Ол-ин. Часть вторая. Шанцури.

Не успев удивиться, что делает в руке нож, я медленно шла к шанцу, и в голове плескалось лишь одно желание — убить. Кажется, он понял, что сейчас произойдет. Вскинулся и выпрямил спину. Я опустилась рядом с ним и поднесла кончик ножа к его лицу.

— Меня зовут Руил Ино, — ухмыляясь, произнес он.

Моя рука дрогнула, что-то такое я когда-то слышала, возможно, Вейга упоминала это имя мимоходом.

— Мне все равно кто ты, — шепотом произнесла я, ощущая как болезненно напрягаются связки, а слезы помимо воли вновь потекут по щекам. — Я сделаю ожерелье из твоих зубов, и в это время ты будешь все еще жив. Ты будешь гнить в тюрьме всю свою долгую, очень долгую жизнь...

В тор Асаи я перенесла сначала тело Риэ, а мгновение спустя вернулась с Руилом. На небе все еще были видны звезды, когда я ворвалась в спальню к Вейге, чтобы сообщить о гибели Рифвея. После этого все завертелось как в бешеной гонке. Главе клана хватило одного взгляда на избитого и связанного шанцу, чтобы поднять на ноги весь тор. Она ни о чем не спрашивала, просто разрешила остаться рядом с Риэ. Я позволила переложить его на носилки и отнести к мастеру ритуалов. Женщина попросила меня остаться на улице, пока она не закончит. Оставшись наедине с самой собой, стало по-настоящему страшно. Я попыталась отогнать страх, но его место живо заняло отчаянье. Не смогла, облажалась, и вот результат: Риэ мертв, а я жива.

Вышла мастер и поманила меня за собой. Войдя в комнату, где на столе лежал Риэ, я едва не лишилась чувств. На нем уже не было окровавленной одежды, волосы лежали красивыми волнами. Лицо расслабленное, спокойное, что хотелось верить, да, там ему хорошо. Подойдя ближе, я села на краешек стола и не сдерживаясь, заревела. Скинула с ног ботинки и легла рядом, положив голову ему на грудь. Для меня он был все еще жив, я все еще чувствовала его присутствие рядом. Пускай у нас было много претензий друг к другу, но это значило, что равнодушия между нами никогда не существовало. Я жалела лишь об одном, что не смогла попрощаться с ним. В голове звучали только взаимные упреки.

— Прости, — беззвучно шептала я до тех пор, пока измученный мозг не отключился, позволив мне погрузиться в тяжелый сон без сновидений.

Меня разбудила Вейга, заставила пойти с ней, потому что скоро должна прибыть мать Рифвея, а мастеру надо работать дальше. Оуинал пообещал вылететь первым же рейсом, но все равно не успеет на церемонию прощания. Я слушала ее, слабо кивая, и не сопротивлялась, когда она привела меня к себе и, раздев, отправила в постель. Едва опустив голову на подушку, тут же уснула. Следующее пробуждение сопровождалось тихими вздохами Вейги. Она заставила меня выпить настой и положила на лицо холодный компресс, пахнущий мятой и апельсинами, а через полчаса вытолкала из постели в душ. Я не сопротивлялась, но и двигаться особого желания не возникало. На Вейгу я старалась не смотреть, когда она причесывала мои волосы и помогала надеть традиционное траурное платье. Закончив возиться со мной, она вышла из комнаты.

Вздохнув, я подняла на свое отражение тяжелый взгляд. Тусклые глаза, радужку почти не видно за расширившимися зрачками. Губы презрительно скривились. Вейга постаралась на славу, компресс снял отеки и вернул коже прежнюю свежесть, но меня это вовсе не радовало, я неотрывно смотрела на свои длинные светло-русые волосы. Поискала глазами свои вещи, но их нигде не было видно. Я мысленно потянулась к ножу, и он тут же оказался у меня на коленях. Собрав тяжелый хвост на затылке, поудобней перехватила нож и одним взмахом отсекла волосы. Голове стало так легко-легко, короткие локоны щекотали лицо.

— Ив! — охнула замершая в дверях Вейга.

— Я тоже имею право на скорбь, — глухо отозвалась я.

Шанцу молча покачала головой, выражая свое недовольство.

— Идем, — она тронула меня за плечо и протянула руку.

Я посмотрела на протянутую ладонь, перевела взгляд на нож, который до сих пор сжимала в руке и положила его на столик. Ухватилась за кончики пальцев Вейги, тяжело поднялась. Шанцу потянула меня к выходу, но я остановила ее.

— Это я виновата в его смерти, я убила его, — выпалила я, цепляясь за рукав ее белого платья.

— Не говори так, — устало отозвалась Вейга, обнимая меня за плечи.

Так мы и вышли из дома. Шанцу придерживала меня и вела по одной ей известной дороге, которая началась сразу за ее домом и убегала вглубь леса. Казалось, тропинка сплеталась только для нас и за нашими же спинами исчезала, делая лес вновь неприступным. Наверное, так и было, ведь в долину смерти, просто так нельзя было попасть. Когда уходил шанцу, духи Шанцури открывали для скорбящих свои дороги...

Все уже собрались, когда мы вышли к месту проведения церемонии прощания. На нас обернулись, но я не обратила на чужие взгляды никакого внимания, потому что чуть поодаль от нас прямо на шелковистой зеленой траве лежал Риэ. Я хотела подойти к нему, но Вейга удержала меня.

— Нам нельзя туда, — шепнула мне на ухо она.

— Почему? — смаргивая набежавшие слезы, спросила я.

— Мы не семья.

— Не семья... — этом повторила я, вспомнив наш последний с Риэ разговор. — Нет, Вей-вей, я его семья.

— Постой... — она попыталась меня остановить, но я проигнорировала ее и пошла к Риэ.

На меня оборачивались, смотрели в спину, но молчали, кажется, весь клан знал нашу грустную историю. Почти дойдя, я заметила одиноко стоящую шанцу. У нее был знакомо пронзительный взгляд черных глаз и такое кукольное личико, что ее внешность сбивала с толку. Мимолетное наблюдение, не задержало даже на мгновение, я подошла к Риэ и опустилась рядом с ним на колени. Осторожно провела по щеке, коснулась волос, и взяла его за руку, мягко сжав его холодные пальцы. Позади раздался удивленный вздох, но мне было плевать. Я подняла заплаканные глаза и посмотрела на прекрасную долину. Сквозь пелену слез, я не сразу рассмотрела несколько фигур движущихся в нашу сторону. Казалось, что они шли очень медленно, местами растворяясь в горячем, будто спрессованном воздухе, но уже через пару несколько минут они стояли возле нас.

Духи Шанцури, Дивены — сегодня они не прятались от глаз, и я вспомнила, насколько пугающе они могут выглядеть. Мне было так больно, что бояться не было никаких душевных сил. Я спокойно перенесла их молчаливое давление, упрямо качнула головой и вздернула подбородок.

— Не забирайте его, — взмолилась я.

— Это наша вина, — они переглянулись между собой. — Вас нельзя было разделять. Мы посчитали, что беда прошла стороной. Мы ошиблись.

— Верните его! — глотая слезы, угрожающе потребовала я. На тот момент я слабо понимала, кому пытаюсь ставить условия. Меня ослепило горе.

— Мы не может, — один из них опустился напротив меня и заставил посмотреть в широкие провалы глаз. — Ты должна отпустить его.

— Нет!!! — закричала я. — Нет! Я не могу...

— Ты можешь. Боль скоро уйдет и ты вспомнишь, что обещала другому, такому же как ты, вернуться.

— Бес, — беззвучно произнесла, будто спрашивая саму себя.

— Ивона, — он протянул мне руку. — Держись за нас, мы проводим его вместе.

Стоило мне только прикоснуться к его ладони, как в запястье впились острые ногти, вспышка боли ослепила. Уши заложило, и я едва не задохнулась, открытым ртом хватая воздух, которого почему-то не было. С трудом разлепив глаза, я увидела стоящего впереди Риэ — он улыбался мне.

Прости, — хотела крикнуть я, но не издала ни звука.

Риэ покачал головой и коснулся рукой груди, там, где находилось сердце. Теперь я знала, что тогда он мне соврал. В ответ на мои мысли он кивнул, послал воздушный поцелуй, и растворился в зеленом, бушующем океане зелени.

Очнулась я под пристальным взглядом Вейги. В голове было до странности пусто, я спокойно посмотрела на всех присутствующих, тех, кто остался, чтобы задать вопросы. Никто не спешил первым разогнать дымку тайны. Я на секунду прикрыла глаза, а потом, не оглядываясь, пошла прочь. Тропинка передо мной сплеталась ровной лентой, забирала то влево, то вправо и не собиралась кончаться, все бежала и бежала куда-то вдаль. В какой-то момент я подумала, что могу так идти вечно, лишь бы ничего внутри не болело, а голова была пустой и легкой, как сейчас. Стоило мне об этом подумать, как тропа вильнула и исчезла, оставив меня на границе леса и той самой поляны, где я очнулась сутки назад.

Потухшее кострище, разбросанные вещи, посуда — шанцу здесь пробыл ни один день, и это заставляло задуматься — так ли случайно мы столкнулись с ним. Шагнув на поляну, я заметила свою сумку с вещами. Передернув плечами, запустила обе руки в волосы, но так и нашла в себе силы идти дальше. Задавать себе вопрос: зачем меня привели сюда дивены, — было глупо. Мне не хотелось, чтобы меня постоянно тыкали в мои ошибки, но бороться с теми, над кем у тебя нет власти, бесполезно.

Позади меня раздался легкий шорох. Я запоздало подумала о возможной опасности, но рефлексы отработанные годами тренировок, заставили тело уйти в сторону. Подняв голову, бросила взгляд на место, где только что стояла. Там, замерев, словно статуя стоял дивен. Высокий, с невероятно чуждой внешностью, глазами, в которых таится угроза, отчего все время ощущаешь себя в чем-то виноватым. Широкий лиловый зрачок выразительно подрагивает, словно настраиваясь на наш материальный мир. Он был один и это, как минимум, показалось мне странным. Я так и замерла на месте, ожидая, чем окончится подобная встреча. Сердце сжимало от непонятной тревоги, но сейчас мне совсем не улыбалось идти на поводу эмоций. В другой ситуации я бы улыбнулась, зная, что мне придется встретиться с одним из духов лично.

— Самати, — тихо позвал он.

Услышав, как он меня назвал, я вздрогнула и удивленно выгнула брови.

— Должен признаться, я удивлен, как хорошо сложились в тебе три разных вида. Ты все еще человек, можешь не переживать. Твою природу и стиль мышления не изменят никакие обстоятельства — слишком упряма, — на последнем слове он позволил себе улыбнуться. Этот его жест можно было расценивать как угодно. — Ты наверняка думаешь, что я привел тебя сюда, чтобы извиниться за наш общий промах, но этого не будет. Если бы я так считал, то вряд ли стоял с тобой рядом.

— Тогда даже боюсь представить, какая цель заставила вас покинуть свое комфортное состояние, приняв тяжелый, материальный вид, — мрачно отозвалась я, все еще пребывая в отвратительном чувстве духа. И будь на его месте кто другой, даже разговаривать не стала.

— Хотел кое-что прояснить для тебя относительно Руила Ино. Он старший брат Унечи, искатель в прошлом, но потом у него открылся дар предсказания. Видения будущего сводили его с ума, и он ушел из клана. Вернувшись, узнал, что брат взял в жены истинную шанцу.

— Истинную?

— Одна на тысячу девочек рождается без фарайни, с нормальными волосами. Илея была истинной. Именно тогда Руил увидел свою смерть от руки дочери Унечи. Тогда он не знал, что у брата уже есть двое детей — двое мальчиков. Так же он не знал, что Илея уже стерильна. Он убил ее. Уже тогда Руил был безумен, и мы предполагали, что его дар сыграл с ним злую шутку. Вполне возможно, видение было всего лишь игрой больного воображения. Но только сейчас я понял, что в своем видении он видел тебя, — дивен замолчал, давая мне время, чтобы переварить полученные сведенья. — Все это Вэй и Ино похоронили много десятилетий назад. Никто не думал, что позор одного клана, станет трагедией другого.

— Хочешь сказать, что об этом мне не расскажет ни Унечи, ни Вейга?

— Этого я не знаю, — дивен легко пожал плечами. — Моя цель несколько иная. Ты не должна убивать Руила.

— Почему? — с болью произнесла я.

— Не пачкай руки кровью родного шанцу, не навлекай на себя неприятности.

Почему дивен решил, что я собираюсь убить Руила, если у меня была такая возможность еще вчера? Ведь я добровольно отказалась от мести. У меня создалось впечатление, что мы топчемся на месте, обсуждая уже что-то далекое и забытое.

— Я могу попросить вас об одолжении? — спокойно спросила я, глядя прямо ему в глаза. — Не присматривайте за мной, не выделяйте меня. Я сама в силах позаботиться о себе.

— Я... — дивен неожиданно замолчал и недовольно дернул плечом, словно кто-то пытался отвлечь его. — Мы не можем ничего обещать.

Снова это многозначительное "мы", Смысл которого сводится к коллективному решению, где нет места сантиментам, а только продуманная, просчитанная на много ходов вперед логика. Мне далось больших сил удержать на лице бесстрастное выражение.

— Тогда... — я задумчиво коснулась губ, — хотя бы не мешайте.

Вернувшись в Асаи, я обнаружила Вейгу в обществе Унечи, что меня немало удивило, ведь эти двое могли общаться только на расстоянии. Теперь я хотя бы начала понимать, в чем причина их неприязни.

— Как ты? — спросил меня отец, поднявшись мне навстречу.

— Хорошо, — солгала я, зная, что все равно не смогу обмануть шанцу. Демонстративно тряхнула сумкой на плече. — Вернула свои вещи. Зачем ты приехал?

Глаза Унечи на секунду потемнели, а затем снова стали привычно прозрачными.

— Зачем ты так? — в его голосе было не столько обиды, сколько удивления.

— Почему ты не любишь Вейгу? — Я больше не смотрела на отца, буравя взглядом напряженно следящую за нашим разговором Вейгу.

— Как?.. — растеряно произнес он.

— Дивены, — прошептала Вейга, с трудом поднимаясь из кресла.

— Что ты знаешь?

Я пожала плечами и тяжело вздохнула.

— Все, кроме причины вашего противостояния.

— Илея была моей подругой, — вместо Унечи начала Вейга, становясь между мной и Унечи. — Руил убил ее как раз в то время, когда она гостила в Асаи. Я посчитала долгом чести поймать его и отправила поисковую группу во главе с Рифвеем. Они загоняли его несколько недель, но Руил всегда был на несколько шагов впереди. В процессе погоди они ушли далеко на север, и только это помогло им поймать его. Я решила судить Руила Ино на территории Асаи, но в этом вопросе наши мнения с Унечи разошлись. Пожизненное заключение — таков был единогласный приговор...

— На несколько десятков лет о нем все забыли, — продолжил за Вейгу Унечи. — А потом был побег и затишье. Он словно исчез. Тогда прошлые обиды всколыхнулись с новой силой.

Я смотрела на них и не верила, как могут умные, долгоживущие шанцу так долго играть на старых обидах.

— Кончайте с этой глупой грызней, — довольно резко сказала я, и потом уже более мягко добавила. — А мне нужно отдохнуть и побыть одной.

Вейга выразительно посмотрела на Унечи и согласно кивнула мне. Я побрела прочь от дома советов, где и проходил наш разговор. Шанцу, увидев на мне траурное платье, отводили глаза, другие почтительно кивали. Все слишком хорошо понимали, что горе от потери не делит нас на расы. Конечно же, я обманула и Вейгу, и отца, быть наедине с самой собой было невыразимо больно, но признаться с собственной слабости не смогла. Ноги сами несли меня к домику у озера. Не смотря, на общую усталость, я почти сразу почувствовала, что кто-то за мной идет. Сделав вид, что ничего не заметила, свернула на обходную тропинку. Стоило мне только сойти с главной дорожки, как я почувствовала у себя на плечах. Меня резко дернули вверх, и я оказалась сидящей на толстой ветке раскидистого дерева. Возмутиться мне тоже не дали предусмотрительно зажав рот рукой и только после этого я увидела, кто меня так оригинально похитил из-под носа преследователя.