Аларика

По большому счету, только один человек шастал в моих снах как в собственной спальне. Я ведь нашла способ от нее избавиться ... и на следующую ночь появился "король". Чтобы все началось сначала. Чтобы и дальше можно было вести меня на поводке из ненависти и страха. Одна — на ненависти, второй — на любви... Кукловоды, чтоб их...

Я ведь так и не разглядела его лица... оно плыло, как и вся фигура, как не слишком хорошо сделанная иллюзия... Во сне — лишь разум против разума, но магия — тоже порождения нашего сознания. Все-таки советница?

Тогда остается самое главное — зачем? Зачем ей этот посох. Может ли рассказ про прежнего короля, вышвырнутого из этого мира оказаться всего лишь поводом? Байкой, которую я проглотила не разжевывая? Вопрос веры — либо ей, либо... Впрочем, нет, доверие здесь не при чем. Все упирается в целесообразность. Убить — понятно. Загнать между мирами — зачем?

С другой стороны — если я не знаю ответа, это еще не значит, что его на самом деле нет... Я хищно улыбнулась. А вот сейчас и спросим. Все спросим... Если все, что происходит во сне лишь разум против разума — значит, и я смогу покопаться у нее в мозгах. В конце концов — я ведь тоже маг. Очень неплохой маг. Вот и посмотрим, кто кого.

— Что случилось! Где посох? Он же был совсем рядом с тобой, я видела!

— Доброй ночи. — Я сидела посреди ромашкового луга, прислонившись спиной к стогу. Рассмеялась — под ярким солнцем "доброй ночи" звучало весьма неуместно.

— Где посох?!

Я устроилась поудобнее, полузарывшись в душистое сено. Отхлебнула из лежащей на коленях фляги, блаженно прикрыла глаза. Где-то в небесах заливался жаворонок.

— Отвечай, когда тебя спрашивают!

— Остынь, а? Смотри, какой день замечательный. — Я протянула советнице флягу: — Будешь?

Флегматично выслушала поток ругательств.

— Слушай, а ты точно была советницей короля? Разговариваешь, как свинарка.

Нет, злить ее не доставляло мне удовольствия. Но гнев не добавляет способности контролировать мысли. Так что пусть злится. Тем более, что я сейчас не в лучшем состоянии и не думать о том, чего ей бы не стоило знать, не получится. Хотя... а почему нет?

Регунда смогла справиться с собой, устроилась в своем кресле. На цветущем лугу оно выглядело донельзя неуместно.

— Так все же, не будешь ли ты так любезна поведать, куда из твоих рук исчез посох?

Я безмятежно улыбнулась:

— Расскажу. Только для начала не соизволишь ли сказать, на кой ляд он тебе сдался?

— До чего бестолковая девка! — всплеснула руками Регунда. — Уже забыла?

— Ах да, еще одно: почему Карн вместо того, чтобы просто убить, вышвырнул прежнего короля куда-то там в междумирье? К чему такие сложности?

— Откуда мне знать? Спроси у него. Может, чтобы никто не понял, в чем дело. Подменить короля големом, все рано никто не поймет, некромантию давно все забыли, а вот порчу увидят сразу.

— Не получается, — усмехнулась я. — Голема увидят еще быстрее — то, что никогда не было живым, отличается от обычного покойника.

— Тебе почем знать? Некромантией баловалась?

— Регунда, я целитель. Хороший целитель. Кому как не мне уметь отличать живое от того, что никогда не было таковым?

— Не знаю! — в ее голосе прорезалось раздражение. — Если так любопытно — спроси у короля.

Я расслабленно потянулась. Не показывать ей, свое напряжение. Пока рано. Пока... пусть разозлится... тем более, что я уже вижу, о чем она думает.

— Спросила. Но видишь в чем странность — король говорит...

— Что???

Ага, вот оно... Осторожно, она ведь тоже меня читает. Ну и пусть — так даже веселее.

— Король говорит, — повторила я, — что Абовальда он просто убил. И никаких фокусов с другими мирами.

Ох ты... приятней, наверное, в помойке рыться. Ну и мерзавка же ты, советница... И как же ты его ненавидишь! Всегда ненавидела, с того самого времени, как свежеиспеченный боевой маг государя появился во дворце и вместо того, чтобы с благоговением внимать твоим словам — ведь ты уже лет пять была первой советницей, начал гнуть свою линию. Да еще и сделал вид, будто не понял, что ты его соблазняешь, хотя тогда тебе еще не нужно было прикрывать морщины мороком. Ты ведь никогда не стеснялась в средствах — а ночная кукушка дневную всегда перекукует. Но сохранить влияние на короля даже когда ему надоела твоя постель — это надо уметь... Вот только устранить зарвавшегося "юнца" никак не получалось — слишком уж он был полезен короне, а позапрошлый король был достаточно умен, чтобы не окружать себя бездарностями, предпочитая лести — реальные дела.

— Ты... Упустила посох, дрянь!

— Видишь ли... — я флегматично закусила травинку. — Не знаю, как, но он был в курсе дела с самого начала. Ты ведь не видишь его, не можешь видеть...

— Что ты несешь!

Страх? Только не позволить ей сбежать... А мы и не позволим. Значит, когда поняла, что запахло жареным, решила подстраховаться... Где ж ты книги по некромантии нашла? Мерзость какая... создать заклинание, которое удержит душу в мире теней, остановив ее на пути к посмертию. Только посох не успела заполучить, а без него не вернуться — никак. Вот, значит, что было мне уготовано...

— Не видишь, Регунда, — рассмеялась я. — Как же ты трогательно переживала, что я вышла в дорогу без телохранителя. Так вот... он у меня был. Знаешь, очень лестно было обнаружить, что заполучила в охранники самого короля.

— Что ты несешь???

Ты уже копаешься у меня в разуме? Ну так смотри...

Трактир... полупьяная песня... "Оставил бы ты девочку в покое"... Тяжело рухнувшее рядом тело с ножом под затылком, встревоженный голос. "Жива?"... Весь в крови, плечо разворочено, лоскутья кожи — не знаешь, с чего и начинать... Мелкая летучая тварь вцепляется в запястье, медленно-медленно начинает падать...Хватит. Дальше — слишком больно...

— Ах ты дрянь...

Стой! Нет, не отпущу. Оказывается, я тоже умею ненавидеть... Кто отдал тот приказ? Кто еще стал твоей марионеткой и чем ты взяла его? Нет, это, похоже, я не вытрясу — хотя бы потому, что не знаю окружения короля. Ладно, по большому счету и без того все ясно. А с интриганами под боком пусть разбирается сам. Осталось немного... Ага, вот они, ключевые точки заклятья, что держат ее между мирами.

— Прощай, советница. Желаю тебе того посмертия, что ты заслужила.

Разорванные скрепы. Вопль. Агония разума, осознавшего, что на этот раз — действительно все.

Я распахнула глаза, тяжело дыша, уставилась в темноту. Она смогла построить заклинание, но не успела заполучить посох и найти человека, который с его помощью открыл бы границу между миром живых и миром теней. Сообщать несчастному, что в тот же миг, как миры соединятся, он станет лишь вместилищем для разума Регунды вовсе не обязательно. Не успела. И тут так кстати подворачиваюсь я... то есть совсем некстати. Ей и в самом деле нужен был отец... жаль, не разглядела, на какой поводок она хотела взять его. Сильный боевой маг из хорошего рода, когда-то друг короля... а что вдруг изменился, так время всех меняет. Семья заметит — ну и пусть катятся к демонам, кого это волнует. А тут пришлось иметь дело с перепуганной девчонкой... нет похоже, я ошиблась, похоже, заговор и в самом деле не ее работа.... Ладно, об этом утром, потому что сейчас мысли путаются и колотит озноб — сил эта тварь сожрала... Спать. И наконец-то мои сны будут только моими.

Чем дальше от столицы, тем меньше становилось людей на дороге. Оно и к лучшему — когда тракт опустел стало можно, наконец, идти не прикрываясь мороком. Стриженая одинокая девка в штанах... все равно что написать на лбу соответствующее словечко. Не сказать, чтобы я сильно переживала о том, что про меня думают — но надоело объясняться с желающими пораспускать руки. А постоянно держать морок тоже радости мало, к вечеру голова просто раскалывалась. Проще, конечно, было бы соорудить амулет, подвесив на него заклинание, и больше не тратить сил на поддержку колдовства, но для таких вещей нужно золото, а его у меня не было. Денег вообще оставалось негусто — хватило бы до места дотянуть. Да еще и холода на носу, по ночам я отчаянно мерзла, несмотря на костер Надо где-то раздобыть теплую одежду — хоть не учись воровать, право слово. Впрочем, дальше будет чуть-чуть теплее, может, успею добраться до Ривеллена до того, как холода ударят по-настоящему. А не успею — невелика потеря. Плакать по мне некому.

Недели через две леса закончились, началась степь, а еще через неделю я поняла, что рядом — деревня, где жил Ортон. Не знаю, зачем я свернула туда. Только подойду к храму... внутрь мне снова нельзя.

Я медленно шла по пустой деревне. Удивительно, как мало времени нужно для того, чтобы крепкие хаты стали казаться ветхими призраками, в которых самое место нежити. Впрочем, нежити здесь не было. Пока?

Зачем я сюда свернула? Вспомнить? Так я и без того не могла забыть ни дня. Ни дня из того пути, что мы проделали вместе. Говорят, трудно забыть плохое, но хорошее — стократ труднее... равно как и то, что все оказалось ложью.

Я только постою рядом с храмом... Еще одна глупость — после всего, что произошло, я не могу верить ни людям, ни богам. Но должно же в мире хоть что-то остаться надежным и неизменным?

Ортон возник на пороге, словно почуяв мое появление. Может, так оно и было — в нем чувствовался недюжинный дар — боевой маг, и не из худших. Странно, что он пошел служить Лазару... впрочем, какое мне дело до всего этого?

— Здравствуй, — поклонился жрец.

— Здравствуй. И оставь эти нелепые почести. Кажется, мы уже об этом договаривались.

— Прости, — он улыбнулся. — Пойдем, вижу, что ты с дороги и голодна.

Голодна? Вовсе нет... Я уже очень давно ела только потому что нужно, а не потому, что хочется.

— Я не могу зайти...

— Снова кого-то убила на дороге? — в голосе жреца не было осуждения — только вопрос.

— Да.

— Порой я не понимаю, почему Лазар не допускает снисхождения даже для тех, у кого не остается выбора.

— Выбор всегда есть. Можно было подождать, пока они накуражатся. — Я усмехнулась, откинула с лица лезущие в глаза волосы. — Убить бы не убили. Но почему-то не захотелось...

— Понятно. Пойдем, в любом храме есть пристройка для воинов, которые, бывает, охраняют паломников в пути. Туда тебе можно.

Я послушно прошла за жрецом, подождала, когда он вернется с едой, приняла миску с горячей кашей. Ортон сел напротив, молча подождал, пока я поем и примусь за чай.

— На тебе лица нет, — тихо заметил жрец. — И идешь одна, даже без охраны. Неужели с государем что-то случилось?

Я вздрогнула, горячий чай плеснул на руки. Осторожно поставила кружку. Ортон метнулся за полотенцем — но мне было не до таких пустяков.

— Ты знал?

Что за глупости я спрашиваю — конечно же он знал... однокашники как-никак. Неужели во всем этом безумном мире я одна, словно блаженная, вижу лишь то, что хочу видеть?!

— Ну да, — обернулся он. В голосе промелькнуло удивление. — Мы же были друзьями... в академии — пока я не наделал дел...

— Забавно. Я вот не знала. До недавнего времени.

— Постой, — он всмотрелся мне в лицо. — Может ли такое быть? Ведь государь сказал — ты его жена.

Я расхохоталась, словно наемник над похабной шуткой:

— Он много чего говорил. Что еще интересного сказал государь?

— Когда я спросил — почему о том, что король нашел пару, не кричат по всей стране, он отмахнулся. — Ортон говорил медленно, негромко, пристально глядя на меня. — Сказал, что людям нужен обряд — они его получат, когда вы доберетесь до столицы. Но на самом деле это неважно. Ты — его жена. Королева.

— Хватит! — я со всей дури запустила кружкой в угол. Тихо добавила: — Прости. Надо бы научиться держать себя в руках. Он врал.

— Я не разу не слышал о том, чтобы Тарилл кому-то солгал, — тихо сказал жрец.

— Ну да, — я снова рассмеялась. — Может быть, его просто никто не ловил? Или еще проще — то, что для простых людей ложь, у королей называется политика. Если он никогда не врал — то как объяснил, почему сменил имя?

— Дорожный вариант. А причины я не спрашивал — мало ли, какими они могут быть.

— Действительно, какая разница, почему государя нельзя называть государем?

Ну что мешало ему рассказать... вот здесь бы и рассказал, раз уж нашелся человек, который знал, кто он такой. Я бы приняла это... тогда бы я смогла поверить всему... Так же, как полностью доверяла ему, принимая лекарство, прекрасно понимая, что стоит ошибиться на пару капель — и умру я не от чумы.

— Может быть, за двадцать лет многое изменилось... — осторожно проговорил Ортон, — но мне трудно поверить...

Я пожала плечами:

— Не хочешь — не верь. Твой друг. Твое дело. А с меня довольно. — Поднялась из-за стола. — Спасибо. Пойду дальше.

— Останься, — попросил жрец. — Хотя бы до утра. — Я давненько ни с кем не говорил.

Поколебавшись немного, я кивнула. Торопиться все равно некуда. Только...

— Ни слова о... О короле.

Зря я осталась. Зря вообще сюда пришла. Слишком уж все было знакомым... слишком напоминало о тех днях, что мы провели здесь. Слишком часто повисал разговор. Никогда нельзя возвращаться туда, где ты была счастлива. Никогда...

Впрочем, молчание было и вовсе невыносимым.

— Почему ты не ушел со всеми? — спросила я.

— Надо бы... Один долго не протяну. Но... Не мог бросить храм. Это ведь я его построил — сам. Ну, не совсем сам... на свои деньги — так будет вернее.

— Огромный каменный храм в глуши. Прихожан почти нет. Зачем?

— Долго рассказывать, — вздохнул он. — После того, как... Ты знаешь, как погиб твой дед?

— Только со слов Та... короля.

— Я убил его.

Я встретилась с ним взглядом. Вот, значит, как звали третьего. Прошлое семьи догоняло раз за разом — сколько еще мне убегать от этого?

— Бессонная ночь перед экзаменом — вроде, не в первый раз, а вот даром не прошло. Надо было-то всего портал сделать... а портал получился не во двор, а между мирами. Там были демоны... или один — я не знаю. Помню только, что когда портал открылся... из него вырвалось нечто... нечто, что бросилось прямо на меня.

Ортон замолчал, отвел взгляд. Здорово ж его тогда покалечило — если и сейчас вспоминать не может спокойно. Но... ничего себе "всего-то портал" — на такое единицы способны.

— Не надо, — как можно мягче произнесла я. — Сейчас уже ничего не исправить.

— Надо, — он упрямо мотнул головой и снова посмотрел мне в глаза. — Когда нас нашли — демон был мертв, а вся комиссия — без сознания. Они пришли в себя — кто раньше, кто позже. Твой дед... три дня беспамятства, и... До конца надеялись, что он все же не выжжен. Я очнулся через неделю. Ректора похоронили, Ирвилл покинул столицу. Говорят, он приходил меня проведать... если это правда — может быть, он смог простить. Впрочем, едва ли... Тарилл ... тот был рядом, он всегда умел быть рядом, когда что-то не так... прости. Я сам начал сторониться его, когда понял, — голос Ортона упал до шепота, — что больше не могу колдовать. Совсем. Даже простейшее заклинание... даже огонек на ладони, то, чему учат малышей, едва начавших сознавать свой дар.