|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 1
В лунном свете под шелковым покрывалом с трудом угадывалась хрупкая фигурка. Вжавшийся в кровать калачик изо всех сил делал вид, что спит. Кире хотелось врасти в супружеское ложе, стать его частью, а еще лучше провалиться куда-нибудь сквозь матрац, пол и все четыреста пятьдесят два этажа. Стремление казаться как можно незаметнее подавляло почти все прочие эмоции. Только бы не дотронулся. Только бы не заметил, что она не спит...
Да замолчи же ты, предательское сердце! Ты же с потрохами выдаешь полное отсутствие сна. И еще нужно дышать как можно тише, как можно реже... Какими же невыполнимыми кажутся эти простые, совершенно естественные для человеческого тела задания. Особенно сейчас, когда это так необходимо.
Очередная, усиленная во стократ, волна отвращения захлестнула и тело, и душу... Как же тут уснуть? Омерзение пульсировало и нарастало, превращаясь в цунами, и почти преобразовывалось в ненависть. Как давно это длится? Год? Два? Вечность? Что же впереди? Нет, еще одну такую вечность она не вынесет. Дыхание. Снова сбилось дыхание... И сердце опять колотится как умалишенная птаха, запертая в древней клети из жестяных прутьев.
"Только бы не пошевелиться... Боже, пусть поверит, что я сплю! Умоляю тебя, пусть поверит! — заполняли мозг молодой женщины мольбы".
Кире было стыдно просить Всевышнего помочь обмануть собственного мужа. Она должна выполнять супружеский долг. Но как? Как, если ей отвратительны великолепные духи на его загорелой коже, которые сама выбирала? Как, если ей омерзительно его дыхание, напоминающее пар от мятного чая? Как, если каждый рельеф крепкого мужского тела больше напоминает о неизбежных тисках, которые все остальные женщины называют объятьями?
Мужчина шевельнулся где-то там, на другом конце кровати. Гигантское, трехметровое ложе сейчас казалось коротеньким плацдармом. Зажмурившаяся Кира напрягла слух, с диким волнением пытаясь предугадать движения супруга. Уже почти успокоившееся сердце вновь зашлось в бешеной чечетке.
"Нет, я сплю. Сплю... Только бы не дотронулся"... А иначе как же она сумеет подавить ком тошноты, который обязательно подкатит к горлу? "Ну, пожалуйста, пожалуйста, Господи. Я знаю: так нельзя... Но только не сегодня".
Кира с ужасом понимала, что с последней близости между ней и мужем прошло ровно три недели. Вспоминать эту страшную для нее пытку в деталях ни за что не хотелось. Но это означало, что супруг вполне может вот-вот придвинуться ближе. И тогда...
— Ты спишь? — шепотом спросил Вик. Его бархатное дыхание щекотало щеку. Кира еще теснее прижалась к кровати. Мускулистая рука поправила чуть сползшее с женского плеча покрывало, нежно коснулась щеки. Мужчина откашлялся и перевернулся на другой бок. Из-за бешеного боя собственного сердца Кира едва разобрала чуть слышное пожелание спокойной ночи.
"Нет, нет... Я больше не в силах это выносить. Завтра же, завтра же приму решение! Так больше не может продолжаться. Обещаю, Господи! Завтра же".
Но Кира боялась даже не самого объяснения, а того, что за ним последует. Ведь установленная Церемония Развода для всех одинакова. А что может быть страшнее разрушения семьи? Странно, но сон все же накрыл измученную женщину своим благодатным балдахином. И не смотря на все опасения, переживания и страхи, подаренные картинки дремы были яркими и радостными. Никакой тревоги, никакого отвращения. Только безмятежность и счастье.
* * *
Кира раскрыла глаза и тут же зажмурилась — спасительный утренний свет больно хлестнул по глазам. На мгновение просторную спальню накрыла огромная тень пронесшегося мимо лет-авто. За ней мелькнула еще одна, потом третья... Как хорошо все-таки, что они установили это новомодное зеркальное окно. Оно прекрасно изолирует от диких ревов даже такелажных машин.
Далекий край кровати опустел — муж уже встал. Кире тоже было некогда разлеживаться. Еще детей собирать в школу. Молодая женщина потянулась и, встретив улыбкой новый день, поднялась с ненавистного супружеского ложа. Узкие ступни привычно юркнули в сланцы. Скользнувший по отражению в зеркале мимолетный взгляд все-таки успел уловить на бледном лице с высокими скулами огромные тени — следы бессонных мучений. Закрутив длинные золотистые волосы на затылке в узел, Кира скинула ночную рубашку, трусики и шагнула в душевую кабину. Автомат оповестил женским голосом:
— Пятый этап закаливания: температура воды плюс 18 градусов по Цельсию.
Отлично, это именно то, что сейчас было нужно. Кира кивнула — и прохладные водяные нити заструились по ее по-девичьи хрупкому телу. Кожа моментально покрылась пупырышками, но женщина этого почти не ощущала. Голову все еще терзали мысли о прошедшей ночи. Память надежно хранила обещание, посланное Небесам, — и запланированный разговор рвал на части все Кирино существо. Десять минут истекли. Женщина выскользнула из кабинки, насухо растерлась полотенцем и облачилась в легкий бежевый халатик. Новый этап программы закаливания сделал свое дело: стер с лица остатки трудной ночи. Жаль, что нет похожего средства, которое так же за несколько минут смогло бы омыть и обновить душу. Сделав глубокий вдох-выдох, Кира прошла на кухню.
Красивый брюнет, неторопливо доедал вчерашний ужин, параллельно знакомясь с новостями. Объемная цветная голография то отображала заседание правительства, то демонстрировала открытие нового магазина, то формировала причудливые вариации инопланетных форм жизни. Затем снова приняла образ хорошенькой дикторши: ·Группа разведчиков сообщила о найденном в открытом космосе звездолете, экипаж которого был похищен загонщицами...?
Заслышав тихую поступь жены, мужчина обернулся и приветливо улыбнулся:
— Здравствуй, милая... Что-то ты неважно выглядишь. Снова кошмары?
— Мг, снова, — Кира привычно чмокнула мужа в щеку. И резко отстранившись, стала торопливо хлопотать над завтраком для детей. Ну почему днем этот божественно красивый мужчина не внушал такого отвращения? Правда и любви тоже...
— Я все-таки считаю, что тебе стоит обратиться к доктору Бретту.
— Все нормально, правда... — Кира осеклась, вспомнив свое ночное обещание Всевышнему.
— Хотя знаешь, Вик, я, пожалуй, послушаюсь твоего совета.
— Договориться о встрече? — оживился супруг.
— Нет, я сама. И... Я лучше к Нирэ обращусь за помощью. У них как раз новая релаксирующая программа. Говорят, очень действенная. Бешеной популярностью пользуется, — женщина откинула за спину длинные золотистые волосы.
— Но ты же сама говорила, что клиника Нирэ — это пустая трата денег, — муж явно сомневался в реальной помощи релаксирующей программы.
— Да, но пустая для тех, кто пытается лечить там серьезные заболевания, — Кира постаралась выдавить из себя максимально искреннюю улыбку. Смоляные глаза задержались на хорошеньком лице жены.
— Мне кажется, ты недооцениваешь свое состояние, — покачал головой Вик.
— Я что, настолько плохо выгляжу? Неужто хуже, чем после первых родов, когда растолстела, как... Как его там? Ну, это доисторическое животное, — Кира напустила на себя притворную веселость, стараясь притупить подозрения супруга. Хотя иногда (даже слишком часто) ей все же казалось, что он уже давно обо всем догадался.
— Мамонт, — угольки, продолжали буравить синий омут глаз Киры.
— Да, мамонт... Пойду, детей разбужу, — женщина спешно отвернулась, не выдерживая пристального взгляда.
— Погоди, еще рано, — Вик махнул в сторону восьмиобразной колбы часов, где струилась плазма.
— Присядь. Мне нужно кое-что тебе сказать.
Мужчина слегка ослабил подозрительность миндалевидных глаз и отложил вилку. Ну вот, вот и все. Кире показалось, что она проглотила собственное сердце, которое сейчас трепыхалось где-то на дне живота. Вот и пришло время выяснить все, что между ними происходит. Муж всегда начинал серьезные разговоры по классическому сценарию: присядь, нужно кое-что сказать. Она послушно устроилась на высоком одноногом стуле. Всегда казавшийся нереально удобным, тот вдруг превратился в ежа.
— Кира, я уезжаю, — горько выдохнул Вик. Ну, вот, этого и следовало ожидать. Он всегда был не по годам мудр и эта его природная благородность... Но как же дети? Они ведь так его любят?
— Да-да, я все понимаю, но зачем так сразу? — невпопад выпалила женщина. Конечно, это лучше, чем Церемония расторжения брака. Но и это не выход. Ведь еще есть болезнь детей. И долгой разлуки они не выдержат. Все снова возвращается на свои круги. Круги ада, которые стали для Киры буднями.
— Ты знала? — густые брови поползли вверх.
— Но это было ясно, ведь ты так благороден, — Кира готова была разрыдаться. Пытаясь удержать предательски подкатывающий потоп, она, часто моргая, опустила голову.
— Дело вовсе не в благородности... Ты точно поняла меня правильно?
— Да, ты собираешься нас бросить. Но дети, как же дети? Они ведь ни в чем не виноваты, — Кира почувствовала, как по щеке поползла соленая бусина, оставляя после себя жгучий след.
— Что значит бросить? У-е-ха-ать, мне нужно уехать. Я вынужден уехать. Но я же вернусь, — на смуглом лице ошеломление смешалось с удивлением.
— Куда ты едешь? — Киру осенило: муж говорил вовсе не о Разводе.
— На Тетру-9, Пятое солнце, Созвездие Акволапс.
Название ничего не говорило. Видимо, пункт назначения находился очень далеко от Солнечной системы, а в школе такую развернутую звездную карту не изучали.
— В командировку?
— Да... Надолго.
— Как надолго? — известие застало врасплох — мозг никак не мог определиться, какую эмоцию выдать.
— Полгода, может, больше. Пока точно не известно.
— А что за командировка?
— Исследование планеты на полезность и пригодность жизни человека. Ты же знаешь, перенаселение...
— Но как же правительственные программы...
— Да-да, но источников энергии по-прежнему недостаточно, — Вик снова взял вилку и, черпнув из тарелки, отправил в рот остатки завтрака.
— Когда ты едешь?
— Сегодня... Сейчас.
— Сейчас? — Кира вскочила со стула. — И ты сообщаешь только теперь?
— Тише, детей разбудишь, — Вик, видимо, был готов к такому повороту событий, а потому скорее походил на сгусток спокойствия, чем на обычного человека.
— Теперь, значит, ты о детях вдруг задумался? — женщина понизила голос.
— Я о них, прежде всего, и думаю. У них впереди целая жизнь. И я хочу, чтобы она была счастливой. По прогнозам ученых Земля уже через десять-двадцать лет полностью исчерпает все свои источники энергии... — Вик поджал губы. — Меня утвердили только сегодня ночью. Основной кандидат умер. Программу уже не свернуть. В общем, я уезжаю.
— Но как же дети? Они ведь будут скучать, волноваться. Ты же знаешь, им нельзя, — еще несколько запоздалых слезинок побежали по лицу почти успокоившейся Киры.
— Не плачь, прошу тебя, — Вик собрался заключить жену в объятья, но в последний момент вдруг передумал, — ведь есть Процедура...
— Стереть эмоции... — Кира, сама того не осознавая, потерла безымянным пальцем веснушку, расположенную на левой щеке, ближе к уху. Она ненавидела все эти манипуляции с головой. И хоть влияния такого рода на мозг давно признали безопасными, всегда оставался риск (пусть совсем крохотный), что что-то пойдет не так.
— Не стереть, а лишь подавить. Временно. Это обратимо. Ты зря беспокоишься. Я все давно разузнал по своим каналам.
— Свои каналы? — это, конечно, доктор Бретт, — все еще сопротивлялась Кира. Вик кивнул и поспешно продолжил убеждать жену:
— К этой услуге ежедневно прибегает более пятиста тысяч человек только в нашем городе. Это уже поставлено на конвейер, понимаешь? Более того, подавление никак не влияет на здоровье. Дети смогут спокойно учиться, не отвлекаясь на ненужное волнение за меня.
Кира понимала, но не могла заставить себя беспокоиться. Слишком глубоко ученые залезли в мозг человека. Лучше бы они с таким рвением искали новые альтернативные источники энергии. Или научились генерировать импульсы любви, а не стирать их. Длинный выдох слетел с пухлых губок. Риск все равно оставался. Нет, Кира не была всецело против подавления памяти. Например, эта медицинская услуга просто незаменима для тех, кто потерял горячо любимого человека. Но в последнее время ей стали злоупотреблять. Яркий пример, начальник Киры. Лишь только ему нахамили в торговом центре или в лет-такси — он сразу бежит избавляться от неприятных воспоминаний. Не удалось выиграть гранд — доктор тут как тут — выковыривает слабонервному пациенту отрицательные эмоции. Стирание чувств и памяти потихоньку превращается в привычку. Во вредную привычку. В зависимость. Она делает человека слабым, она обедняет стойкость мозга. Кто может с уверенностью сказать, к чему это приведет?
— И... — Вик отвел взгляд, — я думаю, что тебе тоже стоит воспользоваться Процедурой.
Эта неуверенно добавленная фраза заставила Киру горько усмехнуться. Знал только бы муж насколько без надобности это ·любящей? жене.
— Хорошо, — просипела женщина, опустив голову. — А ты тоже... тоже сотрешь любовь к нам?
— Нет... Любовь к вам — основной источник моего успеха. Вы — главный двигатель моего прогресса. Если я подавлю эту привязанность, то тем самым лишь продлю свою командировку. К тому же, воспоминания о семье — единственное, что позволено брать с собой на чужую планету, — нехотя признался мужчина, словно его вынудили повиниться в слабости.
Кира снова глянула на плазменные часы. Разговор занял не так уж и много времени. Благоразумно детям ничего пока не сообщать об отъезде отца. Во всяком случае, до (женщина поморщилась) стирания эмоций. Кира почти возненавидела себя за то, что позволит белым халатам ковыряться в мозгах собственных детей. Если бы не эта болезнь, она ни за что бы, ни согласилась на жуткую услугу.
— Я пойду, сложу твои вещи.
Вик ничего не ответил, проводив внимательным взглядом, скрывшийся силуэт жены за входными лепестками и тяжело вздохнул.
* * *
Маленькие орбитальные космолеты заискивающе уставились загнутыми вверх носами на своих более крупных межпланетных собратьев, а те в свою очередь без конца завидовали внушительным размерам межзвездных кораблей. Однако даже самые крупные звездолеты не шли ни в какое сравнение с исполином "Тетра-9". Именно ему предстояло увезти на пятое солнце созвездия Акволапс Вика и еще десять человек исследовательской группы. Рядом с гигантом с трудом угадывались две маленькие человеческие фигурки. Пришло время для расставания.
Со стороны можно было только любоваться этими красивыми людьми, словно сошедшими с рекламного щита. Статный мужчина в военном комбинезоне лет тридцати пяти сжимал в объятьях гибкий стройный стан молодой женщины в легком шелковом платье. И только Кире было ведомо, с каким трудом ей приходится сдерживать тошноту, вызванную этими прощальными объятьями.
— Береги себя. Береги детей. Я люблю вас, — губы Вика стали приближаться. Неотвратимо, медленно. Кира осознала, что как только они ее коснутся... Но траектория вдруг изменилась — и мужчина всего лишь поцеловал жену в макушку. Синие глаза успели уловить, как мужественное лицо исказилось мукой, тут же сменившейся ничего не выражающим спокойствием.
— Я тоже... люблю тебя, — сглотнула Кира, — будь сторожен.
— Виктор! Скорее, врубаем двигатели! — донеслось откуда-то из глубины исполинского космолета.
— Иду! — мужчина сжал в ладонях руку жены и, нехотя выпустив ее, в три ловких прыжка оказался в металлическом пузе корабля. — Я люблю вас! Помни об этом!
Смуглое лицо скрылось за резко сузившимся и сошедшим на нет входным зевом.
— Вам здесь больше находиться нельзя, — напомнил молоденький лейтенант. Кира послушно села в открытое лет-авто. Машина понеслась прочь от корабля. Женщина слышала, как позади набирает мощь гигантская космическая глыба. Вот-вот тупая морда проткнет ставшую совсем тугой атмосферу Земли — и исполинское металлическое чудовище унесет в своем чреве Вика. Двигатели наращивали обороты, но женщина даже не думала обернуться. Не хотелось. Смоляные глаза, полные боли, и так прочно засели в памяти. Зачем же добавлять себе грустных воспоминаний? Может все-таки послушаться Вика — и тоже стереть кое-что из памяти? Женщина криво улыбнулась — конечно, она ни за что не пойдет на это.
— Удивительный корабль, правда?
— Что? — не сразу услышала женщина.
— Я говорю: красивый корабль, да?
— А... Да, красивый, — растерянно согласилась пассажирка.
— Вы не волнуйтесь. Майор Каэлло — гордость нашей базы. Он — не только талантливый испытатель, но и один из лучших бойцов. С ним не случится ничего плохого.
— Не случится... — рассеянно подтвердила женщина. Она бегло глянула на лейтенанта, но успела прочесть неподдельное восхищение начальником. Похоже, все вокруг любят Вика. Вот бы и ей так.
— И потом, эта кампания вполне может завершиться раньше, если удастся быстро обнаружить новые энергетические источники.
— Да...
По характерному звуку, напомнившему взрыв, стало ясно: корабль поднялся в воздух. А секундный визг дал понять, что металлическая бандура уже оставила и Землю, и даже орбиту. Вик улетел. До страшного разговора осталось как минимум полгода. Странная удача словно дала Кира шанс. Но шанс на что?
Глава 2
Не чувствуя под собой ног, совершенно обессиленная, с головой трансформировавшейся в колокол, Кира плюхнулась на кровать. На свою ненавистную супружескую кровать. Во всяком случае, она была таковой еще в недавнем прошлом. Перед сомкнутыми веками сияли черные глаза мужа, источавшие вселенскую грусть и ... надежду?.. Надежду на что? В ушах звенело: "Я люблю вас! Помни об этом!". И почему-то женщина была уверена, что этот звон не утихнет и не стешится.
Кира протянула руку, сняла с прозрачного столика маленькую ракушку и нажала на крохотную кнопочку. Перед глазами возник голографический портрет лучшей подруги. На этот раз голову в фиолетовом халатике украшала изумрудная шевелюра, забранная в тугой узел.
— Привет, Нирэ.
— Привет. Как тебе мой новый образ?
Кира рассеянно глянула на зеленые волосы. Хорошенькое лицо подруги не испортил даже такой странный вид.
— Ну? Последний писк! Цвет называется "Мечта русалки"! — похвасталась Нирэ.
Название действительно было подобрано очень гармонично: волосы теперь сильно походили на зеленые водоросли.
— Тебе все идет, — прозвучал дипломатический ответ.
— Типа, подлецу — все к лицу? — слегка надула губки зеленовласая красавица.
— Я совсем не это имела в виду...
— Ладно-ладно. На другую реакцию я и не рассчитывала. Ты, Кира, слишком старомодна.
— Я консервативна, — поправила женщина и села на краешек кровати.
— Ты просто не понимаешь, что истинная суть женщины — поиск себя через постоянные обновления. Впрочем, ладно... — Нирэ внимательно вгляделась в грустное лицо подруги. — Что случилось? Килограмм лимонов с усиленным содержанием кислоты съела?
— Давай встретимся. Мне очень нужно.
— Не вопрос. Тут как раз интерьер в ресторане "Тис" обновили. Девчонки с работы сказали — супер. А я еще ни разу не была там после ремонта. — Курносое личико прямо-таки засветилось.
— А через полчаса сможешь? — Кира воспряла духом.
— Почему такая спешка? — смутилась подруга.
— Кое-что произошло, — грустно пояснила Кира, поспешно стерев воображаемую картинку прощания с мужем.
— Ладно, с боссом, думаю, договориться сумею. Он после того, как я разрешила конфликт с той безобразной теткой, избежав для клиники судебной волокиты, на многое прикрывает глаза. Надо пользоваться. А то вдруг память сотрет. Давай через... сорок минут... В "Тисе", — более радужно добавила Нирэ.
* * *
Стройные ножки в изящных алых туфельках уже пятнадцать минут топтались у входа в ресторанчик "Тис". Нет, Нирэ не опаздывала, просто Кира предпочла провести время здесь, на улице, под кишащей шапкой лет-машин, среди нередеющего потока разномастных пешеходов, нежели в одинокой квартире, полной тревожных и неоднозначных воспоминаний.
Женщина подняла голову: далеко вверх уносились блестящие гигантские небоскребы. Где-то там их верхушки терялись за облаками, царапали небо. Взгляд мог без труда добраться только до пятидесятого этажа, остальные мелькали за жужжащим роем машин. Но рассматривать там было нечего — везде одно и то же. Помещения с первого по пятый этажи отводились под больницы, рестораны, кафе, магазины, с шестого по восьмой — школы, над ними — детские сады. Дальше — рабочие офисы, приемные кабинеты различных органов власти, затем развлекательные центры и так до сотого этажа. Выше — жилье. Все вымерено, все упорядочено. Теперь других строений не возводили. Разве что на базах дикого отдыха. Перенаселение, будь оно неладно.
Ветер то и дело доносил до ноздрей пленительный аромат затейливых блюд из ресторанчика, к которому примешивался выбрасываемый веком технического прогресса запах ржавчины, копоти и пластмассы. Кира в сотый раз посмотрела на одинокое, неуклюже примостившееся в узком земляном круге, хилое деревце. Тис. Взгляд пробежал по остроконечным листикам, сильно напоминавшим иголки, по немногочисленным алым ягодкам-агатам. Да уж, современный воздух ни на кого благоприятно не действует. Кира очень любила растительность, но сегодня ее мало где можно было лицезреть. Тем более в мегаполисе.
— Привет снова! — окликнул звонкий голосок. Кира обернулась. Из припарковавшегося яичного цвета лет-такси выпорхнула зеленовласая женщина. Правда, оттенок явно сменился с изумрудного на хризолитовый. И когда она только все успевает? Аппетитную фигурку подруги обтягивали серебристые шорты и черная майка. Небольшая овальная сумочка в тон шортам удерживалась подмышкой. Неудивительно, что шеф Нирэ все прощал. Кто сможет устоять против натиска пышной, наполовину открытой груди, и попе не менее округлых форм? И хоть подруга слегка поправилась за последний месяц, это ее отнюдь не портило.
— Вроде я не опоздала? — "русалка" неуверенно глянула на портативные плазменные часы.
— Нет, ты как раз вовремя.
— А чего-то более актуального у тебя не нашлось? — поджала губы Нирэ, скептически осматривая незатейливый сарафанчик Киры.
— Ну, перестань, пожалуйста. Это классика.
— Эту твою классику я видела уже раз сто.
— Зато твоя микрофибра с натуральным шелком не сравнится, — вздернула подбородок Кира.
— Ладно, не обижайся. Просто я до сих пор не могу понять, как можно оставаться такой безразличной к моде, — сдалась Нирэ.
— Пойдем? — Кира перевела пустой разговор в другое русло.
— Конечно, — ладони с ноготками, накрашенными в цвет волос, в предвкушении потерли друг друга. Женщины подошли ближе — входные деревянные створки разъехались в стороны.
— Надо же какое ретро, — Нирэ вертела головой с широко распахнутыми глазами. Огромное разноцветное пятно из посетителей колыхалось в такт незамысловатому ритму, сбегающему со сцены, на которой музыкальная установка под управлением талантливых рук изрыгала желанные звуки. Это странно не вязалось с общим интерьером в древнекитайском стиле.
— Они даже парящие места убрали, — посетовала подруга.
Кира не разделяла любовь Нирэ ко всем этим скоростным, летающим и прочим движущимся штуковинам. Она помнила, как муж ради нее утроил сумму, чтобы купить квартиру как можно ниже. Что ж, четыреста пятьдесят второй — это, конечно, не сотый, но и не тысячный. Поэтому пусть звучащая музыка в ресторане совсем не привлекала, но зато крепко стоящие на полу низенькие столики казались невероятно притягательными, а плавно огибавшие их бамбуковые ширмы и вовсе обещали создать нужную атмосферу.
Подруги уединились в самом дальнем от сцены углу.
— Тоже мне ремонт, — разочарованно фыркнула Нирэ, закрутив ноги в позе лотоса (стульчиков не предлагалось), — глупость какая-то. Обязательно отмечу в гостевой книге, чтобы вернули старый добрый "Тис".
— Вот и ты становишься консерватором, — улыбнулась Кира, устраиваясь напротив подруги.
Пальчик с зеленым ноготком ткнул в кнопочку на раковине, которая размещалась в центре столешницы — образовалась голограмма официантки. Юная девушка в национальном китайском костюме поприветствовала посетительниц традиционным поклоном:
— Чего желаете?
— Мне, пожалуйста, хорошо прожаренный стейк, порцию картофеля фри... — начала озвучивать заказ Нирэ, но официантка ее прервала:
— Извините, но наше меню изменилось. Озвучить?
— Нет, — Нирэ недовольно свела брови, подозрительно отдававшие зеленцой, — лучше выведите списки, мы сами ознакомимся.
— Как угодно, — поклонилась девушка. Изображение женской фигурки сменилось синеватыми графами. Минуту-другую подруга впивалась взглядом в обновленное меню, периодически цокая и хмурясь.
— Нет, ну ты только посмотри! Они теперь мясо вообще не предлагают. Даже их фирменный десерт пропал. — Нирэ с силой ткнула в кнопку — голографические списки исчезли.
— Пусть бы это было моей самой главной проблемой, — вздохнула Кира. Подруга подняла свои желтоватые глаза и какое-то время внимательно изучала грустное лицо собеседницы, затем вновь вызвала голографическую официантку. Та поклонилась и уже открыла рот, но Нирэ опередила:
— Будьте любезны, принесите нам ваш лучший зеленый чай. И м-м-м, два лунных пряника. Попробуем, что это за десертик такой.
— Только это? — недоуменно воззрилось голографическое изображение.
— Только это и, пожалуйста, побыстрее, — раздражительно ответила Нирэ, клацнув по кнопке, а затем, смягчившись, спросила. — Ты не против?
Кира мотнула головой.
— Так, ну, а теперь выкладывай! — потребовала она.
— Даже не знаю с чего начать, — рассеянно проговорила Кира. В голове мелькали образы детей, Вика, расставания... Женщина пыталась за что-то уцепиться, начать откуда-то издалека, чтобы подруга все поняла правильно, чтобы хоть на сотую долю ощутила себя в безвыходном положении Киры. Заметив замешательство, Нирэ пришла на помощь:
— Начни с того, почему ты так... э-э... неважно выглядишь.
— Вот как? — кисло усмехнулась Кира, машинально потерев родинку на щеке. — А я-то решила, что прохладный душ помог.
— Вообще-то не очень, — честно призналась Нирэ. — Вот у нас в клинике недавно установили "Бодрящие ванны", так они отлично приводят в тонус, снимают усталость, делают кожу упругой... Ой, извини, рабочая привычка рекламировать свою клинику где ни попадя. Так, я тебя внимательно слушаю. Откуда эти темные круги под глазами?
— Плохо спала.
— Если бы твое лицо озаряла улыбка, то я бы предположила, что всему виной рьяная страсть Вика. Но, похоже, дело совсем в ином?
— Ты, права. Все как раз наоборот. Уже больше трех недель у нас с мужем нет интимных отношений, — слова с трудом слезли с языка.
— Ну, это конечно давно, но не настолько, чтобы бить тревогу, — расслабилась Нирэ и взъерошила свою хризолитовую шевелюру.
— Да, но их частота не превышает раза в месяц уже около года, — уточнила Кира и сама ужаснулась. Как Вик все это терпит?
— Но почему? — каштановые брови, отдававшие зеленцой, поползли вверх. — Неужели он, хм..., не может?
— Нет-нет, что ты, — улыбнулась Кира и тут же посерьезнела. — Дело во мне. Это я не могу. Это я не хочу. Каждое его прикосновение вызывает во мне отвращение. Что уж говорить о большем...
— А что Вик? — Кира поежилась от пристального взгляда подруги.
— Молчит.
— Говорить вообще не пытались?
— Нет.
— А к сексологу обращаться не пробовали? Ах, ну да, ты же не приемлешь вмешательство врачей... — всплеснула руками Нирэ.
— Я не могу об этом поговорить даже с мужем, как же я смогу заговорить об этом с врачом? Тем более дело обстоит намного хуже.
— Он завел любовницу? — подытожила Нирэ.
— Любовницу? — такого в голову к Кире не приходило. На мгновение она представила мужа в объятиях с другой женщиной и поняла, что это маловероятно. — Нет, я бы почувствовала. Да и он совсем не такой.
— Много ты понимаешь, — буркнула Нирэ. — Хотя, зная, какой твой муж и, что он в тебе души не чает — вполне согласна. Ну, а что там насчет худшего состояния дел?
— Я не люблю Вика.
— Как? — с миловидного личика в обрамлении хризолитовых волос на Киру смотрело желтоглазое потрясение... — Как это?
Кира развела кисти рук, покоившиеся на столике, и опустила голову.
— Ведь вашу пару подбирал робот-генетик! — никак не могла поверить Нирэ.
— Наверное, машина ошиблась.
— Это невозможно! Машина никогда не ошибается. Это не реально, — мотала головой подруга — и ее странные волосы подрагивали в такт движению.
— Видимо реально. Перед тобой живое подтверждение.
Ухоженная ручка с зелеными ноготками юркнула в серебристую сумочку и выудила зеркальный футляр, инкрустированный рубиновыми фианитами. Крышка податливо откинулась, обнажив содержимое красивой коробочки: длинные коричневые палочки.
— Хочешь? — предложила Нирэ.
— Нет, спасибо.
— А я, пожалуй, закурю. В последнее время моему организму явно не хватает витаминов — волосы лишились прежнего блеска.
Кира благоразумно промолчала, из-за чего по ее мнению шевелюра Нирэ осталась без блеска. Подруга достала одну из палочек, поместила кончик между губ, вдохнула через нее поглубже, а затем выдохнула. Струйка терпкого дымка окутала обеих подруг. Тут же, словно из-под пола выросла фигурка официантки с подносом:
— Извините, но у нас не курят.
— С каких пор? — раздраженно переспросила Нирэ.
— С тех пор, как сделали ремонт, — безапелляционно заявила официантка, выставляя на стол заказ: небольшой заварничек, попыхивающий свежезаваренным чаем, две чашечки из тонкого фарфора, украшенного великолепным драконом и десерт в виде двух пирожков.
— Но разве от витаминных палочек есть какой-то вред? — удивилась Кира.
— Их запах перебивает аромат чая у посетителей за соседними столиками, — девушка с торжественной улыбкой указала в сторону одной из бамбуковых стенок. Словно где-то там сидели недовольные люди. Хотя вряд ли дымок способен был просочиться и затмить и без того яркие запахи ресторана.
— Ладно, — снисходительно согласилась Нирэ и, сделав еще один вдох, демонстративно затушила палочку. Официантка в мгновение ока разлила чай по чашечкам и, удовлетворенно поджав губы, удалилась восвояси. — Вот ведь где мымра!
— Похоже, она не очень-то рада нашему появлению, — заметила Кира, пытаясь немного разрядить обстановку.
— Да шут с ней, — отмахнулась Нирэ, подозрительно присматриваясь к принесенному десерту. — Я сама ничуть не радостней от пребывания в этом обрядившемся месте. Но ты уверена? Уверена, что не любишь? Может, это какой-нибудь гормональный сбой?
— Уверена. Не люблю, — мрачно подтвердила Кира и сделала глоток, но вкуса так и не ощутила.
— Никогда не слышала ничего подобного, — Нирэ последовала примеру и тоже сделала несколько глотков. — Нужно признать, чай у них неплохой. Хотя, если учесть, что это самый лучший...
— Я думаю, "белые халаты" вряд ли станут трубить на всех углах, что их уникальная разработка — оплот современного общества, супермашина по подбору идеальных пар, робот-генетик способен ошибаться. Они вообще не любят сообщать о своих ошибках. — Кира тут же вспомнила, как из-за врачебной халатности пострадали ее собственные дети. Кто бы мог подумать, что обычная ветрянка в современном мире поставит двух маленьких человечков между жизнью и смертью из-за неправильного подбора вакцины? Крохотная ошибка зазевавшейся медсестры и... Господи, сколько же Кира тогда пережила. Она как могла, отгоняла страшную безликую женщину Смерть, намеревавшуюся во что бы то ни стало унести смысл ее жизни. Но лишь благодаря Вику малыши остались живы, хоть и не обошлось без осложнений.
— Я все-таки уверена, что твой случай единичный.
— Теперь это не важно.
Нирэ взяла в руку золотистый пирожок, покрутила, словно прицеливаясь, и откусила. Немного пожевав, поморщилась и оценила вслух:
— Ой, гадость какая! Лучше не пробуй. Вот уж где убогие обновления, — Нирэ брезгливо оглядела бамбуковые стены.
Кира грустно улыбнулась.
— Ну и ладно, — отложила в сторону надкусанный десерт подруга, тщательно стерев его остатки с пальцев салфеткой, словно боясь, что крошки въедятся в кожу. — Что думаешь делать?
— Для начала хорошенько высплюсь.
— Ну, а если более глобально? Развод?
— Нет. Нет! Что ты? Я не хочу разбивать семью. Дети так его любят. Да и найти сегодня такого надежного супруга...
— дело нескольких дней, — закончила за нее Нирэ. — Всего-то и нужно обратиться в базу поиска...
— Нирэ, разве мой пример не убедил тебя, что эти супердостижения могут давать сбой? — одернула подругу Кира.
— Знаешь, у меня такое ощущение, что это возможно только с тобой.
— Вот спасибо, — обиделась Кира и потянулась за чашечкой чая. Только сейчас она ощутила его замечательный аромат: тонкий, бередящий в голове образы холмистых зеленых полей, сплошь покрытых чайными кустами, глянцевые листики которых так и переливаются на солнце...
Подруги смолкли и какое-то время неспешно наслаждались замечательным напитком. Ладонь с зелеными ноготками накрыла тонкую, почти прозрачную кисть.
— Знаешь, но это было бы вполне здраво — разойтись. По закону дети остались бы с тобой. Ну, притупила бы немного себе чувства, им бы стерла память, Вику — тоже. Церемония-то стандартна. Глядишь, а там бы каждый сумел наладить свою жизнь. Что? — осеклась Нирэ о выражение лица подруги.
— Нет. Вик слишком много сделал для детей. Он имеет на них такие же права, как и я. Я не могу лишать его отцовства.
— Но тысячи людей теперь так делают. В конце концов, робот-генетик всего лишь подбирает максимально удачные пары для брака. Но в жизни еще куча иных факторов: от кирпича до вспышки аффекта...
— Нет, Развод не по мне, — твердо сказала Кира.
Нирэ накручивала зеленую прядку на указательный палец — верный признак того, что она вот-вот предложит еще, как минимум, сотню новых идей. Кира была благодарна предприимчивой подруге за участие, но прекрасно понимала, что все они не принесут нужного результата, а потому поспешила направить разговор по нужной тропе:
— По крайней мере, спасибо, что выслушала. Мне стало немного легче, — словно в подтверждение словам Кира даже распрямила плечи.
— А раньше, почему молчала? — буравила взглядом Нирэ.
— Думала это временно, пройдет.
— А вообще, как давно это длится?
Кира помолчала, сделала еще глоток:
— Наверное, так было всегда.
— Но... — желтоватые глаза округлились.
— Думаю, вначале присутствовала некая симпатия. Ее я и принимала за любовь. Потом забеременела. Помнишь, носила тяжело — близости не было. На следующий год также. Ну, а уже позже ощутила первую вспышку отвращения — решила, что это всего лишь банальная послеродовая депрессия. Глотала какие-то пилюли. Но дальше эти вспышки только усилились и участились. И вот я поняла, что больше не вытерплю...
— Понятно, — Нирэ сочувственно посмотрела на подругу и ободряюще улыбнулась. — Слушай, если вдруг Вик сегодня попытается к тебе, ну это, ты понимаешь... У меня есть отличное средство — абсолютно безопасное: легонькое такое снотворное. Я пару раз его в отношении шефа использовала. А то он как-то было повадился контролировать мою работу, — Нирэ снова полезла в сумочку и достала пузырек.
— Спасибо, но не нужно. Вик уехал.
— Уехал? Куда?
— В экспедицию на Тетра-9.
— Как надолго? — уточнила Нирэ.
— На полгода.
— Слушай, так это же отличная возможность что-то придумать.
— Да уж, — Кира усмехнулась так, будто у нее заболели зубы.
* * *
Лежа в огромной кровати, Кира буравила звездный потолок. Обычно имитация открытого ночного неба способствовала быстрому засыпанию, но женщину слишком закрутили последние события — и целительный сон не смел подступиться и на милю к разгоряченному мозгу. Кира несколько раз пыталась уйти от болезненных мыслей, но подсознательное желание разрешить ситуацию возвращали обратно. Сегодня она не решилась выполнить просьбу мужа: притупить детям эмоции. Какое-то время без этого вполне можно обойтись, не опасаясь за их здоровье. Вик часто уезжал в командировки на неделю-другую: оценить ход работы по оптимизации атмосферы на ближних планетах. Но так надолго супругу отлучаться еще не приходилось. А экспериментировать на детях — смогут ли те вынести столь длительную разлуку ни она, ни Вик не решились бы.
Странно, сейчас, когда муж находился за сотни парсеков, Кира не испытывала к нему отвращения. Правда, и любви тоже. Что же предпринять? Вопрос не был риторическим, скорее предполагал поиск конкретного решения. И, к собственному удивлению, Кира случайно наткнулась внутри себя на монументальную уверенность, что выход непременно существует. Осталось только найти его. Женщина словно уже о чем-то таком когда-то слышала. Будто с кем-то уже происходило нечто призрачно похожее. Перед глазами вдруг возникла неясная фигура бабушки. "Никогда не сдавайся" — прошептали ее губы. И Киру неожиданно осенило. Шальная идея! Сумасшедшая мысль! Но чем черт не шутит? Вдруг получится? В конце концов, других вариантов пока не представилось. Сердце затрепыхалось, ухватившись за тоненькую соломинку.
Кира резко села, хлопком включила свет — звезды потухли. Затем слезла с кровати и решительным шагом подошла к старинному буковому серванту, наследству от любимой бабушки. Его деревянные полки хранили бумажные фотографии и прочие раритетные вещицы, которые при желании принесли бы неплохой капитал, стоило только их засветить на аукционе. Но для Киры эти предметы обладали ценностью, главным образом, потому, что берегли память о прошлом семьи. Женщина потянула за кованую ручку — и стеклянная дверца с недовольным скрипом обнажила содержимое.
— Так-с. Где-то здесь, — пальчики пробежали по запылившимся торцам. — Ага! Нашла! — дрожащими руками Кира вытащила тяжелый архаичный фотоальбом в золотистом бархатном переплете. Она впервые листала его странички, не останавливаясь ни на одном изображении больше, чем на доли секунды. Где же? Где?! Наконец, цепкий взгляд отыскал нужную карточку. С нее глядела молодая красавица в длинном черном платье и легкой дымчатой шали. Черные волосы струились по плечам. На губах играла еле заметная улыбка. А зеленые кошачьи глаза завораживали и словно гипнотизировали. Весь облик незнакомки казался каким-то нездешним, и это было не столько связано с устаревшим образом, сколько с загадочностью, внушаемой необычным взглядом.
— Мадам Вида, 1995 год, — прочла вслух Кира маленькую затертую подпись, сделанную чуть косым каллиграфическим подчерком на пожелтевшей странице.
Помнится, именно эта дама обладала экстрасенсорными способностями и предсказала бабушке долгую и счастливую жизнь в семи браках. Именно она помогла любимой прародительнице избежать ряда пренеприятнейших событий и даже гибели. Кира поспешно вынула старую фотографию из фигурных прорезей. Но, к сожалению, на обратной стороне не оказалось никаких контактных данных. Женщина разочарованно выдохнула. Хм, как же ее найти? Кира практически наизусть знала содержимое серванта, чтобы быть уверенной, что больше ничего связанного с загадочной предсказательницей на полках не найти. Она снова перевернула фото.
— 1995 год... — протянула Кира, — сейчас ей где-то сто пять лет. Если жива, конечно. Хотя, почему нет? Ген старения научились временно блокировать в 2030. Мадам Виде тогда едва стукнуло семьдесят.
Кира покрутила фотографию в руках. Что ж, единственный путь попытаться ее найти — через базу поиска. Правда, это будет сложновато, ведь кроме имени ничего неизвестно. Конечно, можно было бы воспользоваться базой поиска среди людей с необычными способностями. Но после ЭГВ (эпохи гонения ведьм), вряд ли там можно отыскать кого-то моложе пятидесяти лет. Их же предшественники либо давно отказались от своих нетрадиционных талантов навсегда, либо, как это теперь преподносится в школах, канули в Лету.
Недолго размышляя, Кира подтянула к себе клавиатуру — и пальчики заплясали. Появившееся из раковины голографическое изображение постоянно менялось, повинуясь обновляемым критериям. Кира максимально сузила зону поиска, но все равно предлагаемые варианты ее не устраивали. Вернее предлагаемое КОЛИЧЕСТВО вариантов. База слишком расщедрилась, представив 3151 Виду, каждая из которых могла оказаться той самой. Кира попыталась было приглядеться к голографическим портретам, но уже после пятого поняла, что затея абсолютна бессмысленна. Даже сопоставление по фото не дал никаких результатов. Всевозможные корректировки внешности могли до неузнаваемости изменить то красивое лицо со старинной фотографии. Сдавшись, Кира отключила ПК и плюхнулась на кровать. Хлопок — и потолок вновь превратился в звездное небо.
Может, Нирэ сумеет помочь? Вдруг их клиника оснащена каким-нибудь оборудованием, которое сумеет по изображению оценить проведенные операции? Нужно непременно спросить. Но это завтра. А сейчас спать. Кира накрылась шелковым одеялом и сомкнула веки. Как хорошо, что не надо притворяться спящей, в ужасе ожидая тошнотворных прикосновений. Вот только жаль, что муж при этом вынужден с риском для жизни бороздить просторы чужеродной планеты.
Наверное, из-за долгих бессонных ночей сновидения накинулись все разом, будто изголодавшиеся пираньи. И вместо долгого приятного отдыха призрачные короткометражки то рвали мозг на части, то перетягивали его, словно одеяло. В итоге, Кира проснулась еще более разбитой, чем обычно. Вернее ее разбудил не по годам ответственный сынок Митька криком: "Мам, мы опаздываем в школу!". Женщина со скоростью межзвездного корабля носилась по квартире, стараясь ничего не забыть. Погодок очень забавляла нехарактерная материнская несобранность: они делали все, на что указывала Кира, но при этом заливисто хохотали. Она то наспех затягивала резинки на светлых кучеряшках дочери, то впопыхах искала любимую бейсболку сына. Но все же интенсивное утро оказалось оправданным: ровно без четверти восемь Митька и Дашуня, опрятные и собранные, соскочили на крыльцо шестого этажа, где располагалась их начальная школа. Кира помахала на прощание — и маленькое лет-такси унесло ее в клинику к Нирэ.
* * *
— О, вот это я понимаю — одета со вкусом! — подытожила смуглая фигуристая женщина с угольно-черным каре.
— Какой премиленький комбинезончик. И сидит ладненько, и колор к лицу.
Кира поежилась под слишком настырным вниманием незнакомки, отданным ее бледно-розовому летнему одеянию. Но приглядевшись к знакомо-незнакомым чертам смуглянки, рассмеялась:
— Нирэ, ты что ли?!
— А то кто ж? — заулыбалась кареглазая подруга. — Нынче в моде мулатки! Я даже линзы надела. Как тебе?
— Хороша! — искренне ответила Кира, восхищенно взирая на обновленную Нирэ. Они дружили со школьной скамьи, любовь подруги к моде тянулась еще с тех времен. Казалось бы, столь длительный период мог бы примерить с неожиданными сменами образа приятельницы. Однако Нирэ не переставала удивлять.
— Мой шеф тоже так читает, хотя узнал меня не так быстро как ты, — лукаво подмигнула подруга. — А ты чего не на работе? Уволилась?
— Взяла отгулы.
— Зачем пожаловала? Массаж? Бодрящие ванны? Или, может, шикарная маска "Fimus salamander"?
— Это еще что такое?
— "Fimus salamander"? О, это просто обалденная вещь! Прекрасно увлажняет, смягчает кожу, насыщает аминокислотами, и, самое главное, придает цветущий вид. Тебе эта маска сейчас самое то!
— А из чего она? — веки сами собой подозрительно сощурились.
— Ну... — протянула Нирэ, явно не желавшая раскрывать коммерческую тайну, — ну, ладно тебе скажу: в ее основе высушенный помет саламандры.
— Какая гадость, — скривилась Кира. — Неужели это действительно помогает?
— Честно говоря, я больше одного сеанса не выдержала — слишком щиплет, — понизила голос Нирэ, — но поклонниц масса. Результат налицо.
— Ты пробовала?! — ошарашено уставилась Кира.
— Конечно! Я все процедуры, оказываемые нашей клиникой, пробую. А иначе как бы я их рекламировала?
— А мне кажется, что дело в другом: просто для тебя они бесплатны.
— Ну и это тоже, — ни капли не смутившись, призналась подруга. Ну, так зачем пожаловала? Явно ведь не в качестве клиентки, — коричные глаза впились в бледное лицо, на котором следы бессонных ночей и переживаний отпечатались так глубоко, что даже хороший мейк-ап не сумел их заретушировать.
— Ты права. Есть дело.
— Давай, лучше ко мне. Подальше от посторонних локаторов, — последняя фраза, произнесенная намного громче предыдущих, мгновенно подействовала на стаю молоденьких сотрудниц клиники, что уже несколько минут украдкой поглядывали на подруг и о чем-то перешептывались у стойки ресепшена. Девушки, не дожидаясь прямого приказа, разлетелась по кабинетам. Нирэ проводила понятливых работниц довольным взглядом. — Тем более, мне тоже есть, что тебе рассказать.
Кира последовала за почти неприлично коротеньким белым халатиком. Из-за желания поскорее перейти к делу, коридор казался на редкость длинным. Но, наконец, дверь в просторный кабинет захлопнулась.
— Прыгай, — Нирэ указала на большое алое кресло. Кира послушалась. Сиденье оказалось даже более удобным, чем чудилось внешне. — Мартини? Виски? Коктейль? Кофе? Отказы не принимаются. ДА! И у меня имеются замечательные конфетки!
Кира побеждено выдохнула, но решила выбрать наименее вредный вариант:
— Кофе.
Нирэ провела пальцем по кофеварке и, разместив на столе коробочку с разномастными конфетками, села напротив подруги.
— Угощайся, это мне шеф подарил.
— Слушай, а ты часом в него...
— Нет, нисколько. Это он втрескался по уши, — закончила фразу изрядно раскрасневшаяся подруга. Кира решила пока оставить эту тему. Тут бы с собой разобраться, а уж потом к другим лезть. — Ну, так что у тебя стряслось? — рука Нирэ тут же юркнула за конфеткой.
— Помнишь мою бабушку?
— Веру Львовну? Конечно! Эх, была бы она сейчас жива — вместе со мной бы навела тебя на путь истинный. Уж кто-кто, а она моду уважала, — еще одна конфетка скрылась между пухлыми губками.
— Сейчас не об этом, — нахмурилась Кира. — В общем, когда-то давно она не раз обращалась за помощью к одной прорицательнице.
— Только не говори, что ты собираешь обратиться к гадалке! — закатила глаза Нирэ.
— Погоди. Мадам Вида вовсе не была гадалкой. Она видела будущее.
— Один хе..., — подруга осеклась о строгий взгляд синих глаз, — то есть я хотела сказать, что все это — чепуха.
— Нет. Я точно знаю, что мадам Вида дважды уберегла бабушку от смерти.
— Как это? — недоверчиво спросила Нирэ и бросила в рот сразу две конфеты.
— Однажды она настойчиво посоветовала не ехать привычным маршрутом. Бабушка так и сделала. Позже выяснилось, что тот автобус слетел с моста. Все пассажиры и водитель погибли.
— Правда? — все еще не желая верить, Нирэ поднялась со стула, подошла к кофе-машине и вернулась с чашечками пахучего напитка. — Это ведь могло быть простым совпадением.
— Бабушка сначала тоже так думала, но когда произошел второй случай — перестала сомневаться, — от желания убедить подругу у Киры даже щеки запылали.
— Ну и какой же второй случай? — прожевала очередную конфету Нирэ.
— Мадам Вида предупредила о вероятном отравлении. Это было как раз накануне премьеры спектакля, в котором бабушка дебютировала в главной роли. И действительно, по сценарию ее героиня осушает бокал шампанского. Бабушка сымпровизировала — намеренно вылила его содержимое на пол, чем вызвала бурные овации. Однако, злосчастная бутылка с "Дом Периньон" оказалась на банкетном столе, организованного чуть позже по случаю триумфа. Трое актеров, отведавших из нее — в тот же вечер оказались на больничной койке, — поведала разгоряченная Кира.
— Они выжили? — по расширившимся глазам Нирэ, стало ясно, что она целиком и полностью поверила рассказу. Внушительных размеров коробка с конфетами уже наполовину опустела.
— Да, их откачали. Правда, следствие так и не сумело найти виновных.
— Ну вот, самое интересное, как всегда, осталось за кадром, — разочарованно протянула непривычно смуглая подруга.
Кира кивнула:
— С тех пор бабушка и пальцем не шевелила, не посоветовавшись с прорицательницей.
— Ладно. Ты победила! Верю, что эта самая мадам Вида — не шарлатанка. Но тебе с нее какой прок? Она не сексолог...
— Ну как же? Думаю, что она сумеет мне помочь.
— Да где ж ее найдешь сейчас? Она или умерла давно, или отказалась от своих способностей. Вряд ли ЭГВ ее миновала, попыталась отговорить подруга.
Кира заерзала в кресле, вдруг показавшимся уже не таким удобным:
— Вот поэтому я к тебе и пришла.
— ??? — выпучилась Нирэ, едва не поперхнувшись предпоследней конфеткой.
Кира сползла на самый край алого сиденья, потирая родинку на щеке:
— Понимаешь, я уже предпринимала кое-какие попытки отыскать ее. Но база поиска выдает уж слишком большое количество результатов. На выяснение того, кто именно из них мадам Вида могут уйти годы. У меня нет столько времени.
— Ясно. Нужны мои каналы, — улыбнулась Нирэ. — Так, что ты о ней знаешь?
Безотлагательное желание подруги помочь тут же смахнуло все напряжение. Где-то вдалеке замаячил крохотный огонек надежды.
— Ей около ста пяти лет. Еще есть ее старое фото и..., и все.
— Давай его сюда, — безапелляционно потребовала Нирэ. Кира тут же достала из сумочки старую фотокарточку и протянула подруге.
— А ничего себе дамочка. Наряд старомодный, конечно, но в целом выглядит внушительно, — оценила Нирэ. — Хорошо, сделаю, что могу.
— Спасибо, тебе, дорогая. Знала, что могу рассчитывать на твою помощь.
— Погоди, сейчас и займемся этим. У меня как раз есть время, — взгляд карих глаз перешел с бледного личика Киры на восьмиобразные часы в углу. Зеленая светящаяся плазма тоненькой спиралеобразной струйкой сбегала в нижнюю колбу. — Ближайшее посещение vip-клиентки только через полчаса. Думаю, успеем.
Кира ощутила, как сердце сделало что-то вроде сальто-мортале, а лицо вдруг запылало еще пуще. Но уверенность, что она движется в правильном направлении, не только не покинула ее, а наоборот усилилась втрое.
Нирэ пододвинула к себе ПК, включила тычком в одну из крохотных кнопочек. Женщин тут же разделило синеватое свечение от множества списков. Еще несколько нажатий — и списки сменились пустым окном.
— Поднесите изображение, — проинструктировал безжизненный женский голос. Нирэ поместила фотографию мадам Виды в центре раскрывшегося голографического окна. Синяя горизонтальная полоса пробежала по старинной карточке.
— Сканирование завершено, — сообщил компьютер. Нирэ вернула фотографию Кире.
— Введите примерный возраст, — потребовал металлический голос.
Нирэ набрала нужные цифры.
— Укажите цель поиска, — уточнил робот.
— Пусть будет: в целях профессионального расследования, — хихикнула подруга.
— Введите пароль, — потребовал компьютер. Кира заерзала. — Ожидайте две минуты.
Рядом с голографическим портретом мадам Виды разверзлось еще одно окно, в котором с сумасшедшей скоростью замелькали лица. Кира облизала пересохшие губы. Всего через сто двадцать секунд она либо приблизится к разрешению ее специфического семейного положения, либо опять окажется в пустоте. Лодыжка ходила ходуном, пальцы на столешнице отбивали сумасшедший ритм.
— Не психуй, — посоветовала подруга. — Лучше глотни кофейку. Хотя, на мой взгляд, мартини или виски подошли бы сейчас куда лучше.
Кира взяла в руки чашку с уже остывшим кофе и одним махом осушила ее. Ни вкуса, ни аромата она так и не почувствовала. Нирэ ободряюще улыбнулась.
— Поиск завершен, — оповестил холодный голос робота. Где-то в затылке запульсировало.
— Ну-ну, не так эмоционально. Того и гляди сейчас в обморок бухнешься.
Кира кивнула и попыталась унять волнение, хотя бы внешне.
— Итак, что мы имеем? Ага! — обрадовалась Нирэ. — Ничего себе!
— Что там? Что?!
— Знаешь, сколько она сделала омолаживающих процедур?
Кира будто оплыла в кресле: только Нирэ в такой ситуации могла на это обратить внимание.
— Двести пятьдесят три! И это еще до ЭГВ. Практически неузнаваема.
— Давай по существу, — взмолилась Кира. — Где ее можно найти?
— Так-с, — вдруг Нирэ изменилась в лице: брови почти сошлись на переносице.
— Что такое? — стало ясно, что хорошая новость сейчас не прозвучит. Кира приготовилась к худшему.
— Вот тут загвоздочка. Она — отверженная.
— Как?! — известие ошеломило. Женщины в изумлении уставились друг на друга.
Дорогие читатели, рассылка романа завершена.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
