Завтра будет чума

Долго мне искать не пришлось — сразу за поворотом, я увидел широкий проход, за которым виднелась часть комода и фортепиано.

Я сразу понял, что попал в гостиную. Стоило ли повторять, что и здесь вся обстановка была как музее? Но сейчас это меня совсем не волновало. Как только я увидел диван, как невероятная тяжесть прошедших дней навалилась на меня. Я уже было двинулся к спальному месту, но спустя мгновение, услышал мерный цокот когтей по полу и лениво, скорее по инерции обернулся. Огромная собака, с до сих пор неизвестной нам кличкой, вопросительно смотрела на меня.

— Чего тебе? — недовольно спросил я. Собака негромко гавкнула и вильнув хвостом скрылась за порог.

Тем временем я скинул подушки на пол, и расстелил трехместный диван. Уже не в силах ещё хоть как-то обустраивать нам место для ночлега, я упал на диван и закрыл глаза. Уже засыпая, я вдруг вспомнил, как после моей последней реплики с тревогой переглянулись ребята. Ну и пусть. Завтра будет новый день. Завтра действительно разберемся.

Я проснулся от сырого холода, который проникал в открытое окно гостиной. Я не хотел открывать глаза, мысленно досадуя на того гения, который додумался на ночь оставить окно открытым. Рядом с собой я слышал дыхание ребят. Я поежился, пытаясь устроится поудобнее и вернуть свой сон, но очередная порция холодного воздуха ворвалась в комнату, и я окончательно проснулся.

Рывком сев на диване, я не стал долго раскачиваться, а сразу шатаясь, ещё после сна, направился в сторону открытого окна. Закрыв створку и глянув во двор, я увидел бледное распластанное тело зараженного, которого мы убили накануне. Я обернулся на диван и увидел мирно спящих ребят. Решив пока их не будить, я пошел к выходу. Нужно починить Мерседес и уезжать отсюда поскорее.

Утренний свет уже проник в дом, освещая и показывая убранство дома в новом свете. "Чисто не там, где убирают, а там, где не сорят", гласила резная табличка у входа в кухню. Мельком, заглянув в помещение, я не увидел не одного следа нашей вчерашней трапезы. Пройдя чуть дальше, я вышел наконец в прихожую, где подперев дверь спала собака. Но услышав мои шаги, она встрепенулась, вскочила и радостно завиляла хвостом, приветствуя меня. Неужели, она думает, что я тоже рад её видеть? А ещё говорили, что собаки отлично чувствуют настроение людей. Ну да, ну да.

Открыв входную дверь, я вышел во двор. День уже встречало пасмурное, сырое утро, но определенно на улице было теплее, чем в доме.

Стараясь не смотреть на мертвеца, я пошел прямиком в гараж к Мерседесу. Подойдя к машине, я уныло подумал, что это великое достижение для неё самой, что она вчера завелась. Утренний свет показал машину, как она есть. Пыльная, грязная, старая, вся какая-то нелепая с этими белыми дверцами, да ещё и со сломанным сцеплением. Я взял себя в руки и через "не хочу" принялся за работу.

Но не успел я залезть под Мерседес, как раздался топот ног по деревянному крыльцу.

— Миша! — крикнул Федя.

— Ты чего кричишь?! — шикнул я на него немедленно отзываясь и выходя из гаража, чтобы быть в прямой видимости от него.

— Я проснулся — тебя нет, — сердито сказал он, потирая глаза.

— А где Ира?

— Я тут! — рядом с Федей тут же появилась Ирка. — Ты давно встал?

— Минут десять назад.

— А как же чай, кофе? Ты завтракал?

От разговоров о еде я почувствовал отзвук в своем животе, вспомнив, что вчера я толком не поел.

— Я принесу консервированные ананасы и абрикосы, — метнулась она в дом, а Федор все ещё потирая глаза спустился по ступенькам крыльца мне навстречу.

— Ты бы меня разбудил, — укоризненно произнес он, подходя ближе.

Я отмахнулся и вновь повернулся к машине.

— Ты, кстати, знаешь сколько времени?

— Если верить швейцарским настенным часам в прихожей, то почти шесть утра, — лаконично отозвался Федор и подошел чуть ближе.

— Во сколько вы спать-то легли?

— Наверное, спустя минут десять после того, как ты ушел. Ирка начала убирать за нами посуду, вытирать со стола и все прочее. Сказала, что хочет заняться чем-то привычным, это, мол, её успокаивает. Когда я зашел в гостиную, ты уже во всю храпел.

— Да, — рассеянно произнес я. — День был довольно... сложным.

Мы немного помолчали, и Федя прошел вглубь гаража. Воспоминания о Катерине невольно закрались в мою голову, и видимо он заметил, как я переменился в лице.

— Хочешь поговорить?

— Нет, — более резко, чем хотел произнес я.

Федор пожал плечами, и настаивать не стал, чему я несказанно был ему благодарен.

— Тут есть ящик инструментов. Вот увидишь — не пройдет и пары часов, как мы заставим её нормально работать.

Я шумно сглотнул, но выдавил из себя улыбку.

— Мы все ещё о машине говорим, верно?

Глава 26

Мы даже и не думали, что работа над машиной так надолго сможет затянуться. Солнце поднималось все выше, но видимых улучшений добиться не получалось. Оказалось, что помимо неисправного сцепления, сломалось ещё и подвеска. Двигатель, судя по всему, тоже оставлял желать лучшего. Казалось, у нас в гараже разгорелась самая настоящая война против машины. И, к несчастью, мерседес пока брал вверх.

— Ну нам же не нужна победа в Формуле-1, — произнесла Ирка, наблюдавшая за нашей работой. Девушка сидела напротив гаража на земле и вокруг неё кружила собака.

— В том-то все и дело, — отозвался я из-под машины. — Что мы её пытаемся только подлатать. Федя, ключ!

К счастью, гараж был оборудован необходимым набором инструментов, которые в теории позволяли нам как можно быстрее закончить. По крайней мере, мы поначалу так думали. Наивные.

Но, с одной стороны, я был только рад — работа над машиной позволяла мне не думать о последних событиях.

— Может, я смогу помочь? — робко спросила Ира.

— Сиди уж, женщина, — насмешливо сказал я. — Тут все ржавое, вдруг запачкаешься?

Даже не глядя на неё, я мог с уверенностью сказать, что она слегка обиделась.

— Федь, вылезай оттуда. Я попробую чуть отъехать, — я слегка пнул его по ботинку. Федор тоже был под машиной, но только с другой стороны, пытаясь отсоединить подвеску, чтобы заново её закрепить.

— Угу, — отозвался он.

Я сел за руль и повернул ключ в замке зажигания. Услышав неуверенный шум работающего двигателя, я выжал сцепление. Ответом мне был громкий гул.

— Ну нет, зараза, — стиснув зубы, пробормотал я. — Ты у меня сейчас поедешь!

Я переключил передачу сразу на третью скорость, и машина тронулась с места, периодически трясясь. Мерседес поехал нехотя, словно капризничая и, естественно, рывками. Я нажал на тормоз и заглушил двигатель. Лицо у Ирки было победным, но вот я не особенно разделял эту радость.

— Мы только слегка подлатали, — подошел Федор, отряхиваясь по пути. — Тут работы дня на два. Мерин может в любую секунду заглохнуть. Миша не шутил, там действительно все ржавое. Машиной толком никто не занимался много лет.

Лицо Иры уже не было таким радостным.

— Там за забором человек пятьдесят чумных! У нас толком нет еды, мы здесь не в безопасности! Мои родители где-то в городе и волнуются обо мне, — девушка глубоко выдохнула, словно, пытаясь прийти в себя. — Нам нужно отсюда уехать, нужно!

— Мы проехали с грехом пополам три метра! Три! — зло сказал я. — Сейчас же речь идет о ста километрах! Ты хоть представляешь, как велик риск застрять посреди дороги?!

Девушка закусила губу и отступила чуть назад. В её взгляде я прочитал немую мольбу уступить. Невольно я вспомнил Катерину.

— Что ты скажешь, — повернулся я к Феде, который все это время молча обходил Мерседес.

— Шансы, что мы заглохнем весьма высоки, — признал он. — Но Ирка права, у нас тут нет припасов, мы здесь действительно в ловушке.

— Зато в безопасности! — парировал я. — Лучше чинить машину здесь, чем на полпути к Питеру, не находишь?

Все с ними ясно. Они быстрее хотят попасть в город к своим родным. Но, черт возьми, сейчас-то я прав!

— Хорошо, — сдался я. — Но это, Федя, на твоей совести. Собирайте все полезные вещи. Ирка, у нас ещё остались продукты?

Ирка утром вынесла две банки с консервированными фруктами, которые мыопустошили за пару минут.

— Ещё три банки с ананасами, — растерянно сказала Ирка.

— Лучше, чем ничего, — кивнул я. — И посмотри какие-нибудь теплые вещи.

— Будем мародерствовать, — подвел итог Федор.

— Если совесть не позволяет, можешь на столе оставить деньги, — бросил я. — Все равно они пока нам не особо пригодились.

Ирка тут же умчалась в дом, собака с радостным лаем направилась за ней.

Я посмотрел на часы — близились пять часов вечера. Если выезжать — то в самое ближайшее время.

— Слушай, — обратился ко мне Федя. — Я нашел бензинный генератор — это полезная штука. Надо его затащить в багажник, на всякий случай.

— Где он? — спросил я. Он действительно нам мог здорово пригодиться.

— Он за гаражом, — кивнул в сторону Федя, он чувствовал, что я ещё зол над сложившейся ситуацией. — Я принесу.

Не дожидаясь ответа, он направился в сторону гаража. А я подошел к забору. Мой последний заезд на машине нельзя было назвать тихим, и я был уверен, что мы привлекли внимание. Увы, я не ошибся. С другой стороны, отчетливо слышались скребки по металлическому покрытию тяжелое прерывистое дыхание. Интересно, сколько их там собралось снаружи?

Я вновь оглянулся на машину. Федя уже быстрым шагом тащил на себе красного цвета генератор и собирался закинуть его в багажник. Вспомнив о состоянии мерина, я с досадой подумал о предстоящем пути к Петербургу.

— Возьми ещё инструменты, — крикнул я Феде. — Кувалду, молоток, зубило, набор ключей... Все полезное, что может пригодиться.

Федя кивнул и вновь пошел к гаражу, я пошел в угол участка, потому что увидел лежащую на земле лестницу, которая сливалась с травой и не оставляла попыток её обнаружить в темноте. Не без труда подняв и прислонив стремянку к забору, я забрался на самый вверх и осторожно посмотрел за нашу преграду.

Все оказалось ещё хуже, чем я мог предположить. Я был в стороне от ворот, но заметил, как человек двадцать толкаются в металлические стены. Методично и с одним интервалом. Несколько человек (если ещё их можно было так назвать) внешне совершенно преобразились. Один из мужчин медленно повернул в мою сторону голову, и я обомлел от отвращения и ужаса. Вылезшие волосы, удлинившаяся и потяжелевшая челюсть с выступающими зубами, кожа стянулась вокруг рта, образовав некрасивые складки... Его заслоняли другие чумные, но я был готов поклясться, что у него также увеличился корпус и руки.

— Что там?

Неожиданно громкий звук голоса Феди заставило ещё несколько зараженных посмотреть в мою сторону. Они медленно направились ко мне.

— Тише, — шикнул я Феде и тут же начал спускаться.

— Сколько их там? — посерьезнев, спросил он.

— Много, — коротко ответил я. — Нам нужно решить, как мы будем уезжать отсюда.

— Ты имеешь ввиду, как мы будем открывать ворота и одновременно уезжать, учитывая, что там толпа стоит?

— Ворота "на себя" открываются, или как? — спросил я.

— Вроде бы, — неуверенно протянул Федор.

План возник в голове сам с собой.

— Нам нужна веревка, — сказал я. — Привяжем ей ручки ворот, далее садимся в машину, ты или я дергаем за другой конец, открываем ворота и тут же мчимся сквозь эту толпу.

— А что делать с собакой?

Черт, с этим животные сплошные проблемы.

— Я даже не уверен, что она поместится на задних сидениях, — продолжил Федя.

— Будет как отвлекающий маневр, — отозвался я, и направился к машине.

Мерседес стоял на зеленом газоне со все ещё открытым багажником. Я незамедлительно начал в нем рыться в поисках троса.

— Подожди! — Федор подошел ко мне. — Ты это серьезно?

— Хорошо, — я отвлёкся от своих поисков. — Что ты предлагаешь?

— Закрыть хотя бы её в доме...

— И она там сдохнет от голода, — подхватил я.

— Иначе её сожрут эти, — Федя кивком показал на ворота.

— У неё будет шанс убежать и, вероятно выжить, плюс она отвлечет внимание от нас.

— За что ты так собак ненавидишь? — в голосе Федора отчетливо слышалось изумление.

Я промолчал и снова наклонился к багажнику. Где же этот чертов трос?

Послышался звук закрывающейся двери, Ирка выбегала из дома с коробкой в руках, которая доверху была забита вещами.

— Ира, ты в курсе, что собака возможно через десять минут погибнет? — поинтересовался Федя.

Коробка с глухим стуком упала на землю. Ирка выглядела ошеломленной.

— Что? С чего бы это?

Она требовательно посмотрела на меня, я же старательно делал вид, что полностью занят поисками, хотя уже и увидел кусок троса, торчащий рядом с запасками.

— Ты хочешь оставить собаку здесь? — догадалась Ирка.

— Она не поместиться в машину, — я пожал плечами и встретился с ней глазами.

— Ничего подобного, — отчеканила Ира.

— Как хочешь, — мигом согласился я. — Но учти, сидеть с ней тебе.

Я достал свёрнутый кольцом трос и протянул его Федору.

— Я завяжу этот конец к ручке ворот, — сказал он. — И его потяну из машины.

— Может, лучше я?

— Я не смогу стартануть на машине как ты сразу с третьей скоростью, — Федя подошел ко слегка раскачивающимся воротам, за которыми скапливалось все больше зараженных.

Сказать по правде, сейчас я и сам сомневался в своих силах. В голову закралась мысль, что все может не получиться. Что Мерседес вновь заглохнет и развалится на месте, не позволив нам вырулить за пределы этого поселка. Да что там поселка? Даже этих ворот!

— Ирка, ты положила коробку в багажник? — обратился я к девушке.

— Все сделано, — сухо отозвалась она и оглянувшись посмотрела на собаку, которая все это время сидела напротив машины. — Не могу поверить, что ты хотел её оставить!

— Толку от неё практически никакого, — я как мог старался не повышать голос, но почти уже не мог справится с накатывающим на меня раздражением. — Она огромна, труслива, криклива... Продолжать? Ты подумала, чем мы её кормить будем?

— Мы могли бы её запереть в доме, — с вызовом произнесла Ирка мысль Феди. Я не стал повторять, что будет тогда с ней в этом случае, просто пожал плечами и, закрыв с силой багажник, пошел к дверце со стороны водителя.

Федор, привязав трос к воротам, проверял крепкость узла.

— Давай, девочка! — послышался ласковый голос Ирки. — Скорей сюда, милая! Давай в машину!

Я повернулся к собаке, которая все ещё сидела на траве и, наклонив голову, не сводила глаз с Ирке, радушно открывшая ей дверцу.

— Миша, помоги мне, — требовательно сказала она.

— Ещё этого не хватало, — пробормотал я.

Однако все же я выбрался из машины и, направившись к собаке, схватил её за ошейник и подтащил её к пассажирским креслам. Она не отпиралась, но и не стремилась в узкое для неё место.

— Это было довольно грубо... — подметила Ира.

— Ты спятила? — огрызнулся я.

Я понял, что Ирка почувствовала себя неловко. Она не стала развивать эту тему и промолчала. Вероятно, внутренне ощутила, что лучше сейчас со мной не пререкаться.