Идеальная внешность как залог вечной любви

— А мне так не хотелось разгребать беспорядок...Будет тебе чай. Но только не сегодня, — парень пару раз хлопнул глазами, резво опередил и встал передо мной, схватив за плечи.

— Но ведь я проиграл? — спросил он с таящейся надеждой в голосе. Я сделала недовольное лицо и скинула с себя его руки, пытаясь выровнять опять сбившееся дыхание.

— Мы о чём договаривались: пересечёшь черту, получишь чай. Ты упал чуть в сторону от велосипеда, а именно — прямо за чертой. Про велосипед никто ничего не говорил, — он сразу весь просиял, словно начищенный самовар.

— А завтра можно? — и ведь знает и пользуется! Взгляд полный мольбы и наглости, разве что хвостиком не виляет!

— Вначале с сегодня закончим! Руку! — он автоматически вытянул вперёд лапу, да не ту. Я схватила другую и быстренько осмотрела царапину.

— Заживёт через пару дней, если трогать не будешь. Не дёргайся! — я обработала её края йодовым карандашом, затем наклеила пластырь.

— Ого, и всё это ты с собой носишь? — парень с подозрением посмотрел на мою объёмную сумку, словно ожидая, что оттуда кролик выпрыгнет.

— Обычный набор, и прекрати тянуть руку к пластырю. На сегодня, по моему, хватит. Так что домой!

Обратно мы доехали опять на метро, к счастью, народу в это время почти не было.

Мы сидели чуть поодаль друг от друга, я смотрела в окно, он разглядывал рекламу на стенах. И в какой-то момент я почувствовала что-то тяжёлое и мягкое на плече.

— Ты ведь не спишь? — в этом я была точно уверена, да и кто мог бы заснуть меньше, чем за минуту в метро?

Но он не ответил, а я — не стала скидывать его голову со своего плеча. Скорее, наоборот, я боялась сделать даже малейшее движение, внутренне вся собравшись. И я искренне надеялась, что он не мог услышать биение моего сердца, лёжа на плече. Мне просто хотелось, чтобы этот момент никогда не кончался. И жалела, что это была не кольцевая ветка.

Перед своей остановкой я засомневалась — вдруг он действительно заснул? Мне бы не хотелось тревожить его... Но надо...

Когда двери раскрылись, я всё ещё пребывала в раздумии и практически склонилась в сторону того, что не помешало бы для разнообразия доехать до конечной.

Я не сразу поняла, что меня схватили за руку, как Лан быстро побежал в сторону выхода, волоча меня за собой. Дверь с радостью защёлкнула свои челюсти на моей сумке, но Лан дёрнул рюкзак на себя, и поезду пришлось отпустить свою жертву.

— Кажется, я начинаю понимать, почему тебе так не нравится этот транспорт. У тебя каждый раз что-то где-то здесь застревает?

— Только по нечётным дням месяца, с шести вечера, — ответила я, проверяя сумку на наличие повреждений.

Мы вышли на улицу и попали прямо под ливень. Как раз то, чего стоило ожидать. Лето в Москве не признавало середины — либо удушающая жара, либо проливные дожди.

Мы быстро добежали до моего подъезда, парень вызвался проводить меня, хотя это было вовсе необязательно.

— Почему у тебя такой счастливый вид?

— Я люблю дождь, — просто ответил парень с улыбкой до ушей. Я непонимающе моргнула.

— Чего тут любить? Мокро, холодно, противно, и обувь хлюпает, — мы остановились прямо перед подъездом, не заходя под небольшое укрытие. Всё равно промокнуть успели до нитки.

— Мне нравится бегать под дождём, чувствовать каждую капельку, пытаться поймать их ртом, слушать его мелодию. Нравится, что в эти мгновения весь мир замирает — людей вообще нет, словно это совсем другой мир, где есть только я... — он подошёл вплотную ко мне, провёл ладонью по моей щеке и приподнял подбородок большим пальцем.

-..., а теперь, и ты, — и мир действительно пропал, когда он припал к моим губам. Я могла бы отстраниться, дать ему пощечину, накричать. Но именно в тот момент я сделала вдох: пахло дождём, свежестью и ЕГО ароматом.

И я сдалась, подавшись навстречу этим губам, таким нежным и манящим. Они оказались невероятно мягкими, и на вкус как корица, такими сладкими и одновременно горьковатыми. Он облизнул мою верхнюю губу и углубил поцелуй.

Мои руки утыкались ему в грудь, дождь продолжал идти. Каждая падающая на асфальт капелька, словно взрывалась, наполняя меня каким-то новым чувством.

Лан обхватил меня за талию и прижал к себе, я же чуть не задохнулась, всё мое тело словно пронзило разрядом, я задыхалась, мне было чуть страшно, жарко, непривычно, я хотела вырваться... и в то же время желала, чтобы эта пытка продлилась ещё немного.

Его язык изучал мой рот, умело и неистово, исследуя, изучая. Я отвечала неумело, захваченная этой волной, потеряв понятия, где верх, где низ, без воздуха, опускаясь на самое дно и глубоко внутри вовсе не стремящаяся выплыть на поверхность.

Я чувствовала лишь его руки, обнимающие меня, тепло его рта, вкус корицы, жар его тела, капли дождя, исполняющие свою симфонию. И тонкий аромат жасмина, висящий в воздухе.

Не знаю, сколько продолжалось это безумие. Но в какой-то момент моя голова закружилась, я оторвалась от него, из моих губ вырвался лёгкий стон, когда я почувствовала свободу. Столь необходимый кислород. Свободу от его губ, которая была мне не нужна.

Его глаза заволокло пеленой, губы чуть припухли, он, как и я, часто дышал, и, стоило мне прервать поцелуй, он инстинктивно вновь подался ко мне.

— Хватит, — с меня на сегодня было действительно достаточно. Слишком много всего за один день. Ещё немного — и визит к кардиологу был бы мне обеспечен. Если не уже.

— Знаешь, поцелуи под дождём — это классика, — выдала я и молнией метнулась к двери, в рекордные сроки достав из сумки ключи.

— За тобой ещё чай! — прокричали мне вслед, и я остановилась, не оборачиваясь, чтобы кивнуть и скрыться за дверью.

Марс чуть не зарычал, увидев на пороге промокшую до нитки хозяйку. К воде он относился крайне отрицательно.

Я быстро разделась и полезла в горячую ванную. Надеюсь, не заболею.

Добавив в горячую воду апельсиновой пены для ванны, я залезла в воду. Всё моё тело не отпускала лёгкая дрожь, губы саднили, на руках, на шее, на лице, на талии — везде всё ещё горели невидимыми ожогами следы его рук, губ.

Я всегда ненавидела дождь. Потому что он отбирал у меня людей. Каждый, каждый раз, когда мне было очень плохо, обязательно лил дождь. Он возникал в самые, что ни на есть, подходящие моменты.

Я плакала, мне хотелось, чтобы кто-нибудь пришёл ко мне на помощь, обнял, успокоил, сказал, что всё хорошо. Но никто не приходил. Потому что шёл дождь.

Стоило начаться дождю, как отменялись все встречи. Лишь короткая смс-ка на память: "Сегодня не смогу. Плохая погода". И я оставалась одна, совершенно одна.

Со временем я поняла, что злиться на дождь было совершенно бессмысленно, всё дело было во мне самой. Но неприязнь осталась.

Но сегодня всё было совершенно другое. Это дождь мне подарил этот поцелуй.

Я вышла из ванной, переоделась в пижаму и засела на диване с кружкой обжигающего чая с малиной, глядя в окно. Мысли начали потихоньку проясняться.

Дождь всё ещё шёл, даже усилился. Он стучал по стеклу, капли спускались по нему, сливаясь в одну большую каплю, отделяясь, соревнуясь друг с другом.

Подарок от дождя? Ну конечно. Как там говорилось... "Бойтесь данайцев дары приносящих".

ГЛАВА 7

— Напомни, зачем тебя ко мне приставили? — спросил я первым делом, устроившись на переднем сидении машины.

С волос неприятно капало, ткань штанов и рубашки неприятно прилипала к телу. Я достал из бардачка пачку салфеток и вытер лицо и шею. Витя выбросил окурок в окно и отчеканил без всяких раздумий.

— Оказывать всевозможное содействие достижению цели в рамках моих обязанностей и полномочий, мониторинг действий, —

— И ты решил посодействовать мне, смывшись вместе с машиной в последний момент в непонятном направлении? Нам на метро пришлось ехать!

— У меня своя жизнь, случилось кое-что срочное, уж извини. К тому же, всё и так прошло неплохо, судя по твоему выражению лица?

Я не смог подавить довольной ухмылки. Вспомнились пара моментов. Её лицо при падении тогда, в метро, беготня на Арбате, капли дождя на нежной коже и вкус её губ. Это было...терпимо. А главное, результат был очевиден.

— Ещё немного, Витя. Она практически на крючке, — мужчина со смесью недоверия и восхищения посмотрел на меня.

— Ничего себе темпы у тебя! Хотя, скорее, чего и стоило ожидать... Действительно, профессионал, — при последнем слове он спохватился и с опаской глянул на меня. Неужто боялся задеть мои чувства? Напрасно.

— Да тут любой бы справился! С таким-то досье! — с самого начала мне было предоставлено столько информации, что тут даже работать было толком не над чем, все — лишь дело времени и правильно примененных знаний.

Я громко чихнул — похоже, прогулка под дождём могла обернуться серьезными последствиями. Только простуды не хватало. Только не сейчас.

— Вить, гони домой.

— Не волнуйся, мы практически на месте. Как тебе Арбат? Понравился?

— Очень! Но больше туда ни ногой. Странные люди там какие-то.

— По мне так, это ты у нас самая большая странность.

* * *

На следующий день мне пришлось нелегко: разом появились несколько заказчиков, необходимо было подготовиться к вечеринкам, да ещё с тематикой не повезло: искусство. Так что мне пришлось сесть и основательно повторить термины, а их было немало.

День еще не настал, а я уже чувствовала себя совершенно выжатой. Так что, когда пришла смс-ка от Паши с приглашением на ланч, я в мгновение ока собралась и выбежала из агентства навстречу временной свободе. Мне срочно нужна была передышка, иначе такими темпами, да в такую жару я бы точно свихнулась.

Паша ждал меня в самом углу кафе, как всегда, он был раздражительно пунктуален, да еще от других требовал того же. Я же опоздала минут на десять, в его глазах это было смертельным грехом. Мысленно я приготовилась к взбучке.

Он сидел, закинув одну ногу на другую, и с выражением лёгкой брезгливости и скуки разглядывал меню. Должно быть, раздумывал на тему экологии, качества продуктов, степени гигиены местных поваров, количества калорий, холестерина и всего такого.

Так как Паша сам был отменным поваром, его бабушка владела сетью ресторанов, он крайне серьезно относился к теме готовки.

— Нашел что-то интересное? — я заглянула ему за плечо, надеясь, что он переключит все свое внимание на местную кухню и забудет про факт моего опоздания.

Парень вздрогнул от неожиданности, взглянул на меня и поправил галстук. Что-то в его взгляде заставило меня насторожиться.

— Нашел. Кое-что очень интригующее и вовсе не в меню. Думаю, ты тоже найдёшь это крайне познавательным, — он вынул из портфеля небольшую папку и протянул мне из неё белый конверт.

В недоумении я раскрыла его и вытащила его содержимое. Мне потребовались немалые усилия, чтобы скрыть обуревавшие меня эмоции.

Обида. Раздражение. Понимание. И чувство вины.

— С каких это пор ты подался в шпионы? — я помахала фотографиями перед его носом.

— Дайте-ка подумать. Может, с тех пор, как ты подалась в умственно отсталых рецидивисток? Скажи мне, Насть, может, я чего-то недопонимаю, у тебя скрытый мазохизм? Если это так, просто скажи, и я перестану тебя доставать.

— Прекрати язвить. Может, ты забыл, но я уже взрослая девочка и сама выбираю способы времяпровождения.

— Вот именно, может ты и взрослая, официально, но ты девочка! Девчонка, капризная и не учащаяся на своих же ошибках! Ты хочешь опять же наступить на те же грабли?! Ну что тебя вечно заклинивает на именно таких парнях? Не можешь найти нормального? — Паша даже чуть привстал, между бровей пролегла глубокая складка, руки нервно дрожали, то и дело норовя сжать скатерть. На нас начали оглядываться люди с соседних столиков, и ему пришлось понизить голос.

— Паш... зачем столько реплик, мог бы сразу сказать, что ревнуешь, — сработало. Эта фраза ввергла его в состояние морального шока. А я получила небольшую передышку, достаточную, чтобы обдумать и вставить своё слово.

Из Паши получился бы отличный прокурор. Надеюсь, адвокат во мне тоже зарыт не слишком глубоко.

— Значит так, нянька ты неугомонный. Во-первых, я отчётливо осознаю свои действия...Да, и столько сарказма вовсе необязательно! Во-вторых, тот поцелуй вовсе ничего не значил. Так что не стоит волноваться, — по мне, так вышло достаточно убедительно. Но не для Паши.

— Раз ты так уверена в себе, посмотрим, как на это отреагируешь. Ты называешь его Ланом, но такой в Москве нигде не зарегистрирован, я проверил базы данных, ни одного совпадения. Далее. Сразу после вашего свидания, стоило тебе уйти, как за ним подъехал чёрный джип, БМВ X5, номер...

— Да, а ещё он знал моё отчество, хотя этого как раз я никогда не упоминала. Паш, нечего параноить. Я понимаю, что ты хочешь сказать. Он подозрителен. Очень.

— Ах, вот, значит, в чём дело. Сгорев один раз, решила поиграть с огнём, как с давним знакомым. Совсем с катушек слетела?! Может, тебе энергию некуда девать?! Работы мало?!

— Паш, я просто говорю, что способна вполне разобраться со всем сама. Мне очень приятно, что ты так беспокоишься, но, право, оно того не стоит. Прошло несколько лет. Или ты мне не доверяешь?

— Как я могу доверять тебе, если ты сама себе не доверяешь? — неожиданно тихо спросил он, и я растерялась. От обезоруживающей правды.

— Паш, я искренне стараюсь. И я должна разобраться во всём и в самой себе, пройти через это. Сама. Мне нужно лишь немного времени, — Паша собрался что-то сказать в ответ, потом передумал. Он подозвал официантку и сделал заказ. Я последовала его примеру.

Ели мы в тишине, настолько непривычной, что даже лязг приборов казался чем-то недопустимым. Я расправила плечи и приложила все усилия на борьбу с листьями салата. Совсем как на приёме, когда боишься сделать лишнее движение и опозориться. Или на уроке этикета. А из Паши вышла бы отличная гувернантка...

— Хорошо, на этот раз я спущу тебе всё с рук, но, если что пойдёт не так, сразу звони, понятно? — это прозвучало, скорее, не как просьба, а как приказ.

— Разумеется, — я с облегчением улыбнулась. Дальше разговор пошёл обо всём на свете и ни о чём. Мы поболтали на разные темы, затем оплатили счёт, и я попрощалась с ним.

На обед ведь тоже было выделено определенное время, а работы оставалось непочатый край. И как при всем этом можно было еще думать о личной жизни? Да я Наполеон просто! Причём, именно как пирожное — слишком многослойное, чуть ложкой тронешь — и развалюсь.

* * *

Девушка оплатила свою часть счета и убежала, но Павел вовсе не торопился последовать её примеру. У него была еще одна встреча. И действительно, вскоре раздался звон колокольчика, возвещающий об очередном посетителе, в кафе вошёл худощавый мужичонка в очках. Он незамедлительно прошел к Павлу.

Его внешность была заурядной: лохматый, непримечательный, чуть даже костлявый. Но на что стоило поглядеть, так это на лицо. Казалось, каждую секунду его черты неуловимо изменялись. Сейчас вот на нём была показательная ухмылка, а глаза выражали неприкрытый интерес. Ноздри его чуть расширялись время от времени, выдавая возбуждение.