|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Луций Цаэлиус. Рим. 86 год до н.э.
Вы когда-нибудь думали, насколько тяжела жизнь ланисты? Особенно ланисты, вынужденного уехать из своего родного города и заниматься своим ремеслом в блистательной столице Римской республике — центре человеческой цивилизации?
Нельзя сказать, что Луциус жалуется, но такой сильной конкуренции гладиаторских школ больше нигде не найти. В ремесле ланисты, как и в торговом деле, главная трудность — это вырывание денег из рук конкурентов. Только вот во время этого процесса теряются не товары и чистая прибыль, а кровь рабов, проливающих ее во славу дома своего господина.
Вторая проблема в ремесле ланисты — выбор раба, являющийся своего рода искусством, требующим от рабовладельца сочетания остроты взгляда и обычного везения.
Простой человек может спросить, при чем здесь везение? На что может ответить любой человек, хоть немного разбирающийся в гладиаторских боях, ответит — это основной фактор для любого боя, особенно боя с участием новичков. Их победа несла деньги для хозяина и опыт для самого бойца, а поражение несло лишь одни потери для обоих.
Слава Немезиде, у Луциуса подобное было всего пару раз! Когда ноша отца, пала на плечи наследника, он только вошел в возраст, не лишившись наивности присущей любому юноше. Именно на этой наивности его и поймали торговцы, подсунув пару сильных, но совершенно неконтролируемых рабов, что было равносильно испорченному товару. По прибытии в лудус, они в первый же день были сильно избиты Наставником. На этом дело не закончилось и в течение всего обучения они не придавали должного значения тренировкам, отчего и погибли в первых же боях.
Эту ошибку он больше не повторил. Теперь он часто брал с собой Наставника, который отлично разбирался в человеческом товаре. Через год Луциус полностью перенял эти навыки и смог самостоятельно выбирать хороших рабов.
Когда дом Цаэлиусов располагался в Капуе, он был самым прославленным и сильным но, не смотря на это, добиться такой же славы в Риме не получилось. Только единожды, чемпион лудуса удостаивался участия в главном бою, где был повержен в бою лучшим гладиатором столицы.
В Риме действовали совсем другие правила, нежели в Капуе. Лучшие бои доставались домам, имеющим обширные связи в сенате и толстый кошелек, остальным же оставалось либо хватать огрызки с господского стола, либо вырываться вперед, плетя интриги и заводя полезные знакомства.
Если применить достаточно усилий, появится возможность занять политическую должность, после которой останется недалеко до места одного из членов сената, если ты конечно не безродный бродяга.
Скоро он узнает об успешности его первой интриги, направленной против одного старого дома поддерживаемого нынешним легатом, Гаем Флавием Фимбрием.
Фамилия Каниниусов всегда была под сильно протекцией, но кого это волнует? Ставки в жизни слишком высоки, чтобы обращать внимание на мелочи.
Во время раздумий, Луциус внимательно смотрел в бронзовое зеркало, которое отражало довольно сильного мужчину лет двадцати пяти. Не зная его истинного происхождения, можно было с полной уверенностью сказать, что он принадлежит к знати, но это было не так. Как и все ланисты, он занимал место немногим выше обычного ремесленника в иерархии нынешней республики. Острый нос, светлые волосы и внимательно изучающий взгляд голубых глаз выдавали в нем далеко неглупого и уверенного в себе мужчину. Его несомненная уверенность подкреплялась крепким натренированным телом, которое подвергалось тренировкам с ранних лет. Каждое движение было плавным, неспешным, ясно давая понять, что в боевых искусствах он искусен не менее, чем бойцы его дома.
Устав от мрачных размышлений, Луций сел на мраморные плиты зала и с наслаждением опустился в имплювий, располагающийся под открытой крышей каждого дома, принадлежащего состоятельному гражданину.
По легкому взмаху руки одна из рабынь присела рядом с господином и стала старательно омывать его ноги. Эта черноволосая, юная девушка, захваченная два года назад у галлов, уже знала все жесты и предпочтения господина. Каждый раб в этом доме индивидуально обучался дисциплине у Наставника его школы.
Сквозь плеск воды, издаваемый рабыней, Луциус расслышал скрип, неспешно открывающийся входной двери. Ланиста сразу распознал в чужаке человека, привыкшего не привлекать к себе лишнего внимания.
— Господин, ваше поручение выполнено. — из прихожей раздался суховатый фальцет, от которого Луциус невольно поморщился. Ему совершенно не нравился обладатель этого голоса.
— Октавиус, я же предупреждал, говори тише в моем доме. Твой голос слишком раздражителен даже для ушей рабов.
— Прошу прощения, господин... — с трудом скрыв раздражение, собеседник поклонился и сделал паузу, ожидая вопросов от хозяина дома.
— Глава дома Каниниусов больше не сможет проводить свои игры?
— Конечно, господин. — широкая улыбка, больше напоминающая оскал шакала, исказила лицо и так не отличающееся особой привлекательностью.
— Мальчишка?
— Цел, и не похоже, что сильно расстроен. Видимо, он не питал особой любви к своему отцу.
— Можешь идти. Деньги за услуги у Фелисии. Ровно столько, как и договаривались.
— С вами приятно иметь дело. Обращайтесь...
Когда дверь захлопнулась за спиной Октавиуса, Луций позволил себе громко выругаться. Не смотря на то, что он нуждался в подобного рода услугах, ему не нравилось к ним прибегать, тем более, общаться с личностями подобными Октавиусу.
Решительно встряхнув головой, он выбросил из своей головы мысли о восьмом сыне своего отца. Цель превыше всего. Личная неприязнь к сомнительным личностям не должна мешать интересам и амбициям Луциуса, которых хватит ему на всю оставшуюся жизнь.
После смерти главы дома Каниниусов его место займет сын, не так давно вошедший в возраст. Маловероятно, что он сразу сможет взять все дела лудуса в свои руки и не потерять большей части того, что у них осталось. Можно было бы покончить и с младшим, но Луцию претило устранять невинных людей, если можно было обойтись без этого. Опять же, смерть обоих родственников может заронить сомнения. Сейчас, смерть главы дома спишут на отравление и отправят в рабство какого-нибудь купца, у которого проводилась закупка продуктов.
Осталось лишь дождаться, когда прибудет слуга с важной новостью. Затем Луций, "случайно" оказавшийся рядом со школой Каниниусов, одним из первых выскажет соболезнования семье погибшего, и возьмет нового главу дома под свою опеку.
Повинуясь мимолетному жесту, рабыня облила голову своего господина.
Прохладная вода прогнала лишние мысли, теперь, глупые мечты больше не мешать острому разуму, который будет ему необходим как никогда, чтобы разыграть партию в свою пользу.
Кто знает, как далеко ему останется до цели после этой победы?
После того как Луциус оделся, с противоположной от входа стороны, подул легкий сквозняк, заставивший поежиться от холода.
— Господин, время. — голос раздался со стороны лудуса, построенного на другой стороне дома. Оттуда уверенно шел сильный мужчина, сорока лет. Он был одет в кожаный доспех, открывающий большую часть тела, являясь минимальной защитой бойца, которая не стесняла движений.
О нем можно было сказать два слова: сильный и опытный. Мускулистое, покрытое огромным количеством шрамов тело, красноречиво говорило об обоих факторах. Особо выделялась рана, оставленная в давние годы на лице этого сурового человека. Шрам от нее пересекал лоб с правой стороны, и затем спускался к левой щеке через носовую перегородку. После подобной травмы, человек определенно не мог дышать носом.
Каждый раб в этом доме, включая самого хозяина, звал этого человека Наставником, поскольку настоящее имя ему было приказано забыть, после того как он получил эту должность от бывшего владельца лудуса.
Когда-то он был чемпионом, но после серьезной раны, от которой ему с трудом удалось оправиться, отец Луциуса был вынужден сделать его новым учителем школы, боясь потерять опыт одного из лучших гладиаторов республики.
— Конечно, Наставник, как скажете. — сделав несколько хлопков в ладоши, Луций заставил выбежать рабов из помещения.
Помимо обучения гладиаторов и слуг, Наставник занимался и с самим хозяином, повышая его мастерство, как бойца. Подобные уроки проходили с самого детства, поскольку бывший глава дома, считал, что хозяин школы сам должен уметь драться, прежде чем готовить для этого людей. В детстве Луциус ненавидел отца за это решение, но после нескольких рискованных авантюр с личным участием, убедился в полезности приобретенных навыков.
— Прошу, господин. — наставник бросил своему господину один из затупленных мечей, взятых в оружейной лудуса. Обычно ими занимались только гладиаторы, но после нескольких ранений, Луциус решил отбросить лишний риск, поскольку схватки с Наставником довольно непредсказуемы, и клинок не всегда удается сдержать вовремя.
Как только меч оказался в его руке, Наставник молниеносно атаковал, целя в левое плечо. Вовремя среагировав, Луциус отразил удар. Не дожидаясь пока его клинок уйдет в сторону, Наставник сделал резкий выпад ногой, надеясь попасть по колену, но своевременно разорвав дистанцию ланиста смог избежать подлого удара.
Прошло двадцать секунд, на протяжении которых они старательно прощупывали защиту друг друга, но опыт старого гладиатора показал свое и он сумел найти брешь в обороне своего противника. При отражении меча, Луциус завел правую руку слишком высоко вверх, отчего его голова оказалась открыта для противника, чем тот и воспользовался. Безукоризненный удар кулаком снизу нацеленный в подбородок успел задеть ланисту самым кончиком, выведя на пару секунд из равновесия, но этого мгновения хватило, чтобы гладиатор нанес решающий удар.
Отхаркивая выступившую изо рта кровь, Луций видел, как Наставник убрал руки за спину и отошел в сторону.
Все верно. В бою нет правил. Можешь ударить противника головой или кинуть в него щит, тебя никто за это не осудит. Главное выпустить достаточно крови на арену для удовлетворения жажды крови зрителей.
— Как в твои годы можно... оставаться настолько... быстрым? — всего минута боя, а Луциус уже изрядно измотался.
— Только с помощью тяжелых тренировок, без них, я бы проигрывал вам половину схваток. — Ланиста удивленно вскинул брови. Половину? Не слишком ли он самоуверен?
Подняв меч, Луций встал в стойку, приглашая своего противника для нападения. Учитель усмехнулся и атаковал, целя в область живота. Отведя меч в сторону, Луций оттолкнул противника, надавив мечом на гарду соперника. Оказавшись на расстоянии в пару метров друг от друга, они стали кружить по залу в поисках слабых мест.
Громкий шум открываемых дверей прервал начавшийся поединок. Виной этому был запыхавшийся раб, что без спроса вбежал в дом. Обычно он находился в городе, проводя закупку продуктов для кухни и собирая сплетни, ходившие в черте города.
— Господин, глава дома Каниниусов скончался сегодня ночью!
Услышавший новость Наставник замешкался со следующей атакой, чем Луциус немедля воспользовался, проведя жесткий удар ногой по коленной чашечке. Последовавший за ним удар в корпус не оставил вопросов на счет победителя.
— Мне стоит поехать и выразить соболезнования его семье. — посмотрев на улыбку хозяина дома, любой бы записал бы его в подозрительные лица. Было лишь одно но. Улыбку видели только рабы, лишенные права голоса.
Стараясь унять охватившее его возбуждение, Луций опрокинул на себя еще один кувшин с прохладной водой и приказал рабам не распрягать повозку, вернувшуюся из столицы. Лудус Каниниусов находился на приличном отдалении от черты города, и поездка обещала быть долгой.
О мерах безопасности принятых практически сразу с появлением гладиаторских боев стоит рассказать подробнее. Каждый знает, что гладиаторы — сильные бойцы, равные в бою нескольким римским солдатам и подними они восстание, то смогут не только спасти, но и обучить рабов, занимающихся мирной деятельностью. Поэтому было принято решение вынести школы гладиаторов за черту города, установив между ними довольно крупные расстояния. Для безопасности столицы, по окраинам установили дозорные башни с обзором на все лудусы, и, если будет замечен хоть один признак бунта, то туда отправится отряд солдат для подавления начинающегося восстания.
Разумеется, учитывая опасность обученных рабов, в каждом лудусе есть собственная стража, набранная из опытных бойцов. Часть их охраняла входы и выходы, другая часть находилась на постах возле оружейной комнаты, где хранилось боевое оружие гладиаторов.
Сами дома ланист действительно представляли собой небольшие крепости, обнесенные стеной способной выдержать небольшую осаду. Во внешнем дворе располагался дом для рабов, занимающихся хозяйственной деятельностью, а так же казармы стражников которые несли службу у ворот и в доме.
Сам дом поделен на две части: жилую, и сам лудус. В жилой части находилась спальня хозяина, комнаты для гостей, внешнее строение для обычных рабов, зал в центре дома, оружейная комната и балкон, выходящий на внутренний двор, где тренировались гладиаторы. Во вторую часть дома вела всего одна дверь, расположенная в главном зале. В основном там были камеры, где держали гладиаторов, столовая и комната стражи. Только оттуда можно было выйти во внутренний двор.
Луций не без гордости считал свой лудус, одним из самых укрепленных, переняв часть паранойи от своего отца. У него в памяти даже всплыл один из бесчисленных разговоров с отцом:
— Мальчики, запомните, никто не хочет, чтобы ваши гладиаторы подняли восстание. Ни вы, ни сенат. — зрелый мужчина устало откинулся к спинке скамьи и сделал несколько глотков вина из своего бокала, затем он сделал неуловимый жест и мы тоже немного отпили из свих бокалов. — Вы должны осознавать ответственность, но не перед сенатом, как вы сейчас наверняка подумали. И не перед мирными жителями, которые обязательно пострадают. Вы должны осознавать ответственность перед самим собой. В вашей жизни нет, и не будет никого ценней, чем вы сами. Угадайте, кого первым попытается убить дикий зверь, насильно удерживаемый хозяином в клетке?
— Хозяина.
— Хозяина. — ответили я и мой младший брат хриплыми голосами.
— Правильно. Зверь никогда не смотрит наперед, зверь видит только то, что перед ним.
Рабы спешно стаскивали с повозки мешки и несли на кухню. Завидев хозяина наблюдающего за ними, они резко ускорились, вызвав усмешки стражников стоящих на воротах.
Когда последние мешки были убраны, к нему подошел пожилой раб все это время наблюдающий за рабочими.
— Господин, мы выгрузили продукты и приготовили повозку для вас. Теперь можно отправляться.
— Хорошо, Крэг, позови одного стражника. Он поедет со мной. — Луциус решил уточнить, чтобы старик не выбрал сопровождающего со страшной харей как в прошлый раз. — Когда отправимся в город, заглянем на рынок рабов. В последнее время я понес небольшие убытки. Нужно найти новый товар.
Школа Каниниусов располагалась южнее городской стены, возле тракта, ведущего в Помпеи. Лудус Цаэлисов же напротив был построен рядом с северной дорогой, поэтому самый короткий путь пролегал через саму столицу. Учитывая размер и население Рима, проще всего этот путь было преодолеть на повозке, приготовление которой недавно закончили рабы, постелив туда ковер и несколько подушек.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
