|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
"... Мне казалось, что я сумел убежать от прошлого навсегда... Но я ошибся... Прошлое снова нагнало меня... Может быть, это знак судьбы? Указывающий на то, что мой путь подходит к концу.
Как бы то ни было, я решил записать свою историю, историю моей жизни... Чтобы хоть что-то осталось после меня. Ведь у меня нет сына, в котором бы я смог продолжить себя. И думаю, никогда не будет...
Все-таки человеческого во мне гораздо больше, чем я мог себе когда-либо признаться... Я рос в людской деревне. Ублюдок... Все ненавидели меня, даже моя родная мать. Пожалуй, единственное, за что я могу сказать ей спасибо, — она научила меня писать и читать. Хотя после встречи с братом Туком я на многие вещи смотрю иначе... Но это я уже забегаю вперед.
Не знаю, зачем мамаша занималась со мной. Может быть, она надеялась, что если я стану читать людские книжки, слушать детские сказки, в которых добро всегда побеждает, я стану более похож на человека. Хотя бы внутри. И она сможет полюбить меня, как мать должна любить своего сына. Не знаю. И никогда не узнаю...
Но в чем я был точно уверен — и она, и все окружающие ненавидели меня. И я платил им тем же... Однако, как ни странно, эта ненависть сроднила меня с людьми гораздо сильнее, чем все попытки матери привить мне немного человечности. Я стал думать как люди, чувствовать как люди, и научился скрывать свои чувства, как люди. Последнее качество, надо сказать, помогло мне выжить в детские годы. Если бы жители деревни узнали мои истинные чувства, меня бы убили еще в трехлетнем возрасте.
Даже удивительно, как меня не придушили еще в колыбели. Но видимо, убить ребенка у моей матери просто не поднялась рука.
Я рос. Терпел насмешки и отчуждение. Запоминал обиды. Хорошо запоминал... И однажды судьба, казалось, предоставила мне шанс расквитаться.
Я подслушал, как парочка моих самых ярых обидчиков решила сбежать из деревни и пойти путешествовать. В ночь, когда они ушли из деревни, забрался в курятник их родителей и передушил всех кур. Две тушки забрал с собой и устроил отличный пикник. Я был уверен, что подозревать станут сбежавших. Но просчитался в одном. У этих "искателей приключений" кишка оказалась тонка. Они никуда не ушли, и мне пришлось срочно делать ноги из деревни. Куда? Да я и сам не знал куда... Просто ушел. И так уходить и бросать все за спиной мне приходилось потом еще не раз.
Мне повезло, я выжил в лесу. И даже не одичал. Меня нашел Кривоглаз. Первым делом, он избил меня до полусмерти, объяснив, что это должно стать мне уроком — никогда не засыпать настолько, чтобы ко мне можно было подобраться незаметно. Он взял меня с собой. Так я стал членом банды Коротышки Джона. Джон оправданно получил свое прозвище. Уже в 10 лет я был его выше. Однако ширина его плеч примерно равнялась росту. Вид получался довольно устрашающий.
Коротышка ничего не имел против того, чтобы у Кривоглаза появился подопечный. И тот активно продолжил мое "обучение", вбивая знания с помощью кулаков и суковатой палки. В результате мне пришлось научиться хорошенько бегать, чтобы не превратиться в калеку, еще не достигнув совершеннолетия. Я стал угадывать, когда мой "учитель" еще только собирался начать свой урок, и реагировал заранее. По крайней мере, синяков и шишек мне стало доставаться меньше. Но Кривоглаза мои успехи не радовали. И его я возненавидел столь же сильно, сколь и "родственничков" из родной деревни. Однажды ночью я воспользовался уроками учителя для того, чтобы перерезать ему глотку...
Помнится, стоя над трупом и глядя на стекающую с кинжала кровь, я, кривя губы толи в оскале, толи в усмешке, повторил первые слова Кривоглаза, с которыми он ко мне обратился:
— Пусть это будет тебе уроком, даже во сне никому не позволяй подобраться к тебе незамеченным!
Но радость моя была не долгой — мне не удалось занять место своего учителя в банде. Коротышке совсем не понравилось наличие столь непредсказуемого "подчиненного". Он разыглал фарс под названием "суд над отступником". Вот только приговор этого суда был совсем не смешным. Джон продал меня в рабство оркам. С его стороны было большой ошибкой оставить меня в живых. Я никогда не забывал своих врагов.
Но как бы то ни было, мне пришлось познакомиться с обычаями моих вторых кровных родственничков. Рабом я оставался недолго... На племя был совершен набег, и мне удалось продемонстрировать, что я не зря столько времени обучался у Кривоглаза.
Мою отвагу и боевые навыки заметили, и мой хозяин "освободил" меня. Теперь я считался младшим членом его клана. Однако татуировки раба навсегда остались на моем теле. Потому-то я и не люблю снимать рубаху, когда меня кто-нибудь может увидеть.
С годами меня стало довольно трудно отличить от чистокровного орка. Я практически разучился говорить на всеобщем. Прекрасно овладел искусством обращения с секирой, стал не хуже своих соплеменников впадать в боевую ярость при виде врага. Научился ориентироваться и выживать в пустыне.
Но в глубине души свербело чувство, что это не моя жизнь. Я чувствовал себя словно актер в балагане, что играет роль орка в постановке. Хлестал арыку за бивачным костром, рычал вместе со всеми боевые гимны, прославляющие победы племени над врагами. Но душа в это же время желала чего-то иного...
И судьба снова сжалилась надо мной, и предоставила мне очередной шанс изменить свою жизнь.
В одном из набегов на мою долю пришлось слишком много врагов одновременно. Меня оглушили, а затем мое тело было полностью завалено трупами нападавших. Меня не заметили, и я остался лежать на поле боя. Пришел в себя в темноте, выбрался и задумался — возвращаться ли в племя, восставшим из мертвых, или так и остаться покойником. Второй вариант давал шанс навестить старых "друзей" и заплатить парочку долгов... Выбор был очевиден. И я отправился на поиски Коротышки Джона.
Коротышка встречи друзей не пережил. Подавился хладным железом. Но и мне досталось. До ближайшего храма я добрался на одной силе воли. В храме я встретил брата Тука. И эта встреча изменила меня настолько, ... Пожалуй, я даже не смогу описать, сколь сильно меня изменил встреченный мною священник бога..."
<Остальная часть рукописи залита кровью и совершенно неразборчива>
* * *
— Ну что ж, брат мой, тебе пора.
— Спасибо, брат Тук, ты излечил мое тело и мою душу.
— Твоя душа излечилась сама, когда ты изринул ненависть из своего сердца.
— Это произошло лишь благодаря тебе.
Монах лишь слегка улыбнулся и благословил полуорка, стоявшего перед ним со склоненной головой. После этого полуорк развернулся и отправился по тропинке, уходящей в лес. Он ни разу не оглянулся, на оставленный позади храм. А брат Тук еще долго смотрел вслед этой медленно удаляющейся мускулистой фигуре.
Полуорк держал путь в ближайший город. Он рассчитывал найти себе какой-нибудь заработок. Подрядиться в охрану каравана или, может, поработать вышибалой в таверне. Хотя осесть на одном месте надолго он был не готов.
Вывеска таверны "Безрогий Единорог" была выполнена довольно искусно. И поскольку рог существа, изображенного на ней, был на месте, название, видимо, намекало на отсутствие иной, не менее важной части тела. Полуорк пожал плечами, стер с лица ироничную улыбку (хотя кроме него самого вряд ли кто мог догадаться, что оскал демонстрирующий клыки был именно ироничной улыбкой), нацепил на лицо самую жуткую гримасу, которой пугал врагов в бою, и вошел в таверну.
Его желтые глаза быстро обежали помещение, в поисках потенциальной угрозы. Пожалуй, любителей устраивать драки в этот час в таверне не наблюдалось. Посетители, обернувшиеся на звук открывшейся двери, поспешно отворачивались, явно не спеша проявлять интерес к вошедшему. Никогда не знаешь, чего можно ждать от этих варваров-полуорков, лучше делать вид, что его попросту нет.
Полуорк уселся в самом темном углу таверны, прислонив огромную секиру к стене рядом с собой. Хозяин появился практически мгновенно:
— Чего изволит, благородный господин?
— Я?! Благородный?! — рык полуорка был слышен даже на улице... Изображать тупую скотину было скучно. Но несколько неудавшихся попыток найти работу давно расставили все по своим местам. Люди, видя перед собой громадного полуорка с бритой татуированной головой, ожидали от него определенного поведения. И если тот вел себя не по шаблону, вызывал подозрения и дискомфорт у потенциального работодателя. Так что ему предпочитали отказать, чем рисковать неизвестным. Так что теперь Хэнк заранее начинал изображать из себя неграмотного варвара, если надеялся устроиться на новую работу.
— К-к-каааак прикажете Вас называть? — слегка заикаясь проблеял тавернщик.
— Хэнк. Хэнк я. Вот!
— Уважаемый Хэнк, что желаете?
— Жрать! Жрать есть?! — порой хотелось сделать полноценный заказ, отведать чего-нибудь экзотического. Но роль обязывала. Хотя у простой еды тоже были свои достоинства — довольно редко после такого заказа он оставался голодным.
— Кончено, могу предложить бараний бок с гречневой кашей.
— Тащи! И пива! Кувшин!
— С Вас четыре серебрянных... — хозяин напрягся, а за его спиной замаячил подошедший поближе вышибала. Похоже, вопрос оплаты услуг со стороны варваров каждый раз вызывал недоразумения, и хозяин хотел подстраховаться, взяв плату вперед.
— Что?! — полуорк начал подниматься.
— Плата... за завтрак... — хозяин стал пятиться, а вышибала подался вперед. Полуорк выпрямился во весь свой немалый шестифутовый рост, смерил вышибалу презрительным взглядом. Вышибала был высоким человеком, где-то на ладонь выше полуорка. Но тягаться шириной плеч с полуорком не мог. Не глядя, посетитель вышвырнул на стол несколько монет.
— Вот! Выбери! — Хэнк мысленно усмехнулся и стал с интересом ждать, отважится ли тавернщик его надуть с платой. Тот оказался или очень честным или чересчур трусливым. Сгреб затребованную плату и испарился на кухню. Вскоре перед Хэнком появилось огромное блюдо с кашей и бараньим боком. Когда оно опустело, полуорк распустил пояс на пару дырок и стал потихоньку потягивать пиво. В двери кухни мелькнуло лицо тавернщика, желающего убедиться, что клиент доволен, а его заведению ничего не угрожает. Варвар громко рыгнул и повелительно махнул рукой, указывая на лавку напротив. Хозяин осторожно приблизился с вопросительной миной на лице:
— Уважаемый Хэнк желает еще что-то?
— Чего?
— Что хотеть Хэнк? — Такой подход не раз удивлял полуорка. Или с ним разговаривают словно с выпускником школы магов, или же начинают говорить еще хуже него самого. Какому идиоту первому пришла в голову мысль, что если он коверкает язык, понять его становится легче? Хэнк еще раз убедился, что среди людей идиотов даже больше, чем среди орков. Мелькнула мысль податься к эльфам, провести исследование и среди них. В результате он чуть не расхохотался в голос. Пришлось хлебнуть пива, чтобы не поломать себе игру. Когда кружка опустела, полуорк утер рот рукавом и уставился на тавернщика:
— Работа. Ищу. Охранник. Караван!
— Уважаемый Хэнк ищет работу охранником каравана? — уточнил на всякий случай хозяин.
— Еееее! — утвердительно кивнул полуорк.
Трактирщик явно мучался сомнениями. Похоже работа была, но толстяк не решался рекомендовать ее столь грозному клиенту. Полуорк обнажил клыки, провел рукой по три дня не бритому ежику волос и издал рык, обдав хозяина пивным запахом.
— Я пугать всех врагов! Хэнк — ужасный! — полуорк гордо ударил себя кулаком в грудь и схватился за секиру...
— Д...д...да... да... Я думаю, Хэнк говорить со старшиной каравана Лузеусом, — промямлил тавернщик.
— Где?!
— Наверху, — для гарантии хозяин ткнул рукой в сторону лестницы, — направо по коридору, — он снова сопроводил свои слова указующим жестом, — вторая дверь слева. — рука тавернщика совершила очередное змеевидное движение и продемонстрировала полуорку два пальца...
Хэнк подхватил вещи, и не поблагодарив хозяина отправился по указанному адресу. На втором этаже полуорк глянул влево, прикидывая не стоит ли вломиться в чужую дверь. Но решил отложить веселье на потом, а сначала заняться делом. И повернул вправо. Он грохнул по нужной ему двери кулаком со всей своей немалой силы. Так чтобы сразу дать понять жильцам, что это вовсе не румяная служаночка пожаловала с заказом.
— Кого там черти принесли? — поинтересовались из-за двери басом. Полуорк ответил неопределенным рыком. Дверь приоткрылась, демонстрируя лезвие топора, из-за которого торчала дварфийская борода. Обладатель столь роскошного аксессуара оглядел полуорка и скривившись поинтересовался:
— Чего надо?
На роже полуорка сменилось несколько гримас, если они и отражали какие-то чувства, определить этого было невозможно, наконец, он родил:
— Охранник. Наняться. Хочу.
— Хм... А стоит ли мне тебя нанимать?
— Проверь! — и полуорк потряс громадной секирой.
— А и проверю! Спускайся во двор! Во двор! Там и посмотрим, на что ты годен, — дверь захлопнулась перед носом соискателя должности. Дварф он и есть дварф. От них вежливого обхождения не дождешься. А уж по отношению к полуорку, тем более.
Хэнк весело осклабился и отправился вниз по лестнице, предвкушая отличную драку. Кровь как всегда быстрее побежала в жилах, мир засверкал новыми красками, солнце стало ярче, воздух свежее. Настроение подскочило на несколько пунктов вверх.
Варвар вышел в центр двора. Для разминки покрутил секиру и сделал пару проходов, представляя, что окружен врагами со всех сторон. В это время во дворе появился Лузеус в сопровождении человека воистину гигантских пропорций! Этот воин был вооружен двумя саблями, рукоятки которых выглядывали у него из-за плеч.
Хэнк внимательно присмотрелся к противнику. Тот был одет в легкую броню, а это значит, что при всех своих размерах он полагался скорее на скорость реакции и быстроту движений, чем на голую мощь. С таким надо держать ухо востро. С другой стороны, легкий доспех давал дополнительные шансы нанести больший урон за счет силы удара. Полуорк сжал рукоять секиры двумя руками, поднял ее над головой, задрал лицо вверх и издал боевой клич:
— Йоооууууооойоооааааа! — "Ну, родимая, не подведи. Я тебя никогда не бросал, всегда ухаживал за тобой бережнее, чем за собой. Мы с тобой прошли длинный путь с тех пор, как я забрал тебя у побежденного мною в честном бою ракшаса из племени хоргов. И с тех пор не раз я поил тебя кровью врагов. Так что постарайся и сегодня на славу!" — привычно взмолился Хэнк, обращаясь к своей секире.
После этого он выпрямился и стал ждать распоряжений дварфа. Гримаса на его лице демонстрировала с трудом сдерживаемое нетерпение.
— Виктор проверит твои боевые навыки, — сказал дварф. — Деретесь до первой крови, либо пока один из вас не сможет подняться. Ты понял?! Без убийств!! — и он для убедительности потряс своим топором. Полуорк только рыкнул и, отойдя подальше, встал в боевую стойку. Его глаза постепенно наливались кровью и он с трудом сдерживался, чтобы не впасть в боевое безумие, и не потерять контроль над своим поведением. Как только противник обнажил оружие, Хэнк рванулся вперед и с разбега нанес мощный удар, способный располовинить иного бойца.
Бой был яростный и непредсказуемый. Сабли плели свой узор вокруг неудержимой секиры. Виктор сражался молча, а полуорк рычал и изрыгал проклятья на головы своего противника и всех своих врагов, а также их родственников до седьмого колена... В какой-то момент варвару удалось пробить защиту противника и сбить его с ног. Он тут же прыгнул на грудь Виктору и древком секиры прижал его горло к земле, не давая подняться...
— Стоп! Стоп! Стоп! — заорал дварф, не нашутку обеспокоенный тем, что варвар может и не остановиться на достигнутом. Но полуорк не стал продолжать боя. Хотя его противник еще не был мертв, он все же был повержен. К тому же Виктор и не был настоящим врагом. Поэтому варвар застыл, сделал несколько глубоких вдохов, успокаивая свою ярость. И спрыгнув с тела воина, подошел к дварфу. При этом он встал так, чтобы его поверженный противник оказался не за спиной, а всего лишь с фланга. Это была давняя привычка. Виктора он не знал, и как тот перенесет поражание было неизвестно. Так зачем давать ему лишний шанс?
— Ну?! — Хэнк терпеливо ждал решения нанимателя. Дварф смерил полуорка с ног до головы.
— Пожалуй, ты действительно умеешь драться, и лишний топор... — он с усмешкой оглядел секиру, — точнее лишняя секира в отряде не помешает. Но скажи-ка, что будет, если на караван нападут твои родичи — орки? — Хэнк попытался понять, какого ответа ждет дварф. Но решил не лукавить и ответить честно.
— Я! Убивать! Орки! Много! — и он потряс своей секирой, демонстрируя, чем именно ему приходилось убивать орков...
— Говоришь, способен перебить кучу орков?.. Ну-ну, посмотрим. Поступаешь под начало к Виктору, он тебе объяснит, что к чему. Понял? Виктор — командир. — Дварф ткнул пальцем в давным-давно поднявшегося и стоявшего рядом с ним воина. — Он говорить — ты делать! Понял?
— Ееее! — утвердительно прорычал полуорк.
— Как тебя звать?
— Звать! Хэнк! — и чтобы было понятнее, варвар постучал себя кулаком в грудь.
— Ну, давай Хэнк, двигай. Плата стандартная в конце пути, питание за счет каравана, — и дварф развернулся и потопал обратно в гостиницу.
Хэнк и Виктор остались один на один, не считая периодически мелькавших во дворе слуг. Виктор превосходил его на целую голову. Однако полуорку удавалось пялиться на командира так, что не создавалось впечатления, будто он смотрит снизу вверх... Во взгляде человека тоже не читалось превосходства. Тот оценил возможности своего нового подчиненного.
— Что ж. Бьешься не плохо. А как с дисциплиной и подчинением приказам?
Полуорк в ответ только оттопырил губу, демонстрируя клыки с левой стороны. Что уж означала эта гримаса, распознать было невозможно.
— Ладно, посмотрим, а пока пошли, познакомлю с остальными и покажу твое место в отряде. Сегодня мы еще простоим здесь — хозяин заканчивает свои дела. А завтра отправляемся. За два часа до рассвета ты должен быть здесь. За одно деление свечи до рассвета. Понял?
— Ееее.
— Ночевать можешь здесь или, где захочешь.
Они вошли в простенькую комнату, расположенную на втором этаже таверны рядом с комнатой Лузеуса.
— Знакомься: Угорь, Молоток, Вист, Деррик, сэр Стенли и, конечно же, как говорят гномы зе ласт, бат нот лист, непревзойденная Легрина. — Виктор по очереди представил двух людей, дварфа, полуэльфа, и эльфа с эльфийкой. Каждый из присутствующих внимательно рассматривал вновь пришедшего.
— А это друзья, новый член нашего отряда — Хэнк. Отличный рубака. Прошу, если не любить, то, по крайней мере, жаловать и уважать. Раздоров в отряде я не потерплю. Это и к тебе относится, — командир повернулся к полуорку.
Искренняя улыбка варвара вряд ли могла быть сочтена дружеской. Виктору она не понравилась. Он хотел что-то добавить, но промолчал и вышел из комнаты. Видимо, решил сначала посмотреть, как будут складываться отношения в отряде.
Виктор был признанным командиром, если кому-то присутствие полуорка и казалось не по нутру, открыто нарушать приказ никто не стал. Стиль боя Виктора Хэнк уже видел. Тот прекрасно владел обеими руками, и сабли в его руках напоминали молниеносных и смертоносных змей. Полуорк попытался оценить остальных охранников.
Дварф Молоток, как и предполагалось исходя из прозвища, обладал тяжелым боевым молотом. Скорее всего, был служителем какого-то дварфийского бога. Ссориться с ним — здоровью вредить.
Люди... Люди слишком разносторонни, и оценивать их на взгляд всегда не просто. Можно ошибиться. Сначала следует посмотреть на них в полном облачении, а не на отдыхе.
Эльфы явно предпочитали вести бой издали, с помощью своих отличных сборных луков. Зная, что тебя прикрывает эльф, вооруженный луком, за свои тылы можно было не беспокоиться. Правда нужно еще убедиться, что никто из них не станет пускать стрелу в спину полуорку.
Полуэльф же, судя по посоху и одежке, обеспечивал магическое прикрытие каравана. Ну что ж, роли стали примерно ясны.
Полуорк обвел помещение взглядом ничего не выражающих глаз и двинулся в сторону пустовавшего топчана. Он скинул рюкзак, покопался в нем, вытащил скатку, расстелил, уложил свою торбу в головах, аккуратно, даже бережно уложил секиру вдоль ложа. Лук и колчан были небрежно брошены в ногах. Ему не слишком часто приходилось пользоваться этим оружием, и он носил его скорее по привычке, чем действительно рассчитывая воспользоваться в бою. Поверх лука улегся пояс с кинжалом. Снятая кожанка нашла свое место в головах. Наконец, полуорк освободился от сапог. И как был — в штанах, и кожаной безрукавке — улегся спать, повернувшись спиной к комнате. Полуорк захрапел, изображая безмятежный сон, тем временем чутко прислушиваясь к происходящему в комнате. Из всех присутствующих его беспокоили только эльфы, движения которых он мог и не расслышать. У остальных шансов напасть на него со спины не было.
Некоторое время ничего не происходило. Члены отряда в тишине наблюдали за новым "соратником" и не спешили вернуться к прерванному его приходом занятию. Первыми очнулись эльфы Деррик и Легрина. Они молча переглянулись, и словно договорившись, поднялись и вышли из комнаты. Одновременно с этим Молоток вернулся к починке доспеха. Угорь, сэр Стенли и полуэльф Вист, как ни в чем не бывало, продолжили партию в карты. Похоже, отряд спокойно отнесся к появлению новичка.
Виктор снова появился уже ближе к обеду:
— Стенли, Молоток, отправляйтесь со старшиной. Как обычно.
Двое названых кивнули и принялись облачаться в доспехи. Шум, казалось, разбудил полуорка, он сел на топчане, повернувшись к обитателям комнаты, и с хрустом потянулся. Мощные мышцы на плечах переливались татуировками, уползающими под жилет. Желтые невыразительные глаза остановились на Викторе.
— Жратва будет? — прорычал варвар.
— Только с завтрашнего дня, — покачал головой командир. — Сегодня ты еще вольная птица.
Полуорк только дико улыбнулся в ответ. После чего надел пояс, обулся и схватив секиру, вышел из комнаты, оставив все вещи там, где они лежали. Через некоторое время он вернулся, сопровождаемый робкой служанкой, несшей тазик, кувшин с водой, кусок мыла и полотенце. Бросив девушке медный грош, варвар принялся брить щеки и голову. Часть татуировки на затылке стала явственней. Но большая часть рисунка скрывалась под безрукавкой.
Через полчаса Хэнк покончил с омовением, вылил остатки воды из кувшина себе на голову, наклонившись над тазом. Затем вытерся полотенцем и повеселел.
— Жрааать! — возвестил он и, схватив секиру, покинул комнату.
Угорь хотел было проинспектировать вещички вновь прибывшего, но встретившись глазами с магом, отказался от своих намерений.
— И что ты, умник, думаешь о нем? — спросил он у Виста.
— Рано делать выводы...
— Считаешь?
— Да. Он нас не знает, и поэтому его поведение может быть как натуральным, так и показным... Я не пойму, что именно мы видим.
— То есть он умнее, чем кажется на первый взгляд? — усмехнулся Угорь.
— Не могу сказать. Поживем, посмотрим...
— Ну, так может прямо сейчас в его вещичках и посмотреть?
— Не думаю, что это было бы мудро.
Угорь вопросительно уставился на мага, предлагая пояснить свою мысль.
— Возможно, он не просто побросал свои вещи от природного идиотизма. Он может проверять нас, чтобы сразу знать, что к чему. Секиру-то он не оставил.
— Просто варвар в любой момент ожидает драки, — пожал плечами плут.
— Может и так, а может — это единственная вещь, которую он не желает потерять даже в целях проверки честности новых спутников.
— Ты делаешь из него прямо-таки какого-то жутко предусмотрительного монстра.
— Нет. Просто не желаю исключать возможные варианты, не имея твердых фактов.
— А его манера разговора?
— Я бы тоже так смог — при желании.
— И что ты предлагаешь?
— Это же очевидно. Просто наблюдать. И не дать эльфам наброситься на него.
— Думаешь, они...
— Они испарились, как только он появился в комнате, и до сих пор не вернулись. Это на них не похоже.
Угорь удивленно оглянулся.
— А ведь верно... Мне это и в голову не пришло.
— Это потому, что ты не знаешь, как эльфы относятся к оркам. Вы люди — гораздо более терпимы.
— А ты?
— Я? Во-первых, я маг, я не могу быть пристрастным. Во-вторых, я во многом — человек. Но это не мешает мне понимать мотивы эльфов.
— А полуорков?
Вист скорчил задумчивую гримасу, и покачал головой:
— Тут многое зависит от того, где они воспитывались в детские годы. Если с людьми, то понять их проще. Если же с орками... То тут даже мой интеллект может оказаться бессильным...
— И что же у новичка?
— Судя по татуировкам, он долгое время провел в одном из орочьих кланов. Сказать точнее — что за племя, и в каком статусе — я смогу, только разглядев внимательно весь рисунок. Однако определить, родился ли он там или был принят позже... Будет трудновато.
— Значит, говоришь, присмотреть за эльфами. — Угорь задумчиво покусал губу. — Пожалуй, я прогуляюсь и поищу их. А ты присмотрись к варвару.
Так с тех пор и повелось. Маг наблюдал за полуорком. Плут приглядывал за эльфами. А полуорк старался незаметно разобраться в остальных членах отряда. Эльфы принципиально делали вид, что Хэнка рядом с ними нет. И дварф и рыцарь относились к нему достаточно дружелюбно. Охотно в свободные от дежурства вечера проводили с ним время у костров, пели боевые гимны орков, дварфов и людей, распивали бражку и громко радовались жизни, рассказываю друг другу анекдоты про женщин, их любовников и рогоносцев-мужей.
Никто не знал, что из рассказанного воспринималось варваром, но ржал он громче всех. Позже к троице стал присоединяться Угорь. Вист находился где-нибудь неподалеку, внимательно наблюдая. Виктор обычно был слишком занят в походе, чтобы участвовать в посиделках. Однако, по прибытии к месту торговли, когда у охранников выдавались выходные — он также проводил время в компании Молотка, сэра Стенли, Хэнка и Угря.
Однажды произошел занимательный случай. Угорь с Молотком и Вистом уселись играть в карты. Хэнк в это время полировал свою любимую секиру. Эльфы как всегда отсутствовали. Виктор с сэром Стенли тоже куда-то отлучились. И тут Угорь как бы невзначай обратился к варвару:
— Слышь, Хэнк, не желаешь перекинуться в картишки? Умеешь играть в вист? А то с Вистом соревноваться невозможно. Он и кличку-то свою получил за то, что не оставляет ни одного шанса.
Вся троица повернулась к варвару и уставилась на соратника. Варвар долго глядел желтыми глазами на друзей. По его взгляду было совершенно невозможно понять, какая буря мыслей бушует за этой толстой лобной костью. Варвару совсем не хотелось расставаться с его маской тупого громилы. С другой стороны, он уже довольно давно путешествовал с этим отрядом, показал, на что способен. И вряд ли бы его стали выгонять за ум.
Наконец, Хэнк поднялся, уложил секиру на свою лежанку и присел за стол, рядом с Вистом.
— Научи, — оскалился он. Его реакция вызвала небольшой шок у окружающих.
— Уверен? — маг удивленно задрал правую бровь.
— Ееее! Играй!! Объясняй!! Хэнк смотрит.
Сыграли один круг. Играл Вист, а Хэнк через плечо глядел в его карты и выслушивал объяснения мага. Затем пару кругов сыграл Хэнк, а Вист глядел в его карты и давал советы. Следующую игру Хэнк вел сам. Вист убедился, что мастером того еще назвать нельзя, но играет полуорк явно осмысленно. Если и делает ошибки, то не по глупости — а из-за отсутствия игрового опыта, не видит стандартные игровые комбинации, которые у опытного игрока уже в крови.
Перед отбоем маг перехватил варвара во дворе.
— Эээ, Хэнк, можно тебя на пару слов?
— Ееее... — варвар остановился и оперся на свою секиру.
— Я наблюдал сегодня за твоей игрой. Впрочем, я наблюдал за тобой все время, что ты провел с нами. Но сегодняшняя игра была последней черточкой.
— Ыыы?
— Мне, кажется, ты вполне мог бы нормально общаться на всеобщем, и оставить в покое этот дурацкий сленг. Человек, способный играть в вист в первый же раз так, как играл ты, может выражать свои мысли по человечески... — Варвар молча слушал собеседника. — Если ты не хочешь, я не стану сообщать о нашем разговоре никому из отряда, даже Виктору. Но раз уж ты сказал А, сев играть в карты, будь последовательным, и скажи Б.
— Ну, и зачем это тебе надо? — пробурчал варвар. Полуэльф удовлетворенно кивнул:
— Да так, хотел получить подтверждение некоторым своим соображениям.
— Получил?
— Получил, — рассмеялся маг. — Расскажешь, зачем ты валяешь ваньку?
— Ты же умный, что, сам понять не можешь?
— Я могу предполагать, но как узнать прав я или нет?
— Ну а кому нужен умный полуорк? Если наниматель берет на работу варвара с топором, он рассчитывает получить тупого громилу, который будет бросаться на врага без всякой задней мысли, давая возможность остальным перестроиться и продумать тактику обороны и нападения. А если наниматель поймет, что у варвара могут быть мысли отличные от "пожрать-подраться", то он становится плохо предсказуемым фактором. И зачем такая головная боль нанимателю? Вот и приходится соответствовать ожиданиям...
— Ну а когда тебя уже взяли?
— Как взяли, так могут и послать...
— А теперь?..
— А что теперь?..
Маг только вздохнул...
— Ты в шахматы играешь?
— Где бы я мог научиться?
— Это не ответ...
Варвар захохотал:
— Ты слишком умный. Зачем тебе я? Неужели никто другой не играет в шахматы?
— Никто из них не выиграл у меня ни одной партии. Вдруг тебе удастся удивить меня? Судя по твоей карточной игре — это вполне возможно. Так как?..
— Ну, пару месяцев я гостил у одного монаха. Пока он меня лечил — тело и душу — у нас было масса времени. Мы часто коротали его за шахматной доской. Однако, не стоит тебе обольщаться, вряд ли я играю выше среднего уровня...
— Ладно, пошли удивим наших спутников, сыграем партийку...
Варвар провел пальцем по лезвию секиры:
— Ты — змей искуситель. Такому простому парню, как мне, невозможно устоять. Пошли удивим... Хотелось бы мне посмотреть на лица этих заносчивых эльфов.
— Ты не прав, они не заносчивые... Просто орки столько раз воевали с эльфами, что им довольно непросто примириться с присутствием полуорка в отряде. Кстати, если бы ты пообщался с ними...
— Нет уж, — перебил Хэнк, — это я уже проходил. Или они примут меня варварским полуорком, или они не примут меня никаким. Я не стану подстраиваться под их высочеств. Тем более, что это все равно не сработает.
— Ну откуда ты можешь это знать?
— Знаю, и все! — отрезал варвар. Его настроение резко ухудшилось, и маг счел за лучшее перевести разговор на другое.
— Ладно, пошли скорее, расставим фигуры, мне не терпится проверить, не нашел ли я достойного противника. — И взмахнув полами своего расшитого рунами балахона, он заспешил вверх по лестнице.
— Еееее! — взревел ему во след полуорк, воздев секиру над головой. На лице расплылась довольная предвкушающая схватку гримаса, и он громадными прыжками взлетел по лестнице, нагнав мага у входа в комнату, в которой расположился отряд.
Проиграв три партии, варвар потерял кураж, его рожа выражала кучу отрицательных эмоций. Он схватил секиру и направился к выходу.
— Куда это ты, на ночь глядя? — варвар только рыкнул, но в дверях обернулся:
— Не жди! — и вышел за дверь.
Он направился в широко известное у местных жителей и визитеров заведение "Вышивальщицы Бэтти". Словно кого-то могло ввести в заблуждение название. Посетители искали здесь развлечений совсем не связанных с вышивкой.
Появление полуорка заставило глаза хозяйки широко распахнуться. Однако Бэтти была профессионалкой, и быстро взяла себя в руки.
— Что желает молодой господин? Уверена, Вы сможете найти девушку на свой вкус. Мы предоставляем весь набор услуг... Но должна предупредить — нетрадиционные просьбы идут по особому тарифу.
Хэнк только рыкнул. Он был слишком в плохом настроении, чтобы вступать в дискуссии.
— Пройдемте за мной, и Вы сможете осмотреть товар. Уверяю, лучше Вам нигде не найти.
Хозяйка провела гостя в салон, заполненный девушками. Многие еще не обзавелись кавалерами, сидели группками и весело болтали в ожидании клиентов. Кто-то уже обслуживал посетителей, не спешащих подняться в комнаты наверху и приступить к целевому занятию. Варвар обвел глазами присутствующих. Он увидел массу гейш человеческой расы, несколько дварфиек, парочку полуэльфиек. Небольшим кружком сидели девушки-полурослики и гномки. Эльфов не было, впрочем, как и полуорков. И вдруг глаза Хэнка остановились на официантке. На его лице расплылась плотоядная улыбка. Эта девица гигантского роста демонстрировала ужасно сексуальные клыки, ее мускулистые руки, в которых она сжимала просто огромный поднос, заставленный бокалами с напитками, предлагаемыми посетителям, сразу привлекали взгляд настоящего мужчины, крутые ягодицы соблазнительно облегались складками юбки при каждом шаге. Полуорк облизнулся. Он совершенно не надеялся увидеть девушку своей расы в этом заведении, устроенном людьми. Максимум, на что он рассчитывал, это найти какую-нибудь человеческую девицу, с формами покрупнее. Она, конечно, все равно была бы слишком мягкой и изнеженной. Но, по крайней мере, ее не пришлось бы искать по всей кровати. Однако это видение вызвало напряжение в паху.
— Эту, — ткнул он пальцем в официантку.
На его громкий голос оглянулись все, находившиеся в комнате. Некоторые девушки даже схватились ладонью за рот, сдерживая крик. Официантка же, на которую указывал перст посетителя, от неожиданности выронила поднос. Стаканы разбились, а выпивка растеклась по ковру. Хозяйка хотела напуститься на неряху. Но, посмотрев на стоящего рядом гиганта и его неодобрительную гримасу, только тихо и повелительно проговорила:
— Отправляйся с ним, в свою комнату. Здесь уберут. — И она кивнула парочке сидящих рядом девиц. Те скривили недовольные гримасы, но принялись подбирать осколки с пола.
Два полуорка отправились вверх по лестнице. В комнате Хэнк скинул жилет, оставшись до пояса голым, снял сапоги, и в одних штанах улегся на кровать, заложив руки за голову. Девушка все это время мялась у двери и нервно теребила передник.
— Как тебя зовут, крошка?
— Марта.
— Марта? Нет, это имя тебе не подходит... Я буду звать тебя Вола, что значит — Сильная. — Девушка робко улыбнулась.
— Ты ведь сильная? — Та кивнула. — И ты очень красивая, ты знаешь это? — Вола робко покачала головой. — Для меня ты самая красивая из всех, кого я видел внизу... Нет, из всех, кого я видел в этом городе... Нет, из всех кого я видел. Ты самая красивая девушка на свете. Твои клыки такие соблазнительные, жду, не дождусь, когда смогу тебя поцеловать... У меня к тебе просьба, сними этот ужасный передник, и подойди ко мне. Ну же, не бойся! После последнего боя у меня жутко ломит спину. Сделай мне массаж! — На лице Волы расплылась радостная улыбка, и она решилась избавиться от фартука. Тем временем Хэнк повернулся на живот и вытянул руки вдоль тела.
— Ну же, давай, сколько можно ждать? — Девушка подошла к кровати и принялась разминать мышцы спины, лежащего перед ней мужчины. Похоже, в этой позе он не внушал слишком много опасений.
— Нет-нет, не так! Сядь мне на задницу! Давай-давай. Тебе же будет легче! О! Да! Так! Не останавливайся! Да! Это просто блаженство! Мне не хватает только одного — я тебя не вижу, — и варвар неожиданно выгнулся и перевернулся на спину, теперь девушка сидела на его бедрах лицом к нему.
— Давай я помогу тебе снять платье... Ты такая красивая, что я хочу тобой полюбоваться.
* * *
Эта ночь была ночью страсти... На плечах Хэнка появилось несколько новых шрамиков, оставленных клыками его подруги, а вся спина была располосована ее когтями.
Когда настала пора уходить, Хэнк вытряхнул на столик тройную плату. Но потом подумал, что девушка может и не догадаться скрыть от хозяйки лишний доход, и отделил две трети. Ткнув в меньшую кучку, он заявил:
— Плата! — а про вторую сказал:
— Подарок, тебе. Хозяйке не говори! — Девушка расслабленно лежала на кровати и не спешила подниматься. Обычно ее никто не выбил... А если за нее и платили, то вовсе не потому, что она кого-то привлекала как женщина... Скорее как объект, над которым можно было измываться гораздо дольше, чем над остальными обитательницами борделя. Девушка испытывала ощущение глубокого счастья, которое, как она привыкла думать, ей было недоступно.
— Вола! Я вернусь. Я буду приходить к тебе каждый раз, когда буду появляться в городе.
Варвар наклонился, в последний раз куснул свою партнершу за нижнюю губу и покинул комнату. И с тех пор каждую ночь, когда отряд оставался в Альбурке, Хэнк проводил с Волой. Вскоре никто в отряде не удивлялся, что полуорк исчезает из гостиницы на ночь... Впрочем, стараниями Угря довольно быстро все узнали, куда и зачем ходит варвар, и друзья стали над ним беззлобно подшучивать, интересуясь, когда свадьба...
Это подтолкнуло Хэнка к принятию важного решения. Как-то утром он пришел к Лузиусу и заявил:
— Ухожу!
— В смысле? Уходишь в город? Так ты мне не докладываешься, решай вопрос с Виктором.
Но варвар упрямо мотнул головой:
— Ухожу из отряда!
— Ты хочешь закончить службу?
— Ееее!
— Но почему? Ты считаешь, что плата маловата? Или что-то случилось?
Но варвар не пожелал объяснять своих мотивов.
— Ты хочешь уйти сейчас? Сегодня?
— Неделя! Стенвик!
— Пробудешь еще неделю, пока караван не прибудет в Стенвик?
— Ееее!
— Окей, по рукам, это мне подходит, там и получишь расчет. Скажи Виктору, чтобы зашел ко мне.
Хэнк вышел из комнаты владельца каравана и стал спускаться по лестнице во двор, где как ему казалось, он слышал недавно голос командира. Но ему повезло, и искать Виктора не пришлось, тот встретил его на лестнице:
— Лузиус звать Виктор!
— Меня к себе вызывает Лузиус? — по привычке уточнил Виктор.
— Ееее!
— Окей, сейчас к нему поднимусь... — однако воин не стал подниматься вверх, а придержал варвара за локоть:
— Слушай, Хэнк. Я тут как-то раз услышал, как ты с Вистом обсуждаешь орочьи племена, их обычаи, уклад жизни, способы вести переговоры и прочую лабуду... Сначала я не поверил своим ушам... Но потом понял, что твоя обычная манера выражаться совершенно не соответствует твоим умственным способностям. Я, конечно, не настаиваю, можешь говорить, как хочешь... Но может быть, ты смог бы и со мной общаться как с Вистом? На нормальном человеческом языке?
Варвар с тоской во взоре смотрел куда-то на потолок... Наконец, когда воин уже собирался отправиться далее, полуорк заговорил:
— Я ухожу Виктор... Пробуду с Вами еще неделю, до Стенвика, а там ухожу.
— Но почему?!
— Мне скучно... Ничего не происходит. Мы ходим из Стенвика сюда, и все время одно и то же. Одно и то же. Я свободный полуорк, я не могу так жить. Я чувствую себя как хоббит, который не уходит от дома дальше, чем на пять миль. Еще немного — и я женюсь, заведу детей и умру, так ничего и не совершив. Слишком много людей стали видеть во мне человека. Это нагоняет тоску. Когда в последний раз в жилах тек огонь? Когда на нас нападали в последний раз? Вы радуетесь, что караван доходит до места без приключений, а я начинаю забывать, что такое ярость берсерка. Каждый поход, в котором не случается ничего — убивает меня гораздо быстрее, чем какая-нибудь смертельная схватка! Поэтому я ухожу. Ухожу, пока еще жив. Меня зовут новые места, новые враги, новые битвы! Я желаю впиваться зубами в печень поверженного врага, черпать из его черепа хорошо проваренные мозги и распевать победные гимны. Вы — лучшие друзья, которые только могут быть у полуорка. И я никого из вас не забуду до самой моей смерти. И если вам действительно понадобится моя секира, вам стоит только позвать. Но сейчас мне пора уходить... — и варвар отвернулся и, прыгая через две ступеньки, выбежал во двор.
Виктор удивленно смотрел ему в след, потом потряс головой и зашагал к Лузиусу, недовольно бормоча себе под нос.
Хэнк же отправился к Воле. Та сильно обеспокоилась, когда увидела его утром, обычно он приходил не раньше сумерек. Но задавать вопросы не стала, она просто радовалась от того, что снова видит своего воина.
Когда страсть немного улеглась, и Хэнк с Волой лежали, обнявшись в постели, поводя когтями по потным выпуклостям мышц друг дружки, варвар заговорил:
— Вола, я уезжаю... Надолго. Я не знаю, когда вернусь. Но если я буду жив, я вернусь. Я тебя не забуду. Верь мне.
— Ты меня больше не хочешь?
— Ну что ты. Это не связано с тобой... — и Хэнк тут же доказал подруге, что его влечение к ней совсем не угасло.
Спустя несколько часов они снова смогли разговаривать.
— У тебя неприятности?
— Нет, крошка. Ничего такого... Точнее да! Я старею! Мне скоро 30, а я живу как по свитку. Меня позвали дальние страны — и я ухожу... Но когда-нибудь, я утолю голод странствий и вернусь сюда. — И они снова занялись сексом.
Возможно, Вола не поверила, что Хэнк вернется, но она не любила задумываться о будущем, и потому просто хотела насладиться настоящим. Сейчас он был рядом с ней, и ей хотелось вобрать его в себя целиком, чтобы потом было о чем вспоминать...
* * *
Спустя полгода в заведение Бетти зашел молодой дварф. Он передал Воле мешочек с золотом и объяснил, что это плата Хэнка за последнее успешно выполненное задание. Задание, с которого он уже никогда не вернется...
Хэнк назвал нанимателям ее имя в качестве своей единственной наследницы.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
