Почему-то злости, которую Деймос показывал, не было на самом деле. А была другая — на глупых людей, которые не могут без твёрдого руководства, не понимают сами, куда идут.

Пришлось походить по станции. 'Эфир' гудел. Конечно, они расслабились в отсутствии директора, но ничего похожего на отдел инновационных разработок не было. Работа шла, медленно, но стабильно. Правда, чтобы удержаться на плаву, надо что-то менять. Просто так Леонид бы не смог вытянуть компанию. Перебор с моралью и принципами.

За это старого директора и любили.

А вот нового, похоже, возненавидят.

Настя, видимо, пришла сразу, как Деймос и велел. Не застала его и спокойно ждала возле дверей.

Он пропустил её вперёд и закрыл дверь.

Запер на биометрический замок.

Настя проследила его с удивлением, переходящим в опасение:

— Зачем вы?..

— Разговор закончится тогда, когда я скажу.

— Что ничего хорошего не предвещает, — равнодушно закончила Настя.

Это проигнорируем, решил Деймос.

— Настя, дорогая моя. Тебя назначили на должность начальника отдела только за то, что ты была женой директора?

Теперь — давай, возмущайся. Он усилием воли стёр гадкую улыбочку с лица.

— Мы с Леонидом вместе разрабатывали теорию, делали изобретения, проектировали компанию, открывали производственное предприятие. Только у Лёни больше лежала душа к административной деятельности, а у меня — к научной. Так что вы так же можете сказать, что это его назначили директором за то, что он мой муж, — холодно вернула женщина.

Один — ноль, Настя. Отшила так, что хоть не лезь.

— Тогда как вы объясните то, что творится в вашем отделе?

— А что в нём творится? — так же невозмутимо и холодно.

А вот теперь, милая, ты допустила ошибку.

— О. Вот оно как, — слегка издевательски. Но она не выходила из себя. Ну же, Настенька, ты же на это способна! Сними свою ледяную маску. — Будьте добры узнать, что — и исправить. В первую очередь, исправьте то, что начальник отдела отлынивает от выполнения служебных обязанностей.

— В отделе всё нормально.

Снова пустое равнодушие. Оно уже начинало раздражать.

— Настя, я тебя сниму с должности главы, если ещё раз увижу. Если ты такой отличный специалист, то вполне можешь быть ведущим инженером.

— Поняла, — устало и хладнокровно. — Разберусь.

И что? Это всё? Да что с ней такое? Так же не было.

Подожди же.

На мгновение Деймосу стало стыдно — но какие сомнения? Настя — его, и неважно, что она сама решила. И уж тем более — что думают сотрудники 'Эфира'.

Да и на общественную мораль, честно говоря, наплевать.

Всё заранее продумано, у неё — ни единого шанса.

Два шага — подойти к ней вплотную. И, пока малышка ничего не успела понять, поймать её запястья, завести за спину, перехватить одной рукой, а на вторую намотать её волосы, лишить возможности не просто сопротивляться, а даже отвернуться. Прижать к себе — и теперь можно целовать эти нежные губки, что так давно хотелось сделать.

Она всё-таки пробовала сопротивляться. Но возможностей он ей не дал. Ласкал её губами и языком, уворачиваясь от укусов, заглушая яростные крики.

Нет, девочка, ты слишком сладкая, чтобы отпустить тебя так просто.

Деймос крепче прижал её к себе. Сопротивление, кажется, начало стихать. Но протест остался — малышка просто так не сдаётся.

Что ж, в следующий раз. Времени много.

Мягко отпустил её. Щёки Насти горели смущением, а глаза — дикой яростью. Чистой яростью, без печали, боли и грусти.

Так гораздо лучше.

Щёку обожгло. Неплохой удар, девочка. Но тебе придётся заплатить за это удовольствие.

Он снова сгрёб её в объятия.

И опять она не ожидала.

Слишком самоуверенно, Настенька.

В этот раз порезче — наказывая за эту самоуверенность.

Что, впрочем, не помешало ей снова врезать пощёчину, когда Деймос отпустил её.

От третьего поцелуя она, видимо, рассчитывала увернуться.

Не выйдет, малышка. Разве ты сильная?

А если да — к чему эта вечная скорбь?

Больше попыток ударить не было. И это, похоже, привело её в ещё большую ярость. Нежные губки скривились, видимо — для тяжёлых слов...

Но — глубокий вздох — и она погасла. Боль пришла вместо огня.

Тоска вновь победила.

— Выпустите меня, — холодно попросила. Лишь напряжение в скулах и губах выдавало чувства, выпущенные на волю только что.

Деймос удивлённо вздёрнул бровь — и кивнул.

Ну конечно, дверь.

Отпер замок.

Выходя, Настя бросила быстрый взгляд на косяк. Что, хочется хлопнуть? С дверью-купе этого не выйдет.

Надо поставить обычную. Хочешь — хлопай. И плевать, что коридоры слишком узкие.

В обеденный перерыв в отдел инновационных разработок наведались гости. С тех пор, как Настя погрузилась в траур, это бывало нечасто. Обычно её подчинённые сами с удовольствием сбегали.

К Насте за стол напросились целый ворох сплетниц.

По крайней мере, так решила она сама. Но это были её коллеги, её подруги, и она вежливо улыбалась, думая о своём.

Никто пока не спрашивал её ни о чём. Надеются, что она сама поднимет нужную тему?

Наивно. Скорее, просто не решаются. Каждая надеется, что провокационные вопросы последуют от других.

Что ж, это её устраивает. Настя могла спокойно съесть свои кусочники и выпить чай.

В сопровождении собственных мыслей.

Она решала небольшую проблему — как относиться к новому директору. Предположим, он и правда друг Леонида. Но почему она его не знает?

Сейчас было бы легче, будь они знакомы.

С одной стороны, хочется пообщаться с ним, узнать его, расспросить о муже. Немирский заинтересовал её. Заинтриговал с первых минут.

С другой стороны — от него стоит держаться подальше. Наглость зашкаливает. Не стоит поощрять его, не стоит рисковать — вряд ли он при следующей встрече извинится и пообещает исправиться. Скорее, охотно повторит.

Нет, встречаться с ним — только на глазах у коллег и в открытом помещении. Дверь которого не запирается на биометрический замок с отпечатками пальцев Деймоса в базе.

— Настя?

Началось?

— А что ты думаешь о директоре?

Альбина могла бы помолчать. Её дело — чертежи.

Впрочем, всё равно.

— А что думать? Я его видела всего пару раз.

— Он на тебя запал, — подсказала Любава.

Спасибо. А то Настя сама не заметила!

Вежливо улыбнулась и ответила:

— Ты, наверное, ошибаешься.

— Он сказал это прямым текстом. О чём вы говорили на его АРМ?

Пара десятков глаз с любопытством уставилась на неё.

— О неудовлетворительной работе моего отдела из-за меня. Он прав, — сухо сказала Настя.

— И всё? — Альбина, ты не слишком бойкая? — Больше ничего? Не грозил... наказать?

Её бровки кокетливо вздёрнулись вверх, поясняя, какого рода наказание она имеет в виду.

К каждой бочке затычка.

— Девочки, вам что надо? Я о нём не думала, ничего не замечала.

Та-ак, ей не сильно поверили.

— А Леонид о нём ни разу ничего не говорил? Точно?

Итак, коллеги сговорились и собираются её пытать.

— Лёня ничего не говорил, не упоминал про друга, я ни разу не слышала это имя. Такое странное имя я бы запомнила.

— Что странного? — удивилась Альбина. Деланно удивилась, всё она поняла, но Настя объяснила:

— Деймос — крохотная станция в Солнечной системе.

— Думаешь, там не может родиться ребёнок?

— Хорошо, даже если может. Сколько лет идёт эта мода — называть детей в честь места рождения?

— Подожди, — стала считать Альбина. — С Альфекского дара. Когда Туманные преподнесли мирный договор на Праздник Труда, тогда же планету назвали Миродар, и детей стали называть Миродарами?

— Ага, — вспомнила одна из коллег, — а потом — Регулами, Эриданами, Нептунами и Беллерофонтами.

— Ну, положим, насчёт Беллерофонта ты загнула, — прервала Альбина. — Там уж точно вряд ли кто родится. Миродар же был лет двадцать назад?

— Вот именно, — спокойно продолжила Настя. — Детский возраст. Ещё даже не совершеннолетие. Может Немирскому быть двадцать лет?

— Да ему, наверное, около шестидесяти, — неуверенно предположила Любава. — Как Леониду.

Настя вздрогнула. Вспомнила, как же несправедливо, когда человек умирает таким молодым.

Но долго печалиться ей не дали.

— Ну хорошо, — сказала Любава. — Но только на основании имени он тебе не нравится?

А Любаве он что, нравится?

Похоже, она, по крайней мере, симпатизирует.

— Почему он говорит 'Леонид' через силу? Как будто не привык к имени, вспоминает?

— Может, звал его каким-то прозвищем? — не сдавалась кадровичка.

— Может, — не стала спорить Настя. Не настроена она сейчас на споры. Сама всё проверит, и там уже станет ясно, стоит ли опасаться Немирского.

Хотя — о чём речь?

Насте — непременно стоит.

На каком основании Немирский ей не нравится?

Да на таком, что она не разрешала себя трогать!

Но ни в коем случае Настя не хотела бы, чтобы тот случай стал известен коллегам. Люди не такие добрые, как кажутся. И так наверняка расползутся слухи о том, как она заманивает в коварные сети директоров для упрочнения своего положения.

Ну, может, пока и не расползутся — но если Немирский продолжит в том же духе — пощады ей не ждать.

Чего он вообще к ней привязался?

Ладно, положим, он действительно знал Леонида. Пусть они дружили и муж показывал псевдостатуи. Пусть даже рассказывал о ней.

Но нельзя же влюбиться только на основании рассказов и картинок?

А как иначе?

Настя встала из-за стола и запустила программу уборки. Прошла в коридор, выдвинула большое зеркало.

Ничего особенного. Лёня говорил, что она очень красивая... Но тогда она и была красивая. Силовое поле, поддерживающее волосы пышными, она одевала прямо с утра, вместе с очками мультимедиа-реальности. После смерти мужа Настя даже не доставала его. Стригла волосы сама — просто обрезала, даже не подравнивая, всё равно носила в пучке. Косметика — только иллюзия, наведённая той же мультяшкой, просто чтобы скрыть горе. А потом уже и по привычке. Эмульгатор Лёня подарил ей самый лучший и дорогой, и раньше Настя каждый день смешивала крема, подбирая только натуральные ингредиенты.

Давно она не включала этот эмульгатор. Зеркало безжалостно оттенило шелушение, сухость кожи, сероватый цвет и круги под глазами — на воздухе тоже она не бывала. Да и в последний раз настраивала воздушные фильтры... Незадолго до отлёта Леонида на злополучную игру. Да и ест она давно что ни попадя, что красоты не добавляет. Никто не питается кусочниками дома — сухомятка хороша для работы.

И одежда довершает картину. Нет, конечно этого зеркало не показало — Настя уже успела переодеться в одну из рубашек Леонида, которые носила вместо домашних халатов... Но представилось почему-то довольно живо: Коричневые, мешковатые брюки и свитера.

И на это Немирский запал?

Да ну, ерунда!

Какие цели он преследует? Что ему надо? Если бы просто ухаживал, тогда понятно, хочет втереться в доверие. Но такие наглые приставания, которые люто раздражали — он сам вряд ли ожидал, что ей понравится.

Если только нравится ему...

Конечно. Вот объяснение! Он ненормальный извращенец, которому нравится насильно целовать страшненькую, неухоженную, мрачную женщину. В несвежей одежде и белье.

Просто безумно стыдно.

Что Немирский теперь думает о Леониде? Что у того отвратительный вкус?

Потому, что как можно считать красивой такое?

Зеркало нещадно отражало неопрятную и некрасивую женщину.

Настя, это ты.

Как это ты раньше не видела?

На это невозможно смотреть без отвращения или жалости. Вот и объяснение, почему вдруг коллеги так любят и помогают.

Потому, что она жалкая. И вызывает жалость.

Вот это — то, что в зеркале — неприятно. Да, Немирский — просто невероятный нахал. И, разумеется, раздражает. Но как стыдно, что он прикасался к ней такой!

Настя схватила пульт от дома и прошла к шкафу. Полка за полкой выдвигались, вешалка за вешалкой... Пока она, наконец, не поняла, что вся — вся! — одежда в её доме может не вызвать отвращение лишь у законченного извращенца.

Женщина решительно набрала номер каталога одежды.

10.

С утра Немирский собрал совещание. Несколько инженеров с разных отделов, в том числе — Настя.

Такой состав позволял подозревать, что вопрос будет рассматриваться конкретный, а не просто общие указания.

Деймос оглядел поле видеоконференции. Кажется, голограммы представляют всех нужных работников.

И Настю. А в ней как будто что-то поменялось? Волосы уложила? До этого он видел её только с пучком на затылке. Деймос не любил, когда Настя делала этот пучок.

Накрашена поярче, костюм хоть и неприглядный, но идёт ей побольше, чем тот ужас, в котором его любимая женщина ходила эти дни. Она даже заставила его на минуту надеяться, что...

Но нет. Вселенская скорбь из глаз никуда не делась. Плечи по-прежнему сгорблены.

— Настенька, Ты хорошо выглядишь, — улыбнулся ей. Женщина сразу вскинула голову, закусила губку и пронзила его презрительным взглядом.

— Господин директор, давайте договоримся! — голос — натянутая стальная проволока. Холодный, звенящий, строгий. — Мы с вами на 'ты' не переходили.

— Я перешёл, а ты — как знаешь, — мягко улыбнулся ей Деймос, и уже для всех сказал:

— Вам, наверное, известно, что в Рукаве Центавра открыт центр исследований. Год назад только открылась, сейчас там несколько лабораторий, и потихоньку строят новые. Интерес в том, что располагается центр на самом конце Рукава, вдали от массивных объектов, искажающих пространство. Поэтому можно сделать ставку на то, что будет расти и развиваться. А наш интерес в том, что связь у них только центральная, своя. Чтобы поговорить с близкими, записываются в очередь.

— Деймос, это не окупится, — инженер с отдела смет. — Мы уже думали над аналогичным объектом, мало клиентов, много затрат.

— Это каким? — сметчик, конечно, имеет в виду точку слёта немного в стороне от Млечного Пути, но для порядка спросить надо.

— Точка слёта вне плоскости эклиптики.

Разумеется.

— В точке слёта регулярно бывает несколько дежурных. В центре исследований сейчас уже сотня учёных по основной области и ещё столько же — других лабораторий. И это количество будет увеличиваться. А самое главное, можно непосредственно с ними заключить договор, и быть в курсе их исследований. Предлагаю рассмотреть любой тип тахионных коммуникаций.

Настя сощурила глаза. Сейчас скажет что-то критическое.

— Без разгона гравитационной линзой мы не сможем обеспечить достаточную скорость связи. Вашим учёным всё равно придётся ждать.

— Спасибо, что подарили мне этих учёных, — парировал Деймос, — но линз там хватает. Например, полётный ориентир — планета-сирота Зольда. Можно разместить станцию на ней.

— Терраформирована? — Настя уже думает, как разместить станцию. Молодец, девочка, всегда предпочитала действовать.

1234567

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓