Враги, герои и новый мир

Осенний ветер трогал странички блокнота, словно пытался подсмотреть, что же такого личного человек решил доверить желтоватым листкам. Вдруг, отказавшись от попытки, трепал русые вихры человека, швырял ему в руки собственные листки — желтые, красные, даже лиловые — на, держи! Что же ты? Эти гораздо красивей, чем твои!

В конце концов, обиженный невниманием, ветер убрался восвояси — сгонять вместе стадо сизых туч и готовить незнакомцу пакость в виде холодного дождичка.

— Твою ж мать! — с чувством высказался сэр Лэнс. — Ведь знал — не стоит делать привал в зоне стихийной магии! — он спрятал блокнот за пазуху, вытряхнул из волос подаренный ветром мусор и снова вернулся к заметкам:

— 10 день, месяц дризлиен, четвертый год Новой Эры, — вывел он, посидел немного, уставившись в пространство, а потом с злостью, едва не порвав бумагу, дописал:

— Но кроме нас двоих ни одна сволочь об этом не догадывается!

* * *

На самом деле не было даже двоих. Той ночью сэр Лэнс не сделал ничего полезного — просто слонялся по крепости, чтобы хоть как-то убить время. Погруженный в невеселые мысли, сам не заметил, как поднялся на башню. Очнулся, уперевшись взглядом в тонкую светлую полоску на горизонте: "Вполне нормальный восход, на Апокалипсис точно не тянет... Неужели получилось? Или..?" Так Герой и стоял там, пока не явился Враг. В одной руке тот сжимал кубок, в другой — серебряный кувшин, из которого на каменные плиты летели алые брызги. Лорд Фредерик привалился к стене рядом с Героем и от души рыгнул, на корню загубив свежесть раннего утра. Что-то в облике Врага показалось Лэнсу неправильным. Нет, не драный полосатый свитер, что-то еще. У Героя накопилось немало вопросов, но, когда он разобрался с неправильностью, их словно ветром сдуло. Брюнеты редко становятся седыми до снежной белизны, но у лорда Фредерика это получилось.

Солнце неспешно выбиралось из-за горизонта. Если что-то в мире и изменилось, светилу на это явно было плевать.

Наконец Лэнс решился открыть рот:

— Ты его...

— Да! — хрипло, словно спросонок, буркнул Фредерик, сунул Лэнсу в руки кубок, криво ухмыльнулся:

— Помянем Создателя! — и надого припал к кувшину.

— Я вот смотрю... — начал Лэнс, добравшись наконец до дна кубка, но его перебил звон металла — Враг отшвырнул кувшин с такой силой, что серебро смялось, а в камне осталась трещина.

— Только заикнись про зарю новой эры или еще что-то пафосное — сломаю тебе шею, как обещал! — это было сказано негромко, но крайне убедительно.

Герой примирительно поднял руку:

— Ясно, что я — дурак?

Что они действительно поняли, и очень скоро — с заявлением "Ясно!" Лэнс явно поторопился. Но это — потом, а пока было утро, и новый день впереди, в деревушке у подножия холма орали петухи, воздух теплел и наполнялся запахами, обычными для населенной множеством людей крепости: легкий аромат свежего хлеба, куда менее легкий — отхожих мест, и прочие, и прочие.

Два человека на башне пожали друг другу руки, отправив Темные Времена в небытие. Враг и Герой перестали существовать.

По крайней мере, именно так Лэнс думал пару недель.

* * *

Первый день Новой Эры начинался неплохо, а если сравнивать с Темными Временами — просто чудесно. Самые заклятые враги всех времен, народов и земель от Ышгарийского хребта до Титанического океана завтракали вместе, как старые друзья. Такое зрелище не мог пропустить ни один обитатель Цитадели. На страже у дверей стояли Тупые Охранники, это не слишком-то помогало: если слуги захотят куда-то проскользнуть, они это сделают. Хотя принести втроем одну чистую ложку для сэра Лэнса взамен якобы упавшей — это явно был перебор.

— А ну, все вон отсюда! — рявкнул лорд Фредерик.

— Ой! — напугался кто-то за окном, за дверями, и, как показалось Лэнсу, даже в камине. Судя по топоту, зрителей оказалось немало. Возможно, на места с лучшим обзором даже продавали билеты.

— Точно ничего не хочешь рассказать? — осторожно поинтересовался Лэнс.

— Нет! — отрезал Фредерик.

— Проехали, — Герой как можно небрежнее махнул рукой. Некоторые вещи, наверное, и в самом деле не стоило лишний раз упоминать. — А какие планы на сегодня?

— Прежде всего — прослежу, чтобы двери в сам-знаешь-какой кабинет надежно замуровали.

Лэнс понимающе кивнул:

— Думаю, стоит ликвидировать всю комнату, а не только входы — камнями ее завалить, песком... Да, и про дымоход не забудь. Так, а после этого? Как вообще дальше жить — прикидывал уже? Раньше-то все было просто: я — геройствую, ты — вредишь. А теперь?

Фредерик пожал плечами:

— Будем жить, как нормальные люди? В чем дело?

Последняя реплика относилась к братьям-тупицам, которые покинули пост у дверей и теперь маялись возле кресла своего господина, словно провинившиеся школьники в кабинете директора.

— Там к вам люди, босс, — промямлил наконец Охранник. — Из деревни.

По ту сторону рва, напротив подъемного моста, собралась толпа.

— Хотя бы не с дубинами и факелами, — покачал головой Лэнс. — Но все равно непонятно. К тебе раньше крестьяне в гости ходили?

Фредерик посмотрел на него как на идиота и тяжело вздохнул:

— Ты знаешь ответ. А теперь отправляйся в оружейную и подбери что-нибудь получше своей обычной... гм-м... зубочистки. Так, на всякий случай. Моего коня и доспехи! — крикнул он в сторону. Герой поспешно ретировался, тряся головой: кое-что не изменилось вовсе — глотка у бывшего Врага осталась такой же луженой. В ухе звенело до самого вечера.

Впрочем, то, что произошло дальше, отлично помогло забыть о мелких неприятностях.

Мост опустили и навстречу крестьянам выступил небольшой, но основательно вооруженный отряд в полном боевом облачении. Стража быстро и твердо оттеснила толпу подальше от моста. После этого из крепости торжественно выехали лорд Фредерик и сэр Лэнс. Владыка Серой Цитадели сиял парадными доспехами и поражал величием осанки. Именно таких рыцарей испокон веков изображали на картинах и гобеленах, вводя в заблуждение историков и юных романтичных дур. На фоне Фредерика Лэнс в своей легкой кольчуге смотрелся довольно сиротливо.

— Что ты там бормочешь? Молитву? — бросил через плечо Фредерик.

— Качок и ботан, качок и ботан, качок и бота... чего? Нет, не молитву, и пошел ты нафиг. По крайней мере, если придется драпать, я прыгну в ров без риска утонуть. А вот насчет тебя, консервная банка, не уверен.

На этом Лэнсу пришлось прекратить упаднические рассуждения — Фредерик уже ускакал вперед. Он проехал между выстроившимися в два ряда стражниками и остановил коня напротив крестьян. По толпе пронесся вздох. Мужчины поспешно сняли шапки и низко поклонились. Женщины изобразили подобие книксена.

Лэнс предпочел не подъезжать слишком близко. Остановив коня поодаль, он настороженно вгядывался в лица людей, которых до сегодняшнего дня звали двумя словами — "третьестепенные персонажи". У них не было имен и биографий, а внешность сливалась в нечто аморфное под названием "толпа на ярмарке" или "зеваки у эшафота".

Теперь все было совершенно иначе.

Здесь были старые и молодые, седые и рыжие, в лохмотьях и вполне состоятельные. Среди женщин можно было выделить парочку симпатичных. А еще тут оказались не только люди — это Лэнс заметил не сразу. В толпу затесалось несколько дварфов и зеленокожий верзила в юбке из жухлой травы. На голове у него красовалась дырявая кастрюля, на шее — бусы из бельевых прищепок.

— Что эти люди поняли? — невольно задумался Лэнс. — И поняли ли вообще?..

Лорд Фредерик тоже некоторое время смотрел на своих вассалов, но с куда более практичным интересом.

— Ты! — выбрал он наконец одного из мужчин — невысокого, скромно одетого, но выделявшегося твердостью во взгляде — фактически, только он и не опустил глаза, пока владыка Цитадели разглядывал толпу.

Вокруг избранного, как всегда бывает в подобных случаях, мгновенно образовалось пустое пространство. Двое или трое из задних рядов и вовсе ударились в бега.

— Говори, зачем пришли! — приказал Фредерик.

Мужчина наконец опустил глаза — на мгновение, как будто решил посовещаться с шапкой, стиснутой в руках. Когда он снова посмотрел на лорда Фредерика, в его взгляде явно читалась растерянность:

— Так это — каждый по своему делу пришел, ваша милость, — развел руками крестьянин. — Я за справедливостью пришел — кто ж еще мудро рассудит, как наследство делить, ежели не вы?

— Какое наследство, ты про разбойников скажи, — выкрикнули из толпы и тут людей словно прорвало:

— Злодеи на дороге лютуют, вашмилость!

— Мою дочь попортил, а как жаниться, так в кусты?!

— Воруют, вашмилость, демоны репу воруют, как жить?..

— Сей пустошью владел еще мой дед!

— Он первый начал!..

— Тролли тоже имеют право...

— А ты вообще заткнись, чучело!

— Ты кого назвал чучелом, чучело?! Я честно работаю в поле чучелом, а ты, пьянчуга...

— МОЛЧА-А-АТЬ!!!

На сей раз в соревновании "Кто быстрее сгинет за горизонтом" приняло участие не меньше дюжины желающих. Более стойкие не побежали, но дружно отшатнулись. Одна из женщин зарыдала.

Лорд Фредерик, не оборачиваясь, махнул сэру Лэнсу рукой. Тот послушно подъехал ближе.

— Напомни-ка, друг мой, какую ученую степень ты получил в своем родном мире? — тихо спросил Фредерик.

Лэнс ожидал чего угодно, только не этого.

— Издеваешься?! — зашипел он в ответ. — Не существует никакого моего мира, тебе ли не знать?

— И все же? Меня всегда... ладно, не всегда — в редкие минуты просветления восхищало, как замечательно ты умеешь располагать к себе людей и объединять их для достижения целей.

— Серьезно? Черт, приятно слышать. Ну, я — менеджер, это значит — руководитель или управляющий и... твою ж мать! Нет! Нетнетнет, ты не заставишь меня... арргх!!!

Фредерик стиснул запястье Лэнса с такой силой, что тот едва не рухнул с лошади от боли.

— Эти люди почему-то считают меня эдаким Отцом Народов, — прошептал Фредерик, чуть ослабив хватку. — Я понятия не имею — почему, и что мне с ними делать, но я нужен им, а ты со своими знаниями — мне. Так что будь добр, для начала — сделай так, чтобы они не орали хором, а высказывались по очереди. Разумеется, я могу заставить их силой, Но какие же это будут Новые Времена?

Предложение выстроиться в очередь толпа приняла, как и положено толпе, где количество ума обратно пропорционально количеству людей:

— Чиво?

— Эт'как, вашмилость?

— Я знаю, я! Эт'как на ярмарке в том году — лицедеи такую строили: снизу, значицца, самые сильные, к ним не плечи — кто половчее...

Сэр Лэнс вздохнул, поманил к себе двоих стражников и указал в толпу. Люди испугано примолкли. Из толпы вытащили группу жалобщиков по делу о краденой репе. Отец семейства сжимал в руках пресловутый корнеплод. Жена держалась чуть позади, стиснув мужнино плечо, за подол ее платья ухватилась девочка-подросток. Завершала цепочку маленькая, измазанная в земле собака, впившаяся зубами в юбку девчонки.

— Встаем, как они! — проорал Лэнс, подумал немного и добавил:

— Держаться друг за друга не нужно. Особенно зубами.

Тот день показался Лэнсу бесконечным. Люди, дварфы, какие-то вовсе неописуемые типы все шли и шли, и у каждого была беда, которую он считал едва ли ни концом света. К счастью, на деле все оказалось не так уж и скверно. Отряд стражников ускакал разбираться с разбойниками. Тайна исчезающей репы раскрылась после короткого следственного эксперимента. Лэнс забрал у крестьянина репку и бросил на землю перед собакой. Скорость, с которой собака ввинтилась в землю и зарыла репку, вызвала дружные аплодисменты. Один из дварфов немедленно предложил за чудо-животное десять монет серебром.

На руку и сердце попорченной девицы нашлось аж четверо претендентов после единственного сурового взгляда лорда Фредерика.

Спорную пустошь лорд Фредерик милостиво изъял в собственное владение.

Тролля-пугальщика Лэнс и Фредерик, посовещавшись пару минут, объявили старшим над прочими местными троллями и заверили, что он действительно имеет право. Право платить налоги, например. Тролль просиял и понес слово мудрого правителя в массы.

— Слава богам! — простонал плевавший обычно на богов Лэнс, когда день наконец закончился. — Чтоб я еще хоть раз делал что-то подобное...

Следующим утром толпа собралась на том же месте.

* * *

Лэнс в ужасе разглядывал пришедших через подзорную трубу: большую часть составляли вчерашние жалобщики, хотя прибавились немало новых лиц. Радостные вести распространяются быстро, особенно если речь идет о личной выгоде. О правилах поведения новички разузнали тоже: едва мост стал опускаться, толпа мгновенно преобразилась в извилистую очередь. Из долетавших до башни обрывков фраз Лэнс с изумлением узнал, что:

некоторые тут и ночевали;

калек и женщин без очереди не пустят;

услуга "стоящий за другого" — пять грошей в сутки.

А еще вдоль очереди сновала шустрая старушка с корзиной, предлагая всем пирожки и печеные яблоки "по очень смешным ценам".

Лэнс впал в такое уныние, что не услышал шагов за спиной.

— Нафига пугать? — огрызнулся он, когда Фредерик хлопнул его по плечу. — Глянь туда — что будем делать?

— Прости, друг мой, — покачал головой бывший Враг. — Сегодня ты — сам по себе. И придержи сарказм, — строго добавил он, хотя, судя по перекошенной физиономии, стадию сарказма Лэнс миновал давно — теперь он был просто в ярости. — Я тоже не на пикник отправляюсь.

— Можно узнать — куда? — процедил сквозь зубы Лэнс. Если бы злость прожигала камни, Герой и его бывший Враг уже полетели вниз сквозь всю башню.

— Как думаешь, часто Создатель упоминал в своих историях сбор урожая? — ответил вопросом на вопрос Фредерик. — Я уже не говорю про налоги — большинство моих подданных слова-то такого не знает. Логично, ведь раньше я их просто грабил, — он наклонился ближе к Герою и чуть слышно прошептал:

— Еще не скучаешь по Темным Временам?

Лэнс потратил около часа, рисуя на доске объявление, потом наведался в кабинет бывшего Врага и только после этого вышел к народу.

— Поднимите руку, кто умеет читать! — рявкнул он в мегафон, окинул взглядом то, что явно нельзя было назвать лесом, вздохнул и подал знак стражникам. Те показали доску толпе.

— "За глупые вопросы, пустые жалобы и вранье — ШТРАФ!!!" — зачитал он собравшимся. — А теперь поднимите руку, кто знает, что такое "штраф".

И это сработало. На сей раз никто не бежал в ужасе — по очереди пронесся нервный шепоток и люди начали расходиться. Не все — многие остались, но, по крайней мере, почти никого из вчерашних.

— С новой должностью тебя, дорогой друг. А что, если бы... — пробормотал Герой и больно прикусил губу. Бездумная жизнь под властью Создателя вдруг показалась такой соблазнительной... И от этого на душе было особенно мерзко. Герой невольно начал гадать, сколько еще он продержится.

* * *

Сэр Лэнс бежал по Цитадели, нервно озираясь. Не потому что беспокоился о маршруте — он мог идти, куда угодно: стражники салютовали и расступались. Просто все, что он в данный момент делал, было... неправильно. Чудовищно неправильно и ужасно стыдно. Разум понимал это, а ноги сами собой несли Лэнса к тайному ходу из крепости. Бежать, бежать, неважно куда, лишь бы подальше — к свободе, глотку свежего воздуха, приключениям... Оставьте наконец меня в покое!!!

Тайный ход оказался замурован, причем так основательно, что проще было бы разнести стену в другом месте, чем сделать что-то с новой кладкой. На сгустке раствора кто-то нацарапал цветочек и солнышко.

— Знакомый почерк, — пробормотал Герой и побрел обратно.

До вечера он успел проверить еще четыре выхода и один секретный туннель. Каменщики всюду опережали его на полшага, оставляя улики в виде конфетных фантиков и детских рисунков.

А вечером вернулся из урожайного рейда лорд Фредерик. Вместо того чтобы перехватить на скорую руку кусок хлеба с мясом, Лэнсу пришлось привести себя в порядок и спуститься в трапезный зал. В зале уже витали ароматы кушаний. Лэнс обратил внимание, что слуги действуют четко и слаженно — при Создателе о таком даже мечтать не стоило. Теперь всеми командовала седая толстуха в белоснежном фартуке — похоже, в крепости появился опытный, хоть и несколько необычный сенешаль. Реальность медленно, но верно вступала в свои права.

Лэнс поймал женщину за рукав:

— Сколько народу будет к ужину?

Женщина оказалась не из тех, кто без причины трепещет перед господами. Наверное, в Темные Времена она даже была второстепенным персонажем с именем и репликами. Сделав глубокий чинный книксен, она ответила:

— Только хозяин и вы, ваша милость, — и так же чинно вернулась к работе.

— На кой тогда этот цирк? — скорбно поинтересовался у мироздания Лэнс. После целого дня жалоб, наследств, а также длинного нудного разбирательства о краже осла Герою хотелось одного — рухнуть в постель и отключиться.

Что ж, по крайней мере, согласно этикету ему и Фредерику полагалось сидеть на разных концах стола, рассчитанного на небольшую армию. В таких условиях не поболтаешь, разве что через мегафон.

То ли мироздание его возненавидело, то ли вредная тетка услыхала реплику про цирк, но приборы Герою и его бывшему Врагу поставили рядышком.

Лорд Фредерик выглядел усталым, но воодушевленным:

— Представляешь, — энергично жестикулируя, рассказывал он. — Мои владения, оказывается, гораздо больше, чем я думал. И деревня не единственная. А уж полей сколько... И виноградники впридачу!

"Чертчертчерт!" — тихо скрипел зубами Лэнс, ковыряясь в тарелке. — "Ему явно нравится то, во что превращается его жизнь. Темный Властелин — огородник! Злобный Тиран — победитель сельскохозяйственной выставки! Только у нас — поздние георгины сорта 'Кровавый беспредел'".

— Я давно заметил, что деревня — не единственная! — не выдержал Лэнс в конце концов. — Знаешь, день был чертовски непростой, нам обоим стоит как следует выспаться... — и сбежал из-за стола прежде чем Фредерик что-то ответил.

Остаток дня Герой уговаривал себя пойти к бывшему Врагу, сознаться и открыто покинуть Цитадель. Уговорить не получилось: логика подсказывала, что даже пробовать не стоит. Попытка сочинить письмо с извинениями породила лишь кучу рваной бумаги. Лэнс швырнул кучу в камин, нацарапал на случайно уцелевшем листке "Да, я слабак!!!", изорвал листок в клочья и тоже сжег.

Когда вся крепость, кроме караулов, наконец погрузилась в сон, Герой чуть заметной тенью выскользнул из своих покоев и отправился туда, где трусам по его мнению было самое место — в канализацию. Канализацию уж точно никто не стал бы замуровывать — в этом не было смысла. А на случай, если старые решетки заменили особо толстыми и прочными, у Лэнса были приготовлены инструменты.

Во внутреннем дворе Лэнс едва не нарвался на Тупых Охранников. Первая его мысль была — "Засада!!!" Вторая — когда он разглядел, чем заняты братья-тупицы — "Создатель, роди меня обратно! Что за дурдом!" При свете пары тусклых фонарей Охранники сосредоточенно пропалывали устроенный вокруг фонтана бордюр из каких-то душистых ночных цветов. Они были так увлечены, что Герой без труда пробрался мимо, оставшись незамеченным.

— Вот еще одна веселенькая сторона свободной жизни без Создателя, — бормотал Герой, спускаясь по осклизлым ступеням к заветному люку. — В прошлые разы здесь так не воняло, я точно помню. Е-мое, что же будет в самой...

Люк открылся на удивление просто, но Лэнс был слишком занят, чтобы это заметить. Когда рвотные спазмы наконец прекратились, он привалился к стене и тупо уставился перед собой: "Зеленый горошек? Какого черта? Я точно помню, что сегодня его не ел..."

С третьей попытки он наконец решился спуститься в люк. "Хотя бы блевать больше нечем!" подбодрил себя Герой, включил фонарик и побрел в темноту, настолько вонючую, что фонарю, кажется, тоже сделалось дурно. Впрочем, глаза Лэнса так слезились, что насчет света он мог и ошибаться. У развилки туннелей он остановился — не передохнуть, это слово здесь выглядело бы скверной шуткой — протереть глаза и сменить батарейки в фонаре. Старые он, не задумываясь, отбросил в сторону.

— А ну, гасите свет, засранцы чертовы! — раздался писклявый, но очень сердитый вопль в районе его лодыжки, — Достали уже! Некоторым, между прочим, с утра пораньше на работу!

Усилием воли Герой заставил себя спокойно обернуться и опустить фонарь пониже. Это вызвало новый взрыв злобных воплей в адрес незваного гостя, его мамы и прочих родственников до десятого колена.

— Кажется, крыса, — растерянно подумал Герой.

Здоровенная серая тварь уставилась в ответ на Героя. У крысы были длинные желтые зубы, маленькие колючие глазки, на макушке — вязаный ночной колпак, а в лапе — подсвечник модели "Спи, моя детка".

— Простите, сэр, — пробормотал Лэнс, ухитрившись при этом почти не дышать.

— Спятил?! Я — дама! — оскорбилась крыса. — Давай, проваливай! Ходят тут всякие!

Лэнс послушно отправился дальше. Что-то в словах крысы настораживало, но голова отказывалась работать, а вдалеке уже призывно маячили прутья решетки. Остаток пути Герой преодолел почти бегом, и это оказалось кстати: фонарь погас, едва Лэнс достиг цели.

— Пилить можно и наощупь, — буркнул Герой, нашаривая в сумке инструменты.

— Тебе посветить? — спросил из темноты до ужаса знакомый голос. Герой заорал и со всей силы рванул решетку.

— Не трудись, — бывший Враг включил фонарь, похожий на тот, что был у Героя, но явно мощнее и почему-то позолоченный. — Все сделано на совесть. Кстати, пользуясь случаем, хочу поблагодарить — за то что указал на уязвимые места Цитадели. Продолжим беседу здесь, или..?

— Твою маааать!!! — разнеслось по туннелям гулкое эхо.

— Да заткнитесь наконец, засранцы чертовы! — немедленно раздался в ответ злобный визг. — Достали уже! Некоторым, между прочим, с утра пораньше на работу! Зерно само себя не попортит!

Лэнс покорно брел за Фредериком прочь от свободы. Рассерженная крыса продолжала что-то кричать, но эхо доносило лишь обрывки фраз:

— Бросай театр, как же!.. Займись здоровьем, агасчас!.. Сверчок — подонок!.. Все — подонки, однозначно!..

В эту минуту Герой видел в крысе единственную родственную душу, а бывший Враг казался ему еще большим врагом, чем когда-либо.

* * *

— Боги, боги, хоть какие-нибудь, пожалуйста! — простонал Герой, рухнув в горячую ванну. — Умоляю, ну пошлите вы мне наконец повод свалить отсюда!

Годами потом он при каждом удобном случае пытался выяснить, кто именно отозвался на его молитву. Список подлых богов с мерзопакостным чувством юмора рос, но ответа все так и не было...

* * *

Одной из стандартных шуточек Создателя была так называемая "Шокирующая новость во время еды" На Героя шутка не распространялась, он лишь наблюдал ее со стороны и всегда удивлялся: что смешного в том, что кто-то подавился. Или выплюнул от неожиданности кусок пищи. Или — это, видимо, было апофеозом юмора — расстался с пивом через нос.

Что ж, все познается в сравнении. По крайней мере, "Шокирующая" не означала "Приводящая в ужас". Хотя, с другой стороны, от ужаса и подавиться не стыдно.

Тупой Охранник, ворвавшийся в зал посреди обеда, плакал, как напуганный ребенок. То, что на самом деле он был взрослым парнем, не делало ситуацию забавнее.

— Босс, там, это... — всхлипнул Охранник. — Гонец...

— Ну так вели ему явиться сюда, — слегка раздраженно махнул рукой лорд Фредерик.

— Нельзя, ваша милость, никак нельзя! — прокричали откуда-то издали. — Помирает он.

Так в Цитадель пришла коротенькая новость. Буквально два слова — "Черная смерть".

Герой не разрыдался, подобно Охраннику. Он поперхнулся, захрипел, долго отплевывался, а когда пришел в себя — заорал, срываясь на визг:

— Изолируйте его, срочно! И всех, кто с ним контактировал!

— Чего сделать, ваша милость? — растерянно переспросил Охранник.

* * *

Вполне вероятно, гонец вовсе не был болен, просто страшно устал — ведь он проделал путь до Цитадели практически без передышки. Наверное, полагалось выдать ему медаль за отвагу, вот только Лэнсу и Фредерику сейчас было не до того.

Лэнс даже не пытался скрыть панику. Фредерик держался лучше, и тому было простое, но безрадостное объяснение — он меньше понимал. Хотя он смог понять, что такое "противочумной кордон" настолько, насколько Лэнс смог рассказать, и его знаний вполне хватило, чтобы объяснить страже, что значит "изолировать".

— А я-то надеялся — в новой жизни темницы не пригодятся, — невесело усмехнулся бывший Враг. Герой его не слышал. Он метался по залу, стучал себя кулаком по лбу и остервенело приговаривал "Думай-думай-думай!"

— Эй, полегче! — окликнул его Фредерик. — Так ты ничего не придумаешь — только выбьешь последнее.

— Я не помню! — взвыл Лэнс. — Не помню, чем лечат чуму! Профилактику — да, симптомы — более-менее, а лекарства — нет! Ящику мало слова "антибиотики", ему подробности нужны... А обмануть эту сволочь не вышло! — Герой в ярости швырнул об пол том с заголовком "Справочник фармацевта". Книга раскрылась, продемонстрировав абсолютно пустые страницы.

— Значит, используем то, что ты знаешь, — невозмутимо подвел итог бывший Враг. — Профилактика, я так понимаю, — предотвращение? Давай для начала займемся этим.

Через несколько часов новый кабинет владыки Цитадели, а также все соседние комнаты и коридоры смахивали на склад, по которому от души прогулялся ураган. Рулоны марли соседствовали с грудами стрелковых очков и резиновых перчаток. В отдельной комнате несколько служанок не покладая рук шили ватно-марлевые повязки. Дезинфицирующие средства и аэрозоли от насекомых Герой приказал держать под неусыпной охраной, но это не слишком-то помогло. Кто-то что-то открыл из любопытства, кто-то в страхе перед чумой был готов облиться чем угодно. Медленно, но верно по Цитадели расползались неведомые ранее миру ароматы бытовой химии. Последней каплей стала попытка Тупых Охранников проявить инициативу: они передали запертым в темнице людям "Дихлофос", а те, ничтоже сумняшеся, полили им бедолагу-гонца. Крики были слышны даже в кабинете.

— Хватит! — стукнул кулаком по столу лорд Фредерик. — Нам нужен нормальный план, а не эта дурно-пахнущая неразбериха!

Лэнс уселся прямо на пол, стиснул голову руками и сказал, обращаясь, по всей видимости, к трещине в камнях:

— Тут кто-то недавно спрашивал, не скучаю ли я по Темным Временам. Так вот: скучаю, будь я проклят! Особенно — по безвыходным ситуациям, для которых гарантированно существовал внезапный счастливый конец.

— Deus ex machina, — понимающе кивнул Фредерик.

— Не-а, — мотнул головой Лэнс. — Рояль в кустах. Махровый.

— Вообще-то, данное выражение... — начал Фредерик, но его перебил стук в дверь. С очередным донесением явились не Тупые Охранники, и это уже настораживало — очевидно, новость была для них слишком сложна.

— Ну, давай, — махнул рукой Лэнс молодому стражнику, — Добей нас, парень!

— Докладывай! — приказал Фредерик, невольно поморщившись.

— Чумной кордон, сэр! Мы остановили монахов Пречистой Ивы из Брединского монастыря. Они спрашивают вашего дозволения встать лагерем у стен Цитадели. Их всего... — юноша пошевелил губами, производя вычисления, и добавил:

— Их десять, и еще пять, и два мула, и повозка. Одна.

— А-ха! — хихикнул Лэнс тоном человека, чья истерика уже не только постучалась в дверь, но и распаковала вещи. — Вот и заразные беженцы подоспели!

* * *

"Орден Пречистой Ивы был выдуман Создателем. Тот не сотворил ничего оригинального — просто взял по чуть-чуть от средневековых монахов-христиан, язычников-друидов и сказочных волшебников. Далеко не все вышло логично, но, по крайней мере, остальным персонажам монахи приносили только пользу. Отличные ребята: не такие эксцентричные, как волшебники-одиночки, терпимые к ведьмам и прочим женщинам, монахи поклонялись природе в образе ивы. Очень полезная штука оказалась эта Пречистая Ива: пол — нейтральный, встречается почти везде — где хочешь, там и молись, а уж сколько всего нужного делали из нее монахи! Ивовый мед, ммм... А еще в Темные Времена можно было укрыться в любом монастыре Ордена от Врага и спокойно залечить раны. Хотя какие тогда были раны — смех один..."

На этом бывший Враг бесцеремонно вырвал Героя из дебрей ностальгии.

— Отстань! — разозлился Лэнс. — Шпыняй своих Тупиц, а я могу идти сам!

— Тогда поторопись! — пожал плечам Фредерик и ушел. Лэнс догнал его на башне, и вовремя — как раз чтобы разинуть рот от удивления. Владыка Цитадели уже успел спросить через мегафон, не из чумных ли земель идут монахи.

— Нет, сын мой, — безо всяких дополнительных приспособлений голос почтенного приора разнесся на всю округу. — Мы идем не от чумы, но ей навстречу, дабы остановить черную немочь и помочь страждущим!

— Оп-паньки, — пробормотал Герой. — А я-то думал: идиотский героизм — моя привилегия...

* * *

Ночевать в крепости монахи отказали, предпочтя "сон под звездами на лоне природы" ("Хиппи!" — фыркнул Герой), но предложение разделить трапезу с владыкой Серой Цитадели приняли охотно. Лэнс почему-то ожидал, что бывший Враг устроит показуху: фанфары, парадные наряды, долгие приветственные речи и прочая мишура, но Фредерик просто спустился к мосту и сказал "Добро пожаловать, прошу за мной". Приор — отец Саликс — в ответ отколол номер похлеще, спросив, где тут можно помыть руки с мылом, а после отправил двоих братьев — Черешка и Ракиту — осмотреть людей, эапертых в темнице. На невыносимо долгую четверть часа Цитадель затаила дыхание.

— Ура-а-а!!! — донеслось наконец издалека, и крепости пронесся такой мощный вздох облегчения, что с крыш в испуге шарахнулись птицы.

В кои-то веки безразмерный стол в трапезной действительно пригодился, и в этот раз Герой сам проследил, чтобы ему досталось место рядом с Фредериком и приором.

Конечно, таращиться на человека в упор невежливо, но Лэнс последний раз видел ивовых монахов довольно давно, и новая деталь на их темно-зеленых балахонах его заинтересовала.

— А... — начал было Лэнс, но Фредрик опередил его:

— Скажите, отец, каким образом вы узнали о чуме?

— Духи воздуха доставили нам это скорбное известие по поручениию братьев монастыря Медоносы. А те, в свою очередь, получили весточку прямиком из чумных земель. Полагаю, — печально вздохнул приор. — Мудрый наш брат, отправивший послание, ныне уже покоится у корней Ивы Пречистой. А ты, добрый сэр, как я вижу, обратил внимание на фибулы с кусочками коры? — вдруг обратился приор к Лэнсу.

"Хитрож... умные волшебники", — подумал Герой а вслух сказал:

— Да, и не сомневаюсь: они имеют определенное значение, а не просто для красоты. Какой-то символ, угадал? Это связано с чумой?

— Так и есть, это — символ, добрый сэр, но с чумой он не связан, хотя мы и возлагаем большие надежды на целебные снадобья из коры Пречистой нашей Благодетельницы.

Герой с удивлением понял: старику неприятны эти объяснения.

— Возможно, нам и не стоит знать... — начал Фредерик, но приор покачал головой:

— Очень скоро об этом узнают все, милорд, и нам остается лишь молиться, чтобы не стало хуже. Нет больше единого Ордена Пречистой Ивы. Полмесяца назад некий брат Шелюга из монастыря Корзиночников произнес очень вдохновляющую — для некоторых неокрепших умов — проповедь, согласно которой поощрение не сравнится с наказанием, лучший способ очищения — не вода с мылом, а огонь, и ведьмы не равны с волшебниками. Он покинул монастырь, объявив, что собирается основать собственный. За ним последовало немало молодежи, и, увы нам всем, его сторонников с каждым днем все больше. Теперь мы, приверженцы традиционных постулатов — Орден Коры, — приор постучал костлявым пальцем по фибуле. — А их символ — пучок ивовых прутьев. Орден Розог — так они себя называют!

— Полмесяца... — задумчиво протянул лорд Фредерик.

— Розги? Пучок? — выдохнул Лэнс. — Твою ж ма... простите, отец! А этот ваш Жадюга, тьфу, Шелюга, он пока еще ничего не говорил о превосходстве одной нации над другой?

Отец Саликс посмотрел на сэра Лэнса так внимательно, что тому захотелось снова очутиться в канализации.

— Просто я уже сталкивался с подобными фанатиками в своих многочисленных странствиях, — выкрутился Герой. — Эти заср... простите, отец, типы вечно талдычат, что кто-то хуже кого-то. Но, я уверен: все обойдется к лучшему — здравомыслящие люди на подобный бред не клюнут.

— Твоими устами — да ивовый мед пить, сын мой, — вздохнул приор. — Но мир и правда не безнадежен, пока такие люди как ты и великодушный лорд Фредерик подают остальным пример, отказываясь от бессмысленной вражды.

Лэнс мог поспорить, что на мгновение бывший Враг закатил глаза. Герой дал знак слуге, чтобы всем налили еще вина, незаметно — как он надеялся — подмигнул бывшему Врагу и громко объявил:

— Сдвинем же кубки! Тост за дружбу!

Бывший Враг в отместку ненавязчиво напомнил Герою, в чем состоит древний смысл столкновения кубков, и тому пришлось выжимать рукава.

* * *

Ужин закончился быстро, вернее — плавно перешел в совещание, а вот совещание затянулось почти до утра. Сэр Лэнс прочел свою первую (и, как он надеялся — последнюю) лекцию на медицинскую тему — очень коротенькую, зато потом долго изворачивался, объясняя, откуда все это узнал. К счастью, врать было нетрудно. Впервые в жизни Герой испытал к Черному Ящику благодарность: ведь он давал только то, о чем достающий имел хоть какое-то представление.

Монахи охотно взяли перчатки, очки и повязки, но наотрез отказались от "Дихлофоса".

— Ты спасать людей задумал, добрый сэр, или потравить их к чертям болотным? — строго спросил приор.

Лэнс не ответил — он спал, уткнувшись лицом в трактат "Исцели себя с помощью Ивы Пречистой, автор — Саликс Пурпурный, распространение — бесплатное, но не забывайте о филантропии, олухи, и воздастся вам, аминь!".

* * *

Герой проснулся в своей постели...

— Надо же, — рассеянно пробормотал он.

...полностью одетым. То есть совсем полностью, включая подшлемник...

— Какого?.. — озадачился Герой.

...от того, что Тупой Охранник деликатно — как ему казалось — тряс Героя за плечо.

— Отвали! — окончательно проснулся Герой.

— Завтрак, вашмилость! — жизнерадостно сообщил другой Охранник и грохнул на стол у кровати изрядно нагруженный поднос. — Тетушка Гильда сказала: как поедите, так с чумой и повоюете!

— А? — снова потерял мысль Герой.

— Монахи готовы в путь, вашмилость! Все только вас и ждут.

Герой застыл с выпученными глазами и торчащей изо рта куриной ногой, но посмеяться над ним было некому — Охранники уже ушли.

— Если бы жизнь была мультфильмом, — отрешенно подумал Герой. — Сейчас на моих плечах появились бы бес и ангел... И оба орали, что я идиот, который сам во всем виноват! Зато теперь у меня есть повод свалить из Цитадели.

Лэнс медленно прожевал курицу, а после с минуту матерился — настолько грязно и яростно, что служанка, которая несла ему воду для бритья, бросила кувшин и спряталась в сундуке.

Много позже Лэнс с удивлением понял: отказаться или сбежать ему тогда в голову не пришло. Даже на секунду.

* * *

На этот раз были фанфары. И пробка у подъемного моста: лорд Фредерик Великодушный пожертвовал Ордену три повозки, лошадей и припасы. А еще были ярко-оранжевые флаги в руках монахов, резко контрастирующие с их темно-зелеными одеяниями. Герой бессмысленно пялился на флаги, пока слуги помогали ему с доспехами.

— А вот это — нафиг! — огрызнулся он, когда слуги попытались накинуть ему на плечи оранжевый плащ. — Я вам не реклама лимонада!

— Не знаю, сын мой, что такое реклама, — послышался голос приора. — Но замечал ли ты, как много значит сей цвет в природе? Особенно в сочетании с черным.

— Да, не валяй дурака, дружище, Ордену виднее, — поддержал его лорд Фредерик. — Оцени-ка лучше, каких отличных коней тебе приготовили!

— Второй — на замену, вашмилость! — пояснил старший конюх, хотя вопрос, неоновой вывеской сиявший на лице Лэнса, относился вовсе не к лошадям.

— Это что за хрень? — выдавил он, когда слуги поднесли ему щит.

— Сие есть — на-гляд-ная аги-тация, — поучительно воздел палец приор. — О которой ты, добрый сэр, так много толковал нынче ночью. Самый просто способ объяснить людям, кто первопричина их горестей, и что с вражиной делать.

Щит действительно годился только для агитации — деревянный, с легкой металлической окантовкой, в бою он продержался бы недолго. Зато рисунок — черная крыса на оранжевом фоне, пронзенная копьем, — вполне тянул на психологическое оружие. Такой страшной зверюги Лэнс в жизни не видел. Хотя что-то знакомое в ней смутно угадывалось.

— Эй! Псст! Алё! Здесь, внизу! — не узнать этот визгливый голос было невозможно. На сей раз канализационная крыса была в салопе и вязаном чепце. — Я позировала! Ню! — гордо сообщила она и с неожиданной теплотой добавила:

— Удачи, мужик! Я там подкинула вашему дедуле кой-какой компромат на этих черных ублюдков. Надерите им задницу!

— Они же, вроде, твои родственники? — удивился Лэнс.

— Клала я на эту родню! — фыркнула крыса. — Тебя верхние соседи доставали когда-нибудь? По глазам вижу — доставали. Ну, все — бывай, мужик!

— Выживешь — возвращайся! — сказал Герою бывший Враг и крепко обнял на прощанье.

* * *

Осенний ветер жонглировал в воздухе разноцветными листьями — желтыми, красными, даже лиловыми, но это не привлекало внимание усталого путника. Сэр Лэнс продолжал сидеть, глядя в пространство, сжимая в руках блокнот и мечтая о горячей ванне. Таких, как он, не изображали на картинах и гобеленах, смущая юных романтичных дур. По правде говоря, без коня, доспехов и оружия Лэнс выглядел обычным бродягой. Мысль, что от прочих рыцарей несет не лучше и им на это плевать, утешала слабо. Словно подсмотрев мечту сэра Лэнса, шкодливый ветер осуществил-таки свою месть: над головой рыцаря собралась миниатюрная грозовая туча, мигнула крошечная молния и за шиворот ему хлынула вода. Увы, если у волшебного душа и был регулятор температуры, там значилось только "оч.хол.".

— Зараза! — Лэнс вскочил и несколькими взмахами плаща разогнал тучку. — Ты, дрянь магическая! Не уймешься, я тебе такую сказочку на ночь прочту — существовать расхочется!

Сильный порыв ветра, раздувший плащ, словно парус, принес Лэнсу под ноги кучку веток и прутьев.

— Они же сырые, умник! — скривился рыцарь. — Сказочка не отменяется!

Сверху на кучку упала еще одна — бурых сухих листьев.

— Что, испугался? Ну кто так костры складывает! Учись, пока я... тут.

Когда костер разгорелся как следует, Лэнс вернулся к своему блокноту, но не стал больше ничего писать — рассеянно полистал и убрал в сумку. Однажды, в другой жизни, он решил записывать все, что с ним происходит — на то была веская причина. Потом продолжал писать по привычке, но в последнее время почти забросил свои заметки. Не происходило ничего нового. Люди, которых приходилось спасать, раз за разом повторяли свои ошибки. Разбойники сделались на одно лицо. Даже к эпидемиям он привык.

Впрочем, первую чуму Лэнс запомнил навсегда. В конце концов, не каждый день ему ставили памятник на чужой могиле.

* * *

В тот раз было очень страшно. Прежде всего — из-за неопределенности. Лэнс почему-то ожидал, что, едва они отъедут от Цитадели, им начнут попадаться беженцы, а значит, надо будет их остановить и — по возможности — вылечить. Герою представлялись толпы с узлами, рыдающими детьми, скотом — в лучших традициях хроникальных кадров Второй Мировой. Только проехав пол-суток по свободной дороге и напугав принудительным медосмотром бродячего торговца, Лэнс осознал: люди не бегут, потому что еще ничего толком не поняли.

— Ни хрена себе, подарок к освобождению! С Днем Независимости, сынок, вот тебе смерть в коробочке! — покачал головой Герой и тут же надавал себе мысленных оплеух — шутка показалась кощунственной.

— Найду того, кто догадался послать весточку в Цитадель, живым и здоровым, — решил Герой.— Расцелую и напою за свой счет! Или вылечу, расцелую и напою.

— Или хотя бы выпью за упокой, — мелькнула в уголке сознания печальная мысль.

И это был не последний сюрприз.

На перекрестке к их отряду присоединились еще семеро монахов Ордена Коры, и с ними — две ведьмы.

Ведьм освобожденного мира Лэнс прежде не видел и остался разочарован. Элис и тетушка Лу — ну что это за имена! В Темные Времена ведьм звали гораздо убедительнее — Экзистенция Инфернальная, например. И выглядели они раньше стильно: безумные прически, откровенные черные платья, жутковатая бижутерия, обязательный черный кот поблизости — сразу понятно, с кем имеешь дело. А теперь? Серой мышке Элис не помогли бы даже самые откровенные наряды — скорее уж окончательно все испортили. У тетушки Лу, по крайней мере, был длинный крючковатый нос, но и только. От ведьм буквально веяло чопорной добропорядочностью.

— Куда катится мир? — криво усмехнулся Герой.

Спустя некоторое время верхом на мулах отряд догнали трое монахов Ордена Розог. Они с почтением приветствовали Лэнса и приора, сдержанно — бывших братьев, зато ведьм проигнорировали настолько подчеркнуто, что едва не случились заморозки. Пришлось Герою забыть, что вокруг — сплошь волшебники и пообещать взбучку каждому, кто не возлюбит ближнего своего. В выражениях он не церемонился, и это, кажется, сработало, хотя ведьмы захихикали.

Потом он частенько вспоминал тот момент: во-первых, долго, очень долго он не слышал после этого смех, во-вторых — определилась его роль в отряде. Благородный рыцарь стал эдаким живым рупором. А заодно и тараном — если кто-то пытался их остановить.

Зато момент, когда они наконец столкнулись с чумой, его сознание просто отторгло. Да и вся картина в целом как-то не сложилась, напоминая вязкий и удушливый ночной кошмар — один фрагмент хуже другого.

Герой запомнил фигуры, укутанные в черное. Они бродили по зачумленному городу и собирали мертвых граблями, похожими на гигантские птичьи лапы.

Запомнил, как брат Ракита сцепился с фигурами в черном, не давая им швырнуть в яму с трупами живого ребенка.

И как братья Ордена Розог пришли Раките на помощь раньше самого Героя.

Запомнил шайку мародеров, которых рубил так остервенело, что тетушке Лу пришлось лечить ему плечо.

Запомнил, как умерла тетушка Лу, с которой он так толком и не познакомился.

и, конечно, он запомнил тот день, когда отец Саликс объявил, что с чумой покончено, а через несколько часов тихо скончался — не от болезни, от смертельной усталости.

Куда ни глянь — кругом праздновали выжившие. Радостно хохочущая толпа гонялась за лицедеем в черных лохмотьях и жуткой маске, пока не прогнала за городские ворота. Лэнс последний раз воспользовался своей самопровозглашенной властью, добыв достойный гроб для приора, и тот час же уехал. Это несказанно обидело Отцов города. Герою, видите ли, полагалось торжественно открыть памятник, наскоро сооруженный местными умельцами. Установили памятник прямо над братской могилой, где среди прочих покоилась Элис, и тетушка Лу, и шестеро монахов из обоих Орденов. Позднее Лэнс увидал этот "шедевр" на лубочной картинке: пафосная фигура с воздетым копьем, на которое нанизано полдюжины крыс. Приора Отцы города почему-то дружно забыли.

— Рекламная акция "Айда на шашлыки!" — перекосился Лэнс, забрал у торговца все картинки и долго с наслаждением рвал их. Утешало только то, что уродский памятник был вовсе на него не похож.

Герой никогда не возвращался в тот город, зато при первом удобном случае навестил селение Бредины. Неприметная деревушка, о которой прежде знали только ближайшие соседи, теперь росла и расцветала. "Больница?" — поразился Герой, проехал еще чуть-чуть и снова уронил челюсть: "Пожарная часть?! Вот теперь я видел вс... е-мое!" — это относилось к школе. — "Хотя... Какого черта! Кто сказал, что новый мир во всем обязан копировать вшивое дремучее средневековье?!"

Отец Ракита не имел ни малейшего представления о том, что значит "вшивое средневековье". Он делал то, что считал правильным, у него получалось очень даже неплохо.

* * *

Юный сильф Осенний Ветерок хотел играть. Увы, его гость оказался для этого слишком печален, зол и угрюм. Прекрасная шутка — вода за шиворот — ему не понравилась, как вообще такое возможно?! А забава, которую гость предложил сам — подбрасывать ветки в костер — оказалась слишком скучна. Терпение, которым дух воздуха никогда не мог похвастать, улетучилось.

Перед Героем возникла хрупкая полупрозрачная фигурка и принялась строить ему жуткие рожи. Лэнс оглядел шкодливое существо, оценил длину волос и хмыкнул:

— Пацан, стало быть. Так я и думал. Мало тебя в детстве мамка вентилятором гоняла! Если, конечно, у таких, как ты, бывают мамы, а у них — вентиляторы. Хотел бы я на это взглянуть...

Дух вытаращил на Лэнса небесно-голубые глаза — он не понял ни единого слова. А его гость тем временем сходил к лошади, взял еще одну сумку и вернулся к костру. Любопытный сильф подобрался ближе и был разочарован — человек не достал ничего интересного: закопченный котелок, ложку, какие-то мешочки... Над головой рыцаря начала собираться очередная грозовая тучка.

— Спорю на твои цветные листья, — хитро подмигнул Герой сильфу. — Что ты не сможешь наполнить дождем котелок на три счета. Раз, два...

Ба-бах!

— Гром и молния были необязательны, но в целом ты справился, — похвалил сильфа Герой. Тот расплылся в довольной улыбке. — После ужина сделаю тебе игрушку. Эй! — строго прикрикнул Герой, когда обрадованный дух закружил над поляной. — Насыпешь в кашу листьев — игрушку не получишь!

— Нужно будет написать трактат "О сильфах-подростках с синдромом дефицита внимания", — ворчал Лэнс, делая обещанную игрушку. — Или так: "Роль трудотерапии в воспитании духов воздуха". Или... Я кому сказал — не путаться под руками!!! Все, готово. Это, — показал он сильфу поделку из бумаги. — Называется "самолетик". Но сам он не летает — будешь на него дуть, понял? И не роняй в лужу! Накроется. Тьфу, то есть, сломается.

Глаза счастливого духа сияли так, что сравнение с сапфирами или майским небом было бы глупостью. Самолетик носился над поляной, выполняя мертвые петли, "бочки" и "иммельманы". Сильф не знал этих слов. Его вообще мало интересовали слова — ведь они почти не требовали воздуха. Вот летающие предметы — другое дело!

Игрушки хватило на два часа — абсолютный рекорд для нетерпеливого духа.

Когда самолетик наскучил, сильф занялся тем, что так прекрасно удавалось воздушному народцу: стал вдохновлять гостя на новую идею. Вдохновить получилось на цветистую брань и попытку закутаться в плащ с головой. Пробраться под плащ, залатанный, потрепанный, но все еще крепкий, оказалось для сильфа непросто. Гораздо проще было соорудить очередную мини-грозу, на сей раз — без воды.

— Ну все, ты достал, засранец малолетний! — взвился Герой, получив разряд молнии точно в макушку. Наверное, со стороны это выглядело очень забавно: человек с дымящимися волосами гоняется за полупрозрачной фигуркой. Сильф точно был весел — тоненький ехидный смех звенел над поляной. Но гость почему-то не разделил веселья. Рыцарь вернулся к костру и стал торопливо собирать вещи, бормоча сквозь зубы: "Ночевать в номальном лесу!.. Где нормальные кабаны, нормальные волки, нормальные разбойники!"

Юный дух далеко не всегда понимал, что говорят люди, но хорошо улавливал интонации, и ему совсем не хотелось оставаться одному. Новая тучка возникла внутри полупрозрачной фигуры — никак иначе слезы раскаяния сильф изобразить не мог.

— Поздняк метаться! — злобно фыркнул Лэнс.

Тучка исчезла. Над поляной изогнулась радуга — и уперлась в землю прямо под ногами рыцаря.

— Забыл лопату дома — вот жалость-то! — съязвил Герой и стал тушить костер.

Сильф предпринял последнюю попытку — забрался в одну из сумок.

— А ну, пошел оттуда, мерзавец! — Лэнс бросился на выручку своим драгоценным записям. Он вытряхнул сильфа и торопливо перебрал содержимое сумки: блокноты, свитки, разрозненные листки, перевязанные бечевкой... Достать бумагу удавалось далеко не всегда. Каждый листочек был на вес если не золота, то серебра уж точно.

— Больше никаких самолетиков! — рявкнул Лэнс. — Это — ценные вещи, понял?! Они не для баловства — для истории!

* * *

Истории... Истории для истории.

Впрочем, историями эту писанину Лэнс назвать затруднялся. Если, конечно, не считать таковыми помесь сказок, мистики, полицейских отчетов и рефлексивного бреда. "Да", — решил он в конце концов. — "Отчеты — самый подходящий вариант".

Герой рассеянно перебирал листки, исписанные по больше части в спешке, при скверном освещении — сплошные каракули, кто все это потом разберет? Но, если разобрать, за каракулями появятся лица, имена, события, иногда — нелепые до смешного, иногда — отвратительные, как ночной кошмар, но их тоже следовало помнить.

Потому что, если забыть, они будут повторяться снова и снова.

Вот несколько потрепанных листков — "Дело Малиновки и его банды". Лэнс ловил разбойников впервые и заметки сохранил только в память об этом. Битв, погонь и перестрелок не было. Было невероятное, идиотское везение. И еще — короткий разговор с крестьянами в крошечном, провонявшем скверным пивом трактире:

— Я так понимаю, никто из вас не слыхал о Малиновке?

— О птичке, вашмилость?

— Ха-ха. Юморист посконно-домотканый. Нет, не о птичке — о разбойнике.

— Да мы, вашмилость, тут живем тише воды, ниже травы. Знать не знаем, кто они такие — разбойники-то.

— Ну конечно! То-то у тебя, дружок, рубаха новая, и за выпивку ты заплатил, а не попросил записать в счет долга. Хорошо, наверно, живется под крылом душевного парня Малиновки — разбойника, который грабит богатых и раздает добро бедным?

— Чиво?

— Эээ... значить, вашмилость, разбойники с бедными делятся? Что ж наши-то творят?! Вот гадюки!

— Кто раздает — Малиновка? Да он у меня намедни последнего куренка забрал, паскуда!

— Нет-нет, вашмилость, рубаха не новая — перелицована только...

— Заткнись про рубаху, Лезек, болван! Про разбойников речь! С чего мы их терпим, коли они — неправильные?!

Банду, не ожидавшую предательства от запуганных крестьян, повязали через полдня. Случайная фраза Героя о благородстве истинных разбойников здорово подпортила бизнес охотникам за головами. А у ивовых монахов и прочих филантропов стали появляться тайные единомышленники. Ну, или конкуренты — как посмотреть.

Вот — "Дело о пряничной избушке на леденцовых ножках". Блокнот исписан весьма аккуратно — и много позже событий. Дела, как такового, не было вовсе.

Все сделали другие.

Лэнс приехал в селение Жернова по личной просьбе отца Ракиты — Орден Розог притеснял ведьм все больше. В этот раз расспрашивать никого не пришлось. Картина, на первый взгляд, была во всех смыслах классическая: вызанки хвороста, столб, у столба — старуха, опутанная цепью, поодаль — трое монахов в коричневых рясах, и, конечно, толпа.

Толпа оказалась совсем не классическая.

Не было ни криков "Жги ведьму!", ни злобного ликования — только ужас и беспомощное недоумение в глазах: "Почему это случилось именно с нами?" Монахи тоже особенно радостными не выглядели. Решимость, с которой Лэнс мчался на выручку бедной женщине, начала стремительно испаряться.

— Приветствуем тебя, добрый сэр! — выступил вперед один из монахов. — Если ты здесь из-за ведьмы, позволь уберечь твое время — она заслужила наказание!

— Доказательства есть? — процедил сквозь зубы Лэнс. Монах вздохнул:

— Доказательства, добрый сэр, явятся в ту же секунду, как огонь завершит свою очищающую миссию.

Решимость внезапно вернулась в дружной компании с яростью. Герой перекосился в жуткой ухмылке — некстати вспомнилась шутка про деньги и стулья:

— Сначала — доказательства. Потом — остальное. Может быть.

Монах снова вздохнул:

— Следуй за мной, рыцарь.

Коня Лэнсу пришлось оставить в деревне — пройти по едва заметной тропинке даже людям-то оказалось непросто — при условии, что они были взрослые. Едва заметную стежку проложили детские ноги — никакие родительские запреты не удерживали ребятню, таинственный лес манил их и — отпускал. На первый раз. Должен же был кто-то рассказать о чудесном сладком домике остальным. Возвратиться из зачарованной чащи дважды удалось лишь единственному ребенку. Домик ведьмы показался Лэнсу милой картинкой из детской книжки, Вернее, показался бы, если б избушку не обгадили вороны — их тут собралось великое множество. Но клевать ее птицы почему-то не пытались, хотя, судя по запаху, стены, ступени, черепица, все прочее в самом деле было из пряника — очень черствого.

Монах вошел в избушку первым и поманил Героя за собой:

— Многомерную явь не всякий вытерпит, добрый сэр. Держись за что-нибудь.

Лэнс послушно оперся на край липкого леденцового стола.

Реальность перевернулась, словно страница. Даже запахи изменились. Вездесущие приторные ароматы исчезли, вот только Героя это не обрадовало.

Тут была совсем не пряничная, а вполне настоящая печь, из устья которой тянуло аппетитным жарким с приправами. Были крюки, как в мясницкой лавке, а под ними, в полу — желоба. Колода с воткнутыми в нее разделочными ножами. И еще — ворох запятнанного кровью тряпья в углу. Одежда. Очень маленьких размеров.

Монах перелистнул реальность обратно. Благородный рыцарь скатился с пряничных ступенек и долго блевал, привалившись к дереву.

— Когда ведьма исчезнет, будет только обычный дом, — тихо сказал монах. — Тогда простые люди смогут увидеть его, разрушить и похоронить останки жертв.

Герой нашарил в кармане огниво, вручил монаху и убрался прочь так быстро, как только мог.

А вот — "Дело о распоясавшейся прислуге".

Приходящий домовой убил корову и выкрал младенца, всего лишь не найдя масла в оставленной за работу каше. Масла в каше было полно — на самом дне миски, вот только паршивец уже сделал свое черное дело. Ту погоню — по непролазным топям и вересковым пустошам — Герой считал самой отчаянной в своей жизни.

"Дело танцовщицы, звонаря и безумного монаха".

Наконец-таки Орден Розог во всей красе продемонстрировал свою темную сторону! Эх, жаль бедолагу-звонаря... Ну, хотя бы девчонку спасти удалось...

"Дело о корабле-призраке".

О призраке, как же! Трое баронских сынков вымазали светящейся краской парусную лодку. Полгода держали в страхе целое побережье, спровоцировали два кораблекрушения. Теперь набираются ума-разума на галерах.

"Дело семерых златокузнецов и малолетней аферистки".

"Дело о беглом големе-убийце из теста".

"Дело о пропавшем наследнике".

"Дело..."

Лэнс тряхнул головой, возвращаясь в реальность. Воспоминания давили на виски, как покореженный шлем. Хотелось то ли надраться, то ли подраться.

Беззаботный сильф наконец кое-как уяснил, что листки с закорючками дороги человеку. Ветерок снова нырнул в сумку и вытащил бумагу, не которой закорючек почти не было.

— Оп-па... — протянул Лэнс, подхватив сложенный втрое листок. — А я и забыл о нем...

На бумаге было шесть слов:

куда — Серая Цитадель,

кому — лорду Фредерику.

— На деревню — дедушке, — горько усмехнулся Герой.

* * *

Около трех лет назад, пребывая в полном отчаянии, благородный сэр Лэнс воззвал к богам. Молитва был короткой, невнятной, истеричной, зато абсолютно искренней.

И это сработало.

И продолжало работать — месяц за месяцем, год за годом.

При каждом удобном случае он пытался выяснить, кто именно отозвался на его молитву. Список подлых богов с мерзопакостным чувством юмора рос, но ответа все так и не было.

Каждый раз, когда сэр Лэнс направлял коня к Серой Цитадели, судьба подбрасывала ему миссию, предназначенную настоящему герою. Или законченному идиоту без инстинкта самосохранения — этот вариант гораздо больше походил не правду. Прочие воины, богатыри и витязи моментально находили причину для отказа. Богатыри переставали понимать надписи на камнях и дружно скакали не в ту сторону. Витязям нечего было надеть по случаю битвы — моль, видите ли, опять съела их любимые шкуры. "Помоги нам, рыцарь, ты — наша единственная надежда!" — раз за разом слышал Лэнс. Даже в первый раз это не показалось ему забавным, в третий или четвертый он и вовсе заехал просящему в челюсть. А после отправился выполнять очередную миссию — что еще ему оставалось? Рыцарь-одиночка, чьи цвета — оранжевый и черный — стали символом доблести, снискал славу от Ышгарийского хребта до Титанического океана. В честь сэра Лэнса назвали галеон и двоих наследников престола, хотя причин для этого не было ни у королев, ни у корабелов. Благородного рыцаря вознаграждали за его подвиги — почестями, золотом, драгоценными камнями.

Все это время Герой отчаянно мечтал о бритвенных станках "Жилетт", контактных линзах "Джонсон и Джонсон" и кружке крепкого кофе.

* * *

Осенний Ветерок все же заслужил прощение — человек остался ночевать на его земле, хоть и ворчал на сильфа весь вечер. Но гость был очень расстроен — из-эа гадкой бумажки с немногими закорючками. "Спрятать плохую бумажку!" — догадался сильф. — "Но не в костре, и не в луже — человек заметит. Унести подальше! К знакомому волшебнику, да-да-да, он спрячет хорошо! Тогда друг останется, будет смешно бегать за Ветерком и сделает еще игрушек."

* * *

Сэр Лэнс привык к экстремальным побудкам, но торнадо его еще не будили. Это был очень маленький торнадо, из которого торчал свернутый лист бумаги, ритмично колотивший Героя по физиономии.

— Что за..? — хрипло спросил мироздание Лэнс и попытался схватить бумагу.

Не тут-то было.

Некоторое время Лэнс проклинал все стихии оптом и в розницу, потом вспомнил, с кем имеет дело, и погнался за сильфом. "В конце концов," — рассеянно подумал он, нарезая круги по поляне. — "Утренняя пробежка еще никому не повредила!" Когда Лэнсу надоело бегать, а желудок ненавязчиво напомнил о завтраке, Герой просто крикнул: "Все, я больше не играю!" и вернулся к угасающему костру. Через пару мгновений свиток аккуратно опустился ему в руки.

Бумага была не просто дорогая — такое качество Герою за все время странствий попадалось раза два-три, а вот печать не говорила ни о чем.

— Ясно. Очередное задание! — покачал головой Лэнс.— Хоть бы гонца нормального прислали, кто же такие вещи доверяет сильфам!

Осенний Ветерок крутился рядом и не мог удержаться от смеха: его друг строил такие забавные рожи, разглядывая подарок волшебника! Добрый человек в балахоне цвета летней листвы забрал у Ветерка печальную бумажку и дал другую, побольше — вот здорово! Из этой получится большой красивый самолетик!

Когда Лэнс смог наконец оторвать взгляд от послания, его лицо вряд ли можно было назвать забавным.

— Ты! — заорал он. — Чудо летучее, быстро ко мне!

"Играть!" — обрадовался Ветерок и закружился вокруг человека.

— Стоять! — рявкнул Герой. — Отвечай, как умеешь: где взял? Потому что если это — розыгрыш, я всю твою поляну разнесу вдребезги пополам!

Ответом Герою была здоровенная сосновая шишка, нетяжелая, но очень колючая, прилетевшая точнехонько в лоб. Сильф понятия не имел, что такое "розыгрыш", но обвинение во лжи уловил и без слов.

— Ладно, прости, — смутился Герой. — Хороший, хороший... эээ... мальчик. Заслужил награду!

Несколько часов спустя Ветерок самозабвенно играл с ворохом самолетиков и вертушек, а славный рыцарь гнал коня во весь опор туда, куда стремился так долго.

* * *

Лэнс не знал наверняка, где именно начинаются владения Фредерика — за три года они стали гораздо обширнее, но постоянные границы были пока далеко не везде — и не без причины. Бывший Враг прославился не меньше Героя, только на свой лад: терпимыми налогами и мудрыми законами. Лорд Фредерик не просто очистил свои земли от разбойников — многие пошли к нему на службу. Лэнс слыхал — лучшие сборщики налогов получились именно из них. Эпидемий практически не случалось, а кустарники вдоль дорог неизменно были вырублены на длину полета стрелы. Перспектива жить под крылом Серой Циатадели вдруг показалась привлекательной очень многим. Тут и там мелкие феодалы, для которых владыка Цитадели оказался ближе собственных королей, тихо, по-партизански меняли хозяина. Герой разбирался в политике чуть лучше, чем в квантовой механике, но даже он понимал: ни одной войны из-за спорных земель и сбежавших вассалов — это чудо. Впрочем, чудо — всего лишь слово, а вот репутация беспощадного воина, оставшаяся с Темных Времен, Фредерику явно пригодилась. И никуда этот беспощадный воин не делся, просто стал гораздо умнее. На балах и приемах Лэнсу доводилось слыхать возмущенные выкрики "Пора приструнить этого выскочку!". Герой только усмехался про себя: "Валяйте, я вас от него спасать не буду!"

На пограничный гарнизон Лэнс так и не наткнулся, но сборщиков пошлины на мосту ему миновать не удалось. Лэнс остановил коня, окинул взглядом профессионально-суровые лица и прикусил губу, чтобы не рассмеяться. За мостом явно начинались земли лорда Фредерика — он единственный брал на государственную службу не только людей, но представителей прочих рас. Одному такому представителю повезло с работой, но, увы, не досталось кольчуги по размеру, а шлем сидел у него на макушке, как муха на арбузе. Впрочем, здоровяк выглядел довольным жизнью, и неудивительно, ведь его менее везучие сородичи не расхаживали по мостам с хозяйским видом, в лучшем случае — таились под ними.

Стражники не потребовали у рыцаря денег, зато его небритую физиономию разглядывали так пристально, что Лэнс понял: пора принимать меры. Настало время Герою расчехлить свой щит. Даже если это грозило немедленным явлением очередной Миссии.

От того первого — противочумного щита давно ничего не осталось, но рисунок был все тот же, его Лэнс требовал сохранять неизменным. Если бы в мире существовала такая вещь, как визитная карточка, Герой занял бы со своей первое место в номинации "Ужасно Легко Узнаваемые a.k.a. Уберите это, в зале дети!!!".

Визитная карточка сработала — стражники изобразили почти убедительное раскаяние. Тролль лихорадочно попытался спрятать картинки с жуткими рожами и надписями "Разыскивается!" на разных языках. Герой невольно скривился: идея распространять портреты преступников принадлежала именно ему. Это потом уже он сообразил, что сначала надо было изобрести фотоаппарат, фоторобот, а заодно и криминалистику — чего уж мелочиться. А в злодейских физиономиях на плохеньких гравюрах можно было узнать каждого второго встречного, чем стражники медленно, но верно учились пользоваться.

— Братцы, какой-такой Шерстяной Душитель, вы чего? — жалобный голос принадлежал торговцу, поъехавшему сразу после Лэнса. — Ну и что, что борода? Я с роду шерстью не торговал — только колбасы да копчености... дайте-ка я вас, кстати, ветчинкой угощу.

"Как скоро, хотел бы я знать, в списке моих дел на букву "К" между коварными кикиморами и кражами магических артефактов появится коррупция?.." — покачал головой рыцарь, отправляясь дальше.

Лэнс мчался по той самой дороге, которая три года назад вела его навстречу чуме. Он гнал коня во весь опор, прекрасно понимая, что не стоит так делать, но продолжал пришпоривать бедолагу. Его самого злее всяких шпор подгоняла мысль: "Остановлюсь — тут же настигнет очередная 'Миссия для Избранного". Твердо решив опередить судьбу, Лэнс позабыл обо всем на свете, кроме цели.

Уже скоро.

Еще один поворот.

Вот уже показалась городская стена.

— О, благородный рыцарь, молю! Спасите несчастную девушку! — рядом с Героем возникла белокурая, нескромно одетая юная особа верхом на метле.

— От... чего?.. — прохрипел Герой.

— От одиночества!

— В ДРУГОЙ РА-А-АЗ!!! — разнеслось над холмами.

Хорошо, что ворота были открыты — придержать вовремя коня ошалевший Герой не сумел.

* * *

Времена, когда мир находился под властью Создателя, были типичным средневековьем — в этом Герой был уверен. При этом он не смог бы объяснить, типичным в сравнении с чем. Он просто знал эти два слова. А еще — это Лэнс понял уже после освобождения — средневековье оказалось ненастоящим, а эдакой цветной картинкой из детской книжки. На картинке на было грязи и крови, и она не воняла отбросами — кровь и отбросы появились позже. В новом, свободном мире деревни можно было сравнить с бродягами в лохмотьях, а города — с теми же бродягами, которые напялили дорогие наряды, но помыться, увы, забыли.

Город, на который с холма строго взирала Серая Цитадель, не сравнил бы с бродягой даже злейший враг лорда Фредерика.

Некогда — в Темные Времена — существовала лишь жалкая деревушка с говорящим названием Никакая. Жители ее, соответственно, звались никакуйцы — яркий пример фирменного чувства юмора Создателя.

Лорд Фредерик не стал соревноваться в остроумии с Создателем. Он дал растущей деревне шанс самой избавиться от идиотской клички. Занятная штука — слова, особенно если каждый слышит что-то свое. "Мирабиле!" — восклицали темпераментные купцы с юга, приезжая в деревню и каждый раз находя ее все краше и богаче. "Вот и ладушки!" — решили местные. — "Цветочки — они завсегда симпатичней, чем никакое что-то там! И глаз радуют, и вонь из нужника забивают начисто!"

Ночная красавица заняла свое место на золоте герба под изображением Цитадели. Город Мирабилис оправдывал свое имя, и только два человека в мире знали — насколько.

* * *

Героя не арестовали за гонки в неположенном месте, и даже больше — стражники у ворот отсалютовали ему. После этого Лэнс твердо решил: раз он смог добраться до города и не нарвался на очередную Миссию, теперь имеет право на небольшую экскурсию. А про срочность, о которой говорилось в письме, можно забыть — на четверть часика.

Улица, что вела от ворот к центру, была мощеной, и разбегавшиеся от нее улочки поменьше — тоже. Немногие города могли похвастать подобным благосостоянием. По центру города не текли ручьями помои и не громоздились кучи отбросов. Разумеется, ближе к окраинам все это было. И у ворот — самую малость, не более того. В Мирабилисе даже была троллья слобода, похожая скорее на миниатюрный парк, чем на жилой квартал. Ни в одном другом городе мира не поселилось рядом с людьми столько троллей. Герой любовался каменными домами в два, а то и три этажа, с неизменной ночной красавицей на балконах и окнах. Примером для подражания строителям явно служила Цитадель, кое-где даже были маленькие, абсолютно бесполезные башенки.

— У Фреда — фана-а-аты... — насмешливо протянул Герой. Тут два здоровенных тролля пронесли мимо него паланкин с какой-то богатой дамой. Дама на мгновение выглянула из-за занавески. кокетливо улыбнувшись рыцарю.

...и фанатки! — едва не расхохотался Герой, разглядев цитаделеподобную шляпку, утыканную искусствеными цветами.

На центральной площади Лэнс почему-то ожидал увидеть фонтан. Или какой-нибудь памятник, скорее всего — Фредерику. Или и то, и другое. Реальность нелишний раз напомнила, как практичен мудрый лорд Фредерик. Эшафот — вещь не менее внушительная, чем самый помпезная статуя.

У трупа, болтавшегося на виселице, была табличка со списком преступлений. Герой не стал вчитываться. "Приговор наверняка справедлив", — подумал он и только через несколько минут удивился своей уверенности: "Ух ты! Неужели у Фредди стало одним фанатом больше?.."

Чем ближе подъезжал сэр Лэнс к Цитадели, тем хуже себя чувствовал. Пресловутая Миссия начала мерещиться снова, буквально отовсюду. Он уже почти приготовился к тому, что ему все приснилось, вот-вот наступит пробуждение, и хорошо, если на постоялом дворе, а не в лесу под кустом.

Возле подъемного моста его ждал Фредерик, сияющий парадными доспехами, как в первый день свободы. Лэнс придержал коня и несколько мгновений разглядывал бывшего Врага. "Нет", — одернул себя Герой. — "Правильно все-таки — друга!"

— Ты заматерел, — отметил Лэнс, и, не удержавшись, добавил:

— Доспехи не жмут?

— А ты запаршивел и воняешь, как последний бродяга, — усмехнулся в ответ Фредерик.

— Вот сволочь!

— Я тоже рад тебя видеть, дружище!

* * *

Лэнс ждал этой встречи бесконечно долго. Он предвкушал беседы за бокалом хорошего вина и даже заранее выбрал записи самых интересных историй. Но, когда он вошел в кабинет Фредерика, у него в голове что-то щелкнуло. "Какого черта, что я делаю?!" — подумал он, бросаясь к Черному Ящику, а его руки тем временем уже доставали из Ящика вожделенную банку растворимого кофе.

Сначала предметы первой необходимости погребли под собой стол, потом лавина коробок, флаконов и прочего сползла на пол, а Герой и не думал останавливаться.

— Теперь ясно, по кому из нас двоих ты скучал больше. Эй, эй, полегче, дружище! Ящик от тебя никуда не денется! — усмехнулся Фредерик, наблюдавший за припадком вещизма.

— Может быть, может быть... — проворчал Лэнс и жестом профессионального фокусника выхватил из Ящика палатку модели "Отшельник N". — А вот я от него могу деться в любую минуту! Черт! Надо принять меры, пока так и не случилось! — Лэнс метнулся к сумкам и стал набивать их всем, что попадалось под руку.

— Довольно! — лорд Фредерик взял друга за шкирку и выволок из кабинета, не реагируя на площадную брань. — Нас ждет ужин и весьма серьезная беседа. Если ты перестанешь, словно баба, оплакивать барахло, возможно, услышишь кое-что весьма для себя важное.

— Ты не понимаешь! Эта чертова Миссия для Героя — она как проклятье! — взвыл Лэнс. — Меня могут вызвать в...

— Не могут! — отрезал лорд Фредерик. — У тебя уже есть одна миссия, здесь и сейчас.

— Да отцепись ты, я сам пойду! — вырвался Лэнс. — В письме ничего про миссию не было.

— Разумеется, я не мог расказать в письме обо всем — оно могло попасть не в те руки. Нельзя допустить панику.

— Все так плохо? — нахмурился Герой.

— Нет, — покачал головой владыка Цитадели. — Я бы сказал "Все еще хуже", но эта реплика типична для тебя. Cкажу иначе: дела обстоят скверно и весьма неопределенно — раньше с подобной угрозой никто не сталкивался.

— Ага, — поморщился Лэнс. — Я забыл: ты теперь политик. Ну-ка, снова, и языком нормальных людей. Что за угроза?

Слуга распахнул перед ними двери в трапезный зал, и беседу пришлось на время прекратить.

* * *

При виде кабана с изюмом и сливами, бараньей ноги с шафраном, кроликов, фазанов и мясных пирогов Герой тихо застонал.

— А... — помахал Лэнс седой толстухе, чье имя, как он наконец-то узнал, было Гильда. — Диетического бульончику у вас нету?

Лэнс думал, что похожая ну строгую, но добрую — в глубине души — няню женщина пошутит в ответ насчет худых рыцарей, но дама-сенешаль только подала знак слуге. Перед Лэнсом лишь чуть-чуть медленнее скорости звука возникла тарелка ароматной похлебки. Ложка в ней стояла торчком. Герой скрипнул зубами и сдался.

В этот момент двери в зал распахнулись снова. Молодой монах Ордена Коры спешил к лорду Фредерику, выставив перед собой кипу бумаг, словно это было миниатюрное стенобитное орудие. От юноши веяло тревогой, добросовестностью и дегтярным мылом. Лэнс невольно усмехнулся: очки монаха были точно копией старых, чиненных-перечиненных дварфами очков Героя. И, кажется, в отличие от Лэнса, парень свои очки ничуть не ненавидел.

— Мой секретарь, — пояснил Фредерик. — Не здесь, брат Ветла! — велел он юноше. — Ждите в кабинете. И будьте готовы ввести сэра Лэнса в курс дела.

— Сэр Лэнс! ТОТ САМЫЙ сэр Лэнс! — юноша не всплеснул руками, только потому что они были заняты. — Какая честь, добрый сэр! Мы вас помним! Монастырь Медоносы, ваша милость! Семеро братьев были с вами в чумном походе. А меня, увы, не взяли — я был тогда послушником...

Лэнс укусил пустую ложку: "Парень расстроен, что не отправился на верную смерть... Мир совсем рехнулся."

Юный монах покинул зал, едва не врезавшись от волнения в дверь.

* * *

Стражники у дверей кабинета сменились, и Герой увидал своих старых знакомых.

— Привет, ребята! — шутливо отсалютовал Тупым Охранникам сэр Лэнс. Ответный салют был еще далек от совершенства, но не шел ни в какое сравнение с тем, что видел Лэнс три года назад.

— Растете, парни, — одобрительно кивнул Герой.

— Никак нет, сэр! — бодро гаркнули Охранники. — Мы уже взрослые!

Владыка Цитадели закрыл двери и подал знак секретарю. Брат Ветла развернул перед Героем свиток, занявший полстола. Лэнс недоуменно воззрился на чертеж.

— Эээ... — протянул он в конце концов. — Длина корпуса, размах крыльев, ого, ничего себе — размерчик! Летательный аппарат? Кто-то сильно умный собрался-таки пойти на тебя войной, Фредди?

Лорд Фредерик устало вздохнул.

— Друг мой, мы не в твоем мире, полном механических штучек на каждый случай. Этот, как ты изволил выразиться, летательный аппарат — живой и опасный, на самом деле — даже примерно неизвестно, насколько опасный дракон!

— Ох, ё... ну что ж за мать вашу!

— Полностью с тобой согласен, друг мой, — кивнул Фредерик. — Эта тварь впервые дала о себе знать пять дней назад. Дварфы, мои подданные, возобновили добычу серебра в шахте, которая была закрыта много лет, потому что находилась на спорных землях. Теперь она принадлежит мне. Из этой шахты он и выполз. К счастью, никого не убил. Повел себя более чем странно: схватил первого попавшегося дварфа и — знаешь, что сделал? Начал задавать вопросы!

— Эта тварь говорящая? — удивился Герой. — А как насчет огня, яда и прочего?

— Пока неизвестно.

— А. Хм-м. Уфф. Тогда, может, и волноваться еще не пора?

— Увы, давно пора, — покачал головой лорд Фредерик. — Перво-наперво дракон спросил, в какой стороне Серая Цитадель.

— Если позволите, милорд, — поднял, словно школьник, руку брат Ветла. — Это был четвертый вопрос. Первые три вопроса были... — юноша сверился с толстой тетрадью. — "Какого черта?", "Где я?" и "У кого-нибудь есть зеркало?".

— Стоп. Пять дней? Тогда почему дракон до сих пор не здесь — при таких-то крыльях?

— Потому, друг мой, — в голосе лорда Фредерика звучала нескрываемая гордость. — Что мои верные подданные указали ему в противоположную от Цитадели сторону. А после обратились к ивовым монахам, и те отправили послание — с помощью сильфа. Орден Коры отлично ладит со всеми духами стихий, кроме саламандр. Но мы лишь выиграли время. Дракон наверняка достаточно сообразителен, чтобы отыскать в конце концов свою цель. И, кроме того, ты не забыл, что мои подданные тоже могут пострадать?

Некоторое время Герой задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— Фредди, Фредди... — протянул он в конце концов. — Извини, конечно, что не ко времени начинаю разборки, но — какого черта, мать твою! Неужели ты не мог с помощью этих своих духов вызвать меня в Цитадель раньше?! Обязательно было ждать дракона?

На мгновение Герою показалось, что сейчас-то его бывший Враг наконец сорвется и проявит нормальную злость вместо обычной величавой сдержанности. Но тот лишь в очередной раз вздохнул:

— А ведь мы искали тебя. Еще как искали, но ты носился по миру, словно целая стая обезумевших сильфов. Просто невероятная удача, что нам удалось в конце концов с тобой связаться.

Герой почесал в затылке, припоминая давний разговор:

— Деус экс что-то-там, да?

— Я предпочитаю называть это "судьба", друг мой.

— Сэр! — двери кабинета распахнулись, вбежал запыхавшийся стражник. — Сильф принес очередное сообщение!

Лорд Фредерик скользнул взглядом по листку, помрачнел и передал послание Лэнсу.

— Через несколько часов?.. — хмыкнул тот. — О-очень ценная информация. Математики хреновы, а еще монахи! То ли через пару-тройку, то ли через полсуток.

— Главное, он все-таки летит сюда!

— Милорды, — снова поднял руку секретарь. — Если принять во внимание, что дракон до сих пор никого не убил, а из разрушений на его совести — одна разграбленная пекарня, возможно, он не так уж и опасен? Может быть, это окажется дружелюбное существо, готовое к общению?

— Эх, приятель, — криво усмехнулся Лэнс. — Тебе бы воробьиную лапку на шею!

— Как можно, добрый сэр! — вытаращил глаза юный монах. — Оторвать лапку у безобидной, да к тому же полезной птички?

— Проехали, — отмахнулся Герой. — Ну что, Фредди? Командуй, я в твоем распоряжении!

* * *

На башнях Цитадели гарнизон готовил к бою катапульты и баллисты. Лорд Фрелерик снова надел доспехи, в этот раз — боевые. Лэнс ограничился шлемом и кольчугой, а потом еще раз ненадолго забежал в кабинет и достал из Ящика несколько сумок с противогазами.

— Чем черт не шутит, — развел он руками в ответ на недоуменный взгляд Фредерика. — Вдруг тварюга все же ядовитая. Эх, жаль, не знаю, как устроена базука... Не оправдал я твоих ожиданий, да?

— Во-первых, — строго ответил лорд Фредерик. — На сколько я знаю, ты прекрасно справлялся с самыми разными миссиями и без барахла из Ящика. А во-вторых... поживем — увидим.

Они поднялись на башню. Лэнс оглядел окрестности о ткнул пальцем прямо перед собой:

— А это что там за воронки под стеной? На крепость недавно нападали?

Владыка Цитадели поморщился:

— Неподходящее время. неподходящее место для подобных вопросов... В двух словах: кое-что из моей сокровищницы — не золото и самоцветы — другое, ты понял о чем речь? так вот многое со временем либо выдохлось, либо.. сломалось, что ли. Чертова поющая арфа, которой я хотел развлечь гостей на пиру, чуть не задушила Эрика и Дерика! — Фредерик кивнул через плечо.

— Кого? — не понял Лэнс. Оглянулся — позади вытянулись по струнке Тупые Охранники.

— У балбесов есть имена? — удивился Герой. — Вот уж не знал.

— Ты не спрашивал, — пожал плечами Фредерик. — И нечего так ухмыляться. Обычное дело: мой папаша во всю пользовался правом первой ночи, а их мать была сентиментальной дурой. Что же до воронок — на этом пустыре брат Ветла проверял некоторые... гм-м... артефакты. Часть экспериментов закончилась взрывами. Мне кажется, мир постепенно отторгает все задумки Создателя, без которых можно прожить. Ящик пока стабилен, но надолго ли?..

— Летит!!! — разнеслось по Цитадели.

— Мину-у-уточку... — задумчиво протянул Герой.

— Ты это мне, или дракону?! — впервые в голосе лорда Фредерика звучало неприкрытое раздражение. Герой этого не услышал. Он мчался вниз по ступеням, таща за собой брата Ветлу.

* * *

Угольно-черный дракон кружил над крепостью, легко уворачиваясь от стрел и снарядов. Вот он заложил изящный вираж и понесся прямо к башне, где, стиснув зубы и обнажив меч, стоял владыка Цитадели...

— Па-аберегись! — на башню выскочил сэр Лэнс и швырнул в ковш катапульты все, что держал в охапке. — А теперь — пли!!! Или что там у вас говорят?

Дракон в очередной раз увернулся от камня, попав под дождь из мусора, прилагавшегося к снаряду в довесок. Раздались хлопки приглушенных взрывов. Шкуру дракона запятнала разноцветная жижа, которая начала дымиться. Дымы получились самых веселеньких расцветок, вот только дракону, похоже, весело не было ничуть. Чудовище взревело, завертелось в воздухе, словно обезумев, ушло в пике и рухнуло на землю.

Несколько ударов сердца над Цитаделью висела практически полная тишина, а потом по крепости разнеслось дружное "Ура-а-а!"

— Что это было? — чуть дрогнувшим голосом спросил владыка Цитадели.

— В основном — каша! — сияя радостной ухмылкой, сообщил Герой.

— Волшебный горшочек, милорд, — пояснил брат Ветла. — точнее, бывший горшочек. А еще — путеводные клубочки, безнадежно запутанные — пять штук, топор-самосек без топорища — одна штука, дудочки чарующие, треснувшие — три штуки и шапки-невидимки — полторы штуки.

— Полторы, — устало пповторил лорд Фредерик.

— Поела волшебная моль, милорд, — развел руками брат Ветла. — Могу я отнести назад магический кристалл? Он еще работает, если по нему время от времени стучать, только цвета пропадают.

— А куда девался дракон? — спросил то ли Эрик, то ли Дерик.

* * *

— Дохлая! — потыкал в тело веткой Эрик.

— Не-а, не дохлая — дышит! Наверное, спит, — предположил Дерик.

— Как-то это все подозрительно... — покачал головой Лэнс.

— Вполне вероятно, бедная девушка находилась под заклятьем злого колдуна, — заявил лорд Фредерик. — Бесчеловечно было бы не помочь ей в такой ситуации. Вы, — кивнул он Охранникам. — Быстро — носилки и одеяла. Брат Ветла, — обернулся Фредерик к секретарю. — Осмотрите ее и окажите помощь, если нужно.

— Бедная девушка, или о-о-очень привлекательная девушка? — протянул, ни к кому конкретно не обращаясь, Герой.

— не понимаю, о чем ты! — бросил в ответ владыка Цитадели. — Итак, брат Ветла?

— Я не нашел никаких ран, но разве можно говорить наверняка, если речь идет о неисправных волшебных предметах? — развел руками юный монах. — Она без сознания. Может очнуться в любую минуту, или... кто знает? Бывало, люди приходили в себя спустя годы...

— То что нужно! — радостно воскликнул Герой. — Положишь ее в уголке, Фредди, прикроешь рогожкой от пыли, и пусть лежит. А на случай, если очнется, держи поблизости какую-нибудь магическую хреновину и сразу лупи по голове! Стоп! — вскинул он руки, не давая Фредерику возразить. — Даже не начинай. Мне она не нравится. Если я говорю, что здесь что-то не так, поверь — так оно и есть!

— Какого черта?.. — раздался с носилок еле слышный голос.

— Ну, началось! — всплеснул руками Герой. — Дайте, я ее вырублю!

— Где я? — простонала девушка, подняла голову, вытаращила глаза на Лэнса, обернулась, увидала лорда Фредерика, взвизгнула и свалилась с носилок.

— Спорю на золотой, сейчас она попросит зеркало, — пробормотал Герой. — Фредди, нет! Брось это! Я серьезно!

Владыка Цитадели не стал его слушать — он подхватил девушку на руки и ушел.

* * *

Лэнс явился в кабинет Фредерика в тот момент, когда его друг доставал из Ящика алое бархатное платье с пышными рукавами. Владыка Цитадели был так сосредоточен, что Герою невольно захотелось сделать какую-нибудь пакость: крикнуть "Бу!" или уронить что-то с грохотом на пол. Мощным усилием воли Лэнс сдержался и просто громко кашлянул. Потом еще пару раз кашлянул. Потом обошел вокруг стола и уставился поверх Ящика на своего друга:

— Фредди, эта тварь только что пыталась нас всех угробить. Теперь ты с ней нянчишься. Либо она все-таки тебя отравила, либо я чего-то не понимаю!

— Может быть... — пробормотал лорд Фредерик и достал из Ящика черные шелковые туфельки.

— Фредди, ты точно спятил. Дай этой девке пару золотых, если уж тебе ее так жаль, и путь проваливает!

В кабинет чинно вплыла дама-сенешаль.

— Гильда, отнесите одежду леди Ядвиге, — велел лорд Фредерик.

— Опаньки! У бывшей крокодилихи, оказывается, есть имя! А знаешь, хватит! Больше я тебя предупреждать не буду. И вообще — мне давно пора в путь: миссию здесь я выполнил, запаса бритвенных станков, контактных линз и средства от москитов мне хватит надолго... Я сваливаю! Мир нуждается в Герое!

— Не сомневаюсь, друг мой. Герой нужен всегда, — кивнул владыка Цитадели, опустился в кресло и рассеянно побарабанил пальцами по краю стола:

— Но, может быть, тебя заинтересует история девы-дракона? Потом запишешь, у тебя это отлично получается. Когда-нибудь твои заметки будет читать весь мир.

Лэнс хотел сказать что-нибудь колкое по поводу никчемной лести, но тут в кабинет вошла бывшая драконица. Лорд Фредерик встал, чтобы приветствовать гостью.

Девушка была еще очень бледна, но держалась неплохо. Служанки вымыли ее длинные черные волосы и заплели в косы. Алое платье оказалось ей в пору и выгодно подчеркивало изящную фигурку с высокой грудью. "Фредди разбирается в женской моде? Вот так новость!" — хмыкнул Лэнс. Девица оказалась очень хороша собой, спорить с этим было бессмысленно. Но ощущение, что в бывшей драконице есть что-то неправильное, не оставляло Героя.

— Привет, ребята! — помахала девушка Лэнсу и Фредерику.

На краю сознания Героя зазвенел тревожный звоночек.

— Хай! — небрежно бросил Герой.

Лорд Фредерик покосился на Лэнса, и церемонно склонил голову:

— Еще раз добро пожаловать в Серую Цитадель, леди Ядвига, и позвольте представить моего друга — сэра Лэнса Отважного.

Девушка посмотрела на Лэнса, хихикнула и плюхнулась в ближайшее кресло. Лорд Фредерик сел напротив.

— Не пойму, вы — фанаты ролевок, или просто деньги девать некуда? И поделитесь кто-нибудь мобильником — я свой посеяла.

Тревожный звоночек сменила противотуманная сирена.

Лорд Фредерик выглядел слегка озадаченным.

— Позволь мне, дружище, — кивнул Фредерику Лэнс. — Слушай, Ядвига... Кстати, это настоящее имя?

Девица снова захихикала:

— Ага! Предки-вредители в честь бабушки назвали! Но чур — не прикалываться! Я на уменьшительное "Яда" не откликаюсь, либо "Яся", либо никак.

— Окей... Яся, Спорим, ты не любишь Энию и Селин Дион?

— Буэ! — оттопырила пухлую губку Яся. — Нашел, что вспомнить! Стопудово не люблю. Леди Гага рулит!

Лорд Фредерик и сэр Лэнс переглянулись:

— У меня любопытная новость, Фредди, — невесело усмехнулся Герой.

— Боюсь, друг мой, — так же печально усмехнулся в ответ Фредерик. — Никакая это не новость. Подозрения появились в тот момент, — пояснил он. — Как мой секретарь упомянул вопрос про зеркало.

— Привет из прошлого. Новый Положительный Персонаж... — протянул Герой и скривился:

— Это она-то — положительный?

— Вот хамло! — возмутилась Яся. — Я, между прочим, здесь, и все слышу.

— Простите моего друга, миледи, — вздохнул лорд Фредерик. — Он просто немного устал.

— Я поняла! — вдруг захлопала в ладоши девушка. — Это реалити-шоу, да? Круто! По какому каналу покажут?

— Насчет реалити — это ты, Яся, права, как никогда, — Лэнс присел на краешек стола. — Мы с другом должны тебе кое-что рассказать...

Лорд Фредерик и сэр Лэнс рассказывали кое-что леди Ядвиге очень долго: непросто говорить с человеком, который сначала хихикает по любому поводу и без конца перебивает, потом пытается сбежать с криком "Выпустите меня! Психи ненормальные! Я не картон, у меня есть папа, мама и страничка на Фейсбуке!!!", потом бьется в истерике, а напоследок едва не выбрасывается в окно.

Когда разговор наконец завершился, Герою пришлось отправить слугу за сухой одеждой для их господина, а другого — вынести из кабинета хлам. На полу у стола громоздилась куча вещей, которые Лэнс вытаскивал из Ящика, доказывая Ядвиге существование магии: роликовые коньки соседствовали с моргенштерном, из деревянной кадушки выглядывала книга "Интернет для чайников"... Яся уже не рыдала на груди лорда Фредерика, но все еще цеплялась за него, затравленно озираясь, как до смерти напуганный ребенок.

— За одно это стоило избавиться от Создателя, — пробормотал Фредерик. Лэнс задумчиво потер подбородок:

— Ты был прав, ей лучше остаться тут. Присмотришь за ней, Фредди? Таким, как мы, надо держаться друг друга.

Владыка Серой Цитадели улыбнулся:

— Думаю, присматривать за Новым Положительным Персонажем будет непростым, но чертовски приятным занятием. А что собираешься делать ты, дружище?

— Я-то? — ухмыльнулся Герой. — У меня намечается неплохая миссия. Белокурая, одинокая, и летает на метле.