Алиса в Сердце Сна ...рррка

Предисловие

Ты можешь вырасти большим

И всем казаться взрослым,

Но где-то в глубине души

Твоей живет подросток.

А в самых скрытых тайниках,

Где мир безумно тонок —

В волшебных, чистых, сладких снах

Ты все еще ребенок.

И там, где места нет для лжи

Со взглядом боязливым

Однажды спросит он: "Скажи,

Ну что, ты стал счастливым?"

И этот маленький вопрос

Тебя страшит безумно.

Ты так старался: кушал, рос,

Красивым был и умным,

Так много важных делал дел,

Учился и работал,

стремился, бегал и потел

И все ради чего-то.

Но ждет он лишь простой ответ,

Ответ с любой попытки —

Волшебный и прекрасный свет

Одной твоей улыбки.

* * *

Пускай же не коснется этой книги

Надменности и пафоса рука,

И не обидит ироничный флирт интриги

Ни смертного, ни мудреца, ни дурака.

* * *

И еще

Не ищите в этой повести того, чего в ней нет.

А если найдете, то не принимайте близко к сердцу.

А если примите, то я вас предупреждал.

Глава 1. Знакомство с девочкой с разными именами.

— Алиса? Это ты? — раздался громкий голос мамы. — Обед под столом. Отец убежал по работе, вернется поздно. Можешь посидеть в его кабинете.

Алиса вернулась домой из школы. Сегодня была пятница, и скрыть радостную улыбку ее лица не представлялось возможным. Шел последний год обучения. "Уже немножко осталось, еще пол годика и эти учения-мучения закончатся. А я сегодня просто умница — сдала этот ужасный экзамен по математике. Ну и намешали же там всего: и алгебру, и геометрию, и даже по стереометрии что-то было. А у меня все равно высший балл. Вот папа обрадуется". — Так думала Алиса, заходя домой. Она удивилась, что сегодня мама назвала ее Алисой — маме это было совсем не свойственно. Ее любимое имя для дочки было Люсинда. Мама с папой звали ее разными именами, к этому она уже привыкла. Еще до рождения Алисы велись яростные дебаты и споры по поводу того как ее назвать. Мама видела в ней Людмилу, с сокращениями и вариациями Люся, Люсинда, Люда, Люлю — последнее имя предназначалось только для совсем маленькой Алисы. Отец был поклонником Льюиса Кэрролла и имя Алиса было у его дочери еще задолго до того как она появилась на свет. Но поскольку папа очень любил маму, то и записал ее при рождении так, как хотела мама — Людмила. Хотя уходил он из палаты после бесполезных последних уговоров совершенно с другим намерением, но по долгой осенней дороге остыл и пришел к умозаключению, что собственно никто не помешает ему звать его дочку так, как он захочет. Для сохранения маминого авторитета в семье можно ей и уступить — потом же и упрекать ее если что. Как-то вроде "если бы мы назвали ее Алисой, то и жизнь могла бы сложиться по-другому, и звезды бы светили ярче" и т.д. Коварный план мог бы начать работать, если бы мама была какой-нибудь другой мамой. Но она пресекла все попытки шантажа единожды, раз и навсегда сказав, что ты сам записал ее так, никто тебя не неволил и пистолет к твоей голове не прикладывал. И закрыла дверь прямо перед папиными потоками душераздирающих фраз о том, что это он ради нее, ради их блага. С того самого момента анархия воцарилась дома полностью — но может это и к лучшему, ведь это единственное, что питало и поддерживало любовь родителей. Еще было имя Люси — его употребляли и папа и мама, оно было для них так сказать переходным и общим между Алисой и Людмилой. Но в этой истории мы (автор) будем звать Алису Алисой на радость папе и на безразличие мамы.

Но почему обед под столом? Алиса пошла на кухню — и правда, обед был под столом, а мама была психологом. Мама недолго думала, как заставить ребенка поесть, как привлечь его внимание. Да, такие шуточки она отпускала редко, но со вкусом, хотя вкусным выглядело только второе. Ириска, молодая полосатая кошечка самой древней породы, уже доедала котлету из второго, на супчик даже не посмотрела. И правда — как она знала по своему кошачьему жизненному опыту, такие праздники длятся не долго, поэтому размениваться на первое было бы глупо. Ириску назвали так чисто логическим путем. Сначала она была просто кис-кис, ну а Кис-Кис как известно это ирис. А раз это кошечка, то соответственно Ириска. Конфеты ириски валялись дома повсюду — ими угощала семью Алисы доктор-стоматолог, у которого все лечили зубки. Конфеты эти никто не ел, но бросаться ими было очень удобно.

Алиса вытащила все из-под стола: Ириску за шкирку с зажатой в зубах котлетой, и поднос с едой. Она уже хотела позвать маму своим далеко пронимающим в мозг соседей голосом, но услышала мамин монотонный монолог из ее комнаты — мама говорила по телефону, а значит, вернуть ее к реальности мог только взрыв на АТС. Мама относилась к тем людям, у которых реальность и телефонные звонки подсоединяются в один разъем. Поэтому чтобы пообщаться по телефону, необходимо было отключиться от реальности. По завершении звонка реальность подключалась назад по умолчанию.

— Ну и ладно, суп тоже ничего. — Алиса быстро съела супчик, выпила компот, зашла в свою комнату, переоделась в домашнюю одежду и направилась в кабинет к отцу. "Да, — думала Алиса по дороге, — хорошо что мама не оставила обед в шкафу или в уборной, а то ведь могла и сказать: — Алиса, обед в шкафу, котлета в компоте, гарнир в супе. Вот это было бы весело. Хотя постойте, может котлета и вправду была в компоте, ведь я ее увидела уже во рту Ириски!" Алиса стала припоминать вкус компота, вроде бы нет — компот был как компот, и следов жира на нем не было. Ну и чудненько.

Отец работал хирургом, и был хорошим специалистом, если принять во внимание отзывы его коллег на праздниках. Благодарные пациенты изредка заходили в гости рассказать Алисе с мамой, какой их отец и муж замечательный человек, и как его операции спасают жизни. Отец отнекивался от таких речей. Он утверждал, что его коллега из пластической хирургии спас больше жизней операциями на носу — особенно девушкам, которым это помогло выйти замуж.

Благодаря такой прекрасной профессии у семьи Алисы был свой дом, а у отца был свой кабинет. Этот кабинет был обставлен в довольно интересном стиле. Под окном стоял очень громоздкий антикварный комод, на котором в беспорядке лежали всякие книжищи по медицине, и стояла раритетная чернильница, напоминающая, что это все-таки древний комод, никаких ручек и карандашей не терпящий. Нарушая все законы параллельности, на середине стола привлекала к себе внимание записная книжка, куда папа вносил интересные ему мысли, и рисунки никак не связанные с его работой, с его семьей и с логикой в целом. У комода по бокам находились по одному ящику сверху, под которыми были дверцы "шкафчиков". Взгляд при сидении за комодом упирался непосредственно в окно. И если смотреть от двери на папу, работающего за этим комодом, то большие светлые ручки "шкафчиков" были похожи на глаза, и создавалось впечатление, что комод наполовину съел папу, и пока тот не закончит свою писанину, ни за что его не отпустит. Еще в комнате находилось черное кожаное кресло, но такое большое и тяжелое, что сидеть за столом в нем было неудобно. Поэтому отец пользовался стулом, а кресло стояло в углу рядом со столиком темного стекла. У кресла были высокие подлокотники и, даже Алисе с ее немаленьким ростом (как она думала, а была она метр шестьдесят пять) они были великоваты, и ножки при сидении в нем не доставали пола. На кого был рассчитан этот предмет интерьера, никто не знал, но кресло было гордостью отца. Оно досталось ему почти даром, и он всем его показывал. По периметру комнаты стояли книжные шкафчики, хотя все в доме уже давно пользовались электронными книгами.

Но самым важным предметом кабинета являлся бильярдный стол невиданной красы. Стол был из цельного дерева, шесть ножек стола заканчивались львиными лапами. Лак дерева блестел при свете, хотя обычным освещением комнаты были четыре лампы над столом и настольная лампа на комоде — общим освещением почти никогда не пользовались: днем свет лился через окно и его вполне хватало. Стол предназначался для игры в пул, и Алиса любила эту игру. Папа с детства проводил вечера вместе с ней в этом кабинете, и они играли в бильярд. Когда Алисе было шесть лет, она могла только заглянуть за край стола, и при ударе по шарикам целилась кием как снайпер из винтовки. Смысл этого кабинета, по словам папы, и заключался в бильярдном столе, без которого здесь точно была бы кладовка. Великолепная антикварная кладовка, в которой папа бы запирался, чтобы посидеть в кресле с трубкой, и порисовать каракули за комодом.

У Алисы был друг — Джек! На самом деле его звали Сергей, но в силу каких-то обстоятельств, а точнее в силу того, что самому Джеку имя Сергей не нравилось, и он был в том возрасте, когда хочется чем-то выделиться, имя Джек стало его вторым именем, во всяком случае, для друзей. Да и так было короче и нравилось Алисе, а это уже было важной причиной в пользу "Джека". Еще так в детстве звали собаку Сергея, которую он очень любил. Но детки уже выросли, а собачка состарилась и мирно доживала свой счастливый собачий век в уютной будке. И ей было лестно, когда все приходящие к ним в дом сразу звали Джека.

Алиса проучилась с Джеком с первого класса, они сидели вместе за одной партой и списывали друг у друга домашние задания, и помогали друг другу на контрольных работах. Джек вначале был молчаливей Алисы, даже можно сказать тихоней, но к концу школы она все-таки вытянула его на свой уровень. У Джека обнаружилось хорошее чувство юмора и интересный ум. Все свои споры по любому поводу Алиса начинала словами "Послушай, Джек...", даже если она была одна и просто хотела выговориться. И на ближайшие десять минут вся мировая общественность в лице Джека терпеливо слушала очередное несогласие с происходящим, написанным или уже давно никого не волнующим событием, статусом или историческим фактом. В таких беседах, на которые Джек всегда давал аргументированные ответы, в Алисе проявлялся неслабый оратор. А если учесть тот факт, что она безумно любила читать, то отец порой начинал волноваться о том, удастся ли выдать ее замуж, если она будет продолжать умнеть в том же духе. Однако, слушая ответные аргументы Джека, он успокаивался, понимая, что есть сила способная сдерживать их дочь. Шуточки на эту тему проскальзывали только в отсутствии мамы. Вот пример негодований Алисы.

— Послушай Джек, где-то у известных фантастов была пародия на современных авторов, которые не описывают, во что был одет персонаж. И в этой пародии у них ходили голые люди, кто в одном цилиндре, кто в одном галстуке. Они негодовали, что вот так читатель видит героя, про одежду которого почти ничего не написали. Но если посмотреть описание некоторого героя хорошей на их взгляд повести — "на нем была широкая шляпа, длинный плащ и высокие сапоги", то не покажется ли читателю и этого мало. Ведь если бросится в обратную крайность, то можно подумать, что это вся его одежда, тем более бесцветная. А вдруг он распахнет плащ — успеет ли автор описать, что у него там темные брюки и рубашка с жилеткой, прежде чем читатель подумает, что там лиловые шорты с подтяжками. Или раз уж на то пошло — носков герой разве не носит? Их же никогда не описывают. Поэтому мне кажется, что это чистой воды придирки с их стороны.

— Да, да, да так оно и есть, ты совершенно права. Не считая того, что ты не права, потому что никто никогда не будет указывать на наличие само собой подразумевающихся носков, и в туалет героев никто водить не будет, а вот если никакого описания одежды не будет, то сложно будет представить героя внешне. — Думал про себя Джек, а вслух говорил. — Пожалуй, в этом что-то есть. (в тот день он просто устал и не хотел спорить с Алисой).

Сегодня вечером Джек обещал зайти выпить чаю, посидеть в кресле, пообсуждать контрольную работу и поиграть в бильярд. Так что Алиса, не желавшая пока что ничего читать, вошла в кабинет, сделала очередной вдох и замерла, не разобравшись толком как отнестись к тому запаху, который она почуяла. Отец Алисы курил трубку — с ней было много возни и курение трубки происходило реже, чем курение сигарет. Это была плавная попытка бросить курить совсем по совету коллег. Не желая превращать домашних в пассивных курильщиков, отец и трубку курил реже, чем все те, кто курит трубки. Он старался брать такой табак, который бы оставлял приятное послевкусие в комнате, с разными терпкими ароматами. Иногда он находил табак на барахолках, или покупал у знакомых, ездивших в командировки за границу. Запах стоящий в комнате был почти неосязаем, что-то такое, что вертелось на языке, но вот-вот и не могло вспомниться. Отец проветрил комнату после курения, и уловить всю полноту ароматов уже не было возможности до следующего перекура. Трубка лежала на столике возле кресла. Алиса забралась в кресло, продолжая вспоминать запах — он точно был из детства, что же они такое мешают в эти табачные смеси. Посторонние мысли вытиснились сами собой. Кресло все-таки было удобным и мягким, как это она раньше не замечала.

Глава 2. Мышки-торопыжки и краткий обзор местности.

"Ну, хватит уже, разнежилась принцесса, давай лучше прочти что-нибудь интересное!" — сказала себе Алиса и уже собралась вставать, как вдруг боковое зрение заметило движение на столике. Алиса повернула голову и увидела маленький конус с широким основанием, из-под которого торчал хвостик. Конус приблизился к курительной трубке, лежащей на столике. Алиса не знала, кто это или что это, но в голове начала складываться картинка, в которой этот конус был широкой азиатской шляпой одетой на голову мышки. Алиса поморгала, потерла глаза — шляпа зашевелилась. Алиса пригнулась к рукоятке кресла и увидела, что это и правда была мышка в широкой конусообразной шляпе. "Как я угадала!" — обрадовалась Алиса, хотя что-то внутри подсказывало, что радоваться было нечему. На мышке были шорты и рубашка (синие шортики до колен с двумя карманчиками и рубашечка в красно-черную клеточку с коротким рукавом и с белыми пуговичками), и она стояла на двух задних лапках, совсем не замечая Алису. Мышка, широко разинув рот, сделала глубокий вдох, и со всей силы дунула в мундштук трубки — к удивлению Алисы с другой стороны трубки потянулся дымок. Мышка продолжала дуть до тех пор, пока дым не стал подниматься активнее. Алиса не хотела мешать, ей вдруг стало ужасно интересно, что вообще происходит. Ей не хотелось спугнуть мышонка, тот явно мог устрашиться такой громадины. Отдышавшись, мышонок набрал полные щеки воздуха и дунул в трубку еще раз — из трубки поднялось целое колечко дыма. Мышонок подбежал к уходившему уже вверх колечку и накинул на него свою азиатскую шляпу. Далее он, не останавливаясь, стал толкать колечко к краю столика и в самый последний миг запрыгнул на него поверх шляпы. Мышонок удобно уселся на своем облачном кораблике, и что-то похожее на улыбку появилось на его мордашке, но сразу же исчезло — он заметил Алису. Они смотрели друг на друга удивленными глазами — один от ужаса, другой от непонимания происходящего. Колечко дыма медленно двигалось вверх и вперед по направлению к бильярдному столу, на котором все было готово к новой игре — лампы горели, шары были все на своих местах. Алиса соскочила с кресла и тоже подошла к бильярдному столу, облокотилась на его край и стала смотреть на приближающегося к ней трясущегося от ужаса мышонка.

— Не бойся, я тебя не обижу — сказала Алиса своим мягким приятным голосочком. Да-да, у нее был приятный голос, когда она этого хотела. Мышонок затрясся еще больше. Он подлетел к столу, спрыгнул на него, схватил и быстро надел шляпу, и бросился бежать уже на всех четырех лапках к центру стола. "Какой забавный мышь" — подумала Алиса, — и в этот момент колечко дыма подплыло к ее носу, она вдохнула его и сразу же чихнула. "Ну и дела. Пора бы убрать этого мышонка со стола. А может он вовсе не боится, а просто хочет поиграть?" — Алиса нагнулась над столом, и потянулось рукой к центру стола, но внезапно все вокруг начало стремительно расти, а мышонок быстро отдаляться, пока совсем не скрылся из виду за каким-то лесом.

Алиса поймала себя на мысли, что она просто лежит на чем-то твердом. Голова пошла кругом — "это точно от этого привозного табачного дыма". Она кое-как поднялась, отряхнулась и огляделась. "Где это я? Может быть, случилось землетрясение и все провалилось в тартарары? Да вроде бы нет, все спокойно и не похоже на тартарары. Ой, как будто я знаю, на что похожи тартарары! В любом случае надо бы отсюда выбраться назад в комнату". Алиса увидела, что стоит на ровной и широкой дороге, по бокам которой были обрывы. С одной стороны дороги обрыв был в явную пустоту — там было так темно, что ничего нельзя было разглядеть. С другой стороны обрыв был не слишком высокий — метров пять, не более и внизу все было зелено и в тоже время серо — сразу от стены шли луга, покрытые полупрозрачной дымкой тумана, а дальше начинался лес, еле заметно махающий верхушками деревьев. Вдруг кто-то пискляво чихнул дальше по дороге — там тоже был легкий туман. Алиса пошла на чих. Чихание продолжалось и становилось все громче и отчетливее, пока, наконец, в тумане не прорисовалась фигура голубой мышки. Это была другая мышка и, судя по темному платьицу — это была девочка. Мышка сидела на краю дороги, свесив ножки со стороны туманных лугов, она держала в руках свой хвостик и гладила его. У нее были влажные глаза и грустный вид — она снова чихнула.

"Ну что же, пока ничего не понятно надо приспосабливаться, а то если я начну всему удивляться, то времени больше ни на что не останется!" — решила Алиса и подсев к мышке сказала: "Привет!"

— Ты кто такая? И как ты сюда попала? — спросила мышка, заметив Алису, и вытирая глазки.

— Будьте здоровы! Меня зовут Алиса, и я не знаю, как я сюда попала. Я как раз это и хотела у вас спросить. — Увидав заплаканную мордочку мышки, Алиса решила, что правильнее будет повременить с такими вопросами и переключилась. — А как вас зовут, и почему вы плачете и чихаете? Будьте здоровы. — "Лучше говорить всем вы, пока не освоюсь, мало ли здесь кто обидчивый".

Мышка вздохнула. Она выглядела старше первой мышки.

— Меня зовут Мелани. Мы с моим братиком живем здесь неподалеку вместе с двумя братьями великанами. Они нас любят, балуют и иногда катают на себе. Но вот мой братишка решил, что он больше не хочет жить в этом извечном тумане и хочет путешествовать и повидать мир, который за пределами этой границы. Я говорила ему, что и в нашем мире много прекрасного, но он решил начать с той стороны. Сегодня утром он убежал — я не знаю, как ему это удалось и как он там теперь один. Может он в беде — может ему холодно и голодно. Но только теперь и я совсем одна и мне без него очень грустно. — Мышка снова расплакалась и чихнула. — А чихаю я всегда, когда плачу.

Алиса достала из кармана платочек и протянула его Мелани.

— О, благодарю тебя, свой то я забыла дома.

— Постой, кажется, я видела твоего брата. — "Ой, я сказала ей ты, ну и ладно, если поправит — извинюсь" — Он в шортиках и рубашечке и с широкой конусообразной шляпой на голове?

— Про шляпу не скажу, — начала успокаиваться Мелани, — а шортики и рубашка, точно его.

— А у вас здесь мышей много? — уточнила Алиса

— Нет, только мы с братом.

— Ну, тогда тебе нечего волноваться, я видела, как он прилетел сюда на колечке дыма с той стороны дороги, — Алиса указала на обрыв в пустоту, — а после спрыгнул с другой стороны и убежал в зеленые луга.

— На чем прилетел? — глаза мышки округлились, — тебе нездоровиться? Может тебе это показалось? — мышка коснулась рукой лба Алисы, он был холодным.

"О, да, мне не верит говорящая мышь, может мне и вправду нездоровится? Нет, я отчетливо видела мышонка" — Я уверена, что видела вашего брата, забудьте про колечко дыма, он просто сюда забрался снаружи.

— Но снаружи невозможно сюда забраться, только если прилететь на чем. А мой Мэл не умеет летать. Ты просто хочешь меня успокоить, я тебя понимаю и не виню. Спасибо деточка за поддержку. Ах, мой бедный братишка. — Мышь снова разревелась. А "деточка" убедила Алису, что мышка старшее ее.

Алиса сидела, молчала и думала. Она еще не оправилась от всей этой движухи и пыталась привести мысли в порядок.

— Значит так. — Начала мысль Алиса. — Я увидела мышонка в шляпе на столике, он дунул в курительную трубку, из трубки появилось колечко дыма. Мышонок улетел на колечке к бильярдному столу. Я подошла к столу, потянулась за мышонком и мир перевернулся. Да что же произошло, может, я что-то упускаю из виду? А, да, я чихнула. А чего я чихнула? Я вдохнула колечко дыма из трубки. Точно, но я не специально. Ага, успокоила себя, как будто это все меняет, вдохнула бы специально — было бы по-другому. Я вдохнула дым и оказалась здесь, а все куда-то унеслось. Значит если отбросить смысл и логику, то я уменьшилась и нахожусь сейчас на борту бильярдного стола. Прямо как в той самой книжке. Ну, или почти как в той самой.

Последняя мысль сформированная в четкое предложение до того поразила Алису, что она сразу же пришла в себя. Точно — это бильярдный стол, Алиса уменьшилась, а вот здесь рядом сидит говорящая мышь — все сходится — это или сон или галлюцинации.

— В жизни такого быть не может, значит, я или сплю или это табачок так хорошо промывает мозг. — Мысль Алисы продолжилась. — Значит, мне надо проснуться или ждать, пока голова проветриться. Как бы тупо это не выглядело, но в первую очередь надо ущипнуть себя, это должно помочь. (Алиса ущипнула себя очень больно). А может мне и не больно на самом деле, я же сама передаю информацию мозгу о том, что я буду делать, вот он и реагирует. Так, значит, сейчас я скажу себе, что буду себя щипать, а сама не ущипну — и мне будет больно без щипка, и это значит, что я сплю. Кого я хочу обмануть, сама себя? так явно? Не, ничего не выйдет. Понять, что система претерпевает изменения, находясь внутри этой системы невозможно — это я еще на физике узнала. Какие еще варианты. Я когда-то читала, что американские индейцы использовали галлюциногенные травы для настоев, которыми поливали раскаленные камни в ритуальной бане, вдыхали пары и таким образом общались с духами своих предков. Но ведь это же не курение как таковое. А вот чукотские шаманы для подобных целей пили мочу северного оленя, — олени ели мухоморы, которые для них безвредны, в мочу попадали только галлюциногены, и от нее нельзя было умереть человеку, как если бы просто съесть мухомор, но видения приходили. Интересно встречались ли когда-нибудь индейцы с чукчами? Или может, есть человек, который общался и с теми и с теми? И вдруг этот кто-то уронил индейскую траву в мочу объевшегося мухоморов северного оленя и продал это моему отцу. Судя по всему, эта вещь очень сильная, во всяком случае, мышка ушла с первым колечком дыма. Да что же я такое несу? Наверное, это первые симптомы — бред поражает мозг. В общем ситуация не простая, и надо искать выход. Мне нужно найти кого-то, кто может помочь понять, как выбраться из этого сна или чего-то там. Но для начала неплохо бы узнать, как устроен этот мир и как здесь обстоят дела. Может быть, Мелани что-нибудь расскажет.

— Послушай, Мелани, не знаю, как я сюда попала, и я ничего не знаю о твоем мире и как мне отсюда выбраться. Расскажи мне о нем, как он устроен, кто здесь живет и по каким законам? И тогда я помогу найти тебе твоего брата, я точно уверена, что видела его. — Алиса решила, что лучше начать с прямого вопроса, но желание помочь найти брата Мелани сорвалось с языка само в ходе просьбы. Алиса не была уверена, что она поступила правильно, потому что если Мелани согласиться, то придется еще и поисками заняться. Добрая душа — что поделать, значит, что-то внутри опережает разум.

Мелани вытерла слезки передничком, на ней, кстати сказать, был передничек. Она посмотрела в глаза Алисе, на которой к слову было домашнее синее в белый горошек платьице, и сказала:

— Хорошо, я расскажу тебе обо всем, а ты поможешь найти моего братишку, думаю, что так будет справедливо. В общем, так, эти земли ограничены высокой стеной, на которой мы сейчас сидим. Какой формы эта граница, если смотреть сверху не очень ясно — те, кто умеют летать — не сильны в картографии и геометрии и высоко не забираются, а те, кто силен — не летают. Я поднималась на спине Дали над лесом, но ничего не разглядела. Говорят, что наш мир прямоуголен. И некоторые с уверенностью утверждают, что его ширина больше, чем его длина.

— Это как? Длина — это и есть более длинная сторона, как она может быть меньше ширины. — "Нет, я понимаю, что здесь говорящие мышки, но зачем же логику отменять". — Про прямоугольность бильярдного стола Алиса уже догадалась, поскольку видела его со стороны. Да и если бы не видела конкретно этот стол, то уж точно бы вообразила себе прямоугольный, сто процентов. Разве бывает круглый бильярдный стол? Это была бы очень сложная игра, но идея хороша, может, и найдутся желающие в него сыграть. Хотя она чувствовала, что если ей пришло такое в голову, то кому-то тоже может прийти или уже приходило. И этот кто-то определенно был не так прост. Ладно, пусть будет девяносто девять процентов.

— Не перебивай, говорю то, что слышала. У нас здесь особенный мир — патриотично заверила Мелани. — Здесь угол падения не всегда равен углу отражения. Так вот, видишь лес? До леса это земли белого рыцаря и братьев-великанов. Не то чтобы их земли, но они здесь находятся чаще, чем остальные. Великаны живут в гнезде недалеко отсюда, а Белый рыцарь живет везде, т.е. у него нет дома как такового — он вообще странный, номер четыре называет его белой дырой. Если ты знакома с астрономией, то знаешь, что в белую дыру никто не может попасть. Это значит, что в Белого рыцаря тоже никто не может попасть, т.е. в данном случае попасть в его разум, так то в него попасть можно, хоть он и отрицает это. Поэтому он и странен, общительный, со всеми может найти общий язык, но что у него в голове происходит для всех здесь загадка? Иногда впадает в меланхолию прямо как номер четыре, только ненадолго. По правде сказать, что происходит в головах остальных тоже не совсем понятно, но их хотя бы можно определить и дать им характеристики.

Дальше находится лес, в котором проживают всякие птички и зверушки: слева в лесу есть болото, там живет Лягушка-философ — он играет на мандолине, и если ты его попросишь, то он расскажет тебе теорию струн. И даже если не попросишь — она тебе ее все равно расскажет. Там же собираются мушки, про них может рассказать только Лягушка. Я мало что знаю об их жизни, ведь я дальше леса носа не сую, но они там все фанатичны и у них крыша на этой теме едет. Справа в лесу находится озеро и дом Овечки, она там втирает всем несусветную чушь и приторговывает бесполезным барахлом. С ней можно конечно поговорить, но стоит ли. Прямо по центру через лес идет единственная дорога на ту сторону нашего мира к противоположной стене, но посередине этой дороги висит огромное облако смога непонятного происхождения. Оно появилось совсем недавно. Из него часто доносятся голоса и смех — лучше по дороге не идти, пройти это место никому не удавалось. На ту сторону можешь пройти либо через лес напрямую, что я не советую — еще заблудишься, либо великаны могут тебя отнести, они все равно целый день летают туда-сюда — хобби у них такое, следят за беспорядком.

Там за лесом обычно собирается некоторый круг лиц в чем-то заинтересованных на собрание по благоустройству, культовых поборов, экологии, светских вечеринок и вообще всяческой ерунды, и чаще всего — по поводу этой самой ерунды. Вот как раз скоро они начнут. Важной фигурой этих собраний является "Восьмерка", так ее называют за глаза. Она же себя величает Черной принцессой и требует такого обращения от своей родни, они там все почти родственники. Не знаю только что между ними родственного. Ты сама увидишь. Номер четыре называет восьмерку черной дырой — потому что она притягивает все местное общество, всегда окружена вниманием. Она, говорят, очень красива, ходит в маске, и в красивом символичном платье. У них с белым рыцарем разные взгляды на происходящее и историю возникновения нашего мира.

Белый рыцарь считает, что вначале было только поле, потом появилась единица и минус единица, затем двойка и минус двойка и так далее до пятнадцати, а ровно столько важных круглых персон в нашем мире. Он считает, что все остальные являются переменными или интегралами от всей этой честной компании. Минус единица, минус двойка и остальные отрицательные числа по белому рыцарю — это невидимые души реальных чисел. Себя он в этой системе определяет как ноль. Странно, не находишь, что у него заниженная самооценка? Или завышенная? А может он просто хочет сохранить нейтралитет или еще не определился — не поймешь.

А вот Черная принцесса считает, что вначале была "Восьмерка", т.е. она сама. Потом появились семерка и девятка, потом шестерка и десятка и, в конечном счете, единица и пятнадцать. Потом появились все остальные как производные — поле, великаны, мы с братом и другие. Белый рыцарь по ее системе мироздания отсутствует, как и души всех вышеперечисленных. Она отрицает отрицательные числа. Поэтому она его игнорирует, а он хочет с ней встретиться и поговорить на эту тему. Ну, ты сама уже представляешь как здесь все сложно. (Алиса по правде сказать уже ничего не представляла, она с трудом запомнила и даже не начала усваивать все то, что сказала ей Мелани, а она как видно еще и не закончила).

— А еще ходят слухи, — Мелани подвинулась к уху Алисы и стала говорить шепотом, — точнее это говорил номер четыре, что Белый рыцарь и есть тот самый Снарк. — Она отодвинулась назад, выдержала паузу где-то секунд десять, чтобы Алиса прочувствовала всю ценность и ужас данной информации, и снова подвинулась к уху Алисы. — И черная принцесса — тоже Снарк. — Опять приняла исходное положение, еще пауза, и снова наклонилась. — И что один из них Бу... тсс, ты поняла о ком я.

Алиса не поняла, хоть и догадалась о ком речь. Мелани уселась на место и стала болтать ногами и напевать слогами "Ла-ла-ла" какой-то неизвестный напрягающий ситуацию мотив. Затем резко замолкла, ноги перестали стучать по стене. Она медленно повернула голову в сторону Алисы и нормальным голосом произнесла:

— А может быть и оба.

"Видимо номер четыре здесь негласный авторитет, а может он такой только для Мелани. — Алиса не пришла в ужас от слов Мелани, она плохо разбиралась в том, чего следует бояться. — А про Снарка я читала, и про Буджума тоже. Но что это такое? На что это похоже? Ой, да это уже стихи".

— А ты, Мелани, какую систему сотворения вашего мира поддерживаешь? И ты веришь номеру четыре? — Ой, зря я спросила, она сейчас растянет этот разговор в бесконечность.

— Да я не особо вдаюсь в эти системы и вероисповедания, мне это не очень то и интересно. — Мелани вздохнула. — Да и вообще — я тоже еще не определилась. А номер четыре не так-то прост, но думаю — он слишком много размышляет. Хотя как проверишь, никто не видел Снарка.— Ответ был приятно коротким, хоть и не полным.

Туман сошел со стены в долину и от леса были видны только кончики макушек вдалеке. Зато все, что было внизу под ногами, совсем исчезло из виду, и даже своих ног Алиса не могла разглядеть. Они сидели как будто на вершине горы, а под ногами был туман, похожий на облака. Алиса посмотрела вверх — там тоже были облака, каких-то странных форм. Эти облака были явно из дыма, они извивались змейками от ветра, ускорялись, замедлялись, играли друг с другом в догонялки. И в какой-то момент Алисе показалось даже, что она слышит их смех. А сквозь облака тускло светили четыре звезды расположенные в один ряд.

— Что это там светит такое? — спросила Алиса у Мелани, догадываясь, что это лампы над бильярдным столом. Но, не зная, что они значат здесь, решила уточнить.

— Это солнца — ты что, никогда не видела солнц?

— Видела — выдохнула Алиса, — но не так много.

— А сколько у вас там солнц? — спросила мышь

— Где там? — подозрительно взглянула на мышь Алиса. Эта мышь выглядела умнее, чем показалось сразу. Она рассуждает об астрономии и геометрии, теориях происхождения мира и общественного устройства как заправский профессор. Может быть, здесь все такие умные — вот уж будет здорово, если окажется, что самый глупый кто здесь есть — это я.

— Ну, там, откуда ты появилась. Я уже поняла, что ты совсем не местная. И платьев таких здесь никто не носит, кроме черной принцессы, у нее правда цвета другие, но тоже в кружочек. Не думай, что я такая умная, на самом деле это просто гены нашего прапрадедушки сказываются. Он когда-то работал в лаборатории, помогал ученым ставить опыты — они хотели сделать людей умнее. И вот он стал очень умным, но злая судьба сложилась так, что он не смог вынести такого груза. У него голова раскалывалась от всех этих знаний и пониманий бренности бытия и прочих несусветностей. И, в конце концов, она все-таки раскололась. Голова то есть. Но перед этим он успел встретить нашу прапрабабушку и полюбить ее, хотя уже и не понимал, что такое любовь. Бедный дедушка Эл — теперь мы все умники благодаря тебе. Давно никто не носил ему цветочки. — Мышка пригорюнилась, воспоминания о рассказах мамы и бабушки нахлынули на нее.

Алиса смутилась, ей вдруг стало так стыдно, что она не знала куда спрятаться. Ну, вот чего она такая любопытная.

— У нас всего одно солнышко, и ты знаешь, нам его хватает. Оно теплое и приятное, я его люблю. — Алиса не понимала, зачем она это сказала. Но Мелани посмотрела на нее и улыбнулась. Они посмотрели друг на друга и обнялись — это были те объятия, которые не запланируешь, к которым не подготовишься, они просто возникают в определенные неопределенные моменты жизни.

Алиса и Мелани отпустили друг друга.

— Тебе еще нужно знать кое-что, если ты не передумала помочь мне найти Мэла. — Алиса не передумала, она уже точно знала, что пойдет на его поиски. — Многие жители нашего мира не обязательные личности — в добрые времена они слонялись по всей округе притом часто вместе со своим жилищем. Правда, сейчас малость поугомонились. Все родственники Черной принцессы от единицы до семерки образуют свое тайное общество.

— Откуда же ты знаешь про это общество, если оно тайное? — спросила Алиса.

— Здесь все про них знают.

— Почему же тогда его называют тайным?

— Потому что у них много тайн, которые они не умеют хранить. Теперь их тайны хранят все, так что если что услышишь, смотри, никому не говори. Получается такой всеобщий заговор, в котором все о чем-то не говорят, но все об этом знают. Поняла? Нет? Ну и хорошо. Вот их девиз или секретный пароль, не знаю, как это называется. — Мелани достала из кармана передничка листовку, на которой было написано следующее:

Одинок я перед вашими глазами,

Не смотри, иначе ты решишь,

Что опять слуга ваш есть мерзавец,

И его совсем ты не простишь

— Да это же целое стихотворение, причем бессмысленное. И почему пароль такой длинный? — Алиса явно заинтересовалась, но без особого удивления. Она уже думала, что адаптировалась, но судя по рассказу Мелани, она еще и маленькой толики интересностей не увидела. Да она вообще ничего не увидела, она все еще сидит на бортике стола.

— Вовсе оно не бессмысленное, в нем спрятаны имена участников тайного общества. Мышка достала вторую листовку, которая была написана от руки медленным четким почерком:

1 ок я пере 2 шими глазами,

Не смо 3 ина 4 шишь,

Что о 5 слуга ва 6 мерзавец,

И его сов 7 ты не простишь.

Алиса посмотрела на стишок. И правда, здесь были видны цифры, и если читать их в голос вместе с буквами, то можно их и не заметить на слух.

— Только семь пишется с мягким знаком, а в первом стишке его нет.

— Ты не находишь, что придираешься? — Мелани улыбнулась. — Это мелочи, зато каков ловкач этот четвертый номер, это он придумал. У него раньше говорят было много всякой веселой ерунды. Но сейчас он совсем изменился. Гусеница говорила, что он перерос этот мир. Если встретишь его — обязательно попробуй пообщаться с ним. Из любой глупости он выведет все что угодно. Это общество не так просто как кажется, они все младшие родственники Черной принцессы, и она им благоволит. Они ей помогают в делах нашего мира, а она им что-нибудь дарит за это. Правда, последнее время у них разногласия, не знаю только из-за чего. Может я уже отстала от жизни, как узнаешь, что там происходит — обязательно расскажешь мне.

Другие родственники Черной принцессы от девятки до пятнашки являются ее старшими покровителями. Они ее принимают за свою. Но общаться с ее младшей родней не желают. Они повздорили с ними из-за пустяка. И теперь единственная связь этих двух сообществ это Черная принцесса, Белый рыцарь и мои дорогие великаны. Они все собираются вместе в небольшом амфитеатре с той стороны, и это общение носит очень интересный характер. Ты еще попадешь туда, думаю, и все сама увидишь.

Алиса смотрела в туман, раскладывая в голове по полочкам информацию, полученную от Мелани. Полочек явно не хватало. "Надо бы прибить еще парочку и вообще заказать себе хороший шкаф". Алиса не стала удивляться такой мысли. В тумане прямо перед Алисой начало проявляться что-то белое круглое и с красной точкой посередине, оно медленно увеличивалось и приближалось. И вот красная точка выплыла из тумана и остановилась прямо перед лицом Алисы. Это, наверное, один из шаров, но почему он такой странный — белый с красной точкой по центру и с двумя черными точками по бокам. Внезапно этот шар повернулся в сторону, и красная точка оказалась клювом, белый шар — головой на длинной шее, а черные точки — глазами. Правый глаз смотрел прямо на Алису.

Глава 3. Белый рыцарь, веселый полет и некоторые подробности.

Мелани встала и обняла клюв:

— Ах, вот и ты. Привет Дали. Я бы уже соскучилась, но моя новая подруга не позволила этому случиться, с ней так интересно беседовать.

Беседовать мышке было бы интересно, даже если вместо Алисы сидело бы чучело. А Дали оказался очень большим и высоким аистом. Алиса медленно протянула руку и аккуратно погладила его по голове. Дали клацнул клювом и издал что-то похожее на урчание. Ему понравилось.

— А вон и Жоли вместе с Белым рыцарем. — Они появились со стороны Мелани. Жоли шел вдоль стены, а Белый рыцарь шел по стене. Их головы были на одном уровне, и Белый рыцарь что-то говорил аисту и смеялся. Аист клацнул клювом, издав что-то похожее на крик, но видимо это был ответный смех. Они приблизились. Белый рыцарь выглядел как человек в белой рубахе поверх плотных темно-серых штанов, подкатанных снизу до колен. Ноги его были босы. Рубаха была просторная, ее рукава надувались от ветра. На голове у рыцаря был тусклый потертый тряпичный шлем, больше похожий на шапку, закрывающий верхнюю половину лица. Виден был только улыбающийся рот с подбородком и глаза в прорезях. Они подошли поближе. Аисты как фехтовальщики схлестнулись клювами как рапирами и клацнули несколько раз. Рыцарь подошел к Мелани и чистым чуть мурлыкающим голосом спросил:

— Мэл вернулся?

— Нет, — вздохнула мышка. — Ни слуху, ни духу. Вот эта девушка говорит, что видела как он прилетел сюда на колечке... т.е. как он забрался сюда со стороны... т.е. я хотела сказать видела как он бежал в сторону леса. Она обещала помочь найти его — он мой единственный братик, моя кровинушка. — И уже хотела разрыдаться — поднесла руки к глазам и наклонила голову. Но рыцарь оборвал ее порывы очередным вопросом:

— Который час?

Мелани подняла голову, опустила руки вниз и сказала, что уже самое время.

— Ну, тогда помоги Дали и Жюли приготовиться и мы отправляемся. Сегодня все должно получиться, наш прошлый разговор уже почти пришел к логическому завершению. Не хватило каких-то секунд. Надо бы зайти к Овечке, а то времени нет. — Он нахмурился.

— Меня зовут Алиса — и все посмотрели на Алису. Ей не нравилось, что ее не посвящают в обсуждение того, о чем она не имела ни малейшего понятия, но очень хотела это понятие иметь. И зачем заходить к Овечке, если на это нет времени?

— Я тебя раньше здесь не видел, ты из болот, или из волшебной лавки нашей дорогой Овечки? — "А других вариантов мы, значит, не рассматриваем" — чуть не обиделась Алиса, "да что позволяет себе этот рыцарь, где его манеры". Алиса не осознавала, почему ее так возмутили эти вопросы. Но ведь здесь только болото и лавка Овечки, может здесь это нормальные вопросы о незнакомцах.

— Н-нет, я из не знаю, откуда я, но мне нужно попасть на ту сторону стола, т.е. поля, ну этого мира. — Да ведь так и запутаться можно. Интересно, они все вообще представляют себе, где они находятся.

— Ну да, здесь никто не знает, откуда он и что было раньше, все выдумывают свои идеи и представляют все по-своему. Если ты хочешь найти мышонка Мэла, то тебе нужно будет побывать везде, он шустрый малый и раньше никогда со стены не уходил. Так что теперь точно захочет все увидеть. Мелани, ты, кажется, говорила, что он хотел пойти на ту сторону стены.

— Говорила, но есть мнение, что он там уже был, и теперь он по эту сторону. — Мелани начистила платочком клюв Дали и уже перешла к Жоли.

"Почему рыцарь назвал его Жюли?" — Алиса вспомнила слова рыцаря.

— Он так быстро все там осмотрел. Я же говорил, что этот мир самый большой, а за ним точно пустота. Вот он так скоро и вернулся. — Никаких противоречий у рыцаря не возникло или он просто хотел подбодрить мышку. — Значит, тебя зовут Алиса, красивое имя. Ты полетишь на Дали, он тебе подойдет больше, чем Жюли. Садись и держись покрепче за его шею. Ну, в путь.

Рыцарь обнял Жюли за шею, и аист побежал в туман. Разбежавшись, он взмахнул крыльями и взлетел. Алиса смотрела с открытым ртом им вслед.

— Клац-клац, — Дали подмигнул Алисе глазом.

— Садись, не бойся. Главное не отпускай его и не заглядывайся слишком долго вниз, чтобы не свалиться, и не отвлекай его от полета, не вертись и не бегай по салону. — Мелани достала из передничка еще одну брошюру, и подала Алисе перо. — Вот, распишись.

— Что это такое? — поинтересовалась Алиса.

— Как что, техника безопасности, или ты думаешь, что мы отпустим тебя на свой страх и риск. Ах, да, — Мелани начала копаться в передничке. — Надо написать еще одну бумагу, на случай если же ты все-таки свалишься.

— Клац-клац — громко клацнул Дали, сердито глядя на Мелани.

— Ну, так положено же. — Но взгляд Дали был очень суров. — Ну ладно, можно и без завещания. Просто крепко держись. Расписалась за технику безопасности? Давай сюда. — И все скрылось в передничке у мыши.

Алиса обхватила Дали за шею, и он сделал пару шагов в туман.

— И передай Мэлу, чтобы скорее возвращался, я очень скучаю без него. — Мелани начала махать им платком. Дали начал разбег. А из тумана за спиной послышалось пение мышки:

Не плачь ты о своей юдоли.

Тебя я вскоре разбужу,

Когда останутся на поле —

Лицом к лицу Снарк и Бу... тсс.

Это последнее громкое "тссс" вспугнуло каких-то мелких пташек вылетевших из тумана. И взлетая вместе с Дали, они выглядели как эскорт знатной особы.

— Ужасная болтушка — Алиса услышала недовольный голос. Она посмотрела на клюв аиста. Но тот был почти закрыт.

— Кто это сказал? — Алиса не стала делать вид, что ей послышалось.

— Тот, на ком ты летишь. — Голос был такой, как будто говоривший зажал нос. Но аист этого явно сделать не мог.

— А как ты разговариваешь? У тебя же клюв не открывается.

— Ты думаешь, удобно разговаривать в полете широко щелкая клювом. — Дали летел вверх, набирая высоту. — Я научился чревовещанию уже давно, так нам удобнее с Белым рыцарем вести беседы в полете, да и на земле тоже. Моя жена Жюли еще не очень хорошо владеет такой техникой, но старается. Ты видела, как они подошли к нам, она говорила с закрытым клювом.

— Здорово. Только я не очень поняла. Ты говоришь, что она твоя жена, а Мелани сказала, что вы братья.

— Ах, эта Мелани. Прошу тебя, не говори ей, что мы умеем разговаривать. Она думает, что она здесь особенная, а мы просто аисты. Мы не перечим ей, потому, что она и так слишком много болтает, а если узнает, что мы ее понимаем и можем отвечать ей, то она никогда не умолкнет. Так что нам на крыло такой расклад событий. Пусть думает, что мы братья, если не в состоянии различить утонченную натуру Жюли от более суровой моей натуры. Мы так умеем отличить мыша от мышихи по их глазкам, и мужчину от девушки по лицу, даже лягушек различаем. А вот наша мышка на такое пока еще не способна.

"Да и я не способна. — Взвесила его слова Алиса. — Так бы и думала, что они браться с Жюли. Не буду ему говорить этого, он точно поменяет свое мнение обо мне в худшую сторону. А если он еще не составил обо мне мнение, то пусть начнет его составлять с других моих недостатков. И вообще, если аист умнее мыши, которая умнее Алисы, то лучше помалкивать". Так думала Алиса.

— А что значит твое имя? — решила поддержать беседу Алиса, поняв, что Дали никакого дискомфорта при беседе не испытывал. Она уже совсем забыла о технике безопасности. Ветер был приятный, теплый и не мешал разговору.

— Спроси у Мелани. Я не знаю, что значит это имя, которое она придумала. Предполагаю, что оно происходит от слова "даль". Мышкина логика, что поделаешь. А вот Жюли так и зовут, это уже Белый рыцарь мышке объяснил до того как она успела придумать имя ей. Правда она все равно его коверкает на свой лад. Мелани тебе рассказывала про своего прапрадедушку, ну вот — это все от него и пошло, эти ее особенности, нервозность и постоянная болтовня. Порой она выдает очень умные мысли, но часто все портит какими-то глупостями. Иногда я думаю, что она этим здесь всех заразила. Раньше у меня не было имен, так что "Дали" меня устраивает, т.е. мне не мешает. Да и что такое имя — оно не может влиять на твою судьбу. А если ты веришь, что влияет, и позволишь ему влиять, то вся твоя жизнь будет подчинена твоему имени. Кстати, мы с женой и наше тайное общество зовем рыцаря Белл. Это и удобно и символично и сокращенно от белого рыцаря.

— Может Мелани назвала тебя в честь художника, у которого убежало время?

— Убежало? За секунду до пробуждения? Хаха. — Дали клацнул клювом.

Алиса задумалась. А Белл звучит красиво! Колокольчик! Это действительно что-то да значит. У нее дома столько имен, значат ли они что-нибудь, смогла бы она быть Лидой или Ирой и что от этого изменилось бы? Нет, эти имена хороши, но почему бы в них не добавить романтизма. Взять чуть-чуть от Лиды и от Иры, и получатся Лира и Ирида. А если бы ее назвали Жозефиной. "Нет, ну точно не Жозефиной — а то еще встречу чего доброго своего Наполеона. А потом буду всю жизнь нагибаться к нему, чтобы сказать что-нибудь или поцеловать. Ужас! Ну, если он будет на коне, то может все и ничего — нет, не будет же он дома все время на коне. Нет и нет, не представляю свою судьбу ниже себя. Бррр. Но ведь не все же парни выше девушек, что тогда с ними? А что с ними, ничего. Рост — это не самое важное в жизни. Найдутся девушки и для них. Просто это буду не я". Но одну свою давнюю мысль она вспомнила хорошо. Это мысль об именах героев в книгах — вот уж чего она никогда не запоминала, так это как там кого звали. Особенно, когда имя героя называлось два раза за всю книгу или вообще только в начале, потому что он бегал инкогнито или к нему все обращались "послушайте", "постойте", "извините", "сэр", "господин советник" или к нему совсем никто не обращался.

"Да ладно имена, я и сюжет с последовательностью действий не всегда помню, но зато мораль и духовное переживание героев запоминаю навсегда. О да, была бы такая интеллектуальная передача, где не нужно было бы отвечать четкими датами, именами, событиями, а только передать душевное состояние, общую атмосферу произведения, вот там бы я точно была лучшей". Внизу все еще было поле чуть скрытое туманом.

— Какое большое поле, — сказала вслух Алиса. — И все покрыто туманом. Почему вы живете на этой стороне "мира", а не на той, там же вроде бы сады, там, наверное, красивее, чем здесь.

— Интересный вопрос. Я не знаю ответа на него. Лично мне нравится тишина и спокойствие этого места. Туман не дает видеть далеко и создает ощущение уюта. Здесь не холодно и не жарко, здесь хорошо. Все младшие родственники "Восьмерки" приходили к нам играть, когда еще и тумана не было. Они все ребята простые (кроме четных), и без вычурности старшей родни.

Скажу тебе по секрету — на самом деле они все никакие не родственники. Общее у них это цифры и числа и особый склад ума.

Раньше здесь не было тумана. Мы играли на этом поле в гольф — здесь замечательное место для гольфа. Красивая травка, которую подстригал Медвежонок. Он известен под пятым номером, у него бардовая шкура и выглядит он внушительно. Да и сил у него больше, чем у остальных любителей гольфа, коими были лягушка, гусеница и ежик. К тому же лягушка ленивый, ежик маленький, а Гусеница хоть и большая, но косить не умеет. Нет, вру, косить она умеет — траву косить не умеет.

Так вот мы играли раньше в гольф. Однажды Медвежонок поспорил, что перекинет мяч через лес, все начали его подначивать, что у него ничего не получится. Он не оценил шутки и, собрав все силы, ударил по мячу (в качестве мяча здесь выступают каштаны). Куски земли подлетели выше леса, а сам мяч поднялся так высоко, что затмил на время второе "солнце". Но этого времени хватило, чтобы у мошек-фанатов этого солнца вспыхнули религиозные чувства, и началась священная война на болоте. Даже Лягушка не мог их успокоить. В тот раз он объелся не на шутку, потом неделю на мошек смотреть не мог. Гусеница посоветовала Медвежонку уйти на время в подполье и не маячить на глазах. Ты не думай, что мошки так малы и не смогут причинить никому вреда. Одна кошечка на болотах пропала, и даже следа не осталось, однако, есть мнение, что она осталась жить у Лягушки. Еще до этого случая Ежик ушел искать свое счастье, а уже после этого затмения и Медвежонок с Гусеницей ушли, сказали, что на поиски Ежика. Хорошая причина, чтобы уйти на время, пока все не успокоится.

А без них рыцарь загрустил, стал больше уходить в себя и отдаляться. А потом он наконец-то заговорил с "восьмеркой" — непонятный случай, она ведь его даже не признает. Тогда и туман появился на нашей части. Жаль ты не видела всей красоты этого места.

Дали завершил свою длинную речь. Они подлетели к Жюли и Белый рыцарь улыбнулся Алисе. Алиса не понимала, почему его называют рыцарем, если у него нет ни доспехов, ни оружия. И даже коня нет. Представления о рыцарстве здесь явно были другими. А с другой стороны рыцари же не всегда ходят в доспехах, может он рыцарь по званию, а сейчас в отпуске. Но спрашивать его об этом Алиса, почему то не хотела. "Спрошу про рыцаря у кого-нибудь другого, потом". Какое-то чувство, что у нее мало времени, заставляло ее отбрасывать все важное на потом — почему, она не знала. Но и заговорить первой боялась.

— Ты любишь играть? — спросил рыцарь. — Во всякие словесные сражения, у нас здесь постоянные баталии происходят. Кто-нибудь высказывает, какую угодно мысль, а остальные желающие поучаствовать и блеснуть своими умениями начинают эту мысль видоизменять, пока не получится что-нибудь такое, что понравится всем.

— Никогда не слышала о такой игре, а как она называется и какие у нее правила? — Алиса захотела поиграть. — Она читала раньше "Игру в бисер" — может это что-то похожее. Хотя в той книге она так и не узнала в чем смысл игры. Все вокруг о ней говорили, но четких инструкций и примеров за всю книжку так и не было.

— Игра называется "Прятки". Вначале все собираются вместе, о чем-то судачат и вдруг, тот, кто желает начать игру бросает всем вызов:

Поиграем лучше в прятки —

Стану я вести ребятки,

Разбегайтесь без оглядки

Так, чтобы сверкали пятки.

— Но эти слова не обязательные, если ты играешь на высоком уровне. У этой игры нет правил, нет победителей, и даже нет проигравших. Весь фокус в самой игре, ты играешь, и тебе нравится. Как только всем перестает нравиться, то игра заканчивается. Думается мне, что твоя беседа с Мелани и была такой игрой, даже если ты просто слушала. Просто подумай — тебе было интересно с ней? — он смотрел в глаза Алисы.

— Ты знаешь, что-то в этом было. Только она не произносила таких слов вначале. — Отвечать просто да или нет, она сейчас не могла, и объяснить почему тоже не могла. — Она рассказала забавный стишок про числа, который является девизом одного местного тайного общества, о котором все знают.

— Да, есть у нас такое. Но стишки и вправду интересные. Кажется, их придумал Ежик. Он тихоня, но в душе у него никому не раскрытый волшебный мир. Я просто уверен, что там есть красивые лошади, мчащиеся табунами по бескрайним лугам, горные водопады и морские пейзажи.

— Хотела бы я увидеть этого Ежика, Мелани сказала, что стихи принадлежат перу номера четыре, это он и есть видимо. Вот уж и вправду интересно, Ежик поэт, грустный и печальный.

— Его все хотели бы увидеть, но он куда-то пропал. И те, кто его пошел искать — тоже пропали. У нас здесь немного мест, где можно пропасть — это или болото, или лес, или озеро, или домик Овечки, или туман на нашей половине, или цветочные сады на другой половине. Ну и еще под мостом. Правда, никто не ходил искать тех, кто пошел искать Ежика. Поэтому ты можешь организовать поиски, если тебе интересно его увидеть.

— Нет уж, спасибо, если еще не нашли тех, кто ищет Ежика, то я пока повременю. Соберусь пока с мыслями. — Алиса не хотела, чтобы и ее пошли искать.

— А стихи у него симпатичные, хоть и дурацкие, ха-ха. — Рыцарь встал ногами на спину Жюли и, приняв позу оратора, с чувством произнес:

Сейчас дурацкими стихами

Ты никого не удивишь —

Их нынче все несут как знамя,

Всей жизни делая девиз.

— Ну как тебе? Да, обычно в эту игру играют, кто чем блещет, кто стихами, кто каламбурами, а кто просто замудреными речами, от которых становится всем весело. Есть и те, кто рисует, жестикулирует или даже строит дома. Кто-то высекает в камне, а некоторые могут и музыкой ответить.

— Я только не понимаю, почему игра называется "Прятки" — никто же не прячется никуда.

— А никому и не надо прятаться. Все уже спрятано давным-давно внутри нас. И найти в этой игре нужно самого себя.

"Интересно очень, у нас люди всю свою жизнь себя ищут и не находят, а здесь — это игра. Может они в чем-то и правы, надо попробовать"

— Хочешь послушать физические стихи? — Белый рыцарь сел на аиста, чтобы не свалиться.

— Давай.

— Слушай, вот. — Он откашлялся и принял серьезное лицо:

Е=mc2

Кто не понял, тот дурак.

— Да уж — загадочно протянула Алиса.

— Поняла? — не понял рыцарь.

— Стихи поняла, формулу не поняла. — Алиса улыбнулась. — Значит я только на половину дурак.

И рыцарь тоже заулыбался:

— Вот видишь, ты уже уловила смысл игры. Можем продолжить. А вот еще одни:

Бреду в бреду

Свечу в свечу

Я ерунду

Разоблачу.

— Что-то я не уверена, — сказала Алиса.

— Не уверена в чем?

— Что разоблачишь, — и засмеялась волшебным детским смехом. Ей начинало нравиться, хотя активного участия она не принимала, ну ведь она же только начинает. А может быть такая роль тоже важна в игре, кто знает.

— В одной из последних игр заговорили о шарадах, и кто-то высказал предположение, что это слово на самом деле означает "шар ада". Не помню, кажется одиннадцать любит всякую мистику и всегда находит что-нибудь плохое даже в самом хорошем. Под эту тему я предложил всем написать стишки, в которых бы все напоминало о шарах, ну хотя бы буквами "ш" и "р" в каждом слове. И вот какие варианты были предложены.

1.

Обшарив крашеные крыши

И шкуры крошками прошив,

Прошу расширить штраф воришек,

Шарлоткой брешь зарешетив.

2.

В шикарных шортах нараспашку

Швырял я шкварки в промокашку.

3.

Барашек прихорошен брошкой,

Игрушка роскошью грешна,

Картошка крошена в окрошку

И Крошке-Прошке не страшна.

— Первый стишок мой, второй Ежика, а третий Лягушки. Давненько это было, когда Ежик еще не потерялся. Если хочешь его найти спроси у Лягушки, он что-то знает. Я бы тоже отправился на поиски, но сейчас для меня есть что-то важнее. И я уверен, что эта компания не пропадет. Если у тебя случится какое-то недопонимание с местными жителями — начинай играть в "Прятки". Это лучший способ добиться их расположения и получить то, что тебе нужно. — Белый рыцарь снова улыбнулся. — До встречи, сейчас наши пути разойдутся.

Дали повернул налево, а Жюли полетела дальше прямо. Алиса не хотела так быстро расставаться, ей хотелось узнать, что там у него в голове. Внешне рыцарь был вполне дружелюбен, не сказать, чтобы странен, но что-то такое было. Они уже подлетали к лесу. Туманное поле оказалось больше, чем виделось со стены.

— Давненько он не был таким веселым, что-то у него там внутри опять произошло. — Дали клацнул несколько раз. — Ты хорошо влияешь на живых существ. И мышка успокоилась даже — хотя ревела, когда Мэл только разговаривал о путешествии. Сейчас взлетим повыше, и ты увидишь наш мир с высоты. — Они поднялись достаточно высоко. Алиса аккуратно нагнулась и посмотрела вниз, она помнила, что не написала завещания и падать ей не хотелось. А внизу было почти так, как рассказала Мелани, только очень красиво. Стен, окружающих этот мир, не было видно, но что-то еле прорисовывалось вдали во все стороны. Лес, не скрытый низинным туманом, оказался осенним и пестрел яркими цветами. Через лес, извиваясь, бежала речушка. Она связывала большое болото, расположенное в левой части, с небольшим озером, находящимся справа. Они пролетели над болотом, развернулись и полетели вдоль реки к озеру. Посередине леса была слепая зона из дыма, как и описывала Мелани. Прямо к этому месту через речку вел мост. Лес занимал одну треть всего мира широкой полосой прямо в самом центре. Над озером, в центре которого на островке стоял домик Овечки, Дали развернулся и направился в сторону садов. Вскоре они уже подлетали к концу лесной полосы, и перед ними открылось широкое разноцветное пространство, не тронутое туманом. По всему полю росли фруктовые деревья через равные достаточно большие расстояния друг от друга. Все пространство между деревьями было заполнено разноцветными тюльпанами. Аромат их смешался в один волшебный и непередаваемый, и сбивал с ног, тех, кто стоял на ногах. Сверху цветы с деревьями складывались в интересный узор, который при колыхании ветра начинал двигаться и извиваться. На что это было похоже, Алиса еще не понимала, картинка не складывалась в ее сознании. Но это явно было что-то знакомое — она смогла различить только красивую порхающую бабочку вдали и круговую мозаику справа. Прямо по центру этого красивого ухоженного сада находился широкий амфитеатр. Алиса видела древние амфитеатры, но этот на них совсем не походил. Он был треугольный — широкие ступени спускались к круглой арене в центре. Расстояние между деревьями слева от амфитеатра было чуть меньше, чем расстояние между такими же деревьями справа, и это очень бросалось в глаза с высоты. На ступенях находились люди в разных одеяниях. Но все они были нарядные с золотыми вышивками и кружевами. Ясно было, что это все старшие родственники принцессы или не родственники как сказал Дали. Там же находился и Белл, Алиса решила, что теперь будет звать его так.

— А где же младшая родня черной принцессы? — спросила Алиса у Дали.

— Вся ее "младшая родня" не ходит на эти сборы с тех самых пор, как они организовали свое тайное сообщество. Трое потерялись недавно, Овечка на озере, Лягушка в болоте, еще двоих уже давно никто не видел. А заставить их ходить никто не хочет, всем и так хорошо. А может не так и хорошо, но никто не говорит об этом. Мнение нынешнего тайного общества значило на этих собраниях столько же, сколько и мнения остальных. Но в какой-то момент все рассорились по пустякам, вот они и забросили это, и ушли. Все изменилось с той ссоры. Потом Белый рыцарь заговорил с черной принцессой и на нашу сторону пришел туман. До этого у всех были равные права, и равные голоса, и общие интересы. А теперь происходит непонятно что.

— Мелани говорила, что и раньше они были разделены на младших и старших.

— У нее все напуталось в голове, она же никогда здесь не была. Все были равны — одевались кто как хотел, хоть в лохмотья, хоть в золото. Никому не было дела до одежды. Значение имела только одна игра — "прятки", и все в нее блистали, и всем нравилось. Но однажды что-то пошло не так, и сказать, что именно пошло не так уже нет никакой возможности. Кто все это начал, кто виноват. А может быть все сразу виноваты. Любая мелочь может повлиять на события. Пылинка, попавшая в жесткий диск, может привести к выходу его из строя.

Последнее заявление действительно удивило Алису. Откуда они все всё знают. Может это и вправду мой сон — отражение моих знаний. Да нет же, я не такая умная.

Алиса обдумывала все это и у нее в голове проскочила интересная мысль. Вот ей все рассказали об этом мире, всех показали, кто здесь живет, все описали — отношения и связи всех со всеми. Но она каким-то непонятным образом чувствовала, что все эти знания ей ну нисколечко не помогут отсюда выбраться. И даже поняв отдельные моменты происходящего, она все равно не поймет, что же на самом деле происходит. Так обычно и бывает — как только окружающий мир становится знакомым, интуитивно понятым и доступным — ты уже не видишь его недостатков, это уже привычка.

Глава 4. Собрание знатных персон и короткая прогулка.

Дали приземлился подальше от амфитеатра и не спеша, ставя лапы аккуратно между тюльпанов, подошел к ближайшему дереву.

— Сейчас будет что-то интересное. Еще кое-что. Мы с Жюли тоже являемся связующим звеном между всеми этими циферками. Эти роскошные господа желают общаться только с Жюли, а я предпочел тайное общество. Зачем им с нами общаться? Иногда они шлют друг другу сообщения, и реже — подарки, а нам приятно оказать кому-нибудь помощь. Это спасает от скуки и позволяет поиграть с ними в "прятки". Но сегодня я не настроен на игру, а ты можешь попытать счастья. Помни — победители получают хорошее настроение, иначе игра заканчивается.

Дали нагнул шею поближе к земле, и Алиса спрыгнула на тропинку между тюльпанами. Здесь внизу запах был намного ярче — жить в таком месте было одним удовольствием.

— Они цветут круглый год. — Сказал Дали и пошел бродить среди тюльпанов в другую сторону.

Алиса вспомнила, что она ищет Мэла и пошла к амфитеатру. Может быть, там спросить у кого? Действительно, кто-нибудь мог его видеть и не придал этому значения. Она подошла к треугольнику с правой стороны. Треугольник был правильный и смотрел острым углом в лес. Алиса тихонько спустилась на одну ступеньку, присела и стала наблюдать за происходящим.

Внизу в самом центре стояла Черная принцесса. Ее трудно было с кем-нибудь спутать. Она была очень красива. Вот тот случай, когда действительно нужно описать одежду героя. На ней было маленькое черное платье в крупный белый горошек, платье чуть прикрывало колени снизу. На ногах ее были черные туфельки на невысоком каблуке. Поверх платья была одета иссиня-черная накидка-плащ с высоким верхом. На лице черной принцессы была простая узкая черная маска закрывающая лицо от носа до лба. У нее были очень выразительные голубые глаза и длинные каштановые волосы. Головного убора она не носила. Когда принцесса повернулась спиной, Алиса увидела, что на ее высоком черном вороте сзади была нарисована белая восьмерка, лежащая на боку. Только вот восьмерка ли это.

Кроме Белла, который стоял с краю арены, и черной принцессы, внизу находились все циферки от девятки до пятнашки. Одни сидели на нижних ступеньках, другие выходили на арену и что-то говорили. Сверху было плохо слышно, и Алиса спустилась пониже, ее никто не замечал. Как раз в это время кто-то вынес пирог.

"Помню, помню — это уже было в одной сказке, да это и в любой нормальной семье было, чего уж здесь рассуждать. Ну и пусть себе пирог". — Алиса хотела узнать, что же будет дальше.

— Сегодня Жуманжик приготовил нам свой кулинарный шедевр — яблочный пирог с волшебной хрустящей корочкой. — Заговорила десятка — высокий упитанный вельможа в ярко-голубом костюме с белыми кружевами возле запястий и шеи и с белым широким поясом. Число десять он носил прямо как медаль на груди. Он улыбнулся. Девятка, которая, по всей видимости, была Жуманжиком и приближенным Черной Принцессы, стоял с пирогом, смущаясь произнесенных похвал. Девятка была похожа на большого шмеля, только вместо черных полосок у него были белые. Одежда его резко отличалась от десятки: Белые штаны и пиджак в желтую полоску, который смахивал на халат. Но выглядело это так элегантно, что никто бы не смеялся, даже если бы Жуманжик появился в таком наряде в мире Алисы. Чисел на Жуманжике не наблюдалось.

— Вы хвалите преждевременно, попробуйте сначала, может вам будет не по вкусу.

— Да мы уже знаем, как вкусен ваш пирог, вы ни разу не подводили. Так что можно и не раздавать. — Двенадцать сказал это глядя на десятку, и поправляя свой атласный фиолетовый фрак.

— Нет, раздавайте. — Сказал прекрасный и в то же время строгий голос Черной принцессы. — Только поделите на всех.

— Сколько нас, раз, два, мна, мна, мна. Нас как раз столько, что достаточно будет четырех разрезов. — Десятка улыбнулся своей математике.

— Вы это по какой системе считаете, — спросила Пятнашка. Голос раздался из настоящего махрового бардового халата с белым поясочком. — Я, конечно, не поддерживаю никаких бытующих здесь систем мироздания, но мне видится, что придется сделать больше разрезов. Здесь находится Белый рыцарь, хотят все того или нет.

Черная принцесса смотрела вдаль немигающим взглядом и ждала чьей-нибудь реакции. В ее руках возник черный пестрый веер, которым она легко обмахивала свое лицо.

— Так на сколько человек делить? — Десятка стояла с ножом возле пирога.

— Я же сказала, делите на всех, у нас все равны, и не только в последнее время, но и раньше были равны. — Принцесса разволновалась.

Алису удивляли такие речи, откуда же тогда титул принцессы и остальных. Дали говорил, что они титулованы, но это все игра. Вот уж что непонятно, так непонятно.

— Но среди нас сейчас находится Белый рыцарь, вы же его не признаете. Он же для вас ноль. — Не унималась десятка.

— Я же сказала на всех, значит на всех. Дели на ноль.— Несмотря на эту фразу, Черная принцесса делала вид, что Белого рыцаря не существует. Но все присутствующие уже давно привыкли к такому поведению. И даже когда она смотрела в его сторону, взгляд ее уходил куда-то мимо него, через него, упорно давая понять, что там никого нет.

— Значит нужно раздать 9 частей, по количеству здесь присутствующих.

— Кхм. — Все повернулись к Алисе. Она кашлянула нарочно. — Нас здесь десять. Можно обойтись пятью разрезами. — Ей очень захотелось вдруг попробовать этого пирога.

— Да она же нас всех посчитала. — С притворным ужасом иронично заметила Дюжина. — С кем имеем честь играть?

— С Алисой. — Ответила Алиса и наклонила голову в знак приветствия.

— Очень мило. Помоги нам раздать пирог, заодно все тебя и разглядят. Здесь не так часто появляются новички. — О, да, Алиса того и хотела. Она помнила, как делить пирог. Сначала раздать, потом резать.

Дюжина дал Алисе вилку. Вилкой так вилкой — Алиса не знала местных правил этикета и предыдущая мысль мешала ей сосредоточится на остальном. Она подошла сразу к Беллу. Девятка с пирогом подошла следом за ней.

— Прошу вас угощайтесь, — сказала Алиса и ткнула вилкой в пирог. — "Да, ко всему готов не будешь" со вздохом вырвалась мысль у Алисы, когда пирог подскочил на яблочных ножках, моргнул черничными глазками и прохрипел губами из сухой корочки:

— Ну, знаете ли, чтобы честный пирог да вилкой тыкали, да еще прямо в бок, это уже ни в какие ворота не лезет. Спасибо, что приготовили, — он соскочил с подноса и побежал по ступенькам вон из театра. — А я еще такой доверчивый, думал, как всем понравлюсь, а здесь такое.

Никто не удивился, не вскочил с места, и не бросился останавливать пирог — такой порыв был только у Алисы. Но она боялась, что не сможет объяснить пирогу, что она случайно и, что там его все ждут. Потому что никто, видимо, не ждал.

— Тебе понравился пирог? — Пятнашка посмотрела на Алису.

— Ах, он был великолепен, сколько чувства, сколько эмоций. — Тринадцать чуть не рыдала в свою рыжую лисью накидку. — Наконец-то он смог раскрыть свой талант. Надо ему присвоить номер и взять в нашу компанию.

— Да, пирог был хорош. — Десятка достал зубочистку и уже ковырялся в зубах. — А нужна то была всего лишь вилка и незнание этикета. Как это мы раньше не догадались. А Алиса не промах, у нее талант находить таланты.

Алиса начала догадываться, что игра уже вовсю идет. Молчали только Белл, Одиннадцать и Четырнадцать. Про Одиннадцать она слышала, что он мистик и, скорее всего, пессимистичен. Что происходит с Беллом, тоже было объяснимо, пусть и не совсем ясно. А вот Четырнадцать и вовсе не хотел говорить. "Надо что-нибудь сказать" решила Алиса, а то молчание длиться уже больше десяти секунд. И ведь никто кроме Мелани не поинтересовался, кто я такая и откуда пришла. Видимо она здесь единственная любопытная, остальные все принимают как данное.

— У вас здесь такой прекрасный сад или даже не сад, а цветник.

— Да, у нас здесь прекрасный сад. — Восторженно заявила Черная принцесса. — Идея была моя, а воплотили ее Десятка и Дюжина. — Те быстренько встали с места, на которые уже успели забраться, и сделали каждый по реверансу. Реверансы очень отличались — если Десятка просто сделал поклон с отходом и пятикратным взмахом невидимой шляпы, то Дюжина несколько раз подпрыгнул с поклоном и подрыгал ножками в воздухе.

— Это просто эталон симметрии. Все деревца одно к одному, все цветочки образуют яркие узоры. Здесь право есть чем гордиться. — Черная принцесса была горда собою, и совсем немножко теми, кто помогал.

— А почему деревья слева отсюда посажены чаще, а деревья справа — реже? — захотелось узнать Алисе. — Я просто прилетела сюда на аисте, сверху было хорошо видно. — Алиса не знала, правильно ли она сделала, что сказала это, потому что Черная принцесса смотрела на нее как-то гневно.

— Тебе показалось, такого просто не может быть. Десятка с Дюжиной отмеряли равное количество шагов, а шаг у них одинаковый, мы проверяли. Не правда ли?

— Так точно, ваше чернейшество. — Ответил Десятка, я отмерял ровно десять шагов от точки до точки, и сажал по углам квадратов.

— А я сажал через двенадцать шагов, это же эталон. — Неуверенно произнес Дюжина.

— Все понятно, такого хода игры я и не предвидела. — Совсем не расстроилась принцесса. — Теперь все точно будут знать, где право, а где лево. Хорошо, что у нас не казнят за такие серьезные провинности. Вот если бы они запачкали свои костюмы, то здесь не обошлось бы без палача. Ты бы хотела быть палачом? — обратилась принцесса к Алисе.

— Н-не думаю, я не смогла бы никого обидеть, не то, что палачом быть

— А палачу и не нужно никого обижать. — Мягко произнесла королева. — Ему нужно просто передать наказуемому, что с ним больше НИКТО... НЕ БУДЕТ... ИГРАТЬ!

Последние слова были четко и громко выделены принцессой.

— Ах, — воскликнули все присутствующие, и даже рыцарь поднялся.

— Это слишком жестоко,— сказал Одиннадцать. — Лучше действительно голову отрубить, это точно всем понравится.

К слову сказать Десятка, Одиннадцать, Дюжина и Четырнадцать были одеты примерно одинаково. Отличались у них только основные цвета костюмов. Даже не цвета, а оттенки. Цвет был синим.

Алиса еще раз вспомнила, что ей нужно найти Мэла, и выбраться отсюда.

— А вы случайно не видели здесь мышонка Мэла? — Громко обратилась ко всем Алиса. — И, может, кто знает как мне отсюда выыыбраааться. — На последнем слове Алиса поняла, что не знает, как объяснить им, что она вообще спрашивает, поэтому и растянула его в пустоту.

— Нет, мышонка не видали. — Ответила Пятнашка. — А выбраться можешь вверх по ступенькам.

О, да с кем я разговариваю вообще. Им бы только играть, а вот дома можно полежать, посидеть и попить чаю. Нет, не пойду пока домой, еще успею напиться чаями и належаться диванами.

— Ты не с того начала поиски. — Четырнадцать приняла участие в беседе. — Советую начать с Овечки и Лягушки. Если они не помогут решить твою проблему — возвращайся к нам через лес.

— Благодарю. — Поблагодарила Алиса. — Всем до свидания, приятно было поиграть с вами.

— Благодари себя, играла ведь только ты. — Ответила Черная принцесса и помахала Алисе.

Алиса поднялась наверх с другой стороны амфитеатра и пошла в сторону леса. Через пару шагов она услышала голос Белла:

— Постой, тебе никогда не добраться до болот через лес. Пойдем через тюльпаны, так быстрее и теплее — деревья не будут загораживать солнышки.

— А почему ты не остался играть с ними? Тебе же нужно поговорить с Черной принцессой. Не знаю только, как это произойдет — она ведь делает вид, что тебя не существует.

— Мы обязательно поговорим. — Уверил ее рыцарь. — Для этого нам нужно остаться наедине. Никто не должен знать этой игры. Да и ее все равно никто не поймет. Скоро они разойдутся, и мы сможем доиграть то, что не доиграли прошлый раз. — Он выдохнул. — А может, и не сможем. Конец любой игры это начало следующей, так что просто играй.

Алиса не стала вдумываться в этот сумбурный ответ, она шла и вдыхала тюльпаны. Солнышки хорошо пригревали и мысли в голове были только самые солнечные. Белл начал цитировать какие-то стишки чтобы развеселить Алису.

— Угадай автора, про которого стишок:

В полуденный нещадный зной

Мы жарились исправно —

Ничто не вечно под луной,

Под солнцем — и подавно.

Алиса тоже решилась на ответные стихи, они внезапно пришли ей в голову:

Когда-то так сказал про нас

Один известный копьетряс.

— Мы же сейчас жаримся. — она улыбнулась.

— Пожалуй, что. А этот:

Как Чацкий он в тот раз попал

Ну, прямо с корабля на бал —

Жаль, что корабль утопал?

И сатана тот правил бал.

Алисе понравилось. Она сразу заметила о ком речь и радовалась, что может блеснуть знаниями и игрой:

Здесь явно есть любитель сказок,

Любитель ножек, и грибов,

И даже есть один бессмертный хитрослов!

— Все ясно — ты заучка. — Белл заулыбался.

— Да, я понимаю. Читаешь — заучка, не читаешь — дурочка.

— Да, сарказм он такой — без ответного сарказма рассеивается в воздухе. И самое интересное, что на него нельзя обидеться. Кто понял его — оценит ум, найдет ответ, и не будет обижаться. А кто не понял — просто не сможет на него обидеться. Он сможет обидеться только на свое непонимание.

— Но мне понравился твой последний стих — это завершенное произведение или отрывок откуда?

— Это единственные стоящие строки из длинного глупого и некрасиво написанного стихотворения "Счастливчики", хотя у него занятный сюжет. Я не помню всего стиха, но у Овечки есть оно целиком — это ее любимое, кстати. Попроси ее, и она тебе почитает.

— Обязательно. Я заинтригована.

— Тебе у нас нравится? — переход на вопрос не отличался плавностью.

— Интересно здесь. Как подумаю, что это мой сон, так и удивляюсь сама себе. Вот значит, что твориться в моей голове. А что твориться в твоей?

— Даже не знаю. Узнаю когда испачкаю свой костюм в карточном сне.

— Не обязательно. Здесь ведут к палачу за пятна, но не рубят голов. А там рубят, но не за пятна. — Да и откуда у шаров головы — одна сплошная голова.

— Если это твой сон, то у тебя есть варианты либо остаться, либо покинуть его. Хочешь уйти из него навсегда — значит, здесь тебе придется расстаться с жизнью. Прыгни в пропасть за бортиком. А если хочешь вернуться сюда еще, то нужно всего лишь уснуть. — Легкий ветер развевал рубашку Белла и волосы Алисы.

— Я не хочу спать, здесь вообще бывает ночь?

— Нет, ночи здесь не бывает — бывает очень сильный туман.

— Значит, уснуть не получится. А расставаться с этим миром навсегда мне бы не хотелось. — И как в этом случае быть.

— Никак, это вовсе не страшно, поверьте — Что-то знакомое услышала Алиса в этих словах, только не могла вспомнить что. Белл улыбался.— У тебя есть время — во сне оно растягивается и сжимается по твоему усмотрению. Когда познакомишься с цифрами ниже восьмерки, тогда и сможешь делать какие-то выводы. А пока не напрягайся. А вот и фонтан.

Впереди был небольшой фонтан, совмещавший в себе и поливалку для цветов. Последнее Алиса поняла, когда их окатило брызгами воды.

"В тех историях все было по-другому" — подумала Алиса.

— В тех историях и Алиса была другая. — Улыбнулся Белый рыцарь. — Ты же любишь книжки. Какие?

— Если ты читаешь мысли, к чему тебе мои ответы.

— Я не читаю мыслей, ты просто захотела, чтобы я увидел эту конкретную мысль, так что спрашивай с себя. Это же твой сон. — Белл подставлял лицо струям фонтана, который все время менял направление.

Алиса приняла сказанное и продолжила беседу.

— Я обычно читаю классику. Все, что проверено временем, проверено самой жизнью.

— Неужели современники не могут ответить твоим изысканным запросам?

— Могут, но я не люблю бросать книги на середине. Некоторые хорошо начинают, но плохо заканчивают свои произведения. У классиков порой бывает с точностью наоборот. Как часто они начинают нести вступительную чушь на полкнижки, прежде чем начнут раскрывать свой настоящий талант, и вызывать интерес у читателя. Настоящие путешествия знаменитого идальго начинается только с сотой страницы, а до этого умилительный бред.

— Эта проблема современников не разрешима, а ждать пока их проверит время, нет времени.

— Вот если бы ко всем писателям и поэтам как к Ивану Бездомному мог прийти Мастер и спросить "Хороши ваши стихи или ваша проза?" — и каждый плохой писатель честно ответил, и поклялся бы больше не писать.

— И нашлись бы такие, кто пишет чудовищно, но думает, что он хорош. И были бы те, кто пишет превосходно, но ответил бы, что чудовищно. Это не решение.

— Тогда машина времени. — Загорелась Алиса. — Слетать в будущее и узнать, кто стал классиком, а кто нет.

— Отличная идея. Как это фантасты раньше не догадались. — Беллу было весело. Алисе тоже. — Если войдешь в лес здесь, то через некоторое время выйдешь к болоту. Там не особо опасно, ступай по кочкам и придешь к Лягушке. Она любит редких гостей. До встречи!

Такое резкое расставание огорчило Алису, но она помахала Беллу и вошла в лес. Значит, их время еще не пришло.

Глава 5. Встреча с Лягушкой.

Через примерно сотню деревьев — Алиса считала деревья по дороге — показалась заболоченная местность. Алиса бы сняла обувь, но она была босиком. Откуда-то доносилось бренчание и пение. Алиса пошла на звук, в ту сторону как раз вела дорожка из кочек. Прыгать по кочкам оказалось не так уж и легко, Алиса все время смотрела себе под ноги, через десяток шагов наловчилась, и уже набрала неплохую скорость, но:

— Стой, стой, стой — приятный баритон прозвучал очень близко. Алиса затормозила на последней кочке и замахала руками, чтобы не упасть, и не упала.

Перед ней, на сухом пятачке земли, на настиле из веток сидел Лягушка размером с Алису. Она была в позе обычного человека сидящего на кресле, только одна нога была согнута в колене и закинута на другую. В руках у Лягушки была мандолина. Она не перестала бренчать, даже когда останавливала Алису.

— Присаживайся. — Лягушка указал на такой же веточный настил только поменьше справа от нее. Алиса присела и стала ждать. А Лягушка продолжил бренчать. Молчание затянулось в неловкую паузу.

— Меня зовут Алиса, и я ищу мышонка. — Наконец сказала Алиса, видя, что Лягушка не предпринимает никаких действий.

— Рад знакомству, а я Лягушка, и я не знаю где мышонок. — Сказал Лягушка.

— Эмм, ну я тогда пойду. Не буду вам мешать в вашем музыкальном занятии.

— Ты ничего не хочешь спросить? — игра на мандолине прекратилась.

"Что же делать? Все столько рассказывали про эту Лягушку, а я сейчас уйду и ничего не узнаю интересного. Что там говорила Мелани?"

— Да, расскажите про вашу теорию струн.

Лягушка улыбнулась:

— Ну, давай начнем с этого. Слушай. — И он забренчал что-то не очень мелодичное. — Песня должна быть такой, чтобы можно было легко запомнить ноты. Эта песня состоит из 18 нот и повествует о жизни грузчика мечтающего стать поваром. Что, не слышишь этого в музыке? Тогда вот слушай слова, в них сразу и ноты, чтобы легче запомнить было:

Носил я в мире милями солями,

А в мифах резал долями фасоль.

— Притом солями следует читать как "соль ля ми".

— Да, ноты здесь есть, и смысл есть в песне. Только она почему-то не в рифму, и не звучит, и уж больно короткая. — Решилась высказать свое мнение Алиса.

— Где это ты видела коротких ужей? Да это же песня философа. В ней должны быть краткость, глубокий смысл и доступность для понимания сразу всего. Я не пишу длинных бессмысленных песен с мотивом, который потом не выбросить из головы. Этого ты с лихвой насмотришься дома по ящику.

— Ну, это уже обратная крайность, вам не кажется? И откуда вы знаете, что у меня дома есть ящик?

— Крайность, ну так я здесь и живу с краю. А обратная крайность живет с той стороны. А что до ящика. Здесь все кроме мышки знают, что наш мир не единственный, и что есть другие миры, и что туда лучше не попадать. — Лягушка задумчиво смотрел вдаль.

— Почему мышка не знает, что мир этот не единственный, она же живет на его границе.

— В том то и дело, она живет на границе, смотрит в черную пустоту, и верит своим глазам. Ты когда-нибудь раньше видела голубую мышь?

— Нет, не видела. А вы что-то имеете против голубых мышей? — Алиса внезапно для себя встала на защиту Мелани.

— Нет, я не против мышей.

Опять возникло молчание и бренчание.

— Вы же философ? Мне так сказали. А чем вы занимаетесь, ну там камень философский ищете или просто размышляете о чем-то?

— Философы ищут философский камень? Это тот, который превращает все в золото? Хм. Философов интересует золото? Это не философы — это Алхимики, их прямые противоположности. Философ ищет путь к познанию себя и окружающего мира, но чаще спивается, к сожалению, потому что мир не хочет, чтобы философ философствовал, он хочет, чтобы философ работал как все. Поэтому сначала философы занимаются алхимией, а когда создают себе безбедную жизнь, тогда и превращаются в философов. Но настоящий философ никогда не был алхимиком, потому что знает, что никогда не сможет вернуться к истинной философии, потому что настоящий философ не может быть богат. Только никогда не вздумай становиться философом. Искать смысл жизни вместо того чтобы жить — это не всем под силу. Тебе это точно не грозит — я не знаю ни одной женщины-философа.

Эту тираду Алиса переварила с трудом.

— А вы уже прошли путь алхимии? По вам не скажешь что вы безбедно живете. На вас и одежды то нет, а вокруг сплошное болото. А, ну так вы значит философ без алхимии, точно. — Алиса ответила сама себе.

Рядом послышалось ненавязчивое гудение. Алиса увидела вблизи тучу мошкары и вспомнила про мошек.

— Расскажите лучше про мошек. У них здесь своя атмосфера вроде бы.

— Если хочешь узнать про мошек, то для начала я должен тебе представить их богов. Знакомься, — Лягушка поднял лапу и глаза вверх и указывая на солнца, и начиная с того места, где Алиса попала на стол, представила — Крис, Мус, Джуд и Буд. Здесь у нас множество кланов, но эти четыре самые многочисленные. Уж как они себе выбирали лампочки это целая история. Поклонники Криса считают, что он главнее, потому что первый, во всяком случае, с этого края стола. Фанаты Муса и Джуда считают, что главный бог в центре, но так как в центре две лампочки, то у каждой группы центры смещены к разным бортам. Оставшуюся лампочку взяли себе в божества почитатели Буда. Споры о том, чья лампочка ярче светит, не прерываются никогда. Отличаются мушки по стилю полета, по расположению лапок, по одежке. Да, представь себе, они еще во что-то одеваются. Не буду вдаваться в эти подробности, тебе они точно ни к чему. Отличить ты сможешь только Будуитов от остальных — у будуитов умилительно слащавые выражения лиц, они расслаблены и ненавязчивы. Остальные тоже бывают вполне адекватны, но в большинстве случаев лучше не вступать с ними в распри. Каждый верит, что их бог самый добрый, и отзывчивый, а тех, кто сомневается, могут и убить. Поэтому здесь происходят частые войны. И этого я не люблю больше всего. Когда популяция мошек уменьшается, у меня может быть скудный обед следующие несколько дней. Когда Медвежонок доигрался в гольф и затмил Муса всего на секундочку — началась самая жуткая бойня, что я здесь видел — мне пришлось вмешаться и наесться до отвала впрок, чтобы пережить момент, пока популяции не восстановятся, и не позабудется тот случай. Ох, как потом было тяжко.

— Так вы питаетесь мошками? — спросила Алиса.

— Да, но не всеми, только поклонниками Криса, Муса и Джуда. Агрессивность делает их довольно таки вкусными. А вот сторонников Буда я на дух не переношу, ни на вкус, ни на вид. Эти приятно расслабленные и умилительные лица меня раздражают.

— Почему же мошки так религиозны? — не могла взять в толк Алиса.

— Мошки получили обрывки знаний от каких-то своих далеких предков, но размышлять над ними и понимать их не научились. Зато стали считать себя превосходящими над остальными. Всем, считающим себя "высшими" или более умными, созданиям свойственно превосходство над "низшими". И эти "высшие", создания хотят быть уверены, что они знают и понимают мир и его проявления, в отличие от остальных. Но объяснить религию проще, чем физику.

— А что еще за группы здесь есть? — Алисе было ну очень интересно вся эта история с мошками, правда, не все понятно.

— Еще есть неверующие или попросту атеисты. Из этой группы иногда пополняются ряды остальных групп. Потому что только у неверующих мошек есть свобода выбора. Остальные становятся последователями своих богов по рождению. И чаще всего эти неверующие выбирают Буда.

— А почему они вас не трогают, если они такие опасные, что даже Медвежонок ушел в подполье. — Алиса выразительно смотрела Лягушке прямо в глаза.

Лягушка призадумался над ответом, уже было открыл рот, чтобы сказать, но в этот момент из воды вынырнул головастик и пискнул: "Привет. Ты кто?" Его дружелюбная мордочка улыбалась, а хвостик вилял в воде.

— Я Алиса, — ответила Алиса, — А ты кто? — ей вдруг подумалось, что все знакомства в детских сказках выглядят именно так.

— А, это мой младшенький. — Перебил головастика Лягушка. — Хочет быть как я, когда вырастет, но пока что только везде сует свой нос, которого еще даже и нет. У него нет пока имени — не заслужил. А если по порядку считать, то он из шестой сотни вроде.

— Я очень много читаю и плаваю, и стану таким же, как папа.

"Он так и будет улыбаться все время?" — задумалась Алиса. "Ему по нашим меркам лет пять или десять".

— И что же ты там читаешь такое? — спросил отец.

— Одну писательницу, ее все мошки читают. Зовут Бубенцовой. Она написала сотни книжек и все шли нарасхват. Все читали и все хвалят.

— Я не читал такой. А процитируй мне что-нибудь из этой Бубенцовой, может и вправду что умное пишет. — Решил вывести все на чистую воду Лягушка.

— Ой, даже и не помню. Когда читаешь — нравится, а как прочтешь — забываешь.— И мордочка все так же весело улыбалась.

— Ну, ты поняла. — Обратился Лягушка к Алисе. — И не смотри на меня так, у меня есть и другие дети. Очень надеюсь, что этот не самый умный среди них. — Последнее предложение было сказано шепотом.

— А в журнале к ее книгам все оставляют хорошие отзывы и комментарии.

— Существуют комментарии, и существуют комменты. Не стоит их путать сынок.

— А где он книжки берет такие? — Алиса хотела посмотреть на местную литературу.

— У нас там в болоте библиотека. — Серьезно ответил Лягушка.

Алиса внимательно посмотрела в болото. Потом на Лягушку.

— А они у вас там не промокают? — Алису поразила местная литература уже своей способностью находиться в воде и не портиться.

— Ладно, пошутил. Книжки все берут у Овечки. Она поклонница ширпотреба, у нее там и магазин всякой всячины. А то, что читал я — здесь не найдешь. Рожденные в этом мире обречены, только пришедшие сюда способны на что-то.

— А кто из цифр родился здесь?

— Никто, все не отсюда. И, да, они никакие не родственники. И даже не были знакомы до того как сюда попали. Кроме ежика с медвежонком. Просто мы все очень похожи в своей любви к "Пряткам" — это и роднит нас.

Головастик погрустнел, он не всегда понимал, о чем говорил папа, но про книжки, которых здесь не найти, он понял и его это очень огорчило.

— Да что ты раскис так. Не волнуйся, я тебе расскажу все, что знаю. Иди пока поплавай — Лягушка вселил в головастика веру, и тот, улыбаясь, поплыл барахтаться в болоте.

— Раз речь зашла о литературе, то расскажи, каких ты авторов предпочитаешь. Я раньше на свиданиях с подругами всегда их об этом спрашивал. — Лягушка улыбнулся воспоминанию. — А потом плюнул.

— У меня несколько любимых авторов. Вот есть один — он великий психолог, даже лучше мамы. Он пишет книги только стереотипами, у него не существует обычных проходных героев — все особенные. У него идиот умнее нормальных людей. Все женщины либо плачут, либо смеются, либо готовятся к этому. И все страдают независимо от возраста и пола. Автор в своих книжках в роли рассказчика единственный адекватный человек. В его романах интриги больше, чем в бразильских сериалах. Но он все равно отлично передает атмосферу. Он проницательно и точно раскрыл образ русского человека в своих произведениях.

— Да, интересный автор, догадываюсь о ком ты. — Он не мог скрыть иронии.

— А вот другой писатель ну совсем особенный. Он пишет о простых вещах, но дело не в том, о чем он пишет, а в том, как он пишет. Весь текст его книг пронизан каламбурами и отсылками к другим авторам. Если бы до него ничего не написали или если бы он не прочел ни одной книги, то я даже не могу представить его произведения.

— Это не он писал про цветные карты из карточной колоды и про шахматного гения?

— Может быть. — Увернулась Алиса, она помнила только одно произведение, про девочку.

— Вот видишь, самые самые — это не те, кто пишет что-то особенное. Самые самые пишут обычные истории — но то, как они их пишут и делает их этими самыми самыми. Для многих в том и проблема, что они хотят сделать особенным своего героя, когда нужно сделать особенной всю книгу. К тому же сделать главного героя умным для некоторых авторов не под силу. Гораздо проще сделать всех остальных глупыми, тогда на их фоне герой будет выглядеть вполне себе особенным.

Что до идиотов, которые умнее нормальных людей, то это присутствует. Человек, осознавший, в каком мире он живет, просто обязан свихнуться. В дурдомах полно гениев, они там прячутся от сумасшедшего мира. Правда, все те, кто оттуда уходят, оставляют там свою гениальность. Был один пациент, вышел из дурдома и стал писателем, прославился на весь свет, только гениальность свою в дурдоме оставил.

Но и хорошему творцу свойственно проходить интересный путь. Половину жизни деятель искусства работает на свое имя, половину жизни это имя работает на него. Это как идешь полжизни в гору, а потом полжизни под гору.

— Ага, ну так ведь и творчество некоторых сначала растет до шедевров, а потом скатывается на самое дно искусства. Тот, кто писал: "Земную жизнь пройдя до половины", может быть он хотел сказать, что он как раз на пике своего творчества. — Алиса все еще была в игре. Ей нравилось. Лягушке нравилось.

— Есть у меня здесь одна интереснейшая книга, хочешь почитать? — Лягушка достал какую-то книжку без обложки.

— Но здесь нет ни обложки, ни первой страницы. Как она называется, и кто ее написал? — Алиса никогда не держала в руках таких книжек.

— Я не знаю.

— Но...

— Это так важно?

— А вдруг писатель этой книги плохой человек просто у него талант писателя.

— Ты не будешь читать гениальную книгу, потому что ее написал плохой человек? — вопрос Лягушки сбивал с толку. Алиса не знала, что сказать, это явно был какой-то неразрешенный философский вопрос.

— А ты будешь читать? — это все, что она могла ответить в данный момент.

— Я уже прочел, и мне понравилось. — Лягушка мило улыбался, он был превосходным игроком. — Не слишком задумывайся, а то извилины перегреются, и дым пойдет из ушей. Будешь плохо слышать.

И он засмеялся.

— И да, будешь ли ты читать его, если он тебе не известен, не знаменит?

— Чувствую себя совсем ребенком, я ничего не понимаю. — Алиса топнула ногой. — Я думала, что я уже взрослая. А здесь все умнее меня.

— Если бы все дети, вырастая, становились взрослыми — было бы совсем не интересно. — Лягушка начал говорить медленно и спокойно. — Лови гармонию, в ней счастье. Плохо быть и глупым, и слишком умным. Я не так мудр, как ты думаешь, просто я пожил подольше тебя и повидал побольше. У тебя еще весь мир впереди, и я не про наш мир говорю.

А сейчас просто послушай мои мысли — всегда полезно учиться — это путь к мудрости. А мудрость — это то, что помогает тебе достичь счастья.

В одних странах люди к старости становятся состоятельными и начинают наслаждаться жизнью — объедаются, живут для себя. В других странах люди на старости не могут работать, не могут зарабатывать на жизнь и становятся бедными, ходят по миру, да еще детям помогать стараются. И это уже проблемы государств. В странах третьих люди на старости хоть и не богаты, но оборачиваются взглядом на свою жизнь — видят, что все было сделано хорошо и правильно, и оставляют семью, чтобы уйти в горы и познать себя с другой стороны и обрести умиротворение. Всему свое время, и у каждого есть выбор, даже когда, кажется, что выбора нет.

Добро и зло — это как право и лево. Кто стоит к тебе лицом к лицу, для того лево там, где у тебя право. Для того кто стоит рядом с тобой слева — ты находишься справа, для того кто стоит справа — ты находишься слева. Так что добро и зло понятия очень индивидуальные.

Тебе пора идти — я и так наговорил лишнего, так что большую половину можешь забыть. — Улыбка Лягушки была дружелюбной. — Мой головастик проводит тебя немного. У начала реки сядешь в лодку, и она выведет тебя к мосту, а дальше и к озеру. Вероятно, что мышонок Мэл заблудился в лесном смоге. Тебе, так или иначе, придется в него зайти, чтобы найти выход отсюда. А без Овечки зайти в этот смог не получится. Удачи тебе.

— Спасибо за приятную беседу, — сказала Алиса. Все так быстро обрывали разговоры, что она уже стала привыкать. — Мне было очень интересно с вами.

— И мне было интересно. — Лягушка взял мандолину и начал бренчать те неуклюжие ноты.

Глава 6. Магазин Овечки.

— Иди за мной, я проведу тебя к лодочке. — Веселое лицо головастика, плывущего на спине, добавляло хорошего настроения.

Алиса снова запрыгала с кочки на кочку и через пару минут увидела речку, вытекающую прямо из болота. Вода в реке была на удивление чистой и прозрачной. Возле берега стояла лодочка похожая на ореховую скорлупу, только большую. Алиса забралась в нее и полу-села полу-легла поудобнее — других вариантов находиться в этой скорлупке просто не было. Взгляд сам уставился вверх, и Алиса увидела циферку шесть довольно крупную, чтобы ее не заметить.

— Значит Лягушка — это номер шесть.

— Ага, — пропищал головастик. — Ты когда на болото зашла разве сразу не видела?

— А я пришла сюда со стороны тюльпанных садов. — Успокоила малыша Алиса. Хоть он был и малыш, Алиса назвала бы его толстяком, уж больно хороши у него щечки, такие пухленькие.

— На болото три входа: со стороны туманного поля, со стороны реки, и со стороны Тюльпанных садов, как ты их назвала. И везде висит номер 6 и его нельзя не заметить. Но проверю, может, сорвало ветром, и забросило в какие кусты.

И здесь Алиса вспомнила, что не узнала у Лягушки.

— Скажи, а почему мошки не причиняют вреда твоему отцу? Ведь они даже Медвежонка напугали.

— Какой вред, ты что. Они все без исключения поклоняются Лягушке, это он может причинить им вред. Ты такая смешная.

— Так у них же у каждого свое божество, они за них войны ведут. — Алиса удивилась сказанному головастиком.

— Не имеет значения, во что верят мошки, что они говорят вслух, при других и оставшись наедине. Ими всеми повелевает Лягушка. Почти всеми, есть единицы, над которыми он не властен, но те сразу покидают пределы болота.

— Значит, Лягушка повелевает мушками? — Болото уже скрылось из глаз, а звук мандолины все еще доносился издали. — Лягушка — повелитель му...шек. Вот так встреча. Та циферка точно упала куда-то в кусты.

— Передавай привет Овечке, а мне пора. Счастливо! — И головастик шустренько поплыл назад к болоту.

Алиса решила пока что ни о чем не думать. Она приняла самую удобную позу в скорлупке. Голова лежала на краю скорлупки, ножки свешаны с другой стороны и касались пальчиками воды, руки разведены по бокам и, согнувшись в локтях, тоже касались воды. Безмятежность заполнила собою все и внутри и снаружи. Осенний лес нес волшебный непередаваемый словами аромат. Листья распределились равномерно — на деревьях их было достаточно, чтобы лес не казался голым, и берега были усыпаны листвой. Листья плыли по реке. Это были и клен, и каштан, и береза и редкие рябины и редкая хвоя. Все в этом лесу было так, как хотела Алиса. Цвета не резали глаз, и создавали мягкий уют. Красные, желтые, оранжевые, бардовые, желто-красные, бурые. Казалось, что ни один цвет не повторялся. Вода была приятной. Время исчезло. Алиса чувствовала, что она будет плыть столько, сколько захочет. Организм набирался сил и готовился к следующей встрече. И мысли стали потихоньку возвращаться.

"Здесь все такие умные, одна я совсем глупая. Мышка, умнее меня, аист умнее мышки, лягушка умнее аиста. Нет, не правильно — каждый умен по-своему. Но все разбавляют свой ум разными шуточками и стишками. Дали говорил, что это Мелани всех заразила. Они точно хотят, чтобы я оказалась в их числе, поэтому и говорят со мной как с ребенком. Нет, я точно в дурдоме. Только я здесь как персонал. Да это же мой сон — как мне может сниться что-то, чего я не понимаю. Или может? Может оно потому и сниться, чтобы я что-нибудь да поняла".

Алиса вспомнила свой дом и Ириску. "Интересно, чем это она там сейчас занимается, пока я здесь кружусь среди листьев?". Недавно Алиса вместе с Джеком наблюдала за Ириской, и ему в голову пришли прозаические стишки. Она начала припоминать их. Одно было летнее:

"Ранним утром, проснувшись от яркого света, протирая руками глаза от запутанных снов и потягиваясь в сладкой истоме, я подумал о том, что вокруг меня лето, а ночью была гроза, и запах ее через окно пробрался и спрятался в доме. Чье-то мяуканье слышится мне из неимоверно далекой кухни, наверное, котику хочется пить, и я подымаюсь с кровати — а ветер смеется в окне, так громко, что скоро все рухнет, и надо спешить напоить это кричащее чудо коричнево-рыжей масти".

А второе зимнее:

"Снег тихо лежал на крышах домов, не тронутый даже ветрами. Лишь солнца лучи отражаются в нем, и если смотреть на него сверху днем, то только со щурившимися глазами. И кажется даже немного тепло, готово все к лепке из снега, но что-то сегодня мне так тяжело, как будто я весить стал больше на сотню кило, хотя не пойму, отчего как назло, ведь я даже и не обедал. Веселый ветер разносит запах зимы с этим ярким и чистым привкусом белых снежинок. А ты еще не решила, что именно нынче делать будем мы, но радостью щеки с морозным румянцем полны, и славный момент тишины лишь изредка нарушают машины".

Над головой пронеслась тень. Это был мост. А слева висел густой смог. Алиса поняла, что это мост, только когда ее развернуло к так, что он пронесся перед глазами.

"Остановиться или нет? Мне же надо войти в этот дым. А как я войду в дым? Я же там и дышать не смогу". Громкий грубый смех раздался из дыма. "Ну, сидит же там кто-то, и даже дышит чем-то. Может и я смогу. Надо только остановить скорлупку". Но скорлупка не хотела останавливаться. Алиса попыталась погрести руками, но ее кружило дальше. "Я определенно толще дюймовочки. Ну и ладно, к Овечке так к Овечке". И Алиса перестала суетиться и продолжила наслаждаться лесом.

Вскоре речка ускорилась, и скорлупку выбросило в озеро. Алиса подняла голову уже на центре озера и увидела островок, на котором красовался приятный глазу домик в розовых тонах с циферкой два на углу и надписью "Second hand of first freshness". Вспомнив английский, Алиса перевела название как "подержанные товары первой свежести". Интересно как это? Но был еще вариант "секундные стрелки первой свежести" и Алиса понадеялась, что имеется в виду второе. Скорлупка сама подплыла к домику. Алиса сделала усилие и выбралась из скорлупки. У нее затекла шея, спина, ноги и руки. Алиса потянулась и сделала несколько разминочных упражнений ровно до того момента как что-то хрустнуло в шее. В домике была одна дверца между четырьмя окошками, за которыми виднелись горшки с цветами. Алиса постучалась, еще постучалась и еще постучалась. Тогда она громко спросила, есть ли кто дома. Никто ничего не ответил, и Алиса тихонько открыла дверь и вошла.

В домике располагался магазинчик. Налево от двери под окошком стояли столик со стульчиком. Справа находилось кресло, в котором мирно похрапывала Овечка, в руках у нее были спицы и недовязанное непонятно что красно-зеленого цвета. Комнату по длине разделял прилавок, на котором стояли старенькие весы с гирьками. Весы находились в равновесии — на одной чаше лежали книжки, а на второй гирьки. Еще на прилавке находился кассовый аппарат с ручкой с левой стороны, или с правой — если стоять за прилавком. На задней стенке было множество полок с баночками, скляночками, горшками, корешками (не книжными), и да, горшков было довольно таки много. Алиса подошла к прилавку и стала разглядывать все вокруг. На книжках, лежащих на весах, красовалась фамилия "Бубенцова". Название книги Алиса так и не запомнила, даже прочтя его несколько раз и один раз по буквам. В баночках на полках были какие-то пилюли или конфеты. Чтобы узнать точно, нужно было это попробовать, но Алиса не стала. На нижних полках лежали предметы искусного маркетинга, совмещавшие в себе несколько функций. Здесь был нож-ручка, чтобы вы могли записать что-то важное, когда режете колбасу, или взять телефонный номер у девушки в темном парке, если она вам понравилась. Экспандер-сетка для настольного тенниса — это действительно стоящая вещь, правда, нужно было быть очень сильным, чтобы растянуть его на ширину стола. Короткий сложенный зонтик-фляга — ну просто мечта. Только как зонтик он не открывался, просто скрывал фляжку, так что от дождя не защитил бы, но в зависимости от содержимого мог согреть и заставить смотреть на дождь другими глазам. Были и другие предметы, но их назначение было не очень понятно Алисе. Насмотревшись, она решила разбудить Овечку. Алиса подошла и тихо сказала "просыпайтесь, у вас посетитель", но ответом был лишь храп. Тогда Алиса потрясла Овечку за плечо и повторила будильные слова громче. Ничего не изменилось. Что же делать. Алиса решилась на более отчаянный шаг и начала слегка шлепать Овечку по щекам. Не помогало.

— Позвони в колокольчик над дверью, ты так тихо вошла, что он даже не зазвонил. — Спокойный приглушенный голос заставил Алису подскочить на месте

Алиса обернулась в поисках говорившего, но никого не было видно.

— Эм, а кто это сказал? — решила узнать Алиса, ей стало страшновато.

— Да разбуди ты Овечку, она тебе скажет, кто это говорит. — Голос стал чуть ворчливей.

Алиса подошла к двери, нашла колокольчик и зазвонила в него. Храп прекратился, и Овечка проснулась.

— Кто здесь? — у Овечки были на удивления красивые глаза и приятный голос.

— Это я — ответила Алиса. — Я пришла к вам узнать, не видели ли вы мышонка Мэла.

— Ах, Мэла. И ради этого ты меня будила. Я уж думала, ты хочешь что купить. Нет, мышонка я не видела, во всяком случае, сегодня, если здесь вообще бывает сегодня, вчера или завтра.

Увидев, что Алиса не уходит, Овечка с трудом встала из кресла и пошла за прилавок.

— Вот была я молодая — была у меня талия осиная. А сейчас постарела я — и талия теперь лосиная. — Ей была не чужда самоирония.

— Я здесь у вас осмотрелась, пока вы спали, и слышала какой-то голос, который подсказал мне как вас разбудить. Вы не скажете мне, что это был за голос. — Алиса хотела успокоиться, и для этого ей нужен был ответ на этот вопрос.

— Это был голос за кадром. — Засмеялась Овечка. — Джимми, это ты разговаривал с девушкой? — она обратилась к горшку на полке.

— Да это был я. — Раздалось из горшка.

— Это случаем не тот самый говорящий сверчок, который...

— Тот самый, который мешал совать чужие длинные носы не в свои дела. — Перебил голос сверчка. — И он не желает продолжать эту беседу, у него тихий час.

Алиса решила, что благоразумнее будет не обращаться к сверчку и говорить чуточку тише.

— У вас здесь так много горшков. Вы очень любите цветы?

— Да, люблю. У меня за домом свой садик цветочный. А еще есть целое поле тюльпанов. — Пытаясь побороть скромность, похвасталась Овечка. — Только один горшочек здесь не по назначению. В нем живет сверчок. А вообще, если считать, что дети это цветы жизни, то большинство горшков в этом мире цветочные. — Она улыбнулась своей мысли.

— Так это вы высадили это поле? — Алис открыла рот. Овечка начинала ей нравиться. — Оно просто волшебное, я была счастлива прогуляться по нему. Там такой чудесный аромат.

— Благодарю тебя за этот комплимент, хоть кто-то оценил мои труды. Не хочешь купить секундных стрелок? Сегодня привезли только, я отберу тебе наисвежайших.

— Фу, — вырвалось у Алисы, значит все-таки стрелки. — Нет, благодарю. — "Так, что мне там от нее нужно, я все забыла уже почти. Ах, да", но Овечка опередила ее:

— Не желаешь ли приобрести какую интересную вещицу. Я возьму за нее столько, сколько есть у тебя в кармане.

— У меня нет карманов — Алиса осмотрела свое платье.

— Как жаль, но такие условия торговли — либо то, что в кармане, либо сто тысяч миллионов золотых монет.

— Сколько? Сто тысяч миллионов. — С насмешкой сказала Алиса, она уже поняла, чего хочет Овечка. Она хочет играть. — Да за эти деньги даже Малыша не купишь.

— Ну хорошо, пусть будет миллион миллионов. — Ничто не изменилось на лице Овечки

— А у вас есть нитка с иголкой и синяя ткань в белый горошек.

— Конечно же, есть.

— Вы не могли бы пришить мне кармашек. — Они смотрели друг другу в глаза, пока Овечка не улыбнулась.

— Я пришью тебе такой карман, в который поместятся миллион миллионов золотых монет.

— Эмм, я боюсь, что я и один карман такой не смогу унести, какие уж там монеты. — Алиса не отставала.

— А ты знаешь, как выглядит столько монет? — спросила Овечка.

— Я представляю, как выглядит одна монета, ну а уж такая гора вряд ли поместиться в моем воображении.

— Поместиться. — Овечка взяла тряпичный мешочек с полки и высыпала содержимое на беленькую хлопчатую салфетку. Маленькая кучка блестящего золотого песочка отражала свет из окна. — Держи. — Овечка протянула Алисе какую-то вафлю.

— Что это? — спросила Алиса

— Это уменьшитель материи. Съешь ее и сможешь разглядеть этот "песочек" вблизи.

— Нет, спасибо. — Алиса вспомнила, с чего все началось. — Я поверю вам на слово. А других способов увидеть это вблизи, нет?

— Конечно, есть. — Овечка достала из-под стола огромное увеличительное стекло. — Смотри.

Алиса взглянула на песочек через стекло и увидела огромную гору мелких монеток. Все дело в размере монеток. Теперь все ясно.

— Спасибо, что показали такие сокровища. Может быть, вы знаете, как мне вернуться домой? И я хочу попасть домой так, чтобы помнить все что видела, и чтобы я могла сюда когда-нибудь вернуться.

— Тебе нужно найти Ежика, он поможет решить твою проблему. Если ты, конечно, сможешь с ним поговорить.

— Как найти Ежика? Что нужно для этого сделать?

— Купи слона — серьезно сказала овечка.

— Кого? — уточнила Алиса

— Слона. Но предупреждаю, он совсем уж уродец. Но зато у него сильные легкие и он сможет тебе помочь пройти по дороге, что за мостом. Я его привела однажды в тюльпанный сад, так он так понюхал цветочки, что весь аромат сада исчез на три дня. Бедные насекомыши опылители были дезориентированы и чуть не впали в депрессию. В те дни такая очередь за хмельным отваром образовалась, что она огибала мой дом пять раз. Хорошо, что все обошлось. — Овечка нырнула за ширму и вывела оттуда слоненка, ростом никак не ниже Алисы.

— Ах, какой же он красавчик! — воскликнула Алиса и подошла его погладить.

— Ты что спятила, какой же он красавчик. Слонов никогда не видела, что ли. Они же маленькие с крылышками, опыляют цветочки. А этот бескрылый и здоровый — ну точно уродец. У него еще и волосы на голове.

Да, в той сказке слоны точно летали опылять цветы. Ну и что. Этот был просто прелестен. Алиса узнала его — это был мамонтенок. Он уже не искал маму, совсем повзрослел. Хотя внешне почти не изменился, только подрос немножко.

— А он разговаривает? — Спросила Алиса.

— Нет, он только размышляет, но все понимает, не беспокойся. И он довезет тебя до места — это уже бонус.

— Хорошо, я беру его.

— Но у тебя до сих пор нет ни карманов, ни денег.

Алиса задумалась. Шить карман или не шить. Портить платье или не портить. И пока она думала, ее взгляд нашел в углу пыльную табличку, надпись на которой гласила:

Суши-груши, соки-молоки.

— А что это у вас за табличка?

— Это Лягушка придумал мне слоган для завлечения покупателей. Только вот покупатели все плюются, потому и убрала ее.

— Все потому, что этот слоган не звучит, никто не ест суши с грушами и не пьет соки с молоками. Вот попробуйте такой слоган. — И Алиса выдала свой экспромт.

Суши из горбуши

Сок, пирог из груши

Икра из осетра

И кофе по утрам.

— Это конечно не правда, но звучит лучше. Думаю, покупатели оценят. Придется переделать суши и достать молоку из сока. — Овечка обрадовалась такому повороту событий. — Ладно, бери слона за стихотворение.

— За какое стихотворение? — Алиса уже хотела уходить.

— Сейчас услышишь. Называется "Счастливчики"

"Как удачно, я как раз хотела просить прочесть мне это стихотворение. А за это еще и мамонтенка дадут". Алиса приняла позу слушателя, приоткрыв рот, а Овечка подняла глаза кверху и начала декламировать.

Счастливчики

Один пиратский капитан

Ходил по морю тут и там,

И в некий солнечный денек

Наткнулся он на островок.

Его команда не огонь

Сошла на берег за водой.

Не буду всех вам называть —

Их было восемь или пять.

Услышав посторонний шум,

Они слегка взялись за ум.

И на полянке, что в лесу

Они заметили лису.

Когда же подошли впритык,

То все пооткрывали рты.

Какой-то маленький зверек:

Полу-писец, полу-хорек,

С пушистым беличьим хвостом,

(По маске был он енотом)

Сидел на сухоньком пеньке,

И ковырялся в сундучке.

Выбрасывал он всякий хлам:

Бутылки с письмами как спам,

Подсветки к солнечным часам,

Резинки к кожаным трусам.

И словно старый мусор вдруг

Швырнул рубин и изумруд,

Три горсти золотых монет

И ком зазря прожитых лет.

Не выдержал один пират

И громко охнул: "Вот те раз!"

И вмиг захлопнулся сундук,

Взяв всю команду на испуг.

Сундук под мышкой зверь зажал,

И в боевую стойку встал.

Увидев это, капитан,

Зверьку сказал: "Пойдем-ка к нам,

У нас есть плотная еда,

И ром, и пиво, и в-вода"

И посулил еще ему

Икру, конфеты и хурму.

Как только все зашли на борт

Корабль помчал во весь опор.

А все собрались на корме

И словно не в своем уме,

Несли зверьку свою еду,

А он все лопал на ходу.

И за один короткий час

Уплел весь годовой запас.

"Быть может за такой обед

Ты нас одаришь, чем в ответ" —

Сказал с запалом капитан.

Зверек же был изрядно пьян.

Он настежь свой сундук открыл

И всем давал, кто что просил.

Час незаметно пролетел,

А трюм заметно пополнел

Каким-то ценным барахлом.

И что-то вспомнил вдруг старпом.

Все детство он мечтал о том,

Что станет лучшим кузнецом.

И проронив вперед: "Мерси"

Он наковальню попросил.

Без злого умысла зверек

Предмет тяжелый сей извлек.

Легко старпому передал,

И наковальню тот обнял,

И через трюм и барахло

Стремительно ушел на дно.

Как Чацкий этот зверь попал

Ну, прямо с корабля на бал.

Жаль, что корабль утопал,

И сатана тот правил бал.

Команду же, о чудеса,

Всех приняли на небеса.

Но поперхнулся сатана,

Когда увидел из окна

Кто примостился у ворот

И с сундучком под мышкой ждет.

Раскрыл с ноги он ворота

И рев прорвался изо рта:

"Я сколько раз тебя просил,

Чтобы сюда ты не ходил".

И дал такого он пинка,

Что испугались облака,

Когда опережая звук

Под ними пролетел сундук

Под мышкой у того зверька

С глубоким следом от пинка.

Он прилетел на остров свой

И там, в конце обрел покой.

Овечка закончила и отдышалась, затем протянула руку и поднятием подбородка закрыла рот Алисе.

— А почему стих называется "Счастливчики"? И кто здесь счастливчик, все же умерли, кроме зверька. — Алисе понравилось стихотворение, но название было не понятно.

— Счастливчики — это пиратская команда. А счастливчики они потому, что так и не узнали, с кем имели дело, и в конце попали на небеса.

— А с кем они имели дело? — Алиса догадывалась, но решила узнать точно.

— Ты хочешь быть счастливчиком в своей жизни? — Овечка заулыбалась своими красивыми глазами.

— Очень хочу, но не таким как эти пираты — четко выговорила Алиса.

— Тогда тебе пора идти.

Глава 7. Сливки тайного общества.

Алиса вышла в дверь и подумала о том, как же выйдет в нее мамонтенок. Но, обернувшись, увидела, что мамонтенок уже снаружи. Не став вдаваться в такие мелочи она попросила мамонтенка отвезти ее к мосту. Тот протянул ей хобот, и помог забраться на себя. Спина у мамонтенка была мягкая теплая и шерстяная. Он вошел в воду и поплыл. Босые ножки Алисы погрузились в воду до колен и края платья намокли. Плавание оказалось в крови этого пушистого добряка, и уже через пару минут они выбрались на берег с левой стороны от места впадения речки в озеро. Здесь Алиса подумала, что надо было выбираться на берег с той стороны, ведь теперь им придется пройти по мосту. Но вспомнив, как мамонтенок вышел из магазина, она перестала волноваться об этом.

Слоненыш точно понял, что от него хотят, и уверенно ломился вдоль реки с плавностью дельфина. Алиса не чувствовала тряски и это помогло ей настроиться на всякие размышления о происходящем с ней.

"Овечка оказалась очень милой. Да и вообще все в моем сне приятные личности. Они умные и смешные. Только все они бросаются в крайности от мудрых речей до милых детских шуточек и наоборот. Если все они отражения меня, значит и я такая. Это явно поучительный сон, если это сон. Осталось только не сойти с ума и не впасть в детство. Лягушка сказал искать гармонию, он точно знает секрет счастья". И Алиса улыбнулась сама себе.

Впереди показался мост, быстро приблизился и исчез под ногами мамонтенка. Они остановились. Алиса обернулась назад — мост был верёвочный деревянный и очень узкий. "Да, хорошо, что я купила этого мамонтенка, подо мной бы этот мост точно развалился". А впереди стоял густой смог.

— Слоненок, пожалуйста, помоги избавиться от этого дыма. — Алиса не знала, как надо было его попросить, и попросила, как пришло в голову.

Слоненок-мамонтенок вошел с Алисой в дым. Она задержала дыхание и закрыла глаза. В тишине послышался протяжный выдох, и Алисе показалось, что сейчас она без труда сможет обхватить слоненка ногами, если не задохнется от дыма раньше. Далее последовал внушительный вдох, и в одно мгновение лес стал девственно чист и прозрачен. Алиса начала дышать и открыла глаза. Впереди кто-то тоже резко потянул свежий воздух и тоже открыл глаза.

То, что она увидела перед собой, превратило все предыдущие приключения в рутинейшую рутину. Перед ней поперек дороги стояла длинная ванна на шести ножках в форме львиных лапок. Ванна доверху была полна опавших листьев. Две пары глаз удивленно смотрели на Алису. Глаза слева принадлежали красной Гусенице, занимавшей две трети ванны; глаза справа находились на буром медведе. Оба сидели в ванне (Гусеница просто лежала на спине, и верхняя ее треть возвышалась над ванной) и держали в руках по скрученной сигаре. Перед ванной на маленькой табуретке сидел ежик, его ножки были опущены в тазик, также наполненный опавшей листвой. Ежик подпирал ручками щечки и смотрел вниз невидящим взглядом.

— Тебя случайно не Алисой зовут? — спросила Гусеница.

— А-А-Алисой. — выражение лица Алисы говорило о том, что полочки в голове сломались под тяжестью впечатлений.

— Нет, это не случайно. — Гусеница затянулась сигарой. Медвежонок выглядел грубовато, но пока молчал. Пауза была затянутой, но данную ситуацию она не делала неловкой — без нее просто было нельзя. Алиса моргнула, Медвежонок выдохнул. Слоненок отхаркнулся и выплюнул на землю серый сухой брикет идеального прямоугольника.

— Так вот как выглядит твердый дым. — Сделал заключение Медвежонок.

— Я слышала про одну говорящую Гусеницу, но та была синей маленькой и с кальяном. — Алиса прибила полочки, свалила на них барахло и пришла в себя.

— Боюсь, что я та самая Гусеница. — Начала воссоздавать дымовую завесу Гусеница.

— А почему ты размером с Медведя? — хоть и с опозданием, но все-таки удивилась Алиса.

— А почему ты размером с мышку? — ничуть не удивилась Гусеница.

Алиса призадумалась. Да здесь вообще все одного роста.

— У нас здесь равноправие, поэтому все одинакового роста, кроме аистов. Они ровнее других. — Медвежонок забасил со смешком. — И еще Ежика.

— Я просто съела гриб, на котором жила в зазеркалье. Гриб помнишь? От него рост менялся.

— Ты что же, решила, что пора уже, наконец, вырасти и стать как все? — продолжила допрос Алиса.

— Нет, я хотела уменьшиться и уйти от мирской суеты на покой, но попутала сторону гриба. В итоге на втором куске я съела весь гриб вместе с моим кальяном, и вот результат.

— А сюда ты как попала? — не унималась Алиса.

— Когда я выросла, то мне все стало так лениво, что я уснула. А во сне узнала, что кто-то разбудил Черного короля, и что возвращаться мне уже некуда. А сюда попала через подвал Овечки, у нее там есть небольшой портал для таких вот непрошеных потерянных гостей. — Гусеница посмотрела на свою сигару, выбросила ее и стала скручивать новую из листьев, лежащих в ванне.

— Вы что, листья курите? — опешила Алиса.

— Ну не траву же. Листья безвредны. У каждого дерева свой непередаваемый аромат. А еще листья помогают сохранить конспирацию. Кстати, у нас здесь тайное общество. Мы с Медвежонком организаторы. Не хочешь вступить?

— Не думаю. А что для этого надо? — "зачем я это спрашиваю, если не хочу вступить".

— Да ничего вроде бы. У тебя номер есть?

— Какой номер?

— Идентификационный.

— Нет, есть только телефонный.

— С таким номером ты можешь вступить только во всемирный телефонный клуб. Нужен обычный порядковый номер, чтобы мы не повторялись, плагиата нам только не хватала.

— Нет. Такого номера у меня нет. — Сказала Алиса. — А у вас какие номера?

— У меня третий, у Медвежонка пятый. Без номера не получится. Да и с номером не получится. Номера с первого по седьмой заняты, и у нас уже есть на них девиз — Ежик придумал.

— Да, я слышала. А у Ежика четвертый номер, это я помню. — Алиса помнила. — А кто под первым и под седьмым номерами?

— Крошка енот и Совенок, если мне не изменяет память. Но я их давненько не видела. — Объяснила Гусеница.

— Да, Ежик, Ежик. — Вздохнул Медвежонок. — Где же ты сейчас?

— Он так глубоко ушел в себя? Вы же это имеете в виду? — уточнила Алиса глядя на Ежика.

— И это тоже. — Загрустил Медвежонок. — Когда-то давно он пропал, и мы его так и не нашли. Он был моим лучшим другом.

Алиса ничего не понимала.

— А кто тогда это... Сидит на табуретке... Возле ванны?

Гусеница и медвежонок перегнулись через край.

— Ёжик! Это ты? — чуть не в ухо Ежику забасил Медвежонок.

Ежик повернул голову и со счастливой улыбкой пропел звонким детским голосочком:

— Медвежонок!

— Ёжик!!! — радость Медвежонка была неописуемой. — А мы, мы тебя везде искали. Вот так встреча. А ты все время был здесь.

— Медвежонок! Друг.

Медвежонок выкинул сигару и схватил Ежика в свои лапы и слезы сами собой покатились по грубым бурым щекам. Они смотрели друг на друга и улыбались. Алиса расчувствовалась. Вот ведь как бывает. Медвежонок посадил Ежика на тело Гусеницы, не отрывая от него глаз, и растер свои лапы от колючек. Взгляд Ежика озарила улыбка, глаза заблестели от слезинок. Но вскоре взгляд этот прошел за Медвежонка, вдаль, а там и в бесконечность. И Медвежонок все это понимал. Он знал природу Ежика, и не обиделся.

Гусеница смахнула слезу и тоже задумалась и загрустила. Алиса решила разрядить эту трогательную обстановку резонным вопросом.

— Вот вы в своем дыму даже Ежика не заметили. Как вы вообще в нем сидели?

— А мы закрывали глаза и старались меньше дышать. Закрыв наружное зрение можно открыть внутреннее, а заодно обострить слух.

— Вы поэтому так орали и смеялись, что все вас слышали.

— А! Что! Мы орали? Нет, мы просто очень активно что-то обсуждали. А в этом деле, когда оба оппонента равно правы, то последнее слово остается за тем, у кого голос громче. То же верно и когда оба оппонента равно неправы или же попросту глупы. Ты была в армии? Так вот туда немых и картавых не берут. — Гусеница сочла свое объяснение вполне понятным и затянулась.

— А почему вы сидите в ванне с листьями? Или у вас там вода под ними. — Алиса улеглась на теплый загривок мамонтенка, подложив руки под подбородок. — Ванну лучше принимать горячую, если хотите согреться.

Гусеница ответила ей на это:

— Нам здесь не холодно, поэтому вместо воды листва — свеженькая, сама нападала. А горячую ванную долго принимать нельзя. Ты знаешь, как кожа скукоживается от горячей воды? Посидишь денек в горячей ванне, и у тебя появятся извилины там, где их быть не должно. А там чего доброго и думать начнешь по-другому. Да и Хью не любит горячей воды.

— А кто такой Хью?

— Ванна! — Этот тон Гусеницы вместе с этим словом навсегда остался в памяти Алисы. Левая ножка ванны поднялась и помахала Алисе.

— Многим горячие ванны пойдут на пользу. — Высказался Медвежонок. — Они не начнут думать по-другому, они просто начнут думать. И тогда...

— И тогда горячие ванны запретят, всем отключат горячую воду, а тех, кто будет воду греть, станут сажать. — Сказал Ежик своим звонким грустным голосом, пока его взгляд сфокусировался на Медвежонке.

— Как это отключат? Куда сажать? — Но Ежик уже снова смотрел в бесконечность. — А, ты про это. Эх, горячие ванны, для них и холодная вода нужна, чтобы кипяток разбавить. Это роскошь для тех миров, где плохо с фантазией. Вот в том мире, про который только что говорил Ежик в этом плане разнообразие — то горячей воды нет, то холодной, то ни той и ни другой.

— А представь, если бы здесь была зима, и шел снег. — Обратилась к Медвежонку Гусеница. Она перешла от горячего сразу к холодному.

— Мы бы тогда играли в снежки и лепили бы снежную бабу. — Медвежонок тоже переключился, представил себе картину и поднял глаза к небу, как будто только этого взгляда не хватало для того, чтобы пошел снег.

— Интересно, можно ли слепить снежную бабу в отдельно взятой ванне. — Гусеница мыслила вслух.

— Не сомневайся в этом, подвинемся — места хватит.

— Я все-таки посомневаюсь. Сомневающийся никогда не будет разочарован так сильно как тот, кто абсолютно уверен.

Они так интересно беседовали, что Алиса готова была просто смотреть все это как кино, которое неважно как закончиться. Она хотела, чтобы оно не заканчивалось. "А еще недавно домой хотела. Меня тоже шатает от желания найти выход до желания остаться здесь насовсем".

— А у вас кроме номеров есть имена? — прервала свои мысли Алиса.

— Это лишнее, да и конспирация не позволяет. — Беседу с ней поддерживала Гусеница. — И чем тебе не нравятся Гусеница, Медвежонок и Ежик. Мы все разные, не попутаешь.

— Гусеница мне нравится. Она начинается на "Гусь", а заканчивается на "Синица". — Алисе было весело, и она решила пошутить с Гусеницей.

— Ха-ха. А где-то в другом месте Гусеница начинается с "кота", а заканчивается "подушкой", — знание языков Гусенице было не занимать, — по звучанию похоже.

Алиса перевела на английский — и правда, получается котоподушка или подушка для кота.

— Можно и по-другому разбить слово, получится еще более несуразно.

— А почему вы тайное общество основали? — Полюбопытствовала Алиса. Она задавала вопросы по мере поступления их в голову.

— Сейчас уже никто не помнит — это была такая мелочь, что и говорить стыдно. Если кратко, то цифры повздорили с числами. Числа вдруг сказали, что больше нас, а мы сказали, что мы больше, чем сумма цифр в их числах. Одно за другое и разошлись.

— Да-да, — прорычал Медвежонок. — Тоже мне важные птицы. Вот выкинем свои номера и уйдем в другой мир, где не будет этих десяток и пятнашек, там будет только цветовая дифференциация личности.

— Ага, вот там мы и с вами перессоримся точно. — Парировала Гусеница. — По мне так пора этот балаган прекращать. Нужен кто-то со стороны, кто смог бы нас помирить. Если мы пойдем мириться, они нас зачмырят, а если они придут мириться — мы их зачмырим. Значит, нас помирит только беспристрастная личность со стороны. Думаю, это будешь ты.

— Я? — Алиса не знала, как это можно осуществить. — Как я вас помирю?

— Просто придем к ним с тобой, ты скажешь, что привела нас и, что хватит там заниматься ерундой и вообще взрослым стыдно ссориться по пустякам. Миритесь, мол, уже и уйдешь потихоньку, на крайний случай, если вдруг начнется драка. Дальше все само наладиться.

Алиса не представляла, как она такое сможет сказать. — А вы мне поможете?

— В чем тебе помочь?

— Мне надо найти мышонка Мэла, и выбраться из этого сна.

— А ты в курсе, что сон отражает все то, что происходило с человеком, особенно последнее время, или же то, что его волнует. Был тяжелый день с незавершенными делами — и ты уже пытаешься завершить их в своем сне. Волнуешься перед экзаменом — это тоже находит отражение.

Алиса приуныла.

— Чего ты загрустила? — спросила Гусеница.

— Да вот думаю, что, судя по моему сну, так я какой-то умалишенный обдолбышь. Вы листья курите, остальные то умничают, то смеются, то философию бредовую разводят.

— Расслабься, это тебе сняться нравоучительные школьные лекции о вреде курения. А так называемое сумасшествие — это отражение реального мира. Я не знаю, что у вас там происходит, но судя по твоему сну тебе лучше не просыпаться.

— Да, я даже делала реферат на тему одурманивающих веществ. А в реальности там конечно да, все не так хорошо как всем бы хотелось. — Слова Гусеницы успокоили Алису, хотя ничего спокойного в их смысле не было.

— И вообще, у некоторых во снах головы рубят. — Подытожила Гусеница.

— Ага, а где-то вообще линчуют. — Подтвердил Медвежонок.

Алису мысль о головах приободрила. У нее во сне никого не обижают — это хороший знак.

— Как бы то ни было, помочь тебе может только Ежик. Но ты не можешь поговорить с Ежиком. Вы на разных планетах, он тебя не услышит. Нужно сказать правильные слова — они как ключ от двери в его мир. Надо просто разговаривать и на что-нибудь он обязательно отреагирует. Тогда и спросишь его, если успеешь. — Гусеница была вполне понимающей личностью. — Я начну говорить, а ты следи за реакцией Ежика.

— Значит, ваши с Медвежонком беседы ни разу не касались правильных слов, если вы за долгое время не смогли вычислить присутствие Ежика. — Алиса не хотела никого обидеть. Честно!

— Ммм. Давай не будем о прошлом, сосредоточимся на настоящем.

Далее последовала бессмысленная беседа, которую можно пропустить до слов Ежика, но для тех, кому все же интересно приведем ее. Гусеница начинает:

— Как же я порой скучаю по тому миру. По нашим IceTea специалистам. Во всем, что касалось холодного чая, им не было равных. Ах, сумасшедшая компания. Они бессмертны и не стареют — для них ведь время остановилось. Посмотри, какой на дворе год, а их до сих пор все знают. Они и сейчас живут.

— А может они все-таки EyeTea специалисты? Я помню в детстве, когда глазки болели мне их мама чаем мыла, обмакнет ватку в чай и давай к глазу прикладывать — вроде помогало даже. — Медвежонок подключился к размышлениям Гусеницы.

— Говорят, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды. А вот один мой знакомый входил.

— Это мартовский заяц что ли? Да он же шизофреник. — Медвежонок не отставал, и продолжил скороговоркой. — Дрозды на маздах ездить горазды.

— Фукс фокусник — пофиксил факс под фикусом, сфоткал фикус — факс в фокусе, а фикус фиг. — Алиса приоткрыла рот.

— Ты не ругайся матом при детях — заметил Медвежонок.

— Фиг — это не мат. И Ежик уже совсем взрослый. Но замечу вам, что матом ругаются только очень культурные и образованные люди и только при крайней необходимости. Менее культурные — ругаются без крайней необходимости. А есть и те, кто не употребляет мат — таких особей единицы, но с ними стоит пообщаться.

— А остальные что же, по-вашему, не ругаются матом? — они перешли на вы как обычно в таких случаях.

— Нет, они им не ругаются. Они им живут. — Закончила свою мысль Гусеница.

— А вот моя родня все культурные как один. — Заметил Медвежонок. — До того как я сюда попал они на море поехали на заработки. Днем в зоопарке отсыпались, а по ночам руины для туристов возводили. А батюшка любил стихи даже, только длинных стихов не любил. Ему все казалось, что стих должен быть о страдании и с капелькой юмора. И, что надо взять все хорошие стихи и объединить в один коротенький и прекрасный. Вот, например:

Февраль, достать чернил и плакать,

Пока горящая свеча

Не подожжет на тяжком вздохе

Чернил дешевых перегар

Никто не засмеялся.

— Очень субъективно выходит. Не всем понятно. — Высказалась Алиса. — А я думаю, что хорошее стихотворение должно быть красивым, со смыслом, и достаточно кратким, чтобы читатель не забыл его начала.

— Да вы идеалистка. — Протянула Гусеница. — А как оно должно выходить, если не субъективно?

— Наоборот. — Алиса чуть не растерялась. — Объективно.

— Выходит, нужен кто-то, кто мыслит объективно. Мыслит объективно сидя в своем субъективном кресле, в своем субъективном доме, получая свою субъективную зарплату? — Гусеница рассмеялась. — Объективности не существует.

Алису не обрадовала такая мысль.

— Впрочем, как и ничего идеального. Но это не значит, что к этому не нужно стремиться. — Медвежонок попытался поддержать сторону Алисы.

— А Ежик так больше ничего и не сказал.

— Он нам недавно загадал загадку, думаю, что она для тебя. Попробуй ее разгадать. — Сказала Гусеница. — Есть последовательность, она правда была нарисована, но я попробую описать словами. Дом, тор, куб, прямоугольник, шар, треугольник, облако, облако, облако, треугольник, дом.

Она замолчала, и когда Алиса поняла, что дальше та ничего говорить не собирается, спросила:

— Нужно продолжить последовательность?

— Нет, последовательность завершена.

— А что надо сделать? — не поняла Алиса.

— Надо разгадать загадку. — Пояснила Гусеница.

— Дом... — тихо сказала Алиса, она не понимала, что от нее требуется и начала мыслить вслух. — Если эта загадка для меня, значит она и про меня видимо. Я была дома — это понятно. Потом тор — это похоже на колечко дыма, который я вдохнула. Так, куб — это мелок "Мелани". Прямоугольник — это бильярдный стол. Шар — это шар, точнее это Белл и все остальные. Треугольник — это треугольный амфитеатр в тюльпанных садах. Облако, облако, облако — Алиса призадумалась. — Если смотреть сверху, то болото по форме похоже на облако, и озеро было похоже, хоть и в меньшей степени, и ваш дым похож на облако. Три облака, точно. Треугольник — значит, следующим будет треугольник, а потом дом. После треугольника я попаду домой. Точно.

Алиса обрадовалась своей сообразительности и захлопала в ладоши, крепко держась ногами за мамонтенка.

— Только как я туда попаду — ума не приложу.

— А на что похож дом? — тихий звонкий голос Ежика раздался в тишине. Все замерли: — Гусеница с сигарой в руке, Медвежонок — втянув дым и задержав дыхание.

— Дом? Дом похож на дом.

— Нарисуй дом! — продолжил Ежик. Он смотрел прямо в глаза Алисе.

— Алиса соскользнула с мамонтенка вниз на землю, подобрала веточку, расчистила ногой листву и нарисовала самый примитивный дом — квадратик с треугольной крышей.

— А если по частям смотреть? — попробовала вставить свои мысли Гусеница. — Они с Медвежонком смотрели на рисунок Алисы.

— Тогда квадрат это мелок, а треугольник этаааа.. или это конус? Как шляпа у мышонка. — Алиса задумалась. — Тогда это не дом, это мышонок Мэл. Я увидела конус мышиной шляпки, потом мышку. Значит... Чтобы попасть домой нужно найти мышонка?

Но Ежик уже смотрел сквозь Медвежонка на звездное небо, которое мог видеть только он.

— Ты все правильно поняла — сказала Гусеница. — Найдешь мышонка — вернешься домой.

— Но где его найти, я уже везде была.

— Везде быть не возможно. Не волнуйся, сейчас съездим на арену, помиримся, а там видно будет.

— А на чем вы поедете?

— Мы поедем в ванне. Хью разворачивайся. Не хочешь покататься в ванне?

— Да, очень хочу.

— Тогда залазь. Медвежонок подвинься, заодно проверим, влезет ли снежная баба, если вдруг пойдет снег.

Алиса подошла к ванной, встала на табуретку Ежика и села поперек ванны, прямо как в скорлупку, на которой плыла к Овечке. Ноги свесились с одного бортика, руки легли на край другого, а тело погрузилось в мягкие листья.

— Хью разворачивайся, поехали к Числам мириться. — Мягко попросила Гусеница.

— Вот уж, какая великая роль гласных в языке. Сначала ходили меряться, а теперь вот едем мириться. — Не смешно пошутил Медвежонок.

Хью начал разворачиваться и все услышали звон. Хью вступил ногой в тазик Ежика. Ванна так резко накренилась вправо, стряхивая тазик, что все на автомате схватились за борта, чтобы не вылететь, а Алиса поймала уже слетавшего с тела Гусеницы Ежика правой рукой и не могла сдержать слез. В умилительных глазках Ежика блеснула ответная слезинка. Хью легким движением лапы пнул тазик, звонко улетевший в ближайшее дерево, а следом и табуретку Ежика. Наконец он принял устойчивую позицию и быстро зашагал к арене. Мамонтенок пошел следом за всеми.

Глава 8. Примирение и встреча с мышонком.

Сидеть в ванне среди осенней листвы было очень даже приятно. Милая улыбка Ежика и его счастливый взгляд, направленный в никому-не-ведомую даль, успокаивал. Гусеница с Медвежонком давно выкинули самодельные сигары и созерцали вдруг открывшуюся им красоту осеннего леса. Алиса думала о том, что здесь очень теплая осень — можно ходить в платье босиком и не чувствовать холода. Лучи четырех ярких солнц пробивались сквозь дымчатые облака и приятно золотили листву. Легкий ветерок играл с листьями и со светом. Такой красоты Алиса никогда не видела. Мамонтенок не отставал от ванны, и Алиса подумала, что никто не удивился, когда увидел ее на этом мохнатом слоненке. Здесь все уже привыкли к тому, что все само по себе удивительное и даже не реагируют на такие события.

— Здесь все так интересно. Замечательный сон. — Алиса проговорила мысль вслух.

— Да, ничего так. — Отозвалась Гусеница. — В этой жизни нужно найти как минимум двоих: Один — это ты, второй — это тот самый-самый, с которым никогда не захочешь расставаться. Так что бери фонарь и на поиски. Кого найдешь первого не известно. Ты близка к отысканию себя. Но тебе еще многое предстоит.

— Что же мне предстоит? — Алиса хотела знать.

— То, что поможет тебе найти себя. Если говорить про этот мир, то тебе предстоит познакомиться с теми, с кем ты еще не знакома, с Крошкой Енотом, с Совой, с книжкой Ежика, да и узнать остальных ты явно не успела. Но думаю, что не в этот раз.

— А что за книжка Ежика? Выходит он еще и писатель?

— Поэт. Эта книжка есть у Лягушки. Она вся обшарпанная и без обложки, но тебе стоит ее почитать.

— Я видела эту книжку. — Алиса разозлилась сама на себя. — Лягушка предлагал мне ее почитать, а я отказалась. Если бы я знала, что ее написал Ежик.

— Вот именно. — Усмехнулась Гусеница. — Это говорит о том, что ты еще не готова ее читать. Вещи сами по себе нейтральны. Все зависит от твоего отношения к ним. Ты не стала читать, потому что не знала кто автор. Но чтобы действительно узнать кто автор, нужно прочитать его книгу. Пусть даже в книге будет лишь его маленькая хорошая сторона, а темная — за пределами книги. Ведь какой-бы он ни был плохой, если его книга учит тебя чему-то хорошему, возможно, ее стоит прочесть.

— Я этого еще не совсем хорошо понимаю. Как может плохой научить хорошему.

— Это я рассматривала самый крайний случай. Что важнее: результат или путь, которым ты его достигаешь? Все относительно. Спасти человека, загубив мир, или спасти мир, загубив человека.

— Так, дайте подышать. У меня от философии уже голова трещит. — Алиса потрясла головой. Полочки в голове с треском попадали.

А дышать стало безумно приятно. Аромат тюльпанов появился внезапно и вскоре показался тюльпанный сад. Алиса сидела лицом в сторону болота и увидела вдалеке прогуливающихся в чем-то красном и рыжем — это были Тринадцать и Пятнашка. Компания приехала к амфитеатру, и ванна спустилась по ступенькам прямо на арену. Мамонтенок посмотрел на ступеньки и на все это сверху и пошел валяться в тюльпанах.

А на нижних ступеньках сидели знакомые числа. Десятка, Дюжина, Одиннадцать и Четырнадцать. Десятка рассказывала Дюжине какой-то эпизод.

— И значит, говорит ему "Это у вас точки зрения, а у меня кругозор, а он уж поболе ваших точек".

— Да-да, точка зрения уже считается узостью мышления, и такая подмена понятий в современно мире повсюду. — Дюжина вклинилась в разговор. — Как противны мне все эти толстотролльные тонкости, дословные переводы и каламбуры с топтанием и вытиранием ног о классику — сплошная игра ослов.

— Вы хотели сказать игра слов?

— К сожалению, в данном случае это одно и то же. Эта мысль о кругозорах может быть применима только для современной философии ящика — ты видишь весь мир из одной точки, но ты не живешь. И будешь видеть мир таким, каким тебе его подают.

— Возможно. Так вот о чем я. А. И потом эта мушка говорит другой: "Я пойду и выскажу ему свое мнение. Для начала скажу ему, какой он замечательный правитель, как он умело держит в руках свое болото, хоть это и гнуснейшая ложь. А после всех этих льстивых слов, когда его зеленое лицо расплывется в улыбке от гордости, я скажу ему, что музыкант он бездарный, а потом замечу, что правителю и не нужно быть отличным музыкантом, главное, что он талантливый правитель. Первая и последняя фразы запоминаются лучше всего, так что про музыканта он и не вспомнит. Но моя точка зрения будет высказана"

Никто не обратил внимания на ванну, заехавшую на арену. Все слушали историю Десятки про болотных мушек. Пассажиры ванны тоже слушали.

— А та ему отвечает: "Нет, нет, нет. Ты с ума сошла. Ты что не знаешь его натуры. Он тебе никогда не простит этого. — Уж лучше скажи ему, что он бездарнейший правитель, неумеха каких свет не видывал, используй все синонимы скверности. А потом когда он вскипит, вскользь заметь, что его песни не дурны, а теория струн просто верх научных изысканий — и он сделает тебя своим фаворитом. Искусство для него свято, его искусство во всяком случае".

Все засмеялись, кроме Алисы и Ежика. Лягушка ей симпатизировала.

— О, да здесь наше тайное общество. — Сказало одно из чисел. — Смотрите, у них есть ванна, теперь мы вынуждены признать, что они не оборванцы.

— И если номер ванны равен сумме чисел в ванне, то они будут под номером двенадцать.

— Но у нас уже есть Дюжина.

— Но двенадцать в ванне это больше чем просто двенадцать

— Да, как жаль. Дюжина, тебе придется уйти или ищи себе ванну.

И все заржали как кони. А громче всех Медвежонок. Алиса и Ежик просто улыбались.

— Нам говорили, что эти четверо, когда остаются одни веселятся во всю и каламбурят. — Гусеница улыбалась шарам.

— Ничего, много не набурят. — Засмеялся Медвежонок и все дружно подхватили его.

— Алиса. — Обратилась к Алисе Гусеница. — Спасибо тебе большое. Ты можешь идти.

— Вы уже помирились, я так понимаю.

— А что здесь непонятного.

— Как-то быстро вы все уладили.

— Жизнь коротка, нужно уметь забывать плохое и жить только с хорошим. — Подытожил Одиннадцать. — Хорошо, что вы пришли.

— Главное все время быть в движении. Если стоять на месте, то ничего не случится. Представь себе, что ты вышла на дорогу, и все что ты можешь видеть — это дорога. Она идет в две стороны, и тебе известно, что в одной стороне находится замок с сокровищами, а в другой обрыв, но ни того, ни другого не видно пока в упор не подойдешь. Что ты будешь делать: стоять на месте, пойдешь налево, пойдешь направо? — сказала Дюжина.

— Мм, наверное, пойду. — "Опять какую-то философскую мораль хотят мне навязать" подумала Алиса.

— В какую сторону?

— Да уж при таких начальных данных — в любую.

— Безусловно! Если ты останешься стоять, то ничего не узнаешь. А если пойдешь, то даже если ты пойдешь в сторону обрыва, ты дойдешь до него и будешь точно знать, что замок в другой стороне. Ты развернешься и пойдешь к замку. А если останешься на месте, то так и простоишь до конца своих дней.

— А я, пожалуй, останусь на месте. — Сказала Десятка. — Подожду, пока Алиса сходит к обрыву, и на обратном пути уже пойду с ней к замку.

— А вдруг она сразу пойдет к замку? Тогда она получит сокровища, а ты так и будешь стоять на дороге.

— Н-да, ты хочешь сказать, что надо все время идти с ней, чтобы не прогадать. Я не хочу с ней никуда идти. Мне и здесь хорошо. Да ну этот замок.

— Больно слышать от вас такое. — сказал Четырнадцать.

— Просто устал после того похода в болота.

— Расскажи лучше свои впечатления о мушках, какие они вообще.

— Ну как тебе объяснить. Ну, они все такие, ну не такие как все. Понимаешь?

— Я все понимаю. Я не понимаю, как можно всего не понимать. — Четырнадцать сдерживал обычное выражение лица с большим трудом.

Ежик повернул голову к Алисе.

— Тебе и вправду пора. Слишком много всего случилось сегодня. Удачи тебе!

— Спасибо Ежик. И тебе удачи и всем остальным.

Алиса вылезла из ванны и поднялась наверх. Обернулась, посмотрела вниз и помахала всем рукой. В ответ помахал только Ежик, остальные были увлечены беседой.

Она посмотрела в сторону леса и увидела за ним тонкий столбик дыма, который раньше не замечала. Алиса позвала мамонтенка, он с радостью притопал к ней и помог забраться ему на спину.

Они постояли немножко. Алиса хотела надышаться тюльпанами и впитать глазами все поле. С правой стороны мелькнули две фигуры. Под сенью яблони стояли Черная принцесса и Белл. Они смотрели друг на друга и молчали. Алиса так много еще не знала о себе, но вспомнив слова Гусеницы и Ежика, решила, что действительно, не в этот раз.

Мамонтенок пошел по дороге через лес. Алиса чувствовала, что сейчас эта дорога ведет ее домой. Без приключений они добрались до моста, пересекли его и вышли из леса. На поле не было ни кусочка тумана. Вокруг была сочная зеленая трава, и повсюду виднелись яркие синие полянки ирисов. Дымок развеялся, но вдалеке хорошо просматривался огонек — там был небольшой костер, и кто-то сидел возле него. Алиса слезла с мамонтенка и дальше пошла пешком, чтобы не напугать мышонка. Она точно знала, что это он.

— Привет. — Сказал мышонок, завидев ее.

— Привет. — Сказала Алиса и подошла к костерку.

Мэл держал в руках веточку, на которой были нанизаны яблоки. Они уже почти запеклись над угольками. Аромат печеных яблок смешался с ароматом листвы в голове Алисы. Точно, вот чем пахло в комнате, когда она вошла туда. В детстве она с родителями ходила в лес, и там они жгли костер и пекли на углях яблоки, а маленькая Алиса собирала кленовые листья и каштаны. Она бросала листья в костер, ей хотелось узнать, чем они пахнут жареные. Эти детские воспоминания и привели ее в этот уже совсем не детский сон. "Вот она реальность, смешанная с детскими воспоминаниями, отраженная в блестящем шаре, даже нет, прошедшая через призму пирамиды из этих шаров. Ну и бред же я несу". Алиса улыбнулась себе и мышонку.

— Прости, что напугала тебя, я совсем не хотела.

— Ничего, мне Мелани рассказала, она меня уже нашла. Теперь она спокойна. Будет снова петь мне колыбельную, когда солнышки уйдут спать за облака.

Алиса успокоилась, поиски мышонка увенчались успехом. Осталось попасть домой.

— А что за колыбельную она тебе поет.

— Только не смейся, хорошо.

— Хорошо.

И он тихонько запел:

Приятных снов, моя любовь.

Приснится пусть тебе морковь.

Ты будешь грызть ее всю ночь,

Чтоб отогнать кошмары прочь.

— Здорово — твоя сестра тебя очень любит.

— Да, очень.

— Ты хотел увидеть мир с той стороны. Почему ты так быстро вернулся? — Алиса хотела успеть спросить что-то важное.

— Трудно сказать. Я заскучал по дому. Да и все сразу не увидишь, как-нибудь еще выберусь. Пока что мне хватило впечатлений. И я понял, что путешествия бывают разные. Можно объездить все страны, а привезти из них только магнитики и воспоминания из пивнушек. А можно попутешествовать, не выходя из библиотеки. Как говорит Лягушка — ищи гармонию, в ней счастье. Попробую последовать его совету. А ты разве не скучаешь по дому?

— Мне хорошо здесь. Но думаю для одного путешествия пока достаточно.

Мышонок угостил Алису яблоком. Алиса ела, и наслаждались вкусом детства. Вот зачем она сюда пришла. Прошлое не вернуть, но можно его повторить и позволить ему жить в воспоминаниях, если ты этого хочешь.

Мэл поднял веточку, на которой запекал яблоки, — от нее шел дым. Он легонько подул на него и дымок медленно поднялся шарообразным облачком. Мышонок провел веточкой поверх облачка, и оно превратилось в сердечко.

— Это тебе, возвращайся домой с приятными воспоминаниями. — Он улыбнулся той самой улыбкой, которая идет прямо из глубины души.

Алиса улыбнулась в ответ и вдохнула сердечко.

Глава 0. Пробуждение

Алиса услышала стук шаров и падение их в сетку. Она открыла глаза. Джек играл в бильярд сам с собой. Дверь кабинета была приоткрыта. Из коридора доносился голос отца, говорившего по телефону. Мама передала эстафету.

— ... отвез к нам в лабораторию узнать состав. Ни за что не угадаешь, что там было. Корица, сушеные яблоки и листья... ага, табака, как же. Листья деревьев сушеные — предположительно клен и каштан, хахаха. Вот так обманули, я сразу на то место поехала, а там уже никого и никто не помнит такого продавца. Вот уж развели так развели... Да и не говори. Я как название услышал, когда покупал, так и забыл и спросить из чего, и о том, что цена высока, даже не задумался... Я же поклонник, а... что, да. А называется "Сердце Снарка". Они ждали своего клиента. Хорошо, что там просто листья, а могли бы и какую дурь всунуть. Ну, добро, давай.

Алиса плавно встала с кресла и потянулась. На столе остались два шара прямо по центральной длинной оси. Биток и восьмерка.

Джек стоял с той стороны и думал, как это аккуратно выполнить удар, чтобы оба шара не оказались в лузах. Алиса подошла к борту и следила за игрой. Наконец Джек рискнул, и шары тихонько покатились каждый в свою лузу. Восьмерка упала в сеточку, а биток — в мягкую ладонь Алисы. Она улыбалась.

— Это не по правилам, соня. — Губы Джека тоже разошлись в улыбке.

Алиса перехватила шар двумя пальцами, поставила на борт, и катя его, пошла вдоль стола к Джеку. Он стал уходить от нее в другую сторону, но взгляды и улыбки не прерывались ни на мгновение.

— Алиса, что ты делаешь?

(C) Сергей Леус, 2015