Книга 1. Дочь Хранителя. Часть 1

Никто не знает, кем были они, как выглядели, на каком языке говорили. История хранит лишь память об их могуществе, столь великом, что одного Мира было мало для любого из них. Наверное, потому они и построили Врата, опутав паутиной Путей бесчисленное количество Миров, чтобы однажды... уйти навсегда.

А Врата остались. И всё еще рождаются способные услышать их зов. Рано или поздно этот зов приведет избранных туда, где ждёт их только им видимая дверь. Один станет Открывающим — ключом и привратником одновременно — тем, кто сумеет открыть эту дверь для того, чтобы другой, которого назовут Идущим, шагнул за порог. Но прежде чем это случится, многое еще предстоит им узнать и многому научиться. А учитель найдётся. Ведь древние Владыки не оставили Врата без присмотра. Из народа драконов избрали они первых Хранителей, поручив им блюсти закон и порядок в Мирах и меж ними, оберегая Врата и Пути. И вот уже сотни тысячелетий передаются от одного дракона к другому бесценные знания и огромная сила. И никто не сравнится в могуществе с Хранителями, в чьих руках теперь судьбы вверенных им Миров.

И суждено так быть, пока не придет...

Глава 1

Земля. Январь 2003 г.

"Иванова Галина Кирилловна. Открывающая.

Земля. Стационарная станция N7.

Диапазон воздействия при максимальном излучении — 9,8

Диапазон воздействия при минимальном излучении — 5,6

СТХЗ — 89 %..."

Что еще за СТХЗ такое? Ладно, пропустим.

Личные данные. Ага...

"Рост 160 см, нормального телосложения. Волосы светлые, глаза серые..."

Неужели нельзя написать: "невысокая стройная блондинка"?

"Не замужем. Детей нет. Ближайшие родственники...".

Интересно, кто составлял эту чушь? И почему у Соньки в личном деле нормальное цветное фото, а у меня — черно-белая ксерокопия паспорта?

Я захлопнула папку и сунула ее обратно в шкаф. Стоило целый час возиться с замком, чтобы узнать, что волосы у меня светлые, а глаза серые? Впрочем, заняться все равно было нечем.

День выдался до ужаса скучный. Суббота. За окнами сырая, бесснежная зима. В офисе ни души, кроме охранника и дежурного оператора, то есть меня. С утра, правда, заходил один клиент, обычный, посмотрел проспекты, записал телефон и благополучно отбыл. Ближе к обеду позвонил шеф — якобы узнать, как дела. Не приходил ли кто? Не ходил ли куда? Так я ему и поверила! Это Хранителю Врат-то не знать, что ни одна дверка еще не открывалась? И в мою смену, видимо, не откроется.

Я уже настроилась провести остаток рабочего дня в тишине и одиночестве, когда вдруг неярко вспыхнул установленный рядом с монитором кристалл связи. Опасаясь, что это очередной "звонок" начальства, я спрятала под стол открытую на середине книгу.

Тревога оказалась ложной. Изображение, поначалу подернутое мелкой рябью, стало четким, и вместо физиономии Рошана вызванное свечением кристалла окошко показало мне симпатичную черномазень... тьфу ты, афроамериканскую мордашку.

— Ой, Стаська, привет!

— Привет! — Стаська, она же Стейси Келлер, помахала мне откуда-то из Коннектикута. Для общения с иностранными коллегами кристалл — самое то: помимо видео и аудио связи работает еще и как переводчик. — Как денек? Много работы?

— Глухо. А у тебя?

— У меня — тем более, — развела руками коллега.

Да, их станция популярностью не пользуется: энергетика слабая, не каждую дверку осилишь. Артефактами обвешались по самое некуда, а Врата все равно открываются где-то на задворках Вселенной. И на внутримирную телепортацию заряда не хватает. Не то, что у нас: выход в любом Мире, связь держим со всеми станциями, да и порталы в удаленную от Врат точку по желанию клиента можем открыть. Они, правда, не часто с подобными желаниями появляются: межмирная турбулентность, сильные вторичные поля — через такой портал пройдешь, так полдня ходишь, как с похмелья. Но открыть-то можем, а значит, мы — сила! А Стаську жалко, чахнет девка в своих Штатах, ни в один порядочный Мир за четыре года работы не ходила.

— Но тебе, — лукаво подмигнула Стейси, — могу работенку подкинуть. Я сегодня по запросам дежурю. Есть заказ на проход в Эльмар, на два лица. Клиенты на Земле транзитом, вышли на одиннадцатой станции.

— Так пусть их одиннадцатая и отправит.

— Во-первых, там сегодня новичок, и окно он уже прозевал. Во-вторых, клиент будет рад с тобой повидаться.

— Какой клиент?

— Твой. Постоянный, — загадочно улыбнулась американка. — Но моих процентов с заказа это не отменяет.

Возразить я не успела: призрачное окошко дернулось и исчезло. Кристалл погас.

Что ж, будем ждать гостей. Как-никак первые нормальные клиенты за последнюю неделю (тех, что в Турцию и Египет косяками прут, я не считаю — это у Рошана чувство юмора так работает: построить станцию межмирной транспортировки под прикрытием международной турфирмы). И интересно, что за "постоянный"? У меня таких немало: работаю уже девятый год, порталы открываю чисто — не чета салагам, которые умудряются время прохода проворонить. Но с Эльмара у меня знакомых нет. В смысле, из Идущих. Лучше б, конечно, никаких не было, но кто ж знал?.. Хотя мало ли, кто и по каким делам туда идет. Эльмар — мирок так себе, в чем-то даже странноватый, но на вкус и цвет, как говорят...

На мониторе всплыло окно сообщения: Открывающий с одиннадцатой сообщал, что пропустил ко мне посетителей.

Для передвижения внутри Мира использовались слабенькие телепорты, как я подозреваю, давно устаревшей конструкции — что-то в равной степени напоминающее шкаф и вертикально стоящий гроб. Заходишь внутрь, оператор задает пункт назначения, и через пару минут с ошалело пляшущими в глазах солнечными зайчиками выходишь из такого же ящика, но уже в нужном тебе месте.

Вплавленные в металлическую обшивку гроба-телепорта кристаллы тускло засветились. Сейчас узнаем, кто там жаждал встречи. Пять, четыре, три, два, один... Твою мать!

Чего я не ожидала, так это того, что этот недоучка с одиннадцатой впихнет "два лица" в один телепорт одновременно. Поэтому, когда кристаллы потухли и дверца "шкафа" открылась, на пол, издавая нечленораздельные звуки, вывалилось нечто темное. Сверху так же быстро, но уже с неким подобием кошачьей грации приземлилось что-то яркое и всклокоченное. Издаваемые первым, то бишь нижним прибывшим звуки превратились в вполне разборчивую речь, состоящую из непереводимых идиоматических выражений Земли и еще десятка Миров, и я невольно заслушалась, пытаясь зафиксировать в памяти наиболее интересные обороты. Тем временем второй путешественник, светловолосый парень в красной спортивной куртке и широких штанах, уже вскочил на ноги и бегло оглядел помещение, прежде чем окончательно сфокусироваться на моем лице и расплыться в очаровательной улыбке:

— Приветствую тебя, прекраснейшая. Да прибудет с тобой сила богов, да не оставят они тебя милостью своею.

— Привет, Лайс! Я тоже рада тебя видеть.

Уж кого я бываю рада видеть, так именно этого симпатягу!

— Привет, привет, — уже совсем другим тоном отозвался кард, вспомнив наконец о своем спутнике и помогая тому подняться.

Поднятое с пола существо оказалось высоким, симпатичным и до ужаса злым. Впервые за все время знакомства мне довелось увидеть Эн-Ферро с "пассажиром" — на Идущего вывалянный по полу юноша не тянул. Я оценила заострённые уши, смазливую физиономию и нечеловечески-зелёные глаза гостя, сверкавшие из-под упавшей на лоб челки:

— Эльф.

Помню, в первую встречу с представителем данного народа в реальности я краснела и заикалась, как школьница на первом свидании, но теперь попривыкла и уже не теряюсь в присутствии этих длинноухих красавчиков. Этот, к тому же, почти ничем не напоминал обитателя какого-нибудь Дивного Леса: ни тебе золотых кос до колен, ни шелковых одеяний до пола: темные, коротко остриженные волосы, кожаная куртка, джинсы и сбитые ботинки.

— Эльф, — подтвердил Лайс и на правах общего знакомого решил представить нас друг другу, что и проделал со свойственной ему беспардонностью: — Галчонок, это — эльф. Эльф, это — Галчонок.

От прямого попадания в голову тяжелым предметом наглого карда спасло только отсутствие такового предмета в пределах моей досягаемости. Эльфа, судя по всему, подобное представление устраивало.

— Долго ждать? — уточнил Идущий.

— Час.

Мужчина понятливо кивнул. Прошелся по комнате, по-хозяйски нажал кнопку электрочайника, небрежно скинул куртку и развалился в кресле напротив меня. Эльф лишь расстегнул молнию черной кожанки и присел на диванчик у двери.

— Оружие, наркотики? — задала я извечный, ставший уже анекдотическим, вопрос.

— Чай, кофе? — в тон мне переспросил гость, намекая на древний обычай, предписывающий добра молодца с дороги накормить-напоить, а потом уже дело молвить.

Стаська знала, что говорит: Лайс Эн-Ферро был моим постоянным клиентом, появляясь на нашей станции и именно в мою смену раз в два-три месяца. Поэтому желание прибить нахала привычно сменилось радостью от встречи со старым приятелем.

Ну, приятель не приятель, а старым, по крайней мере по человеческим меркам, Лайс был, хоть и выглядел максимум лет на тридцать. Он был кардом. Не самый известный народ и не очень многочисленный. За все годы работы я встречала только одного из них, того самого типа, который сейчас сидел передо мной и примеривался забросить ноги в грязных кроссовках на стол.

— Чай, кофе? — моя радушная улыбка не была и вполовину так ехидна и обворожительна, как у гостя.

— Кофе, — милостиво соизволил он.

Крепкий, горячий, две ложки сахара, без сливок — услужливо подсказала память.

Я вопросительно посмотрела на эльфа, тот отрицательно помотал головой.

Сделав кофе себе и Лайсу, вернулась за стол и, не дожидаясь пока у карда развяжется язык, и он заболтает меня до потери памяти и проскользнет на халяву (был уже прецедент), решила сразу же разобраться с формальностями.

— Так что у нас с оружием?

— И наркотиками, — напомнил он.

— И прочими, запрещенными к транспортировке предметами.

Идущий изобразил миниатюру "Оскорбленная невинность".

— Ты же меня знаешь.

— Знаю, — согласилась я. Действительно, за все годы знакомства он не пытался протащить через Врата ничего запрещенного "Договором о переходах". — А твоего приятеля впервые вижу.

Я воззрилась на эльфа со всей строгостью должностного лица при исполнении. Пришла его очередь отыграть "Оскорбленную невинность", что, к слову, вышло у него намного искренней, нежели у попутчика.

— Галчонок, сама посуди, что мы можем пронести?

В голову пришел компактный "Узи" и ящик патронов к нему, с помощью которых злобный эльф планомерно и расчетливо снижает популяцию ненавистных орков в родном Мире. Но профессиональное чутье, шедшее в комплекте с остальными талантами Открывающей, говорило мне, что в сумке у него помимо одежды, книг и какой-то неподдающейся идентификации, но явно не входящей в черный список дребедени, ничего больше не было. А Лайс и вовсе путешествовал налегке.

Но задавать глупые вопросы — неотъемлемая часть моей работы.

— Цель перехода?

— Визит вежливости.

Значит, ставим прочерк.

Вечно они скрытничают, эти Идущие. Невесть кого из себя строят. Было бы с чего! Ну повезло тебе, родился ты с редчайшим даром Идущего через Миры (по статистике на одной планете таких одаренных один-два на миллион). Гуляешь теперь по Сопределью, красотами любуешься или состояние внучатам наживаешь. Неплохо, согласна. Только отчего ваша братия нас, Открывающих, не уважает? Ведь вы, господа хорошие, без нас или никуда, или неведомо куда — об этом не думали? Вот открою я сейчас Лайсу вместо Эльмара Велью, да еще где-нибудь в районе сейсмической активности...

Нет, Лайсу я такую свинью не подложу. Другому Идущему, конечно, тоже. Но другому, потому что так нельзя, а Лайсу, потому что он мне нравится.

Единственный и неповторимый кард появился в моей жизни и в моей операторской около семи лет назад, когда я, окончив стажировку, приступила к самостоятельной работе. В тот раз он не выпал из телепорта, а вполне пристойно вошел через дверь. Представьте себе: чудный воскресный денек, скучающая, в меру романтичная девица, входит он. Красавец-блондин, фигура атлета, улыбка Казановы. Присматриваюсь внимательнее и понимаю, что ни в Европу, ни в Азию, и уж тем паче, в Эмираты, этому аполлону не нужно. Было в нем, да и есть, что-то такое, что сразу выдает иномирца, такое, что не в каждом высокородном заметишь. А так, при первом взгляде, обычный человек. Единственное отличие — длинные крепкие когти серебристого цвета. И хвост.

Про хвост я узнала потом, когда отправила гостя куда-то на Каэлер и кинулась искать по базе все о кардах. Рошан тогда не на шутку удивился моему рвению, а когда понял его причину, посоветовал вместо "все о кардах" просмотреть "все о Лайсе".

Увы и ах — не про нашу честь оказался красавчик. Лайсарин Эн-Ферро был, как выяснилось, фигурой в Сопредельи известной, если не сказать легендарной — Проводник через Миры, единственный за последние шестьсот лет. В принципе, тот же Идущий, но способности Проводника не ограничиваются перемещением с планеты на планету. Входя во Врата, он создает такое силовое поле, что при должной концентрации способен протянуть еще двух-трех спутников, не имеющих и зачатка дара, как сегодняшний эльф, например. Вообще такое и я могу, и любой из Открывающих, но мы по "Договору о переходах" не имеем права оставлять попутчиков в чужих Мирах, максимум — на экскурсию сводить и вернуть обратно на родину. А Лайс в свое время перевел около двух тысяч кардов из родного Мира на Юули, где те основали колонию. Господин Эн-Ферро после того случая прочно вошел в историю, но по базе легендарная личность проходила как "наемник", и нанимали его не только для переходов. К героическому досье прилагалась краткая справка, согласно которой вышеупомянутый товарищ разыскивался властями двадцати восьми государств шестнадцати сопредельных Миров по подозрению в причастности к кражам, разбойным нападениям, похищению людей (и нелюдей), убийствам и — единственное доказанное преступление — неуплату по счету за трехдневное проживание в гостинице с полным пансионом. Не знаю, как остальные его подвиги, но в последнее готова поверить без доказательств — есть у карда необъяснимая и непреодолимая тяга к дармовщинке. Даже Врата каждый раз норовит пройти без оплаты.

Кстати, об оплате:

— Лайс, может быть, пока кофе остывает, ты рассчитаешься?

Называть стоимость услуг не имело смысла, кард знал расценки на зубок.

— Всенеприменнейше, божественная, — широким жестом он выложил на стол три золотых.

Только вот "золотых", как и "три", было лишь на первый взгляд. Золотой, действительно золотой, была одна монета — изагрский империал. Вторая денежка представляла собой кустарную подделку того же империала и была изготовлена, наверное, из самого дешевого золотосодержащего сплава во всех сопредельных Мирах. А третья... Третья монета была истинным произведением искусства, так как была мороком. Весьма качественным, как для слабенького магического поля Земли. Иллюзия имела объем и вес, приятно холодила ладонь, но, боюсь, растаяла бы, как только создавший ее маг прошел бы Врата.

Глядя в наглые серые глаза, я придвинула к себе единственную настоящую монету. Симпатия симпатией, но благотворительность не входит в число моих служебных обязанностей.

— Думаю, у тебя найдется, чем заменить эти две.

Эн-Ферро издал вздох, который кто-то менее искушенный в общении с ним мог бы принять за выражение раскаяния, и углубился в созерцание кроссовок.

В поисках поддержки, а точнее, двух недостающих монет, я обратила взор к эльфу. Тот не на шутку смутился, но ничего лучше, чем вопросительно впериться в карда, не придумал.

— Галчонок, — с тоской начал наемник, и я поняла, что сейчас и здесь одним из величайших актеров Сопределья будет разыграна грандиозная драма о двух отважных героях, истративших по пути в мою скромную контору последние деньги. Причем, истративших их как минимум на спасение Мира. Да куда уж там — Миров! Или услышу дежурную байку о том, как поездом отрезало карман, в котором деньги лежали.

Но предсказать Лайса невозможно, и в этот раз он выбрал новую тактику.

— Галчонок, мы на мели. Готов, на все что угодно, дабы оплатить проход... Согласен даже на стриптиз.

Ух ты! Истинным наслаждением было видеть залившегося краской Лайса и лезущие на лоб глаза эльфа.

Эльф, конечно, мог думать все, что угодно, но истинной причиной, по которой я однажды намекнула Идущему, что хотела бы увидеть его обнаженным, был мой чисто научный интерес. И его хвост. Ну очень мне хотелось посмотреть, как он у кардов выглядит. Тот разговор состоялся три года назад. Тогда Лайс был категорически против, против настолько, что у него неожиданно отыскались деньги за переход, а я узнала, какая я грубая и беспринципная извращенка. И теперь он согласен. Да, видимо и впрямь туго у ребят с финансами. А мне что прикажете делать? Увидеть, как и откуда у карда хвост растет, конечно, интересно, но подвергать унизительной процедуре лучшего клиента, да еще и на глазах постороннего эльфа — это слишком. Не простит до скончания жизни, и в лучшем случае — моей (карды живут очень, очень долго).

— Что же ты, Галина? Когда сам Лайс Эн-Ферро предлагает свои услуги, отказываться не стоит.

За годы работы я привыкла к внезапным появлениям шефа, а вот гости одновременно вздрогнули и уставились мне за спину. При этом глаза у эльфа стали такие, словно дракон предстал перед ним в истинном обличье. На всякий случай я даже обернулась. Человек. И, как по мне, довольно привлекательный: подтянутый, широкоплечий, с густой каштановой шевелюрой, неизменной двухдневной щетиной и ироничным прищуром карих глаз. Не знаю, сколько тысяч ему уже стукнуло, но в повседневном мирском варианте Рошан выглядел на сорок — сорок пять человеческих лет.

Наши взгляды встретились, и я не удержалась от приветственной улыбки. Дракон подмигнул в ответ.

— Считаю, вопрос исчерпан.

Шеф шагнул к столу и сгреб с него монеты. Иллюзорная в его руке рассыпалась мелкими искорками, а оставшиеся две он протянул Эн-Ферро.

Но ведь треть оплаты за переход — мои комиссионные!

Либо праведный гнев легко читался на моем лице, либо чешуйчатый гад... пардон, дорогой начальник не погнушался влезть ко мне в голову.

— Поверь мне, Галина, услуги господина Эн-Ферро я ценю намного выше, — вряд ли шеф говорил о стриптизе. — А правящий дом Ваол, — легкий поклон эльфу, — несомненно, имеет право на незначительный кредит в этом заведении.

Дом Ваол? Ой, черт! Сейчас еще с меня стребует золотишка. Пару килограмм. Или сколько там у них на Эльмаре стоят древние вазы из цельных кусков горного хрусталя?

Эльф учтиво поклонился, очевидно, польщенный славой своего семейства в здешних широтах. Какие мы мнительные! Ишь, как глазки заблестели! Да плевали мы с высокой башни и на дом Ваол, и на Долину Роз, и на весь ваш Эльмар! И лично на их светлейшее высочество князя Окнира. Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб он провалился!

Нет, Рошан точно повадился сегодня читать мысли подчиненного персонала. А иначе с чего бы так укоризненно качать головой? Ну и черт с ним! Я сосредоточилась и стала усердно думать о том, какой я трудолюбивый и исполнительный работник, и как чудесно было бы, если бы мой безмерно любимый начальник повысил мне зарплату. Времени до открытия Врат достаточно, авось прочувствуется.

— Ждать целый час не обязательно, — не оценил моих стараний шеф. — Раз уж я здесь, открыть проход в Долину Роз будет не сложно. Думаю, князь Окнир с нетерпением ожидает сына.

Сына? Я поглядела на эльфа. Глаза зеленые, уши острые — все, на этом семейное сходство кончалось. Но Рошану видней. Раз сказал: сын, значит — сын. Надо же, а первое впечатление произвел вполне приятное.

— Прошу за мной, господа!

Вот пусть сам с ними и возится. Когда шеф у руля, нам, простым смертным, к дверке и подходить не стоит. Сам откроет, сам проводит, при желании и не через стационарный портал, а окошко откроет прямо в объятья любящего отца. На то мы и дракон всея Вселенной.

Скатертью дорога, халявщики хреновы!

— Увидимся, Галчонок!

Угу. И мне почему-то кажется, что скоро.

— До свиданья! — воистину прощальный поклон достоин сына эльфийского князя.

Пока-пока... папе привет.

— Галина, ты мне пока кофейка завари. Из той пачки.

Естественно. Мы ж такие непростые! Мы не такие как все! Нам кофейка из ТОЙ пачечки! А коньячок из ТОЙ бутылочки! А Вам, мои милые, большую драконью фигу!

— Галина!

А чё? Я — ничё!

— И себе завари, не стесняйся. Коньяк возьми. Тот.

Я с наслаждением отхлебнула из чашки. Очень вкусный кофе из очень большой чайной чашки. В кресле напротив сидел Рошан со своей "мензуркой".

Вопреки ожиданиям голову мне не оторвали и даже не намылили.

— Так это Вы их ждали? — вспомнился давешний звонок шефа.

— Его.

— Эльфа?

— Лайса. Когда я узнал, что сегодня попасть на Эльмар с Хилы можно только через Землю, был абсолютно уверен, что он пойдет через твои Врата.

— А откуда Вы знали, что он вообще пойдет? — полюбопытствовала я. Пророческого дара за шефом ранее не наблюдалось.

— Эльф. Сын Окнира.

Пришлось подождать, пока начальник сделает еще несколько глотков и продолжит:

— Завтра Келвай — величайший праздник Долины Роз. В этот день у эльфов принято посвящать новых воинов, играть свадьбы и проводить коронации.

— Коронации? Окнир передаст корону сыну? Что-то не верится.

— Правильно не верится. До передачи власти не дойдет. Князь представит совету наследника, чем подтвердит право Ваол на престол.

— В каком смысле? — я ничего из сказанного не поняла и понимать не стремилась, но неофициальная обстановка директорского кабинета располагала к непринужденной, ничего не значащей беседе.

— Видишь ли, Галчонок, — ну да, "Галина" я только при клиентах, — в Долине Роз своеобразные законы. Обычно старые и мудрые эльфы со временем самоустраняются от мирских забот, в том числе и от правления, но случалось, что вместо мудрости старички впадали в маразм, продолжая активно руководить государством. Для таких-то случаев в эльфийских законах Эльмара и есть пунктик о наследнике, который у главы правящего дома должен иметься в количестве не менее одного, пребывать в здравом уме и трезвой памяти и быть готовым в случае чего сменить зарвавшегося отца.

— А если наследника нет?

— А если наследников нет, совет вполне может объявить о смене правящей династии. Именно так дед Иоллара и получил корону.

— Чей дед?

— Иоллара, эльфа, который был с Лайсом. Вы разве не знакомы?

— В первый раз его видела.

И, надеюсь, в последний — не хочу иметь ничего общего с этой семейкой.

— Странно, — подозрительно прищурился шеф. — Эн-Ферро с ним лет сорок нянчился и до сих пор вас не познакомил?

Я пожала плечами: с Лайсом мы не ахти какие друзья, с чего бы ему представлять мне своих приятелей?

— А что значит "нянчился"?

— Ну, — дракон неопределенно повел рукой. — Была там одна история...

Терпеть не могу недомолвок. Я впилась взглядом в начальника, намереваясь вытянуть из него все об Эн-Ферро и сыночке Окнира. Рошан недовольно поморщился и тоном "только отцепись" начал:

— Наследник правящего дома — первая мишень для других претендентов на престол. Тем более такой наследник...

— Хм?

Шеф горестно вздохнул. Ну, а кто его за язык тянул?

— Давным-давно Ленир Ваол, отец Окнира и дед Иоллара заключил перемирие с орками, и в рамках укрепления межрасовой дружбы отдал в жены их вождю одну из принцесс прежнего правящего дома. У них родилась дочь, и когда собственный сынок князя подрос, тот женил его на полукровке. Появившийся на свет в результате этой череды браков Иоллар является одновременно наследником Окнира, орочьего рода Т'арэ и прежней правящей династии Зеол. Теперь ясно?

В целом, если не пытаться запомнить кучу ненужных имен, ясно.

— Пока он жив, — продолжал рассказ дракон, — ни один род не имеет таких прав на престол, как Ваол. Да, парня несколько раз пытались убить. Во время одной такой попытки погибла его мать, и князь решил больше не рисковать. Окнир нанял нашего приятеля Лайса, чтоб тот увел мальчишку с Эльмара и поселил в каком-нибудь тихом Мире, а в назначенный срок возвратил домой.

Кофе закончился. Рошан покосился на стоящий на столе коньяк, вынул из выдвижного ящика невысокие пузатые бокалы и буквально из воздуха достал тарелочку с нарезанным лимоном. Лимончик был не первой свежести — сок с него стек, корка затвердела, а мякоть обветрилась и потемнела. Не знаю, где дракон хранит свои запасы, но обновляет их, видимо, не часто. Шеф с сожалением вздохнул и отправил несостоявшуюся закусь в корзину. Сжалившись, я и принесла шоколадку и апельсин из личных резервов.

— Итак, Лайс увел этого Иоллара подальше от злобных конкурентов в некий пасторальный мирок, где парень пересидел смуту, а теперь вернул назад?

— Не совсем. Не было никакого пасторального мирка. Лайс Эн-Ферро и спокойные Миры отталкиваются друг от друга с силой одноименно заряженных частиц. Сначала он собирался оставить наследника где-то на Пантэ, но передумал. То ли увлекся ролью няньки, то ли дитя попалось больно непоседливое. Как я слышал, Лайс периодически тягал парня в разные Миры...

— Где они вместе попадали в разные передряги, — закончила я, зная образ жизни карда.

— И это неплохо. В смысле, неплохо для будущего правителя Долины Роз. Жизненный опыт как-никак.

Угу. Жизненный опыт. Навыки рукопашного боя, владение различными видами оружия от холодного до лучевого, и, судя по вдохновенной речи в момент вываливания из телепорта, неплохое знание языков. Окниру безумно повезло с наследником. Так ему и надо!

Глава 2

Об Иолларе Лайс Эн-Ферро мог бы рассказать намного больше Рошана. Но в то время, когда Хранитель и Открывающая коротали зябкий зимний вечер за бутылочкой коньяка и непринужденной беседой, карда на их станции не было.

Появился он тут только следующим утром. Присел на диван в приемной, отстегнул от пояса походную флягу и отпил немного воды. Он с удовольствием выпил бы кофе, но сегодня дежурила не Галла, а молчаливая красавица Соня мгновенно нагоняла на Идущего тоску. Даже сидеть с ней в операторской было для Лайса невыносимо — в обществе этой девицы он чувствовал себя как на похоронах и пару раз реально ловил себя на мысли, что безуспешно пытается припомнить, кто же все-таки умер. Б-р-р. Кроме того, Рошан предупреждал однажды, что оставаться наедине с этой Открывающей не только скучно, но и опасно: в любой момент Врата могут открыться со стороны Пантэ и заявится ее нервный возлюбленный, этот доморощенный Отелло эльфийских кровей. Нет уж, увольте, лучше в приемной подождать. Тем более на сердце и без траурной Сони невесело.

Где он просчитался? В чем? Лежавшая на коленях наполовину заполненная записями тетрадь, которую он перелистывал последние десять минут, не давала ответов. Семнадцатая по счету тетрадь, исписанная мелким, беглым почерком.

Записи он стал вести по совету Кира: "Ну и что, что память у тебя абсолютная? Дневники ведутся не только для воспоминаний. Мысли и события, записанные на бумагу, проще поддаются осмыслению". Друг плохо знал Иоллара, а иначе понял бы: все, что связанно с этим мальчишкой не поддается осмыслению, будь оно записано хоть трижды. Даже самого себя понять в данной ситуации трудно. Обычный наем, пустяковое задание. И кто знал, что все так обернется?

...Заказ на работу Проводником нашел его через почту Идущих. Обещанная за работу сумма послужила хорошим стимулом, чтобы уже на следующий день он стоял перед эльфийским князем.

— ...позавчера были похороны. Дворец охраняется... днем и ночью с моим сыном находятся два опытных воина и маг, но боюсь... А политическая обстановка в Долине Роз... Но Эльмар — легальный Мир, и мы, его жители, не обладая способностями проходить... наслышаны, особенно о вас, господин Эн-Ферро...

Лайс слушал уже час, и витиеватая речь эльфа давно превратилась для него в размеренное "бу-бу-бу". Неужели трудно просто сказать, что на его сына совершено уже четвертое покушение? Что последняя попытка — обстрел кареты, в которой ехали княгиня с наследником, едва ли не увенчалась успехом: мальчишка ранен, а князь Окнир остался вдовцом? Чему, кажется, был бы рад, если бы не страх, что вместе с нелюбимой женой и не слишком любимым сыном мог лишиться еще и короны.

— Как вам Пантэ? — решился прервать венценосного заказчика Эн-Ферро. — Небольшой, спокойный Мир. Я взял на себя смелость согласовать поселение вашего сына с тамошним Хранителем.

Был повод наведаться к Рошану, совместить приятное с полезным.

— Пантэ? — Окнир сосредоточенно нахмурился, и кард понял, что тот не слишком интересуется жизнью недоступного ему Сопределья: название этого Мира было князю незнакомо. — Пусть будет Пантэ. Лишь бы Иоллар оставался живым и здоровым до следующего Большого Келвай.

"А потом уже неважно?" — усмехнулся про себя наемник.

Но все же поинтересовался у "любящего" отца:

— Как быть, если в течение этого периода вы захотите увидеть сына?

— Увидеть? — ни о чем подобном эльф и не думал. — Нет. Достаточно будет вашего ежегодного отчета, что с ним все в порядке.

Долгих проводов наследнику князь не устраивал. Хватило того, что в окружении стражников провел парня до станции. На пороге скромного домика, за дверью которого скрывались Врата, Окнир напоказ порывисто обнял сына, напрочь позабыв о свежей ране на его плече, смахнул несуществующую слезинку и поспешил во дворец.

— Так значит, ты — Иоллар? — спросил кард уже в помещении.

— Так значит, ты — Лайс Эн-Ферро? — в тон ему отозвался юноша.

Он не был похож на отца, как и на прочих здешних эльфов. Вместо золотистых кудрей до плеч темные, почти черные волосы, собранные на затылке в свисающий ниже лопаток хвост. Кожа не такая светлая, как у сородичей, а словно чуть тронутая летним загаром. Худощавый, но без эльфийской хрупкости.

— Нервничаешь?

— А надо? — принц снял куртку и, ругаясь сквозь зубы, рассматривал расплывающееся на плече пятно. Напомнили о себе ненужные отцовские объятья — открылась рана, и сквозь бинты и тонкую ткань рубашки проступила кровь.

Ругался эльф по-орочьи. Тихо, но все же не настолько, что бы чуткое ухо карда не смогло уловить смысла сказанных слов, величал папашу тупым остроухим ублюдком. Наемник непроизвольно перевел взгляд на собственные уши наследника, пусть не такие длинные, как у большинства местных эльфов, но без сомнения острые, и не сдержал улыбки.

— Давай помогу.

Вытянул вперед руку. Театральный жест, но эльмарцы — народ темный, в магию без показной атрибутики верят слабо.

— Получше?

Принц благодарно кивнул.

— Повязку на Пантэ снимешь.

— Нет.

— Хочешь пощеголять перед тамошними девицами следами боевых ранений?

— Я не сниму повязку на Пантэ, — едва ли не по слогам выговорил эльф, — потому что не пойду на Пантэ. Я не собираюсь больше сорока лет сидеть в этом заповеднике.

Разговор, начинавшийся как пустой треп, принимал неожиданный оборот.

— Очень интересно. И куда же, позволь узнать, ты собрался?

— Сюда! — мальчишка снял со стеллажа одну из стоявших там книг и протянул наемнику.

Судя по тому, как скоро Иоллар отыскал нужную ему брошюру среди путеводителей по Сопределью, принц Ваол планировал свой уход с Эльмара более тщательно, нежели его отец.

— Салам? Еще интересней. И как ты туда попадешь?

— Ты меня проведешь.

От подобной наглости Эн-Ферро просто опешил.

— С какой стати мне это делать?

Эльф выложил на скамью между ними увесистый кошелек.

— Это золото. Столько же, сколько отец обещал тебе после моего возвращения на Эльмар. Я тебя нанимаю.

— Я не настолько падок на деньги, как ты мог подумать, мальчик, — улыбнулся Идущий. — К тому же твой родитель нанял меня первым.

— Ну и что? Ваша сделка предполагает мой уход из Мира, а куда — князю наплевать. Пантэ ты сам ему предложил и не будет ничего страшного, если ты отведешь меня в другое место.

Определенно, логика в его словах присутствовала. Но у Эн-Ферро был собственный кодекс.

— Прости, парень, я не принимаю заказов от детей. А ты по меркам своего народа еще лет двадцать будешь считаться несовершеннолетним.

— По меркам своего народа, я уже два года считаюсь взрослым мужчиной, воином, — отчеканил принц.

Кард поглядел на него с недоумением.

— Я орк! — заявил мальчишка гордо.

— Ты в зеркало по утрам смотришься, орк? — расхохотался Эн-Ферро. — Ушей своих давно не видел?

— Видел. А это ты видел?

Длинное узкое лезвие со свистом рассекло воздух в нескольких сантиметрах от лица карда.

— Клинки Т'арэ? — не поверил увиденному наемник. Он редко бывал на Эльмаре, но с Владетелем Стиаром в свое время встречался и легенду древнего орочьего рода знал.

— Клинки Т'арэ, — согласился мальчишка. — И если они у меня, то я кто? Подсказываю: правильный ответ — Иоллар Т'арэ. Т'арэ, а не Ваол. Орк, а не эльф. То есть вполне совершеннолетний. И ты можешь без зазрения совести заключить со мной контракт на переход.

— На Салам? Но почему именно туда?

Принц раскрыл путеводитель на одной из страниц и ткнул пальцем в цветной рисунок:

— Хочу увидеть это. А если можно, и проехаться.

Лайс всмотрелся в картинку. Самоходка? Примитивный недоавтомобиль, работающий на угле, — предел мечтаний остроухого пацана из слаборазвитого Мира? Кард разочарованно вздохнул: а ведь мальчишка почти начал ему нравиться. И вдруг обнаружить такое пустоголовое детство! Мать три дня назад похоронил, сам чудом жив остался, папаша его в ссылку без сожалений спровадил — а ему бы на самоходке проехаться! Даже от детеныша тролля в семнадцать лет можно ожидать больше разума! Что вообще у него в мозгах творится?

В мозгах у принца творился форменный кавардак. На миг заглянув в чужое сознание, магистр Эн-Ферро ужаснулся. Непонятно было, на чем держится вся эта бравада и дерзость — не имей он возможности читать мысли, никогда не поверил бы, что можно нести в себе столько боли и горечи. Ни одной светлой мысли. Только скорбь по погибшей матери, злость на бесчувственность и эгоизм отца, грусть от расставания с единственными оставшимися в этом Мире родными — бабушкой и дедом. Только одиночество и глухая тоска. А пресловутая самоходка — лишь предлог, чтобы оттянуть приход на Пантэ, в этот, как он выразился, заповедник, где в той же тоске предстоит провести еще сорок лет.

— Знаешь, Салам не лучший выбор. Убогий мирок. Да и эти штуковины ломаются каждые полчаса, вдоволь не наездишься.

— Есть другие предложения?

Нужно было сразу сказать: Пантэ. Пантэ, и никаких вариантов. Прекрасная планета, на девяносто процентов залитая водой, где на небольших, удаленных друг от друга островках проживают представители основных рас Сопределья, в подавляющем большинстве, конечно же, эльфы. Изумрудные моря, белые скалы и золотистые пляжи, над которыми по ночам льют свет две близняшки-луны, освещая кукольные домики, крытые пальмовыми листьями, и ажурные переходы воздушных замков. Хороший Мир, лучше не придумаешь... Заповедник.

— Вот, — Эн-Ферро достал другой путеводитель. — Навгас. Самое развитое, оно же самое крупное государство — Фиан. А если тебя интересует самоходный транспорт, то, поверь мне, эктокары лучшее, что есть в Сопределии.

Принц равнодушно взглянул на рисунок, но, подняв глаза на наемника, попытался изобразить интерес.

— Пусть будет Навгас. Золото твое.

— Этого много. Оплатишь переход и проживание в гостинице. Остальное оставь себе, пригодится. И еще: Иоллар — это слишком длинно. Не будешь возражать, если я стану звать тебя Ларом?

— Буду, — нахмурился мальчишка.

Так звала его мать, поймал Эн-Ферро горькую мысль. Мать, дед Стиар и бабушка Левина. Теперь — только дед и бабушка, больше никому это не позволено.

— Тогда — Илом.

— Это же не имя, бессмыслица какая-то.

"Такая же бессмыслица, как и то, что я сейчас делаю" — подумал Лайс.

— Зато коротко и удобно. И такое имя будет только у тебя. Идет?

— Идет.

А на Навгасе, спустя всего три дня, мальчишка от него сбежал...

— Хранитель просил передать, что задерживается, — скорбно возвестила вышедшая из операторской Соня.

Лучше бы кофе предложила.

...Он исчез на утро четвертого дня. Бросил на столе горсть монет и кристалл-переводчик, неведомо как определив в коммуникационном амулете еще и устройство слежения. Поначалу Лайс не переживал, без паники собрал вещи, позавтракал. Куда он денется? Не зная Мира, страны, языка и законов, далеко не уйдешь. На розыск сбежавшего подопечного отвел себе два дня.

Нашел он эльфа почти через девять месяцев.

Парень за это время вырос на полголовы, раздался в плечах, подстригся по местной моде и не выглядел уже зеленым юнцом. Взрослости облику добавляла шишка на лбу, синяк под глазом и испуганно кутающаяся в простыни девица за его спиной.

— Это мой друг, — на чистом фианском успокоил ее Иоллар, выталкивая Идущего в коридор.

Эн-Ферро, первым побуждением которого было поставить наглому принцу фингал и под вторым глазом, для симметрии, растерялся. Сам он трудностей с изучением языков не испытывал, но от эльфа подобных способностей не ожидал.

— Как ты фианский выучил? — спросил он, напрочь забыв все, что собирался высказать "пропаже" при встрече.

— А что здесь учить? — усмехнулся мальчишка. — Это же эльмарский савтик, только немного исковерканный.

Да, определенное сходство у забытого сторооркского наречия Эльмара и действующего языка Фианской федерации было. Но...

— На савтике уже тысячу лет не говорят, откуда тебе его знать?

— А я образованный, — хмыкнул эльф. — Сразу бить будешь, или поговорим?

— Поговорим, — неожиданно для себя расслабился Эн-Ферро. — Бить тебя, смотрю, уже некуда. Кто тебя так?

— А, это? — Иоллар коснулся лба. — Сам. С управлением не справился на последнем круге. Но ничего, квалификацию все равно прошел. Послезавтра призовой заезд. Посмотришь?

Кард открыл рот. Через секунду закрыл, так и не произнеся ни слова. Происходящее казалось безумным сном. Может, ущипнуть себя, чтобы проснуться? Не стал. Сон или не сон, но ему начинала нравиться эта фантазия сумасшедшего. Эльмарский эльф (или орк — Бездна с ним!) без посторонней помощи устроился в чужом Мире, выучил язык, обзавелся квартиркой на окраине мегаполиса и длинноногой подружкой, а теперь собирается участвовать в призовом заезде, управляя машиной, которую лишь девять месяцев назад впервые увидел на картинке. Бред! Но какой бред!

— Так посмотришь? — повторил принц.

У него здесь совсем никого нет, понял Эн-Ферро, заглядывая вглубь не сильно посветлевших с последней встречи мыслей. У него вообще никого и ничего нет. Потому и учится всему так быстро, целиком отдаваясь новому делу в попытке оторваться от реальности и от самого себя. И знал же, что он станет его искать, даже не удивился сегодня, открыв дверь, но все же надеется на что-то. На чудо, возможно.

Как и любой маг, Лайс в чудеса не верил. Но и чужую веру ломать не хотелось. К тому же мальчишка его удивил, а значит, чудо свое заслужил по праву.

— Посмотрю. Но только один заезд. Потом, извини, у меня есть другие дела.

Юноша удрученно кивнул.

— Адрес не меняй, месяца через три тебя навещу. Папаше твоему отчет нужно будет отправить.

Судя по сумасшедшей радости в глазах, в такое чудо Иоллар и сам не верил.

...В том заезде эльф не вошел даже в первую десятку. Но были и другие.

Были другие Миры и другие страны. Новые открытия и неожиданные увлечения. Иногда он оставлял Ила на Навгасе, иногда на Леве или Таре. Год с небольшим, когда Эн-Ферро вернулся было к магической практике в храме Пилаг, парень провел на Каэлере. Но чаще, конечно же, брал его с собой, заранее предвкушая, какой еще сюрприз преподнесет ему непредсказуемый эльмарец.

А потом был Раван. Восстание крипсов — чужая война, на которой Эн-Ферро чуть было не потерял своего подопечного. Нет, не так: на Раване он все же потерял подопечного, приобретя взамен друга. По крайней мере, так он тогда думал. И до последнего дня был уверен, что пути их теперь разойдутся не скоро.

Так что же произошло? Почему в положенный срок Иоллар собрал сумку и скомандовал возвращение? Почему даже словом не обмолвился, что не прочь был бы остаться с ним?

Странный мальчишка, которого он, не кривя душой, звал другом, но так и не смог понять до конца...

Рошан появился на станции через час. Вошел в контору с улицы, тщательно вытер о коврик ботинки. В городе была зима, а в этом городе зима означала одно — грязь. Галчонок как-то говорила, что у них иногда идет, а то и лежит снег, но Лайс ко всем ее словам относился с недоверием.

— Извини за задержку, — дракон вместо приветствия махнул в сторону кабинета. — Я думал, ты будешь позже. Врата на Эльмар откроются только через три часа.

— Я шел через Солею.

— В Гранитном Банке по-прежнему самые большие процентные ставки?

— Нет, но я храню верность традициям, — попытался пошутить Эн-Ферро.

Полученное от Окнира золото казалось ценой за предательство, и только здравый смысл заставил положить эти деньги на счет, а не выбросить в ближайшую канаву.

— Переживаешь из-за Иоллара? — Хранитель кивнул на тетрадь, которую кард сжимал в руках. — Не можешь понять, почему он решил вернуться?

— Не могу.

— Все просто. Мальчик повзрослел, стал умнее и ответственней. Его место на Эльмаре, и он это осознал. А еще, думаю, он понял, что не может бродить с тобой по Сопределью вечно.

— Почему?

— Да потому что ты, Лайс, не вечен! Прости за прямолинейность, но ты не хрупкая барышня, чтобы я с тобой деликатничал. Ты — кард, он — эльф. Когда твоя жизнь подойдет к концу, Иоллар будет все еще молод и полон сил. Думаешь, парень хотел в один прекрасный момент обнаружить себя у свежей могилы на незнакомой планете, где ему предстоит прожить до конца дней, потому что ты был... Тьфу ты! Потому что ты — единственный в Сопределии Проводник, и когда тебя не станет...

— Хватит, понял уже! — проворчал Эн-Ферро. — Устроил мне репетицию похорон. Надеюсь, ты прав, и Ил вернулся, потому что пришел к тем же выводам. Хотя драконьего глубокомыслия я в нем не замечал.

— Как ни крути, его решение нам на руку, — невозмутимо изрек дракон. — Он был бы помехой. Слишком уж он у тебя... неугомонный.

— Я сам был таким, — вступился за товарища Лайс.

— Ты никогда таким не был, — покачал головой Хранитель. — Все твои авантюры на деле — плоды тщательного расчета. А мальчишка бросался из крайности в крайность, не задумываясь о последствиях. С ним могли возникнуть сложности.

А могли и не возникнуть. Дракон в своих суждениях опирался на логику, а Эн-Ферро знал по опыту, что эта самая логика не раз пасовала перед поступками эльмарского принца. Взять хотя бы тот случай на Тиопе...

— Не раскисай! Навестишь его позже. Хотя вместо Эльмара я бы советовал тебе почаще заглядывать на Юули.

— Зачем? — Идущий загодя нахмурился, догадываясь, что сейчас услышит.

— Я недавно был там. Видел твоего сына.

Кард поморщился:

— Ребенок, зачатый в лаборатории и рожденный женщиной, с которой я был едва знаком, не может называться моим сыном. Им нужна была кровь Пилаг, и они ее получили. Дальнейшее — не мои заботы.

— Род Пилаг — это не только кровь. Мальчика нужно обучать, и никто кроме тебя не сможет сделать этого.

— На Юули, с ее четырьмя баллами, этого не смогу даже я. Так что закроем тему.

На какое-то время в кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом закипающего чайника.

— Сегодня только растворимый, — извинился Рошан.

Лайс равнодушно кивнул.

— Прости, что каждый раз возвращаюсь к этому. Но в Сопределии нет других адептов Пилаг, и как Хранитель, я не хотел бы, чтоб эта уникальная магия умерла вместе с тобой.

— Рошан, скажи, великий драконий оракул предсказал мне скорую смерть?

— Кто? — удивленно вскинул брови тот. — Какой оракул?

— Не знаю. Оракул, гадальные кости или ты просто сон дурной увидел, но отчего-то весь наш разговор сегодня сводится к моей трагической кончине.

— Извини.

— К тому же, если все удастся, то, надеюсь, что девочка сможет открыть Свайлу, и я перестану быть таким уникальным.

— Устал от славы?

— Устал от ненужной болтовни. Наш предыдущий план в силе? Я все еще не уверен в правильности выбора Мира. Тар хорош для обучения, и то, что он закрыт для драконов, тоже кстати, но условия жизни...

— Нормальные условия, — возразил Рошан. — Свежий воздух, чистая вода.

— Полное отсутствие генетически модифицированных продуктов, — поддакнул кард. — Она же через неделю сбежит оттуда. Ни одна избалованная техническим прогрессом женщина не согласится жить в Мире без фена и телефона.

— А мне кажется, ей понравится. Она натура романтичная, а Тар — воплощенный Мир меча и магии, так красочно описываемый в земной литературе. Девочка эти книги стопками глотает. Фэнтези. Знакомое слово?

— Приходилось читать, — хмыкнул Идущий. — Некоторые Миры показаны очень реалистично. Особенно в твоих книгах.

— Откуда ты?.. — взревел Рошан, багровея.

Негодование дракона Эн-Ферро понимал. Кир говорил, у каждого из них есть такое вот небольшое увлечение, и зачастую не одно, но обсуждать свою жизнь в Мирах не принято даже между Хранителями. А тут появляется какой-то кард, и выясняется, что он знает твои маленькие тайны. Как здесь не выйти из себя?

— Не заводись, я случайно узнал. У тебя во второй книге описывается один случай, имевший место в реальной жизни. Причем в моей. Некрасивая в общем-то история, в которую я вляпался лет семьдесят назад на Аваире, и о которой, между прочим, никто кроме вас с Киром не знал. Хотел даже в суд на тебя подать за разглашение конфиденциальной информации.

— Что ж не подал? — улыбнулся, успокаиваясь, дракон.

— Передумал. Приятно, знаешь ли, послужить прототипом для главного персонажа героической саги.

— А ты от скромности не умрешь! — притворно возмутился Рошан. — То, что я вставил в книгу один эпизод из твоих похождений, еще ни о чем не говорит. Прообразом моего героя, если хочешь знать, был Азур Смелый — рыцарь Ордена Ворона.

— А-а, — протянул разочарованно Идущий. — То-то я думаю, что за меч у него такой? У меня волнистых клинков никогда не было. Обидно — не то слово! Но продолжение все равно прочитаю. Придумал, чем закончить?

— Нам с тобой сейчас о другом думать надо, — вернулся к прежней теме Хранитель. — Итак, проведешь ее на Тар, как "пассажирку". Защитные блоки она с горем пополам ставить умеет, так что Открывающую в ней не распознают...

Обсуждение дальнейших планов затянулось на добрых часа три. Лайс запоминал, записывал, спорил и соглашался, предлагал свои решения и в конце концов вошел в такой азарт, что дракон вынужден был его осадить:

— Угомонись ты уже! Основной план у нас есть, а нюансы за тобой. Подумай, что еще может пригодиться. А мне нужно поговорить с девочкой. Даже не знаю, как она это воспримет, но надеюсь, поймет и согласится. И если согласится, то где-то через неделю и пойдете.

— Через неделю?! Ты даешь ей всего неделю, когда сам решался на это несколько лет?

— Я боюсь, что если дам ей больше времени, она изведет себя лишними сомнениями и в конце концов откажется.

Идущий недоверчиво поглядел на Хранителя. Скорее уж, тот боится, что если уход затянется, он сам измучит себя сомнениями и, может быть, никуда уже воспитанницу не отпустит.

— А тебя я попрошу сходить на Юули, — продолжил тем временем Рошан.

Эн-Ферро упрямо закусил губу.

— Не за тем, успокойся. Со своими проблемами сам разберешься. Сейчас мне нужно, чтобы ты еще раз провел клинические исследования крови. Образец я дам. А лучше, чем в научном центре кардов этого не сделаешь нигде.

— На Вилиле хорошие лаборатории.

— На Вилиле невозможно выделить магическую составляющую, — парировал дракон. — Так что кончай ерничать и собирайся. Могу открыть проход хоть сейчас.

— К чему такая спешка?

— В семь начинается её смена, и я хочу, чтобы к этому времени тебя тут не было.

— Поговоришь с ней сегодня?

— А толку тянуть? — вздохнул Рошан.

...Глядя на карда, идущего к порталу легкой мальчишеской походкой, дракон неожиданно додумал никак не дававшуюся концовку первой в следующей книге цикла главы. Да, именно так должна выглядеть завязка новых приключений его героя! В разговоре с наемником Хранитель-беллетрист слукавил: от Азура Смелого персонаж его книг получил яркую внешность и волнистый клинок Ворона. Прочие его качества были любовно срисованы с Лайсарина Эн-Ферро — солдата удачи Сопределья, магистра Пилаг, друга драконов.

Глава 3

Интересно, что я на этот раз натворила?

Такой была моя первая мысль, когда в самом начале смены шеф пригласил меня в свой кабинет.

Вторая мысль была более конкретной: что именно из того, что я натворила, дошло до руководства? Орки с Каэлера настучали, как я сместила выход из портала в кучу конского навоза? А нечего руки распускать! Мало того, что на Землю ходят, как в бордель, так еще и... Нет, не орки. С этими Рошан сам разобрался бы — хамов никто не любит. Мирайа! Стерва эльфийская! Грублю я, видите ли, высокородным дамам. Да видали мы таких высокородных, в рядок на окружной! Шлюха, она шлюха и есть! А если, Окнир? Прислал-таки счет за вазу? Это уже посерьезнее будет. Но я-то откуда знала, что она такая древняя? У меня, допустим, в прихожей раритеты не стоят. У меня там шкаф стоит. И велосипед.

Ну, с богом! Тук, тук, тук!

— Входи, Галла.

А где же "галчонок"? Все, точно уволит!

— Будешь кофе?

А может, и повысит!

Вид у шефа сегодня какой-то странный. Не заболел ли? Сейчас, говорят, грипп какой-то новый свирепствует.

— Присядь, пожалуйста. Нам нужно поговорить.

Многообещающее начало. Сижу. Слушаю.

— То, что я хочу тебе рассказать... Возможно, тебе следовало узнать обо всем намного раньше, но в этой истории слишком много белых пятен, и я надеялся, что до того как этот разговор состоится, смогу собрать больше информации. Но, увы, я даже не знаю, с чего начать...

— А вы начните сначала, так все делают, — предложила я.

— С начала? — похоже, такая мысль ему в голову не приходила. — Тогда это будет длинная история.

— А я не спешу! — заявила я.

Может "скорую" вызвать? Рошан и взглядом не отреагировал на мою наглость. Как и на то, что я с ногами влезла в его любимое кресло. Точно — драконий грипп в последней стадии!

— Когда-то у меня был друг. Очень хороший друг... Нет, не так. Единственный друг. Знаешь, мы, драконы, слишком самодостаточны, чтобы сближаться даже с себе подобными. Но мы с Киром действительно дружили. Он был Хранителем, как и я.

Хранитель Кир? Где-то я уже это имя слышала. Или читала?

— Ты знаешь, как становятся Хранителями Врат? — продолжал шеф неспешно. — Старый Хранитель, чувствуя приближение смерти, передает силы и знания молодому дракону, не обязательно ученику или родственнику, а тому, кого посчитает достойным. Я получил свой дар от отца. В один день осиротел и приобрел неведомую мне силу. А сила, тем более сила Хранителей, это еще и огромная ответственность. И хотя я был уже далеко не юнцом, все же растерялся. Мне достались три Мира абсолютно не похожие ни на мою родную планету, ни друг на друга. Вилиль был мертв. Изначально мертвый Мир, планета пригодная для жизни, но начисто лишенная магической ауры. Предшественник моего отца установил там Врата, через которые спустя время стали прибывать люди. Возможно поэтому Мир так развит технически, ведь в отличие от других планет, цивилизация там не зародилась, она пришла туда. Вторым Миром была Пантэ — островной рай, курорт, а не планета. Третьим — Земля. Три незнакомых мне Мира. Я не знал, что с ними делать. Решил обратиться к Великому Кругу. И знаешь что? Старые и мудрые драконы улыбнулись загадочно, многозначительно похмыкали и послали меня куда подальше.

Я представила себе сцену "посылания" и против воли захихикала.

— Не в буквальном смысле, конечно, — поправился Рошан. — Но в помощи мне отказали. Все, кроме одного. Кир не был похож на остальных Хранителей. Он был моложе их всех, а потому, возможно, проще, открытее. Старики его недолюбливали, считали выскочкой. А он не обращал внимания на их брюзжание и жил своей жизнью. Жил и радовался каждому мгновению. Когда мне нужна была помощь и поддержка, он научил меня всему, что знал сам, но главное, наверное, — он научил меня жить так же легко, как и он. Не признавать поражений, не поддаваться унынию, не превратить статус Хранителя в рутинный труд и обузу и не забывать, что всегда есть время и место для больших и маленьких радостей...

Шеф умолк, а на лице его отразилась невиданная мной до этого дня светлая-светлая грусть. Должно быть, этот Кир был очень хорошим другом, если от одного только воспоминания о нем на Рошана находит подобное умиление.

— А еще, это случилось намного позже, он спас мне жизнь. Я тогда... В общем, глупость одну совершил, — дракон смутился. — Накрутил кое-что с Вратами и вышел в Междумирье... Можно, я не буду рассказывать? Я даже старейшинам про это не говорил.

Всесильный Хранитель выглядел набедокурившим школьником, а я просто ошалела. Ну, натворил он что-то там с Вратами, скрыл это от членов Совета, которые за самоуправство явно по головке б не погладили, но передо мной-то чего оправдываться?

— Не рассказывайте, — только и смогла выговорить я.

— Спасибо. Но Кир, он тогда.... В общем, он меня выручил... Вытащил. Там, в Междумирье, знаешь, демоны и... Хреново там, Галчонок! — нашел он подходящее слово. — Очень хреново. Я остался жив только благодаря Киру. Он поделился со мной силой, влил в меня свою кровь.

Рошан будто провалился в омут воспоминаний, замолчав и, кажется, забыв о моем присутствии. Странное что-то с ним происходит. И не откровенность его удивляет — шеф всегда любил поболтать, посвящая меня во всевозможные тайны Сопределья — но ни о своей жизни, ни о друзьях он никогда и ничего не рассказывал. И про этого Кира я сегодня впервые услышала. Господи, имя-то какое знакомое! Вертится что-то в голове, мыслишка какая-то, а зацепиться не получается! Как будто было что-то в учебниках, или в рошановских "секретных" файлах: Хранитель Кир... Хранитель чего?

— Хранитель Свайлы, — чуть слышно прошептал шеф.

Оказывается, не в свои мысли погрузился, а в мои. И не надоело ему?

— Хранитель Свайлы, Алеузы, Зерака и Аваира. Теперь вспомнила?

Теперь вспомнила.

Свайла — родная планета кардов. Если бы лет двести назад небезызвестный Лайс Эн-Ферро не перевел часть своих сородичей в колонию на Юули, в Сопределии не осталось бы ни одного представителя этого народа. Потому что Свайла — потерянный Мир. Так же как покрытый льдами Зерак, как богатый алмазными приисками Аваир и не помню чем знаменитая когда-то Алеуза. Никто и никогда не сможет отыскать туда дорогу: Врата на этих планетах умерли в тот миг, когда умер их Хранитель. Хранитель Кир. Имя из пособия по "Теории Сопределья", краткий курс для Открывающих, том первый, раздел шестой: "Потерянные Миры".

— Мне очень жаль, шеф.

— Мне тоже, Галчонок. Мне тоже.

— От чего он умер? В книге об этом ничего не написано.

— Никто не знает. В свое время я безуспешно терзал старейшин, изводил вопросами всех знакомых Хранителей, но так ничего и не узнал. Последние годы Кира — сплошной пробел. Даже для меня. Мы не ссорились, нет. Просто у него появился кто-то. Женщина. Видимо, это было серьезно, так как в наши редкие встречи он выглядел таким нелепым и счастливым, как выглядят только по-настоящему влюбленные и искренне любимые. А потом он исчез. Помню, я подумал о затянувшемся медовом месяце, но когда сам решил его навестить, не смог пройти на Алеузу. Мы, Хранители, умеем закрывать Врата в свои Миры, но обычно запрет распространяется только на Идущих. А Кир заперся ото всех, включая драконов. Это было странно. А еще страннее было, когда он сам появился у меня. Уставший, задерганный, вздрагивающий от каждого звука. Знаешь, Галчонок, в тот момент он показался мне безумным, и я совершил, наверное, самую большую ошибку в своей жизни. Кир говорил, что его жизнь кончена, ему недолго осталось, и просил стать Хранителем его Миров. Я пытался его успокоить, твердил, что он еще слишком молод для таких разговоров. А он сказал, что, может быть, так даже лучше, и ушел. А на следующий день вернулся и всучил мне поисковый амулет, который должен был активироваться в случае его смерти...

По мере того, как шеф продолжал рассказ, меня охватывало ощущение странной тревоги: какое-то смутное подозрение, предчувствие, что вся эта история — не простой приступ драконьей ностальгии, а я сижу тут не только в качестве "свободных ушей" в которые можно влить свои грустные воспоминания.

— С тех пор я его не видел. Вскоре Великий Круг Хранителей всколыхнуло известие о гибели Врат в четырех Мирах, но еще до того, как об этом узнали, амулет-проводник, оставленный Киром, позвал меня.

— Позвал? Камень?

Что ж это со мной, в самом-то деле? Голос не слушается, в висках шумит.

— Иногда подобные артефакты могут содержать текстовые послания. Друг просил меня позаботится о его ребенке, лишившемся матери при рождении, а сейчас потерявшем и отца. А главное: сохранить существование этого ребенка в тайне от других Хранителей и обычных драконов. Амулет должен был привести меня в дом, где Кир его спрятал. Здесь, на Земле. Отказать другу в последней просьбе я не мог. Идя на зов, я нашел одинокую женщину, воспитывавшую трехмесячную девочку, которую она искренне считала дочерью своей умершей сестры. Кир специализировался на ментальном воздействии, мог внушить и не такое. А документы? Так их можно без всякой магии оформить за хорошие деньги, а драконы, если верить легендам буквально спят на золоте... Вот, пожалуй, и вся история.

Господи, почему меня так трясет? Бывают же и просто совпадения.

— Зачем вы мне все это рассказали?

Взгляд у шефа был такой, что надежды на простые совпадения не осталось.

— А ты еще не поняла, Галина Кирилловна?

Какое странное ощущение. Нет, не так как в книгах пишут: мир вокруг стал другим. Нет, Мир тот же — Земля, стандартный подобный, два балла по Хэмфасту. Место то же — кабинет директора международного туристического агентства. И директор на месте, приятный мужчина лет сорока, дракон конечно, но у всех свои недостатки. А вот я, оказывается, не та. Еще час назад я была жизнерадостной девицей двадцати шести лет, с необычной профессией — оператор Врат, Открывающая — и это было самым невероятным в моей жизни. До того как стало привычным. Я знала о вещах и понятиях, недоступных простым людям: о сопредельных мирах, о Вратах, о существовании магии. Знала, что и я необычный человек, ведь обычный человек даже не увидит Врат, не говоря уж об их открытии в другой Мир. Но о чем я и не подозревала, так это о том, что слово "человек", пусть и необычный — это не совсем про меня. Или совсем не про меня?

— Рошан, но это же бред! Я — человек! Самый человечный человек! Я была в других Мирах, в тех, где живут маги, общалась с ними. Они бы заметили, будь я драконом.

— Будь ты драконом, возможно, — согласился шеф. — Хотя дракон при желании может скрыть свою сущность.

— Я ничего не скрывала! Но никто даже не усомнился в моем человеческом происхождении.

— Не усомнился потому, что происхождение у тебя человеческое. Наполовину. По линии матери.

Нет, это уж точно абсурд.

— Шеф, подождите. Может я и дура, но не склеротичка. Я хорошо помню ваши уроки. Вы объясняли мне происхождение разумной жизни в подобных Мирах, рассказывал о едином начале всех рас: орков, эльфов, людей и иже с ними. Но драконы, вы тогда заострили на этом внимание, принадлежат совсем к другому виду.

— Как и карды, — зачем-то вставил Рошан, чем окончательно меня запутал.

— Карды в родстве с драконами?

— В какой-то степени все в родстве с драконами. Но основной причиной, по которой и драконы, и карды вынесены в отдельные виды, являются не их анатомические отличия, а именно неспособность иметь совместное потомство с представителями других народов. Я ведь это тебе говорил?

Я кивнула. Немного другие слова, но смысл тот же.

— Так было не всегда. Изначально, все мы ведем род от одного семени. У нас были общие предки. Я читал "Хроники Изначального Мира" — это самый древний источник информации о нашем происхождении. Но книга содержит больше вопросов, чем ответов. До сих пор неизвестно, чем вызвано появление первых видовых отличий, была ли это эволюция, стихийная мутация или же следствие проведения каких-то экспериментов. Доподлинно известно одно: уже после появлений этих изменений, когда физиологические особенности каждого народа, их геном и специфическая аура полностью сформировались, мы все еще были одним видом.

— Одним видом? Как, скажите мне, можно считать одним видом человека, ящера и какое-то хвостатое недоразумение?

— Во-первых: драконы — не ящеры. То, что сейчас считается нашим истинным обличьем, когда-то было всего лишь формой боевой трансформации. Но в результате каких-то мутаций, возможно, спровоцированных нарочно, для усиления способностей, вторичная ипостась стала доминирующей. С кардами другая история. Изначально они представляли собой некую промежуточную ступень между эльфами и людьми. Их было не слишком много, но нрава они были воинственного, и при этом замечательные ученые. Они разрабатывали совершенное оружие, а когда добились первых результатов в области генетики, решили создать еще и идеального бойца. Видимо драконьи способности к трансформации не давали им покоя, и для создания второй ипостаси они искусственно ввели в ДНК контрольной группы кошачьи гены.

— Кошачьи? Но почему?

Мне было абсолютно все равно, чьи там гены привили себе хитроумные карды, и я сама не знала, зачем задаю эти вопросы и выслушиваю не имеющие никакого ко мне отношения истории. Происходящее по-прежнему напоминало сон шизофреника.

— Может, потому что у кошки девять жизней, и она всегда приземляется на лапы? Не знаю. Но первые опыты дали неплохие результаты, и эксперимент продолжили. Через несколько десятилетий "присадка" нового гена уже носила массовый характер. Их армия на Свайле формировалась почти по такому же принципу, как в этой стране: ежегодно проводилась мобилизация достигших определенного возраста мужчин. Все они проходили трансформацию генома. Боевая ипостась такого солдата представляла собой существо наподобие прямоходящего тигра, сильного, ловкого, невероятно живучего. А потом появились первые дети — потомство вернувшихся домой солдат. Они рождались более сильными, быстрее взрослели, редко болели. Ну и что из того, что в одном случае из ста малыш появлялся на свет с хвостом? Всегда можно прибегнуть к помощи хирурга, а кому-то это даже нравилось. А через несколько поколений вспыхнула эпидемия. Неизвестная болезнь поражала сердце, мозг, нервные клетки. Из двадцати рождающихся детей спустя месяц оставался один. От первоначальной численности кардов осталась одна тридцатая часть, и те, кто пережил трансформацию генома, стали основателями нового вида. В "Хрониках" это назвали Разделением...

— Прекрасно! — почти прокричала я. — Теперь я знаю все о драконах и кардах! Но какое отношение эти ваши "Хроники" имеют ко мне?

— Не ори, — спокойно произнес шеф. — Да, я несколько отвлекся, но ты должна понимать, какие силы повлияли на формирование различий между нашими народами. А твоя мать, скорее всего, была носительницей так называемой Изначальной крови, не претерпевшей генной модификации и родственной в одинаковой степени и людям, и драконам. Не знаю, где Кир ее встретил. Но это объясняет, почему твой отец прятал ее ото всех и хотел, чтобы я так же скрывал тебя. Работы по генной инженерии все еще активно ведутся в Сопредельи, а Изначальная кровь — слишком лакомый кусочек для желающих поиграть в бога.

Рошан присел рядом со мной и тяжело вздохнул.

— Прости, что рассказал это только сейчас. Или за то, что вообще рассказал.

Действительно, какого его потянуло на откровенность? Жила бы себе как раньше...

— Хорошо, — произнесла я после глубокого вдоха, — вы все очень доходчиво объяснили. Я все поняла. Я — не совсем человек. Тетя была совсем не тетя. Папа не был слесарем на заводе. А мама, хоть и была человеком, вряд ли работала воспитательницей в детском саду. У меня остался только один вопрос. Как меня зовут?

— В каком смысле?

А в том смысле, сволочь ты чешуйчатая, что я и так на взводе. Руки трясутся, в горле противно першит, глаза режет. И если вдобавок ко всему услышанному сейчас выяснится, что я — какая-то там Мираэль или Верамала, то, ей богу, разревусь, как последняя дура.

— Как меня зовут на самом деле? — выдавила я из последних сил.

— Галла.

— Что, просто Галла?

— А что? — удивился шеф. — Нормальное драконье имя.

И тут я все-таки разрыдалась.

Глава 4

Когда я была маленькой, никогда не болела. Теперь-то понятно: драконья кровь, абсолютный иммунитет. Но тогда, в детстве, я считала это высшей степенью несправедливости. Почему, скажите, я должна ходить в школу в разгар эпидемии гриппа? Почему не могу, подобно сверстникам, пару дней поваляться у телевизора? И с пятого класса я начала борьбу за свое равноправие с сопливящей и кашляющей детворой: два-три раза в год усердно дышала на градусник, до красноты натирала глаза и уныло возвещала о своем головоболении и горлопершении. Тетя Люба укладывала меня в постель и поила горячим чаем с малиной, каждые пять минут интересуясь, не хочу ли я чего-нибудь еще. Может, сладенького? А может, мультики включить? Или пирожков к ужину испечь? А я лежала на высоких подушках с книгой в руках, и мне было очень-очень... стыдно.

Совсем как сейчас.

Шеф второй день сидит у меня дома. Выслушивает мои стенания, заваривает чай, периодически предпринимает попытки меня накормить. Его забота необременительна и даже приятна. И я снова, как в детстве, чувствую себя лгуньей. В самом-то деле, ничего ведь ужасного не произошло! Всю жизнь я знала о том, что родители умерли вскоре после моего рождения. И в свете этого знания, наверное, абсолютно неважно, кем они были. А тети не стало несколько лет назад, и то, что на самом деле она не была сестрой моей матери, вряд ли заставит меня меньше сожалеть о ее смерти. Она любила меня, пусть это и было результатом вмешательства в ее сознание. А я любила ее просто так.

Что же тогда? Почему я уже сутки валяюсь в джинсах на диване и, всхлипывая, выслушиваю тихие увещевания Рошана? Да потому, что я сволочь и эгоистка! Лежу тут, реву и жалею себя любимую. Вот ведь не повезло! Я, оказывается, не человек, болезни ко мне не липнут, жить буду долго-предолго, а еще я, как назло, потенциальный маг! Действительно, обидно. Полетели в тартарары мои девичьи мечты. У меня ведь жизнь на пять лет вперед расписана была: обои на кухне переклеить, права получить, машину купить. Так ведь нет! Нет возврата к спокойной жизни! И вот уже все Сопределье открыто передо мной. И полное тайн и загадок будущее должно, по-видимому, манить в неведомую даль. Но что-то не манит.

— Я хочу опять быть просто человеком! — вою я.

Шеф подсаживается ко мне, обнимает участливо, и пока я, ткнувшись лбом ему в грудь, размазываю сопли и слезы по его рубашке, терпеливо, уже в который раз втолковывает мне, что "просто человеком" я никогда и не была.

— Но если хочешь, можешь им стать, — успокаивает он меня с чуть заметным сарказмом. — Оставайся на Земле. Живи, как жила. Открывай Врата. Ходи иногда на рынки на Изагре, загорай на пляжах Пантэ. Если уж очень захочешь, станешь гадалкой или ведуньей. Будешь заикание лечить, порчу снимать.

— Не хочу я порчу снима-ать! — реву я снова.

— Будешь наводить.

— И наводить не хочу-у-у!

— А чего хочешь?

— Ничего не хочу-у-у!

— Не бывает так, чтоб совсем ничего не хотелось. Подумай. Определись.

— Водки хочу, — определилась я. Напиться и забыться.

Шеф упрямо качает головой:

— Водки тебе нельзя. Ты мне сейчас нужна трезво мыслящая. Или, для начала, хотя бы трезвая.

После таких слов я завываю уже похлеще солейских оборотней, обзываю шефа жадным бездушным ящером и вовсю оплакиваю себя, заводя извечное бабское: "и никто меня, бедную, не любит, и никому я, разнесчастная, не нужна!".

— Почему сразу — не нужна? — ухмыляется дракон. — Пока ты спала, бывший твой приходил.

— Да? — недоверчиво переспрашиваю, враз прекращая рыдать. — И чего хотел?

— Понятия не имею. Пришел, разорался. Я испугался, что тебя разбудит. Пришлось утихомирить.

— Надеюсь, не на веки вечные?

— Да что с ним станется? Ты лучше о себе подумай.

Я подумала:

— У-у-а!

— Снова-здорово! — отмахивается Рошан. — Между прочим, ночь на дворе. Еще часок так повоешь, и соседи милицию вызовут.

Скорее уж живодеров. Чтоб нашли и пристрелили ту суку, что не дает им спать. Но брать себя в руки и успокаиваться я пока не собираюсь, ибо как только я перестану себя жалеть, меня ждет серьезный разговор о моем светлом будущем. А я к нему еще не готова.

— Ладно, ты здесь пока пострадай, — разрешает шеф, — а я пойду, чайник поставлю.

Когда он уходит, на колени ко мне впрыгивает кошка, тычется мордой в опущенную руку. Кошку зовут Луиза. Или просто Лушка. Она мягкая, теплая и очень ласковая. Когда я ложусь, она укладывается рядом. Какое-то время ее желто-зеленые глаза глядят на меня внимательно и задумчиво. А потом Лушка опускает голову на лапы, прищуривается, и до моего слуха доносится тихое мурчание. От теплого комочка, прижавшегося к моему плечу, приходит ощущение покоя и умиротворения. Я засыпаю.

Глаза у Рошана карие с вкраплением мелких золотистых точечек. И почему я раньше этого не замечала? Может, потому, что раньше шеф не наклонялся так близко к моему лицу и не вглядывался так пристально и обеспокоено.

— Проснулась?

На часах без десяти двенадцать, и судя по бьющему в окно свету, не ночи. Черт, я же на работу опоздала!

Но начальник, кажется, не против.

— Реветь будешь? — спросил он с опаской.

Я прислушалась к своим ощущениям: реветь сегодня не хотелось.

— А есть?

— Мне бы лучше пить.

— Водки не дам, — тут же среагировал дракон.

— А что, кофе кончился? — удивилась я по пути в ванную.

А там меня ждал настоящий кошмар в моем же лице, отраженном в висящем над раковиной зеркале: из-под припухших век осоловело взирали мутные глазки, щеки впали, а в цветовой гамме лица преобладали светлые оттенки голубого и зеленого. Это ж надо так себя извести за неполные три дня!

— Дура! — сказала я своему отражению.

Жалеть мне себя вздумалось, судьбу оплакивать! Да тут радоваться надо: столько возможностей передо мной открылось, о которых я раньше и не мечтала. Но, видно, в том и проблема, что не мечтала. Ведь не хотела я никогда уйти с Земли, поселиться в чужом Мире и стать могущественной волшебницей?

А теперь захочу, уйду и стану! Главное, составить себе на будущее памятку: не подбирать никаких колец, не хвататься за торчащие из камней мечи и ни за что не подписываться на осуществление древних пророчеств.

Помимо кофе на кухне меня ожидали яичница и бутерброд прямо-таки драконьих размеров. И естественно, после двух дней голодовки я набросилась на все это с драконьим аппетитом.

Ну вот, уже проявляются папины гены.

— Смотри, не подавись!

— А фо...

— И не болтай с набитым ртом. Это, во-первых — неприлично, а во-вторых — непонятно.

Рошан с умилением наблюдал, как я расправляюсь с плодами его кулинарных талантов. А когда я, покончив с основным блюдом, принялась за кофе, решился заговорить:

— Напугала ты меня, Галчонок. Не ожидал я такой реакции.

— Нормальная женская реакция. Когда мы не знаем, что делать, ревем.

— То есть, если сейчас ты не ревешь, что делать уже знаешь?

— Жить, — тоном философа изрекла я.

— Похвально.

На столе передо мной материализовался толстенный фолиант в потертой кожаной обложке.

— Может, сразу и обсудим планы на жизнь?

* * *

О том, что Галле необходимо будет уйти в другой, более сильный Мир, Рошан задумывался неоднократно. Даже будь она драконицей чистых кровей, проживание на планете с низким уровнем магического фона сказалось бы и на продолжительности жизни, и на степени развития врожденных способностей. Недаром драконы до определенного возраста не покидают родной Мир: известно, что рожденные или в детстве долго жившие на других планетах "врастали" в них, теряя завещанную Владыками прошлого Силу и деградируя иногда до уровня животных. Мирские драконы, сохранившие от великих предков лишь внешность — рана на сердце и пятно на совести Хранителей. Рошан встречался с этими существами во многих уголках Сопределья, одни еще несли в себе толику Дара и разума, другие превратились в хищных и злобных монстров, чем слабее был Мир, тем ниже опускались собратья, обитавшие там.

Земля была очень слабым Миром — всего два балла из возможных десяти по шкале Хэмфаста. И хотя Галле не грозило переродиться в тупое, кровожадное чудовище, срок ее жизни с драконьих веков уменьшился бы до уровня тибетских долгожителей, а магический дар без должного развития снизился до примитивного целительства или ворожбы. Вряд ли Кир хотел такой судьбы для дочери. Не желал этого и Рошан. Но уход воспитанницы из Мира, где она выросла, оттягивал до последнего. Пока хватало и того, что у нее проявились способности Открывающей. Этот факт стал для него полнейшей неожиданностью, но неожиданностью приятной: пребывая в поле действия межмирных порталов и посещая чужие планеты с более сильным магическим фоном, девушка наращивала собственный потенциал, и теперь не нужно было переживать, как в дальнейшем перевести ее в другой Мир. Конечно, всегда можно было прибегнуть к услугам Лайса, но тогда Галла оказалась бы привязана к Проводнику, а образ жизни магистра Эн-Ферро не назовешь подходящим для юной (очень юной, как по драконьим меркам) девушки.

Так или иначе, сложилось все самым лучшим образом: умение Галлы самостоятельно работать с Вратами, осведомленность, и искренняя заинтересованность в ее судьбе Лайса — все это было только кстати. А Мир для нее он выбрал давно. Раз уж Кир не хотел, чтобы о его дочери знали драконы, то нужен был Мир, где их попросту нет.

И вариант был один — Тар.

Гвейн, Хранитель Врат на Таре, закрыл проход для соплеменников. Никто не знал, чем было вызвано это решение, и в рассуждения старика, что приход в Миры драконов влияет на равновесие сил и уровень магии, верили не многие. Но Рошана подобная блажь Хранящего Слово в данном случае только радовала. Немного расстраивало, что нельзя будет самому навещать девочку в ее новом доме, но он готов был потерпеть, тем более в резерве имелись и другие способы общения. Главное, что там Галла будет в безопасности и сможет начать полноценное обучение.

Магистр Эн-Ферро, перестраховываясь, предложил пойти по пути еще наименьшего риска и нанять персонального учителя, от которого после можно было бы и избавиться. Раньше Рошан не замечал за ним излишней кровожадности, но от этой идеи отказался отнюдь не из принципов гуманности. Совершенствование магического дара — процесс долгий и кропотливый, растягивающийся порой на десятилетия. Дракон не питал иллюзий насчет того, что жизнерадостная и общительная девушка ради сомнительной перспективы стать великой волшебницей подвергнет себя добровольному заточению в каком-нибудь уединенном домишке наедине с мудрым, но несомненно скучным магом. Ведь мудрые маги обычно скучны до безобразия. Да и Лайс, вызвавшийся на роль сопровождающего, вряд ли высидит долгое время на одном месте. Особенно, если место это будет унылым и безлюдным. Обоим им, и карду, и Галле, нужна была постоянная смена лиц и декораций, общение с окружающими и возможность заниматься другими, не связанными с науками и магией делами. Исходя из этого, Хранитель решил, что учиться его подопечной лучше в открытом учреждении наряду со сверстниками. Благо, на Таре практиковали именно такой способ обучения. Школы магических искусств принимали в свои стены юношей и девушек любого сословия, достигших семнадцати лет и обнаруживших в себе способности к чародейству. Способности у Галлы имелись, а что до возраста, то ей и так никто больше не даст — драконья кровь все-таки. Что для дракона двадцать шесть лет? Если на человеческий возраст пересчитать, и тех семнадцати не будет...

Эх, еще бы девочке там понравилось. А то, чем небо не шутит, Эн-Ферро прав, и Галла захочет вернуться к благам техномира? Но с другой стороны, какая девушка не мечтала бы оказаться в окружении звенящих кольчугами рыцарей, пройти по коридорам старинного замка, подметая каменный пол подолом роскошного атласного платья или проехаться верхом на породистом жеребце?

С жеребцами могут возникнуть трудности. Но в остальном ей там обязательно понравится!

* * *

Оказалось, что для того, чтобы жить (и не тужить), мне нужно упаковать вещички и отправиться в один из Миров Сопределья, где меня (возможно) примут в Школу магических искусств. А когда я овладею данной мне от рождения силой, никакие драконы, от которых пока следует держаться подальше, будут мне не страшны. Если конечно не набросятся на меня всем Великим Кругом.

— А квартира как же? А Лушка? — спохватилась я, когда уже выслушала и почти приняла все доводы шефа.

Видимо, до этого Хранитель Врат о таких мелочах не думал.

— Ну, не знаю. Кошку можно отдать кому-нибудь.

— Кому? Кому она, беспородная, кроме меня нужна? Может, мне ее с собой взять?

Дракон покачал головой. Да, тащить кошку через Врата — не лучшая идея. Но бросить на произвол судьбы доверившееся мне существо не позволяли еще в детстве выработанные принципы, так хорошо изложенные одним французским летчиком.

— А знаешь что? — просветлел Рошан. — Оставь ее Соне. Вместе с квартирой. Я думаю, она будет рада.

И как я сама не додумалась? Четыре года назад у нашей Сони случился бурный, можно сказать, служебный роман с эльфом — Открывающим с Пантэ. Через положенный срок у этого романа появились последствия в виде милой остроухой девчушки, с которой Сонечка и жила, деля жилплощадь с мамой и младшим братом.

— А где я буду останавливаться, когда решу зайти на Землю?

— Номер в гостинице снимешь.

— А вдруг у меня денег не будет?

Я представила себя возвратившейся в родной Мир после позорного изгнания из школы магов. Грязную, босую, обряженную в тряпье, с пропыленными взбившимися в колтуны волосами. И с картонной табличкой в стиле "помогите, люди добрые".

— Я тебе одолжу! — прервал полет моей фантазии шеф.

— А если... — начала я снова, но продолжить мне не дали.

— Никаких больше "если"! Что за привычка такая — наперед загадывать, да еще и всякую гадость.?

Мне было стыдно за это нытье, но я ничего не могла с собой поделать.

— Ну, Рошан, — протянула умоляюще.

— Теперь что?

— Ничего. Вы только на меня не сердитесь. Но я боюсь. Не то чтобы очень. Но волнуюсь. Сильно.

Шеф понимающе усмехнулся, хитро сощурив золотисто-карие глаза.

— Ты что же это, решила, что я, старый дурак, отправлю тебя одну в чужой Мир?

— А что, нет?

— Нет, — обиделся дракон. — Я хоть и старый, но не дурак.

Я всплеснула руками.

— Да я не о том. Я о том, что не одну!

Хотя, может, рано радуюсь. Еще неизвестно, кого шеф определит мне в попутчики.

— С Лайсом пойдешь, — сказал Хранитель, наблюдая за моей реакцией.

Реакция была на удивление сдержанной. Симпатяга-кард, конечно, Идущий со стажем, на Таре наверняка бывал не раз, и путешествовать с ним будет веселее и безопаснее, но все-таки он наемник. Друг, но за деньги.

— Шеф, а вы ему доверяете?

— Только ему и доверяю, — произнес серьезно Рошан. — Эн-Ферро был другом Кира... Если у драконов вообще могут быть друзья среди живущих.

Грусть в его словах несложно было понять. Драконы живут долго, невероятно долго. Дольше эльфов, гномов, тех же кардов. О людях вообще молчу. Все, с кем сводит их жизнь, рано или поздно умирают. Как это, наверное, ужасно — всю жизнь хоронить друзей! И тут меня осенило: а что если и мне предстоит подобное? Нет, прав Рошан, уходить! Уходить с Земли! Подальше от всех этих одноклассников-однокурсников, улыбчивых продавщиц и бабушек-соседок!

— К тому же, — продолжил шеф, не замечая, что творится у меня в душе, — у Лайса к тебе свой интерес. Не красней, другого рода интерес. Кир умер, не передав свои Миры другому Хранителю, и Врата в них умерли вместе с ним. Карды не могут вернуться домой. Для большинства из них это не проблема — они не Идущие и уходили на Юули насовсем. А Лайс всегда знал, что может вернуться. На Свайле остались его родители, братья. Эн-Ферро надеется, что ты, как дочь Кира, войдя в силу, сможешь восстановить потерянные Пути.

— Это возможно?

— Теоретически, пробудив в себе силу крови Хранителя, да.

— А практически?

Иногда молчание — лучший ответ. Можно было и самой догадаться: о потерянных Мирах знают все, а вот о найденных я что-то не слыхала.

— Никто не станет требовать от тебя невозможного, Галла. Сейчас главное, чтоб твой дар не начал угасать. В слабом земном поле это случится уже скоро, и каковы бы не были твои врожденные способности, со временем они опустятся до стандартного уровня этого Мира. На Таре же очень сильный магический фон. Научившись полностью контролировать силу, ты сможешь, сохраняя резерв, использовать магию в любой точке Сопределья. Хоть на Вилиле. Лайс приведет тебя на Тар, поможет обустроиться, научит кое-чему.

— Чему? Мечом махать?

— И это не мешало бы, но я говорил о другом. У господина Эн-Ферро масса достоинств, но в первую очередь он — маг. И очень неплохой маг. Обучать тебя он не взялся бы, искусство Пилаг весьма специфично, но помочь, объяснить основы сумеет. К тому же для практических занятий тебе нужен будет э-э... спарринг-партнер. Кард для таких целей подходит как нельзя лучше, — шеф зловеще оскалился и пояснил: — По крайней мере, ты убьешь его не сразу.

Следующие дни я посвятила изучению своего будущего дома. В Мирах, подобных Тару, я до этого не бывала, предпочитая посещать так называемые "легальные", те, в которых аборигенам было известно о Вратах, и не нужно было притворяться, прятаться и опасаться по незнанию местных обычаев вляпаться в какую-нибудь неприятность. Тут же придется изображать из себя коренную уроженку магического Мира, Мира, где мужчины носят мечи, женщины — платья до пола, сидят в своих башнях могущественные чародеи, по лесам шныряют длинноухие эльфы, в горах живут гномы, где-то там еще бродят орки. Чтобы ничего не перепутать, пришлось даже выписать для себя кое-что из оставленного Рошаном справочника.

Все сопредельные Миры делятся на подобные, условно-подобные и бесподобные... Шутка. Подобные, условно-подобные и сингулярные. Тар, согласно классификатору, относился к подобным, то есть по основным параметрам мало чем отличался от Земли. Экология, конечно, получше, и магический фон — целых девять баллов по Хэмфасту. Из разумных, помимо людей, стандартный набор: эльфы, орки, гномы. Небольшая популяция горных троллей и гоблинов, но и те, и те живут особняков и с прочими народами практически не контактируют. Сложнее встретить только тэвков — малочисленный, обитающий лишь на Таре народ: продукт какого-то древнего ритуала объединения сущностей, демоны в эльфийском обличии.

А вот кого на Таре не было, так это драконов. Ход туда им был закрыт, и меня этот факт неожиданно огорчил. Мой зловредный начальник, тот самый Рошан Драконович, с которым в былые, безвозвратно ушедшие теперь времена я могла поругаться до десяти раз за смену, оказался единственным близким существом во всем Сопределии. А я теперь и увидеться с ним не смогу! Угроза от встречи с другими Хранителями была чисто гипотетической (дожила же я как-то до этого дня, особо не скрываясь?), а страх остаться без поддержки шефа ощущался почти физически. И заверения, вроде "Лайс обо всем позаботится", успокаивали не сильно.

— Шеф, а вы знали, что Томас Лермонт прожил в эльфийском королевстве на Таре семь лет? Потом вернулся на Землю, а под конец жизни снова поселился у тамошних эльфов, — блеснула я новоприобретенными знаниями, когда Рошан в очередной раз зашел, чтобы узнать, как продвигается моя самоподготовка.

— Я-то знал, — возмутился дракон, — а ты, выходит, нет? Я же давал тебе "Записки об Идущих Земли", и Томасу из Эрсилдуна там посвящена целая глава! Ты что, совсем их не читала?

— Читала, — смутилась я. Это ж надо было — одной фразой сдать себя с потрохами! — Но не до конца.

— Не до конца?! Да та книжонка в два раза тоньше любой из этих твоих сказок! — дракон кивнул в сторону книжных полок.

— Фэнтези — не сказки! Я уверена, что в половине случаев их пишут или сами Идущие, или знакомые с ними люди. И читать их интереснее, чем все те брошюрки, что вы подсовывали мне на протяжении восьми лет!

— Познавательная литература, — профессорским тоном изрек мой начальник, — тем и отличается от развлекательной, что служит источником знаний, а не развлечений. Потому и пишется сухим языком фактов, без красочных эпитетов и головоломных сюжетов.

— Ну так утешьтесь, — надулась я. — На Таре я как раз засяду за написанные сухим языком фактов фолианты и мне будет не до головоломных сюжетов!

Прощайте, любимые книги! Как жаль, что нельзя взять вас с собой.

— Неужели так нравится? — примирительно спросил дракон, обводя взглядом мою библиотеку.

— Не то слово! Некоторые по нескольку раз перечитывала. Жаль эти вот...

Я махнула рукой в сторону двух стоящих особняком книжек. Шеф взял одну из них, взглянул на обложку и нахмурился:

— Не понравились?

В его голосе мне почудилась обеспокоенность.

— Понравились, очень! Но цикл не окончен. Продолжение выйдет, а я на Таре. Так и не узнаю, чем все закончится.

— Не переживай, — подмигнул Хранитель. — Выйдет, пришлю тебе экземпляр.

И заметив алчный блеск в моих глазах, строго добавил:

— Только эту. Не жди, что буду снабжать тебя сказками. И давай, поехали уже.

— Куда?

— Нет, это невыносимо! Как ты учиться будешь с такой головой дырявой? Сегодня же Лайс должен вернуться.

Неужели прошла уже неделя?

С каждым днем меня все больше и больше трясло от страха перед неведомым будущим, которое бодрым шагом шло мне навстречу. Видимо, чтоб я не передумала, Рошан дал на сборы минимум времени. Сегодня возвращается Эн-Ферро, мы согласовываем последние детали нашего путешествия, и завтра с пятнадцати ноль одной до шестнадцати двадцати перед нами откроются Врата на Тар.

Еще есть время все отменить. Сказать шефу: "Больно надо!" и остаться на Земле. Но сама понимаю: больно, но надо. Останусь — пожалею. Пусть не завтра, не через год, так через десять, двадцать, тридцать лет, когда на лице появятся морщины, а гадание на кофейной гуще напомнит об утраченных возможностях мага. А раз так, то нечего нюни распускать. Высморкалась, утерлась и вперед — покорять Сопределье!

Лайс пришел не с Юули. Время открытия Врат в колонию кардов давно истекло, а его все не было. Мы с шефом уже успели обрадовать Соню разрешением ее квартирного вопроса от чего теперь и страдали, в сотый раз отказываясь от кофе-чая-перекусить, которые она в порыве благодарности предлагала с пятиминутными интервалами.

Кард явился с Левы.

— Ты что вытворяешь? — злобным шипением приветствовал его дракон.

— А ты думал, у меня вся неделя уйдет на это? — Идущий передал ему прозрачный многогранник, в котором я опознала мнемокристалл.

— Других причин задержаться у тебя, конечно же, не нашлось?

— Не нашлось, — невесть на что окрысился кард.

— С этим хоть как, получилось?

Интересно, о чем это они?

— Посмотри, тебе понравится. Я, правда, не все понял, но к нашим спецам обращаться не рискнул.

Рошан, не отрывая нетерпеливого взгляда от мнемы, закивал.

В кабинет в очередной раз заглянула Соня, и Эн-Ферро осчастливил ее согласием на кофе с бутербродами.

— Так я это, — дракон попятился к выходу, — пойду, посмотрю. А вы знакомьтесь пока.

Дверь за ним закрылась, а мы с кардом так и стояли друг напротив друга, как два идиота. Как выяснилось в последние дни, я ничегошеньки о нем не знала, помимо обобщенной, за уши притянутой информации, так что познакомиться и впрямь не мешало бы.

— Галла, — представилась я первой.

— Лайсарин Эн-Ферро, магистр Пилаг, первый уровень.

Лайс был сама серьезность. Увидь я его таким еще месяц назад, заподозрила бы приближение конца света. Хотя, может, он на самом деле такой и есть, а образ "весельчак, рубаха-парень" — продуманный камуфляж для наивных дурочек на станциях, вроде меня?

Какое-то время мы молча рассматривали друг друга, усевшись в кресла по разные стороны стола. Эн-Ферро не выдержал первым:

— Хорошо, — в его глазах блеснули знакомые задорные искорки, — я буду, как прежде звать тебя Галчонком, если ты пообещаешь обращаться ко мне "господин магистр" и во всем слушаться.

— А шнурки тебе не погладить?

— Не-а! — рассмеялся "господин магистр" демонстрируя ногу, обутую в сапог с металлическими пряжками.

Слава богу, Лайс — это Лайс, и о конце света можно не беспокоиться.

— Ну что, готова грызть гранит магических наук?

— Нет, — призналась я честно.

— Это хорошо, — одобрительно кивнул Идущий.

— Что ж тут хорошего?

— Если б ты сказала, что готова, я бы испугался. Самоуверенность еще никого до добра не доводила. А так есть шанс, что все получится!

— Кстати, о шансах, — вспомнила я. — Рошан рассказал мне о Свайле. Я, честно говоря, не знаю...

— Ну и не надо, — легкомысленно отмахнулся он. — Выучишься, тогда посмотрим. О, наконец-то!

Последняя фраза адресовалась уже не мне, а возникшей в дверях Соне. Девушка, сияя лучезарною улыбкой, поставила перед Лайсом поднос с кофейником и бутербродами, которых было столько, что хватило бы накормить и взвод солдат. Но Эн-Ферро, похоже, намеривался управиться в одиночку.

На поглощении им третьего по счету куску хлеба с ветчиной дверь распахнулась снова.

— Поехали! — Рошан уже успел надеть пальто.

— Куда?

— К тебе разумеется! Вещи паковать.

Лайс с готовностью вскочил с кресла, но на полпути к выходу резко остановился.

— Ну, что еще? — проворчал дракон.

— Я это... — помялся кард. — Бутерброды захвачу. Можно?

Бутерброды закончились еще в машине. У меня дома Эн-Ферро доел оставшуюся с обеда курицу, макароны, салат, слойку с клюквой, запил все это литром сока и заявил, что теперь он готов!

— К чему?

— Да ко всему! Сейчас багаж твой переберем.

И он бодро направился в спальню, где на постели аккуратными стопками были разложены вещи, которые я собиралась взять с собой.

Оставшись на кухне с драконом, я с беспокойством поглядела на опустевшие тарелки.

— Он что, всегда так жрет? В смысле, питается?

— Нет, — утешил меня шеф. — Обычно он нормально питается. Но некоторые магические действия забирают много энергии, и простейший способ пополнить ее запасы, особенно в Мире, где мало природных источников, — плотно поесть. Видно, нашему приятелю недавно пришлось хорошенько поколдовать.

Тогда все нормально! А то я уж начала переживать, как прокормить этого проглота в Мире без микроволновок и полуфабрикатов.

Когда я вошла в спальню, кард смотрел на мои пожитки, почесывая затылок. Ну да, многовато, но чес-слово, только самое необходимое.

— Лайс, — вкрадчиво позвал от двери шеф, — подойди-ка на минуточку.

Дальнейший диалог продолжался в соседней комнате, но звупопропускную способность наших межкомнатных перегородок еще никто не отменял.

Дракон:

— Ты что творишь, чудище хвостатое?!

Чудище хвостатое:

— А что я творю?

— Ты на Леве чем занимался?

— Чем надо!

— Кому надо?

— Кто заплатил, тому и надо.

— Ты какого ляда туда поперся, да еще и с кристаллом?

— Совсем меня за идиота держишь? Я кристалл в тайнике у Врат оставил. Забрал, когда сюда шел.

— А кто б его забрал, если бы ты не вернулся? Если бы прибили тебя, дурака?

— Да кто бы меня прибил! Плевое дело было — работы на час. Ты что думаешь, я бы стал рисковать, когда здесь такое намечается?

— Стал бы. Не первый год тебя знаю. Только попробуй мне на Таре в какую-нибудь историю вляпаться! Подставишь девочку, по всему Сопределью распылю.

— Хвост оставь — на память.

— Нет, каков нахал! Я его воспитываю, а он...

Концовку фазы заглушил звук подзатыльника и сдавленное оханье.

Но в спальню они вернулись уже лучшими друзьями.

— Я все это не потащу! — с порога выдал Лайс.

— И не придется, — успокоил его Рошан.

Я аж задохнулась от возмущения. А наемник в это время бесцеремонно рылся в моей одежде.

— Это возьми. И это. А это платье или майка? Не пойдет. Это тоже.

Через полчаса ревизии от собранных в дорогу вещей осталась компактная кучка. Не дожидаясь, пока я устрою скандал, Эн-Ферро объявил, что по прибытии мой гардероб обязательно пополнится.

— Не стоит рисковать, красуясь на Таре в земной одежде.

И то правда. Не вступая в лишние споры, я аккуратно водрузила на горку одежды свою чашку.

— А это еще зачем? — удивился Лайс.

— Это — моя чашка.

— Я вижу, что не ложка. Думаешь, на Таре чашек нет?

— Есть. Но это — МОЯ чашка. Ей лет столько, сколько и мне.

— Тем более, давно пора новую купить.

Нет, он действительно не понимает или просто издевается?

— Это. Моя. Чашка, — начала закипать я.— Мне. Ее. Купила. Тетя.

— Да что, происходит, Рошан? — взмолился кард. — Чего она хочет?

— В общем, так, — заявила я, — либо чашка едет, либо я остаюсь!

Мужчины ошарашено переглянулись.

— Чашка едет, — обреченно вздохнул кард.

— Смотри, — пригрозила я, передавая ему свою реликвию, — отвечаешь головой!

Покидая комнату, я успела заметить, как Эн-Ферро покрутил пальцем у виска, а дракон недоуменно развел руками.

Глава 5

Сборы и обсуждение перехода продолжались до полуночи. Рошан торжественно вручил мне Тарский аналог паспорта, бумажку, в которой были прописаны мои приметы, предполагаемая дата рождения и имя: частично мое, родное, частично позаимствованное у новоявленного родственника — шеф во избежание двусмысленностей назначил Лайса моим братом. У "брата" соответствующие документы уже имелись, он только вписал туда информацию о том, что является официальным опекуном несовершеннолетней меня.

Когда с формальностями было покончено, Хранитель исчез из моей скромной квартирки — в прямом смысле растаял в воздухе, напоследок шепнув что-то Лайсу.

— Я тоже пойду, — произнес кард, отводя взгляд от дымного облачка, оставшегося от закрывшегося портала.

— Куда?

— В гостиницу, здесь рядом. Завтра зайду за тобой.

— Может, тут переночуешь?

Слова вылетели сами собой, и Лайс удивленно приподнял бровь.

— Я тебе в тетиной... во второй спальне постелю.

Не хотелось в последнюю на Земле ночь оставаться одной. Казалось, посижу в своей комнате среди книг и детских игрушек, включу старенький кассетник, пролистаю альбомы и никуда уже не уйду. Не смогу. Не захочу. И чёрт с ними, с магией и долгой-предолгой жизнью!

— Останусь, — решился Эн-Ферро. — А у тебя сладенького нет?

Сладенькое у меня было.

— Ого! А зачем тебе столько шоколада, ты же его не любишь?

— Не люблю, но иногда хо... А откуда ты знаешь, что я его не люблю?

Кард выбрал молочную шоколадку, развернул обертку.

— Я много чего о тебе знаю, Галчонок.

Ага. Чудный воскресный денек, скучающая, в меру романтичная девица, входит он. А как было на самом деле?

— Скажем так, в нашу первую встречу ты разгуливала в кружевном сарафанчике, демонстрируя в улыбке все свои четыре зуба.

Ясно. И после этого я хочу, чтобы он относился ко мне, как к взрослой?

— И встреча та была недолгой, — продолжил он с ухмылкой. — В какой-то момент под тобой образовалась лужица, и тетя была вынуждена вести тебя домой.

Без комментариев.

— А... Как...

В расход пошла вторая плитка.

— Я не знаю, что сказал тебе Рошан, но так вышло, что после смерти твоего отца только мы двое знали о тебе. Кир никому больше не доверял. Наверное, это огромная честь, что Хранитель моего Мира, счел меня достойным того, чтобы...

Он умолк и вцепился зубами в шоколад.

— Рошан сказал, вы с отцом были друзьями.

— Рошан? Сам бы я, наверно, так не сказал.

— Почему? Это не так?

— Так, так, — вяло заверил кард. — Но считать себя другом Хранителя — это... все равно как, например, пятилетний пацан станет звать себя другом академика. Добрый дяденька, конечно, может привязаться к малышу, станет с ним играть, накупит конфет, наделает бумажных корабликов, но после снова вернется к работе, а мальчишка побежит в свою песочницу.

— Хвастать перед другой ребятней, что играл в "паровозик" с доктором наук.

— Или сохранит, как свой величайший секрет.

Я взглянула в его глаза. Скорее уж — второе.

— Как вы с ним познакомились?

— А как знакомятся Идущий и Хранитель? На переходе, конечно же. Хотя я и раньше его видел. Свайла — легальный Мир, как Эльмар или Изагр. Там все знают и о Вратах, и о драконах. Кир общался с народом, часто читал лекции в нашем университете.

— В магическом?

— В политехническом! — рассмеялся Лайс. — Я по специальности инженер-конструктор.

Еще одна новость. Как там шеф говорил? У господина Эн-Ферро много достоинств? Да он полон сюрпризов, как мешок Деда Мороза!

— Не удивляйся, у нас, кардов, магия никогда не была основной профессией — скорее, удобным дополнением. Вот и я подумал и решил, что хочу строить оборудование для орбитальных станций. Поступил в университет. А твой отец читал у нас лекции, рассказывал, где и как в Сопределии развиваются космические программы, кто чего достиг. Интереснейшие были темы! Понимаешь, Галчонок, освоение космоса — реальный шанс для тех, кто не обладает даром Идущего, попасть в сопредельные Миры. Из вне, не прибегая к помощи Врат. Есть, конечно, теория множества Вселенных, согласно которой разные Миры существуют в разных системах пространственно-временных координат, но Хранители официально эту теорию не подтверждали. Поэтому, наши ученые строили далеко идущие планы развить в Сопределии сеть межзвездных путей сообщения. Очень надеялись, что драконы решатся на небольшое нарушение собственных правил и укажут в каком направлении вести поиск ближайшего обитаемого Мира, но до этого следовало еще создать...

— Лайс, — прервала я вдохновенный монолог. — Мы же не о космических программах сейчас говорим.

— Прости, увлекся. В общем...

— Учился ты в университете, а отец читал там лекции.

— Да.

— Лайсарин Эн-Ферро! — этот хвостатый маг-наемник с дипломом инженера-конструктора начинал меня нервировать. — Я хочу узнать о своем отце что-нибудь помимо того, что он был университетским лектором! И узнать еще при жизни!

— Не кричи на меня, — строго сказал кард. — Я и пытаюсь рассказать тебе о нем. Или будет достаточно, если я скажу, что Кир был великим драконом и мировым парнем?

— Ладно, извини. Продолжай прямо с того места, как читал он лекции.

— Нет, — улыбнулся кард, — об этом больше не стану, у тебя уже на слово "лекции" бурная негативная реакция и нервный тик, а тебе еще в школу поступать! Я тебе расскажу про свой первый переход. Ты же знаешь, как Врата зовут Идущих?

Я пожала плечами. Видимо, так же как Открывающих. В какой-то момент чувствуешь непреодолимое желание зайти, к примеру, в главный региональный офис некого туристического агентства и тебе абсолютно побоку, что на часах полночь, на улице дождь, а ты стоишь на центральном проспекте города в халате и тапочках.

— Я тогда только университет окончил, решил отметить как положено.

— А как у вас положено?

— Да так же, как и у вас: с толпой друзей, алкоголем и девочками. Арендовали участок пляжа, скупили половину торгового центра. Сидим, отдыхаем. И вот в середине проникновенного тоста "за нашего друга Лайса, который..." чувствую, что мне надо идти. Куда, зачем — непонятно. Надо, и все! А учитывая то, что тост был далеко не первым, идти я уже могу с бо-ольшим трудом. Но все же встаю и иду. Ребята даже не поняли сразу, решили — отлучился по естественным, так сказать, надобностям. А я как был, босиком и в шортах, приперся в Художественный центр. Представь себе, огромный домина из стекла и биопластика, сто двадцать залов заняты произведениями искусства различных эпох, а в центре этого лабиринта маленькая комнатка. И мне в эту комнатку нужно, хоть режь! Охранник на входе, естественно, не пускает. Идите, говорит, юноша, проспитесь, оденьтесь, а утром милости просим. Внушительный такой громила. А я пьяный, злой и к тому же — маг. Слепил пульсар, заряд вложил немереный, хорошо, не попал, а то убил бы. Зато полстены снес. Охранник орет, сигнализация воет, а я — в пробоину и бегом по коридорам. И знаешь, целенаправленно так, как на маячок. Подбегаю к дверям той самой комнатки, стою и думаю: еще одну дыру проделать или все-таки постучать. Пока думал, дверь открылась, на пороге — мужик, знакомый вроде, но откуда, хоть убей, не помню. Пришел, спрашивает. Пришел, отвечаю. Ну, заходи, говорит, раз пришел, куда тебе? А я по сторонам озираюсь — ни окон, ни дверей, в углу сенсорная панель и два кресла, столик, чашка келса стоит (это напиток наш, типа чая). И тут вижу: в центре комнаты что-то есть, даже не вижу, а ощущаю, всем телом, каждым нервом. Туда, — говорю. А он мне: а что там, знаешь? И я на одном дыхании, как герой эпической баллады с самым дебильно-пафосным выражением выдаю: там — моя судьба! Как он хохотал, Галчонок, если бы ты слышала!

— А когда отсмеялся, прочел тебе еще одну лекцию?

— Хотел. Но не успел.

— В смысле?

— Я прошел.

— Как? Куда? — глаза у меня выкатились, челюсть отвисла.

— Во Врата.

Нет, я знала, что он ненормальный, но чтоб настолько!

— Рот закрой, — щелкнул меня по подбородку кард. — Я ж тебе объяснил: выпил я. Много. А пьяному, как у вас говорят, и море по колено.

— И куда тебя?

— Сразу на Ино. Там еще Открывающий старенький такой сидел. Ну я очень вежливо поздоровался и на улицу. А там — зима!

— А ты в шортах, босой и пьяный.

— Не совсем. Я в шортах, босой и быстро трезвеющий. Через пять минут вернулся на станцию. Извините, говорю, дедуля, но мне бы домой. — Куда — домой? — На Свайлу. — Очень жаль, но проход туда минуту назад закрылся, можно будет через пару часиков попробовать настроиться, а вы пока посидите, погрейтесь, денежку приготовьте за проход, согласно прейскуранту. И называет мне эквивалент в валюте моего Мира. Не то чтобы много, но я-то в шортах.

— И босой.

— И босой. Поинтересовался: может, бесплатно можно? Бесплатно, говорит, можно, но не на Свайлу, а куда глаза глядят. То есть, куда Врата ведут.

— Все верно. Параграф четвертый "Договора о переходах". И что ты?

— А что я? Пошел.

У-у, точно ненормальный. Есть ведь еще параграф восьмой, гарантирующий Идущему право на возвращение в родной Мир.

— А про восьмой параграф мне тот дед ничего не говорил. И вообще никто из Открывающих не говорил. Мне Кир потом сказал: они между собой ставки делали, на каком по счету Мире я сдамся.

— И на каком?

— Ни на каком. Я совершил за месяц сто восемь переходов, прошел шестьдесят семь Миров и вышел на Свайле!

Немая сцена. Занавес. Бурные аплодисменты.

— Лайс, но это же... — слов нет. — Это же невозможно. Точнее возможно, но с вероятностью один к десяти тысячам. Это во всех учебниках написано.

— Надо же, — улыбнулся Эн-Ферро. — А Рошан жаловался, что ты их не читаешь. Прошел я. И не я первый, между прочим. Вернулся на Свайлу и дал себе слово, что и на пушечный выстрел больше к Вратам не подойду. А через неделю снова был в Художественном центре. Меня как только увидели, сразу Киру сообщили: мол, полоумный тот вернулся. В тот день мы и познакомились по-настоящему. Кир научил меня всему, что я знаю о Сопределии. Первое время составлял для меня тематические маршруты по Мирам: в этом — сильная энергетика, в этом — интересные народы, а в этом — самое лучшее пиво. Иногда ходил со мной. Просто, за компанию. И вообще он был...

Я положила голову ему на плечо, и Лайс еще долго-долго рассказывал мне каким был мой отец. И умным, и добрым, и, если было нужно, сильным и жестким. Как он втравил карда в Войну племен на Кайре и как вытащил из зала суда на Саламе. Как познакомил с Рошаном, и они это знакомство праздновали три дня на Пантэ, после чего Эн-Ферро заблудился и еще три дня бродил по лабиринту Биадоза. И как удивился сам Биадоз, когда два нетрезвых дракона пришли спасать одного голодного карда.

И чем дольше он говорил, тем больше охватывали меня невероятная гордость и невероятная грусть. Вот какой он, оказывается, был замечательный, мой отец! А я и не знала. И не узнаю...

— А моя мама? Ты был с ней знаком?

Лайс отрицательно помотал головой:

— Нет. Такой чести я не удостоился. Такое ощущение, что Кир ее прятал, даже с братом не познакомил.

— У него есть брат?

— Ну да. Рошан.

Что-то у меня в последнее время с головой.

— Шеф не говорил, что они были родственниками.

— А что Кир с ним кровью поделился, говорил?

Я кивнула.

— А что это означает, не объяснил? Галчонок-Галчонок, ты все еще рассуждаешь с примитивной точки зрения людей Земли. Это для них переливание крови — медицинская процедура, а для прочих Высших рас, тем более для драконов — становление крепких, родственных отношений. Ты хоть такое выражение слышала "кровные узы"?

Слышать-то слышала, но до сегодняшнего дня толковала его несколько иначе.

— Кир Рошану не просто кровь отдал, но и силой поделился. У них даже ауры сделались как у близких родственников, я-то видел.

— То есть Рошан мне как бы дядя?

— А с чего еще он с тобой носится? — вопросом на вопрос ответил кард.

И снова нахлынуло ощущение нереальности. Но на этот раз нереальной казалась вся моя прежняя жизнь. Детский сад, школа, институт. Первые джинсы, на которые тётя откладывала полгода. Первый парень, с которым мы расстались через две недели. Слёзы, обиды... Могилка, на которую раз в месяц я приношу белые розы... И почему? И зачем, если у меня, оказывается, дядя — самый настоящий дракон? Ему ведь стоило только пальцами щелкнуть...

— Хранители не имеют права вмешиваться в чужие жизни, — Лайс словно прочёл мои мысли. Или на самом деле прочёл? — Рошан и так нарушил множество правил ради тебя. Так что не думай, что он не хотел.

У меня он всё-таки не остался. Залпом допил остывший чай и сказал, что ему нужно пройтись.

Отговаривать я не стала. Если кто-то говорит, что ему нужно пройтись, ночью, под мелким и мерзким январским дождём, то, видимо, у него есть для этого веские причины. К тому же мне самой вдруг захотелось побыть одной.

Из квартиры я не уходила — сбегала. На прощанье почесала за ухом Лушку и решительно захлопнула дверь. Спустя полчаса вошла в приемную родной конторы. Настроение было боевое: в конце концов, мне терять нечего.

Воспользовалась услугами "костюмерной" и подобрала себе соответствующее тарской моде платьице. Судя по одобрительному взгляду Лайса, с выбором не ошиблась. Хотя, как по мне, подол можно было бы и укоротить. А вырез глубже сделать.

— И еще кое-что, — кард порылся в карманах и протянул мне скромненькое колечко с мутно-голубым полупрозрачным камнем.

— Лайс, милый! Это так неожиданно, я должна подумать.

Только Эн-Ферро, похоже, к шуткам сегодня не расположен. Уже раз двадцать проверил вещи, пять раз с начала до конца повторил мне "легенду", и все равно выглядит недовольным.

— Это, — серебристый коготь постучал по камешку, — работает так же как кристалл связи, которым ты здесь пользовалась. Автопереводчик. Носи камнем вверх, пока не выучишь язык. Если решишь сказать мне что-то по секрету, разверни камнем вниз, а лучше сними. Поняла?

Поняла, естественно. Можно подумать, я раньше в другие Миры не ходила и такими штуками ни разу не пользовалась.

— А зачем вообще язык учить, если имеешь такое колечко?

— Во-первых — для общего развития, а во-вторых, чтоб удивленно не хлопать глазками, попадая в зону блокировки магического поля.

Из операторской вернулся шеф:

— Еще час.

Ой, зря он это сказал! Ноги подкосились, и я буквально рухнула в кресло. Мужчины о чем-то тихо переговаривались, пока я безуспешно пыталась побороть дрожь в коленках и приступ подкатившейся к горлу тошноты, и на меня они, слава богу, не смотрели. Какое-то время.

— Да она же сейчас отключится! — первым понял Лайс.

Рошан в два прыжка оказался рядом и с силой встряхнул меня за плечи.

— Галла! Галчонок! Дыши. Глубже дыши. Вот так, хорошо, девочка, хорошо.

По крайней мере, теперь меня не вырвет. Большего пока обещать не могу.

Кард со всей дури саданул кулаком по стене.

— Нет, я так и знал!

— Лайс! — прикрикнул дракон. — Сам-то успокойся. Пойди, кофе попей.

Не думаю, что кофе успокаивает, но Эн-Ферро послушно вышел.

Хранитель присел передо мной на корточки, обнял за плечи и притянул к себе. Я обессилено уткнулась в широкую грудь.

— Волнуешься?

Я замычала, не покидая теплого убежища его рук.

— Мы все волнуемся, — признался шеф. — И я, и Лайс. Посмотри на меня. Умница! Все у тебя получится, ты и сама это знаешь. В крайнем случае просто вернешься. Но только в крайнем случае, хорошо?

Я согласно кивнула. Дракон еще раз оглядел меня, и, видимо удовлетворившись результатом, поднялся с пола. Но далеко не ушел — присел рядом, на подлокотник.

— Вот, ты забыла, — протянул он мне извлеченную из внутреннего кармана пиджака фотографию, ту самую, что долгие годы стояла на моей тумбочке. На ней рослый светловолосый мужчина прижимает к себе хрупкую девушку с грустными глазами, а на обороте старательным почерком первоклашки выведено: "Мамочка и папочка".

— Зачем? — вернула я снимок. — Такая же фальшивка, как и вся моя жизнь.

— Не скажи! Это вот — точно Кир. Я-то знаю. Драконы, конечно, могут создать себе любой облик, используя магию, но имеют также и истинное лицо, то, которое принимают непроизвольно после трансформации. Так что, поверь, именно таким я видел твоего отца. А если отец настоящий, то мать, возможно, тоже.

А, ну раз так! Я вырвала у него из рук фото. Вложу в книгу по Тарской истории, чтоб не помялось.

В дверном проеме показался мой провожатый.

— Кофеварка не работает, — мрачно сообщил он. — Растворимый закончился.

Что там говорят про долгие проводы?

— Рошан, откройте нам сейчас, а? Изведем же друг друга.

Трудней всего было не оглядываться.

Глава 6

Тар, Восточные земли

Август 1056 г. от Основания Империи

Открывающая была новенькая. На это и рассчитывали. Она восхищенно хлопала сапфировыми глазками, мотыльком порхая вокруг карда.

— Вы — Лайсарин Эн-Ферро? Тот самый? Я так много о вас слышала!

— Надеюсь, только хорошее? — осведомился Лайс, галантно целуя кончики длинных пальцев.

Судя по тому, как она вспыхнула и потупилась, не только, но услышанное ей определенно нравилось.

Мой спутник склонился к ее уху и, почти касаясь его губами, прошептал несколько слов. Все! Девица готова! Неужели все мы, женщины, такие дуры?

— Фитиль притуши, — сквозь зубы процедил мне кард, на мгновенье отвлекаясь от разомлевшей Открывающей.

Что притушить?

Эн-Ферро показал мне за спиной сжатый кулак.

А, он об этом. Ну извините, очень трудно отличить отвлекающий маневр от беззастенчивого флирта.

Установка простейших блоков — это все, чему сумел научить меня Рошан, и я очень надеюсь, что сделала все правильно. И вовремя. Так как красотка, пересилив себя, решила все же заняться прямыми обязанностями.

— А вы? — промурлыкала она в мою сторону.

Если я ничего не напутала с защитой, то никто не должен заподозрить во мне ни Открывающую, ни даже Идущую.

— Галла Эн-Ферро, — представилась я оговоренным именем.

— Ой, вы родственница?

"Жена!" — захотелось рявкнуть мне и посмотреть, сколько времени ей понадобиться, чтобы стереть с лица идиотскую улыбку и натянуть сползшую тунику на "случайно" оголившееся плечо.

— Сестра, — скромно "призналась" я.

Открывающая тут же утратила ко мне интерес.

— Вы воспользуетесь транспортом? — поинтересовалась она у карда, картинно отставив ножку.

— Конечно, — кивнул он.

— Возьмете упряжку? — взгляды, которые девица бросала на Эн-Ферро, были даже не двусмысленными.

— Нет, сестра обожает кататься верхом.

Опровергнуть это утверждение я не успела: Лайс схватил меня за руку и рванул к выходу.

Открывающая огорченно вздохнула, но вдогонку не кинулась.

— И часто приходится спасаться бегством от поклонниц? — насмешливо спросила я мужчину, оказавшись в темном коридоре.

— Нет, — бросил он хмуро. — Только если дозировку воздействия неправильно рассчитаю.

— Так это была магия? Очарование от слова "чары"?

— Кое-кто забыл на выходе закрыться, — выговорил он с упреком. — Пришлось отвлекать, как умел.

— Извини...

Слова раскаянья застряли в горле, когда я шагнула за порог и, зажмурившись от яркого света, замерла на высоком крыльце: мы не просто пришли в другой Мир — мы пришли в лето! После дождливого января и серого неба родного города оказаться в солнечном лесу, наполненном ароматом трав и птичьим гомоном, казалось истинным чудом.

— Как же здесь здорово! — почти прокричала я.

— Здорово. Но вслух не слишком восторгайся. Не забывай, ты выросла в Саатарских Дубравах и на эту красоту должна была уже налюбоваться.

Да, точно. Я же полукровка. Точнее, кватеронка. У меня дедушка эльф. Оказывается аура у меня не совсем человеческая, а у Лайса — и подавно, и местные маги это сразу увидят. Вот чтобы лишних вопросов не было, мы и прикинемся полукровками. Для полугномов мы ростом не вышли, для полуорков — физиономиями. А в полуэльфов должны поверить. По крайней мере у Эн-Ферро в прошлые приходы эта легенда работала.

Из-за угла высокого бревенчатого дома показался пожилой мужчина, ведший за собой двух... Ну уж нет!

— Я на это не сяду!

Не то что бы страшно, но непривычно. Ящерица как ящерица, морда добродушная и даже чем-то симпатичная... Но, нет, не сяду!

— Пешком пойдешь! — пригрозил Лайс.

— А далеко идти?

— Ну, если помнишь, я предполагал добраться до места за два дня. Но это верхом. Если хочешь прогуляться — настраивайся на неделю. А с учетом походных травм...

— Каких еще травм?

Лайс оценивающе оглядел меня с головы до ног.

— С учетом твоей физической подготовки и опыта передвижения по диколесью, не исключено все, от мелких царапин до сломанной шеи. Так что, либо ты сейчас же влезешь на ящерку, либо я в целях экономии времени прикопаю тебя в ближайшем овраге.

И какой у меня был выбор?

Сидеть на широкой и плоской спине оказалось на удивление удобно, даже удобнее, чем на лошади. Да и ехать на гигантской ящерице было не в пример легче: никаких резких движений, никакой тряски, кер (так называют на Таре этих мутантов) не скакал, а будто бы скользил, плавно перетекая с лапы на лапу. Но я была бы не я, если бы не возмутилась для порядка:

— Что за Мир?! Магия у них есть, а лошадей нет!

— И лошади есть, — уверил едущий впереди Эн-Ферро. — Но немного. Транспорт аристократии и высших магов.

— Вот выучусь, стану этим самым высшим магом и куплю себе нормальную лошадь!

— Не советую.

— Это еще почему?

— А ты вниз посмотри.

Я посмотрела. От падения меня спасла только плетенная кожаная уздечка, в которую я вцепилась обеими руками, и сильная когтистая лапа карда, подхватившая меня почти у самой земли.

— Я сказал: посмотри, а не свались, — укоризненно пробурчал мой спаситель.

— И чего я там не видела? — предпринимать новую попытку не хотелось.

— Дорога неровная, каменистая. Дальше вообще овраги и рытвины, лошади вряд ли пройдут. А для кера бездорожье не проблема. Так что кончай нудить!

Ехать и не нудить было нудно.

— Ла-айс! — заныла я, не выдержав и получаса.

— Что?

— Мы так и будем молчать всю дорогу?

— Ну, не молчи. Если тебе скучно, давай повторим, что ты знаешь об этом Мире.

Ну вот, напросилась.

— Тар — стандартный сопредельный Мир, — монотонным речитативом прилежной школьницы-зубрилы начала я, — магический уровень — девять баллов по шкале Хэмфаста, Хранитель Врат — Гвейн, старейшина Великого круга. Климатические условия — стандартные, продолжительность года — близкая к стандартной, деление на времена года, двенадцатимесячный цикл — все согласно основным нормам. Единственное существенное отличие Тарского календаря от системы фиксирования дат в известных мне Мирах — разбитие месяца не на недели — седмицы, что является общепринятой формой учета времени в Сопределии, а на пятидневки, или длани, по количеству пальцев на руке. Таким образом, в каждом месяце шесть дланей, то есть, тридцать дней, а в году — триста шестьдесят. На Таре два материка — Каэтар, или Восточные земли, и Саатар, соответственно — Западные земли. На Каэтаре расположено крупнейшее человеческое государство — Каэтарская Империя, где мы собственно и находимся. На Саатаре, расселены остальные народы: в центральной части — Лар'эллан, королевство эльфов. Северо-западнее, за пустошами — Зеленые холмы, страна тэвков. На севере живут снежные орки, на юге, в долине вулканов — огненные. Между землями снежных орков и эльфийским лесом тянется Драконий Гребень — горная система, где в пещерах и долинных поселениях проживают гномьи общины...

Тут я остановилась — нужно было перевести дух. Кард, который ехал впереди, так что все свои слова я адресовала его дружелюбной спине, наконец обернулся, и я поняла, что все это время он самым наглым образом лыбился.

— Ты подозрительно много знаешь, для коренной уроженки этого Мира, — прокомментировал он выражение своей физиономии.

— Да? И что же должна знать коренная уроженка?

— То же, что и все. Тар круглый, материка два. На одном живут люди, на другом — все остальные. Одни — хорошие, другие — не очень, и кто из них кто, зависит от того, на каком из континентов проживаешь ты, и какой формы у тебя уши.

— Ясно. А какой должна быть позиция полуэльфки, выросшей в людском поселении на Саатаре?

— Самой оптимистичной! — выдал, не задумываясь, Эн-Ферро. — Все наивные семнадцатилетние девушки, отправляющиеся в поисках счастья на чужой материк, просто обязаны лучиться оптимизмом!

— Лайс, — с сомнением протянула я, — ты думаешь, я сойду за семнадцатилетнюю? Мне же почти на десять лет больше. И я не наивная девушка, я уже порядком тертая жизнью тетка.

Мои слова заставили Идущего обернуться снова.

— Это кто тут тетка? И на Земле была малолетка-малолеткой, а на Таре, на свежем воздухе да при хорошей энергетике, мне еще доказывать придется, что тебе не пятнадцать.

Дорога стала шире, и кард придержал кера, чтобы поравняться со мной.

— Только лицо попроще сделай, жизнью тертая, — посоветовал он. — Понаивнее.

Сделала.

— Понаивнее, — фыркнул Лайс, — а не потупее.

Пришлось повторить.

— Уже лучше, — фырканье стало одобрительным. — Только не переусердствуй. А то в городе за нами все жулье увяжется: такую простушку грех не пощипать.

Следующие полчаса я тренировалась изображать невинность и наивность, скромно опускать глазки и восторженно охать. После очередной демонстрации кард чуть не вывалился из седла от смеха и объявил курс актерского мастерства оконченным.

Он снова умолк и погрузился в собственные мысли, а я снова заскучала.

Окружающая нас дикая природа не спешила поражать разнообразием форм и буйством красок, как вещал краткий путеводитель Идущего. Лес как лес. Никакой чуждой глазу флоры или, боже упаси, фауны (если, конечно, забыть о зеленых ящерицах размерами с корову), знакомые запахи и привычные звуки. Правда, попадались дорогой неведомые мне кусты и чудные цветастые птички, но при моих познаниях в ботанике и зоологии опрометчиво было бы утверждать, что где-нибудь в центральной Европе или Южной Америке такие не водятся.

Но невозможно сложить мнение о Мире, когда еще ничего кроме бесконечного и уже не кажущегося таким чудесным леса не видел. Мне хотелось поскорее добраться до города со странным названием Сараст, где располагалась Школа Магических Искусств, в которой мне предстояло учиться. Если возьмут, конечно.

Пользуясь вездеходностью керов, Лайс проложил маршрут от станции до конечного пункта не по главной дороге, извилистой змейкой обегавшей все лесные поселки и охотничьи стоянки, а напрямик, чтобы быть в городе уже к следующему вечеру. Но после резво взятого старта на следующее же утро мы были вынуждены сбавить темп по причине болящей меня. После дня в седле и ночевки на ложе из валежника болело все. Болели ноги, руки и спина. Болели мышцы и суставы, о существовании которых я до этого даже не догадывалась. Эн-Ферро заверил меня, что это, как в спортзале, и стоит только вернуться в седло, как боль "разойдется". Спортзалы я посещаю не часто, а потому часа два ему верила. Пока не свалилась с кера.

Но разве меня пожалели? Водрузив мое бренное тело обратно на ящерицу, "братец" объявил, что не стоит терять времени, и для меня началось обучение местным языкам. Жестко, я скажу, началось! Вредный кард никоим образом не реагировал на фразы типа "хочу есть" или "спина болит", пока я не произносила их на каэрро, человеческом наречии Тара, или саальге, языке эльфов. И если каэрро для проживания в Империи был мне необходим, то саальге меня обучали исключительно ради поддержания легенды. Родной язык, чтоб его! Попутно в меня вдалбывали тарские метрические единицы, заставляя пересчитывать пройденные километры в местные парсо или свой рост с метров на гиары. Дорога в парсо казалась короче, а я в гиарах — выше, но это было слабым утешением за мои страдания.

В Серебряные Ключи, поселок неподалеку от Сараста, я приехала уставшая и злая. В довершение всех бед Эн-Ферро притащил меня в какое-то жалкое подобие постоялого двора, гордо именуемое "Радостью путника", и заявил, что здесь мы проведем ближайшие два дня, пока он "разведает обстановку".

На разведку кард отправился сразу же после убогого обеда, предоставив мне возможность отдохнуть в обшарпанной комнатке с заляпанным голубиным помётом оконцем. Оставаться одной в незнакомом, полном подозрительного люда заведении не хотелось, и я, несмотря на усталость, намеревалась напроситься с Лайсом. Пока не увидела кровать...

— Проснись, Галчонок, нас обокрали!

Я вскочила как ошпаренная. Обокрали! Деньги, вещи, всё... Все лежало там же, где мы его разложили по приезду.

Я ошарашено поглядела на Лайса.

— Что? Что украли?

— Твою дурацкую чашку! — расхохотался он.

— Идиот! Зачем так пугать?

— А зачем сразу оскорблять? — обиделся кард. — Я сначала по-хорошему хотел. Подошел тихонечко, говорю: "Проснись, Галчонок. Дяденька магистр вернулся из города, привез хорошие вести и много вкусненького". И что? А ничего. Пришлось использовать старый испытанный способ.

На ком и когда этот способ испытывали, меня уже не интересовало, так как волшебные слова были сказаны.

— Где оно?

— Что "оно"?

— Много вкусненького!

— А-а, — понимающе протянул кард. — Все здесь.

Под моим вожделенным взглядом на столе стали появляться продукты.

— Пироги с капустой, копченая курица, вареные яйца, лук, помидоры, а на закуску медовые прянички и курага. И яблочное вино — запить.

Я поняла, что если только приоткрою рот, слюна самым безобразным образом закапает на пол.

— Хочешь?

Я судорожно сглотнула, прежде чем ответить.

— Оч-чень!

— Хорошо, — прищурился кард, и я приготовилась к новой пакости. — Ты можешь взять все. Все что назовешь на каэрро. А за саальге получишь добавку!

Уверена, что ни один экспресс-метод изучения языков не дал бы таких результатов, как этот садизм.

Глава 7

На Таре магов учили бесплатно, даже выплачивали что-то вроде стипендии нуждавшимся. Как объяснил Эн-Ферро, правительства всех развитых государств сошлись во мнении, что лучше потратиться на обучение квалифицированных специалистов, чем разгребать последствия деятельности дилетантов. Но принимали в науку тем не менее не всех, а лишь наиболее одаренных. От прочих, видимо, опасных "последствий" не ожидали.

— Школа в Сарасте одна из лучших в Империи, в Мире, да и во всем Сопределии, возможно. Во всяком случае, для тебя: минимальный срок обучения при максимальном объеме даваемых знаний. Всего семь лет.

— Семь?! — я чудом не подавилась пирогом и потянулась за стаканом, чтобы запить сногсшибательную новость.

— Семь, — повторил Лайс. — А ты думала, пройдешь ускоренный курс молодого мага, и через месяц домой? Это жизнь, Галчонок, а не сказка. Так что либо настраивайся на серьезное и длительное обучение, либо начинай собираться в обратный путь.

Если бы он рассказал мне всё это еще на Земле, то фиг бы я куда пошла! На месяц я, конечно, не рассчитывала, но семь лет — явный перебор. Я же за это время... А что, собственно, со мной станется? Не состарюсь уж точно. А учиться нужно. У меня же потенциал, будь он не ладен!

— А меньше никак?

— Можно и меньше, — обрадовал меня Эн-Ферро. — Некоторые ученики умудряются перескакивать через курс, а то и через два. Так что от тебя зависит.

Я вспомнила время своего студенчества и поняла, что сократить срок обучения за счёт собственных талантов мне не светит. Ну не создана я для науки! Усидчивости не хватает, целеустремленности, да и домашние задания делать лень. Кстати, как тут с заданиями?

— Система такая же, как и в ваших ВУЗах: лекции, практика, экзамены. Ну и домашние задания, само собой. Первый год учишься на общем курсе, преподаватели оценивают, к чему у тебя больше способностей, и со второго года тебя переводят на соответствующее отделение. Распределение идет по стихийной принадлежности: Огонь, Вода, Земля, Воздух, и по направлениям деятельности: боевая, бытовая, целительство и так далее.

— Некромантия? — вспомнились любимые книжки.

— А очень надо? — прищурился Лайс.

Я пожала плечами.

— Некромантия только общая. Прикладную изучают в специальных закрытых заведениях.

— А вступительные экзамены сдавать нужно?

— Не нужно, — успокоил "братец". -На тебя посмотрят, оценят уровень силы — и все.

— Так просто? — не поверила я.

Должен же быть какой-то подвох!

— А к чему нам сложности? — улыбнулся Эн-Ферро. — Пойдем завтра в Школу...

Подвох был. И скрывался он в слове "завтра".

По случаю судьбоносного события Лайс купил мне новое платье. Сам выбрал! С размером угадал, и высказывать претензий я не стала, хоть цвет и фасон обновки оставляли желать лучшего. Платьице было нежно-зеленым в тоненькую белую полоску. Рукавчики-фонарики, кружевной воротничок и кокетливые бантики на широкой складчатой юбке смотрелись ужасающе. Зато я в этом наряде выглядела, как и предписывалось легендой, наивной девицей, зеленой, как в прямом, так и в переносном смысле.

Сам Эн-Ферро вырядился не лучше. Небесно голубая рубаха с широкими рукавами шла к серым глазам и белобрысой шевелюре, но абсолютно не сочеталась с широкими коричневыми штанами. Однако хвост есть хвост, и при наличии оного за модой не угонишься.

К городским воротам мы добрались к полудню. Дежурившие там стражники не сочли нас достаточно значимыми персонами, чтобы выбраться из-под деревянного навеса и устроить торжественную встречу, и мы беспрепятственно въехали в Сараст .

— В мирное время досмотру и обложению пошлинами подлежат только торговые обозы, — пояснил Лайс.

Город, в котором мне предстояло прожить следующие семь лет, должного впечатления не произвел. Грязные улочки и кособокие домишки бедняцких кварталов сменились районом ремесленников и торгашей, еще более грязным, шумным и источающим невыносимую смесь запахов. В жилых кварталах было потише, пахло получше, но одинаково серые дома с убогими палисадниками наводили уныние.

— Что не так? — обеспокоено спросил Лайс, заметив выражение моего лица.

— Все нормально, — вздохнула я.

Он ведь еще вчера сказал, что это жизнь, а не сказка. Так с чего бы городу быть каким-то необыкновенным? Самый обычный город. Самый обычный Мир. Один из многих.

— Если бы от меня завесило, я бы дал тебе больше времени, — неверно истолковал моё настроение кард. — Языки бы подучила. С традициями познакомилась. Но я же говорил, количество мест на общем курсе ограничено. Промедлим сейчас, потеряем год. Ты этого хочешь?

Я уже не знала, чего хочу.

В полном разочаровании я проехала еще несколько кварталов, задумчиво разглядывая булыжную мостовую.

— Приехали! — радостный возглас Эн-Ферро заставил меня придержать ящерку и оглядеться.

И тут же взгляд наткнулся на нечто совершенно неописуемое, невероятно прекрасное и совершенно необыкновенное!

— Это Школа, — скромно отрекомендовал мне сие чудо Лайс.

— Школа, — прошептала я с благоговеньем.

Она была такая... вся такая какая-то... и еще вокруг... и вообще!

— Это башня, — подсказал Идущий. — Сорок три этажа. Диаметр в основании около тридцати метров. Как я слышал, некоторые помещения внутри сделаны с использованием пространственных проекций, то есть могут быть площадью с футбольное поле или даже больше. Перемещение с этажа на этаж осуществляется с помощью простейшего блочного подъемника, но наверняка имеются и телепорты. Кроме того...

— Помолчи, а? — попросила я магистра-всезнайку.

Хотелось просто любоваться этой красотой, а не выслушивать лекции. Золотистая, искрящаяся в солнечных лучах башня, верхушка которой уходила в головокружительное поднебесье, завораживала. А воздух вокруг нее был пронизан миллиардами маленьких радуг и тоненькими серебряными паутинками, которые чуть слышно звенели, когда их касался ветер. И можно было вечность простоять тут, глядя на эту обитель волшебства и слушая дивную музыку нежных серебряных струн.

— Тебя точно возьмут, — заявил Эн-Ферро.

— С чего ты взял? — спросила я шепотом, чтобы звук моего голоса не заглушил волшебной песни.

— Обычные люди видят лишь высокую каменную башню, а не то, чем любуешься сейчас ты. Считай, что первый тест пройден.

К нам подбежал шустрый парнишка в коричневой форменной курточке, раскланялся и подхватил под уздцы керов. При других обстоятельствах я бы поинтересовалась, кто это и куда он потащил наших ящерок. Но сейчас хотелось одного — поскорее оказаться внутри поющей башни. Вот они, долгожданные чудеса! Наконец-то!

— Вы нам не подходите. Следующий!

Смысл услышанного дошел до меня не сразу. Не подхожу? Что значит, не подхожу?!

— Но как же...

— Не задерживайте других соискателей, тэсс, — сухо произнесла полная рыжеволосая дама.

Но как? Почему? Ведь все так хорошо начиналось!

Мы вошли в башню. Внутри, в просторном круглом зале уже собралась небольшая очередь потенциальных студентов: около десятка парней и девушек нервно топтались под дверью, за которой заседала приемная комиссия. Меня попросили заполнить несколько канцелярских форм, что я и сделала, не без помощи Лайса, конечно же. Сдала бумаги носатой тетке и стала ждать своей очереди. Ребят, что передо мной входили в загадочную комнату, держали там не менее пяти минут. Наверняка о чем-то расспрашивали или просили продемонстрировать какие-то умения. Я даже занервничала, не зная, как мне себя вести, когда дверь за мной закроется, и я останусь без поддержки Эн-Ферро.

А мне и говорить ничего не пришлось! Два пожилых мужика и рыжая толстуха переглянулись и в туже минуту объявили: "Вы нам не подходите!".

— Меня не приняли, — жалобно всхлипнула я, вернувшись к Лайсу.

А я уже мечтала, как буду учиться в этой чудесной башне, как стану самой настоящей чародейкой. Даже успела дать себе зарок не прогуливать занятий и выполнять все-все домашние задания, а они...

— Быть не может, — растерянно пробормотал кард. — Вон того юнца взяли, а он едва светится. А ты... Может, ты не так поняла?

Я удрученно покачала головой:

— Всё я правильно поняла.

— Ерунда какая-то.

— Ерунда...

Бросила все: друзей, квартиру, кошку, книжки... шефа... Пришла в этот странный Мир без драконов. Три дня не слезала с ездового динозавра. Сутки проторчала в убогой комнатушке в самом дешевом заведении Сопределья. И ради чего? Ради минуты позора перед парочкой высокомерных колдунов и одной жирной ведьмой?

— Гал...

— Я хочу домой.

Потому что я очень хочу сейчас расплакаться. А плакать я могу только в своей квартире, на своем диване, и чтобы рядом обязательно сидела Лушка.

— Давай в Ключи вернемся, а там решим.

Вслед за Лайсом, озадаченным случившимся, а точнее, не случившимся, я потопала к двери.

— Эй, остроухая! — кто-то бесцеремонно дернул меня за рукав. — Бумажку обронила.

Черноволосая, черноглазая девица кивком указала мне на лежащий на полу "паспорт". Я сначала подняла документ, а уж потом спохватилась и испуганно ощупала ухо. Ухо было мое, родное, кругленькое, аккуратненькое, с маленькой сережкой-гвоздиком. Фух. А я уже испугалась, что эти злобные колдуны что-то сотворили с моей внешностью.

Но все же, едва оказавшись за пределами башни, я схватила за руку карда:

— Как я выгляжу? Как обычно? Уши у меня не заострились?

— Уши? — опешил он. — Нормальные у тебя уши... А, ты из-за того, как тебя та девчонка назвала? Не обращай внимания, просто она услышала, что ты с Саатара...

Не знаю, кому первому пришла в голову эта мысль, но в том, что подумали мы об одном и том же, я не сомневалась.

— Вот, значит, как, — процедил Эн-Ферро. — Ну ладно!

Расисты проклятые. А еще волшебники! Я вам этого так не оставлю!

Не зная, что еще можно сделать, я попросту поддела ногтем одну из повисших в воздухе струн, оттянула сильнее и отпустила. Как вам такая музыка?

— Это моя промашка, Галчонок, — оставив меня Ключах, Лайс снова съездил в Сараст и провел более тщательную разведку, чем накануне. — Моя и Рошана. Я ведь в Империи нечасто бываю, больше на Саатаре. Рошану вообще путь на Тар закрыт. Кто ж знал, что у них тут такая ситуация? Официально между Империей и Эльфийским Лесом мир. В столице постоянно пребывает посольство Лар'эллана. В университетах изучают саальге и эльфийский быт, даже исправления в учебники по истории внесли. Но расизм по-прежнему процветает. К гномам и оркам уже привыкли, а к эльфам — никак. Извечные человеческие комплексы: эльфы красивее, эльфы умнее и искуснее и, самое главное, до безобразия долго живут.

— Может, я все-таки полугномка? — предположила я. — Во мне росту-то всего ничего. Могу еще и присесть чуть-чуть.

— Тогда уж и бороду отрасти для достоверности, — отмахнулся от моей идеи Лайс.

— И что теперь, домой возвращаться? — спросила я с тоской. Видение дивной башни преследовало меня весь день. Наверное, впервые мои мечты обрели вещественную форму.

— Зачем домой? Мы всего лишь немного изменим планы.

— У нас есть план В?

— Ты будешь удивлена, но у нас есть даже план С. Однако в данных обстоятельствах, я предпочел бы план D.

Каэтарская Империя на политической карте Восточных Земель выглядела как в свое время Советский Союз в масштабах Евразии: огромное пятно, растекшееся практически на весь материк, оттеснив к рваным краям континента разноцветные кляксы-государства. На одну из таких клякс, темневшую на северо-западе от Империи, и указал коготь карда.

— Кармол. Не очень большое и не слишком независимое королевство. Связано с Империей целым рядом торговых, военных и прочих договоров. Единственное, чем всегда отличались правители Кармола, так это расовой терпимостью. Увидишь, когда на место прибудем: каждой твари не то что по паре, целыми общинами живут. Гномы, орки, гоблины попадаются. Разве что чистокровных эльфов нет, зато полукровок — пруд пруди.

— Выселки это твое королевство.

— Зато там есть неплохая Школа. Мы с Рошаном даже рассматривали ее как основной вариант.

— И почему мы сразу туда не поехали? — спросила я, пытаясь понять, в чем на этот раз заключается главная каверза.

— Врата, — развел руками Лайс. — Мы выбрали то заведение, от которого ближе будет добираться до Врат. На случай, если придется в срочном порядке эвакуироваться или кому-то захочется пообщаться с любимым дядюшкой.

— В Кармоле нет Врат?

— Есть. Но от Марони, где расположена Школа, до ближайших действующих больше двух дней пути.

— Но ведь мы и до Сараста два дня от Врат добирались, — пожала я плечами.

— На керах. Но тут еще портал есть...

— Что?! Прямой портал от станции? Так какого же?..

Я осеклась, наткнувшись на строгий взгляд господина магистра.

— В общем, там Врата далеко, — повторил он.

Я задумалась. С одной стороны, после сегодняшнего показательного провала в местной Школе пытать счастья в Империи глупо — только время зря потеряем. С другой, неплохо бы, действительно, быть поближе к станции. Надеюсь, что сбегать с Тара не придется, но вот с дядюшкой... то есть, с шефом поболтать... Провести два дня в седле ради получасового разговора?

— Есть еще вариант, — нерешительно начал Эн-Ферро.

— Другая Школа?

— Другие Врата. Часов пять-шесть от Марони. Они нерабочие. Заброшенные. Но Рошан думает, что ты могла бы открыть.

Последние слова он произнес еле слышно, словно боялся меня ими обидеть.

Я ответила улыбкой:

— Едем в Кармол.

Идущий взглянул на меня с удивлением.

— Раз Рошан сказал, что открою, то открою! Шеф никогда не ошибается. Сколько времени у нас уйдет на дорогу?

Проще было бы вернуться на станцию. Связи между Вратами, как я знала, на Таре не поддерживали, но можно было бы перейти на Землю и попросить Рошана вывести нас прямиком в Кармол. Однако Лайс Эн-Ферро не тот Идущий, который может остаться незамеченным, и кому-нибудь хождения туда-сюда могут показаться подозрительными.

Все еще шокированный моей непоколебимой уверенностью в словах Хранителя и в собственной силе, кард что-то прикинул в уме и склонился над картой.

— Если выедем завтра, то послезавтра будем уже в Халстире, оттуда вдоль побережья... — его палец принялся очерчивать по периметру голубое пятно, которое я идентифицировала как море.

— Постой, а зачем нам обходить вокруг, если можно сесть на корабль и приплыть вот сюда?

Пятно пересекали пунктирные линии, и моих скудных познаний хватало на то, чтобы распознать в них морские пути.

— Ну? Почему мы не можем переплыть море?

— Мы можем, — вздохнул Эн-Ферро.

— Тогда так и сделаем. Или есть какие-то проблемы?

— Никаких проблем, — заверил меня он и снова вздохнул.

Серебряные Ключи мы покинули на рассвете. Мне снова пришлось влезть на ящерицу и, уповая на милость здешних богов, надеяться, что повторную длительную поездку я перенесу легче. Если так, то к морю доберемся уже к вечеру следующего дня, как и планировал Лайс.

Однако нескольких часов в седле хватило, чтобы боевой запал сошел на нет. Грязная коморка в "Радости путника" представлялась мне теперь королевским дворцом, и я готова была пожертвовать прекрасными мечтами о карьере мага, лишь бы вернуться туда. Для того чтобы план D не сорвался в самом начале, требовалось как минимум вмешательство высших сил. И видимо, они таки вмешались: через полчаса после того как я сползла с кера и завалилась в придорожную траву с твердым намерением остаться в ней на веки вечные, на дороге показалась крестьянская телега. Лайс перебросился парой слов с возницей, снабдил душевную просьбу парой медяков, и путь я продолжила лежа на душистом сене, убаюкиваемая размеренным покачиванием повозки.

— Так вы из Ключей едете? — громко спросил селянин, когда я уже почти задремала. — А в Сарасте что творится, слыхали? Башня чародейская трещину дала! Небывалый случай, говорят. То-то колдуны переполошились! Она ж огроменная, башня-то, неровен час, рухнет!

Я вспомнила чванливую троицу магов из "приемной комиссии" и представила, как они суетились вчера вокруг этой трещины, вооружившись волшебными шпателями и тазиками с магическим цементом. Есть все-таки в мире справедливость. Даже в этом Мире есть!

Глава 8

Да, высшая справедливость — штука серьезная. Везде настигнет, и на суше, и на море.

— Господин магистр, хотите ветчинки? — я помахала надкушенным бутербродом перед позеленевшей физиономией Лайса.

— Убери это, — простонал он, сдерживая новый приступ тошноты.

— Только, если вы попросите меня на каэрро. А за саальге я принесу к вам в каюту ведро.

Знала я, что будет и на моей улице праздник! Лайсарин Эн-Ферро, магистр Пилаг первой степени страдал от морской болезни. Жестоко страдал. А как правильно заметили древние, ничто так не радует, как горе ближнего. Это ему за то, что не сказал про портал и заставил меня два дня умирать на ящерице! И за уроки языка, и за "Радость путника", и за зеленое платьице...

— З-завтра, — процедила сквозь зубы жертва качки, — я буду в порядке. А ты...

Когтистый палец вперился мне в грудь, но что же случится со мной завтра, я так и не узнала — корабль качнуло, и карда скрутил очередной приступ.

К морю мы добрались без происшествий. В Халстире оставили в керсо ящерок, получив обратно залог, и в тот же день нашли следовавшее в Мискан судно. Времени на прогулки не оставалось, но я не жалела: вряд ли небольшой портовый городок изобиловал достопримечательностями. Экскурсию Лайс пообещал организовать по прибытии. Если, конечно, быстро оклемается. Никак не ожидала, что прославленный Проводник через Миры сляжет, едва ступив на борт, не вязался этот банальный недуг с геройской репутацией.

Меня же качка нисколько не беспокоила. Оставив Эн-Ферро в каюте, вышла на палубу, где с полчаса любовалась на море, небо и занятых рутиной матросов. Если на корабле и были другие пассажиры, то подозреваю, что сейчас они занимались тем же, что и мой спутник — страдали.

Но скоро я заметила неподалеку от себя двух дам, неизвестно откуда появившихся. Одна из них, помоложе и посимпатичнее, была одета в почти так же, как и я: узкие брюки и длинный жакет поверх легкой блузы. Значит, Лайс не соврал, и подобный наряд является обычным для путешествующей женщины. Правда, на незнакомке костюм не висел мешком — наверное, у нее нет заботливого брата, который покупал бы ей одежду в лавке готового платья на глаз.

Женщине мое внимание не польстило — она склонилась к своей спутнице и нарочито громко прошептала на каэрро:

— Диди, милая, идем отсюда. Эти полукровки совсем обнаглели. Только посмотри на эту бесстыжую девку, надо же так беззастенчиво пялиться! При старом императоре, она не посмела бы даже ступить на этот корабль!

Я мысленно возрадовалась безвременной кончине старого императора и огорчилась, что нельзя догнать эту хамку и навалять ей за "бесстыжую девку".

— Простите мою сестру, тэсс, она не хотела вас обидеть.

Быстро же ему полегчало!

— Бедная девочка впервые в таком обществе и абсолютно не умеет себя вести.

Ыгы. Я скромно потупила глазки и безрезультатно попыталась покраснеть.

— Какой приятный молодой человек, — услышала я мурчание толстухи Диди. — Видишь, Элоя, и среди полукровок попадаются достойные экземпляры.

Как только они удалились "достойный экземпляр" накинулся на "бедную девочку":

— За какими демонами ты сюда выперлась?!

— А что, я должна была бдеть у твоего смертного одра?

— Занялась бы языками. Или историей. А не путалась бы под ногами у имперской графини.

— С чего ты взял, что она — графиня?

— Вот-вот, и геральдикой занялась бы.

Веселенькое меня ждет путешествие. Ну что ж, тэсс графиня, больше я вас не побеспокою — некогда будет.

* * *

К ночи ветер поменялся, волны уже не норовили опрокинуть корабль, качка унялась и тошнота отступила.

Эн-Ферро прислушался к мерному посапыванию, доносящемуся с соседней койки. Сделал несколько неуверенных пасов, но передумал: судовой маг мог отметить возмущение силы. Зажег масляный светильник.

Вынул из сумки тетрадь в кожаном переплете, футляр с перьями и дорожную чернильницу. Пролистал исписанные страницы.

"14 августа по времени Тара. Восьмой день. Девочка проявляет необыкновенные мнемонические и лингвистические способности. Уже освоила большинство слов и понятий двух основных языков. Иногда еще испытывает трудности с правильной постановкой времен, в саальге путается в артиклях, но, думаю, постоянная практика исправит положение. Прекрасно изучила географию, историю, политическое устройство Мира. Учится контролировать дар. Уже неплохо устанавливает защитные блоки, научилась закрываться от поверхностного сканирования. Собственные сенсорные способности либо пока блокированы, либо отсутствуют..."

Девушка шумно заворочалась во сне. Дыхание стало чаще, губы искривились, словно от боли, и до слуха мужчины донесся тревожный стон.

Кард протянул над спящей руку, широко растопырив пальцы. Сон. Просто неприятный сон. Когтистые пальцы прошлись по невидимым струнам. Прикрыв глаза, маг что-то чуть слышно, монотонно зашептал, нащупал несколько тоненьких ниточек нервно пульсирующей силы, потом резко сжал кулак и одним коротким движением оборвал, отбросил в сторону. Лицо девушки разгладилось, дыхание стало ровным. Так-то лучше.

Он еще какое-то время постоял рядом, прислушиваясь, не столько к спящей, сколько к собственным ощущениям. Вернувшись к столу, с сожалением посмотрел на неоконченную запись, но все же убрал тетрадь и погасил светильник.

* * *

Утро было восхитительным. Даже, несмотря на то, что Эн-Ферро тычками поднял меня с койки и потащил на палубу "смотреть красоту". А может быть, именно поэтому — рассвет в море стоил нескольких часов сна. К тому же, можно вдоволь налюбоваться на растекающуюся по небу и водной глади зарю, а после вернуться в каюту и снова завалиться в койку.

Я так и собиралась поступить, когда раздался пушечный выстрел. Секунда — и еще один. Стреляли издали, и не могу сказать, что я испугалась, скорее удивилась. А в следующее мгновенье наш корабль вздрогнул, давая ответный залп.

— Что случилось? На нас напали?

— Нет, — успокоил меня Лайс. — Мы просто здоровались.

— С кем?

— А вот с ним.

Эн-Ферро подтащил меня к борту.

— Видишь?

— Вижу!

Что именно я вижу, было неясно.

— Подожди, сейчас поближе подойдем.

С более близкого расстояния стало понятно, что это судно. Неуклюжая черная громадина с множеством кубиков-надстроек на палубах и тремя широченными трубами, из которых валил дым.

— Лайс! — охнула я. — Это же...

— Полупаровая машина.

— Как? А почему "полу"?

— Это мой собственный термин. Они зовут это плавсредство несколько иначе. А полупаровая по тому, что это — недоделанный паровой двигатель.

— Но он же работает.

— Работает, — осклабился кард. — Вполовину — на паровой тяге, вполовину — на магической. Эти идиоты взяли хорошую идею, но так и не смогли довести ее до ума. Навесили на каждый поршень по амулету, и вперед.

Полупароход издал протяжный гудок.

— Кретины! — взыграла профессиональная гордость инженера-конструктора. — Простейший паровой двигатель додумать не смогли! Лезут со своей магией куда надо и не надо!

Я ободряюще похлопала его по плечу.

— Так помог бы им.

— А с драконьим принципом невмешательства, наверное, не знакома? Если я сунусь в чужую науку со своими прогрессивными идеями по головке меня не погладят. Ну, разве что оторвут ее сначала.

Да, тут он прав. Хранители за вмешательство в естественный ход развития Мира спасибо не скажут. Среди Идущих и Открывающих ходят легенды-страшилки о тех, кто пытался облагодетельствовать народы чужих планет: мало кто из них умер от старости или хотя бы быстро. Может, это и сказки, но проверять лично мне не хочется.

Я проводила взглядом удаляющееся судно. Обидно, досадно, но ладно!

— Придет время, сами до всего додумаются.

— Как же, время придет! — скривился Лайс. — Двести лет у них тут одно и то же, ты уж мне поверь, я на Таре гость не редкий. Двести лет, Галчонок! На твоей Земле за последние двести не только этот самый паровой двигатель изобрели и усовершенствовали, но и электричество, телеграф, телефон, двигатель внутреннего сгорания, радио, кино, рентгеновский аппарат, радар, ядерные установки, телевиденье и вышли в космос!

И почему мне кажется, что все это именно в таком порядке и происходило? Интересно, магистр Эн-Ферро, по примеру моего отца, лекций студентам не читал?

— Читал! — рявкнул кард.

У меня от возмущения даже слов не нашлось для этого... Этого... Ах, он гад! А еще заверял меня с самой честной рожей: "Галчонок, как я могу?". А выходит, может сволочь беспринципная! Воспользовался, что я спросонья открыта и давай по мозгам елозить! Урод!

Я демонстративно отстранилась, сложила руки на груди и надулась. И закрылась. Нечего у меня в башке шариться как у себя дома!

— Эй, — серебристый коготь осторожно царапнул мое плечо. — Галчонок?

Я отвернулась.

— Ну, Гал.

— Да, господин магистр? — могла бы вообще не ответить.

— Не дуйся, пожалуйста. Я не специально.

— Угу, всем сердцем верю вам, тэр Эн-Ферро.

— Ну не начинай, прошу тебя. Я действительно не хотел. Просто завелся из-за этой глупости, а у меня на взводе способности обостряются. А ты открытая и думаешь так громко и ехидно. Прости.

Может, и не врет. Я с сомнением посмотрела в честные серые глаза. А поди пойми — они у него всегда честные. Хотя сейчас, кажется, честнее, чем обычно.

— Гал, я тебя не обманываю.

— Просто иногда говоришь неправду. Или не всю правду.

— Иногда да, — согласился он без особого раскаянья. — Но для твоего же блага.

— Или для твоего, — поправила я.

— Что тоже, заметь, немаловажно! Судьба всего нашего предприятия, Галчонок, зачастую прямо зависит от того, насколько я буду сыт, доволен и весел. Поэтому кончай дуться, и пошли, поглядим, что у нас на завтрак.

На Лайса просто невозможно долго сердиться. Ему даже Рошан многое спускает с рук, так куда уж мне!

Остаток путешествия господин магистр был сыт, доволен и весел. Морская болезнь его больше не мучила, и кард с новыми силами взялся за мое обучение. Языки, история, правила поведения и религиозные традиции — всё это обрушилось на бедную меня, лишив возможности наслаждаться морскими пейзажами, сидя на палубе, или предаваться счастливому ничегонеделанью в каюте. А еще я отрабатывала установку ментальных щитов, чтобы впредь оградить мысли от чтецов вроде Эн-Ферро. Мысли были не абы какие секретные, но, тем не менее, мои, и нечего каждому встречному магу совать в них нос!

Но еще больше мне хотелось бы самой научиться проникать в чужое сознание. К примеру, было очень любопытно, о чем задумался Лайс, когда мы сошли с корабля в Мискане. Он долго и сосредоточенно осматривался, вглядывался в лица прохожих, вслушивался в их голоса (а, возможно, и мысли), прежде чем забросить на плечо сумку и скомандовать:

— Идем, здесь неподалеку есть гостиница. Оставим вещи, пообедаем. А потом, если захочешь, организую тебе обещанную экскурсию.

Когда он сказал "гостиница" я представила очередную "Радость путника" с обшарпанными комнатами, скрипучими кроватями и "удобствами" во дворе. Но к счастью не угадала. Гостиница была шикарной. Каменное здание в два этажа с огромными стекленными окнами, просторными номерами и даже (троекратное ура!) канализацией и водопроводом. Не удивительно, что нас долгое время отказывались впустить, в наших-то видавших виды костюмчиках и с раздутыми сумками наперевес. Но золото открывает и не такие двери.

Апартаменты нам выделили роскошные. К общей комнате, просторной и светлой, обставленной добротной, с претензиями на элегантность мебелью, примыкали две уютные спальни, в каждой из которых имелась ванная. Вода была только холодная, систему подогрева тут еще не изобрели, но меня это не остановило: наскоро проведя разведку территории, я с удовольствием выкупалась, надела чистое платье и отправилась навестить братца.

— Не заперто! — прокричал он в ответ на стук в дверь. — Только в ванную не заходи. Если, конечно, не хочешь увидеть мой хвост.

Хвост-то хотела, но боюсь, он шел в комплекте со всеми остальными частями тела. И я, решив, что еще успею, присела на краешек застеленной кровати.

— Ты там не утонул?

— Да я только влез, горячую воду долго не несли.

Ясно. Это такая дуреха как я не догадалась, что в отсутствие бойлера его обязанности исполняют кухонная плита и тетки с ведрами.

— А тут и еду в номер подают?

— Не знаю. Я в этом заведении впервые. Позвони и поинтересуйся у горничной.

Еду в номер подавали, но выкупанный, выбритый и невероятно счастливый по этой причине Эн-Ферро предложил пообедать в каком-то памятном ему еще с прошлых визитов заведении, а по пути туда устроить мне обещанную экскурсию.

Мискан с его широкими, гладко вымощенными улицами и ровными рядами высоких домов из светлого камня понравился мне больше Сараста. На круглой площади с фонтаном в центре Лайс тронул меня за плечо и кивнул куда-то в сторону:

— Смотри, Галчонок, это — башня магов. Около пятисот лет назад ее в знак примирения народов возвели здесь саатарские эльфы.

Башня была прекрасна. Около пятисот лет назад. В настоящее же время она являла собой плачевное подтверждение известной всему Сопределью истины: "Что эльф построил, человек завсегда поломать может" и имела все шансы вскорости стать полной копией древнего строения в земном городе Пиза.

— А это банк, — указал кард на массивное здание с колонами.

— Гномий? — поинтересовалась я. Практически во всех моих любимых книгах банки были обязательно гномьими.

— Человечий. Поэтому у меня и нет здесь счета. А у тебя есть.

— Да? Откуда?

— Рошан открыл. Думаешь, дядюшка послал бы тебя в чужой Мир, не выделив средств на существование?

Здорово! Раньше у меня никогда не было счета в банке. Нужно будет снять часть денег и потратиться на новый гардероб. Как я узнала, тут есть портные, которые работают со специальными магическими артефактами, их изделия стоят на порядок дороже, зато не нужно будет ждать новое платье целую неделю... длань, то есть.

Прикидывая, что бы заказать в первую очередь, я немного увлеклась, и Лайс буквально в последний момент выдернул меня из-под ног огромного кера.

— Здесь не зевай! Площадь не только пешеходная, можно и под повозку угодить. Сейчас в парк войдем, там и погуляешь. Видишь арку?

Арка была из какого-то снежно-белого камня, украшенная замысловатым барельефом, в котором смешались люди, эльфы, драконы, неведомые животные и дивные цветы. И стоило время тратить на все эти башни-банки, когда нужно было тащить меня прямиком сюда!

— Нравится? — улыбнулся мой гид. — Тоже эльфийская работа. Когда-то это был вход в особняк герцога Лира. И парк принадлежал ему. Со временем династия герцогов прервалась, дом разрушился, а парк перешел в собственность города.

— Что же совершил этот герцог, что эльфы построили ему такое чудо? — заинтересовалась я.

— Не герцог — его сын. Юноша влюбился в эльфийскую принцессу, она ответила ему взаимностью. Но в то время как раз шла война между их народами, и счастье молодых, как понимаешь, было недолгим: войска Империи высадились на Саатар и собирались атаковать эльфов, которые уже поджидали их во всеоружии. Но когда два воинства уже собирались схлестнуться между собой эти двое, человек и эльфийка встали между ними...

— Битва не состоялась? — с надеждой спросила я.

— Состоялась. И еще какая! Влюбленных идиотов изрешетили стрелами в первые две минуты, а потом полдня кромсали друг друга. А уже после, когда стало понятно, что победителей не будет, разыскали на поле брани два истерзанных тела и с почестью их погребли. Пожали друг другу руки над их могилами, подписали мирный договор, сочинили два десятка баллад и отгрохали эту арку.

— Да ты циник, братишка! — ахнула я.

— Галчонок, мне почти триста лет, и за эти годы я повидал немало Миров. В каждом из них есть парочка таких вот легенд, основная ценность которых в том, что их главные герои умерли. Я подозреваю, что подобные истории призваны чему-то учить, но мало кому удается сделать верные выводы. Из этой, по крайней мере, не сделали: в то время как менестрели распевали упомянутые баллады, случилось еще три воины между обитателями Восточных и Западных земель. Поэтому не надейся, что я стану пересказывать тебе эти древние сказки с тихим благоговеньем.

Бросив на арку последний восторженный взгляд я прошла вслед за Лайсом в парк. Центральная аллея, на которую мы вышли, была шириной с улицу, по обе ее стороны стояли удобные лавочки и кованые столбы фонарей. Но прогуляться по ней мне не судилось: Эн-Ферро за рукав втянул меня на узкую тенистую тропку.

— Здесь срежем наискосок. Выйдем на улицу Семи отрекшихся, тоже очень грустная и глупая история, а потом перейдем на Площадь Птиц.

В принципе, я уже удовлетворилась короткой экскурсией и одной грустной историей и теперь просто хотела пообедать.

— На Площади Птиц установлены старейшие в Империи башенные часы... Но мы посмотрим их на обратной дороге, — видимо, кард заметил мой недовольный взгляд и правильно понял его причину.

— Ой! — я схватила мужчину за руку. — А кто это?

По тропинке навстречу нам двигалась темнокожая гора мышц, весьма условно прикрытых: сверху — кожаной безрукавкой, а снизу — кожаным же подобием килта. На широком поясе гиганта с одной стороны висел ужасающих размеров меч, с другой — небольшой топорик, нарукавники щетинились обилием наточенного железа и даже жесткие черные волосы топорщились самым воинственным образом. Картину дополняли приоткрытые в оскале клыки, не то чтобы слишком большие, но, честно скажу, устрашающие.

— Это — огненный орк, — успокоил меня провожатый.

Я знала, что в Империи сейчас можно встретить представителей практически всех рас, так как в настоящее время Император ни с кем из них не воюет. А огненные орки давно живут в людских городах, зарекомендовав себя, как честные и не слишком дорогие наемники. Но встретить этакое чудище в общественном парке, среди розовых кустов и клумб с петуньями?

— А зачем ему столько оружия? — не смотря на то, что Лайс всем видом показывал, что опасности нет, отпускать его руку я не собиралась.

— Это стандартное вооружение его племени, практически часть одежды.

— Ясно. А почему он так скалится?

— Потому что рад нас видеть.

Не успела я поинтересоваться, с чего бы орку нам радоваться, как великан, поравнявшись с нами, сгреб карда в охапку. Вот и все, успела подумать я, мало, что росла сиротой, так теперь и названого брата лишусь.

— Эн-Ферро, мелочь белобрысая, — ревел гороподобный орк на каком-то корявом диалекте саальге, — где тебя носило все это время?

— Каин, громадина бестолковая, — после раскатистого баса орка голос Лайса звучал комариным писком, — поставь меня немедленно!

К моему удивлению великан не только аккуратно сгрузил Лайса на землю, но и бережно разгладил складки на его рубашке.

— Извини. Три года тебя, паршивца, не видел, обрадовался.

Хвала богам, всего три года! Затянись разлука еще на пару месяцев, братишка покинул бы дружеские объятья раздавленным в лепешку.

— Так куда ты запропал? — не унимался орк.

— В Дубравах был, у своих, — пробормотал Лайс, чем вызвал приступ оглушительного хохота.

— Что, женка крепко к юбке привязала? А распинался-то!

— Так надо ж хоть иногда показываться, — вяло оправдывался кард. — Пацана повидать. В этом году на первую охоту его взял.

— Это ж сколько ему? — удивился орк.

— Семь зимой было.

— Растет смена, — от одобрительного похлопывания по плечу у Лайса чуть было ноги не подкосились. — А в Империю по делам?

Хитрое подмигивание, сопровождавшее этот вопрос, давало четкое представление о характере возможных дел.

— По делам, — согласился Эн-Ферро. — По семейным. Вот — сестра моя, в Школу хочу пристроить. Способности у нее вроде имеются.

Орк взглянул на меня и оскалился:

— Точно сестра! Прям одно лицо!

Я с трудом сдержалась, чтоб не полезть в карман за зеркальцем. Вообще-то у нас с кардом всего-то сходства: светлые волосы и серые глаза.

— А большего и не надо, — пояснил Лайс, распрощавшись с приятелем. — На Каэтаре не так уж много светловолосых, русые еще есть, а так чтоб блондины — большая редкость. Рошан нам легенду не на пустом месте придумывал.

— Кстати, о легендах, — решилась спросить я. — Что это у тебя за семья в Дубравах и пацан, которого ты на охоту водишь?

— Сын.

— У тебя на Таре есть сын?!

Мой спутник весело рассмеялся.

— Галчонок, практически в каждом Мире, где я бываю достаточно часто, у меня есть сын. На словах и по документам.

— Выдуманный? — поняла я. — Но зачем?

— Затем, чтобы не показывать каждому свой хвост и не объяснять, как долго живут карды. Когда приходит время, я исчезаю из Мира лет на пять-десять, а при следующем появлении, сталкиваясь со старыми знакомыми, делаю печальные глаза и скорбно выдаю: "О, вы, наверное, знали моего папу. Увы, его нет больше среди живых"... А вот и калитка!

Сама я вряд ли нашла бы выход: тропинка, казалось, просто упирается в стену, густо увитую диким виноградом. Причем вид был одинаковым с обеих сторон забора, в чем я убедилась, выйдя на улицу Семи кого-то.

— Не кого-то, а отрекшихся, — поправил Лайс.

— Ах да, еще одна грустная история.

— Чрезвычайно. Поэтому, я не стану портить тебе аппетит, рассказывая ее за обедом.

На Площади Птиц в самом деле была башня с часами, и абсолютно не наблюдалось птиц. Предвидя еще одну, способную испортить аппетит историю, я не стала расспрашивать об этом феномене. Меня куда больше интересовало, где же мы, в конце концов, пообедаем.

— Теперь сюда.

Переулок, точнее тупик, шел левее достопримечательной башни, и уже в самом его начале отчетливые ароматы давали понять, что нам именно сюда.

— "Радость путника", — с удивлением прочла я. Да, неважно в этом Мире с фантазией.

Несмотря на пугающе-памятное название, это заведение действительно могло доставить путнику радость. Зал ресторанчика был чистым и просторным, немногочисленные столики накрыты белоснежными скатертями, а прислуга вежлива до приторности. Не будучи знакома с местной кухней, я доверила выбор Лайсу, и ни капельки не пожалела.

— О-о! Ух! М-ня!

Ближайшие полчаса я была в состоянии издавать лишь подобные этим звуки, свидетельствующие о том, что все блюда великолепны, я в жизни ничего вкуснее не пробовала, я с удовольствием съем еще порцию, я...

— Я сейчас лопну!

Эн-Ферро улыбнулся, и у меня возникла мысль, что закармливание меня до смерти — хорошо спланированная акция.

— Я даже встать не могу!

— Не вставай, — пожал плечами Лайс. — Сейчас как раз должна начаться шоу-программа — подтянется парочка бардов или танцовщицы. Если повезет, увидишь и тех и других. Закажем еще десерт и бутылочку игристого.

В ответ на последнее предложение я красноречиво икнула.

— Хорошо, — согласился мужчина. — Обойдемся без десерта.

В зале прибавилось посетителей, видимо так же жаждущих "шоу".

— Галчонок, отпустишь меня на вечер?

— Куда?

— Да я тут с Каином договорился.

— Ну, раз уже договорился...

Пусть только до гостиницы доведет, а то я и калитки той не найду.

— Слушай, — спохватилась я, — а этого орка, правда, Каином зовут?

— Ага, — ухмыльнулся кард. — И у него есть брат Авель. Мне твой отец об этом рассказывал. Лет триста назад один Идущий с Земли запустил здесь эту хохму: дескать, самые удачные имена для братьев, гарантирующие им нежную взаимную привязанность до конца жизни.

— И как?

— Как видишь. Байка прижилась настолько, что этими именами практически стопроцентно называют всех близнецов мужского пола на обоих материках. Есть так же женские производные — Каина и Авелия, но они не так распространены...

Не договорив, он резко поднялся из-за стола и тихонько скомандовал:

— Уходим.

— Что случилось?

— Обернись.

Оглянувшись, я увидела вышедшего в центр зала невысокого мужичка в изящном, прямо-таки кукольном камзольчике и лихо задвинутом на ухо берете.

— Это Марек Звинг.

— Старый знакомый? — насторожилась я. — Враг?

— Нет, — прошептал мне в ухо кард. — Самый нудный менестрель во всем Мискане. А то и в Империи.

Догнавшие нас в переулке заунывные звуки лютни были лучшим тому подтверждением.

Глава 9

— А-а-а! — не очень громко начала я.

Не громко, потому что ноги в остроносых кожаных сапогах, попадавшие в пятно света от пробивающегося сквозь шторы солнца, показались мне смутно знакомыми.

— А? Кто? — вскочил с кресла заспанный магистр Эн-Ферро.

— Я! И я, между прочим, в собственной спальне. А вот что ты здесь делаешь?

Натянув одеяло до подбородка, я возмущенно взирала на карда.

— Я это... Поздно вернулся...

— И перепутал спальни?

В таком случае, хорошо, что до постели не добрался.

— Нет, поговорить хотел. Но ж тебя не добудишься.

Вообще-то был один "старый испытанный способ", но повторного "ограбления" я бы ему не простила.

— И что это за важное дело, что нужно вламываться ко мне среди ночи?

Мужчина озадачено поскреб в затылке.

— Забыл?

— Передумал.

— Твой огненный орк с назидательным именем предложил отвлечься от семейных дел и заняться делами настоящими? Угадала?

— Угадала.

— Только посмей. Знаешь, что будет, если до Рошана дойдет? А ведь дойдет, я постараюсь. Как он там говорил: "Подставишь девочку на Таре — по всему Сопределью распылю"?

Взгляд у окончательно проснувшегося карда, только-только сделавшийся осмысленным, вдруг стал до ужаса удивленным.

— Где это ты слышала, — начал он вкрадчиво, — чтобы Рошан мне так говорил?

— У меня дома, когда вещи собирали, — созналась я. — Ты не думай, что я подслушивала, знаешь же, какая в наших квартирах слышимость.

— Знаю, — кивнул Лайс. — Потому-то Рошан и говорил со мной на кассаэл.

— На чем? — не поняла я.

— На кассаэл, — заулыбался он. — Древнем языке драконов, который когда-то давно переняли у Хранителей карды. На том самом языке, на котором сейчас говорю я.

А ведь правда, последние слова были произнесены не на каэрро, на котором мы условились общаться, и уж точно не на русском, на котором я заговорила спросонья. А перстенек-переводчик Лайс отобрал у меня еще на корабле, чтоб я не отлынивала от уроков.

— Ты — дочь Кира! — произнес он так, будто до сегодняшнего дня еще сомневался в этом. — Мы, карды, учим этот язык, подобно тому, как учатся говорить представители всех рас. Драконы с ним рождаются. Ты — дракон!

Ура.

— Ты и прочие языки усваиваешь с поразительной легкостью, — продолжал кард. — Я в жизни не сталкивался с подобной скоростью обучения.

Угу. Как в том анекдоте про летающих крокодилов: вас бы так... учили. Сам-то, сколько языков знает?

— Смотря, в каком Мире.

Я сделала вид, что не заметила того, что разгоряченный очередным открытием маг снова влез ко мне в мозги, но закрылась.

— На Таре, — продолжал ничего не заметивший мужчина, — кроме двух основных, знаю еще гномий, три орочьих диалекта и наречье тэвков. Но я-то...

— Что?

— Я — кард.

— Ты говоришь так, словно это объясняет все на свете.

— В данном случае объясняет, — буркнул Эн-Ферро немного раздраженно. — Понимаешь ли, Галчонок, мы, карды, просто сдвинутые на почве науки. Технические разработки, космические программы, фармакология. Ну и наш конек — генетика. Вся эта возня с диплоидным набором хромосом, цепочками ДНК и наследственными данными. Наши ученые научились править наследственность в период внутриутробного развития, чтобы "улучшить" данные ребенка. Развивают в нем определенные способности, стимулируя ген-координатор.

— Зачем? — ужаснулась я.

— Да за тем, чтоб сэкономить на процессе обучения, получая с пеленок готового специалиста.

— Твои родители хотели, чтоб ты стал переводчиком?

— Политиком, — скривился Лайс. — Мой отец возглавлял Совет Народа на Свайле, хотел воспитать себе достойного приемника. Способности полиглота всего лишь следствие многократно улучшенной памяти.

— Но по стопам отца ты не пошел.

— Ну, — расплылся в улыбке маг. — Мне забыли настроить безоговорочное послушание.

— Это возможно?

— Возможно. Но запрещено к применению, так как по нашим законам является одной из форм насилия над личностью.

— А у вас, у кардов, все... координированные?

— Нет, конечно. Это — сложная и дорогостоящая операция. Может, процентов тридцать из моего поколения, и пятнадцать-двадцать из родившихся в последние двести лет. Сейчас большинство ученых выступает за естественное развитие.

— Уже лучше.

Хотя не знаю, чем лучше. Наверное, все-таки неплохо знать, что твой ребенок будет наверняка обладать теми или иными способностями, чем двадцать лет ждать, а что же вырастет.

Разговор продолжили за скромным завтраком, который заказали в номер. После моего вчерашнего обжорства и Лайсова пьянства удовлетворились яблочным соком и вафлями. Пока я неспешно цедила напиток из бокала, кард планомерно опустошал кувшин.

— У тебя просыпаются драконьи способности, — подвел он итог нашей беседы, в очередной раз подливая себе сочка. — Раз уж ты знаешь кассаэл, то должна быть готова к тому, что и остальные таланты могут проявиться в любой момент.

— Буду оборачиваться крылатым ящером и плеваться огнем?

— Может и так, — мужчина с опаской поглядел в мою сторону. — Но аура у тебя по-прежнему человеческая, с незначительными чужеродными вкраплениями — в самый раз для полуэльфки.

— Тогда предыдущий план в силе?

— Естественно. Выезжаем завтра.

— Завтра?! У нас же за целую длань уплачено! Я хотела платья себе заказать. И Мискан ты мне еще не показал. Что, опять на кера лезть?

— Не шуми, прислуга сбежится. Мискан я тебе и сегодня покажу, как раз по дороге к портному. Если не поскупишься, к вечеру обзаведешься новым гардеробом. А на кера тебе лезть не придется: в Империи дороги хорошие, возьмем фургон и продолжим путешествие с комфортом. К тому же под охраной. Я ведь с Каином не только дела обсуждал, но и... дела обсуждал. Вот!

* * *

Листек Листе придержал кера у предпоследнего в обозе фургона. Славный фургон — не новый, но добротный, да и внутри, видать, удобный. И керы-тягачи хороши, из Мисканского западного керсо, сам там последнюю пару месяц назад взял, добрые керы. А вот попутчики эти тэру Листе не нравились.

Нашли они его через гильдию. Парень с девкой, оба белобрысые, сразу видать — эльфийские выродки. Да они насчет этого и не таились, сами сказали: с Саатара, мол. А что кровь мешаная, каждый поймет.

Парень хоть и держится скромником, себе на уме. И повадки у него далеко не мирные. Листек ведь всего десятый год как в торговлю подался, а до того в гвардии успел до сержанта дослужиться, повидал за долгие годы таких тихонь. Рука крепкая, как у мечника, и движется мягко, по-кошачьи. Штаны опять же широкие, илимского кроя, в такие штаны вшей петелек и карманов и обвешивайся железом по самое некуда. Ох, непрост парень, далеко как непрост!

А девка, сестра его, дикая совсем. Но хорошенькая. Кабы из-за этого проблем не было. А то ведь постоянные его охоронцы не все еще с летних выгулок собрались, так присоветовали в гильдии временщиков нанять, орочью команду. Говорят, надежные, ни в кражах, ни в пьянстве не замечены. Так то оно, так, да на девок это племя саатарское падко, вот как бы и не вышло беды из-за этой белобрысой. А то ведь Листеку как: и с охоронцами ссориться не с руки, и попутчикам защиту пообещал, за что уж теми и деньги наперед уплачены.

Полукровка на козлах заметил Листека и приветственно помахал рукой.

— Доброго дня, тэр Листе! Погода сегодня хорошая.

Погода как раз-то была не очень: облачно, ветер прохладный с моря, но для обозников то, что надо — и самим не жарко, и керам легче.

— Идем хорошо, — продолжал парень. — Может, к вечеру и к Савру выйдем.

— Ну, ежели б вы сами шли, тэр Эн-Ферро, то и вышли бы. У вас фура добрая, и всей-то поклажи две сумки, да сестрица ваша. А у меня фургоны груженые, тяжелые. Вряд ли к Савру засветло успеем. У Минкиной переправы на ночь встанем.

— У переправы, так у переправы, — улыбнулся белобрысый и прокричал внутрь фургона несколько фраз на чужом языке.

Наречия этого тэр Листе не понимал, хоть и слыхал не раз: эльфы в последние годы не только в Мискане, но и в Каэре, в самой столице, встречаются: из любопытства заезжают, а иные и торговлю ведут.

На крики парня из фургона выбралась невысокая худенькая девушка. И хоть и показалась Листеку в первый день сущей дикаркой, сейчас нимало не смутилась, даже заговорила первая.

— Доброго дня, тэр Листе, — акцент у нее был посильнее, чем у брата.

— Здравствуй, дочка, — сам не понял, с чего бы это он так к ней обратился, купец.

— Говорите, к Минке до вечера выйдем?

— Как пить дать, выйдем, — подтвердил Листек. — А коли поторопимся, то и к Савру успеем.

— Ой, что вы, — замахала на него девчонка. — Не надо торопиться. Ящерки ж устанут бедненькие, им и без того нелегко нас тащить. А у Минки и им, и нам отдохнуть в самый раз: брат говорит, места там красивые.

Листек Листе еще около получаса ехал рядом с их фургоном, пока его не позвали глядящие с головы обоза.

"Хорошие, однако, ребята, — думал он, накручивая на палец толстый седой ус, — Жаль, только до Желтой Косы вместе, а там мы на восток свернем, а они далее, на север. Жаль. Очень уж ребятки хорошие..."

* * *

— Как ты это сделал?

— Подожди, керов выпрячь надо. К воде их отведем, там и поговорим.

Лайс осторожно высвободил первую ящерку и передал мне поводья. Затем выпряг вторую.

По пологому склону мы спустились к реке.

— Так как ты это сделал? — повторила я, когда тягачи с шумным плеском и радостным сопеньем влезли в воду и улеглись на песчаную отмель у берега. — Старик же на нас весь первый день волком глядел. А тут — прямо отец родной! То квасом угостит, то яблок притащит.

— Ты яблоки не любишь?

— Не люблю. Но Листек-то с чего нас так полюбил? Я думала он нас в первом же поселке бросит.

— А у тебя не бывало так: видишь на улице кота облезлого и так и хочется его с дороги пнуть, а ближе подойдешь, он в глаза тебе глянет, мяукнет, и ты уже погладить его тянешься?

— Не бывало. Я животных люблю, особенно кошек, и пинать мне их не хочется.

— А Листеку хотелось. Так я ему мяукнул.

— Снова шуточки твои. Я же тебя не просто так спрашиваю. В Марони приедем, мне в Школу поступать. Вдруг там тоже кто-то пнуть захочет. Думала, научишь, как такого задобрить, а ты мне про кошек рассказываешь!

— Я тебе про кошек не случайно рассказываю. А научить не смогу.

— Почему? — расстроилась я, уже успев представить, как на новом месте все меня полюбят.

— Вот я кто?

— Ну, кард.

— А ты?

— Хрен его знает, — честно ответила я.

— Тоже верно, — фыркнул Лайс, — но правильный ответ: "не кард". И тому, что я проделал с нашим купчиной, я тебя научить не смогу, так как это одно из чистых заклинаний Пилаг. О, вспомнила!

Я чес-слово каждый день собиралась расспросить у Лайса, что же это за Пилаг такой, но все время забывала.

— Вот это — Пилаг.

Он вытянул из-за ворота тоненькую цепочку с серебряным медальончиком.

— Верблюд? — пригляделась я.

— Сама ты — верблюд, — обиделся Эн-Ферро. — Лучше смотри.

То, что при первом взгляде напоминало одногорбого верблюда с торчащей из зада загогулиной, при более тщательном рассмотрении оказалось выгнувшей спину длинноногой и длиннохвостой кошкой.

— Поняла?

— Поняла! — обрадовалась я. — Вы ж, карды, практически новый вид семейства кошачьих после этого своего Отделения.

— Разделения, — поправил меня Лайс. — Потому и магия у нас специфическая. До Разделения у нас все как у людей было, или у эльфов. Боевики, целители, некроманты... А потом все. Пшик! Была магия, да сплыла. Но после выяснилось, что в некоторых семьях генная трансформация дала неожиданный эффект: своеобразное сочетание дара Высших Рас и животной, кошачьей магии.

— Кошачьей? А такая бывает?

— И откуда ты дикая такая? Всем известно, что кошки одни из самых сильных магических животных Сопределья. Даже в таком слабом Мире как Земля, научились использовать их дар. Они чувствуют энергетические потоки, имеют способности целителей, служат источниками. У тебя же была кошка, она что, никогда тебя не лечила?

Лечить не лечила, так как я не болела, но Лушка приходила ко мне, когда я уставала или была чем-то сильно расстроена, и от одного ее присутствия становилось легче.

— Теперь понятно. А я то думаю, чего тебя Рошан терпит, когда кого другого за такие выходки давно б уже прибил. А ты ему мозги при каждой встрече замурлыкиваешь.

— Дракону много не намурлычешь. А Рошан меня любит и ценит за ум, отвагу и чувство юмора.

— И за твою феноменальную скромность.

— Как бы там ни было, на Хранителей не действует магия Сопределья.

— А на меня?

— Не знаю, не проверял, — пожал плечами Лайс. — Ты и так на меня с первой встречи запала, без всякой магии.

Нет, каков наглец!

— Я на тебя запала?!

— А кто с меня штаны при каждом переходе стянуть норовил?

— Так я же из научного интереса! И только тогда, когда ты на халяву пролезть хотел. С тебя за такое не только штаны стянуть, но и наподдать потом по голой заднице!

Я набрала пригоршню речной воды и плеснула в наглого карда. Он зафыркал совсем уж по-кошачьи и тоже склонился к реке, намереваясь повторить мой поступок.

— Не смей! — заорала я, выставляя вперед руку.

— Это почему же? — удивился магистр Пилаг.

— Потому что я — наполовину дракон, и очень скоро научусь трансформироваться. Тогда тебе не поздоровится.

— Серьезно? А как у нас сейчас с трансформацией? Никак? Ну тогда лови!

И в лицо мне брызнула холодная, пахнущая тиной вода...

* * *

Лайс вошел в фургон и первое, что заметил — кучка одежды на полу. Вот ведь свинюка бессовестная — скинула мокрые тряпки, завернулась в одеяло и уже спит! Он укоризненно покачал головой. Нашел сумку, вынул тетрадь.

"30 августа по времени Тара. 24 день. Продолжаем двигаться по северному тракту. Вышли к паромной переправе на реке Минка".

В этот раз запись оказалась короткой. Если бы писал для себя, то обязательно бы внес в дневник пару фраз о том, как замечательно было снова ощутить себя если не ребенком, то, по крайней мере, не обремененным долгими годами и обширными знаниями. Забыть на миг о том, что и все это путешествие, и смеющаяся, плещущая в него водой девочка — очередное, хоть, возможно, самое важное в его жизни задание. Но записи предполагалось со временем передать Рошану, которому мало дела будет до эмоций немолодого, усталого мага, испытавшего в этот вечер давно забытое чувство простой, беспричинной радости.

Эн-Ферро упрятал тетрадь, сгреб с пола влажные вещи и вышел к костру.

— Уснула сеструха-то?

Приближение орка магистр Пилаг почувствовал секунд за двадцать: тот двигался практически бесшумно, но источал слабый специфический запах.

— Спит, — кивнул Лайс, развешивая вокруг костра одежду подопечной.

— Бойкая она у тебя девка, — Каин, не дожидаясь приглашения, присел к огню. — Ребят моих сегодня так отшила, что им теперь...

— Твои парни приставали к моей сестре? — медленно разворачиваясь, процедил сквозь зубы кард.

Орк за годы знакомства прекрасно усвоил, чем может обернуться заданный таким тоном вопрос, и поспешил развеять опасения приятеля:

— Да не приставал к ней никто, пошутили ребята. Ты не волнуйся, за сестрой твоей смотреть буду пуще чем за этим обозом, да и парней предупредил, они против моего слова не пойдут. Кулак я или не Кулак?

Его слова успокоили Эн-Ферро, тот даже улыбнулся. Присел с противоположной от охоронца стороны и протянул к огню руки. "Замурлыкивание" старого купца далось нелегко, потребовав практически всего накопленного в последние дни резерва, так что близость текущей воды, принявшей на себя негатив отката и золотистые искры костра — взлетающие из пламени частички чистой энергии — пришлись кстати.

Решившись на прямое воздействие, Лайс рисковал: в одном из фургонов ехал нанятый в сопровождение маг, а демонстрировать местным волшебникам проявления чуждой для них силы магистр Пилаг не хотел. Абсолютная память карда хранила события двадцатилетней давности, когда заинтересовавшийся необычными способностями "полукровки" колдун, решил изучить их получше. Тогда Эн-Ферро с трудом удалось отказаться от визита в одну из закрытых лабораторий Ордена. Приглашали не достаточно вежливо. Да и методы исследования предполагали применить не самые приятные. Например, вивисекцию...

— А что тэр Имран? — спросил он у орка. — Не интересовался нами?

— Спрашивал поначалу. Я сказал, как есть: сестру, мол, в Кармол везешь, в Школу. Верно?

— Да, верно.

Вряд ли одаренная, но необученная девочка вызовет подозрения. Проблески собственной силы Идущий надежно укрыл отражающими щитами, удерживая блоки даже во сне. Оттого и выдохся сегодня, внушая Листеку расположение к себе и "сестренке". Но оно того стоило: Савр последний город на пути в Рваные пустоши, и ехать через те места в одиночку не хотелось, а купец был близок к тому, чтоб отказать попутчикам в защите. Не по сердцу пришлись старику полукровки, никак в саатарских войнах успел поучаствовать — подобная неприязнь из ничего не возникнет. Только кто сказал, что насильно мил не будешь?

— Устал я что-то, — зевнул Эн-Ферро. — Да и завтра рано выезжаем.

— Точно, — не стал спорить Каин. — А мне еще лагерь обойти...

Все равно беседа не клеилась. Лайс молчал, ему надоело врать, придумывая, чем он занимался те три года, что они не виделись. А Каин, начни он говорить, снова, как в мисканском трактире, стал бы часто и невпопад вспоминать "того чокнутого эльфа", без которого в былые времена не обходилась ни одна пьянка и ни одно рисковое дельце. Воспоминания в основном были веселыми, но от них на сердце у карда делалось тоскливо.

"Не раскисай! — сказал он самому себе, когда Кулак ушел. — Сорок лет воспитывал своевольного мальчишку, еще семь лет понянчишься с капризной девчонкой, а там, может быть, и своего ребенка заведешь".

Попытка взбодриться не удалась. От мыслей о "своем ребенке" стало еще тоскливее.

* * *

Он заметил ее сразу. Даже не заметил — почувствовал. Будто бы за миг до того как их взгляды встретились, что-то ткнуло его в бок: "Обернись!".

Она была не одна, в компании таких же молодых парней и девушек, видимо, студентов. Невысокая, русоволосая, может, и не классическая красавица, но определенно больше, чем просто милая. И еще: было в ней что-то родное, давно знакомое.

Может, уже встречались? — подумал он и, прищурившись, взглянул на нее по-иному, по-особенному. Нет, не встречались. Бездна! Да она же сейчас уйдет!

— Девушка, подождите! Постойте, пожалуйста!

"Здравствуй, Идущая"

— Это вы мне?

"Здравствуй, Хранитель"

Ее товарищи тоже останавливаются, смотрят на него: парни ревниво и насторожено, девочки с интересом.

— Простите, — начинает он. — Мне просто очень хочется с вами познакомиться.

Одна из девушек, высокая брюнетка, приближается к ней и властно берет под руку, намереваясь увести.

— Молодой человек, — говорит она строго. — Вы, конечно, не знаете, но у Оленьки есть жених.

— Иди, Любаша, — незнакомка мягко освобождает от подруги руку. — Иди, я догоню.

Та пожимает плечами, мол, дело твое, и возвращается к притихшей компании.

— Так, значит, вы — Ольга?

— Да, — улыбка у нее потрясающая. — Но вы простите...

— Кир.

— Простите, Кир, но мне нужно идти.

— Понимаю, — и ничего он не понимает, куда ей идти, зачем? — Но может, мы еще встретимся? В другое время?

— И в другом месте, — снова улыбается она.

Теперь их не слышат, можно говорить открыто.

— Скажи, где? Когда?

— Пожалуй, — задумывается она на мгновенье, — на Солее. Через неделю.

Теперь раздумывает уже он.

— Но Солея — это же...

— Не подходит?

— Подходит. Но там я буду выглядеть несколько иначе.

— Знаю, — смеется она. — Вот и хочу посмотреть.

— Хорошо, — решается он. — Пусть будет Солея.

— Теплые Воды. Через неделю.

— Теплые Воды — я запомню. До встречи, Ольга.

— До встречи, Кир...

Сон был на удивление четким, совсем не из тех, что забываются на рассвете, оставляя лишь смутные воспоминания. Я все еще прокручивала его в голове, когда в фургон вошел Лайс, и ни слова не говоря, швырнул в меня комок из каких-то тряпок. Хотела возмутиться, но тряпки при ближайшем рассмотрении оказались моей же одеждой.

— Хоть бы развесила с вечера, — с упреком высказал кард.

Я пожала плечами. Зачем? Они и так прекрасно высохли.

— И вставай, соня. Весь лагерь уже на ногах.

— Доброе утро, господин магистр!

Должен же хоть кто-то в нашей компании придерживаться элементарных правил хорошего тона?

— Доброе утро, госпожа Открывающая, — насмешливо поклонился мужчина. — Как спалось, что снилось?

Самой бы знать, что.

— Сон снился. Иди сюда, — я похлопала рукой по одеялу, — расскажу.

Эн-Ферро проворчал что-то, насчет того, что делать ему нечего, как только девичьи грезы обсуждать, но все-таки присел рядом.

— Мне родители снились. Даже не снились — виделись.

— Как виделись? — заинтересовался магистр Пилаг.

— Как со стороны. Но немного странно: маму я хорошо видела, а отца смутно, просто знала, что это он. И еще там тетя была, молодая совсем, я ее такой и не помню.

— А сам сон, о чем он?

— О них. Как будто они только встретились. На Земле, в моем городе. Разговор короткий. Но больше эмоций, чувств...

— Чьих? — уточнил Эн-Ферро.

Я на мгновенье прикрыла глаза, вспоминая.

— Его. Точно его, отца.

— И его ты не видела. Ощущала, но не видела.

— Да.

— Это не сон, Галчонок, — нахмурился кард. — Это воспоминание. Его воспоминание. Он оставил его тебе.

— Оставил? Такое возможно?

— Да. У тебя есть какие-нибудь его вещи? Что-нибудь из металла, стекла? Драгоценности?

Я покачала головой. Ничего такого.

— Только фотография.

— Нет. Не фотография. Я ее видел — она обычная. Да Кир бы и не решился оставить такой хрупкий носитель. Думай.

— Да не о чем мне думать! Драгоценностей у меня нет, одежда почти вся местная.

— А чашка эта твоя? — вспомнил маг.

— Чашку мне тетя на годик купила. Там и дата выпуска на донце.

— Не подходит. Еще что? Должно же у тебя быть хоть что-то от родителей!

Ага. Есть. Нос мамин, глаза папины.

— Что ты сказала?

Ну когда я же научусь: проснулась — закрылась! А то наш магистр в последнее время всегда на взводе.

— Я сказала, что единственное, что тут есть от моих родителей — это я сама.

Кард воззрился на меня с каким-то странным выражением: удивление постепенно сменяющееся восхищением.

— Невероятно! — выдохнул он.

— Что именно? — я старалась не поддаться охватившему моего товарища возбуждению.

— Это ты!

Ну да. Это я. По крайней мере, с утра еще была я.

— Его воспоминания в тебе самой!

— Шутишь? Разве такое бывает?

— Не знаю, — энтузиазм немного спал. — Но это единственное логическое объяснение.

— Как по мне, логикой здесь и не пахнет.

Лайс вскочил на ноги и принялся ощупывать мою голову.

— Это не имплантаты, — сообщил он наконец.

Слава богу! У меня и зубных пломб-то нет.

— Шеф говорил, что отец был мастером ментального воздействия, — вспомнила я.

Эн-Ферро с сомнением покачал головой:

— Ментальное воздействие на сознание и подсознание новорожденного ребенка?

— Ну, я не специалист. Но в том, что это был не простой сон, уверена на все сто.

Маг погрузился в раздумья, и я старалась его не отвлекать. Глядишь, и надумает что.

— Кир каким-то образом вложил в тебя часть своих воспоминаний, — нерешительно вымолвил он спустя время. — Как именно, не скажу, я не слишком знаком со спецификой дара Хранителей, да и с драконьей магией в целом. Вопрос: почему первый, а я считаю, это лишь первый подобный сон, привиделся тебе только сейчас? Есть два одинаково разумных предположения. Первое: сработал некий таймер — настройка на определенный возраст или твое достаточное умственное развитие. Второе: воспоминания проснулись на Таре, ввиду высокого магического уровня Мира. Во втором случае Кир должен был предвидеть, что Рошан не станет удерживать тебя на Земле.

— Или он считал, что в "слабом" Мире, воспоминания мне не пригодятся, — вставила я. — Ведь шеф мог удовлетвориться тем, что я жива-здорова, и ни о чем не рассказывать. В этом случае странные сны были бы без надобности или даже во вред.

— А сейчас, — прищурился кард, — они должны иметь для тебя пользу?

— Не уверена. Возможно, отец просто хотел, чтоб я знала о них то, что выросшие в нормальных семьях дети знают о своих родителях: как познакомились, как полюбили друг друга. А может, эти видения содержат и другую информацию. В любом случае, это интересно.

Я почувствовала, что к горлу подползает предательский спазм, а на глаза наворачиваются слезы. Это не только интересно. Это важно. Это нужно мне, потому что один коротенький сон рассказал об отце больше, чем Рошан и Лайс вместе взятые. Не просто рассказал — приоткрыл для меня частичку его души.

— Галчонок? — Эн-Ферро все-таки что-то заметил.

— Нужно досмотреть эти сны до конца, — с трудом выговорила я, — и будет ясно. А сейчас иди, я оденусь.

И, может, поплачу. Чуть-чуть.

В Савр обоз не заходил, Листеку не хотелось платить въездную пошлину.

— Дрянь городишко, — прокомментировал Лайс. — И правильно, что не заехали. Только время потеряли бы, а нам еще Рваные пустоши миновать нужно.

Рваными назывались испещренные глубокими оврагами пустоши, начинавшиеся в нескольких парсо к северу. Обсуждая этот участок пути, обозники отчего-то нервничали. Как я поняла, опасались грабителей. Говорили, что именно там, в отдалении от городов и поселков с их стражей и ополченцами, этим летом уже было совершено несколько налётов на торговые караваны. А бандитов, несмотря на все усилия властей, так и не поймали. Ходили слухи, что те скрываются в катакомбах, оставшихся от стоявшего там когда-то древнего города, и вход в подземные тоннели известен только членам шайки.

— Страшилки, — отмахнулся Лайс. — Каин просто не хочет, чтобы его парни расслабились и обленились.

Но от меня не укрылось то, что он спрятал под сиденье купленный в Мискане арбалет, до сих пор лежавший в фургоне. А спустя час открылась тайна длинного холщевого свертка, который братишка приволок откуда-то в день отъезда: кард смотал бечеву и из-под плотной ткани показалась рукоять меча. Страшилки, значит?

Обоз шел без остановок, торопились пройти лихие места до наступления темноты. Первое время по обе стороны от дороги тянулись лишь поля, местами перемежаемые редкими посадками. Если верить карте, всего в десяти парсо к западу, то есть слева, был океан — тракт шёл вдоль побережья, но, к моему огромному сожалению, слишком далеко от него, чтобы можно было хотя бы увидеть воду. Только поля и чахлые рощицы. К обеду растительности вокруг поубавилось. Осталась разве что выгоревшая трава да невысокие кустики. Неслышно стало птиц. Повозки теперь все чаше подпрыгивали на ухабах и рытвинах, и мы вынуждены были сбавить ход.

Дальше стало и того хуже. Ближе к ночи, когда солнце уже наполовину ушло за линию горизонта, относительно ровная местность сменилась холмами и оврагами. Кое-где через особо широкие и глубокие трещины в рыжей каменистой земле были переброшены мосты из рассохшихся бревен. И всякий раз, когда фургон въезжал на такой мост, мне казалось, что тот проломится, и мы рухнем вниз. Сцена падения виделась ясно: скрип, треск, летит фура, я, Лайс, а сверху на нас шмякаются оба наших кера. Жуть! Но мысль показалась мне интересной, и я стала представлять себе нашу далекую от героической гибель во всех подробностях. Скрип, треск, мой крик, звук ломающегося дерева и дробящихся костей, кровь фонтаном...

— А крови зачем столько? — ехидно поинтересовался Лайс.

Что?! Я проверила защиту — все в порядке. Но как?..

— Ты сама не поняла, что сделала?

— А что я сделала?

— Это называется наложением, — пояснил он. — Ты наложила картинку поверх щитов и собственных воспоминаний. Неплохо. Может пригодиться в будущем.

— В чем пригодиться?

— Ну, например...

Откуда прилетела первая стрела, я не поняла. Она воткнулась в стенку ехавшего впереди фургона. Следующая вошла в шею плетущегося рядом кера, и ящерка завалилась набок, увлекая за собой сидевшего на ней орка...

Глава 10

— Ну, например...

Закончить Лайсу не дали: по воздуху один за другим просвистели тяжелые арбалетные болты. А в следующую секунду под бойцом из команды Каина рухнул кер, подминая тяжелой тушей не успевшего соскочить на землю охоронца.

— Внутрь! — кард втолкнул растерявшуюся Галлу в фургон. — На пол, и не вставай, пока все не кончится!

Под сидением лежал арбалет, но до него еще нужно было добраться.

Нападавшие выбрали идеальное место для засады: обоз растянулся по неширокой полосе дороги, справа — длинный глубокий овраг, слева, откуда летели стрелы, — колючий кустарник. И только боги ведают, что там впереди. Опустившиеся на землю сумерки позволяли уловить лишь зыбкие колышущиеся тени среди иссохшей поросли. По этим теням наученные горьким опытом прежних переходов, быстро пришедшие в себя люди и не терявшие бдительности орки-охранники и открыли ответную стрельбу.

Пригибаясь, Эн-Ферро выбрался наружу, потянулся за арбалетом и хлестнул испуганных ящерок. "Заснул этот маг что ли? — думал кард со злостью. — Хоть какую бы защиту выставил". И сразу же осознал, насколько тщетны подобные надежды, вряд ли один чародей в состоянии будет выставить защитный купол, который накрыл бы обоз целиком. Колдун проявил себя иначе: от головы обоза в сторону засевших у дороги разбойников ударила струя пламени. "Огневик", — машинально отметил Эн-Ферро. Раздавшиеся вслед за этим крики боли переросли в злобный рёв, и на дорогу хлынула ощетинившаяся мечами и пиками живая волна.

Лайс успел выстрелить лишь дважды. Налетчики атаковали стремительно, а на перезарядку арбалета требовалось время. Отбросив бесполезное оружие, он выхватил меч...

* * *

Хорошие маги не подряжаются в охрану торговых караванов. Хорошие маги служат высокопоставленным вельможам, прославленным генералам или, на худой конец, преподают в одной из Школ. Всякий раз, нанимая чародея в сопровождение, Листек Листе думал именно об этом. Но до поры годились и третьесортные колдуны, способные подлечить захворавшего кера, разогнать туман или подсушить дрова для костра. Сейчас же от угрюмого чернобородого мужчины сорока с небольшим лет требовалось намного больше.

— Отобьемся, — уверил тот, притормаживая ящерку.

Ну, хоть стрелы отвел. Не сразу, правда, — сперва тягача сильно ранило, теперь чтоб уйти, выпрягать животину придется. Но сейчас купца и мага окружала непробиваемая стена. Жаль, за этой стеной весь обоз не укрыть.

Колдун пошептал что-то и резко, так, что Листек вздрогнул от неожиданности, выбросил вперед руку. С узловатых пальцев сорвалось пламя и ударило по стрелкам в кустах. Торговец увидел, как с воплями мечутся, а после падают наземь охваченные огнем фигуры, и удовлетворенно хмыкнул. Будут знать! Но уже в следующую минуту улыбка слетела с его лица, и отставной сержант схватился за меч.

— Это ж сколько их тут? — ошарашено прошептал он, щуря подслеповатые глаза. — Это откуда ж...

Боль пронзила плечо и он с трудом удержался в седле. "Не выдержал-таки заслон", — пронеслось в голове.

— Отобьемся, говоришь? — обернулся он к магу, здоровой рукой зажимая рану, но того уже рядом не было...

* * *

Шайка была не маленькая. Одним палом не обошлось, а на большее Имран, вложивший в заклинание все силы, был не способен. Будь он более сведущим чародеем, нашел бы себе другую работу, куда лучше, чем в Торговой гильдии. Впрочем, до сегодняшнего дня его умений вполне хватало. И зачем старик повел обоз через пустоши? Ну потеряли бы длань или чуть больше, обошли бы вдоль Стылого озера — там и дорога получше, и места спокойные. Так нет же, сроки у него!

Укрывшись за фургоном, маг вынул из-за пазухи защитный амулет — работает. Значит, стрелой не достанут. Только ведь они и не стреляют уже: сквозь крики и ругань слышался звон клинков. Он нащупал рукоять меча, но вынимать его из ножен не торопился. Бежать тоже пока не собирался: если обозники отобьются, проблем с Орденом ему не миновать. Могут и практики лишить, а могут и в пособники к налетчикам записать. Собрав силу Имран сплел нехитрое заклинание и, не покидая своего убежища, ударил короткой молнией в вооруженного кривой илимской саблей головореза — пусть видят, пусть знают, что маг честно отрабатывает свой хлеб. Еще одного бандита он сжег, растратив на это энергию кристалла-накопителя, который берег для особых случаев. Дальше приходилось рассчитывать лишь на меч, которым он худо-бедно владел, да на милость богов...

* * *

Третий! Лайс отступил на шаг назад и с силой выдернул меч, мгновенье назад пронзивший грудь противника. Дурная привычка считать поверженных врагов осталась как память о беззаботной юности, когда он сражался только в виртуальных игровых залах родного Мира. С тех пор минуло почти три столетья, но каждый раз в пылу схватки мозг продолжает вести статистику побед и поражений. Эх, была бы тут еще та самая заветная кнопка "Сохранить игру и выйти". Отключиться, перевести дух, отдохнуть и с новыми силами вернуться в бой. Но это, увы, не игра.

Четвертый... Ан нет, разбойник увернулся, и удар карда пришелся в пустоту. Невысокий, щуплый парнишка оказался на диво хорошим мечником. Уйдя в сторону, он внезапно атаковал рубящим ударом в голову, и только нечеловеческая скорость реакции спасла Лайсу жизнь. Нырнув вниз, кард попытался достать соперника колющим в живот, но меч налетчика, описав полукруг, без труда отбил этот удар, и мальчишка вновь перешел в наступление. Следующие минуты боя Эн-Ферро успевал лишь парировать чужие удары, внутренне недоумевая, как и где этот молокосос мог научиться так владеть мечом. Чувствовалась хорошая школа фехтования — искусства, ценимого среди дворян и военных, но недоступного простолюдинам, из которых обычно и собирались подобные банды. Движения парня были быстрыми и уверенными, а Лайс никогда не считал себя достаточно хорошим бойцом. Магистр Пилаг привык чаще использовать дар, а не меч. Вот и теперь, столкнувшись с сильным соперником уже готов был наплевать на предосторожности: толку от того, что он сохранит свою сущность в тайне, но позволит себя убить? Нет, Эн-Ферро во что бы это не стало нужно было выбраться из этой передряги живым. Выбраться самому и вытащить испуганную девочку, что прячется сейчас в фургоне, вслушиваясь в звуки кипящего вокруг боя.

Но раскрыться в тот раз не пришлось. Почувствовав, что перевес на его стороне, молодой разбойник ослабил бдительность, и Лайс не теряя ни секунды перешел в наступление, на ходу вспоминая все те уроки, что брал когда-то у лучших мастеров Сопределья. Он провел ложный прием, делая вид что целит в плечо, а когда соперник, подняв руку с мечом, закрылся, резко ушел вниз и его клинок с оттяжкой прошел по внешней стороне бедра разбойника, разрубая плоть до кости. Но даже с такой раной парень устоял, и хотя боль ослабляла его, смог отбить еще несколько ударов, разворачиваясь на одной ноге, прежде чем Эн-Ферро удалось обойти его и ударить в шею. Из разрубленной артерии вырвалась струя крови, налетчик повалился на землю, дернулся несколько раз и затих уже навсегда.

На время этой изматывающей схватки Лайс утратил контроль за происходящим вокруг. А бой тем временем продолжался. Уже через несколько секунд у карда был новый соперник. И пускай этот увалень в камзоле с чужого плеча не был виртуозным фехтовальщиком, Эн-Ферро справился с ним с трудом. Все же он слишком устал, а выставленные щиты, призванные скрывать его дар от чужаков, работали в обе стороны и не позволяли воспользоваться резервом, чтобы пополнить силы.

Короткую передышку организовали двое ребят Каина. Один из орков орудовал кистенем, лихо раскручивая цепь и раздавая направо и налево удары тяжелой гири. Второй ловко управлялся с алебардой, находя применение каждой детали этого оружия: рубил секирой, колол длинным копейным наконечником и отбивал чужие удары древком. Откуда-то сбоку в налетчиков полетели стрелы. Не было видно лишь мага. "Может, его уже убили?" — подумалось Лайсу. Наверное, он и сам поверил в эту догадку, и когда перед ним словно из под земли вырос вооруженный тяжелым двуручником мордоворот, кард даже не поднял меч, а, высвободив силу, резким движением ладони от себя направил горячую волну...

* * *

Имрану все же пришлось покинуть укрытие и вступить в бой. С первым противником он расправился без особых усилий. Со вторым пришлось бы туго, но помог кто-то из охоронцев, резким ударом разрубив налетчику живот. Орк даже не оглянулся, уже нацелившись на нового врага, а разбойник какое-то время еще стоял пошатываясь и зажимая руками рану. А после рухнул плашмя. Но прежде отпустил руки и на землю вывалился кровавый комок внутренностей. Солнце совсем уже село за горизонт оставив по себе лишь золотисто-багровые сполохи на сером небе, но все же было достаточно светло, чтобы Имран рассмотрел жуткую сцену. К горлу подступил горький комок.

Маг попятился назад и едва не выронил меч, но все же взял себя в руки и отдышался, судорожно глотая ртом воздух. Он даже нащупал в себе немного силы, чтобы создать небольшой огненный шар и запустить в сторону нападавших. Но тех было слишком много. "Будь прокляты эти пустоши! Будь проклят этот упрямый старик! Будь прокляты эти ублюдки..." Он мог бы еще долго сыпать проклятьями, но в нынешнем его состоянии они не имели силы, оставаясь всего лишь словами.

Внезапно волна ярости накрыла его и, подняв меч, колдун с криком бросился в самую гущу сражения. Его клинок со звоном встречал мечи противников, с сочным чавканьем рассекал плоть и с хрустом рубил кость. Не человек уже, а дикий зверь вступил в битву. "Ненавижу! Всех вас ненавижу!". Он не различал своих и чужих — все они были для него врагами, все были повинны в его грядущей гибели. А он очень не хотел умирать. И не отвага направляла его удары, а самый сильный в мире страх — страх смерти.

Вдруг что-то случилось. Где-то совсем рядом зазвенела, разливаясь в теплом ночном воздухе, чужая сила. Имран отчаянно завертелся, пытаясь определить источник этой силы, но не смог даже распознать используемых неизвестным волшебником чар. Это было нечто неведомое, странное и страшное. И буйствующий недавно зверь испуганно сжался и затаился где-то в глубине души. А мгновенье спустя Имран увидел истинного зверя, ибо не было ничего людского в парне в разодранной окровавленной рубахе, мечом и невидимым огнем прокладывающего себе путь...

* * *

Помня, сколько сил потребовала от него модуляция сознания пожилого торговца, Лайс поначалу экономил энергию, нанося короткие направленные удары и продолжая орудовать мечом, чтобы его манипуляции не были заметны со стороны. А когда бой закончится, вряд ли кто-то станет осматривать трупы на предмет наличия ран.

Сражение близилось к финалу: встретив достойный отпор со стороны обозников и потеряв несколько десятков людей, налетчики, как бы много их не было, заметно сдали назад и, казалось, ждали удобного момента, чтобы отступить в свои таинственные подземелья.

— Осталась еще кучка йорхэ с той стороны! — прокричал ему Каин. — Поможешь?

Впервые за долгое время используя дар, Эн-Ферро вошел в такой азарт, что остановиться было уже трудно. Сила опьяняла, затуманивала разум и рвалась наружу. Она щедро разливалась вокруг него теплым ореолом, собиралась в упругие струи и била во врага. И кто знает, как долго еще продолжалось бы это упоительное безумие, если бы в пылу сражения взгляд карда не наткнулся на человека, глядящего на него со страхом и любопытством одновременно...

* * *

Нападение застало обозников врасплох. Такою же неожиданностью стало для них окончание боя. Грабители, кроме тех, что остались лежать на земле, разом отступили и скрылись во тьме. Преследовать их никто не стал.

Зажглись факелы и масляные фонари. Шум битвы сменился мерным гулом голосов, деловитыми окликами и руганью, которой раненые орки заменяли стоны. Как ни крути, но наемники приняли на себя основной удар, и тэр Листэ, позабыв про боль от полученного ранения, довольно усмехнулся: хороши бойцы, таких бы под его начало лет двадцать назад — горы своротил бы! Давно слыхал, что один орк в бою десяти человек стоит, а теперь воочию убедился. А парнишка-то, тот белобрысый, до чего молодец! Недаром он сразу купцу глянулся. Хорош, аж страх берет!

А вот колдун сплоховал. Подвел колдун, заячья его душонка! Мало, что заслон не сдержал, так еще и сбёг, подлец, и почитай до самого конца ни видно его не было, ни слышно. Э-эх, вдарить бы ему промеж глаз! Да боязно как-то. Чароплёт всё ж таки — а как магией засветит в ответ? Хотя какая с него магия? Так, пшик один. Доберутся до места, с ним первым Листек и распрощается. Вон он стоит, голубчик, темечко задумчиво почёсывает. А что теперь думать-то? Раньше думать надо было...

* * *

Было, и вдруг пропало. Странная сила, невидимый огонь... Ничего не осталось. Но не привиделось же ему? Тэр Имран задумчиво почесал макушку, глядя на самого обыкновенно парня, ничем особо не выдающегося и примечательного разве что для девиц на выданье да сластолюбивых вдовушек. Но смолчать маг все-таки не смог:

— Тэр... э-э... — имя, которое он слышал в самом начале пути соскальзывало с языка. — Тэр..

— Эн-Ферро, — с готовностью подсказал полукровка. Что он полукровка, Имран хорошо помнил. Потому и не желал даже намека на общение — эльфов и их выродков он не любил.

— А что... Что это было, тэр Эн-Ферро? — маг неопределенно повел рукой. — Это вот...

* * *

Это же надо было так сглупить! В силу случайного слова Лайс не верил, а потому за последние пару минут уже успел мысленно пожелать себе не одну кару, включая молнию под хвост и интимные отношения со всеми демонами бездны.

— Что это было, тэр Эн-Ферро? Это вот...

Попался, как пацан на соседской яблоне, вот что это было. Теперь остается с самым честным выражением лица попытаться доказать, что просто снимал с ветки своего кота.

— А, так это... того... — кард по-простецки развел руками, — амулет в дорогу брал. Почитай половину сбережений за него выложил. Но не зря! Видали, как их того... Да?

Не переборщить бы с простотой, еще за идиота примет.

— А что за амулет, позвольте полюбопытствовать? — кажется, тэр Имран вздохнул с облегчением.

— Так нет его уже. Рассыпался.

— Разовый, — пробормотал маг.

— Ага, — кивнул Эн-Ферро радостно, — так мне наш колдун и сказал. Разовый он, хоть и дорогущий.

Обозники запалили огни, магистр Пилаг перехватил одного из орков и попросил у того фонарь.

— Вы извиняйте, тэр Имран, мне к фургону надо. Сестра у меня там. Перепугалась наверное...

Чародей рассеянно кивнул, как завороженный уставившись на огонь.

— Да-да, конечно...

Странный он какой-то. Будто фонаря ни разу не видел.

Обозники собирали убитых и раненых. Орки, даже раненые, — трофеи. У Детей Вулканов своя мораль: мертвецы никуда не убегут, а хорошее оружие может прихватить кто-нибудь другой. Лайс тоже задержался на минутку. Подошел к месту, где лежал молодой мечник, схватка с которым могла стоить ему жизни, наклонился, поднес свет. Лет двадцать, не больше, короткие рыжие волосы и простоватое круглое лицо, когда-то должно быть горевшее румянцем во всю щеку, теперь бледное, словно восковая маска. Карду почудилось что-то знакомое в застывших чертах, но он стряхнул наваждение и перевел взгляд на меч, который убитый сжимал в руке. Эн-Ферро не ошибся, у хорошего бойца и оружие было под стать: рукоять с грушевидным навершием, дужки крестовины чуть загнуты вперед, длинный, сужающийся к острию клинок с широким долом, что должно быть существенно облегчает вес. Лайс не смог сдержаться, и разжал сведенные смертной судорогой пальцы, чтобы проверить свои измышления.

"Я же не мародер? — спросил он сам у себя, быстрым шагом идя к фургону. — Все равно бы его парни Каина забрали. А на кой им такой? Все одно, что зубочистка...".

Жалко, ножен не было. Видимо, парень отстегнул их от пояса и бросил где-нибудь в кустах, чтоб не мешали в бою. Но можно будет новые заказать.

Кард запрыгнул на повозку и, вытянув вперед руку с фонарем, шагнул в темень фургона.

— Гал...

Ответом ему стала короткая стрелка, воткнувшаяся в перекладину над его головой.

— М-молодец, — от одного взгляда на забившуюся в угол девушку у него дрогнул голос, — арбалет зарядила...

Ей понадобился миг, чтобы вскочить на ноги и броситься ему на шею, уткнувшись в грудь без слов и без слёз. Маленькая испуганная девочка у которой во всем мире, во всем этом Мире нет никого кроме него.

— Все хорошо, Галчонок. Всё уже закончилось. Еще немного и поедем. Тут поселок в паре часов...

Погладил ее по голове... и сердце остановилось. Только сейчас, мельком взглянув на собственную руку, он понял на что смотрел Имран. Эн-Ферро притушил отблеск дара в своей ауре и оградил щитами сознание. Но даже не вспомнил о простенькой зрительной иллюзии, которая разрушилась, едва он задействовал силу в полную мощь. Маг смотрел не на фонарь в его руке. Он смотрел на саму руку.

— Все будет хорошо, Галчонок, — пообещал он, перебирая ее волосы длинными когтистыми пальцами.

* * *

Мне никогда не было так страшно

— На пол, и не вставай, пока все не кончится!

Какое-то время я лежала на дощатом полу фургона, мечтая с ним слиться, а после встала на четвереньки и подползла к выходу. Повозку качало — испуганные ящерки то пятились назад, то рвались вперед, натыкаясь на стоявшую впереди повозку, и я боялась, что они захотят спрятаться в овраге и потянут за собой фургон. В мозгу нарисовалась новая картинка падения, уже без брызг крови, но со сломанной шеей. Не знаю, наложилась ли она поверх блоков, а единственный кто мог это проверить находился снаружи, там, откуда доносились крики и звон металла. Попыталась выглянуть, но рассмотреть ничего не удалось, и я благоразумно вернулась назад, прихватив брошенный Лайсом арбалет.

Отыскала впотьмах стрелу. Кое-как натянула тетиву.

А потом я уселась в углу и стала ждать.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем шум и крики прекратились. Было понятно, что бой закончен. Но в чью пользу? Я так боялась, так боялась, что... чуть было не пристрелила Лайса. И тогда мне стало еще страшнее...

— Все будет хорошо, Галчонок. Посиди тут еще немножко, а я пойду ребятам помогу...

— Я с тобой!

— Не стоит. Посиди тут, я скоро.

Наверное, там всюду были трупы, и он не хотел, чтобы я это видела. Я и сама не хотела и не стала спорить.

— Ты не ранен? — спросила я с запозданием, заметив кровь на его одежде.

— Нет.

Значит, это не его кровь, подумала я, и ноги сделались ватными. Куда нас занесло? Зачем? Сдалась мне эта магия! Я не хочу жить в Мире, где тебя могут убить ни за что, ни про что...

"А на Земле разве такого нет?", — спросил кто-то в моей голове.

Я идентифицировала говоруна как внутренний голос и была вынуждена с ним согласиться. На Земле тоже всяко бывает. Но не такими же варварскими методами?

"Ты предпочитаешь, чтобы тебя убивали из автоматического оружия?", — прозвучало в мозгу ехидно.

Нет, это не внутренний голос, это — незаметно подкравшаяся шиза. Я нервно хихикнула. Действительно, какая разница, стрела или пуля? Результат один.

"Вот и не ной!".

— А я и не ною! — огрызнулась я в ответ.

— Молодец, что не ноешь, — отозвался вернувшийся Лайс. — Сейчас поедем.

Через пять минут я решила, что мы уже достаточно отъехали и увидеть трупы мне не грозит, и перебралась к Эн-Ферро на козлы. С ним мне было спокойнее. Когда часа через три мы добрались до обещанного поселка, я вместе с Лайсом отправилась в керсо и просто стояла рядом, пока он распрягал ящерок. Держала его за руку, когда он договаривался о комнатах в гостином доме, который нанял для всех Листек. И даже когда две дородные бабы наполнили теплой водой большущее деревянное корыто в моей комнате, не хотела его отпускать.

— Ну уж нет, сестричка, — щелкнул меня по носу Эн-Ферро. — С меня хватило и того, что я видел, как наша мама купала тебя в младенчестве.

Я смутилась и отпустила его рукав.

— Все в порядке, Галчонок. Здесь мы в безопасности. Выкупайся и ложись спать.

— А ты?

— А я переговорю с Каином, может, выпью чего-нибудь, может, перекушу... Но я буду рядом.

* * *

Первое, что спросил Имран, когда они добрались до поселка, есть ли тут маг, а когда ему ответили, что есть только старуха-целительница, поинтересовался, где можно купить голубя.

— Так полно голубятен, — пожал плечами толстяк-трактирщик. — Да разве ж он по темноте полетит, голубь-то?

Эн-Ферро, прислушивавшийся к разговору, знал, что если волшебник зачарует птицу, она и по темноте полетит, ведомая магией. Но, очевидно, тэр Имран был уже на пределе, раз согласился обождать до утра. Зачем ему понадобился голубь, Лайс мог только догадываться, но догадки эти его не радовали.

Он обещал Галле, что все будет хорошо, и обещание намеревался выполнить.

Если бы у него самого оставалось больше сил, то можно было бы подправить память калдуна. Да, с магами это сложней, но насколько кард успел понять, маг из Имрана был не лучший. Слабая искра дара, скудные знания. Но даже на такого у него сейчас не хватит резерва. А утром тот пошлёт голубя.

Можно было бежать. Прямо сейчас. Бросить фургон и лишний груз, взяв с собой только деньги и оружие. Но куда бежать? Они не скрывали, что едут в Кармол, и если адресат послания, которое Имран наверняка сейчас строчит в своей комнате, заинтересуется рассказом, их найдут без труда. Бежать с Тара? Уходить, испортив тщательно продуманный план, и забыть обо всех тех мечтах и надеждах, что он лелеял в сердце долгие годы? Ну уж нет!

Лайс решительно, но не громко постучал в комнату чародея.

— Тэр Эн-Ферро? — удивился, а может и испугался тот. — Что вы хотели?

Испугался. Жалкие трусливые мыслишки толкались в его голове, и магистр Пилаг, не рискуя задействовать дар в полную силу, слышал их отголоски. "...Монстр... Демон... Исчадье...". Демон? Почему, поглоти его бездна, демон?! Почему бы магу не принять его за обычного оборотня? Изменяющихся тут тоже не слишком-то любят, но последние лет триста уже не забивают кольями и не жгут на кострах.

— Меня тэр Листе за вами послал.

Купец, как он знал, отправился к старосте и вернуться должен был еще не скоро.

— Он на кладбище пошел, тут недалече. На утро жрец прийти должен, но тэр Листе хочет, чтоб вы сперва на тела глянули.

— Тела? Какие тела? Ах, да, погибшие...

Лайс первым спустился во двор, в центре которого не желавшие ночевать под крышей орки разложили костер, и, отыскав взглядом Каина, подошел к нему.

— Ну что?

— Завтра должны ополченцы собраться, судейские из города приедут. Раньше полудня не выберемся. А там, может, еще день тут проторчим.

— Ясно.

Эн-Ферро вернулся к стоявшему на крыльце колдуну.

— Каин говорит, у молельни их оставили, без охраны. Кому они нужны-то?

Купол кладбищенской молельни выделялся на фоне звездного неба всего в паре сотен гиаров от трактира. Недоброе соседство, но Лайсу оно было на руку.

На кладбище Имран пошел за ним без опаски, положившись на защиту освященной земли. Маг уже прикидывал, какое вознаграждение получит за пойманного монстра. "А если за двух монстров? Какая находка для Ордена! Высшие на благодарность не поскупятся. Может, возьмут на какою-нибудь непыльную должность. Такую, чтобы не требовала особых сил. Были бы у меня эти силы, разве я сам его не скрутил бы, вместо того, чтобы отсылать письма в Фиори? Хотя сейчас-то мы на чистой земле, создания Тьмы не имеют тут силы. Можно будет просто стукнуть его чем-то тяжелым по голове сзади, а потом найти его сестричку... Было бы еще чем стукнуть! А что это там? Лопата? Лопата подойдет...".

"Лопата мне самому пригодится", — подумал кард, разворачиваясь.

— Где письмо? — он убрал иллюзию и стало заметно, что клыки у него выдаются немного сильнее, чем у обычных людей. Особенно, когда он злобно скалится.

— Ка... какое письмо?

— Письмо, которое вы собирались отправить в Фиори.

— Я не...

"В комнате... его найдут... если он что-то... на столе... и все поймут...".

— Я не желал вам зла, — это прозвучало тихо и грустно. — Я вас даже не знаю...

Сверкнуло в свете луны лезвие ножа и колдун упал с перерезанным горлом.

"Я вас не знаю, — продолжил Лайс про себя, аккуратно снимая лопатой верхний слой земли вместе с травой. — Может, вы не плохой человек. Добрый сын, любящий отец и верный муж. Может быть, единственный проступок за всю вашу жизнь — то злосчастное письмо, которое никто и никогда не найдет. Да для вас это и не было проступком. Для вас это было поступком, почти подвигом! Вы хотели избавить Мир от опасной твари... А я... А я — тварь. Но у меня есть для этого причина. Одна маленькая причина, которую я поклялся защищать даже ценой своей жизни. Или вашей... Так что, сами видите...".

Имран лежал на спине. Его глаза были широко распахнуты, но он уже ничего не видел.

"Я тварь. Но у меня есть на то причины". Лайс слишком устал, чтобы перечислить все эти причины, пусть даже мысленно. Долг перед памятью Кира. Обещание, данное Рошану. Надежда на возвращение в родной Мир. Собственные симпатии, в конце концов.

Он вымылся у стоявшей на заднем дворе бочки. Переоделся в заранее спрятанную за поленницей одежду. Потом поднялся к комнату мага и сжег найденное на столе письмо, адресованное в отделение Ордена города Фиори. Пришел в свою комнату, не раздеваясь растянулся на постели поверх покрывала и приказал себе уснуть...

* * *

Отсутствовал Эн-Ферро долго. Наши комнаты были рядом, и я слышала, как он, ненадолго задержавшись у моей двери, прошел к себе. Я подождала еще немного... Или много? Даже попробовала лечь, но сон не шел. Стоило закрыть глаза, и я снова слышала крики и лязг мечей. Встала и пошла в комнату Лайса.

Он спал. Одетый, на не разобранной постели. Хотела окликнуть его, разбудить, но потом решила, что это будет эгоистично с моей стороны, ведь он так устал за этот безумный день. Поэтому я тихонько прилегла рядом. Так было намного спокойнее, хотя, наверно, не совсем прилично. А когда он заворочался во сне, поворачиваясь на бок, и на плечо мне легла теплая ладонь, стало совсем хорошо, и я уснула...

Глава 11

За распахнутым окном уже вовсю светило солнце, щебетали птицы и сквернословили орки. Лайс сидел у стола и так странно смотрел на меня, что захотелось спрятаться под одеяло.

— Ты так больше не делай, — произнес он тихо. — У меня все-таки... реакция...

Я почувствовала, как вспыхнули щеки, и все же осуществила желание укрыться с головой.

— Я ведь мог тебя и... убить.

Что? Я снова высунулась на свет божий.

— Говорю, не подкрадывайся ко мне во сне, — повторил он терпеливо. — Я сплю чутко, а того, кто попытается приблизиться ко мне незаметно, я, как правило...

Он сжал пальцы в кулак и задумчиво поглядел на это орудие. Да, получить в лоб этакой кувалдой — удовольствия мало. Только вот...

— У тебя сон чуткий? Да по тебе вчера кер протопал бы, ты б и не заметил!

— Это вчера. День был тяжелый, и мне нужно было отдохнуть. Вот я и отключился. Или выключился — так будет правильнее.

"Где же у него кнопка?", — вспомнилась фраза из далекого детства.

— Не веришь? — по-своему истолковал мою улыбку кард. — Ладно, потом объясню. А сейчас вставай, нужно успеть позавтракать, пока гости не приехали.

Обеденная зала была слишком мала, чтобы вместить всех одновременно, а потому завтрак нам организовали прямо во дворе, выставив двумя рядами длинные деревянные столы. Совсем как на сельских гулянках. Только настроение было не праздничное. Завтракали молча, событий минувшей ночи не вспоминали. Я до сих пор не знала, скольких мы потеряли и кого именно. Не скажу, что я с кем-то успела сдружиться, но, будучи единственной женщиной в обозе, от недостатка внимания не страдала и успела пообщаться со многими из попутчиков. Некоторых из них я этим утром не увидела.

Мне вдруг показалось немыслимым кощунством то, что мы сейчас, как ни в чем не бывало, набиваем животы, и я отодвинула тарелку с остатками каши и мяса.

— Лайс, — я подождала, пока он до кости обглодает куриную ножку, чтобы не портить аппетит и ему. — А что... что сделали с мертвыми?

— Похоронили. На рассвете пришел служитель Омсты, провел необходимую церемонию.

Омста — местная богиня смерти. Каэтарцы чтят ее, как покровительницу своих ушедших близких. Эн-Ферро успел достаточно натаскать меня в вопросах религии, чтобы я поняла его без дополнительных пояснений.

Удивительная вещь, но я немного пожалела о том, что проспала похороны. Наверное, это было... интересно? Господи, о чем я думаю?!

— Лайс, — я снова дернула карда за рукав. — А тебе не кажется, что я странная?

Он поглядел на меня и вздохнул.

— Мне не кажется. Ты странная. Такая же странная, как и твои вопросы. Поела? Тогда идем.

Мы встали из-за стола и отошли на другой конец широкого двора, туда, где наш разговор никто не мог услышать и удивиться незнакомой речи — с некоторых пор мы стали общаться преимущественно на кассаэл.

— Что ты уже себе придумала?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Просто подумалось, что у меня не совсем правильная реакция на все, что со мной случается. Спокойная слишком. Это же ненормально. Сначала я — Открывающая, потом узнаю, что я еще и на половину дракон, потом иду с тобой на Тар. Уже хватит, чтобы крыша поехала. А может, она у меня и поехала, потому что вчера я чуть было от страха не умерла, а сегодня...

Признаться в том, что несколько минут назад я пожалела, что пропустила церемонию погребения, духу не хватило, и я умолкла.

— А сегодня ты уже ничего не боишься и готова продолжать путь? — закончил за меня Лайс. — Так это же здорово!

— И ни капельки не странно?

— Для таких как мы — нет.

— В каком смысле, как мы?

Эн-Ферро внимательно посмотрел на меня, словно пытался уловить шутку в моем вопросе, а потом театрально закатил глаза.

— У-у, как все запущено! Ты чем на станции восемь лет занималась?

— Врата открывала, — пробормотала я.

Еще книжки читала, в игрушки играла, кроссворды разгадывала...

— Разбаловал тебя дядюшка. Элементарных вещей не знаешь. Придется наверстывать. Только сейчас времени мало, объясняю один раз и быстро. Все те, кто привязан к Вратам, то есть Идущие и Открывающие, обладают более гибкой психикой, чем прочие индивидуумы. Мы быстро приспосабливаемся к новым условиям жизни, легко заводим знакомства. Как правило, среди нас нет особ религиозных... Вот ты веришь в бога?

— Ну... Я верю в то, что есть некая высшая сила... Или силы...

— Но не являешься сторонницей конкретного религиозного учения, — магистр Пилаг торопился закончить урок. — Я об этом и говорю. А еще мы смелы, умны и отличаемся тонким чувством юмора и здоровым цинизмом. Я не шучу — последнее здорово облегчает жизнь. Кроме того... Потом закончим. Приехали.

Я обернулась и увидела въезжающих в ворота людей. Наверное, это и были те самые гости, о которых говорил Лайс. Небольшой, частично конный отряд — на полтора десятка керов приходилось три лошади.

— Это вы через пустоши шли? — громко, обращаясь сразу ко всем, спросил сидевший на невысокой мохноногой лошадке мужчина. — Старший кто?

Тэр Листек и Каин одновременно поднялись с мест — хозяин обоза и командир охраны. Переглянулись и оба двинулись к прибывшим. Я только сейчас заметила, что у купца перевязана левая рука.

— Маг с вами есть? — так же громко продолжил всадник.

Никто не отозвался.

— Был маг, — Листек удивленно огляделся. — От самого Мискана с нами ехал...

Человек на лошади задумчиво потер заросший рыжей щетиной подбородок и скомандовал:

— Собирайте своих.

Грузного небритого мужика, что так уверенно распоряжался во дворе гостиницы, звали тэр Крайв, и он был старшим судебным дознавателем восточной четверти округа Фиори. Спутников он не представил, но как я поняла, один из них, невысокий шатен лет сорока в строгом и, по-видимому душном костюме, был кем-то вроде секретаря, второй, молчаливый, черноволосый бородач, — командиром отряда ополченцев. Остальные шестнадцать, собственно, и были этими самыми ополченцами. Стоит ли уточнять, что первые трое приехали на лошадях, а остальные — на ящерках? Субординация налицо.

Беседа, именно беседа, а не допрос, как я сперва опасалась, проходила так: Крайв спрашивал, Листек отвечал, Каин дополнял, а секретарь все это записывал. Иногда кто-то из возниц или орков-охранников вставлял от себя несколько слов, предварительно подняв вверх руку, как школьник на уроке. Я узнала, что происходило в то время, пока я лежала на полу фургона и истязала арбалет Лайса. Услышала точное число и имена погибших. А потом добрались и до пропавшего мага.

— Говорите, он пытался сжечь налётчиков, но ничего не вышло? — нахмурился дознаватель.

— Вышло, — не очень уверенно произнес тэр Листе. — Четверых, наверное, подпалил. Может, и пятерых... А затем заслон упал...

— А после?

А после, как выяснилось, колдуна не видели почти до самого окончания боя. Один из орков вспомнил, что тот вроде бы уложил еще двоих грабителей заклинаниями, но эти слова никто больше не подтвердил, и клыкастый здоровяк сам в них усомнился.

— А еще он голубя спрашивал, — вклинился в разговор плюгавый толстячок — хозяин заведения.

Крайв пригладил редкие рыжие волосы.

— Голубя, значит...

Он многозначительно переглянулся с командиром ополченцев, бородач вприщур глянул на Листека, Листек ткнул локтем Каина, орк почесал колено и жестом девочки-первоклашки одернул свою "юбочку".

— Вот как, — протянул Листек, накручивая на указательный палец здоровой руки длинный ус.

— И так бывает, — назидательно выдал дознаватель.

Ополченец промолчал, а Кулак смачно выругался.

Иными словами, все они пришли к выводу, что Имран сдал обоз грабителям, а после их провала сбежал от греха подальше. Странно было, что он оставил вещи в комнате, но денег или каких либо бумаг среди них не нашли, а значит, колдун мог бежать налегке, прихватив только самое ценное.

— Керы ваши все на месте? — подал голос "секретарь".

Тут выяснилось, что обозники даже не знают, сколько у них керов. Во время налета убили несколько подседельных и тягачей, чтобы убраться с пустошей резали постромки, выпрягали трупы и раненых животных, но поскольку занимались этим разные люди (или орки), теперь никто не мог сказать сколько ящерок погибло, а сколько осталось.

— Сбёг шельмец! — подвел итог Листек.

Сцена с переглядываниями, перемигиваниями, насупленными бровями и непечатной тирадой от Каина повторилась. Затем Крайв еще что-то поспрашивал у Листека, попросил указать на карте место, где на обох напали бандиты и... приказал хозяину подать вина и закуски.

— Они что, не поедут ловить разбойников? — оторопело прошептала я на ухо Лайсу.

— Естественно, нет, — пожал плечами он. — Сразу было понятно: отряд слишком маленький.

— А зачем тогда вообще он нужен, этот отряд?

— Пойди у Крайва спроси! — ни с того, ни с сего оторвался на меня кард. — Может, это его личная охрана.

Он резко развернулся и зашагал прочь, туда, где над зелеными кронами деревьев виднелась конусовидная крыша какого-то строения.

— Молельня это, — пояснил мне один из орков. — Пятибожик.

А еще среди нас нет особ религиозных... М-да...

Поселок назывался Веасторатери. В переводе с одного из диалектов каэрро — место, где растет трава. Видимо, по аналогии с пустошами, где трава не растет. Словечко, конечно, еще то, но волей-неволей запомнилось, так как провели мы в этом заросшем травой месте целых три дня: обозники залечивали раны и ремонтировали поврежденные повозки. А затем мы снова отправились в путь и уже к концу длани благополучно достигли Желтой Косы — небольшого портового городка, частично расположившегося на уходящей далеко в море широкой песчаной косе, действительно имевшей ярко-желтый цвет.

Здесь дорога разветвлялась на две: одна уходила на восток, в центр Империи, туда и направился обоз тэра Листе, а вторая продолжала свой путь вдоль побережья далеко на север, и, проведя день в городе, мы с Эн-Ферро двинулись по ней.

Наверстывая упущенное, Лайс выдавал столько информации, что я начала подозревать, что и язык ему генетически улучшили. Мой наверняка не смог бы болтать несколько часов сряду и, хоть говорят, что без костей, сломался бы от обилия труднопроизносимых слов. Но когда Эн-Ферро умолкал, было еще хуже: это означало, что теперь я должна либо отвечать на его вопрос, либо искать ответ в одной из купленных по дороге книг.

"История Тара" легла на дно сумки, а на смену ей пришли приобретенные в Мискане "Часы Империи" и "Народы Восточных земель". Первая была серьезным трудом и повествовала обо всех вехах в истории государства с момента основания и до наших дней, а вторая — детской иллюстрированной книжкой, призванной научить меня называть негров рейланцами, а китайцев — шеирцами, ибо, если верить цветным картинкам, по внешнему виду народы Каэтара не слишком отличались от народов Земли. О том, что обе книги были написаны на каэрро, говорить, я думаю, излишне.

Преодолев языковой барьер, я вполне успешно усвоила названия стран и народов, сдала Эн-Ферро импровизированный зачет, после чего углубилась в дебри имперской истории.

— А зачем мне вообще Империя, если мы в Кармол едем? — спохватилась я на четвертой странице нуднейшего трактата.

— Затем, что Кармол только на бумаге независимое королевство, а по сути — имперская провинция. Каждый новый правитель приносит вассальную клятву Императору, подписывает кипу договоров и выставляет свою армию в случае войны. Взамен Империя усмиряет свои аппетиты, не замахивается на плодородные земли и рудоносные горы и терпит "причуды" королевской семьи в отношении нелюдей. Так что читай, пригодится.

Пришлось читать. А заодно и учить.

Каэтарская Империя образовалась чуть больше тысячелетия назад, и как следовало из названия, основатели видели конечной целью экспансию всего восточного материка. Причем практически в этом преуспели. Поначалу объединение под властью единого правителя было осознанной необходимостью трех небольших стран защититься от воинственных соседей и подтянуть экономику. Потом к ним присоединилась еще парочка ранее независимых королевств, еще кого-то успешно завоевали, кого-то соблазнили "временным" союзом. В общем, так продолжалось, покуда имперские границы не уперлись в Северные горы, Илимскую пустыню и в полудиких рейланских шаманов. Завоевывать Кармол и отделенные от него горной грядой холодные края Северных баронов, в то время как с ними можно было успешно торговать, было глупо. Вешать себе на шею голодную орду пустынных кочевников — еще глупее. Пытались было сунуться в джунгли Рейланы, но те, кого не проткнули копьями и не изжарили на кострах, умирали от тропической лихорадки и укусов змей и прочих гадов, так что и от этой идеи отказались. И двинули на Саатар, благо, мореплаванье на тот момент было развито уже неплохо. Начали с севера. Льдистые земли снежных орков завоевателей не прельстили. Охотиться за гномами в их же горах оказалось чревато, и с горняками тут же подписали несколько взаимовыгодных контрактов. А вот Эльфийский Лес пришелся имперцам по душе. Ситуацию сильно нагнетали маги: дескать, на эльфийских территориях полным-полно древних святилищ из которых так и прет сила, и закопана сотня бесценных кладов и магических артефактов, заполучи которые люди, как тут же станут безраздельными владыками мира и обретут бессмертие эльфов...

Наверное, самый распространенный в сопредельных Мирах миф — это бессмертие эльфов. Людей, конечно, можно понять: что еще приходит на ум, когда встречаешь юного красавца, которого еще твоя прабабка видела, причем точь-в-точь таким же? Но вера в эльфийское бессмертие не мешала людям в войнах с перворожденными, из чего напрашивался вполне логичный вывод, что своей смертью эльфы не мрут, а от стрел, мечей и удавок — запросто! От таких мыслей становилось стыдно за свой народ, и тогда я с упоением думала, что, в отличие от говорящих приматов, я хотя бы наполовину дракон.

Саатарские войны в имперском издании описывались однобоко, и мне неоднократно приходилось отвлекать Лайса от управления фургоном и его собственных размышлений, требуя ответа, отчего, к примеру, великие перворожденные при виде каэтарской армии забивались в лесную чащу, вместо того, чтобы дать наглым людишкам достойный отпор.

— Все не так просто, — втолковывал мне он. — Воинская мощь защитников Леса и прибывших из-за океана захватчиков была приблизительно равна, но магия... Понимаешь, Галчонок...

Забавно звучит: Эн-Ферро говорит со мной на каэрро, а слово "галчонок" произносит по-русски. Интересно, как воспринимается это мое "имя" на слух аборигена?

— ... эльфийская магия принципиально отличается от человеческой: она не слабее, но для ведения военных действий не очень подходит, так как направлена в большей степени на созидание, и в арсенале их волшебников слишком мало боевых заклинаний, чтобы они могли достойно ответить людским магам. А люди, мало того, что умеют, так еще и редко когда пренебрегают даже самыми темными знаниями. В ход шло все: некромантия, магия крови, призыв демонов...

— Знаешь, Лайс, — поежилась я, — после твоих слов, не очень хочется учиться в человеческой школе волшебства.

— И зря, — заявил магистр Пилаг, чья магия тоже была далека от людской. — Все вышеперечисленные мной действия можно использовать и в вполне мирных целях.

Предположить, как можно использовать в мирных целях некромантию или демонов, мне фантазии не хватило, и я снова вернулась к книге.

Наскоро пролистав страниц двадцать, где описывались подвиги и разбирались тактические ошибки генералов прошлого, я наконец-то дошла до того, чем же все-таки закончилась вся эта возня. В результате нескольких попыток экспансии и стольких же попыток прийти к мирному сосуществованию, Империя отхватила обширные земли на восточном побережье Саатара. С тех пор колонии, к ужасу проживающего в них люда, периодически становились плацдармом для высаживающихся в Западных землях имперских войск, одержимых в очередной раз желанием заполучить силу, власть и бессмертие. Наибольший ажиотаж вызывала усыпальница Велерины. Жившая почти тысячу лет назад человеческая волшебница, разочаровавшись в соплеменниках, поселилась в Лар'эллане, где и закончила свои дни, перед смертью неосмотрительно сболтнув, что вся ее сила перейдет к тому, кому достанутся ее кости. А поскольку, как гласили древние легенды, Велерина была сильнейшей чародейкой своего времени, за ее мощами шла нешуточная охота. Впрочем, все попытки заполучить "кость всевластия" оканчивались ничем: людям не удалось даже отыскать месторасположение гробницы. Последний раз крушение надежд на обретение силы человеческие маги потерпели лет тридцать назад, во времена правления Растана Первого. К вящей радости колонистов, обычно мирно соседствующих с эльфами, его величество скоропостижно скончался в самом начале кампании, а наследник, нынешний император, планов родителя не поддержал, и брошенную на завоевание Лар'эллана армию, в ожидании решающей схватки с эльфами разграблявшую поселенцев, с позором погнали назад, на Каэтар.

Судя по всему, автор целиком и полностью поддерживал политику Растана Второго, расписывая, какие перспективы открываются перед жителями обоих материков после заключения мирного договора. В большей выгоде, как и следовало ожидать, оставались люди. Эльфы же должны были возрадоваться тому, что теперь их перестанут завоевывать и разрешат посещать Империю. Это при том, что с большинством государств Каэтара у них вполне дружеские отношения уже очень и очень давно (кроме Рейланы, где сердце эльфа считается изысканным деликатесом, а уши — оберегом от сглаза). И нужна им при таком раскладе эта Империя?

— Нужна! — заверил меня Лайс, к которому я вновь обратилась за разъяснениями. — Ты политическую карту Тара помнишь? Восточный материк — лоскутное одеяло: сотня мелких царств, королевств и княжеств. Кроме Каэтарской Империи, которая занимает почти всю центральную часть и север континента. Так теперь подумай, какое из людских государств представляет для остроухих реальную угрозу, и с кем бы им лучше подружиться?

Трактовки Эн-Ферро выгодно отличались от книжных, а потому я забросила недочитанный том, и засыпала карда возникшими за время чтения вопросами. Выяснить удалось следующее: Империя не так уж плоха, Эльфийский Лес далеко, между ними океан и в настоящее время мир, а я забиваю голову всякой ерундой.

— Ты же сам велел читать!

— А теперь не велю, — Лайс гордо расправил плечи, по-видимому, представляя свой зад на позолоченном троне вместо ободранной деревяшки, заменявшей сиденье возницы. — Теперь я велю тебе отложить книжку и заняться делом.

Под делом предполагалось совершенствование моих магических способностей. Но как совершенствовать то, чего я в себе абсолютно не ощущаю? Закрыться от ментального сканера — да. Позволить Эн-Ферро влезть ко мне в голову и показать ему какую-нибудь гадость, наложив картинку поверх блоков — тоже да. Все остальное — трижды нет.

Кард пытался мне что-то объяснить, но источники силы, к которым он обращался, были для меня недоступны, а как подступиться к тем, которые явственно ощущала я, он не имел ни малейшего представления. Все-таки людская и кошачья магия Пилаг слишком разные.

Через пять или шесть дней пути Эн-Ферро пришла в голову другая "замечательная" идея — научить меня обращаться с мечом.

— Ну, считай, полдела сделано, — сказал он, когда я взяла в руки оружие. — Вид у тебя очень грозный.

После трех занятий кард убедился, что первой половиной придется удовлетвориться: кроме грозного вида мне не удавалось ничего, и клинок в моих руках вряд ли сможет навредить кому-либо, кроме меня самой.

— Хорошо, — смирился он с провалом очередного начинания. — Но совсем без оружия на Таре нельзя.

В следующем же городке он купил мне короткий кинжал в узорных ножнах, убедился, что я худо-бедно смогу его быстро вытащить, и показал несколько самых уязвимых на теле мест.

— Если нужно только ранить и обездвижить, смотри, бьешь сюда или сюда. Здесь, здесь и здесь проходят артерии — зацепишь любую — наверняка убьешь.

Ну, если противник изволит пару минут постоять спокойно, дав мне возможность хорошенько прицелиться...

— В общем, кричи, если что, — оптимистично закончил Лайс свои уроки.

Путешествие наше продолжалось без проблем, стало забываться столкновение с разбойниками, и новый Мир нравился мне с каждым днем все больше и больше.

Когда до пункта назначения оставалось совсем немного, моя душа ни с того, ни с сего преисполнилась положенным юной девушке оптимизмом, и границу, разделявшую имперские земли и не очень независимое королевство Кармол я пересекла сияя жизнерадостной улыбкой.

На таможне улыбка погасла — с нас содрали целый золотой.

Потом, вчитавшись в подорожную и вглядевшись в наши физиономии, разительно отличавшиеся от лиц преимущественно темноволосых и темноглазых каэтарцев, стребовали еще серебрушку.

После, узнав о цели путешествия ("Сестру вот в Школу везу, способности у нее..."), на всякий случай вернули серебрушку, схватились за обереги, трижды сплюнули и послали нас куда подальше угрюмым пожеланием доброго пути.

Скрипучий паром доставил нас на противоположный берег Волнавы. Широкая и глубокая в этом месте река брала начало в Северных горах, пробегала через скалистый Холодный кряж и текла по долине, очерчивая природные границы Кармола. Как сказал Лайс, и горы, и кряж, и река, служившие дополнительной линией обороны, сыграли свою роль в том, что королевство смогло сохранить подобие независимости, отразив несколько попыток вторжения со стороны Империи. Но поскольку ранее Эн-Ферро объявил уроки истории оконченными, дополнительных вопросов по этой теме я не задавала.

Независимое королевство Кармол — примерно одна двадцатая территории Империи, как я высчитала, сверившись с картой, — понравилось мне не меньше, чем и все остальное в этом прекрасном Мире, где у меня был старший брат (всю жизнь мечтала!), солидный банковский счет, три умопомрачительных платья и пять платьев попроще, две гигантские ящерицы, настоящие эльфийские духи и паспорт, по которому я именовалась очень красиво и загадочно Галлой Эн-Ферро, а не какой-то там Галкой Ивановой.

А что мне особенно понравилось в Кармоле, так это географические названия. Часть их была взята из древних языков Мира, и даже сами жители города Саел (Врата! Так и тянут, родненькие, так и зовут!) и деревушки Виларри навряд ли знали, что они означают. Но чаще наименования были простыми и, если забыть об их иноязычном звучании, родными: Озерки, Клёны, Дубки и Малые Овражки встречались нам ежедневно в огромных количествах. Там где дорога прижималась к побережью, располагались пахнущие рыбой, затянутые в паутину сохнущих сетей Тихие Гавани, Старые Пристани и Синие Бухты. Чем ближе мы были к заливу Маро, конечной цели нашего путешествия, тем больше таких поселков попадалось нам на пути. Бывало, мы только выезжали за околицу очередного населенного пункта, а на горизонте уже виднелись дома следующего.

— Места тут хорошие, богатые, — объяснил мой спутник.

Люди здешние мне тоже нравились. Может быть, в силу жительства в "местах хороших и богатых" были они доброжелательны и к путникам, относились без подозрения. В садах и огородах убирался урожай — на Каэтаре начиналась осень — и сельские жители продавали нам за дешево, а то и вовсе давали даром лук, репу, картофель и непременные яблоки, при виде которых я привычно кривилась, но брала, так как кард их обожал и съедал за день не меньше десятка.

— Наверное, это тоже было одной из причин, по которым Рошан выбрал для тебя именно этот Мир.

— Дармовые яблоки?

— Нет. Местность. Ничего не напоминает?

Я огляделась. Дорога снова убежала от побережья вглубь золотистых полей, но в свежем дыхании ветра явственно ощущалась близость моря. Изредка попадались небольшие лесочки и рощицы, местами вдоль тракта тянулись высаженные чьими-то заботливыми руками тополя, давая редкую тень.

Напоминает.

Такая же дорога, только асфальтированная, вела от моего города, через такие же поля, окруженные зелеными полосами посадок, мимо неглубоких поросших кустами и высоченными травами овражков к маленькому приморскому поселку, где мы с тетей проводили лето. И над той дорогой, в таком же пронзительно-синем небе тоже проплывали порой беззлобные, похожие на ласковых белоснежных овечек, облачка.

Что ж, шеф верно выбрал Мир. Теперь понятно, отчего мне здесь так легко и все кажется знакомым.

— Завтра к обеду будем на месте, — объявил Лайс. — Переночуем в Паленке или, если хочешь, в лесочке станем — запасы есть, о разбойниках не слышно, можно воспользоваться последними теплыми деньками и поспать на свежем воздухе.

— Паленка? Та самая Паленка?

Мужчина кивнул. В нескольких парсо от этой деревушки были развалины какого-то храма, где находились старые, давно уже не используемые Открывающими Тара Врата.

— Но с Рошаном говорить пока не о чем, — остудил он мой пыл. — Вот поступишь...

— Лайс! — ну не могу я больше ждать. — А если я потом из этой школы не выберусь? Все-таки полдня пути. Давай поговорим с ним сегодня? Скажем, что дошли. Расскажем про кассаэл, который я, оказывается, знаю, про сон мой. Записи передашь.

Я уговаривала карда почти час. Поняв, что отделаться от меня не удастся, он согласился.

Фургон и керов оставили на постоялом дворе в поселке. Там же сняли комнаты, намереваясь по возвращении поспать.

Дорогой к старому храму давно не пользовались, она поросла травой и кустарником, а кое-где прямо посреди тропы вставали молоденькие деревца. Я то и дело спотыкалась, а Лайс, весь день проведший на козлах, костерил меня на чем свет стоит, за то что не дала ему отдохнуть.

Была уже поздняя ночь, но и звезды, и луна светили достаточно ярко, чтоб через час пути мы явственно различили на горизонте полуразрушенные стены.

Врата были. Слабенький, едва пульсирующий поток энергии пробивался сквозь камни разрушенного святилища. Не знаю, смогла бы я настроить их для перехода, наверное, если очень постаралась бы, то смогла. Но сейчас этого не требовалось.

— Рошан! — позвала я.

Хранитель услышит своего Открывающего, вошедшего в поле портала, из любого уголка Сопределья. Произносить что-либо вслух при этом не обязательно, но мне всегда удобнее было использовать голос. Пришлось подождать. В какой-то момент показалось, что призыв остался незамеченным, и я даже хотела крикнуть еще раз. Но он ответил. Сильный, знакомый голос зазвучал у меня в голове: "Здравствуй, девочка!"

— Здравствуйте шеф! — как же здорово было снова его услышать.

"Не кричи. Не нужно. Просто думай"

"Вот так?"

"Вот так. Ты знаешь, что твои мысли звучат на языке драконов?"

"Знаю"

Насколько можно короче я рассказала Хранителю о своем знании кассаэл и описала привидевшийся мне сон-воспоминание. Почувствовала его тревогу, когда дошла до происшествия в Рваных пустошах, и внутренне порадовалась — переживает.

"Завтра мы будем в Марони. Лайс хочет сразу же тащить меня в Школу"

"Это правильно. Он здесь, с тобой?"

"Куда он денется? Хотите поговорить с ним?"

"Позже. Сейчас я хочу посмотреть на тебя"

"Посмотреть? Вы можете меня видеть?"

"Не совсем. Скажи, есть что-то, что ты хотела бы скрыть от меня?"

Я даже не задумывалась:

"Нет, конечно!"

"Тогда откройся. Я не хочу ломать защитные барьеры твоего сознания — ты уже очень хорошо их устанавливаешь. Впусти меня на одно мгновение, что б я мог узнать обо всем, что происходило с тобой за это время."

Впустить? Чтобы за какой-то миг он узнал то, о чем я хотела говорить с ним часами?!

"У нас мало времени, Галчонок".

Вот и поговорили. Лучше б я послушала Эн-Ферро и спала бы сейчас в мягкой постели.

"Не злись. Времени действительно мало. Дай мне поговорить с Лайсом"

— Лайс! Тебя зовут.

Я вышла из силового поля, освобождая место подошедшему карду.

"Галла!"

"Да, шеф"

"Удачи тебе завтра. И всегда"

"Спасибо"

Да, давно у меня не было такого паршивого настроения.

— А чего ты хотела? — спросил Лайс на обратном пути.

— Сама не знаю. Просто поговорить, поделиться мыслями...

— Так ведь поделилась. Он узнал, что ты в порядке, и пока ему этого достаточно. А поговорить, если хочешь, можешь со мной.

— Точно! Хочешь, расскажу, как я больше месяца шлялась по лесам, морям и дорогам неизвестного Мира с самым вредным и дотошным типом во всем Сопредельи? Нет? Тогда спокойной ночи.

Я захлопнула перед его носом дверь своей комнаты и еще успела услышать озадаченное: "Я-то тут при чем?".

Ни при чем. Но не бежать же за ним, чтобы это объяснить? Сам поймет.

Глава 12

На следующий день мы были уже в Марони.

В отличие от Сараста, столица одноименного герцогства сразу же производила впечатление "правильного" города: высокие стены, стражники в сверкающих кольчугах, усиленно делающие вид, что при исполнении жарко не бывает, и герб герцога Катара на каждой более-менее пригодной для этого поверхности. На воротах, над воротами, на груди у стражников и на попонах их керов — всюду, куда не глянь — алый пятиугольник, в центре которого замерла настороженно белая волчица. Этой зверюге в "Часах Империи" был посвящен целый абзац. Согласно древнему поверью, белая волчица, защитница Марони, появится тогда, когда герцогству будет угрожать великая опасность, и всех спасет. Так же в книге говорилось, что с момента основания герцогство уже пережило ряд войн, восстаний, голод и бесчисленные эпидемии. Но так как ни разу за это время волчица не появилась, местные жители говорили себе и друг другу, что это горе — еще не беда, снова отстраивали города и поселки, засевали поля и рожали детей. То есть, как я поняла, миф о никогда не виденной волчице служил для маронцев источником и оправданием неистребимого оптимизма.

Город встречал нас яблоками. При всей моей нелюбви к этим плодам запах на торговой площади, расположенной непосредственно за Южными воротами, через которые мы въехали, был просто великолепный. Особенно, если вспомнить тот же Сараст, благоухавший тухлой рыбой.

— Фургон придется оставить, — сказал Лайс.

Меня это не огорчило. После пяти часов езды от Паленки хотелось пройтись пешком.

Марони был небольшим и не очень старым городом. В нем отсутствовали древние храмы, памятные башни и таящие легенды дворцы. Прямо к рынку примыкала неширокая улочка, где помимо купеческих домов, складов и лавок обнаружилась маленькая гостиница, при которой имелось керсо. Там мы пристроили ящерок и фургон. Комнату брать не стали, просто оставили вещи на сохранение хозяину заведения. Данная услуга обошлась нам в одну "красненькую", как тут именовали не имеющие официального названия медные монетки.

С утра я надела чистое нежно-голубое платье, предположив, что разгуливать по городу в походном костюме будет несколько неприлично для юной девицы. Однако еще в торговых кварталах нам встретились женщины, одетые и более "вызывающе". Одна девица так вообще вышагивала по улице в подкатанных до колен штанах и в ярко-алой рубахе, узлом завязанной под грудью.

— Не удивляйся, — заметил мой взгляд кард, — это волшебницы. Традициям они предпочитают удобство. А на магов законы местной моды не распространяются, даже если они все еще прибывают в статусе учеников. И местное население давно уже не пялится на них с таким выражением, которое сейчас застыло на твоем лице.

Миновав район торговцев и ремесленников, мы попали в жилые кварталы.

— На этой улице расположены доходные дома, — пояснил Лайс. — Тут снимают квартиры твои будущие соученики и не самые богатые или просто неприхотливые преподаватели.

Мне здесь понравилось. Приличные, в один-два этажа каменные дома с высокими окнами. В дороге я насмотрелась на малюсенькие оконца, слюдяные или затянутые бычьим пузырем, и теперь прозрачные стекла радовали особенно. Даже больше чем ухоженные палисады и ажурные козырьки над аккуратными крылечками. Имелся тут и маленький скверик с удобными лавочками и фонтаном — гранитный маг посохом выбивал из камня струю воды. Одним словом — красота!

— Мы поселимся тут? — спросила я у Лайса.

— Не хотелось бы, — скривился он. — Много магов. Тебе все равно, а я не смогу слишком долго от них закрываться. Боюсь, что колдун без лицензии, излучающий чуждую для людей силу, вызовет нехороший интерес.

Жаль, но он прав. Не стоит рисковать ради удобной жилплощади в приличном районе.

Сразу за сквером дорога сворачивала к речушке, через которую был перекинут неширокий пешеходный мостик с причудливо изогнутыми перильцами. Пройдя по нему мы попали в абсолютно другую часть города.

— Район аристократов.

Мог бы и не объяснять. Кто еще, кроме знатных тэров, наделенных громкими титулами и несметными богатствами, мог бы проживать в этих роскошных особняках, утопающих в зелени садов? Я любовалась их жилищами через замысловатые решетки ворот, у которых навытяжку стояли стражники в легких латах.

— А нам можно здесь находиться? — спросила я у карда, с опаской косясь на бравого вояку, который так же насторожено глядел на нас.

— Марони — свободный город. А мы выглядим вполне добропорядочными гражданами.

— Особенно ты, — я кивнула на длинный меч в обтянутых черной кожей ножнах.

— Оружие тут может носить любой взрослый мужчина, — заметил он. — А при желании и женщина. Его нельзя брать только на личную аудиенцию с особами королевской крови и в храм.

— В храм Омсты можно, — блеснула я знаниями местных традиций.

Пройдя несколько кварталов мы свернули налево.

— Там, — указал в противоположную сторону мой провожатый, — дворец герцога Катара. Но посмотришь на него в другой день. Сейчас нам нужно в канцелярию Ордена.

— В канцелярию? Не в Школу?

— Школа находится за городскими стенами. Герцог справедливо полагает, что соседство с несколькими сотнями недоученных магов может неблагоприятно сказаться на состоянии построек и самочувствии жителей. А нам — именно в канцелярию, где располагается приемная комиссия.

При словах "приемная комиссия" я вспомнила троицу колдунов из Сараста, и по телу пробежала нервная дрожь. Пробежала и скрылась в неизвестном направлении. Поэтому, когда Эн-Ферро спросил меня, волнуюсь ли я, ответила почти честно: нет.

— И правильно. Главное придерживайся легенды.

Сейчас, дайте, в образ войду. Я юная наивная девушка из саатарской глубинки. Мой любящий братец привез меня в эту прекрасную страну, полную дружелюбных улыбчивых людей, чтобы я стала настоящей волшебницей и принесла пользу своей семье, стране, Ордену и лично Императору. Интересно, стоит включить в список короля "независимого" Кармола?

— Не перегибай палку, — Лайс внимательно следил за метаморфозами моего сознания.

В отличие от действий, направленных вовне, то, что я делала внутри своей головы, удавалось мне гораздо лучше. И придуманные мною картинки даже такой талантливый "чтец" как магистр Пилаг с трудом отличал от настоящих воспоминаний.

— Так лучше? — я убавила патетический надрыв.

— Значительно.

Я представляла очередную волшебную башню иди невероятной красоты дворец, но канцелярия маронского отделения Ордена магов располагалась в официально-сером здании, отделенном от кварталов знати парком. Ни дивной музыки, ни миллиардов радуг. Только табличка. Даже охраны нет.

Но войдя в распахнутые ворота, я поняла, что ошибалась: по спине пробежал холодок, а Эн-Ферро чуть заметно поморщился — все-таки вход охранялся.

— Они "заморозили" оружие, — шепнул мне мужчина. — Теперь и скальный тролль не сможет вытащить мой меч из ножен.

А меня, видимо, просто обыскали.

По дорожке, мощенной серым в тон строению камнем, мы подошли к высокой деревянной двери. Можно было бы сказать, что она распахнулась перед нами, как по волшебству, но думаю, любые "как" здесь не уместны.

— Назовите ваши имена и цель визита!

Громкий, лишенный эмоций голос прозвучал не с потолка — он принадлежал сидевшему за конторкой мужчине средних лет. В этом человеке все было средним: возраст, рост, бесцветное незапоминающееся лицо, невзрачная одежда.

— Имена и цель визита! — повторил он.

Я, как и положено скромной девушке растерялась, причем абсолютно искренне. Ответил за нас обоих кард.

— Лайс и Галла Эн-Ферро, из Дубрав, что на эльфийском Саатаре, — сказал он имитируя выговор колонистов. — Наш колдун сказал, что у моей сестры дар есть и ей учиться надобно. Я ее и привез.

— Привез? — в бесстрастном голосе послышалось сомнение. — С Саатара?

— С Саатара, — подтвердил "брат" и решил сделать ответ более полным: — Из Дубрав мы лесом пошли да Гивра. От Гивра до Мискана плыли на корабле. В Мискане взяли фургон и ехали по Северному тракту через Савр, Бруг, Желтую Косу...

Когда он назвал четырнадцатое из пройденных нами селений, вопрошавший не выдержал:

— Магистр Триар примет вас.

Одна из выходивших в полукруглый холл дверей открылась.

Эн-Ферро пошел первым, а за ним нерешительными шажками засеменила я.

Магистр оказался худым и сутулым стариком с жуткими приторно-слащавыми манерами.

— Здравствуйте, здравствуйте, миленькие. Далеко вы забрались. Я — магистр Триар. А ты, моя хорошая?

— Галла.

— Гал-л-ла, — он словно пробовал имя на вкус. — Эльфийское имя? Красивое. И сама ты девочка хорошая. Хочешь учиться у нас, Галла?

Я, не поднимая глаз, кивнула: очень-очень хочу, добрый дяденька колдун.

— Вот и ладненько. Я вижу, у тебя получится. Но не могла бы ты мне что-нибудь показать? Ты же пробовала сама? Зажигала огонь? Кидала камешки? Может, воду грела или замораживала?

— Я свечку потушить могу, — выдавила я, покраснев по-настоящему.

— Свечку? — маг скривился с таким пренебрежением, словно ожидал от меня способности гасить вулканы. — Ну, хоть бы и свечку.

Он и бровью не повел, а одна из свечей в канделябре на заваленном книгами и свитками столе загорелась.

Я сосредоточилась. Нужно собрать силу в комочек и оттолкнуть в сторону пламени, поток энергии собьет огонь с фитилька и свечка погаснет. Это в теории. А на практике я уже вторую минуту пялилась на свечу, которая сгорая становилась все меньше и меньше.

— Она волнуется, — вступился за меня "брат", — дома у нее выходило.

— Дома и стены помогают, — ответил маг известной по всему Сопределью поговоркой.

Я снова не заметила, что он сделал, но свеча погасла.

— Дар у вашей сестры есть, — продолжил он, обращаясь мне за спину. — Но этого не достаточно для поступления в нашу Школу. Понимаете ли, юноши и девушки, приходящие к нам, уже могут контролировать силу, чувствуют источник. Она же не способна и на простейшие действия. Что бы обучить ее, потребуется много времени, а результат, боюсь, будет незначительным.

Вместо сюсюкающего старикашки перед нами стоял серьезный и знающий чародей.

— Так, что же, я зря ее столько вез? — опешил Лайс. — Пожалуйста, возьмите ее. Вы не пожалеете! У нас деньги есть.

Старик покачал головой:

— Способностей за деньги не купишь.

Опять! Меня опять не приняли! И в этот раз было еще обиднее: теперь мне отказывали не из-за саатарских предков и предположительно острых ушей. Меня не брали, потому что усмотренный Рошаном дар оказался капелькой с гулькин нос.

— Возьмите ее, — не унимался Эн-Ферро. — Она умница, у нее получится, вот увидите. Хоть прислужницей в классы возьмите. Она посмотрит, научится. Или на кухню куда. Только при Школе оставьте.

На кухню? Прислужницей? В гробу я видала такое обучение!

Я всем телом развернулась к карду. Слов, которые я выучила, путешествуя с Каином и его командой, вполне хватило бы, чтоб сказать ему все, что я думаю о его идеях.

— Прислужницей?! — разом разрушая образ колониальной скромницы, завопила я. — Да ты... Да тебе...

В последний момент я сдержалась от применения орочьего диалекта — стыдно было перед Триаром.

— Да чтоб тебя... приподняло и шлепнуло!

И в тот же момент Лайса действительно приподняло над уровнем пола и весьма ощутимо об этот самый пол шлепнуло.

— Ой!

За моей спиной раздалось старческое покашливание, сменившееся довольным смешком:

— Хорошо. Очень хорошо.

— Что ж тут хорошего? — спросил Эн-Ферро, поднимаясь на ноги и потирая ушибленный зад.

— Хорошо, что ваша сестрица обошла меня своим вниманием, — уже открыто захихикал старик.

Я развернулась к нему, давая понять, что могу исправить эту ошибку.

— Вы приняты, милая моя. Можете пойти к магистру Келаю, вы видели его на входе, он выпишет все необходимые бумаги.

Когда я, все еще шокированная произошедшим шла к выходу, он все так же хихикал, потирая руки:

— Маг Слова. Это же надо, маг Слова!

— Ты хотел пристроить меня на кухню? — накинулась я на Лайса, едва выйдя из канцелярии.

— Как вариант. Но в первую очередь — хотел тебя разозлить.

— Зачем?

— Мне обычно помогает.

Мне тоже помогло, Эн-Ферро до сих пор кривится при ходьбе.

— Лайс, а что значит маг Слова?

Он пожал плечами:

— Точно не скажу. В каждом Мире свои особенности классификации волшебства. Здесь, скорее всего, имеется в виду способ обращения к источнику. Маг Слова — это тот, кто для выполнения каких либо действий пользуется речью, словом.

— Так мне что теперь даже для того, чтоб свечу эту дурацкую задуть, придется орать: "Да чтоб тебе потухнуть!"?

— Не думаю, у тебя ведь получалось и так. Но в любом случае это лучше, чем быть инструментальщицей.

Чего?

Кард поймал мой недоумевающий взгляд и поспешил пояснить:

— Инструментальная магия — это когда волшебник не способен работать напрямую с источником, и для создания заклинаний использует инструменты, всевозможные артефакты-проводники.

— Колдует с помощью волшебной палочки и летает на метле? — вспомнила я сказки.

— Точно. Еще есть магия Жеста. Это сама понимаешь, что. Зачастую волшебники пользуются всеми способами — это дает более ощутимый результат: выговариваешь формулу, сопровождаешь ее нужным пассом и усиливаешь, проводя через какой-нибудь амулет. С некоторыми заклинаниями только так и работают.

— Лайс, а если без этой мишуры? Ты же видел, как Триар свечку зажег — ни слова, ни жеста.

— Если без мишуры — это уже высший класс. Магия Духа. Но основы человеческой магии при любом виде воздействия одни и те же. И именно этим основам тебя станут учить. А пока ты не погрузилась с головой в омут чародейской науки, нам нужно разобраться с проблемами насущными. Где жить, например.

— А где жить?

— Если очень устала, то эту ночь можно в гостинице. Но если остались силы, до вечера успеем решить и этот вопрос.

Так как силы остались, вопрос начали решать немедленно. Перво-наперво забрали фургон и снова покинули город, но уже через Портовые ворота. Предварительно проехались по узким, грязным улочкам мимо обшарпанных забегаловок и покосившихся домиков. Несколько раз Эн-Ферро вынужден был тормозить керов и слезать на землю, чтобы оттащить с дороги неподвижное тело местного забулдыги или объяснить представительницам древнейшей профессии, бесцеремонно заступавшим нам путь, что в настоящее время в их услугах не нуждается. Путешествие в окрестностях маронского порта оказалось поучительным и наглядно продемонстрировало мне, что в подобных Мирах и проблемы подобные. А то после прогулки по торговым и студенческим кварталам, аристократического района и таинственной канцелярии я почти поверила, что попала в сказку.

Через полчаса езды вдоль побережья за холмами показались башенки и шпили огромного замка.

— Вот это — Школа.

Это? Чудом умостившаяся на выдающемся в море утесе каменная громадина была отделена от долины рвом с водой, через который к воротам вел подъемный мост. Серьезный здесь, однако, подход к образованию.

— А добираться сюда как? — я вспомнила квартал, где, по словам Эн-Ферро, живут преподаватели и учащиеся: по всем расчетам выходило час-полтора верхом или на повозке.

— Можно верхом, в замке есть керсо, — кивнул мужчина. — Но есть и стационарный телепортационный канал между городом и Школой, большинство пользуется им. А ты так вообще пешком ходить сможешь. Видишь поселок?

Судя по растянутым на берегу сетям, прижавшимся к деревянному причалу суденышкам и резкому запаху рыбы, поселок был рыбацким. Он так и назывался — Рыбацкий. Деревянные домики выстроились вдоль берега в две коротенькие улочки. Лаяли собаки, где-то мычала корова, с криками носилась чумазая детвора. Три дородные бабы, чистившие рыбу у одной из хибарок, на время прервали свое занятие, провожая наш фургон любопытными взглядами.

— Мы здесь поселимся? — ужаснулась я.

— А хочешь?

— Нет.

— Тогда не будем, — легко согласился Лайс. — Нам немного дальше. За сады.

Проехав еще немного, я заметила в стороне от дороги строения небольшого хутора. "Улики, — пояснил Эн-Ферро. — У них там пасека". Но и туда нам было не нужно.

Дом, а вернее, домик стоял на невысоком холме, с каждой стороны которого открывался новый вид: на юге раскинулись благоухающие яблоками сады, на западе — шумело море, на севере за полоской заброшенного поля начинался редкий лесок. А с восточной стороны в настоящее время стояла я и любовалась своим новым жилищем. Ну, хоть кирпичный. И крыша крыта не соломой, а коричневыми чешуйками черепицы. Ставни на окнах наглухо заколочены. На двери огромный замок покрытый ржавчиной.

— Держи, это прилагалось к плану D, — кард протянул извлеченный из небольшого мешочка ключ. — Подарок от дяди. Дамы вперед!

Интересно, жилье полагалось к каждому варианту плана? Если да, то я, наверное, владею недвижимостью по всему Каэтару.

Замок поддался с трудом. Заглянув в непроглядную темень пахнущей пылью и сыростью прихожей я обернулась к карду.

— Знаешь, на Земле принято первой впускать в новое жилище кошку. За неимением таковой...

— Да понял я уже, — махнул он рукой и смело перешагнул порог.

* * *

Дифран

Кадм пересек просторный холл и остановился перед стеклянной кабиной лифта. Зеркальная поверхность на несколько секунд отразила невысокого, плотного мужчину: волнистые русые волосы до плеч, аккуратная бородка, строгий черный костюм и трость, которой он небрежно ткнул кнопку вызова. Дверцы бесшумно разъехались.

Обычно он поднимался по лестнице — из окон между этажами открывался великолепный вид на Жемчужное море и вулканы Дифрана, но Дивер сказал, что дело срочное.

Лифт поднялся за сорок секунд.

Секретарша, продемонстрировав ослепительную улыбку, привстала ему на встречу.

— Хранитель Кадм, Хранитель Дивер ждет вас.

Дракон не удостоил девушку взглядом — морок, иллюзия. Дивер терпеть не мог живых, тем более людей, не переносил их запаха, тусклого мерцания аур, суетливого потока примитивных мыслей. Но внешность их его вполне устраивала. А иначе стал бы он окружать себя говорящими фантомами и жил бы в Мире, позволявшем ему принимать этот облик?

Вот он — высокий стройный мужчина лет сорока. Короткие темные волосы, тонкий нос с горбинкой и резкая линия рта. Он был бы даже красив, если бы не мутно-голубые старческие глаза, так странно и страшно выделявшиеся на смуглом лице.

"Он же моделирует облик! — впервые за долгие годы понял Кадм. — Он и тысячу лет назад был таким же. И еще через тысячу останется неизменным. Как же он выглядит на самом деле?"

Зная истинное "человеческое" лицо дракона, можно прикинуть, насколько тот стар. Сам Кадм смотрелся на пятьдесят, а старший из них, Гвейн, давно уже не оборачивался, чтоб не являть Небу образ дряхлого старца.

— Входи, не стой на пороге.

Голос у Дивера похож на скрип плохо смазанной двери, настоящий его голос.

— Что за срочность? И почему нужно встречаться именно здесь, в родном Мире нельзя поговорить?

— Нельзя. Присядь.

Гость скинул пиджак и присел в жесткое кресло.

— Твоя кукла варит кофе?

— Мои куклы, — с нажимом на слово "мои", — могут все.

Дивер нажал кнопку коммуникатора:

— Лайли, милая, сделай кофе. Мне и моему гостю.

— Играешь в реальность?— скривился Кадм. — К чему все эти "Лайли, милая", когда мог просто отослать ей приказ?

— Тебе не понять.

Секретарша внесла поднос и бесшумно удалилась.

— Так в чем же дело?

— Сам не понимаю, — проскрипел Дивер. — Но с твоей помощью надеюсь разобраться. Помнишь тот прибор, что я предлагал использовать для контроля за Вратами и перемещениями Идущих?

— Еще бы. Я ведь единственный из Совета, кто поддержал его применение.

— Так вот, я иногда им пользуюсь. Да, без ведома старейшин. В личных, можно сказать, целях. И два дня назад случилось кое-что интересное.

— Переход?

— Разговор. Недолгий разговор Хранителя с Открывающим.

Кадм подался вперед, с трудом удержавшись, чтоб не вскочить на ноги:

— Ты способен их слышать?

— Пока только фиксировать. Дата, время, место. Связь велась между Пантэ и Таром.

— Рошан? — гость явно заинтересовался.

— Да. Говорил со своей Открывающей, которая находится сейчас в одном из Миров Гвейна.

— Не вижу ничего необычного. Открывающие тоже не прочь прогуляться.

— Меня заинтересовал не сам разговор, а две интересные детали.

Дивер явно передерживал паузу.

— Две?

— Две. Первая — со стороны Тара связь велась через старый, давно не используемый портал. Вторая — я не видел, как и откуда Открывающая туда пришла.

Дракон развернул к гостю широкий монитор, щелкнул по клавиатуре, и на экране замелькали строчки цифр и кадры радужных пятен.

— Вот, два месяца назад она была еще на Земле, работала с Вратами. А это Тар двухдневной давности, согласно спектральному анализу — та же аура. В промежутке пустота. Ее не было в зоне действия Врат, я проверил все Сопределье. Дважды. Сначала задал автоматический поиск, потом перешерстил вручную.

Кадм бессильно развел руками:

— Хочешь, чтоб я помог тебе разгадать эту загадку? Может быть масса ответов, и первый из них: твой прибор не работает.

— Он работает. И благодаря ему я уже нашел ответ. А когда нашел, он мне не понравился, и я вспомнил о тебе.

И снова эффектная пауза.

— Смотри. Земля, полтора месяца назад. Врата открыты на Тар на сорок минут раньше возникновения естественного "окна".

— Хранитель.

— Да, работа Рошана. А вот и Идущий. Знакомая картинка?

Гость вгляделся в ползущие рядом с высветившейся спектрограммой цифры.

— Эн-Ферро?

— Эн-Ферро с попутчиком. Потому я ее и не заметил. Наш хвостатый друг, попадая в поле портала, излучает столько силы, что засечь кого-нибудь рядом с ним сложно, даже имея совершенное оборудование. Но все же, видишь вот здесь остаточное свечение?

— Вижу. Но знаешь, личные дела Лайса Эн-Ферро давным-давно меня не интересуют.

— Личные дела? — красивое породистое лицо Хранителя Дифрана покрылось яростными пятнами. — Ты думаешь, твой магистр Пилаг по личному делу трижды за неделю посетил Землю, после чего отправился на Тар с попутчицей, где они за полтора месяца пересекли континент и проигнорировали трое стационарных Врат, чтобы добраться до забытого портала?

Кадм задумался.

— Открывающая, кто она?

— Уже ближе к делу, — немного успокоился Дивер. На стол легла пластиковая папка.— Здесь то, что я смог найти.

Хранящий Кровь долго всматривался в цветное стереофото. Симпатичная. Светлые, почти белые волосы, большие серые глаза, аккуратненький носик и пухлые губы ребенка. Кажется, даже похожа. А может, это его разгулявшееся воображение...

— Не читай ты все, не интересно, — навис над плечом Дивер. — Обрати внимание на имя и возраст.

— Галина. Галла? Дарованная небом? Год рождения тысяча триста пятидесятый последней эпохи Огня. То есть сейчас ей...

— Двадцать шесть лет и пять месяцев.

— Так ты думаешь...

Кадм не нашел в себе сил закончить вопрос, но его поняли.

— А что думаешь ты? Рошан. Эн-Ферро. Девчонка с очень подходящим возрастом и древним драконьим именем. Не слишком ли много для простого совпадения?

Кофе давно остыл, но о нем и не вспоминали. Кадм снова повернулся к монитору.

— Покажи мне ее еще раз.

На экране засветилось пятно спектрограммы, ленивыми муравьями поползли символы.

— Человек. Определенно человек. Есть незначительные отклонения, но, возможно, всего лишь неконтролируемые проявления дара. Потенциально сильный маг, при правильном обучении. Возможно в этом и причина прихода на Тар... Нет, больше ничего. Не вижу.

Дивер сосредоточенно кивнул:

— И я не вижу. Но проверить стоит.

Великий Круг объединял тысячи Хранителей. Кто-то имел на своем попечении одну крохотную планету, населенную простейшими организмами, которые, возможно, со временем эволюционируют в нечто большее. Кто-то — несколько высокоразвитых Миров, жизнь в которых грозила прекратиться в один миг, настолько далеко продвинулись эксперименты в сфере науки и магии, став опасными для самих экспериментаторов. Но как бы то ни было, каждый входящий в Круг, был Хранителем Врат и имел равные со всеми права и обязанности. А за тем, чтобы он не превысил этих прав и не уклонялся от обязанностей следил всевидящий Совет Пятерых.

Дивера безумно раздражала эта формулировка. Совет Пятерых! Совет Трёх — так было бы правильнее! Троица старых зануд, стоящих настороже глупых правил, изживших себя за тысячелетия!

Джайла — третья в Совете, Видящая Суть — въедливая стерва, с которой нужно ежеминутно быть на чеку. Откровенную ложь чувствует сразу, на лесть и уговоры не поддается.

Алан — второй в Совете, Палач Драконов — носитель единственного Качества, которое передается в момент инициации. В Совете всегда должен быть Палач. Сколько раз Дивер жалел о том, что не ему дана власть лишать Хранителей их силы и блокировать магию Миров.

И Гвейн. Этот, пожалуй, опаснее прочих. Казалось бы, всего лишь Хранящий Слово, законник и книгочей. Ан нет! Не так прост старик, недаром же первый старейшина. А самое главное, и Алан, и Джайла поддерживают его беспрекословно, не оставляя простора для действий прочих членов Совета.

Как же это унизительно быть "прочим"!

— Да, проверить стоит, — задумчиво повторил Кадм.

Четвертый старейшина, Хранящий Кровь. Тот, кому подвластна живая материя, кто мог бы с легкостью Творца создавать новые виды и населять ими Миры. Если бы, конечно, ему позволили.

— Вот и проверь, — Дивер откинулся на спинку кресла и устало закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен.

В конце концов это больше его, Кадма, касается. Это ведь он чуть было не лишился места в Совете и статуса Хранителя, когда-то проигнорировав законы и запреты. А Дивер лишь помог ему уладить тот инцидент. Естественно, не без тайного умысла. Ему нужен был единомышленник в Совете, тот, кто поддержал бы его в спорах с Первыми, а на смену низложенному Кадму мог прийти еще один брюзга-буквоед, твердящий в унисон с остальными, что Хранители обязаны хранить, а не властвовать. Такая мелочь, одно слово, и все надежды идут крахом. Храни, а не властвуй. Властвовали Владыки, те, от кого теперь остались только воспоминания, да межмирные порталы. А ты — лишь Хранитель. Вот и знай свое место. А зачем тогда дана им невероятная сила, если нет возможности использовать ее в полную мощь? Почему их удел наблюдать со стороны, в то время, как жалкие ничтожества, населяющие вверенные им Миры имеют больше свободы? Почему даже этими букашками нельзя управлять, когда они словно паразиты пьют силу Миров, растрачивая ее на свои мелкие прихоти?

— Я проверю, — Кадм все еще был в кабинете. — А если выяснится, что это она?

Дивер открыл глаза.

— Хочешь знать, помогу ли я тебе снова?

Гость неприятно усмехнулся:

— Это я и так знаю. Поможешь. У тебя вариантов нет.

Он развернулся на каблуках и вышел.

Вариантов нет? Это как посмотреть.

Дивер прислушался к звуку спускающегося лифта, спустя пару минут уловил легкую вибрацию — открылся портал. Кадм не привык ходить пешком, и будь его воля он бы телепортировался к Вратам прямо из здания, но Хранитель Дифрана не позволял использовать силу в своем жилище.

Убедившись в том, что теперь его не потревожат, Дивер открыл один из ящичков стола и вынул на свет небольшую шкатулку.

— Вариантов нет? — прошипел он, извлекая из нее круглый прозрачный диск и устанавливая его в стоящий рядом проектор. — Варианты есть всегда.

Интересно, что бы сказал Гвейн, если бы увидел эту запись?

...Фелли, один из Миров Кадма. Зал у Врат. Почему-то нет Открывающего, и пришедшего через портал человека встречает лично Хранитель. Тогда у него еще не было этой нелепой бородки.

— Все сделано?

— Да, господин.

Человек робел перед драконом, это было заметно.

— Заряды?

— Я расставил все там, где вы и сказали, господин...

На самом деле места указал Дивер. Лаборатория стоилась по его проекту, и он знал в ней каждый уголок.

— Листовки? Кошка?

— Да, господин.

— А те, кто был внутри?

Идущий вздрогнул.

— Я сделал все, как вы велели.

— Врешь. Ты не убил девчонку. Почему?

Дивер часто потом думал, почему. Почему, свернув шею охраннику, отправив на тот свет троих лаборантов и расстреляв обитателей четырех закрытых боксов, наемник не смог убрать одну беззащитную малявку? Неужели пожалел?

— Становишься сентиментальным, Эрго. — Кадм тогда решил так же. — Вот и придушил бы ее из жалости. А так несчастное дитя изжарится живьем по твоей милости...

Даже на записи видны мелкие капельки пота, выступившие на лбу Идущего. Представил. Понял.

— Неважно, — махнул рукою Хранитель Врат. — Главное, наружу не выберется. Так что, можно считать, с работой ты справился.

В руку Идущего упал тяжелый кошель. Золото высоко ценимо во многих Мирах.

— Я могу идти, господин?

— Врата за твоей спиной. Выйдешь на Крагасе. Будешь держать язык за зубами, проживешь долгую и безбедную жизнь.

— Спасибо, госпо...

Вышедший из портала мужчина выдернул нож из оседающего на пол тела, повел над умирающим рукой, и того окутала синеватая дымка. Через секунду у ног Хранителя останется только горстка пыли.

— Всегда доводи дела до конца, Кадм.

Дивер, сидящий за столом в кабинете, мрачной улыбкой приветствовал Дивера на экране. Вовремя он тогда явился, еще немного и пришлось бы искать Эрго по всему Сопределью.

— Бездна! — Хранящий Кровь не оценил помощи. — Это был мой лучший исполнитель!

— Спокойный сон и место в Совете не стоят его никчемной жизни? К тому же он не выполнил заказ, не убил эту тварь.

— Она осталась внутри. Можно забыть о ней.

— Надеюсь, ты не забудешь так же и о моей помощи? Ведь если бы я не предупредил тебя, через два дня члены Совета познакомились бы с одним крайне занимательным созданием. И думаю, они не были бы рады знакомству...

Дракон погасил экран. И что мы имеем? Полная запись опасна для него тоже, но если вырезать разговор Кадма с Эрго? Поймут? Должны. Не настолько же они глупы? Но это — на самый крайний случай.

Пятый в Совете убрал диск и повернулся к коммуникатору.

— Лайли, милая, сделай-ка мне еще чашечку кофе.

* * *

Тар, Марони

Сентябрь, 1056 г.

Дом, который Рошан приобрел через одного из своих Идущих, когда-то принадлежал школьному смотрителю. Несколько лет назад старик умер, и его дочь, жившая с семьей в городе, была рада, что на скромное жилище на отшибе нашлись покупатели.

Но домик был совсем не плох. Из прихожей попадаешь в коридор: прямо — дверь в кухню, слева — какая-то маленькая каморка, справа — вход в просторную проходную комнату, гостиную, из которой расположенные на смежных стенах двери ведут в комнатки поменьше, спальни. Большую из спален Лайс намеревался заграбастать себе, но я вовремя это заметила, и справедливость восторжествовала.

На то, чтобы навести порядок у нас ушла целая длань. Обветшалую мебель мы выкинули и купили новую. Заменили битые оконные стекла. Только до чердака не добрались. Зато уже на третий день вычистили сухой холодный погреб и даже частично заполнили его припасами.

Воду брали из ручья неподалеку, а из каморки в коридоре Эн-Ферро устроил некое подобие ванной комнаты, установив там умывальник и найденное тут же и тщательно отмытое корыто. Прочие "удобства" располагались в деревянной будке за сарайчиком, но меня это не смущало.

Я больше переживала из-за распределения домашних обязанностей, но и тут обошлось. Уборку Лайс героически взял на себя, готовку доверил мне. А вот стирать, гладить и шить отказались мы оба, и чтобы решить эту проблему братец смотался в поселок и договорился с одной из местных жительниц, что та станет раз в длань забирать у нас грязные или нуждающиеся в починке вещи.

Как ни странно, но именно в этой суете мне удалось упорядочить свои мысли. Оказалось, что за спешными переходами, гигантскими ящерицами, поющими башнями, орками и разбойниками я не замечала очевидных вещей. Привыкла думать лишь о себе и своем будущем, напрочь забыв о том, кто рядом. О Лайсе. Чего стоит ему приход на Тар? Чего может стоить?

— Знаешь, ближайшие семь лет я абсолютно свободен, — попытался он свести к шутке начатый мной разговор. — Так что если переживаешь, что чем-то нарушила мои планы — забудь.

— А что будет, если местные маги тебя обнаружат?

Недаром он их сторонится, даже в городе поселиться не захотел. И щитов не снимает ни днем, ни ночью, даже подумать страшно, сколько сил уходит на это.

— Не обнаружат.

— Школа-то под боком, — напомнила я. — Вдруг...

— В Школу ты ходить будешь, а не я. А если случайно — так был я и в башне в Сарасте, и в канцелярию с тобой ходил — не заметили же?

— И сколько ты так продержишься?

Я спрашивала о блоках, и он понял:

— Месяц-полтора, если не снимая.

Месяц — это еще реально. А то я уж думала, что он сейчас скажет: "Лет семь — без проблем" и аргументирует это своим "я — кард!".

— А через месяц тебе реанимация понадобится, да?

— Не понадобится, не волнуйся. Дома могу расслабляться иногда. А попозже, когда все устроится, хочу в лесничество наняться, тут неподалеку, в охотничью артель. Магов у них нет, принципиально не держат. Пойду стрелком или загонщиком — и мне хорошо, весь день налегке, и для легенды неплохо, чтоб вопросов ни у кого не возникло, на какие шиши живем.

— В лесничество? — не поверила я. — Серьезно?

— А ты думала, как? Главное правило Идущего: не выделяться. Если только ты не в легальном Мире, конечно. А мы не в легальном мире. Но сначала, как я и сказал, нужно дом обустроить и тебе на первых порах помочь с учебой. Кстати, список тащи, поглядим, что тебе к занятиям докупить нужно, первое октября уже не за горами.

Не так уж и незаметно, но тему Эн-Ферро сменил. Может, и к лучшему. Все равно я не решилась бы его спросить, ради чего он готов пожертвовать несколькими годами жизни, а то и самой жизнью — ради меня, ради моего отца, ради возвращения в родной Мир или просто потому, что Рошан его попросил? Пусть пока остается секретом...

— Вот, держи, — я принесла из своей комнаты сложенный вдвое лист.

Перечень того, что будет нужно для учебы, выдали мне еще в канцелярии. Требовалось приобрести: бумагу и грифельные палочки, медный котелок объемом в два ковша и препараты и реактивы в количестве шестнадцати наименований по отдельному списку — для практических занятий то ли по химии, то ли по алхимии.

— Завтра в аптеке купим, — махнул рукой Эн-Ферро. — Давай дальше.

— Четыре отреза темной ткани по два гиара и мел, — с недоумением прочла я. — А это-то зачем?

— У тебя через два-три месяца начнутся "Графические символы", что ж теперь весь пол пентаграммами измалюешь? А тряпки постирать можно, или выкинуть. Запиши на всякий случай еще два отреза и стальные булавки с крупной головкой — будешь ткань к доскам пришпиливать, чтоб не съезжала. Дальше.

— Свечи, не менее десяти штук, пчелиный воск, шелковые нитки... Миска и ложка?

— Вас там кормить будут.

— А, хорошо.

— Хорошо не обещаю, — усмехнулся братец, — но сытно — это факт. По молодости и неопытности у учеников расход энергии слишком большой получается. Так что ты и перед занятиями завтракать не забывай. Что там еще по списку?

— Только литература.

— А ну-ка дай сюда. "Основы практической магии" — самому интересно. "Народы Тара", "Травы и зелья", "Демонические сущности"... Книги тоже завтра купим.

— Нам бы в гостиную диванчик какой-нибудь поставить, — переключилась я на прозу жизни. — Ковер постелить. Посуды на кухню докупить...

— Список пиши, — лениво отозвался Лайс. — Денег пока хватает.

— А еще завтра двадцать четвертое сентября.

— Ну да, времени маловато.

— Я не о том. У меня день рождения.

Кард уставился на меня с непониманием.

— День рождения. Двадцать семь лет.

— А, так это у тебя на Земле в сентябре день рождения! — рассмеялся Эн-Ферро.

— А на Таре теперь когда? — удивилась я.

Лайс на пару минут скрылся в своей спальне. Вернулся он с каким-то странным приспособлением напоминавшим логарифмическую линейку.

— Смотри сюда. Мы вышли с Земли двадцать седьмого января. Правильно? Ищи на этой шкале значок Земли.

Я неуверенно указала один из символов. Мужчина закатил глаза.

— Ты же Открывающая! Вот Земля, вот! А то, что ты показала — Тиная. Ладно, смотри дальше: мы вышли на Таре седьмого августа по местному календарю. Вот Тар. Совмещаем эти две шкалы: седьмое августа здесь и двадцать седьмое января там. Ищи теперь свой день рождения.

— Седьмое апреля?

— Точно, — улыбнулся кард. — Не торопись взрослеть, Галчонок. Семнадцать лет — чудный возраст. Эй, надулась чего?

Чего-чего, подарок хотела получить. А теперь до апреля ждать придется.

— А у меня, вообще, в мае, — утешил Лайс. — Пятнадцатого.

— Запомню. А Новый год у них здесь когда?

— Первого марта.

— Так что, до весны и праздников не будет?!

— Как не будет? В новый дом мы въехали? Въехали. Давай новоселье праздновать! Я и подарок тебе купил.

Эн-Ферро снова смотался в комнату и притащил оттуда какую-то резную дощечку.

— И что это?

— Полочка!

— Малюсенькая-то какая! Что ж на нее станет?

— Чашка твоя драгоценная. Вот здесь повешу — на самом видном месте. А ты мне что подаришь?

Вариантов было не много.

— Я тебе ужин праздничный приготовлю. И пирог испеку. С яблоками.

Как оказалось, отличия в анатомии мужчины-человека и мужчины-карда не столь существенны: путь к сердцу и того, и другого пролегал через желудок.

Глава 13

Он ждал уже третий день, там, где она назначила встречу. Солея, деревушка Теплые Воды — маленькое поселение в долине гейзеров. Он и сам любил это место, хоть бывал тут нечасто. Дракону крайне проблематично затаиться на Солее: древний Мир блокирует трансформационную магию, вынуждая постоянно пребывать в истинном обличье, то бишь огнедышащим крылатым ящером. И все бы ничего, но местные жители вбили себе в головы, что драконы ниспосланы им за грехи их, и упорно отказываются идти на диалог, откупаясь жертвами и подношениями. Странно было мириться с подобными предрассудками в достаточно развитом Мире, однако прогресс, безостановочно двигавший вперед науку и технику, обошел стороной религию. Приходилось терпеть.

Вчера ему в жертву принесли теленка. Было бы лучше, если бы тушу предварительно освежевали и отделили мясо от костей, но люди, как и прежде, отказывались вести какие-либо переговоры.

Сегодня жертв не было, и он удовлетворил аппетит заблудившейся в овраге овцой. Гадость редкостная! До сих пор сплевывал шерсть. Но, по крайней мере, сыт.

Со стороны селения показалась многочисленная процессия, возглавляемая священнослужителем в парадном одеянии. С торжественными песнопениями крестьяне волокли странного вида деревянную конструкцию, в центре которой вяло трепыхалось нечто белое и воздушное.

Он аж сплюнул огнем от досады. Прогрессивный Мир, так его! Пароходы-поезда! И эти туда же.

Девственница! И что прикажете с ней делать?! Может, лучше сожрать жреца и деревенского старосту, чтоб неповадно было пугать бедных девчонок?

Не успел — кое-как закрепив треногу с жертвой на ближайшем холме, поселяне спешно укрылись в рощице.

Он опасливо огляделся. Оставалось одно — бежать!

Но жертвенная девица вдруг помахала ему рукой.

— Ольга?! — узнал он, подобравшись поближе. — Что это за цирк?

— Извини, — она смущенно улыбнулась. — Но это был, наверное, единственный способ явиться на свидание.

— В смысле?

— Меня ограбили, — пояснила девушка. — Я от Врат добиралась по железной дороге и на одной из станций лишилась всего имущества. Из одежды осталась только пижама. А я, прости, не так воспитана, чтоб являться на встречу с мужчиной в пижаме.

— И что ты сделала?

— Сначала обратилась в муниципальную охрану в Ямеле...

— И?

— И мне выписали штраф за хождение в неприличном виде. У меня пижма такая, знаешь ли... Они смотрят?

— Кто? — не понял он.

— Крестьяне.

— Кажется, выглядывают из-за камней.

— Ну зарычи что ли... Фу, Кир! Когда ты в последний раз зубы чистил?

— С утра, — смутился он, — даже пучок мелисы сжевал. Просто потом неудачно позавтракал.

— Овцой? У тебя шерсть между зубами. Черная.

— Тьфу! Прости. Так как же ты все-таки попала сюда?

— Закуталась в какие-то тряпки и пошла в местный храм. Сказала, что сбежала из своей деревни, так как там меня собирались принести в жертву дракону. Попросила помощи и убежища.

Разумный ход, учитывая местный менталитет. Он понимающе кивнул:

— И тебя приволокли сюда.

— Да. И заметь, мне позволили принять душ, дали неплохое платье, косметику и вот — бусики!

— Бусики?! Да это же дешевка из цветного стекла!

— А смотрятся миленько. Я их сохраню. На память.

— Как хочешь. Но как по мне, то тебе больше пошли бы изумруды... Слушай, поселяне — они не уходят!

Она проследила за его взглядом. Да, все еще здесь.

— Ну, я думаю, они несколько потратились на экипировку жертвы и теперь хотят получить компенсацию в виде зрелища моего пожирания.

— Что?! — возмутился он. — Не собираюсь я тебя пожирать! Во-первых, я не голоден. Во-вторых, эти твои бусики — дешевка и не стоят зрелища. А в третьих, ты худая... и очень мне нравишься. Особенно когда вот так хитро щуришься.

— Ну, тогда ты бы мог схватить меня и утащить в свое логово.

— Прекрасная идея, — согласился он. — Но хочу предупредить, мое лучшее логово находится в Либене.

— Алеуза? Ничего не имею против.

Тар, Марони

Октябрь, 1056 г.

— Это уже второй, — Лайс наскоро нацарапал что-то в тетрадке. — Первый сон был ровно месяц назад.

— Ты отмечаешь интервалы? — догадалась я. — Думаешь, есть какая-то закономерность?

— Возможно. Но двух случаев недостаточно, чтобы ее выявить. Ты ешь быстрее, а то опоздаешь!

Сегодня господин магистр совершил подвиг: встал раньше меня, разогрел вчерашнее мясо и пожарил яичницу. На будущее нужно предупредить, что я люблю глазунью с жидкими желтками. Хотя вряд ли братец собирается готовить мне завтраки ежедневно.

— Жуй, говорю тебе! — нервничал он. — В первый день опаздывать нельзя!

— А во второй?

— И во второй, и в третий, и во все остальные!

Ну вот, придется каждый день вставать в такую рань. Хотя нет — еще раньше! Сегодня-то Лайс в честь первого дня и вчерашнего дождя обещал подвезти меня до Школы на фургоне. А потом пешком ходить буду. Может, братишка все же расщедрится на подседельного кера?

— Лайс, а мне лучше в платье пойти или в брюках?

— Что?! — завопил он. — Ты не в этом едешь?

— Естественно, нет. Это же домашнее.

Эн-Ферро за шкирку выволок меня из-за стола и впихнул в комнату:

— По дороге доешь, я тебе бутерброд сделаю! Надевай платье...

— А ...

— Синее, — отрезал он. — И волосы можешь не заплетать. И на макияж время не трать — ты и так красавица. В общем, если через пять минут не будешь готова, гружу в фургон и везу, как есть! Станешь потом объяснять, что это последняя саатарская мода!

Он такой. С него станется и голой меня в Школу притащить! Только вряд ли там поверят, что в Эльфийском Лесу все именно так и ходят. Так что одевалась я быстро. Даже волосы успела собрать на затылке в хвост и глаза немного подвела.

— Можешь, если хочешь! — похвалил меня Лайс. — Сумку не забудь, ученица!

Ну, с богом. Или с богами — на Таре их целых пять. Помоги они мне все!

Эн-Ферро высадил меня у моста. Въезжать в кишащий местными волшебниками замок магистр Пилаг не решился.

— Домой сама доберешься? Ну тогда, как говорят на твоей Земле, ни пуха, ни пера!

Я от всей души послала Лайса к черту и вклинилась в разноцветную толпу школяров.

Во внутреннем дворе царила неразбериха. Но если присмотреться, становилось понятно, что стоящие небольшими группками спокойные и уверенные в себе молодые люди, взирающие на творящийся беспорядок с высокомерно-снисходительными лицами — старшие ученики, а многоголовое и многоголосое стадо, мечущееся из стороны в сторону — это мы, первогодки. Последних насчитывалось около пятидесяти. Эн-Ферро говорил, что в течение первого года обучения больше половины отсеется. Оставшиеся разделятся по специальностям. Как я поняла из разговоров, большинство новичков грезило боевой магией. Только три девчушки, прибывшие откуда-то с северной границы, сразу же заявили, что хотят выучиться на целительниц. Да еще одна особа в нелепой шляпке с ходу поведала, что у нее-де мощнейший дар ясновиденья, и ее куратор пообещал еще до конца года перевести ее на отделение прорицателей.

Девицу звали Миларой. Когда она сняла свой жуткий головной убор, то оказалась вполне симпатичной. И очень общительной.

— Можешь звать меня Милой, — разрешила она. — Только не Милкой. А то эти сельские дурочки так и норовят перекрутить все имена на свой лад. Видишь ту девушку? Единственная дочь маркиза Весара. Снимает целый дом на Приречной улице. Зовут Алатти. Так эти клуши назвали ее Алкой. Представляешь? А она — врожденная огневичка. Думала, испепелит этих дурех к троллевой бабушке!

Здорово-то как! Милка. Алка. Словно и с Земли не уходила!

— А парня того видишь? — не унималась ясновидящая. — Красивый, да?

Как по мне, не очень. Короткие волосы неопределенно-серого цвета, голубые глаза, плечи узковаты для такого высокого роста, сутулится немного... Да ему же вообще семнадцать лет!

— Звать Данвей, но можно Дан — он не обижается. Тоже стихийник. Только еще не ясно, какой именно. Не может определиться между Водой и Воздухом. А вон...

Милара жила в студенческом квартале уже месяц, успела перезнакомиться практически со всеми будущими соучениками и сейчас с радостью взялась за мое просвещение. Объекты ее рассказов, проходя мимо, здоровались и тут же исчезали где-то на противоположном конце двора, кое-кого девушка успевала схватить за рукав и познакомить со мной, но и те спешили убраться подальше. Я долго думала, как бы тактичнее выяснить у Милы причины странного явления, но, так ничего и не надумав, задала вопрос в лоб.

— Я им ворожила, — вздохнула она. — Сами же уговаривали! А потом — кто обиделся, кто расстроился. А кто-то и вовсе испугался. Так что тебе я ничего предсказывать не буду, и не проси. А то совсем без друзей останусь.

На деревянный помост взобрался грузный седовласый мужчина. Представился он магистром Марко, Старшим наставником данной Школы. После его непродолжительной речи о свалившемся на нас счастье и огромной ответственности, нас, новичков, кое-как построили в два ряда, и повели внутрь. Из просторного холла по широкой каменной лестнице мы поднялись на второй этаж, прошли по коридору мимо нескольких закрытых дверей и оказались в помещении, мало чем отличавшемся от привычного мне учебного класса. Даже доска имелась и карта в полстены.

Первый день в Школе магических искусств герцогства Марони был целиком и полностью посвящен знакомству новоиспеченных учащихся с педагогами и преподаваемыми ими дисциплинами.

Поразивший меня зажиганием и задуванием свечей магистр Триар был всего лишь учителем истории и "Народов Тара" — предмета, на котором изучали быт и традиции людей и нелюдей.

Белокурая девица, васильково-синими глазками, точеным носиком и пухлыми губками напомнившая мне коллекционную фарфоровую куколку, на деле оказалась наставницей боевой магии. Звалась она тэсс Гейнра и у нас, на общем курсе, вела "Основы работ со стихиями".

После была еще тэсс Мара, преподававшая целительство. Тэр Гират — рассеянный юноша, в котором чуть заостренные ушки выдавали наличие эльфийской крови. Минут десять он рассуждал об устройстве мира, прежде чем объявить, что будет читать у нас "Травы и зелья". Пришедший ему на смену красавец-брюнет со жгучим взглядом пронзительных черных глаз своим появлением заставил учащенно биться девичьи сердца, а сам обратил внимание лишь на одну из нас — ту самую Алатти Весара. И лишь потому, что магистр Эвил, так он представился, был наставником стихийников-огневиков.

Были еще тэсс Кьярна, тэр Багур, тэсс Дэвина и, кажется, кто-то еще, но так как моя память, в отличие от Эн-Ферро далека от абсолютной, учителями чего именно они были, я не запомнила, да и в правильности имен не уверена.

А вот своих соучеников я запоминала без проблем: имена, фамилии, названия родных городов и деревень, и обязательно — на какое отделение они стремятся попасть в процессе обучения. Честно сказать, заводить школьных друзей не входило в мои планы, а после того, как еще утром рядом со мной сама собой завелась всевидящая и всезнающая Милара, это вообще казалось невозможным. Но уже на первой перемене ко мне подошла невысокая миловидная девушка, как бы невзначай поправила распущенные по плечам темные волосы, на миг обнажив острое ушко, и, кивнув в сторону стоящего невдалеке парня, такого же темноволосого и черноглазого, сообщила:

— Мы с Фертом с Саатара. Ты, говорят, тоже. Меня Рисой зовут.

Видимо, это следовало понимать как то, что нам, полукровкам, стоит держаться вместе.

— А я — Галла, — ответила я.

Что означало: а почему бы и нет?

Держаться вместе действительно следовало. В этом я убедилась на третий день пребывания в Школе.

— Эй, остроухая, подь сюда!

И это при том, что у меня вполне нормальные, маленькие и круглые ушки!

— Ты чё, людского языка не понимаешь, мелюзга саатарская? Подойди, когда тебя тэр человек зовет.

Тэры человеки в количестве двух штук встретили меня в коридоре третьего этажа, когда я так некстати захотела попить и в одиночку покинула отведенный для занятий нашего курса класс. Естественно, никого из учителей поблизости не наблюдалось.

— Ну и чего же тебе надобно, человече? — решила я взять нахрапом.

— Смотри-ка, оно говорит! — хохотнул кривозубый коротышка, пихая локтем в бок смазливого юнца, требовавшего моего явления пред его светлы очи.

— Оно у меня сейчас поговорит! — косо усмехнулся тот, а между его пальцев пробежала голубая искорка — разряд в двести двадцать вольт, не меньше. — Выкладывай, чё те мамочка с папочкой на дорогу выдали.

— А?

— Амулеты ваши эльфячие, травки-муравки, баночки-скляночки.

— Денежки тоже возьмем, не откажемся, — встрял кривозубый.

Это что же, банальный школьный рэкет?

— Давай-давай, белобрысая, выворачивай кармашки.

— Совсем ослепли? — я развела в стороны руки, демонстрируя свое платье. — Где вы у меня карманы видите?

— Оно еще и грубит!

Все, пора заканчивать с ненужным геройством и начинать орать благим матом.

— По!.. — звук пропал, как будто кто-то щелкнул кнопкой на невидимом пульте, а в следующий момент в плечо ударили те самые "двести двадцать".

Проклятье! Я — Открывающая, да куда уж — дочь самого настоящего дракона... Ладно, просто почти что двадцатисемилетняя тетка — и терплю издевательства какого-то молокососа! Обидно. Не говоря о том, что больно. А я и сказать ничего не могу, типа того: приподняло и шлепнуло. Или: лавкой по темечку приложило. Или: в окно б тебя ветром сдуло. Или...

Водой обдало с головы до ног? Странно, я об этом и не думала.

— Кажется, девушка кричала: пожар? — невинно осведомился из-за моей спины мальчишеский голос.

От моего мучителя в прямом смысле повалил пар.

— Хочешь занять ее место, храбрец? — процедил он, подсушившись, вследствие чего волосы встопорщились на его голове комичным ежиком.

— Ой, а ты и мальчиков любишь? — с издевкой отвечали ему. — Прости, но я не из таких.

— Да ты!.. — и новая струя воды легко остудила пыл задиры.

Интересно, что будет, если он решит использовать молнию в такой ситуации? Скудные познания в области физики говорили мне, что ему это очень и очень не понравится. Наверное, он и сам знал об этом, но других заклинаний, так и не освоил (примерные ученики, как правило, не щипают в коридорах новичков).

— Вэл, пошли отсюда, — ткнул его низкорослый прихлебала, — это же...

Он понизил голос до шепота, и электрохам с досадой взглянул куда-то поверх моей головы.

— Пошли.

Когда они направились к лестнице, я рискнула обернуться к своему спасителю.

На Ахиллеса он явно не тянул. Невысокий худощавый парнишка в скромном костюмчике. Взъерошенные каштановые волосы, белозубая улыбка и задорные карие глаза.

— Привет, — подмигнул он мне.

— Привет, — сказала я, дабы убедиться, что голос ко мне вернулся. — Спасибо, что выручил.

— А, — махнул он рукой, — "спасибо" — это не ко мне. Сэлу скажи, я на такие штуки пока не способен.

— Какому Сэлу? — огляделась я. — Он что, невидимый?

— Скорее, неслышимый, — хихикнул парень. — Сэллер, благодарная дама мечтает задушить тебя в объятьях, не упускай момент!

Из стенной ниши робко (видимо, опасаясь удушения) появился второй мальчишка — точная копия говорившего со мной, только без улыбки и озорных чертенят в больших смущенных глазах.

— Это и есть Сэл. А я — Найар, Най. А причина, по которой Тедар Соли утащил отсюда своего дружка в том, что фамилия наша — Кантэ, и наш отец — Верховный судья герцогства.

Сообщил он эту сногсшибательную новость не меняя интонаций и без малейшего намека на хвастовство, как будто между прочим.

— А я — Галла. И фамилия моя никому и ни о чем не говорит, так что каждый может швыряться в меня молниями.

— Ни за что! Отныне я — твой верный рыцарь, а Сэллер, как мой брат и оруженосец, утопит любого, кто посмеет посягнуть на твою жизнь или... хм... честь!

Наверное, "неслышимый" Сэллер слишком живо представил себе посягательства на мою честь, так как стушевался еще больше и даже покраснел.

— Най, прости, — прошептала я, — твой брат немой?

— Немой? Да он такой болтун — не уймешь! Но разговаривает все больше во сне. Да, Сэл?

— Да, — неожиданно отозвался тот. — Галла, ты ведь общего курса? Не покажешь нам, куда идти? А то мы на открытие не успели и сегодня снова опоздали.

— Ничего себе! — тут же выпучил глаза разговорчивый близнец. — Я в жизни не слышал от тебя такой длинной речи, братишка!

— Даже во сне? — переспросил молчун, ввергнув брата в состояние шока.

Так в нашей маленькой компании, включавшей до сего меня, Рису, Фертрана и Милу, появились мальчишки-водники, и установилось некое равновесие полов, чему Ферт, первые дни тяготившийся необходимостью таскаться повсюду за тремя девчонками, несказанно обрадовался. Девчонки — тоже. Первогодки, не только прибывшие с Саатара полуэльфы, но и местные ребята, подвергались нещадным нападкам со стороны некоторых старших учеников, желавших самоутвердиться за счет неопытных новичков. Так что пополнение рядов союзниками восприняли с воодушевлением все, кроме Милары, которой и так неплохо жилось. На второй день обучения наша провидица без особого труда отбрила трех задиристых наглецов, сообщив одному из них о том, что знает, что он хранит под подушкой, второму пригрозив рассказать его мамочке, с кем он провел ночь, а третьему просто загадочно подмигнув. Теперь те, кто не хочет сделать свои секреты достоянием широкой общественности, обходят нашу Кассандру стороной.

— А учат-то вас чему? — допытывался Эн-Ферро, пропуская мимо ушей рассказы о школьной жизни.

Учили нас какой-то ерунде. Наиболее понятными на общем фоне выглядели предметы, преподаваемые стариком Триаром: история и "Народы Тара". Там все шло чин чином: лекции, конспекты, карты. Не возникало особых вопросов и с другими теоретическими дисциплинами вроде "Демонологии" или "Трав". В остальном же — полная чушь.

На первом занятии по "Основам работ со стихиями" Гейнра, к которой ввиду ее молодости никак не хотело прицепляться почтительное "тэсс", притащила нас в пустой зал, заставила усесться на пол, и следующие два часа мы все занимались тем, что воссоздавали перед внутренним взором руну концентрации. За усердным мыслительным процессом помимо магички наблюдала пятерка младших наставников. К углу, в котором обосновалась наша компания, был приставлен задумчивый молодой человек, рассеяно пробегавший рисуемые нами картинки, в перерывах листая какую-то книжонку. Чтобы бедняге не было так скучно, на второй день подобных занятий я порадовала его собственными воспоминаниями о первом и последнем посещении стрипбара, не забывая об основной теме урока. В транслируемой мной сюжете длинноногая грудастая девица терлась о никелированный шест, попутно освобождаясь от одежды, а над ее головой, сияя как неоновая вывеска, в такт музыке раскачивалась руна концентрации, прорисованная по всем правилам, загогулина в загогулину. Стоит ли говорить, что о книге было забыто? Как и о прочих учениках, напряженно выписывающих в сознании злополучный символ. В результате, чтобы отделаться от назойливого внимания, пришлось заменить девицу здоровенным мужиком, приняв за образец незабвенного Каина. Зрелища обнажения мускулистого орка юнец не стерпел и ретировался в другой конец зала. Зато "кино" с удовольствием досмотрела подкравшаяся из-за спины Гейнра.

— Неплохо, Галла, — серьезно произнесла она. — Руна вычерчена верно. Так что, думаю, с концентрацией проблем у тебя не возникнет. А что до остального...

В общем, по окончании медитаций мне вручили ведро и тряпку, дабы я очистила помыслы от всякого рода похабщины, а попутно и огромный зал от следов присутствия полста человек. К счастью, трудиться в одиночку не пришлось, так как помимо меня на уроке успели отличиться еще трое. Рыжий и конопатый мальчишка, чьего имени никто не удосужился запомнить, в первый же день прозвав его Одуванчиком, вызвал гнев наставницы тем, что попросту уснул в тишине и тепле учебного помещения. Гор — будущий великий маг Воды, как сообщалось им на каждом углу — выкачал эту самую воду из воздуха и пролил на голову сидящей перед ним девочки. А Алатти Весара неожиданно вспыхнула в самом прямом смысле слова и сожгла чей-то брошенный неподалеку конспект. Ценность тетрадочка представляла не абы какую, так как помимо уже в печенках сидящей руны в ней на сегодняшний день ничего не было, но сиятельной аристократке наравне со всеми всучили орудия труда и очертили предназначенную для уборки территорию. Наблюдать за тем, как Алатти брезгливо, двумя пальчиками, один из которых украшал рубин размером с крупную вишню, пытается выудить из ведра тряпку, было сплошным удовольствием. Поэтому, наскоро закончив с помывкой вверенного мне сектора, я уселась на уже чистый пол и полностью отдалась удивительному зрелищу.

— Чего смотришь? — не выдержала в конце концов огневичка.

— Да так, пытаюсь понять, что это за колесо с тремя спицами болтается у тебя на шее.

"Колесо" было выполнено из красного золота и усеяно мелкой россыпью бриллиантов.

— Это — знак Саны, — снисходительно сообщили мне, — покровительницы Огня.

— Чушь! — тут же отреагировала я. — Сана покровительница домашнего очага, а не Огня, и ее стихия — Земля. А Огнем ведает Илот, как самый могущественный из богов.

С сиятельной маркизы мгновенно слетела спесь.

— Да? — переспросила она недоверчиво.

— Да. Сана — Земля, Илот — Огонь, Аурели — Вода, а Омста — Воздух.

— А Мигул? — встрял Одуванчик.

— А Мигул, как бог случая, собственной стихией не обладает и пользуется любой из них. По случаю. Он вроде как абсолютный универсал.

— И откуда ты так много знаешь? — высокородная тэсс уселась на пол рядом со мной, в то время, как Гор с Одуванчиком не сговариваясь принялись выдраивать ее часть зала. Воистину, красота — страшная сила!

А красоты тэсс Весара было не занимать. Могла и сама одолжить при необходимости. Хвала всем перечисленным богам, я не завистливая, а то лопнула бы от досады, глядя на синеглазую русоволосую девушку, явно превосходящую меня во всем, начиная с идеально-правильных черт лица, заканчивая ростом, что при моих метр шестьдесят не так уж и сложно.

— Так откуда ты столько знаешь про богов и стихии? — переспросила она.

— Из книг. Мне брат на прошлой длани новую купил, как раз о храмовых обрядах. Могу дать почитать. Еще есть отдельно "Легенды и придания древности", но она на саальге.

— Ой, а ты сколько языков знаешь?

Смотря в каком Мире, чуть было не ляпнула я по примеру братца.

— Пока два. Немного орочий диалект понимаю. И гномий. Меня брат специально по гномьим лавкам в Марони водит, чтоб я в языке практиковалась. Потом хочу язык тэвков выучить, он говорят сложный, но на речь истинных демонов похож, так что может потом в работе пригодиться.

На лице красавицы отобразилась крайняя степень удивления.

— Надо же, — протянула она. — А я думала ты... дикая, что ли. Ну, как эти двое, что с тобой ходят, которые тоже с Саатара.

Вот те раз!

— Сама ты дикая! На занятия одна ходишь, в столовую. Ото всех шарахаешься, ни с кем не разговариваешь...

— Ну с тобой же я сейчас говорю, — мило улыбнулась девушка, пуская в ход неуместные в моем случае чары.

А ведь ей всего семнадцать. Приехала в незнакомый город, наверняка одна (штат прислуги — не в счет). Бродит теперь по Школе высокомерной тенью, как учили дома, а на деле безумно жаждет общения с такими же молодыми и веселыми ребятами, и абсолютно не знает, как к ним подступиться. Вот и уцепилась сегодня за мое замечание по поводу знака Саны, а будь на самом деле такой занудой, какой хочет казаться, пропустила бы слова саатарской выскочки мимо своих аристократических ушей.

Пришлось взрослой и жалостливой мне следующим же утром тащить блистательную маркизу в общество "диких" полуэльфов, непохожих близнецов и опасной в своем ясновидении Милары.

Риса оглядела новенькую с извечной женской опаской, но, видимо, не сочла её серьезной соперницей. Ферт ограничился формальным приветствием. Из Ная как обычно бил неиссякаемый фонтан красноречия, а "неслышимый" Сэллер, едва взглянув на тэсс Весара, сделался еще неслышимей. Алатти старалась, как могла. Полуэльфке она сообщила адрес какой-то виртуозной и недорого берущей портнихи. Найар в течение пяти минут получил ответ на десяток вопросов и корректный отказ на предложение "обсудить проблемы взаимодействия Воды и Огня". Сэлу была послана очаровательнейшая из улыбок, после чего я приготовилась напрочь забыть, как звучит его голос. Но самое невероятное юная маркиза сотворила с Милой: она заказала себе индивидуальное пророчество на месяц вперед, чем, несомненно, заслужила в черных глазищах провидицы звание самой-самой-самой лучшей подруги. Тем более выяснилось, что живут девушки рядом: на одной улице, через два дома друг от друга...

— Ты мне про учебу рассказывай! — требовал Лайс, перебивая интереснейшее повествование о сорванном уроке демонологии, на котором признанный, по мнению Милары, красавчик Данвей определился наконец-то со стихийной принадлежностью и окатил нашу Рису извлеченной из фонтанчика в коридоре водой. За что безо всякой магии получил в лоб изящной дамской туфелькой. Туфелька принадлежала Алатти, так как расшнуровывать свои ботиночки у разгневанной полуэльфки времени не было, а тэсс Весара оказалась рада помочь новым друзьям в деле праведного возмездия.

— А что про учебу? — надулась я. — Учимся помаленьку.

У меня в запасе была еще история о том, как тот гаденыш, что пулял в меня электрическими разрядами, обозвал Ферта "длинноухим уродом", а другой старший ученик это услышал и залепил по хаму каким-то заклинанием, от которого на том мгновенно сгорела вся одежда, а на теле не осталось и царапинки. На теле у него вообще ничего не осталось, кроме копоти. Так что когда он бежал по коридору, неискушенные юные девы шарахались в разные стороны, расцветая алыми маками. Кроме не такой уж неискушенной меня, не узревшей ничего нового и уж тем более впечатляющего, и Рисы, поглощенной штудированием учебника по "Стихиям" в поисках какого-нибудь подходящего для Дана заклинания, ибо шишка на его лбу показалась ей недостаточной компенсацией за вымокшее платье...

— Смотри, Галчонок! — погрозил мне пальцем Эн-Ферро. — Будешь вместо учебы ерундой заниматься, завезу в Угрюмый лес, найму персонального репетитора и запру тебя с ним до полного овладения даром.

— Ну, если очень симпатичного репетитора, — мечтательно промурчала я. — То можно и до полного овладения...

Нет, не с моим счастье. Скорее всего мне подсунут какой-нибудь раритет вроде Триара, или злобную тетку, типа нашей Кьярны — наставницы по демонологии, которую, по слухам, боятся не только ученики, но и сами демоны.

* * *

"24 октября. Марони.

У Галлы великолепная память. Скорость, с которой она усваивает новые знания, поражает. Прочла уже почти всю литературу, купленную для первого курса, постоянно приносит что-то из библиотеки, что-то покупает в городе. Не скажу, что все эти книги имеют отношение к учебе, но скорость, с которой она их проглатывает, впечатляет, как и то, что все прочитанное или услышанное девочка способна повторить спустя время практически слово в слово. И это притом, что в повседневной жизни она бывает невероятно рассеянна: не может вспомнить, где положила какую-нибудь вещь, забывает снять с огня кастрюлю или вытряхнуть угли из утюга"...

Лайс достал чистый лист и расчертил его надвое. Слева — дракон. Справа — человек. Дракон умный, ответственный и рассудительный. Человек взбалмошный, поверхностный, иррациональный...

Нет, не так! Смятый лист выброшен, а на его место лег другой, так же разделенный напополам вертикальной чертой. Дракон и человек. Человек в двадцать шесть с половиной лет — взрослая, сформировавшаяся личность. Дракон в этом же возрасте...

Снова не то, и еще один скомканный лист отправился в корзину.

"Я думаю, что, живя на Земле, девочка пребывала под властью морали и общественного мнения, предписывающего определенную модель поведения человеку ее возраста. Здесь, где все уверены, что ей семнадцать лет, она ведет себя соответствующе, и это не требует от нее усилий. Будучи наполовину драконом, чье взросление проходит в несколько раз медленнее, Галла, по сути, не намного старше тех ребят, с которыми сдружилась в Школе".

Вот как-то так...

* * *

Мир Драконов

Со стороны встреча выглядела простой случайностью. Старик прогуливался по берегу Зеркального озера, Кадм якобы возвращался от Горячего камня. Точнее он и возвращался от камня, но пришлось просидеть там два часа, дожидаясь, покуда Хранящий Слово выберется из логова.

— Приветствую тебя, Гвейн. Наслаждаешься погодой?

Если тот и хотел пройти мимо, теперь ему это не удастся.

— Здравствуй, Кадм. Не ожидал тебя встретить. До следующего собрания Совета еще две недели, какие дела привели тебя в родной Мир?

— Родной Мир — он и есть родной, — Хранитель как руками развел крыльями.

На деле его раздражали пустынные равнины, унылые серые горы и необходимость ходить на четырех лапах.

— Хорошо, что встретил тебя, Гвейн. Тут кое-кто из моих Идущих обмолвился, что встретил Эн-Ферро у тебя на Таре. Уж не знаешь ли, что мой магистр Пилаг там забыл?

— Твой магистр?

И как это старику удаются такие едкие усмешки даже в драконьем облике?

— Свайла потеряна, карды остались лишь в моём Мире, на Юули. Теперь это мой народ. И маг у них всего один.

— Не помню, чтобы прежде ты им интересовался. Но на Тар он частенько заходит. Ко мне в Миры многие маги заходят — сильные Миры потому как.

— Говорят, он в этот раз не один. Девушка с ним какая-то, Открывающая...

— Открывающая? — похоже, Гвейн, как и прибор Дивера, не заметил чужого оператора и это его насторожило. — Может, ты еще и знаешь, чья?

— Абсолютно случайно, знаю. Запоминающаяся особа, в плане внешности, оттого мой Идущий ее и узнал. Говорит, на Земле ее видел, у Рошана.

Первый в Совете как будто задумался, но через секунду широко улыбнулся, опять же абсолютно не по-драконьи:

— Эн-Ферро с девицей — это не диво, особенно с хорошенькой, как ты говоришь. Выкладывай уже, к чему ты этот разговор завел.

— В колонии он не появляется, — пожаловался Кадм. — А тут удалось узнать, где обосновался. Так может пропустишь на Тар? Встречусь, поговорю...

Гвейн недобро оскалился.

— О кардах, стало быть, печешься? Случаем воспользоваться решил? А что же ты прежде его не искал? Почта Идущих пока работает, у того же Рошана спросил бы — они дружбу водят. Так нет, тебе на Тар обязательно надо!

— Гвейн...

— Я и при прадеде твоем Гвейном был. А Тар для драконов закрыт — и точка!

— Ну и ладно. Заводиться-то к чему? Найду я Эн-Ферро, и без того найду. Почтой воспользуюсь, с Рошаном поговорю... До встречи, старейшина. До следующего Совета...

И позорно ретировался. Что ни говори, страшен старик в гневе. Старейший дракон в Сопредельи, как ни как. Старейший, сильнейший, мудрейший...

А про Открывающую не знал.

Глава 14

Тар. Марони

Декабрь, 1056 г.

К концу первого месяца учебы вдруг стало не до шуток и выяснилось, зачем нужна руна концентрации. Без этой закорючки мозги наотрез отказывались принимать и усваивать те горы информации, что вываливали на нас наставники. Досточтимые магистры пытались перещеголять друг друга длиною и невразумительностью лекций и невыполнимостью домашних заданий, ежедневно грозя неминуемой практикой, по результатам которой намеривались отсеять первых неудачников.

К окончанию второго месяца занятий я поняла, что мое имя может возглавить список на отчисление. Я неплохо знала теорию, но в то время как товарищи уже определились со стихийными началами и практиковали простенькие заклинания вроде обливания водой, швыряния огнем и сдувания всего, что плохо лежит, я продолжала оставаться в неведении по поводу своей предрасположенности. Если верить учебникам, преподавателям и Лайсу, у каждого мага есть "своя" стихия, та, с которой ему проще всего работать. А мне ни с какой не проще, со всеми одинаково, то есть — никак. "Если со всеми одинаково, ты — универсал", — посмеивался надо мною Эн-Ферро, даже не подозревая, что наступает на больную мозоль, натертую несбыточными мечтами. Вот Ферт и Риса — настоящие универсалы! С ними сам магистр Марко занимается. А я — недоразумение сплошное.

И в конце третьего месяца наступил день расплаты...

Тэсс Гейнра, которой выпало счастье вести мою практику, закатила глаза к потолку.

— Галла, ты же способная девушка. Соберись и зажги наконец эту свечку!

— Я вам не Алатти, — огрызнулась я.

— Да при чем тут Алатти? — всплеснула руками наставница. — Не обязательно быть адептом Огня, чтобы выполнить простейшее действие. Это все могут!

Точно — Дан с первого раза справился, а он вообще водник. И Мила смогла. И Вришка-травница. Что же я за неумеха такая?

— Сконцентрируйся. Почувствуй источник.

Почувствовала. Зачерпнула до краев — вот-вот лопну от избытка силы.

— Давай со Словом.

Можно и со Словом.

— Гори!

А фигушки. Не горит, проклятая! Может Слово не то? Хотя я за последние полчаса все синонимы перепробовала на двух Тарских языках.

— Тэсс Гейнра, а может, вы меня разозлите?

Улыбка у нее понимающая: видать, не только Лайс с этим способом знаком.

— Спонтанные проявления дара в состоянии нервного возбуждения — это не то, чего я хочу добиться. Пробуй еще.

Хорошо. Обращаемся к источнику, впитываем потоки энергии. Открываем чакры... Тьфу ты, опять ерунда в голову лезет! Серьезнее надо быть, тэсс Эн-Ферро. А то так и просидите семь лет на общем отделении. И за окном уже темнеет, и впрямь, не мешало бы свечку зажечь...

Ой!

— Вот видишь, получилось.

— Это не я, тэсс Гейнра! Не я!

— Ты-ты. Захотела и сделала. И Слово не понадобилось. Теперь потуши, и можешь идти домой.

— Честно?

— Честно.

Не мудрствуя лукаво, я подошла к столу и дунула.

— До завтра тэсс Гейнра!

А теперь ноги в руки, и бежать, пока колдунья не опомнилась и не заставила повторить то же самое, но уже с помощью магии.

Яшка, кер, которого Лайс купил мне для поездок в Школу, скучал в керсо в полном одиночестве. Хорошо, ребят отговорила меня ждать — умерли бы со скуки, пока мы со свечкой друг друга мучили. А так, наверное, в кабачок после зачета пошли, или к Алатти. Мы у нее часто собираемся: она целый дом сама снимает. Пробовали как-то у меня посидеть, так Лайс потом скандал закатил, что я со своими дружками выспаться ему не дала. Он все-таки устроился в лесничество, сопровождает высокородных тэров на охоте, вследствие чего у него, как у того пса мультяшного к вечеру "лапы ломит и хвост отваливается". А я в Школе не устаю? Мне отдых не нужен? Эгоист!

Ладно, к мальчишкам уже не придирается. А то пристал как-то к Сэллеру Кантэ: какие, мол, у вас, юноша, намерения относительно моей дражайшей сестрицы? Сэл, бедняга, и так не слишком разговорчивый, а после того раза чуть было заикаться не начал. Умеет братишка страху нагнать.

А вот и он, легок на помине! Встречает на полдороги, волнуется.

— Ты чего так долго?

— Практику сдавала. А что?

— Ничего. Сдала?

— А то! Домой придем, покажу, как я теперь умею!

— Ну-ну. Заодно покажешь, куда ты окорок перепрятала.

Вот тебе и трогательная братская забота.

* * *

Эн-Ферро с тревогой поглядывал на оставшиеся свечи, прикидывая в уме, хватит ли имеющихся запасов до конца длани, или нужно завтра же ехать в город. Галла наконец-то освоила простенькое заклинание и теперь радовалась как ребенок, в сотый раз демонстрируя свои способности.

Он бы разделил ее восторги, случись такое в первые дни обучения. Или в первый месяц. Но после того, как девушка провела в Школе почти три месяца, магистр Пилаг ожидал большего.

"21 декабря. Галла успешно сдала практику, и отчисления можно не бояться. Но для нее это слишком мало. Я все так же чувствую в девочке огромную силу, и не могу не удивляться тому, что эта сила до сих пор не нашла выхода. Видимо, школьных занятий недостаточно. Нужно что-то большее. Нужен толчок...".

* * *

— Ольга.

— М-м...

— Спишь?

— Уже нет.

— Я все хотел спросить и забывал: откуда ты? Из какого Мира?

— Не знаю.

Он приподнимается, заглядывает в заспанные глаза.

— Как не знаешь?

— Не знаю.

Прижимается ближе, трется щекой о его плечо.

— Я года в три на Кайру пришла. Откуда — никто не понял. Скорее всего, в спонтанный портал провалилась...

Он вздохнул. Бывает. Гуляла себе девочка с родителями в парке, листики-цветочки собирала, а тут дяденька-дракон не уследил, сместилась пространственная кривая на полградуса от заданных координат, открылось на мгновенье "окошко" — и нет девочки. Девочка уже на другом конце Сопределья, на Кайре...

— Даже имени не помнила. Ольгой меня в сиротском приюте назвали. Десять лет жила там. Потом ушла. Сначала, когда денег не было, ходила, куда повезет. После устроилась. То в одном Мире работа подвернется, то в другом. Я рисую неплохо. Видел на Хилле в Эвтасе Стену Матерей? Я западное окно расписывала!

Что? Стену Матерей?

— Ольга, — он взял ее за подбородок, вгляделся в лицо, — сколько тебе лет?

— Такие вопросы, — улыбается она, — женщинам не задают.

— А если я угадаю?

— Попробуй.

— Пятьдесят?

— Холодно.

— Шестьдесят?

— Теплее.

— Семьдесят?

— Еще теплее...

Не успела Яшку в керсо поставить, Ферт уже несется. И довольный такой, что можно подумать, Триар заболел, и "Народы Тара" отменили.

— Привет!

— Привет.

— Ты правда на свечку дунула?

— Чего? — опешила я.

— Гейнра сказала младшим наставникам, младшие наставники рассказали старшим ученикам, а старшие ученики...

Понятно. Всю жизнь мечтала стать героиней школьных анекдотов.

О, вот и Вришка мчится.

Рыженькая целительница затесалась в наши ряды последней из всех, примерно месяц назад, когда Риска все-таки нашла в учебнике подходящее для отмщения заклинание, и Дану срочно понадобилась врачебная помощь. С тех пор было решено, что такое полезное приобретение, как прибывшая из глубинки травница, мановением руки снимающая боль и заживляющая кровоточащие порезы, нужно держать при себе.

— Галла, привет! А ты правда свечку...

— Правда.

У нас что, других тем для разговоров нет? Видимо, нет. Эти двое уже убежали, наверно места на трибунах занимать: у старших сегодня открытый практикум по общей некромантии: "воззвание" и "упокоение". Говорят, вчера еще мертвяков специально для этого привезли. Ну, пойдем, поглядим. Ни разу еще зомби не видела.

Интересно, Мила с Алатти уже пришли? Дан и Риса вон, под аркой любезничают. Да-да, все как у самых обычных земных детишек: сначала портфелем по голове или десяток ледяных игл пониже спины, а потом глаза в глаза, громы и молнии, и вот она — самая настоящая магия. Не удивлюсь, если они меня даже не увидят.

— Галла!

Все же заметили.

— Привет, влюбленные!

И зачем же так краснеть? Тем более парню.

— Гал, а ты...

— Правда, — привычно отрапортовала я.

— Что правда? — не понял Данвей.

— А что "ты"?

— Сэла с Наем не видела? Там Кьярна водников собирает.

— Кьярна? — удивилась я.

Тэсс Кьярна вела у нас "нечисть" и демонологию. Зачем ей водники?

— Рыбаки вчера приходили, — объяснил друг, — говорят, в заливе шалит кто-то. То ли русалки, то ли Змей морской объявился...

— То ли брага дошла, — закончила я.

Жалобщики в Школу являлись регулярно. Согласно расчетами, что шутки ради ведут Ферт с Наем, практически три четверти жителей Марони и близлежащих сел регулярно страдают от разгула "нечистой силы". А по данным городской стражи, так и есть. Братья Кантэ как-то поведали, что их отец неоднократно жаловался на привычку нерадивых блюстителей закона списывать все нераскрытые преступления на нечисть. Помимо стражников лепту в невеселую статистику вносили пьяницы, нервные дамы и сбежавшая из заезжего зверинца обезьянка.

— Если встретишь близнецов, скажи, чтоб шли в Восточную башню.

— Так вы что, и некромантов смотреть не будете?

Дан взглянул на меня как на дуру.

— Какие некроманты?! Здесь же реальный шанс самому попрактиковаться!

— А. Ну тогда удачи!

Жаль будет, если вместо морского Змея водники столкнутся с происками "зеленого змия".

— Риса, а ты?

— Я иду. Давай только девочек дождемся.

Огневичка с провидицей приходили обычно вместе и нередко опаздывали. Причины у них были самые, что ни есть, уважительные: то у Милы видение, то у Али самовозгорание. Сегодня, видимо, тоже... Нет, сегодня как раз вовремя. У Милары шляпка новая, такая же нелепая, как и предыдущие. У Алатти дырка на платье, тоже новая — еще дымится немного, видно, только что прожгла.

— Ну что, все в сборе? Тогда пошли!

Трибуны были забиты под завязку, но Ферт с Вришкой успели занять нам места.

— Первый ряд?! — ужаснулась Риса. — Да кто ж садится на некромантии в первый ряд?

— Не бойся ты, — успокоил ее Ферт. — Сам Медведь контур ставил. Ближе, чем на десять гиаров ни один мертвяк к тебе не подойдет.

Медведь — это тэр Марко, наш Старший наставник. Самый сильный маг в Кармоле, как говорят.

Прямо напротив нас, по другую сторону поля, высокая трибуна для учителей и почетных гостей. А гости сегодня — почетней некуда — сам Велтар Катара, герцог Марони пожаловал.

— Видишь того красавчика рядом с герцогом? — зашептала мне в ухо Мила. — Его сын. Тоже Велтар. У него в прошлом году жена при родах умерла. Говорят, любил ее сильно, долго от горя опомниться не мог. Только недавно стал в свет выходить.

— Думаешь, это можно назвать выходом в свет? — я указала в центр поля.

Там, на утоптанном снегу лежали в рядок четыре трупа. Мужские или женские — не понятно: все обряжены в одинаковые серые робы, а на головах плотные холщевые мешки, чтоб не было видно лиц. Так и практикантам не страшно, и опасаться не приходится, что кто-нибудь из зрителей узнает в "пособии" недавно почившего дедушку.

Тэр Келай, наш распорядитель, объявил первого ученика, но имени с нашего края поля было не разобрать.

От толпы старшеклассников отделился парень. Наша компания с ним несколько раз сталкивалась — на редкость неприятный тип, один из тех, кто цепляется к первогодкам. Он подошел к ближайшему телу, простер над ним руки и что-то затараторил. Продолжалось это минут пять. Напряженное ожидание на трибунах сменилось раздражением: и почему Медведь не уберет этого неуча, понятно ведь, что ничего у него не выйдет!

Наконец-то. Свободны, тэр ученик, незачет.

Следующий!

Следующей оказалась тощая девица в бесформенном балахоне. Ее воззвания были более продуктивными: покойник после трех минут визгливых выкриков все же пару раз конвульсивно дернулся.

Следующий!

Прошло еще три мага-недоучки, прежде чем мы поняли, что наставники намеренно выставили вначале слабаков, приберегая достойных претендентов для финала. А поскольку этот самый финал обещался быть еще не скоро, все занялись своими делами, в полглаза следя за происходящим. Риса разложила на коленях конспект. Алатти пыталась упрятать в складках платья свежепрожженную дыру. Провидица или провидела, или просто задремала. А Ферт и Вришка затеяли спор о несовершенстве системы образования.

— Ты сам подумай, зачем мне, целительнице, та же некромантия? Зомбировать тех, кого вылечить не удалось?

— Можно и так, — хихикнул универсал. — Или вот, например, станешь ты великой врачевательницей, а я — прославленным боевым магом. И дойдет до тебя скорбная весть о том, что любимого твоего соученика Фертрана Великолепного предательски ранил отравленной стрелой коварный враг. Сядешь ты на верного кера и помчишься мне на помощь... Ведь помчишься?

— Помчусь-помчусь! — уверила Великолепного Ферта будущая великая целительница.

— Молодец! Помчишься ты, значит, а кер твой споткнется на каменистом склоне и свернет себе чешуйчатую шею.

— Скорее я себе шею сверну, если он споткнется.

— Не, ты в норме, а кер откинулся. Что делать будешь?

— Пешком, наверное, пойду.

— Ага. А пока идти будешь, приму я смерть мучительную и бесславную. А учила б некромантию — зомбировала бы кера, быстро доехала и спасла меня несчастного!

— Для таких случаев, — вклинилась я, — лучше левитацию освоить. Или сразу телепортацию.

— А можно кера запасного с собой брать, — добавила очнувшаяся Мила.

— Или еще... — хотела было подкинуть идейку Риса, но отвлеклась на практикантов. — Глядите-ка, у этого получилось!

Добродушного вида толстячок с уже наметившейся лысиной сумел-таки поднять одного из жмуриков, и тот бродил, покачиваясь, перед трибуной наставников. Теперь посмотрим, как скоро его упокоят.

Упокаиваться зомби не хотел, и толстяку потребовалось минут пять, чтобы вернуть его в исходное положение.

— Сейчас веселей пойдет! — обрадовался Ферт.

И правда. Следующий практикант поднял сразу двоих, чем сорвал бурные овации зрителей, уставших от слабеньких потуг предыдущих участников.

Я тоже похлопала, но не слишком энергично. Было во всем происходящем что-то неуловимо неправильное. Переглянулась с ребятами — ничего. Только прорицательница наша как будто нервничает.

— Слушай, Мила, — осенило меня. — Он же к одному покойнику взывал! А второй что же, за компанию встал?

Глаза у Милары сделались совсем уж тревожные. С другой стороны от меня испугано ойкнула Вришка, за нашими спинами прокатился взволнованный шепоток.

Я снова взглянула на поле. Юный некромант все так же водил перед учительской ложей своего зомби, не замечая, что второй из восставших мертвецов бодрыми шагами, почти срываясь на бег, устремился в противоположную от них сторону. В противоположную — то есть, в нашу!

Сзади пронзительно завизжали девчонки с целительского. Перепуганная Риса с ногами влезла на скамью. Алатти напряглась и подняла руку, приготовившись в случае чего кидаться огнем. Вришка попросту зажмурилась. Один Ферт был спокоен, если не сказать — доволен.

— Смотрите, как его сейчас об контур жахнет!

Наверное, уверенность приятеля передалась и нам, потому что, в то время как все сидящие на нашей трибуне разбегались от греха подальше, мы хоть и вскочили на ноги, мчаться сломя голову никуда не собирались. Разве что огневичка скатала в ладони шар пламени, да боязливая Вришка юркнула за спину застывшему в предвкушении увлекательного зрелища универсалу.

— Добегался! — радостно воскликнул Ферт, указывая пальцем на мерцающую полоску защитного контура. — Еще два шага, и полное упокоение!

С моим зрением происходило что-то странное. Я смотрела на серый мешок, скрывавший лицо трупа, а видела злобную черную рожу, узкие глаза цвета кипящей лавы и широкую пасть с длинными игольчатыми зубами.

— Это не зомби, — прошептала ошарашено Мила.

По-видимому, кроме меня, ее никто не услышал. Или не понял. То, что мы с ней сумели разглядеть, остальные не заметили, а к линии защиты уверенно приближался мертвец, внутри которого удобно устроился...

— Джевул!

Спасибо, Милара. А то я никак не могла вспомнить, как зовут одного из низших огненных демонов, легко перешагнувшего рассчитанный на зомби контур.

Ферт окаменел от неожиданности. Закричала Вришка. Попятившись назад, полетела вверх ногами наткнувшаяся на скамью Риса. И только отважная маркиза Весара сделала шаг, отводя для размаха руку.

— Нет! — заорала я. — Не надо!

Огневичка меня не поняла. Зато поняла провидица, успевшая в последний момент оттолкнуть Алатти в сторону, и огненный шар, пролетев в опасной близости от головы демона, с шипением упал в неглубокий снег. Умница, Мила! Нельзя бросаться огнем в огненного же демона — это только придаст ему силы. Но как побыстрее объяснить это двум десяткам мальчишек, решивших что настал и их черед сразиться с силами зла, и бегущих сейчас к нам со всех сторон, видя перед собой лишь вышедшего из-под контроля зомби, отталкивая действительно могущих помочь наставников?

Никак. Первый огненный снаряд ударил джевула в грудь. Демон довольно оскалился, ярче разгорелись глаза. И почему все начинающие маги так обожают спецэффекты? Отчего бы им просто не закидать непокорного "мертвяка" камнями, а еще лучше — залить водой?

— Бежим! — потянула меня за руку Риса.

И тут в голове как будто щелкнул невидимый тумблер. Паника сменилась злостью. Я, дочь дракона, буду бежать от низшего демона?! Не дождетесь!

Еще три пылающих шара практически одновременно достигли цели, и Милара, от всепроникающего взгляда которой не укрылось радостное злорадство темной твари, в отчаянии вцепилась себе в волосы. Придурки! Что же они творят? Еще пара таких попаданий, и напитавшийся силой джевул здесь камня на камне не оставит.

Я с силой вырвалась у пытающейся утянуть меня Рисы и шагнула вперед. Ну что, друг мой пламенный, посмотрим кто кого? Огоньку тебе еще? А не лопнешь?

Горящие снаряды очередного залпа бессильно разбились об воздвигнутый мною купол. Я хотела оградить лишь себя и демона, но в запале не рассчитав сил, накрыла энергетическим колпаком еще и Алатти с Фертом и Рисой. Снаружи, за мерцающей пленкой заламывала руки Вришка, все так же схватившись за голову, сидела прямо на снегу Мила, и растеряно переминались с ноги на ногу подбежавшие "помощники". Вот-вот подоспеют наставники, мудрые сильные маги, без которых я сегодня как-нибудь обойдусь.

— Ну здравствуй, дорогой! — ласково обратилась я к черной роже.

Услышав кассаэл, демон дернулся, как от пощечины.

— Ты знаешь, огненный мой, против кого попер?

И без того узкие глаза недобро сощурились.

— Шиисса, — прошипело страшилище.

Чего? Как этот урод меня обозвал?

— Шиисса! Абба сак'ур!

Лопотал он что-то явно нелестное.

В голову словно хмель ударил и, осмелев окончательно, я обеими руками сцапала демона за грудки: я тебе покажу, черноротый, как трупом прикидываться и народ пугать!

Схватила и тут же об этом пожалела. Пальцы обожгло, по телу прошла судорога. Силен, урод!

— Шиисса...

— Да пошел ты!

Со стороны, наверное, казалось, что ничего не происходит: стою я, чуть пошатываясь, схватив мертвяка за холщевую рубаху. А на самом-то деле всеми силами пытаюсь удержать внутри начавшего то ли разлагаться, то ли уже жариться трупа свирепую, чуждую всем живущим силу. Хоть бы кто-то из ребят понял, что на самом деле случилось.

— Джевул, — шепчу я пересохшими от жара губами. — Риса...

— Алатти! — кричит из-за границы защитного поля Милара. — Это джевул! Джевул! Огонь! Помоги ей!

Алатти? Чем может помочь огневичка?

Но она, похоже, знает, что делать: протягивает руку, почти касаясь надетого на голову трупа мешка.

— Огонь!

В синих глазах девушки вспыхивает золотистое пламя. И я ощущаю удивление демона, осознавшего, что эта изящная ручка тоненькой струйкой вытягивает из него силу. Огонь. Для мага избравшего эту стихию он может быть орудием, а может быть и источником, из которого он станет черпать энергию. Спасибо, Мила, в который раз за этот день — спасибо.

— Все, — выдыхает Алатти. — Больше не смогу, я полная...

А больше и не надо. Сейчас нужно другое.

— Вода.

— Вода! — подхватывает стоящая ближе всех огневичка. — Ферт, Риса, нужна вода!

Только бы у ребят получилось. Если я отвлекусь на то, чтобы снять защиту и пропустить наставников, джевул успеет вырваться, а он все еще достаточно силен. Снег расплывается под его ногами грязной жижей.

— Снег! — наконец-то прорезался голос. — Топите снег!

Универсалы нерешительно взмахивают руками. Им тяжело. Это Весара владеет огненной магией с детства, а у этих дар хоть и сильный, но проявился совсем недавно и еще плохо поддается управлению. Но они стараются. Видят, что помочь больше некому и очень-очень стараются. Под ладонью Ферта рождается крохотная воронка, разгадав его задумку, подруга напитывает своей силой маленький смерч. Разросшаяся воронка кружит волчком внутри купола, взметая вверх белые хлопья, втягивая их в себя, чтобы, вобрав как можно больше, вывалить свою добычу на рвущегося из моих рук демона. От порождения огня валит обжигающий лицо и руки пар, и я слышу его протяжный, полный бессильной злобы вой.

— Шиисса тана...

Тэр Марко все-таки пробил поставленную мной защиту. Недаром он Старший наставник, а я всего лишь первогодка. И очень вовремя. Обожженные руки еще полбеды, но сил удерживать демона у меня уже не осталось.

— Отпускай, — говорит мне Медведь. — Я держу его.

А кто будет держать меня?

Желающих не нашлось, и, выпустив из рук дымящуюся рубаху мертвеца, я рухнула на землю.

— Нужен целитель! Гират, Мара!

— Не надо, — это Вришка. — Я сама. Я могу.

Она сбрасывает варежки, и я чувствую на пульсирующих висках ее мягкие ладошки...

* * *

Тэр Велтар Катара, герцог Марони, нервно вышагивал по просторному, избавленному от лишней мебели кабинету, бросая взволнованные взгляды на закрытую дверь. Стоило Старшему наставнику войти внутрь, как встревоженный правитель набросился на него, едва ли не вцепившись руками в просторную мантию мага.

— Что все это значит, тэр Марко? Что это было?

— Демон, — невозмутимо отвечал чародей.

Таким же тоном он мог бы сообщить о том, что это была добрая лесная фея, явившаяся в Школу с мешком подарков, или пресветлый аур, спустившийся с небес, дабы благословить всех присутствовавших.

— Демон?! Настоящий демон?

Чародей смерил тэра Велтара недоумевающим взглядом. А какие еще бывают демоны?

— Настоящий. К сожалению, тэсс Кьярна, наш ведущий демонолог отсутствовала в Школе на тот момент, а остальные не смогли вовремя определить, кто вселился в мертвое тело. Но, хвала богам, все обошлось. Так что ваши волнения уже не уместны, и о случившемся можно забыть...

— Забыть? — прошипел герцог. — Да вы что, не видели, кто был на том краю поля, куда помчался этот ваш демон? И я должен забыть?

— Тэр Велтар, поверьте мне, у волшебников случается и не такое. Риск — неотъемлемая часть нашей работы, будь ты боевой маг или просто целитель. А подобные происшествия поучительны и воспитывают в наших детях ответственность...

— Кстати, о детях, — перебил магистра тэр Катара, — что с той девочкой, которая умудрилась изловить это отродье, покуда вы бездействовали? Она в порядке?

— Да, и уже дома. К слову, неожиданно способная ученица. Я всегда присматриваюсь к новичкам, оцениваю силу дара и вероятные возможности, но, должен признать, Галлу сразу не заметил...

— Вы и демона сегодня не заметили, — вставил насмешливо герцог.

Постепенно беседа двух не первый год знакомых друг с другом мужчин перетекала в мирное русло. На невысоком столике появилась бутылка вина, и успокоившийся герцог терпеливо выслушивал пространные рассуждения чародея о непонятной и недоступной ему магии.

После ухода герцога Старший наставник убрал бокалы и погрузился в раздумья. Он не признался гостю, какими последствиями могло обернуться появление в Школе джевула. И не поделился своими подозрениями. Наспех проведенное расследование показало, что труп, в который вселился низший, принадлежал слуге торговца, недавно вернувшемуся из предгорий. Купец побывал неподалеку от Карского разлома, и, вероятно, там же в одного из его людей вселился прорвавший грань обитатель Бездны. К сожалению, несмотря на то, что разлом был под постоянным наблюдением магов, подобное время от времени случалось, и это могло объяснить, отчего, вернувшись в Марони, бедняга-служка так скоропостижно скончался. Но что задержало низшего в мертвом теле? И почему целители, осматривавшие приготовленные для практикума трупы не заметили порождение Тьмы? Хотя, у целителей для этого недостаточно знаний. И Кьярна, как специально, отправилась к заливу, где не обнаружилось и следа испугавшей рыбаков накануне нежити...

Все эти совпадения выглядели несколько... странно. Но явных признаков диверсии не было, и Старший наставник решил не привлекать к Школе лишнего внимания со стороны Ордена. Он составил короткий отчет и написал письмо в ведомство, занимающееся безопасностью Карского разлома: пусть проверят защиту.

В конце концов закончилось все хорошо. А для него — хорошо вдвойне. Ведь из сегодняшнего происшествия тэр Марко извлек небольшую личную выгоду...

* * *

Дифран

Дивер выслушал вернувшегося из родного Мира Кадма. Задумался.

— Не пустил? — спросил он, нахмурившись. — И на рассказ о девушке никак не отреагировал?

— Занервничал сначала. А потом как-то легкомысленно отмахнулся.

— Потом — это после того, как ты упомянул Рошана?

— Да, — кивнул сделавший те же выводы Кадм. — Тебе не кажется, что он покрывает своих любимчиков? Рошану, мало сказать, благоволит. Кира вообще прочил в старейшины.

— Да, даже странно, что при таком снисхождении со стороны Гвейна Кир обратился за помощью не к нему, а к тебе.

— Во-первых, я поддержал его идею расселения кардов и выделил им место в одном из своих Миров, Кир считал меня если и не другом, то единомышленником. А во-вторых, чего бы он добился от Гвейна? Чем бы тот помог? Почитал бы старые манускрипты, скрытые страницы "Хроник"? Нет, Киру нужны были практические данные, результаты клинических исследований. Никто из Совета не дал бы ему большей информации, чем я.

— Так ведь и ты не дал.

— Не дал. Но мне не стоило отказывать ему сразу, и уж тем более не нужно было срываться. Надо было изобразить сочувствие, предложить помощь. Пусть бы привел меня к ней, а там я бы обо всем позаботился.

Дивер махнул рукой:

— Прошлого не вернешь. Нужно думать, что делать сейчас. Может, подыскать кого-нибудь из Идущих, кто смог бы найти Эн-Ферро на Таре и попросту убрать и его, и девчонку? Так, на всякий случай.

— На всякий случай? Даже если наши домыслы — фикция?

— Если это она — мы избавимся от проблемы. Если нет, просто забудем об этом случае.

Идеальный вариант. Если бы не одно "но".

— Ты уверен, что Гвейн и Рошан дадут тебе забыть? Бездна с ней, с девчонкой! Если она пустышка, то жалеть о ней не станут — Открывающих у нас хватает. Но убийство последнего в Сопредельи магистра Пилаг ни один Хранитель не поймет. К тому же ты знаешь имя Идущего, готового выступить против Лайса Эн-Ферро?

Карда в Сопредельи знали. Те, кто знал особенно хорошо, еще и побаивались.

— Ромар Убийца, — предложил Дивер и тут же понял свою ошибку: Ромар за этот заказ не возьмется.

У Убийцы были свои принципы, и даже по просьбе Хранителя своего Мира он их не нарушит.

— А что если использовать самого Эн-Ферро? — возник новый план. — Сыграть на его чувствах? Если не ошибаюсь, у тебя на Юули живет его сын.

— Не выйдет. Лайс и пальцем ради того не пошевелит. Знаешь, как наш магистр Пилаг стал отцом?

— Ах, да, ты же говорил. Действительно, шансов мало. А если найти какого-нибудь Идущего, которого кард знает и подпустит к себе достаточно близко? Организовать им случайную встречу на Таре. Пусть наш резидент потрется рядом, поглядит, послушает, добудет образцы девчонки.

— Было бы не плохо, — согласился Хранитель Юули. — Но загвоздка опять-таки в подходящем кандидате. Знаком-то Эн-Ферро со многими, но чтобы близко к себе подпустил...

Оба дракона погрузились в раздумья.

— Послушай Дивер, — медленно, чтоб не отпугнуть внезапно пришедшую в голову мысль, начал Кадм, — а ведь у Эн-Ферро имеется один известный мне приятель. И как раз в одном из твоих Миров...

— Мальчишка! — хлопнул себя по колену Хранитель.

— Мальчишка-мальчишка. На предательство ради парня Лайс не пойдет, но примет как дорогого гостя и не на один день. Сумеешь уговорить юношу поработать на нас? Естественно, из самых благородных побуждений.

— Уговорить-то уговорю, — нахмурился Дивер. — Но ведь он не Идущий. Как он на Тар попадет? Могу, конечно, и я провести, но это вызовет лишние подозрения.

— А зачем тебе? Пусть Эн-Ферро сам придет другу на помощь. Твоя задача сделать так, чтоб мальчик об этой помощи попросил. Хорошо попросил, искренне.

— Сделаю, — ухмыльнулся дракон. — Но потребуется время. Минимум месяц.

— Пусть будет месяц, — согласился Кадм.

— И он должен вернуться назад. Живым и невредимым.

— Понимаю. Единственный экземпляр — гордость коллекции. Знаешь, я бы не отказался получить образец и его крови тоже.

— Обсудим. Когда он возвратится на Эльмар.

Если возвратится, отчего-то подумалось Кадму. Если...

* * *

На мое счастье ночь Лайс провел в лесничестве. Видел бы он, какой я была после близкого знакомства с представителем местного демонического сообщества, добил бы, не раздумывая. А так, вернувшись на следующий день из Школы, отделалась строгим выговором.

— Это какой надо быть идиоткой, чтобы, не зная элементарных основ, выйти против демона, пусть и низшего?! — негодовал Эн-Ферро. -Гордость в ней, видите ли, взыграла! Кровь древняя проснулась! Да мне представить страшно, что он мог с тобой сотворить.

До вчера в моем активе было лишь два "чуда": незабвенное "приподняло и шлепнуло" и зажженная свечка. И рассказав о случившемся накануне, я хотела узнать мнение господина магистра по поводу моих внезапно проснувшихся талантов, а не выслушивать возмущенные вопли.

— Ты ужинать будешь? — решила я сменить тему.

— Буду, но ты от этого разговора все равно не уйдешь.

— Уйду. За мной Вришка заедет, я пообещала с ней к дяде сходить.

— К дяде? — с подозрением уточнил Лайс. — Ты же говорила, что она не местная.

— Ну да, из Каронга. А дядя у нее в Марони живет. У кардов что, родственники в разных городах не селятся?

— Селятся. Но зачем к этому дяде на ночь глядя идти? Как ты возвращаться собираешься?

— А я и не собираюсь. У Вришки заночую. Завтра выходной, с ребятами в городе встретимся, погуляем. Вернусь к обеду.

— Что?! — взорвался Эн-Ферро. — Намереваешься неизвестно где шляться всю ночь и полдня и думаешь, что я стану это терпеть?

Ну все. Этого уже я терпеть не стану!

— Лайс, а ты не забываешься временами, а? Не путаешь сказку с былью? Или нужно ежедневно напоминать, что на самом деле мне давно не семнадцать, а ты мне не брат? Рошан попросил тебя охранять меня, вот и охраняй. От врагов, если таковые появятся. Но не вздумай лезть в мои отношения с друзьями!

Эн-Ферро открыл было рот, но смолчал и ушел к себе, хлопнув дверью. Когда приехала Вришка, он даже из комнаты не выглянул, чтоб поздороваться с нею и проститься со мной.

С утра подруга удивила меня просьбой наведаться с ней к живущему в городе родственнику. Как она сказала, дяде интересно познакомиться с кем-то из ее школьных друзей, но почему выбрала из всей компании именно меня, не объяснила. А я и не допытывалась, отвлекшись на проблемы совсем иного рода. В один день превратиться из затюканной первогодки в героиню Школьного масштаба — это вам не шутки! И если еще вчера я шарахалась от зловредных старшекурсников, то сегодня приходилось скрываться от восторженных поклонников и десяток раз выслушивать Фертрана, пересказывающего пропустившим "все веселье" водникам историю нашего совместного подвига. Так что на предложение Вришки я ответила поспешным согласием и забыла бы о нем благополучно, не вернись она к этой теме после занятий.

Чтоб сэкономить время, решили оставить керов в Школе и воспользоваться телепортом. Вошли под высокую радужную арку у северной башни замка и вышли на маленькую круглую площадку в пустом заснеженном скверике рядом с магом-фонтаном.

Я почему-то считала, что мы отправимся в торговый квартал, но подруга повела меня совсем в другую сторону.

— Твой дядя живет в Верхнем городе? — растерялась я, оказавшись в районе аристократов. — Или работает?

Второе казалось более вероятным, если вспомнить ту комнатушку, что Вришка снимала на Школьной улице.

— И то и другое, — кивнула она. — И живет, и работает.

Минут десять мы шли по широким расчищенным от снега улицам, изредка раскланиваясь с немногочисленными прохожими, пока не остановились у ворот великолепного дворца. Сквозь обманчиво хрупкое кружево решетки открывался вид на три этажа белоснежного камня. Шедевр местной архитектуры невероятным образом сочетал в себе легкомысленность светского особняка и незыблемость замковой цитадели. Из высоких окон, рассекая сгустившиеся зимние сумерки, лился ровный золотистый свет, даваемый то ли тысячей свечей, то ли сотней магических светильников. И в этом волшебном сиянии восседающие по обе стороны ворот мраморные волки казались живыми стражами, готовыми в любой момент спрыгнуть с постаментов и наказать того, кто рискнет потревожить покой их хозяина.

— Он живет здесь?!

— Да.

Хорошо, что Вришка повела меня от центрального входа чуть дальше к скромной металлической калитке. Я, может, и способна сломя голову кинуться на демона, но запросто войти в главные ворота герцогской резиденции не решилась бы.

Калитка тоже охранялась — у кирпичной стены навытяжку стоял сурового вида стражник, но подругу он, вероятно, знал, и пропустил нас без возражений.

— Ты сюда часто приходишь? — поинтересовалась я.

— Да. Дядя сердится, если долго не показываюсь.

От калитки шла узкая тропинка, заканчивающаяся у черного хода в дом. Черный не черный, а сапоги от снега и грязи я оттирала минут пять — не хватало еще наследить на натертом до блеска паркете или одном из роскошных ковров с мягким высоким ворсом.

— Вриш, — позвала я шепотом, — а нам сюда можно?

— Можно-можно, — тоже шепотом успокоила она меня.

Широкий коридор, освещаемый подвешенными к потолку стеклянными шарами с вложенным заклинанием "холодного огня", вывел нас к двустворчатой двери, у которой скучал молодой гвардеец.

— Привет, Кар! — улыбнулась ему целительница. — Скажешь дяде, что я пришла?

Ага, так он и побежал — видно же, человек при исполнении!

Действительно, не побежал. Степенно развернулся к двери, распахнул тяжелые створки и ровным голосом доложил вглубь комнаты:

— Тэр Катара, к вам тэсс Верилья с подругой.

Я так и замерла.

Вот вам и Вришка-травница! Племянница герцога — не больше, не меньше. И кто бы подумал? С виду обычная девчонка: маленькая, худенькая, с чуть вздернутым носиком и задорными ямочками на щеках. И одета не пойми как: куцая лисья шубка потерлась на рукавах, из под вязаной шапочки выглядывают непослушные рыжие кудряшки. А глаза хитрые, довольные.

— Идем уже, — усмехнулась она, сбрасывая на руки гвардейцу шубу и помогая мне избавиться от пальто.

А что еще остается? Идем.

Велтар Катара, герцог Марони принимал нас в своем рабочем кабинете. Расцеловав в обе щеки бросившуюся ему на шею племянницу, он повернулся ко мне.

— А ты, должно быть, Галла?

Я присела в таком глубоком реверансе, что проще, наверное, было стать на колени.

— Оставь эти церемонии, — отмахнулся он. — Здесь все свои, так что давай по-простому?

Я огляделась. Боюсь, что по-простому, здесь, в окружении высоких книжных полок, дорогой мебели и огромных панорамных полотен в золоченых рамах, у меня не получится.

— Я видел вчера твою работу и скажу честно, был немало поражен.

— Я тоже, — призналась я.

Тэр Катара понимающе улыбнулся.

— Это наверно, так странно и волнительно ощущать в себе пробуждение дара? Сам-то я не наделен никакими талантами, но мои мать и сестра, да и Вриша тоже имеют некоторые способности, и я помню все их связанные с этим переживания.

Хоть в одном подруга была честна, когда говорила, что все женщины в ее семье были целительницами. И еще кое в чем: судя по обращению герцога, дома тэсс Верилью действительно зовут Вришкой.

— Вот я и решил познакомиться с тобой поближе, — закончил хозяин.

— Но почему только со мной? Мы все там были.

— Может когда-нибудь, — усмехнулся он, — я и надумаю пригласить всю вашу компанию. Через год-другой, когда тэсс Весара начнет контролировать свою "вспыльчивость", или близнецы Кантэ будут достаточно сильны, чтобы потушить в случае чего мой дворец.

— А Мила? — лукаво поинтересовалась Вришка.

— Ну, дорогая, я же политик, и не рискну общаться с ясновидящей, способной раскрыть мои коварные планы.

Улыбка у герцога хитрая, но добрая, располагающая. Да и сам он вполне ничего. В прошлом месяце тэру Катара исполнилось шестьдесят три года, но выглядел он для своего возраста великолепно. Высокий, худощавый, по-молодецки подтянутый, осанистый. В темно русых волосах затерялись серебряные нити седины, а на еще привлекательном гладковыбритом лице, испещренном паутинками неглубоких морщин, блестят по-мальчишески такие же, как и у Вришки янтарно-карие глаза. И говорить с ним, вопреки опасениям, оказалось легко и приятно.

— А, я догадалась! Вы позвали меня, так как твердо уверены, что демонов в вашем доме точно нет.

— Вообще-то, есть один. Но она уже спит.

— Дядя, как ты можешь?! Не слушай его, Галла, наша Линка очень милая девочка.

Вспомнилось, как жаловалась Милара на простодушных селянок, меняющих аристократические имена на свой лад. Интересно, что бы она сказала, если б слышала, как называют друг друга члены первой семьи Марони? Верилья у них — Вришка, а полуторагодовалая внучка герцога Лианарра — просто Линка. Как интересно зовут домашние самого тэра Велтара?

— Честно говоря, я выбрал именно тебя, Галла, потому что тебя выбрал тэр Марко.

— Тэр Марко? — переспросила я, ничего не понимая.

— Ой, — герцог прикрыл рот ладонью. — Кажется, я испортил большой сюрприз.

Еще непонятнее.

— Старший наставник Школы сказал мне вчера, что хочет взять тебя в личные ученицы.

— Старший наставник будет со мной заниматься?! Как с Рисой и Фертом?

Я на такое счастье даже не рассчитывала.

Тэр Катара покачал головой.

— Нет, это не совсем так, как с вашими друзьями. С ними Марко только проводит отдельные занятия, как и с другими особо одаренными ребятами. А личное ученичество, это несколько иное, наставник после тебе объяснит. Знаю только, что при подобном подходе значительно сокращается срок обучения. Когда последний раз, лет десять назад, Марко брал себе ученика, парень окончил Школу за три года, вместо положенных семи.

Ночь мы с Вришкой провели во дворце. Долго не могли уснуть, гадая, как сложится теперь наше будущее. Подруга взахлеб фантазировала о том, как будет здорово, когда я быстренько выучусь, получу диплом и сама стану наставницей: буду вести вместо Триара "Народы Тара" и избавлю друзей от единственной преграды на пути к успешному окончанию Школы. Какое-то время я, забывшись, вдохновенно ее поддерживала, пока не спохватилась и не почувствовала себя самой бессовестной лгуньей во всем Сопредельи. Ну как же, "Народы" я буду вести! Нет, Вриш, извини. Не стать мне свидетельницей вашего триумфа, не узнать о великих свершениях боевого мага Фертрана Великолепного, не дождаться исполнения Милиных пророчеств, не погулять на свадьбе Дана и Рисы. Вы уж как-нибудь сами, без меня. Потом, может быть, при случае, наведаюсь опять в этот Мир, разузнаю, как вы здесь...

И сущим издевательством возникла перед глазами картинка, где стою я рядом с поседевшей, ссутулившейся Вришкой и, закатив скорбно глазки, выдаю знаменитую эн-ферровскую фразу: "О, вы, наверное, знали мою маму. Увы..."

Я поспешно отогнала зловредное видение, решив сменить тему:

— Вриш, скажи, а к чему весь этот маскарад? Комнатка на Школьной, лиса твоя облезлая?

Целительница пожала худенькими плечиками:

— Это мы с мамой придумали. Мама ведь тоже эту Школу оканчивала. Младшая сестра герцога! Представляешь, каково ей было учиться? Вот мы и решили, что Вришке Тини будет проще, чем тэсс Верилье Тини Ал-Ази Каронга. Дядя поначалу был против, говорил у него не будет возможности меня защитить, а потом понял, что Вришку-травницу в отличие от графини Каронга охранять не нужно. Ты только ребятам пока обо мне не рассказывай, ладно? Я сама. Потом.

— Ты тогда про ученичество это тоже не говори. Вдруг тэр Марко передумает? И вообще, Вриш, я с вами завтра не пойду. Мне домой надо, хочу с братом поговорить, пока он в лесничество не уехал.

Лайса я поймала уже в дверях.

— Ты не очень спешишь? — затараторила я, впихивая его обратно в дом. — У меня столько новостей! Вришкин дядя, оказывается, знаешь, кто? Герцог! Я с самим герцогом вчера познакомилась, представляешь?

— Рад за вас, — хмуро кивнул кард.

Не выспался что ли?

— Но это не главное. Он сказал, что захотел со мной встретиться, как с новой личной ученицей Старшего наставника Марко. А личная ученица это, знаешь, что? И я не знаю. Но герцог сказал, что личные ученики быстрее других Школу заканчивают. Намного быстрее! Три года! Ну, может, чуть больше. И все! Понимаешь, Лайс, все! Мы сможем уйти с Тара, куда захотим!

— Рад за вас, — повторил он.

— Да что ты заладил: рад, рад? И с каких пор мы на "вы"?

— Со вчерашнего дня, — не отводя тяжелого взгляда, заявил Эн-Ферро. — С тех самых пор, как вы напомнили мне о моем положении наемника при вашей особе. Безмерно счастлив, что вам придется в два раза меньше времени провести в этом Мире под моей охраной, и обещаю впредь не докучать неуместными замечаниями.

— Знаешь, что неуместно, Лайс? Твой идиотский выпендреж!

— Простите, больше не буду! — рявкнул он, захлопывая за собой дверь.

— Лайс! — я кинулась следом и тут же растянулась на обледеневшем крыльце. — А-у!

Наверно и в Рыбацком услышали, а Эн-Ферро — тот чуть ли не подпрыгнул.

— Что?! — только что стоял у дверей в сарайчик, а теперь уже рядом, с радующей сердце тревогой на небритой физиономии.

— Прости меня, — выдавила я сквозь слезы, выступившие то ли от раскаянья, то ли от пронзившей подвернувшуюся ногу боли. — Я вчера не это имела ввиду. Просто ты... А-у-у!

— Вставай уже, болезная, — вздохнул кард, протягивая мне руку помощи.

Одной рукой не обошлось, и ему пришлось задействовать обе, дабы поднять меня, внести в дом и под мой жалобный скулеж уложить на диванчик в гостиной.

— Что болит?

— Душа. А! Ой! И нога. Правая.

Он стянул с поврежденной конечности сапог.

— А-а-а!

— Здесь? — от его ладони пошла волна тепла. — Лучше?

Я неуверенно кивнула.

— Встать сможешь?

— Наверное. А надо?

— Ну хоть пальто сними! — возмутился мужчина, на глазах превращаясь в прежнего Лайса. — Чай будешь, пока горячий? А то нос вон совсем посинел. Шапку тебе зачем покупали, если ты ее не носишь?

Слушая его недовольное, но такое родное ворчание, я с умилением думала, что не в меру заботливый брат все же лучше равнодушного наемника. Интересно, насколько бы его хватило?

— Дура ты, Галчонок, — без обиняков заявил он, появляясь в дверях с наполненной ароматным травяным отваром чашкой. — Я же за тебя переживаю.

Я виновато шмыгнула, подтверждая правоту всех его обвинений, включая единожды одетую за весь уже прошедший декабрь беличью шапку и отмороженный нос.

— Ну, рассказывай, что там с личным ученичеством? Это серьезно?

— То что я хочу тебе предложить, Галла, очень серьезно.

Тэр Марко и впрямь был похож на медведя: не толстый, но крупный и немного неуклюжий в движениях. Густая шапка седых волос, небрежно остриженная борода и всклокоченный мех широкого воротника довершали образ, создавая эффект повышенной лохматости.

— Хорошо подумай, прежде чем дать окончательный ответ. Предупрежу сразу, если ты согласишься, на ближайшие несколько лет твоя жизнь изменится. И не только в лучшую сторону.

Примерно об этом меня предупреждал и Лайс.

— Я уже подумала, тэр Марко. И я согласна.

Большие, чуть на выкате черные глазища удивленно зыркнули из-под кустистых бровей.

— Я хорошо подумала.

— Ну раз хорошо, — протянул Медведь, видимо, не рассчитывавший на продолжение разговора уже сегодня. — Я должен для начала объяснить, почему выбрал именно тебя. У тебя очень сильный дар, и сильная кровь.

Кровь? Он что, заметил?!

— Полуэльфы...

Фух!

— ...как правило, обучаются быстрее и легче. Древняя кровь многократно усиливает проявления дара. Взять, к примеру, ту защиту, которой ты оградила джевула тогда на поле. Я с трудом ее снял. Кстати, ты знаешь, что выставила мощнейший купол Гиафа?

Я замотала головой.

— Я так и думал, — усмехнулся наставник. — И в этом не так уж много удивительного. Гиаф тоже не был первым, кто применил это заклинание, он был лишь первым, кто записал и обосновал формулу. По идее, любой обладающий даром способен со временем самостоятельно освоить любые действия. Нужно только очень захотеть. А ты, помимо желания, имеешь еще и достаточно сил и, что немаловажно, быстро пополняешь растраченный резерв. Это пригодится при том комплексе, который я хочу на тебе опробовать.

Не нравится мне эта фраза. Это в каком смысле — опробовать?

Медведь поймал мой встревоженный взгляд и кивнул:

— Да, это новая программа. Я не работал по ней еще ни с одним учеником — не было достаточно сильных. Но ты должна справиться. Весь курс рассчитан на два года.

Два года! — возликовало сердце.

Но все-таки "опробовать", — обеспокоено напомнил разум.

— А при удачном стечении обстоятельств, возможно, и на полтора.

Разум, прости, но мы и раньше не очень ладили.

— Но о летнем отдыхе придется забыть.

А и ну его! Я на Тар не отдыхать пришла.

— Завтра же и начнем. У вас первыми уроками идут "История" и "Народы Тара". Оба предмета ты неплохо знаешь, я справлялся, так что жду тебя сразу с утра в малом испытательном зале. Да не пугайся ты так, физические упражнения я почти все исключил. Сразу, честно скажу, целый курс расписал — на парня рассчитывал, но тебе они думаю без надобности. Начнем с азов, и не слишком резво, тебе еще в класс вернуться надо будет, на "Травы и зелья".

— А как же...

— "Теоретические основы работы со стихиями" я из твоего расписания вычеркнул, — пояснил маг. — Из теории, кроме "Трав", "Нежить" и "Демонов" тебе оставил. Хотя ты успела и с последними попрактиковаться.

Три предмета? Всего три из восьми? Здорово!

— "Начертание графических символов" в библиотеке возьмешь, — погасил мою улыбку наставник. — Почитаешь. А там, может, и "Оборотную магию" начнем. И "Управление помыслами".

Шесть? Все же лучше, чем восемь. Если забыть о том, что "оборотку" и "помыслы" обычно начинают изучать на втором, а то и третьем году обучения.

— И Галла...

Что еще?!

Тэр Марко слегка смутился:

— Если есть, лучше штаны надень. Какие не жалко.

1 парсо — 1,2 километра

1 гиар — 0,54 метра

Тэсс — вежливое обращение к женщине (девушке) на каэрро. К мужчине, соответственно, — тэр.

Кулак — командир отряда у орков

Йорхе — крысы

Дети Вулканов (на саальге — ta davergo) — самоназвание огненных орков.

Пятибожик — разговорное название небольшого храма или молельни, где проводятся службы всем пяти богам Тарского пантеона. В городах, где площадь и население больше, как правило, каждому божеству воздвигают отдельное святилище.

Сана — богиня плодородия, одно из пяти божеств, почитаемых жителями Каэтарской Империи.

Илот — верховное божество Каэтарского пантеона.

Аурэли — покровительница молящих о любви и удаче, мать ауров — светлых духов, населяющих по верованиям Страну Вечного Утра — аналог земного Рая.

Омста — сестра-близнец Аурэли, богиня смерти. В некоторых источниках — богиня войны, пособница справедливого возмездия.