейдера стояли три офицера с нашивками Генштаба и тихо переговаривались.
— Не слышно, — расстроился Люк.
— Там R2, — сообщил отец и начал быстро что-то набирать. Через минуту к офицерам подкатил R2, покрутил антенной для лучшей связи с корабельной системой, и звук появился. Офицеры не обратили на него внимания, они обсуждали Рекса:
— Труп, труп куда денем?
— В мусор.
— Мусор перед прыжком выкинули, новый будут сортировать, его найдут.
— Да не надо его убивать! Скажем, что клон сошел с ума, полез драться, я слышал, у них бывают сбои в программе.
— Он видел, он расскажет!
— Да кто будет слушать сумасшедшего клона!
— Убить гораздо надежнее.
Ярость затопила Люка:
— Я не могу это слышать, я их остановлю!
— Только надо собрать их всех. И не из медкамеры, будь добр, — отец махнул рукой, выгоняя Люка.
Он открыл камеру, чтобы экран с мостиком было видно прямо от передатчика шаттла. Пока Вейдер в системе "Экзекутора" связывался с техниками, освобождал Рекса и отдавал свои бесчисленные распоряжения, Люк вызвал корабль. На мостике появились остальные заговорщики, видимо, получившие сообщение об общем сборе. Услышав писк связи, они одновременно повернулись к R2. Люк вздернул подбородок, заложил руки за спину. Таким он и увидел себя на экране — синяя фигурка, возвышавшаяся над R2D2.
— Господа офицеры, я уполномочен выяснить, где Дарт Вейдер, — заговорщики переглянулись.
— Кем уполномочен?
— Где Вейдер? — гаркнул Люк.
— Не знаем, — ответил самый старший.
— Он исчез, — сообщил другой.
— Говорите правду! — заорал Люк и поднял руку, внушая это Силой.
— Мы убили его, — невыдержавший офицер сам испугался признания. Его более устойчивый товарищ метнулся к R2, доставая оружие, но Люк успел раньше. Он сжал кулак и все десять заговорщиков поднялись в воздух, отчаянно пытаясь освободиться от невидимых тисков, сжимающих горло.
— Вы признались в покушении на жизнь Дарта Вейдера. Вы арестованы.
Люк перевел взгляд на экран и увидел Рекса. Тот морщился от боли — вероятно, было сломано несколько ребер, левый глаз окружал огромный синяк, на губах запеклась кровь. Увидев R2 и Люка, он явно приободрился.
— Полковник Рекс! — официальным тоном начал Люк. — Ввиду чрезвычайных обстоятельств "Экзекутор" переходит под ваше руководство. Офицеры из инспекторской миссии арестованы по обвинению в государственной измене. Разместите их в тюремном отсеке.
— Так точно, сэр! — Рекс попробовал выпрямиться, но только скривился от боли. Люк разжал хватку, и офицеры повалились на пол. Как будто очнувшиеся пилоты бросились забирать у них оружие. На мостик вбежали клоны, защелкали наручники. Выяснилось, что никто из арестованных не может идти сам: половина была в глубоком обмороке, у остальных не слушались ноги. Клоны потащили их к лифтам.
— Люк, — Рекс уже не выглядел бодрым, — отец твой?..
— А! Он жив, — на Люка смотрели уже все присутствующие на мостике, — и выглядит, надо сказать, гораздо лучше тебя!
Счастливая широкая улыбка осветила разбитое лицо Рекса. Почему-то она мгновенно заразила всех на мостике.
— Да, все в порядке, — оказалось, Вейдер успел вылезти из камеры и нацепить шлем. Он подошел и встал так, чтобы его было видно на "Экзекуторе". — И главное. Где болтается мой старпом?
— Я здесь, сэр! — старпом неловко застегивал мундир и в целом выглядел как человек, разбуженный посреди ночного кошмара.
— На несколько часов вы переходите под командование полковника Рекса. Я ожидаю увидеть "Экзекутор" на орбите Корусанта в самое ближайшее время.
Вейдер отключил связь, и Люк сел готовиться к прыжку.
— Погоди минутку, — отец полез обратно в камеру, — отправлю кое-что.
— Что? Кому?
— Видеозапись последних трех минут на мостике. Императору.
— Зачем? Вдруг это все-таки он?
— Тем более.
— Он разозлится.
— Сидиус у нас не циклится на поражениях. А это его еще и отлично переключит. Вот увидишь, он будет облизывать тебя больше, чем Эна.
— Это опасно.
— Для тебя это не опаснее, чем носиться по галактике с Оби Ваном. Но все-таки позови Лею нас встречать.
Встречать "Экзекутор" и так собрались высокие лица, а ввиду чрезвычайных обстоятельств прибыл сам Император. За Леей увязался Эн, и Люк решительно пошел к ним. Эн тут же начал вываливать на брата свои версии покушения, Лея страдальчески сморщилась и пошла к отцу. Люк оглядел толпу.
— Таркин, — тяжелый взгляд Люка остановился на высоком лбе гранд-моффа.
— Он очень расстроен, — подтвердил Эн.
— Узнать бы, чем.
— А вы прочитайте его мысли, — император втиснулся между ними и приобнял братьев за плечи. Защелкали камеры, и Люк понял, что теперь уж точно попадет на первые полосы галактических новостей. Хорошо хоть, что журналисты, оттесняемые Алой гвардией, не слышали их разговора.
— Я не могу, — ответил Люк.
— А я могу! — похвастался Сидиус.
— Вы его сто лет знаете, — проницательно заметил Эн.
— Может быть, мой мальчик. Люк, ты сегодня со мной даже не поздоровался!
— Здрасте, Ваше Величество, — пробурчал Люк.
— Так просто ты не отделаешься. Отец твой поедет домой, а ты сопроводишь меня на прогулке, поговорим.
— Я тоже с вами погуляю, — за спиной императора возникла Лея.
— Семейство параноиков, — вздохнул Сидиус, — хорошо, принцесса, погуляешь, но говорить я буду только с Люком!
Зимний сад располагался прямо под стеклянной крышей дворца. Набуанская его часть была настоящим лесом, даже с небольшим голубым озером, ручейком и крошечным водопадом. Люк умылся, вымыл шею и руки до локтей, потом задумчиво посмотрел на свои ботинки.
— Ага, разуйся, разденься и поплавай! Императору останется только пустить молнию в воду! — прокомментировала Лея.
— Да вряд ли... Он удивлен и явно рад, что все так закончилось.
— Очень рад! — Сидиус обожал появляться мгновенно.
— Люк, ты обещал гулять со мной, — Император сцапал Люка за рукав и повел вдоль берега. Лея нащупала меч в складках кармана и пошла за ними, стараясь держаться на расстоянии своего прыжка.
— Что ж, джедай, поздравляю! Сегодня ты почувствовал Силу Темной стороны: твой страх пробудил гнев, гнев усилил твою мощь, и она принесла тебе победу. Понравилось побеждать?
— Возможно, — вздохнул Люк, — вы об этом хотели поговорить?
— И об этом тоже, — император заметил отсутствие энтузиазма. — Из десяти придушенных тобой офицеров трое... — Сидиус задумался, подбирая слово, — у троих опорожнился кишечник, когда ты их подвесил.
— Расскажите это Маре Джейд.
— Так вот какая победа тебя обрадует!
— Возможно, — снова вздохнул Люк. — Как вы думаете, кто за этим стоит?
— Уж точно не я. И точно не Таркин, — насмешливо ответил Император.
— Мы не уверены, — пробурчала себе под нос Лея.
— А вы, молодые люди, уже и убивать меня собрались, — Сидиус отпустил локоть Люка и развернулся, чтобы видеть и Лею тоже.
— Нееет, — в тон ему легкомысленно ответил Люк. — Папа говорит: кто Императора убьет — сам будет галактикой править, — Лея засмеялась.
— А ты, мальчик мой, не хочешь лишней ответственности. Это так по-джедайски!
— Вы так смачно произносите "джедай"! У вас это ругательство даже мой братик подцепил.
— Зато вы, ребята, так говорите "любимый Император", что "старый безумный ситх" кажется комплиментом, — вернул ему Сидиус.
Ты знаешь, у нас будут дети
Самые красивые на свете
Самые капризные и злые,
Самые на голову больные...
Как мы.
Янка Дягилева
"Правила обращения с Императором Палпатином" висели в кухне на холодильнике. Внизу большими красными буквами было приписано: "ЛЮК, НЕ ЗЛИ ИМПЕРАТОРА". Когда Люк смотрел на эту запись, ему всегда слышались дыхание и хриплый голос отца. Еще ниже аккуратным маминым почерком: "Эн, не умничай, его это смешит!" Сейчас Люк смотрел на них, но не понимал смысла знакомых букв.
Мама и Асока так прониклись замученным видом своего мальчика, что накормили, ни о чем не спрашивая. Люк вылез из душа, и тут его пронзила страшная догадка:
— Папа! — он подлетел к медкамере. — Бен наверняка почувствовал в Силе... Он поймет, что я сегодня сделал!
— Ты думаешь, после этого Кеноби с тобой общаться не будет? К Йоде не отвезет? — отец приглашающе махнул рукой, и Люк залез в камеру.
— Ууу. Ты хочешь сказать, тогда он не стоит дружбы, — Люк сел, привалившись спиной к ребристой стенке камеры, совершенно не чувствуя неудобства своей позы. Он вообще не чувствовал тела. Вейдер покачал головой.
— Я хочу сказать: Оби Ван не перестанет с тобой дружить, если узнает. Поверь мне — я действительно хорошо его понимаю.
— Император сказал, — Люк смотрел не на отца, а на какую-то точку, видимую только ему, — я сегодня перешел на Темную сторону.
— Нашел кому верить. Это происходит совсем не так. Эмоциональный срыв, который у тебя сегодня был, — явление обычное. Джедаи с таким борются, но не всегда достигают успеха. Переход — это решение, выбор. И то все не так просто.
— Зачем я стал их душить? Ты же уже вызвал на мостик штурмовиков. Их бы повязали без меня, — Люк говорил медленно, как будто преодолевая что-то.
— Они бы достали оружие. Перестрелка на мостике? Думаю, они стреляли бы не в бронированных штурмовиков, а в пилотов. Я не умею ставить Силовые щиты через полгалактики. Ты спас людей, — отец убеждал, и внутри Люка что-то разворачивалось и подступало к горлу.
— Я, я... так за тебя испугался! Я, я бы убил всех! Если бы... — Люк глотал воздух, рыдания мешали ему говорить.
— Ты никого не убил, — раздельно проговорил отец.
— Я в следующий раз ууубьюууу! — наконец пришли слезы.
Вейдер понял, что пора менять тактику. Он Силой притянул сына к себе, уложил рядом, одной рукой обхватил за плечи, крепко прижал его голову у себя подмышкой. Люк схватился за него, но продолжал рыдать и выгибаться в истерике. Вейдер гладил его по голове и плечам, но это не помогало. Истерика росла, стенки камеры начали выгибаться. "Давно такого не было, — отрешенно подумал Вейдер. — Так и до серьезных разрушений недалеко. Надо заканчивать". Заканчивать можно было единственным способом, Темным и насильственным.
— Люк, прекрати! Люк, спать, давай спать, — зашипел Вейдер, еще крепче обнимая ребенка. Он вошел в сознание сына. Темная сторона создает страхи, а Сила ставит барьер против них — если быть достаточно уверенным в своей Силе, можно внушить это напряженному мозгу, и он доверится и расслабится.
Люк отключился, Вейдер следил, как в его голове проносились и улетали прочь впечатления дня. Этот способ усыпления Вейдер нашел много лет назад в минуту самого беспросветного отчаяния, когда младенец Люк уже охрип от криков, но так и не успокаивался. Много позже он сообразил, что на этом способе (только без использования Силы) построены все архаические колыбельные. Вообще, из пяти близко знакомых Вейдеру младенцев Люк был самым беспокойным: он очень плохо спал, а когда не спал, орал без остановки. Рядом с ним Лея, тоже довольно своенравная, казалась ангелом. Ни болезненный Эн, ни Падмочка, родившаяся в результате самых тяжелых родов, ни Скай, сын Асоки и Лакса Бонтери, со всеми присущими полукровкам-торгутам проблемами, рядом не стояли с Люком. Первый год жизни Люка, первый год Нового порядка, первый год после Мустафара — самое страшное время в жизни Дарта Вейдера. Император был очень явно разочарован его уменьшившимися способностями, и тщеславие жгло Вейдера сильнее боли. Он мотался по галактике, убивал джедаев, терял протезы, ломал спину, а потом возвращался домой и зализывал раны в медкамере. Люк вопил, и успокоить его не мог никто. Вейдер вылезал, клал младенца головой себе на плечо и на шатающихся ногах ходил по комнатам. Тогда-то он и использовал Темную сторону, касаясь младенческого разума. А утром Вейдер услышал, как Руви Наберри, отец Падме, приехавший заменить ее в Сенате, говорит ей: "Хороший у тебя муж, ошибался я в нем", — и эта похвала поддержала его больше, чем все, что говорил когда-либо Кеноби, и все, что мог сказать Сидиус.
Запищала связь, вызывал император:
— Я на минутку, — это означало минимум получасовую беседу, — изменников наших допрашивать сейчас бесполезно — в голове у них каша, а завтра... Ты когда к ним зайдешь?
— Не пойду я их допрашивать! — сходу отрубил Вейдер. — Интересно не этих послушать, а их приятелей из генштаба. У меня в графике завтра заседание — вот и прощупаю остальных.
— А этих мне предлагаешь допрашивать?
— Старкиллера пошлю, — Вейдер прислушался к Силе, ловя эмоции ученика. — Он расстроился, что я позвал не его, а Люка.
— То есть на допросе он постарается, — понял Сидиус. — Но сегодня лучше Люка он бы тебе не помог. Сколько интересного, оказывается, в твоих детях!
— О! И о детях. У меня есть просьба к Вашему Величеству, — Вейдер наклонил голову на бок, изобразил улыбку — не хотелось терять подходящий момент. — Эн слишком близко к сердцу принял твои советы ни с кем не делиться этими фруктами с непроизносимым названием. Он предлагает их всем — старшие отказываются, а Скай и Падмочка едят. Можешь присылать нам побольше?
Эти фрукты с очень дальнего рубежа Палпатин выписывал специально для Эна. Они были умопомрачительно вкусны и абсолютно бесценны: очень тяжело искать, сложно доставлять — Вейдер не хотел думать, сколько тратит на это император. Эн совсем не усваивал синтетические витамины, а сейчас быстро рос и чувствовал себя не очень. Фрукты с непроизносимым названием он ел охотно (в отличие от всего остального) и отлично усваивал из них все, что нужно.
— Хорошо, — Сидиус отвернулся и сделал себе заметку. — Вот и учи его плохому.
— Моих сыновей бесполезно чему-то учить: хоть плохому, хоть хорошему. Люка сегодня вынесло: концентрацию растерял, дышать забыл. Учил-учил его Оби Ван правильному дыханию — а все вылетело.
— А у меня он дышал по-джедайски.
— Поздно вспомнил. А на волне эмоции...
— Отлично он "на эмоции"! Как он моих гвардейцев расшвырял! А ведь их тренировали против форсюзеров! Где он сейчас?
— Да вот же, — Вейдер поднял руку, показывая уткнувшегося в него Люка.
— О, хаттенок залез в сумку! Что он там делает? — съехидничал Сидиус.
— Спит, — Вейдер осторожно пригладил рукой потные волосы сына. — Стресс у ребенка: испугался, геройствовал, устал.
— Я ж говорю: хаттенок с родителем-хаттом.
На этих словах в медкамеру заглянула Падме.
— Добрый вечер, Ваше Величество. Почему хатты?
— У мужа спроси. Отдыхайте, — император отключился. Падме обернулась к мужу.
— Хатты — гермафродиты, — начал объяснять Вейдер. — У хатта-родителя на животе есть сумка, в которую детеныш прячется в случае опасности или когда сильно волнуется.
— Палпатин сравнивает тебя с хаттом? Он так издевается?
— Да, но мне нравится. Хатты — очень нежные, — Вейдер попытался изобразить звук из энциклопедии "Все живые существа Галактики", голос у него не получился, а интонация была та самая, — и заботливые родители. Они очень привязаны к своим детенышам, всегда защищают их как самое ценное, живут с ними вместе около ста стандартных лет.
— Если ты хатт, то понятно, почему ты живот отращиваешь! — засмеялась Падме и прилегла рядом. Люк завозился, волосы попали ему в нос, она полезла убрать их и заметила опухшие веки:
— Он плакал?
— Рыдал.
— Бедный мой мальчик! И второй тоже, — она погладила мужа по щеке. — Что там вообще случилось? Я даже испугаться не успела — как вы уже вернулись.
— Очень хорошо, что не успела, — серьезно сказал Вейдер. А потом добавил, отвечая своим мыслям:
— Я — настоящий ситх. Я до сих пор испытываю счастье, когда вспоминаю, как убил Нута Ганрея.
— Который устроил четыре покушения на меня, — Падме положила ладонь на грудь мужа.
— Да. Это такое облегчение: знать, что эта тварь больше не думает, как тебя убить, — Вейдер накрыл ее руку своей.
— Ты будешь счастлив, когда убьешь императора?
— Нет. Мертвый Дарт Сидиус принесет нам гораздо больше проблем, чем живой.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
