Университет Преображения

— Вот и славно. Скажи мне, ты всегда хотел стать эльфом?

Что он хочет нарыть? Неужели обо всём узнал? Но, откуда? Может попробовать соврать?

— Всегда.

— Твои родители об этом знают?

Ну, что ж, начал со лжи, продолжай в том же духе. — Говорил я себе.

— Да.

-Ты отдаёшь отчёт своим словам?

— Да.

Профессор поднялся, подошёл к одному из шкафов и вытащил... мои аттестаты.

— Ты знаешь что это? — Спросил он.

— Мммои аттестаты. — Нервно ответил я.

— Это ты сказал честно. Вот какая странная штука. Вчера мне прислали второй твой документ. В первом, который сдал мне ты, я вижу прекрасные оценки, а в этом — присланном, одни неудовлетворительные. Оба за один выпускной год, оба подписаны одним и тем же директором. Объясни мне как такое может быть? Или есть ещё один Вурлак Этемзи?

Я 'проглотил язык'. Нужно было как-то выкручиваться. Но что сказать, когда про тебя знают почти всё и врать нет смысла.

— А откуда он пришёл? Я ведь оставил его в школе.

— Декан послал запрос на твою школу. А тут, вместо характеристики нам приходит это. Отвечай мне и не смей лгать, что происходит!?

Пора сдаваться. И лучше если в моём ответе будет хоть немного правды.

— Хорошо. Да, у меня два аттестата и было два дневника в каждом классе. Мой отец ранее хотел, чтобы я был гоблином, как и он. Я приносил ему плохие оценки, которые радовали его как ребёнка, а сам учился в две смены, утром с гоблинами, в обед с нимфами, по-этому договорился с директором о том, что у меня будет два аттестата и вручат мне на выпускном неудовлетворительный, как будущему гоблину, а второй, он отдал мне позже. И настоящий тот, в котором хорошие оценки. Директор был эльф и пошёл мне навстречу к, как ему казалось, самому успешному ученику. Вот и вся история.

Профессор спокойно вздохнул.

— Интересная история. Я поверю тебе, но есть ещё один вопрос. Твой отец согласился с тем, что ты будешь эльфом? Он знает об этом?

— Естественно. Иначе бы я стал гоблином.

— Даже против своего желания?

Вот зараза.

— Да, я бы пошёл против своего желания.

Лигуин бросил на стол аттестаты и зашагал по кабинету, собираясь с мыслями.

— Ты недоговариваешь мне, Вурлак.

— Я всё сказал. — Твёрдо произнёс я.

— Нет, ты мне соврал кое в чем. Помнишь последний вступительный экзамен?

Помню, как ТАКОЕ можно забыть?

— Конечно, помню.

— В тот вечер, я увидел тебя в непотребном виде среди будущих гоблинов. Ты попытался спрятаться от меня, и, чтобы тебя не подвести, я решил сделать вид, что этого не заметил. И ты думал, я не увижу, как часто ты убегал с бала и возвращался в новом костюме?

Опана... Вот засада. Хотя, что я торможу?

— Да, я был среди них и в том виде, в котором вы меня видели. Я спрятался от вас, чтобы не выяснять ситуацию. А сделал это потому, что мой друг не мог смириться с тем, что я эльф, и пришлось соврать ему, что стану гоблином. Поэтому я и убегал во время всего экзамена. Теперь он снова общается со мной, не смотря на то, что я рассказал ему кем стану, и даже во многом помогает.

И я не врал. Профессор это понял.

— Как-то странно, но я тебе поверил.

Он, наконец, успокоился и сел за стол.

— Раз так, то у тебя не должно быть проблем с курсовой.

— О, вы мне её дадите сейчас? — Обрадовался я.

— Несомненно. Ты один из лучших моих учеников и должен выполнить задание к концу этой недели.

— Я вас не подведу, уверяю.

Слава Мацарелле, что опрос окончен и всё решено. Профессор достал из ящика маленький бутыль.

— Это твое задание.

— ЭТО? И что мне с ним делать? — Спросил я, вертя сосуд в руке.

— Слушай внимательно. Если ты действительно сказал мне правду, то не составит труда собрать в этот сосуд благословение твоего отца.

Моё сердце упало в пятки и покатилось в угол. ЧТО Я ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ?!!!

— А... зачем это?

— В этом твоя задача. Придёшь к отцу и попросишь его сказать следующее: 'Я рад, что мой сын обучается на факультете эльфов, и благословляю его на дальнейший путь'. Справишься?

Сосуд в моей руке дрожал, я чуть его не выронил от ужаса и слабости.

— Это не составит труда, профессор. — Солгал я.

— Тогда, ступай. — Мягко произнёс эльф. Я пошёл к двери, размышляя, что делать и как быть.

— Вурлак! — Окликнул профессор. Я обернулся. Он жалобно посмотрел на меня и добавил:— Ты точно сказал мне правду?

Я неуверенно кивнул и покинул кабинет.

Когда лекции закончились все идеалы толпами вырвались из НЕТУПИ. Передо мной 'расстилался туман'. Я видел лишь злополучный сосуд в своей ладони и бывшая радость, с которой я пришёл сегодня сюда, покинула меня в один миг. Я знал, что однажды придётся сказать родителям правду, но не думал, что так скоро. И как подобрать слова? Что они скажут? Как поступят? Я слышал их голоса в голове, и не очень приятные, но один из них наполнил меня удивлением и радостью.

— Вурлак, ты меня слышишь? Остановись, куда ты идёшь? СТОЙ!

Я резко остановился. Это был тротуар, а впереди проезжая часть. Я шёл, не глядя прямо туда. Ох, сколько бы машин попортилось бы если бы не Дана.

— Ты что меня не слышал? Ой..., что с тобой? — Спросила озабоченно полу-эльф.

— А что? — Спросил я потерянным голосом.

— У тебя такой вид будто случилось горе?

Я пытался придумать, что ей ответить, но ничего не лезло в голову. Она отвела меня к аллее и предложила присесть на скамейку.

— Я могу чём-то помочь?

— Я... получил курсовую.

Она изменилась в лице.

— Это же здорово! Мне, вот, пока не дали, но я с нетерпением жду. А что за тема?

Я показал ей сосуд. Она недоуменно смотрела на него.

— Что, опять что-то собрать? — Предположила она.

— Благословление отца. — Отрешённо ответил я.

— КАК ТЕБЕ ПОВЕЗЛО! Так легко и просто! А что кислый такой?

— Это не просто...

— Да ладно тебе? Он, что, в отъезде?

— Он не знает, что я эльф. — Выпалил я.

Зачем это сказал?!!! Она пыталась сообразить, о чём я только что ей поведал. Множество мыслей пронеслось в её голове, пока не появился вопрос:

— Ты соврал отцу?

Я кивнул.

— Зачем?

— Он бы не позволил.

— Почему?

— Он мечтал, чтобы его сын был гоблином. Я уже смирился с этим, но потом...

— Полюбил эльфов? — Догадалась Дана, не понимая насколько была права.

— Можно и так сказать.

Она взяла меня за руку. У меня мурашки по коже, когда она так делает.

— Гоблины не так плохи. Твой лучший друг тому пример.

— Да, Бурувис клёвый чувак. Но, я сам не хочу быть гоблином.

— И не нужно. Поговори с отцом, может твой не такой упертый как мой.

Почему-то после открытия правды Дане, мне не стало легче, а только тяжелее.

— Может, я не должен был говорить тебе об этом?

— Не волнуйся, я никому не скажу, а если стану нейтралом, то вряд ли об этой тайне вспомню. Не парься и не вешай нос.

Мне понравился её настрой. Какая ирония судьбы. Теперь она успокаивает меня.

— Спасибо тебе за поддержку.

— Ты же поддержал меня однажды. А теперь я хочу сделать ещё кое-что. Пусть это будет моим подарком для тебя, моей благодарностью, первым и последним сюрпризом перед превращением в неизвестную меня. Запомни это и храни как талисман.

Она поднялась на скамейку и коснулась своими губами моих. Тело стало ватным, а по лицу словно ударил автофургон. Я мечтал об этом всё время обучения здесь. Столько раз представлял, как мог произойти сладкий момент признания и поцелуй, но никогда не думал, что это будет именно так и возможно в последний раз. Дана долго смотрела в мои глаза, пока не сказала:

— Я знаю, что ты чувствуешь ко мне и знаю почему у тебя появилась мысль здесь обучаться. Но в тебе есть ещё что-то, что помогает чувствовать, что тебе необходимо быть именно эльфом.

— Ты необыкновенная... и достойна самого лучшего. Но не Эйрона. Кого угодно, только не его. — Медленно произнёс я.

— Я знаю. И буду с этим бороться.

Дана спрыгнула со скамейки и ещё раз взяла меня за руку.

— Удачи тебе.

— И тебе. — Промолвил шёпотом.

Я смотрел ей вслед, как и все прошлые разы, когда она прощалась со мной. Мои мысли связывались в бессмысленные предложения. Перед глазами всё время была одна и таже картинка, как самая красивая эльфийка целует меня.

Как я мог знать, что всё это время за нами кто-то наблюдал и у этого кого-то появился план.

* * *

В дверь постучали. Дитер Этемзи открыл.

— Дорогой, кто там? — Спросила жена.

— Какой-то парнишка. Вы к кому? — Удивлённо спросил гоблин, у стоящего за дверью.

— Мистер Этемзи? Я не ошибся?

— Нет. По какому вопросу?

— Мне нужен Вурлак. Он дома?

— Нет, ещё в Университете.

— О, наверно, мы разминулись.

— А кто вы такой?

— Его одногруппник.

Старший Этемзи внимательно осмотрел парня с ног до головы и приветливо кивнул.

— Очень рад принимать в своём доме гоблинов.

Парень рассмеялся, чем вызвал непонимание у Этемзи.

— А я не гоблин, а эльф. Мы учимся в одной группе. Меня зовут Эйрон Вухиз.

* * *

Я шагал домой с мыслью о том, что рассказать правду родителям будет легко. Они всё поймут, простят и помогут с курсовой. Отец, правда, может немного подуться, но, взяв на заметку то, что он услышал правду от меня, смягчится и обнимет родного сына. Как-то так.

Вошёл в дом с шумом и пылью. Удивился нависшей тишине. Никого что-ли?

— Эй, мамик! Папик! Ау, есть кто?

Вошёл на кухню. Родители сидели за столом. Честно говоря, не припомню, чтобы они вели себя так тихо, когда я возвращался с занятий. Папа вертел кружку с нетронутым чаем против часовой и обратно, а мама медленно мешала ложкой давно растворившийся сахар.

— Что случилось? Что-то с дедом? Чего молчите? — Испуганно спрашивал я.

— Типун тебе на язык! — Рявкнул папа.

— Я просто спросил. Чего вы такие мрачные?

Отец встал и отдёрнул руку мамы, когда она пыталась усадить его на место.

— Ты нам ничего рассказать не хочешь? Например, что это?

Он бросил на стол ту самую книгу, которую подарила мне Дана. От тяжелого удара она треснула пополам, как и недавно моё сердце. Как он её нашёл?

— Вы, что, рылись в моих вещах?

— Имеем право. Мы твои родители! Что это? — Не унимался отец.

— Книга.

— Мы это поняли, но что эта фейсконимфичная дрянь делает в твоей комнате?

— Мне её подарили. — Смело сказал я, так же повысив голос.

Отец выдохнул, очевидно для того, чтобы выплеснуть ещё больше злости.

— Хорошо, подарили. Кто подарил?

— Девушка.

— Неужели Оделая?

— Дана.

— Ах, Дана. Всё ясно. Поэтому ты её сюда не приводил. А Оделая хоть настоящая гоблинша или тоже нет?

Что происходит? К чему столько вопросов из-за какой-то книги?

— Отец, я пришёл кое-что объяснить вам.

— Да, ну?! И что же? То как ты с эльфами играешь в шахматы, или танцуешь на их идиотских балах?

Он сильно ударил по столу и одна из ножек отвалилась. Мама вздрогнула и поднялась. Моя челюсть тоже чуть не отвалилась. Я обмер на месте. Как так? Кто сказал? Кто посмел? Неужели Бурувис? Нет, не может быть, невозможно!

— Кто тебе об этом сказал?— Спросил я.

— Для начала ответь мне, это правда?

Он с надеждой смотрел на меня, ожидая услышать что угодно, кроме моей настоящей правды. Мне осталось лишь одно, то зачем я сюда шёл.

— Да... отец... я учусь на эльфа.

Нависшее молчание показалось мне вечностью. Мама приложила руку ко лбу. Только не плачь, пожалуйста. Папа медленно сполз на стул и смотрел куда-то в стену. Сказать, что мне было неловко и стыдно, значит не сказать ничего. Я был в ужасе, моя душа билась в истерике. А главное, я так и не узнал, кто меня заложил.

— Папа... — Начал я.

— Помолчи. — Сказал он как мог тихо.

— Прости, что не сказал сразу, я боялся, что ты не поймёшь.

— А ты думаешь, я бы тебя понял? Ты думаешь, я бы тебя не отговорил? Да, я бы всё на свете сделал, чтобы ты не пошёл по пути этих полудурков.

Меня задели за живое его слова.

— Я один из этих полудурков! И я этого не стыжусь, а наоборот счастлив, что от меня приятно пахнет.— Я снял свои 'ноги', отчего родители испуганно охнули и продолжил:— Счастлив, что, наконец, смогу снять ЭТО с себя. Кстати, я на самом деле не лысый, это моё прикрытие. Я всё делал для того чтобы обмануть вас и прошу за это прощение. Это мой выбор и я хочу...

Отец, снова не дал мне договорить.

— А я хочу, чтобы ты покинул порог этого дома раз и навсегда!

Такого я ожидать не мог. Родной отец выгоняет меня из дома. Мама пыталась вразумить его, но тот твёрдо стоял на своём и показывал пальцем на дверь.

— Иди за своим дружком Эйвоном или Эйланом... короче, за обоими и чтобы духу твоего здесь больше не было. Ты предал меня, предал свою семью! Мы должны были зарыть эльфийские корни глубоко-глубоко, а ты переставил их на первое место и желаешь возродить?

На это у меня был ответ.

— В отличие от тебя, я не стану мешать своим детям выбирать, кем им быть. Я не обижусь, даже если мой ребёнок захочет стать феем или ангелом. Это будет его путь, а я буду только рад.

Казалось, что мать гордиться моей речью, а отец ещё больше рассвирепел.

— Вон из моего дома!

Похоже, выбора у меня нет. Пошёл к своей комнате.

— Заберу вещи...

— У тебя здесь нет больше вещей, как и дома, как и денег, как и родителей. Вернёшься, только когда признаешь свою ошибку и переквалифицируешься на гоблина или троля.

— И не подумаю. Я эльф!

Отец на секунду замер и произнёс почти шёпотом:

— Тогда ты мне больше не сын.

Не думал я, что всё обернётся так.

— Что ж, это твой выбор, отец.

Дверь была перед носом. Мать позвала меня тихим голосом сквозь слёзы, но отец приказал меня отпустить. Это будет хорошим уроком для нас всех. Я провинился перед отцом за то, что не сказал правду, он же в свою очередь совершил ошибку, что не понял меня. Теперь у меня нет дома, денег, одежды, зато есть друг, подруга, фанатка, злейший враг и главная проблема...курсовая. Я не смогу её выполнить пока мой отец не простит меня, если простит. Бурувис здесь помочь не сможет, придётся выходит из положения самому. Не хочу, чтобы меня исключили, нужно выполнить задание, и врать я не стану. Скоро спуститься ночь. У меня осталось только одно пристанище.

Как я и думал, Бур впустил меня на ночь и даже предложил пожить у него. Стеснять не хотелось, но другого ночлега пока у меня не было, поэтому согласился. Он был так рад тому, что я, наконец, признался и пообещал, что поговорит с моим отцом, но я попросил этого не делать. Папа сам должен осознать свою ошибку, тем более он может разозлиться ещё и на Бурувиса.

Утром, чуть свет, ушёл, не разбудив друга. Радовало то, что теперь можно не одевать 'ноги' и не мыться в болоте. Что сегодня меня ждёт, не имел понятия. Столько всего свалилось на голову единым грузом, что от одной только мысли обо всём этом, покалывало сердце. Никого видеть не хотел, не обращал внимания на тех, кто со мной здоровался. Шёл как на расстрел, считал каждую ступеньку, и вот, он, кабинет профессора Лигуина. Заперто. Подожду. Спешить не куда, идти некуда, делать нечего. Мои занятия должны были начаться в девять, успею, если не выгонят.