Хозяева драконов

Положение

Приставки

Военные

"ри" — патрульный

"риан" — капитан патруля

"рианар" — командир округа

Судейские

"ле" — консультанты

"ленн" — инспектора

"леннар" — судьи

Маги

шиан

Политики

"тайран" — высшие политиканы и управленцы

"тай" — стражи и "полиция"

тиа — для женщин учителей

Имена и статусы:

По статусам: ученики, взрослые, учителя.

Имена: ученики — по учителю

взрослые — по городу, а военные по пункту приписки — ри

учителя — по городу, но перед именем стоит Мастер. Это касается только отдельного класса наставников, курирующих группы молодежи и выпускников (этакая маг-профессура).

"Созвездие" — все драконолетчики из гарнизона одной из цитаделей. У каждой цитадели своя зона патрулирования. Созвездие подчиняется его командиру — риану. Название цитадели как пункта приписки упоминается в имени служащего в ней драконолетчика.

Хозяева драконов

Пролог

Дракон резко сложил крылья, закладывая крутой вираж. В лицо привычно ударила тугая воздушная волна, заставляя сощуриться, внизу размытыми мазками зеленого и серого мелькнула земля. Созвездие выходило на заданные позиции, а внизу все еще было тихо. Не поймешь, то ли засада, то ли и впрямь их не ждали.

Для атаки было выбрано раннее утро — время, когда сон самый крепкий, а предрассветные сумерки своими неверными тенями обманывают зрение уставших часовых, если таковые вообще имелись. На первый взгляд небольшая деревушка в предгорьях выглядела до отвратительного мирной. И мертвой.

В том, что кто-то в деревеньке все же был, они убедились довольно скоро. Стоило снизиться, как над деревней разнесся рев чьего-то дракона, а в летящего чуть впереди командира созвездия ударило заклинание. Слишком слабое, явно сплетенное впопыхах, так как до мужчины оно даже не долетело.

Сохранять секретность теперь было поздно, и драконы как по команде нырнули вниз, рассекая гудящий воздух крыльями. А снизу уже поднимались такие же ящеры, вознося на своих спинах всадников.

Светловолосый молодой человек на стальном драконе несколько замешкался, и теперь наблюдал за разворачивающейся внизу битвой. Самые прыткие из его созвездия успели подмять под себя зазевавшихся ящеров, которым не повезло подняться, и теперь, яростно шипя, прижимали их к земле, вцепившись в основание крыльев противников и грозя переломать кости при попытке сопротивления. Но все же большинство было вовлечено в битву, развернувшуюся в едва начавших краснеть небесах. От этого рассвет казался холодным и кровавым.

Тряхнув головой, словно отгоняя наваждение, драконолетчик направил своего дракона в самую гущу боя, но тут его внимание привлекло движение, замеченное боковым зрением. Светловолосый резко рванул повод, серебристый ящер извернулся в воздухе, меняя направление полета и уходя вправо. Один из противников пытался скрыться, его летун стремительно взмахивал крыльями, унося дважды предателя прочь от поля битвы. Стальной, повинуясь воле Хозяина, поднапрягся, стремясь нагнать беглеца — упускать кого-либо из этой шайки не хотелось.

Если еще недавно блондина и мучили сомнения, то теперь таковые были забыты. Всадника не смущали ни габариты рыжего монстра, который вдвое превосходил его собственного ящера, ни тот факт, что уровень магический сил тоже может быть разный, и, увы, отнюдь не в пользу преследователя. Парень, будто наказывая себя за колебания, рвался вперед. Его дракон, чувствуя настроение всадника, тоже выкладывался изо всех сил.

Внизу проносились дикие северные горы. Едва-едва вскарабкавшееся из-за горизонта солнце не грело, и воздух срывался с губ облачками пара, но вряд ли это заботило двух драконолетчиков. Стальной, чуть ли не надрываясь, но все же смог дотянуться до кончика хвоста улепетывающего сородича. Тот обиженно взвыл, его всадник, крутанувшись в седле, что-то проорал, но парню море уже было по колено. С его ладони сорвалось заклинание, призванное оглушить противника, но тот лишь небрежно отмахнулся. Ответный магический "привет" был направлен не в молодого человека, а в его дракона, что было вопиющим нарушением всех возможных законов Хозяев. Серебристо-стального ящера отшвырнуло назад, переворачивая в воздухе, и его всадник едва не вылетел из седла. Воспользовавшийся моментом рыжий дракон успешно поднырнул под противника и полоснул его по бедру. Раненый гигант издал болезненный полустон-полурык и дернулся в сторону, позволив врагу завершить маневр и вцепиться зубами в бок у самого крыла, едва не задев при этом всадника.

Светловолосый парень отпрянул, насколько позволяли крепления у седла. Его противник торжествующе улыбнулся, победа была уже у него в кармане, а мальчишка зарвался. Фактически, он уже потерял дракона — с такими ранами тот бы не дотянул до открытой местности, а падение на камни с огромной высоты стоило бы жизни даже здоровому зверю.

Но у молодого человека тоже оказался козырь в рукаве. Зло сощурившись, он внезапно дотянулся до морды рыжего дракона, крепко хватаясь за небольшой костяной рог на его носу. Рыжий тут же испуганно и болезненно взвизгнул и дернулся, но чудом извернувшийся стальной дракон острыми когтями вцепился в крыло, разрывая на лоскутки чувствительные перепонки и удерживая его на месте, пока всадник не разжал ладонь. Беспомощно дернувшийся подранок начал заваливаться на спину, безуспешно пытаясь удержаться в воздухе — поврежденное крыло лишь бесполезно хлопало. В последний момент, прежде чем рухнуть на скалы, он все же успел извернулся, стремясь защитить всадника.

Оставшийся победителем парень осторожно опустил своего летуна на ближайшую более-менее ровную площадку. Тряхнуло его все же преизрядно — раненный дракон с трудом маневрировал, норовя завалиться на бок. Громадный ящер хрипло, тяжело дышал, по металлически взблескивающей чешуе текла густая, остро пахнущая кровь.

Легко и привычно соскользнув со спины своего летуна, молодой человек направился к поверженному противнику, которого ударом выбросило из седла. Его дракон все же сумел защитить хозяина, и тот сейчас был жив, хотя и без сознания. Пульс отчетливо прощупывался на шее, так что можно было не опасаться за его жизнь. А вот с рыжим ящером все было значительно хуже. Довольная агрессивная по отношению к чужаку тварь, похоже, не в силах была даже двинуться, а лишь конвульсивно вздрагивала то ли в предсмертной агонии, то ли в бесполезных попытках подняться. Похоже, чудовищный удар об острые грани скал превратил большую часть костей в осколки, пробившие внутренние органы, и теперь камень окрашивался в темно-красный.

Блондин осторожно подобрался к конвульсивно дернувшемуся и зашипевшему ящеру. Хватило касания ладони, чтобы зверь вздрогнул в последний раз и затих. Прекратившего его мучения молодого человека и самого затрясло, будто в ознобе, он даже с трудом удержался на ногах.

На теперь уже мертвого дракона он сейчас смотрел почти с ужасом. Впрочем, ему довольно скоро удалось себя в руки. Еще предстояло возвращаться назад и стоило позаботиться о своем летуне, сейчас болезненно поджимавшем заднюю лапу. Взлетать с крохотной площадки было весьма проблематично, и это удалось бы только благодаря мощному прыжку, который в таком состоянии стальной совершить был не в силах. Остановившись рядом с ящером, его хозяин принялся бережно поглаживать его по чешуе, щедро делясь собственными силами. Никогда раньше он подобного не совершал, точно так же, как никогда ранее не позволял себе вот так запросто "выпить" жизненную силу какого-либо существа. Тем более дракона.

Его неумелые эксперименты все же принесли свои плоды. Следы от когтей рыжего почти полностью затянулись, оставив лишь багровые рубцы. Дракон довольно фыркнул, совсем как огромная кошка. Ему импровизированное лечение явно пошло на пользу, а вот всадника снова зашатало. Пришлось отдышаться, прежде чем грузить в седло все еще бесчувственного противника.

Холодный воздух ударил в лицо, заставляя блондина улыбнуться. Молодому человеку почти мгновенно полегчало, как бывало всегда, стоило лишь подняться воздух. Была в полете своя, особенная магия, заставлявшая оставить все заботы на короткое время скольжения в воздухе вверх, к небесам, в которых еще виднелись существенно поблекшие звезды. Вся погоня и схватка заняла не более получаса, хотя ему показалось, что в разы больше. Впрочем, времени расслабляться не было, предстояло еще сдать пленника командованию, отчитаться, получить по шее за самоуправство, показать дракона лекарю... Лишь бы на все про все хватило короткого северного утра.

Ксархин

Домики в квартале магов были низкими, всего этажа на два-три. Они, как грибы к стволу дерева, лепились к едва ли не единственному холму в округе, улицы по спирали огибали его подошву, поднимаясь к вершине. Там архитектура была другой — массивной, из темного камня, но в то же время словно тянущейся вверх. Больше всего здания напоминали пальцы какого-то древнего гиганта, замершие в безмолвной угрозе далеким и равнодушным небесам.

Уставшие от длительного перелета драконы даже активнее замахали крыльями, почуяв скорый отдых и сытную кормежку. Для их же всадников все обстояло с точностью до наоборот. Адреналин уже не гулял в крови, и схлынула горячка боя, оставляя после себя лишь опустошенность от пережитого — все же не часто Хозяевам драконов приходилось сражаться друг против друга, если не сказать "почти никогда" — а еще предстояло отчитываться перед начальством о проведении операции. Пленники были со знанием дела обездвижены и привязаны к шипам гребней на спинах ящеров победителей. Их же собственные драконы плелись в хвосте созвездия. Контролировать их не было надобности — ни один бы не подумал своевольничать, ведь для них важнее всего была сохранность жизней их хозяев.

Бронированные звери один за другим садились на специальные площадки, специально оборудованные в каменных "пальцах". Вблизи странные здания больше напоминали пчелиные соты, так как за каждой площадкой начинался огромный, способный вместить самого крупного из ящеров альков. Там специальная обслуга снимала с них сбрую, после чего пострадавших летунов осматривали лекари, а остальные же отправлялись в свои "стойла" — есть и спать. Совсем как двуногие, с той лишь разницей, что никакой бумажной волокиты.

Ксархин лихо спрыгнул с седла, заодно отвязав и пленного, и осторожно съехал по бронированному боку дракона. Захваченный им мужчина был без сознания — иначе предателей перевозить бы не удалось, даже связанные, они оставались смертельно опасны. Стальной Ацейр покосился на Хозяина и, убедившись, что тот отошел достаточно далеко, бодро заковылял в сторону ангара. Дракон все еще припадал на заднюю лапу, но воспаление уже сошло, только пробитая чешуя стояло дыбом. А вот бок выглядел похуже, но тут уж стоило надеяться на лекарей.

Не дожидаясь, пока спешатся остальные, блондин коротко кивнул поклонившимся магам и передал им своего пленника. Ксархин был значительно выше по положению подошедших к нему колдунов, так что мог и не здороваться вовсе. Впрочем, в отличие от большинства Хозяев, которые правили этим миром, он не считал зазорным быть вежливым с обладающими силой. Когда-то давно, еще в пору ученичества, он получил от Мастера хороший урок за излишний снобизм, навсегда запомнив, что лишь наличие дракона отличает его от всех остальных магов, населяющих материк. Произошло это в пору, когда сам драконолетчик еще таковым не являлся, а ритуал избрания драконами своих Хозяев был желанным событием. В то время успешный и одаренный магически Ксархин ни минуты не сомневался в собственной исключительности и полагал, что избрание он пройдет без проблем. И не без причины, стоило признать. Впрочем, это не помешало учителю на всякий случай устроить порой зарывавшемуся юнцу основательный разнос и слегка сбить с него спесь, весьма доступно объяснив, насколько его мнение ошибочно. Только намного позже парень понял, что эта выволочка была продиктована желанием Мастера защитить его само от разочарования, если бы ни один из ящеров не обратил на парня внимания. Подобная неудача могла запросто сломать его, существенно подкосив веру в себя. Чем выше взлетаешь, тем больнее падать.

Молодой Хозяин огляделся в поисках командира созвездия. Начальство оказалось легким на помине, Ксархин невольно поморщился, вспомнив, какую нахлобучку получил за несанкционированное преследование заведомо более сильного противника. Хотя победителей и не судили, но вот наказать его командиру созвездия никто не мешал. Парень с тоской вспомнил пухлый отчет, который трижды переписывал, пока не удовлетворил взыскательное начальство. Бумагомарательство заняло весь день, пока остальные занимались пленными и их делишками, что Ксархина необычайно бесило.

Впрочем, как оказалось позже, это было меньшее из бед, что его ожидало.

Несмотря на все усилия, которые были приложены ради сохранения операции в тайне, слухи поползли со скоростью лесного пожара. Произошедшее в северных горах побоище не обсуждал разве что глухой да ленивый, и мнения разделились. Впрочем, волнений никаких не предвиделось — все ждали суда над пленниками, гадали о причинах применения столь радикальных мер и предвкушали, какие еще неведомые пока еще детали всплывут на слушанье.

Созвездие, в котором состоял Ксархин, сейчас находилось в столице в отпуске. Причем это было отнюдь не наградой, а вынужденной мерой. Начальство отнюдь не жаждало, чтобы молодые драконолетчики, участвовавшие в битве, трепали языками, обсуждая произошедшее с постоянными любовницами, а потому пока и не отпускали их по домам. Правда, для амбициозного молодого человека это означало, прежде всего, невозможность вернуться к любимой работе. Отношения, тем более постоянные, с девушками занимали почетное последнее место в списке его личных ценностей, так что как раз от отсутствия возможности поделиться с ними чем-либо он не страдал.

Как всегда то, в чем в данный момент меньше всего нуждаешься, привалило первым. Сначала Ксархина битый час песочил начальник округа, к которому было приписано его созвездие, затем объявился колдун-лекарь, заявивший, что Ацейра предстоит довольно долго лечить. Расстроенный парень вышел из здания, где располагалось военное ведомство, и прямиком угодил в объятия двух смутно знакомых барышень. Ругаться с ними не было ни сил, ни желания, а отшить без скандала предприимчивых девиц вряд ли вышло бы, так что пришлось отдаться на милость цепких женских ручек. Вот так и началось его знакомство со Стиаэт — политической столицей Хозяев.

К концу седьмого дня все происходило с точностью до наоборот. Стоило распрощаться с очередной любовницей, которую он успешно очаровывал весь предыдущий вечер, на пороге его временного жилища возник врачеватель, сообщивший, что стальной дракон здоров, полон сил и желания подняться в небо. А так же порекомендовал Ксархину не медлить и все же выгулять Ацейра. И без того ежедневно навещавший ящера молодой человек отблагодарил мага звонкой монетой и собирался уже последовать дельному совету, как на пороге возник отнюдь не желанный гость.

— Ксархин ри Дарад? — молодой, вряд ли старше самого Хозяина герольд держался подчеркнуто нейтрально.

— Он самый, — как мог вежливо отозвался драконолетчик.

— Вам адресована повестка явиться на слушание верховного суда, — поспешно произнес явно торопящийся парень и подсунул едва ли не под нос собеседнику бумагу, где значились данные адресата: — Распишитесь.

Когда герольда и след простыл, драконолетчик задумчиво посмотрел на конверт. К слову, полным именем он пользовался довольно редко, ограничиваясь лишь данным при рождении. Да и не мог привыкнуть к недавно появившейся части "Дарад", которая означала место его приписки. На то, что он является действующим патрульным и закреплен за военным ведовством, указывала приставка "ри", вот ее-то он носил с гордостью.

Ксархин задумчиво взъерошил волосы и решительно вскрыл конверт. Каллиграф в судейском ведомстве был преотличнейший, но все равно на дорогой бумаге со всеми необходимыми печатями был написан какой-то маловразумительный бред. От него требовали явиться на слушание по делу предателя, но так же значилось, что против него выдвинуты некие обвинения. Окончательно перестав что-либо понимать, парень решил не загадывать наперед.

Подхватив со стола сумку и засунув туда странное послание, Ксархин выскочил из небольшой квартирки, которую временно занимал. Прежде всего стоило поставить в известность командира его созвездия. Сандар риан Дарад славился крутым нравом, хотя и был справедливым начальником. Но о допущенных промахах его следовало уведомлять лично и как можно скорее. Узнавать о шалостях подчиненных из других источников он не любил. Настолько, что это вполне могло стоить нерадивому дурню карьеры.

Отчитавшись перед командиром и заверив, что понятия не имеет, в чем дело, Ксархин наконец-то направился к Ацейру. Теперь предстоящий полет имел четко обозначенную цель — до бывшего учителя молодого человека. Если кто и смог бы объяснить происходящее, то именно Мастер.

Ксархин знал его с пяти лет. Уже тогда Мастер Кейхем был совершенно седым, с блеклыми, словно выцветшими зелеными глазами и удивительно доброй улыбкой. Пожалуй, именно она и подкупила зашуганного, озлобленного, будто волчонок, мальчишку, заставив пойти за стариком. Одна из старших учениц Кейхема, Лаис, воспитала его, заменив никогда не виденную мать. Сам же Мастер стал для него не только учителем, но и другом, и отцом, и чем-то куда большим, таким, для чего в лексиконе молодого военного даже и слов не находилось. Кейхем создал его, он дал парню семью, состоящую из таких же, как и сам Ксархин, учеников и воспитанников Мастера.

Стальной дракон, почуявший приближение хозяина, нервно мел хвостом каменный пол ячейки, в которой провел все семь дней. Стоило Ксархину подойти, как ящер опустил голову, приветствуя своего всадника низким вибрирующим рыком, в котором слились радость от встречи и предвкушение полета. А в том, что его сейчас отпустят в небо, Ацейр не сомневался — не зря же на его спину сейчас прилаживали седло. В целом, Ксархин мог обходиться и без него, но зачем же было без надобности усложнять задачу?

Уставший от сидения в узком загоне ящер жизнерадостно курлыкнул и попытался заложить крутой вираж, как только оторвался от взлетной площадки. Ксархин со смехом натянул повод, заставляя дракона успокоиться — в городе подобные кульбиты были опасны. Зато стоило покинуть его пределы, как он перестал сдерживать своего летуна, и тот с удовольствием сделал несколько петель и даже резко спикировал к земле, напугав какую-то мелкую живность. Человека неподготовленного давно бы укачало, но молодой драконолетчик только радовался — его подобные выкрутасы не страшили уже давно.

На душе скребли кошки, а полет помогал отвлечься. А еще Ксархину пришлось частично соврать командиру. Он знал, что единственной странностью, которая случилась в тот злополучный день, был способ, которым он убил дракона противника. Вот только всадник погибшего ящера был без сознания и не мог донести на него. Или все же мог? Именно потому молодой драконолетчик и решил сначала пообщаться с Мастером, а уж только потом сообщать о своих догадках начальству.

Лететь до Илмара, громадного города, частично располагающегося в толще горного хребта, было довольно долго — закат уже почти догорел, когда уставший Ацейр наконец достиг цели. Но если бы не пространственная магия, которой драконы пользовались на уровне инстинктов, понадобилось бы три дневных перелета, а не двенадцать часов, так что жаловаться было глупо.

Именно Илмар был сердцем культуры Хозяев, колыбелью как в прямом, так и переносном смысле. Именно здесь жили и обучались молодые люди, которым потом предстояло стать всадниками, магами, учителями и политиками. Горный хребет образовывал почти полное кольцо, и лишь на западе скалы не смыкались, а высились по двум сторонам подобно каменным стражам. В образованном гребнями пространстве располагался город, где жили люди и маги. Сами же горы были испещрены огромным количеством переходов и пещер самой разной величины. Их стены покрывала затейливая резьба, встречались и горельефы, и скульптуры, посвященные одной тематике — драконам. Они были везде, от крошечных, с ноготь изображений, до гигантских, в натуральную величину, картин. Кое-где древние зодчие сумели сохранить естественный рельеф подгорных просторов, и там спины изображенных в камне ящеров расцветали розетками разноцветных кристаллов.

С внешней стороны хребет выглядел куда более прозаично. У подножия раскинулись плодородные земли, которые обрабатывали крестьяне из окрестных деревень, леса предгорий изобиловали пушным зверьем, а на горных склонах местами виднелись шахты и небольшие домишки горняков, посменно проводивших выработку. Здесь добывали серебро и свинец, ближе к сердцу хребта попадались медные жилы.

Только одна гора оставалась практически нетронутой. Громадный вулкан, называемый Колыбелью, возвышался над остальными пиками, как взрослый над детьми. Это было место Выбора, место, где Хозяева обретали своих драконов. Величественный храм, не поймешь, кому посвященный — ящерам или их всадникам, — был истоком и последним пристанищем для многих поколений драконолетчиков.

Но сейчас мысли всадника были заняты отнюдь не красотами простирающегося под ним мира. Ацейру не требовались указания — он лег на крыло и легко спикировал на одну из площадок, ближайшую к дому Мастера. К дракону тут же подскочил молодой человек, и перехватил поводья у всадника. Ксархин похлопал зверя по чешуе и направился вглубь горы. Далеко идти не пришлось. Что и говорить, Кейхем был уже не молод, а потому специально выбрал апартаменты поближе к поверхности. Молодой человек был тут лишь во второй раз с момента переезда учителя, а потому в очередной раз подивился красоте пещеры. Дальнюю стену украшали друзы сиреневых кристаллов, которые красиво подсвечивали пара фонариков, которые были нужны здесь исключительно ради декора. Мягкий свет заставлял сиять также и мелкие вкрапления того же минерала в камне, от чего потолок казался ночным небом, в котором перемигиваются яркие звезды.

Взгляд Ксархина упал на спящего в углу дракона. В неверном освещении сложно было разглядеть его окрас, но парень знал, что чешуя Исхака черная и только под брюхом видны рыжие "подпалины". Ноздри ящера пошевелились, стоило лишь ему учуять пришельца, но старая зверюга поленилась открыть глаза — значит, узнал.

Сам Мастер обнаружился здесь же, в обжитой части пещеры. Старик что-то читал в свете ярко сияющего магического шарика, но поднял голову, стоило Ксархину приблизиться. Мужчина открыто улыбнулся бывшему ученику и поднялся, но лишь чтобы обнять парня.

— Давно не виделись, — пожурил Мастер, но светлые глаза его смеялись. — Совсем зазнался, мелкий негодник?

— Меня перевели в Дарад, — объяснился молодой человек, занимая предложенное ему кресло.

— С чем пожаловал? — мгновенно поинтересовался Кейхем, прекрасно понимая, что данный визит — это явно не приступ ностальгии по годам ученичества. Слишком недавно они были, и слишком деятельным был сидящий перед стариком драконолетчик.

— Мое созвездие недавно отправили на... нестандартный боевой вылет, — парень немного помялся, решая, сколько секретной информации стоит раскрывать.

— Хочешь сказать, вас отправили ловить предателей? — осведомленность Мастера, как и всегда, ставила в тупик. Но зато хотя бы говорить теперь можно было без обиняков.

— И теперь меня вызвали на слушание, — Ксархин вынул порядком помявшийся конверт и вручил его собеседнику.

— Трибунал? — Мастер приподнял кустистую седую бровь, когда вновь взглянул на воспитанника. — Знаешь за что?

— У меня есть одно предположение, — несколько неуверенно произнес молодой мужчина.

— Так, постой, — хозяин комнаты поднял ладонь, давая знак помолчать, — ты что, не сходил в судейскую канцелярию и не выяснил этот вопрос?

— Вряд ли они сказали бы что-то такое, чего не был в уведомлении, — Ксархин протянул наставнику злополучную повестку. Кейхем дважды пробежал глазами документ, прежде чем поинтересоваться:

— А хоть кто обвинитель?

Драконолетчик лишь развел руками в ответ.

— Ладно, тогда какова твоя версия? В чем таком тебя можно обвинить, что это дело взял верховный гражданский суд, а не военный трибунал?

Ксархин некоторое время молчал, собираясь с мыслями и духом, чтобы начать столь сложный для него разговор. Кейхем не подгонял, прекрасно понимая, что если уж парень пришел к нему, значит, дело на самом деле сложное и требует определенной тактичности. Мужчины вообще неохотно признают свои ошибки и слабости, а такие как этот его ученик — и подавно.

— Я погнался за пытавшимся скрыться предателем, — наконец заговорил парень. Как всегда, когда нервничал, он взъерошил волосы, от чего и без того пребывающие в беспорядке пшеничные пряди стали напоминать воронье гнездо. — Он, вместо того, чтобы вступить в схватку, ударил по Ацейру, а его дракон вцепился в бок моему, почти у самого седла. Я потом проверил — он почти перекусил подпругу, как я не свалился, сам не знаю... А я его убил, — скомкал рассказ парень.

— Всадника?

— Дракона! Я убил его дракона. У меня та же болезнь, Мастер, — Ксархин отвернулся, принявшись разглядывать мерно спящего в углу Исхака. В детстве это успокаивало, теперь не помогало.

— Давно? — только и спросил мужчина. В его голосе не прозвучало и намека на сочувствие или, тем более, жалость, за что Ксархин был ему очень признателен.

Он никогда не думал, что именно с ним произойдет столь ужасающая вещь. Порой владеющие магией в какой-то момент обнаруживали, что их способности к колдовству начинали их подводить. Резервы едва заметно таяли, даже когда маг не колдовал вовсе. И это происходило тем быстрее, чем больше прогрессировал недуг, постепенно превращая всесильного волшебника в простого смертного.

Но природа, словно в насмешку, этим не ограничилась. Было и лекарство, способное пусть и не вылечить, но временно поддержать заболевшего: энергия. Сила других живых существ, которую пораженные болезнью начинали отбирать, чтобы восполнить свои резервы.

У Ксархина она проявилась совсем недавно, и он тщательно скрывал этот недуг. Изначально он собирался просто игнорировать знание о возможности восполнить утекающую магию. И это даже удавалось. До того самого момента, пока он не понял, что только таким способом, ослабив рыжего дракона противника, он сможет спасти Ацейра во время боя в поднебесье. Сила пьянила, она текла по жилам, как игристое вино, от нее хотелось смеяться, но в то же время было настолько тошно и плохо, что колотило в ознобе. Но это стоило спасения жизни стального дракона, так что при необходимости Ксархин даже смог бы это повторить.

Перелить силу в ящера парень догадался не сразу. Отдавать накопленное оказалось тяжко — она таяла слишком быстро. Поток не давался в руки, норовя ускользнуть, но в тот момент это был единственный способ помочь Ацейру.

— Месяца три, как я понял, что со мной происходит, — наконец произнес молодой человек.

— И твой противник это видел? Ты же понимаешь, что такой, как он, наверняка бы понял, что ты сделал, — деловито поинтересовался Кейхем.

— Во время боя он бы не заметил, с таким же успехом я мог огреть его магическим пульсаром, — покачал головой Ксархин, затем подхватился и зашагал по комнате. — А потом он был без сознания.

— Но поручиться ты за это не сможешь, так? — Мастер задумчиво потер подбородок. — Вот что, доложи обо всем своему командиру. Это ведь Сандар, так?

— Он, — только и кивнул Ксархин, про себя решив больше не удивляться осведомленности старика. А ведь вроде и не политик, и живет едва ли не затворником, занимаясь лишь учениками и своим драконом, а знает все про всех.

— Очень толковый молодой человек, — покивал Кейхем, напрочь забыв, что "молодому человеку" по самым скромным прикидкам уже лет сорок пять. — Вот что, победителей не судят. А если и попытаются, то никто тебя так не защитит, как командир. Более того, мой статус Мастера позволяет свидетельствовать в суде. Меня в любом случае попросят дать оценку как твоего учителя.

— Спасибо, — выдохнул Ксархин, чувствуя облегчение.

— Если с делами все, то тогда расскажи мне, как тебе служба и что вообще происходит в твоей жизни, — сварливо заявил старик, пряча улыбку. — С выпуска тебя не видел.

И беседа плавно превратилась из военного совета в почти семейные посиделки.

Послушавшись совета Кейхема, Ксархин первым делом направился в муниципалитет, чтобы выяснить причины, по которым он получил повестку. Как оказалось, он зря предположил, что здесь ему не помогут. Общительный молодой человек охотно сообщил драконолетчику, что на него подана жалоба за убийство дракона и будут выяснять, по какой причине патрульному магу пришлось пойти на такой шаг. Если Хозяева что и боготворили, так это драконов, так что ничего необычного в том, что смерть одного из ящеров спровоцировала слушание, не было. Зато тот факт, что заседать будет не военный суд, а проводиться комплексное слушание в присутствии представителей всех ведомств — это заставляло задуматься.

Поэтому второй остановкой на его пути стал дом командира созвездия. Сандар риан Дарад выслушал его, разнообразия ради, молча, хотя Ксархин не удивился бы даже, снизойди начальник до рукоприкладства. Но тот, что странно, даже посочувствовал в меру своих возможностей. Ветеран ничего не обещал, но молодому человеку стало легче от понимания, что его поддержат. Оставалось только выяснить, кто его так подставил. Ну не сам же предатель выступил с обвинением?

Слушание должно было состояться через три дня. И хотя Ксархин порядком волновался, но утешал себя мыслью, что его все же не арестовали, как сделали бы это, узнай про его болезнь. Лет двадцать назад случаи были единичными, но ее жертвам лишь сочувствовали и разводили руками, а вот в последнее время ее диагностировали все чаще. Но после боя в северных горах, в котором принимало его созвездие, расквартированное поблизости в цитадели Дарад, что значилось во второй части их имен, ситуация кардинально изменилась. Тем не менее, умолчать о своем состоянии он тоже права не имел — рано или поздно симптомы станут заметны, вранье на суде всплывет, что повлечет весьма неприятные последствия. Оставалось не врать, но и не говорить лишнего. На его стороне были законы войны и тот факт, что противник и его дракон были сильнее, хотя и странно было списывать на самозащиту то, что он погнался за преступником.

Вступая в зал заседания, Ксархин чувствовал себя неожиданно спокойным. Он не сделал ничего, чего стыдился бы. Просто не дал себя убить, а это нельзя ставить в вину, учитывая, что сотворил человек, чьего дракона он вынужден был "выпить".

Огромное помещение, способное вместить больше тысячи человек и пару-тройку драконов до кучи, встретило его тихим шелестом голосов. Присутствующих было много, значительно больше, чем он ожидал увидеть. Судейское возвышение в дальнем конце зала еще пустовало — представители верховной власти являлись последними. Падающие через витражи световые лучи выкрашивали помост в сиреневые тона, создавая впечатление чего-то нереального. Белоснежные кресла из драконьей кости в этих отблесках напоминали северные льды. Длинные лампы на стенах и округлые фонари горели ровным голубым светом, лишь усиливая впечатление холода. Все равно что ледяной дворец — даже изысканные завитки на гобеленах казались морозными узорами на стекле.

Ксархин, не стесняясь, осматривал зал и людей, так неуместно здесь смотревшихся. В большой ложе у подножия помоста собирались ленн — инспектора и судейские эксперты. Эти уж точно были уместны в царстве придуманного холода, у них даже форма была серебристой с темно-фиолетовой отделкой. У ведущих на возвышение ступеней застыли стражи в полной броне — элитные войска, с которыми сходиться в схватке, пусть учебной, не рисковали даже драконолетчики. Они следили за исполнением законов и, в случае надобности, сами могли стать и обвинителями, и палачами. Хорошо, хоть не судьями — те стояли особняком от остальных.

Но вот одна женская фигурка приковала к себе его взгляд. На верхних ступенях места обвиняемого и обвинителя были отмечены двумя золотистыми фонариками, на которые полагалось возлагать руки, когда давались показания. Была ли в них какая-то магия, или они являлись лишь удачным психологическим трюком, драконолетчик не знал. Да и не в этом дело. Возле одного из них стояла молодая девушка с копной светлых, почти белоснежных волос, и падающий на нее свет играл на них золотыми и серебряными искрами. Если бы не понимание, что именно эта красавица, похоже, и стала причиной его проблем, Ксархин не преминул бы познакомиться с нею в куда более романтичной обстановке.

Кроме уже названных, в зале присутствовало почти все созвездие Ксархина, кроме двух ребят, получивших травмы во время боя, и еще целая разношерстная толпа каких-то незнакомых парню людей. Возможно, родичи пострадавших или же наоборот, предателей. Заметил драконолетчик и наставников, среди которых были и его старый Мастер. Кейхем улыбался, выслушивая кого-то из коллег, но мысли пожилого мужчины явно витали где-то далеко — Ксархин знал это выражение лица.

Появление коллегии судей заставило стихнуть все шепотки в зале. Их было трое — по одному представителю от каждого ведомства: военного и законодательного, а также Мастер.

Молодой человек, который консультировал Ксархина во время его визита в министерство, вышел вперед и хорошо поставленным голосом сообщил:

— Слушается дело, начатое по запросу уважаемой Еверы против Ксархина ри Дарад, — драконолетчик мысленно поморщился. Ну надо же, его притащила на суд девчонка, только-только отметившая совершеннолетие — ведь в ее имени еще не появилось приставки, по которой можно было бы определить статус, который она занимала в сообществе. Скорее всего, она только недавно прошла избрание и не успела определиться. Более того, он был уверен, что никогда ране не встречал эту девицу. Тогда при чем тут убитый им дракон? — Уважаемая, вам слово.

— Благодарю вас, леннар, — девушка отточенным жестом танцовщицы положила ладони на светящийся ровным светом золотистый шар. Тени и блики упали на лицо, на мгновение четче обозначив скулы. — Как вы знаете, я — сестра одного из тех, кого сейчас называют предателями, — в зале не ахнули и не зашептались, из чего Ксархин сделал вывод, что все знали. Кроме него. — И я не прошу о снисхождении, потому что брат виноват, хотя и сделал это не по своей воле. Более того, он уже не нуждается в прощении — мертвые не просят, — девушка на мгновение опустила глаза, на дальних рядах могли решить, что она плачет, но драконолетчик успел заметить — Евера прятала ярость. Кем бы ни была эта крошка, но стебелек у цветка был стальным. — Но я обвиняю! Почему одним закон позволяет разгуливать на свободе, в то время как другие ждут приговора, если их вина соразмерна? Я обвиняю Ксархина ри Дарад в том, что он убийца, такой же, каким был мой брат!

— Ксархин ри Дарад, вам слово, — произнес леннар, когда стало ясно, что истец высказалась. — Признаете ли вы, что ваши действия привели к гибели дракона?

— Я исполнял приказ, — коротко отозвался молодой человек, решив быть максимально кратким, чтобы не дать этой девице лишнюю информацию, которую она бы смогла использовать против него же.

— Был приказ убить дракона и моего брата? — холодно поинтересовалась Евера, обжигая его яростным взором. Ксархин знал, что обязан ответить. Судебные слушания проходили именно так, в диалоге сторон, леннар лишь отслеживал процедуру. Сами судьи не вмешивались, они могли разве что задавать вопросы, если желали что-то уточнить.

— Был приказ пленить предателей, — постарался сохранять спокойствие драконолетчик. — Вашего брата я не убивал. Он был жив, когда я передал его магам в ведомстве. Его дракон погиб во время схватки. Мне пришлось преследовать противника, желающего скрыться.

— Более сильного противника? — уточнил леннар. Ксархин заметил, что тот переглянулся с начальником военного округа.

— Да, леннар.

— Продолжайте, — кивнул судья, возвращаясь к своей игре в гляделки с командующим войсками.

— Брат не смог пережить потери дракона и наложил на себя руки, — скорбь в звонком голосе Еверы была отмерена с аптекарской точностью, в другое время парень бы даже умилился. Но сейчас он начинал злиться. Ксархин бы понял, добивайся она справедливости ради соблюдения закона или же из мести. Но здесь были какие-то иные мотивы.

— Это имеет отношения ко мне? — несколько раздраженно поинтересовался Ксархин. — А может все дело в том, что он с соратниками перебил целую деревню ради того, чтобы удовлетворить свою потребность в магии?

Молодому человеку сейчас было гадко от того, что эта девица сравнила его с этими упырями, ведь так теперь звали заболевших проклятой болезнью Хозяев в народе. Шепотом, за спинами. Вот только теперь это словно прочно прилипло к энтропам, как звали их сами наделенные силой. Горстка таких отщепенцев объединилась и решила поэкспериментировать, а может преследовали какую иную цель — Ксархин не знал, и знать не хотел. Выбрав отдаленную деревеньку у самого подножия северных гор, эти твари устроили там настоящую резню. Они пировали, поочередно высасываю жизнь из каждого, кто попадался под руку — выжить не должен был ни один свидетель. Вот только ошибку они все же допустили.

Выжившую девушку звали Ива, и ей было от силы лет семнадцать. Ксархин запомнил имя, хотя в отношении женщин за ним подобное водилось далеко не всегда. У нее были застывшие, как у мертвой, огромные глаза цвета грозового неба, а в густых каштановых прядях за одну ночь прибавилось седины. Она не ночевала в деревне — ее избил подвыпивший отец, и бедняжка убежала в лес, чтобы поплакать в одиночестве. Это ее и спасло, когда с небес обрушилась смерть. Те, кто должен был защищать, стали убийцами.

Она направилась в ближайший форт, даже не подумав, что появившиеся всадники могли оттуда и явиться. Знание, что Хозяева драконов — это их защита, вдалбливалась в умы людей поколение за поколением. Но девушка не ошиблась. С одним из драконолетчиков ее отправили в ближайший центр, где командование приняло решение атаковать озверевших, пьяных от собственной мощи захватчиков. Верховное военное ведомство одобрило эти меры, пусть и уже по факту. Да и Иву уже доставили в столицу, где она повторила свои показания. Сейчас ею занимались лекари — девушка впала в шоковое состояние.

— Дело не в этом, — Евера говорила спокойно. Слишком спокойно для такой молоденькой девушки, только что потерявшей брата. Но недостаточно — для женщины, получающей удовольствие от происходящего. — Вы убили дракона. Вы выпили его жизнь, как предатели-энтропы — жизни тех крестьян. Так чем вы лучше?

Теперь стало ясно, что противник понял, что именно сделал Ксархин во время боя, и почему дракон так резко ослабел.

— Это правда? У вас проявились симптомы? — произнес один из судей.

— Да, леннар, — Ксархин смотрел прямо в глаза собеседнику, — они проявились недавно. Когда я нагнал беглеца, он не вступил в магический поединок, а ударил заклинанием по Ацейру. Это позволило его дракону вцепиться в моего прямо под крылом. Я действовал по наитию и несколько ослабил напавшего ящера. И, очевидно, испугал. Так как энтроп не справился с управлением своим зверем, и они упали. Мои слова о нанесенных Ацейру травмах могут подтвердить местные шиан.

Ксархин не зря ссылался на лекарей — сколько бы силы он не влил в дракона, это не исцелило его полностью. Хотя о том, что он поделился с ним энергией, парень тоже решил умолчать. На всякий случай.

— То есть вы настаиваете на том, что защищали себя и жизнь дракона? — уточнил леннар.

Ксархин подтвердил. Встал кто-то из инспекторов и сообщил, что Ацейр действительно был серьезно ранен, и не обошлось без магического воздействия. Судья задумчиво покивал и поинтересовался: — Уважаемая, вам есть, что добавить к обвинениям?

Когда Евера отрицательно покачала головой, леннар объявил что теперь суд выслушает свидетелей, и Ксархин с Еверой более допрашиваться не будут. Им обоим предстояло удалиться, чтобы не вмешиваться в процесс, а затем уже лишь выслушать решение.

Ксархин не без удовольствия отметил, как девица стиснула кулачки, понимая, что фактически проиграла.

* * *

Евера

Евера нервничала. От нее слишком мало зависело еще до начала слушания, а уж теперь... Понимание, что она провалила дело, одновременно и злило, и расстраивало едва ли не до слез. Ведь она должна была отомстить за смерть Ксая, обязана! И закон был бы на ее стороне, не будь этот проклятый Ксархин военным, и не перегни братец палку в своей погоне за исцелением.

Когда она увидела того, кого обвиняла, то даже обрадовалась поначалу. Красавец с пшеничными волосами и зелеными, порочными глазами выглядел, как петух — горделивым и глупым. Такие легко впадали в ярость, теряя лицо, и у нее были все шансы вывернуть ситуацию в свою пользу. Но у этой гадины, к сожалению, оказались мозги. Глядя, как противник скрипит зубами, но продолжает говорить вежливо и по делу, Евера злилась все больше. У него оказались все шансы выйти сухим из воды, а она же останется выглядеть просто дурочкой, посмевшей задирать хвост на военных!

Как только за их спинами закрылась дверь, Евера зло прошипела:

— Я это так не оставлю.

— Не наигралась еще? — крутанулся на каблуках мужчина. — К чему было это представление? Пыталась обелить своего ублюдочного братца, который перерезал кучу народу?

— Можно подумать, что ты — невинная овечка, — фыркнула девушка. — Красавчик, ты выпил жизнь огромного дракона и не подавился. Говоришь, мой брат чудовище? Ты куда как хуже, тварь!

— Я убиваю врагов, — раздельно произнес Ксархин, и Евера похолодела. От драконолетчика веяло такой стылой жутью, что показалось, будто сердце на миг дало перебой, а потом забилось где-то в горле, не давая вздохнуть. Показавшиеся глупыми зеленые глаза стали холодными, как снега на вершинах северных гор — не отогреться. — И еще раз ты перейдешь мне дорогу — станешь одной из них. Понятно?

Девушка только судорожно кивнула. Ксархин резко отодвинулся, а Хозяйка поняла, что все это время опасалась вздохнуть. Более того, он оттеснил ее к стене, к которой Евера теперь прижималась лопатками.

Она ненавидела этого блондина за то, что он заставил ее бояться. Попытка обелить имя брата, единственного близкого ей человека, провалилась. А вместо скорби она могла сейчас испытывать только страх и ненависть. А ведь еще не так давно она была абсолютно счастлива, пройдя ритуал, получив дракона и ожидая возвращения брата, которому хотела рассказать о своем успехе. Вот только Ксай не вернулся. Сначала развлекался с друзьями, затем... Евера надеялась, что среди таких же, как он, энтропов, брату будет легче, но они лишь сделали его убийцей. Поплатились все, только Ксархин, такой же, как и они, оказался весь в белом. Если подумать, это он был предателем!

Страх свернулся тяжелым холодным клубком и поселился в сердце. Евера понимала, что стоящий перед ней мужчина с холодными глазами может отнять самое дорогое, что у нее осталось — ее дракона. А потому решила молчать. Сейчас явно было не время и не место для того, чтобы выяснять отношения.

Когда их позвали в зал, последняя надежда, еще едва теплящаяся в душе, разбилась на мельчайшие осколки — не собрать, не восстановить. Она проиграла. Более того, все эти надменные военные, теперь с улыбками хлопающие по спине ее личного врага в лице красивого блондина, считали ее истеричкой. У нее не осталось ничего... кроме дракона. Она еще не привыкла к мысли, что у нее есть существо, с которым она теперь неразрывно связана. Теперь придется, как и на время отложить месть. В этот раз она поторопилась, но больше этой ошибки не повторит.

* * *

Ксархин

Победа не была полной. Как бы ни был прав Ксархин, но все же убийство дракона для Хозяев было тяжким, непростительным поступком. А потому наказание все же было назначено. Его отстранили от службы на неопределенный срок, хоть и с правом сохранить звание.

Драконолетчик был в бешенстве. Он бы понял, если бы его наказали за действие, но в данном случае во внимание был принят лишь способ. Он попал "под горячую руку" только потому, что "выпил" дракона. Ведь, по сути, выполнение приказа: не дать уйти убийцам, было безукоризненным. Все же он убил дракона, хоть и не умышленно, за что на самом деле стоило бы взыскать по всей строгости. В военное время вообще не действовали подобные законы, но ему поблажки не сделали. И гаже всего Ксархину было из-за того, что винить в этом стоило лишь себя — знай риан про его недуг, может и не допустил бы до участия в операции. Вот только все равно очень хотело найти и свернуть шею красивой белокурой дряни по имени Евера. К счастью для нее, девица как сквозь землю провалилась сразу после заседания, а то встреться она ему на пути в узком переулке, парень мог бы и не сдержаться.

Слушания по делу энтропов продолжались, но уже без его участия. А сам Ксархин, забрав из ведомственной квартирки свои вещи, переехал в квартал магов — сейчас делать в военном городке ему было нечего, только нервы себе трепать. Хорошо еще, что Ацейра разрешили оставить в загонах для драконов патрульных, не пришлось пристраивать гигантского ящера где-нибудь на крыше.

Чтобы не наделать глупостей и хоть немного притупить обиду на весь белый свет, Ксархин прибегнул к обычному средству: много спиртного и красивых женщин. И хорошо, что в городе не было недостатка ни в одном, ни в другом. К утру третьего дня жизнь казалась проще, а мир — куда как меньше, поскольку сузился до головной боли и мечтаний о холодной воде. С тоской покосившись на сладко спящую рыжую, имени которой не запомнил, парень все же встал с кровати и отправился поправлять здоровье. Все же была некая особая прелесть в подобных "утречках" — они не способствовали депрессиям.

Как оказалось, этот день все же стал переломным в его жизни. Хотя последнее время подобные "знаменательные" даты что-то слишком зачастили. Впрочем, Ксархин был рад переменам, так как это позволило бы обрести хоть какую-ту цель в жизни. Стук в дверь заставил парня поморщиться, быстро одеться и направиться открывать. На пороге обнаружился молодой человек, поинтересовавшийся:

— Ри Ксархин?

Вышеупомянутый драконолетчик лишь раздраженно кивнул, принимая конверт из его рук — еще одно напоминание о том, чего его лишили — цитадель Дарад, ранее значившуюся в его имени, за четыре года со дня зачисления в созвездие он стал считать домом.

Как оказалось, в конверте на это раз была не повестка в суд, а записка от Кейхема с просьбой явиться пред светлые очи Мастера в ближайшее время. С парня мгновенно слетели остатки похмелья. Он даже не стал будить случайную любовницу, только оделся и стрелой вылетел за дверь, направившись за драконом. Мастер не стал бы вызывать его просто так.

Дорога показалась в разы длиннее, чем в прошлый раз, хотя Ацейр рвался вперед изо всех сил. Ящер совсем вымотался к концу перелета, так что Ксархин поручил его заботам служек, а сам помчался к Кейхему, будто влюбленный на первое свидание.

Он вихрем влетел в покои учителя и застыл на пороге, разглядывая мирную картину. Мастер сидел в любимом кресле, греясь у камина и потягивая чай из большой кружки, над которой курился пар.

— Ты на пожар спешил? — ехидно полюбопытствовал старик, заметив посетителя.

— Прибыл по вашему приказанию... Мастер, — по-военному отрапортовал блондин, понимая, что выглядит глупо.

— Отдышись и попей чаю, — доброжелательно пригласил Кейхем, пряча усмешку.

Чтобы отдышаться и перестать напоминать хотя бы самому себе почуявшую кровавый след нечисть, Ксархину понадобилось минут двадцать и чашка чая. (опрокинутая на штаны. К тому моменту, как он перестал болезненно шипеть и переоделся в сухое, парень был совершенно спокоен)

— Вам стало скучно? — наконец ехидно полюбопытствовал блондин.

— Ты что, уже забыл, как в свое время развлекал меня своими выходками? — хохотнул мужчина. — И дня не проходило... Ладно, пока ты не извелся от нетерпения, перейду к сути: ты уже успел решить, чем будешь заниматься? — парень только хмуро, исподлобья, глянул на Мастера. Ну не признаваться же, как именно он потратил это время. Впрочем, учителю и не требовалось этого: — Ясно. Как на счет того, чтобы твои навыки летчика не пропадали даром?

— Я только за, — подхватился Ксархин, но тут же сбавил обороты, решив сохранить хоть видимость самостоятельности: — Что надо делать, грабить караваны?

— Мне нравится твой энтузиазм, — тонко улыбнулся Кейхем. — Но в данном случае все прозаичнее. Как на счет того, чтобы искать магически одаренных детей?

Ксархин всерьез задумался. С одной стороны, это было очень важно, он это прочувствовал на собственной шкуре, но с другой, он совершенно не представлял, как вести себя с детьми. Тот, кто нашел его самого, парню запомнился плохо, но тот человек хотя бы улыбался. А вот сможет ли он сам носиться с воющим от ужаса малышом лет пяти, парень уверен не был.

— Боишься детей? — мгновенно понял его колебания Мастер. Причем произнесено это было таким тоном, что Ксархин поморщился. Им банально пытались сейчас манипулировать, подталкивая к нужному решению. И он сейчас не знал, есть ли смысл противиться этим попыткам.

— Вы правы, Мастер, сейчас это единственный выход, — покладисто согласился драконолетчик.

— К тому же, ты получаешь полную свободу перемещений, а не будешь привязан к одному военному округу, — сделал невинное лицо старый хитрец. — Посмотришь мир, может, найдешь нечто интересное, что другие проглядели. В поиске ты лишь помощник дракона, он сам поведет тебя туда, где находятся нужные тебе дети. Так что у тебя есть шанс научиться лучше понимать Ацейра. Подумай об этом.

Ксархин почувствовал себя недалеким, но только мило улыбнулся и еще раз поблагодарил бывшего наставника... да что уж, и нынешнего тоже, за беспокойство и содействие.

— Да и еще, мальчик мой, добавь в имя название этого рода, — произнес Кейхем, а блондин лишь скрипнул зубами. Он хоть что-нибудь упускает из виду?

И потянулись дни, непохожие на все то, что он знал раньше. Ксархин не брался сказать, нравятся ли они ему. Каждый день был совершенно не таким, как предыдущий, под крыльями его дракона мелькали земли, в которых он ранее никогда не бывал. Он видел, как бились о скалы колючие и холодные волны северного моря. Как южное солнце оставляло свои поцелуи на ставшей смуглой коже, а легкий бриз доносил запах йода из сонных ласковых лагун. Как зеленели виноградники в укромных долинах вблизи Стиаэт и как шумели под ветром золотые хлеба у восточных отрогов Срединного хребта. Он впервые в жизни не принадлежал никому, кроме себя. Ну и Ацейра, конечно. И ему не нужно было никуда спешить.

Обида в душе улеглась, оставив лишь недовольство и твердую уверенность, что он не упустит свой шанс, когда судьба соизволит его предоставить. А у ж в том, что это рано или поздно произойдет, Ксархин не сомневался.

Тем не менее, проблема, связанная с болезнью энтропов, никуда не делась. Едва заметно, но отток магических сил усилился. А значит, стоило в первую очередь научиться компенсировать эту слабость. Или же сделать ее привилегией и козырем. Раз уж его осудили за то, в чем он был виноват лишь по незнанию, не стоило и в дальнейшем упускать из виду этот момент.

На догадку его натолкнули все те же предатели, с которыми так жестко расправилось его бывшее созвездие. Эти твари, потерявшие все человеческое, жрали крестьян, будто скот, для того, чтобы восполнять свои силы. Считалось, что только живая энергия, полученная от других разумных существ, может на время заткнуть брешь в тающих внутренних резервах энтропов. Ксархин и на себе прочувствовал это, с той лишь разницей, что впитал энергию дракона, совершенно отличного от него существа. Чувство это он запомнил — эйфория напополам с тошнотой. Драконов было жаль, себя тоже. Но вот в прямом смысле тренироваться "на кошках" никто не мешал. Мелкие животинки в виде крыс, белок и прочей дичи восстанавливали потраченную на их поимку энергию, а большего ему пока и не требовалось. Оленей и прочих жертв Ацейра он тоже приспособил под свои нужды энергетического вампиризма. Дракон терпеливо ждал, пока Хозяин насытиться, и только потом сам принимался обедать. Наверное, со стороны это смотрелось дико, но теперь вынужденное одиночество играло на руку. По крайней мере, энтропу. Не нужно было ждать, пока сила медленно утечет, ведь ее источник всегда был рядом.

Впрочем, при всех своих путешествиях и экспериментах он не забывал и о том, что собственно поручил ему Мастер Кейхем. Поиск одаренных детей был приятным дополнением к его необременительному летному графику. От Ксархина совершенно не требовалось осматривать каждого ребенка в каждом селе. Драконы каким-то непостижимым образом чуяли тех, кто мог бы стать всадником, хотя возможно, что их просто привлекал неразвитый магический дар.

Первого малыша он нашел едва ли не в самом центре страны, в деревне всего в нескольких километрах от подножия Колыбели. Как его проглядели, оставалось загадкой. А некоторые рождались буквально на краю мира. Словно в насмешку, одну рыжеволосую девчонку лет десяти он нашел у самого подножия северных гор, в том же районе, где началась эта безумная история.

Обычно драконы выбирали детей помладше. Будущих Хозяев обучали с самого детства, а детей самих драконолетчиков — так и вовсе с рождения. Но бывало и такое, что одаренных находили позже. У них было мало шансов обрести своего дракона, но они становились блестящими магами, лекарями, воспитателями, а потому также были важны для народа.

Ксархина туда занесло совершенно случайно. Остановившись на ночевку в очередной цитадели и весело проведя время с радушными собратьями из местного патруля, блондин пообещал завезти подарочек сестре одного из парней. Тем более, что ему даже хотелось заглянуть в те края. Это было безумной идеей, которая не принесла бы никаких позитивных впечатлений, но раз уж подвернулась возможность, Ксархин решил пойти на поводу у своих желаний. К слову, Хозяйка, к которой она заглянул по поручению, оказалась весьма радушной особой, отпустившей гостя лишь утром, дня этак через три после его прибытия.

Драконолетчик, довольный собой, жизнью и окружающим его миром, позволил Ацейру лететь, куда ему вздумается, даже не корректируя полет, и очень удивился, когда его ящер принялся кружить над очередной невзрачной деревушкой дворов на двадцать. Обычно дракон так себя не вел. Сейчас же он словно добычу высматривал. Решив проверить, Ксархин заставил его приземлиться. Ацейр, бодро переваливаясь на задних лапах, потрусил вперед, едва ли не по-собачьи обнюхивая каждый метр земли. Встреченные крестьяне шарахались от огромного "песика", хотя и смотрели во все глаза.

Притормозив возле одного из домов, дракон распрямил крыло, позволяя мужчине легко соскользнуть с его спины. Распахнув калитку, Ксархин громко поинтересовался, есть ли кто живой, хотя прекрасно понимал, что жители скорее попросту удивлены и испуганы визитом и жмутся к окнам. В их памяти еще свежо было воспоминание о бесчинствах Хозяев в соседней деревушке.

Навстречу все же вышли. Высокая статная женщина немного за тридцать нерешительно выглянула из сеней, словно и не верила, что это в их дом заявились подобные гости.

— Утро доброе, уважаемая, — постарался быть вежливым и располагающим Ксархин. Если на юге ему бы ребенка отдали сами, да еще и довесок предложили в виде парочки его сестричек или братиков — уж очень много детей рождалось в богатом солнцем и хлебами краю близ Стиаэт, — то северяне неохотно расставались со своими отпрысками. А потому нужно было быть максимально любезным, чтобы убедить их, что будущему магу, а то и драконолетчику ничего не грозит.

— Хозяин, добрый день... — кивнула она. Фраза осталась незаконченной, словно она хотела спросить, какую недобрую весть он принес, но так и не решилась.

Собственно, и сам Ксархин затруднялся это сказать. Положение опять спас Ацейр. Он потянул носом воздух и качнул головой, словно попытался заглянуть за дом и утробно рыкнул, заставив женщину вздрогнуть.

— Простите за бестактность, а у вас дети есть? — плюнув на предыдущие умозаключения, поинтересовался парень.

Женщина медленно открыла рот. Потом закрыла, но схватилась за горло, будто ее душили

От необходимости отвечать ее избавило появление симпатичной рыжеволосой девочки. На вид ей можно было дать лет десять, хотя уже сейчас малышка была довольно высокой, почти до плеча отнюдь не низкому Ксархину. Забавная, сейчас она напоминала длинноногого жеребенка.

— Здравствуйте, уважаемый, — бесхитростно произнесло дите. Ацейр за спиной бодро рыкнул и просунул громадную рогатую башку на подворье, чуть ли не впритык обнюхивая девчушку. Та, на удивление, не испугалась, глаза загорелись восторгом.

— Ты ему нравишься, — заговорил с девочкой мужчина. — Он чует в тебе магический дар.

— Ой, — только и произнесла девочка, во все глаза рассматривая дракона, а за его спиной всхлипнула женщина.

— Полетишь со мной, чтобы поучиться его развивать? — мягко спросил Ксархин. Он знал, что так или иначе все равно заберет этого рыжика с собой, но лучше было проделать это без скандала, слез и противодействия со стороны родителей. Он терпеть не мог женских слез.

— А можно? — карие глазищи распахнулись еще шире. — Если отец разрешит, конечно, — немного скисла девочка. Мелочь попалась ответственная.

— Думаю, разрешит, — улыбнулся драконолетчик. Пока что все складывалось гладко.

— Мама? — обернулась девочка.

А женщина не могла отвести глаз от Ксархина. Затягивать процедуру не хотелось. Сжав челюсти, мужчина холодно посмотрел на хозяйку дома, во дворе которого разворачивались события. Она все поняла. Надежда во взгляде погасла, сменившись обреченностью.

— Лети, дочка, — стоило отдать должное, она даже сумела улыбнуться своему ребенку.

— А отец...

— Он разрешает, малышка, — женщина все же заплакала, но хотя бы не ударилась в истерику. — Мы с отцом очень любим тебя, но сейчас тебе нужно пойти с этим человеком.

Затягивать сцену семейного прощания не хотелось, а потому Ксархин весело произнес:

— Эй, как думаешь, заберешься с первого раза? — и кивнул на притопывающего от нетерпения Ацейра. Девчушка и думать забыла о матери, кинулась к дракону, как к родному. Забраться у нее, конечно же, не вышло, но умница стальной подставил крыло, так что со второй попытки она вскарабкалась. Ксархин поднялся следом, привычно застегнул крепления, чтобы не вылететь из седла при неожиданном маневре. На женщину, теперь уже откровенно ревущую, он не смотрел.

— Как тебя зовут? — поинтересовался он, одной рукой обхватывая тоненькое тельце, чтобы не выпала во время полета, а второй подбирая повод повыше, чтобы Ацейр не вздумал выделывать кульбиты в небе.

— Литта, — отозвалась рыжуля, слегка поерзав, чтобы устроится поудобнее, а затем тихо взвизгнув, когда дракон сделал первый шаг. Под стальной чешуей задвигались мышцы, а затем ящер мощным прыжком послал тело вверх, распахивая крылья и ловя ими потоки холодного северного ветра.

Чего-то не хватает? О, точно! Текст переехал сюда