— Ну вот что, боярин. Нашел я причину хворобы супружницы твоей. Даже не так. Нашел средство, с помощью которого, ее хотели жизни лишить. Ее и сына твоего неродившегося. — Илья выложил перед боярином пучки трав, забранные им из комнаты боярыни. Среди лечебной и безобидной зелени, прятался целый букет ядовитых растений. От вьюна-дурмана, до болиголова и ландыша.

— К-как?! — Вскочил боярин. И в трапезной повисла мертвая тишина...

— Вот так. Ты нашел ту повитуху, боярин? — Спросил Илья.

— В порубе она сидит. Тебя дожидается. Только ты уж извини, Илья, но опосля этих новостей, я ее тебе не отдам. Самому нужна будет. Я ее перед Силой поставлю, пущай ответ держит! — Скривился тот, и обвел глазами комнату. Зацепился взглядом за сидевшую рядом женщину. — Анфиса, змеюка подлая, а поведай-ка мне, что за травы, твои сенные девки в ложнице Ирины развешивали?

Названная боярином Анфиса, побледнела как воск, и присутствовавшие начали потихоньку линять. Ратша ухватил Илью за локоть, и бочком-бочком, вытянул его из трапезной. Там седой воин схватил Илью за плечи.

— Боярыню вылечишь?

— Теперь, да. — Уверенно кивнул Находник, и подумав, добавил, — если, конечно, мне больше не будут мешать. Слушай, Ратша, а с чего боярин в эту Анфису так вцепился?

— То супруга младшего брата нашего боярина, Силы Михайловича. Сам-то боярич Сила по приказу государеву в дозоре у Дикого поля, а Анфиса как узнала, что боярыня застудилась, так и примчалась... сотню верст почитай отмахала. Она же и травки всякие в ложнице повесила, и повитуху... нашла. — Ратша на мгновение замер, потом побагровел, и просипел. — Так это что же, выходит, это она все подстроила?! Но зачем?

— Хм. — Вздохнул Илья. — А у Силы Михайловича своя вотчина имеется?

— Да нет, он в детях боярских у Владимира Михайловича. Во-от оно что! Коли у нашего боярина жена с сыном умрут, то вдругорядь он не скоро и женится. А там и его можно под нож пустить. Сила вотчину наследует, и Анфиска тут же становится полноправной боярыней Ивиной! Змея подколодная! На что замахнулась, а!

Илья, поняв, что за бояр Ивиных, Ратша прямо сейчас может ворваться в трапезную и грохнуть эту доморощенную Медичи на месте, легонько хлопнул буяна по лбу, и тот мирно осев на пол, тут же захрапел.

А задумка у Анфисы была хитроумная. Никто бы ничего не заподозрил. Если бы... М-да. Первый выход в мир, и мы уже обзавелись как минимум одним врагом. И врагом умным, а значит очень опасным... Может самому эту Анфиску травануть? Или порчу навести... На след, например. Нет. Это можно будет сделать в том случае, если Владимир ее в живых оставит и в монастырь не сошлет. Правда, есть еще Сила Михайлович. Вряд ли его обрадует известие, что с помощью некоего лекаря, его женку несколько укоротили в росте, или отправили на исправительные работы... в монастырь. В общем, вляпался Находник.

Илья вздохнул и отправился в отведенную ему комнату.

Часть Третья.

Дороги, которые нас выбирают.

Глава 1.

Свои люди — сочтемся.

Илья в который раз поднялся по скрипучим ступеням в боярскую ложницу, и тихонько постучал в дверь. Спустя минуту, засов отошел в сторону, и хозяйка усадьбы позволила ему войти.

За прошедшие две недели, боярыня Ирина почти выздоровела, и уже не пугала окружающих бледным лицом и потухшим взглядом.

— Как себя чувствуешь, Ирина свет Онфимовна? — Илья протянул боярыне чашу с отваром.

— Твоими молитвами, Илья Находник! — Фыркнула та. Она все еще не могла простить знахарю, его обращение с ней в самом начале лечения.

— Ну и славно. — Ухмыльнулся Илья, и посерьезнев, добавил, — ты, боярыня кончай на меня зверем смотреть. Кабы не моя ругань, лежать бы тебе нынче в земле... Мне ж тебя встряхнуть надо было, пойми!

— Зачем? — Округлила глаза Ирина.

— Так ты жить не хотела. Я боярину еще как увидел тебя, говорил, что ежели человеку белый свет немил, он на нем не задержится, хошь лечи его, хошь что делай. Я тебя разозлил, да так, что тебе отомстить мне захотелось, чтоб ты к жизни вернулась. Так-то, Ирина Онфимовна. — Илья перевел дух, и продолжил, — ты, вот что, боярыня, пока тяжелая ходишь, у вас баб всякое может случится, так ежели почуешь, что нехорошо тебе, али плывет все перед очами, ты тихонько пошепчи: Как на синем море Окияне стоит остров Буян, на том острове лежит камень Алатырь. Под тот камень не бежит вода, не течет песок. Так и боля моя не точи меня, не хлещи кнутом, обтекай стороной. От века и до века, слово мое крепко, как купцов замок, а ключ от него под морем Окияном под островом Буяном, не достать, не поймать, не выловить.

Все ли запомнила, боярыня?

Женщина кивнула.

— Ну и ладно. Да... — Илья на мгновение замер на пороге, и помявшись договорил, — Молиться не забывай, и к батюшке загляни. Да по канону, а от души. Хорошо?

— Обязательно, знахарь. — Вздохнула боярыня, и закрыла за Ильей дверь, удивляясь, почему ведун, отродье сатанинское, так настойчиво напоминает ей про церковь. И не в первый раз уже. Может... не так уж много в нем от лукавого? Дойдя до этой мысли, боярыня испуганно перекрестилась, и забралась в постель.

На крыльце, Илью поджидал боярин Владимир с верным Ратшей.

— А вот интересно мне Находник, что ж ты сразу не признался, что знахарь? — Усмехнулся боярин.

— Ох, я уж думал, ты никогда об этом не спросишь, Владимир Михайлович. — Рассмеялся Илья, присаживаясь на крыльцо, но все же ответил. — А ты бы поверил, боярин? То-то. Знаешь, когда ты мне деньги предложил, я сначала хотел тебе в лицо рассмеяться...

— И что тебя остановило? — Нахмурился тот.

— В глаза твои заглянул, и передумал. — Признался Илья.

— И на том спасибо. — Кивнул боярин. — Как думаешь, скоро боярыня оправится?

— Через седмицу уж дворовых гонять будет. — Улыбнулся Находник.

— Добро... Слушай, Илья... — Замялся боярин. — Ты бы пока у нас погостил, а?

— С удовольствием, Владимир Михайлович. — Кивнул знахарь. — Пока боярыня на ноги не встанет, я никуда не уйду. Обещаю.

Боярин сжал плечо Находника, благодарно кивнул, и ушел, оставив парня наедине с Ратшей.

— А не пойти ли нам размяться, а Илюша? — Подмигнул седой воин знахарю. — А то, ты со своими травами размяк, так сейчас небось и меча в руке не удержишь?

— С мечом не знаю... А на кулачки, согласен. — Ухмыльнулся Илья.

— От это дело. Глядишь, теперь ратнички-то позамолкнут. — Заговорил довольный Ратша, но почти тут же осекся.

— Это ты о чем? — Прищурился Илья.

— Да так, к слову пришлось. — Смутился воин. Надо думать, авторитет сотника боярина Владимира, дал нехилую трещину, когда стало известно об исходе драки у Велимировой заимки. И теперь, Ратша решил восстановить свое потрепанное реноме.

Илья вышел из усадьбы следом за воином, и вместе с ним спустился к реке, где был поставлен большой огород для тренировки воинов. Здесь и сейчас возился десяток боярских ратников, которые тут же оставили свои дела, как увидели Ратшу с Ильей.

— Слышь, Ратша. Я тебе что, медведь ярмарочный? — Тихо поинтересовался у сотника Илья.

— Ну не серчай, Находник! — Усмехнулся тот. — Давай-ка, покажи на что способен, а то эти дурни не верят.

— А, уговорил лиходей! — Махнул рукой Илья, и Ратша тут же довольно заорал.

— Эй, Прошка! Балабол неуемный! Ты пуще иных о моей немощи разорялся? Так вот, коли выстоишь супротив Ильи одну меру, быть тебе на всех пирах вместо меня ошуюю боярина!

Ратша поставил на чурбачок песочные часы, и устроился поудобней, что бы не пропустить ни единого момента боя.

Прохор, здоровый детина, с неожиданно мягкой, но стремительной поступью, осклабился, и вышел в круг. С хрустом развел в стороны руки, покрутил головой, и не издав ни звука, буром попер на Илью.

Находник прикинул шансы. Выходило, что ему хватит одного удара пудового кулака ражего молодца, что бы отправиться в Поля Вечной Охоты. Значит, надо быть предельно внимательным, и не подставиться под этот копер.

Прохор ударил. Со всей дури. Да только вертлявого знахаря в месте удара, уже не было. Ратник еще успел почувствовать на свое руке стальной захват и легкий толчок в плечо, от которого семипудовое тело пришло в движение, а потом все завертелось, и наступила ночь.

Обступившие круг воины, в остолбенении наблюдали, как к лицу Ильи устремляется кулак Прошки. А затем лекарь каким-то змеиным движением уклонился, и ухватив запястье пролетающей мимо руки ратника, легонько толкнул его в плечо. Повернулся, и не давая затанцевавшему телу рухнуть наземь, стремительно обвел его вокруг себя. Разворот, и семь пудов Прошкиного веса влетают в толпу воев. И все это было проделано быстрее, чем иной человек моргает!

Дружные восторженные вопли наблюдателей, успевших отскочить в сторону от летящего снаряда, смешались с матом сбитых Прохором воев. Илья был недоволен. Отпущенные на волю рефлексы сыграли с ним недобрую шутку. Находник и сам не заметил, как п р о в а л и л с я в бой, отчего вполне мягкий прием, привел к полному отрубу противника. Еще и руку бедолаге вывихнул. Илья вздохнул, подтащил Прохора к ограде, и резким движением вернул сустав в "сумку". Ратник коротко рявкнул. Зато не потребовалось приводить его в себя.

— Ну, кто еще желает посмеяться над старым Ратшей? — Раздался рядом довольный голос седого воина.

"Сейчас предложит мне с ним самим драться. Ему что, и проиграет — не страшно. Но одну меру выстоит, как пить дать. А может и выиграет." — Эти мысли промчавшиеся в голове Ильи, и щедро сдобренные воспоминаниями о прошлом столкновении с упертым воином, оказались, что называется, не в бровь, а в глаз. Ратша хлопнул Илью по плечу, и подмигнул.

— Схлестнемся?

— А куды деваться? — Хмыкнул Илья, стягивая рубашку и сапоги, и оставаясь в одних портах. Воин одобрительно хмыкнул, и последовал его примеру, обнажив испещренный старыми шрамами торс.

То, что произошло дальше, больше напоминало бешеный смерч. Илье пришлось приложить массу усилий, что бы не дать противнику себя заломать. Бездоспешный Ратша, оказался несгибаемым, стремительным бойцом. Вернее, борцом. В отличие от Прохора, старый воин не стал пытаться чесать кулаки, а пошел в захват. И надо сказать, у высокого и тяжелого воина имелись неплохие шансы на победу, не хватало лишь самой малости, завершенности. Стоило Илье осознать этот факт, как его тело совершило незнакомое, но какое-то п р и в ы ч н о е движение-уклон, и борцы покатились по земле, словно срастаясь друг с другом.

В себя Илья пришел, сидя в луже от выплеснутого на него ведра воды. Рядом, в таком же "водоеме" хлопал глазами сотник Ратша, мокрый как мышь под дождем. Впрочем, сам Илья был не суше. Кряхтя и охая, противники помогли друг другу встать, и потирая помятые бока, поплелись в усадьбу. Молча. Так же молча, с их пути, буквально, отпрыгивали ратники, провожая поединщиков офигевшими взглядами. Им еще предстояло восстанавливать порушенный огород, заменив с десяток разнесенных в щепу бревен частокола, и снесенные этими медведями венцы колодезного сруба. О возвращении прежнего вида, изрытой до самой глины, некогда зеленой полянке , можно и промолчать. Репутация Ратши была восстановлена, а с ним и Илья получил некоторые баллы. По крайней мере, теперь и самые лихие ратники, сто раз подумают прежде чем начать смеяться над знахарем. Подумают... да и промолчат, от греха.

Глава 2.

Не кочегары мы, не плотники...

Усевшись на высоком крыльце, сотник с лекарем замерли, подставив лица теплым солнечным лучам, и не обращая никакого внимания на суетящуюся во дворе, старательно шарахающуюся от них, челядь.

— У Велимира учился, Находник? — Тихо, не поворачивая головы, спросил Ратша.

— И у него тоже. — Также не меняя позы, ответил Илья, вспоминая Лавра, бросавшегося в такой же бешеный партер, когда кажется, что руки-ноги поединщиков сначала прилипают друг к другу, а потом и вовсе врастают.

— Ха. Вот уж не думал, что Велимир решится повторить попытку. Он и меня-то не доучил, слаб стал с годами, что ли? — Проговорил Ратьша. — А тебя он кажись на совесть выучил.

— И это стоило ему жизни. — Ровно ответил Илья.

— Значит, он-таки передал знания... Почему тебе, а не мне? — Проворчал воин.

-Так было угодно богам. — Ответил словами Лавра, Илья. Сотник в ответ полоснул знахаря тяжелым взглядом.

— Я был учеником Велимира, Находник. И мыслю, вправе требовать ответа у того, кто стал причиной его смерти!

— Требуй. С Перуна. — Хмыкнул Илья. — Его волей все стало так как есть.

— И ты туда же. — Скривился, словно от зубной боли Ратьша, и мелко перекрестился.

— Вот-вот. Именно поэтому, Велимир и не передал тебе своего знания. — Кивнул Илья.

— Потому что я православный? — Зло фыркнул сотник.

— Ха. — Коротко хохотнул Илья. — Нет, Ратьша. Потому, что ты веришь не в бога, а в церковь. Дать такое оружие в руки священников, немыслимо! Кстати, а ты знаешь, что именуя себя православным, ты признаешь себя язычником?

— ЧТО?! — Взревел Ратьша. — Как ты меня назвал, отродье?

— Отродье, значит произошедший от Рода. — Усмехнулся Илья. — А православный, значит славящий Правь. Тебе объяснять, кто на Руси Правь славил?

— Изыди, сатана. — Проворчал Ратьша, несколько растеряно. — А ты значит не веришь? А как же Перун, именем которого ты тут разбрасывался?

— Что такое имя, Ратьша? Всего лишь набор звуков, что бы людям было проще верить... волхвам, священникам, муллам.

— Балаболка. — Фыркнул, успокаиваясь Ратьша.

— Пусть. Но ты спрашивал, почему Велимир передал свои знания не тебе, а мне, и я начал отвечать. Ты хочешь дослушать? — Усмехнулся Илья.

— Говори.

— Если церковь прикажет тебе сделать то к чему у тебя душа не лежит, ты выполнишь этот приказ. А если святые отцы попробуют приказывать мне, я просто развернусь и уйду. Тебе нужна церковь, а мне нет. Ты веришь, а я знаю. — Вздохнул Илья, вспомниая свое прибытие, и общение с Среброусым. — И это знание не застит мне глаза, в отличие от твоей веры. Тебе Велимир рассказывал, что произошло, когда волхвы получили под свою руку перунцов?

— Князья их вырезали. — Буркнул Ратьша.

— За то, что обзаведясь силой, волхвы покусились на мирскую власть. — Договорил Илья.

— И брат пошел на брата, а сыне на отца... — Процитировал сотник, и уставился на Илью. — Сражение меж князем Владимиром и Новгородом...

— Именно. — Кивнул Находник. — Представь, что произойдет, если церковь вырастит своих перунцов?

— Уже пытались. — Хмуро ответил Ратьша, и передернулся. — Иоанн Васильевич хотел создать такое войско. Пятнадцать лет назад, он даже набрал тысячу из детей боярских, и я учил их всему, что узнал от Велимира. Так появились кромешники. А потом, Иван Васильевич отринул мир. Его сыну пришлось устроить резню, что бы эта тысяча не досталась Патриарху. А мне пришлось бежать...

— И ты еще спрашивал, почему Велимир не передал тебе ВСЕ знания?! — Пораженно спросил Илья.

— Эгей, богатыри! Баня протоплена. — Звонкий голос дворовой девки, наперсницы боярыни Ирины, прервал беседу знахаря и сотника. — Матушка-боярыня велела передать, что б после парной вы в гридницу шли. Там столы накрыты будут.