Аларика

Боги, да когда же он, наконец, меня в покое оставит! Я сломала печать. При виде знакомого ровного почерка внутри все сжалось.

"Здравствуй. Рад узнать, что ты жива и здорова. Денег, что передаст Саир должно хватить на то, чтобы обзавестись кое-каким хозяйством и вдвоем прожить год безбедно. Знаю, что от меня ничего не примешь — но эти деньги принадлежат твоей семье. Уходя из столицы Ирвилл оставил у ростовщика немало. Наверное, тебе стоит списаться с этим ростовщиком, или можешь оставить денежные дела Эльрику. Да, о брате не волнуйся. И раз уж он как раз оказался в столице к началу учебного года — я загнал его в академию. Короне не помешает еще один сильный боевой маг. Так что Эльрик теперь появится в Ривеллене не раньше зимних вакаций. Поскольку Айлин в ее положении не стоит пускаться в дорогу, торопиться некуда. Разумеется, все нелепые обвинения сняты как с тебя, так и с брата".

Еще одна печать. Заковыристая подпись. Правитель Сэйргии Тарилл Карн.

"P.S. Да, Эльрик просил передать Айлин, что он обязательно возьмет ее в жены и заберет в столицу. Он написал ей, как только вышел на свободу — но не знает, дошло ли письмо".

А дальше — причудливые извивы эльфийских рун. Я успела прочитать первое слово и поспешно отвела взгляд. Нет... не сейчас. Не при всех. И без того вот-вот разревусь.

Я заковыристо выругалась, перевела взгляд на Ортона:

— Слушай, ну вот скажи, каким местом вы, мужики, думаете? Девчонка тут с ума сходит — а он письмо написал и счастлив. Что трудно было нанять мага сделать портал? Не разорился бы...

— Кто? — опешил жрец.

— Эльрик, чтоб его! — я сунула ему письмо: — На, читай.

В том, что понятно всем, нет ничего недозволенного. А руны он не поймет.

— Аларика, что там? — Айлин дернула меня за рукав, заглядывая в лицо. Повторила: — Что там???

— Ты грамотна?

— Нет...

— Эльрик жив. Свободен. Король приказал ему поступить в академию. Зимой, как только сможет, приедет, заберет тебя в столицу.

Айлин взвизгнула и повисла у меня на шее. Ну вот, потрясающе — сперва патлы дерет, потом лобызаться лезет. И что мне, спрашивается, теперь делать? Король написал "вдвоем" — чего ж сразу не приказал — "сиди тихо, приглядывай за новоявленной родственницей, а я тем временем буду приглядывать за тобой". Замечательно.

Ортон оторвал взгляд от письма, улыбнулся:

— Рад, что все так закончилось. А насчет "не разорился бы" ты не права. Если в городе один, от силы — два мага, способные открыть портал — как думаешь, сколько они за это берут?

Может быть. Но все равно, увижу — прибью.

— Госпожа, государь приказал спросить, будет ли ответ.

Я отцепилась от Айлин, поразмыслила с минуту:

— Будет.

Прошла в дом следом за девушкой, устроилась за столом.

— Я на кухню, — Айлин смущенно улыбнулась. Вы все, наверное, голодны с дороги. У меня не густо, но... Прости, что так встретила...

Я улыбнулась:

— Бывает. Давай, сейчас поедим, и сходим на рынок. И пусть только кто-то попробует хоть слово сказать в твой адрес.

Она снова бросилась обниматься:

— Спасибо. Поживи со мной, пока Эльрик не вернется.

— Поживу. — Все равно деваться некуда. Да и не бросать же девочку. Не была бы она в тягости — можно было бы просто отправить ее через тот же портал, которым Саир и Инолл вернутся в столицу. Но в таком состоянии женщине не стоит пользоваться порталом — были случаи, когда после этого ребенок погибал. Четкой закономерности так и не выявили, но экспериментировать никто не стал.

Айлин умчалась готовить, по пути не забыв позвать мужчин в дом. Я, наконец, осталась одна. Снова достала письмо, начала разбирать руны — если разговорную речь за месяцы бок о бок я начала понимать более-менее сносно, то руны до сих пор давались нелегко.

"Любимая, прошу тебя, не делай так больше. Что бы ни случилось, смерть — это единственная ошибка, которую нельзя исправить. Не знаю, сможешь ли ты простить меня... в любом случае знай, что я помню все что сказал тогда, в храме — и не собираюсь отказываться от своих слов"

Слезы застили глаза, мешая читать. Я вцепилась зубами в рукав, чтобы не завыть в голос. Зачем напоминать о том, что могло бы быть, но уже никогда не вернется? За что?

"Наверное, это сейчас не к месту и не ко времени... Я люблю тебя.

Тайрон."

Я швырнула письмо в камин, скрючилась рядом, уронив голову на колени. Сейчас... сейчас соберусь... надо же ответ написать, парни ждут.

— Аларика?

Ортон. Ну до чего ж не вовремя!

— Айлин зовет к столу.

— Хорошо. Сейчас допишу и буду. Начинайте без меня.

— Все в порядке?

— Нет. — Я стерла слезы с лица. — Но ничего не поделаешь. Прости, похоже, сегодня тебе весь день придется утешать рыдающих женщин.

— Воистину, страшная участь. — Он улыбнулся, сел рядом. — Если тебе тяжело... может быть не стоит писать ответ? Не думаю, что он обидится.

— Мне безразличны его обиды. — Я поднялась. — Сейчас приду.

"Здравствуй. Счастлива слышать, что все недоразумения наконец-то разрешились. Полагаю, что моя особа больше не представляет интереса для государя. Благодарю за заботу.

Аларика."

Аккуратно сложила лист пергамента, запечатывать не стала, поленилась искать сургуч. Даже если парни сунут нос в письмо, ничего крамольного там нет. Разве что тон не слишком-то верноподданнический, ну да ладно. Я сунула письмо в карман и пошла к столу.

Я действительно в тот же день вытащила Айлин на рынок. Девчонка вцепилась мне в локоть и всю дорогу до площади не поднимала глаз. Я, наконец, не выдержала:

— Айлин... чего ты боишься?

— На меня все глазеют.

— Кто "все"? Посмотри вокруг. Перестань, наконец, таращиться на мостовую и посмотри вокруг. И покажи пальцем, кто именно на тебя пялится.

Едва ли поможет... я прекрасно помнила, как поначалу трясло в городах. Но смотреть же больно, как девчонка стыдится саму себя.

Айлин послушно обвела глазами спешащую по делам толпу.

— Ну... не знаю. Но...

— Поверь, никому из них нет до тебя никакого дела — своих бед хватает. — Я пожала плечами. — Если и смотрят, то на меня.

— А на тебя-то чего?

— Погляди внимательней.

Она окинула меня взглядом, точно впервые видя:

— Ой... Я и не заметила.

Ну да, когда рвешься выдирать космы, не до того, чтобы разглядывать их длину.

— Как же ты теперь?

Я откинула с глаз челку, рассмеялась:

— Вырастут. А брань на вороту не виснет.

— Аларика... Я боялась, что тебе стыдно со мной идти.

— Боги! — я от души расхохоталась, обняла ее за талию. — Пойдем. Куда сперва — за едой или за одеждой?

Она шмыгнула носом:

— Давай сперва оденем тебя по-человечески. А то ходишь, как...

— Как оборванка, — хмыкнула я.

— Я не то хотела сказать, — Айлин окончательно смутилась, даже щеки порозовели.

Я снова засмеялась:

— Зато я именно это и хотела сказать. Пойдем.

Мы вернулись, нагруженные свертками. Отрез шерсти роскошного изумрудного цвета на платье и теплая накидка с меховой оторочкой для Айлин, готовое ярко-васильковое платье для меня, теплый плащ, теплые меховые башмачки, белье, ленты, гребни, заколки... Потом весь вечер ползали по полу, раскраивая шерсть, прикидывали, как сядет платье и где стоит пустить лишнюю шнуровку или побольше забрать в швы — чтобы потом можно было выпускать, оставляя место под растущий животик. Снова ползали по полу — на этот раз собирая рассыпавшиеся булавки. Темнело уже рано — но магия дает куда больше света, чем лучина. Наконец, угомонившись, устроились с чаем у камина. Айлин непрерывно щебетала, я уже почти не вслушивалась, только изредка кивала. Настроение у этой девочки меняется — не угнаться. Впрочем, говорят, у женщин, ждущих ребенка, всегда так бывает. Ладно, как-нибудь уживемся. Оно и к лучшему — будет чем заняться вместо того, чтобы лелеять собственные беды.

— Аларика, а что с Тайроном?

Вспомнила таки. Я уж было начала надеяться, что не спросит.

— Не знаю. И не желаю знать.

— Ой, прости. Как жаль...

— Уже нет. И хватит об этом, — я улыбнулась. — Кстати, мы на приданое малышу ничего не купили.... Или сперва платье закончим?

— Сперва платье, — рассмеялась она. — Малышу приданое понадобится нескоро.

Недели через две я обнаружила, что готова завыть от скуки. С домашней работой мы управлялись за полдня. И что делать в оставшуюся половину, я так и не смогла придумать. Ну, дошили платье Айлин. Она взялась за приданое ребенку — но целыми днями сидеть за иглой... И книгами Эльрик не успел разжиться. Я заглянула в здешние книжные лавки — по магии целительства не было ничего приличного. Вот землеописаний — сколько угодно, и по боевой магии... нет уж, спасибо, по доброй воле к боевой магии я больше не прикоснусь. Собрание легенд стоило столько, что можно было бы прожить пару месяцев а хватит мне его от силы на два вечера. Словом, поразмыслив немного, и поняв, что если я себя никак не займу, то ничем хорошим это не кончится, я решила купить патент целителя. Хоть на книги заработаю. В конце концов, натаскать воды, растопить печь и прочую работу, которую не стоит позволять женщине в тягости, сделать не так долго, а с едой и посудой Айлин справится и без меня — тем более, что ей как раз все это безумно нравилось. До срока еще неблизко, так что от того, что несколько часов в день она будет дома одна, ничего страшного не случится.

Впрочем, была еще одна причина для того, чтобы заняться патентом. Соседи очень косо смотрят на молодых женщин, живущих без мужчины, и неважно, что к ним никто не ходит. До дегтя на дверях дело пока не дошло, но любой неверный шаг, который может быть истолкован как вопиющее нарушение приличий — и ожидать можно чего угодно. Тем более, что через пару дней, неведомо как прознав, что Айлин теперь не одна, явилась ее тетка. Одно, что с месяц, как выставила девчонку из дома, даже на улице не здоровалась. Видать, любопытство проняло, кому это ее родственница вдруг понадобилась. Я не пустила старую каргу на порог — и она еще долго потом вопила на всю улицу про "двух потаскушек". Да наверное, и потом языком мела везде, где только можно. Так что мне нужен был статус, позволявший жить, не оглядываясь на шепотки за спиной. А магам, чем бы они ни занимались, дозволяется куда больше, чем простым смертным.

Все оказалось достаточно просто — получить аудиенцию у мэтра Ардана, главы гильдии магов Ривеллена, потом вместе с ним поговорить с мэтром Киниром, старшим из двух городских целителей. И тот и другой сочли мои знания достаточными, а за деньгами дело не стало.

Три владеющих магией целителя на большой город — очень мало. Работы было, хоть отбавляй, несмотря на то, что услуги любого из нас стоили совсем недешево. Мало-помалу появились знакомые, соседи перестали коситься в нашу сторону. Потихоньку отпускала тоска. Словом, жизнь неторопливо входила в налаженную колею.

Дни текли своим чередом. Изредка забегали друзья Рика — проведать, как там Айлин. Меня они поначалу сторонились, но после того, как я срастила матери одного из них сломанную ногу и вылечила от дифтерита сына второго, не взяв ни с кого из них ни медяка — "какие счеты могут быть между своими — вы же Айлин не бросили" — настороженность прошла. Тетка Айлин попыталась еще пару раз вломиться в наш дом, утверждая, что, мол, она девку неблагодарную поила-кормила, теперь ее очередь — а то ходит разодетая, королеве впору, а про старуху совсем забыла. В конце концов, взбеленившись, я пригрозила напустить ей полный дом гадюк, если еще раз хотя бы близко подойдет к племяннице, в доказательство сотворив клубок змей под ногами. Иллюзия, не более — но любо-дорого было посмотреть, как зловредная тетка с визгом неслась по улице. После этого дни в нашем доме стали совсем спокойными, никаких незваных гостей. Вечера мы коротали за шитьем и разговорами. Вот только рубашки малышу Айлин расшивала сама...

Приходили письма от Эльрика, полные тепла и любви. Он рассказывал, как потихоньку обживает дом, чтобы туда было не стыдно привести жену, про новых знакомых и занятия, про то, что скоро мы будем жить все вместе — как только Айлин можно будет стронуться с места — и что он обязательно приедет зимой, пусть даже все вакации уйдут на дорогу туда и обратно, но хоть на день заглянет. Однажды пришло письмо от Ортона — тот, как и собирался, подался в приграничье и теперь потихоньку осваивался. Приходили и другие письма, конверты, надписанные четким ровным почерком. Не знаю, через кого он их посылал, потому что приносили их обычные письмоноши, да и подписан конверт был не именем короля. Наверное, внутри было сказано, куда и как отправлять ответ — не знаю. Я выкидывала их в камин не распечатывая. Хватит. Ничего не вернуть. Я могу жить без него.

Миновал корочун, шла середина зимы. В кои-то веки выдался день, когда у меня не было назначено ни одного приема — и я разрешила себе полениться. Айлин, как всегда, возилась с шитьем, я устроилась у окна с книгой, когда раздался стук в дверь. На пороге стоял Эльрик. Я завопила и бросилась обниматься. На шум выбежала Айлин — да так и застыла. Я поглядела на них обоих, хмыкнула, и пошла ставить чай. Готова поспорить на что угодно, моего исчезновения они и не заметили.

Через некоторое время мы сидели за столом и говорили, перебивая друг друга. Айлин ухитрялась одновременно трещать без умолку и подкладывать еду Рику в тарелку — пока тот, наконец не возопил, что больше не в силах съесть ни кусочка.

— Надолго? — спросила я.

— На месяц. Как раз вакации закончатся.

— Постой... А дорога?

Он улыбнулся:

— Мне сюда портал открыли. И обещали обратно. Так что месяц в полном нашем распоряжении.

— Кто-то из академии помог? — поинтересовалась я.

Рик замялся:

— Не совсем.

Так... А вот это мне уже не нравится.

— Он тоже здесь?

— Да, только дела задержали. Позже обещал быть.

Я застонала, уронив голову на руки. Ну когда же меня оставят, наконец, в покое!

В дверь постучали.

— Не открывай!

— Сестренка... это мой дом, — вкрадчиво сказал Эльрик. — И мой гость.

— Сводня!

— И изволь вести себя прилично, хотя бы из благодарности к тому, что вытащил меня из тюрьмы.

Благодарность... Хорошее слово. Оно совсем не обязывает к любви.

— Аларика, что случилось? — спросила Айлин.

Ничего. — Устало ответила я. Поднялась навстречу стоящему в дверях эльфу, изобразившему издевательски-изящный поклон. Склонилась в не менее церемонном реверансе.

— Айлин, позволь тебе представить...

— Да мы вроде знакомы. — Удивилась она.

— Тарилл Карн, государь сэйргийский.

Айлин охнула, прикрыв рот ладонью, уставилась на вошедшего, точно на призрака. Эльф усмехнулся:

— Сколько громких слов! Айлин, не обращай внимания. — Он склонился к ее руке, чарующе улыбнулся. — Когда красивые женщины начинают обзывать "государем" — это слишком.

— Но...

— Айлин, я этого не переживу.

Боги, какая же у него улыбка! Вот и эта дурочка уже смотрит восхищенными глазами.