Часть 1: Тихие пустоши

Черт, меня же так съедят!.. Хищные ветви подобрались ко мне вплотную, туго оплели правую стопу, врезаясь острыми шипами под кожу. Я с нарастающей паникой и шипя от боли попытался раздавить пока еще тоненькие побеги второй, пока свободной конечностью... Но не успел — ту намертво приковал к земле еще один колючий отросток.

Только сейчас внезапно до меня дошла вся реальность происходящего. Запоздавшая волна страха накатила неожиданно, смешиваясь с болью, затмевая разум. Все мысли разбежались по углам, освобождая место для единственной: 'мне конец...'. Та разрасталась необыкновенно быстро, питая разгорающийся огонь паники, как хорошие, сухие дрова.

Внезапно вновь навалилась дурнота от отвратительного сладкого запаха. И откуда он только взялся?! Хотелось, что бы кошмар поскорей закончился, уже неважно как, лишь бы прекратился... Я из последних сил пытался сорвать с себя быстро растущие побеги, сдирая ладони в кровь острыми шипами. У меня даже почти получилось освободить одну ногу, но вот вторая... Тварь времени не теряла.

Как-то отстраненно, краем разума, я чувствовал, как она начинает выпутываться из моих прочных ментальных сетей. А я ведь уже почти закончил, оставалось всего чуть-чуть... Но мне уже было почти все равно. Почти.

Первое правило ментального мага — прежде, чем пытаться овладеть чужим разумом, нужно в совершенстве подчинить свой. К черту боль, панику, шипы... Если я сейчас не добью тварь в ментале, мне действительно конец. С огромным трудом собрав осколки тающего сознания, тщетно пытаясь отвлечься от боли в ногах, я вновь атаковал разум твари. Осталось совсем немного... Немного. Мне показалось, что прошло не меньше нескольких часов, прежде чем мои усилия начали давать ощутимый результат — продвижение ветвей все же замедлилось. На меня давили с нескольких сторон: тварь наседала на меня в реале, тем временем пытаясь вскрыть мой разум, я одновременно пытался защищаться и атаковать... Позже, анализируя произошедшее, я не мог понять — как я вообще тогда выжил. Все события слились в бесконечную полосу кошмаров, осталось одно желание — выжить. Выжить любой ценой.

Я чувствовал, что слабею — еще немного, и у меня не останется сил сопротивляться. Но тут неожиданно помог купец (вот уж не думал, что он может оказаться полезным). Вернее его страх — я почти неосознанно, одним махом, осушил едва ли не половину. Заемных сил хватило как раз на последний штрих в 'узоре безумия'. Хорошая работа, хотя в процессе я едва сам не сошел с ума...Стебли неестественно задергались, прекратили расти. Древесному монстру явно стало не до нас.

Теперь нужно лишь закрепить успех.

В ментальном пространстве я чувствовал, как тварь один за другим освобождает разум усыпленных жертв, будто съеживаясь в один маленький, дрожащий комочек. Раздавить...

Все.

Навалилось невероятное облегчение — я жив! Жив!!!

Боль напомнила, что не все так радужно — мне еще предстояла неприятная процедура извлечения колючек из собственного тела. Хорошо хоть фэйи невосприимчивы к ядам.

Ну и ночка! Иные от такого времяпрепровождения за раз седеют... Если бы не счастливое стечение обстоятельств мне бы быстро настал полный и безоговорочный......, как тем двадцати несчастным, кому не повезло заснуть с этого края стоянки.

Между тем, оставшиеся в живых начали постепенно просыпаться — купец визжать так и не прекратил, а от такого звукового сопровождения и мертвые встанут. Надеюсь, крыша у него после такого не съехала.

Ну, сейчас начнется всеобщий балаган: что случилось, куда смотрели, как допустили...

Действительно, цирк, да и только. Сейчас наш лагерь напоминал разворошенный муравейник: люди бессмысленно суетились, пытались что-то делать... Купец (все время забываю, как там его зовут... Эвар, кажется) наконец успокоился, однако во всеобщем бардаке это событие прошло почти незамеченным. Начальник охраны уже успел разругаться со старшим проводником, что, впрочем неудивительно: оба терпеть друг друга не могут и спорят по любому поводу. Причина сей неприязни, скорее всего, проста — слишком разные взгляды на обеспечение безопасности каравана в данной конкретной местности. Что было предметом их спора на этот раз так и осталось для меня тайной, однако красочные эпитеты, которыми награждали друг друга разошедшиеся оппоненты были слышны, наверное, и за соседним холмом.

Часть наемников добивала — вернее дожигала, у кого-то, по счастью, нашелся алхимический горючий порошок — остатки твари, местами, между прочим, все еще живой(!), остальные быстро и сноровисто оттаскивал трупы, кое-кто просто изображал бурную, но бессмысленную деятельность.

Я в этом празднике жизни участия не принимал — мне было, чем заняться. Нужно поскорее разобраться со своими ногами. В караване, конечно, был лекарь, но в его способностях я очень сильно сомневался. К тому же в данный момент он занят более тяжелыми пациентами, так что когда еще до меня доберется... Хотя с перевязкой, наверное он все же справится. А с остальным, думаю, и сам разберусь, и не такое бывало.

Н-да... Все не так страшно, как ожидалось. Шипы были тонкие и острые, но короткие, и к счастью, прямые. Поэтому врезались в плоть не слишком глубоко, и извлечение оных было хоть и долгим, но возможным делом. Правда, процесс усложняло то, что шипы были частью веток, опутавших колючим узлом мои ноги. Поначалу я даже растерялся. Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают...

Если б это еще не было так больно... Под конец мне казалось, что обе мои конечности превратились в один сплошной клубок боли. Работа требовала большой аккуратности и сосредоточенности — малейшее неверное движение отдавалось болью во всей ноге. К счастью, тело фэйя гораздо прочнее человеческого, поэтому то, что могло иметь серьезные последствия для представителя людской расы, меня может вообще не коснуться — заражение, гноение, все это скорее всего, мне не грозит. И заживет довольно быстро. Хотя регенерация регенерацией, а ходить я все же некоторое время не смогу. Мне казалось, что пытка продолжается уже как минимум несколько веков. Хотелось бросить все к черту, и будь, что будет. Но мне оставалось только терпеть, терпеть и, скрежеща зубами, продолжать свою кропотливую и болезненную работу.

Да, наверно, я погорячился, решив, что справлюсь сам. Лекарь здесь совсем не помешал бы...

Глава 2

Первым что я увидел, проснувшись, была грубая застиранная ткань крыши повозки, мерно покачивающаяся в такт движению. Сперва спросонья я вообще не понял где и зачем нахожусь. Я помотал головой. Остатки сна постепенно уходили, разум прояснялся...

...С места предыдущей стоянки мы ушли быстро. Еще не рассвело, когда охрана ликвидировала наконец последние остатки твари, обоз быстро собрали и снялись с места. Раненых и калечных сунули в первые попавшиеся телеги (и меня в их числе), оказали первую помощь и быстренько смотались из опасного места — а ну как там еще чего водится?.. Хозяевами моего временного пристанища — серенькой невзрачной повозки оказались двое братьев, Айн и Сол, как я понял, являющимися подчиненными Джея. Хотя на братьев они совсем не походили, ни внешне, ни тем более характерами. Айн — веселый, говорливый и непринужденный, казалось, молодость так и хлестала из этого человека. Сол был более серьезен и молчалив. Возможно, эти качества и не были настолько выражены как казалось, но на фоне брата Сол выглядел просто образцом спокойствия. Все это я заметил лишь мельком — я был настолько вымотан, что, едва оказавшись под крышей повозки я, не долго думая, устроился на каких-то тюках и, не обращая внимания на боль в ногах, мгновенно отключился, провалившись в тревожный и беспокойный сон...

Уйдя с головой в воспоминания о прошедшем, я чуть не протаранил головой острый, обитый железом угол какого-то старого сундука, едва успев увернуться — повозка повстречала на своем пути очередную кочку. За весьма короткое время путешествия на данном виде транспорта я успел с лихвой оценить всю прелесть передвижения по заброшенному тракту. Дорога сквозь дикие пустоши пребывала в плачевном состоянии. Хотя, о причинах догадаться не трудно — строительством в этих местах в здравом уме заниматься никто не будет. Дорога, наверное осталась еще со времен сидов. Те, конечно, строили не на века — на тысячелетия. Но все же с тех пор минуло немало времени и тракт имел совершенно жалкий вид: когда-то гладкие, идеально пригнанные друг к другу плиты пестрели выщербленами, вросли в землю, кое— где были жутко перекорежены — такие места приходилось объезжать. Путешествие по такой дороге доставляет мало приятных ощущений. И все же, мастерством сидов нельзя не восхищаться — людское творение за столько лет давно бы пришло в абсолютную негодность, а этот тракт, худо-бедно, но все еще способен выполнять свои функции. Да-а, нашей цивилизации до такого уровня еще расти и расти...

— Кашу будешь? — я вздрогнул от неожиданного вопроса. Задумался... Из-за пестрого полога разделяющего повозку на две неравные части появилась физиономия Айна, собственно, хозяина этой колымаги, — у меня еще со вчерашнего дня осталась. И еще где-то сыр был...

Я не отказался. Есть действительно хотелось — проспал я не меньше суток. От всех этих приключений разыгрался просто чудовищный аппетит.

Айн, тем временем, перебазировался вглубь повозки и сейчас с увлечением копался в недрах тюков и узлов, занимавших почти все ее пространство, сопровождая процесс тихим ворчанием:

— Так, не то, не то... Да где же? Только вчера клал...Опять небось Сол поработал, аккуратист чертов. Сказано же, не трогать, так нет же...

В результате не особо долгих поисков были извлечены на свет божий головка сыра, лук и даже пара небольших кусков вяленого мяса — довольно неплохая добавка к холодной вчерашней каше. Разогреть которую, конечно же, в пути нет никакой возможности, но при определенной степени голода такие мелочи становятся абсолютно безразличны.

-Да-а, потрепала тебя тайлика...Хорошо, жив остался, — заключил Айн, окинув меня беглым взглядом, попутно пытаясь нарезать сыр относительно ровными кусками. Что в условиях непрекращающейся качки представлялось не особо легким делом.

— Кто?.. — не сразу сообразил я, наблюдая за бессмысленным издевательством над бедным продуктом питания. У Айна сейчас есть все шансы отрезать себе пальцы вместо сыра...

— Тайлика, говорю. Ну, мозгососка, по-нашему. Они вообще-то здесь не особо часто встречаются, довольно редкая тварь. Ей же пища нужна, без нее она очень быстро в спячку впадает. А большинство здешних тварей ее за версту чует, обходят. Мозгососка-то все-таки растение, поэтому уж где выросла, там и сидит, добычу поджидает. Заманивает запахом, усыпляет, и все... Если еды долго нет, та или дохнет, или в спячку впадает — вот тогда уж эту мерзость и вовсе обнаружить невозможно. И уничтожить её сложно. Но можно..., — тут Айн замолчал, задумчиво покачав головой. Я терпеливо ожидал продолжения весьма познавательной лекции. Оно не заставило себя ждать — видимо молодому проводнику самому понравилось 'просвещать неграмотных', то бишь меня:

— Можно, да. Достаточно просто выдрать с корнем. Ну, на словах-то все просто. А вот на деле... Редко кто от этой твари живым уходил — дурманит, усыпляет, и никакая сила и ловкость не поможет. Удивительно, как мы живыми выбрались. Как вообще проснулись? Тайлика свою добычу никогда просто так не выпускает — неизвестно когда следующая появится, и появится ли. Странно это все...тем более странно то, что мы не заметили эту тварь еще на подходе. Запах у нее уж очень характерный, в активном состоянии едва ли не за версту чувствуется, а уж размеры... Иногда целое поле, бывает, всего один куст занимает. А ежели спит, так вообще неопасна. Если не будить, конечно.

— Не будить? Она разве не сама просыпается, если добыча рядом?

— Не-е...спать эта гадость может столетиями. Маленький, незаметный сухой кустик. Ты можешь по нему ходить, и не подозревать, чем он является на самом деле, а он тебя даже не тронет. Так что если тайлика заснула — можно считать это навсегда. Ибо будить ее в здравом уме никто не станет. Разве что только случайно. Единственное, что она чует в подобном состоянии — это живая, горячая кровь. Но вероятность того, что кто-то прольет кровь именно в месте ее обитания ничтожно...

— Что? Стоп, — кажется, я начинаю кое о чем догадываться... — в каком месте обнаружили корень этой вчерашней твари, когда наши бравые охранники пытались ее добить?

— Где-то на холме... За одну ночь до нас доползти сумела, сволочь. А тебе зачем? — я прямо видел, как заблестел интерес в Айновых глазах. Любопытство — зло... Прежде всего для самого любопытствующего.

— Просто так. — я позволил себе усмехнуться. Вышло кривовато. — если тебя пришли съесть, весьма уместно будет поинтересоваться: кто и откуда...

Айн с недоверием оглядел мой непробиваемый лик, но тему сменил. Его разглагольствования о трудности жизни и недостатках отсутствия в пустошах представительниц прекрасного пола я пропустил мимо ушей. Похоже, этот человек может говорить о чем угодно и сколько угодно, не заботясь, слушают его или нет. Фонтан красноречия не иссякал ни на минуту, и на все Айн имел свое мнение: войны на востоке, усиление власти магов в центральных государствах, преимущества и недостатки тех или иных видов оружия — казалось, ни одна хоть сколько-нибудь значимая тема не останется не комментированной и не разобранной по косточкам. Я слушал его в пол-уха, поддакивая в нужных (и не очень местах), а сам размышлял о более интересных вещах.

Например, о недавнем нападении этой... тайлики. Красивое, между прочим, название, что-то в нем альвийское есть. Так впору девушку красивую именовать а не кровожадное растение. А может, это альвы как раз и назвали, кто их знает, эстеты...

Так, вернемся к нашим баранам, то бишь, монстрам. Когда наш обоз только обустраивался на том злополучном месте нападения, я не ощутил никакого присутствия разума, владеющего хотя бы зачатками ментальной магии. Уж это-то я почувствовать всегда могу, вне зависимости от того, захожу я в ментал или нет. Следовательно, на тот момент тварь точно спала. Что-то похожее на ментальное присутствие я начал ощущать только после своего похода за дровами. По словам Айна — а его словам, я думаю, верить можно, он хоть и молод, но побродил по пустошам немало, знает, о чем говорит — так вот, по его словам, дабы разбудить тайлику нужна свежая кровь. Тварь подбиралась к нам с вершины холма — опять же, по его словам. На вершине этого холма я был, и со мной ничего не случилось. Кровь я точно не проливал. А вот тот паренек, что пришел за мной... Насколько я помню, поранился и обжегся он знатно. Сколько крови нужно твари, что бы проснуться? Врядли это просто совпадение. Хотя все может быть...

К слову, если вспомнить, что вся вершина того холма просто-таки усеяна костями различных тварей Пустошей... Возможно, я был не так уж неправ, когда предположил, что там было гнездовье какого-то крупного монстра. Ошибся я в другом — монстр вовсе не покинул свое жилище, а всего лишь затаился до поры до времени.