Университет Вредной Магии

Полет! Свободный, стремительный: я раскинула руки, словно хотела обнять весь мир, и даже не вскрикнула, когда Горыч перехватил поперек туловища.

— Здоров, Стаська, — хриплым рокотом поздоровался он.

— Здоров, Горыч, — шепотом ответила я.

— Летим-то куды? — вопросил он.

— Для начала на гору, — попросила я.

— К Филькеб

— К нему самомую

И мы полетели, рассекая облака под тусклым светом заходящей луны. Здорово было, и словно все проблемы разом отступили.

Филимон Филиппыч жил на вершине горы и был самым что ни на есть лучшим в мире светляком. Мы вообще его всей школой очень любили, особенно, когда по осени он с туманом спускался в долину, опоясывая гору ручейком магического света... Красотень. Мы тогда были готовы сидеть на крыше всю ночь, только бы досмотреть до самого спуска. А еще Филиппыч был ближайшим источником света, так что мне прямой путь к нему был.

Долетел Горыч быстро — тут всего ничего было — опустил меня прямо у входа в пещеру и гаркнул:

— Хочу светую

— Света занята, — ворчливо ответили из пещеры.

— Свету дайте, — занудно повторил дракон.

— Я те счас как дам!юю

— Свету?

— Фонарь, на оба глаза, чтоб знал, что тьма это еще не самое страшное в жизни!

Но свет вспыхнул. Следом, потягиваясь и позевывая, вышла сонная ведьма Светлана и, укоризненно глядя на Горыча, сказала:

— И вот зачем ты его дразнишь постоянно?

— Гы-гы, — дал ну очень вразумительный ответ дракон.

— Привет, Светик, — скромненько поздоровалась я.

— О, Стаська, а ты тут откуда? — удивилась бывшая преподавательница Керимской ведической школы.

— Свет нужен, — призналась я.

Ведьма без слов посторонилась, давая войти. И, едва я оказалась в пещере, услышала:

— О, Стасенчик, а ты тут какими судьбами?

И прекрасный, полуобнаженный световой дракон шагнул мне навстречу, обнял, прижимая к сверкающей груди и окутывая водопадом струящихся светящихся волос. Мр-р-р просто. И это вам не какой-то там лорд Тиаранг — самодовольная, самовлюбленная сволочь — это самый настоящий светляк! Любвеобильный, правда, сверх меры, но такой классный.

— А мне помощь нужна, — едва не мурлыкая, сообщила Филимону.

Световой дракон, взяв за плечи, отстранил меня, затем к губам склонился и выдохнул:

БввЮ?тиызж?тиызж?тиызж?тиызж— Ради тебя на все готовю

Я же говорю — он лучший! Самый-самый, и вообще, сказка просто.

Молча достала из кармана билет на летучий экспресс, протянула ему. Филимон взял, задумчиво повертел, затем щелкнул пальцами: карта Единой Империи вспыхнула перед нами.

— Так-так, время шесть двадцать четыре утра, место посадки наш Керим, билет до Рукты, — он провел пальцем по карте, и предстоящий мне путь вспыхнул красной пунктирной линией.

В общем, ехать предстояло на самый край империи!

— Так, а возле городка Рукта у нас имеются три деревеньки: Грибовка, Смородиновка, и Земляникинка. Так, в Смородиновке и Земляникинке ведьм нету, значится, отправляют тебя явно в Грибовку.

И вот тут червячок нехилых сомнений шевельнулся в моей душе. Подойдя к Филимону, как маленькая, обняла его, прижалась и услышала:

— Рассказывай, давай.

Во все время своего рассказа я сидела на руках у светового дракона, и он успокаивающе гладил меня по волосам, Светлана не ревновала — светляков вообще ревновать бессмысленно — а про меня она точно знала, что грань удержу. Так что выслушали меня внимательно, и, когда я замолчала, и Света и Горыч одновременно посмотрели на Филимона, ожидая, что он скажет. Я тоже именно его слов очень ждала.

— Значит так, говорю сразу — Феоктилла тебя предаст, — произнес световой дракон.

— Что, — взвизгнула яю

— Не "что", а сдаст она тебя Тиарангу, как пить дать — сдаст.

Я выпрямилась, заглянула в светящиеся, словно два месяца, глаза дракона и под его спокойным взглядом сникла.

— Филь прав, — вставила Светлана, — Феоктилла политикой Доминик давно недовольна, да и устроиться захочет без волчьей печати в трудовой книжке.

— К тому же, — заговорил Горыч, — тут дело такое: под уголовщину попадаешь, Стаська.

Тут уж я возмутилась.

— Одного понять не могу, — спрыгнула с колен Филимона и, начав расхаживать взад-вперед, продолжила, — значит, я столько народу привораживала, парней всяческих — и ничего! А тут, на уроке, при свидетелях, притом, что просила не пить — и преступница?!

— Светик, принеси Стасеньке вина, — мягко и очень ласково попросил световой дракон.

И вот как тут не принести? Я бы и сама сбегала, а так вернулась, села рядом с Филей, восторженно на него глядя, а тот, едва жена исчезла в кухне, притянул меня ближе, склонился и быстрым злым шепотом сказал:

— Маги — привилегированный слой общества в империи, Стасенок. Особенно боевые. И, если ты приворожила простого парня — его личные проблемы, сам разберется. А вот если мага — это уже проблема государственная, ведь маг под приворотом — он стремится добиться своей ведьмочки, он тратит силу, время, энергию, чтобы заполучить ее. А государству это выгодно? Нет, Стасенок, вообще невыгодно. Отсюда и законы такие волчьи!

Я вжалась в диван, испуганно слушая.

Филимон продолжилЖ

— Три дня — максимум возможной отсрочки для ведьмы, а после она собственность мага, абсолютно и полностью, чтобы он имел то, что хочется, и не тратил силы, столь нужные государству.

— Да это же...— начала я.

— Помолчи, — перебил светляк. — Так вот, три дня — время, когда, по идее, приворот только набирает силу, а после ведьма становится жизненно-необходима магу. Следовательно, убежавшая — преступница и это действительно уголовная ответственность.

Потрясенно молчую

Дракон продолжил:

— Факт в том, что я более чем уверен: Тиаранг предварительно выпил нейтрализатор, гарантированно выпил. Умен, демоняка. И вообще, вся эта ситуация... Опытная ведьма сразу засекла бы неладное, но Аллиночка... эх, молодая еще, дуреха.

Мне же вспомнилось его: "Стаси, почему ты меня избегаешь? Ты же знаешь, как мне плохо без тебя".

В общем, мне врали, нагло и издевательски! Ему без меня вовсе и не плохо, потому что приворота никакого и нет!

— А если доказать, что он выпил нейтрализатор? — тихо спросила я.

Вернулась Светлана, протянула мне бокал с золотистым вином, сама села напротив с таким же, мы молча отсалютовали друг другу, выпили по глоточку.

— Никак, — расстроил меня Филимон. — Доказать подобное невозможно, и, уж тем более, никто не будет связываться с ректором Академии боевой магии: жить, знаешь ли, всем хочется. И спрятаться тебе негде: речь о боевиках, а это все силовые структуры империи, включая стражей, сыскарей и участковых. Ты моментально пройдешь по всем базам, причем не только имя — изображение лица, оттиск ауры, магический фон — они используют все.

Расстроено делаю еще глоток.

— Но, знаешь, — световой дракон обнял за плечи, — есть на краю империи место, где такой бардак царит, что поступают туда ежегодно сто абитуриентов, а диплом получают пятьсот-шестьсот... Причем дипломы университета подлинные.

Я нахмурилась, Светлана тоже, мы переглянулись и разом выдохнули ненавистное:

— Черти!

— Черти, — не стал спорить Филимон, — а в бухгалтерии у них кикиморы, как и в деканатах в качестве секретарей, а потому неразбериха такая, что найти одну конкретную ученицу не сможет весь штат имперских сыскарей в течение пяти лет точно.

И, несмотря на все мое отвращение к чертям, идея внезапно начала нравиться.

— Филенька, ты на что девочку толкаешь? — возмутилась Света.

— Точно-точно, — заразился энтузиазмом Горыч, — а еще там такие искажения, что, колдуй-не колдуй, а ни одно поисковое заклинание не отыщет.

— И потайные ходы на каждом шагу, ммм, — протянул Филимон, — и, если тебя Тиаранг в коридоре увидит, достаточно просто в ход шагнуть, и не пойман — не вор.

— Да вы с ума сошли! — Света была дико возмущена.

— М-м-м, и получу я диплом Университета Вредной Магии, — задумчиво проговорила я, делая еще глоток вина.

Есть такое нехорошее состояние — злая ведьма. Это плохое состояние, страш-ш-ш-шное, хуже только обозленная ведьмочка. Так вот — я его закончу. УВМ в смысле. Получу диплом с отличием и поступлю в аспирантуру. Магистр Вредительства — звучит круто. А после я вернусь и отомщу некоторым дипломированным лжецам с примесью демонической крови. Вернусь и отомщу! Да так, чтобы все маги дрогнули, и больше никто, никогда, ни одну ведьмочку...

— Вот только ведьм туда не принимают, — победно сообщила Света.

— Принимают, — Филимон улыбнулся, — принимают в двух случаях: когда это, фактически, ссылка и ведьма сильно проштрафилась перед наставницей, и когда поручителем студентки выступает какой-нибудь представитель редкой расы...

— Вроде светового дракона, — хохотнул Горыч.

— Стаська, да лучше в деревню! — Света допила все вино. — Это же черти, Стась! Да что там черти — там вся вредная нечисть обучается! Сатиры, кикиморы, лешие, черти, назгулы!

И кстатиЖ

— Горыч, мне на станцию нельзя.

— Да эт понятно, — хмыкнул двухголовый, — заброшу в Виру, там сядешь.

Я отсалютовала всем и провозгласила:

— К чертям!

Город Керим

Стася.

Мне снился сон. Готова биться об заклад, что сон, вот только сон вообще не понравился, потому что сначала летела я, летела, а после упала в сидячее положение на какой-то пафосно-багряный диван с позолотой по краю, а передо мной в кресле, с бокалом в руке сидел... Тиаранг.

Дух на мгновение захватило: мужчина был в черных брюках, сапогах до колена, белоснежной полурасстегнутой рубашке. Влажные — после мытья, видимо — волосы ниспадали на его широкие плечи, а вот в темных глазах лорда плескалось нечто сродни пламени, горящему рядом в камине.

— Доброй ночи, Стася, — прозвучало вежливо, с деланным спокойствием, но рык в конце я услышала.

— Д-д-доброй, — запинаясь, ответила я, бросая взгляд на собственное одеяние.

Дело в том, что Светлана мне одну из своих ночных рубашек дала, а Филимон, он... ну, он потрясающе-классный, и с таким мужчиной в одну постель в чем попало не ляжешь, вот и красуюсь я сейчас в алом пеньюаре повышенной прозрачности с пумпончиками на завязочках под грудью, и эти завязочки вообще грудь здорово держат, а пумпончики — они такие пушистенькие, и край безумно короткой сорочки тоже пушистеньким оторочен и...

— Прекрас-сно выглядишь, — прошипел лорд Тиаранг, пока я краснела.

— И вы тоже ничего, — вернула я комплимент и попыталась натянуть рубашку пониже.

Ректор АБМ усмехнулся, окинул меня злым, жадным взглядом, затем посмотрел в глаза и приступил к неприятному:

— Я ведь тебя найду, Стася, — и сказано было так — угрожающе-обещающе. — Найду гораздо быстрее, чем ты думаешь.

Внезапно в камине пламя вспыхнуло сильнее, лорд Тиаранг нехотя шевельнул пальцем, и в огне мгновенно отразилась фигура боевого мага, который произнес:

— Все доходные дома, гостиницы, таверны, бабок, сдающих комнаты, прочесали. Ее нет.

Лицо этого, на четверть демона, на миг словно окаменело. После прозвучали его слова:

— Свяжись с Феоктиллой: мне нужен полный список нечисти, нежити, да всех, у кого Станислава могла укрыться на ночь.

Боевик поклонился и исчез в пламени. Я же вздрогнула, едва лорд Тиаранг вновь направил на меня пристальный взгляд. Пристальный, изучающий, внимательный и разъяренный одновременно. Так привороженный смотреть не будет, ох, не будет. И тут уж я молчать не стала:

— Это не приворот, лорд Тиаранг, и вы не под воздействием приворотного зелья находитесь!

Маг улыбнулся. Это была странная, насмешливо-безразличная улыбка, но ответ я получила честный:

— Нет, Стася, приворот — повод.

И ведь уже знала об этом, Филимон вообще редко ошибается, а все равно обидно так стало.

— Будем откровенны, — продолжил лорд Тиаранг, — в первый же вечер в вашей убогой школе я отдал приказ Доминик предоставить мне Станиславу Григорьеву для... приватной беседы. Ей следовало согласиться, Стася, но ума вашей директрисе всегда недоставало.

Щеки вспыхнули уже от обиды за Доминик, потому что мы наших преподавателей очень любим, а они нас просто обожают.

— А я, — продолжил ректор боевой академии, — привык получать все, что захочу.

Чувствую, как мои глаза наполняются слезами. Причем злыми.

— Понимаешь, Стасенька, — Тиаранг обворожительно улыбнулся, — мне никто и никогда не смеет говорить "нет". Для меня не существует слова "нет", есть только "да", "как скажете" и "да, мой господин".

Молча вытерла слезы. На пальцах остались сверкающие в свете огня капельки, и я еще сразу подумала: сон более чем странный, даже если предположить, что эта четверть демоняки устроила вызов моего сознания.

— Стася, — голос ректора АБМ вдруг стал нежным, обволакивающим, хрипловато-приятным, — посмотри на меня.

Подняла взгляд от пола, посмотрела на лорда Тиаранга и увидела, как этот... этот... этот взял и медленно расстегнул еще одну пуговку на своей рубашке, причем проделал это, не сводя глаз с меня, и лишь усмехнулся, когда я затаила дыхание.

— Так я и думал, — насмешливо произнес он.

Стремительно покраснела, а лорд Тиаранг, подавшись вперед, коварно прошептал:

— Еще?

Нужно проснуться! Вот сейчас, немедленно, прямо в этот самый момент...

— Все для тебя, — усмехнулся ректор АБМ и расстегнул следующую пуговку.

Не то чтобы его действия вызывали у меня какие-то там чувства, но сама обстановка, его испытующе-насмешливый взгляд, мой вид и то, с какой грацией этот с демонической кровью обнажал мускулистое, загорелое, рельефное тело... Да к чертям тело: тут вся аура, энергетика, взгляд и этот искусительный прищур его глаз, и... И вот, если бы не Филимон, которому за радость было чего-нибудь подобное проделать исключительно просто так, ради шутки, кто-то, а именно я, сейчас бы был впечатлен. А так...

— Нет, мне блондины больше нравятся, — заметила я, разглядывая полоску черных волос в низу живота лорда Тиаранга. — У них там такие смешные золотые завиточки, словно лучик солнышка на теле играет, а у вас на шерсть больше похоже.

Перевела взгляд с живота на лицо остолбеневшего мужчины и продолжила:

— А вот начали хорошо, да, я бы даже сказала, волнующе, на десять баллов просто.

И плевать, что брюнеты — давно и прочно моя слабость, особенно вот такие: брутальные, волосатые, мужественно-наглые — ведь главное, что кто-то, медленно, но верно, приходит в ярость.

— Блондины? — хрипло переспросил лорд Тиаранг.

— О, да, — прошептала я, восторженно закатывая глаза и представляя самое потрясающее зрелище: Филимон в облике светящегося дракона, змеем опоясывающий гору... красотень же. — Шикарные, мускулистые, обворожительные, с такой светлой улыбкой! Нежные, ласковые, понимающие, готовые выслушать и поддержать блондины... Точнее, один потрясающий блондин.

А затем, точно зная, что это перебор, но все равно не в силах удержаться, я огладила свою ночную рубашку и с придыханием сообщила: