— Там он впервые увидел свет. Вместе с этим колдун утратил бессмертие... и вернулся обратно в мир Подлунный, чтобы набраться сил. Но тьма Подлунного мира не терпит людей и поглотила. Сперва колдуна, как предателя, а затем барда, еле успевшего дописать эти строки и воткнуть кол в мертвого мага, чтобы тот не стал оборотнем...

Воцарилась долгая пауза, которую Белла снова нарушила.

— Они пришли сюда за бессмертием? Я права?..

Духи молчали. Только гладь воды зарябила под ветерком.

— И Дик стремился сюда по этой же причине?— допытывалась у всего болота Белла.— По этой же причине он так хотел попасть в башню?..

Посмотрев на свиток, эльфийка обнаружила новые строки, начертанные уже не чернилами, а кровью.

"...Дик узнал о колдуне..."

"...решил, что в топях можно заново обрести бессмертие..."

"...колдун стал оборотнем..."

"...бард — духом..."

"...и скоро будет третий..."

— О Селена!..— пробормотала Белла. Ей стало не по себе от появившейся догадки.— Только не!..

— Только не кричи,— с досадой проговорил за спиной эльфийки знакомый голос. Резко обернувшись, эльфийка увидела фотографа. Нисколько не изменившегося и в то же время настораживающего своими сузившимися, как у кошки, глазами.

— Дик... ты мертв или жив?

На всякий случай, она отступила на пару шагов от фотографа. На лице Дика проскользнуло нечто наподобие усмешки.

— Тьма не живет и не умирает. Она просто существует.

Мгновение, и тень эльфийки вдруг шевельнулась. Каким-то непостижимым образом Дик сумел оказаться теперь за ее спиной. Будто... перевоплотился из своей тени в ее. Эльфийка резко отпрянула.

— Значит, ты теперь дух?— с мелкой дрожью осведомилась Белла. Уж лучше бы она вовсе не совалась в топи.

Дик кивнул.

— И зачем вообще полез в это болото!— в сердцах воскликнула разведчица.

— Здесь была последняя война между эльфами и людьми,— прошелестел хладнокровный ответ,— отсюда люди ушли в Солнечный мир. Отсюда начался и наш мир. Я надеялся найти на границе света и тьмы, которой служит башня, хоть какой-нибудь намек на новое бессмертие... и не только на бессмертие.

Дик немного помолчал.

— Но полуразрушенная башня давно перестала быть четкой границей... нашим последним оплотом надежды... духи — стражи. Потому и охраняют это место.

— Почему ты раньше не рассказал о своем желании пойти в топи? Наш клан мог тебе помочь.

— А мог и помешать,— заметил Дик.— Нет, я никому не хотел раскрывать свою уязвимость. Клану я нужен был только затем, чтобы раскрыть ему, где живут люди и каков их мир, из которого я едва сумел вернуться сюда. Твои родичи могли совершить глупость, придя в топи. Ты эту глупость сделала.

— И что теперь?— нервно сглотнула Белла.— Меня... отпустят?

— Легко,— неожиданно согласился Дик.— Оставь фотоаппарат и уходи.

"Я же тенью последую за тобой..."

Белла посмотрела на волшебный инструмент, борясь с желанием тут же бросить его в протянутую руку Дика и мчаться из топей прямиком в свой клан без передышки. Но какой-то внутренний голос заставлял ее медлить. Словно почудился некий подвох в словах. Больше по наитию, чем осознанно, Белла словно бы в шутку подняла фотоаппарат и прицелилась в объектив.

— Сначала давай я сфотографирую... на память.

Дик внезапно снова переместился из тени в тень, оказавшись прямо перед Беллой, и с силой выдернул инструмент из ее пальцев. Но девушка успела нажать на нужную кнопку...

Вспышка молнией отшвырнула Дика и Беллу в разные стороны, тонкой змейкой проскользнула в глаза эльфийки, ослепив ее на мгновение. Слышно было, как волнуются духи, как яростно кричит Дик "Нет!". Эльфы на берегу тревожно переглянулись. Шум донесся и до них.

Затем исчезли все звуки. Вихрь подхватил Беллу. Эльфийка с изумлением обнаружила, что вспышка фотоаппарата теперь затягивает ее саму в объектив.

И мгновение спустя она упала на твердый асфальт, оглушенная ревом машин, ослепленная ясным днем, таким непохожим на привычные сумерки!.. Белла впервые увидела освещенное небо, но тут же отвела слезившиеся глаза в сторону. Все краски стали настолько яркими, что ей было больно смотреть.

— Где это я?..— пробормотала она, взглядом провожая молодую женщину с коляской, откуда доносилось сопение пухлого малыша. Впрочем, Белла уже догадалась, что очутилась в человеческом мире. Чуть позже эльфийка сообразила, что волшебный инструмент обрел способность переносить в другую Вселенную лишь в топях, как бы послужив пропуском через границу. Дик же, поневоле ставший стражем, пытался этому препятствовать...

Эльфы с немым испугом вслушивались в тишину, которая воцарилась после страшных криков в топях. Наконец, один из них решился подойти к самому краешку берега.

— Что за дела, а?— обратился к нему брат-близнец, оставшийся на месте.— Видишь кого-нибудь?..

— Только башню... но уверен, недавний крик принадлежал этому психу...

Переглянувшись, эльфы подумали об одном и том же: Дика настигла ужасная смерть.

А дух в обличии фотографа, позабыв обо всем на свете, заворожено смотрел на снимок, запечатлевший Беллу в джинсах, простой футболке и с кепкой на голове, скрывающей ее острые уши... в той одежде, которую носили люди.

"Почему ты не убил ее сразу?"

Спрашивал Микх. Откуда-то Дик уже знал, что так звали при жизни барда. Духам не нужно было представляться друг другу, их имена сразу всплывали в сознании. Не оборачиваясь, Дик шестым чувством уловил движение сзади. То снова предстал оборотень, но уже в эльфийском обличии. Колдун по имени Гив... Видимо, и ему не терпелось услышать ответ.

"Глупый вопрос,— поморщился Дик, понимая, что рано или поздно духи узнают правду.— Она пришла в топи лишь потому, что беспокоилась за меня..."

"За тебя ли?— хмыкнул Гив,— Или за свою жизнь?.."

"Жизнь волнует меня теперь меньше всего!"— резко возразил Дик.

"Даже ее?"

"Даже всего мира. Я пришел в топи не для того, чтобы жить, но чтобы умереть."

Остальные духи, слышавшие их разговор, зашептались. Топи теперь представлялись Дику не болотом, а городом мертвых, по которому блуждали призрачные тела. Башня приобрела грозное величие, хотя как была, так и оставалась руинами.

"Зачем?!"

"Ты был в Солнечном мире, Гив, и, думаю, поймешь меня. Там я впервые познал смерть. Красивую смерть. Эльфам, не дано уходить на тот свет добровольно, ибо рождены, чтобы жить вечно. Их можно убить. Но сами они никогда не смогут принять конец и обрести покой..."

"Я вдруг понял,— тихо произнес Дик, спустя некоторое время,— мое бессмертие было ничто по сравнению с коротким веком людей, которые спешат оставить след и жить в полную силу. Я даже захотел... стать смертным."

"Безумец!.."

"Да, я безумен!— выкрикнул Дик, яростно сверкнув глазами,— И я бежал от своего безумия, как мог! Я молил богов, чтобы они подарили мне покой! Но покой мне могла дать только смерть!"

На болоте воцарилась мертвая тишина.

"И что же теперь?— развел руками фотограф,— Я мертв, я снова вечен!.. И снова не будет мне покоя, но уже здесь, в топях!.. Вы, духи, так и не познали сон, тысячелетия охраняя руины!"

Тишину нарушил неуверенный шепот барда.

"Мы давно жаждем отдыха... но не обретем его, пока нас держит граница Солнечного и Подлунного миров, которой невольно служит это всеми богами проклятое место... Когда-то еще при жизни Гив и я хотели ее разрушить... правда, по другим причинам..."

"Так почему бы теперь не попытаться сделать это еще раз?— тут же предложил Дик.— Война давно закончилась..."

"Чтобы эльфы снова вынуждены были прятаться в лесных чащах от людских городов?..— шепот колдуна был хрипл и сбивчив, в горле клокотала кровь вперемешку со слюной.— А что случится с нами всеми, ты не подумал, Дик? Духи, исчезнут с лица земли, ибо в страже миры уже не будут нуждаться."

"Башня и есть стена?— едко спросил Дик,— Верней, ее жалкие остатки?.. Хочешь того или нет, тебе придется признать, что она никому не нужна. Я не желаю вечность охранять руины!"

"Многие из нас не желают..."— медленно проговорил Микх.

Тысячи духов тут же откликнулись на слова Микха согласным "Да!", но оставались и те, что промолчали. Колдун вовсе не согласился.

"Ты безумец! Я не намерен жертвовать собой..."

"Почему тогда ты ушел из клана и направился в Солнечный мир, а затем появился в топях?..— перебил его Дик.— Ты тоже этого хотел, но теперь боишься? Признавайся, Гив!"

Колдун надолго задумался, словно решая, что говорить. Бард положил руку на его плечо и повернулся к Дику.

"Он слишком многое пережил и выстрадал,— быстро прошептал он.— Единственной причиной его желания разрушить башню была любовь."

Духи изумленно притихли.

"Он полюбил мою сестру,— продолжил Микх.— Верно, для эльфов главное — продолжить род. И потому такое чувство было внове для Гива. Но Солнечный мир оставался для него чужим. И Гив задумал соединить два мира: свой и любимой."

"Почему же теперь он передумал?", недоуменно приподнял бровь Дик.

"Моей сестры уже нет в живых,— вздохнул бард.— За то короткое время, что мы побывали в топях, она успела состариться и умереть. Да и сам Гив теперь... тоже мертв."

"Я не дух,— заметил колдун,— я оборотень. Если границы исчезнут, исчезнете вы... но не я, обреченный испытывать вечный голод и дарить его другим. И ты, безумный, должен понять меня..."

"А если хочешь умереть окончательно, обрести покой...— подумав немного, добавил Гив,— дождись третьей ночи Селены, часа затмения Лилит... граница топей в это время открыта, и ты сможешь покинуть ее, перейдя в Солнечный мир, где, как ты утверждаешь, есть красивая смерть..."

"Не слишком ли долго придется ждать?— подсчитал Дик.— Я предлагаю более быстрый и простой путь, Гив."

Колдун заинтересовано склонил голову.

"Ты открываешь мне способ воссоединения миров, а затем уходишь из Топей,— твердо произнес Дик.— Когда же это произойдет... выйди на солнце, которое непременно появится. Тьма не выдержит его лучей. Ты исчезнешь тоже."

Гив надолго задумался, прикидывая свои возможности.

Остальные духи подняли такой шум, что можно было подумать, будто в топях началась новая война.

"...согласен!.."

"Нет! Мы воевали не за то, чтобы обратить свою победу поражением!.."

Некоторые духи даже сцепились, создавая вихрь энергий. По болотной воде поднялись высокие волны, отчего эльфы на берегу перепугались еще больше.

Дик покачал головой. Его поражало, что только теперь духи прониклись мыслью разрушить башню. И причиной было лишь то, что им сильно надоело охранять, не зная мира и покоя. Гив, видя, как взволновались армии призраков, не решался что-либо сказать, понимая: если он произнесет сейчас хотя бы слово, его попросту разорвут. Бард пытался унять волнение и растаскивал драчливых духов в разные стороны. Наконец, ему кое-как удалось утихомирить толпу. Да и сами духи, похоже, уже пришли к окончательному решению и повернулись к оборотню в человеческом облике. Гив смотрел лишь на Дика, и фотограф прочел в его взгляде: "Хорошо".

Эльфы на берегу испуганно жались друг к другу. Шум в топях они услышали, а высокие волны напугали до такой степени, что один даже решился сказать вождю:

— Мы все думаем, что псих... то есть фотограф... уже мертв. Нет смысла ждать его дальше.

— Трусы,— презрительно процедил сквозь зубы вождь и тут же сам заорал от страха, когда черная волчья тень пролетела над его головой.

— Оборотень!— завопили другие эльфы, хватаясь за луки и стрелы, но зверь уже был далеко.

— Если сам оборотень отсюда убегает,— многозначительно произнес один из близнецов,— не пора ли и нам сделать ноги?..

— Чую я,— поддержал его брат,— творится в топях что-то неладное...

— Уходим!— перебил его вождь, не желая больше спорить на эту тему и даже поторопил,— Живее!..

А над топями начали сгущаться темные, грозовые тучи, накрывая своими рыхлыми телами все болото. Но и сквозь них проглядывался чернеющий силуэт Лилит, которая выглянула из горизонта и встала прямо над башней. Только ветер доносил до уха эхо заклятий, напоминающих пение. Взявшись за руки, духи окружили руины со всех сторон, и впереди всех стоял Дик, повторяя те слова, что ему сказал Гив. Но мысли фотографа блуждали далеко:

"Эльфы среди людей потеряют бессмертие... некоторые люди, наоборот, приобретут его... случится хаос, и никто ничего не поймет, кроме, возможно, Беллы... ах, Белла, когда-то ты злила меня одним своим присутствием, я даже хотел убить тебя, уничтожить, сделать противной своему сердцу за те чувства, что ты вызывала во мне, женщина!.. Я ведь прекрасно понимал, что вождь..."

Селена окончательно скрылась с потемневшего неба. Тут же разразилась гроза. Загрохотало так, что башня готова была развалиться окончательно од одного грома. Духи продолжали распевать заклинания, их голоса с каждым мгновением набирали все большую силу и чистоту. Блеснула первая молния, вторая... постепенно их зигзаги приближались к башне, чьи стены уже дрожали.

"Еще!— мысленно подгонял духов Дик,— Еще сильнее!.."

Откуда-то издалека до него донесся вой оборотня. Гив присоединился к пению, решив добавить и свою колдовскую силу с помощью звука.

Взгляд Дика упал на фотоаппарат, который теперь лежал у его ног. Если он уже один раз послужил пропуском...

Усилием воли, Дик приподнял волшебный инструмент, и тот завис в воздухе. Бард насторожено глянул на фотографа. Не прерывая пение, фотограф отдал волевой приказ. Вспышка фотоаппарата слилась со вспышкой молнии, и на мгновение духам почудилось, будто мир перевернулся с ног на голову. Башня, с которой уже сыпались крошки кирпичей, взорвалась, будто по ней ударили тяжелым молотом. Стены ее разметало в разные стороны, сквозь призрачные тела. Тут же хлынул град, сметая все на своем пути. Дик даже зажмурился. Хотя что могло ему грозить, кроме забвения и вечного сна?..

Ночь давно стала желанной для Беллы, а день никак не заканчивался. Солнце припекало все сильнее. Но вот в небе внезапно появились огромные тучи, предвещая грозу, закрыли дневную звезду, и эльфийка, наконец-то, почувствовала, что может смотреть без неприятной рези в глазах.

Стало темнее, намного темнее, чем днем. Почти так же, как в Подлунном мире. Люди недовольно ворчали, что синоптикам верить — гиблое дело и нужно было прихватить с собой зонты. Но вскоре их ворчание перешло в удивленные крики. Никогда еще не было такого, чтобы тучи принесли с собой ночь. Некоторые даже стали подумывать, уж не началась ли "ядерная зима", о которой так живописно говорили последнее время по телевизору?.. Что такое "ядерная зима" и "телевизор", Белла понятия не имела, однако тоже встревожилась не на шутку.

Грянул гром, вспыхнула первая молния, и невольно эльфийке померещилось будто сквозь шум града до нее доносится чье-то пение — настолько слаженное, что оставалось только поражаться чистым голосам. Потемнело еще больше. Неоновый свет фонарей и лампад позволял людям хоть что-нибудь увидеть, машины спешно зажгли фары... и тут же искусственный свет угас, словно его разом кто-то отключил. Даже Белла едва могла видеть в темноте. Только вспышки молний помогали различать движущиеся тени.

123

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓