Книга первая. Беглец. Главы 20-28

Глава 20. Снова в дороге.

Прошагав немного, ведя лошадей, я все же уговорил себя, что дальше оттягивать некуда и со вздохом подошел сбоку к своей конячке. Алона удивленно наблюдала, как я, вставив одну ногу в стремя, подпрыгивал на второй, пытаясь забросить вторую через спину лошади. Через полминуты я понял, что что-то здесь не то, подумал и сменил ногу. Принцесса засмеялась.

— И нечего ржать! — сказал я в ответ. — Я целую ночь занимался всякой ерундой, пока некто безмятежно дрых! Так что могу себе позволить.

Второй подход был более результативным. Подпрыгнув, я подтянулся за седло, затем лег на живот и аккуратно перенес ногу через седло. Гордо выпрямившись, я понял, что самое сложное позади.

— А теперь ты мне расскажешь, как управлять этой штукой, — сказал я смеющейся Алоне, кивнув на лошадь.

Та даже хихикать перестала.

— Алекс, ты совсем не умеешь ездить на лошади? — недоуменно спросила она.

Мне было понятным её изумление. Это как если бы у нас кто-нибудь признался тебе, что не может кататься на велосипеде. Вроде бы и понять можно, а все равно очень странно. Поэтому я только вздохнул и ответил:

— Не было у меня возможности научиться, поэтому быстро прочитай мне краткий курс молодого наездника.

Принцесса еще раз хихикнула и принялась объяснять, как держать спину, как дергать за уздечку на морде лошади, заставляя её поворачивать, как пришпоривать... Я был не тупее бревна, поэтому разобрался быстро. Не высшая математика! Вскоре мы уже ехали неспешной рысью, удаляясь от городских стен по дороге, которая уводила нас дальше на север. Нужно будет потом определиться с маршрутом, когда будем устраивать привал, подумал я. Первым делом стоит поглядеть, где находится тот Денаден, где я планировал пообщаться с ювелиром и прикупить у него так необходимый мне сафрус. Проверив свой резерв, я обнаружил, что он уже заполнился. Быстро, однако. А сливать без толку энергию жалко, да и небезопасно — без кокона против вражеских лучников, если попадутся такие по дороге, я долго не продержусь.

Мы все ехали и ехали, а я вдруг заметил, что что-то явно не так. Моя задница еще в начале путешествия легко пружинящая на седле стала немилосердно ныть, требовать прекратить скачку и слезть с этого пыточного орудия — лошади. Интересно, почему так? Вроде бы я все делал, как рассказала Алона — и на стременах привставал и ноги в коленях сильно не напрягал, но пятая точка медленно и верно превращалась в один большой синяк! Глянув на Алону, я отметил, что держится она в седле непринужденно, как будто это вообще не доставляет её никаких неудобств. Стиснув зубы, я продолжил путь, чтобы не упасть в её глазах окончательно ниже плинтуса. Ведь до конца дороги позорить потом будет!

Через пару часов мне полегчало. Нет, я не стал великолепным наездником, просто моя отбитая задница окончательно потеряла чувствительность. Кроме этого я обнаружил, что сильно натер себе внутреннюю сторону ног. Стараясь раздвигать их пошире, чтобы хоть как-нибудь облегчить свои страдания, я привлекал удивленный взгляд Алоны, но ничего не говорил и молча скакал дальше. Дорога была не слишком оживленной, но по пути появлялись встречные телеги, кареты, всадники. Догонять нас никто не спешил — видимо из города никто в такую рань не выезжает, или выезжает, но лошадь бежит быстрее телеги. Главное, что я не обнаружил никаких отрядов преследователей, высланных нам вдогонку. Это обнадеживало — хотя бы до следующего города доедем без приключений.

— Алекс, — позвала меня Алона, когда солнце близилось к полудню. — А когда мы будем завтракать?

Точно! Я и забыл совсем! И немудрено, ведь за дикой болью в конечностях довольно легко не расслышать жалобный писк голодного желудка. Свернув с дороги в лес, я углубился в него на сотню метров. Больших и удобных полянок там не было, но деревья с кустами росли не слишком часто, давая солнечный свет зеленой травке, поэтому я решил не искать лучшего места, а устроить привал прямо здесь. Алона последовала вслед за мной и, когда я остановил лошадь, ловко спрыгнула со своей конячки и уставилась на меня с хитринкой в глазах. Я понял, что должен повторить её подвиг.

Идиот! Когда я перекинул ногу, сев на лошади боком, а затем спрыгнул на землю, моя затекшая задница дала о себе знать. Ноги отказались принимать на себя вес моего тела и я, ничуть не замедлившись, хряпнулся на землю, растянувшись на ней родимой.

— Алекс! — крикнула встревоженная Алона и подбежала ко мне.

А я лишь только стонал и держался за свое причинное место, к которому в кои-то веки вернулась чувствительность. Лучше бы и не возвращалась! Ощущения были просто сказочными, передавая всю гамму болевых оттенков — от легкого покалывания до дикой рези. Также остро я чувствовал, что стер себе до крови практически всю внутреннюю часть ног. Алона все вертелась надо мной, спрашивая, как я себя чувствую... А то не видно было! Короче, немного отлежавшись, я послал принцессу доставать еду из сумки, а сам в это время попытался принять хотя бы сидячее положение. Моя пятая точка возмутилась таким беспределом, и я покорно решил, что буду кушать лежа.

Достав из сумки мешок с продуктами, Алона положила его рядом со мной, смотря виноватыми глазами.

— Чего стоишь? Развязывай, бери то, что понравится, — поторопил я её.

— Прости меня, Алекс, — глядя в сторону, сказала гномка. — Я знала, что по первому разу тебе будет больно, но не думала, что ты сумеешь продержаться на лошади так долго. Нам нужно было сделать привал уже через несколько часов, чтобы ты мог отдохнуть... Прости, пожалуйста...

Я смерил её осуждающим взглядом, но так как Алона смотрела в сторону, то мой взгляд не принес ожидаемого эффекта. Вздохнув, я только растянулся на земле.

— Алекс...

— Да ладно, проехали, — принцесса подняла на меня взгляд. — В конце концов, ты же не виновата, что меня не учили кататься на лошади, — сказал я ей.

— Так ты меня простишь? — повеселела принцесса.

— Уже простил, — я увидел, как принцесса улыбнулась и поспешил добавить. — Только никому не рассказывай, как я навернулся с лошади, ладно?

Улыбка немного привяла, но принцесса все же кивнула.

— Ну, вот и ладно. Давай теперь подкрепимся.

Мы развязали мешок, достав из него хлеб, мясо, сыр, овощи и устроили превосходных завтрак на траве. Я ел лежа, чтобы не потревожить восстанавливающуюся задницу. Интересно, а можно ли ускорить процесс заживления, как тогда со стрелой? Эта мысль вдруг пришла мне в голову, да там и осталась. Я повертел её так и эдак, даже перестав жевать, и пришел к выводу, что все может получиться, принцип ведь тот же самый. Алона заметила, что я перестал жевать и спросила:

— Что случилось?

Я быстренько проглотил кусок во рту, а затем сказал:

— Сейчас я лечиться буду, так что полежу немного без движения. Пни меня, если не буду приходить в себя слишком долго, хорошо?

Я быстро доел свою порцию, перевернулся на спину и расслабился, сразу погрузившись во все сложности внутреннего зрения. Первым делом я осмотрел отбитый копчик. Он выглядел, как опять же переплетение множества мелких нитей, наполненных ярким светом. Только сейчас в этих переплетениях были, я даже затруднялся подобрать аналогию, какие-то мелкие песчинки, царапавшие их, разрывающие их изнутри. Понаблюдав немного, я заметил, что свет энергии на этот раз не сращивает нити, а разрыхляет, разжижает и убирает эти самые песчинки. Решив помочь организму, я щедро полил энергией на самые яркие участки, занесенные песком, мысленно стараясь расщепить, растворить весь песок в этом свете. Поначалу ничего не происходило, но затем песок стал истаивать, растворяясь как сахар в горячем чае. Обрадовано я исследовал все места и таким же способом избавился от всего, что мешало моему нормальному самочувствию.

Покончив с этим этапом, я глянул на общую картину и увидел, что ноги также охвачены сиянием. Увеличив изображение, я понял, что там почти такие же повреждения нитей, какие были сегодня ночью, но разумеется в мелком масштабе. Ну, это мы уже проходили! Добавив немного энергии в темные обрывки нитей, я заставил их интенсивнее сплетаться со светлыми и заживлять мой кожный покров. После непродолжительной работы я вновь оглядел свое тело магическим зрением, других повреждений не обнаружил и вернулся в сознание, чувствуя приятное освобождение от боли.

И тут кто-то с размаху врезал мне сапогом в бок.

— Мля-я-я... — выдохнул я и скорчился от боли, незаметно вытаскивая из ножен кинжал.

— Алекс, ты живой? — донесся до меня голос Алоны.

Я быстро огляделся, но кроме неё рядом с собой никого не обнаружил, а поэтому вложил клинок обратно в ножны и сказал, держась за бок:

— Живой пока. Но это ненадолго, судя по твоим стараниям.

— Но ты же просил пнуть тебя, если будешь долго лежать без движения. Вот я и... — гномка явно была смущена, видимо поняла, что перестаралась.

— Когда я говорил пнуть, то я думал, что ты толкнешь меня, потрясешь за плечи, но никак не предполагал, что будешь избивать меня ногами! — поднимаясь, укорил я её.

Походив и поприседав немного, я убедился, что ничего не болит (кроме печени, по которой пришелся удар). Плеснув в неё немножко энергии и даже не смотря магическим зрением, я собрал оставшиеся продукты, съев еще пару кусков зажаренного мяса, чувствуя легкий голод после магических экспериментов, и положил все остальное в сумку к Алоне. После этого мы залезли на лошадей и вернулись на дорогу. Но тут внезапно я почувствовал зуд в правом боку. Это что снова печень расшалилась? Я быстро проверил магическим зрением мой организм, но с ним было все в полном порядке. Однако, я заметил, что нечто в моей одежде испускает странные силовые волны, раздражая меня. Недоумевая, что же это может быть, я остановил лошадь и достал из жилетки свой кошелек. Зуд немного ослаб.

Амулет! Переговорный амулет гнома сработал и посылал мне сигналы, чтобы я ответил. Я стал лихорадочно рыться в кошельке. Алона подъехала поближе и с интересом уставилась на меня.

— Как пользоваться переговорными амулетами? — спросил я её. — Быстро говори, пока сигнал не пропал!

— Их просто нужно сжать в руке и говорить, — просветила меня гномка, удивленно смотря, как я вытаскиваю из кошелька слабо вибрирующий медальон.

Прямо мобильник, подумал я, беззвучный режим. И сжал его в кулаке.

— Хартын, ты заставляешь меня ждать! — раздался недовольный скрипучий голос, обращавшийся ко мне на гномьем языке. — Ты уже давно должен был отчитаться мне о том что сделал! Говори, все получилось?

— Да, принцесса у меня, — сказал я в ответ, постаравшись сделать свой голос похожим на тенорок гнома. Да, того самого, Рыжебородого.

— Хорошо! Я весьма тобой доволен и скоро воистину по-королевски награжу! — голос захохотал. — Теперь езжай с ней в Липан под надежной охраной, там вас через два дня встретят мои люди.

— Слушаюсь, — ответил я Каштарху. В том, что это был он, я уже не сомневался. — Где вы сейчас, мой господин? — спросил я, в надежде, что прокатит.

— Что? Хартын?... Нет, ты не Хартын.

Не прокатило, подумал я.

— Кто ты? — донесся голос из медальона.

— Не твое собачье дело! — грубо ответил я. — Запомни, погань, принцесса находится под моей защитой. Попробуешь сунуться к ней, крупно пожалеешь, а потом умрешь! Или просто умрешь, не успев пожалеть, это уже как получится. Понял меня, Каштарх?

Из медальона долго ничего не доносилось, но потом скрипучий голос выдавил:

— Зря ты встал у меня на пути! — и медальон похолодел.

Я понял, что больше уже ничего не добьюсь и закинул амулет в ближайшие кусты. Вдруг там еще и следилка какая-нибудь есть, чтобы нас можно было вычислить, как по мобильнику? Перестраховаться не мешает.

— Ты голос узнала? — решил уточнить я.

— Да, — Алона выглядела подавленной. — Это точно Каштарх.

— Не вешай нос и держи уши торчком! — взбодрил я её. — Пока он нас не достанет, а потом — отобьемся! Ты же слышала, что его люди в Липане. Значит, пока нам точно ничего не грозит, так что едем дальше. Кстати, надо бы посмотреть, куда именно...

Мы опять свернули с дороги в лес и спешились. Я достал из сумки карту и расстелил её на земле. Определив, где находится Зингард, я стал искать дорогу, по которой мы ехали. К большому счастью, все мало-мальски значимые дороги на этой карте были отмечены. Неужели королевство действительно такое маленькое, думал я, рассматривая карту. Всего городов было штук сорок-пятьдесят, деревни на карте отчего-то не указывались, а потому даже приблизительное количество населения Мардинана подсчитать было сложно. Интересно, какая же тогда Империя?

Определив дорогу, по которой ехали, мы стали смотреть, куда она ведет. Оказалось, что впереди нас ждет развилка. Дорога влево идет на запад и ведет через два города к Липану, а дорога на север — к Денадену, который оказался соседним городом. Там, по самым оптимистичным прогнозам, мы должны быть уже к вечеру, если ничего не произойдет. Дальше я загадывать не стал, потому что все мои планы вот уже почти две недели с пугающей обреченностью разбивались об острые скалы жизни. Складывая карту, я думал, как бы доехать до столицы совсем без приключений? Может свернуть на границу с Империей и передвигаться уже по ней? Но тогда мы потеряем очень много времени, а результат вовсе не гарантирован...

Задумавшись, я не заметил, что ко мне обратилась Алона.

— Что-что? — переспросил я.

— Алекс, я говорю, что ты настоящий герой! — восхищенно заявила принцесса. — Ты так бесстрашно разговаривал с Каштархом, а потом еще это твое "как получится"... Ты был просто великолепен!

Я вгляделся в её обожающие глаза и вздохнул. Нет, приятно, когда тебя считают героем, но что будет потом, когда возвышенные представления принцессы разобьет грубая реальность? Лучше уж сейчас.

— Послушай, Алона, я совсем не герой, каким ты меня воображаешь. Я не бесстрашен, у меня совсем нет чести, в чем ты уже могла убедиться. А говорил я так с Каштархом, потому что просто хотел его очень разозлить. Я очень надеюсь на это.

— Но почему?

— Почему не герой, или почему надеюсь? — иронично уточнил я.

— Надеешься почему? — спросила меня Алона.

— Потому что злость мешает думать рационально, а значит, Каштарх может совершить ошибку, что нам только на руку.

Принцесса только молча открывала и закрывала рот.

— Не герой я, совсем не герой! — сказал я ей. — Поэтому срочно ищи себе другого принца на белом коне, а сейчас залезай, ехать нужно!

На свою лошадку я забрался уже совсем сноровисто. Вот что практика животворящая делает, удовлетворенно подумал я. Правда, ездить бы еще научиться прилично... Хотя, кто же мне мешает? Нет, я просто непроходимый тупица! Маг я или не маг? Ведь если мне с помощью магии удалось запомнить и переложить на себя весь комплекс движений мастера, то тут вообще делать нечего — езда на лошади, это же не бой на мечах! Поэтому, когда мы опять вернулись на дорогу, я сказал Алоне не обращать на меня внимания, а сам пропустил ее вперед и активизировал свое незаменимое плетение, обострявшее восприятие и запоминание, что так выручало меня на тренировках, и стал внимательно рассматривать тело гномки.

Я сосредотачивался на положении конечностей, спины, напряжении определенных групп мышц, их движении при езде, но вскоре начал замечать определенные странности. Вот это сковывающее торс напряжение совершенно излишнее, его же только что не было. Вот эти движения совсем не характерны... Что происходит? Уже безо всякой сосредоточенности, я посмотрел на Алону. Она ехала вся напряженная и покрасневшая.

— Ты чего? — я догнал её и пристроился рядом.

Принцесса цвета созревшего буряка молча смотрела вперед.

— Нет, расскажи мне, что случилось? — продолжал выпытывать я.

— Тебе то что? — зло оглянулась Алона. — Можешь дальше продолжать любоваться моей попой!

— Что?...

Я ошарашено уставился на принцессу, а потом резко согнулся пополам и захохотал. Бедная моя лошадка даже подпрыгнула, услышав от меня такие звуки, а я все ржал и не мог никак остановиться. Ай да принцесса! "Любоваться моей попой!" Ой, не могу! Немного успокоившись, я похлопал лошадь по шее и подъехал поближе к Алоне.

— Слушай, тут такое дело... — меня все еще пробивало на хи-хи. — Понимаешь, я вовсе не любовался твоей попой! Нет, хотя она довольно симпатичная, в данный момент она меня совсем не интересовала. Просто я хотел внимательно рассмотреть все движения, которые ты делаешь, когда едешь на лошади. Пойми, то, что ты мне рассказала, конечно, правильно и довольно понятно, но учиться лучше все же на личном примере. Тем более мне нужно сделать это как можно быстрее, чтобы не пришлось еще раз падать с лошади.

То ли мои объяснения подействовали, то ли воспоминания о моем падении, но Алона потихоньку сменила цвет, а потом спросила:

— Так ты не смотрел на меня как... на женщину?

— Нет, успокойся! — заверил я её.

— Так что, я тебе совсем не нравлюсь?

Как же с ними тяжело, вздохнул я.

— Ты красивая девушка, но сейчас ты мне нужна только в качестве наездника-профессионала. Так что перестань краснеть и просто скачи себе спокойно вперед, чтобы я мог внимательно запомнить все твои движения и чему-нибудь наконец научиться! — сказал я ей и опять притормозил, активируя свое плетение.

На этот раз получилось просто замечательно. Первое время принцесса все еще оборачивалась, смотря на меня, но я никак на это не реагировал и она постепенно расслабилась, а я смог срисовать все движения, которые были необходимы. Проанализировав их, я понял, что применительно ко мне они будут немного изменены из-за моего роста, но корень всех проблем — мышечная активность и точное положение на седле мне удалось поймать. Следующие полчаса я пытался перестроить свою мышечную память так, чтобы движения, которые я заучил, стали автоматическими и перестали контролироваться сознанием. Хорошо, что у меня уже был большой опыт таких перестроек, поэтому я справился с ней довольно быстро, а потом просто наслаждался ездой.

Оказалось, что кататься на лошади все же не сложнее, чем ездить на велосипеде. Все решает практика и правильные навыки, остальное — приложится! Пришпорив лошадку (ну это так говорится, а на самом деле просто постучав пятками ей по бокам), я догнал Алону и с улыбкой заявил, что теперь она больше не дождется от меня таких эффектных падений. Принцесса в ответ только слабо улыбнулась. Я понял, что ей что-то не дает покоя и спросил:

— Что еще стряслось?

— Алекс, — смущенно спросила меня Алона. — Я забыла утром тебя спросить об одной вещи...

— Ну, говори, — не выдержал молчания я. — Не тяни кота за... хвост!

— Я нашла утром в комнате твою рубашку и жилетку, — принцесса с напряжением во взгляде посмотрела на меня. — Они были все в крови и дырках.

— И...

— Расскажи, что ты делал сегодня ночью? — попросила она.

Приплыли!

— Алона, я же говорил, по-моему, что просто решил вчера избавиться от наших преследователей. Поэтому всю ночь я подкарауливал под окном тех, кто собирался на нас напасть, а потом мило с ними беседовал. Все. Подробности не для чувствительных девушек!

— Ты их убил? — уточнила гномка.

— Разумеется, — не стал спорить я. — Я же не мог их связать и оглушить, потому что через несколько часов после этого они просто бы вернулись с компанией.

— И много их было? — мрачно осведомилась Алона.

Я задумался. Вначале шестеро, потом еще двое, после этого девять...

— Ты обиделся? — неправильно истолковала мое молчание гномка.

— Нет, я еще считаю, — просветил её я.

Алона потрясенно на меня уставилась.

— Так много?

— Ты их что, жалеть собралась? — удивленно спросил я. — Половина из них собиралась взять тебя в плен и женить против воли, а вторая — убить меня. Неужели они достойны сожаления?

Гномка отвернулась и стала смотреть на дорогу, но все же после довольно долгого молчания соизволила ответить.

— Прости, я действительно веду себя, как ребенок.

— Ого! — я даже удивился. — Ты не пугай меня так, ладно? Лучше продолжай себя вести, как и прежде, а то я и впрямь решу, что ты повзрослела. Глядишь, еще и жениться надумаю...

Принцесса слабо улыбнулась.

— Вот так намного лучше! — обрадовался я. — Ты не кисни понапрасну, лучше вспомни что-нибудь смешное или забавное. Нам до Денадена совсем недолго ехать осталось.

Алона совсем повеселела, а я все-таки вернулся к подсчету. Мне и самому было интересно, скольких же я покрошил за ночь. Выходило, что тридцать двух. Не слабо! Я представил, как утром хозяйские ребятки, возможно даже вместе со стражниками, открывают сарайчик, а там... штабеля трупов различных рас, с оружием и без. Вот это будет им сюрприз. Надо будет потом с Вазом поговорить, если встретимся еще раз. Пусть расскажет, как там все было, я тоже посмеяться хочу! Улыбнувшись, я вспомнил про одну маленькую детальку, что вертелась у меня в голове с момента разговора с Каштархом.

— Кстати, Алона, я у тебя тоже кое-что собирался спросить.

— Давай, — кивнула принцесса.

— Вот ты мне объясни, если Каштарх не маг, но обеспечил своего человека в Зингарде разговорным амулетом, то почему твой отец не озаботился чем-то подобным? Почему он не дал тебе разговорник, чтобы быть в курсе всех твоих передвижений?

Алона немного покраснела, а потом призналась:

— Папа дал мне амулет, только за те дни, пока мы путешествовали, он успел разрядиться. Наверное, я слишком много разговаривала.

— А что, зарядить его нельзя? Он одноразовый? — уточнил я.

— Нет, почему же. Но это под силу только магам или тем, кто обладает способностями к магии, — ответила гномка.

— Что ж, давай его мне, попробую подзарядить, — сказал я. — Если так просто, почему ты мне его не дала еще тогда, когда узнала, что я маг?

— Да, как-то забыла совсем... — смутилась Алона и начала рыться в своих сумках.

Спустя несколько минут пришлось слегка притормозить, потому что поиски затянулись. Кончилось все тем, что Алона сняла сумки с лошади и начала вываливать прямо на дорогу все их содержимое. Хорошо еще, что пострадало только одно отделение, где лежало платье, а продукты остались нетронутыми, иначе я бы очень огорчился. В итоге всех этих поисков вконец расстроенная принцесса продемонстрировала мне большую дыру в сумке вместо медальона. Мда, купленная мной сумка оказалась не лучшего качества, и один из ее швов слегка разошелся, оставив где-то на дороге разговорный амулет, зеркальце, которое может чего-то там показывать и чудо-расческу.

Утешив готовившуюся заплакать гномку, я сказал ей, что это не большая потеря и пообещал купить потом что-нибудь на замену пропавшим вещам. Порыв вернуться я подавил у принцессы в зародыше, так как эти амулеты уже давно кто-то подобрал, поэтому ехать назад не имеет никакого смысла. Расстроенная Алона вновь села в седло и целый час скакала насупившись и не реагируя на мои попытки ее расшевелить. По-моему, из всех вещей особо трагичной для нее оказалась потеря расчески.

В общем, так мы и ехали. Оказывается, что за всеми этими переживаниями мы совершено не заметили, когда миновали развилку. Жалко, подумал я, теперь точно неизвестно, сколько нам еще пилить до Денадена. Проехав еще несколько часов и видя, что дело близится к вечеру, мы решили устроить привал и хорошенько подкрепились, съев все мясо из наших запасов. На этом настоял я, так как оно могло на такой жаре быстро испортиться, а маяться расстройством желудка очень не хотелось. После того, как мы, основательно набив желудки, продолжили свой путь, лес впереди вдруг закончился, открывая нам вид на стены Денадена. Они были совсем высокими, так что полюбоваться городскими строениями у нас не получилось. Только некоторые шпили и остроконечные черепичные крыши выглядывали из-за края стены, а сам город стыдливо прятался за стенами.

Подъехав к гостеприимно распахнутым воротам и влившись в очередь повозок, лошадей и просто пешеходов, мы стали медленно двигаться вместе с ними. Наконец, спустя полчаса, стражники, по виду мало чем отличавшиеся от тех, что встретили нас в Зингарде, стребовали с нас плату за въезд, уточнили насчет запрещенного, а потом со вздохом разрешили нам въехать в Денаден.

Повертев головами во все стороны, мы пришли к выводу, что все города Мардинана похожи друг на друга, как две капли воды — те же мощеные улицы, те же каменные дома с черепичной крышей, те же люди вокруг. Спросив одного из прохожих, где тут улица Кузнецов, я выслушал ответ и направился туда.

— А зачем мы едем на улицу Кузнецов? — спросила меня Алона, ехавшая рядом. — Ювелира ведь там нет.

— Сейчас мне нужен именно кузнец, потому что я надеюсь кое-что продать, — туманно ответил я.

Мне действительно было нужно избавиться от клинка принца Фантара. Очень уж приметным был этот клинок, а потому весьма опасным. Мне не улыбалось потом иметь всякие проблемы с теми, кто его узнает и захочет спросить, а где же я его раздобыл? Именно поэтому я отправился на улицу Кузнецов, ведь они смогут так мастерски его перековать, так что и сам владелец не смог бы опознать свое оружие. Но мне нужна была не перековка, это уже их проблемы, мне просто нужны были деньги, прежде чем ехать к ювелиру. Я весьма обоснованно подозревал, что даже тех трех с половиной тысяч, что покоятся у меня в сумках, может не хватить на приличный камень. Из книг моего учителя, до которых я сумел добраться, я знал, что сафрус очень ценится, поскольку является весьма редким камнем. Его в этом мире добывают всего в нескольких местах. Одно из них находится в Фантаре, другое — в Гномьих горах, а остальные — где-то на территории Империи.

Найдя улицу Кузнецов (опять с молотом и наковальней на вывеске), я проехал по ней немного и нашел помещение, из которого раздавались характерные звуки и запахи. Приказав Алоне никуда не уходить и стеречь сумки, я достал черный клинок и завернул его в плащ эльфа, чтобы не светить раньше времени, а потом зашел в кузню. Она была немного меньше той, которая была в Зингарде, но по грохоту внутри мало чем отличалась. Спросив у бородатых работников, где мне найти главного мастера, я вышел из жаркого помещения обратно к Алоне.

— Мастер сейчас ужинать изволит, поэтому поедем прямо к нему домой, — сообщил я, ведя лошадей за собой.

У маленького одноэтажного домика я остановился и понял, что мои планы накрываются медным тазом. Бедновато живет мастер, такой не сможет дать реальную цену за мой меч. Ладно, подумал я, если не даст денег, то хоть приблизительную цену скажет, чтобы я в следующем городе мог продать клинок. Велев Алоне подождать меня немного, я зашел в дом. Мастер действительно ужинал и весьма удивился, увидев меня, так бесцеремонно вломившегося в его дом. Он замер с куриной ножкой в руке, а я сразу взял быка за рога:

— Простите, мастер, что врываюсь к вам без приглашения, но у меня очень мало времени. С закатом я покину этот город, но прежде я хотел бы избавиться от ненужного мне железа и кое-что продать вам. Гляните, пожалуйста, на этот клинок. Не смогли бы вы его купить у меня? — спросил я, развернув и протягивая мастеру клинок темного эльфа.

Гном бросил на него взгляд и закашлялся, подавившись. Некоторое время спустя, он вытер жирные руки о скатерть и поднявшись, подошел поближе.

— Не может быть... — прошептал он, благоговейно касаясь кончиками пальцев рукояти клинка. — Один из Черных мечей темных эльфов... Невероятно!

Он вытащил клинок из ножен и посмотрел на лезвие. Я поспешил вывести его из ступора.

— Мастер, вы купите его?

— Нет, — ответил он, все так же рассматривая лезвие. — У меня нет и сотой части необходимой для покупки суммы.

— А сколько он может стоить? — решил уточнить я.

— Он бесценен! — возвращая клинок в ножны, ответил мастер. — Позволить себе владеть им могут только члены королевской семьи. Я знаю, что один из клинков купил себе наш король несколько лет назад. Ему это обошлось в восемьдесят пять тысяч золотых... Откуда у вас это сокровище?

— Папа подарил, — скромно ответил я, заворачивая клинок обратно в плащ.

Гном снова впал в ступор и смог только взглядом проводить меня до выхода, а я подумал, что теперь продать этот клинок мне вообще не удастся. Вряд ли какой-нибудь здешний король загорится желанием выбросить такую громадную сумму за один меч. Как выясняется, у Фариама уже есть один, так что второй ему явно не нужен, а других кандидатов, обретающихся поблизости, я просто не знаю. Разве что брату Алоны можно попытаться сплавить... Выйдя на улицу, я убедился, что с принцессой ничего не произошло за время моего разговора с мастером, поэтому я запихнул клинок обратно в сумку, запрыгнул в седло и сообщил:

— Теперь едем к твоему ювелиру!

Глава 21. Сделка.

Мы выехали с улицы Кузнецов, так жестоко разбившей мне все планы, а затем я догадался спросить:

— Как хоть зовут его, знаешь?

Алона долго морщила лоб, а потом все же вспомнила:

— Ринкаш, если я ничего не напутала.

Я подумал и решил перестраховаться. Остановив прохожего с сережкой в ухе, я спросил, где мне в этом городе найти ювелира, думая, что такой тип уж точно должен был это знать. Я оказался прав, мастерская ювелира находилась недалеко от нас. А Ринкаш это или кто-нибудь другой, разберемся на месте. Проехав по улице минут десять, мы увидели шикарный домик с вывеской, на которой было изображено золотое кольцо. Остановившись, я решил разведать обстановку и опять приказал Алоне подождать, а сам зашел внутрь. Там оказалось просторное помещение с прилавком, за которым сидел парень лет девятнадцати.

— Что вам угодно? — поинтересовался он у меня.

— Мне нужно видеть хозяина этой лавки, — потребовал я.

— Подождите немного, — сказал парень и вышел в другую комнату.

Через минуту он вернулся, сопровождая дородного человека в богатой одежде, всем своим видом мне показывающего, что он никак не может быть Ринкашем. Ладно, подумал я, мне и тебе есть что предложить.

— Что вам нужно? — хмуро оглядев мой потрепанный вид и пропыленную одежду, спросил меня хозяин.

— Мне нужно продать несколько золотых украшений, которые оставила мне в наследство моя покойная бабушка, — ответил я, доставая из-за пазухи кошель. — Вы таким занимаетесь, или мне поискать другого ювелира?

Хозяин взмахом отослал прочь парня и сказал мне:

— Показывай.

Я высыпал из кошелька на прилавок все кольца, сережки, браслеты, перстни и прочие украшения, что собрал с трупов. Выгребя из этой кучи все монеты, которые я носил вместе с золотом, я ссыпал их обратно в кошель и поинтересовался:

— Сколько вы дадите за все это добро?

Хозяин подошел к прилавку и поковырялся в кучке золота. Я внимательно смотрел на его лицо и отметил, как пару раз у него изменилось выражение глаз. Видимо, что-то ценное все же в кучке было, а значит, придется долго торговаться, понял я. Наконец хозяин перестал ворошить украшения и заявил мне:

— За все это я дам тебе сто золотых!

Я молча принялся сгребать золото.

— Что ты делаешь? — недоуменно спросил хозяин.

— Собираюсь идти к другому ювелиру, — заявил я и продолжил сгребать кольца с цепочками в одну кучу.

— Хорошо, дам двести, — сдался хозяин, но видя, что я не реагирую, решил накинуть еще. — Триста золотых.

Я убрал руки от золота и холодно посмотрел на него глазами профессионального убийцы. Хозяин под моим взглядом поежился и немного отодвинулся назад.

— Мне это надоело, — сообщил я ему. — Или ты считаешь меня таким дураком, который не понимает истинной ценности всего, что здесь лежит? Тысяча золотых и не меньше, иначе я иду к другому ювелиру.

Хозяин колебался недолго.

— Согласен! — заявил он. — Сейчас принесу деньги, никуда не уходите! — и скрылся в другой комнате.

Ого, отметил я, сразу на "вы" и без разговоров. Или это я все же продешевил, или он просто испугался. Как бы теперь стражу не позвал, подумал я, но вспомнив, с каким интересом он рассматривал что-то в кучке, я успокоился. Ни к кому он не побежит, натура не та! Сейчас сидит себе и деньги считает, так что волноваться не о чем. Скучая, я принялся рассматривать мою кучку золота, что я вывалил на прилавок и думать, что же могло его в ней заинтересовать? Наверное, вот эти несколько крупных камней в перстнях. Они ведь могут стоить гораздо дороже, чем я запросил. Эх, нужно было просить полторы тысячи... А это что за хлам? Я увидел на самом краешке кучки тусклое медное колечко без камней. И как оно сюда попало, подумал я, беря его в руку и собираясь выкинуть в сторону. Но оглядевшись, оценил чистоту помещения, и просто положил эту ерунду себе в карман. На улице выкину, решил я.

Тем временем вернулся хозяин с мешочком денег и положил его передо мной.

— Ровно тысяча! — сообщил он.

Я взвесил его в руке. Тяжелый, килограмм восемь будет! Посмотрев в глаза хозяина, я спросил:

— Там все верно?

— Обижаете, господин, все точно! — заверил меня хозяин.

— Тогда сделка состоялась, — кивнул я ему и вышел из дома.

Довольно неприятный тип, подумал я, наверняка, часто скупает ворованное. Подойдя к скучающей Алоне, я засунул мешочек в её сумку.

— Поздравляю, — сообщил я ей. — Этот ювелир оказался не Ринкашем, поэтому мы едем дальше.

Гномка только молча вздохнула и взобралась на лошадь. Блин, нужно было еще спросить у хозяина, где лавка этого гнома, подумал я. Совсем забыл. Не буду уже возвращаться, решил я, примета плохая, лучше спросить у прохожих. Забравшись на свою лошадку, я поехал дальше по улице. Прошло полчаса, но результата я не добился. Нет, прохожих на улице было много, но на вид они все были явно не из тех, кто часто покупает себе золотые украшения. Поэтому я очень обрадовался, увидав впереди воина в богатой одежде с дорогими перстнями на пальцах и крупными камнями на рукояти меча за спиной. Странно, что он путешествует пешим, подумал я и спрыгнул с лошади, а то еще воспримет как неуважение то, что я обращусь к нему. Я догнал воина и положил ему руку на плечо.

— Я прошу прощения...

Воин быстро обернулся, выхватив кинжал. Я немного отступил, поднимая руки вверх и демонстрируя, что в них нет оружия.

— Приветствую вас и дико извиняюсь, что потревожил. Мне нужен всего лишь небольшой совет и только.

Воин вложил кинжал в ножны и буркнул:

— Чего тебе?

— Не подскажете, где мне в городе можно найти ювелира Ринкаша? — спросил я воина. — Он гном, поэтому его трудно с кем-либо перепутать.

— А почему ты решил, что я могу в этом помочь? — хмуро спросил он.

— Исключительно по внешнему виду, — сказал я. — Так вы не знаете?

Воин почему-то задумался, а потом махнул рукой.

— Извини, просто я только что от него, вот и подумал про тебя, что... Короче, — оборвал он себя, — сворачиваешь через три дома направо, затем проходишь через арку и глядишь налево. Там сразу увидишь вывеску с кольцом. Понял?

— Понял, спасибо большое! — обрадовался я.

Теперь проблемой меньше!

— Всего хорошего, — попрощался я с воином и вернулся к Алоне, которая, услышав радостную весть, воспряла духом.

Мы повернули лошадей и проследовали по указанному воином маршруту. Не прошло и пяти минут, как впереди показалась блестящая вывеска с кольцом. Домик, на котором она висела, был явно побогаче остальных. Сбоку я даже увидел небольшую конюшню — нечастый атрибут городских строений. Шикарно живет гном, подумал я. Одно из двух: или потому что мастер хороший, или потому что близко знаком с королевской семьей. Я очень сомневаюсь, что принцессе было разрешено дружить с кем попало, а значит, дочку мастера ей подсунули не просто так...

Спешившись, мы подошли к двери. Я деликатно в неё постучал, чтобы не врываться бестактно в дом с принцессой наперевес. Поначалу было тихо, но затем за дверью раздались шаги, и на пороге появилась пышнотелая гномка:

— Что вам... — начала она, но уставилась на Алону. — Ваше высочество?

Она поспешно согнулась в поклоне.

— Не ожидала вас здесь увидеть, — выпрямившись, изумленно сказала она. — Заходите в дом, пожалуйста! Сейчас я пошлю сына, чтобы позаботился о ваших лошадях.

Она нежно подхватила принцессу под руку и увлекла за собой. Я же остался с лошадьми, прикидывая, грозит нам здесь что-нибудь или нет? В принципе, ювелир богатый гном, его подкупать бесполезно, но если пообещать ему власть, сможет ли он устоять перед этим. Или пойдет на предательство? Короче, задерживаться нам здесь явно не стоит, но камень купить нужно. Шансы, что он наведет на нас бойцов Каштарха — пятьдесят на пятьдесят, а значит, риск очень велик. Нужно будет держать уши торчком, и чаще оглядываться по сторонам, решил я и снял с лошадей сумки. Из дома выскочил парень, молодой гном совсем без бороды, который повел лошадей в конюшню. Я же, подхватив вещи, пошел внутрь.

В доме уже вовсю шла непринужденная светская беседа. Гномка и крепкий коренастый гном целеустремленно расспрашивали Алону о том, как она к ним добралась. Алона мялась, видимо, правду рассказывать ей было неприятно, а врать совестно, вот она и краснела, уклоняясь от ответов. Я решил прервать её допрос и обратил на себя внимание, сбросив у стены сумки с плечей и кинув туда же лук. Гномы обернулись на стук и внимательно меня осмотрели, а я тем временем подошел к ним поближе и обратился к коренастому гному:

— Мастер Ринкаш, я полагаю?

Гном только кивнул.

— Тогда вам, наверное, Алона еще не успела рассказать о нашей проблеме, не так ли?

— О какой проблеме? — удивились все, включая принцессу.

Я посмотрел на неё и подмигнул, прося не вмешиваться.

— Все дело в том, почтенный мастер, что я неплохой маг, — начал я вешать лапшу гному. — Принцесса наняла меня, чтобы обеспечить себе защиту на протяжении всего пути. Только в дороге со мной приключилась досадная неприятность, в результате которой я лишился очень нужной мне вещи — сафруса. Именно поэтому мы по пути заехали к вам, чтобы узнать, нет ли у вас в продаже подобных камней. Я очень в нем нуждаюсь и поэтому долго с вами торговаться не буду, только скажите, есть ли они у вас?

Гном смотрел на меня, с удивлением выпучив глаза. Подобное изумление коснулось и гномки, что нас встретила. Да что там, даже Алона с трудом сдерживалась, чтобы не раскрыть рот. Не понял, что я сейчас сказал такого, что все так удивились? Первой опомнилась гномка-хозяйка. Она поклонилась мне и сказала:

— Прошу прощения, господин маг, что не проявила к вам должного уважения при встрече. Меня обманул ваш вид, так что я ненароком приняла вас за обычного воина. Проявите ко мне снисхождение, господин, и не наказывайте слишком строго, — она еще раз поклонилась.

— Ничего страшного не произошло, вам не за что просить извинений, почтенная, поэтому давайте вернемся к моей проблеме, — я с нетерпением уставился на Ринкаша.

Он облегченно вздохнул, а потом сказал:

— У меня есть несколько сафрусов, но не знаю, смогут ли они заинтересовать вашу милость. Я сейчас принесу их!

Гном быстро покинул комнату и стал подниматься вверх по лестнице на второй этаж. Гномка тоже засуетилась и сказала, что вынуждена нас оставить, чтобы подготовить праздничный стол для столь знатных гостей, после чего испарилась также быстро. Я повернулся к Алоне и обреченно спросил:

— Давай, рассказывай, что я ляпнул сейчас, после чего все так испугались?

— Ты что, совсем ненормальный? — изумлению гномки не было предела.

— Нет, только самую капельку, — обнадежил я её. — Рассказывай.

— Ты в курсе, что магами становятся только закончив обучение в одной из Имперских Академий Магии? И лишь только тогда, когда ты сможешь выдержать все испытания, тебе дается звание мага и свидетельство, дающее право практиковать магию и набирать себе учеников. Этого добиваются немногие, остальные или гибнут в процессе обучения, либо бросают науку, успев освоить только немногие основы. Именно они повсеместно встречаются в землях Мардинана, да и у нас тоже. Даже мой папа не может позволить взять мага на постоянную службу, потому что это будет очень дорого для нашего королевства. А ты сказал, что сам являешься магом! Да и не просто магом, а НЕПЛОХИМ магом... Теперь они считают, что ты как минимум мастер Академии, поэтому так тебя боятся!

— А чего меня боятся? — не понял я.

— Боятся не тебя, а мастера магии, которым ты представился! — как ребенку объяснила мне Алона. — Да судя по слухам, для них сровнять город с землей — это что клопа раздавить!

— Ни фига себе! — присвистнул я.

Даже если приуменьшить раз в десять эту информацию (кто же доверяет слухам?), то выходит очень неслабо. Понятно теперь, почему гномка едва не тряслась от страха, поняв, что так неуважительно поступила с магом, оставив его на пороге и даже не предложив ему войти. По лестнице вновь простучали торопливые шаги. Мастер спустился вниз и подошел ко мне.

— Вот камни, которыми я располагаю, — он поднес мне на раскрытой ладони три маленьких радужных камушка, которые размерами не превышали яблочное семечко.

Я взял их и повертел один. Камень переливался всеми цветами радуги, притягивая взгляд, но был очень маленьким. Я ведь рассчитывал купить что-нибудь размерами с голубиное яйцо.

— Почтенный, наверное, вы смеетесь надо мной? — холодно спросил я мастера. — Мне этого маловато будет.

Гном побледнел и залепетал:

— Что вы, господин, у меня и в мыслях не было...

— Побольше у вас ничего нет? — прервал я его.

— Не гневайтесь, прошу вас, — на гнома было жалко смотреть. — Это действительно все, что у меня осталось. Правда... — на его лице мелькнула надежда — ко мне недавно приходил один человек, который хотел продать один сафрус поистине гигантских размеров. Я отказался, заявив, что у меня нет таких денег.

— И где можно найти этого человека? — спросил я мастера.

— Не беспокойтесь, господин, я сам его найду, только подождите немного, прошу вас! — гном умоляюще глянул на меня.

— Хорошо, я подожду, — обнадежил я его и уселся на один из стоящих в комнате стульев.

Мастер кивнул и выбежал из дома. Мне даже стало совестно, глядя на его испуг. Алона тоже присела рядом на свободный стул, а я принялся вертеть в руках камешки, которые забыл отдать гному. Такие мелкие! Интересно, а сколько они могут всосать энергии, подумал я. Мой резерв полон, значит, можно поэкспериментировать. Я взял один камень в руку и сосредоточился. Сделав мысленно канал между своим резервом и этим камешком, я стал медленно перекачивать магическую энергию, готовясь сразу же прекратить подачу, если камень заполнится. К моему удивлению, энергия утекала без проблем, полностью поглощаясь камнем. Я расширил канал, добиваясь большей проходимости, но энергия все текла и текла, а камень и не думал заполняться! Ухнув практически весь запас, который я накопил, я проверил камень. Он был почти пуст! Только на самом дне плескалось немного искорок — едва ли сотая часть от всей емкости камня.

— Ни фига себе! — в который раз удивился я.

Оказывается, камешки были довольно вместительными, зря я на них плевался. Этих трех мне за глаза бы хватило! Рассматривая самую малость потускневший камень, я обеспокоился, а смогу ли я вернуть всю свою энергию назад? Опять мысленно построив канал из камня к моему резерву, я принялся выкачивать энергию обратно в себя. К моему удивлению, это оказалось даже проще, чем загружать её туда. Она практически моментально заполнила весь мой резерв, даже полностью не поместившись. Я недоуменно осмотрел остаток. Почему я не смог его впитать? Неужели за эти несколько минут я сумел вытянуть из окружающего мира столько энергии? Фантастика!

Я спрятал эти камешки в карман, решив непременно купить их у гнома. Зря я все-таки послал его за тем человеком. Судя по всему, у меня и денег не хватит на этот "поистине гигантский камень", зря только пробегает. Тем временем в комнату вернулась гномка и, пригласив нас поужинать, проводила в столовую, где уже был накрыт щедрый стол. Долго мы рассиживаться не стали и, поблагодарив гостеприимную хозяйку, накинулись на еду. Гномка с улыбкой на нас смотрела, но особое внимание уделяла почему-то мне. Она что, думает, что маги едят как-то по-особенному? Ну, так не будем её разочаровывать!

Подвинув к себе блюдо с мясом, я огляделся в поисках ножа. Маленький, что находился рядом с тарелкой, меня не устроил, но тут я увидел на одной из настенных полок здоровенный тесак. Маленький толчок энергии — и вот уже тесак летит прямо в меня. С легкостью поймав его за рукоять, я невозмутимо стал нарезать большими ломтями сочное мясо. Положив себе вилочкой два длинных куска, я кинул взгляд на хозяйку. Её глаза были широко раскрыты, и даже Алона рядом тоже замерла, уставившись на меня. Продолжим цирк!

Я магическим захватом подхватил еще два нарезанных куска и, плавно пронеся их по воздуху, опустил в тарелку Алоны. На её вопросительный взгляд я ответил:

— Ешь давай, нам еще ехать сегодня, — и подмигнул.

— Спасибо, Алекс, — невозмутимо ответила принцесса, мигом ухватив суть представления.

Мы продолжили жевать под удивленным взглядом хозяйки, которая еще и рот приоткрыла.

— А вы что не едите? — заметил я ей. — Присоединяйтесь, пока не остыло!

Гномка покорно присела и начала жевать, а я продолжил магичить. Аккуратно сформировав небольшое плетение магического захвата, наподобие того, которым меня душил маг на поляне, я поднял кувшин с водой и перенес его поближе к себе, а затем наклонил, подставив кружку. К моему сожалению, это оказалось вино, а не вода, поэтому я поставил кувшин обратно, а из кружки сделал всего несколько глотков. Вино оказалось неплохим, но мне была нужна ясная голова, поэтому я решил этим ограничиться и стал налегать на сладкую картошку с мясом.

— Плесни и мне, — попросила Алона, хитро прищурившись и протягивая кружку.

— А ты не захмелеешь ненароком? — уточнил я. — А то потом буянить начнешь, приставать неприлично, самой утром стыдно будет.

— Алекс, мне уже восемнадцать... — начала Алона.

— ...скоро будет, я знаю, — продолжил я и вздохнул. — Ладно, но уж смотри мне!

Я взял у неё аккуратно петлей кружку, поднес к кувшину, приподнял его и наполнил её до половины. Это оказалось гораздо легче, чем подтаскивать сам кувшин. Вернув наполненную кружку Алоне, я продолжил есть. Вскоре, общими усилиями подчистив тарелки, мы поблагодарили хозяйку за прекрасный ужин и вернулись в комнату сытыми и довольными жизнью. Тут входная дверь распахнулась, и громкий голос возвестил о возвращении хозяина:

— Я привел его, господин маг!

Я оглядел вошедшего следом человека, задумчиво хмыкнул, а потом поднялся навстречу и сказал:

— Ну что же, приветствую вас еще раз!

Человеком, желающим продать сафрус, оказался тот самый воин, у которого я спрашивал дорогу к ювелиру. Поистине, мир тесен, а этот мир — особенно! Воин замер, удивленно меня рассматривая.

— Значит, ты и есть маг, который хочет купить у меня камень? — уточнил он.

— Алекс, — протянул я руку.

— Кир, — сказал воин в ответ и пожал её.

— Тогда перейдем к делу, у меня времени очень мало. Показывай камень, — попросил я Кира.

Он полез рукой за пазуху и достал маленький мешочек, затянутый веревкой. Развязав её, он выкатил на ладонь темноватый камень величиной с лесной орешек. Он не переливался радугой, а был темным и невзрачным, поэтому я недоуменно взял его в руки... И понял, что в нем просто море энергии! И это море занимает всего четверть объема камня. Интересно, а когда камень будет забит полностью, он почернеет? Вертя его в пальцах, я понимал, что за это сокровище воин попросит весьма немалую сумму.

— Сколько? — только и спросил я его.

— Семьдесят тысяч золотых, — твердо произнес Кир, глядя мне в глаза.

Наступила тишина. Замер мастер, выпучив глаза, замерла хозяйка, подглядывающая за нами из дверного проема, даже Алона дышать перестала. Все ждали, что скажу я.

— Сожалею, — произнес я, возвращая камень, — но у меня нет сейчас такой суммы наличными.

Все разочарованно выдохнули. А вы что думали, я за собой грузовик с золотом вожу? Кир спрятал камень обратно в мешочек и положил за пазуху.

— Тогда...

— Но у меня есть нечто, что я мог бы предложить взамен.

В комнате опять стало тихо, и в этой тишине я спросил у Кира.

— Что тебе говорят такие слова как "Черный меч"?

— Многое, — честно ответил воин. — Так называются легендарные клинки темных эльфов, что разрезают любые доспехи, броню, способны отбивать сильные магические атаки, никогда не тупятся и не причинят вред тому, кто держит их в руках. Это настоящее сокровище, которое доступно только королям!

— Я хочу предложить его тебе в обмен на камень, — просто сказал я.

И опять в комнате наступила тишина. Мне это уже стало надоедать. И чему тут удивляться? Вон, даже Кир открыл рот, ловя мух, а Алона, так вообще упала бы на пол, если бы на стуле не сидела!

— У тебя есть Черный меч? — наконец пришел в себя воин.

— Если бы не было, я бы не стал предлагать, — ответил я.

Как много времени теряю на разговоры, а ведь уже вечер!

— Кто ты? — недоуменно спросил Кир.

— Я тебя тоже могу об этом спросить, — обратился я к нему. — Судя по твоей одежде, ты можешь оказаться весьма знатной особой. Ты не принц часом?

— Нет... — ответил Кир, ошарашенный моим напором.

— Не король? — уточнил я.

— Нет, конечно!

— Замечательно! А то ты просто не представляешь, сколько особ королевской крови попадается мне в последнее время, — усмехнулся я.

— Ну, вообще-то во мне течет кровь императора, — удивил меня Кир. — Мой отец, граф Лакриналь приходится двоюродным братом императору.

— Мля-я-я... А я только успел обрадоваться...

— Так не любишь знать? — спросил Кир.

— Да не в этом дело. Просто проблем у них много, я уже задолбался вконец! Тут со своими бы разобраться... Так что, согласен на обмен? Говорят, что похожий клинок два года назад стоил восемьдесят тысяч, так что ты ничего не теряешь.

— Ты еще спрашиваешь! — изумился Кир. — Показывай!

Я удовлетворенно кивнул и подошел к сумкам, а затем достал меч в плаще. Когда я его развернул, по комнате прошелестел слитный вздох изумления. И как им еще не надоело? Я протянул меч Киру:

— Бери и владей!

Тот аккуратно принял на руки клинок, как младенца и нежно его погладил. Лицо при этом у него было просто по-детски счастливым. Мне не хотелось его отвлекать, но я все же напомнил:

— Кир.

— Что? — оторвался тот от меча.

— Ты ничего не забыл?

Он недоуменно на меня посмотрел, а затем хлопнул себя по лбу и, достав из-за пазухи мешочек, протянул его мне. Я развязал веревку, убедившись, что это именно то, что я ожидал, и спрятал его в свой внутренний карман, почувствовав уверенность, что теперь не буду испытывать недостатка в силе.

— Теперь с вами разберемся, — подошел я к Ринкашу. — Во сколько вы оцените ваши три камня? — спросил я его.

— Тысячу двести золотых каждый, — ответил тот, не отрывая взгляда от Черного меча в руках Кира.

Я молча подошел к сумкам и стал выгружать из них кожаные мешочки с монетами. Затем я поднес их к мастеру и заявил:

— Вот мои деньги. Отсчитайте требуемую вам сумму.

Мастер долго смотрел на мешочки, а потом все же сказал:

— Простите меня, господин, но я до этого момента не верил, что вы маг.

— А что тебя в этом убедило? — полюбопытствовал я.

Он поднял на меня взгляд.

— Так легко отдать легендарную вещь в чужие руки, так легко расставаться с гигантским состоянием могут себе позволить лишь могущественные маги или короли! Да и то не всякие...

— А может я дурак просто? — улыбнулся я.

Мастер оглядел меня и поклонился.

— Я рад, что вы сегодня почтили меня своим визитом и надеюсь вскоре о вас еще услышать.

— Мастер, — я уже почувствовал, что времени потеряно не просто много, а ужасающе много. — Я прошу вас побыстрее разобраться с деньгами, потому что нам с принцессой нужно уехать из города еще засветло.

Ринкаш, не говоря ни слова, опустился на колени и стал высыпать деньги на пол, а потом пересчитывать их, складывая столбиками. Я подошел к хозяйке и попросил её помочь мужу, все быстрее будет. Они вдвоем буквально закопались в моем золоте, а я сидел на стуле и прикидывал, что же делать, если до заката выехать не успеем? Придется тут заночевать в приличной гостинице, а утром продолжить путь. Опасно? Естественно! Но другого выхода нет. Значит, просто ночью поставлю защиту от магов, а утром попробую ускользнуть по-тихому. Авось, прокатит...

— Алекс? — Кир наконец наигрался мечом. — А почему ты не оставил его себе?

— Я привык работать эльфийскими, — показал я себе за спину на рукояти клинков. — Черный меч потяжелее будет, а переучиваться мне просто лень.

— Эльфийскими... — прошептал Кир. — Кто же ты такой, Алекс?

— Странник, — честно ответил я.

— А...

— А много будешь знать, плохо будешь спать, — отрезал я поток вопросов. — Я же не спрашиваю, откуда у тебя сафрус и что ты забыл в Мардинане?

— Ладно, ты прав... — согласился Кир, любовно поглаживая меч. — Мы еще увидимся?

— Непременно! — ответил я.

Кир недоуменно глянул на меня.

— Откуда такая уверенность?

— Видишь ли, этот мир очень тесен, а я еще собираюсь в будущем заглянуть в Империю, так что обязательно найду тебя, чтобы ты рассказал мне обо всех её интересных местах.

— Так ты не имперский маг? — спросил он.

— Нет, я просто маг! — гордо ответил я.

Кир еще немного потоптался, а затем попрощался со мной под звон монет и вышел из дома. А монеты все звенели и звенели... Наконец, мастер поднялся с пола, собрал монеты в мешки и протянул мне два.

— Я забрал всю сумму, — сказал он. — Это остаток.

Я взвесил мешки в руке. Килограмм шесть-семь, как и должно быть, ведь золотые монетки этого мира не превышали размерами двух сантиметров, а весили чуть меньше десяти грамм — как раз осталось монет восемьсот на сдачу. Жить можно! И даже хорошо жить. Но вначале нужно добраться до столицы, ведь мертвым деньги ни к чему.

— Хорошо, приготовьте, пожалуйста, наших лошадей, — велел я и стал упаковывать сумки.

Теперь они стали значительно легче. Нужно будет еще избавиться от полутора десятка эльфийских кинжалов и облегченно вздохнуть, но это дело будущего. Пока же я пожелал хозяевам доброго здоровья, долгих лет жизни и прочая, вышел из дома и закинул сумки на спину лошадям, а свой лук на спину себе, после чего мы с Алоной попрощались и поехали прочь из города к его северным воротам. На дворе был уже вечер, солнце садилось, и я понял, что через полчаса можно будет забыть о планах и искать ночлег. К моему удивлению, город оказался значительно больше Зингарда, поэтому не успели мы доехать до его северной стены, как на улицы опустилась ночь. Они моментально опустели и стали темными и неприветливыми. Что ж, планы полетели к демонам, осталось только найти гостиницу, думал я, вертя головой и пытаясь найти нечто похожее.

Внезапно яркий свет привлек мое внимание. Свернув к источнику, я подъехал поближе и обнаружил, что это горит магический фонарь на деревянной табличке с надписью "Магическая лавка". Интересное кино, нужно непременно зайти! Оставив Алону на стреме, я открыл дверь и зашел в лавку. Там висели различные пучки сушеных трав, на полках стояли пузатые склянки и глиняные горшочки, а на прилавках были разложены всякие интересные штучки, которые так и светились в магическом зрении.

— Мы закрыты! — донесся до меня голос из угла комнаты.

Я обернулся туда и увидел пожилую женщину, что живо напомнила мне шарлатанку из деревни. С сомнением оглядев её, я сказал:

— Простите, не знал, но мне срочно нужно купить пару разговорных амулетов. Можете помочь?

Это уже основы психологии. Если бы я просто спросил об амулетах, женщина просто меня бы послала, велев прийти завтра, а просьба помочь, да еще произнесенная вежливым тоном... В таком случае сложно отказать, чем и пользуются всякие нехорошие личности вроде рекламщиков, попрошаек и прочих. Так что хозяйка только пристально на меня глянула и полезла в какой-то сундук, вытаскивая из него всякую всячину. Наконец, её поиск увенчался успехом, и она достала из сундука две монеты с дырками, в которых были продеты веревки.

— Вот! — произнесла она. — Два парных разговорных амулета. Стоят двадцать золотых. Будете брать?

— Буду, — сказал я, с готовностью беря амулеты и рассматривая их магическим зрением.

Хитрое плетение, наполненное силой, свернулось будто пружина внутри каждой монеты. Посмотрев на структуру этой пружины, я понял, что потом смогу с легкостью её скопировать, но вот чтобы создать заново, без оригинала под рукой... Я достал из кошелька монеты и молча отсчитал золото. Нужно отсыпать немного из мешка, подумал я, а то каждый раз потом лезть в сумку за деньгами будет утомительно, а кошельке уже почти пусто. Попрощавшись, я повернулся, чтобы выйти, но услышал ехидный голос женщины:

— А чего ж ты их сам не сделал, коль они тебе так нужны?

— Да все лень проклятая! — усмехнувшись, ответил я и вышел на улицу.

Вовремя я это сделал, потому что к Алоне уже приставали три довольно неприятных типа, намереваясь завладеть нашим добром.

— Ребята, топайте, откуда пришли! — грозно одернул их я.

— О, еще один клиент нарисовался! — воскликнул один из них. — Гони кошелек, пацан, может и живым останешься!

Двое из них стали подходить ко мне, а третий схватил лошадь Алоны под уздцы. Я не стал даже извлекать из ножен меч (мне же нужно было попрактиковаться), просто захлестнул тремя быстро сформированными магическими захватами шею каждого, а потом резко рванул в сторону. Раздался хруст и три тела синхронно опустились на мостовую, а я проверил по привычке свой резерв и магическим зрением увидел, как ко мне поплыла энергия от тел бандитов. Распадающиеся ауры людей вливались в меня яркими струйками, а темные потоки из их тел дополняли картину. Похоже, что мне уже не нужно больше напрягаться, собирая силу из трупов, все начинает происходить само собой, что не может не радовать. Слив быстренько часть своей энергии в один из маленьких камней, я стал впитывать эту дармовую энергию, остановившись только тогда, когда её поток иссяк. Все это заняло не больше минуты, в то время как Алона на меня удивленно смотрела. Когда все кончилось, я подошел к своей лошади и забрался на нее, даже не став обыскивать тела. Алона не произнесла ни слова, но по её хмурому сопению, я понял, что она недовольна.

— Что такое? Неужели, ты их жалеешь? — не понял я.

— Нет, — хмуро ответила она. — Я просто только сейчас поняла, что совсем тебя не знаю... Значит ты не врал в доме ювелира, что являешься неплохим магом?

— Нет, — подтвердил я.

— ..., ... в ... и ...! — произнесла принцесса на русском.

— Ну, не все так плохо, — заверил я её, думая о фигуре за углом, которую я рассмотрел магическим зрением. Она, судя по ауре, была гномьей и сулила нам большие неприятности.

Глава 22. Ночной Рой.

Найти гостиницу в темноте, в незнакомом городе было нелегко, но нам удалось. Просто я вовремя сообразил, что искать нужно большое здание с конюшней, причем поближе к городской стене. Такое обнаружилось после еще получаса блуждания по темным улицам и многочисленного поминания демонов и других тварей. Когда мы ввалились в гостиницу, заведя лошадей на конюшню, я был уже не просто в мрачном настроении, а готов был убить всякого, кто осмелится мне перечить. Большую роль в этом сыграла гномья фигура, которая следовала за нами будто приклеенная до самой гостиницы.

Хозяин этого заведения получил от меня весьма четкие указания и даже забыл попросить плату вперед. Естественно, ведь я, мечтая лишь о том, чтобы рухнуть куда-нибудь, прорычал ему в лицо:

— Комнату с двумя кроватями и горячую воду туда быстро!

— Сейчас, господин, — только и пролепетал он, мигом построив всех своих работников, чтобы обеспечить нам воду.

— Вторая комната слева на втором этаже, — объяснил он нам.

Опять второй этаж, подумал я, взваливая сумки. Алона тоже матернулась сквозь зубы, но поплелась по лестнице. Комната нам досталась поприличнее и побольше, чем была в прошлый раз. Здесь даже была тумбочка с зажженным масляным светильником. Алона сразу растянулась на кровати, а я только скинул сумки и оружие у порога и остался стоять, с завистью глядя на нее, потому что понимал, что если лягу, то больше уже точно не встану. Моя бессонная ночь давала о себе знать.

Через пять минут принесли горячую воду в тазике. Я заставил себя достать щетку и почистить зубы, а потом предупредил Алону, что у неё есть пятнадцать минут, чтобы помыться и лечь, и спустился вниз. Заказав у трактирщика кружку пива, я вышел на двор и огляделся. В окно к нам залезть будет сложно, но выстрелить из арбалета — легко, так как напротив гостиницы находилось много высоких домов, а для меткого стрелка и сотня шагов — ерунда. Значит, опасность с этой стороны остается. Недоброжелателей пока видно не было, но я не радовался, больно приметная была фигура у нашего хвоста. Сходив в известное место, я вернулся в гостиницу и взял свое пиво, сев за крайним столиком и начав его потягивать, стараясь не уснуть.

Через десять минут появились два гнома, изо всех сил изображая пьяных. Они сели на лавку и громко потребовали у хозяина пива. Нормально. Вот если бы они еще не оглядели меня цепким взглядом профессионалов, было бы более достоверно. Следующая троица подвалила две минуты спустя, устроив целый спектакль для одного зрителя с обниманием, приветствиями, радостными возгласами. Не верю! Паршиво играете, ребята, и зачем вам столько оружия? Кольчуги еще спрятали зачем-то под тонкие куртки. Не спасут они вас, я всегда в голову целюсь!

Когда обещанные Алоне пятнадцать минут, по моим расчетам истекли, в гостиницу завалилась еще одна группа гномов, уже человек десять, с дорожными сумками. Они не стали здороваться с предыдущими, а сразу пошли к хозяину, договариваться о комнатах. Вот это уже серьезно, подумал я, допил пиво и решил сваливать в номер. Если они затеяли такие представления только для того, чтобы быть с нами рядом, значит, сегодня нападать не будут. Все должно будет случиться завтра по дороге, понял я, иначе они пришли бы тихо, не привлекая моего внимания. На ночь я получил передышку, а её нужно было использовать с толком.

Зайдя в нашу темную комнату и никакого движения не обнаружив, я прислушался, но услышал лишь легкое посапывание. Чуть не перевернув бадью с водой, я шепотом выматерился, я затем быстро поставил магическую защиту третьего уровня с сигналкой на окно и дверь. Теперь, если кто вломится, сразу почувствую. Сняв с себя куртку, жилетку и рубашку, я лег на кровать и принялся стягивать с ног сапоги. На втором ко мне пришла темнота, весело завертела и унесла с собой куда-то...

Утром я проснулся в прекрасном расположении духа. С наслаждением потянувшись, я обнаружил, что кто-то лежит у меня на груди и сладко посапывает. Это что за явление, подумал я, рассматривая Алону в легкой ночной рубашке, закинувшую на меня ногу и обхватившую при этом за шею. Эх, прекрасная картина, но нужно подниматься, потому что выпитое ночью пиво упрямо просилось наружу. Я почесал принцессу за ушком и ласково произнес:

— Утро доброе, красавица! Подниматься пора.

Алона только сонно что-то пробормотала и еще крепче прижалась ко мне.

— Алона, просыпайся давай, мне в туалет нужно!

Гномка подняла на меня лицо и спросонья заявила:

— Такая рань еще...

После чего опять положила голову мне на грудь и продолжала сопеть. Я еще немного подождал. Алона опять подняла голову и уставилась на меня, видимо, постепенно просыпаясь. Затем до неё начало доходить. Первым делом она убрала руку с моей шеи, затем ногу и только потом взвизгнула, пытаясь натянуть на себя одеяло. Это было весьма проблематично сделать, поскольку на нем лежал я. Видя её мучения, я быстренько поднялся и жизнерадостно произнес:

— Доброе утро!

— Что ты делал в моей постели? — гневно спросила покрасневшая гномка.

— Это я тебя должен об этом спросить, — недоуменно ответил я. — Вчера я спокойно зашел себе, разделся... Ну, почти разделся, — добавил я оглядев штаны и один сапог. — А утром проснулся с тобой в обнимку. Ты что, ночью греться ко мне приползла?

— Да никуда я не приползала! — ответила все еще красная гномка.

Я огляделся, посмотрел на вторую кровать. Она все еще была заправлена и нетронута. Почесав в затылке, я пришел к выводу, что в темноте просто упал не на ту кровать. Да... Внимательнее надо быть, однако!

— Ну, извини меня, перепутал ночью, — покаялся я.

— Ты просто бесцеремонная сволочь! — вынесла вердикт Алона.

— Ну, если тебе не понравилось, то могла бы просто согнать меня, так ведь нет — вместо этого всю ночь нежно обнимала.

Гномка покраснела еще сильнее.

— Да ладно, прекращай краснеть, тебе это не идет! — сказал я принцессе, сев на её кровать и напяливая свой второй сапог. — Если хочешь знать, мне было очень даже приятно, когда я проснулся.

Гномка со злости ударила меня кулаком в плечо.

— Только драться не нужно, — попросил я, потирая ушибленную часть тела. — Может быть, вместо этого обнимемся еще разок, а?

Увернувшись от оплеухи, я расхохотался и поднялся с кровати, собирая и натягивая свою одежду. Одевшись, я вновь широко улыбнулся, глядя на недовольное лицо принцессы.

— Ладно, хватит тебе уже обижаться. Ну, в темноте ошибся маленько, с кем не бывает? Давай, одевайся, умывайся, а я пока завтрак закажу. Только за дверь смотри не выходи, я её замагичу, чтобы никто не смог войти, пока меня нет, ладно?

Принцесса все еще продолжала дуться.

— Ну чего ты? — я сел рядом с ней, чувствуя, что мочевой пузырь сильно дает о себе знать.

— Алекс, — смущенно спросила гномка. — А у нас ничего ночью не было?

— Тьфу на тебя! — поднялся я. — Я ж тебе еще в первый день сказал, что дети меня не привлекают!

Я вышел и закрыл за собой дверь. Накладывая на дверной проем защиту, я услышал из комнаты гневное "Я не ребенок!" и, усмехнувшись, стал спускаться вниз. Внизу уже сидели давешние гномы и усиленно изображали похмеляющихся. Только кружки перед ними были почти полные, что образу мало соответствовало. Я заказал плотный завтрак на троих в комнату, а затем сходил во двор и облегчился в известном месте. Мельком глянув на солнце, я увидел, что дело близится к полудню, нехило мы проспали. Вернувшись в гостиницу, увидел, что количество гномов за столами увеличилось. Видимо, подтянулись те, кто изображал странников. Непорядок, ребята. Странникам нужно с утра пораньше ехать дальше, это мы себе можем позволить дрыхнуть до обеда.

Быстренько поднявшись на второй этаж, я понял, что едва не опоздал. Служанка с большим подносом уже готовилась постучать в нашу комнату. Я моментально развеял защиту, впитав всю энергию в себя, а потом излишки перекачал в один из камней. Нужно слить половину резерва, подумал я мимоходом, а то уже собирать некуда. Подхватив поднос, я отправил служанку и зашел в комнату. Обнаженная Алона стоя спиной ко мне начинала одеваться. Мгновенно сообразив, я вернулся в коридор и тихонько притворил за собой дверь. Незачем понапрасну смущать девчонку, хотя... фигурка у неё загляденье, маловата только. Уф! Я отбросил в сторону картину, стоящую у меня перед глазами и помотал головой, мысленно твердя "я не педофил... я не педофил...". Немного помогло.

Дав Алоне минуту на одевание, я постучал в дверь.

— Можно?

— Подожди, Алекс, я сейчас! — раздался из-за двери голос принцессы.

— Я завтрак принес, — решил я ускорить процесс.

И точно, через полминуты Алона крикнула:

— Заходи!

Зайдя в комнату, я обнаружил уже одетую гномку и поставил поднос на кровать, жестом предложив ей присоединиться. Умяв завтрак на троих в два счета, мы облегченно вздохнули и стали строить планы на будущее. Для этого я достал карту и стал думать, как же избавиться от преследователей. Судя по тому, что я увидел утром в общей зале, количество ожидающих нас гномов сильно возросло, поэтому сегодня нам предстоит встретиться с двумя десятками или больше профессиональных воинов.

— А гномы умеют магичить? — задал я Алоне вопрос, который больше всего меня беспокоил.

— Некоторые да, — разочаровала меня она. — Правда, не слишком умело, потому что обучение в Академии им недоступно, а другое они получить могут только от частных учителей. А таких в Подгорном королевстве нет, потому что имперцы тщательно скрывают свои секреты.

— И что, твой папа не смог бы оплатить учебу одного или нескольких одаренных в Имперской Академии? Ведь тогда у вас были бы настоящие мастера, которым было под силу учить других.

Гномка на меня посмотрела, как на идиота, но соизволила объяснить:

— Алекс, ты думаешь, мы не пробовали? Все крохи знаний, которые доступны гномам, как раз достались нам от обучения в Академиях. Но заплатить за это пришлось жизнями многих одаренных. Вначале просто, чтобы понять, что всех прошедших обучение и не собирающихся потом оставаться в Империи, убивают на последнем экзамене, а потом, когда решено было ограничиться всего лишь несколькими циклами, что магические дуэли в Академиях — обычная практика, после которой выживают самые сильные. И это оказывается не гномы.

— Так что, нельзя было заплатить какому-нибудь опальному магу за обучение ваших одаренных?

— А таких в Империи вообще не бывает. Папа узнавал, что как только какой-нибудь маг решит пойти против совета, он тут же исчезает.

— Мда, печально и жестоко, — констатировал я.

— За более чем полторы сотни лет различных попыток гномы лишились почти половины своих одаренных, зато остальные владеют знаниями, которые преподаются на первом цикле Академии, — просветила меня Алона.

— Значит, среди воинов-профессионалов магов быть не может? — уточнил я, думая о тех личностях, поджидающих нас внизу.

— Конечно, может, — обломала меня принцесса. — У нас даже в гвардии моего папы есть несколько приличных воинов-магов, которые и ледышками, и огненными шарами кидаются, и могут смерчи вызывать...

— Плохо! — подытожил я.

Итак, теперь у нас появились на хвосте два десятка или больше профессионалов, среди которых вполне могут оказаться маги. Если предположить, что первый цикл Академии дает начальные знания, то можно надеяться, что по мастерству они находятся примерно на одной ступеньке со мной. Вот только одна проблема — я еще не полностью овладел способностью накапливать в себе большое количество силы, а значит, в открытом столкновении сильно им уступаю. Нет, у меня есть и сафрус с огромным запасом энергии, и резерв мой постепенно увеличивается и разрабатывается, но этого недостаточно. В открытом противостоянии, когда счет идет на секунды, никто не будет ждать, пока я возьму силу из сафруса, а той, что я смогу удержать, хватит всего на парочку мощных плетений. Короче, если среди этих профи могут быть маги, то будет лучше с ними не связываться, а оторваться по дороге. Как я понял, в городе они атаковать нас не будут, поэтому есть слабенький шанс. Что у нас на карте?

Карта порадовала. На дороге, ведущей из Денадена, была развилка, судя по масштабу, всего в часе езды. Там она разветвлялась на две дороги, одна из которых уходила дальше на север, к столице, а вторая сворачивала на северо-восток по направлению к имперской границе и вела к городу, что носил название Рой. Так мы вполне могли их обмануть, выгадав несколько спокойных часов. А в Рое, если мы доползем к нему до заката, можно будет хорошенько запастись продуктами и двинуть прямиком к столице через леса, избегая городов. Прекрасный план! Теперь нужно еще чтобы он исполнился!

Объяснив ситуацию чуток приунывшей Алоне, я подбодрил ее и велел не опускать уши. Собрав все наши вещи, мы спустились вниз и расплатились с хозяином. Гномы старательно делали вид, что не обращают на нас внимания, а мы тщательно не смотрели на них. Выйдя во двор, мы вывели лошадей из конюшни, оседлали и нагрузили их сумками. Ударив себя по лбу, я вспомнил, что забыл запастись свежими продуктами на день и вернулся в гостиницу, а там уже царило оживление. С лестницы сбегали новые гномы, а те, что были в зале, проверяли снаряжение. Посмотрев на это, я решил не искушать судьбу, а просто закрыл дверь гостиницы, развернулся и пошел обратно к Алоне.

Она, увидев меня без продуктов, уже хотела меня спросить, но я сделал ей страшные глаза и на русском зашипел.

— Валим отсюда, пока целы!

Мы быстро запрыгнули по седлам и поехали в сторону северных ворот, узнав их расположение у какого-то местного. По дороге я рассказал Алоне о своих наблюдениях и добавил:

— Это очень серьезные воины. Такие даже мне будут не по зубам, если не пользоваться магией, прямо как наш десант!

— Кто такой Десант? — не поняла принцесса.

— Это такие войска у меня на родине. Они просто звери, любого порвут в клочья, могут убивать из любого положения, с оружием или без. Короче, мне они не по силам, особенно если среди них будут маги.

— Но ты ведь сам неплохой маг? — удивилась гномка.

Уела, блин! И не скажешь же, что неплохой я только по меркам льфийского леса.

— Я просто боюсь, что тебя могут задеть, — нашел я выход из положения. — Кстати, — я достал одну монетку на веревке из кармана, — Надень это и носи, не снимая. Если вдруг что, ты же знаешь, как им пользоваться?

— Разговорный амулет! — догадалась гномка.

— Именно.

Алона быстро натянула его на шею и спрятала под рубашку. Вскоре мы добрались до северных ворот этого весьма гостеприимного города, а я отметил, что на этот раз не усеял, по обыкновению, свой путь штабелями трупов. Но ведь впереди еще был целый день! Покинув город, мы со всей возможной скоростью помчались по дороге, понукая наших лошадей. Несколько раз во время пути я концентрировался и активировал плетение магического зрения, пытаясь обнаружить наших преследователей. В первый раз я не увидел никого, зато во второй узрел гномов тридцать, которые целенаправленно двигались на конях за нами. Судя по аурам, сильных магов среди них не было. Были двое, которые обладали магическими способностями, но я решил придерживаться первоначального плана. Посмотрев в третий раз, я отметил, что расстояние между нами неуклонно сокращается. Хорошо, что дорога была не прямой, как стрела, а петляла между холмами, поэтому нас еще не успели заметить.

Через четверть часа впереди показалась спасительная развилка. Мы спешились, не доезжая до нее, и аккуратно сошли с дороги под защиту деревьев, стараясь не оставлять следов. Я попытался даже выпрямить немного примятую траву, идя сзади. Все, больше сделать ничего невозможно, да и времени на это нет. Мы отошли вглубь леса шагов на триста, я сконцентрировался и нашел нашу группу преследователей, что уже почти догнали нас. Продолжая следить за ними, я приказал Алоне зарядить арбалет, а то мало ли что? Но группа проехала мимо того места, где мы свернули, не задерживаясь, направляясь прямо к развилке. Вот тут уже у них возникла небольшая заминка минут на пять, в течение которой они оставались на месте.

Через пять минут я увидел, как с севера к ним кто-то приближается. Встретившись с группой, он вызвал шевеление в рядах воинов, после чего наши преследователи оперативно и быстро помчали по северной дороге. Я выдохнул, ведь больше всего я боялся, что они задумают разделиться. Интересно, кто же это посоветовал им продолжить путь на север? Мы это можем скоро узнать. Сказав Алоне, что опасность пока миновала, я забрался на лошадь, дождался, пока принцесса сделает то же самое, и вместе с ней вернулся на дорогу. Там мы увидели мирно катящуюся телегу с улыбающимся старичком. Его лицо было типичной мордой запойного алкоголика, с синяками под глазами, покрасневшим лицом и распухшим носом. Интересно, что же он сказал гномам?

— Дедушка, — крикнул я, решив проверить догадку. — А вы не встречали по дороге старика в красном кафтане?

Дедуля вздрогнул, повернул свое счастливое лицо и выдохнул порцию густого перегара, заставив фыркнуть мою лошадь. Слегка сфокусировав взгляд на мне, он ответил:

— Конечно, встречал, милок!

И также мирно поехал дальше, не обращая больше на нас никакого внимания.

— Благослови Единый алкоголиков! — с жаром воскликнул я. — Иногда и они могут очень помочь!

— Как помочь? — переспросила Алона.

— Вот так, — кивнул я на старичка и разворачивая лошадь. — Он и нашим преследователям ответил так же, а значит, мы имеем минимум три часа, пока они не сообразят, что потеряли нас.

Лицо Алоны прояснилось, и мы подъехали к развилке, после которой выбрали северо-восточную дорогу и поскакали по направлению к Рою. Спустя несколько часов быстрой скачки я решил дать лошадям возможность отдохнуть и стал искать подходящее место для привала. Обнаружив удобную полянку с сочной травой, мы остановились и с удовольствием размяли ноги, а заодно и подкрепились остатками продуктов в мешке Алоны. Дав лошадям передохнуть, мы сами развалились на травке и полчаса грелись на солнышке, наслаждаясь моментом. После отдыха, с тяжким вздохом мы опять заняли седла и поскакали дальше. По моим подсчетам, наша погоня уже должна была обнаружить пропажу, а значит, времени у нас было совсем немного. Чтобы догнать нас, преследователям придется вернуться по своим следам, так как срезать путь по лесу будет глупо и непродуктивно — выйдет намного дольше. Поэтому, пользуясь нашим преимуществом, и понукая лошадей, мы развивали всю возможную скорость, стараясь успеть в Рой засветло.

Так мы ехали несколько часов, а затем дали отдых лошадям, перейдя на шаг. Ожидание давило на плечи свинцовым грузом, и я пытался развлекать Алону, рассказывая ей различные интересные истории моего мира, легенды эльфов, а затем вдруг принцесса попросила меня спеть. Я задумался о том, что бы ей такое исполнить. Эльфийские баллады не подойдут — красиво звучат, но надо еще и язык знать, на общем я ничего не знаю, значит... На пробу я ей исполнил несколько песен моей любимой "Арии". Принцесса пришла в полный восторг! Оказывается, у них ничего и близко похожего не было. Тогда я предложил пропеть что-нибудь из своих песен, и Алона с жаром исполнила некую шутливую песенку про пьяного гнома, ночью залезшего не в тот дом. Песенка была примитивной, но заводной, похожей на творчество наших панков. В ответ я спел пару песен группы "Король и шут", затем припомнил Макаревича, Высоцкого, и все же вернулся к "Арии", с наслаждением припоминая свои любимые песни. Принцесса, разинув рот, слушала мой концерт, а я все пел, радуясь, что научившись эльфийскому, мимоходом вылечил свои отдавленные медведем уши.

Краем глаза я замечал лица встречных, что удивленно смотрели на дебила на лошади, во всю силу легких горланящего песни. Под конец я почувствовал, что еще пару песенок, и до завтра мне придется разговаривать шепотом, поэтому посмотрел на солнце, прикинул, сколько нам еще нужно ехать и увеличил скорость. К моему огромному удивлению, мы успели. Город возник на горизонте, когда солнце уже касалось земли своим краешком. Взмыленные лошади из последних сил домчали нас до городских ворот, которые уже собирались закрываться. Мы успели въехать почти в последний миг, оттолкнув одного стражника и едва не сбив другого. Последним наше такое эффектное появление в городе удовольствия не доставило, поэтому задержали они нас надолго, сначала доставая вопросами, а потом просто вымогая деньги. Скрепя сердце, я заплатил три серебряных монеты и, глядя в алчные глаза стражников, всем сердцем пожелал им на прощание честного начальства.

Отъехав от ворот, мы принялись искать гостиницу, в которой можно было бы переночевать. Припоздавшие прохожие сообщили нам, что в этой части города есть только постоялый двор под названием "Бешеный бык". Солнце село, оставив на улицах полумрак, который разрезали мы на лошадях. Если мне еще помогало ночное зрение, то Алоне — только мои указания, куда поворачивать. Я даже и не подозревал, что без луны бывает так сложно, а тут без неё целый мир обходится! С трудом найдя гостиницу, мы заселились в неё, по обыкновению заказав плотный ужин и воду. На этот раз нам притащили целый бочонок, так что даже я, дождавшись своей очереди, сумел ополоснуться и смыть с себя всю дорожную пыль, заодно устроив постирушки.

Напялив на себя чистую одежду, я загнал Алону в постель, а сам еще посидел на своей, чувствуя, что сегодня утром выспался просто превосходно и спать мне еще не хочется. Услышав мирное посапывание, я понял, что принцесса попала в объятия Морфея, ну или кто тут у них на его месте. Что же теперь делать? Пялиться полночи в потолок, ворочаться с бока на бок и считать баранов? Нет, такое бездарное убивание времени не для меня. Подумав еще немного, я родил гениальную идею — пойти продать несколько эльфийских кинжалов, а то кто знает, какие траты у меня еще будут, а продавать их все равно нужно.

Поднявшись, я порылся в сумке и достал из неё пять кинжалов в ножнах, решив пока ограничиться таким количеством. Потом я подумал, что оставлять принцессу одну было бы неразумным, но убедил себя, что у неё есть мой амулет, убивать её здесь никто не собирается, а напоследок можно сделать одну маленькую хитрость — повесить на неё магический маячок, чтобы потом, случись что, иметь возможность быстро ее найти. Сосредоточившись, я вызвал в памяти одно хитрое эльфийское плетение, а затем осторожно коснулся ладонью плеча Алоны. Увидев, как мою руку окутало яркое зеленоватое сияние, которое затем втянулось в тело гномки, я понял, что все прошло удачно. Здорово! Теперь не придется искать свою гостиницу на обратном пути. А заклинание можно потом будет просто не подпитывать энергией и оно через месяц-другой рассеется бесследно.

Подхватив кинжалы, завернутые все в тот же эльфийский плащ, я решил на этот раз оставить лук и вышел из комнаты, повесив на окно и дверной проем защиту от магов. Проверив свой резерв, я убедился, что это действие отнимает у меня все меньше энергии. Нет, на него тратится одинаковое её количество, но энергии, остающейся во мне, отчего-то с каждым разом становится все больше. По моим подсчетам, я уже почти достиг того уровня, с которым был еще в эльфийском теле. Только этот процесс останавливаться вовсе не собирался. Интересно, это потому, что сейчас у меня человеческое тело? Или просто я настолько увлекся собиранием энергии, что все расширяла и увеличивала мой потенциал? Загадки, сплошные загадки...

Выйдя из гостиницы, я отправился искать улицу Кузнецов. Ага, в темноте, по безлюдным улицам, где и спросить не у кого. Прикинув, что гномы — довольно богатые личности, потому и на окраине селиться не будут, я отправился в центр города, где и принялся бродить кругами, разыскивая табличку с наковальней. Где-то через час, витке на третьем, я обнаружил искомое и пошел по найденной улице, выбирая дом побогаче. Увидев одно шикарное двухэтажное здание, я рискнул постучать в его дверь. Стучать пришлось долго, а затем в доме раздались шаги и сварливый голос произнес:

— Приходите утром!

— Сожалею, утром меня в городе не будет. А вы не купите сейчас у меня несколько эльфийских клинков? — сказал я голосом рекламщика, продающего стартовые пакеты для мобилок "ну, почти что даром".

Некоторое время за дверью было тихо, видимо хозяин осмысливал то, что я ему предложил. Затем дверь приоткрылась, и я увидел пожилого гнома с роскошной черной бородой до середины груди в ночной рубашке и с босыми ногами, державшего в руке зажженную лампу.

— Что вы там говорили про клинки? — переспросил он.

— Давайте пройдем в дом, — предложил я. — не на улице же вы их будете смотреть.

Гном посторонился, пропуская меня внутрь, а я развернул плащ и продемонстрировал гному пять эльфийских кинжалов. Гном сначала не поверил, но когда вытащил один клинок и посмотрел на лезвие... Короче говоря, после ожесточенного торга, мы с ним сошлись на пятьсот пятидесяти золотых монетах, которые гном принес мне опять-таки в кожаном мешочке. Его я с большим трудом запихнул в карман куртки, а затем, попрощавшись с хозяином, довольным покупкой, отправился назад, чувствуя, что времени до рассвета осталось не слишком много.

Именно поэтому я решил свернуть и добраться до "Бешеного быка" напрямую. Определив направление, которое указывал мне мой маячок, я стал пробираться сквозь дворы, темные переулки. Эльфийский плащ я решил накинуть на себя, чтобы не держать в руках, если придется спешно вынимать клинки. Но к счастью пока обходилось без происшествий. Заметив на одной из улочек ожидающую в тени группу гоп-стоповцев, я невозмутимо прошел мимо, махнув им по-дружески рукой. Бандиты не стали ко мне приставать, или признав за своего, или посчитав опасным, и решили дождаться другой жертвы.

Свернув на одну из широких улиц, я заметил на ней большое оживление. По сравнению с безлюдьем на остальных улочках, эта буквально бурлила жизнью. То и дело мне попадались разные личности, скрывающие свои лица под капюшонами плащей, одни куда-то спешащие, другие — только что вышедшие из ближайших домов. Поискав взглядом табличку с названием улицы, я обнаружил на ней вырезанный цветок — то ли розу, то ли еще что-то, в темноте было слабо видно. Решив не выделяться, я тоже накинул на себя капюшон и пошел по ней дальше, недоумевая, что же это за собрание такое. Неужели какая-нибудь религиозная секта или...

И тут я услышал женский смех в одном из домов, и мне сразу все стало понятно. Это была улица борделей и тому подобных заведений, и хотя красных фонарей и розовых занавесок я не наблюдал, мне стало ясным наличие на ней такого количества мужчин, прячущих свои лица под капюшонами. Небось, со всего города пришли, болезные, чтобы найти утешения в женских объятиях! Ухмыляясь, я продолжал идти по улице, рассматривая окна домов, в которых горел свет. Пара сцен, промелькнувших в них, показали, что в своих предположениях я нисколько не ошибся.

Капюшон сильно сужал обзор, поэтому я не заметил, как кто-то подобрался ко мне сзади и схватил за руку. Я другой рукой схватился за рукоять кинжала и обернулся. Меня держала довольно миловидная женщина, не думая ослаблять хватку. Я оглянулся, подмоги вроде к ней не спешило, а она тем временем томно произнесла:

— Молодой человек желает развлечься? Молодой человек ищет девичьей ласки? — говоря это, она прижималась ко мне все плотнее, демонстрируя свою фигуру.

У меня уже давно не было женщины, поэтому я слегка задумался над её предложением. Но потом голос разума утихомирил начавшие было бушевать гормоны и я решил, что лучше будет отказаться. Кто знает, сколько я тут пробуду, а выспаться сейчас для меня было гораздо важнее, чем... Ну, я думаю, уточнять не стоит. Кроме того, появляться в столь сомнительном заведении с мешком денег было явной дуростью, да и кто знает, не подцеплю ли я какой-нибудь местной болячки, тесно пообщавшись с дамочкой, до меня приласкавшей не одну сотню мужчин.

— Не сегодня, — ответил я, пытаясь мягко убрать руки женщины с моего тела.

— Пойдем со мной, у меня есть такие красавицы! — продолжала эта мамзель. — Девушки прямо в самом соку!

— Меня больше привлекают мальчики! — ляпнул я, чтобы отвязаться, пытаюсь все же стряхнуть её с себя.

Услышав от меня такое, женщина не удивилась, не замерла ошеломленно, как я надеялся, а наоборот — вцепилась в меня еще крепче и всеми силами потащила в распахнутую дверь со словами:

— У меня есть то, что нужно молодому господину!

Ну не убивать же её, в самом деле! А отцепиться не удастся — вон, впилась стерва, как клещ. Поэтому я покорно позволил втащить себя внутрь, надеясь, что удастся отбрехаться. Скажу, что мальчик великоват, или, что денег при себе нет, там посмотрим. В доме было светло, все стены были украшены цветочками, занавесочками, зеркалами. Только иллюстрированного каталога еще не было и журнала "Плейбой" на столике, а так вся атрибутика стандартного борделя присутствовала. Дамочка втащила меня на середину комнаты и крикнула в сторону лестницы на второй этаж.

— Карло, спустись сюда!

В ответ послышался топот. Ни фига себе, мальчик, подумал я. Топает, как добрый бегемот. Но когда в комнату спустился здоровенный детина с куцей рыжей бородой, я просто потерял дар речи. Теперь нужно валить, причем сначала всех присутствующих, а потом уже и отсюда. Но положение спасла хозяйка борделя, которая приказала детине:

— Карло, приведи сюда мальчишку!

Он посмотрел на нее с сомнением:

— Но господин ведь велел...

— Живо! — прикрикнула на него дамочка.

Карло вновь поднялся по лестнице, а я задумался, не лучший ли это момент отсюда драпануть? Стукнуть по виску хозяйку и... Тут опять послышались шаги на лестнице. Долго думал, обругал себя я. В следующий раз нужно просто действовать! На этот раз Карло спустился не один, за руку он крепко держал мальчишку лет четырнадцати. Пока они подходили, я внимательно его рассмотрел. Что-то тут нечисто, ведь на мальчике довольно дорогая одежда, так как я думаю, что столь искусно вышитая шелковая рубашка будет прилично стоить, а пояс так вообще и рядом с моими эльфийскими не лежал! Не может же быть такого, чтобы в среднем борделе всех работников одевали подобным образом? А паренек смотрит загнанным зверем, рассматривает меня изподлобья и со страхом. Нет, это явно не мальчик для утех, он больше смахивает на пленника.

— Вот наш мальчик! — гордо посмотрела на меня хозяйка. — Думаю, вы с ним поладите.

— Какой-то он у вас диковатый, как мне кажется, — продолжал я рассматривать пацана, глядя ему в глаза.

В них я увидел обреченность и страх, но затем промелькнуло что-то похожее на надежду. Я увидел, как он рванулся из руки Карло, освободившись от захвата, а потом побежал, но не к двери, а ко мне! Едва не сбив меня, он запрыгнул мне на шею и крепко обнял, прошептав в ухо только одно слово:

— Помогите.

Глава 23. Новый знакомый и новые эксперименты.

Я увидел, как Карло ринулся за пацаном, явно собираясь стащить его с меня, но я вытянул к нему руку с поднятой ладонью и заговорил, добавив в голос похоти и маслянистости.

— Какой он у вас прыткий, прямо настоящий сорванец! Действительно, мы с ним быстро поладим вдвоем.

Карло остановился, а глянув на хозяйку, я увидел на её лице довольную улыбку. Пацан уже отцепился от моей шеи и с надеждой смотрел на меня. Продолжая спектакль, я все тем же голосом поинтересовался у женщины:

— И во сколько мне обойдется одна ночь с этим прелестным мальчиком?

— О, для вас сущие пустяки — всего два с половиной золотых.

Судя по вытянувшемуся лицу Карло, это были далеко не пустяки.

— О, прекрасно!

Я засунул руку в карман и достал из мешочка три золотых, которые и кинул хозяйке. Та с ловкостью их поймала и уже хотела мене что-то сказать, но я опередил ее.

— Только у меня есть один небольшой каприз. Видите ли, я люблю предаваться утехам у себя дома, а не собирать клопов по чужим комнатам, так что мальчик пойдет со мной!

— Но... — начала было хозяйка.

— А Карло пусть идет за нами и подождет у ворот моего дома, чтобы забрать паренька утром.

— Но мы не можем... — еще сопротивлялась хозяйка.

— Тогда верните деньги! — потребовал я и протянул руку.

Хозяйка крепко зажала монеты в кулаке. Именно для этого я и расплатился с ней сразу, не попытавшись сперва договориться. Ведь если тебе уже дали деньги, то после этого гораздо легче уступить, чем вернуть их. И почему мне раньше так не нравилось ходить на лекции по психологии? Столько ведь нужных сведений почерпнул!

— Карло! — наконец решилась хозяйка. — Проводишь господина до его дома, а потом подождешь и утром заберешь мальчишку назад. Понял?

— Понял, — Карло кивнул с недовольной гримасой.

— А с тобой, мой сладенький, мы сегодня ночью хорошенько позабавимся, — поставил я в пьесе последний аккорд, окончательно убедивший хозяйку, что я обычный извращенец.

После этих слов в глазах мальчика появился просто ужас и я понял, что немного переборщил. Подмигнув ему, но явно этим не успокоив, я взял его за руку и, велев Карло следовать за собой, вышел из дома. Затем я последовал не в сторону гостиницы, а по направлению к центру города, в богатые кварталы. Именно тут я и хотел провернуть дальнейший пункт плана. Карло топал сзади, а я прикидывал его рост и искал нужное местечко. Наконец, впереди обнаружилась подходящая темная арка между домами, в которую я и направился. Миновав её, я увидел тесный дворик, в одном из углов которого были свалены в кучу мешки с чем-то, и приступил к действию.

— Замерз, малец? — спросил я пацана, немного притормозив, а затем снимая с себя плащ, дожидаясь подхода немного отставшего Карло. — Теперь согреешься! — сказал я, накидывая плащ ему на плечи, а второй извлекая кинжал из ножен. — Вот теперь идем дальше, — произнес я и резко обернувшись, вонзил сутенеру клинок в сердце.

Быстро подхватив падающее тело, я оттащил его и бросил в углу, закидав мешками. Мешки оказались с сеном, кидать было легко и вскоре трупа не стало видно. Развернувшись к пацану, я схватил его за руку и решительно повел в противоположном направлении, буркнув на ходу:

— Рассказывай.

Малец еще не отошел от шока такой перемены обстановки и только смотрел на меня широко раскрытыми глазами.

— Слушай, ты ведь сам меня попросил о помощи, или мне показалось?

Мальчик помотал головой.

— Нет, это в смысле не просил? — ехидно уточнил я.

— Вам не показалось, — ответил пацан.

— Ну, раз мне не показалось, то рассказывай, кто ты такой, как очутился в этом борделе и что мне с тобой делать дальше?

Мальчик вздохнул и на ходу стал рассказывать.

— Меня зовут Ален, почти десятицу назад меня похитили из дома моего отца и привезли сюда. Вы можете меня отвезти домой? — с надеждой он посмотрел мне в глаза, кутаясь в плащ.

— Подробнее давай, зачем похитили, кто твой отец, где твой дом... Что мне все приходится из тебя вытягивать по капле?

— Похитили меня, чтобы отец согласился выполнить все, что ему прикажут, а мой папа — один из самых богатых торговцев Мардинана. Мы с ним живем в Вернаре, можете меня туда отвезти? Мой папа хорошо вам заплатит!

— Где твой Вернар находится, — уточнил я, подумав о том, что заиметь у себя в числе приятелей одного из самых богатых людей Мардинана будет весьма неплохо. Не успеют же его окончательно разорить за десять дней.

— Недалеко от столицы, — обрадовался Ален. — Так вы отвезете меня?

— По карте нужно посмотреть, насколько это "недалеко"... И вообще, я Алекс и не нужно мне выкать.

Я вздохнул. И что за везенье у меня хроническое? Уже второй ребенок на мою больную голову, а тут хотя бы с одной разобраться...

— Слушай план, — обратился я к Алену. — Сейчас идем в гостиницу, там ночуем, а завтра рано утром решаем, что с тобой делать. Ясно?

— Ясно, — покорно согласился малец.

Через полчаса мы дотопали до "Бешеного быка" и зашли в нашу комнату. Я вызвал шарик неяркого света, чтобы Ален в потемках не перевернул бочонок с водой.

— Так вы маг? — удивился пацан.

— Говорил же я тебе не надо ко мне на "вы"... — недовольно поморщился я. — Маг я, маг. Теперь ложись на вот эту кровать, — я показал на свободную, — и спи до утра.

Ален покорно лег и укрылся одеялом.

— Ты бы хоть обувь снял, — усмехнулся я, думая, куда бы теперь мне прилечь.

С пацаном спать не хотелось, я все-таки не извращенец какой, а вдруг еще узнает кто? Позора потом не оберешься. На полу было довольно грязно и сыро, все же мы с принцессой здорово поплескались. Поэтому я погасил светящийся шарик и, тихонько раздевшись, лег на краешек кровати, на которой безмятежно дрыхла Алона. Приказав себе проснуться на рассвете, я с улыбкой встретил свою ночную гостью — темноту. Сейчас мне показалось, что она улыбается, укутывая меня теплым одеялом и проводя рукой по моим спутанным волосам...

Утром я проснулся от того, что очутился на полу. Алона ночью по своему обыкновению полезла ко мне обниматься и всю ночь продержала в объятиях, а под утро еще и толкаться начала, устраиваясь поудобнее. После особенно сильного толчка я не удержался на краю и таки шлепнулся на грязный пол. Поминая демонов, я поднялся и глянул на начавшую просыпаться принцессу.

— Некультурная ты, Алона, то обниматься лезешь, то с кровати выпихиваешь... Вот и попробуй тебя пойми. Ох, женщины!

Потирая ушибленное бедро, я отряхнул прилипший с себя мусор и стал умываться остатками воды в бочонке.

— Ты... Ты что опять со мной спал? — спросила окончательно проснувшаяся Алона. — Ты же мне вчера обещал!

— У меня была весьма уважительная причина, — показал я на кровать, где лежал Ален и, натянув одеяло до самых глаз, внимательно на нас смотрел.

— Это еще кто? — спросила принцесса также кутаясь в одеяло.

— Жертва торговой конкуренции, — пояснил я, одеваясь.

— Какой конкуренции? — гномка хмуро смотрела на Алена.

— Торговой, — ехидно повторил я. — Вчера он мне рассказал одну занимательную историю, если сильно попросишь, может и тебе рассказать.

Я набросил куртку на себя, нацепил мечи и сказал:

— Вылезай, Ален, пошли внизу завтрак закажем, а ты давай одевайся! — сказал я гномке. — И тоже спускайся к нам, но помни, чем быстрее ты оденешься, тем больше еды тебе достанется.

Алан вылез из укрытия и подошел ко мне. Страха у него поубавилось, но все равно на меня он глядел с опаской. Наверное, не нужно было мне вчера магией светить, но сделанного не воротишь. Мы спустились вниз в пустую столовую и разбудили повара, которому я пообещал съесть его, если через пять минут он не даст нам что-нибудь альтернативное. Повар осознал, и вскоре мы получили разогретое жареное мясо, тарелки с супом и кашей, овощной салат и много подсохшего хлеба. Я поблагодарил повара, дал ему денег и велел еще собрать две сумки провизии для дальней дороги, только такой, чтобы не испортилась. Мы приступили к еде, а через минуту спустилась Алона и отвесила мне подзатыльник.

— За что? — возмутился я, чуть не подавившись.

— За дело! — показала мне язык принцесса и тоже накинулась на завтрак.

Утро было весьма ранним, солнце еще не встало, но на улице понемногу светлело. Удачно я проснулся, ничего не скажешь, подумал я. Карло будет там валяться до самого рассвета, хозяйка борделя пока ничего не заподозрит, значит, у нас есть еще минимум несколько часов, чтобы успеть уехать из Роя. Если не успеем, то будут неприятности и возможно большие. Наши преследователи передвигаться ночью точно не будут, если им хоть сколько-нибудь жалко лошадей, а если и будут, ворота на ночь закрываются, поэтому в город они попадут не раньше, чем через час. Насытившись и получив от повара два больших баула с продуктами, мы опять поднялись в комнату и устроили военный совет, на котором стали решать, что делать дальше.

Первым делом я познакомил Алону с Аленом, которому заново пришлось повторить свою историю. На этот раз она была намного подробней, так что я узнал, что его похитили из дома, убив охранников, а перед этим долго посылали его отцу письма с угрозами. Что ехал с похитителями он всего пять дней до Роя, где его оставили в борделе и держали еще почти два дня, пока не подвернулся я.

— А почему ты сразу решил меня попросить о помощи? Что, других кандидатов не было?

— Нет, вы... ты был первым, не считая хозяйки и Карло, кого я увидел за эти два дня. Меня все время держали запертым в комнате.

— А почему именно в борделе? Почему не повезли в глухую деревню или в лес, где точно бы никто не нашел?

Ален задумался, но потом ответил:

— Один из тех, кто вез меня сюда, говорил, что у него есть родственница в этом городе, может это и была хозяйка?

Ну, вроде все логично, подумал я. Зачем прятаться по лесам, когда в такое место никто заглядывать не будет, а особенно если здесь есть надежный человек. И хорошо, что его продержали в борделе недолго, а то кто его знает, сколько в этом городе еще извращенцев... кроме меня. Достав карту, я увидел, что город Вернар находится меньше чем в дне пути от столицы, правда не совсем по пути, а немного восточнее, но для бешеной собаки крюк в полсотни километров — небольшое расстояние.

— Итак, у тебя есть два выхода, — начал я объяснять ситуацию Алену. — Первый: я даю тебе денег на дорогу, ты покупаешь себе лошадь, садишься и скачешь по дорогам прямо к себе домой, надеясь, что с тобой ничего не произойдет в пути. Это очень хороший вариант, — добавил я, видя, как кривится лицо мальчишки. — Второй вариант гораздо хуже для тебя — ты едешь с нами.

— Я еду с вами! — радостно заявил Ален.

— Да подожди ты! Не перебивай старших! Итак, второй вариант — ты едешь с нами, но при этом учти, что за мной гоняются толпы эльфов, довольно метко стреляющих из лука, а за Алоной — её поклонник, страстно желающий взять её в жены, для чего периодически посылает кучу головорезов с магами, которые поджидают нас в каждом втором городе. Все эти преследователи, случись им нас поймать, с тобой долго церемониться не будут и просто избавятся от ненужного свидетеля. Под словом "избавятся" я понимаю "убьют", чтобы ты знал. Вот такой расклад. Думай.

Ален задумался, а затем поднял на меня взгляд и уже не таким радостным тоном, но твердо заявил:

— Я еду с вами.

— Ну, тогда добро пожаловать в наш клуб самоубийц! — недовольно сказал я.

В душе все же теплилась надежда, что пацан откажется и выберет первый вариант. Вздохнув, глядя на решительное лицо Алена, я понял, что его уже не переубедишь, а потому сказал:

— Собираемся и сваливаем отсюда поскорее.

Собрав все свои вещи, мы спустились вниз и тут начались первые проблемы. Нужно было срочно покупать Алену лошадь, потому что долго ни одна из наших лошадей двоих не унесет. Посадив пока мальчика сзади себя, я отправился искать рынок. Он обнаружился на северной окраине города, куда мы доехали, когда солнце уже встало. Рынок в это время стремительно оживал, и мне не составило труда сторговать одну смирненькую рыжую кобылу с седлом всего за пяток золотых. Усадив на неё Алена, я поинтересовался у него:

— Ты хоть на лошадях ездить умеешь?

— Конечно, — обиженно ответил он, а Алона хихикнула.

— Ты обещала никому не рассказывать! — напомнил я ей и запрыгнул на свою лошадь.

Оглядев свой маленький отряд, причем маленький не в смысле количества, а в смысле возраста, я еще раз тяжко вздохнул:

— Их уже двое, какой кошмар!

Алона хихикнула, а Ален, не привыкший еще к моей манере общения только недоуменно посмотрел на неё. Я повернул свою лошадь и двинулся к северным воротам города, надеясь проехать по ровной дороге еще несколько часов, прежде чем та свернет к границе. Из Роя мы выехали без проблем, никто не стал нас задерживать, а я усмехнулся, вспомнив вчерашние мысли. Исключение только подтверждает правило — здесь я все-таки отметил свой путь мертвым телом.

По дороге мы проехали еще два часа, прежде чем я понял, что мы уже очень сильно отклоняемся к Империи, а значит, пора менять курс. Сверившись с картой, я свернул в лес, увлекая за собой остальных и начал прокладывать себе дорогу через кусты и кочки. Наше продвижение довольно сильно замедлилось, все-таки лесная чаща — это не хорошая утоптанная дорога. Здесь иногда попадаются такие буреломы, что приходится их очень долго обходить. В принципе, легким бегом, будь я один, вышло бы путешествовать намного быстрее, но я отдавал себе отчет, что дети к таким нагрузкам непривычны и долго не пробегут. Поэтому я все ехал дальше, чертыхался, получая ветками по лицу, и целеустремленно прокладывал тропу через зеленые насаждения.

По моим прикидкам, мы должны к вечеру выйти на дорогу, ведущую из Каменного — города, что мы оставляем в стороне. Все дороги заговорщики будут просто не в состоянии перекрыть, то есть мы можем путешествовать некоторое время по тем из них, которые попадутся нам навстречу, немного ускоряя продвижение к столице, но городов следует в любом случае избегать. Наблюдателей там может быть, как грязи. И любой из них может натравить на нас ту группу, что следовала за нами, а встреча с ней крайне нежелательна. На месте наших охотников я бы не распылял свои силы по всему королевству, а сосредоточился бы в нескольких городах поблизости столицы. Не думаю, что Каштарх глупее меня, иначе не был бы первым советником. Поэтому нужно думать, что он так и поступит. Теперь остается только надеяться, что та группа профессионалов будет ждать нас в городе, что находится южнее столицы, а так как мы будем ехать к ней с востока, то вполне можно будет и проскочить.

Так невесело размышляя, я заметил, что солнце уже давно перевалило за полдень, и решил сделать привал. Алона уже вовсю болтала с Аленом, рассказывая ему о своей жизни в гномьем городе, а тот в ответ радовал её рассказами о своих проделках дома у родителей. Короче, спелись, голубки. Ну и правильно, за разговорами время летит незаметно, а нам еще пилить и пилить. Остановившись на живописной полянке, мы отпустили лошадей пастись, а сами стали разбирать продукты, которые нам дал гостиничный повар. Перекусив, мы снова с неохотой залезли в седла и продолжили путь по лесу.

Когда солнце уже начало заходить, мы достигли дороги, что вела из Каменного, и поскакали по ней. Навстречу торопились припоздавшие повозки и всадники, пытавшиеся успеть добраться в город до закрытия ворот, а мы не спеша удалялись все дальше на север. Проскакав так еще часа два и дождавшись, когда солнце село окончательно, мы свернули с дороги и устроились недалеко от неё, разожгли костер и плотно поужинали. День, прошедший без приключений, меня очень порадовал, вот если бы и четыре последующие пролетели также быстро и безопасно!

Поужинав, стали укладываться на ночь. Алона с Аленом натаскали веток для костра, сделали себе некое подобие лежанок, а мне было, откровенно говоря, лень с этим возиться. Да и сколько той ночи осталось, часов семь, не больше, так что незачем стараться, а лучше просто поспать на голой земле, авось не замерзну! Ночи здесь теплые, да и лето еще в самом разгаре. Кстати, я ведь даже еще не знаю местного календаря. Эльфийский тут не в почете, а остальные мы в лесу не изучали. Нужно будет завтра спросить у Алоны, пускай просветит. Вскоре дети угомонились и заснули. Надо же, отметил я про себя, мне и лет-то немногим больше, чем им, а считаю их малыми детьми. Все-таки моя жизнь там, в родном мире, довольно рано заставила меня повзрослеть, а здесь это ощущается очень четко.

Растянувшись на земле и подложив под голову сумку, я стал смотреть на звездное небо. Звезды были большими и яркими, как в моем мире при сильном морозе. Знакомых созвездий, естественно, я не обнаружил, зато нашел несколько странных образований, два созвездия, напоминающих крест — в северной стороне и на юге. Астрология, подумал я, здесь наверняка сильно развита — вон сколько возможностей!... Сон все не шел, и я продолжал пялиться на небо, думая о своем. Вскоре я вспомнил, что решил слить свой магический запас в один из камней и, сконцентрировавшись, построил канал к одному из камней в кармане. Получалось плохо, при переливании терялось много энергии, да и сама скорость была невысокой. Засунув руку в карман, я нащупал камни, процесс сразу пошел в десятки раз быстрее, а я снова задумался. Получается, что с камнями лучше всего работать, держа их в руках или просто прикасаясь к ним. А что если попробовать поместить их внутрь тела?

Решив поэкспериментировать, я достал один из камней, а затем положил его в рот, закатив за щеку. Ощущения были просто нереальными! Я почувствовал, что мой и так большой объем резерва просто растянулся до невероятных размеров, и в него сразу же потекла тонкой струйкой вся энергия, находящаяся неподалеку, стремясь заполнить эту пустоту. Все чувства обострились, я услышал, как тихо сопят дети, а неподалеку шуршит в кустах маленький зверек, темнота уже не стала столь густой, как раньше, а яркое пятно догорающего костра слепило глаза ярче полуденного солнца. Продолжив испытания, я выплюнул камень и почувствовал, что кто-то словно натянул мне пыльный мешок на голову — настолько вдруг мои ощущения стали тусклыми и слабыми. Темнота снова сгустилась вокруг, а тишина стала практически мертвой.

Так, нужно теперь разобраться, что мне это дает? Во-первых, мне очень хотелось опять засунуть камень в рот, да попробовать еще и не один. Но я решительно отбросил эти наркоманские замашки и стал размышлять, а почему, собственно, камень так усилил мои чувства? Только лишь из-за того, что увеличился объем магического резерва? И почему его сразу быстро стала заполнять энергия, так что даже я ощутил её течение? Сплошные вопросы, а чтобы ответить на них, нужно быть, по крайней мере, образованным магом. В общем, нужно думать, что же делать дальше.

Сидя у догоревшего костра, я вертел три камешка в руках и думал, как же поступить? И хочется, и колется... Да ну все к демонам! Хуже быть не должно, решил я и стал снимать одежду, раздеваясь до пояса. Затем я достал из ножен кинжал, а из сумки флягу с водой и тщательно вымыл клинок, а затем вымыл все три мелких камня, приготовив еще и лимэль на всякий случай, чтобы не занести инфекцию. Прошептав себе под нос "А сейчас будет немножко больно!", я начал операцию по имплантации. Морщась от боли, я сделал глубокий надрез у себя под левой ключицей, а затем один за другим аккуратно и глубоко погрузил три камня внутрь своего тела.

Ощущения нахлынули могучей волной, я еле смог их пригасить, чтобы не потерять сознания. Дотянувшись до лимэля, я плеснул немного на рану, а затем стал заживлять её с помощью магии. Порванные нити моментально сращивались, подчиняясь моим мысленным командам. Сейчас это удавалось мне в десятки раз быстрее, чем раньше. Мне даже не приходилось зачерпывать лишнюю энергию для темных участков, она уже сама стремилась к поврежденным тканям, восстанавливая их. Рана быстро затянулась, но тут начались проблемы. Мое тело стало выталкивать из себя инородные тела — камни. Оно сопротивлялось им и обволакивало их лишними нитями, спутывая, как паук муху. Думая, как же это остановить, я продолжал посылать энергию в этот участок тела. Смотря на один из камней магическим зрением, я размышлял, как же сделать так, чтобы мое тело приняло их, как еще один свой орган, а затем вдруг заметил, что одна из нитей, светящихся особенно ярко, будто выстрелила в сафрус, пронзая его насквозь!

Это что-то новенькое, подумал я. Неприятных ощущений не появилось, зато пришло чувство легкого зуда. Вскоре еще десяток нитей также пронзили камень насквозь и сплелись с другими, окружающими его. Я решил ускорить этот процесс и мысленно стал выращивать яркие отростки в окружающих камни нитях, которые впивались в камни, намертво вплетая их в свой узор. Вскоре самих камней уже почти не было видно, зато на их месте сверкали яркие клубки нитей, пульсирующие в такт моему сердцу. Посмотрев на рану обычным зрением, я не увидел там даже маленького шрама. Смыв кровь, я оделся и стал привыкать к новым ощущениям и новым способностям, но тут же решил поэкспериментировать с новыми возможностями управления энергией, открывшимися мне.

Отойдя от места нашей стоянки, чтобы не разбудить детей, я принялся искать в организме изменения. Вначале я узнал, что теперь обладаю весьма повышенной регенерацией — пробный разрез на ладони затянулся уже за минуту, причем вообще без моего участия! Так что теперь главное не потеряй голову, Дункан Маклауд, напомнил себе я. Вторым открытием стало то, что мой резерв принял просто неограниченный объем. Я даже приблизительно не знал, сколько времени мне понадобится, чтобы его заполнить хотя бы на одну десятую! Третье приятное новшество моего организма — это возможность десятикратно обострять свои чувства. Ночное зрение, которым я всегда пользовался, теперь было мне не нужно, достаточно было немного сосредоточиться, и все становилось светло, будто ярким днем! Слух также давал возможность различать тихие шаги какого-то хищника на расстоянии двух сотен метров!

Надо поставить защиту, подумал я, еще наткнутся ночные охотники на нас спящих, вот сюрприз будет! Раскинув вокруг лагеря сеть от непрошенных гостей, я принялся дальше изучать себя. Теперь возможности собирать энергию возросли также многократно — она просто вливалась в меня отовсюду, не требуя, чтобы я прилагал усилия к её собиранию и усвоению. Попробовав простейшие магические действия, я убедился, что они выполняются с легкостью! И плетения формируются практически мгновенно, хотя раньше для этого мне всегда необходимо было тратить несколько секунд. Именно потому в ответственных случаях я предпочитал бить сырой силой.

Развлекаясь, я формировал разнообразные плетения разного уровня сложности, поражаясь результатам. С такой скоростью мне еще работать никогда не удавалось. Не знаю, что этому поспособствовало больше, мое изменившееся мышление, или увеличение резерва, но я просто не обращал на это внимания и продолжал вспоминать все известные мне плетения. Правда, попытка вызвать огненный шар на пять минут лишила меня зрения, так что впредь я зарекся проводить подобные эксперименты ночью. Но в остальном, были только сплошные плюсы и ни одного минуса! Интересно, а что будет, если вживить в тело тот огромный сафрус? Подумав, я решил пока воздержаться от подобных экспериментов. Если после трех маленьких камушков почти без энергии я стал себя чувствовать довольно опытным магом, то после большого, наверняка почувствую себя богом! Только одно плохо, ведь я понимаю, что хотя силы во мне много, способностей — еще больше, но ведь знаний нет абсолютно! А значит, чтобы не было головокружения от успехов, с большим камнем нужно пока повременить, вовсю привыкнув к тем изменениям в организме, что подарили мне маленькие.

Я ухмыльнулся, вот какой "левел ап" вышел! Теперь мне уже можно на равных потягаться с любым магом, который попадется у меня на пути! Я вспомнил мага, чуть не убившего меня, и пожалел, что у меня не было такой силы раньше. Уж я бы сейчас заставил гада помучаться! Я щедро взял силу и сформировал огромную силовую петлю, захлестнувшую ближайшее дерево и начавшую его сдавливать. Я бы его в фарш перемолол! Я бы... И тут я почувствовал, что петля сама собой распадается! Это было странно — только что я сжимал ствол дерева в крепком захвате, а сейчас я чувствую, что просто не могу удержать в своём подчинении столько силы, которую я влил в петлю!

Совсем ослабев, захват распался и растекся кляксой энергии, что быстро стала втягиваться обратно в меня. Я стоял в обалдении и думал, что зря я так обрадовался. Оказывается, что иметь много силы — это еще только третья часть дела, нужно еще уметь её удержать, и знать, что из неё сделать. Ведь такой захват, который сделал я, при ближайшем рассмотрении был просто нерациональным. Можно ведь было сделать или молот, или еще что-нибудь, чтобы свалить это дерево, а я же раздул простейшую магическую фигуру просто до безобразия! А на других еще бездарями обзывался...

Вернувшись к погасшему костру, я снова улегся на землю и сделал вывод из всего произошедшего — мне нужно учиться! Причем не только боевым искусствам, но и магии. Так что в планы на будущее этот пункт нужно внести обязательно, а пока осваивать то, что имею, расширять свои навыки и совершенствовать новоприобретенные умения. Время покажет, что из этого мне удастся больше, а пока нужно немного поспать! Скоро уже и утро наступит.

Закрывая глаза, я почувствовал, что темнота вокруг меня стала осязаемой, из нее сформировалась женская фигура, которая подошла ко мне, наклонилась и поцеловала в лоб и обняла, тихо прошептав:

— Молодец...

Я улыбнулся, чувствуя себя младенцем в материнских руках, да так и заснул со счастливой улыбкой на лице, не обращая внимания на такие весьма странные выверты моего подсознания.

Глава 24. Любовь и другие проблемы.

Проснулся я на рассвете, чувствуя приятную легкость в теле, разделся и принялся неспешно разминаться, разгоняя кровь по мышцам. Примерно через полчаса активных занятий я добился привычного жара в натруженном теле и, подхватив клинки, еще полчаса потанцевал с ними, кружась в танце с легким ветерком вокруг меня. Потренировавшись, я вложил клинки в ножны и обнаружил, что Ален уже не спит и с интересом и завистью за мной наблюдает. Я вытер выступивший на теле пот и спросил:

— Проснулся? Тогда давай завтракать и собираться. Буди Алону.

Ален в ответ поинтересовался:

— А много нужно заниматься, чтобы так научиться?

— Много, — ответил я, мысленно подсчитывая. — Примерно лет двенадцать.

Ален сразу погрустнел.

— А ты думал, что все сразу само придет? — ехидно спросил я у него. — Нет, дорогой, за все нужно платить! Иногда даже своим потом и кровью.

Мальчишка немного подумал, а потом с надеждой на меня посмотрел.

— А можете научить меня?

— Нет, — расстроил я его. — Из меня плохой учитель. Да и твоему отцу, как я думаю, будет несложно подобрать тебе любого учителя, было бы желание... И мы же вроде с тобой договорились на "ты".

— А почему вы... ты не хочешь меня учить? — спросил Ален. — Мой отец тебе заплатит, сколько скажешь.

— Потому что это будет очень долго, а у меня есть куча своих планов.

Парнишка повесил голову.

— Да не расстраивайся ты так, — сказал я, одеваясь. — На мне свет клином не сошелся! Причем, скажу тебе по секрету, мое умение еще очень и очень посредственное, так что в скором времени я и себе планирую найти учителя, чтобы немного его улучшить.

Ален глядел на меня, раскрыв глаза.

— Посредственное? — недоуменно произнес он. — Я даже боюсь себе представить, сколько нужно учиться, чтобы стать отличным воином...

— Некоторые учатся всю свою жизнь, а в конце признаются, что только начали постигать основы мастерства...

Я оделся и понял, что будить Алону придется мне. Осторожно подойдя к ней, я присел рядом и нежно провел по волосам:

— Вставай, спящая красавица.

В ответ Алона повернулась на бок и обхватила меня рукой.

— Алона, ты опять ко мне обниматься лезешь? — нахально спросил я, видя как гномка начинает просыпаться.

— Нет... то есть... — Алона убрала руку, сонно моргая глазами и вставая. — А ты опять спал со мной рядом?

— Сегодня нет, так что уж не бей меня, пожалуйста. Давай, вставай, умывайся и присоединяйся к завтраку.

Доставая продукты из сумки, я услышал грустный вздох, который отнес на счет нежелания принцессы вставать в такую рань. Ничего, доберемся до столицы, отоспишься! Наскоро позавтракав, мы залезли на лошадей и вернулись на дорогу. Следующие часа четыре мы провели на ней, развивая всю возможную скорость, чтобы сэкономить как можно больше времени, которое придется вскоре потратить на преодоление лесной чащи. Когда дорога стала более оживленной, я понял, что мы вскоре подъедем к крупному городу, который был обозначен на карте как Лен, поэтому я сменил направление и направился прямиком через лес, оставляя город в стороне. Здесь мы уже не спешили, давая отдых лошадям, понимая, что хорошей скорости нам все равно не добиться, а если одна из них внезапно сломает ногу, то кому-то из нас придется идти дальше пешком. Причем у меня закрадывалось подозрение, что это наверняка буду я.

Вскоре нам наскучило монотонное путешествие сквозь кусты и деревья, и мы с Алоной попытались снова петь песни, но видя непонимание на лице Алена, бросили это занятие. Что толку драть горло, если половина слушателей не понимают, о чем песня. Это я наглядно продемонстрировал Алоне, исполнив эльфийскую "Балладу об охотнике".

— Красиво, но непонятно, — вынесла вердикт та и задумалась.

А я вспомнил с усмешкой, как в моем мире многие люди увлекаются иностранным рэпом, панком, металлом, зачастую даже не зная и пары слов на английском. Интересно, ради чего они слушают такую музыку? Из-за мелодии (хотя какая в рэпе мелодия?) или из-за ритма? Непонятно, как и выразилась Алона. Поэтому мы просто стали разговаривать, вспоминая разные случаи из жизни, когда смешные, когда не очень. За этими разговорами время пролетело незаметно. Миновал полдень, мы подкрепились на коротком привале, а затем поехали дальше. В лесу нельзя было определить точное расстояние, но я был уверен, что Лен мы давно миновали. К вечеру с таким темпом должна будет показаться небольшая речка, у которой я планировал заночевать, чтобы иметь под рукой хоть какие-то удобства, а то вода во флягах подходила к концу, а набрать было неоткуда.

Сверившись с картой, мы поехали дальше. Без приключений и неприятностей к позднему вечеру мы все-таки выехали к речке и первым делом напоили коней, затем напились сами и стали устраиваться на привал. Костер я не хотел разжигать, но видя недовольные лица Алоны и Алена, все же подчинился и собрал немного сушняка поблизости, чтобы долго не горел. После этого я с наслаждением выкупался в прохладной воде, а потом и постирал практически все свои вещи, оставив сухими только одну рубашку и штаны, чтобы не ходить голым. Развесив всё по деревьям, я подошел к костру и увидел, что дети уже умяли добрую половину оставшихся запасов. Отобрав у них остальное, я сам немного перекусил и собрал оставшееся в сумку, решив отложить на завтрак. Скверно, ведь я планировал, что продуктов хватит как минимум еще на день. Придется заниматься охотой, а это опять лишняя трата времени. После еды мы с Алоной дружно почистили зубы. Ален с такой завистью смотрел на нас, что мне пришлось и ему выделить щетку из своих запасов. Когда дети вычистили зубы, я приказал им идти искупаться, а сам стал собирать продукты.

Алан попробовал воду и купаться решительно отказался, заявив, что она слишком холодная. Вот ведь, неженка! Алона же хмуро взяла свои вторые штаны и рубашку и отошла подальше. Через несколько минут оттуда донесся истошный визг. Я моментально вскочил и понесся на звук, гадая, что же могло произойти — на корягу напоролась, ногу подвернула или схватил кто-нибудь из речных обитателей? Последняя мысль заставила меня выхватить кинжал из-за пояса и пожалеть, что перевязь с клинками я снял и оставил возле костра. Выбежав на место, откуда послышался визг, я увидел, как мокрая Алона выбирается из реки, трясясь мелкой дрожью.

— Что случилось? — спросил я её.

Принцесса подняла на меня взгляд и испуганно закрылась руками, еще и присев, чтобы спрятаться в воде. Издав аналогичный визг, она вскочила как ошпаренная, но опять наткнувшись взглядом на меня, снова присела, погрузившись в воду по грудь, и крепко сцепила зубы.

— Так ты просто воды холодной боишься? — облегченно выдохнул я, убирая клинок в ножны. — А я уже подумал невесть что.

Отвернувшись, я пошел в сторону костра, приказав напоследок:

— Не сиди там долго, и смотри, вытрись досуха.

Не хватало мне еще её от насморка лечить. Поймав пробегающего мимо меня Алена, я развернул его со словами "Нечего тебе там смотреть!" и шлепком по заднице придал мальчишке нужное ускорение, отправив его в сторону костра. Еще один защитник нашелся, блин! Вон как побежал, даже оружие с собой забыл взять. Я усмехнулся, вспомнив испуганно закрывающую руками грудь Алону, да там и смотреть-то не на что! Первый размер, может самую капельку побольше. Все-таки она еще совсем ребенок, размышлял я, возвращаясь к костру. И как же её отпустил отец одну, в чужое государство, в руки охотников? Хотя, с другой стороны, если повернуть ситуацию прямо противоположным образом... Тут я надолго задумался.

Через пять минут к костру вышла Алона, злая, нервная и все еще трясущаяся мелкой дрожью. Я поднялся, пощупал её руки и усадил к костру, преодолев слабое сопротивление. Натаскав побольше сушняка, я покидал его в огонь, сделав его большим и жарким, а сам сел позади принцессы, тесно прижавшись к ней и обняв за плечи. Алона сначала стала вырываться из моих объятий, но я шикнул на неё и только прижался поплотнее, согревая своим телом. Немного магии, и вот я уже горячий, как резиновая грелка, передаю свое тепло гномке. Ален сначала с улыбкой смотрел на наши объятия, но когда я гневно на него глянул, то поспешно отвернулся.

Постепенно Алона согрелась, дрожать перестала, её тело расслабилось и она совсем перестала дичиться моих объятий, наоборот устроилась поудобнее и положила свои руки на мои. Посидев так еще немного, я убедился, что простуда принцессе больше не угрожает и разжал руки. К моему удивлению, Алона сама не захотела меня отпускать, лишь только еще теснее прижалась. Аккуратно освободившись, я все же поднялся, поймав её удивленный взгляд, а затем достал из сумки плащ и плотно укутал в него гномку, попутно подкинув еще веток в костер. Раздумывая, не дать ли её глоток лимэля, чтобы окончательно избежать простуды, я все ловил её внимательный взгляд, обращенный на меня. Потом все же подумал, что еще неизвестно, как эльфийское зелье подействует на гномий организм и решил не рисковать. Вот, когда заболеет, тогда и придется применить, а пока не стоит.

Оставив Алону греться, мы с Аленом соорудили две теплые лежанки, куда ушли все наши куртки и одеяла. На одну из них, что была поближе к костру, я отправил принцессу, а вторую занял мальчишка. Я же, по обыкновению, устроился на голой земле и стал ждать, пока дети заснут, а костер догорит, чтобы вновь заняться магическими экспериментами и потренироваться в удержании силы. Сегодня, когда я проверил свой резерв, он был заполнен уже примерно на двадцатую часть, и я поразился, как мало мне потребовалось времени, чтобы собрать такую прорву энергии!

Костер догорал, Алан уже тихо сопел во сне, а Алона все ворочалась на своей лежанке и не спала. Я все лежал без движения, гадая, когда же она угомониться. Но все пошло совсем не так, как я ожидал. Когда костер совсем прогорел, принцесса вдруг поднялась и, кутаясь в плащ, направилась ко мне. Ну все, решил я, теперь будет долго и нудно стыдить меня, за то что я осмелился посмотреть на её обнаженное тело! Когда она тихонько подошла ко мне и опустилась рядом, я уже придумал хорошую отмазку — скажу, что темно было, и я толком ничего не увидел, заодно напомню, как я бесстрашно ринулся на визг её спасать, и прощение будет мне обеспечено!

— Алекс, — шепотом позвала меня Алона.

— Не спится? — отозвался я.

— Алекс, скажи мне, только честно... — Алона улеглась рядом, шепча прямо мне в ухо. — Я некрасивая, да?

Я аж поперхнулся.

— Кто тебе такое сказал?

— Никто. Просто я же вижу, что ты смотришь на меня, будто я какая-нибудь уродина!

Я вздохнул. Ну никак мне не понять этих женщин! Что у них в голове — загадка, наверное, даже для них самих.

— Алона, — я повернул голову к ней. — Ты очень красивая девушка, не переживай никогда по этому поводу.

— Тогда, значит, тебе не нравятся гномы? — не успокаивалась принцесса.

— Против гномов я ничего не имею, — ответил я. — Можешь спать спокойно.

— Может быть тебе эльфийки нравятся больше? Ты же с ними встречался?

— Видел я этих эльфиек и особой красоты в них не обнаружил...

Ну, это если вспомнить свои человеческие впечатления, я ведь тогда совсем слепым был. А в свою бытность эльфом у меня с ними вообще не складывалось ничего, о чем можно было вспоминать. То ли мне никогда не хватало уверенности в себе, то ли мои сверстницы всегда видели во мне не заслуживающего внимания неудачника, но отношений с противоположным полом наладить мне не удавалось никогда.

— Алона, а вообще к чему такие вопросы? — заволновался я.

Грустно вздохнув, Алона тихо прошептала:

— Почему я тогда тебе не нравлюсь?

Песец, приплыли!

— Алона, это неправда, ты мне очень нравишься, — признался я, даже не покривив душой. — А почему ты так решила?

— Ну, тебе ведь не понравилось мое тело, ты начал сторониться меня, когда его увидел...

— Подруга, ты что там себе напридумывала? — поинтересовался я.

— Алекс, просто я... я... — гномка долго не решалась это произнести. — Я влюбилась в тебя, Алекс!

Я увидел, как гномка залилась краской, а потом попыталась меня обнять и поцеловать. Я едва успел подставить ей щеку вместо губ, а когда она удивленно посмотрела на меня, то стал лихорадочно думать, как теперь выкручиваться.

— Понимаешь, Алона... — начал я, медленно подбирая слова. — Дело в том, что я тоже люблю тебя... Но только как свою младшую сестренку.

Принцесса обиженно отвернулась от меня и поджала губы, сдерживая слезы. Затем она попыталась подняться, но я вместо этого обхватил её за плечи и прижал к груди, понимая, что если сейчас её отпущу, то нашим приятельским отношениям наступит конец и до смерти мне уже не отмыться. Поэтому я стал шептать ей на ушко:

— Прости меня, Алона, я не хотел тебя обидеть. Просто, когда я сказал тебе про свой возраст, я совсем не врал тебе. Поэтому для меня ты слишком маловата, чтобы я воспринимал тебя как взрослую девушку. Хоть я выгляжу моложе, но разница у нас с тобой почти в десять лет, а согласись, это очень много. Вот если бы мы встретились с тобой годика через три, когда ты немного подрастешь, станешь сильной и умной девушкой, тогда бы я непременно предложил тебе свое сердце.

Я повернул лицо Алоны к себе и заметил слезы в её глазах.

— Поверь, ты очень красивая и смелая, через несколько лет тебе встретится прекрасный принц, который возьмет тебя в жены и увезет тебя в свое королевство, а я на эту роль совсем не гожусь.

— Неправда! — прошептала принцесса. — Ты храбрый, умный и благородный. Любое королевство почтет за честь провозгласить тебя своим королем.

— Но ты еще забыла упомянуть, что я редкая сволочь и беспринципный хам, что не признает никаких законов и общается на "ты" с особами королевской крови, — с улыбкой заметил я.

Принцесса хихикнула, вытирая слезы.

— У тебя есть еще масса других достоинств.

Я все еще держал её в объятиях, понимая, что раз пытается шутить, то кризис миновал, а теперь главное — все не испортить.

— Послушай, я все равно не смогу стать твоим прекрасным принцем, как бы мы об этом не мечтали. Зато я могу поступить на должность еще одного твоего старшего братика... Возьмешь?

Принцесса улыбнулась и кивнула.

— Ну, вот и хорошо, а сейчас пойдем к тебе в постель, чтобы ты не замерзла, лежа на холодной земле, — прошептал я и поднялся, а затем подхватил принцессу на руки и понес её, счастливую, на теплую лежанку.

Аккуратно опустив её, я поправил ей плащ, укутав потеплее, а потом собрался уходить, но принцесса ухватила меня за рубашку.

— Алекс, останься рядом, пожалуйста! — прошептала она.

Я не смог ей отказать, глядя в её по-детски выразительные глаза, а потому просто молча лег рядом и крепко обнял. Через минуту она уже спала, счастливо улыбаясь во сне, а я еще подумал, что сложись все иначе, да будь ей лет побольше, у нас ведь могло что-нибудь выйти. И стал бы я со временем королем гномов... Да ну его к демонам! От такого я бежал бы, как от огня, не такой у меня характер, чтобы кем-то управлять. Я — сволочь, которая любит только себя. Хотя, судя по последним событиям, уже не только себя...

Сказав гномке, что люблю её, как младшую сестренку, я не сильно и приврал. Что-то в глубине моей души пустило тонкий росток, от которого веяло нежностью и заботой к этому глупому, маленькому, беззащитному существу. К Алонке. Почему так вышло, я даже не мог понять. Что во мне изменилось, что я смог стать заботливым старшим братиком? Прямо самого коробит, как подумаю, каким хлюпиком я стал! Еще несколько дней назад я был готов оставить её одну посреди дороги, а сейчас уже готов вытирать ей сопли, если вдруг она простудится. Это было плохо, причем не просто плохо, а ужасно! Я стал теперь более уязвимым, ведь в моей монолитной крепости вокруг моего разума появилась брешь и имя ей — Алона. Теперь я понял, что просто обязан довезти её до места, чтобы ни случилось, хотя еще три дня назад всерьез подумал бы о том, чтобы бросить её, избежав встречи с той группой профессионалов, что шла за нами по пятам. Я внезапно отчетливо понял, что теперь любому перегрызу глотку за принцессу, за Алону, за мою названную сестренку...

Сегодня ночью темнота застала меня в объятиях с Алоной, но не удивилась, а только ласково и ободряюще укутала нас двоих теплым черным одеялом, погружая в спокойный сон без сновидений. А наутро я проснулся свежим и прекрасно выспавшимся. Сделав небольшую разминку, я не стал тренироваться с клинками, а просто разбудил детей и вместе с ними позавтракал остатками наших продуктов. Сегодня к обеду придется добывать пропитание охотой. Алона была необычайно весела и жизнерадостна, вчерашние переживания не оставили и следа на её лице. На меня она больше не смотрела влюбленными глазами, но счастливая улыбка нет-нет, да и появлялась у неё на губах. Интересно, чему она так радуется, ведь у неё уже есть один брат, единокровный, разве мало? Собирая свои просохшие вещи, я решил тихонько задать её этот вопрос.

— Морин? — переспросила Алона. — Так я его и не вижу вовсе, он вечно проводит время с папой, постоянно ходит на эти приемы, советы...

— А ты намного его младше? — уточнил я.

— На двенадцать лет.

— Тогда понятно, что тебя не устраивает. Просто твой брат давно уже вышел из детского возраста и понял, что нужно начинать учиться управлять королевством, чтобы не облажаться впоследствии.

Алонка насупилась, а я улыбнулся.

— Тебе на него не обижаться нужно, а пример брать. Скоро тоже упорхнешь замуж, а если муж достанется тупой, как пробка, что умеет только хорошо мечом махать? Кто тогда его страной управлять будет?

Пока я оседлывал лошадей и нагружал на них наши нехитрые пожитки, принцесса все думала.

— Но ведь принцессы не управляют странами! — нашла она оправдание. — Это просто неправильно!

— Правильно-неправильно, главное — чтобы толк был! — заверил я её, думая о том, что феминизм тут находится еще в зачаточном состоянии. — Так что научиться политике и основам экономики тебе явно необходимо. Кто знает, что в жизни пригодится?

Сев на лошадей, мы опять поскакали через лес по направлению к Вернару. Теперь расстояние до него стремительно сокращалось, так как местность нам попалась не такая лесистая. Часто встречались зеленые луга, заросшие цветами, несколько раз мы миновали небольшие деревеньки, которые совсем не были отмечены на карте. Чем ближе к столице, тем теснее селятся люди, подумал я, проезжая мимо большого поля, поросшего уже созревшей пшеницей. Разве пшеница созревает в июле, удивился я. Или у них тут по три урожая в году бывает? Эх, совсем я ничего не смыслю в сельском хозяйстве! Да и ладно, картошку от морковки отличу — а большего и не нужно.

К полудню усилился ветер, который набросал на небо белые облачка.

— Начинается сезон дождей, — прокомментировала Алона, посмотрев вверх.

— Какой сезон дождей может быть в середине лета? — удивился я.

У них что тут, климат совсем тропический, как в сельве?

— Какое лето, Алекс, ты головой не ударился? — ехидно спросила принцесса. — Скоро сезон холодов наступит!

Эта новость совершенно выбила меня из колеи. Значит, время тут тоже сильно отличается от мира Земли, ведь попал я из начала июля, а здесь похоже, что уже сентябрь на носу!

— Блин, лето как-то быстро в этом году прошло, я даже заметить не успел! — вздохнул я под улыбки детей. Теперь у меня стали назревать новые проблемы жилья, теплой одежды...

По пути, пользуясь случаем, я расспросил Алону о местном календаре. Оказалось, что у людей и гномов принято делить год на четыре части, только названия у них немного отличаются от наших — сезон тепла, сезон холодов и два сезона дождей между ними. Месяцев всего девять, по два на каждый сезон, кроме тепла, с четырьмя десятицами дней в каждом (ну, естественно, Луны же здесь нет). Короче, все понятно, если особо в это дело не вникать, так как мои эльфийский и земной календари сильно в этом отличаются и вносят только путаницу. Нужно лишь запомнить, что сейчас идет цветень, затем через несколько дней наступит урожай, что ознаменует приход сезона дождей, за ним желтень и так далее... До зимы еще далеко, можно успеть устроиться!

В деревни мы не заезжали, так как я опасался наблюдателей даже там, потому продуктами не затаривались и к полудню жутко проголодались. Просканировав окрестности на наличие дичи, я был вынужден признать, что сегодня явно не мой день — крупной добычи в округе не наблюдалось, а охотиться за сусликами и мышами мне было лень. Сопровождаемые громкими звуками пустых желудков мы ехали еще час, прежде чем я не заметил вдали стайку диких свиней. Схватив свой лук, я приказал Алоне оставаться за старшую и приготовить костер к моему возвращению, а сам легко и бесшумно побежал за добычей. Сегодня я решил магией не пользоваться, а вспомнить навыки стрельбы из лука. Подстреленный мной молодой кабанчик был на месте выпотрошен и отволочен в наш лагерь, а затем поджарен до хрустящей корочки с солью и специями. Получилось просто великолепно! Мы ели нежное сочное мясо, утоляя дикий голод, насыщаясь про запас, так как вплоть до ночи я планировал ехать без остановок. Я зажарил все мясо, потратив еще час, чтобы потом не терять времени на готовку, аккуратно завернул в листья лопухов, найденных поблизости, и сложил в мешок. После этого мы, сытые и довольные, поехали дальше.

Небо все больше закрывалось облаками, видимо, к ночи должен будет пойти дождь, поэтому я старался гнать лошадей что есть мочи, чтобы пройти максимально возможное расстояние за день. Остановиться нам нужно еще засветло, так как придется построить хоть какое-то укрытие от дождя. Немного похолодало, поэтому я заставил детей одеться теплее, достав куртки из сумок и отдав свою эльфийскую Алоне, а её запас напялив на Алена. Куртки были им на три-четыре размера больше, чем нужно, поэтому смотрелись они комично, и я еще долго улыбался, глядя на их старания подогнать одежду под себя.

Внезапно я почувствовал некую угрозу, что надвигалась на нас спереди. Резко остановив лошадей, я принялся вглядываться магическим зрением вперед, чтобы обнаружить противника, но абсолютно ничего крупнее белки не попадалось мне на глаза. Странно, подумал я, и велел притихшим детям двигаться за собой. Я поехал медленно, чтобы успеть обнаружить возможную ловушку или еще какую-нибудь дрянь, что подстерегала нас на пути, размышляя, почему же мне вдруг почудилась опасность?

Примерно через сто шагов кусты в сторонке зашевелились, и из них стремительно возникло, нет, вытекло черное гибкое тело и оскалилось на нас, угрожающе зарычав. Я придержал свою лошадь и стал рассматривать этого лесного хищника. Он напоминал нашу пантеру, но был раза в полтора крупнее её. Длинные уши с кисточками, прижавшиеся к голове зверя, сразу напомнили мне кэльвов, с которыми я подружился в самом начале пути. А если и этот зверь разумен, подумал я, и медленно слез с лошади.

— Алекс, назад! — услышал я шепот Алоны, но не обратил на него внимания.

Вместо этого я подошел поближе к зверю и опустился перед ним на колено, одновременно посылая ему свои чувства восхищения его телом, его силой, красивой шерстью... А на шерсть действительно стоило посмотреть — черная, с небольшим белесым пятнышком на правом плече, она вся переливалась даже не находясь на свету, по ней то и дело пробегали маленькие искорки. Что это? Электричество? Или магия? Почему же я его не обнаружил, когда сканировал окрестности? Вопросы так и роились в голове, но я продолжал излучать дружелюбие и отсутствие страха. Зверь перестал рычать, но все так же настороженно продолжал на меня смотреть.

— Привет, — тихо сказал ему я. — Прости, мы, наверное, зашли на твою территорию? Не волнуйся, мы сейчас уйдем и не станем причинять тебе вреда.

Говоря это, я одновременно транслировал свои мысли ему в мозг. Судя по всему, этот зверь разумным не был, так как в ответ я не услышал связных мыслей, а только поймал образ двуногих, с конями, что больно бьют острыми копьями. Я успокаивал зверя, транслируя свои образы — мы друзья, копий у нас нет, скоро уйдем. После этих образов зверь немного расслабился и таким же мягким, текучим движением подошел ко мне. Я не стал делать резких движений, рассматривая шкуру зверя. Да, несомненно, это было порождение магии — плотный черный мех отражал все магические воздействия, направленные на него, как зеркало отражает лучи света. Подойдя ко мне, зверь обнюхал... вернее обнюхала мое лицо, ведь теперь мне было четко видно, что это самка. Я почувствовал, что нападать на меня она не собирается, напряжение покинуло её пушистое тело, а в её эмоциях появилось любопытство. Медленно, чтобы не испугать, я поднял свою руку, а потом нежно почесал у неё за ушком.

Первым её желанием было отдернуться, но я успокоил пантеру, посылая ей свои мысли о том, что не причиню вреда, и продолжал почесывать за ушком. Потом я переместился на шею, пантера уже сама инстинктивно вытянула мордочку вперед, давая мне возможность продолжать. Ободрившись, я подключил к делу вторую руку, став гладить по её электрической шерстке. Странно, но искры, проскакивающие в ней, не причиняли мне вреда, наоборот, они следовали за движениями моих рук, придавая шерсти ощущения нежнейшего бархата. Я услышал, как большая кошка начала мурлыкать, сначала тихо, а затем все громче. Да я и сам получал удовольствие, гладя этого большого и сильного зверя по его странной шкуре. Эх, подумал я, мне бы такую защиту от магии, не пришлось бы защитным коконом пользоваться — тепло и маги не кусают!

Осмелев, я попросил кошку лечь на бок, гладя её по животу и продолжая почесывать шею. Мурлыкание стало еще громче, что я даже улыбнулся:

— Мурлыка! Можно мне тебя так называть? — спросил я зверя.

Но той было, по-моему, все равно. Она просто получала наслаждение от моих поглаживаний и почесываний. Главное, чтобы её сородичи не набежали, подумал я, припомнив, сколько прошло времени, пока я перегладил всех моих знакомых кэльвов. Через минут десять я поднялся, ловя от Мурлыки сожаление, что все так быстро закончилось.

— Мне пора уходить, — сказал я, дублируя речь мыслями. — Скоро мы покинем твою территорию и не будем на ней охотиться.

Погладив на прощание большую черную кошку по голове, я пожелал ей удачной охоты и вернулся к своим, краем глаза замечая их отвисшие челюсти. Запрыгнув на лошадь, я тронул её с места, и мы продолжили наш путь, провожаемые взглядом Мурлыки. Через минут пятнадцать после встречи со зверем к Алоне вернулась речь.

— Алекс, — потрясенно выдохнула она. — Что я еще о тебе не знаю?

— Многое, — ответил я. — Большинство из этого вообще настолько неприличное, что ты его никогда и не узнаешь. А что тебя так удивило?

— Да ты... — у принцессы даже дыхание перехватило. — Ты только что запросто общался с самым опасным хищником лесов Мардинана и еще спрашиваешь, что в этом удивительного?

— Ну, мне она чересчур опасной не показалась. Да и всего лишь защищала свою территорию, так что нападать все равно не стала бы.

— Да все люди знают, что кашн почти невозможно убить! — подал голос Ален. — Только иногда, когда эти звери начинают охотиться на людей, король может собрать отряд профессиональных охотников в три-четыре сотни человек, которые могут окружить кашну и забить насмерть, потеряв при этом в самом удачном случае двадцать-тридцать человек.

— А маги? — уточнил я.

— Шкуру кашна не берет никакая магия, — просветила меня Алона. — Поэтому она очень дорого ценится. Охотники, убившие одного такого зверя, могут больше не работать до конца жизни!

Понятно, почему! Я бы тоже от такой шкурки не отказался. А если... Я вспомнил урчание Мурлыки, блаженствующей под моими руками, и признался себе, что убить я её просто не смогу. Мне всегда нравились кошки, а теперь еще выяснилось, что чем больше кошка, тем сильнее она мне нравится.

— А что-нибудь крупнее этой кашны в здешних лесах водится? — спросил я знатоков.

— А что, тебе ее одной уже мало? — ехидно спросила Алона.

— Так она у меня не одна, — так же ехидно ответил я. — У меня еще стая кэльвов в друзьях числится!

Проехав метров пятнадцать, я обнаружил, что остался один. Оглянувшись, я увидел, что лица Алоны и Алена стали очень похожи друг на друга и на людей в деревне. Да что же вы так кэльвов боитесь-то, подумал я. Прямо суеверие какое-то! Такие милые зверюшки... Ну, перемещаются быстро, что и взглядом не уследишь, когти и зубы имеют острые, так и что в этом такого?

— Чего застыли? — осведомился я, глядя на детей. — Пошли дальше, скоро солнце сядет.

Глянув на небо, я понял, что дождя нам не избежать. Все оно было затянуто облаками, а на горизонте еще показалась темная туча, догоняющая нас.

— Если не хотите промокнуть, живо за мной! — приказал я и погнал лошадь дальше.

Вскоре я услышал частый стук копыт за спиной. Догнав меня, дети поскакали рядом, но все так же молча, только Ален поглядывал с восхищением. Проскакав так полчаса, я совсем отчаялся и предпринял попытку проломать стену их отчуждения, а то вон и Алона смотрит недоуменно. Глядишь, совсем разговаривать перестанет!

— Ну что такого вы во мне увидели, что превратило меня в чудовище? — осведомился я у них.

— Вы... ты не чудовище! — с восторгом ответил Ален. — Ты — Повелитель Зверей.

— Кто? — не врубился я с первой попытки.

— Повелитель Зверей, — мрачно повторила Алона. — Это такой маг, который может на равных общаться со всеми зверями и приказывать им все, что пожелает!

— О них легенды ходят, а последний умер всего несколько столетий назад! — добавил Ален. — Я читал о них!

— Так! Теперь мне хоть стала понятной ваша реакция. В общем, это неправда! — огорчил я детей. — Я вовсе не Повелитель Зверей, как вы считаете, и приказывать я им не могу. Просто я всегда стараюсь с ними подружиться, чтобы они на меня не нападали — и все!

— Но... — сопротивлялся Ален.

— Я обычный маг, который просто умеет с ними договариваться, и закончим на этом. А если в дальнейшем намерены пускать про меня всякие сплетни, — я обращался главным образом к Алену, так как видел, что глаза Алоны немного потеплели, — То уж лучше сразу скажите, чтобы я опять стер вам ваши воспоминания.

Ага, вскинулись, побледнели! Теперь тема Повелителя Зверей забыта, дети будут усиленно думать, когда же это я им стирал память? Правильно говорят, что свежая парадоксальная новость вытесняет из головы все предыдущие, чем активно пользуются газетчики. Часа полтора у меня есть, а потом нужно будет объяснить, что я просто пошутил, иначе до конца путешествия бояться будут.

Все эти полтора часа я выжимал из лошади все возможное, но понял, что этого все равно будет мало, чтобы убежать от надвигающейся тучи, значит, нам придется вымокнуть! Плюнув, я сбавил темп и просто пошел спокойной рысью, давая лошадям отдых. До вечера оставалось еще часа три, поэтому я не собирался останавливаться и делать привал, теряя драгоценное время. Осталось меньше двух дней, прежде чем мы достигнем Вернара, причем уже к завтрашнему вечеру я планировал выйти на ровную дорогу, ведущую прямиком к пункту назначения. Все, что можно выиграть от скитаний по лесам, мы уже выиграли, обеспечив себе спокойные дни, а дальше нужно надеяться только на удачу.

Туча настигла нас через два часа, когда мы уже весело болтали. Рассказав детям, что я просто пошутил, и приведя несколько железных доводов в пользу этого, я добился у них прощения и понимания. Больше к теме Повелителя мы не возвращались, зато я узнал много нового и интересного об отношениях в этом мире. Поочередно, то Алона, то Ален вываливали на меня ведра информации, а я запоминал и усваивал её, подозревая, что в этом мире мне придется жить до самой смерти. Когда сверху на нас начал капать дождик, я вспомнил, что все-таки являюсь магом и сформировал своеобразный защитный зонтик, привязав его к себе и накрыв остальных. Так мы с комфортом ехали еще несколько часов, пока лошади не стали в темноте спотыкаться о корни. Тогда я решил устроить привал, выбрав дерево с широкими ветками, раскинувшимися практически параллельно земле. Понимая, что держать зонтик всю ночь будет глупо, я нашел местечко и закрепил сверху расстеленный эльфийских плащ, который не пропускал воду, а под ним на траву кинул немного веток и листьев, постелив на них одну из своих курток. Поужинав запасами мяса, мы устроились на этой лежанке, тесно прижавшись друг к другу, и заснули под тихий шелест дождя, а темнота рядом с нами сторожила наш сон.

Глава 25. Святой отец.

Утром я проснулся продрогшим от сырости, что царила вокруг. Хоть я и повесил над нами плащ, но он все же не смог защитить нас от капель, заносимых ветром под наше укрытие. Все вещи отсырели и были неприятно влажными. Я осторожно высвободился из объятий Алоны, скинул с себя мокрую куртку, затем снял почти сухие жилетку и рубашку и укрыл ими все еще спящих детей. Наступало раннее утро, дождь кончился, но небо было все также затянуто облаками. Потанцевав немного с мечами, я размялся и подумал, что эти танцы мне ничего не дают, кроме возвращения гибкости и скорости тела, привычных по эльфийской жизни. Чтобы хоть чему-нибудь научиться, мне просто необходима практика, желательно с опытным партнером или хотя бы просто с реальным противником.

Положив клинки и прихватив лук, я отправился на охоту. Вскоре обнаружив недалеко от себя несколько кроличьих нор, я вынул из них четырех жирных и сонных обитателей, пожалев, что тащил лук с собой. Видимо, я тоже был еще сонным, как эти ушастые. Освежевав по-быстрому кроличьи тушки, я вернулся с ними к лагерю и натаскал веток с округи. Они были мокрыми, моими камешками не зажигались, поэтому, разозлившись, я просто сформировал огненный шар и метнул в хворост, заставив костер ярко вспыхнуть. Подбрасывая в него ветки, я оставил мысль о шашлыках и просто повесил тушки над огнем, посолив и добавив специй, изредка их поворачивая. Усмехнувшись, я накрыл костер сверху силовым зонтиком, не дававшим жару растрачиваться попусту, и вскоре кролики запеклись, как в обычной духовке. Приятно быть магом, подумал я, вдыхая прекрасный аромат и периодически сглатывая слюну.

Вкусные запахи подняли детей, которые вылезли из укрытия и стали греться у костра, глядя на кроликов жадными глазами.

— Налетайте! — разрешил я, в очередной раз проверив готовность.

Общими усилиями мы разделались с двумя кроликами, решив оставить половину на обед. Мясо было вкусным и нежным, настоящий деликатес! Правда, есть его было непривычно без хлеба и без какого-нибудь гарнира, потому что оно было слегка жирноватым, о чем мне и поведал Ален.

— Ну, я же тебе не золотая рыбка! — усмехнулся я в ответ. — Радуйтесь, что хоть голодными не останетесь!

Жуя, Алона все же поинтересовалась, кто такая золотая рыбка. Пришлось рассказывать им сказку, которая произвела на них прямо неизгладимое впечатление — они даже жевать перестали! Закончив, я подумал, что сказочный фольклор у них здесь весьма небогат, раз весьма обычная сказка вызывает такой жгучий интерес.

Прогревшись и позавтракав, мы вновь оседлали лошадей и поехали дальше через лес искать дорогу к Вернару. К вечеру, по самым пессимистичным предположениям, мы её уже должны обнаружить. Сложно было определиться с нашим местонахождением, так как моя карта была явно не магической и не показывала на себе точку нашего местонахождения. Это не "Готика", подумал я, все тут приходится определять на глазок. По дороге я рассказывал детям сказки, какие смог вспомнить. Особое впечатление произвели на них Конек-Горбунок, который на общем звучал как Горбатый Жеребенок и пушкинские "Руслан и Людмила". Заслушавшись, Алона с Аленом даже пропустили время обеда, а я и не стал их разочаровывать, прерывая рассказ.

Незаметно мы вышли к дороге, что стало для меня приятным сюрпризом. Досказав сказку до конца, я достал карту из сумки и решил проверить, на ту ли дорогу мы вышли? Оказалось, что действительно, эта дорога вела в Вернар, так как других поблизости просто не было. Во всяком случае, так было нарисовано на карте. Однако меня все еще терзали смутные сомнения, что на карте просто много чего не отмечено, поэтому мы можем спокойно зарулить совсем не туда, куда нужно. Проехав еще полчасика, я совсем отчаялся — людей на дороге совсем не было, как не было указателей или дорожных столбов. Именно поэтому, увидев далеко впереди одинокую фигуру на лошади, я поторопил свое четвероногое и кинулся догонять попутчика. Дети припустили за мной, не отставая.

Догнав фигуру на лошади, я опознал в ней толстого человека лет сорока с большим пузом и большим серебряным медальоном, что висел у него на цепи поверх черного плаща. На медальоне был выгравирован большой глаз, а сам человек больше всего напоминал служителя секты. Ну и ничего страшного, подумал я, мне бы только дорогу узнать...

— Святой отец, — обратился я к человеку, притормозив рядом с его медленно плетущейся лошадкой, чувствуя, как Алона остановилась рядом. — Не подскажете ли путникам, далеко ли до Вернара?

— Алекс! — прошипела Алона и ткнула острым локтем мне в бок, в свою очередь обращаясь к человеку. — Благословите нас, отче!

В ответ священник остановил и так медленно шагающую лошадь и степенно слез с неё. Алона, а затем и подоспевший Ален быстренько спрыгнули на землю и смиренно склонили головы перед этим святым отцом. Тот возложил им ладони на головы и торжественно проговорил:

— Да прибудет с вами милость Единого!

Дети подняли головы, но забираться на лошадей не спешили, почтенно уставившись на святого отца, а тот выжидательно посмотрел на меня.

— Так далеко ли до Вернара? — повторил я свой вопрос, даже не думая спускаться на землю.

— Сын мой, разве тебе не нужно мое благословение? — удивился священник.

— Нет, спасибо, ограничимся только ответом на мой вопрос, — настаивал я.

— Ты не веруешь в Единого? — возмутился святой отец, всплеснув руками.

— Скажем мягче, — уточнил я. — Я лишь допускаю возможность его существования.

Видимо, ответа мне все же не дождаться, вздохнул я и посмотрел на детей, которые все так же стояли рядом со священником, не залезая на лошадей раньше него, чтобы не проявить неуважение. А святой отец от моего заявления побледнел и открыл рот, хлопая им, как рыба, выброшенная на сушу.

— Залазьте, поедем, — сказал я детям. — Святой отец тоже не знает, где мы находимся.

Алона послушалась сразу и легко запрыгнула на лошадь, а Ален еще стоял, с удивлениям глядя на священника. К тому наконец-то вернулся дар речи.

— Еретик! — воскликнул он. — Нечестивый грешник! — потряс он сжатыми кулаками.

— Только кричать так не нужно, — поморщился я. — Все мы не безупречны. Алан, садись скорее, нам ехать нужно.

Алан залез на лошадь, смущенно глядя на священника, который все так же продолжал выкрикивать обвинения.

— Богохульник! Еретик!...

— А вот этого не нужно! — отрезал я. — Против вашей веры я ничего не имею, так что в этом отношении я чист, как младенец.

Я тронул лошадь и поехал искать других путешественников, которые окажутся посговорчивее. Дети пристроились рядом, но вскоре я услышал топот, настигающий нас. Обернувшись, я увидел, что нас догонял священник, нахлестывая свою лошадку длинной розгой. Поморщившись и пожалев бедное животное, я с интересом дождался, когда он поравняется с нами.

— Неужели вспомнили, святой отец? — ехидно осведомился я. — Так подскажете нам, далеко ли до Вернара?

Священник кинул на меня яростный взгляд.

— До Вернара еще целый день пути, если вам так нужно это знать. Я поеду туда вместе с вами! — безапелляционно заявил он.

— Это почему же? — удивился я такой наглости.

— Видя такое безбожное заблуждение в вашей голове, я решил совершить благое дело и развеять туман ереси, обратив нечестивого в лоно праведной веры.

Я расхохотался, вызвав еще один яростный взгляд со стороны святого отца. Дорога обещала быть весьма интересной!

— Попробуйте, святой отец, — отсмеявшись, с улыбкой заявил я. — Не обещаю, что получится, но выслушаю я вас очень внимательно.

Священник приободрился и глянул на меня уже высокомерно, как могут только служители церкви, смотрящие на прихожан как на неразумных животных. Попадались мне такие на Земле, так я искренне недоумевал, как они еще умудрялись всех верующих своим поведением не разогнать?

— Вижу, ты внутренне уже готов принять святую веру, — заявил мне святоша.

— Нет, просто я очень сказки люблю, — ответил я, обернувшись и подмигнув детям, следующим за нами.

Священник поперхнулся словами.

— Вера в Единого — это не сказки! — отрезал он. — Ведь он является создателем всего сущего, он дарит нам жизнь и свое благословение.

— Жизнь мне подарили мама с папой, — возразил я. — А без его благословения мне живется вполне нормально, так что менять что-либо я не хочу.

Священник удивленно на меня уставился.

— Разве тебе в детстве не посвящали Единому, что ты так упрямо отрицаешь его благословение?

— Нет, меня в детстве посвящали совсем другому богу, не спросив моего на то желания, поэтому я всегда считал себя свободным от любых обязательств перед богами! — твердо заявил я.

Действительно, в детстве меня крестили в церкви, когда я был еще совсем маленьким. Мне лишь запомнился красивый храм и бородатый поп в блестящем плаще, что помазал мне лоб какой-то гадостью, после чего протянул икону, чтобы я её поцеловал. Так как до меня её целовали неизвестно сколько человек, а мама недавно рассказывала о том, что в рот нельзя тянуть всякую гадость, то целовать её я отказался, в ответ на что поп просто наклонил мою голову, ткнув лбом в стекло на иконе и пошел крестить остальных в очереди. Так началась моя вера и тут же закончилась. И хотя мои родители были довольно суеверными людьми, привить веру в бога они мне так и не смогли.

В школе на уроках литературы я прочитал Библию для детей, найдя её неплохим набором сказок, хотя подчас очень глупых и бестолковых. После этого я с усмешкой смотрел на верующих людей, считая их жалкими личностями, не способными противостоять окружающему миру. Довершила все дело песня "Арии" "Рабство иллюзий", после которой я стал ярым атеистом, не признававшим никаких религиозных праздников, суеверий и тому подобной чепухи. Особо в этом постарался мой преподаватель в институте, объясняя студентам, как и для чего создавались религии, почему в них так много парадоксов и различных нестыковок. Его лекции были единственными, на которые являлась почти вся группа, потому что он рассказывал так интересно, что хотелось слушать еще и еще. Именно он окончательно убедил меня в том, что вера — это абсолютно ненужная вещь, особенно для человека с сильным характером. А себя я причислял именно к таким, ведь и мерзкий характер может быть сильным!

— Поэтому ты и не признаешь над собой власти Единого? — уточнил священник.

— А я не раб, чтобы признавать над собой чью-то власть! — ответил я.

— Но ведь Единый заботится о тебе...

— О себе забочусь только я сам, а божьей помощи я в своей жизни никогда не наблюдал.

— Он не помогает явно, только своим благословением...

— Тогда зачем оно мне нужно?

— Но ведь все происходить по воле Единого, даже наша встреча произошла, потому что Ему угодно, чтобы я обратил тебя в свою веру!

Так, а мы уже плавно перешли на ты, отметил наконец я. Еще немного и он совсем на шею залезет, пора осадить зарвавшегося святого отца.

— Если все происходит по его воле, то тогда твой Единый — очень большая сволочь! — твердо заявил я. — Они могут это подтвердить, — кивнул я на детей. — За последние десятицы им многое пришлось вынести, так что любовью к Нему они после ваших слов явно не воспылают!

Священник задумался, но быстро нашел ответ.

— Пути Единого неисповедимы! Может, мы просто своим жалким умишком не можем охватить всю грандиозность его замыслов.

— Железная отмазка! — похвалил я священника. — Главное, что после такого заявления тот, кто верил, проникнется еще больше. Только я, как и раньше отказываюсь верить в Единого, который, как выясняется, может сделать со мной все, что ему заблагорассудится. Зачем мне такой бог, от которого никакой пользы нет, кроме вреда?

За этими препирательствами я и не заметил, что мой желудок настойчиво просит опустить в него что-нибудь, и желательно съедобное. Не обращая внимание на недовольного святого отца, я огляделся по сторонам и объявил детям:

— Привал!

После этого я свернул с дороги на удобную лужайку. Отпустив коней, я достал мясо из сумки и разделил по-братски — детям по половинке кроличьей тушки, а мне целую. Священник тоже остановился и стал копаться в своих сумках, доставая свои продукты. Усевшись на слегка сырой травке, мы начали с аппетитом поедать холодное мясо. Через несколько минут к нам присоединился святой отец, начавший поедать свой хлеб с луком. Бедняга даже давился, глядя жадными глазами на мясо в наших руках, да так, что я даже его пожалел и оторвал от своей тушки довольно приличный кусок.

— Угощайтесь, — я протянул мясо священнику.

— Я не приму еду из рук нечестивого! — с жаром сказал мне в ответ святой отец.

— Как будет угодно, — пожал плечами я и принялся дальше уплетать мясо.

Алона, посмотрев на меня с неуверенностью, тоже оторвала кусок от своей порции и собиралась протянуть его священнику, но я сказал тоном, не терпящим возражений:

— Сестренка, не нужно разбрасываться едой. Святой отец все равно не так голоден, как мы, так что просто не оценит такой жертвы. Ешь, следующий привал будет еще нескоро!

Алона смущенно посмотрела на меня, но больше не пыталась протягивать мясо священнику. Нет, после этой выходки этот святоша совсем перестал мне нравиться. Если раньше я воспринимал его как наивного человека, или просто личность, воспитанную на церковных догматах, то сейчас я видел в нем просто жалкого святошу, который не может быть приличным собеседником. Надо же, не стал брать еду из рук нечестивого! Подозреваю, что если бы на его месте был православный поп, он бы не только взял еду, но и стал убеждать меня, что я очень хороший человек, что в моей душе еще сохранился свет истинной веры... ну, и так далее. А вот теперь я жевал и думал, это все священники здесь такие недалекие, или только избранные, один из которых по счастливому стечению обстоятельств попался мне по дороге?

Когда дети справились со своими порциями, я разделил то, что еще не успел доесть на три части и поделился с ними, понимая, что их растущие организмы нуждаются в калорийной пище. Так мы и жевали под завистливыми взглядами священника, давившегося хлебом, после чего вытерли жирные руки о траву, попили воды из фляжек и снова забрались в седла немного отдохнувших лошадей. К моему неудовольствию, священник тоже поднялся и с трудом забрался в седло. Я уже надеялся, что он оставит свою затею путешествовать с нами, так как его болтовня уже перестала меня интересовать. Я-то надеялся на мирное убеждение, интересный рассказ о всяких чудесах и прочие сказки, а он только поливает меня своим презрением и грубо пытается сбить с истинного пути! Да-а-а, плохо учился ты, батюшка. Наши попы тебе сто очков форы дадут, да еще и в христианство обратят мимоходом, причем особо не напрягаясь. Если у вас все служители церкви такие, то мне жалко этот мир.

— На чем мы остановились? — уточнил священник, пристраиваясь сбоку от меня.

— Мы остановились на том, что Единый виноват во всех бедах, что приключались с нами, — напомнил я ему.

Священник поморщился:

— Не искажай мои слова, сын мой! — укорил меня он.

— Так, давайте договоримся, святой отец. Я еще могу называть вас святым отцом, потому что мне так привычнее и удобнее, но попрошу запомнить, что у меня только один папа и это точно не вы, поэтому не обращайтесь ко мне со словами "сын мой". У меня есть имя — Алекс, если очень трудно его произносить, то можете просто на "вы", — милостиво разрешил я.

Священник только еще раз поморщился. Ну, что поделаешь, не могу я терпеть хамства по отношению к себе. С кем только можно, я стараюсь перейти на ты, завязывая приятельские отношения. Но чтобы первый встречный тыкал тебе, да и еще требовал уважения — на это у меня терпения просто не хватало. Если раньше я еще мог просто молчать в тряпочку, не обращая на это внимания, то после попадания в этот мир у меня такого овечьего смирения явно поубавилось.

— Хорошо, Алекс, продолжим, — с явным неудовольствием ответил священник. — Я лишь просил не искажать мои слова. Я ведь не говорил, что все беды посылает Единый, я лишь сказал, что все происходит по его воле. А не задумывался ты, что он посылает тебе испытания, чтобы ты мог стать сильнее, крепче духом?

— Знакомая песня, — пробормотал я, отметив, что на "вы" церковник переходить категорически не желает. — Все, что не убивает нас сегодня, завтра сделает сильней!

— Именно, сын... Алекс! Ты все правильно понял! Единый просто испытывает нас, чтобы мы совершенствовались и росли над собой, для того, чтобы однажды сделать то, что угодно ему.

— Хорошо пели, святой отец, — усмехнулся я. — Но под конец дали такого петуха! Я не раб Единому, чтобы угождать ему. Я поступаю, как нужно мне, как нужно моим близким, а на его замыслы мне просто нас... начхать! И не нужно при этом говорить, что так и задумано Единым, все равно не убедите, — я хитро прищурился. — Ведь, если говорить вашими словами, Единым так и было предусмотрено, чтобы я вышел таким вот неверующим, а, святой отец?

После моей тирады священник надолго заткнулся и я наслаждался получасом тишины, снизошедшим на меня милостью Единого... Тьфу! С кем поведешься, так тебе и надо!

Дорога, по которой мы ехали, стала оживленнее. Нам все чаще попадались встречные путники на лошадях, повозках, которые неизменно останавливались и просили священника их благословить. Посмотрев один раз на представление, я больше не задерживался и оставлял святого отца благословлять в одиночестве, уезжая с детьми вперед. Однако, несмотря на все мои надежды, священник оказался настойчивым и неизменно нас догонял, хотя заговаривать больше не пытался, видимо, еще не придя в себя от моего последнего аргумента.

Вечерело, солнце, скрытое за облаками стало садиться и на дороге вскоре стало темнеть. Встречные повозки стали попадаться все реже и вскоре движение замерло, только мы скакали все дальше в Вернар. Я прикинул, что завтра к вечеру мы достигнем города, а поэтому решил протопать по дороге столько, сколько возможно, устроив привал только с наступлением глубокой ночи, решив выгадать несколько нужных нам часов. Святой отец все-таки решился и начал опять пытаться склонить меня в свою веру, приводя, как ему казалось железные аргументы, типа чудес или исцеляющей силы веры. В ответ на это я только хмыкал, так как таких чудес мог ему устроить сколько угодно. Меня стала уже порядком утомлять его трескотня, когда вдруг спереди ощутимо повеяло опасностью. Я тут же остановил лошадь и начал сканировать окрестности, подумав о том, что вполне возможна встреча с еще одна кашной. Но почему на дороге?

Впереди своим магическим зрением я увидел больше дюжины человеческих аур, расположившихся в трехстах шагах от нас по обеим сторонам дороги. До меня донеслись их эмоции — азарт, напряжение и ненависть. Похоже, что мы вляпались!

— Приплыли! — сообщил я смотревшим на меня Алену с Алоной. — Впереди ждет засада.

Алона охнула, но затем взяла в руки арбалет и сосредоточенно стала его взводить. Ален глядел на нас с растерянностью, у него даже оружия нет, вспомнил я. Теперь главный вопрос: бежать или перебить?

— Почему ты так решил? — спросил священник, но я лишь поднял руку, заставляя его замолчать, и просчитывал варианты.

Это не та группа, что преследовала нас, здесь сидят люди, а гномов вовсе нет, как и магов, если только они не скрывают свои ауры. Если это профессиональные воины, то ввязываться с ними в бой рискованно только для детей, ведь их могут задеть ненароком, я же должен с ними легко справиться, применив пару магических штучек. Если же это средней подготовки наемники, как в первый раз, то для меня это будет отличной тренировкой. Короче, будем надеяться на лучшее, но приготовимся к худшему.

— Сейчас мы полезем в драку, — начал я инструктировать Алону. — Твоя задача — как только я крикну, спрыгиваешь на землю, берешь Алена за шкирку и тащишь его к ближайшим кустам слева. Только смотри, не перепутай, так как вдруг что, я буду по правую сторону бить магией, и должен быть уверен, что вас там не задену. Дальше — ты с Аленом прячешься в кустах и стреляешь из арбалета в тех, кого сможешь достать, а если на тебя навалятся слишком много, так что не будешь успевать перезаряжать, сразу зови меня. Приказ понятен?

Алона четко кивнула, только пальцы немного побелели на руке сжимающей арбалет. Ален, посмотрев на неё, тоже решительно кивнул, хотя я ему указаний не давал. Теперь разберемся с балластом.

— Святой отец, вам такой совет — падайте на землю и не пытайтесь вставать, пока все не кончится!

— Но...

— Если хотите умереть, можете не принимать мой совет близко к сердцу, — ехидно сообщил ему я и тронул лошадь, медленно продолжая движение.

Расстояние неумолимо сокращалось, я уже отчетливо слышал напряжение и дикую радость, охватывающую тех, кто сидел в засаде. Вот до неё осталось сто шагов, пятьдесят... Вот мы поравнялись с крайними людьми, сидящими за густыми кустами, вот... Большое ветвистое дерево рухнуло на дорогу, перегородив нам путь, а на дорогу выскочили люди.

— Да ну вас! Я так не играю! — огорченно воскликнул я.

Люди, выскочившие на дорогу из ближайших кустов были грязными, заросшими, вооруженными чем попало — от мечей до мотыг. Короче, они являлись почти точной копией лесных братьев, с которыми я имел сомнительную честь познакомиться еще десятицу назад. Быстро сосчитав бандитов, я догадался, что трое сидят на ближайших деревьях, естественно с луками в руках. Пока я вычислял их точное местоположение, главный разбойник надменно заявил, уперев руки в бока:

— Вы попались, голубки! Теперь отдайте нам своих лошадей и все вещи и, так уж и быть, мы вас отпустим!

Остальные глумливо заржали.

— Опомнитесь, братья, побойтесь Единого! — воздел руки священник.

— Заткнись, святоша, тебе не повезло, так что раздевайся по-хорошему и можешь идти дальше! — он заржал, видно представив себе эту картину.

— Но как же так?... — недоумевал святой отец. — Ведь Единый...

— Оставьте своего Единого в покое, — сказал ему я, найдя на ветках трех лучников. — Сейчас он вам никак не поможет.

— Вот это разумно! — похвалил меня главарь разбойников. — Хотите остаться в живых, даже и не пытайтесь рыпаться!

Я уставился взглядом в него и решил дать ему последний шанс, прежде чем начать свою тренировку.

— У меня есть для всех вас встречное предложение — вы извиняетесь, говорите, что пошутили, а затем оттаскиваете в сторону это бревно и желаете нам на прощание счастливого пути. Устраивает вас такое? Взамен вы сохраните свои жизни, так что это весьма выгодная сделка!

Главарь уставился на меня удивленно, а затем заржал, схватившись руками за живот и даже выронив меч. Следом смех подхватили и остальные разбойники, поэтому они не услышали тихий треск, с которым ломались шеи их товарищей, сидящих на ветвях, а следом — шелест упавшего лука. Отлично, без шума и пыли, подумал я, теперь буду работать клинками.

— Ну, насмешил! — утирая слезы сказал главарь. — Мы тебя даже убивать не будем, если еще раз так рассмешишь.

— Опомнитесь... — начал святой отец, но был грубо оборван разбойником.

— Хватит! Слезайте с лошадей!

Я посмотрел ему в лицо и спросил с ласковой улыбкой, заставившей того насторожиться:

— А много ли вы душ невинных загубили, человечки?

— Много, — усмехнулся в ответ главарь. — Не ты первый, не ты последний...

— Ну, тогда не серчайте... Алона!

Я подобрал ноги к седлу и оперся о него, сделав потрясающее сальто назад, приземлившись сразу позади лошади Алоны. Я увидел, что она восприняла мой приказ буквально и за шиворот стаскивает Алена с седла. Я выхватил клинки и одним взмахом снес голову тому разбойнику, что стоял ближе всех, а затем, кинувшись налево, прочертил полоски по животам еще двоих, загораживаюших проход к кустам. Пробежав пару шагов, я одним мечом отвел саблю одного мужичка, а вторым располосовал его от паха до горла. Слыша, как сзади промчались в укрытие дети, я еще раз развернулся и свалил двух разбойников, бросившихся за ними.

— Постойте, братья, прекратите это бесчинство! Возлюбите ближних... — распинался священник, вертясь на лошади, пока какой-то жлоб ударом топорика не раскроил ему голову.

Все, теперь можно и потренироваться, решил я, увидев, что дети спрятались в кустах, и никто из разбойников не бежит за ними. Приблизившись к группе неумех с мотыгой и палками, я решил долго с ними не возиться, и, увернувшись от дубинок, полоснул им по шеям. Оглянувшись, я увидел, что в живых осталось всего пять разбойников. Эти были матерыми и так просто отдавать свои жизни не пожелали. Я только оскалился, когда они стали окружать меня, а потом кинулся к ближайшему. Хотя у того и был в руках меч, но владеть он им не умел толком, орудуя, как обычной дубиной. Позволив ему сделать несколько ударов, я стал тренироваться на нанесение коротких точных, но не смертельных ударов и быстро перерубил ему жилы на ногах, а затем четким ударом пронзив сердце.

Внезапно прозвучал короткий свист и один из разбойников схватился за ухо, а затем свалился на землю безжизненным мешком. Метко стреляет индеец Алона, подумал я, так и мне никого не оставит. Быстро подбежав к трем оставшимся разбойникам, я принялся упражняться в фехтовании сразу со всеми, поочередно нападая на них и отводя их удары. Из них только главарь был более-менее опытным, так что сумел продержаться целых пять секунд, после чего пропустил удар, располосовавший ему плечо, и выронил меч. Другой из оставшихся разбойников вскоре опрокинулся с арбалетной стрелой в голове. Мне стало уже неинтересно, а поэтому я просто отрубил оставшемуся кисть вместе с мечом, а потом вторым клинком полоснул по его горлу. Подойдя к главарю, я занес меч.

— Кто ты, — прошептал разбойник побелевшими губами.

Меч свистнул, срубая его давно не мытую голову.

— Смерть твоя, — ответил я обезглавленному телу, прикидывая, обо что бы вытереть клинки.

Это только в кино герои могут перед тем, как уничтожить злодея, разразиться целой речью, изобличая его во всех смертных грехах. Я же героем никогда не был, а потому знал, что пока хотя бы один враг остался в живых, расслабляться рано. Сосредоточившись, я ускорил впитывание силы от мертвых тел, что и так текла в меня стремительным потоком. Когда она иссякла, я проверил резерв и увидел, что он заполнен на одну треть. Неслабо подзарядился, усмехнулся я и крикнул в кусты:

— Можете выходить!

Ветки зашевелились и появилась бледная Алона, сжимавшая в руке арбалет. За ней нарисовался Ален, лицо которого было, как мне показалось, еще бледнее.

— Все закончилось, — сообщил я им. — Наши победили!

Сорвав пучок травы, я начал протирать клинки, глядя, как медленно подходят ко мне Алона с Аленом. Оглядев тела, в живописных позах раскинувшиеся на дороге, мальчишка сглотнул и выдавил:

— Они все...

— Скоропостижно скончались, — подтвердил я. — Если не можешь смотреть на тела, то отойди в сторонку и не приближайся. Только блевать мне не вздумай, — предупредил я, глядя как он судорожно сглатывает.

Алона держалась молодцом, насмотрелась уже за время путешествия, но все же была немного бледной. Вложив клинки в ножны, я подошел к ней, обнял и похвалил её:

— Молодец! Просто великолепно стреляешь! Где ты наловчилась?

— Меня в детстве мама учила.

— Молодец она у тебя! — я обнял её покрепче, чувствуя нервную дрожь пробегавшую по её телу. — Она осталась в городе? — стараясь отвлечь её, я постарался перевести разговор на более приятные темы.

— Она умерла, — всхлипнула у меня на груди Алона. — Два года назад.

Я погладил её по голове и прошептал:

— Прости, я не знал... Только плакать не нужно, — попросил я, слыша как она еще раз всхлипнула. — Я думаю, что она там сейчас очень гордится тобой и не хочет видеть твоих слез...

Постояв так еще минутку, чтобы не позорить её перед Аленом, что наблюдал за нами с поваленного дерева, я разжал руки, посмотрел в лицо принцессе и аккуратно вытер две мокрые дорожки на её щеках.

— Теперь иди к Алену, успокой его, пожалуйста, а то он ведь еще совсем ребенок, — попросил я её, надеясь, что забота о ком-то отвлечет Алону от неприятных мыслей.

Она в ответ только кивнула, вытерла рукавом нос и, решительно развернувшись, зашагала к мальчишке. Ну, вот и ладненько, а я сейчас займусь сбором трофеев. Первым делом я собрал наших лошадей, прихватив еще и лошадь святого отца, и отвел их к дереву, велев детям перевести их через него дальше на дорогу, а сам принялся осматривать тела. Тщательно копаться я в них не стал, так как помыться потом было негде, а источать ароматы бомженины было для меня очень мерзко. Вытряс из кошеля на поясе главаря несколько золотых и серебряных монет, собрал пару золотых колец с пальцев, причем священник порадовал меня крупным перстнем с розовым камнем. Его медальон я брать не стал, так как присмотревшись внимательнее магическим зрением, обнаружил в нем структуру, что была схожей с нашими разговорными амулетами, но была значительно сложнее. Точно следилку поставили, решил я, и не стал даже прикасаться к нему.

Вернувшись к детям, я привязал лошадь священника к своей и велел трогаться. Дальнейшие полчаса протекли в молчании. Каждому из нас было над чем поразмыслить, но по угрюмым лицам детей я понял, что они все еще переживают случившееся, а меня волновал сугубо прозаический вопрос — охотиться ночью, или продуктов в сумке священника святит, чтобы поужинать? Когда я решил, что дальше по темноте идти не имеет смысла, а отошли мы от места побоища уже далеко, я объявил привал и свернул в лес, где расседлал лошадей, наскоро устроил большую лежанку, найдя еще немного одежды и плащ в мешке святоши, и принялся устраивать костер. Плюнув на камни в сумке, я опять подпалил его магическим огнем, заставив ярко вспыхнуть.

Проморгавшись, я увидел, что дети все так же хмуро сидят на лежанке и бездумно смотрят на огонь. Бросив сумку с продуктами, я сел рядом с ними и понял, что нужно обязательно вывести их из этого состояния.

— О чем грустим? — весело спросил я. — Поделитесь?

Алан посмотрел на мою улыбку и хмуро произнес:

— Ты так легко убиваешь людей.

— А то совсем не люди были, — возразил я ему. — То были дикие звери, которые только притворялись людьми.

— Но почему? — не понял он.

— Потому что им просто не хватило сил, чтобы жить по-человечески, — пояснил я. — Именно поэтому они ушли в лес и стали охотиться на людей, как дикие звери. Так что не жалей их, они знали, что делали!

Ален вздохнул и сказал:

— Мне больше святого отца жалко.

— А его жалеть вообще незачем! — отрезал я. — Это был глупый и никчемный человек, по которому никто убиваться не станет.

— Но как же так? — подала голос уже Алона.

— Он сам выбрал свою судьбу, — ответил я. — Я же советовал ему, как выжить, но он предпочел надеяться на помощь Единого и умереть. Это его выбор и он не должен вас волновать.

— Но он же пытался их вразумить, наставить на путь истинный, — возмутился Ален. — Почему же он не достоин сочувствия?

— Потому что иногда лучше не говорить, а делать, — со вздохом произнес я. — Многие люди среди моих знакомых могли говорить красиво, складно, хорошо, а как доходило до дела, выяснялось, что они — пустое место! Так и этот святоша мог вас убедить в чем угодно, но не смог даже защитить даже себя. Не нужно брать с него пример.

— Но он верил, что ему поможет Единый, что он вразумит разбойников... — Ален все не унимался, в отличие от Алоны, которая уже была согласна с моими словами, это я прочел по её лицу.

— Я расскажу тебе, что такое вера на самом деле, — я устроился поудобнее и продолжил тоном сказочника. — В далекие времена, когда люди и остальные расы были совсем молодыми и глупыми, а природа была совсем дикой и враждебной, у разумных существ было много проблем и много трудностей, которые нужно было преодолеть. И если одни из них сцепляли зубы и боролись с ними, то другие роптали, зачем нам сражаться, если конец все равно один? И тогда одни умники придумали легенду о боге, который создал всех существ, который наблюдает за всеми и может помочь тем, кто истово в него верит. Некоторые возразили, как же это может быть, ведь мы сами создаем свою судьбу, нам никто не помогал никогда! Это потому, что вы не верили, отвечали им умники и стали учить других как молиться, как правильно верить в этого бога, и о чудо! Те, кто роптал, стали покорно переносить все тяготы и трудности, думая, что это божье наказание за их грехи, что создатель наградит их за тяжкий труд, хоть не в этой, так в последующей жизни. И встали они рядом с теми, кто отважно боролся с бедами без веры в душе, и стали им помогать в их сражениях. С той поры и повелось, что слабым духом всегда нужна вера, чтобы заставить их смириться, заставить их молча работать на благо тех, кто им о ней рассказывает... Так, это я что-то не туда заехал. Мораль этой сказки такова: вера — это всего лишь костыли, помогающие хромому человеку стоять на ногах, а если человек здоровый, то такие костыли будут ему только мешать. Я понятно объяснил?

Дети задумчиво кивнули, а Ален все же возразил:

— Все-таки мне жалко святого отца. Он просто не смог защититься, потому что любил всех!

— Ален, те, кто говорят, что любят всех, на самом деле не любят никого! Запомни это, потом в жизни может тебе очень пригодиться.

— А кого любишь ты? — улыбнулась Алона.

Отошла уже, шутит, это замечательно, обрадовался я.

— Я себя люблю! — гордо заявил я. — И не нужно на меня так смотреть. Если бы я себя не любил, повесился бы на ближайшей ветке. А если серьезно... Родителей еще люблю, тебя вот... — кивнул я покрасневшей Алоне. — Ален, ты меня извини, но пока ты еще в списке моих друзей. Но могу тебя обрадовать, ты там под третьим номером, сразу после стаи кэльвов и фантарского принца.

— Так вы с Квазиком подружились? — спросила меня Алона, опередив уже раскрывшего рот Алена.

— Ага! — улыбнулся я. — Отличным парнем оказался, повезло Алисе!

Гномка растянула рот до ушей, а я решил продолжить тему, чтобы отвлечь их от вечерних событий.

— Кстати, что ты в нем такого нашла, что меня уродом обзывала?

— Когда? — изумилась Алона.

— Когда мы с тобой в Зингард ехали, помнишь, ты сказала, что он прямо писаный красавец. Так вот, от меня он не сильно отличается, вот я и хочу знать, что же ты в нем нашла? Клыки длинные, волосы белые?

— Просто он настоящий мужчина, вот! — заявила гномка, немного подумав.

— А я — просто жалкая китайская подделка? Ладно, я не обижаюсь, — примирительно поднял я руки. — Знаю, что я все-таки рожей не вышел!

Принцесса уже собиралась что-то сказать, но её опередил Ален.

— Вы знаете принца Фантара? — удивленно спросил он.

— И что в этом такого? — удивился я. — Ты же тоже знаешь принцессу Подгорного королевства, а что тебе это дает?

— Я? — не понял Ален, переводя взгляд с меня на Алону, которая опять покраснела.

— П-принцесса?... — обратился он к ней.

— Ну и чего ты так разнервничался? Что я виновата, что родилась в королевской семье? — гневно сверкнула глазами Алона.

— Н-нет... — пролепетал мальчишка, отодвигаясь от неё подальше, а я понял, что не нужно было ему этого говорить, даже ради того, чтобы вывести из шокового состояния.

Ладно, сделанного все равно не воротишь, да и ехать нам вместе осталось всего только один день, а там...

— Теперь ужинать! — заявил я и принялся ворошить продукты святого отца.

К моему удивлению, в мешке оказалось много хлеба, вареного сладкого картофеля, разных овощей... короче, дофига вкусненького. А на дороге одним хлебом давился, чтобы не делиться, подумал я. Вот жадина, и поделом тебе! К моему удивлению, Ален от еды отказался, только нервно сглотнув, видимо, не мог даже думать о ней. Зато Алона перекусила немного и стала устраиваться на лежанке. Набив желудок, я упаковал остатки продуктов в мешок и положил его в сумку. Когда я повернулся, то расплылся в улыбке — Алона вытянулась посередине лежанки, а Ален незаметно отползал от неё все дальше на край. Сняв куртку и достав плащ, я буркнул принцессе "Подвинься" и улегся посередине, укрыв всех нас курткой и плащом. Повернувшись к гномке, я обнял её и притянул к себе, прошептав на ухо:

— У тебя со всеми так получается, как с Аленом?

В ответ гномка только кивнула, прижавшись ко мне потеснее.

— Понимаю тебя... У меня тоже в детстве не было друзей, — прошептал я ей, обняв покрепче, и мысленно добавил:

"Зато теперь появилась еще и сестренка!"

Глава 26. Проблемой меньше, неприятностями больше.

Утром я проснулся раньше всех, сделал зарядку и сбегал на охоту, добыв животное, очень напоминающего нашего барсука. Приготовив его по вчерашнему рецепту, я разбудил детей, и мы славно позавтракали, уминая жирное мясо и весь оставшийся запас продуктов. С обедом нам сегодня придется пролететь, подумал я, зато к вечеру будем уже в Вернаре. Быстренько собравшись, мы продолжили свой путь. Ален глядел на гномку с подобострастием, будто не он только недавно с ней весело болтал о всяких пустяках. Алону это страшно злило и расстраивало, поэтому я спел для неё несколько песен, а потом начал рассказывать различные легенды о древнегреческих героях. Их я помнил достаточно хорошо, а детям зато не пришлось объяснять различные непонятные слова и ситуации, ведь эти легенды были очень похожи на сказки из книжки Алоны, которую она все еще таскала в своей сумке.

За рассказами время летело незаметно. Погода сегодня нас радовала — небо развиднелось и в просветы в облаках все чаще показывалось солнышко, согревая землю своим ласковым светом. Дорога с каждым часом становилась все оживленнеё, правда, догонять нас никто не спешил, зато встречных было просто не сосчитать. Наверное, я немного ошибся, подумал я, глядя на встречных путешественников, и город уже совсем рядом. Однако миновал полдень, а Вернара все не было видно на горизонте. Спросив у одного путника, я узнал, что до города еще плестись не меньше четырех часов. Все бы хорошо, но мой желудок стал настойчиво требовать еды, не умолкая даже после обещаний, что уже скоро приедем. Оставив попытки его уговорить, я устроил привал и отправился на охоту.

На этот раз моей добычей стали две птички, которые зажарились не хуже барсука. Утихомирив свой желудок и накормив детей, я расстелил карту и принялся строить планы на будущее. Если мы въедем в город на закате, то хочешь — не хочешь, а придется в нем заночевать, так как мы просто не успеем выехать из него до закрытия ворот. Дальше до столицы остается всего полдня пути, судя по карте, и все. Теперь нужно решить, брать ли гномку с собой на разборки с отцом мальчишки, или все же оставить её в каком-нибудь постоялом дворе, чтобы не рисковать потом и не тащиться по темноте, ведь в городе нас уже могут ждать. Я бы на месте преследователей точно ждал! Нападать в столице — себе дороже выйдет, а города поблизости — идеальный вариант.

Конечно, можно было отпустить мальчишку одного, но я не был абсолютно уверен, что он в целости доберется к отцу, а потом благотворительностью я не занимаюсь... Точнее занимаюсь, конечно, но не для всех, а значит, поговорить с отцом Алена мне крайне необходимо. Решив, что на месте разберусь, ведь мы можем приехать в город настолько рано, что еще успеем его покинуть, я сложил карту и велел детям залезать на лошадей. Вскоре мы продолжили путь, а уже через четыре часа впереди показался Вернар.

На этот раз город производил более приятное впечатление. Первое, что я отметил, это высота стены — она не превышала пяти метров, но была вовсю украшена различными башенками, зубчиками. Ворота также поражали, но не своей надежностью, а красотой — резьба по дереву была настолько искусной, что ничем не уступала эльфийской. Даже тематика была лесной — по всему полотну двери были вырезаны листочки, цветочки, веточки... Видимо, осады тут совсем не боятся, раз с такой беспечностью относятся к оборонительным сооружениям, понял я.

Въехав в город, я отметил, что дорога была намного ровнее, чем в тех городах, что я видел. Камни напоминали тротуарную плитку, настолько гладкими они были. Архитектура зданий также была весьма разнообразной и довольно впечатляющей. Здесь смешивались практически все известные мне стили и направления: на одном здании были шикарные балконы, а на втором — красивые окна, одно поражало массивностью колонн, а второе — остроконечным шпилем крыши. Некоторые здания соединялись между собой мостиками, перекинутыми прямо над дорогой, а одно здание сильно напоминало наш оперный театр.

— Алекс, смотри! — дернула меня за куртку Алона.

— Что? — обернулся я.

— Постоялый двор, — пояснила гномка. — Ты что, не собираешься здесь останавливаться?

Я посмотрел на солнце, которое клонилось к земле, и понял, что до темноты есть еще чес-полтора. Можем и успеть проехать этот город, если долго не задерживаться у отца Алена. Глядя на мое лицо, Алона скорчила просительную гримасу.

— Ну Алекс, я нормально уже два дня не мылась! Можем мы отдохнуть, как нормальные гномы?

— Я не гном, — машинально поправил я её. — Мы можем и в столице отдохнуть неплохо.

— Я к королю грязная не пойду! — заявила Алона.

Ну и что тут будешь с ней делать? Вздохнув, я осведомился у Алена:

— Где твой дом?

— Через три улицы, а потом направо, — мальчишка явно обрадовался, что я вспомнил о нем.

Блин, и так плохо, и так нехорошо. Что же делать?

— Ну, А-а-алекс! — дернула меня еще раз принцесса.

Глядя в её умоляющие глаза, я кивнул.

— Ладно, сдаюсь. Сегодня заночуем здесь.

Свернув, мы направились к гостинице, которую углядела Алона. На этот раз у здания было целых три этажа, причем последний был из дерева, а не из камня. До небоскребов им еще далеко, подумал я, рассматривая дом. Отдав лошадей конюху, мы сняли номер с двумя кроватями, куда я сразу же заказал ужин и большую бадью с горячей водой. Это была дорогая гостиница, поэтому мне пришлось отдать целых пять серебрушек за все. Зайдя в комнату, я понял, что она стоила таких денег — чистое белье, мягкая перина, теплые одеяла, даже светильник магический стоит на тумбочке.

Скинув сумки с вещами в угол, я кинул туда же мой лук и присел на кровать. Пока я дожидался своего заказа, Ален с нетерпением ходил по комнате, даже приплясывая от нетерпения. Когда же нам принесли воду и ужин, я предупредил Алону, чтобы из комнаты не выходила, и отправился с Аленом к его отцу, предварительно наглухо запечатав сильнейшей защитой дверь и окна комнаты. Кто попытается вломиться, сильно удивится, прежде чем рассыплется пеплом, а может, даже и удивиться не успеет! Главное, чтобы этим неудачником не оказался кто-нибудь из гостиничной обслуги, а то жутко неудобно получится.

Выйдя из гостиницы, я взял две лошади из конюшни — свою и Алена, от которых собирался избавиться, спихнув их по дороге обратно. Заводные нам уже не нужны, ведь ехать осталось не так много. Запрыгнув на них, мы резво поскакали к дому мальчишки. Улицы в этом городе были большими, широкими, длинными, прошло не меньше получаса, прежде чем мы добрались до нужного дома. Это здание был роскошным, с большими балконами, украшенными цветами, а также мощными дубовыми дверями на входе. Подъехав к ним, я вежливо постучал. Через несколько минут изнутри послышался шелест шагов и мужской голос спросил:

— Что угодно?

— Дин, это я, Ален! Открывай скорей! — влез вперед меня мальчишка.

За дверью послышался стук, а затем она широко распахнулась, явив на свет мужика лет тридцати в строгом наряде. Типичный дворецкий, подумал я, почему-то именно их можно было узнать с первого взгляда в любом заведении. Пока я разглядывал наряд служаки, Ален спрыгнул с лошади и обнял Дина за шею, повиснув на нем. Дворецкий тоже был явно был рад увидеть мальчика.

— Отец дома? — спросил радостный Ален.

— Конечно, дома! — ответил Дин. — А кто это с тобой? — спросил он мальчика, но тот уже с радостным возгласом скрылся в доме.

— Я Алекс, — решил я взять дело на себя. — Сопровождал мальчика, чтобы до него не добрались похитители. Сейчас мне нужно переговорить с его отцом. Можно войти?

Дин уставился на меня с недоверием, видимо, подозревал во мне одного из похитителей, но все же посторонился, освобождая проход.

— Пусть кто-нибудь присмотрит за лошадьми, — велел я и пошел на радостные голоса, раздававшиеся из глубины дома.

Сам дом был богатым. Проходя мимо дорогой мебели, красивых ваз и блестевших золотом картин на стене, я подумал, что такого торговца за неделю не разоришь. Миновав еще одни двери, я очутился в большой комнате, которая напоминала рабочий кабинет — никакой роскоши, только четкая функциональность. В центре комнаты стоял Алан, обнимая высокого статного мужчину в богатой одежде, а тот прижимал его к себе, гладил по голове и счастливо улыбался. Посмотрев на сцену семейного счастья, я решил не мешать и остановился у порога, глядя на них. Хорошо все-таки получилось, подумал я. Вернул сына отцу, сделал доброе дело, даже самому немного приятно... или это я просто чувствую их эмоции? Так навскидку и не определишь.

Наконец, отпустив сына, торговец немного отстранился от него и посмотрел на меня:

— Это Алекс, — представил меня мальчик. — Он спас меня, а потом помог добраться домой.

Отец с недоверием посмотрел на меня. Что ж, я на его месте тоже заподозрил бы, что это еще одна каверза похитителей. Интересно, что он будет делать дальше?

— Иди, покажись маме, — ласково обратился он к Алену. — Она сейчас в саду.

— Мама здесь! — радостно воскликнул мальчик и выбежал за дверь, оставив меня наедине с торговцем.

Подойдя ко мне поближе, отец принялся меня внимательно осматривать. Обратив внимание на пыльную одежду, воронье гнездо на голове, клинки за плечами, он все же решился и протянул мне руку.

— Кариэль ден Варен, — представился он.

— Алекс, — ответил я и пожал ему руку.

— Алекс...

— Просто Алекс, — уточнил я.

Кариэль улыбнулся уголками губ.

— Благодарю вас за спасение моего сына, хотя я до сих пор еще не уверен, что вы его спасли, — выжидательно посмотрел он на меня.

— У вас еще будет время детально расспросить Алена обо всем, — улыбнулся я. — И на вашем месте я бы не стал тянуть, и, получив всю информацию, вырвал бы с корнями всех конкурентов, замешанных в похищении... Ладно, вы и так все прекрасно понимаете, не буду вас учить.

Взгляд Кариэля потеплел и уже не был таким настороженным, как в начале.

— Я ваш должник, — наконец произнес он те слова, которых я ждал. — Могу я для вас что-нибудь сделать?

— Можете, — твердо ответил я, ловя ехидную улыбку в уголках его губ. — Назовите мне имя хорошего мастера-воина в королевстве, который берет себе учеников.

Улыбка торговца так и не появилась на его лице, но зато проступило заметное удивление. Он явно от меня ожидал совсем иного, поэтому надолго задумался. Я не торопил его, так как мне был очень нужен ответ.

— Мастер Лин, как я слышал, один из лучших воинов во всем мире, — произнес Кариэль. — Он живет в столице и зарабатывает себе на жизнь тем, что учит всех, кого сочтет достойным... Но мне говорили, что за обучение он берет очень дорого, что далеко не каждый может себе его позволить... Хорошо, я постараюсь уладить для вас этот вопрос...

— Спасибо за информацию, — прервал его я. — Вы мне очень помогли, но свои вопросы я всегда предпочитаю улаживать сам. Всего хорошего!

Я кивнул торговцу и развернулся, чтобы уйти, но услышал его голос:

— Простите меня, Алекс, если я вас чем-то обидел, но...

— Не извиняйтесь, я все понимаю и не виню вас ни в чем, — ответил я, открывая дверь комнаты.

— И все же знайте, — твердо заявил торговец. — Я, Кариэль ден Варен, являюсь вашим должником и предоставлю любую свою помощь, если она вам понадобится.

Я остановился на пороге комнаты и помедлил, а затем повернулся и глянул в его глаза.

— Я не ищу себе должников, я стараюсь найти друзей... Прощайте, Кариэль, и больше времени уделяйте сыну!

Я вышел за дверь, провожаемый недоуменным взглядом торговца. Почему я так поступил? Да потому что я большая сволочь! Это только нормальные люди могут просто спокойно потребовать плату за свою работу, а такие, как я еще и заставят людей убедиться, что они теперь вовек не расплатятся. Помню, еще в прошлой жизни был у меня один знакомый, который за пустяковую работу обычно не называл сумму, которую ему был должен клиент, а говорил: "Та, сколько дадите!". Клиент мялся, но, чтобы не терять достоинства, в итоге платил намного больше, чем в реале стоила эта работа. Такая вот маленькая психологическая хитрость, которой я пользовался не раз, да и сейчас провернул с торговцем, потому что видел, что чувство собственного достоинства у него присутствует. Теперь, если придется в будущем прибегнуть к его услугам, он в лепешку расшибется для меня, но в итоге сделает все! Даже еще будет думать при этом, какой я порядочный человек, что отказался от денег. Я усмехнулся этим мыслям, со мной бы этот номер точно бы не прошел. Я ведь однажды моему знакомому в ответ на его "сколько дашь" протянул одну гривню и пожелал ни в чем себе не отказывать... Да-а-а, приятно вспомнить! Только после этого случая он стал называть мне четкую цифру, недовольно кривясь.

Выйдя на улицу, я не увидел своих лошадей, видимо их уже увели в конюшню. Заглянув за угол дома, разыскивая её, я вдруг почувствовал зуд на груди. Мгновенно радостное настроение уступило мрачной сосредоточенности. Теперь я ожидал самого худшего. Достав из-за пазухи разговорный амулет, я сжал его в кулаке и услышал крик Алоны:

— Алекс, помоги! Они... — а дальше связь прервалась.

Я быстро развернулся, не став терять время, забирая лошадей, и кинулся к гостинице что есть мочи. Я проскакивал через телеги, сбивал с ног прохожих, но в голове билась только одна мысль — успеть! Через пять минут, побив все мировые рекорды по бегу, я достиг постоялого двора и вихрем взлетел наверх к нашей комнате. Она встретила меня распахнутой дверью без малейших признаков защиты, хотя энергии вокруг было просто море, она так и потекла в меня, как в бездонный колодец. На полу перед дверью была копоть и пепел, видимо все же одного моя ловушка сумела достать. Внутри же не было никого, вещи остались нетронутыми, на одной кровати лежала одежда Алоны, а на полу посреди комнаты валялась монетка-амулет, как насмешка. Задыхаясь, я в бессилии опустил руки. Я не успел! Алону забрали и теперь могут сделать с ней все, что захотят, а я даже не знаю, как её найти... Нет, знаю! Сжав кулаки, я зло прорычал:

— Держитесь, гады, я иду к вам!

Я почувствовал, как в глубине моей души заворочался зверь. Его дикая ярость заполнила мой мозг, срывая все барьеры цивилизованности. Убить всех, уничтожить сволочей, посмевших забрать мою сестренку! Захлопнув дверь и машинально повесив на неё свою защиту, я спустился вниз и сконцентрировался, отыскивая направление к еще не успевшей дезактивироваться метке, что я недавно ставил на принцессу в Рое. Определив расстояние, которое стремительно увеличивалось, я понял, что Алону везут в центр города. Теперь мне нужно успеть догнать их, пока они не выехали за пределы города.

И я снова побежал, стараясь развивать всю возможную скорость, накачивая мои мышцы энергией. Потом мне это будет стоить очень сильной боли, но сейчас о ней я просто не думал, продолжая свой дикий забег по вечернему Вернару. Солнце уже село и на улицы города опускалась тьма. Кое-где мимо меня промелькнули несколько зажженных фонарей, видимо, ночью здесь становится не так темно, как в других городах. Начиная задыхаться, я сбавил темп, и вновь посмотрел на маячок, не обращая внимание на удивленные взгляды прохожих. К моему изумлению, он стал смещаться вбок. Они не будут выезжать за пределы города, понял я. Теперь можно не спешить, экономя силы. Очень скоро мне понадобятся все возможности моего тела.

Я прикидывал расстановку сил. Один маг у них есть точно, причем маг сильный, который смог снять мою защиту. Если у него есть в теле такой же камень, как и у меня, то он превращается в опасного противника, так как превосходит меня опытом. А если он еще и не один, то соваться к ним — сущее самоубийство. Но мне было на все наплевать, я желал только одного — чтобы все они подохли! Не теряя из виду маячок, я быстрым шагом дошел до того места, где похитители повернули и свернул сам, видя, что маячок почти перестал двигаться. Почти на месте, понял я, и начал готовиться. Первым делом я усилил свое зрение, так как стало довольно темно, а это даст мне немалое преимущество. Дальше я сформировал мощный защитный кокон вокруг своего тела, потратив на него очень много энергии, чтобы не бояться ни стрел, ни мечей, ни арбалетных болтов. Под конец я просто перешел на шаг, успокаивая свое дыхания и опять накачивая мышцы силой, чтобы изгнать из них усталость.

Остановился я возле двухэтажного, ничем не примечательного каменного здания, возле которого стояли двое воинов с решительными лицами, охраняя вход. В конце улицы виднелась карета, которая уже скрывалась за поворотом. Именно с ее помощью сюда так быстро доставили Алону, понял я, и подошел к охранникам.

— Вы не подскажете, как пройти в библиотеку? — спросил я с улыбкой на лице, а сам, не меняя выражения молниеносно выхватил клинки и полоснул ими по их шеям.

— Видимо, уже не подскажете, — усмехнулся я, глядя на оседающие тела, а сам разбежался и прыгнул в дверь, намереваясь вышибить её плечом.

Дверь устояла, а я как мячик отлетел от неё обратно. Посмотрев на петли, я понял, что дверь вообще-то открывалась наружу, поэтому плюнул и вышиб её воздушным кулаком. Все равно принцесса нужна заговорщикам живой, значит, мне можно шуметь, ведь чем больше шума, тем больше ко мне будет сбегаться всяких гадов! Зайдя в дверной проем, я увидел, что за дверью кто-то раньше стоял, а сейчас лежал бездыханно, усеянный её обломками. Ткнув его мечом в сердце на всякий случай, я проверил маячок и зашел в комнату, где на меня сразу же прыгнули двое — человек и гном. Человека я сразу полоснул по животу, а от гнома пришлось поуворачиваться, поскольку он махал таким огромным топором, что я всерьез опасался, что моя защита может не выдержать. Увернувшись в третий раз, я вспомнил, что являюсь магом и продырявил ему голову магической стрелой, а сам пошел к лестнице на второй этаж.

Здесь меня ждали еще трое. Все гномы и с арбалетами. Они выстрели и попали, но болты остановились в сантиметре от моего тела, а я двумя прыжками преодолел лестницу и быстро зарубил безоружных противников. Пройдя две комнаты, я просто посылал в каждую веер магических стрел, продырявливая всех, кто там мог находиться, а у третей замедлился и глубоко вздохнул. За ней была Алона, так что нужно было работать тихо. Пинком открыв дверь я запрыгнул внутрь и увидел, что в комнате находились трое неприятелей, стоявшие у дальней стены. Один из них, гном, держал нож у шеи испуганной Алоны, стоявшей практически обнаженной, лишь в одной рубашке. Видимо, эти гады застигли ее, когда она мылась, и даже не дали ей одеться. Два других, принадлежавших к человеческому роду, сжимали обнаженные мечи и находились по бокам.

— Стой! — приказал один из них. — Иначе девчонка умрет!

— Стою, — ответил я, замерев и лихорадочно просчитывая варианты.

Как убрать нож от шеи Алоны? Если я захвачу руку гнома, он может успеть поцарапать принцессу, а нож находится совсем близко от сонной артерии, если свернуть ему шею, то... Нет, все равно рискованно! Жаль, что я не могу одеть на принцессу защитный кокон, так как просто не представляю, как это сделать на расстоянии. А если...

— Кто ты? — спросил все тот же гад.

— Не важно, — я продолжал думать.

— Сколько она тебе заплатила? — не унимался он. — Ты хороший воин и неплохой маг, мы можем дать тебе намного больше...

И тут я придумал, что мне нужно делать и уставился взглядом в глаза гному с ножом, подчиняя его своему разуму, ломая ему волю. Мне нужно всего несколько секунд...

— Сколько? Назовите конкретную цифру, пожалуйста, — сказал я дружелюбно, опуская вниз мечи, но продолжая держать глазами гнома, сминая остатки его сопротивления и посылая ему в мозг только одну мысль.

"Ты хочешь швырнуть в меня нож. Ты сейчас швырнешь нож в меня..."

— Это совсем другой разговор! — обрадовался воин. — Так как наш отряд внезапно сократился на... нескольких человек, то мы готовы предложить тебе целых двести золотых за работу!

— Неплохо, — изображая раздумье, сказал я. — А что я должен сделать за эти деньги?

Я увидел, как гном отвел от шеи Алоны нож и опустил руку вниз, однако не собирался его бросать в меня. Нет, так не пойдет, мне нужна абсолютная уверенность!

— Всего лишь сопроводить девку с нами в Липан. Соглашайся! Мне нужны такие бойцы! — продолжал увещевать меня воин, а я все держал взглядом гнома и послал ему последнюю отчаянную мысль-приказ:

"Бросай!!!"

— Отлично! — произнес я с улыбкой, видя, как гном замахивается для броска. — Я...

А дальше пошло действие, которое заняло всего одну секунду в реальном времени. Я взвинтил свое восприятие, и почувствовал, как становится упругим воздух, перехватывая мое дыхание. В тот момент, когда нож ласточкой отправился в полет из ладони гнома, направляясь мне в лицо, я резко выбросил вперед руки с мечами, бросая их в воинов, что стояли по бокам. Мечи резко понеслись вперед и после короткого полета один пронзил грудь первому воину, а второй пробил горло тому, кто со мной говорил. Затем я поймал нож, долетевший, наконец, до меня и отправил его в обратный полет, возвращая владельцу. Все, можно расслабиться. Воздух со свистом заполнил мою грудь и тут же нож с мерзким чавканьем вошел в глаз гному. Он завалился набок, увлекая за собой Алону. Тяжело дыша, я кинулся к ней и поднял с пола, крепко обняв, успокаивающе приговаривая:

— Все кончилось, все уже кончилось...

Внезапно я услышал шорох у двери, но не успел я обернуться, как что-то острое и горячее пробило меня насквозь, совсем не обратив внимания на мою защиту. Коротко вскрикнула Алона. Я отстранил её от себя и увидел, что в её груди торчит наконечник арбалетной стрелы, которая все еще была окутана ярким белым сиянием. Принцесса прижала руку к ране и начала медленно опускаться на пол, глядя на меня глазами полными боли и изумления.

Я развернулся и увидел его. Мага. Он еще не знал, что сейчас умрет и второпях перезаряжал арбалет, глядя на кровавую дырку у меня в груди. Я нагнулся, вытащил нож из глаза гнома, а затем подошел к магу. Тот, видя, что перезарядить не успеет, отбросил в сторону свой арбалет и потянул из ножен на поясе кинжал, окутываясь белым коконом защиты. Перед ним начало формироваться какое-то плетение, готовое сорваться в полет и ударить по мне. Не поможет, тварь, подумал я, вливая энергию в лезвие ножа, заставляя его светиться, нет, не светиться — полыхать темным пламенем. Я просто прошел сквозь это несформировавшееся плетение, разрушая его структуру, и подошел к человеку. Видя ужас в глазах мага, я глянул на него в последний раз, а затем вонзил свой нож ему в сердце, пробивая его защиту, словно не заметив ее. Вытащив нож, я ударил еще раз, и еще, потом полоснул по горлу, перерезая шею, а напоследок вонзил лезвие в висок, пробивая череп. Мертвое тело опустилось у моих ног, а в меня хлынула энергия. Этот маг был очень сильным, и теперь после смерти эта бесхозная сила вливалась в меня, заполняя мой резерв, восстанавливая мое тело и залечивая рану от арбалетной стрелы.

Выронив нож, я развернулся и кинулся к Алоне, лежащей у мертвых тел. Она была еще в сознании и пыталась что-то мне сказать, пока я осматривал её рану. Болт вонзился ей под правую ключицу, торча наружу только самым кончиком. Рана была не смертельной, но нужно было постараться, чтобы извлечь его, не оставив в ране всякой гадости. Я полез в карман жилетки, но фляжки с лимэлем там не оказалось. Идиот! Я вспомнил, как после экспериментов с камнями положил её в сумку и никогда больше не доставал. Вот демоны! Что же делать. Нести её я не смогу — за такое время она может и кровью истечь, а перевязывать раны я не умел. Да и рана эта была довольно серьезной, как бы легкое не было задето! Ладно, придется попробовать полечить её магией.

— Сейчас будет немного больно, потерпи, пожалуйста, — попросил я Алону, берясь за кончик болта и обволакивая его своей силой, образуя небольшой кокон, который вобрал в себя всю грязь, все нити одежды, что попали в тело принцессы вместе с ним.

— Готова? — спросил я её и, дождавшись кивка, резко дернул.

Алона зашлась в крике, но, к моему удивлению, сознания не теряла. Положив её на спину, я прижал руку к её груди и стал направлять туда свою силу. Однако она отказывалась выходить из меня, лишь концентрируясь на кончиках пальцев и не достигая тела гномки. Что это такое, не понял я, однако не оставил попуток поделиться с Алоной своей силой. Через несколько секунд до меня дошло, что ничего не выйдет — сила просто отказывалась выходить из меня. Но почему? Ведь, когда я формировал воздушные кулаки, или магические стрелы — я легко мог их напитывать... Вот оно ключевое слово, понял я. Я не просто формирую нечто из силы, я сперва создаю для неё своеобразный каркас, который и наполняю энергией. А здесь я пытаюсь лить силу в никуда, так как не знаю ни одного лечебного заклинания! Тогда, если сила не может выйти сама из моего тела, значит, я её должен выпустить, представив, что Алона является всего лишь моим продолжением! Как это сделать? Элементарно.

— Сейчас боль пройдет, — твердо заявил я принцессе и достал из ножен кинжал, а затем несколько раз провел лезвием по своей ладони.

Это было больно, кровь потекла из меня быстрыми каплями, а края ран стали сразу же затягиваться. Но я мысленно раскрыл их еще больше и приложил ладонь к груди Алоны, сосредотачиваясь на своих ощущениях. Я увидел, как моя аура расширяется, принимая странную форму некоего гибрида двух тел, одно из которых было сильно повреждено. Привычным усилием мысли я стал помогать ему восстанавливать порванные нити, подпитывая их своей энергией, сращивая и затягивая рану. Через несколько минут я восстановил кожный покров на месте отверстия и почувствовал, что теряю связь, распадаюсь...

Открыв глаза, я увидел, что от раны на груди Алоны не осталось и следа, кроме большой дыры в её рубашке. Оглядев её, я увидел, что больше никаких повреждений нет — все-таки обращались с ней осторожно. Обратив внимание на свою руку, я понял, что она все еще сильно кровоточит и принялся восстанавливать её. Удалив все повреждения и проверив затянувшуюся рану на груди, я понял, что арбалетный болт лишь краешком зацепил мое сердце, почти разрезав один из его желудочков, но мой организм сам восстановил все повреждения, даже не потребовав моего сознательного участия в процессе. Снова глянув на принцессу, я увидел, что она лежит, не думая шевелиться, и с надеждой смотрит на меня.

— Все в порядке, — сообщил я ей. — Вставай, хватит уже тяжелораненую изображать!

Алона с сомнением посмотрела на меня, но все же пошевелилась, а затем села на полу, с напряженным лицом ожидая боли. Осознав, что боли не будет, она подняла на меня недоуменный взгляд, а потом, абсолютно меня не стесняясь, распахнула рубашку на груди и принялась осматривать и ощупывать место раны. На мой взгляд, все было в порядке, если не считать кровавых разводов на теле.

— Но как? — пораженно выдохнула Алона.

— Легко! — подтвердил я, вставая и протягивая ей руку. — Пошли обратно.

Алона взяла меня за руку, а потом рывком поднялась и обхватила за шею, прижавшись к моей груди и облегченно шепча:

— Я знала, что ты меня не бросишь! Я знала, что ты придешь за мной...

— Алона, сейчас немного не время для сантиментов, — заметил я. — Скоро сюда сбежится куча народу, потому что шума я наделал изрядно. Так что, если не хочешь объясняться с городской стражей, то давай быстренько слиняем отсюда. Хорошо?

Алона кивнула и отпустила меня. Но быстро слинять у меня не получилось. Вначале я извлек из тел свои мечи, а затем поверхностно обшарил трупы, собирая только кошельки и складывая их себе за пазуху. В одной из комнат я обнаружил деревянный сундук с замком, который я просто разнес мечом одного из убитых, извлекая на свет лампы несколько мешочков с золотом и один мешочек с драгоценностями. Подобрав все это, я взял Алону за руку и стал с ней спускаться вниз. Потом поглядел на неё еще раз и нашел черный плащ, оставленный кем-то на кресле-качалке, завернул принцессу в него и поднял на руки, чтобы она не поранила ноги о щепки, усыпавшие пол возле входной двери. Алона устроилась у меня на руках, как в колыбели, тесно прижавшись к моей груди и снова обхватив меня за шею.

Так мы и вышли на улицу. А здесь уже собралась куча народу, которые с удивлением рассматривали пролом на месте двери и нас. Я увидел, как сквозь толпу пробираются стражники и громко сказал, обращаясь к Алоне:

— Сестренка, я, конечно, легко могу разнести весь этот город, в котором так тебя обидели, разметать его по камешку вместе с его жителями, а потом сровнять с землей. Но сегодня вечером я немного устал, потому может быть, ты ограничишься всего парочкой домов? — я подмигнул удивленно смотрящей на меня Алоне, и она подхватила мою игру.

— Братик, ну ты же обещал показать мне, как разрушаешь города. Может быть сейчас самое время?

— Алона... — протянул я, давая понять, что настолько переигрывать не нужно.

— Ладно-ладно, — поспешно согласилась она. — Что ж, я готова простить твою усталость, хотя мне кажется, что ты преувеличиваешь. Но этот клоповник ты должен разрушить обязательно! — она кивнула в сторону здания, из которого мы вышли.

— Для тебя — все что угодно! — улыбнулся я и, отойдя на пять шагов, развернулся к дому. — Наслаждайся, сестренка!

Я выпустил магические захваты, длинные, прочные, которые обвили змеями стены дома по спирали вплоть до самой крыши, а затем резко рванул их, разрушая каменную кладку, перекрытия, крышу. Картина получилась и впрямь захватывающей — дом будто сжал огромный великан, скомкав его, как карточный. Я пожалел, что не отошел подальше, так как все стороны полетели кирпичи и обломки, но, продолжая играть роль, я просто накрыл нас силовым зонтиком, отбивающим камни и продолжил невозмутимо смотреть, как на месте двухэтажного строения образуется куча строительного мусора, поднимающая клубы пыли. Когда обломки перестали падать, я спросил Алону в тишине:

— Понравилось? — и, не дождавшись от неё ответа, развернулся к толпе.

Люди в ужасе попятились, расступаясь передо мной, будто перед королем. Я заметил одного стражника, который с таким детским страхом смотрел мне в глаза, что я даже повернул голову в его сторону. Он вздрогнул и выронил горящий факел, что держал в руке. Я аккуратно поднял его захватом и поднес к руке бледного, как смерть стражника со словами "Вы обронили". Тот судорожно вцепился в него, как в спасательный круг, а я, кивнув, продолжил наш путь, провожаемый навалившимся на меня чувством страха окружающих людей.

Глава 27. Последний рывок.

Вскоре толпа осталась далеко позади. Я шел по полутемным улицам, держа счастливую Алону на руках, провожаемый удивленными взглядами редких встречных. После десяти минут ходьбы у меня устали руки и я просто посадил Алону себе на плечи. Поначалу она стеснялась своих обнаженных коленок и куталась в плащ, но затем привыкла и даже стала получать от этого удовольствие, а я вдруг поймал себя на мысли, что совершенно отчетливо слышу её эмоции. Почему это? Неужели наше мимолетное слияние аур могло дать такой поразительный результат, размышлял я и вдруг почувствовал безмерное удивление, а потом дикую радость. Над моей головой счастливо захихикала Алона.

— Знаешь, Алекс, мне тут мысль в голову пришла...

— Я почувствовал, — пробормотал я.

— Что? — не поняла она.

— Говорю, что я сейчас почувствовал, как к тебе в голову пришла мысль, сперва очень тебя удивившая, а затем сильно обрадовавшая.

— Почувствовал? — переспросила Алона.

— Я сам в шоке! — ответил я, продолжая думать, почему такое происходит.

Не из-за того же, что она у меня на плечах катается, как на лошади? А я и раньше был с ней рядом, мы даже обнимались часто, и ведь такого не было!

— Я могу объяснить, — хитро произнесла принцесса. — Только пообещай, что донесешь меня до нашей комнаты на плечах, и я все тебе расскажу!

Я ощутил её напряжение, видимо та мысль так просилась наружу, что у Алоны уже сил не было сдерживаться.

— Давай, рассказывай, вымогательница, я же чувствую, как тебе не терпится! — с улыбкой сказал я.

— Мы теперь с тобой брат и сестра! — радостно воскликнула принцесса.

— Ну, мы ведь и раньше с тобой решили, что ты возьмешь меня в братики...

— Нет, Алекс, ты не понял, — Алона даже завозилась от нетерпения. — Мы теперь родные брат и сестра. Кровные!

— Это почему же? — не понял я.

— Какой ты у меня бестолковый, — произнесла Алона тоном, каким я постоянно сокрушался о её возрасте. — Мы с тобой смешали нашу кровь, а значит, породнились.

Я даже остановился, четко вспоминая подробности нашего лечения.

— Но ведь это еще ничего не значит, — с сомнением произнес я. — Ведь так мы и с врагами можем породниться, ведь в горячке боя не заметишь, чья на тебе кровь.

— Нет, это происходит нечасто и только между теми, кто смешивает свою кровь добровольно. У нас так могут брататься двое гномов, как правило после того, как один из них спас жизнь другого, хотя это и не обязательно. У нашего народа даже есть целый ритуал, когда семья принимает такого нового родственника. После него этот гном фактически становится частью новой семьи, но, как мы сегодня узнали, можно и так, без разных красивостей.

— А почему тогда я тебя чувствую? — спросил я Алону.

Та задумалась, а затем неуверенно ответила:

— Я слышала, что такое может быть только у близнецов, или у родственников с магическим даром. Возможно, ты меня чувствуешь, потому что маг... Короче, не отвлекайся от главного — ты теперь член моей семьи! Ты мой брат! Понял?

Я очень надолго задумался, а затем почувствовал удивление принцессы.

— Алекс, — потрясенно выдохнула она. — Я тоже тебя чувствую!

Я опять остановился и спросил:

— Ты уверена?

— Да, Алекс! Я точно тебя чувствую. Я чувствую твою неуверенность, смущение, твой страх... Почему ты меня боишься?

Я зашагал дальше, думая, что сейчас избавился от одной проблемы, но вот в награду получил на свою голову еще несколько. Ну и что теперь ей ответить? Вздохнув, я покаялся:

— Просто, Алона, я думаю, все ли в порядке с твоими родственниками, оставшимися в Гномьих горах, и боюсь думать, что когда-нибудь мне "повезет" примерить на себя корону Подгорного королевства.

Алона хихикнула.

— Так вот в чем дело... — а затем я ощутил и её страх.

— Не волнуйся, — успокоил я её. — С ними наверняка все в порядке, раз за тобой все еще идет охота. Вот если бы тебя просто попытались убить, а не захватить, тогда было бы ясно, что Каштарх планирует просто сменить правящую династию, вырезав всех твоих родственников. А если он все еще планирует на тебе жениться, значит, не все потеряно!

Принцесса тяжело вздохнула, но слегка успокоилась, приняв мои, прямо скажем, слабые доводы. А я продолжил:

— Завтра будем в столице, а там ты попросишь короля о помощи. Я думаю, тебе он не откажет, как-никак ты посол!

Я погладил её по ноге, чувствуя, как её страх немного рассеивается, но не уходит до конца. Зря я вообще поднял эту тему.

— А сейчас я чувствую твое сожаление, — ехидно проинформировала меня Алона.

Вот ведь язва! Я обхватил покрепче её ноги на груди и нежно прижал к себе, посылая ей все эмоции, которые появились у меня в душе вместе с этим маленьким зеленым росточком, проклюнувшимся во мне с появлением в моей жизни Алоны.

— А сейчас... сейчас... — Алона растратила весь свой запас ехидства и только обняла мою макушку, пробормотав. — Я тоже тебя люблю, Алекс.

И я почувствовал её радость, счастье, волнение, нежность... да много еще чего! Этот сплав эмоций захлестнул меня с головой, так что я уже очнулся на пороге нашей гостиницы, порадовавшись, что в беспилотном состоянии не зарулил на другой конец города.

— Пришли, — констатировал я с легким сожалением.

Я бы еще был не прочь побродить по городу с Алонкой на плечах, но ей уже давно нужно было спать, а мне — подкрепиться, ведь я сегодня даже не ужинал. Спустив с плеч принцессу, чтобы она не навернулась о дверной косяк, я зашел с ней в гостиницу...

А там нас уже ждали! Девять матерых гномов-воинов, среди которых я узнал нескольких, следившими за нами в "Бешеном быке", синхронно поднялись с лавок, уставившись на нас.

— Да когда же это кончится! — выдохнул я, выпуская захваты, захлестывающиеся на шеях у гномов, от чего те стали хвататься за них, пытаясь разжать на горле невидимые пальцы.

— Алекс, стой!!! — раздался крик Алоны.

Я остановил свои захваты, которые через мгновение были готовы переломить гномам позвоночник, но не разжимая их, вопросительно поглядел на принцессу.

— Это королевская гвардия! — пояснила мне она. — Отпусти их.

Помедлив, я все же разжал захваты, позволив гномам жадно вдыхать воздух, и спросил сестренку.

— Ты их узнала?

— Да! — подтвердила она. — Вот это командир Шаринон, он уже больше двадцати лет служит у папы.

Я задумался. Предавала гвардия своего короля или же нет? Шансы примерно равны, поэтому доверяться им сейчас очень рискованно. Я смотрел на гномов, размышляя, как же мне поступить. Не найдя ничего лучше, я перевел взгляд на гнома, которого Алона обозначила как командира.

— Значит вы командир Шаринон? — уточнил я, подходя поближе.

Тот только кивнул, все еще потирая горло, но страха в его глазах не было. Это мне понравилось, и я доходчиво объяснил, чего я от них хочу:

— Я не верю вам полностью, так как знаю, что предавать могут даже самые близкие люди, поэтому слушайте внимательно мои инструкции и выполняйте их в точности. Завтра утром мы поедем в столицу, конными. Если хотите присоединиться, то следуйте за нами, но не приближайтесь на расстояние меньше ста шагов. Если вы нарушите эту границу, я просто убью вас всех, так как сейчас не имею права рисковать. Это понятно?

Шаринон еще раз кивнул, а я подумал, что жалко будет, если он окажется среди заговорщиков. Даже по своему незнанию, ведь и такое может быть — просто сыграют им втемную, а после выкинут с доски, как отработанный продукт. На вид довольно приличный гном, жалко, что я не могу рисковать. Очень уж ставки высоки.

Развернувшись, я взял под руку Алону и сказал гномам:

— Сегодня чтобы я вас в гостинице больше не видел.

Затем повернулся к хозяину этого постоялого двора и потребовал себе в комнату ужин на троих и горячую воду. Поднимаясь по лестнице, я краем глаза отметил, что гномы потянулись к выходу, значит, восприняли мои слова всерьез. Поднявшись, я снял защиту и вошел в комнату, убедившись, что вещи не потревожены. Алона первым делом рухнула на кровать, а я стал доставать из-за пазухи мешочки с деньгами и драгоценностями. Кивнул на них, я сказал с улыбкой Алоне:

— Это тебе для столицы, чтобы было на что новые платья купить.

Алона только сейчас вспомнила, что лежит на кровати почти голая, выставив стройные ножки на мое обозрение, и поспешно запахнулась в плащ. Я только усмехнулся и начал доставать одежду из сумки, понимая, что старую мне придется выбросить. С такой дырой в груди ходить будет, мягко говоря, странновато. Я вытащил все из карманов куртки и жилетки, обнаружив помимо сафруса, денег и драгоценностей еще и медное колечко, что забыл выкинуть после посещения ювелира. Оглядев его внимательно, я заметил, что на нем были нанесены какие-то руны, казавшиеся настолько древними, что даже страшно становилось. Это тебе не стандартное "любовь до гроба", подумал я. Что же это за язык такой? Даже интересно немного. Решил не выбрасывать пока медяшку, я спрятал кольцо в мешочек с сафрусом, подумав, что среди денег и драгоценностей эта финтифлюшка будет лишней, а так хоть не станет на глаза лезть.

Тем временем принесли наш ужин и воду. Быстро похватав вкусности, причем Алона от меня не отставала, мы принялись мыться. Я сперва хотел выйти, чтобы дать возможность Алоне вымыться без стеснения, но она покраснела и попросила меня задержаться. Я почувствовал, что она просто боится остаться одна, поэтому не стал её уговаривать, ехидно ухмыляться, а просто сел на свою кровать лицом к окну. Через несколько минут Алона уже плескалась в бочке, которую притащили нам два гостиничных работника. Я тем временем чувствовал её наслаждение, которое она получала от горячей воды. Дождавшись пока она вылезет и оденется, я сам залез в воду и тщательно смыл всю засохшую кровь и даже вымыл мои сильно отросшие волосы, прикинув на глаз, что они стали длиной сантиметров в десять-пятнадцать. Нужно стричься, решил я и вылез из бочки.

Алона меж тем и не думала отворачиваться, с любопытством рассматривая меня. Я немного покраснел, потому что не привык к такому вниманию и ехидно сказал, вытираясь:

— Все успела рассмотреть? А то могу повернуться, если тебе не видно.

Алона хихикнула и накрылась одеялом. Я оделся, потушил светильник и лег на свою кровать, с наслаждением вытянувшись, только сейчас понимая, как же я устал за этот день. Уже задремывая и чувствуя, как ко мне приближается моя подруга темнота, я вдруг услышал шепот:

— Алекс, ты спишь?

— Нет еще, — ответил я, прислушиваясь к своим ощущениям, и вдруг почувствовав страх Алоны и её боль.

— Можешь поговорить со мной? — попросила она.

Я только молча поднялся, подошел к её кровати и лег рядом с ней, крепко прижав голову Алоны к своей груди. Я почувствовал, что так долго сдерживаемые слезы полились из её глаз. Она рыдала, уткнувшись лицом мне в рубашку, и вместе со слезами уходила боль и страх, которые терзали её душу. Я только молча гладил её по голове, посылая эмоции любви и нежности, пока она наконец не затихла, легонько всхлипывая. Вскоре Алона уже мирно спала, и я чувствовал, что во сне она улыбается. Ко мне же сон пришел еще нескоро. Я все думал, может ли предать целый отряд королевских гвардейцев, потому что если нет... Тогда король Шаракх Третий еще большая сволочь, чем я!

Утром мы проснулись совсем разбитыми. Сказывалось напряжение прошедшей ночи. Позавтракав, я собрал все наши вещи и одел Алону потеплее, потому что на улице опять небо затянуло облаками. Сам я надел последнюю рубашку и неизменную куртку, сунув в неё флягу с лимэлем, который, как я уже убедился, лишним не бывает. Расплатившись с хозяином, мы взяли немного припасов в дорогу, чтобы было чем пообедать, а потом выехали из гостиницы и поехали к западным воротам города, которые вели к столице. Проезжая по улицам, мы хмуро глядели на еще вчера так восхищавшую нас архитектуру. За весь отрезок пути, что мы проехали по Вернару, я не заметил сзади ни одного гнома, что наводило мысли об их высоком профессионализме. Лишь только выехав за ворота, мы обнаружили позади себя сплоченный отряд из тридцати вояк, следовавших за нами на расстоянии двухсот шагов, как привязанные. Это немного нервировало, так как мне все время приходилось отвлекаться, краем глаза наблюдая за ними.

Всю дорогу я старательно пытался развеселить Алону и к обеду это мне все-таки удалось. Она больше не хмурила брови, а на её губах поселилась ехидная улыбочка. Пусть лучше так, подумал я, устраиваясь на кратковременный привал. Перекусив, мы снова тронулись в путь с гномами за спиной, постоянно напоминая себе, что до конца пути осталось всего ничего! Особенно, если сравнивать с тем расстоянием, что мы уже преодолели. Я по пути рассказал, как благополучно довез Алена до его отца, как наблюдал за их бурной встречей. Но Алона все же оставалась несколько напряженной, видимо, сопровождающие нервировали и её тоже. После этого час пути прошел в хмуром молчании, а затем принцесса попросила меня рассказать о моем появлении в этом мире.

Рассказ занял добрых три часа. Я решил поведать ей обо всем, ведь от настолько родного человека секретов быть не может. Опуская некоторые малоприятные детали, я рассказал об эльфийском гостеприимстве, о разбойниках, о кэльвах... Короче, я нарисовал ей всю свою новую жизнь, с самого моего рождения, которую проживал в этом мире. О родной Земле я рассказывать не стал, так как пришлось бы объяснять слишком много непонятного, ограничившись лишь тем, что назвав ее похожей на здешние места. Принцесса слушала меня, открыв от удивления рот, не заметила, как мы подъехали к Марду.

Столица порадовала нас громадным пригородом, широко раскинувшимся по всему обозримому пространству. Деревянные, а кое-где и каменные домики, с огородами и без, занимали все открытое пространство перед городскими стенами. Так что, если считать Мардом все это поселение, то оно занимало поистине гигантскую площадь, превосходя раз в десять все города, виденные мною раньше. Мы неспешно въехали в эту гигантскую деревню и поскакали по её главной улице, ведущей к едва видневшимся вдали распахнутым воротам в городской стене. Со всех сторон нас окружил шум, распадавшийся на составляющие — лай собак, грубый мужской мат, детские звонкие голоса, другие звуки, издаваемые различной деревенской скотиной. Я сразу уменьшил чувствительность слуха, боясь оглохнуть от этой какофонии и принялся активно сканировать окружающее пространство, понимая, что в такой обстановке до нас очень легко добраться возможным нападающим. Поэтому я буквально разрывался между контролем группы гномов, следовавшей за нами, и оглядыванием всех возможных точек, откуда удобно посылать стрелы или спрятаться небольшой группе вооруженных людей. Алона явно почувствовала мое напряжение.

— Что случилось? — настороженно спросила она.

— Ничего, — поспешил я её успокоить. — Просто оглядываю местность на всякий случай.

— Но ведь мы уже почти приехали, на нас ведь уже точно не посмеют напасть! — уверенно заявила Алона.

Не прекращая наблюдение, я ответил:

— Мы еще не доехали, а это главное. Так что расслабляться еще рано, можно потом жестоко обломаться. Это когда ты уже пересек финишную черту, если посчастливилось, порвал ленточку, тогда уже можешь хоть на землю падать, а раньше — ни-ни! Всегда нужно все делать до конца, а не халтурить на последних деталях.

— Понятно, — посерьёзнела Алонка. — А что такое финишная черта?

Пока я рассказывал про правила спортивных состязаний, принятых у нас, а затем, немного увлекшись, и про Олимпийские игры, мы доехали до городской стены. Вот это была стена! Высокая, толстая, прямо как наша Китайская. Хотя я и Китайскую-то не видел, но не сомневался, что она в чем-то превосходит стену Марда. Интересно, для чего её такую построили? Для престижа что ли? Ведь просто для защиты города можно было обойтись и гораздо меньшей её толщиной, главное — чтобы было, кому её оборонять.

Ворота в стене были её под стать. Я даже предположил, что они не двигаются уже лет сто, настолько они были массивными, что создавалось впечатление, что их просто поставили в начале строительства стены, с тех пор они и стоят. Створки были из толстой древесины, похоже, что из Великих Кедров, поскольку их толщина была около метра, а сами створки вышиной были больше пяти. Так как никаких стыков в древесине я не увидел, значит их выпиливали из целого ствола, а затем тащили сюда, преодолев весьма нехилое расстояние. Или может быть, несколько кедров росло здесь поблизости?

Створки ворот были оббиты толстыми металлическими пластинами, а сами крепились к гигантским петлям, вмурованным в стену. Железа на них пошло просто немеряно, я даже удивился, на сколько же веков эксплуатации рассчитывали их создатели?

— Город Мард, — чувствуя мое изумление, заговорила Алона, — строился совместными усилиями трех рас — людей, гномов и эльфов после окончания войны с Темным магом. Тогда впервые возник прочный мир между столь разными народами, и его было решено укрепить созданием великого города. С той поры прошло уже пять веков, но город так никогда и не был взят неприятелем. Хотя, по правде сказать, кочевники всего лишь один раз доходили до его стен.

— А что за Темный маг? — зацепился я за любопытное слово, пристраиваясь в хвост небольшой очереди перед воротами.

И тут проверка, ну без таможни просто никак!

— По легендам Темный маг был избран Смертью для уничтожения всего живого, поэтому обладал могущественными силами. Лишь только союз всех Великих магов того времени, всех народов и святой церкви смог остановить его и уничтожить.

— А к чему ему было все уничтожать? — уточнил я.

— А я разве знаю? — удивилась Алона. — Я только читала, что по легенде, больше пяти веков назад здесь недалеко бушевала великая битва, где сошлась армия тьмы и армия света. После нескольких дней кровопролитных боев тьма была повержена, а её избранник убит. По легендам говорится, что в живых осталась лишь пятая часть светлого воинства, а еще целый век в здешних краях было мало населения.

— Сильный маг был, наверное, можно было с ним договориться, а не уничтожать... — пробормотал я.

Алона собиралась возразить, но мы уже въезжали в ворота. На стандартные вопросы стражника в сверкающих доспехах мы отвечали отрицательно — не везем, не имеем, не привлекались... в смысле, что ничего дурного против короля не замышляем. Разрешив нам проехать, стражник стал ожидать, пока столпившаяся неподалеку группа гномов, закрывающая людям весь проезд, не соизволит подойти поближе. Но те, помня мои указания, твердо соблюдали дистанцию и стояли на месте, невзирая на приглашающие крики воина и его взмахи рукой. Отъезжая от входной арки, мы увидели, как он созывает остальных воинов из караула. Видимо, сегодня у гномов будут небольшие неприятности, подумал я и приободрился. Это даст нам время беспрепятственно доехать до дворца.

Спрашивать у местных дорогу я не стал, решив, что все дороги ведут в Рим... то есть, во дворец. Смотря по сторонам, мы любовались красивыми зданиями, что начинались сразу за стеной. Видимо, тут не знали, что такое бедные кварталы, поскольку все дома выглядели ну очень презентабельно. Я даже боялся подумать, во сколько обойдется мне проживание тут. Ехали мы, не особо спеша, поскольку быстро перемещаться не позволяло движение на улицах. То тут, то там сновали красивые кареты, разряженные всадники, окидывающие нас презрительными взглядами. Несколько карет на наших глазах столкнулись друг с другом на повороте и замерли, застопорив движение по всей дороге.

Знакомая картина, подумал я, протискиваясь с гномкой у стены, минуя таким образом образовавшуюся пробку, а два кучера, участники ДТП, даже не пытались растащить кареты в сторону, а витиевато и с наслаждением поливали друг друга отборной бранью. Нравы тут, конечно, подумал я, как у нас в столице. Все плюют друг на друга и всем на все начхать. Даже жалко Алонку отдавать в этот гадюшник, потому что, как представлю, что во дворце твориться то же, что и на Земле в верхах, так прямо хочется бежать отсюда подальше!

Миновав пробку, мы поехали дальше, провожаемые раскатами мата. Похоже, что и все остальные, стоящие на дороге, активно включились в этот процесс. Прибытия местных гаишников нам дождаться не довелось, хотя было очень интересно, есть ли тут такие. Вместо этого мы довольно быстро доехали до центральной площади, вымощенной узорами камней различных цветов. На одной стороне этой площади возвышался обалденное здание, поражающее красотой своих рельефных росписей, богатством внешней отделки. Интересно, это медь на ставнях, или золото? А со второй стороны стояло строгое сооружение, тем не менее бывшее довольно масштабным, с высокими башнями и окруженное каменной стеной. Повернув лошадей к роскошному дворцу, мы вскоре оказались у его входа, на котором дежурили два охранника в серых плащах.

Оглядев их, я спрыгнул на землю и подошел. Странно, оружия не видно, может каратисты?

— Нам срочно нужно к королю! — нетерпеливо сказал я. — Можете нас проводить?

Стражники переглянулись, а затем один из них мягким голосом ответил.

— Тогда вам нужно во дворец.

Я еще раз внимательно оглядел здание, дорогую отделку, разукрашенные рельефы и ошеломленно спросил.

— А я куда пришел?

— Это храм Единого, сын мой, — смиренно сказал мне стражник.

Я еще раз повнимательнее пригляделся, нашел на дверях изображение глаза, оглядел одеяния стражников... и сплюнул, разворачиваясь.

— Не оскверняй храм божий! — наставительно донеслось до меня.

Я вернулся в седло и пояснил Алоне:

— Ошиблись маленько.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, мы пошли к противоположному сооружению. Большие двери в стене, окружавшей его, были закрыты, а возле них стояли четыре хмурых воина в доспехах. Оглядев остановившихся нас пронзительным взглядом, один из них спросил.

— Что вам нужно?

— Увидеть короля, — ответил я.

— Какого короля? — уточнил стражник.

— А какой есть выбор? — уточнил я.

Стражник гневно посмотрел на меня, видимо, плохо воспринимая юмор.

— Ступай отсюда, шутник.

— Нет, я абсолютно серьезно, — ответил я.

— Ты что, не знаешь, что к нашему королю приехал с дружеским визитом Шаракх Третий, владыка Подгорного народа.

— Мля-я-я... — протянул я.

Еще один кусочек мозаики встал на свое место, и теперь можно было разглядеть всю картину. Хотя еще несколько фрагментов не хватало, но я уже сейчас почувствовал к королю сильнейшую ненависть. Если раньше я планировал просто оставить Алону наедине с королем Мардинана, то теперь больше всего мне хотелось увидеть её отца и сказать ему пару ласковых...

— Нам нужно увидеть его немедленно, — твердо заявил я стражнику.

— Кого? — не понял тот.

— Шаракха Третьего, — пояснил я. — И если вы сейчас помедлите, что впоследствии у вас будут крупные неприятности, потому что это — я кивнул на Алону, — его дочь.

Воин с сомнением оглядел гномку в седле, которая снова преобразилась в леди, а затем заявил:

— Прочь отсюда, пока я вас пинками не погнал!

Это меня сорвало с катушек и я выбросил вперед четыре захвата, обернув их вокруг шей стражников и подняв вояк в воздух.

— Я вам просто сейчас головы поотрываю, если вы еще на минуту нас задержите, — нежно сообщил я дергающимся тушкам, роняющим на землю копья и детали доспехов.

Глядя, как синеют их лица, я поспешил разжать захваты и стражники с громким лязгом рухнули на мостовую.

— Будем продолжать испытывать мое терпение? — осведомился я, глядя, как они глотают воздух.

— Нет, господин маг, — произнес кто-то сбоку.

Я повернул голову и увидел еще одного воина, но уже без доспехов, который стоял на пороге неприметной дверки в стороне от больших ворот. Разумно, сделали черный ход, догадался я.

— Проходите, пожалуйста, — обратился он к нам, слегка поклонившись и освобождая дверной проем.

— Благодарю, — кивнул я ему и слез на землю, понимая, что въезжать на лошади будет просто неприлично.

Я взял лошадь под узцы и направился в дверь, шепнув принцессе следовать за мной и не отставать далеко. Войдя в дверь, я понял, что стена довольно толстая, не менее пяти шагов, а в этом месте в ней была сделан проход. Пройдя два шага, я рассмотрел справа и слева на уровне моего живота в стенках прохода небольшие отверстия, а посмотрев магическим зрением сами стены, обнаружил в них пустоты с несколькими человеческими аурами внутри. Хлопком по крупу отправив свою лошадь дальше вперед, я повернулся к только-только входящей в этот проход Алоне, сопровождаемой воином без доспехов и взял её за руку, накрыв нас обоих защитным коконом. Перестраховаться не помешает. Воин удивленно посмотрел на меня, а я в ответ кивнул на отверстия.

— Умно, но против меня не подействует.

Тот глянул мне прямо в глаза и недовольно заметил:

— Мы и не собирались.

— Мало ли... — ответил я, пожав плечами, продолжая вести Алону за руку.

Выстрелов не последовало, мы миновали проход и очутились во дворе рядом с самим дворцом. Нас уже встречала небольшая группа воинов, державшихся чуть в стороне.

— Вы проводите нас к королю? — осведомился я у сопровождающего нас воина.

— Да, — ответил тот.

— Тогда велите кому-нибудь позаботиться о наших лошадях, — попросил я его. — Только вещи охраняйте понадежнее, я не хотел бы их лишиться ненароком.

— Хорошо, — ответил воин. — Но вам придется снять оружие, чтобы пройти во дворец.

— Могу оставить только лук, — ответил я и твердо добавил, видя, как воин открывает рот для возражений. — С остальным я зайду внутрь, даже если мне придется превратить этот дворец в руины.

Воин закрыл рот и свирепо уставился на меня. Я выдержал его взгляд, так как ни за что не хотел расставаться со своими клинками, давно ставшими моёй незаменимой частью тела.

— Идите за мной, — наконец выдавил из себя воин и пошел вперед, махнув рукой на наших лошадей.

К ним тут же подбежали несколько слуг и увели в сторону. Я запомнил направление, чтобы потом долго не искать и пошел следом за проводником, все так же не выпуская руки Алоны и чувствуя, что ей с трудом удается сохранять спокойствие. Мы долго шли по роскошным залам с коврами на полу, оружием и красивыми гобеленами на стенах, вазами с цветами. У каждой двери, которую мы проходили, стояло несколько воинов, которые отдавали честь нашему проводнику, прикладывая сжатый кулак правой руки к сердцу и вытягиваясь по стойке смирно. Остановившись перед последними дверями, воин велел подождать его, а сам проскользнул в полуоткрытые створки.

Я легонько дернул Алону за её хвостик и прошептал:

— Вот это и есть финишная ленточка.

Двери перед нами распахнулись и воин, стоящий на пороге и, по всей видимости, являющийся начальником местной стражи, кивнул нам, разрешая заходить. Войдя, мы увидели небольшое, но просторное помещение с мягкой мебелью и столиком с едой посередине. На одном из кресел сидел статный мужчина лет тридцати, может немного меньше, а на втором уютно расположился невысокий коренастый гном с аккуратной черной бородкой на лице.

Вот он, Шаракх Третий, король гномов.

Сволочь!

Глава 28. Последние кусочки мозаики.

— Папа! — воскликнула Алона и бросилась вперед.

Отец поднялся с кресла навстречу дочери и раскрыл руки в объятьях, в которые кинулась принцесса, повиснув у родителя на шее и счастливо смеясь. Я чувствовал её радость, её облегчение, но одновременно ощущал свою злость и разочарование. Наконец, Алона оторвалась от родителя и, охнув, поспешно присела в подобии реверанса перед мужчиной, что еще сидел на своем кресле.

— Простите, ваше величество, я вас не заметила.

Мужчина улыбнулся и ответил смутившейся Алоне:

— Меня вообще в королевстве мало кто замечает, так что ничего страшного.

Это Фариам, догадался я, разглядывая мужчину. Ничего так, производит довольно приятное впечатление, да и чувство юмора присутствует. Когда Алона выпрямилась он также поднялся и нежно поцеловал ей ручку. И здесь такой обычай присутствует, подумал я, нужно запомнить. Алона зарделась и бочком отодвинулась, прижавшись к отцу, что все смотрел на неё с улыбкой на бородатом лице. Однако, вскоре он перевел взгляд на меня.

— Алона, ты не представишь нам своего спутника? — попросил он.

Принцесса быстрым шагом подошла ко мне и взяла за руку, подводя поближе к монархам. Я не стал сопротивляться, хотя подходить близко к Шаракху мне очень не хотелось.

— Это Алекс, отличный маг, превосходный воин и мой кровный брат! — торжественно произнесла Алона.

Дальше мы вместе с ней наблюдали за картиной отвисания челюсти у её родителя. Зрелище было довольно живописным, было, на что посмотреть, но я больше уделял вниманию Фариаму. На его лице проступил только легкий интерес к происходящему, от чего я еще больше зауважал его. Через несколько минут Шаракх вернул со стуком свою челюсть на место и попытался возразить:

— Но...

— Мы с Алексом обменялись кровью, когда он лечил меня, — пояснила Алона.

— Но ведь это можно еще...

— Нет, уже нельзя, папа, — твердо ответила принцесса. — Мы с ним можем чувствовать друг друга, такую связь уже точно нельзя разорвать!

Я подумал, что связь можно разорвать какую угодно, было бы желание. А Алона повернула ко мне недоуменное лицо.

— Алекс... А почему ты злишься.

Я тяжело вздохнул и обратился к Шаракху:

— С Морином все в порядке?

— Да, — ответил король.

— А Квазиленд нормально до гор добрался? — решил я прояснить второй важный вопрос.

— С ним и Алисаной тоже все в порядке, а почему...

— А вы, ваше величество, всех заговорщиков в королевстве вывели? — зло закончил я, глядя ему в глаза.

Король замолчал, а потом смущенно глянул на Алону и спросил меня.

— Что вы знаете?

— Я знаю почти все, не хватает лишь несколько незначительных моментов, но и так — картина ясна! — ответил я.

Шаракх вздохнул, опустив взгляд.

— Папа, в чем дело? — спросила ничего не понимающая Алона.

— Расскажите ей все, — сказал я королю.

Он только покачал головой.

— Я не могу.

— Нужно! — отрезал я. — Иначе потом будет слишком поздно.

— Но ведь она...

— Она все равно обо всем догадается. Алона — умная девочка. Но потом её любовь и доверие вы потеряете уже навсегда. Решайте! — вынес я приговор королю.

— Папа, объясни, о чем вы говорите? — непонимание и страх Алоны захлестнули меня.

Я глянул еще раз на короля, а потом махнул рукой, разворачиваясь и направляясь в сторону двери.

— Это ваша жизнь. Прощайте!

— Алекс, подожди!... — крикнула Алона. — Папа, что происходит?

— Постойте! — донесся до меня обреченный голос короля, когда я уже взялся за дверную ручку. — Я расскажу все!

Я повернулся и смерил короля внимательным взглядом, а затем не торопясь подошел обратно к креслам.

— Тогда нам нужно присесть, это будет долгий рассказ, — сказал я всем.

Фариам, с любопытством наблюдающий за этой сценой, легонько опустился в кресло, закинув ногу на ногу. Шаракх тяжело рухнул в свое, а Алона присела в третье кресло рядом с ним, взяв отца за руку. Мне кресла не досталось, поэтому я отодвинул невысокий столик подальше, чтобы получился круг и сдвинул бокалы и тарелки с едой на один его край. Сев на него и с наслаждением вытянув ноги, я поймал легкую улыбку Фариама.

— Вы не против? — осведомился я у него, всем своим видом показывая, что я не встану, даже если он будет возражать.

— Нет, конечно. Располагайтесь, как вам удобно, — ехидно улыбнулся король.

Я вернул ему улыбку, показывая, что оценил подколку, и приготовился слушать. Шаракху было нелегко начать, но все же он пересилил себя и тихо заговорил.

— Последние несколько месяцев я начал подозревать что-то неладное. Все началось с того, что по королевству поползли сплетни о том, что советник Каштарх — это идеальный управитель, и рассказы о том как он заботится о рядовых гномах, какие планы предлагает мне... Мои люди сообщили, что этим настроениям стали подвержены многие, даже в Совете стали проскальзывать шепотки о возможной смене правителя. Через месяц, я понял, что даже если сниму Каштарха с поста советника, все равно ситуация в мою пользу не разрешится. И я стал просчитывать варианты...

— Прикончить его надо было по-тихому, да и выставить все несчастным случаем, сразу бы поутихли все! Кто в курсе, затаились бы в страхе, а остальные просто пожалели о трагической случайности! — не выдержал я.

Все сразу уставились на меня, причем, если в глазах Алоны с отцом я прочел недоумение, то Фариам явно глядел с одобрением, что добавило еще несколько баллов к его оценке.

— Извините, — поспешно заявил я. — Не смог удержаться. Продолжайте, прошу вас!

— Так вот, — рассказывал дальше Шаракх. — Спустя месяц, я понял, что ситуацию мирным путем не разрешить, а резни — он кивнул в мою сторону, — я старался всеми силами избежать. Тогда советник по безопасности предложил план, как выманить Каштарха и заставить его сдать всех своих людей и сообщников. Именно тогда, тщательно рассчитав, мы отправили Морина инспектировать армию, а затем объезжать кордоны государства, наводя порядок на границе, а для Алоны придумали это посольство. Я знал, что она не откажется, не такой у неё характер, вся в мать пошла... В общем, полторы десятицы назад она выехала из королевства с двумя телохранителями, которых мы не стали посвящать в детали плана, чтобы те не смогли выдать информацию заговорщикам. Следом мы тайно отправили отряд моих лучших и самых верных гвардейцев, которые ежедневно докладывали мне о ситуации.

Мы надеялись, что Каштарх клюнет на эту приманку, так и вышло. В течение пяти дней все было тихо, но тут произошло неудачное покушение на Морина. Его охранники среагировали должным образом, но не сумели взять нападавших живьем. В этот же день Шаринон сообщил мне, что по непонятным причинам они сумели потерять принцессу. Я был в ярости, мой план провалился, а я не сумел уберечь дочку. Мы предполагали, что Каштарху она нужна только в качестве невесты, чтобы законным способом занять трон после моей и Морина смертей, а потому его маги просто стерли бы ей память, сделав безвольной куклой.

Твою мать! А я и не предполагал, зачем им на самом деле в отрядах маги, которым нужно так много платить. Теперь все стало на свои места, а я зря всю дорогу рассчитывал, что попав в лапы к Каштарху, Алона отделается только неприятным замужеством...

— Через день обнаружилось, что она всего лишь поменяла маршрут, свернув на более длинную дорогу. Что побудило её так поступить, я не знаю, так как к тому времени ее разговорный амулет перестал работать...

— Кальвин обнаружил за собой слежку и сказал, что так будет безопаснее, — сказала растерянная Алона.

Шаракх кивнул, найдя подтверждение своим мыслям, и продолжил:

— После этого, не обнаружив мою дочь на прежнем маршруте, Шаринон решил вернуться на развилку и проверить вторую дорогу. Уже спустя полдня пути его отряд обнаружил на дороге следы боя и тела в кустах. Поняв, что это были наемники Каштарха, они со всей возможной скоростью помчались в ближайший на пути город — Зингард. Там они были следующим днем, найдя город встревоженным, будто пчелиный улей. Оказалось, будто на окраине обнаружили целый склад с сотней мертвых тех различных рас, и горожане вовсю прятались в своих домах, полагая, что скоро все они могут стать жертвами таинственного невидимого убийцы.

Тут король поглядел на меня, но я молчал, ожидая продолжения. В том складе было несколько трупов, о которых я не намерен был рассказывать. Да и про вторую группу наемников они не знают, а хвастаться я не хотел, лучше было просто промолчать. Не дождавшись от меня пояснений, король продолжил рассказ.

— Шаринон поговорил с главой тамошних кузнецов и выяснил, что к нему накануне вечером заезжала принцесса со своим защитником, который продал ему гору оружия. Узнав все подробности, отряд поехал по их следу, надеясь, что сумеют перехватить этого наемника до того момента, как он передаст принцессу в руки мага, нанятого Каштархом. Правда у них возникли некоторые вопросы, о том, зачем мнимому защитнику принцессы было привозить трупы гномов в город, и почему моя дочь так ему подчинялась. Посоветовавшись, мы решили, что одному наемнику Каштарха удачно удалось обмануть Алону, заручившись её поддержкой, чтобы облегчить себе дорогу, а забота о телах погибших была просто подтверждением его истории, рассказанной им моей дочке. Отряд моих гвардейцев продолжил свой путь и вскоре столкнулся с проблемой на развилке. Командир, посоветовавшись со мной, решил разделить своих людей. Большая половина отряда вместе с ним направились в Липан, где по данным моих людей, собрались значительные силы Каштарха, а меньшая — поехала в Денаден. Каково же было мое удивление, когда меня вечером этого же дня вызвал мой давний друг ювелир Ринкаш, сообщив, что моя дочь сейчас находится у него вместе с сильнейшим магом.

А ювелир оказался весьма не прост, подумал я. Когда бегал за Киром, то еще успел мимоходом связаться и с королем. Все-таки я не зря предположил, что он останется верным власти, раз его дочке было позволено играть с маленькой принцессой. Теперь и вовсе выясняется, что он является хорошим другом Шаракха... Я отбросил свои мысли в сторону и стал слушать дальше.

— Я немедленно сообщил Шаринону, где искать Алону, и он, свернув с дороги, бросился в Денаден, велев своим людям только проследить за вами, опасаясь, что с магом им не справиться. Ночью отряду пришлось остановиться, а как только немного рассвело Шаринон продолжил путь и въехал в город только в полдень, узнав от своих, что моя дочь с сопровождающим только-только собираются его покинуть. Обрадовавшись, он посовещался со мной, а я в ответ посоветовал ему не устраивать сражение в городе, которое может наделать много шума и испортить отношения с нашим многоуважаемым соседом. — Тут он кивнул Фариаму и продолжил:

— Уже полный отряд выехал за вами следом из Денадена и стал настигать, однако, не нагнав, спустя час снова очутился на развилке. Поразмыслив, командир Шаринон решил, что в сторону имперской границы вы точно не поедете, а спросив про вас у встречного путника, даже не стал делить отряд и проверять дорогу в Рой. Однако, проехав полдня и доехав до следующего города, он убедился, что вы в него не въезжали. Поняв, что опять попался на ту же самую уловку, Шаринон решил проверить все окрестные города, чтобы вас вычислить. Следы обнаружились только в Рое, но дальше просто терялись. Тем временем произошло покушение на меня, в котором оказался замешан Каштарх, но к сожалению, доказать этого я не мог при всем своем желании. Он оказался хитрым лисом и нанял исполнителя со стороны, постаравшись, чтобы ни одна ниточка не протянулась к нему.

Поняв, что в Горах я уже не смогу повлиять на ситуацию, а следующее покушение на меня может быть более удачным, я оставил Морина на хозяйстве, а сам кинулся в Мард, поскольку к тому времени уже был уверен, что сопровождающий мою дочь не из числа наемников Каштарха. Этому в большей степени посодействовал мой друг Ринкаш, когда детально описал, что произошло у него дома. Сложив все сведения, известные о вас, я понял, что вы направляетесь в столицу, стараясь держаться в стороне от городов. Шаринон одобрил мой выбор, и решил оставить наблюдателей в двух ближайших к столице городах, а сам с десятком людей засел в Вернере, решив, раз вы так умны, что собираетесь добираться к столице лесами, то в том случае, если соберетесь заехать в город рядом со столицей, то не по прямой, чтобы вас могли просчитать, а сделав небольшой крюк. Пока они добрались до городов рядом со столицей прошло еще три дня, за которые в Гномьих горах произошли большие события.

Пользуясь моим отсутствием, Каштарх вовсе потерял осторожность и открыто присвоил себе мои полномочия. Морин не высовывался, следя за ним со своими людьми. Через два дня он был уже в курсе всех планов Каштарха, осталось только взять его на горячем. Однако, схватив исполнителей, нанятых советником для еще одного покушения на принца, он слишком долго с ними возился, распутывая весь клубок, и самого Каштарха велел схватить только тогда, когда от своих наблюдателей узнал, что советник приказал группе наемников в Вернаре, где обнаружилась принцесса, захватить её, если получится, а если нет — убить.

Значит, я все же правильно поступил, оставив Алону одну в гостинице, подумалось мне. Ведь иначе маг просто выстрелил бы в неё с дальней дистанции тем же способом, что продырявил меня, так что я не успел бы ничего сделать. Я посмотрел на бледную принцессу, которая отстранилась от своего отца, и чувствовал ее обиду и боль от понимания того, что её просто сделали приманкой, на которую ловили хищного зверя.

— К этому времени я уже достиг Марда, направляясь к нему по прямой и загоняя лошадей, и попросил Фариама помочь мне, направив в Вернар своих людей, — продолжал король, не замечая, что Алона уже убрала свою руку и отодвинулась от него на край кресла. — Тем временем Морин старался сделать так, чтобы советник связался со своими людьми и отменил приказ. Но, несмотря на все усилия и пытки, которые применялись к нему, Каршатрх только смеялся, понимая, что терять ему уже нечего. Предполагая самое худшее, Шаринон и его люди получили приказ собраться в Вернаре вместе с воинами Фариама, чтобы отразить возможные нападения. Однако, они прозевали тот момент, когда вы приехали в город, потому что наблюдатели Фариама искали мужчину с гномой, а не отца с двумя детьми.

Вот что с людьми делает невозможность утром умыться, подумал я. Сразу постарел лет на десять. Надо будет хоть на себя в зеркало глянуть. Хотя, может и не из-за меня это произошло, ведь Алону-то легко можно принять за ребенка. И как бы она не отнекивалась, рост ведь не изменишь.

— Остальное вы знаете лучше меня, — закончил Шаракх. — Шаринон сумел только к вечеру обнаружить, где вы поселились и узнать, что Алону забрали, а вы побежали за ней следом. Понимая, что ничем помочь они уже не смогут, гвардейцы остались ждать на постоялом дворе и надеяться на лучшее.

Алона медленно поднялась с кресла. Я почувствовал её обиду и растерянность.

— Ты знал... Ты специально послал меня, чтобы за мной охотились... — она с трудом сдерживала слезы.

— Прости меня, дочка... — в глазах Шаракха я также с удивлением обнаружил влагу.

— Нет... Нет!!!

Алона развернулась и бросилась к выходу. Я моментально поднялся и в три прыжка догнал её, а затем встал перед ней, не давая открыть двери. Она сначала пробовала меня обойти, а потом со злостью ударила кулачками мне в грудь. Я в ответ только обнял её и, не обращая внимания на её сопротивление, крепко прижал к себе. Она еще пару раз пыталась меня стукнуть, а потом просто спрятала лицо у меня на груди и разрыдалась. Шаракх встал со своего кресла и подошел к нам, но я лишь покачал ему головой, нежно прижимая к себе рыдающую Алону и шепча ей:

— Поплачь, родная, тебе будет намного легче... Плакать вовсе не стыдно...

Отец Алоны опустил плечи и весь словно постарел лет на десять. Я внезапно ощутил его горе и стыд, но уже ничему не удивлялся. Фариам тоже поднялся со своего кресла и встал позади Шаракха, вопросительно глянув на меня. Я понял, о чем он, и слегка кивнул. Фариам опустил руку на плечо своего собрата-короля и тихо прошептал ему:

— Не нужно им мешать.

Он увлек отца Алоны обратно и усадил на кресло, сунув в руки бокал со стола, а я почувствовал, что поток слез уже иссяк и принцесса только тихонько всхлипывает у меня на груди. Я погладил её по голове, нежно подергал за её хвостик, а затем наклонил голову и прошептал ей на ушко, чтобы слышала только она:

— Сестренка, ты же знаешь, что я тебя очень люблю, поэтому плохого никогда не посоветую. Просто послушай меня немного, а потом поступай, как захочешь. Ладно? — дождавшись её слабого ответного кивка, я продолжил. — Алона, я думаю, у твоего папы действительно не было другого выхода, как отправить тебя приманкой. Если бы этого не произошло, в королевстве гномов могла вспыхнуть гражданская война, и тогда много невинных пострадало бы. Я чувствую, как ему сейчас тяжело, больно и стыдно. Он очень переживает, что вышло все именно так, значит, действительно сильно тебя любит... Помнишь, я рассказывал, что не хотел бы становиться правителем, и приводил тебе наглядные примеры, так вот я забыл уточнить, что правитель... хороший правитель всегда обязан поступать так, как будет лучше не для него, а для страны, которой он правит. Так велит ему его долг... А твой папа, по всей видимости, очень хороший правитель (или же просто глупый, добавил я про себя), так что тебе нужно им гордиться и попытаться просто понять. Нет, не простить и не оправдать, а сперва понять, почему же он поступил именно так.

Принцесса подняла на меня заплаканное лицо, а я мягко стал вытирать влагу с её щек.

— Он действительно это чувствует? — неуверенно спросила она.

— Попробуй ощутить сама, вдруг у тебя получится, — ответил я и мягко повел её в сторону отца.

Если мои догадки верны, у неё просто обязано получиться! При нашем приближении король встал со своего кресла и с мольбой посмотрел в лицо дочери, а я отчетливо ощутил его чувство вины и глубокое отчаяние. Подведя Алону к отцу, я взял у него бокал, который тот все еще сжимал в руке, а затем немного отошел, предоставив свободу действий сестренке. Остановившись рядом со столиком, у которого стоял Фариам, я стал наблюдать за своими новоиспеченными родственниками. Теперь есть два варианта, по которым пойдут события. Первый — Алона ничего не почувствует и станет для отца чужой, что грозит мне серьезными проблемами, так как оставить её здесь одну в таком состоянии мне не позволят остатки совести, так некстати обнаружившееся у меня...

Однако события стали развиваться по второму варианту. Вначале на лице Алоны проступило удивление, а затем она прошептала:

— Я чувствую... — и машинально сделала шаг к отцу.

Тот все еще стоял, в нерешительности опустив руки, а Алона не могла пересилить себя и подойти еще ближе.

— Да обнимитесь вы, наконец! — не выдержал я. — А то стоите, прямо как не родные!

Отец робко протянул руки к дочери, а та сделала еще один шаг навстречу и позволила ему себя обнять, положив голову королю на плечо. Все-таки Шаракх намного ниже меня, подумалось мне, пока я со счастливой улыбкой наблюдал за этой сценой. Обнаружив в своей руке бокал, я отхлебнул от него, почувствовав во рту превосходное вино. Решив не переусердствовать на голодный желудок, я ограничился тремя глотками и поставил бокал на столик. Выпрямляясь, я заметил, что Фариам внимательно за мной наблюдает. Я в ответ посмотрел на него с хитроватым прищуром и спросил:

— Ну и как я?

Правитель ехидно улыбнулся.

— Вполне достойно. А я тебе как? — перешел он на ты, просто игнорируя условности.

— По первому впечатлению, довольно прилично. Повезло Мардинану, — улыбнулся я в ответ и перевел взгляд на семейные объятия.

Отец крепко обнимал Алону и шептал ей что-то на ухо, почти как я недавно. Мне подумалось, что он приводит те же доводы, что и я. Это очень кстати — можно незаметно смыться. Я повернулся к Фариаму и протянул руку.

— Приятно было познакомиться, — сказал я, а когда тот ответил крепким рукопожатием, кивнул ему на прощание и пошел к дверям, надеясь остаться незамеченным.

— Алекс! — догнал меня крик Алоны, когда я уже открывал двери. — Почему ты уходишь?

Вот, блин! Забыл, что сестренка тоже меня чувствует и даже не попытался подавить чувство своего сожаления от расставания. Прокол, однако! Алона оставила объятия отца и кинулась ко мне.

— Не бросай меня, Алекс!

Я опять её обнял и ласково дернул за так понравившийся мне хвостик.

— Я просто решил, что вам сейчас нужно побыть вдвоем с папой, рассказать все друг другу. Здесь я вам буду только мешать.

— Но я не хочу терять тебя, — крепко прижалась Алона ко мне.

— Не потеряешь, — ответил я, достал из кармана монетку на веревочке и протянул ей. — Держи. Теперь ты всегда сможешь поговорить со мной. Только заряжать не забудь.

Алона молча надела амулет на шею и опять прижалась ко мне.

— Ты надолго уходишь?

— Нет, родная. Мне нужно немного кое-чему подучиться, а потом я заеду к вам погостить в горы. Кстати, чуть не забыл, как будешь рассказывать папе обо мне, начни с того момента, когда мы встретились, а то, что я сегодня тебе поведал, пусть останется между нами. Хорошо?

— Но почему? — посмотрела Алона на меня.

— Так будет лучше для меня и безопасней для тебя, ты уж поверь мне! — ответил я ей.

Алона неуверенно кивнула, а я обратился к подошедшему сзади её отцу:

— Знаете, рискну вам дать один полезный совет. Вам следует основательно заняться образованием дочери, а то ведь уже взрослая принцесса, а в политике — полный ноль, зато отлично в сказках разбирается, — я усмехнулся.

— Я же еще ребенок, — ехидно напомнила Алона.

— Уже нет, — со вздохом сказал я ей. — Сегодня ты стала по-настоящему взрослой... Жаль, конечно.

У сестренки глаза начали постепенно увеличиваться, а рот приоткрываться. Я понаблюдал эту картину, а потом с улыбкой заявил, глядя на Шаракха:

— И найдите для неё какого-нибудь приличного учителя магии, так как скоро у неё откроются весьма неслабые к ней способности. Не того, что сильнее всех, а тот, кто реально может чему-нибудь научить, хоть самым простейшим азам. Такие, я думаю, у вас найдутся. Если не выгорит, в дальнейшем я постараюсь помочь.

Теперь я мог наблюдать те же изменения на королевском лице, пожалев, что Фариам стоит далеко и пропускает такое зрелище! Чмокнув Алону в лоб, я сказал ей "До встречи, сестренка!" и вышел за дверь, оставив их, недоуменных и ошарашенных, самих разбираться в своих чувствах.

Теперь можно и подвести итоги всего, что со мной приключилось, подумал я, шагая по дворцовым коридорам. За все те две десятицы, что я провел в этом мире, со мной произошло много всего интересного. Я обзавелся несколькими друзьями, приобрел парочку знакомств с нужными людьми, собрал приличную сумму денег, нашел себе сестренку... При мысли об Алоне, у меня на душе почему-то потеплело, и я подумал, что не зря я тогда, еще до нашей встречи, не смог отказать себе в удовольствии понаблюдать за схваткой на дороге. Я даже боялся подумать, что бы произошло, попытайся я отсидеться в кустах...

Ладно, оставим мрачные мысли, и будем строить планы на будущее. Первым делом мне нужно будет найти учителя, которого посоветовал мне торговец в Вернаре, затем поднатаскаться в магии, а после уже можно будет просто попутешествовать по этому миру, краешек которого я уже осмотрел. Да и внутри у себя мне нужно покопаться, а то изменения, произошедшие со мной после встречи с Алоной, меня не слишком радуют. Да, я стал более сентиментальным, больше внимания начал уделять чувствам. Это было плохо, так как я знал, что чувства будут только мешать мне в дальнейшей жизни. Ну, ничего страшного, у меня еще будет много времени подумать над причинами такого моего "размягчения", а пока можно с облегчением вздохнуть и перевернуть эту страничку моей жизни и начать писать следующую...

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.