|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
"Я верю, что основной выбор человека — это выбор между жизнью и смертью. Каждый поступок предполагает этот выбор".
Фромм Э.
ПРОЛОГ
Вельзевул зевнул, небрежно забросив одну ногу на другую.
"Скука" — промелькнула мысль и тут же испарилась. Он, резким движением руки смахнул с носа муху. Проклятье! Стоило один раз наслать насекомых для распространения чумы на Ханаан* и все, мерзкие твари так и липнут! Будто медом намазано! А ведь когда-то его почитали, как бога! То были славные времена!
О том, что он сам продался Люциферу несколько тысячелетий назад, когда ангелы, глядя на людской разврат и бесчинства многочисленных богов, решили взять власть в свои руки по завету Отца небесного — бывший ханаанский бог и не вспоминал.
В зал вбежал чертенок, размером с дога. Звонко перестукивая копытами по обсидиановому полу, он прогарцевал к первому заместителю Люцифера.
— Ваше темнейшество! Ваше темнейшество! — Чертенок, слегка поддергивая рожками, склонился в почтительном поклоне.
— Выкладывай быстрей, зачем явился. Я не в настроении! — Вельзевул, как раз подумывал что лучше: пойти к гости к Лилит и ее суккубам или же помучить для разнообразия грешников, а лучше — чертей. Совсем обленились.
— Побег! Сбежала М-м-мо...
— М-м-мо? Это еще кто такая?
— Не Мо, а Морриган!
— Что?! Как?! — Вельзевул вскочил с трона, сжал кулаки. По мускулистым рукам вверх яркими всполохами пополз огонь. Если так, то он огребет по-полной. Это значит, что вмешается гордый самодур Михаил, со своей ангельской свитой. А затем и до Люцифера дойдет сообщение. Мало того, Морриган — богиня войны представляет опасность не только для Ада, но и для Небес. Никто не должен узнать, а значит...
— Кто еще знает о том, что она сбежала?
— Я и Эсфирус, заведующий тюрьмой для Древних богов. Она обманула его, соблазнила силой, — наябедничал чертенок. Он старался выслужиться перед хозяином.
— Что ж, как говорится — доносчику первому смерть. — Вельзевул взмахнул рукой. Чертенок превратился в один большой огненный сгусток. Далеко по галереям и переходам замка правой руки Люцифера, разнесся визг, наполненный болью. Жаль, с Эсфирусом, так просто не разберешься. Придется подкупить, пока он не найдет Морриган.
Демон собирался отправиться в тюрьму на девятом круге Ада, где обитали заключенные Древние боги, когда знакомый женский голос, заставил изменить решение.
— Вельзя. — Тихий смешок. — Давно не виделись.
— Как ты нашла меня, Морриган? — Перед Вельзевулом возникла прекрасная обнаженная женщина. Лишь волосы цвета самого сердца тьмы, частично скрывали, словно выточенную из белого мрамора, фигуру. Она парила над полом и сквозь нее просвечивалась противоположная стена зала.
— Последовала за твоим маленьким прислужником. — Богиня кивнула на кучку пепла, да рожки оставшиеся от чертенка.
— Чего ты хочешь?
— Я бы убила тебя, да вот беда — у меня нет тела. И все благодаря кому? Тебе, мой милый Вельзик. Ты обманул меня, заманил в ловко расставленные сети. — Морриган подлетела к демону, обвила руками его шею, провела пальцами по обнаженному торсу. Пальцы прошли сквозь грудь демона, и вышли обратно. Вельзевул вздрогнул. — Я хочу вырвать твое сердце, чтобы оно принадлежало только мне. Но я существую лишь в астральном и духовном планах.
— Ты хочешь физическую оболочку?
— Я хочу вернуть былое могущество. Я хочу, чтобы люди поклонялись мне! Я желаю крови. Море крови. И тебя, — закончила она.
— Не старайся, твои уловки на меня не действуют.
— Я предлагаю тебе половину Земли, да и весь Ад будет в полном твоем подчинении. Люцифер...
— Не произноси его имя в слух! — угрожающе прорычал демон.
— Ты боишься его?! — расхохоталась богиня.
— Он вездесущ, пока мы в его владениях, — проворчал Вельзевул.
— Означает ли это твое согласие? — Демон молчал. — Достань человеческую оболочку, а остальное я беру на себя. Иначе я найду кого-нибудь порасторопней и тогда, клянусь, я убью тебя.
— Тело говоришь тебе только надо. — Вельзевул задумчиво потер подбородок. Он не хотел помогать богине, но гнев Люцифера страшнее. А если у нее все получится, он только выиграет от сделки. — Есть у меня одна идейка.
______________________________________________
*Ханаан — страна Древнего Востока (сер. II тыс. до н. э.). Главным богом считался Баал (Ваал) получивший титул "Зебул (возвышенный), Владыка земли"; отсюда и Вельзевул. Источник: Дж.Э. Райт "БИБЛЕЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ" (G. Ernest Wright Biblical Archaeology Philadelphia, 1960).
1 глава. Угощение или смерть?
День, когда я умерла, был безоблачным и теплым. С деревьев, вальсируя падали разноцветные листья. В предзакатном небе чувствовалось дыхание ветра, что на своих крыльях нес прохладу осенней ночи. Только после смерти ты начинаешь понимать и ценить жизнь.
Ага, как же! Кому спокойная смерть, а кому ужас, разочарование и стыд. Не то что бы я была привязана к земной жизни и окружавшим меня людям. Но все-таки стало грустно. Я не хотела умереть столь ужасным способом! Одно дело, когда ты умираешь, скажем, спасая чужую жизнь или во имя науки, как Мария Кюри. И совсем другое — умереть от удара лопатой по голове! Интересно, родственники догадаются похоронить меня в хрустальном гробу, как я мечтала?
Я вспоминала свой последний день жизни, пока воздушный поток поднимал меня вверх. В звездное небо.
День отличался особой мрачностью мыслей и действий.
— Ненавижу праздники! — с этими словами я воткнула ножик в глаз. Покрутила немного, затем перешла к следующему. — Кто вообще их придумал?!
Я покосилась на свою безмолвную жертву. Чего-то не хватает. Ах да! Нос! Ну, разве это нос? Я сделала пару аккуратных надрезов в области ноздрей, чувствуя себя пластическим хирургом. Хе-хе! Вот так рождаются шедевры! Подумав немного, решила, что без перегородки-мостика будет куда лучше и безжалостно пробила ее рукояткой стилета. Вышел симпатичный треугольник. А что у нас со ртом?
Вспомнила! И как я могла забыть! Свечка!
Я направилась в кладовку, по пути хватая из вазочки печенюшку. Вкуснотище-ее! Я зажмурилась от удовольствия. Все-таки руки, конечно, стоило помыть после столь грязной работенки.
Вернувшись на кухню, я застала братца с неподдельным ужасом взирающего на мой двухчасовой труд.
— Эт-это что?
— Голова Джека, — спокойно ответила я, засовывая в ротовую полость маленькую свечку. — Нравится? — Я подбоченившись, воткнула ножичек в кухонную доску.
— Э-э-э.... очень мило.
— Что значит мило?! Ух, ненавижу праздники! Почему именно меня назначили главной по подготовки осеннего школьного бала приуроченного к Хеллоину?! — М-да, сегодня я не в духе. Впрочем, я всегда такая. Исключением стали разве что похороны тети Гертруды. Старая перечница вечно ворчала, называла меня бесовским отродьем и настоятельно советовала маменьки провести надо мной обряд изгнания злого духа. Хвала Всевышнему, смерть до нее добралась раньше, чем она в очередной раз попыталась искупать меня в святой воде. То, что я ни такая как все еще на повод издеваться надо мной!
— А вот я не удивляюсь. Посмотри на себя. Ты ходячая мечта Франкенштейна! И вообще, тебе разве не пора на работу. — Братец быстренько сменил тему, посмотрев на меня этаким невинным взглядом ангелочка. Он и в правду выглядел, как одно из небесных созданий: яркие голубые глаза, золотисто-русые шелковистые волосы и фигура Аполлона. В общем, полная противоположность мне — костлявому, одетому во все черное, заморышу.
— Тебе какое дело? — довольно грубо огрызнулась я. — Опять своих девок в дом приведешь?
Он рассмеялся:
— Если кое у кого отсутствует личная жизнь, это не повод срываться на ближних. — Он взял печенье в форме черепа, покрутил в изящных пальцах и решил все-таки съесть. — Честное слово, Нуар, ты как цепной пес! Вон, даже Кекс тебя не любит.
Словно услышав, что о нем говорят, в кухню, вальяжно переступая лапами, вошел черный котяра по кличке Кекс. Назвали его так, потому что еще котенком нашли в коробке из-под кексов. И плевать родичам на то, что у меня аллергия на кошачью шерсть. Бросив на меня полный призрения взгляд, он подошел к Ромке.
Братец погладил Кекса, тот довольно замурлыкал.
Я чихнула. Верный признак того, что пора сваливать.
— Нуар! — окликнул меня Рома, когда я выходила в коридор. — Я сегодня не приду домой. У Лехи вечеринка намечается.
— Прекрасно, — пробурчала я, — буду смотреть всю ночь ужастики на полную громкость.
— Ничего не меняется из года в год, — хмыкнул братец, выходя на заднюю веранду.
— У тебя тоже! — крикнула я вслед, задумавшись. Он не прав! Но после некоторых размышлений, я засомневалась.
В мире ничего не стоит на месте. Все меняется, но казалось, что я остаюсь такой же, какой была год назад, два, три. Это касается не только внешности, но и внутреннего состояния души. Не смотря на двадцать три годя, я чувствовала себя девяностолетней старухой, которая только и делает, что ворчит.
Вздохнув, я поднялась в свою комнату и стала пристально изучать собственное отражение в зеркале: высоченный рост, худоба (в школьные годы меня называли скелетом) и полное отсутствие признаков гендерной принадлежности. Положение спасала длина волос — они у меня вымахали до талии.
Если бы не волосы, то меня запросто можно перепутать с мальчишкой. Честно говоря, я до сих пор не могла понять, почему бывшие сокурсницы завидовали мне? Ну что хорошего в тонкой талии и по-мальчишески узких бедрах? Я уже молчу о нулевом размере груди — без слез жалости не взглянешь.
Умных словечек типа "гендерная принадлежность", я нахваталась у старшей сестры Влады. Она психолог. И я не могла ни нарадоваться, когда она, выйдя замуж, съехала к суженному. Пусть лучше на нем ставит свои психологические опыты, чем на мне. Видите ли, по ее величайшему мнению, со мной что-то не так. Ну, не укладывается в ее блондинистых мозгах, как это девушка в моем возрасте предпочитает носить одежду мрачных тонов, пользоваться угольно-черными тенями, лиловой помадой. Совершать утреннюю пробежку вокруг старинного кладбища, пугая внешним видом кошек и прочую живность в радиусе километра, оставаясь при этом психически здоровой. Любящая сестрица утверждает: я социопатка и не от мира сего. Я не спорю. Бесполезно. Вообще, мы с сестрой, как день и ночь. И в характере, и во внешнем виде. Впрочем, отличаюсь не только от сестры. В детстве, я считала, что меня подменили в роддоме и мои настоящие родители Мартиша и Гомес Адамс.
Впрочем, я немного похожа на папочку: цвет волос, малообщительный характер и любовь к истории. Он археолог.
Отца я люблю, поэтому не сильно удивляйтесь тому, что я пошла по его стопам и выбрала похожую профессию. Не так давно я закончила историко-филологический факультет. И потом, в детстве я считала его работу самой романтичной и полной приключений. Вот только я не предполагала насколько это кропотливая и нудная работа. Ведь, прежде всего историку приходится иметь дело с архивными данными, только потом различные археологические экспедиции. А писать отчеты о проделанных раскопках — это же настоящие муки ада! Да, пожалуй, я промолчу о всяких специальных разрешениях на раскопки и о соблюдении законов, которые следует знать прежде, чем начнешь работать.
Однажды я побывала в археологической экспедиции, на третьем курсе. Проходила практику. Палатки, полевая кухня, комары, тяжелая работа с киркой с утра до ночи — вот и вся романтика. Вернулась, как сейчас помню, помятая, с тупой болью во всем теле. Короче, я поставила на карьере археолога жирный готический крест.
На данном этапе жизненного пути я живу с родителями, братом и препротивным котом, не упускающим возможность подрать мои колготки, если забываю убрать их в комод. А работаю, начиная с сентября, библиотекарем в частной школе. Бабуля постаралась с трудоустройством. Директор школы ее давний знакомый. И не надо ухмыляться! Это не значит, что я не пыталась найти работу самостоятельно. Просто с моим внешним видом трудно устроится по специальности. А тут еще школа находится практически рядом с домом. Всего-то через пустырь и кладбище пятнадцать минут прогуляться надо! И сейчас, если не потороплюсь — опоздаю.
Одевшись в черную пышную юбку и атласную блузку баклажанового цвета, я принялась за макияж. Три слоя ультра-черной туши, светлая пудра и лучшая подруга девушки (во всяком случае, такой, как я) — помада от "Шанель" оттенок "Фиолетовая истерия". Помню, из-за нее мне пришлось тащиться в Мефистополь и обегать десяток магазинов в поисках лимитированной, готической коллекции косметики любимой марки. Сама я проживаю в небольшом пригородном поселке Темниково, получившем названия в честь помещика Темникова, владевшего когда-то этими землями. До города, впрочем, ехать недалеко — полчаса на рейсовом автобусе и ты в центре Мефистополя. А там садишься на любой вид транспорта и едешь, куда душе угодно.
Позевывая, спустилась обратно в кухню, проведать моего друга — тыкву Джека.
— Все-таки хорош, — отметила я, водружая овощ в центре обеденного стола. Джек безмолвно смотрел на меня, улыбаясь беззубым ртом. Немного повеселевшая, я вышла во двор.
Газон перед домом представлял собой пестрый ковер из листвы. Подъездная аллея также скрылась в море золота и пурпура. Я беззлобно выругалась. Братец опять отлынивает от работы. Вчера он должен был убрать все эти листья. Если пойдет дождь, они начнут преть. Запашок тот еще.
Решив разобраться с обленившимся братцем завтра, я поспешила на работу.
Я проходила мимо фамильного склепа Темниковых, когда подул сильный ветер, отчего подол юбки задрался, открывая взору ноги. Я покраснела. И в то же время порадовалась тому, что на кладбище никого нет. Кроме могил с двухсотлетними трупами. Ну, или тем, что от них осталось.
Размышляя о смерти (кладбище всегда настраивает меня на лирический лад), я бодрым шагом двигалась вперед. Вот тут-то, мое внимание привлекло злобное шипение. Покрутив головой по сторонам, увидела Кекса. Он сидел на кованой скамейке под высоким кустом жасмина. Между его лап проглядывало нечто черное. Я тихонько подкралась к нему. Оказывается, мелкий бандит, поймав ни в чем не повинную ворону, собирался сожрать ее на завтрак.
— Кшш, — Попыталась отогнать наглеца, размахивая руками.
— М-рр-мяу, — ответил прохиндей, покрепче сжимая ворону в когтистых лапах.
Пришлось топнуть ногой, только после этого, "ходячее недоразумение" бросило добычу и убежало.
— Бедная птичка, — засюсюкала я, бережно прижимая ворону к груди. Похоже, Кекс повредил ей крыло.
Поглаживая мягкие перья пернатой красавицы, я заспешила домой. К черту работу! Все равно никто, кроме злобной замдиректрисы ко мне не заходит.
Я никогда не оказывала первую помощь птицам, но догадываюсь, что им нужен покой и нельзя летать.
Аккуратно пристроив ворону у себя на кровати, стала рыться в шкафу в поисках обувной коробки для создания временного дома моей новой подруге. Когда закончила, вороны на кровати не оказалось. Куда она делась? Не могла же она улететь с помятым крылом? Впрочем, форточка открыта.
Обыскав всю комнату, так и не нашла ее. И, решила, что повреждение оказалось не таким уж сильным, раз она улетела.
Немного расстроенная, наконец, пришла в школу, которая располагается в старинном особняке с достроенными корпусами современного типа. Раньше это была школа для дворянских детей. Потом, в связи с революцией, в семнадцатом году прошлого столетия ее закрыли. И только спустя восемьдесят лет детские голоса вновь наполнили коридоры школы.
Украдкой озираясь по сторонам, прошмыгнула в родную библиотеку. Здесь царил уютный полумрак и ничем не заменимый запах книг.
Признаться честно, мне нравится работать библиотекарем. Отчасти потому что могу читать любимые художественные произведения прямо на месте. А от части, потому что нынче, в эпоху всемирной информатизации, библиотека не пользуется особой популярностью у школьников. Посему здесь тихо и прохладно, как в склепе. Великолепно.
Библиотека, кстати, нечета обычным школьным.
Размером с хороший спортзал, имеет два яруса и поделена на несколько секторов: архив, два читальных зала, каталоги, сектор периодики. Фактически полностью она заставлена высокими книжными стеллажами и шкафами. Книжный каталог насчитывает несколько десятков тысяч литературных источников. Некоторые книги расположены так высоко, что приходится пользоваться специальной мобильной лестницей. Вся мебель выполнена в духе русского барокко, принесшего нам из глубин восемнадцатого века роскошь имперских дворцов. Попов Валентин Семенович — нынешний директор школы немало вложил средств в библиотеку. Чтобы она оставалась такой же, как и столетия назад.
Я устроилась за стойкой из потемневшего от времени дуба, поудобнее: в одной руке чашка чая, в другой — Лермонтов. Эпоха романтизма, что может быть чудесней? Моя воля, я б с удовольствием жила в веке так девятнадцатом. Балы, дуэли, жены декабристов, отважно преодолевающие трудности и спешащие вслед за мужьями в холодную опасную Сибирь. Я как раз читала о том, как Печорин втюхивает Грушницкому про то, что княжна Мери по уши влюбилась в молодого юнкера, когда в библиотеку вошла Ольга Павловна, замдиректриса.
Если сравнивать с обитателями фауны, то Ольга Павловна напоминает крысу. Такая же вездесущая и хитрая.
— Чернышева, отдыхаем? — Женщина сунула свой крысиный нос ко мне за стойку. От неожиданности, я поперхнулась горячим чаем. Замдиректриса самодовольно хмыкнула.
— Заканчивай стул просиживать. Дуй к десятому "Б", урок истории России проведешь. Иннокентий Петрович заболел. — Под словом "заболел" Ольга Павловна имела в виду, ушел в запой общаться с "белочкой". Историк являлся родственником одного из спонсоров школы, поэтому директор и не увольнял мужчину. Хотя я могу понять Иннокентия Петровича. Детишки в школе почти не отличаются от своих ровесников из обычных школ. Под "почти", я имею в виду родительский карман пошире и шалости покруче. Десятый "Б" состоящий из десяти человек вообще дает всем остальным классам фору. Подпилить ножку стула, намазать клеем "Момент" сидение, а затем с хохотом наблюдать, как учитель скачет по аудитории, отдирая стул — запросто. Заснять медсестру с физруком на камеру в довольно пикантный момент и выложить на "ютуб" — пожалуйста. Кстати, должность физрука до сих пор вакантно. Вот почему услышав про десятый "Б", я попыталась увильнуть от пытки.
— Ольга Павловна, я не могу.
— Почему?
— Ну... э-ээ... — замешкалась я, подыскивая подходящий повод, — я плохо себя чувствую. — М-да, врать я никогда не умела. Чего не скажешь о моей бабушке — актрисе. В смысле, она реально актриса. Но о ней чуть позже.
— Выпей таблетку аспирина и вперед! — Ольга Павловна склонила голову набок, тонкие губы раздвинулись в хищной улыбочке "Мозги не пудри деточка":
— Поднимайся или я доложу директору, что ты не хочешь выполнять свои прямые обязанности.
— Но я библиотекарь и обязана работать в библиотеке.
— Ладно. Тогда урок истории пройдет здесь, — парировала замдиректриса.
— Как здесь? — опешила я. Это ж моя обитель! Во что она превратится после визита этих... этих малолетних вандалов, вот! Ведь это прекрасная возможность совершить какую-нибудь пакость! Мои бедненькие книги! Лучше убейте меня лопатой!
— Твои заботы. Я сейчас приведу их. — Она развернулась уйти.
— Нет! Я сама пойду!
Пожав костлявыми плечами, она вышла, сказав напоследок:
— Не забудь, сегодня в четыре планерка, связанная с предстоящим балом. И ты, как организатор должна отчитаться в проделанной работе.
Вот невезуха! Еще и чертова планерка! Да, кстати, именно я в прошлый раз скакала по классу с приклеенным к заднице сидением от стула. Эх, ничего не поделаешь, придется идти.
Чувствуя себя ведьмой, пойманной безжалостными инквизиторами, я вошла в заветную аудиторию. В лоб попал скомканный тетрадный листок. С задних парт раздался дружный ржач. Спасибо, Иннокентий Петрович!
— Урок начался, — бесстрастно заметила я, — Скажите, на какой теме вы остановились?
— Сто один способ избавиться от исторички-истерички, — заявил Олейников, парень с темно-рыжей шевелюрой и веснушчатым курносым лицом.
М-да, наглость десятого "Б" не знает границ. Возникло стойкое желание убежать или превратиться в невидимку.
Но я, мужественно задрав подбородок, проковыляла к учительскому столу.
— Нуар Георгиевна, вы поосторожней со стулом, — посоветовала Катя Волкова — белобрысая девчонка со второй парты, так старательно выдувающая пузырь из жевательной резинки, что казалось он, станет больше, чем ее голова.
Они что думают, я такая дурочка, чтобы повторно попасться на "удочку" со стулом? Не дождетесь! Я вообще садиться не буду! И потом, теперь я знаю, что собой представляет этот класс!
Господи, дай мне силы продержать час! Именно по часу, а не по сорок пять минут, как в обычных школах, шли в этом элитном зоопарке уроки.
На удивление урок прошел относительно спокойно. Только под конец, я обнаружила у себя в волосах мадагаскарского таракана, исчезшего на прошлой недели с террариума кабинета биологии. Черный, блестящий, он, медленно перебирая лапками пряди волос, карабкался к макушке. Ученики просчитались в одном: я не боюсь насекомых! Спокойно сняв бедняжку (у него должно быть стресс!), под раскрытые от удивления рты класса, я отнесла его в террариум. Ах, да, еще отобрала у Олейникова игровую приставку.
— Вы не имеете право забирать у учеников их личные вещи, — заявил парень после звонка, когда я категорически отказалась возвращать игрушку.
— Почитайте школьный устав. В нем черным по белому написано о запрете подобных игрушек во время учебного процесса. Я передам приставку директору. Он сам решит, когда вам лучше всего отдать ее. — С этими словами, я вышла в коридор. Единственное, что не понравилось, так это взгляды Олейникова и его дружков, которыми они проводили меня. В них читалась плохо скрываемая злость. От чего прошелся мороз по коже.
Выкинув из головы неприятный инцидент, я занялась отчетом для планерки.
В этой частной школе дети начинают обучаться с пятого класса. Здесь нет начальных классов. В каждом классе по десять — пятнадцать человек. Всего же школу посещает около двухсот пятидесяти учеников. Из них на бале должны присутствовать примерно сто детей из старших классов. Но учитывая, что не все смогут прийти, я рассчитала затраченные средства примерно на пятьдесят — шестьдесят человек. Конечно, я буду рада, если вообще никто не придет. Как уже говорила, я не особо люблю праздники. Пусть даже это и Хелоуин.
После того, как отчиталась на планерке о проделанной работе, меня обрадовали тем, что сегодня вечером буду дежурить в актовом зале. Но хуже всего то, что ко мне в напарники вызвался математик Федор Иванович — сальный тип с вечно хлюпающим носом. Не зря его за глаза все ученики, да и некоторые учителя называют Хлюпиком.
— Нуарушка, душенька. — Подле меня оказался Хлюпик. Его "щупальца" потянулись ко мне. Я предусмотрительно отошла в сторону. Нет, ну скажите мне, чем я его могла зацепить? — Вы не представляете, как я рад нашему совместному дежурству. Можно я провожу вас домой после праздника?
— А вы не боитесь идти ночью через кладбище? — задала встречный вопрос.
Федор Иванович разом погрустнел. Наверное, вспомнил истории про ведьму в черном саване, крадущую младенцев. Около двух лет назад на одной из ежевечерних пробежек вокруг кладбища я наткнулась на местную шпану. Гм, бедняги после той встречи целую неделю заикались. И теперь, по поселку ходят различные страшилки. Вот почему, я бегаю по утрам: не хочу вновь попасть в схожую ситуацию.
Чтобы не терять лица перед девушкой, Хлюпик заверил:
— Ерунда. Такой красавице, как вы наоборот требуется защитник. — Вот все-таки интересно, от кого он собрался защищать меня? От покойников, что ли? Блин, как бы от него избавится тактичней?
— Ну, если не передумаете, то проводите, — сказала я. Попробую улизнуть пораньше.
К сожалению, ничего не вышло.
* * *
Чудесная ночь! Могильные плиты залиты лунным светом. Хрустящие листья шуршат под ногами. А воздух наполнился ароматом сладкой ваты, которую я методично поглощаю. Еще бы Хлюпика рядом не было, вообще отлично б стало! Нет, его не Хлюпиком надо было назвать, а Нытиком!
— Нуарушка, мы скоро придем. Я ничего не вижу, — ныл он, то и дело, спотыкаясь, при этом заваливаясь на меня и стараясь опереться о мою задницу. После пятого по счету спотыкания, я сделала шаг в сторону. Хлюпик растянулся между двух симпатичных надгробий. Я и не думая помогать ему, ускорила шаг.
— Нуарушка-а-а! Не так быстро! — сипел он. — Я уже не так молод, как вы.
"У-у-у, баклан старый! Достал!" — Я резко остановилась. Бедняга врезался носом мне в спину. Это ж надо было так напиться! И где он алкоголь успел найти? Точно старшеклассники протащили! Эти умеют. Изобретатели, блин! Лучше б свою гениальность на изучение истории тратили! В целом, праздник прошел спокойно. Олейников, правда, доставал со своей приставкой. Мол, директор только и ищет доказательства, которые он сможет предъявить его отцу, с целью исключения парня из школы. Это не первый косяк Олейникова. У него уже есть три предупреждения. Четвертого не будет. Валентин Семенович решительно настроен против него. Но я отшила мальца. Обнаглел в конец! Дошло до того, что когда я вернулась из актового зала в библиотеку за сумкой и курткой, обнаружила его копавшегося в моем столе! Сделать замечание, не успела. Испугавшись моего внезапного появления, он убежал. Я же, на всякий случай взяла приставку к себе домой.
"Пожалуй, не стану отдавать ее Валентину Семеновичу. Я ж не монстр все-таки!" — размышляла я, бодрым шагом двигаясь по хорошо знакомой тропинке и слушая нытье Хлюпика, все также семенившего следом с упорством преданной дворняги. Убейте меня лопатой, как все это надоело! Одно я знала точно, нужно проучить Олейникова. Применить воспитательные методы, чтобы в будущем он не повторял ошибок прошлого! Да! Я смогу!
Короче, преисполненная праведными мыслями, я пришла домой.
Хлюпик, переминался с ноги на ногу, пока открывала дверь.
— Ну, я пойду?
— Угу, — кивнула я.
Он тяжко вздохнул. Видимо, ожидал приглашения выпить чаю. И когда было, открыл рот, чтобы сказать что-то еще, я, выпалив "До свидания", юркнула в дом, захлопывая дверь у него перед носом. Знаю, не красиво. Но, по-моему, я ясно дала понять, что он меня не интересует.
Сегодня я ночую одна. Братец у Лехи на вечеринке, а родители уже два месяца в археологической экспедиции и вернуться только к новогодним праздникам. А это значит, я могу заняться любимым делом — просмотром фильмов ужасов! М-мм, люблю пощекотать себе нервишки!
Остальные обитатели дома не выносят это мое увлечение, поэтому насладится реками крови и оторванными головами, я могу только, когда никого нет.
Приняв душ и переодевшись, я, расположившись в любимом кресле перед домашним кинотеатром. И, включив на полную громкость звук, погрузилась в багровый мир ужаса.
Девушка умоляла остановиться. Она плакала, когда мужчина занес над ней бензопилу. Он растянул тонкие губы в хищной улыбке. Острые, словно лезвия бритвы, зубы пугали, а в налитых красным глазах читалось безумие.
— Ну, давай уже! Не тяни! — азартно воскликнула я. — Она сама виновата! Ее ведь предупреждали об опасности!
Звонок в дверь заставил вздрогнуть. Нет, я не испугалась. Появилось лишь легкое раздражение. Кого черт принес так поздно? Полдвенадцатого на часах! Или же братец, решил домой вернуться?
— Да! — резко выпалила, когда открыла дверь. Передо мной стоял тыквоголовый Джек! Ну ладно, ладно. Человек с головой вместо тыквы. Дурацкая шутка! За его спиной находились, двоя закутанных в белые простыни с прорезями для глаз "привидения".
— Совершенно не смешно! Ромка, заканчивай выделываться! — воскликнула я, упирая руки в бока.
Ряженные переглянулись.
— Ох, убейте меня лопатой! — разозлилась я.
К сожалению, я не знала, что эта фраза станет пророческой. Иначе поостереглась говорить ее так опрометчиво. Потому как тыквоголовый завел руку за спину и вытащил лопату. Полный абзац!
Вот так позорно закончилась моя бренная жизнь.
Я летела куда-то в небесные высоты и мечтала о хрустальном гробе. Не удивляйтесь, в детстве я любила мультик "Белоснежка". Да, еще хотела первоклассные похороны с черными розами, маленькими шляпками с вуалью, жемчугом и лимузином.
Но гроб непременно должен быть хрустальным!
2 глава. Поцелуй смерти.
"Только я могла так по-дурацки умереть" — пришла на ум мрачная мысль. Или как выразился бы мой братец выпендрежник — что б его в армию забрали! — "пипец подкрался незаметно". В моем случае еще и с лопатой!
Я, с хмурой миной на лице, разглядывала небесную канцелярию. Меня вообще веселой девушкой трудно назвать. Нет, конечно, назвать можно. С натяжкой. Подвыпивши. Хорошо подвыпивши.
Ладно, не об этом сейчас речь. Я мертва.
Боже! Я мертва! Осознание собственной смерти доходило до меня, как до черепахи. До очень старой черепахи, должна заметить. Ибо поначалу считала: мне снится кошмар. Но с каждой секундой я понимала — это не так, я мертва. Мертвее не бывает.
Небесная канцелярия подозрительно смахивала на вокзал — такой же шумный и многолюдный. Точнее многодушный. Голоса десятков тысяч душ слились в единый поток, напоминая морской прибой. Вереницами тянулись очереди к регистрационным окошкам. Откуда-то сверху, прогромыхало:
— До отправления "Адского экспресса 666", рейс Чистилище — Третий круг Ада, осталось пять минут. Просьба всем грешникам приготовить посадочные талоны и пройти на вторую платформу, четвертый путь.
"Так это чистилище" — пронеслась в голове мысль, прежде чем дедок в форме эсесовца не прошамкал:
— Чавой-то стоишь на дороге, разиня! Не видишь — опаздываю! — И доверительно добавил: — Меня перевили с Седьмого круга на Третий!
— А есть разница? — опешила я, не удивившись: с чего бы вдруг немец так бегло говорит по-русски?
Дедок закатил блеклые водянистые глаза:
— Да по сравнению с Седьмым — Третий курорт!
Не зная, что ответить, я немного отошла вправо. Дедок, помахав фуражкой, поковылял дальше.
И что мне делать? К кому обратиться за помощью? Наверное, стоит зарегистрироваться. Я покосилась в сторону очередей. М-да, в советские времена и то меньше народу за дефицитной колбасой стояло.
— Чернышева Нуар Георгиевна?
Я обернулась на оклик. Передо мной предстал темноволосый мужчина невероятной, просто ослепительной красоты. Высокий, широкоплечий, с лукавой улыбкой на мужественном лице и синими глазами с хитринкой. У меня прям дыхание перехватило. Потом я вспомнила, что мертва, а значит, и дышать не могу. Или могу?
— Хм, — прокашлялся мужчина, дабы я обратила на него внимание.
— Вы кто? — осторожно спросила я.
— Твой проводник в загробном мире, — улыбнулся он. — Скоро наш поезд.
— Разве я не должна пройти регистрацию?
— Ты особый случай.
— Что?
— Ну, не каждый Самхейн люди умирают от удара лопатой по голове. Поэтому ты должна пойти со мной, — заключил он.
Я огляделась. Казалось, никто кроме меня не видит мужчину. Подозрительно.
— Как вас зовут?
— Я проводник.
— А я библиотекарь. У меня есть имя — Нуар.
— Не важно, как меня зовут. У нас мало времени. — Он протянул руку. — Мы можем опоздать на поезд.
Я заколебалась, но все-таки пошла вслед за мужчиной. Ненавижу очереди в любых их проявлениях.
Мы спустились в подземный переход, и вышли на шестую платформу. Блестящий угольно-черными боками, как мои любимые тени, нас встретил поезд. Проводник вбежал по ступенькам единственного вагона.
— Прошу, входи.
— Спасибо. — Я не успела и шагу сделать, как услышала крики:
— Стой!
— Погоди!
— Да что б их! Давай быстрей, нам пора ехать! — Он буквально схватил меня за шкирку и рванул в тамбур.
Поездной состав качнулся, стал постепенно набирать скорость. Я могла наблюдать сквозь окно, как уплывает перрон и бегущие по нему два человека в синих мундирах. Вскоре они превратились в размытые кляксы. Почему-то мне кажется, что я совершила ошибку, последовав за незнакомцем.
— Кто они? — поинтересовалась я, не слишком рассчитывая на правдивый ответ.
— Так, парочка серафимов, — отмахнулся проводник. — Дотошны до мозга костей. Ты ж у нас безбилетная, зайцем по чистилищу едешь.
— Эй! Я хотела получить билет! Но ты этого не дал сделать! — Раз он ко мне на "ты", то и я так же буду говорить. — Сказал, что я особый случай!
— Правильно, — кивнул он, открывая передо мной дверь в вагон. — Иначе ты не смогла бы возвратиться обратно к земной жизни.
Я оказалась в вагоне-ресторане.
— Присаживайся. — Он уселся за один из столиков. Я последовала его примеру: села напротив, скрестив руки на коленях.
— Скажи, ты хочешь обратно на Землю?
— Допустим.
— Если ты не хочешь, то я не буду терять время. Высажу на ближайшей станции.
Тут я вспомнила о том, что в поезде еду в неизвестном направлении, неизвестно с кем!
— Куда идет поезд?
— В Ад. В его самое сердце, — усмешка искривила губы проводника.
— Как?! — Мое лицо видимо вытянулась, потому, как явно он наслаждался ситуацией, в которой я оказалась.
— По рельсам, — хохотнул он.
— Я не хочу в Ад! Ну да, в школе я подделывала подписи учителей и родителей, — созналась я. По словам брата, признание виновности, смягчает наказание. — Но разве это повод отправлять человека в Ад?!
— Конечно. — Пожал он плечами. — А еще ты безбилетная.
— Но это из-за тебя!
— Ты сама сделала выбор.
— Ты затащил меня силой! — возмутилась я.
— Просто помог подняться. В общем, так: либо ты отправляешься в Ад, либо на Землю. У меня нет времени рассусоливать.
— Не честно!
— Тебе решать, адский муки или фактически возврат к прежней жизни.
Господи, во что я вляпалась!
— Поспеши, через пять минут мы прибудем на Первый круг Ада. Тебе понравится. Все потаенные страхи становятся явью. Чего ты боишься больше всего?
Я сглотнула. У меня много страхов. Так сразу и не определишься, что в большей степени вылезает на первую планку. Оказаться голой перед всем классом (застарелый кошмар, еще со школы), опоздать на важную встречу или остаться одинокой? Это я молчу про боязнь захлебнуться собственной кровью, прикусив язык. Странная фобия, не правда ли? Хотя знаю, такое невозможно.
— В чем подвох?
— Ни в чем. Просто ты станешь как бы ни совсем человеком, а предвестницей смерти.
— Кем-кем? — не поняла я.
— Долго объяснять, тебе все расскажет твой начальник, когда вернешься в мир смертных.
Поезд качнуло, да так, что я чуть ни прикусила язык, тем самым испугавшись до одури: я в преисподней! Судорожно вцепилась пальцами в столешницу.
— Держи адрес конторы. — Он протянул листок для заметок, согнутый пополам.
— Я не давала согласие!
— Послушай, девочка! Не дури, а? — Мужчина, приподнявшись, наклонился так близко ко мне, что я почувствовала запах табака и чего-то еще незнакомого, но противного. Наверное, так пахнет Ад. — Я рискую головой, помогая тебе! Где благодарность?!
Я смутилась, замямлила оправдания. И сама не поняла, каким образом бумажка оказалась сжата в кулаке.
— Вернешься к жизни, ступай в контору. — Он коснулся прохладной рукой моего лба. — Будет немного неприятно.
Боль острыми зубами вгрызлась в голову. Перед глазами поплыло. В какой-то момент я увидела девушку. Обнаженную, с длинными волосами, клубящимися и пульсирующими тьмой вокруг ее бледного лица. Она полупрозрачной тенью, словно приведение, подплыла ко мне по воздуху. Что-то сказала. Я не расслышала слов. Затем, взяла мое лицо в ладони, заглянула в глаза и, улыбнувшись, прикоснулась губами к моим губам. Поцелуй оказался холодным, как февральская стужа. Я отключилась.
* * *
Очнулась я от звучания незнакомых голосов, в виде неразборчивого шепота. Они, словно ручейки, стекались ко мне со всех сторон.
Я приоткрыла один глаз, огляделась, и только после этого решилась открыть второй. А как по-другому? Вдруг мне будут тыкать раскаленными железными прутьями в глаза. Я ж в Аду! Так лучше быть одноглазой, как Кутузов, чем без глаз вовсе! Ха-ха, да, я оптимистка!
Но, похоже, применять пытки никто не собирался. Во всяком случае, пока. Я прислушалась к голосам. Поначалу, не поняла, откуда они исходят. Я находилась в каком-то странном помещении. Меня окружало теплое золотистое сияние. Я купалась в нем. Я плыла. Будто это невесомость. Мне понравилось. Впрочем, я все равно предпочитаю тьму, с ее аристократической изысканностью.
Я делала сальто, когда один из голосов рявкнул:
— Введите подсудимую!
Подобно Алисе попавшей в нору хитрого кролика, я полетела по туннелю в неизвестном направление, вверх тормашками. Полет длился не долго. В течение одного вдоха-выдоха. Приземление оставляло желать лучшего: я шлепнулась об твердый пол задницей. Но боли не почувствовала. Уже радует.
На меня с нескрываемым любопытством уставились десятки пар глаз. Мужчины и женщины невероятной красоты посматривали на меня и время от времени перекидывались словечками, смысл которых все также оставался для меня не ясным. Я ошарашено огляделась и наткнулась взглядом на знакомое лицо. Проводник. Правда, сейчас, вместо униформы проводника, он вырядился в элегантный костюм-тройку в полоску. Ноги обуты в лакированные туфли. В правой руке трость, в левой — шляпа. В целом он выглядел, как гангстер 30-х годов ХХ столетия из ретро-кинофильмов. Он весело подмигнул мне и приложил палец к губам. Стоявшая по правую сторону блондинка недовольно поджала пухлые губки, бросив уничижительный взгляд в сторону мужчины. Тот лишь ухмыльнулся.
— Чернышева Нуар Георгиевна, — обратился ко мне мужчина в белом парике "аля Людовик ХIV" и черной мантии. Судья, по-видимому. — Вам известно, почему вы оказались здесь? — Голос трескучий, будто сломанное радио.
— Здесь — это где? — Решила уточнить я. — В Аду?
— В Чистилище, на суде Господнем.
— Ради Ада! Михаил, давай обойдемся без спектакля, — неожиданно вмешался проводник-ганстер. Ты б еще в костюм пещерного человека вырядился! Или вот, придумал! В человека-паука! Довольно эротично, не находишь? — Он задорно рассмеялся. Присутствующие в зале заохали. Мол, никакого уважения. Ад совсем стыд потерял.
— Девчонка итак напугана, а ты масла в огонь подливаешь! — как ни в чем не бывало, продолжил он.
— Попридержи адских гончих, Вельзевул! — Ага, значит, проводника зовут Вельзевул. Знакомое имечко. Кажется, где-то читала о нем. Тем временем Михаил сказал:
— Ты отлично знаешь, она не должна была умереть. Случайностей нет! Или ты не понял до сих пор всю серьезность положения?!
— Да вы просто боитесь, что благодаря этой случайности появится мессия. Только в этот раз, со стороны Ада. Ведь Иисус в свое время успешно пропагандировал христианскую веру. Ха-ха-ха, менеджер высшего звена, блин! Ловко вы тогда людишек вокруг пальца обвели! А я говорил Люциферу, нельзя Небесам доверять!
В зале повисла тишина. Ненадолго.
— Что? Правда глаза колит?! — азартно воскликнул Вельзевул. Кстати, я вспомнила кто он: демон, правая рука Сатаны. Читала я один эзотерический труд. Судья же, похоже, архангел Михаил. Ух, ты! Получается, вокруг не люди, а ангелы?
— С тобой бесполезно разговаривать на эту тему. Иисус появился на Земле по велению Божьему.
— Да, да. Две с лишним тысячи лет слушаю эти сказочки. В общем, я предложил, как нам решить сложившуюся ситуацию. От имени Люцифера, Ад согласен сделать Чернышеву Нуар Георгиевну предвестницей смерти. От вас требуется воскресить ее.
По залу прошлась волна ропота. Михаил постучал молотком по трибуне.
— Неужели нет другого выхода?! — спросила блондинка, стоявшая рядом с Вельзевулом.
— Похоже, нет, Габриель, — мягко сказал Михаил. — Душа Нуар должна была прожить долгую земную жизнь, прежде чем возвратиться в Отчий дом. Так предначертано ей, но эта неожиданная смерть. Единственная возможность все исправить — воскресить девушку. Но Ад никогда не даст отпустить ее просто так.
Блондинка погрустнела.
— Габи, малышка, ну не расстраивайся так. — Демон приобнял ангела за плечи одной рукой. Вторая рука поползла к ее талии. Габриель, сверкнув зелеными глазами, высвободилась из объятий. Губы Вельзевула растянулись в сахарной улыбке.
— Вельзевул! Прекрати! Лапай своих демониц! — Нахмурился Михаил.
— Это всего лишь дружеские объятия. — Но поняв, что архангел не в настроении шутить, примирительно поднял руки ладонями вверх.
— Чернышева Нуар Георгиевна, — вновь обратился ко мне Михаил. — Твоя судьба зависит от твоего выбора. Согласна ли ты стать предвестницей смерти и нести сие нелегкое бремя в течение всех годов земной жизни отпущенной тебе Отцом Небесным?
— Я ничего не понимаю!
— Сделай выбор, девочка. От него может зависеть ход истории целого мира, — вступил в разговор Вельзевул. — Торопись, сегодня особая ночь. Ночь накануне Дня всех Святых. Поэтому у тебя есть шанс вернуться на Землю, домой. Стать не просто человеком, а предвестницей смерти.
— Вельзевул, не дави на нее. Она сама должна принять решение!
Замечательно! У меня такой огромный выбор: либо Ад, либо стать не понятно кем! О! Я знаю! Это просто дурацкий сон. Правильно бабушка говорит — нельзя есть на ночь сладкое.
— Чернышева Нуар Георгиевна, огласите, пожалуйста, ваше решение, — попросил архангел.
Как бы то ни было, а я хочу домой. Желаю проснуться в своей теплой постели!
— Я выбираю земную жизнь, — мой голос растворился в бесконечности.
Последнее, что увидела, прежде чем провалится в бездонную тьму, это довольная физиономия Вельзевула.
3 глава. Птица смерти.
А-а-а, моя голова! Ощущение такое, словно ее оторвали, а затем пришили обратно. Причем неправильной стороной. Наверное, точно также чувствует себя тыквоголовый Джек.
Такой дурацкий сон мог присниться только мне! Ну, надо же, я умерла, а затем воскресла. Ха-ха... ой!
Я свалилась с кровати. Потерла ушибленный бок. И тут обнаружила у себя в кулаке зажатую бумажку. Скомкав ее, я в ужасе отбросила получившийся комок под кровать и отползла.
Так спокойно, это всего лишь сон. Дурацкий-придурацкий! Я зажмурилась. Это глюки, я знаю! Вот сейчас открою глаза, и она исчезнет!
Мои надежды не оправдались — бумажный комок сиротливо белел там, куда ее бросила и не собиралась исчезать.
— Ну, пожалуйста, исчезни! — запричитала я. — Исчезни!
Брат застал меня в тот момент, когда я преклонялась перед злосчастной бумажкой, умаляла ее испариться.
— Эм-ээ-э... с тобой все в порядке?
Я резко выпрямилась, позабыв, что наполовину залезла под кровать. Раздался звук удара, похожий на звон колоколов. Черт! Моя бедная головушка!
Братец захихикал:
— Я всегда говорил маме, что у тебя голова чугунная! И вообще, как такое чудо может быть моей сестрой? Тебя явно подбросили к нам инопланетяне!
— Заткнись! — попросила я. — Ты чего-то хотел?
— Нет-нет, ничего!
— Тогда проваливай, я сегодня очень злая!
— Тоже мне, открытие! — фыркнул он, захлопнув за собой дверь.
Как такое возможно?! Я все-таки вытащила скомканный листок обратно, развернула его и тупо уставилась на адрес: "ул. Соборских 66 б, кв. 13." Улица Соборских находится в Мефистополе. Значит, мне следует ехать туда?
Черта с два! Я не верю!
Мысленно подбадривая себя, я оделась и спустилась на кухню, где братец методично уничтожал булочки. Так что, когда я налила себе кофе, не осталось ни одной.
— Ты свинья, — беззлобно заметила, — мог бы родной сестре хоть что-нибудь оставить.
— В отличие от тебя, у меня нет возможности, есть во время пар.
— На что это ты намекаешь? — возмутилась я. — То, что я бездельничаю на работе?
— О! Все-таки твой мозг еще не совсем деградировал! — хохотнул Ромка, делая большой глоток молока.
— Давай закроем тему? — попросила я, так как у меня появилась парочка вопросов к братцу.
— Ты первая начала.
Я проглотила рвущуюся наружу колкость. Все-таки я старше, а значит должна быть выше этих детских игр "Кто кого переговорит".
— Ром, — начала я.
— Мм-м?
— Ты во сколько домой вернулся?
— В восемь утра. На такси.
— И когда вошел в дом, ничего подозрительного не заметил?
— Ага. — Он с унылым видом принялся ковырять омлет.
— Так видел?!
— Конечно! Поднимаюсь наверх, а там чучело своим языческим богам поклоняется! В чем дело? — Рома пристально уставился на меня. Брр! Он мечтает стать следователем и ради этого поступил на юридический факультет. Интересно подобному взгляду их там учат специально?
— Ни в чем, — замахала руками. — Просто я, кажется, вчера забыла дом на сигнализацию поставить!
— Нет. Все нормально. Когда я пришел, она была включена.
— А, тогда ладно! Значит все в порядке! — как можно беззаботнее произнесла я, растягивая губы в улыбке.
— Нет, не все! Ты улыбаешься. Что случилось?
— Я что не могу улыбаться?
— Конечно, — пожал он плечами, — это ведь ты — Нуар. Мрачная девушка с пессимистичными взглядами на жизнь.
— Да ну тебя! — Я вскочила со стула. — Мне пора на работу.
Рома проводил меня все тем же пристальным взглядом.
Да что сегодня со мной такое? Когда я успела стать параноиком?
Я быстро шагала, занятая своими невеселыми мыслями. Это всего лишь сон! Сигнализация ночью работала. Я, досмотрев фильм, включила ее и отправилась спасть. А во сне мне приснился кошмар. Влада говорит, что вся накопленная за день информация мозгом, обрушивается на нас, пока мы спим. Вчерашний день оказался не из легких. Вот мой мозг и дал о себе знать!
— Кар, — раздалось сверху, — карр-р.
Я подняла голову. На ветке березы сидела ворона. Черные глаза-бусинки устремлены на меня. Казалось еще чуть-чуть, и она, сорвавшись вниз коршуном, попытается выколоть мне глаза. Тьфу! Что за жуткие фантазии! Да, пожалуй, надо завязывать с ужастиками.
До школы я доковыляла без особых приключений. Опять, правда, дул этот странный ветер. Такое ощущение, что он живой и каждый раз, когда я иду по кладбищу, пытается задрать мне юбку.
В общем, неприятности начались, как только я переступила порог фойе школы. Тут же, на встречу выбежала запыхавшаяся англичанка Вера Васильевна. Лично мне она напоминает рыбу — меланхоличная и пресная. Но сейчас она казалась чересчур возбужденной.
— Нуар! — воскликнула она. — Ольга Павловна ищет тебя!
— Что-то произошло? — Я отметила, что глаза Веры Васильевной чуть ли не навыкате. Сходство с рыбой только усилилось. — Мой рабочий день начинается в десять. Сейчас без двух минут.
— Не знаю! Иди скорей. Она в учительской.
— Хорошо, — кивнула я и двинулась к лестнице. Учительская располагается на втором этаже.
Я, осторожно приоткрыв дверь святая святых, детоубежища и просто учительской, заглянула внутрь. Ольга Павловна, склонившись над журналом, заполняла его.
— Здравствуйте, Ольга Павловна. Вы искали меня?
— Да. С этого дня ты назначаешься классным руководителем десятого "Б" и будешь вести у них историю, — не поднимая головы, ответила она.
— Что!!! — Моим возмущениям не было придела. — Почему я! И что случилось с их классным руководителем — Петровичем?!
— Иннокентий Петрович лег в больницу. У него проблемы со здоровьем. — Понятно, допился. — Ты должна радоваться, что я не поставила тебя преподавать историю другим классам. Вот расписание и программа обучения. — Женщина протянула тонкую папку.
— Ольга Павловна, я не хочу, — как можно проникновенней сказала я.
— Тебе за это доплатят, между прочим.
— Я не могу работать в этом классе.
— Так, я что-то не поняла. Если тебе не нравится сложившаяся ситуация, иди и разговаривай с директором.
— Вот и пойду!
— Иди-иди. — Она вновь уткнулась крысиным носом в журнал.
Я вышла из детоубежища и решительным шагом направилась в сторону кабинета директора. Откуда в данный момент доносились взрывы хохота. Я замерла. Так и не постучав. Потопталась немного и все-таки пару раз стукнула по двери.
— Да-да.
— Здравствуйте, Валентин Семенович. — Я вошла в кабинет. Стоит отметить мне всегда он нравился. Огромный, с высокими окнами, он больше походил на танцевальный зал или художественную студию, чем кабинет директора школы.
Сам хозяин кабинета — Валентин Семенович — с виду напоминал добродушного дядюшку. Или мопса, если перейти на фауну. Но не обманитесь. Стоит его разозлить, и добродушный дядюшка превращается в деспота.
Кажется, повезло. Валентин Семенович выглядит добреньким. Значит можно просить об отказе в преподавание у десятого "Б".
— О! Нуар Георгиевна, рад вас видеть! Я как раз с вашей бабушкой разговаривал. Удивительная женщина! Она передавала вам привет, кстати.
— Угу, спасибо.
— И просила позвонить.
— Обязательно.
— Итак, — он сложил полные руки в замок у себя на письменном столе, — что привело вас ко мне? — Его седые брови взметнулись вверх. Получилось очень выразительно. — Какие-то проблемы?
— Валентин Семенович, я здесь на счет десятого "Б".
— А что с ним? — Он что, шутит? Это что станет со мной?! Убейте меня ли... э, нет, одной смерти достаточно.
— Ольга Павловна сказала, что теперь я их классный руководитель.
— Вот и замечательно, — пророкотал директор. — Они совсем от рук отбились.
— Но, — сглотнула, — я не хочу.
— Нуар Георгиевна, я поговорил с Ольгой Павловной и мы решили, что вы в самый раз подходите этому классу. Молодая, умная, креативная. Вы должны заинтересовать их учебой. Их мотивация практически на нуле. Они постоянно прогуливают занятия, делают всякие гадости учителям, а некоторые даже курят травку в туалетах! Позор! Это в нашей-то школе! Особое внимание обратите на Олейникова. Я считаю, это он портит весь десятый "Б"! Если будет что-то не так, пожалуйста, сообщайте именно мне. Его отец не верит, что парень нарушает все нормы поведения, находясь на территории школы. Мы должны найти доказательства. Просто остальные учителя боятся Олейникова. Но вы — я знаю — не такая!
Дальше я не слушала. Все ясно, спихнули на меня свою головную боль. Да-да, чувствую эти "киндер-сюрпризы" устроят мне еще ту райскую жизнь.
В расстроенных чувствах я отправилась в библиотеку. Черт! Еще бабушке позвонить надо. Интересно, зачем я ей понадобилась?
* * *
"Тук-тук" — отчетливо услышала я стук со стороны окна.
Я замерла, ожидая повтора. Но так ничего больше не происходило, вернулась к роману Стивенсона "Доктор Джекил и мистер Хайд".
"Тут-тук" — повторилось. Тогда я подошла к окну и отдернула тяжелую бархатную гардину цвета предгрозового неба.
За рамой сидела ворона. Она важно расхаживала по ту сторону окна, время от времени стуча продолговатым клювом по стеклу. У меня сложилось такое впечатление, будто она хочет, чтобы я впустила ее в библиотеку. Хм, какая странная птица. Может, она больная? Или сыра объелась? Или чего похуже. Нынче вороны на мусорках объедками питаются. Кто знает, чего она найти там могла. Да, похоже, эта та самая ворона, которую я спасла от Кекса.
Пожав плечами, я потянулась к шпингалету. Ворона каркнула, срываясь с подоконника и возносясь на мохнатую ветвь пристроившейся по соседству со школьным фасадом елью.
Я открыла окно и прокричала ей:
— Если ты думаешь, что я полезу за тобой, то сильно ошибаешься! Я тебе не белка, чтобы скакать по елкам!
Сейчас как раз шла большая перемена. Некоторые ученики вышли подышать свежим воздухом. На меня уставилось несколько пар вылупленных глаз. В них читалось "библиотечка чокнулась окончательно". Они итак меня за ненормальную из-за моего прикида воспринимают, а теперь я еще и с деревьями разговариваю. Ворону снизу не возможно было разглядеть. Я разозлилась:
— Ну и черт с тобой! — Захлопнула окно. — Дурацкий день!
Тут вспомнила, что надо позвонить бабушке. Набрала ее номер. В трубке заиграл Шопен. Лично у меня на мелодии гудка стоит "Реквием". Аха-ха, я неслучайно выбрала именно эту мелодию. Обычно, если звонят незнакомцы, после прослушивания шедевральной композиции Моцарта, у них отпадает всякое желание доставать меня.
— Алло, — раздался по ту сторону нежный звонкий голосок ну никак не похожий на голос женщины в возрасте. Что тут сказать? Постановка голоса — отличительная особенность актеров. Невозможно угадать точный возраст, пока не заглянешь в паспорт.
Да, и еще: что у бабушки, что у мамы — у них имеется бзик по поводу возраста. Так мы каждый год справляем мамины тридцать девять лет и бабушкины — пятьдесят один год. Надеюсь, в их возрасте я не стану такой же.
— Привет, бабуль! — как можно радостнее поздоровалась я, иначе не избежать лекции "девушка должна всегда быть приветливой, даже когда говорит по телефону".
— Тсс-сс, называй меня тетей, сколько можно тебя учить!
— Угу, а маму — старшей сестрой. Тебе самой не смешно?
— Что за дерзкая девчонка! С таким характером можно всю жизнь в девках просидеть!
Я промолчала. За долгие годы как-то привыкла к подобным ежедневным укорам.
— У меня к тебе дело. Нужна помощь. Ты же не откажешь своей любимой тетушке?
С удовольствием бы отказала. Просто себе дороже.
— Конечно, нет! — фальшиво обрадовалась я.
— Вот и отлично! Приезжай ко мне сейчас же. — Она повесила трубку. Слова "У меня рабочий день заканчивается в пять" остались при мне. Придется отпрашиваться.
Ольга Павловна естественно не хотела отпускать меня. Но услышав о том, что у меня встреча с бабушкой — сделала это. Она знала, что бабуля имеет невидимое влияние на директора.
Спустя час и десять минут я топталась у подъезда деветиэтажки в одном из четырех спальных районов Мефистополя.
— Кар!
— Да что б тебя! Ты что преследуешь меня?! — Все потраченное мной время на дорогу, начиная с того, как вышла со школы, затем на автовокзале и вот теперь здесь — я слышала карканье проклятой птицы. Создавалось впечатление, что она преследует меня!
— А ты почему не отправилась по адресу, который тебе дал демон?
— Никакого адреса и демонов не существует, — ответила я, нажимая на кнопки домофона. Стоп! Кто это сейчас разговаривал со мной? Кому я ответила? Я огляделась. Ворона сидела на скамье и чесала клюв об ее спинку. Не может быть!
— Ты говорящая?
— Я говорящий, следовательно — он. Это, во-первых, — птица приблизилась ко мне ближе, — а во-вторых, кончай придуриваться и сейчас же ступай в контору. Прогульщица! Думаешь, тебе сойдет это с рук?!
Я взвизгнула. Она разговаривает! Но при этом, даже не раскрывая клюва! Все, здравствуй дурдом! У меня глюки!
— Нуар, это ты? — прошуршало из динамика домофона.
— Да! — ответила я. Домофон пискнул. Раздался щелчок, я потянула за дверную ручку.
— Эй! Ты глухая? Тебе срочно надо в контору. Тебя с самого утра там ждут!
Я встряхнула головой, как побитая собака и решительно шагнула в подъезд.
— Это глюки, — бормотала я, поднимаясь на седьмой этаж пешком, — глюки!
Пешие прогулки, пусть даже вверх по лестнице, всегда успокаивают меня. Так что, когда я оказалась на пороге бабушкиной квартиры, решила: это все стресс, связанный с принятием под свою опеку десятого "Б" класса.
Дверь открыла цыганка в пестрых шалях.
— Заходи скорей! — Она втянула меня внутрь квартиры.
— Бабуль, эт... то есть тетя, это ты? — с нескрываемым подозрением в голосе поинтересовалась я, разглядывая красный платок-бандану на голове женщины с ярким, я бы даже сказала "кричащим" макияжем глаз. Ни дать ни взять, Джека Воробья ограбила. Как выяснилось позже, так и есть, платок был позаимствован из реквизита детского музыкального театра, в котором бабуля работает.
— Нет, конь в пальто! Раздевайся скорей, вот-вот клиентка придет! И не называй меня бабушкой.
Я вытаращилась на нее.
— А причем тут я? И что за клиентка?
— Давай, давай! Потом объясню подробности. Да, потявкай. В детстве у тебя неплохо получалось.
— Чего? Да ни за что!
— Нуар, как тебе не стыдно? Я же нечужой тебе человек, нуждаюсь в помощи.
— Ладно-ладно, — сварливо отозвалась я. — Только объясни, зачем?
— Сейчас придет дамочка, муж которой нанял меня сыграть роль гадалки. Дело в том, что дамочка вот уже две недели страдает. Ее любимого песика Шпрота переехал грузовик.
— Какой кошмар, — искренне посочувствовала я незнакомой гражданке. В детстве, я хотела собаку, но противная тетя Гертруда была категорически против. А потом появился Кекс.
— Короче, давай заходи в комнату и в шкаф. — Она похлопала меня по плечу. — Будешь тявкать оттуда, когда скажу!
Так я оказалась в шкафу по соседству с шубой. И судя потому, как слезились мои глаза и, отчаянно хотелось чихать, она явно из кошачьей шерсти.
Подавив в очередной раз чих, я прислушалась. Бабушка открыла входную дверь и замогильным голосом протянула:
— Входите. — Шорох. Стук закрываемой двери. — Сюда, пожалуйста.
— Итак, — голос стал более четким, — что привела вас ко мне?
Нахватало только добавить "дочь моя". Я захихикала.
— Я-я хочу поговорить, — всхлипнула женщина, — со Шпротом.
— Конечно.
— Шпрот это мой любимый песик, — пояснила дамочка.
— Я знаю, — заминка, — то есть, чувствую, я ведь медиум в пятом поколение! Давайте выпьем чайку, — послышался звук льющейся воды, — и начнем.
Дамочка без собачки всхлипнула. Видимо, таким образом выразила свое согласие. На какое-то время в квартире воцарилась тишина.
— О! Великие духи! — Я подпрыгнула в шкафу от неожиданности, пребольно треснувшись о полку над головой. Душа ушла в пятки, настолько пронзительным и жутким оказался голос бабули.
— Что это было? — испуганно поинтересовалась клиентка.
— Где?
— В шкафу, — еще тише прошептала она.
— Это духи, — заверила ее бабуля.
— В шкафу?
— Это не шкаф, а ворота в потусторонний мир. — И продолжила: — О, великие, придите, откройте врата небесные! Отпустите на землю грешную раба божьего Паштета.
— Шпрота, — обиженным голоском поправила дамочка. — С чего вы взяли, что мой Шпротик раб?! Неужели в раю так плохо и его заставляют кому-то прислуживать?!
— Это я фигурально выражаюсь. Призыв — часть ритуала. Намешайте! Иначе Паште... Шпрот обидится и не придет!
— Ох! Извините!
Бабуля продолжила свой шаманский ритуал. Голос ее, то нарастал, то снижался до полушепота. Слова текли плавно, как река. В шкафу стояла духота, воздух плохо циркулировал и в итоге, я почувствовала, что засыпаю.
— Шпрот! Я сказала Шпрот, ты здесь?! Отзовись!!! — рявкнула бабуля.
— Гав! — ответила я, выныривая из полудремы. И для убедительности повторила.
— Это точно мой любимый Шпротик, — спросила дамочка. — Он обычно так не тявкает.
— Гражданочка, — разозлилась бабуля. — Он что, должен с вами человеческим языком объясняться?
— Ну, да. Я поэтому как вам и пришла. Узнать как он там, наверху поживает. Шпрот!
— Я здесь, о хозяйка-а-а! — покорно провыла я.
— Шпрот, Шпрот! Ты как там?! Тебя хорошо кормят, птенчик ты мой ненаглядный!
М-да, а еще меня считают больной. Вот по кому местная психушка плачет.
— Мне дают самые вкусные, просто райские рыбные косточки.
— Это точно он, мой мальчик, — всхлипнула клиентка. — Он обожал рыбку, — пауза, — и грызть обувь мужа! Боря ненавидел Шпрота!
Зато любит тебя, дура, раз выкинул деньги, на этот чертов спиритический сеанс! Дамочка разрыдалась в голос.
— Ну-ну, — заворковала бабуля, — не расстраивайтесь. Жизнь продолжается.
— Для кого?!!
— Для вас и для Шпротика. Он сейчас в лучшем мире. И там нет человека, который обижал его.
— Это кто? Кто обижал моего мальчика?!
— Я не так выразилась! Я имею в виду: нет человека, который ненавидел его. Ваш муж.
— А... — дамочка вроде стала успокаиваться. — Вы правы. Спасибо вам огромное Роксана Пантелеймоновна.
Как, как? Интересно, кто надоумил бабушку взять такое имечко? Когда она превратилась из Ренаты Яковлевны в Роксану Понтелеймоновну? Я засмеялась, забыв о своей роли в этом фарсе.
— Что это?!! — испуганно спросила клиентка.
— Ничего! — ответила бабушка. — А разве что-то случилось?
— Мне показалось, я слышала смех?
— Хм, возможно кто-то из духов, которые не захотели покидать Землю после призыва.
— А такое бывает?
— Редко. Я попозже произведу э-ээ... обряд изгнания. А теперь, пойдемте, я помогу вам дойти до машины, — сменила тему бабушка.
— А Шпротик?
— Шпротик ушел. Животные в отличие от людей не могут долго находиться на Земле.
— Ой! — Что-то грохнулось на пол. Надеюсь не дамочка. — Извините, у меня голова немного кружится.
— Все в порядке, такое бывает после сеансов. Приедете домой, и будете, как огурчик! Идемте-идемте, — поторопила ее бабушка.
В квартире повисла тишина. Посидев в шкафу для надежности пару минут, я выскользнула в комнату и подошла к окну. Открыла его, потому как запах в помещение стоял ужасающий! М-да, благовония... Не знаю как насчет блага, а вонь реальная! Мой бедный, чувствительный к ароматам нос! Глянула вниз. У подъезда стоял черный "Мерседес". Из него вышел водитель и помог посадить в салон какую-то блондинку. Судя по тому, что рядом с автомобилем стояла моя бабушка, это и есть чокнутая дамочка без собачки. Видимо перекись совсем мозг выела! Я припомнила еще парочку анекдотов про блондинок. Злорадно посмеялась про себя и уселась на широкий подоконник полубоком, облокотившись спиной о стену, как делала в детстве, таким образом, пугая бабулю до нервного тика. Хм, да что сегодня со мной?! Почему такая злая?! Ну, подумаешь, типа с вороной разговаривала! Или вороном. А может это братец какую-нибудь гадость в чай мне подлил, как бабуля клиентке? Точно, это все он, маленький негодяй! Кстати, надо разузнать, чем бабуля дамочку напоила. Авось пригодится! Отомщу братишке!
Занятая планами мести, я не сразу обратила внимание на надрывающийся мобильник. Не глядя на дисплей, ответила:
— Алло?
— Нуар, я к соседке зашла. Она попросила помочь давление померить, — тараторила бабушка. — И хотя ключи с собой взяла, ты не уходи — дождись меня. Скоро буду! — И отсоединилась.
Отлично! Вместо того чтобы домой идти и морально готовится к встрече с десятым "Б", я должна здесь юбку просиживать, ожидая очередную безумную затею бабули, навроде долбанного спиритического сеанса!
— Бедная.
— Кто бедная? Я или эта дамочка? Если дамочка, то я тоже хочу быть такой бедной! — Стоп! С кем это я сейчас говорю?! Бабушка у соседки, дверь закрыта! Я осторожно повернула голову.
Женщина. Высокая, худая, с красивым утонченным лицом, белыми волосами, уложенными в сложную прическу и абсолютно прозрачная! Ик! Я сошла с ума! Убейте меня лопатой!
— Дорогая, с тобой все в порядке? — Женщина, с неподдельным беспокойством в глазах подошла, нет, подплыла ко мне ближе! Я вскочила на ноги.
— Не подходи!!! А не то я... А не то я выброшусь из окна, вот! — Конечно, я блефовала. Но она вроде как поверила, отплыла немного назад, но затем рванула вперед, ко мне! Такого поворота событий я естественно не ожидала и совершенно забыла о том, что стою в проеме окна на седьмом этаже!
"На восьмом этаже — пати в нигляже, на седьмом этаже — соседи спят уже" — пел гнусавый мужской голос из раскрытого окна этажом ниже, пока я падала.
И где-то в районе первого этажа, перед близким знакомством с розарием, я осознала, что умру по-настоящему. Это не сон.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
