|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 11: Грани понимания
Ночь прошла нервно и очень сумбурно, спали мы урывками, подрываясь от невнятного бормотания и приглушенных болезненных вскриков. Тихих, практически беззвучных, но удивительно-громких в тишине древнего здания. Ринор спал беспокойно, скатываясь из одного кошмара в другой, изредка проваливаясь в тяжелый глубокий сон без сновидений чтобы вновь попасть на очередной круг персонального Ада. В этой гулкой, звонкой тишине огромного каменного зала сбивчивый хриплый шепот звучал подобно надсадному крику. А когда мы смогли разобрать слова... На Зуана было страшно смотреть. Услышанное для него стало откровением, ударом под дых, сложившим так долго не сходившуюся расколотую мозаику под названием Ринор.
— Не знал?
— Нет. Догадывался, но не знал. — прошептал он, косо глянув на забывшегося беспокойным сном воина. — Я знал о его безумии. О распаде психики и личности. О прогрессирующем сумасшествии, которое в один момент резко остановилось и исчезло. Читал заключения медиков и психологов его Дома... — он вздохнул, прогреб волосы. — О его прошлом собрать информацию удалось без труда: отец Ринора был столь любезен, что поделился архивами, лишь бы я оставил его старшего сына в отряде. Я тогда еще удивился такой просьбе. Разное думал, но и предположить не мог, что он...
Напарник запнулся, потер висок правой рукой. Ладонь левой лежала на лбу Ринора.
— Ты так говоришь, словно он тебе в любви признался. — буркнула я, плотнее закутываясь в теплое покрывало.
Ушки дернулись и прижались к голове.
— Да лучше бы он мне в любви признался, чем вот так узнать, что он с собой сделал! — вспылил Зуан, но очень тихо, не повышая голоса, чтобы не разбудить наконец-то заснувшего спокойно мужчину.
— Неведение — благо. — флегматично пробормотала я.
— Я не имею права на это благо! — вновь покосился на Ринора, покачал головой. — Как он умудрился с собой это сделать? ЗАЧЕМ?!! Можно же было обойтись без таких крайностей! Да как эта идея вообще родилась в его безумной голове?! Это же не псипрограммирование, не ментальная коррекция и даже не импринтинг! Сам, ДОБРОВОЛЬНО... — голос сорвался в безнадежный возглас: — И замкнул на МЕНЯ!
— Неудивительно, что он примчался, когда у тебя сердце остановилось...
Зуан вздрогнул, стиснул зубы.
— Рини, грассер оплавило при суборбитальном скачке! Коркс прислал данные. У Ринора ожоги были по всему телу! Броня местами пригорела к коже!!! — он резко дернул головой. — Узнал уже когда отправил его на корабль во второй раз... а он опять сбежал из лазарета.
Я развела руками.
— Вот уж воистину... он принадлежит тебе.
Напарника от моих слов передернуло, но спорить он не стал. После того, что мы узнали из сбивчивых, полных ужаса и боли слов... С этого момента Зуану придется быть очень осторожным в высказываниях: после его двойной смерти что-то в голове у Ринора перемкнуло окончательно, и теперь малейшее неверное, неосторожное, сказанное в запале слово...
Краткие мгновения слабости и раздрая прошли. Зуан переварил неожиданные новости, и теперь сидит, думает, что делать дальше. Незримая нить в душе дергает и вибрирует, фоня мощными, сумбурными эмоциями, бушующими ураганом в душе расслабленно сидящего росса. Я вижу мелкие проявления этого эмоционального урагана: подрагивающие пальцы руки, лежащие на голове крепко спящего воина, поджатые чувственные губы, едва заметная дрожь подбородка, прищуренные глаза, тускло светящиеся призрачным топазовым светом. Не золотом гнева, а каким-то стылым льдом. Он не злится на Ринора. Краткая вспышка гнева давно прошла. Нет ни злости, ни гнева, ни раздражения. Ярче всего звенит... беспомощность. И смирение.
Зеленые глаза моргнули, он повернул голову, сумрачно глядя на меня. Сидит нахохлившись, чуть сгорбившись.
— Разве не так?
— Так... Невозможно откатить такую коррекцию и обернуть вспять время. Вред был нанесен задолго до моего рождения. У меня лишь есть выбор: принять или нет. — в голосе промелькнуло рычание.
— Скажешь ему?
Зуан согласно кивнул.
— Скажу. Иначе он дойдет до крайности. Втихаря.
— Куда уж дальше? — буркнула я. — И так недалеко от добровольного раба.
По красивому лицу прошла судорога, скулы заострились.
— Это... свойственно представителям нашего народа: фанатичная верность и преданность может дойти до крайней своей степени. Ты правильно сказала: добровольный раб, весь мир которого вращается вокруг того, кому нарим отдал свое служение.
Он замолчал, сумрачно глядя куда-то перед собой.
— Все равно не могу понять, почему Ринор замкнул весь этот кошмар на мне... Почему именно на МНЕ? Я тогда был еще ребенком, он же меня даже в глаза не видел, когда проводил над собой такую коррекцию психики!
— У него спроси.
Напарник раздраженно, зло рыкнул.
— Не скажет! Если прямо не скажу, что УЖЕ знаю, будет молчать даже о самом факте завязки психики на мне!
— Ну да, зачем тебе знать, что из-за каждого твоего неверного слова у него и без того нестабильная психика идет кровавыми разломами? Это же такая мелочь, недостойная внимания... Твоего внимания. — поправилась я.
Черные ушки прижались к голове.
— После некоторых его выходок иногда появлялись мысли вышвырнуть его из отряда... Слишком много проблем он доставляет. — прошептал росс, глядя на беспокойно заворочавшегося при этих словах Ринора — Останавливала лишь его фанатичная верность. И понимание, что если я это сделаю...
— Милосерднее будет убить.
Зуан обреченно кивнул.
— Будем ждать? — еще тише спросила я, кивнув на спящего.
— Будем. — тяжкий вздох. — Пусть поспит спокойно. Хотя бы сейчас...
— Хочешь, закипячу воду, сделаю... — я запнулась. — Забыла, как называется ваш травяной напиток.
— Чифа. — бледная, вымученная улыбка. — Буду признателен.
Вот и прекрасно!
Я подскочила на месте, замоталась в теплую ткань, подхватила небольшую, литра на три, переносную складную металлическую кастрюльку. Очередной плазменный шар сформировался уже привычно и быстро, весело поблескивая крохотными лучиками. Яркий, бело-голубой, отлично разгоняющий непроглядный мрак древних руин.
— Я быстро!
Легкая, бледная улыбка осветила сумрачное лицо.
Много времени смотаться к гроту и набрать воды из небольшого водопадика, тонкими струйками стекающего по камням за разваленной статуей, не заняло. Дольше я провозилась со сборкой опоры. Костер разжигать не стала. Зачем, если вокруг меня плавают плазменные шары, дающие тепло и свет? Совсем небольшое усилие, и три из них весело запылали в основании кастрюльки.
Пока я возилась, напарник с интересом за мной наблюдал, и как-то так получилось, что мы не заметили, когда проснулся Ринор. Просто в один момент Зуан опустил взгляд и увидел, что тот не спит. Лежит без движения и молча смотрит на него.
— У тебя кошмары. — спокойно произнес Зуан, снимая руку со лба воина.
Ринор медленно сел, подобрал под себя ноги, настороженно переводя взгляд с командира на меня.
— Я вам помешал... — в голосе — вина и досада.
— Немного. — согласно кивнул Зуан. — Как часто?
— Как когда. — уклончиво ответил воин, но, встретив пристальный взгляд своего командира, признался: — Всегда.
Зеленые глаза полыхнули золотом.
— Кто знает?
— Никто. — лаконичный ответ.
Напарник прогреб подрагивающими пальцами всклокоченные волосы.
— Раньше я не замечал, чтобы у тебя были кошмары. На миссиях ты спишь тихо. Почему?
— Препарат, блокирующий возможность видеть сны.
Зуан судорожно хватанул воздух. О каком именно препарате идет речь, он понял сходу: информация понеслась сплошным сумбурным потоком, заваливая ТАКИМИ видениями, что воздух уже хватанула я.
— Почему не сказал?
Воин отвел взгляд и устало спросил:
— Что бы это изменило, если бы ты узнал?
— Я запрещаю тебе принимать пракс. — глухо произнес Зуан. — Вернешься на корабль, утилизируешь все его запасы. — золото исчезло, медленно вытесняемое топазовым свечением. — В нем нет необходимости. — короткая, тяжелая пауза. — Я знаю о твоем безумии. О твоем сумасшествии, и о том, что произошло двести восемьдесят лет назад. А еще я знаю, что ты с собой сделал тридцать лет назад.
Ринор оцепенел, сжав пальцы на коленях так, что костяшки побелели. Зуан хмыкнул, криво усмехнулся.
— Ты сам мне сказал... во сне.
Темные глаза расширились, губы мелко задрожали.
— Ты сделал свой выбор, и я его принимаю. Но я не потерплю более никаких тайн и, особенно, самодеятельности с и без того изуродованной психикой. — мягкий, неестественно спокойный голос контрастировал с яркими зелеными глазами, сияющими во мраке призрачным топазовым светом. — Ты меня понял?
Ринор коротко кивнул.
— Вот и хорошо. — Зуан прогреб волосы. — Слетай на корабль. Там вроде был комплект эмиттеров для голографического экрана.
— Есть такой.
— Привези сюда вместе с моим портативным компьютером.
Воин встал, не сводя настороженного взгляда со своего командира.
— И Ринор...
— Да?
— Загляни в лазарет. Пусть Коркс посмотрит плечо. — голос Зуана смягчился. — Я бы тебя уложил в регенератор дня на четыре, но настаивать не буду. Если не хочешь отлежаться в лазарете, хотя бы будь... аккуратнее.
Легка улыбка приподняла уголки губ, взгляд темных, почти черных глаз утратил настороженность встревоженного зверя, воин чуть-чуть расслабился.
— Я буду аккуратнее, командир.
Ринор ушел, а Зуан еще какое-то время хмуро смотрел во мрак коридора, сидя без движения.
— Держи. — я подала ему кружку с горячей чифой. — Манипулятор.
Он заморгал, укоризненно на меня покосился, взял кружку, благодарно кивнув.
— А скажешь нет?
Росс фыркнул.
— Так зачем ты его отослал на корабль? Экран с компом — не причина.
— Ему надо побыть в одиночестве. — ответил напарник, осторожно отхлебнув горячий напиток. — Пусть обдумает, свыкнется с мыслью, что я, вот такая досада, узнал то, что он так долго скрывал. Когда вернется, посмотрим, к каким выводам он придет. И не придумал ли он себе какую-то очередную гадость.
— Опять слом?
Зуан кивнул.
— Какое-то время он будет находится рядом с нами постоянно. Сейчас я не рискну его отпустить в поле без присмотра. — ушки нервно дернулись и прижались к голове. — Вот уж повезло получить верность безумного психопата...
— Ой, да ладно... Ты ж все равно от него не откажешься, каким бы безумным он ни был. — усмехнулась я. — Ты б его не выгнал, даже если бы он половину вашей базы перерезал за не то слово.
Легкая улыбка была прекрасным ответом.
— Ну тогда чего ты так психуешь? Подумаешь, Ринор безумен на всю голову. Это же не его проблема, правда?
— О да... Это МОЯ проблема! — буркнул Зуан, но на красивом лице расплывалась веселая улыбка.
— У каждого свои недостатки, Зу! — я подняла палец, покачала им в воздухе, оставляя светящийся след. — Зато он верный. И никогда тебя не подставит и не предаст. А в твоих глазах это перевешивает любое безумие... Не так ли?
— И кто из нас манипулятор? — иронично уточнил он, перекатывая между ладонями кружку.
— У меня есть отличный пример для подражания. — я вздохнула. — Между прочим, ты сам от него сейчас не слишком отличаешься. Только над тобой поработали со стороны, а он справился сам.
Зуан хмыкнул, иронично сощурился.
— Интересное сравнение.
Я развела руками. Какое есть. Интересное и... жуткое.
* * *
Узорчатая дверь приоткрылась, в комнату заглянул Нимус. Карие глаза остановились на погруженном в работу друге. Нутарэ сделал вид, что этого не заметил, давая возможность другу уйти или сообщить причину, по которой он отрывает его от работы.
— Арэ!
Творец шевельнул пальцами, окутанными лазурными голографическими символами управляющей системы, медленно снял с головы массивные наушники, поднял с глаз пластину визора и перевел вопросительный взгляд на радостно скалящегося друга, чуть приподняв бровь.
— Они там экран собирают!
Уточнять кто и для каких целей — не требовалось. Нутарэ хмыкнул, иронично сощурился, расплываясь в улыбке.
— Кого-то ждут неожиданные новости? — в мягком голосе плеснула язвительность.
Однако реакция оказалась... непредвиденной: Нимус как-то странно посмотрел на него и неожиданно-серьезно произнес:
— Кого-то невнимательного ждет возможность посмотреть на исс"тар аззара, находящегося в пределах ауры своего иссари.
Наушники выпали из рук Нутарэ, съехали по коленям и с приглушенным грюком шлепнулись на мраморный пол.
— Что?!! — хрипло выдавил он.
— Что слышал! — карие глаза наливались опасным багрянцем.
Нутарэ вскочил на ноги и рванул к двери.
— Харт видел?
Нимус посторонился, позволяя другу выйти из комнаты.
— Видел.
Творец дернулся, сбившись с шага.
— И?
— И он ЭТО посчитал всего лишь разновидностью вассальной привязки статуса "Страж"! — досадливо рыкнул демон. — Я, кстати, тоже. Поначалу. Пока исс"тар не попал в границу ауры иссари, а я не присмотрелся внимательно. А когда до меня дошло, ЧТО я вижу на самом деле... — Нимус запнулся.
Стремительные шаги, перемежающиеся краткими телепортами сократили дорогу через хрустальную галерею, Нутарэ распахнул массивные двустворчатые двери и буквально влетел в просторный алмазный зал, обустроенный под тактический центр. Разглядывающий огромные экраны, развернутые по всему залу, Хартахен повернулся на звук, открыл было рот, чтобы что-то спросить, но, встретив светящийся призрачным лазурным светом взгляд синих глаз, заткнулся.
— Показывай!
Небольшой экран приблизился, покрылся сеткой пометок состояний энергетики и души черноволосого мужчины, занимающегося в этот момент вместе с аззаром сборкой узких пилонов голографического экрана. Нутарэ удивленно заморгал, разглядывая сложный узор, вздернул бровь в немом вопросе. Риторическом. Который уже успел озвучить Нимус еще в его покоях.
— Не спрашивай, куда и как мы все смотрели. — буркнул Нимус, разворачивая другой экран. Рядом. — Ты на это глянь...
Экран потянулся, разматываясь длинной лентой, наглядно демонстрируя то, что должно было броситься в глаза с первого взгляда, но что они не увидели при сканировании аззара: мощный, установленный намертво, жесткий канал привязки одного разумного к другому, проросший по всей сущности Якорем, закрывающим расколы и разрывы слоев души до самого ее ядра.
— Какой кошмар...
Тихий шепот глубоко шокированного Хартахена громом разнесся в звенящей тишине.
— Согласен. Кошмар... — Нутарэ сощурил глаза, изучая данные сканирования. Подробного, тщательного, глубинного. — Односторонняя привязка... только что полностью подтвержденная. Инициирована давно. По собственной воле и желанию, без согласия иссари. — коготь коснулся яркой, туго натянутой нити. — Психика не менялась принудительно. Она была собрана заново вокруг нового Якоря после слома. Видишь?
— Вижу. Выдерни этот Якорь, и посыплется каскадом: психика, разум, личность, душа. Исс"тар безумен, но сохраняет адекватность и здравый рассудок благодаря своему иссари и жесткой привязке... — Нимус запустил пятерню под плотную повязку и с наслаждением почесал зудящую нестерпимым зудом регенерации кожу у наконец-то начавшей затягиваться раны на боку. — А еще я вижу, что связь иссари-исс"тар сформировалась даже не в этой жизни, а Грань знает когда. Сейчас выражена как связка Стража, принята иссари в таком виде, но полноценно не закреплена и может со временем измениться в любую сторону.
— Понятно, почему не заметили... — Нутарэ перевел задумчивый взгляд на обсуждаемого воина, наблюдая, как он собирает эмиттеры и подготавливает оборудование к запуску.
— Ни одно сканирование не покажет незакрепленную связь. — растерянно прошептал Хартахен.
— Верно. Не покажет. — холодная улыбка исказила черты лица в гримасе. — И это — замечательно!
Юный Творец удивленно заморгал, непонимающе глядя на Старшего, на губах которого расползалась мягкая хищная улыбка. Предвкушающая. Синие глаза блестели азартом в равной степени с тревогой.
— Правила запрещают проводить прямые вмешательства по отношению к Фигурам... — понимающе промурлыкал Нимус, глядя на экран. — Но исс"тар аззара... Он не является Фигурой, в Игре не участвует... но его влияние на своего иссари — колоссально! А запрет о невмешательстве и неприкосновенность Фигур на него не распространяются.
Старший Триады бросил взгляд на нахмурившегося подопечного и мягко добавил:
— Хартахен, мы не причиним ему вреда. Исс"тар — бесценны! За призрачный шанс обретения его такие как мы... — он запнулся, по лицу прошла едва заметная судорога. — Но сам факт его существования многое меняет. Позволяет сделать то, на что мы бы никогда не решились. Слишком велик был бы риск... — голос упал до невнятного шепота и прервался. — Но есть другая сторона существования у аззара исс"тар: риск удара через него.
— Чиинар не пойдет на такое.
Нутарэ поморщился, Нимус скривился.
— Да причем тут Чиинар? Пойми, за чужими Играми всегда следят. — демон зло рыкнул. — Ты что, думал, мы держим такую защиту вокруг реальности из-за этой белой сволочи?
По выразительному лицу молодого Творца четко поняли: именно так он и думал.
— Харт, ты никогда не задумывался, почему такие сильные, могущественные существа, как мы или тот же Чиинар настолько трепетно относимся к правилам Игры и их не нарушаем, даже если можем?
Хартахен промолчал.
— По глазам видно — не думал. — скривился Нимус, почесывая края раны короткими когтями, чтобы хоть ненадолго смягчить сводящий с ума зуд. — А стоило бы...
Неестественно-яркие синие глаза древнего Творца медленно теряли опасный неоновый свет по мере того, как Нутарэ успокаивался, приняв нежданный поворот. Темные полосы, прочертившие щеки, исчезли окончательно, скулы утратили остроту.
— Игра — это Ритуал, завязанный на наши души и подтвержденный эмиссаром Грани. — мягкий голос чуть заметно подрагивал, но быстро возвращал привычную безмятежность и спокойствие. — Мы, согласившись на этот Ритуал, автоматически приняли его правила, нарушение которых по нам ударит откатом.
— Ага, таким, что мы очень долго будем души по кускам собирать... — буркнул демон.
Старший кивнул.
— Неприкосновенность Фигур — одно из условий. Мы не только сами не имеем права вмешиваться сверх оговоренного в правилах или подтвержденного взаимным согласием сторон, но и берем на себя обязательство обеспечить выполнение этого условия.
— Иными словами, мы должны сделать так, чтобы никто не смог ударить по Фигурам и наградить нас всех откатом. — Нимус вытащил руку из-под повязки. — Думаешь, почему Чиинара так перекосило, когда ты затребовал ан"агарумм? Ты ж его вместе с собой на эшафот затащил, а он с этим ничего сделать не может!
— Я... Не знал.
Демон невнятно заворчал что-то на неизвестном Хартахену языке, раздраженно поведя плечом, зло выдохнул.
— Удар по исс"тар не будет прямым вмешательством и не потревожит Ритуал. Его можно вообще в открытую наносить. Но вот последствия этого удара... — Нимус скривился. — Никто не сможет предугадать, как срикошетит по аззару смерть его исс"тар, может даже привести к гибели, а вот ЭТО уже будет считаться вмешательством... и будет наказано. Такая связь — непредсказуемая переменная, завязанная в их случае на находящегося на пути вступления в силу и открытия даров иссари с активными Регалиями Власти темного народа, безумного исс"тар с обостренным инстинктом защитника и, не забудь, на истойя этого иссари, которая тоже проходит период раскрытия и балансировки даров!
— А мы ей недавно Зерно Всетворящего передали... — флегматично добавил Нутарэ.
— Которое прижилось!
Молодой творец стоял и растерянно смотрел на старших, не зная, что и сказать. А они — смотрели на него. Появление исс"тар спутало карты, и теперь все тщательно проработанные и выверенные планы очень громко затрещали... грозя рухнуть, не выдержав столкновения с реальностью.
— Чиинара придется предупредить. — неохотно буркнул Нимус.
Нутарэ кивнул, а Хартахен вскинулся.
— Но он же..!
Мужчины тяжело вздохнули.
— Он заинтересован в благополучном завершении ан"агарумм не меньше, чем мы.
— Но...
— Харт, Чиинар, конечно, сволочь и беспринципная скотина, но не идиот! Идиоты в нашей среде долго не живут, а откровенных подонков и психопатов мы уничтожаем! — раздраженно рыкнул Нимус. — В отличии от нас, Чиинара устроит ЛЮБОЙ исход: поражение в ан"агарумм ничем ему не грозит. Он победил в Игре и в случае поражения всего лишь теряет права на твою Грань, которая ему и так не нужна, сохраняя при этом Право Победителя. И он может потребовать его исполнение!
Хартахен растерянно заморгал, непонимающе глядя на злющего демона.
— Не нужна? Но... Но он же...
— Запомни ты уже! Мы, Владыки, прежде всего — практичные, а уже потом — сволочи! Отдал бы он тебе твою Артефу!
Юный Творец что-то невнятно мяукнул на это заявление.
— Ну сам-то подумай, какой ему прок от грани, которую он не сможет удержать? Чиинар же не Творец! Он не сможет обеспечить нормальную работу всех систем твоего Домена! Артефа СЛИШКОМ уникальна, чтобы на нее реально кто-то покусился!
— Но тогда зачем он... — Хартахен запнулся.
Нимус вздохнул.
— Мало кто может создать мир самостоятельно. Это не настолько просто и естественно, как ты думаешь. Творцов мало. А уж дар Творения в среде Владык, не являющихся истинными Творцами — еще большая редкость. То, что сделал Чиинар — распространенная практика. — пожав плечами, честно ответил демон. — Отобрать домен, а потом вернуть его за выполнение работы. Мы тебе о таком рассказывали! — карие глаза разгорались ярким багровым свечением. — Потому мы и не сильно дергались, когда Чиинар на тебя напал! Мы же говорили: Творцы — неприкосновенны! Тебе даже защиту вокруг Артефы взламывали аккуратно, чтобы сильно не навредить! Если бы выгорело, такие пощипывания длились бы вечно. Или пока тебя бы не взяли под протекторат в открытую!
— Но он же... — Хартахен запнулся, не зная, как правильно облечь в слова сжигающую душу обиду и гнев.
— Высокомерная сволочная паскуда? — понимающе уточнил Нимус, вновь запуская руку под повязку.
Харт кивнул.
— Антаи вообще мудаки были знатные, а долгая жизнь одиночки не способствует смягчению характера. Думаешь, Немион лучше? Или Арэ? — он фыркнул. — То, что я считаю Чиинара, — демон с чувством выдал матерную тираду в адрес беловолосого Владыки, — не означает, что он не считает меня таким же. Слишком часто мы сталкивались на пересечении интересов.
— Он не знал, что ты уже под присмотром. — досадливо добавил Нутарэ. — Наша ошибка...
"Не уследили!" — читалось в каждом слове.
— Сейчас мы повязаны правилами ан"агарумм и должны довести его до логического завершения. — успокоившись, продолжил Нимус. — Поддавков от Чиинара не жди. Для него это риск получить серьезный откат. Не менее серьезный, чем откат за прямое нарушение правил. Он на это не пойдет. Никто бы не пошел.
— И что теперь? — тихо спросил Хартахен.
— А что теперь? — искренне удивился Нимус. — Что-то изменилось? Нет. Нам все так же надо закончить ан"агарумм. С учетом этого. — он кивнул на экран, показывающий сумрачное лицо росского воина.
— Но зачем предупреждать Чиинара об исс"тар?
— Затем, что наши вечные жизни и бессмертные души зависят от того, сумеем мы соблюсти ВСЕ условия ан"агарумм или нет! И фатальные проблемы из-за неведения никому не нужны.
Хартахен подавленно затих.
— Готово!
Облегченный голос исс"тар, чуть приглушенный передачей через магический зонд, разнесся по просторному залу, привлекая внимание. На огромном экране, было прекрасно видно, как аззар положил круглый шарик охранного зонда на камень возле небольшого портативного компьютера, запуская воспроизведение записанной информации на голографический экран, мягко сияющий в сумраке.
На лице Нимуса расползалась наглая лыба, Нутарэ улыбался кончиками губ, а Хартахен в немом шоке смотрел на четкое, яркое видеоизображение, совсем недавно запечатленное высокоточной камерой зонда... наглядно показывающее, как со стороны выглядели его действия.
* * *
Ринор вернулся меньше чем через час, бесшумной тенью появившись из густого мрака ведущего на поверхность коридора. Слова Зуана он воспринял буквально: на плече белела новая повязка, в руках — массивные длинные боксы, которые он очень аккуратно поставил на пол, через здоровое плечо — лямка прямоугольного бокса, удивительно напоминающего обычную жесткую сумку от ноутбука.
— Я уничтожил пракс... — тихо произнес он, передавая бокс с компьютером.
— Хорошо. — такой же тихий ответ. — Начинай монтаж.
Воин коротко кивнул, косо глянув на светящийся шарик светляка, плавающий между ладонями Зуана.
— Что-то хочешь спросить?
Покачав головой, Ринор занялся сборкой оборудования. Зуан, сумрачно глядя на своего бойца, передернул плечами, рывком встал и присоединился к работе.
Много времени сборка и настройка не заняла. Как раз, когда закипела вода, огромный, почти девятиметровый экран уже мягко светился в сумраке, показывая нам первые мгновения перехода незнакомца.
— Держи. — я протянула Ринору кружку с горячей чифой.
Воин поднял на меня удивленный взгляд, покосился на кружку, на меня, на своего командира, осторожно взялся левой рукой за ручку.
— Благодарю.
А изумления столько, словно ему чуть ли не подарок внезапно сделали, а не передали кружку обычного травяного напитка, разведенного из порошкового сублимата!
— Запускай, что ли... — пробормотала я, дуя на горячий напиток. — Хочется увидеть, кто нас облагодетельствовал.
Тихое клацанье когтей по клавишам, изображение на экране ожило, показывая нам события первого дня нашей встречи.
Первый раз мы просто просмотрели довольно короткую запись. Первое впечатление от произошедшего. От загнанного паренька-мага, дергающегося от любого постороннего звука. От проведенного над Зуаном ритуала. Второй раз смотрели внимательнее, обращая внимание прежде всего на главного виновника событий. И только потом — смотрели на сам ритуал.
Выводы озвучил Ринор, когда запись пошла по пятому кругу, а слева, на свободном поле экрана, в ряд сияли рубленные угловатые символы портала, выстроенные в порядке появления.
— Малолетка-одиночка, вляпавшийся в проблемы, которые решить сам не в состоянии. Если поддержка Рода есть, она незначительная, раз он обратился к незнакомым разумным. Возможно, выбор был сделан по каким-то особым критериям или есть жесткие правила, оправдывающие подобный выбор и поведение. — безэмоционально произнес воин, изучая лицо мага на остановленной записи. — Глаза расширены, бегают, рот приоткрыт, губы подрагивают, наклон бровей, щеки чуть впалые... Если мимика у него не отличается от нашей, что маловероятно — строение мимических мышц на первый взгляд идентично, насколько можно разобрать, мальчишка испуган. Причина, вынудившая его провести ритуалы, серьезная и несет какую-то угрозу. Возможно, жизни. Что делает — знает. Когда начал работать, неуверенность исчезла. Движения при работе четкие, отработанные, голос ровный, поставленный. Боевого опыта нет вообще. Пластика, движения, повадки... Он никогда не обучался на воина, не сражался. Нет привычки убивать своими руками. — фиолетовые глаза сощурились, черные в свете экрана. — Одежда дорогая, но практичная. Обиходная. Не статусная. Манер и воспитания аристократа нет, но есть привычка к роскоши и достатку, воспринимаемым как данность и неотъемлемая часть окружения. Нет ухоженности и лоска. Нет привычки следить за внешностью. Нет вкуса в одежде. Носит что удобно и привычно, независимо от сочетаемости вещей. И так, как удобно. Не поставлена пластика тела. Не отработан шаг: при ходьбе немного сутулится, голову не держит, что для аристократа недопустимо независимо от культуры. Принципы обучения довольно схожи.
— Добавь невнимательность и поспешность. — сказал Зуан.
Ринор согласно кивнул.
— Воспитания и дрессуры аристократа не проходил. Как и военных тренировок. Полагаю, вырос без влияния старшего поколения или уже давно находится от них в отрыве. Или за ним не смотрят. Предоставлен сам себе. Сделал глупость. Теперь пытается исправить, по какой-то причине рассчитывая на вас. Отношение довольно бережное: был внимателен к вам до, во время и после ритуала.
— На нем нет никаких технических вещей. — добавила я. — Только магия. И он не заметил камеру.
Россы опять кивнули. Ринор, отхлебнув чифы, добавил:
— Если он вас выбрал и провел такую работу, должен был какое-то время наблюдать. Хотя бы для того, чтобы оценить совместимость и шансы, что ты, командир, не убьешь непонятного ишон. А мог.
Зуан чуть заметно улыбнулся. Еще и как мог!
— Но камеру не воспринял. — я покатала кружку между ладонями. — Или он не знаком с техникой вообще, или настолько невнимательный, что не заметил охранный зонд. Но ты говорил, что у тебя давно выработалась привычка спать под камерой, значит, он не мог не видеть его.
— Я поставлю на полную техническую безграмотность. — произнес Зуан.
— Маг, значит... — я глянула на рубленные руны. — Очень сильный маг. Сами сказали, энергопотенциал ритуала огромный, никаких накопителей или каких-то других источников энергии нет. Пришел и ушел порталом. Как минимум — межмировым. Открыл сам. Естественно и без видимого напряжения. Судя по вчерашнему — продолжает наблюдать и вносит коррективы, но сам, лично, на контакт не идет. Но за нами наблюдает постоянно.
Бросив взгляд на Ринора, изучающего русоволосого и сероглазого паренька-мага, покосилась на напарника и отчетливо спросила про себя, могу ли я называть Зуана по имени в присутствии его бойца.
— Можешь. — ответил он вслух.
Ринор повернул голову, вопросительно приподнял бровь, переводя недоумевающий взгляд с меня на своего командира.
— Рини спросила, может ли она ко мне обращаться по имени в твоем присутствии. — спокойно ответил Зуан.
Воин удивленно моргнул, склонил голову чуть набок, ушки растерянно повернулись, добавляя облику мужчины обаятельность растерянного кота.
— Ты хотел знать, что со мной происходит?
— И продолжаю хотеть.
В низком голосе промелькнул мимолетный отголосок тревоги, усталости и затаенного гнева. Зуан покосился на экран, прижал уши к голове и тихо сказал:
— Помнишь, не так давно были опубликованы последние исследования псимастеров твоего Дома, подтвердившие возможность прямой ментальной связи между разумными существами без помощи имплантатов? С полным или расширенным функционалом, если сравнивать с военными моделями.
Ринор согласно кивнул.
— Они правы. Такая связь возможна. Я могу это подтвердить.
Темные фиолетовые глаза изумленно расширились.
— У вас?
Мы синхронно кивнули.
— Пока ее развитие идет неравномерно. — Зуан продолжил говорить тем же спокойным тихим голосом. — С самого начала перекос был в мою сторону: я чувствовал эмоции и четкие мысли Рини с момента возникновения ментальной связки. Сейчас я читаю мысли почти в открытую, воспринимаю визуальные образы и эмоции. Иногда — тактильные ощущения.
— В первые сутки был эффект переноса повреждений. — добавила я. — Сейчас уже утих, только болевой фон еще проходит. А у меня появился эффект передачи информации вплоть до заимствования моторных навыков и мышечной памяти. И... отождествления, когда стирается граница между им и мною. Про такую мелочь, как эмпатия, я не упоминаю.
Ринор потер лицо обеими ладонями, развесив уши, но ничего не сказал. Только взгляд — растерянный-растерянный.
— Ах да... Вчера днем появилось это. — добила я, уже отработанно создавая плазменный шар. — Сперва я просто опалила мох. Потом — спалила сухой лист. Сейчас я могу делать огненные шары и светлячки. Других экспериментов пока не ставила.
Темные глаза перенесли вопросительный и требовательный взгляд на Зуана.
— Насколько изменились мои физические показатели ты оценил на себе.
Ринор согласно кивнул.
— Мне не хватило силы тебя остановить...
— А я даже не прилагал усилий... — прошептал напарник. — Старался аккуратнее... чтобы не навредить тебе. Хоть и хотелось ударить со всей силы, так, чтобы затрещали кости... — тихий, сиплый вдох.
— И еще... самое интересное. — буркнула я, создавая новый шарик. Ярко-белый. С голубым отливом. — Изменения в психике.
Ринор подобрался.
— У кого?
— У обоих, походу. Для меня, например, нормально все, что нормально для Зуана. Что бы он ни творил... даже если разумом я понимаю, что его действия — аморальны, чудовищны и так далее по списку. — рядом с белым и золотистым быстро формировался третий. Тускло-багровый, какой-то дымный. Темный. — У него появился инстинкт защитника по отношению ко мне. В обостренной форме. — покосившись на напарника, честно призналась: — Взаимный.
Взгляд воина стал совершенно нечитаемым, напарник удивленно приподнял бровь. Я развела руками. А что еще добавить? Да у меня припадок бешенства чуть не случился от одной мысли, что это зеленоглазое чудо могут ранить. До кровавых пятен ярости перед глазами! О том, что он может погибнуть, даже думать не хочется. А ведь я просто представила саму возможность, и уже такая яркая реакция! Как меня перекосит, если росс действительно попадет под удар, я не могу даже предположить.
Зуан чуть заметно улыбнулся. Едва-едва уголки губ дрогнули, но эмоции сдавали с головой. Веселится... Нашел с чего веселиться! Шарики завертелись вокруг общего центра, вращаясь странными загогулинами. А что? И греют, и светят, и развлекают. И... Золотистый шарик вырвался из круга вращения и полетел к стене, влепился в каменную кладку и начал активно ее плавить. Завоняло паленым мхом и горелой прелой растительностью.
— Вот как-то так...
Шарик распался, вандализм прекратился. Выражение породистого лица Ринора было непередаваемо! Эталон ступора и растерянности! Можно брать в рамочку и использовать как стандарт.
— А ведь это только начало... — создавая новый, точно такой же огненный шарик веселой золотистой расцветки, флегматично сказала я. — Прошли какие-то три дня с момента моего появления на этой планете и меньше суток с первого проявления магии. А что будет дальше?
Мелькнула такая занятная мысль, что травмировать его и без того нестабильную психику такими новостями — в этом есть что-то... особое. Он так забавно теряется, не зная, что сказать... что полностью забывает о своих собственных проблемах и страхах, больше озадаченный накапливающимися странностями. В том числе и о недавней смерти своего командира, так знатно перекосившей его безумные мозги. И это — прекрасно!
Зуан согласно прикрыл глаза, бросив мимолетный внимательный взгляд на растерянного подчиненного.
— Не знаете, там тот ишонский корабль уже свалил или нет? — перевела я разговор в более практичное русло.
Ринор покачал головой.
— Рини, у них единственный пилот — заболевший огневкой мальчишка. — мягко добавил Зуан.
— Это тот, которому ты чуть нож в глаз не вогнал? — уточнила я.
— Тот.
— И когда он очухается?
— К середине дня должен прийти в сознание. Еще примерно рулл, пока не придет в себя и не сможет сесть за штурвал.
Вот же... Ладно, подождем до вечера, когда соседи увалят к себе, и я смогу, наконец-то, добраться до своих запасов и, главное, чистых сухих вещей. А то мокрые шмотки в стылых каменных подземелий сохли неохотно и оставались ужасно холодными.
— А сейчас что делать?
— Сейчас мы займемся работой, а ты будешь скучать. — иронично ответил Зуан, разворачивая на огромном экране карту местности.
— Хорошо. — покладисто согласилась я. — Но если вы принесете то, из чего можно сделать что-то пожевать, то пока вы будете заняты работой, я это "что-то" приготовлю, раз мне все равно делать нечего. Потому как довольно скоро мы все захотим есть...
Идея была оценена и воспринята с энтузиазмом: оба росса умотали, оставив меня сидеть в мерзлом каменном зале. Как выразился Зуан, пока он поймает то, что съедобно, но быстро бегает, раненный им же Ринор принесет то, что не бегает, но очень вкусное. И дополнил слова яркими образами. Такими, что у меня рот наполнился слюной, а желудок жалобно квакнул, вызвав смешки воинов.
А еще я получила занятную побочную информацию... которая лишь косвенно касалась поиска и приготовления этих необычайно вкусных плодов подводного речного растения.
* * *
Яркие лучи утренних светил, только-только взошедших над горами, мягко блестели на двойных дугах, соскальзывая тонкими бликами по механизму натяжения, дробясь масляными отливами на блоках и балансирах, контрастируя с матовой поверхностью ложа. Оружие привлекало взгляд завершенной красотой и необычностью формы, а странность конструкции вызывала легкий ступор и диссонанс восприятия у разглядывающего его мужчины.
— Саа, я стесняюсь спросить, но что это? — подозрительно потыкав пальцем в темный, почти черный материал приклада, поинтересовался он, скосив глаз на росса, вальяжно развалившегося на нагретом солнцем камне.
— А на что это похоже? — приподняв черную бровь спросил тот, довольно щуря яркие синие глаза.
Озадаченно почесав всклокоченную голову, Мирт осторожно поднял массивное оружие с камня, покрутил, рассматривая со всех сторон, аккуратно поставил на место и выдал ожидаемый ответ:
— На высокотехнологичный навороченный странный арбалет забубенной конструкции.
Ирония в синих глазах стала отчетливой и неприкрытой: характеристика оружия росса позабавила.
— Тогда что тебя так смутило в этом, как ты выразился, высокотехнологичном навороченном странном арбалете забубенной конструкции?
— То, что это — арбалет!
— Как информативно... — тихий смешок.
Мирт косо глянул на него и уточнил, сделав ударение на последнем слове:
— Это высокотехнологический арбалет!
— М-мм... А почему этот арбалет не должен быть высокотехнологичным арбалетом? — вкрадчивый вопрос с ударением на том же последнем слове.
— Но это — арбалет!
— И что?
Мирт подзавис, хмуро глядя на воина, бросая короткие взгляды на предмет обсуждения.
— Ты что, издеваешься? — подозрительно спросил он.
— Есть немного. — улыбка превратилась в ухмылку. — Самаари, ты такой забавный в эти моменты.
Тихое рычание вызвало еще большее умиление, прекрасно отразившееся на выразительном лице, о чем росс тут же сообщил кипятящемуся ишон:
— А твои припадки косноязычия вызывают умиление.
Рычание прервалось сдавленным кашлем.
— Саа!
Воин хохотнул.
— Не бесись. Ты с таким выражением на него смотрел...
— Но он же наизнанку вывернут! — не выдержал боец, возмущенно тыкая пальцем в обратные дуги оружия. — А на концах какая-то непонятная хрень в виде перекособоченных дисков с дырками навешана!
— Это блоки, Мирт, а не "непонятная хрень в виде перекособоченных дисков с дырками"...
Тот насупился, поджал губы и раздраженно выдал:
— Саа, твою ж мать, а! Не все же так повернуты на оружии, как ты!
На этом высказывании росс фыркнул.
— Что фыркаешь? Я лично никогда не видел арбалет вживую! Только на картинке в учебнике истории! В девять лет! Один раз! А о существовании такой извращенной конструкции задом наперед даже не догадывался! Если бы не увидел ЭТО — и дальше бы не догадывался!
Крик души был понят правильно, а тяжкий вздох и укоризненный взгляд искрящихся весельем синих глаз прибил возражения кипятящегося человека.
— Это нормальная конструкция блочного арбалета с обратными дугами. — пожав плечами, ответил Саа. — Очень удобная: центр массы сдвинут к руке.
Мирт отмахнулся.
— У нас арбалеты вообще считаются устаревшим оружием! И не используются уже несколько тысяч лет!
На что получил еще одно фырканье.
— Не бывает устаревшего оружия, запомни это. — мягко укорил его воин, скользя когтистым пальцем по кромке дуги. — Есть разные модели, степень их совершенства и условия, при которых каждый вид оружия эффективен и полезен. Иногда — более полезен, чем иные, на первый взгляд более мощные, скорострельные и удобные.
Спорить с тем, кто сделал войну образом жизни, Мирт не стал. Знал уже, что некоторые сородичи Саа... да и он сам могут делать с вроде бы примитивным оружием в руках... Но вид древнего оружия в его высокотехнологичной модификации вызывал ступор и диссонанс в мозгах, отказывающихся признавать в арбалете боевое оружие, а не просто красивую, хоть и смертоносную мужскую игрушку.
— Допустим. — хмуро произнес Мирт. — Тогда объясни, Саа, в чем польза арбалета здесь? На Корромине.
Вместо ответа росс молча поднял оружие и выстрелил куда-то в кустарник, выше по склону. Короткий взвизг, тушка скального дробильщика покатилась по камням и грузно рухнула в ущелье, на краю которого они сидели.
— Выводы? — спокойный вопрос.
Мирт захлопнул рот, покосился на собеседника. Когда он говорит таким тоном, стоит отнестись к его словам серьезно.
— Звука почти нет. Только хлопок и шелест...
— Тетивы на блоках. — подсказал росс. — Дальше.
— Более тяжелая рана...
Милостивый кивок.
— Дальше.
— Большая останавливающая сила... У наших винтовок игольные пули, они почти не имеют останавливающего действия. Но скорострельность на порядок меньше.
Еще один кивок.
— Стрела мешает двигаться зверю, снижая его подвижность.
— Болт. — поправил воин. — Стрелы у луков. У арбалетов — болты. Подвижность зверя может и не снижаться. Зависит от того, куда попал. Но некоторые виды наконечников могут полностью парализовать, перерезав сухожилия и связки. — росс открыл бокс, достал другой болт с широким режущим наконечником, от одного вида которого по спине человека потянуло холодком. — Что ты еще забыл? Самое важное отличие арбалета от твоей винтовки?
Мирт смотрел на Саа, демонстративно вертящего в пальцах поблескивающий режущей кромкой наконечника болт, и неожиданно даже для себя прошептал:
— Боеприпасы...
Губы растянулись в жесткой, жестокой улыбке, от которой по спине собеседника пронесся озноб. От этой улыбки и... понимания вложенного в это объяснение смысла.
— Такие боеприпасы можно сделать вручную. Они многоразовые... Пока не сломаешь или не потеряешь...
Росс согласно кивнул и протянул арбалет оцепеневшему Мирту. Голубые глаза озадаченно моргнули. Он взял оружие, растерянно положил на колени, переводя непонимающий взгляд с него на хмурого воина.
— А...
— Это подарок, самаари. В боксе пол сотни готовых болтов, сто двадцать наконечников по тридцать разного вида, на крышке — описание с инструкцией... Чертежи найдешь там же. Арбалет несложно сделать. Стрелять из него тоже несложно. — Саа запнулся, потер тонкую переносицу. — Не стоит вам этой зимой рассчитывать на регулярные поставки боеприпасов... Мы не пропустили корабли снабжения к планете...
Мирт сжал пальцы на прикладе. Сложно недооценить такой подарок. Не сам арбалет. Чертежи... Слишком давно были забыты такие виды оружия, слишком намертво засела в голове уверенность в том, что это "примитивное" оружие в реальном бою — бесполезно. Даже вспомнив про арбалеты, сделать их они бы не смогли. Не знали бы как.
— Спасибо...
Саа улыбнулся, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но писк вызова прервал его на полуслове. Мирт раздраженно дернул щекой, включил связь на громкое вещание, уже зная, кто его может вызывать и по какой причине.
— Мирт, тебя где носит?!! — раздался знакомый обоим мужчинам злющий голос. — Транспортный корабль с базы скоро прибудет! — Тома на мгновение запнулся, а потом язвительно продолжил: — Саа, я знаю, ты там и все слышишь!
Росс усмехнулся.
— Слышу.
Голос оживился:
— Тогда дай ускоряющего пинка этому мудаку, а! У него есть... э-эээ... а! Миат двадцать, пока это корыто не долетит до нас! И лучше бы ему быть на месте! — еще одна пауза, Тома замялся. — И это... не светись сам, хорошо? Мы-то уже привычные, а вот эти... с корабля... — и тут же ворчливо добавил: — Очень тебя прошу: не грохни хотя бы ЭТО корыто! Нам позарез нужны припасы! Вот серьезно, Саа, ну хоть один из трех грузовозов пропускай, а? У нас же скоро жрать будет нечего!
— Хорошо, Тома. Будет тебе этот корабль... — синие глаза стрельнули на лежащий в тени снайперский комплекс. — Один из трех, значит... — мурлыкнул воин, усмехнулся на булькающий возглас. — Учту на будущее.
Тома скомкано буркнул что-то, удивительно похожее на грубое ругательство, и связь пропала. Мирт досадливо поморщился. Саа развел руками, с интересом наблюдая, как меняется выражение на выразительном лице: раздражение и обида, досада, задумчивость с чуть прищуренным взглядом, быстро сменяющаяся предвкушением и азартом.
— Двадцать миат... — голубые глаза сощурились. — Успеем?
Саа плутовато улыбнулся и... приглашающе качнул головой.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
