Два гусенка

Владимир курил на веранде и смотрел на яркую звезду, плывущую на восток. "Спутник, наверное", — думал отставной офицер, высокий, плотный, с короткой стрижкой поседевших волос. Он по-прежнему носил камуфляжную форму. 'Настоящий полковник', — любила с довольной улыбкой говорить его жена Вера, тоже пенсионерка.

После службы, спокойно пережив перестройку и приход нового тысячелетия, Владимир приехал в небольшой северный поселок. И никогда не думал, что интернет и старый кот Васька могут однажды резко вмешаться в его жизнь.

Владимир тщательно затушил в жестянке окурок и тяжело вздохнул. Что-то на душе тяжело. Вроде все есть: заботливая жена-врач, взрослые дети, хороший дом, который достался ему от отца, плотника. Работал батя с деревом добросовестно, не торопясь, тщательно. У него было много хорошего инструмента, который любил, берег и никому никогда не давал. Теперь и Владимир никогда свой инструмент не одалживал, ссылаясь на неисправность или отсутствие. "Твое — оно твое, для тебя, для твоих детей, и ни для кого другого", — любил повторять отец.

Его бабка в этой деревне была ведунья. К ней приходили с бедой, просили совета, помочь избежать напасти, потому что многое знает, ведает, имеет связь с темной силой и может с ней договориться. Называла внука странно: маленький оборотень. Тогда думал, что это от слова "оборачиваться", мол, полный и неповоротливый. Только, повзрослев, понял истинное значение. Сначала странным, а потом неприятным казалось прозвище, так что никогда об этом даже жене не рассказывал, и только однажды недавно использовал при регистрации на каком-то медицинском сайте, где ему не хотелось указывать свое настоящее имя.

На Новый год сын привез старенький системник и монитор со всеми остальными приспособлениями, подключил. Владимир давно мечтал о компьютере. На их улице у пенсионерки Натальи — есть, а у него — нет! Старушка жила одна, приехала пару лет назад из другой области, кажется, из тверской. Целыми днями просиживала в интернете. Говорят, деньги зарабатывала. Он в это не верил. Как можно так заработать? Чего такого придумать, и получить реальные деньги не выходя из дома?

Наталью пригласил настраивать системник, когда тот стал без конца зависать. Наклонив поседевшую голову, соседка сосредоточенно пялилась в монитор, нажимая на клавиши и что-то бубнила о временных файлах и не удаленных обновлениях. Мелькали синие таблички с белым текстом. Несколько раз перезагрузив компьютер, предупредила, что обязательно нужен лицензионный антивирус и надо быть осторожней с регистрацией на незнакомых сайтах, опасаться хакеров, непонятных запросов по реквизитам и паролям. Что она понимает! Кому нужны ее советы! Сын подскажет, если что надо будет. Если она разобралась, почему он не разберется?

Было солнечное утро начала лета с легким, прохладным ветерком.

— Вера! — крикнул Владимир из комнаты жене, которая возилась с завтраком на кухне. — Я сегодня в лес за березовым соком пойду!

— Ладно! Не заблудись только! А то я скучать буду, — пошутила она и улыбнулась. Запищал будильник на мобильнике: пора на электричку, на работу, в поликлинику в соседнем поселке. — А ты с кем идешь?

— Ни с кем. Сам. Мне никто не нужен. Места свои я никому показывать не хочу.

— Поесть с собой возьмешь? Я бутерброды приготовлю. Яйцо вареное положить?

— Ничего не надо. Я быстро. Я сейчас позавтракаю, а к обеду дома буду.

— Все равно возьми. Нельзя без еды в лес уходить. Я пакет на столе оставлю.

Со вкусом позавтракав, Владимир решил посмотреть прогноз погоды. Включил компьютер. Выскочила какая-то реклама научного сайта, предлагающая новые возможности изучения психики животных. Вот еще! Нужна ему психика животных! Нажал на крестик, пытаясь закрыть рекламу, но выскочила новая панелька, настойчиво предлагающая зарегистрироваться. Попытки закрыть окно ни к чему не привели. Поразмыслив немного, решил все-таки заполнить строчки регистрации, чтобы избавиться, наконец-то, от назойливой рекламы.

"Введите данные первого объекта". Фамилия, имя, адрес, дата рождения, номер мобильного телефона. Это не сложно. Свои данные знал наизусть.

"Ваше любимое животное". Рядом сидел старый черно-белый кот Васька. Ну, не то, чтобы любимый, но для регистрации сойдет.

"Период первого заказа". Какого заказа? Наверно, сколько времени регистрировался. Спокойно и уверенно выбрал из списка "5 минут".

"Количество объектов". Каких объектов? Напишем — один.

"Объект заменить или дублировать". Не знаю, выбираем — заменить.

"Задайте возраст". Чей возраст? Кота? А сколько моему коту? Пишем пять лет.

"Задайте дату начала". Светится сейчас. А можно ввести дату. Ладно, сейчас.

"Возможность мысленного общения". Зачем ему мысленное общение с котом? Пишем — нет.

"Для досрочной отмены заказа введите код, высланный вам СМС по указанному вами телефону". Ладно, пусть звонят.

"Нажмите подтвердить". Нажал.

"Добавить заказ". Нажимать или нет? Другой кнопки нет. Может прокрутить и внизу какая-то отмена есть? А, ладно, добавим еще. Нажал.

"Ваша любимая птица". Нет у него любимых птиц. Всю смородину скворцы съели, рябину каждый год зимой снегири долбают, а вороны и дикие голуби вообще обнаглели и средь бела дня у кур комбикорм из миски воруют. Не напасешься на них! Уж кто кого любит, так это соседка своих гусей. Бегает за ними, как за детьми. Они ее утром как увидят — так радуются и громко гогочут, на всю улицу слышно! Напишем: Гусь.

"Период второго заказа". Период, пусть полгода.

"Количество объектов". Давай два напишем.

"Объект заменить или дублировать". Пусть будет — дублировать.

"Задайте возраст". Что у гуся за возраст? Сколько лет они живут? Десять? Не знаю. Напишем — год. Ой, там месяц стоял, кажется. Ладно, какая разница!

"Введите данные второго объекта". Кума напишу. Иван, его дата рождения.

"Задайте дату начала". Напишем сегодня.

"Возможность мысленного общения" В принципе интересно узнать, о чем гусь думает. Напишем — Да.

"Для досрочной отмены заказа введите код, высланный вам СМС по указанному вами телефону".

Васька забеспокоился, запрыгнул на стол и, глядя прямо в глаза хозяину, требовательно сказал: "Мяу!".

— Уйди, ты мешаешь. Тебя сегодня уже кормили.

Васька настойчиво поддавал под руку.

— Ну что, тебя не погладили? — Владимир погладил и оттолкнул наглеца, но тот снова, тревожно мурча, настойчиво лез мордой в лицо, наступая на клавиатуру. На экране замелькали какие-то изображения, таблицы. Звякнул телефон. СМС пришла. "Потом прочитаю",— подумал Владимир.

— Да уйди, нахал! — сбросил кота на пол и вдруг почувствовал, что это он сам падает на пол на мягкие свои четыре лапы.

— Мяу! — заорал, испугавшись своего голоса и не понимая, что происходит. На стуле болтались еще теплые штаны.

— Мяу! — закричал еще раз настойчиво с отчаяньем. Но вопль его остался безответным, и с ужасом начал понимать, что Васька — это он сам.

Так! Спокойно! Что я там заполнял? Что там про кота было? Не помню.

Он бросился к двери. Заперто. Окно тоже закрыто. Хорошо хоть позавтракать успел. Ладно, можно просто подождать жену. Но это аж до вечера. А как ей объяснять?

Что же я там заполнял в настройках? Силился вспомнить, что мелькало на экране, но от волнения никак не мог сосредоточиться.

Как все в доме воняет! Как раньше не замечал! Ужасный этот линолеум! Как такой гадостью дышать можно! Вот стану человеком — выкину сразу. А возле кухонного стола-тумбы мышами пахнет. Надо протравить. Лапой туда не достанешь.

Надо вернуться к компьютеру, может что-то можно сделать. Владимир запрыгнул на стол, поглядел в монитор. Какая четкость! А буквы, оказывается, точками написаны. Эх, ему бы такие глаза!

Мохнатой лапой потянулся к клавиатуре. В ушах зазвенело, все тело мучительно судорожно свело болью, и почувствовал, что возвращается в свое тело.

Слава Богу! Все прошло! Какое счастье! Он вернулся в себя!

В голове мутилось, сердце колотилось как после бега на длинные дистанции, руки холодели и немели. Спотыкаясь, пошел на кухню, налил теплой воды из кастрюли на печке в бак над душем, который сделал пару лет назад и очень им гордился. Лихорадочно думал, что делать дальше. На столе лежал пакет, приготовленный женой. Неловкими, непослушными руками достал бутерброд и с наслаждением по-человечески откусил. Желудок отозвался ноющей болью, кольнуло в правом боку и затошнило. "Ладно, поем потом", — отодвинул бутерброд и пошел мыться. После душа, переодевшись, почувствовал облегчение, но тошнота не проходила, руки тряслись, мысли путались, ноги плохо слушались, казалось, вот-вот откажут. Давление подскочило, наверное. Как бы инсульт не хватил. Надо к врачу. Вере ничего не объяснишь. Да и придет с дежурства поздно.

Владимир выгнал из гаража свой старый синий жигуленок. Поспешно закрыл ворота, и поехал в поликлинику, которая была совсем недалеко, но куда-то же надо ездить на машине!

В поликлинике, после сокращения финансирования, в этом году осталось работать только несколько престарелых врачей. В регистратуре девушка за компьютером долго заполняла данные, напечатала на весь лист форму учета посещения. "Она там что, сказки в интернете читала или меня описывала?" — Владимир сердито взял лист, с минуту его рассматривал, и, наконец, спросил: "А где номер кабинета? Куда мне идти?". В поликлинике не был уже больше года. Вера сама все приносила, вызывала скорую, если надо. Девушка беспомощно-вопросительным взглядом уставилась на сидящую напротив пожилую регистраторшу. Та удивленно поджала губы: "А что тут знать? У нас всего три кабинета на два этажа работает! Найдете там!", — неопределенно махнула рукой.

— Только сначала смотровой кабинет! А потом с результатами к нам! — предупредила девушка.

— Ладно! — Владимир обреченно побрел в смотровой кабинет. Рост, вес, пульс, дыхание, давление.

— Теперь — к врачу! — регистраторша застучала по клавишам, вводя результаты измерений.

На втором этаже в конце темного коридора увидел несколько человек, молча сидящих у двери с бумажным листиком объявления: "прием с 11 часов". А сейчас сколько? На мобильнике 10-37. Еще двадцать минут ждать. Молча сел на скрипнувший стул. Что он скажет этому врачу-пенсионеру? Свой врач дома есть, но не может жене рассказать? А терапевт скажет, что надо к психиатру? И над ним весь поселок потешаться будет?! Нет, только не это. "Не буду ждать, я пойду", — сказал в сторону темной кучки сидящих людей и пошел на выход, смяв большой лист учета. На черта такой здоровый печатают?

Достав ключи от машины, с досады сплюнул, и поехал домой.

Компьютер все еще работал, Васька дремал под стулом.

Голова болеть перестала, уже не тошнило, но еще была общая слабость в теле. "Ладно, пойду, развеюсь. Вечером с Верой поговорю, может чего даст для облегчения", — подумал Владимир и вышел на крыльцо.

Закрывая дверь, почувствовал — что-то забыл, или недоделал. Постоял в нерешительности на крыльце. Надо вспомнить что-то очень важное. Но на ум ничего не приходило. Проверил карманы: ключи от дома, ключи от машины, спички, сигареты, два полтинника на всякий случай. А! Мобильник забыл на столе! Ну ладно, пока не нужен. "Просто погуляю по улице и вернусь", — успокоил себя Владимир.

По дороге шел кум Иван, электрик. Никогда не отказывался помочь соседям. Тем более одиноким женщинам, к которым питал слабость. Высокий, плотный, ходил в камуфляжных брюках, джинсовой куртке, накинутой на футболку. Моложе Владимира почти на десять лет. Давно дружили и не раз ездили вместе на рыбалку. Поздоровались.

— Куда, Иван, направляешься?

— У Татьяны в сарае свет погас, надо проводку посмотреть.

— Пойдем, посмотрим.

Мужики зашагали по грунтовой дороге к Татьяне. Она держала две козы, большое стадо гусей и кур, три кошки и большого пса. И зачем ей одной столько всего было надо — просто непонятно. На вопрос: "Почему гуси?" — она пространно объясняла о пользе жира, мяса и яиц, отличных качествах пуха и пера, а заканчивала восхищенной фразой: "Они такие умные! Они все понимают, только сказать не могут!". С ней не спорили, а гусей боялись: большая стая крупных птиц с мощными клювами каждого прохожего сопровождала дружным гоготом, бежала вдоль забора и выглядела устрашающе. Особенно агрессивны они были в начале лета, когда подрастали гусята.

Калитка не заперта. Пес рванулся лаять. Узнав соседей, примирительно завилял хвостом, волоча за собой цепь, надетую на проволоку от калитки до дома. Рекс — непривычного трехцветного окраса. Татьяна с улыбкой говорила: "Чистокровная дворняжка. Мама — овчарка. А папу мы не видели, так получилось".

Прикрутив отошедший контакт у плафона, Иван спрятал отвертку в карман куртки, попросил Татьяну включить свет, проверить. Та пошла в дом. Иван повернулся к Владимиру что-то сказать, и вдруг оба, охнув, стали оседать на траву около гусиной загородки. Опять! Владимир вспомнил! Гусь! Он теперь гусь! Какой кошмар! А недавно казалось, что все позади!

Вышла из дома Татьяна.

— О, они уже ушли! А свет есть, хорошо!— Она заметила двух гусят.

— Ах, вы, бродяги! Еще вырасти не успели, по месяцу всего, а уже гуляете! Как выбрались так скоро! А ну, быстро в загородку!

Открыла калитку, затолкала обоих за сетчатую перегородку у сарая, и пошла к дому.

Гусак-вожак насторожился, зашипел и медленно пошел на новичков низко вытянув шею.

— Все! Конец! Нет, этого я уже не переживу! — вздохнул Владимир и посмотрел в темные круглые глаза птицы.

— Чего ты не переживешь? — гусак Гришка остановился, озадаченно уставившись на гостей.

— Ого! Еще и разговаривает! — Владимир чувствовал дрожь от волнения.

— Вова, что со мной? — Иван в страхе стоял рядом, раскрыв клюв, и трясясь всем телом. Маленький и худенький гусенок, весь покрытый серым пухом и только начинающимися показываться белыми перьями на крыльях. Настолько нелепо выглядел, что Владимир не удержался и громко нервно рассмеялся:

— ГО-го-го-гоо!

— Что смешного? Я что — с ума сошел или умер?

— Ваня, тебе это просто снится! — выпалил Владимир вдруг пришедшее на ум успокоительное объяснение для кума. — Мы проснемся — и все будет хорошо. — Но не скоро, — подумал с горечью.

— Так! Мне ничего не снится! Я — Григорий, и я — вожак этой стаи. И это — наш двор. И это — наш корм. И есть его будут мои гусыни и гусята. А что будете есть вы, пришельцы, меня не интересует! — гусак стоял решительно, большой и сильный, и шутить не собирался.

— Хоть это и сон, но мне страшно. И еще меня трясет, — сказал Иван, и Владимир действительно видел, как трепещет пух на шее и спине кума.

— Отойдите в угол! — вожак низко опустил голову, стал приближаться и остановился совсем рядом.

— Ваня, нам лучше отойти! — надо принимать условия сильного, иначе можно пострадать, и еще неизвестно, доживешь ли до возвращения. О, ужас! На гуся поставил период полгода! Да их же съедят к осени! Татьяна на зиму только племенных оставляет, а остальных режет. Ему опять стало плохо, в ушах звенело.

— Да, давай отойдем, — согласился Ваня, и, загребая лапами, они пошли в дальний угол загородки, преследуемые пристальными взглядами притихшей стаи.

— Всем внимание! — вожак вытянул голову вверх и тряхнул недовольно крыльями. — В нашей стае появились чужаки. Их к пище и воде не допускать. У нас гусята растут. Нам надо о них думать. Тата! — обратился он к своей главной гусыне. — Твое — оно твое, для тебя и для твоих детей. И не для кого другого. Кто ослушается — бить буду и щипать, пока не поймете.

— Вова! Мне жене позвонить надо! — Ваня, сказав, уже понял абсурдность своих слов.

— Ну, позвони. В чем дело? — Владимир тряхнул клювом, довольный своей шуткой.

— Думаю, с этим у них будут проблемы. — Его взгляд упал на брошенные у загородки их вещи. — Однако у нас есть надежда.

Из дома вышла Татьяна, подошла к загородке. Увидела одежду. Оглянулась, в задумчивости повертела в руках куртки и брюки, и повесила на загородке.

Вечером Вера пришла домой. Мужа нет, включен компьютер, оставлен на столе телефон. Почувствовала что-то неладное. На пакете в кухне лежал подсохший надкусанный бутерброд. Где муж может быть? "Позвоню Ане", — торопливо достала мобильник.

Жена кума Ивана, Аня, работала допоздна в магазине, домой еще не заходила и о происходящем не догадывалась.

— Аня, где они могут быть?

— А у нас их нету?

— Не знаю, но твой домашний телефон не отвечает. Схожу, посмотрю.

Не найдя Ивана во дворе и увидев навесной замок на входной двери, Вера снова позвонила Ане.

— Что-то не так. Беспокоиться начинаю. Мобильник его дома. Твоего мобильник не отвечает. Всех обзвонила, никто их не видел. Схожу к участковому, может что знает.

— Что ты переживаешь! Нагуляется — придет. Я своего прохвоста раньше утра и не жду. Не первый раз уже.

Ее прохвост — может быть. Но Владимир всегда ночевал дома. Надо искать.

Милиция недавно поменяла название. Теперь на белом щите на углу одноэтажного здания в названии "милиция" затерли и исправили первые две синие буквы "м" на "п", и "и" на "о", получилось "полиция". Срочно отремонтированные в декабре коридоры сияли евроремонтом и пахли краской, по ним сновали озабоченные сотрудники, обсуждавшие предстоящие сокращения. Участкового на месте не было. Дежурный на сообщение о пропаже мужа не смог сдержать улыбку, мол, ясно, где от жены пропадают, и предложил заявление не писать и подождать до утра.

Возвращалась домой мимо Дома Культуры, большого двухэтажного здания рядом с администрацией, недавно отремонтированного, с парой кружков для детей и патриотическим хором нескольких пенсионерок. Услышала из открытого окна слова песни "...настанет день и с журавлиной стаей, я понесусь далеко в синей мгле..." "Ага, — подумала Вера, — вот только куда ты понесся — еще не знаю".

Гусынка Тата, любимица вожака, косо поглядывала на пришельцев. Новички уже полдня простояли под солнцем, раскрыв клювы, дышали часто и отрывисто. Им было жарко, они хотели пить. До миски с водой было далеко. Между миской и двумя гусенками прохаживался Гриша. Тате стало жалко малышей, и решилась им помочь. Подойдя к своим гусятам, призывно загоготала и повела выводок в сарай.

— Ты куда, Тата? — Григорий окриком остановил стаю.

— Да жарко маленьким, отведу в тень.

— Подожди, я с тобой. — Григорий, подгоняя сзади оставшихся, потопал в сарай последним.

— Побежали, воды попьем! — два гусенка кинулись к воде. Набирая полный клюв и, задирая голову вверх, они испытывали истинное наслаждение от заливающейся в них влаги. Но корма уже не осталось. Миска была пуста. Побродив по загородке, нашли немного травы и маленького червячка, которого Ваня уступил совсем ослабевшему куму.

Издали увидели, как к загородке снова шла Татьяна.

— Как думаешь, что будет? — Ваня с тревогой наблюдал приближение соседки и на всякий случай бочком попятился к стенке загородки подальше от входа.

— Ничего не будет. Хорошего. Для нас с тобой, — Вову уже ничего не радовало, и он смиренно ждал исхода этой кошмарной истории.

— Что это вы тут делаете? Почему не вместе со всеми? Вас что, выгнали? Что вы натворили? — Татьяна говорила тихо, неспешно приближалась к ним плавными движениями и это успокаивало.

— Эх, знала бы ты, что мы натворили! — с горечью подумал Вова.

— Чего я не знаю? — наклоняясь спросила Татьяна, — Совсем в угол забились. А ну, покажи мне свои лапки!

Она осторожно взяла на руки одного гусенка. Ваня вскрикнул от боли.

— Да, знаю, крылышки растут и очень больно. Потерпи, мне посмотреть надо, что с тобой. Лапки целые, крови нигде нет, задничка чистая, — приподняла гусенку крылышко и приложила пальцы к голенькой коже. Температуры нет. Пощупала горлышко от клюва до живота. — А животик пустой. Совсем ничего не ел. А почему?— Татьяна оглянулась на миску.— О, корма нет! Сейчас принесу.

Когда принесла миску, вожак уже вывел всех во двор и шансов поесть снова не было. Ваня попробовал сунуться к еде, но Гришка мигом настиг нарушителя и так больно стукнул твердым клювом в спину между крыльев, что тот вскрикнул и отскочил от миски.

— О! Да вы им есть не даете! Так не годится. Гусята! Пойдем! Вам другое место найду. — Татьяна открыла калитку, оба, увернувшись от гусака, проворно выскочили из загородки и радостно загоготали, затрепыхав маленькими серыми крылышками.

— Куда же вас определить? — задумчиво огляделась Татьяна. — А знаете что? Тут и гуляйте во дворе. Тут никто не обидит. Только к собаке близко не подходите. Сейчас миску принесу и воды.

— Это еще хорошо, что мы к ней попали, а не к Ковалевым, — Ваня с облегчением присел на травку. Куры у Ковалевых ютились в маленьком закутке в хлеву, зажатые досками и сеном, каждую зиму дохли, и весной на рынке старики покупали с автолавки молодых несушек.

— Да, можно сказать повезло, хорошая тетка, — Владимир впервые с теплотой и благодарностью подумал о Татьяне, которую считал просто тупой домохозяйкой, бессмысленно разводившей такое количество живности.

— Вот, тут морковки натерла, капусточки молоденькой и кашки пшеничной добавила. А вот здесь творожок, поешьте, для косточек очень полезно.

— Спасибо, добрая ты душа, — Ваня быстро запихивался творогом и торопливо запивал водой, струйки текли по шее и капали на лапы белыми пятнами.

Владимир вообще есть не хотел. Вяло пожевал кашу, попробовал творог и немного попил воды, которая оказала подсоленной. Даже не знал, что гусям воду солить надо.

После гусиного обеда стали искать тень, присели в густой траве под забором и задремали.

Вечером Татьяна, обойдя весь двор, с трудом нашла гусят в траве.

— Где же вы спать будете? Гришка в сарае совсем забьет, за чужих принял. Может и возьмет в стаю, но когда привыкнете и будете пахнуть как остальные. Вот тогда к еде пустит. Считать только до трех может. Сам не знает, сколько у него гусят. Будете с курочками пока спать, в загородку заведу и дверку в сарай открытой оставлю. Когда захотите, тогда и зайдете.

Гусята заглядывали в дверку, и каждый раз поднималось такое тревожное кудахтанье на насесте, что решили: пока совсем не стемнеет, остаться снаружи. Вода и еда стояла в мисках, а больше, кроме покоя, пока ничего не нужно.

Вера не находила себе места. Что-то случилось. Но что? Взяла мобильник мужа. СМС о прекращении заказа для Оборотня озадачило. Какого заказа? Какого оборотня? Что за глупая шутка? Надо ввести имя и код, какой-то и куда-то. На мониторе висели непонятные таблицы. Значит, муж работал за компьютером, не выключил и ушел. Странно.

Надо позвонить соседке, может что подскажет.

Наташа пристально осмотрела СМС и монитор, не решаясь ничего трогать.

— Здесь был выполнен какой-то заказ, какой — не знаю. В СМС написано — можно отменить. Есть ник и код. Давай введем, заказ отменим и посмотрим, что будет. Если надо, потом, думаю, заказ можно будет повторить.

— Ну, давай. Хуже не будет, зато что-то узнаем, — Вера цеплялась за любую возможность прояснить ситуацию. Наташа, на всякий случай переписав текст СМС на бумажку, уселась за компьютер, Ввела данные. Не получилось. Задумчиво уставилась на монитор.

Написала что-то на бумажке, похмыкала и снова стала стучать по клавишам. Изображение на мониторе моргнуло и выдало новый текст:

"Ваш заказ 1 выполнен".

"Ваш заказ 2 отменен".

"Счет за услуги вам выслан по электронному адресу".

"Выйти из программы заказа?"

Получилось! Наташа, немного поразмыслив, нажала "Да".

На мониторе запрыгали разноцветные окошки, осталась открытой только почта, поступило сообщение — счет на оплату за услугу.

— Что он заказал? — Вера была готова к дурным новостям.

— Не знаю. Услуга. И одна уже выполнена. Вторая отменена. Но платить надо будет.

— Заплатим. Вот где его искать, во что вляпался?

— Уже темно, сейчас искать бесполезно. А утром я вам помогу. Что-нибудь придумаем.

— Спасибо, Наташа. Чаю хочешь?

Чаю совсем не хотелось, но понимала, что Вера просто боится остаться одна в доме со своими тревогами, и согласилась.

— Пожалуй, да, можно чашечку.

— Эй, кум! — Ваня дернулся неожиданно резко.

— Чего? — Владимир, очнувшись, не мог понять, где находится.

Было темно и сыро. Они чувствовали голым телом холодную землю и страшную боль во всем теле.

— Этто че за хрень такая? Я че, так перепил, а?

— Тише ты, не ори! — Владимир поднимался с трудом и отвращением — все тело было грязным, в курином помете и воняло.

— Мы что, правда были гусятами?

— Ваня, перестань причитать. Вон на загородке наша одежда висит. Подай мои штаны. Надо выбираться от сюда.

— Какой кошмар! — Иван неуклюже поднялся, стащил одежду с загородки, и они стали одеваться.

Мимо Рекса прошли спокойно, на дороге распрощались и разошлись. Пес Ковалевых глухо и скучно погавкал пару раз из будки, ему отозвалось еще пару дворовых собак, но на улицу они не выбегали. Сельчане с весны собак на ночь уже не отпускали. Это к лучшему. Такого вонючего, пожалуй, растерзали бы как курочку.

В небе, как раз над их домом, светила яркая точка, как звезда. "Что же этот спутник никак не улетит?" — подумал Владимир.

Дверь дома была заперта. Постучал сначала тихонько, затем сильнее.

Охнув от радости и волнения, Вера побежала открывать. Владимир вошел, шатаясь, грязный и осунувшийся, но, кажется, без травм.

— Боже! Какой ты вонючий! Ты где был?

— Ну, я пойду! — Наташа поднялась, чувствуя свое присутствие лишним.

— Да, Наташенька, спасибо, я тебе завтра позвоню.

Вера, закрыв за Наташей дверь, кинулась к Владимиру.

Он отшатнулся, лицо перекосило отвращением к самому себе:

— Вера! Мне нужно помыться. Срочно! Все потом.

— Ладно, ладно. Сейчас, — она кинулась на кухню греть воду, обрадованная уже тем, что живой вернулся.

Компьютера с тех пор побаивался. Жена вечерами просиживала в интернете на медицинских сайтах и скачивала песни времен своей молодости. А когда уходила — он вытаскивал штепсель сетевого фильтра, проверял, погас ли индикатор питания на системнике и накрывал клавиатуру картонкой. Ваську на ночь закрывал на веранде.

Каждый раз, проходя мимо дома Татьяны, косился на загородку с гусями и вздрагивал. Но если с просьбой приходила Татьяна, старался сделать для нее все, что только мог. Кум недавно посетовал, что сарай обокрали и дрова пилить нечем, так дал свою немецкую бензопилу, чем немало изумил Ивана. Вера, замечая эти перемены, сокрушенно качала головой: она так и не узнала, что случилось тем днем. А муж до сих пор категорически отказывался что-либо объяснять. "Наверное, с кумом изрядно напились", — решила она для себя.

07.03.2012

Санкт-Петербург