Восход Темной Звезды

Зайдя в переулок, невысокий лысоватый мужчина в очках, распрямил плечи и визуально прибавил в росте. Света как всегда не было, лишь луна слегка освещала местность, позволяя человеку не прибегать к помощи фонарика. В одном из близлежащих домов распахнулась дверь, и на улицу вывалилась шумная компания из пяти человек. Две девушки и парень отделились сразу, и пошли в направлении метро. Две оставшиеся девушки, обнявшись, разошлись в разные стороны. Одна прошла мимо нас, вторая поспешила на виднеющуюся за деревьями остановку. Мужчина за ней, а я за мужчиной. Шагая подобной кавалькадой, стараясь не привлекать к себе внимания и держаться на расстоянии, я пыталась анализировать: что заставляет маньяка выбирать именно эту жертву, а не какую-то другую? Я не наблюдала в девушке особых отличий, а ведь из подъезда вышло пятеро. Что это? Особый род "везения", флюиды страха, которые как утверждают психологи, источает потенциальная жертва, или просто жуткое стечение обстоятельств? Так и не найдя разумного объяснения критерию выбора жертв, мне пришлось остановиться. Похоже, испытуемый больше не намерен был ждать, что ж, я тоже.

Я успела вовремя, чтобы перехватить руку с ножом, направленную точно в сердце жертвы. Девушка стояла спиной к нам, нетерпеливо поджидая троллейбус. Похоже, теперь у нее есть шанс его дождаться, — думала я, резким ударом оглушив несостоявшегося на сегодня убийцу, затаскивая его в ближайшие заросли.

— Что вы себе позволяете? Я позову милицию! — ого, это что-то новенькое, убийца вспомнил о своих конституционных правах.

— Пожалуйста, окажите мне эту любезность, — ответила я, вдавливая его лицом в ствол старого дуба, — ребята будут обрадованы уликами, которые найдут в ваших карманах.

— Я ничего не сделал, вы это не докажете! — шипел разъяренно маньяк.

— Доказывать? Вот еще! — я немного расслабилась, — почему вы решили, что мне надо кому-то что-то доказывать?

— А разве вы не из милиции? — было видно, как мужчина стал приходить в себя и успокаиваться, — в таком случае, я требую, чтобы вы немедленно отпустили меня или я заявлю на вас куда надо.

— А куда надо, по-вашему? — издевательски спросила я, выкручивая правую руку психа.

— Вы не имеете права так со мной обращаться! Вы делаете мне больно, — взвизгнула жертва.

— Не имею. И вообще, пытки и издевательства запрещены конвенцией, — рассуждала я вслух, — поэтому я вас просто убью, и одной сволочью на земле станет меньше!

— Нет, — визг сменился всхлипом, — вы не можете меня убить, меня нужно лечить! Я больной социопат! Таких как я лечат.

— Нет, — возразила я, — это я — социопат. А вы обычный ничем не примечательный серийный маньяк. И вообще, надоело мне тут с вами возится, — буркнула я, резко разворачивая свою жертву к себе лицом. Во взгляде мужчины мелькнул страх пополам с надеждой, которая, впрочем, быстро потухла, когда он увидел как удлиняются мои когти на пальцах. Он успел лишь тихо всхлипнуть, и оказался лежащим на траве, с перерезанным горлом.

— Не понимаю, чего ты с ним так долго возилась? — сзади раздался голос Древнего. Хок подошел ко мне вплотную, на ходу доставая Сапфир, кинжал с длинным лезвием, голубоватого цвета, сделанный из какого-то особого сплава, находки жителей Лэнга.

— Возможно, хотела удостовериться, что не ошибаюсь, — мне хватило силы воли не скривиться, слушая страшные хлюпающие звуки, сопровождавшие работу Древнего. Вскоре, голова была отделена от туловища.

— Жаль, — я посмотрела на своего помощника, — что не сделала этого раньше, — и поспешила скрыться в темноте, предоставляя Хоку все здесь закончить.

— Ты где была? — раздался возмущенный голос Катерины, наблюдавшей, как я осторожно пытаюсь вставить ключ в замок.

— Гуляла, — ответила я панацеей на все подобные вопросы.

— Ты на часы смотрела? Я, между прочим, волновалась, хотела уже в милицию звонить, — Катерина стремительно преодолела разделявшее нас расстояние.

— Не надо милиции, — я подняла руки вверх, — разве молодая, интеллигентная девушка не имеет права поискать ночью немного приключений на свои вторые девяносто? — поинтересовалась я.

— Не имеет! — возразила Катька, — по крайней мене, без меня.

— Сдаюсь, — решила я, — заходи, — и, наконец, отомкнула дверь.

Цепная реакция, идущая от выключателя, заставила лампочку сверкнуть в последний раз и потухнуть навсегда.

— Черт, — ругнулась я, — уже третья за пять дней.

— А чего ты хотела, — заметила соседка, — дом-то старый, проводка — дерьмо.

Решив оставить бытовые проблемы до завтра, я провела Катерину на кухню, где спешно налила гостье чай, а себе стакан воды. Что ни говори, а Хок прав. Этот мир уже не для Древних, и мне тяжело справляться без того, к чему я привыкла в Лэнге. Поэтому чтобы не получить обезвоживание приходилось потреблять жидкость литрами.

— Что это у тебя? — заметила Катерина, подойдя ко мне ближе.

— Где? — удивленно спросила я, уже смекнув, что не заметила нескольких капелек крови, попавших мне на воротник, — ах, это! У меня часто идет носом кровь, слабые сосуды, — выкрутилась я, плюхаясь на стул, одновременно срывая с себя испорченную блузку. Надо не забыть ее уничтожить, все-таки улика.

Покосившись на Катерину, обдумала тот же вопрос, уже в отношении нее, и решила пока подождать. Угрозы нет, а дальше посмотрим. Не люблю быть жестокой без причины.

— Грустно! — заявила она, потягивая горячий чай.

— С чего бы? — удивилась я, — молода, привлекательная девушка, к тому же, блондинка. Живи и радуйся.

— Не с чего радоваться, — грустно вздохнула Катерина, — мне скоро тридцать.

— И?..

— И каков итог жизни: не мужа, ни детей, я уже не говорю о прекрасном прынце.

— А не рано ли, итоги подводить? Тридцать — это не семьдесят.

— А что изменится? Дом — работа, работа — дом. Встретила человека — и тот гадом оказался.

— Возможно, это был не твой человек.

— А где он, мой? — и тут же добавила, — вот ты когда-нибудь любила?

— Думаю, да, — нерешительно ответила я.

— И он был твоим прекрасным принцем?

— Можно и так сказать, — ответила я уже увереннее.

— И у него не было недостатков, — докапывалась Катерина.

— Нет, у него не было недостатков, которые бы меня не устраивали, — решительно заявила я, отгоняя от себя возникший образ Кайла.

— Но тогда почему ты не с ним? — удивилась соседка.

— Он — не моя судьба.

— А кто тогда твоя судьба?

— Никто. У меня ее просто нет, судьбы то есть.

— Ты шутишь? — бросив пить чай, Катерина покосилась на меня.

— Да, шучу, — совершенно серьезно призналась.

— Тяжело с тобой! — возмутилась соседка.

— А кому сейчас легко, — вздохнула я.

— Иногда ты меня бесишь!

— Знаю, ты не первая, кто мне об этом говорит, — равнодушно ответила я, наливая себе уже третий стакан воды. Что-то жарковато сегодня.

— Можно я сегодня останусь у тебя? — жалобно спросила Катерина, — я...

— Можно, — поднявшись, ответила я, — разбери диван, белье в шкафу, а я сейчас приду.

Выйдя во двор, и убедившись, что ни чьи глаза за мной не следят, я набрала номер. Через пять минут, услышала, как за моей спиной хрустнул гравий.

— Как прошло?

— Без осложнений. Теперь его никто не найдет, — и Хок растворился в темноте.

— Опять гуляла? — недовольно буркнула Катерина, когда я вошла.

— Ну да, ночной воздух полезен.

— Знаешь, почему я захотела переночевать у тебя?

— Нет, но если захочешь — скажешь, ответила я, забираясь рядом под одеяло. Мне не нужны были пояснения. Я и так знала. Знала, что моя добрая, местами наивная и доверчивая соседка до ужаса боится темноты. Особенно, оставаясь дома одна. А после расставания с несостоявшимся прынцем, этот страх, к тому же, усилился опасением, что она никому не нужна. Да уж, мне не хватало только чужих проблем. До меня донесся шумный вздох.

— Ты чего?

— Я фильм сегодня смотрела.

— И что?

— Они любили друг друга, но он стал капитаном Летучего Голландца, и мог сходить к ней на берег лишь раз в десять лет. Это так романтично!

— Не хочу тебя растаивать, — осторожно начала я, — но лет через тридцать, он сам не захочет сходить к ней на берег.

— Это еще почему? — искренне удивилась Катерина.

— А ты прикинь, сколько ей лет будет? — начала я рассуждать.

— Ну почему ты всегда стараешься, все раскритиковать? — свирепо начала она, внезапно ее голос дрогнул, и послышались всхлипы.

— Ты чего? Обиделась? — я повернулась к ней, и увидела, как она с трудом старается подавить хохот, — в конце концов, секс у нее будет гораздо чаще, чем у меня, — смеясь, подвела она итог.

Так, еще некоторое время, посмеиваясь и перешептываясь, мы, незаметно для себя перешли в объятия Морфея.

Утром Игорь уже поджидал у кабинета оперативника убойного отдела районной милиции Дмитрия Совенка, своего старого приятеля. Их профессиональные пути, в последнее время, стали слишком часто пересекаться. Увидев друга, Дмитрий улыбнулся во все тридцать два, и радостно пригласил его войти.

— Как преступность?

— В норме, а что с ней сделается? — заметил Совенко, жестом предлагая отметить встречу. Скромно отказавшись, Игорь, удобно устроившись на углу соседнего стола, сразу приступил к делу.

— Мне нужна кое-какая информация, по делу, которое вел твой отдел три года назад.

— И всего-то? Я уж думал, ты опять гоняешься за призраком! — преувеличенно облегченно вздохнул Дмитрий.

— Ты это о чем?

— Да ходили тут кое-какие слухи. Ты вроде ищешь что-то необычное, то, чего в природе не бывает.

— Это только слухи, — поспешил заверить товарища майор, — мне нужны сведения об этой девушке, — он протянул оперу фотографию, распечатанную на цветном принтере.

— Новая пассия? — поинтересовался Дмитрий, — хорошенькая. Познакомишь?

— Как только узнаю, кто она.

— Как все запущено! — протянул опер, — давно говорил тебе — женись, и никого разыскивать сейчас не пришлось бы. Окинув взглядом высокого, подтянутого не лишенного, на женский взгляд, привлекательности товарища, — хочешь, кое с кем познакомлю?

— Отстань, сваха, сам справлюсь, — отмахнулся майор, — так что на счет фото?

— Ты знаешь, сколько в нашем городе обитает таких привлекательных, высоких рыжих девушек? А в стране? — заметил опер.

— Но не каждая из них три года назад фигурировала в деле об убийстве беглого зэка.

— Вот куда тебя занесло, — пораженно начал Дмитрий, — скажи, а оно тебе точно надо?

— Более чем.

— Ладно, оставайся здесь, я попытаюсь кое-что проверить.

Уже через час, друзья, усевшись за столиком летнего кафе, отметив встречу, приступили к обсуждению интересующей майора проблемы.

— Итак, твою незнакомку зовут Еременко Анна Викторовна. Должен тебе сообщить неприятную новость: девушка мертва.

— И давно? — нахмурился Игорь.

— Уже три года, — сообщил опер. Она погибла в тот же день, при взрыве метана. Тело так и не обнаружили. В принципе, по закону она считается пропавшей без вести, но свидетелей было более чем достаточно, чтобы утверждать: никто не смог спастись в том огне.

— Она бы смогла, — про себя сказал Игорь.

— Что? — переспросил Дмитрий.

— Не важно, есть ее адрес?

— Конечно, — опер протянул Игорю папку, — она вся твоя.

— Извини, мне пора, — майор вскочил со стула.

Садясь в машину, он уже не сдерживал улыбки: похоже, задача имеет решение. Девушка реальна и жива!

IV

Тэрранус

Казалось, он находится здесь целую вечность, посреди ничего, в месте заключения, созданного Высшими для Высших. Он думал, о нем забыли. Он надеялся на то, что о нем забыли. Похоже, его уже приговорили, а это означало, что он мертв для своего мира. Кто-то считал его глупцом, кто-то преступником, но и те и другие сходились в одном: Владыка, дерзнувший совершить подобное — предатель, и смерть для него самый легкий выход.

Тьма плотным кольцом окружала Дрэгона со всех сторон, заполняя каждый миллиметр его тела, высасывая из него жизненные силы и волю к сопротивлению. Иногда он слышал голоса, вкрадчивые, нашептывающие ему ужасные вещи, потом исчезли и они. Лишь память о прошлом, о том, кто он есть, как путеводная нить удерживала его разум в ослабевающем теле.

Лэнг

— Азазот неплохо разбирался в вине, — я наливала себе уже третий бокал. Ньярлатхот стоя чуть в стороне, сверля меня взглядом.

— Ты хочешь задать вопрос? — поинтересовалась я, присаживаясь на шкуры неведомых мне доселе животных, раскиданные на полу. Спину мне согревало пламя от камина. Видимо, Древним не чуждо понятие о комфорте, за что я могла простить им многое, но не все.

— Почему ты пощадила их? — Древний подошел ко мне ближе, и теперь грозной массой возвышался надо мною. Не очень выгодная позиция.

Я задумчиво провела пальцем по краю бокала. И действительно, зачем? Нужны ли мне союзники, в которых я никогда не смогу быть уверена? До сих пор Древние поддерживали политику права сильнейшего. Если ты слаб — ты не достоин жить. Если ты не лидер, тебя можно победить. Азазот умело пользовался страхом, который внушал всей расе, даже будучи вне тела. Готова ли я следовать его путем? Боже упаси! Готова ли я каждый раз отстаивать свое право жить так, как считаю необходимым? А у меня есть выбор? Пока я здесь, мне придется жить по законам, придуманным не мною, или изменить их под себя.

— Присядь рядом, Ньярлатхот, — настойчиво предложила я.

Он колебался мгновение, потом опустился рядом со мной.

— Почему ты не пошел против него? — спросила я, делая глоток.

— Он был сильнее, — заметил Древний.

— Сила — понятие относительное. Важна не она сама, а то, для чего она тебе.

— И для чего же сила тебе? — поинтересовался Ньярлатхот.

— Чтобы быть свободной, — ответила я.

— Свободной от чего? — поинтересовался Древний.

— От всего. От ненависти, от любви, от обязательств...

— От жизни? — добавил он.

— Похоже, от жизни мне не освободиться никогда, — усмехнулась я, — кто я, чтобы решать, кому жить, а кому умереть?

— Ты — Ловчий, это твое право. Право сильнейшего.

— Чего ты от меня ждешь, Ньярлатхот?

— Что ты займешь место, данное тебе правом крови, — сказал, как отрезал.

— Ты уверен, что я этого захочу? — возразила я.

— Выбор невелик. Либо ты делаешь, что должна, либо...

— Ты пугаешь меня смертью? — устало спросила я.

— Есть вещи похуже смерти, — заметил Древний.

— Поверь мне, можно пережить все, привыкнуть к любой мерзости, и жить с надеждой все изменить. Но смерть — это конечный пункт. За ней нет ничего.

— Иная жизнь похуже смерти.

— Это субъективное мнение. Пока ты жив, ты можешь смириться или бороться. Потом — ты не можешь ничего. Но ты ушел от темы, — я протянула бокал, и Ньярлатхот подлил мне вина. Жаль, что мне не удается напиться, а ведь так хотелось!

— Все еще хочешь знать, что помешало мне убить Азазота? — я кивнула, и Древний продолжил, — помимо его Силы, которой за все время существования нашего мира, владели лишь несколько особей, я знал, что еще не время.