Вернуть жизнь(рабочее название)

Пролог

'Каждому миру принадлежат существа этого мира, при проникновение в мир существа из другого мира, это существо должно немедленно быть уничтожено'

Закон равновесия миров

'Судьба любого мира, любого народа, любого существа, всего, что существует во Вселенной есть вещь предопределенная. Если сказано, что человек умрет 22 января 2012 года, то он умрет в этот день и год. Различным будет лишь способ, благодаря которому он придет к этому итогу: или под колесами автомобиля, или от болезни, или при падение самолета, в любом случае итог будет один — смерть 22 января 2012 года.

Иногда рождаются такие существа, которым доступно будущее, иными словами они могут 'видеть', то что произойдет в ближайшем или далеком будущем. В большинстве официально зафиксированных случаях, предсказатель 'видит' итог и причину, само же развитие событий, которое к нему привело, зачастую остается неизвестным. Но, даже имея эту основополагающую информацию, изменить предсказанное еще ни разу не удалось.'

Выписка из исследовательской работы 'Теория судеб'

Дар предсказания, это или счастье или проклятье, все зависит от того, что открывает для тебя будущее. Для Сииленариэль, могущественной Богини, Хранительнице Книги Судеб, это стало проклятьем. Качая колыбель своей маленькой, недавно родившейся, дочки Сииры, она знала, что уготовано судьбой для малютки и эти знания заставляли замирать от ужаса сердце Сииленариэль. Обладая практически не ограниченной властью, Богиня не в силах была уберечь единственную дочь от предначертанного.

Наклонившись над кроваткой, молодая мама осторожно взяла свое маленькое сокровище на руки, ребенок протестующие захныкал.

— Тише, тише, моя маленькая! — нежно качая в своих объятьях малышку, успокаивающе проговорила Богиня.

Богатая обстановка этого дворца душила и угнетала Сииленариэль, ей хотелось вырваться на свободу, убежать далеко от проблем и забот, но теперь это стало невозможным, с появлением Сиир многое в ее жизни изменилось. Мягко ступая по ковру, она подошла к резным дверям балкона, мановение руки и мать с дочерью окутало прохладным ночным воздухом, он принес ароматы цветущего сада и свежесть близкого моря, небольшая иллюзия свободы. Вдохнув полной грудью, Сииленариэль аккуратно прижала к груди хрупкое тельце дочурки.

— Ничего, сердце мое, ты будешь отомщена! — одинокая слеза прокатилась по бледной щеке Богини.

Глава 1

— Так! Все собрались? Лерочка, подарок у вас? Давайте его сюда,— я протянула блестящий пакетик.— Спасибо, солнышко! Начну говорить я, если у кого-то будут еще пожелания скажите их после. Ну все, пошли...Тук-тук-тук, Иван Семенович! — кокетливым голоском начала Татьяна Аркадьевна, просунув голову в кабинет шефа.— К вам можно?

— Конечно! Проходите!

Кабинет был довольно тесным, и все мы еле влезли. У самого стола, гордая за возложенную на нее миссию, разместилась Татьяна Аркадьевна, вся ее необъятная фигура, излучала торжественность момента.

— Дорогой, Иван Семенович, от лица всего нашего дружного коллектива позвольте поздравить Вас с днем рождения! -улыбаясь во весь рот начала наша зам.— Мы желаем Вам крепкого здоровья, счастья, долгих лет жизни, успехов в работе.

Весь наш в кавычках дружный коллектив сразу же захлопал, как же, как же, за спиной хают начальника, а в лицо улыбаются...лицемеры.

— А также позвольте вручить Вам этот скромный подарок, — продолжила Татьяна Аркадьевна, протягивая шефу небольшую нарядную коробочку. Даже не знаю как можно назвать ручку паркер за тридцать шесть тысяч рублей, но уж точно не скромным подарком, особенно учитывая, что работает нас в отделе семь человек.

— Спасибо! Спасибо, мои дорогие! Так неожиданно... Мне очень приятно,— у Ивана Семеновича аж слезы умиления на глазах проступили.— Тогда позвольте и мне вам сделать, так сказать, ответный подарок... в честь моего дня рождения наш рабочий день на сегодня окончен.

Ничего себе, наш трудоголик шеф решил закончить работать пораньше. Невероятно!

-Ой, Иван Семенович! Ну, что Вы! Какие ответные подарки?! Но раз такое дело, может всей нашей дружной компанией сходим в ресторан и как следует, отметим столь знаменательную дату?— в глазах Татьяны Аркадьевны, загорелся лихорадочный огонек. Еще бы, она уже давно пытается заловить в свои сети нашего дорогого начальника, а тут такой шанс, грех не воспользоваться.

-В ресторан? А что, неплохая идея! Действительно, как это я сам не подумал об этом. Решено-гуляем! Витя, закажи нам такси.

Упс, гулянка с коллегами? Никогда!

-Иван Семенович!— я протиснулась с задних рядов к столу.— Вы знаете у меня не получится пойти. У меня через час курсы вождения начнутся, никак не пропустить! Мне так жаль!

-Ну что ж, Лера, нам сегодня будет вас не хватать, но раз надо значит надо.

-Мне действительно жаль! Поздравляю еще раз!— и пожав шефу руку, я побежала собираться.

На самом деле курсов вождения, на которые я месяц назад записалась по настойчивой просьбе любимого папы, у меня сегодня не было. Но проводить вечер в компании коллег...нет уж увольте. Они и за день успевают меня достать. Не подумайте ничего плохого, просто сотрудники нашего отдела относятся к тому типу людей, общение с которыми нужно строго дозировать. Вот например, Лелечка, типичная блондинка, мозг в зачаточном состоянии, но считает себя гением и постоянно лезет с советами или, например, Виктор, а-ля мачо, уверен, что все девушки от него без ума, и до сих пор не понимает как я могла ему отказать, вследствие чего на меня страшно обижен и старается как можно сильнее напакостить. Флаг ему в руки!!! Так что сами понимаете, почему у меня не возникает никого желания идти в ресторан вместе с ними. К тому же вечер можно провести намного интереснее.

Я вышла из здания офиса и направилась к остановке. На улице шел мелкий дождь, повыше натянув воротник нового плаща, я ускорила шаг. В последние дни дождь практически не прекращался, похоже, осень окончательно вступила в свои права. Ну и что? Ранняя осень мое любимое время года, еще не холодно, но уже и нет летней удушающей жары. Отличное время для прогулок. Этим и займемся. А что главное в прогулке, правильно! Погода и....хорошая компания. Достав из сумки телефон, я набрала номер своей лучшей подруги. Мы с ней дружим со школьной скамьи, вместе пошли в Гос Университет на химическое отделение, вместе его закончили с красным дипломом, но она в отличие от меня осталась в науке, я же, не выдержав издевательства над собой под названием 'заработная плата младшего научного сотрудника три тысячи рублей' устроилась работать, по протекции отца, в небольшую бухгалтерскую контору. Но хоть наши карьерные пути разошлись, крепкая дружба, закаленная годами, живет до сих пор.

-Але! Катя, привет! Как смотришь на то чтобы, сходить сегодня куда-нибудь?

-Ты же меня знаешь, конечно, положительно. А ты что уже закончила работать?

-Да, шеф в честь своего дня рождения отпустил нас пораньше.

-Везет, а мне еще полтора часа горбатиться. Значит, будешь меня ждать.

-Куда уж я денусь,— проворчала я.

-Встречаемся в сквере в шесть, идет?

-Хорошо, буду ждать тебя на той лавочке, около фонтана. Только ты не опаздывай...по крайней мере сильно.

-Постараюсь. Чем пока займешься?

-Не знаю даже...хотя, схожу-ка в тот книжный магазин, ну, помнишь, который открылся недавно около моего дома. Я как раз там еще ни разу не была. О, мой автобус!— заметила я нужный мне транспорт.

-Псих! Как можно столько читать?! Ладненько, иди, гробь свое зрение, а я побежала работать. До шести.

-Пока! — и быстренько сунув в карман телефон, я зашла в автобус.

Заняв свободное место в самом конце салона, я уставилась в окно, там на меня смотрела молодая, симпатичная девушка с большими карими глазами, курносым носиком и полными губами и вся эта прелесть обрамлялась шелковистой копной русых волос. Подмигнув своему отражению, я вытянула уставшие ноги и принялась разглядывать пассажиров.(добавить) Автобус был почти пуст, что бывает достаточно редко, все-таки 16 маршрут самый популярный в нашем городе.

-Ленина. Следующая остановка Октябрьская,— донеслось из динамика.

Пора выходить, а я только расслабилась. Вообще-то от работы до моего дома всего три остановки и их можно пройти пешком, но тогда придется идти через парк, довольно злачное место, в нем постоянно случаются нападения и грабежи, так что я предпочитаю постоять в пробке, чем искать приключения на пятую точку. Выйдя из автобуса, я направилась в сторону дома.

-Лерочка! Лер!

Черт! Только не она! Ко мне быстрым шагом направлялась пожилая полноватая женщина, Лидия Михайловна, моя соседка. К слову сказать, очень милая, интеллигентная, положительная во всех отношениях дама, но становившаяся просто невыносимой, когда дело касалась ее сына Дмитрия. С Димой я дружила с девятого класса, и все, считая его маму, считали нас уже почти мужем и женой...дело, действительно шло к свадьбе, но жизнь решила показать мне фигу, и однажды я его застала с другой. Да, вот так грубо и пошло закончился наш семилетний роман. Конечно, Дима извинялся, просил прощение, но я так и не смогла его простить. Однако Лидия Михайловна все еще надеялась на наше примирение и при любом удобном случае старалась заходить в гости, разговор обычно всегда сводился к Диме и его успехам. Это очень раздражало, но она просто не замечала моей реакции...или не хотела замечать... Натянуто улыбнувшись, спешащей навстречу женщине, я помахала рукой:

-Лидия Михайловна, здравствуйте! Вы откуда? Давайте я Вам с сумкой помогу.

-Спасибо, родная! -ответила Лидия Михайловна, протягивая мне пакет, -Да вот решила рагу приготовить в честь прихода Димочки, ну ты знаешь, с курочкой, которое он любит, а продуктов нет. Пришлось идти в магазин. Ты тоже обязательно приходи, посидим все вместе.

-Вы знаете, сегодня не получится. У меня вечером встреча.

-С кем, если не секрет?— сразу же напряглась Лидия Михайловна.

— Ну что вы! Какой секрет, с подругой.

-Правильно, правильно, друзей надо беречь и проводить с ними больше времени. Но когда вернешься все равно ко мне загляни, я тебя чаем с вкусным тортиком угощу.

-Конечно, если не поздно вернусь, то обязательно,— а вернусь я теперь точно поздно, иначе встречи со своим экс бойфрендом не избежать.

Мы подошли к пятиэтажному дому.

-Лидия Михайловна, я с Вами подниматься не буду. Мне в магазин надо, а то времени уже мало осталось.

-Конечно, солнышко. Спасибо, что с сумками помогла. А ты в какой магазин собралась?

-В книжный...

-Это который около нас недавно открыли?

-Точно, ну ладно, мне пора уж... ...

-Ты тогда в обход через парк иди, а то тут дальше дорогу перерыли, трубы меняют, опять грязь будет.

-И не говорите, ужас. Ну, все, Лидия Михайловна, я побежала.

-До вечера!

-Я постараюсь!— крикнула я уже на ходу. Лидия Михайловна кого хочешь, до смерти заговорит.

Обойдя дом, я направилась к уголку дикой природы нашего района. Эх, как не люблю я этот парк! Злачное место...Вообще-то он находится в собственности города, но, как обычно, в бюджете не хватает денег, поэтому за парком никто не смотрит и он давно уже зарос и одичал, превратившись в место для сбора отбросов общества. Когда-то асфальтированная дорожка уже давно превратилась в колдобины, каблуки то и дело застревали между камнями.

— Черт! Ну сколько можно! — уже в который раз промелькнуло в голове, когда я вытаскивала свой каблучок.

Дорожка петляла между кустами. Вокруг никого не было. Выйдя, из очередного поворота, я заметила, не так уж и далеко, небольшую компанию парней. Они пили пиво и громко над чем-то хохотали. Хм, что-то нет у меня желания с ними встречаться... Взвесив, все за и против, я решила, что безопаснее будет свернуть с дорожки и пробраться сквозь кусты. Еще и во времени выиграю. И пока меня не заметила веселящаяся компания, я полезла в заросли.

-Мда, непроходимая чаща...— раздвигая ветки руками, я продиралась вперед. Ветки то и дело цеплялись за одежду. В очередной раз остановившись, что бы отцепить рукав плаща от куста, я поняла, что мысль о том, чтобы вернуться и пойти мимо парней не такая уж и бредовая. И только эта мысль промелькнула в голове, как вдруг мой каблук зацепился за корень и я начала падать...

Глава 2

-Как больно! — это была первая мысль, когда я очнулась. Ужасно болит голова! Как будто пила неделю или головой стены пыталась сносить. Обхватив голову руками, я повернулась на бок. Кожа ощутила прикосновение чего-то мокрого и жухлого. Медленно открыв глаза, я увидела перед собой невысокую, зеленую траву, она то и дело наклонялась к земле, в такт слабым порывам ветра. Несколько минут бездумно понаблюдав за ней, я осторожно заняла сидячее положение, огляделась... Что...Где я???!!! Это еще за шутки???!!! Забыв про больную голову, я резко вскочила. Почему кругом лес???!!! Так, спокойно, без паники, закрыли глаза, дышим: вдох-выдох, вдох-выдох...А теперь медленно открываем глаза и еще раз осматриваем местность. Я стояла почти в центре небольшой поляны, с одной стороны виднелось болото, с другой расположился густой лес. Ничего похожего на парк не было...Все еще не веря в происходящее, я подошла к ближайшему дереву. Оно было настоящим исполином, которому уже давно перевалило за несколько сотен лет...Таких в нашем парке точно не водилось! На ощупь дерево было шершавым...и ОЧЕНЬ реальным! Что за черт! Да где же я??!! Последнее, что помню, это как я продиралась сквозь кусты...хммм...я же упала! Наверное, головой ударилась и потеряла сознание. Теперь понятно, почему она так у меня раскалывается. Но это не объясняет, как я тут оказалась!

А может та развеселая компания все-таки меня заметила, пошла за мной, и дойдя до кустов, увидели, что я лежу без сознания. Тогда им пришла в голову идея: отвезти меня в другое место, например лес, оставить на поляне якобы одну, самим спрятаться где-нибудь не вдалеке, да и посмотреть, как я себя поведу, когда очнусь.

-Эй, уроды! Что за тупые шутки??!! — крикнула я в сторону леса.

Ответом мне было молчание.

-Это не смешно!!! Сейчас же вылезайте, идиоты недоделанные! — продолжила я надрывать горло. Тишина, только где-то испуганно вспорхнула птица.

Так...а может это вовсе не шутки, меня просто обокрали и унесли в другое место. Где моя сумочка? Опустив взгляд вниз, я стала судорожно осматривать траву рядом с собой. Вот она родимая...так: кошелек, деньги, документы, телефон, все на месте...стоп! Не истери, рассуждай логически, если бы меня обокрали, то врятли стали бы куда-то утаскивать. Телефон, у меня же есть телефон! Схватив серебристую коробочку, я принялась ожесточенно тыкать по кнопкам, руки тряслись.

— Але! Мама! — но вместо ответа раздалось непонятное пиканье. — Что за черт!

Посмотрев на дисплей сотового, я увидела, что здесь нет сети.

— Твою налево!!! — от досады я швырнула телефон в сторону,— Когда надо, ничего не работает!

Я села на землю, обхватив голову руками.

-Ну и что мне делать? — спросила я у лежащего рядом камня. Он, конечно, промолчал, тоже, наверное, не знал ответа. Потерев руками лицо, я попыталась придумать, как вести себя, ничего толкового в голову не пришло.

— Мда, попала называется...еще болото это воняет, к вечеру комары появятся, идти отсюда надо, — с трудном поднявшись с затекших ног, я осмотрелась. Никаких дорожек, никаких тропок видно не было.

— И в какую сторону мне идти...интересно, меня, что сверху сбросили, трава-то нигде не примята...— пожав плечами в ответ на свои мысли, я решила пойти наугад, то есть прямо. Далеко меня увезти не могли, из леса как-нибудь выберусь, а там выйду на дорогу, поймаю машину, благо деньги есть, и домой!

Подумано-сделано. Подобрав телефон с земли и сняв туфли, все-таки одиннадцати сантиметровая шпилька не для леса, я пошла к свободе.

Лес встретил меня тишиной, даже листья не шелестели на деревьях. Так тихо — просто до жути. Собрав храбрость в кулак, я стала углубляться в лес. Идти без туфель было неудобно, то и дело ветки и мелкий лесной мусор впивался в ноги, но это лучше, чем каждый шаг проваливаться каблуками в землю.

Часа через два, я стала выбиваться из сил, хотелось есть и пить, а просвета все не было, наоборот деревья стали стоять плотнее друг к другу. Теперь приходилось помогать себе руками, отодвигая ветки. Я все шла и шла, шла и шла...Начало темнеть, а дороги все еще не было. Когда я уже стала с трудом разбирать куда иду, пришлось признать, что ночевки в лесу не избежать.

Становилось все холоднее, а на мне только джинсы и футболка, да тонкий плащ сверху. Сейчас я очень сожалела, что не курю, спички или зажигалка очень пригодились, можно было развести костер, а так остается только мерзнуть... Присмотрев небольшое углубление в корнях дерева, я решила устроить привал здесь.

-Когда выберусь из этого чертового леса, первым делом схожу в милицию напишу заявление, пусть этих подонков найдут и накажут по всей строгости закона! Нет, чтобы девушке помочь, они ее в лесу бросили! И деньги у них за моральный вред отсужу, чтоб больше неповадно было!

Подняв себе настроение планами мести, я стала рвать траву и складывать ее около дерева. Где-то минут через двадцать небольшое импровизированное ложе было готово. Я улеглась на него, сжавшись в комочек, стараясь сохранять остатки тепла. Было холодно, хотелось кушать, сон никак не шел...

— А если я не смогу найти дорогу и заблужусь здесь окончательно, — в голову стали лезть панические мысли. Так, надо себя успокоить, подумаем о сложившейся ситуации еще раз: когда я уходила с работы часы на сотовом показывали шестнадцать часов, дорога заняла от силы минут сорок, очнулась примерно в 17-20, получается около сорока минут я была без сознания... значит, ехали они от силы тридцать минут... Да нет у нас, в тридцати минутах езды от города, дремучих лесов! Значит, завтра я точно выберусь, просто мне сегодня немного не повезло ... да, немного не повезло ... завтра все будет хорошо. Под эти мысли, я незаметно уснула.

— Окно что ли не закрыла вчера — пробормотала я, пытаясь нащупать рядом с собой одеяло, но рука вместо него ухватила что-то другое. Открыв глаза, я увидела, что держу, траву! Сразу же события вчерашнего дня всплыли в моей голове.

Рассвет только начинался, я села на своей самодельной кровати и стала осматриваться. Деревья, деревья, одни только деревья вокруг, даже куста никакого нет. Солнце с трудом пробивалось сквозь густую крону деревьев, отбрасывая на стволы загадочные тени, повсюду царил таинственный полумрак. Тряхнув головой и поежившись от утреннего холода, я встала со своего импровизированного ложа и побрела куда глаза глядят, надеясь, что глядят они в правильную сторону.

Пробираясь вперед, пыталась вспомнить уроки ОБЖ, что там говорилось про то как себя вести, заблудившись в лесу, вроде что-то про то, что мох растет на северной стороне и идти надо в противоположную сторону...Остановившись около ближайшего дерева, я обошла его со всех сторон...мха не было. Что ж, тогда пойдем прямо, все равно другого направления у меня нет.

Время перевалило за полдень, зарядка на телефоне почти села, а выхода все не было. Понемногу меня начало одолевать отчаяние, но я упорно двигалась вперед. Как-то тихо и безжизненно в этом лесу... Только сейчас я обратила внимание, что за все время проведенное в нем ни разу не увидела даже птички...такое чувство, словно лес вымер. Вокруг только одни деревья...

Стемнело, сил двигаться уже не было, я упала на колени и заплакала. Мертвая тишина леса давила на меня, заставляя плакать еще горше. Мне было страшно, я ощущала себя такой беспомощной. Размазывая по лицу слезы, я задавала себе один и тот же вопрос: как, как мне отсюда выбраться? На этот вопрос у меня не было ответа... Постепенно слезы перешли в всхлипы. Откинувшись на спину, я стала бездумно смотреть на звезды...было ужасно холодно, но что-то менять...Зачем?..мной овладело полное безразличие...Не знаю сколько я так пролежала, но внезапно мое внимание привлекли звезды, точнее их расположение. Никогда особо не интересовалась астрономией, но Большую Медведицу отличить смогу. Я встала и стала смотреть уже более внимательно, но сколько не всматривалась такого созвездия не смогла обнаружить!

-Это ничего не значит!!! Слышите!!! Н-И-Ч-Е-Г-О! Просто его тут не видно!!! — крикнула я лесу. Упав на колени, я опять зарыдала.

— Божеее...Боже...что происходит...ааа...!!??— так страшно мне не было никогда. Все вокруг стало враждебным: и этот тихий безмолвный лес, и это неузнаваемое небо, захотелось спрятаться, убежать отсюда куда-нибудь. Схватив сумку, я побежала, сама не зная куда, но сейчас мне надо было просто бежать, двигаться вперед, иначе бы я просто не выдержала...Быстрее, быстрее, еще быстрее, деревья проносились мимо меня с огромной скоростью, ветки хлестали по лицу, но мне было все равно...Вдруг, запнувшись об камень, я стала падать на землю...

Глава 3

Проснулась от холода и сухости во рту. Подняв голову, я увидела росу, которая собралась на листьях рядом стоявшего дерева. Я стала медленно вставать, от голода слабость была по всему телу. Подойдя к дереву, аккуратно, что бы не сбить росу, оторвала лист, осторожно поднесла его к губам...наконец несколько капелек скатилось мне в рот...ммм, как вкусно...Я рвала и рвала листы, пока не почувствовала, что жажда прошла.

Оперевшись о дерево, я попыталась обдумать сложившуюся ситуацию. Ничего утешительного... Положим от жажды я не умру, по утрам можно пить росу, но вот еда...за все время моего блуждания здесь не встретилось, ни грибов, ни ягод, животных тоже не видно... без еды я умру суток через восемь, значит, у меня осталось от силы дней пять.

-ХА-ХА-ХА! — кажется, у меня началась истерика.

Я смеялась, пока не проступили на глазах слезы.

-Пять дней! Поздравляю, Валерия Валентиновна! Надеюсь, гроб вы заказали!...Боже, помоги мне!!!...А, вот и нет, слышите, нет! Не умру, назло всем выберусь ! — сжав зубы, я отошла от дерева.— Обязательно выберусь!!!

Решительно вытерев тыльной стороной руки потрескавшиеся от жажды губы, я уже сделала несколько шагов вперед, когда меня осенила гениальная, в своей простоте, идея. Дерево! На него же можно забраться и сверху все осмотреть. Только надо выбрать дерево повыше. Я принялась внимательно осматривать ближайшие ко мне. Нет, низковато...На этом веток почти нет...Это тоже не подойдет... А вот это дерево, то что нужно: достаточно высокое и веток много, забираться будет легче. На крыльях вновь обретенной надежды, я стала карабкаться вверх. И как раньше это мысль не пришла мне в голову!? Хватаясь то за одну, то за другую ветку я лезла к вершине. Правильно говорят, что из любой ситуации есть выход, надо только головой подумать, а не чем обычно. Надо было сразу так поступить, а не идти не пойми в какую сторону.

Вскоре я начала выдыхаться, а до вершины еще далеко, высокое, однако, я выбрала дерево. Ну и ничего, выше заберусь — больше увижу. Вот, будет смешно, если я, оказывается, бродила в трех соснах! Тогда точно после курсов вождения пойду в турклуб, пусть там меня научат ориентированию на местности. А то, ни дай Бог, еще раз так заблужусь! Под такие оптимистичные мысли, я добралась до самой верхней ветки.

Держась за ствол, я принялась осматривать окружающий меня пейзаж...лес...лес... и там лес... лееес...везде ЛЕС!!! Я стала еще внимательнее всматриваться, может что-то не заметила...но ошибки не было, кругом, до куда хватало взгляда, был один только лес...

-Но...как же так...это...не правильно...

Что-то во мне оборвалось. Я смотрела на открывшуюся картину и видела в ней свой приговор. Ни за что на свете мне не найти дорогу, не выбраться из этого проклятого леса. Надежда умерла...

Я стала спускаться вниз. Руки с трудом удерживали меня от падения, навалилась страшная усталость. А, собственно, зачем я спускаюсь? Ведь, все можно решить гораздо проще, стоит отпустить ветку и все...несколько секунд полета и больше никаких проблем...Я посмотрела вниз, до земли было несколько метров...

— Это не страшно...

Я глубоко вздохнула и...не смогла....Нет, во мне слишком силен инстинкт самосохранения или может я просто трус, но убить себя это выше моих сил. Я продолжила спуск. Когда до земли оставалось совсем немного, моя нога внезапно соскользнула с ветки и я полетела вниз...

Сознание возвращалось с трудом...несколько раз я приходила в себя, но тут же вновь проваливалась в темноту...Не знаю сколько это продолжалось, но постепенно я вновь стала воспринимать окружающую действительность. Я попыталась сесть, но голова неожиданно сильно закружилась и я чуть опять не потеряла сознание. Я схватила голову руками и закрыла глаза, пытаясь остановить вращающийся вокруг меня мир, немного помогло...Посидев так несколько минут, я вдруг почувствовала, что мои пальцы касаются чего-то мокрого и теплого. Я отняла руки от головы...на них была кровь...

-Мамочки!

К горлу подступила тошнота. Меня стала сотрясать крупная дрожь, слезы покатились из глаз.

— Да за что же мне это все! Что я такого сделала?!

С трудом подавляя слабость, я стала стаскивать плащ. Тело все болело, повсюду были синяки и ссадины. Кое-как справившись, я разложила его на земле. Плащ был уже сильно измазан и заляпан в земле, но выбирать не приходилось. Помогая себе зубами, я принялась отрывать подклад. Не думаю, что шелк будет хорошей повязкой, но это хоть что-то...Наконец, отделив внутреннюю ткань, я сложила ее в несколько раз и принялась обматывать голову. Получилось плохо, руки дрожали, но главное рана была закрыта и перетянута. Надеюсь, это остановит кровь.

Надевая остатки, моего когда-то нового, а теперь превратившегося в одни клочья, плаща, я заметила, что лес потемнел, солнце уже клонилось к закату. Значит, без сознания я провела почти весь день. Осталось четверо суток...

Какой глупый конец. На протяжении всех двадцати четырех лет, я всегда точно знала, какой будет моя жизнь: школа, институт, работа, семья, спокойная старость в окружении детей и внуков...Но я даже представить не могла, что все закончится так...я умру в лесу... никто не будет знать, что со мной случилось, даже мое тело наврятли найдут...

Неимоверным усилием, заставив себя подняться, я побрела вперед. Голова кружилась, я то и дело падала, но раз за разом поднималась и продолжала идти сама не знаю куда. Я с трудом различала дорогу, уже давно стемнело, но продолжала идти. Ветки мешали двигаться вперед, сил отодвигать их уже не было, колючие отростки хлестали меня по лицу, раня нежную кожу.

— Все, больше не могу! — от усталости я повалилась на землю.

Рана на голове сильно болела. Прикоснувшись к повязке руками, я почувствовало, что она вся промокла. Неужели, кровь не остановилась? Внутрь пробрался липкий страх. Тело мгновенно покрылось испаренной, меня стало колотить...

К утру у меня начался жар. Безумно хотелось пить...меня бил сильный озноб...то и дело я проваливалась в забытье...

-Помогите...— в полубреду шептала я, истрескавшимися губами, — помогите...

Даже не представляю сколько времени, я провела на грани между реальностью и бредом, все как будто остановилось, была только я и безумное отчаяние. Внезапно, где-то не подалеку раздался детский смех, веселый и полный жизни.

— Невозможно, это просто бред моего измученного сознания, — промелькнула мысль в моей голове.

Но смех повторился, он был такой настоящий, такой реальный. Неужели рядом люди? Люди! О, Боже! Надо быстрее до них добраться. Встать сил уже не было, но я принялась ползти вперед, туда откуда доносился смех.

-Надо спешить, а то вдруг они уйдут, и я опять останусь одна! — эти мысли придавали мне сил. Я хваталась руками за траву и тащила вперед свое тело. Голоса были уже отчетливо слышны.

-Ну же! Еще немного!— я плакала от безумной надежды и мысли, что могу не успеть. Руки содрались уже в кровь, но я даже не замечала боли, лишь одна мысль билась в моей голове: люди! Там люди! Проползя еще метра три, я не выдержала, у меня просто не осталось больше сил тянуть дальше мое безвольное тело. Но в просвете между деревьями уже отчетливо различались фигуры людей. Их было пятеро: женщина, маленькая девочка и трое мужчин. Они находились на небольшой поляне, окруженной деревьями, женщина накрывала обед, напевая какой-то веселый мотивчик. Двое мужчин стояли около лошадей, привязывая к бокам сумки с поклажей, они о чем-то азартно спорили. Вдруг опять раздался смех, это смеялась маленькая девочка. Она носилась кругами по поляне, убегая от третьего из мужчин. Когда же ему удавалось ее ловить, то он принимался щекотать малышку, а она громко и заливисто смеялась. В очередной раз, поймав девчушку, мужчина усадил ее на колени и принялся, достав из кармана гребень, расчесывать светлые, почти белые волосы малышки.

Я была так близко от них, казалось, протяни руку. Всего несколько шагов отделяли меня от спасения. Ну же! Я должна встать! Если хочу жить, я должна это сделать! Схватившись за ветку дерева, я стала тянуть себя вверх. Силы были на исходе, но сжимая зубы, я продолжала вставать. Еще немного, еще чуть-чуть...так, теперь хватаемся за следующую ветку...теперь за эту...наконец, я встала. Ноги тряслись, но держась за дерево, я могла стоять.

-Почти победа, сейчас немного отдохну и можно идти, два шага и я буду там, — я улыбалась и плакала от счастья.

В это время на поляне женщина закончила накрывать стол и стала, что-то говорить мужчинам, которые все еще продолжали спорить. Странно, она говорила не на русском, язык был какой-то странный...

— Ну, думаю, увидев меня окровавленную, они и без слов поймут, что мне нужна помощь и как можно быстрее, — усмехнувшись своим мыслям, я отпустила дерево и сделала первый шаг...

Фух, чуть не упала, с трудом удерживая равновесие, я сделала шаг, ухватившись за ветку, я застыла на крою поляны, собирая остатки сил....Наконец, отпустив ветку, я вышла на поляну. Это действие забрало остатки моих сил, и я упала на колени, но это уже не важно, я добралась.

— Помогите мне, пожалуйста! — хриплым голосом, протягивая к ним руки, сказала я.

Люди на поляне замерли. Они смотрели на меня широко раскрытыми от ужаса глазами. Женщина, схватив ребенка за руку, спряталась за спины мужчин.

— Прошу вас! — из моих глаз опять полились слезы.

И тут один из них, тот, что играл с маленькой девочкой, подбежал ко мне, схватил за волосы и, задрав голову, стал всматриваться в мое лицо.

-Тхер ив тагма!

-Что? Прост...-я попыталась, что-то сказать...Но мужчина, внезапно, выхватил из-за пояса нож...и ...воткнул мне в грудь...

Меня пронзила резкая боль, стало трудно дышать...

-Почему ................

Схватившись за нож руками, я посмотрела на этого человека. Он смотрел мне в глаза...

-За что же...— я упала на землю.

Говорят, когда умираешь вся жизнь, проносится перед глазами...вранье...когда умираешь нет ничего, кроме боли. Она стирает мысли, выворачивает внутренности, растворяет тебя в себе.

Я лежала на земле, дыхание с трудом вырывалось из моей груди, с каждой секундой жизнь покидала меня. На небе светило яркое солнце, его лучи старались проникнуть в чащу и осветить своим светом землю, на голубом небе бежали белые облака, ветер шевелил листья...из моей груди вырвался последний вздох.

Глава 4

Мужчина подошел к лежащей на траве девушке и осторожно коснулся пальцами ее шеи.

— Мертва...

— Ты поступил правильно, Тхарку не место в нашем мире, — выйдя из-за спин мужчин, произнесла женщина.

— Мы должны ее похоронить.

— Дирсан! Опомнись! Что ты говоришь!? Она же Тхарк! Их нельзя хоронить, хочешь навлечь гнев Богов на нашу семью? Мы сейчас же уйдем отсюда! Акон, Исдар, — крикнула она двум, стоящим мужчинам,— собирайте вещи! Лика, дочка, иди, помоги братьям.

— Мама, а она, правда, Тхарк?

— Да, милая. А теперь иди, нам с папой надо поговорить.

Акон с Исдаром принялись собирать еду, недавно приготовленную их матерью. Они то и дело бросали взгляды на мертвую девушку. Что было в их глазах? Жалость? Сочувствие? Нет, скорее интерес, они впервые видели мертвого Тхарка.

Женщина приблизилась к Дирсану и, положив руку ему на плечо, произнесла:

— Пойдем! Не упрямся! Она же Тхарк!

— Она выглядит, как человек, если бы не метка...

— Вот именно Метка! Ее у девушки нет! Значит она Тхарк и не важно, что она выглядит, как человек! Может это магия, иллюзия или она вообще оборотень!

— Мы готовы! — сказал Акон.

Женщина потянула Дирсана за руку. Тот, в последний раз посмотрев на убитую им девушку, пошел к лошадям. Подхватив Лику на руки, он усадил ее в седло.

— Держись крепче,— и взяв, под уздцы лошадь, Дирсан повел свой маленький отряд в лес.

*Тхарк— в переводе с языка мира Далинар означает 'чуждый, не принадлежащий'.

Глава 5

Тело горело, так, будто меня сжигали в огне. Я кричала, но изо рта не вырывалось, ни звука, билась и извивалась в конвульсиях, но даже не шевелила рукой. Я молила о пощаде и просила прекратить, взывала к Богу и Дьяволу, но мучения не прекращались. Сознание разрывалось на части, каждый нерв моего тела дрожал и стонал от боли. Это продолжалось бесконечно долго, я умирала каждую секунду вновь и вновь...

А потом оглушительная пустота, все ушло, мне было настолько хорошо и спокойно, что даже становилось больно. Губы искривились в усмешке. Я лежала и наслаждалась уже позабытыми ощущениями покоя. Спустя какое-то время, ко мне началось возвращаться осознание окружающего мира.

Черновой вариант; Внезапно, я поняла, что мое тело облепляет склизкая и желеобразная субстанция. Пытаясь стряхнуть ее, я наткнулась на препятствие. Что за черт!? Я начала ощупывать его, это оказалась пленка, но достаточно прочная, чтобы не рваться от моих касаний, она повторяла контур моего тела, но касаться его ей мешала та самая субстанция.

Странно, желе совсем не мешало мне дышать, но вот глаза я не могла открыть. Нужно выбраться! Как? Порвать пленку...Я начала ногтями скрести препятствие, но они то и дело соскальзывали. Однако и мне упертости не занимать, вскоре я проделала не большую дырку, дальше дело пошло быстрее. Желе вытекало через нее. Наконец, сделав достаточную по размерам дыру, я смогла выбраться из кокона. Отбросив от себя, недавнее препятствие, я отползла на дрожащих руках немного в сторону.

Вздохнув полной грудью, я открыла глаза. Первое, на что наткнулся мой взгляд, оказалась куча тряпья, залитого знакомым уже мне желе, а сверху всего этого лежал кокон. Осторожно встав с пола и подойдя к ложу, я взяла его в руки. На ощупь кокон напоминал кожу, нежную и мягкую, прямо как у младенца. Трогая его, меня никак не покидала ощущения какой-то неправильности, но уловить, что не так, никак не удавалось. Положив его обратно на тряпки, я стала осматривать дальше. Я находилась в хижине, хотя нет, скорее землянке, это было маленькое низкое помещение, моя голова почти касалась потолка. В углу горел очаг, над ним весел котел, распространяя по комнате аппетитный запах, повсюду весели пучки сушеных трав. Больше, не считая кучи тряпок, около которых я сейчас стояла, мебели не было.

-Хм...не помню, как я здесь оказалась...

Я стояла и пыталась вспомнить, что было до момента моего пробуждения в коконе, но в памяти зияла черная дыра. Запах еды становился все сильнее, попытки вспомнить хоть что-то, заменялись настойчивыми мыслями о еде, живот стал издавать урчащие звуки.

-Случилось что-то важное...важное, — взгляд уже не отрывался от котелка, слюна наполнила рот,— едаа!

Мысли спрятались где-то глубоко в сознании, уступая место инстинктам. В два прыжка преодолев расстояния отделяющее меня от столь желанной еды, я оказалась около очага. Слюна уже не сдерживалась пределами рта, стала стекать по уголкам губ, глаза жадно горели. Наклонившись над котелком, я вдыхала божественный аромат мяса...откуда-то я точно знала, что в нем вариться именно мясо.

-Мясо!!!

Больше не сдерживаясь, я засунула руку прямо в котелок с кипящей водой.

-Шшшшш!!!!!!!!!!!!! Больно!!! — резко выдернув руку обратно, зашипела я. Рука стала красной и начала покрываться волдырями, несколько секунд посмотрев на нее, мой взгляд вновь обратился к еде.

— Как же мне достать...хм...— повертев головой по сторонам, я приметила около двери небольшую тонкую ветку.— Как раз то, что надо!

Быстро схватив ее, я вернулась к очагу. Поудобнее ухватившись за ветку, засунула ее в котелок. Водя по дну, я старалась уцепить мясо, от напряжения у меня выступили на лбу капельки пота. Наконец, мне удалось подцепить кусочек...рывок и кусок мяса вылетел из котла и упал прямо на землю. Издав радостный возглас, я накинулась на еду. Отрывая большие куски, я глотала их почти не жуя.

-Как вкусно! — мясо было еще сыроватым, но от этого не менее вкусным, от наслаждения я прикрыла глаза.

В этот момент заскрипела дверь и в проеме показалось существо. Резко подскочив, я отскочила к очагу и выхватив из котелка ветку, принялась рассматривать гостя. Он, точнее она, ростом была с меня, телосложением напоминала человека, но именно этим напоминало все и заканчивалось. Сквозь ее кожу проглядывали вены, от этого казалось, что по всему ее телу нанесена татуировка. Уши были длинные и заостренные, из рта торчали внушительные клыки, но самыми ужасным на ее лице оказались глаза. Они были маленькими и посаженными глубоко, их цвет был белым, не было ни зрачка, ни радужной оболочки, только эта белизна, казалось, будто она слепая, но я кожей ощущала ее внимательный взгляд. От страха я отступила к стене и только тут заметила ее руки. Они опускались ниже колен, пальцы были удленными, к концу они переходили в длинные когти. Весь ее вид вселял в меня жуткий страх, я до боли в пальцах сжала свое импровизированное оружие .

— Не бойся! — прозвучал в голове чужой голос.

Я удивленно посмотрела на это чудовище.

— Меня зовут Тахрса. Ты в моем доме. Когда я нашла тебя, ты была сильно ранена, я тебе помогла.

Я была ранена? В голове пронесся какой-то смутный образ, но я не успела его ухватить.

— Как тебя зовут?

Зовут...меня зовут...меня зовут...голова стала раскалываться, но я никак не могла отыскать ответ. Меня должны как-то звать...должны, но я ничего не помню! От злости, я стукнула рукой по стене. И моментально, рука отозвалась такой сильной болью, что из глаз брызнули слезы. Взвыв, я принялась укачивать больную руку. Пока я пыталась унять боль, Тахрса подошла в плотную ко мне и положив свою когтистую лапу на плечо, произнесла:

-Давай я помогу.

Я подняла на нее взгляд и утонула в белой бездне. Как эти глаза могли показаться мне ужасными? В них столько сочувствия, понимания, доброты, нежности, именно такими глазами мать смотрит на свое дитя. Буря любви и благодарности к этому существу поднялась в моей душе, не сдерживаясь, я кинулась к ней на шею и разрыдалась. Плакала я долго и с наслаждением, а Тахрса все это время гладила меня по волосам и что-то ласковое и нежное говорила на своем гортанном языке. Как описать, что творилось в моей душе? Я себя чувствовала, как маленький ребенок, который давно потерял свой дом, но внезапно нашел, то же безмерное счастье, то же вновь обретенное чувство покоя и защищенности.

Когда я немного успокоилась, Тахрса усадила меня на ложе. Сама же подошла к небольшой нише, которую я ранее не заметила, стала в ней капаться. Наконец, найдя нужное, она вновь подошла ко мне.

— Я не понимаю твой язык, но ты можешь говорить со мной мысленно, просто старайся во время разговора держать перед глазами мой образ. Это,— она указала на мешочек, который держала в руках,— трава Сагар, растет только на болоте, она очень хорошее средство от ожогов. И постарайся больше не лезть к горячему, как ты убедилась, это довольно болезненно.

Поморщившись, я согласно кивнула.

— Давай руку.

Тахрса осторожно, чтобы не поранить когтями, взяла мою руку и начала посыпать на нее порошок. Боль стала проходить.

— Я не помню своего имени, — сосредоточившись на образе Тахрсы, проговорила, точнее продумала я.— Все стерлось из головы, ни одного воспоминания.

— Такое иногда бывает, ты была сильно ранена, но скоро пройдет. Карга через три-четыре.

— Что такое карг?

— Время за которое Сиира, ночная госпожа неба, родится и умрет.

— Я не понимаю...

— Пойдем покажу, — с улыбкой сказала Тахрса, она как раз закончила обсыпать мою руку.

Встав, она направилась к двери. Мне ничего не оставалось, как пойти за ней. Выйдя за порог, передернулась от холода, только теперь я поняла, что совершенно голая.

— Смотри! — Тахрса указала когтем куда-то наверх.

Я подняла голову и тут же все мысли о моей одетости вылетели из головы. На небе светила огромная луна, величественная и холодная хозяйка ночи. На небе она была одна, лишь где-то в далеке светили далекие звезды.

— Это Сиира! Наша госпожа, наша богиня, наша создательница, — даже в мысленной речи Тахрсы, я ощущала преклонение и трепет перед этим занимающим почти все небо диском, — За один карг она рождается, живет и умирает, затем снова рождается, живет и умирает и так будет до конца нашего мира.

На лице Тахсы застыл восторг, мыслями она унеслась куда-то далеко.

-. В старых летописях говорится, что мир начали создавать Боги Сииленариэль и ее муж Ракунур. Они же создали и первые расы. Сииленариэль сотворила эльфов, а Ракунур — гномов. Эти первые расы теперь называют Старшие. Спустя какое-то время Сииленариэль родила трех близнецов — двух мальчиков и девочку. Мальчиков по закону семьи забрал себе на воспитание отец, а маленькая Сиира осталась на воспитание матери. Когда мальчики подросли, то тоже создали себе народы. Один из них Рагир положил начало расе оборотней, а второй Нариэль — людям. Долгое время они жили в нашем мире и правили своими народами, это был золотой век. Только мир и спокойствие не может быть бесконечным, беда пришла откуда не ждали. Сиира, обожаемая дочка и сестра, подросла и превратилась в прекрасную девушку, настолько красивую, что даже солнце тускнело по сравнению с ней. И как и любая молодая девушка, она влюбилась. Ты же не знаешь, что такое любовь Бога? Любовь Бога это раз и навсегда, спрятать ее он не может, она сжигает его изнутри. Это или его проклятие или великий дар. И Сиира влюбилась раз и навсегда, но выбор ее был не удачен, даже больше ее выбор был безумен. Она влюбилась в своего брата, в Нариэля. Это чувство оказалась взаимным... Это стало началом их конца... Влюбленные пытались скрывать от всех свои отношения, но долго прятаться они не смогли, слишком сильна была их любовь. Год, всего один год, они смогли пробыть вместе, а потом о них узнали. Нариэля схватили сразу же, его подвергли страшному наказанию, лишили бессмертия и отправили жить к людям. Их тоже не обошел гнев богов, людей лишили покровительства, более ни один Бог не мог взять их под свою защиту. Сиир же удалось бежать. Она спряталась на болоте, через некоторое время Сиир поняла, что беременна. У нее родились близнецы мальчик и девочка. Она отдала их на воспитание Нариэлю, а сама, чтобы Боги не смогли причинить вреда ее детям, заключила с нашим Миром договор: она станет вечным стражем неба, взамен же Мир спасет детей от гнева и мести Богов. С тех пор она живет на небе и охраняет наш Мир. А ее дети положили начало расам нечести. Сиира наша прародительница, она единственное, что священно для нас.

— Значит, наша раса ведет начало от Богов?

От моей фразы Тахрса рассмеялась. У нее был низкий, утробный смех, больше похожий на рычание.

— НЕт, нет, это мой род ведет начало от Сииры. Кто же является создателем Тхарков, я не знаю.

— Тхарков? Я Тхарк? А кто такие Тхарки? — удивленно спросила я у Тахрсы.

— Слишком много вопросов, для них еще не пришло время. Давай лучше решим, как будем тебя называть, пока ты не вспомнишь свое имя...уммм...как насчет Сагар? Болотная трава.

— Мне нравится.

— Ну что ж, значит Сагар. Пойдем в хижину, я тебя нормально покормлю.

Мы зашли в дом. Тахрса опять подошла к нише и стала в ней капаться. Видимо это у нее, что-то вроде сундука для вещей. Спустя пару минут, она достала какую-то тряпку.

— На, одень это.

Кинув мне одежду, она, достав из той же ниши чашки, отправилась к котлу. Я принялась рассматривать сие одеяние, это оказалось туника грязнозеленного цвета длинной где-то до колен, по подолу был вышит узор, ничего особенного. Быстро натянув ее, я подошла к Тахрсе.

— Все таки расскажи мне кто такие Тхарки?

Тяжело вздохнув, Тахрса протянула мне миску с мясом. Ммм, какой запах! Все вопросы мгновенно выветрились из моей головы и сев на пол, я начала жадно поедать пищу. Пока я ела, Тахрса медленно помешивала варево, на ее лбу пролегла глубокая складка.

Наконец, дождавшись , когда я закончу, она начала говорить.

— Тхарки это не раса, это существа, которые родились не в нашем мире.

— А где они тогда родились?

— В других мирах.

— Значит, я родилась в другом мире? — дождавшись кивка Тахрсы, я продолжила, — Но как Тхарки попадают в этот мир?

— Этого я не знаю. Ты первый Тхарк, с которым я разговариваю.

— А мы что, редко сюда попадаем?

Тахрса, как-то грустно посмотрела на меня и отведя взгляд произнесла:

— НЕт, довольно часто, особенно в последние время.

— Тогда, если мы здесь не редкость, почему ты никогда не видела Тхарка?

— Я видела Тхарков, но не разговаривала с ними...видишь ли, — глубоко вздохнув, начала Тахрса,— всех найденных Тхарков обязаны убивать.

— Что?! -от неожиданности, я даже забыла про мысленную речь.

— Не кричи,— поморщилась Тахрса.— Это закон нашего мира, если в Далинар попадает Тхарк, он должен быть уничтожен.

— Но...Хорошо, тогда как вы отличаете Тхарка от жителя Далинара. Ладно, с тобой мы даже очень отличаемся, но ведь у вас, как ты говорила, есть люди или они отличаются от меня?

— Нет, ты действительно можешь принадлежать к роду человеческому, если бы не одно но...у тебя нет Метки.

— Метки???

Тахрса присела передо мной.

— Посмотри на мое лицо. На правой скуле у меня три золотые точки, это и есть Метка. Она присутствует у каждого далинарца, вне зависимости от расы.

Только сейчас я обратила внимание на эти три точки под глазом Тахрсы.

— Значит, вы убиваете людей из-за отсутствия этого клейма!?

— Мы чтим законы нашего мира.

— Тогда почему ты не убила меня?! Я тоже не имею вашего клейма!!!

— У меня были свои причины,— Тахрса успокаивающе положила руки мне на плечи,— о них мы поговорим, когда к тебе вернется память, Сагар.

Я хотела было уже возмутиться, но Тахрса перебила меня:

— А пока у нас есть дело поважнее, нужно сделать тебе Метку. Иди, сядь на кровать, а я пока принесу краску.

И встав с колен, Тахрса стремительно вышла из хижины.

'Все таки интересно, в чем причина такой заботы со стороны Тахрсы, с одной стороны она, говорит, что исполняет законы и ,как я поняла, раньше всегда следовала им, а тут она помогает мне, совершенно чужому для нее существу. Хотя, возможно, что-то произошло в недалеком прошлом, чего я не помню. Только почему-то мне кажется, что Тахрсу я никогда до этого не видела. Нда, одни вопросы. Что ж, будем их решать по мере необходимости и возможности. На первом месте сейчас это сделать Метку и вернуть память'. Придя к такому решению, я пересела на кровать и стала ждать возвращения своей спасительницы.

Ожидание затянулось, от нечего делать, я вновь принялась разглядывать кокон. 'Надо бы у Тахрсы узнать, что это такое'. Дыра, через которую, я из него выбралась, находилась в районе живота, она была большой и имела рваные края. Переведя взгляд выше, я заметила еще одно отверстие в своем коконе, оно было небольшое и узкое, края у него были ровные и находилось как раз в области сердца.

-Интересно, откуда оно появилась,— но додумать мысль, мне не дала вернувшаяся Тахрса.

Она держала в руках несколько мешочков и длинный тонкий ножик.

-Ляг на спину, — произнесла Тахрса, опускаясь рядом со мной на ложе.

Повернув мою голову, она прикоснулась острием ножа к лицу, легкое нажатие и я почувствовала, как по коже покатилась капелька крови.

-Я сделаю три отверстия, в которые потом введу краску. Так мы сможем воспроизвести Метку, только у нее будет один недостаток: раз в три месяца нужно будет повторять операцию, иначе краска полностью раствориться в твоей крови. Думаю, в дальнейшем ты сама сможешь ее делать, без моей помощи,— говоря, Тахрса продолжала ловко работать руками.

Наконец, втерев последний раз непонятное что-то в мое лицо, она накрыла ранки небольшим лоскутом ткани.

— Теперь постарайся не двигаться, краска должна подсохнуть.

— А долго мне лежать?

— До тех пор пока я не разрешу вставать,— на эту фразу я лишь тяжело вздохнула.

— Может, ты мне тогда расскажешь что-нибудь?

— Например?— Тахрса расположилась на полу, рядом с ней лежала большая куча травы, которую она очищала от пленки и откладывала в сторону. " И когда только успела принести"— удивленно подумала я.

— Не знаю даже...Расскажи мне об этом мире, что сейчас происходит в нем.

— О мире я тебе ничего не смогу рассказать. Наше племя живет довольно обособленно и контактов с другими расами мы стараемся избегать.

— А почему?

— Потому что мы нечисть, считается, что мы служим тьме и несем зло всем живущим.

— Это правда?

— А ты как думаешь?— остро взглянув на меня, спросила Тахрса.

— Ты мне помогаешь, для меня ты делала только добро. Но ведь и подобное мнение о вас сложилось не на пустом месте.

— Скажем так, мы отвечаем ударом на удар. На нас охотились и убивали и мы в ответ стали охотиться и убивать, это длилось так долго, что постепенно перешло в привычку.

— А из-за чего вообще началось все это?

— Никто уже не помнит, одни говорят, что это Боги натравили на нас другие народы, другие, что из зависти, так как в нас течет кровь Богов, а в другие расы лишь их создания. Но я считаю, что нас просто боялись, а как избавиться от страха? Уничтожить его, вот этим они и принялись заниматься.

— Тогда почему вас считают злом, ведь это не вы начали войну?

— Историю пишут победители, в их летописях говорится, что мы расплодились по всему миру и начали попросту сжирать остальных далинарцев и им ничего другого не оставалось, как взять в руки оружие и пойти защищать себя и свои семьи.

— Значит вы проиграли...

— Да, против меча и магии — когтями и зубами много не навоюешь, поэтому нам пришлось спасаться бегством в лесах и горах. С тех пор мы так и остались в них жить.

Отложив в сторону работу, Тахрса подошла ко мне. Осторожно сняв ткань с лица, она принялась придирчиво осматривать Метку.

— Ну, как? Похожа?— не выдержала я долгого разглядывания.

— Поздравляю, Сагар, теперь ты полноценный житель Далинара. А теперь спи, завтра будет трудный день, я начну обучать тебя языку, — и накрыв меня одной из шкур, Тахрса вернулась к оставленному делу.

— Тахрса?

— Что, Сагар?— подняла на меня свои незабываемые глаза нечисть.

— Спасибо тебе большое!

— Спи, амиар,— улыбнувшись, ответила она.

Повернувшись на бок, я стала наблюдать за работой Тахрсы и, сама не заметив как, уснула.

6 глава

Я сижу в центре поляны, легкий ветерок доносит до меня запахи костра, лучи солнца ласкают кожу, где-то невдалеке поют птицы. Так тихо, так спокойно, так хорошо...блаженная улыбка непроизвольно появляется на лице. Внезапно погода резко переменилась, солнце заволокло тучами, подул холодный ветер, кожа вмиг покрылась мурашками. Все мое существо наполнилось предчувствием чего-то ужасного, неизбежного. Земля задрожала, деревья покачнулись, казалось что они ожили. И действительно, буквально через мгновение я увидела, как из самых глубин на волю стали вырываться мощные корни. Меня сковал ужас, я безвольно наблюдала, как деревья приближались ко мне, угрожающе шевеля ветвями. Они подходили все ближе и ближе, расстояние между нами неминуемо сокращалось. Из горла вырвался истошный вопль...

— Сагар!— трясла меня за плечо Тахрса— Просыпайся!

Открыв глаза, я резко села. Меня всю трясло от пережитого страха. Даже сейчас, я все еще ощущала прикосновения ветвей к телу. Пытаясь собрать разбегающиеся мысли, я сосредоточилась на образе нечисти:

— Кошмар приснился, меня в нем убить пытались.

Тахрса нахмурила брови и, сев на кровать, произнесла:

— Сними одежду.

— Зачем? — от неожиданности я чуть не упала с ложа.

-Хочу посмотреть, как зажила твоя рана. Ну же!

Растеряно посматривая на Тахрсу, я принялась стягивать с себя тунику.

— А куда я была ранена?

— В грудь,— и в подтверждение своих слов она провела острием когтя по моей коже, как раз там, где находилось сердца.

Опустив взгляд, я увидела, что в этом месте на моей коже проступили вены, точно так же как у Тахрсы.

— Этого вчера не было!

— Я знаю.

Еще раз коснувшись моей отметины, Тахрса встала и подошла к очагу. В нем уже горел огонь, согревая маленькую хижину своим теплом.

— Тахрса! Откуда она у меня? У кокона, в котором я очнулась, есть порез, и он как раз находится напротив этого узора. Может, ты мне все-таки объяснишь?

— Сагар, я тебе уже говорила, что ты была ранена, — подбирая слова, Тахрса ненадолго замолчала. — Ранение было очень серьезным и, чтобы тебя спасти мне пришлось провести один древний ритуал "Джер ба рргур". Этот ритуал предназначается для нечисти и как он подействует на другие расы ни кто не знает. Если точнее никто не знал, я буду первая.

— В чем суть этого "бар гур"?

— "Джер ба рргур", — поправила меня нечисть. — Скажем так, с помощью него можно оживить недавно умершее существо и залечить его раны. Только этот ритуал довольно опасен, в случае неудачи, душа оживляемого потеряет способность к перерождению.

Я сидела и пыталась осмыслить сказанное. Значит, меня убили. Убили из отсутствия этого проклятого клейма! Это причина казалась такой дикой и бессмысленной!(добавить размышлений) Все это время, Тахрса молча наблюдала за мной, не знаю, что она пыталась увидеть на моем лице, но по едва скользнувшей улыбки одобрения, увиденное ей понравилось.

— Хватит валяться, Сагар, у нас будет трудный день. Сегодня я представлю тебя вождю нашего племени, а потом, как и обещала, займемся изучением языка.

Отогнав подальше мысли о своей смерти, я натянула тунику и подошла к котлу.

— А кормить меня сегодня будут?— посмотрела я Тахрсу, глазами незаслуженно обиженного ребенка.

На мой вопрос она лишь улыбнулась и протянула чашу с чем-то безумно вкусным, ибо запах от нее шел восхитительный. Аппетит у меня был зверский, буквально в две минуты съев свою порцию, я потянулась за добавкой. "Неужели, я всегда столько ела?".

Наконец, насытившись, я посмотрела на Тахрсу.

— Я готова. Идем знакомиться с вождем, — от хорошей еды, настроение стало преотличнейшее, весь мир, казался, добрым и светлым.

— Сагар, — строго посмотрела на меня нечисть, — будь серьезнее! О тебе почти никто не знает, а учитывая, что ты похожа на наших исконных врагов, тебя могут убить, не дав даже дойти до вождя. Поэтому, чтобы такого не произошло, идешь за мной, низко опустив голову и молчишь, ясно? Чтобы не произошло, не поднимай головы и молчи!

— Хорошо, — все веселье вмиг слетело с меня.

Окинув меня изучающим взглядом и кивнув каким-то своим мыслям, Тахрса направилась к выходу.

— Помни, голову держи опущенной! — напоследок бросила она мне через плечо и открыла дверь.

Яркое солнце ослепило на несколько секунд, резкий порыв холодного ветра заставил вздрогнуть. Глубоко вдохнув, я пошла за Тахрсой. Отставая шага на два от моей проводницы, я низко опустила голову, но даже так боковым зрением замечала, что существа похожие на Тахрсу, прерывая дела, смотрят нам вслед. За спиной слышались голоса, в них было столько злости и враждебности, что я невольно поежилась. "Скорее бы уже дошли!".

Пройдя еще метра три, Тахрса остановилась перед небольшим строением, ей перегородили путь два существа.

— Агр тар Схид! Хидаг гра алгар! — произнесла Тахрса таким властным тоном, что будь я на месте этих двоих, то мгновенно бросилась исполнять ее приказ.

Видимо, они тоже решили не спорить с моей нечистью и уступили нам дорогу. Переступив порог, мы оказались в хижине вождя. По размеру она было раза в три больше нашей. По стенам висели холсты, на которых были изображены картины битв. Мгновенно мое внимание приковала одна из них: на ней был нарисован воин. Он стоял посреди деревни, мимо него в панике проносились люди, их лица были искажены ужасом и болью. Все вокруг было объято пламенем, а в сердце этого хаоса замерла мощная фигура воина. Творившееся вокруг безумие, казалось, не трогало его, лишь усмешка играла на тонких губах. Весь его образ был прорисован настолько детально, что казалось еще мгновение и воин сойдет с холста. От дальнейшего рассмотрения этого творения меня отвлек голос Тахрсы.

— Схид валерх тор!

Оказалось, что около входа я осталась одна. Тахрса же в компании не знакомого мне существа удивленно смотрели на меня с другого конца комнаты.

— Великолепная картина,— мгновенно опустив голову, промямлила я.

От смущения и растерянности я не знала, куда деть руки, наконец, сцепив их в замок, я замерла. В помещение стояла гнетущая тишина. Я ощущала на себе изучающий взгляд вождя, от него хотелось залезть под стол, но до боли сжав пальцы, я старалась сдержать свой порыв.

Почувствовав на своем лице касание чужих пальцев, я вздрогнула и испуганно подняла глаза. Прямо передо мной стоял вождь. Сквозь его кожу, так же как у Тахрсы, просвечивали вены, клыки были длинными и изогнутыми. Все лицо покрывали шрамы, но это, как не странно, не делало его ужасным, наоборот, они так причудливо переплетались с венами, создавая неповторимый и завораживающий узор. Но самым запоминающимся в его облике были глаза, они были ярко зеленого цвета с черными искорками, которые, то вспыхивали, то резко таяли в самой глубине. Эти глаза, как магнитом притягивали меня, казалось мгновение и я растворюсь в них. Продолжая нежно водить пальцем по моему лицу, вождь произнес:

— Значит, ты и есть Сагар, новая ученица нашей жрицы?

Тахрса жрица!? Однако, какой поворот...хотя, это многое объясняет ...

— Да.

На мою краткость вождь лишь улыбнулся.

— Красивую ученицу выбрала себе Тахрса,— промурлыкал вождь и, резко убрав пальцы с моей кожи, отошел к столу.

Облегченно вздохнув, я посмотрела на Тахрсу, она выглядела довольной. Значит все идет как надо, немного расслабившись, я мельком осмотрела комнату. В дальнем углу лежала большая куча шкур, заменяющих кровать, напротив находился очаг, около которого сейчас стояла Тахрса, это видимо ее любимое место, в середине комнаты располагался большой стол, вокруг него стояли грубо сколоченные лавки, на одной из которых восседал вождь.

— Чтож, Сагар, — начал вождь,— по просьбе нашей жрицы я принимаю тебя в племя, ты получаешь статус "харир", что означает младшая ученица, ответственность за тебя будет нести жрица Тахрса. На этом все, можете идти.

Низко поклонившись вождю, мы с Тахрсой вышли из хижины.

— Сагар, немедленно опусти голову, о твоем принятии в племя узнают только завтра, а пока веди себя так, как я говорила, — прозвучал в моей голове голос жрицы.

Даже не пытаясь спорить, я выполнила ее указания . Та ненависть, что звучала в голосах моих новых соплеменников до сих пор стояла в ушах и предостерегала от необдуманных действий. Мы пошли в обратный путь, Тахрса ступала гордо и размеренно, как и полагается настоящей жрице. Я же стараясь стать, как можно более незаметной, семенила за ней по мерзлой земле.

Наконец, показалась наша хижина и через мгновение мы оказались в ней. Радостно взвизгнув, я побежала греться к теплому пламени. Протянув дрожащие руки к очагу, я млела от удовольствия. "Сильно, что-то я замерзла!"

— Тахрса! А как вождя зовут?

— Тахир, — удивленно посмотрев на меня, ответила нечисть. — Только ты не вздумай обращаться к нему по имени.

— Почему? Это будет неуважением?

— Ха-ха-ха!!! — рассмеялась жрица. Она хохотала так сильно, что выступили слезы. Еле успокоившись и вытерев когтистой лапой глаза, нечисть произнесла:

— Если ты назовешь вождя или любого другого существа противоположного пола по имени, то этим, как бы предложишь себя ему в любовницы.

У меня от удивления вытянулось лицо, я даже перестала вертеться около очага.

— Ооо! Хорошо, что ты меня предупредила! А как мне тогда их называть? Хорошо, например, вождь у нас один и будет понятно к кому я обращаюсь, а вот если мне нужно обратиться к какому-то определенному воину, как дать ему понять это, не называя имени?

— Для этого есть разные способы. Самый простой из них, это когда, произнося его статус, мысленно представляешь образ. И он сразу поймет, что ты обращаешься к нему.

— Не думаю, что представлять его образ, это самый легкий способ,— с сомнением протянула я. — Ну, а если я не буду знать, как он выглядит, что мне делать?

— Ох, Сагар, вечно ты все усложняешь! Ладно, если уж тебе так захочется назвать кого-то по имени, говори сахир Тахир — вождь Тахир или карген Торгх — воин Торгх. Ну и так далее. Ясно?

— Ага. Чтож, тогда мне надо побыстрее выучить язык.

— Правильное решение, — одобрительно кивнув, жрица полезла в нишу.

— Сагар, подойди-ка ко мне.

С трудом подавив горестный вздох, что меня пытаются оторвать от тепла, я приблизилась к Тахрсе.

— Руки вытяни! — скомандовала она и тут же положила на них тяжеленный талмуд, за ним еще один, я начала прогибаться под их весом. "Язык, по-моему, я не учить буду, в меня его будут вбивать!". Завершила конструкцию на моих руках стопка тонких листов, пара перьев и небольшая баночка.

С сомнением посмотрев на качающуюся меня, Тахрса сказала:

— Неси к кровати и постарайся ничего не уронить.

— Легко сказать постарайся, — начала бурчать я себе под нос, продвигаясь к указанному месту — столько наложила, а потом "постарайся"!

— Я все слышу!

Ах, ты черт!

— И не ругайся!

— Тахрса! Ты откуда мои мысли слышишь, я ведь твой образ не представляла!

— Амиар, мне их даже читать не надо, они все у тебя на лице написаны.

Я возмущенно уставилась на жрицу, как же, на лице! Та же, не обращая внимание на мое сопение, села на кровать и, взяв листок с пером, приглашающее похлопала на место рядом с собой.

"Эх, тяжела судьба ученическая!". Вздохнув, я опустилась рядом и принялась внимательно слушать своего учителя.

— Итак, наш язык называется "агрхг" или язык нечисти. На нем говорят все виды...

— Виды чего?— перебили я ее.

— Виды нечисти.

— Так нечисть это, что не раса? Ну, там, как эльфы, люди?

— Нет, хоть мы имеем и одни корни, но каждый из нас пошел по своему эволюционному пути. Наш вид называется "Сахи".

— А какие еще есть?

— Ну, если не брать в расчет различные смеси и очень малочисленные виды, то существует еще три ветви: Рахг, Логл и Тарг.

— А чем они от вас отличаются?— моя любознательность не знала границ.

— Рахгы — это скальные жители, у них пыльно-серый окрас, который настолько хорошо позволяет им сливаться с местностью, что даже зоркий взгляд эльфа не способен их заметить. К тому же это самые быстрые существа нашего мира.

Логлы — обитают в воде, у них нет глаз, ног и рук, все это заменяет им огромный зубастый рот, поговаривают, что они им даже слышат. Все тело покрыто зеленой слизью, которая является основным ингредиентом многих лекарственных зелий, что делает данный вид нечисти очень популярным среди охотников.

Тарги — они чем-то похожи на нас, только у них имеется еще две дополнительные конечности. Из боков растут что-то вроде щупалец, они очень подвижны. После совершеннолетия на его конце отрастает ядовитый шип, яд, которого смертелен.

Чтож, краткий экскурс в историю видов окончен. Давай-ка займемся языком. Так, на чем мы остановились...Ах, да...На агрхге говорят все виды нечисти. Язык довольно простой, так как говоришь ты только самую суть, а эмоциональный окрас передаешь в мыслеречи. Пока все понятно?

-Да. А для мыслеречи надо представлять образ собеседника?

— Все верно. Для начала почитаем, как правильно произносятся буквы в агрхге.

И понеслось. Сначала мой мучитель...эээ...то есть учитель заставила меня выучить все буквы и как они произносятся, а, учитывая, что там все буквы произносятся сочетаниями "хрг", "грт", "хгт" и тому подобные, то на третьем часу этой пытки я запросила пощады.

— Тахрса, я больше не могу! Пощади!— и, откинув в сторону перо, я упала на кровать, — Сколько можно надо мной издеваться, я скоро язык сломаю!

— Кто-то недавно рвался к знаниям, — нахмурившись, сказала она.

— Я не думала, что будет так сложно. Может, лучше я продолжу общаться так, как сейчас мысленно?

— Если тебе так хочется, то, пожалуйста, — тон мысли-слов Тахрсы стал холодными и резким. — Разговаривай мысленно, но помни, пуская кого-то себе в голову, что этот кто-то может захотеть не только прочитать твои слова, но возможно узнать и мысли или залезть в твои воспоминания.

— Что? В каком смысле залезть в воспоминания?

— А что ты думала? Одно дело эмоции, а другое мысли. Они идут по двум совершенно разным каналам. Канал эмоций несет только их и по нему, грубо говоря, добраться до мыслей не возможно и в случае необходимости в любой момент можно закрыть. Канал мыслей пропускает твоего собеседника в голову, где он, в зависимости от умений и желаний, может творить все что угодно. Так что мысленно можно разговаривать только с теми, кому ты по-настоящему доверяешь. Да и еще одно, при мысленной речи невозможно соврать.

Слова жрицы меня напугали. Сейчас, когда я лишилась памяти, она воспринималась мною, как нечто особенно ценное. То, что делает тебя личностью, заставляет чувствовать намного увереннее. И когда она вернется, позволить, что бы кто-то без моего ведома шарился в ней!? Да ни за что на свете! Это только мое! Не смотря ни на что, выучу этот чертов язык!

— Тахрса, прости меня. Я не знала, к каким последствиям может привести такое общение. Давай продолжим обучение, — я постаралась погасить бушевавшие во мне эмоции и как можно более спокойно говорить-думать.

Н ечисть задумчиво на меня посмотрела и произнесла:

— Из тебя получиться хорошая жрица, — и улыбнувшись, продолжила, — а при должном старание возможно и Великая.

Как же тогда ошибалась, говоря эти слова, моя милая Тахрса! Знай она, что сотворит ее ученица, то никогда не стала спасать мою жизнь. Но это все случится гораздо позже, сейчас, же она, возможно, видела во мне спасение для своего народа...огромное заблуждение...

— Я буду стараться!

— Ха-ха-ха, ну-ну, значит, хочешь быть Великой? Тогда давай заниматься.

Я принялась с большим рвением выполнять все задания жрицы, стараясь как можно быстрее освоить 'агрхг'. И даже не потому, что хотела стать Великой, а потому что хотела защитить свои мысли и память от грозящей им опасности.

За упорной работой пролетел день, в комнате стало темно, лишь очаг продолжал дарить обитателям этого маленького жилья тепло и оставался единственным источником слабого освещения. Жрица потянулась всем телом и, отложив в сторону, лежащую на ее коленях книгу, произнесла:

— На сегодня хватит. Ты неплохо поработала, надеюсь, завтра твой энтузиазм не пропадет.

— Тахрса, даже не сомневайся, в изучении языка я буду очень упорна. А другие расы на каком языке разговаривают?

— Вообще-то всеобщим считается язык людей, он также является родным и для оборотней. У эльфов есть свой — 'эльнониэль'. А гномы разговаривают на 'фреорхе'.

— Ты знаешь эти языки? — спросила я, чем удивила нечисть.

— Всеобщий и эльнониэль, из фреорха лишь несколько фраз. Зачем тебе это, неужели хочешь и их выучить?

— Да, — решительно сказала я.

— Чтож, рада, что ты делаешь правильные выводы из моих слов, — жрица серьезно смотрела на меня,— Ладно, уже поздно, давай поедим и будем ложиться спать, завтра будет твое принятие в племя.

Глава 7

Принятие в племя

Только-только начал разгораться рассвет, разгоняя тьму. Она противится, и не хочет сдавать за ночь завоеванные позиции, несколько мгновений идет молчаливое, ожесточенное сражение между тьмой и светом, кажется еще мгновение и тьма победит, но нет, к месту битвы уже спешит яркое солнце, освещая своими теплыми лучами землю, и тьме приходится бежать прочь, прячась в темных норах и пещерах в ожидании ночи, когда в новой битве опять сойдутся два вечных противника.(переделать)

Луч солнца светил в самое лицо, прогоняя сон. Так не хотелось просыпаться, сегодня в отличие от вчерашней ночи мне снилось, что-то очень приятное. Вспомнить, что именно не получалось, но все равно в душе оставалось теплое и нежное чувство. Еле оторвав себя от кровати, я потянулась. Тахрсы уже не было, интересно, куда это она с утра пораньше убежала, хотя Тахрса же жрица, помимо меня у нее еще целая куча обязанностей и дел. Что ж, тогда будем завтракать в одиночестве. Придя к такому решению, я пошла к очагу. На нем уже вовсю бурлил мой утренний завтрак. 'Когда только она все успевает?'— промелькнула в голове удивленно-восхищенная мысль.

Достав из ниши чашу и наложив себе горячего супчика, я уселась на пол и приступила к трапезе. 'Сегодня, видимо для разнообразия, мой организм решил обойтись одной порцией' — сыто подумала я. Посидеть в праздном и сытом безделье мне не дала вернувшаяся жрица. Вихрем, залетев в хижину, она, увидев разомлевшую меня, от возмущения, даже всплеснула руками:

— Сагар! Что ты сидишь? У тебя сегодня такой важный день!

— Эээ...и что мне надо делать, я ведь ничего не знаю о предстоящем событии.

— Ох, связалась с тобой на свою голову, — начала ворчать нечисть себе под нос, доставая из ниши белое одеяние.

В отличие от моей туники оно было длинным до самых пят и совершенно чистым, без какой-либо вышивки.

— Ритуал принятия состоит из нескольких ступеней, — начала объяснять жрица, — первая ступень это ритуал омовения, оно олицетворяет твое физическое очищение, затем вторая ступень — молитва, она будет проходить на центральном месте нашего поселения...

— Подожди! Я же не знаю молитвы!

— Не перебивай, Сагар! Молитву произносить буду я, тебе только надо будет повторять за мной,— я облегченно вздохнула,— затем третья ступень — разрешение...его мы спрашивать у Сииры. И наконец, последняя ступень — нанесение отличительного знака нашей расы тебе на плечо.

— А как будет спрашиваться разрешение у Богини?

Но ответить на мой вопрос Тахрсе не дала открывшаяся дверь. С поклоном в хижину зашли три нечисти, на них были такие же белые одеяния, что и то, которое недавно достала жрица, за тем лишь исключением, что по подолу были вышиты руны, в них я узнала буквы агрхгского алфавита.

— Гарах сарт, Схидира!

— Таргарх! — важно кивнув, ответила Тахрса.

Еще раз низко поклонившись три существа исчезли в дверном проеме, чтобы через мгновение ввернуться, неся большую тяжелую лохань. Пройдя в центр комнаты, они поставили ее на пол. Лохань была наполнена чем-то красным, мало похожим на обычную воду, слишком вязким была жидкость, от нее шел дурманящий, опьяняющий запах, он мешал сосредоточиться на мыслях, вгоняя меня в непонятный транс. Я не отрывая глаз, смотрела на мерное покачивание жидкости. 'Хотя с чего ей колебаться, ведь лохань никто не трогает?' — пришла и резко пропала удивленная мысль. Внезапно, до моего слуха стала доноситься песня, непонятная, но ритмичная. С трудом, сосредоточившись, я поняла, что это пели три сахи, принесшие бочку. Но только стоило прислушаться к ритму их пения, как новый транс уже окончательно поглотил меня. Теперь за всем действием я наблюдала как будто со стороны. Вот ко мне подходит жрица, осторожно снимая с меня тунику...

— Ак брак сата-а-арх! — новая строчка песни, новый виток погружения в транс.

Я медленно, с помощью жрицы опускаюсь в лохань. Резкий запах ударяет в ноздри, его я узнаю из тысячи, это запах крови. Жрица с головой погружает меня в нее, мой рот сам открывается и начинает глотать соленоватую жидкость, я уже почти захлебываюсь, но Тахрса успевает вовремя вытащить на поверхность мою голову.

-Акаин грахх такаар! — песня не прекращается, становясь, то протяжнее, то убыстряя ритм.

Жрица, тем временем, начинает омывать мое тело, аккуратно трет комком травы мои руки. Я отстраненно наблюдаю за ее действиями, что-то в ее работе смущает мое одурманенное сознании, точно! Она же не моет, а наоборот втирает кровь в мою кожу. Порываюсь ей сказать об этом, но тут к песни присоединяется барабаны, и все мысли враз вылетают из головы, уступая место только песни и ритму, ритму и песни.

-Акаин тар вааах, — бум-бум-бум

— Стаар агр тар

Ваагр тар варг

Агл вагрх торхаан! — и при каждом слове бум-бум-бум.

В голове слова стали сливаться в один бум-бум-бум, пульсируя в висках, заставляя тело содрогаться под звуки невидимого ритма. Напряжение внутри стало нарастать, еще немного и я не выдержу, просто взорвусь от энергии, бушующей во мне.

И вот, когда все во мне достигло почти апогея, музыка неожиданно прекратилась. Тело расслабленно откинулось на края лохани, я наслаждалась тишиной, установившейся вокруг, было так тихо, что я слышала стук собственного сердца. Но наслаждаться долго покоем мне не дала жрица, с помощью певчих вытащив меня из лохани, они стали надевать на меня белое одеяние. Хотя, после соприкосновения с моей кожей оно становилось, уже не белым, а все в красных разводах. Наконец, покончив с одеянием, они повели меня к выходу. Я почти безвольной куклой повисла на их руках, с трудом переставляя ноги, сознание никак не желало возвращаться в тело, предпочитая со стороны следить за происходящим.

И происходящее не заставило себя ждать. Через открытую дверь, я увидела, как от самого входа до находящегося в самом центре импровизированного круга из хижин, возвышения, по обе стороны неподвижными изваяниями застыли соплеменники Тахрсы, если бы не пристально следящие за каждым нашим движением глаза, их и вправду можно было принять за статуи, вылепленные гениальным мастером. Несколько мгновений постояв в дверном проеме, жрица сделала шаг на улицу. Следом за ней, певчие и я покинули пределы дома. Жрица ступала медленно и величественно и мы, попадая под влияние ее силы, подстраивались под такой шаг. Вокруг стояла невероятная тишина, было слышно, как скрипит под нашими ступнями земля. Мы шли мимо моих почти соплеменников, казалось, здесь собралось все племя, в рядах стояли не только мужчины, но и женщины с детьми. Странно, но стариков не было совсем, они или не пришли или в условиях трудной здешней жизни сахи просто не доживали до этого возраста. Пока я размышляла на данную тему, мои проводницы довели-донесли мое тело до возвышения. Это был большой деревянный помост, на нем уже находился вождь и жрица, к нему вела крутая широкая лестница, по которой-то и стали подниматься мы. Мгновение и я оказалась, стоящей рядом с ними. Певчие, передав обязанности опоры вождю, покинули возвышение. Меня осторожно, чтобы не поранить нечаянно когтями, держал за талию вождь. Он подбадривающее улыбнулся, лучше бы он этого не делал, будь я в нормальном сознании, то обязательно грохнулась в обморок от жуткого вида его улыбки.

Тахрса подошла к краю сцены и обращаясь к стоящей внизу нечисти произнесла:

-Тархнаан садоб вгорн, атор гхорг атанорг! Вихард сатарг поргар! Идарг воодаар Садар! — развернувшись ко мне, она подозвала меня.

Что удивительно, тело подчинилось ее жесту безприкословно. Подойдя к жрице, я остановилась рядом. Уперев в меня свои горящие безумным фанатичным огнем глаза, она начала произносить:

— Атарах Сиира игнарх вхарг!

— Атарах Сиира игнарх вхарг! — не спрашивая разрешение хозяйки, начал повторять слова молитвы мой рот.

— Варг рахг тавр истр атргхар!

— Варг рахг тавр истр атргхар!

— адгор садаар Сиир хгор торг!

— адгор садаар Сиир хгор торг!

И так продолжалось довольно долго, жрица говорила, а я за ней бездумно повторяла. Внизу, нечисть стоявшая ранее в двух шеренгах, подошла к помосту и, подняв к верху головы, мерно в такт нашим словам раскачивалась всем телом. Видимо не только меня это песнопение вгоняет в транс, но и других не обходит подобная участь.

— Атарах Сиира игнарх вхарг! — проревела-прорычала Тахрса, вскинув руки к небу.

— Атарах Сиира игнарх вхарг! — прокричала я, зеркально повторив движение жрицы.

Толпа внизу взревела, повторяя вместе со мной последнюю строку молитвы. Наш громкий объеденный крик, разнеся по всему лесу, казалось, его было слышно от одного края мира до другого, настолько оглушительно он прозвучал для меня. Как ни странно, но после молитвы мое сознание наконец-то вернулось в тело, и теперь мир я воспринимала не снаружи, а изнутри.

Вторая ступень пройдена. За моей спиной послышалось движение, оглянувшись, я увидела, как вождь поджигает большую кучу веток, лежащих в самом центре помоста. Огонь разгорается с трудом, кажется, еще мгновение и он потухнет, но какая-то сила заставляет его тлеть, не давая окончательно исчезнуть. Жрица, приобняв меня за плечи, подводит к костру.

— Ну же, Садар, смелее! — шепчет мне она на ухо.

Сглатывая внезапно появившейся в горле комок, я осторожно приближаюсь к куче.

— Доверься Сиир. Протяни над костром обе руки.

Мне ничего не остается делать, как выполнить приказ жрицы. Протягиваю вперед руки, они дрожат и дрожат вовсе не от холода, а от предчувствия, что ничего хорошего сейчас не произойдет. Стараясь сдержать страх, я закусила губу.

— Сиира!!! — громко воскликнула жрица, — Тарагах аугр Садар торг хогорх рагр рогргар!

Ее слова еще эхом разлетались в тишине, стоявшей над деревней, как вдруг Тахрса выхватила из складок одеяния нож и, не давая мне опомниться, резко перерезала вены на моих обеих руках. Тишину сотряс громкий крик. Я упала на колени перед кучей, а мои руки крепко держала жрица, не давая их убрать от костра. Кровь струей лилась, орошая ветки и окончательно гася слабое пламя... спустя несколько минут, с громким шипением огонь окончательно потух. Во мне кровь видимо тоже стала заканчиваться, так как теперь на ветки лилась не струя, а медленно капали капельки...кап-кап...я даже перестала ощущать боль, завороженная зрелищем собственной крови...кап-кап...

Внезапно, я почувствовала, как воздух над потухшим костром сгустился и через мгновение резкий столб пламени ринулся вверх. Мои перерезанные кисти находились, как раз на пути огня. Но как это ни парадоксально, находясь в самом центре пламени, руки не ощущали боли, только слабое покалывание и приятное тепло. Наконец столб огня стал утихать, и вскоре вернулся в прежнее состояние легкого тления. Я со страхом взглянула на свои руки, ожидая увидеть страшную картину, но мои кисти были в полном порядке, даже кожа не покраснела. В немом изумлении поднеся их к глазам, я обнаружила, что вены перезанные жрицей целы, нет даже шрама!

Подняв на Тахрсу удивленные глаза, я показала руки.

— Сиира приняла тебя,— прозвучало в моей голове.

Тем временем вождь опустил в огонь, загоревшийся от моей крови, какой-то железный прут. Жрица помогла мне встать на дрожащие от всего пережитого ноги и, подведя к краю сцены, показала мои целые руки, по толпе прошелся гул одобрения.

— Садар агрхак Сиира! — крикнула Тахрса толпе.

— Теперь почти все, — улыбнувшись, сказала мне жрица, отводя ближе к костру, где стоял вождь.

Сдернув с левого плеча церемониально одеяние, жрица крепко зажала мои плечи в своих стальных руках. Я лишь обреченно посмотрела на Тахрсу, готовая уже ко всему. И только глубоко вздохнула, как левое плечо пронзила резкая и сильная боль, запахло паленым мясом. Я почувствовала, как начала падать, сознание резко стало меня покидать. Последняя мысль, промелькнувшая в нем, 'четвертая ступень пройдена!', а дальше темнота и покой.

Глава 8

Открыв глаза, я обнаружила, что за окном стоит непроглядная тьма. 'Значит уже ночь...'. С трудом заняв вертикальное положение, я поморщилась от боли в левом плече, ах да, именно туда мне поставили метку. Стянув с плеча ткань, я принялась разглядывать новое украшение моего тела. Оно была в виде небольшой спирали, которая уходила, казалось, внутрь кожи и только если хорошо присмотреться, можно было понять, что это всего лишь обман зрения. ' Мда, я тут всего три дня, а уже обзавелась тремя клеймами, что же будет дальше?!'. Натянув тунику обратно, я встала и подошла к нише, в которой Тахрса держала книги по языку. Все равно делать нечего, так почему бы не поучиться. 'Как говориться, раньше начну, быстрее закончу'. Заглянув в нишу, я стала рыться в поисках учебника, чего только не было в этом хранилище: и одежда, и травы, и ножи, и куча непонятных склянок и банок, как только жрица здесь что-то находит!? Наконец, на самом дне я заметила искомый предмет. Радостно улыбнувшись, я схватила знакомый талмуд и, вытащив его из этого хаоса вещей, я заметила, что под ним лежит нож. Не знаю, почему именно этот нож так привлек мое внимание, на вид он был совсем простым, без украшений и других изысков. Но было в нем что-то такое знакомое, почти родное. Осторожно взяв его в руки, я достала нож из ниши, поднеся его ближе к глазам, обнаружила на лезвии засохшие подтеки крови. Вид крови привел меня в панику, необъяснимый страх сжал мое горло своими ядовитыми щупальцами, мне стало трудно дышать. Резко отбросив нож, я упала на колени, воздух никак не желал заходить в мои легкие, я стала задыхаться, в глазах потемнело. Казалось еще чуть-чуть и я задохнусь, но приступ закончился так же внезапно, как и начался. Я лежала на полу и училась заново дышать, ужас, который недавно заполнял мою душу, стал уходить.

— Называется, решила поучиться!— усмехнувшись, пробормотала я.

Осторожно поднявшись с пола, я оглянулась в поисках ножа. Он обнаружился около спального ложа, смотря на него с безопасного расстояния, я старалась понять, почему этот предмет вызвал у меня такую реакцию. 'Такое чувство, что этот нож связан с моим недавним прошлым, с чем-то очень плохим, что произошло со мной...хммм...да это же элементарно!...Думаю, я даже знаю с каким событием. Тахрса же говорила, что меня убили и, судя по моей реакции, скорее всего этим ножом, поэтому-то меня пугает та засохшая кровь и он сам'. Горькая усмешка появилась на моих губах, если до этого момента, я как-то не воспринимала всерьез известие о том, что меня убили, то теперь видя перед собой это орудие смерти, я наконец-то до конца осознала реальность случившегося. Меня убили из-за отсутствия Метки.

— Ничего, мой милый, никуда ты от меня теперь не денешься, зря, что ли меня оживляли,— зло улыбнувшись своим словам, я взяла книгу и, устроившись около очага, принялась за изучение языка.

Оторвав от книги усталые глаза, я посмотрела за окно, там уже брезжил рассвет. Скоро день, интересно, как теперь ко мне будут относиться мои соплеменники. Конечно, ждать, что они с распростертыми объятиями примут чужачку, не приходится, но надеюсь, Сахи дадут мне шанс стать одной из них.

Раздался скрип, и в дверном проеме показалась жрица. За время ее отсутствия в ней ничего не изменилось, Тахрса все так же была ужасна и смертельно опасна, со своими когтями и нечеловеческой силой, если бы ей вдруг захотелось меня убить, то я ей ничего не смогла бы противопоставить. Головой я это понимала, но вот мои душа и сердце кричали об обратном, никогда это существо не сможет причинить мне вреда, наоборот она до последнего вздоха будет защищать мою жизнь. Откуда я это знала? Не знаю...я просто это чувствовала.

— Доброе утро, Тахрса!

-Ты встала? И уже принялась за учебу, похвальное рвение, — подойдя к очагу она повешала на него котел, который принесла с собой, — Сейчас приготовлю еду и присоединюсь к тебе.

Жрица стала колдовать над котелком, сыпала туда разные травки, помешивала, пробовала, потом опять что-то в него сыпала, все ее движения были стремительны и точны. По комнате стал распространяться божественный запах мяса, сдобренный незнакомыми ароматными специями.

— Тахрса, а почему обряд проходил утром, а не ночью?

— А почему он должен был проходить ночью? — нечисть удивленно на меня посмотрела.

— Ну, не знаю, хотя бы потому что Сиир ночью на небе, а вот днем ее нет.

— Что за глупость! Сиир всегда на небе. Только если ночью она занята обереганием нашего мира, то днем она свободна и шанс, что она услышит нашу просьбу, довольно велик. По этой причине и обряд принятия в племя, и другие ритуалы мы проводим днем.

— Понятно. Тахрса, а как мне вести себя со своими соплеменниками? — это был вовсе не праздный вопрос, мне хотелась стать одной из них и я надеялась, что жрица подскажет мне линию поведения.

— Сагар, будь собой, мы очень хорошо чувствуем фальшь в поведение и не беспокойся по поводу их прошлой реакции на твое появление, теперь ты для них Саха, а не человек, — Тахрса подошла ко мне и потрепала по голове, — Как я тебе говорила, слово Сиир для нас закон. Тем более ты моя ученица, а они знают, что с Богиней могут общаться только достойнейшие.

Я вздохнула с облегчением.

— Это радует, а то от прошлой встречи с моими соплеменниками у меня до сих пор мороз по коже пробегает, — встав с пола, я подошла к нечисти, — Тахрса, давай я тебе помогу, ты мне только покажи, что и как мне делать.

— В приготовлении еды ты мне не помощница, не доросла еще, вот станешь рир-арх (старшая ученица), тогда и будешь мне помогать, а пока лучше сходи за водой. Снаружи около двери стоит ведро, возьмешь его, а потом прямо до самого конца нашего поселения, там находится колодец. Привяжешь ведро веревкой и спустишь вниз, как зачерпнешь воду, так и поднимай. Ясно?

Внимательно выслушав пояснения жрицы, я кивнула.

— А меня точно никто не тронет? — как-то в это с трудом верилось, и выходить наружу без Тахрсы мне было боязно.

— А вот и проверим, — весело улыбнувшись, нечисть подбросила несколько веток в очаг.

Глубоко вздохнув, я решительно направилась к двери. Прикоснувшись рукой к неровной поверхности, я на секунду замерла, а потом, не дав себе времени на раздумья, резко толкнула дверь.

Утренняя прохлада окутало мое тело, заставляя непроизвольно поежиться. Взяв, стоявшее рядом ведро, я пошла в сторону колодца. Попадавшиеся мне на пути жители, к моему облегчению, вели себя совершенно по-другому. Дружелюбно улыбнувшись и качнув головой, они возвращались к прерванным занятиям. Радостно улыбнувшись такой реакции, я зашагала веселее, то и дело, помахивая своей ношей. Теперь не таясь, я принялась рассматривать место, в котором мне предстояло жить. Ведь за все те два раза, что я покидала наше жилище, рассмотреть поселение мне практически не удалось. А оно было довольно интересным. Поселение состояло из хижин, напоминающих жилье Тахрсы. Эти хижины располагались в виде колец, внутреннее кольцо состояло из пяти хижин: жрицы, вождя и еще трех, видимо там тоже жили важные для племени существа. Дальше шло среднее кольцо, по моим подсчетом в него входило около десяти-двенадцати жилищ. Последним было внешнее кольцо, когда я проходило мимо него, мне удалось разглядеть, что это даже не хижины, а рабочие помещение, в которых что-то беспрерывно стукало и дымилось. Еще одной отличительной чертой внешнего кольца была необычная форма самих хижин, на внешней стороне, той, что смотрела на забор, по всей стене были вбиты заостренные палки-клинья, да и сами хижины стояли практически вплотную друг к другу, создавая практически сплошную стену. В метрах четырех от внешнего кольца стоял высокий забор, около которого как раз и находился искомый колодец.

Около него носилась стая ребятишек, громко хохоча, они во что-то играли. Минуту, понаблюдав за ними, я поняла, в чем заключается их забава. Урони меня в колодец, так коротко можно ее описать. Водящий должен был поймать кого-нибудь и сбросить его в колодец, если ему это удавалось, то его более неудачливый товарищ начинал водить. Ах да, еще одной важной деталью было, то, что играющим нельзя было переходить линию, начерченную недалеко от колодца. Пока я определяла правила игры, раздался плюх и громкий вопль,...Похоже, появился новый голящий.

— Кхм-кхм, — попыталась я привлечь внимание детворы.

Игра приостановилась, и головы детей повернулись в мою сторону, даже почти выбравшийся из колодца, замер с занесенной над бортиком ногой.

— Привет, — это я произнесла на агрхге, попытавшись одновременно передать эмоциями как можно больше дружелюбия. Наверное, мне это удалось, так как настороженность сменилась заинтересованностью.

— Воды... Воды. — указав на колодец, а потом на ведро продолжила я объяснять, что мне надо.

Только что сброшенный мальчишка, окончательно выбрался из колодца и подошел ко мне. Мокрые штаны облепили еще по-детски худые ноги, с волос стекала вода, улыбнувшись набором острых зубов, он обратился ко мне:

— Играть,— по тону это был не вопрос.

— ЭЭЭ...Нет, нет! Воды, — такие игры не для меня.

Отрицательно покачав головой, отчего вода с волос полетела в разные стороны, он вновь повторил:

— Играть, — затем повернувшись к остальным, крикнул, — Играть?

— Играть!!! — радостно ответил ему хор детских голосов. И толпа ребятни, вырвав из рук несчастное ведро, потащили меня в круг. Мои протесты и сопротивление, смел детский энтузиазм.

Оказавшись в игровом круге, ребятня вокруг меня разбежалась в разные стороны, а мокрый мальчишка, легонько толкнув меня в плечо и рыкнув:

— Убегай, — принялся, крутиться вокруг своей оси, каждый поворот сопровождая счетом.

— Раз...два...

Поняв, что если не буду убегать, то прямая дорога мне будет в омут колодца, я развернулась и отбежала, на другой конец круга, теперь от голящего меня отделял колодец.

-...пять! — последний раз крутанувшись, прокричал мальчишка.

На секунду замерев, он оглядел наши замершие фигуры. А затем резко прыгнул через колодец и оказался прямо передо мной. От неожиданности я закричала. Меня схватили мокрые руки и, не обращая внимания на мои слабые попытки сопротивления, потащили к колодцу. Я попыталась ногами затормозить наше движения, но быстро разгадав мой маневр, мальчишка приподнял мое тельце над землей и подтащил к краю колодца. Поняв, что сейчас игра может закончиться для меня плачевно, ведь вряд ли я смогу с такой же легкость, как Сахи, пережить падение, я вцепилась как клещ в водящего, ногами и руками обхватив его тело. Попытка отцепить меня от себя и сбросить в колодец не увенчалась успехом, я только крепче вжималась в паренька. Матерясь сквозь зубы, он наклонился над колодцем и свободной рукой попытался отцепить меня, но в итоге не удержал равновесие и мы вместе полетели вниз.

-АААА!!!!! — от страха я закричала.

Несколько секунд головокружительного полета, когда весь мир сократился до двух сцепленных тел и их бешено колотящихся сердец, и боль удара о воду. Начав тонуть, я отцепила свои конечности от чужого тела и попыталась плыть, но несколько раз бесполезно взмахнув руками, я начала тонуть. Все глубже и глубже погружаясь в воду, воздух в легких стремительно заканчивался, а в голове пронеслась мысль:

— Опять умираю!

Но тут чьи-то сильные руки схватили меня и потащили к поверхности, три рывка и моя голова оказалась над водой. Хватая, открытым ртом такой сладкий воздух, я посмотрела на своего спасителя, им оказался все тот же мальчишка. Сначала чуть не угробил, а теперь спасает. Покачав головой, он закинул меня себе на плечо и, хватаясь руками за бревна, полез наверх. Мне пришлось уцепиться за него, иначе внеочередного погружения было бы не избежать. Но вот, наконец, яркое солнышко снова засияло над моей бедовой головой. Выбравшись из колодца, парень сбросил меня на землю, о которую я пребольно ударилась.

— Что тут происходит? — раздался резкий голос, в голове мелькнула мысль, что язык я изучаю прямо на лету и простые фразы мне уже по силам.

Оглянувшись, я увидела разгневанную Тахрсу. Ребятня тут же склонилась в почтительном поклоне, лишь мой неудавшийся убийца-спаситель коротко кивнул.

— Мы играем, — спокойно ответил мальчишка.

— Играете, — с шипением повторила Тахрса, — а при чем здесь моя харир( младшая ученица)? Алхир, ты же понимаешь, что такие игры для нее опасны!

— Жрица, ты сама выбрала такую слабачку, — пожав плечами, ответил Алхир, — Теперь у нее есть только два пути: или стать такой как мы...или сдохнуть. Мне предпочтительнее второй вариант.

Еще раз, кивнув жрице, Алхир махнул рукой ребятне, и они быстро скрылись за поворотом. Все это время, я продолжала сидеть на земле и в немом изумлении все сильнее и сильнее открывала глаза. Какой-то мальчишка смел так разговаривать с жрицей! Даже вождь был с ней уважителен, а этот сопляк...!!!

— Вставай, Сагар! И набери наконец-то воду, — произнесла Тахрса и, развернувшись, направилась в сторону нашего дома.

Встав с земли и схватив ведро, я набрала воды. Осторожно, чтобы не расплескать, я направилась вслед за наставницей к нашему дому. По дороге мне не попалось ни одного жителя племени, куда они интересно все подевались.

Зайдя в хижину, я поставила ведро около входа. Тахрса согнувшись, стояла около ниши, наконец, она разогнулась и у нее в руках я увидела тунику, наподобие той, что на мне.

— На, переоденься и давай есть, сегодня еще много дел.

Стянув с себя мокрое одеяние, я надела на себя сухую одежду. Мокрое же я повешала около очага. Тахрса протянула мне чашу с мясным супом. Усевшись на пол, я с жадностью накинулась на еду. Жрица не отставала от меня, сев рядом она тоже принялась за еду. Несколько минут тишину хижины разрывал лишь звук пережевывания пищи.

— Тахрса, а почему ты позволила этому мальчишке так с собой разговаривать?

— Сагар, говори так, а не мысленно, тебе надо практиковаться.

— Хорошо. Так почему? — хоть и медленно, но я пыталась говорить на агрхге.

— Потому что он сын вождя и имеет право так со мной говорить. Как бы объяснить...мы стоим на одной ступени в иерархии нашего племени. К тому же у него личная неприязнь ко мне, — говоря это, Тахрса хитро усмехнулась.

— Личная неприязнь? Как так?

— Я хотела тебе немного позже рассказать об устройстве нашего общества, — Тахрса вздохнула, — но так и быть, чем раньше, тем лучше. Начнем, итак во главе племени стоит вождь, все подчиняются ему, включая жрицу. Далее на одной ступени располагаются наследник вождя и жрица. Следующую ступень занимают три главных мастера: охотник, воспитатель, ткачь. Охотник отвечает за обеспечение племя пропитанием, воспитатель отвечает за обучение военному делу молодняка, место ткача обычно занимает жена вождя, она отвечает за выделку шкур и изготовление одежды. У каждого из них под началом стоят остальные члены племени, которые делятся на три звена соответственно. Члены звена ткача, это обычно женщины. Если возникают какие-то проблемы между звеньями, то их разрешают главы звеньев, в крайнем случае, сам вождь.

— Все довольно просто, а при чем здесь личная неприязнь?

— Видишь ли, у вождя две жены. Одна это та, которая рожает наследника и занимает должность ткача, а вторая это, та, что является олицетворением Сиир на земле.

— То есть вторая жена это жрица???

— Да, к тому же жрица это главная жена, так как в иерархии она стоит выше, — Тахрса просто лучилась самодовольством. — Единственное, что не позволено старшей жене, это рожать детей. Но, все остальные функции сохранены. Также жрица является для вождя ближайшим советником, а пока наследник не достигнет совершеннолетия, она второе лицо племени. А на счет личной неприязни, видишь ли, после рождения наследника, наш вождь отослал в другой дом свою вторую жену Алрсу, та хоть официально до сих пор является таковой, но фактически...

— Ага, понятно, видимо Алрса затаила сильную обиду на тебя и через сына пытается теперь мстить.

— Сагар, никогда больше не делай выводов не имея достаточно информации, — отчеканила жрица, — Алрса достойная женщина, хоть у нас и были с ней некоторые разногласия, но она никогда, даже в мыслях не пойдет против жрицы. И уж тем более не будет науськивать на меня сына.

— Тогда почему Алхир так себя вел?

— Потому что он считает, что отослав его мать, я и вождь нанесли ему личное оскорбление. В нем часть матери и когда вождь отвергнул Алрсу, то он, как считает Алхир, также отверг часть него. Не удивлюсь, если вскоре он вызовет вождя на поединок, за право быть вождем.

— Тахрса, да он же совсем мальчишка!

— Очень сильный и умный мальчишка, не суди по внешнему виду, через полгода его уже будет не отличить от старших воинов.

— Разве тебя совсем это не беспокоит?

— Нет, чем сильнее вождь, тем сильнее племя. И если Алхир докажет, что он больше своего отца достоин этого звания, то я первая принесу ему клятву верности и со спокойной душой отправлюсь в последний путь.

— Последний путь? О чем ты?

— Когда к власти приходит новый вождь, то старый, если он еще жив, и две его жены сжигаются на костре.

— Зачем? — у меня не было слов.

— Власть не может быть старой или новой, власть должна быть одна,— сказав это, жрица встала с пола. — Думаю, теперь нет необходимости учить язык по учебнику, тебе должно хватить практики, но письмом нужно будет заняться, оставим это на вечер. А пока, давай-ка начнем изучать, то, что должно знать будущей жрице.

Только после слов Тахрсы про будущую жрицу до меня наконец дошло, что я стану первой женой того мальчишки. Хорошая перспективка! Уже в первую нашу встречу, он чуть не убил меня, что же будет дальше!?

-...Ты меня слушаешь? — прозвучал голос жрицы у меня над головой.

— Немного задумалась, извини, — улыбнувшись, я поднялась с пола, — Так с чего начнем?

Хмуро посмотрев на меня, жрица направилась к очагу. Поступь ее была легкая и полная грации, прирожденный хищник, с восхищением подумала я.

— Начнем с самого простого. Жрица, это не только проводник божественной воли, но и лекарь, — говоря это, Тахрса сняла котелок с супом с очага и повешала на крюк новый котел, раза в два больше предыдущего, — Сагар, принеси мне ведро с водой.

Поднеся тяжелое ведро с водой, я аккуратно вылила часть содержимого в котел.

— Жрица это лекарь, как телесных, так и душевных ран. Поэтому кроме знания ритуалов ты должна изучить приготовление различных зелий и мазей, признаки болезней и способы их лечения, знать какую помощь оказать при ранении, переломе и других повреждениях. Но наиболее сложной частью обучения будет другое, тебе необходимо разбираться в душах других существ, видеть не только итог их поступков, но и мотивы. Это настоящее искусство, которым ты обязана овладеть и я приложу к этому все усилия. Ко всему этому, ты хотела изучать языки.

— И продолжаю хотеть, — я была немного обескуражена объемом знаний, которые мне надо было впихнуть в свою голову, но отступать от уже намеченных планов я не собиралась, — Тахрса, а есть еще какие-нибудь способы защитить свою память и сознание от внешнего вмешательства?

Жрица на минутку задумалась и, кивнув своим мыслям, ответила:

— Да, возможно. Можно поставить так называемые ментальные блоки, только это довольно трудно.

— Ты меня научишь?

— Если будешь справляться со всем остальным. А теперь давай начнем. Сегодня мы будем готовить мазь от ожогов,— высыпав кипящий котел траву из лежащего рядом мешочка, жрица продолжила, — Эта трава называется Сагар, ее собирают в конце Саладара(сентябрь), нужно это делать только ночью, так как в это время все ее полезные свойства наиболее сильны.......

Урок потек своим чередом, как оказалось у меня отличная память, все, что говорила мне наставница, я могла дословно воспроизвести, а благодаря сопровождающей объяснение практике и применить.

Так в постоянной учебе стали протекать мои дни. Утром я учила ритуалы, коих оказалось великое множество, правда к ведению самих ритуалов Тахрса меня не допускала, так что я оставалась лишь сторонним наблюдателем. Днем вместе со жрицей готовила мази и зелья, изредка, если была необходимость, мы ходили к больному, но это случалось крайне редко, Сахи практически не болели. Вечера, у нас делились на две части. Первую часть вечера мы посвящали изучению языков, агрхг я выучила очень быстро, меньше чем за месяц, другие языки давались труднее, более сложное построение и много правил. Вторая часть уходила на развитие у меня понимая поступков существ. Это действительно оказалось одним из самых трудных в моем обучении. Разве можно по трем-четырем уточняющим вопросам определить, почему мальчик прыгнул со скалы в бурлящую горную реку? Оказывается можно и жрица на собственном примере по нескольку раз за вечер доказывала мне это. Тахрса оказалась прирожденной наставницей, только благодаря ее усилиям я так стремительно продвигалась в обучении.

Глава 9

Прошло четыре карга (месяца) с тех пор как я появилась в племени, за это время племя Сахов стала для меня настоящей семьей. Они приняли меня в свою маленькую общину, ни разу не дав почувствовать себя чужаком. Наоборот, узнав, что у меня нет семьи (Тахрса решила скрыть от всех мою потерю памяти) они стали заботиться обо мне, как о своем личном дите. Как позже я узнала от Тахрсы, что по обычаю племени, если ребенок остается без родителей, то он становится ребенком всего племени. Поразительно, но этот обычай выполнялся не с понукания жрицы или вождя, сами Сахи считали его естественным и с удовольствием следовали. За страшной, отталкивающей внешностью бились добрые сердца, полные сострадания и участия к ближнему. Я стала для них еще одним маленьким существом, к тому же самым беззащитным, о котором надо заботиться и которого надо защищать. Единственным, чем я могла им отплатить за их любовь и заботу, это мое прилежание в учении, и я старалась, как могла, чтобы моя семья гордилась мной.

Утро застало меня за приготовлением зелья, это было противоядие от яда Баскары, самого хитрого и опасного животного, которое водилось в наших лесах. Его изготовление было очень трудным и требовало от меня жесткой концентрации, наконец, появился красный дымок, а это значит, что все сварено правильно и зелье готово. Я улыбнулась своей маленькой победе и поспешила снять котел с очага. Поставив его на пол, я принялась разливать противоядие в приготовленные бутыли. Последнюю неделю мы с наставницей готовим в основном только лечебные мази и противоядия, в очень больших количествах. Меня гложут смутные сомнения, а если вспомнить, что во внешнем кольце тоже последнее время, что-то активно производят...уж не на войну-ли готовятся наши. При мыслях о войне у меня задрожали руки и несколько капель горячего варева капнули мне на кожу.

— Фарсам сафар!!!— вытерев о тунику горячие капли, я продолжила работу.

'Фарсам Сафар'— последние слова заставили усмехнуться, когда Тахрса говорила, что знает несколько слов из фреорха, гномьего языка, то я никогда бы не подумала, что это маты. Я все удивлялась, почему жрица решила оставить его напоследок. Но когда мы, наконец, приступили к его изучению, и Тахрса примерно перевела, произнесенную фразу, все вопросы и удивления отпали сами собой. По-моему я никогда так не краснела, как в тот вечер. Однако и их я выучила, все-таки обещания надо выполнять, тем более обещания данные самой себе.

Скрипнула дверь, и вместе с холодным Анарским ( соответствует нашему январю— прим. авт.) ветром в хижину влетело нечто закутанное в шкуры. Этим нечто оказалась Тахрса.

— Ну и вьюга! — сбрасывая с себя шкуры, произнесла жрица.

Стряхнув с одежды снег, она аккуратно повешала ее около очага.

— Кто родился? — обычно я всегда сопровождаю жрицу к больным, но в этот раз, когда начались роды, мы варили зелье, поэтому оставив меня продолжать, Тахрса отправилась принимать роды одна.

— Мальчик, назвали его Ахсар, здоровый, сильный и красивенький! — наставница, гордо улыбнулась.

— Ты так улыбаешься, будто это твой сын.

— Сагар, когда же ты, наконец, поймешь, что все племя это мои дети: дочери и сыновья, — вздохнув, ответила мне жрица.

— Я стараюсь, но считать их детьми не могу.

— Просто ты сама еще очень мала, но лет через пятьдесят ты тоже будешь всех вокруг считать детьми.

— Через пятьдесят? Возможно, — рассмеявшись, ответила я , — Тахрса, а сколько тебе лет?

— Почти сто четыре, — видя мое изумление, жрица довольно улыбнулась и начала готовить завтрак. Подвешав небольшой котел на очаг, она сноровисто принялась разделывать тушку какого-то мелкого животного.

-Но ты говорила, что Сахи живут в среднем лет восемьдесят и, то это считается большой редкостью.

— Обычные Сахи, но мы-то с тобой служим Богине, с нами всегда ее божественная сила, благодаря которой продолжительность жизни увеличивается в несколько раз.

— А старение? Мы что же благодаря этой силе и не стареем?

— Ты совершенно права, обычно, жрица растет до определенного возраста, а затем ее взросление останавливается, и она на протяжении всей жизни выглядит именно на этот возраст.

— А в каком возрасте прекращается старение? — спросила я .

— У всех по-разному, у меня остановилось в тридцать четыре, у моей наставницы — в сорок шесть.

— Но как это определить?

— Заранее предсказать, когда рост прекратится не возможно, но узнать, что это произошло можно по тому, как измениться метка. Она станет как огонь.

Видя мое непонимание, Тахрса сдернула с себя рукав туники и подошла поближе к свету, чтобы мне удобнее было рассмотреть, о чем она говорит. Поставив, почти наполненную бутыль на пол, я подошла к окну вслед за наставницей. 'Действительно огонь' — подумала я. На плече жрицы, перекрывая вены, по всей метке горел огонь, появляясь из центра спирали, он несся по спирали и преподал на самом конце, впитываясь в кожу. Вернувшись взглядом к центру спирали, я стала вглядываться в него, пытаясь определить, откуда берет начало это необычное пламя и чем больше я вглядывалась, тем яснее видела сердце, бьющиеся в груди жрицы. Изумленно проведя рукой по глазам, я вновь посмотрела на метку жрицы, но видения сердца уже пропало.

— Я поняла, — слова с трудом вырвались из пересохшего горла, — Это красиво...

— Можешь ничего не говорить, я знаю, что трудно передать это словами, — произнесла жрица, поправляя тунику обратно.

Только качнув головой на эти слова, я подошла к бочке с водой и, зачерпнув полную кружку, принялась жадно пить.

— Как противоядие? Сколько бутылей получилось?

— Все хорошо, как только появился красный дым, я сразу же сняла с огня. Бутылей получилось семнадцать.

— Хорошо, — кивнув, произнесла Тахрса,— Думаю, этого должно хватить.

— Тахрса, а зачем мы варим так много противоядий и лечебных зелий?

— А если самой подумать?

— Мне кажется, что готовится, что-то, где будут задействованы воины. Могу предположить, что готовиться небольшой набег.

— А почему не сразу война?

А ведь действительно, почему не война, недавно эта мысль приходила мне в голову, но все же...

— Не думаю,— я покачала головой, — если бы приближалась война, настроение в племени было бы совсем другим, не таким умиротворенным. Да и разговоры бы были не о новом увлечение наследника, а о будущих сражениях.

— Подмечая психологический фактор, ты совершенно забываешь о реальных фактах. Даже, если взять то, чем мы занимаемся. Если бы приближалась война или готовили набег, то мы бы с тобой варили не противоядия, а яды. Одного этого факта достаточно, чтобы опровергнуть предположение о войне или набеге. И одного этого факта достаточно, чтобы определить, какое событие приближается. Ну же, порадуй меня, покажи, что мои усилия не пропадают даром.

'Ох, спросила на свою голову! Мы готовим противоядия, это факт...и что? Что мне это дает? Наверное, то, что наших могут ранить чем-то ядовитым...я, кажется, знаю!'

— Думаю, что предстоит большая охота, а так как почти все животные, обитающие в наших лесах ядовиты, поэтому-то мы и варим противоядия.

-Молодец! Все верно, предстоит Большая Охота. Обычно она проводится два раза в год: осенью и зимой. Осеннюю охоту ты еще не застала, но зимняя не хуже. Погоня, азарт, кровь!— в глазах жрицы загорелся огонь предвкушения.

— А мне, что тоже придется участвовать в ней?

-Конечно! Не принимают в ней участие только совсем маленькие дети, которым нет семи лет. Все остальные с нетерпением ждут Охоты.

— А когда она начнется?— никакого энтузиазма будущее событие у меня не вызвало.

— Сразу после Великого праздника Саирлан,— ответила мне жрица.

'Как же я могла забыть о нем!'. Саирлан, если дословно перевести это слово с эльфийского, откуда оно было заимствованно, то это будет звучать, как 'выбор невест'. Именно в эту ночь и происходит определение будущих пар. Обычно, будущие невесты и женихи еще до Саирлана определяются со своим выбором и на празднике только официально объявляют о своих отношениях. Но иногда бывает так, что достигнув брачного возраста девушка не находит себе спутника, тогда на Саирлане ее может выбрать любой не занятый жених, если же и этого не происходит, тогда вмешивается вождь и сам назначает ей жениха или отдает второй женой кому-нибудь. Этот обычай относится только к женщинам, если Сах-мужчина не выберет себе жену и свободных невест не останется, то он спокойно продолжает жить, в ожидание следующего Саирлана.

— Ты ведь помнишь про приближающийся праздник? — строго спросила Тахрса.

— Конечно! — стараясь казаться как можно беззаботнее, я принялась отмывать от зелья котел,— Только, что мне на нем делать? К ведению обряда ты меня не допустишь, а что я там еще забыла?

— Может что-то и забыла... или кого-то.

После слов Тахрсы я на секунду остолбенела, не хорошие мысли закрались в голову. Медленно развернувшись, я посмотрела на наставницу, она как раз начала раскладывать жаркое по тарелкам.

— Тахрса, — осторожно начала я, — я не понимаю твоих намеков. О чем ты говоришь?

— Я тебе говорила, что Алхир в ближайшие полгода окончательно войдет в силу и вероятнее всего попытается оспорить титул вождя, если ему это удастся, то мне придется уйти вместе с Тахиром. Но племя не может остаться без жрицы, поэтому на ближайшем Саирлане мы объявим тебя с Алхиром парой и сразу, после Большой охоты состоится ваша свадьба.

— Тахрса, ты ведь понимаешь, что я еще не готова быть жрицей. Я еще слишком мало знаю!

Вздохнув, Тахрса отдала одну тарелку мне, и, усевшись на шкуры, принялась есть. Я последовала ее примеру.

— Я все понимаю, поэтому так спешу, Сагар, то, что я попыталась тебе передать за четыре карга, обычно изучают несколько лет. Но, сама понимаешь, время работает против нас, поэтому лучше такая жрица, чем совсем никакая, без жрицы племя погибнет. Я слишком долго не могла встретить подходящую кандидатку на роль моей ученицы.

— Ты поэтому и спасла меня, даже не смотря на то, что я Тхарк? — я перестала есть и посмотрела в глаза жрице.

— Спасая своего ребенка от гибели можно пойти против чего угодно, даже против Богов и их запрета, — в глазах Тахлсы загорелось белое пламя безумия.

После этих слов я по-новому взглянула на свою наставницу, возможно, впервые я увидела ее настоящую, без всяких масок. Я всегда знала, что она заботится о племени, но только сейчас поняла всю глубину ее любви, одержимость, болезненную привязанность к жителям племени. Мать, готовая на все ради своих детей, в буквальном смысле на все, даже вернуть с того света почти мертвую девушку, посвятить ее своей Свергнутой Богине, лишь бы они жили. Испугалась ли я этого знания? Не знаю, наверное, нет...я ведь тоже Саха этого племени, а значит и ее ребенок.

— Ты права, Тахрса. На твоем месте я бы поступила также.

— Поэтому ты и стала моей ученицей, — улыбнувшись, Тахрса продолжила трапезу.

Быстренько расправившись с едой, я поднялась с пола.

— Тахрса, если нет срочных дел, можно я пойду, погуляю?

— Нет, до вечера никаких дел нет. Только не советую идти гулять, на улице вьюга.

— Не беспокойся, в лес уходить не буду, а от простуды у нас отвар хороший есть,— улыбнувшись наставнице, я одела шкуру-плащ и вышла на улицу.

Выскочив за дверь, я остановилась на пороге. Вьюга уже закончилась, от недавней непогоды остался лишь падающий снег. Вдохнув полной грудью морозный воздух, я медленно пошла к воротам из деревни. На улице никого не было, вообще ,как я обратила внимание Сахи довольно теплолюбивые создания и в холода стараются лишний раз из домов не выходить. Мне же наоборот холода нравились, особенно снег, это белое летящее чудо, смотря на него, я ощущала, что-то родное и близкое, к сожалению, это были только ощущения, ничего из своего прошлого я так и не вспомнила.

Подойдя к воротам, я оглянулась назад, крыши хижин были усыпаны снегом, на земле лежало нетронутое белое покрывало, лишь в одном месте, эта красота была испорченна змейкой моих шагов. Отвернувшись, я отправилась в лес. Было у меня в нем любимое место, оно находилось недалеко от деревни, так что заблудиться, даже если опять начнется вьюга, мне не грозит. Углубившись немного в лес, я вышла на небольшую поляну, она со всех сторон была окружена могучими деревьями, только в самом центре торчал пень, от срубленного когда-то гиганта. Усевшись на него, я задумалась над словами Тахрсы.

'Я понимаю, что жрица права и это действительно наилучший выход из создавшегося положения, но все, же брак с Алхиром вызывает у меня резкий протест. Почему?' Задумавшись над этим вопросом, я посмотрела на небо, оно было затянуто тяжелыми серыми тучами.

' Наверное, потому что это окончательно свяжет меня с племенем и пути назад уже не будет, а что если, есть, кто-то кому я нужна не меньше, там в моем прошлом, которое я сейчас не помню. И этот кто-то будет утерян навсегда. Сиир! Что же мне делать?! Перестать жить в попытке догнать прошлое и начать новую жизнь здесь? Или бросить все, отправившись к людям, пытаясь вспомнить прошлое, зная, что без меня те, кто меня спас, защищал и оберегал, могут погибнуть? Или я, или те, кому я обязана жизнью. Что ж, Сагар, думаю, выбор очевиден...'.

— Между прочим, такому мало приспособленному к жизни существу, как ты, не стоит долго находиться на морозе. А то вдруг еще 'надежда и спасение' нашего племени заболеет и умрет, — издевательски проговорил кто-то за моей спиной.

Развернувшись к говорившему лицом, я с трудом узнала в стоящем молодом мужчине, наследника вождя Алхира. К слову сказать, после той памятной сцены у колодца мы ни разу не встречались, в это с трудом верится, учитывая, что мы живем в довольно небольшом поселении, но это так, то ли сам наследник меня избегал, то ли на это была воля самой Сиир. Наследник за это время сильно изменился, ребенок исчез, уступая место взрослым формам. Единственным, что осталось неизменным, это глаза, такие же зеленые с черными искрами, как и у его отца.

— Наследник Алхир, вам не о чем беспокоиться, у меня есть замечательные отвары, которые и мертвого поднимут с пастели.

— Хоть какая-то польза есть от тебя, — наследник приблизился ко мне, — А знаете ли вы харир Сагар, что произойдет на ближайшем Саирлане?

— Вы имеете ввиду, что вождь собирается объявить нас невестой и женихом?

— Вы не плохо осведомлены, — усмехнувшись, произнес Алхир.

— Да, мне об этом сообщили.

— И что же, — изогнув бровь, наследник наклонился ко мне,— неужели вы согласитесь с этим?

— А почему я должна отказываться? — вопросом на вопрос ответила я, отодвигаясь от раздраженной нечисти подальше.

— А почему вы должны соглашаться? Вы человек, хоть вас и приняли в племя, но это ничего не меняет, если вы решите уйти, никто не будет вас останавливать.

— Наследник, почему вы так хотите от меня избавиться, думаю и вождь и Тахрса объясняли, для чего я нужна.

— Почему? Потому что ты вызываешь у меня отвращение, я ненавижу людей!— буквально выплюнув эти слова мне в лицо, наследник отошел на другой край поляны и уже оттуда продолжил, — Жрица слишком значимой считает свою роль в племени, она всего лишь лекарка и ничего больше. Жаль, что вождь не понимает этого, превратился в полное ничтожество, потакая во всем своей ведьме. Но ничего, это скоро закончится. А что касается тебя, лучше уходи отсюда пока есть возможность.

— А если не уйду?

Алхир посмотрел мне в глаза и спокойно произнес:

— Если не уйдешь, тогда, как только я стану вождем, пойдешь на костер вслед за своей наставницей...даже если будешь моей женой.

После слов наследника, внезапно поднялся сильный ветер, снег закружился по поляне с небывалой силой, вьюга разгоралась с новой силой, но я не могла сдвинуться с места, не мигая, продолжая смотреть в глаза моего врага, их огонь обещал мне смерть.

— Уходи сейчас, пока есть шанс, — и, развернувшись, он исчез в бушующей стихии.

Глава 10

'Пойдешь на костер...он решил оставить племя без жрицы! Безумец! Этого нельзя допустить. Такой вождь приведет нас к гибели. Что же делать?! Кхм, а если Наследник внезапно умрет, например, под рукой не окажется нужного противоядия, тогда вождю придется родить нового наследника. Новый наследник, а ведь это идея! Его можно воспитать, так, как необходимо племени, в уважении к Богине и ее жрицам. У нас с Тахрсой появится достаточно времени для моего обучения. Да...это отличная идея. Только Тахрсе не стоит говорить об этом, она слишком слепа в своей любви к Сахам. Как вообще у Алхира могли родиться в голове подобные мысли, куда смотрела Тахрса!?'

Покачав головой в ответ на свои мысли, я посильнее закуталась в плащ и пошла в сторону поселения. Стихия разыгралась не на шутку, ветер то и дело сбивал меня с ног и опрокидывал в сугробы, но сжав зубы, я поднималась и с упорством, настоящего Саха, шла к дому. Наконец показались ворота, еще, немного, и я буду около нашей хижины. Быстро, насколько позволяла непогода, я миновала два внешних кольца и вышла к порогу нашего жилья. Уже почти открыв дверь, я заметила мелькнувшее сбоку темное пятно. Резко повернувшись в ту сторону, я стала вглядываться, но ничего, кроме кружащегося снега не смогла разглядеть.

— Ну что ж, Наследник, посмотрим, кто первый из нас пойдет на костер...— пробормотав себе под нос, я толкнула дверь и вошла в дом.

— Ну, наконец-то, я уже начала беспокоиться! — Тахрса сидела на полу и вышивала, в этом деле она была настоящий мастер, думаю, даже вторая жена вождя не могла сравниться со жрицей в мастерстве, а уж какие картины Тахрса создавала! Кстати, те гобелены, что висели в доме вождя, были созданы моей наставницей.

— Не стоило, ты же знаешь, я люблю такую погоду, — я сняла с себя накидку и подошла поближе к огню.

— И что ты в ней находишь, — зябко передернув плечами, ответила Тахрса, — Знаешь, что за одеяние я вышиваю?

Безразлично посмотрев на ткань в руках наставницы, я ответила:

— Нет.

— Это свадебное одеяние, — легко поднявшись с пола, жрица развернула тунику передо мной,— Ну как?

Что я могла сказать...это было настоящее произведение искусства. Я изумленно застыла, оно было длиной до пят, каждый адр (миллиметр) одеяния был вышит серебристой нитью, никакого очевидного узора не было, но этого и не надо. Блики огня, отражающиеся и переливающиеся на серебристых нитях, сами создавали неповторимый рисунок, каждый раз новый. Представляю, как это чудо будет смотреться в лучах полуденного солнца!

— Можно его потрогать? — я умоляюще посмотрела на жрицу.

Получив в ответ кивок, я осторожно коснулась руками нежной ткани.

— Чудо, настоящее чудо! — шептала я себе под нос, осторожно гладя пальцами струящуюся ткань.

— Я рада, что тебе понравилось, — Тахрса, казалось, была немного смущенна,— Вообще это обязанность матери шить для дочери свадебный наряд, но так как ты сирота, я решила это взять на себя...ты, же мне как дочь, хоть я и не в праве так говорить, но я так чувствую.

— Тахрса! — я кинулась нечисти на шею, — Не знаю, есть ли у меня родители, но именно ты дала мне второе рождение, ты заботишься обо мне, ты обучаешь, ты защищаешь. Поверь, ты вправе называть меня дочерью. И я горжусь, что у меня такая мать.

Я посмотрела в белые глаза наставницы, из них капали слезы. Прижав меня к себе, жрица тихо сказала:

— Я всегда мечтала, чтобы у меня был ребенок. Слава Сиир, она услышала мои молитвы и подарила тебя!

— Какой-то я у тебя переросток немного! — засмеявшись, сказала я.

— Это внешне, а по уму, младенец младенцем, — в тон мне ответила наставница.

Весело рассмеявшись на слова Тахрсы, я отдала тунику наставнице.

— Спрячь ее от меня, пока я до дыр не догладила.

Взяв одеяние, жрица аккуратно сложила его и убрала до поры до времени в недра ниши. Проследив тоскующим взглядом за действиями наставницы, я тяжело вздохнула и направилась к очагу, подбросить в огонь дров.

— Тахрса, расскажи, как проходит Большая Охота.

— Что именно тебя интересует? Сагар, наливай в большой котел воды, пора приниматься за работу, — достав из ниши несколько мешочков с травами, жрица заняла прежнее место на полу.

— Все, я ведь ничего не знаю, — с трудом повешав на крюк тяжелый котел, я подошла к бочке с водой.

— Большая Охота проводится в день Равенства, когда ночь равна дню. С появлением первых лучей восходящего солнца, начинается обряд жертвоприношения, если Богиня принимает наши дары и мы получаем благословение...

— А как это понять: приняла Богиня наши дары или нет?

— Если священный огонь поглотит подношение, то это означает, что дары приняты. После этого пепел от божественного огня смешивается с заранее приготовленной краской и каждому Саху, участвующему в Охоте необходимо нанести ее на лицо и грудь, так благословение Сиир всегда будет с ним. Затем охотники выбирают сектора леса, и, собственно, начинается охота.

— А охотятся группами или поодиночке?

— Из-за того, что, как ты знаешь, наш лес населяют довольно опасные животные, то предпочитают охотиться группами или парами и лишь единицы рискуют отправиться на охоту в одиночестве.

— А Алхир? — наконец, налив полный котел воды, я подошла к Тахрсе.

— Алхир...— наставница задумчиво повертела в пальцах стебель засушенного растения, кажется саверга, — Он отважный воин и всегда охотится в одиночестве.

' Превосходно!' — я попыталась погасить во взгляде вспыхнувшую радость.

— Значит, мне достанется смелый муж. А сколько длится Охота?

— Девять даргов (дней).

Я удивленно вскинула брови.

-Так долго?

— Племени надо много мяса. Теперь понимаешь, почему мы в таких количествах готовим противоядия, — подхватив мешочки с пола, жрица встала и подошла к очагу, вода в котле уже начала закипать, — Сейчас будем варить укрепляющий настой, еще нужно будет приготовить заживляющую мазь и на все про все у нас два дарга, нужно со всем закончить до Саерлана.

Два дарга пролетели незаметно, все необходимые для Большой Охоты настои, мази и противоядия были сварены в срок. Наступил день Саерлана...

Этот праздник единственный, который проводился не днем, а с наступлением ночи. С чем это связанно, жрица не знала, просто сказала, что так повелось с древних лет, а нарушать вековые традиции никто не осмеливается. Подготовка к нему началась, чуть ли не за целый дарг. Женщины-Сахи готовили праздничные блюда, доставали из погребов лучшее, что удалось сохранить с осени. Мужчины-Сахи занялись украшением площади в центре поселения, где собственно и будет проходить праздник. Молодые девушки-невесты готовили одеяния. Хотя, что в них готовить, я не могла понять. По традиции это должны были быть длинные, до пола, туники, никаких украшений или вышивок на них быть не должно. Единственное, что можно было украшать, так это волосы и лицо и здесь фантазия разгоралась в полную мощь. С какими только просьбами к жрице накануне Саирлана не прибегали девушки, одна даже попросила черную краску, чтобы сменить цвет волос. Похоже, одних только нас с Тахрсой подобное оживление обходило стороной. Жрицу, прежде всего, волновало обеспеченность племени нужными лекарствами, а для меня Саерлан...я со страхом ждала приближающего праздника, ибо для меня он знаменовал начало противостояния с сильным и опасным противником, противопоставить которому я могла только хитрость.

Закончив с делами только к утру, мы со жрицей легли спать, ночь предстояла тяжелая, и нам понадобятся силы, по крайне мере мне уж точно. Повернувшись на бок, я закрылась шкурой с головой, чтобы спрятаться от надоедливых солнечных лучей, которые нагло проникали в наше жилье и мешали спать его хозяевам.

— Сагар! — кто-то тряс меня за плечо, — Сагар! Сколько можно спать!? Давай просыпайся!

— Угу...— разлепив с трудом глаза, я посмотрела на жрицу, — Уже пора?

— Да, я нагрела воды, иди пока помойся, а я доготовлю ужин.

Качнув головой, я попыталась привести тело в вертикальное положение. Оно отчаянно сопротивлялось, но в итоге под напором моего желания или, скорее всего, под тяжелым взглядом наставницы сдалось. Еле поднявшись, я отправилась к, стоящей в центре комнаты, бадье. Скинув с себя одежду, я окунулась в теплую воду, сонливость стремительно покидала меня. Помывшись и вдоволь наплескавшись в воде, я вылезла из бадьи. Тахрса подала мне большой отрез ткани, которым я тут же принялась вытираться.

— Одеяние невесты я положила на кровать. Как хочешь заплести волосы?

Закончив вытираться, я подошла к ложу и принялась натягивать на себя приготовленную одежду.

— В этом нет необходимости, я ничего не хочу заплетать, пусть волосы будут распущены, — натянув на себя тунику, я подошла к очагу и принялась сушить волосы.

— Хочешь следовать традиции до конца? — по-доброму усмехнувшись, спросила меня жрица.

— Вот именно, сама сказала, что мы не вправе нарушать традиции наших предков.

— Давай я тебя хотя бы расчешу, поборница традиций, — с улыбкой сказала мне Тахрса и полезла в нишу за гребнем.

На несколько мгновений в хижине воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском дров и пыхтением наставницы, пытающей отыскать в уйме вещей небольшой гребешок. Наконец, раздался победный возглас Тахрсы, и на свет показалось орудие красоты. Сев на кровать, я приготовилась к приведению волос в божеский вид.

— Сагар, не делай такое горестное лицо. Я же не мучить тебя собираюсь! — весело проговорила жрица, подходя ко мне.

— Ага, всего лишь с наслаждением повырываю несколько десятков волос и на этом успокоюсь.

— Ха-ха-ха, — наставница, даже, пополам согнулась от смеха, — Если бы ты не ленилась расчесываться, то мне не пришлось бы вырывать тебе волосы, но, что я могу сделать, если зубья гребешка по-другому не могут расчесать твою гриву?

Лишь скорчив рожицу на замечание Тахрсы, я стиснула зубы и принялась терпеть. Жрица, как могла, осторожно принялась расчесывать мои волосы. Сегодня ей это удалось сделать практически безболезненно, и спустя двадцать минут с моей прической было покончено. За время, которое я прожила в племени длина моих волос сильно увеличилась, если в первый день она достигала плеч, то теперь их длина была почти до поясницы.

Встряхнув головой, я посмотрела на наставницу:

— Помнится, кто-то говорил про ужин?

— Рада, что ты не жалуешься на память, — усмехнувшись, ответила мне наставница и направилась к очагу.

— Ну, что вы, драгоценная жрица, все, что касается еды, просто раскаленными углями впечатывается мне в память.

— Жаль только, то, что касается еды, — притворно вздохнув, Тахрса протянула мне чашу с едой.

По-ребячьи улыбнувшись друг другу, мы сели на шкуры и принялись за трапезу. Нежное мясо, приправленное специями, просто таяло во рту. Почувствовав, что в меня больше не вмещается, я поставила тарелку в сторону.

— Через сколько начнется Саерлан?

— Как только я доем, — проглотив последний кусочек пищи, жрица встала на ноги и, поправив на себе одеяние, направилась к выходу. Уже подойдя к двери, она оглянулась:

— Ну и что ты сидишь? Пошли уже.

Глубоко вздохнув, я поднялась со шкур и подошла к жрице.

— Готова?

— Да, Тахрса.

— Тогда вперед! — открыв дверь, она вышла на улицу, я вслед за ней.

Центральную площадь нашего селения с трудом можно было узнать, в центре, как и предписывали традиции, был разложен костер, с его зажжением начинается Саерлан. Всюду были развешаны горящие фонарики, дома и столы украшали огненно-красные Реасы, это вечно зеленное растение, цветение которого как раз приходилось на время празднования Саерлана. По правую руку были расставлены столы, которые ломились под тяжестью приготовленных блюд. Слева расположились музыканты, они наигрывали веселый мотивчик не известной мне мелодии. Сахи, одетые в праздничные одеяния, разбрелись по всей площади, всюду царило праздничнее оживление.

Невесты небольшой стайкой обступили жрицу, в этом году, считая меня, нас было тринадцать. Сахи-женихи расположились по другую сторону, они что-то весело обсуждали, то и дело, поглядывая в сторону своих будущих жен. Разглядывая воинов, я наткуналась на горящий ненавистью взгляд Наследника, сердце от страха упало куда-то вниз.

'Только не показывать свой страх!' — глубоко вздохнув, я мило улыбнулась Алхиру, его лицо перекосило от ярости. Лишь невинно хлопнув ресницами в ответ на подобное проявление эмоций, я подошла к невестам. Тахрса, как раз заканчивала давать последние наставления:

— ...в руках каждой из вас будущее нашего племени, будьте достойны милости Богини! Пора начинать!

Резко хлопнув в ладоши, жрица направилась к костру. Жители племени прекратили разговоры и, образовав живой круг вокруг костра, приготовились внимать словам посланницы Богини. Взяв из рук вождя горящий факел, жрица встала рядом с костром. Невесты-Сахи, в торжественном молчании подошли к жрице и, опустившись на колени, замерли, со склоненными головами. Повинуясь знаку, жрицы, музыканты, с интервалами в четыре удара сердца, принялись бить в барабаны.

— Саерлан, торжество любви! Сквозь века войн и крови, сквозь века гнета и гонений, пронесли мы этот огонь в наших сердцах,— удар в барабан.

— Огонь, дарованный нашими прародителями, Великими Богами, — удар...

— За этот огонь их прокляли,— удар...

— За этот огонь их свергли, — удар...

— За этот огонь их уничтожили, — удар...

— Но этот огонь породил нас!

Он наша плоть, он наша душа, он наша суть!

И пока бьются наши сердца,

И пока дышат наши тела,

Божественный огонь не угаснет,

Он осветит наш путь во тьме,

Он даст силы для новой жизни,

Он даст новую жизнь!

С последними словами жрица зажгла пламя костра. Огонь, будто повинуясь невидимому приказу, мгновенно охватил разложенные дрова. С каждой секундой, с каждым ударом сердца пламя костра поднималось все выше и выше. Сахи не отрывно следили за разгорающимся огнем, каждый в эти мгновения ощущал единение с непокорной стихией, каждый чувствовал пламя огня внутри собственных тел.

Внезапно, до нас стала доноситься плавная, тягучая музыка. Оторвав взгляд от костра, я обнаружила, что жрица куда-то ушла, а девушки, недавно стоявшие вместе со мной на коленях, медленно поднимались на ноги и, подражая горящему пламени, начинали танцевать. Их танец завораживал и притягивал, пластика диких животных смешивалась с волшебством огня, казалась, танцевали не обычные Сахи, а сама воплощенная стихия.

Одна лишь я продолжала стоять на коленях, слишком изумленная, слишком завороженная, слишком подавленная их величием... слишком не такая, чтобы стать одной из них. Всего лишь человек.

Постепенно в танец каждой из невест вплетался кто-то новый, этим новым оказался Сах-жених, и вот уже вокруг костра кружат двенадцать пар, создавая неповторимый рисунок движений. Каждая по отдельности и все вместе, они были едины в танце. Слезы разочарования и обиды покатились по щекам, я так отчаянно хотела быть среди них, быть одной из них, но как видно насмешница судьба уготовила мне роль лишь стороннего наблюдателя. Всего лишь человек.

Решительно вытерев слезы, я поднялась с колен. Такого единения со стихией в танце мне не достичь никогда, что ж, попробуем достигнуть этого единения другим способом. И не дав себе передумать, я шагнула в пламя костра. Где-то сзади раздался испуганный крик.

Я ожидала боли, но огонь не спешил принимать добровольную жертву. Он, нежно касаясь языками пламени, изучал мое тело, поедая ткань туники, он не жег кожу, лишь ласково дотрагивался до нее. Я раскинула руки, отдаваясь на милость огня, счастливая улыбка коснулась губ. Стоя в центре пламени, я наслаждалась, окружающим теплом и светом, за мгновение подобного чуда не жалко и жизнь отдать. Вдруг, чья-то сильная рука схватила меня за плечо и выдернула из ласковых объятий пламени. Я попыталась вырваться и броситься обратно в гостеприимные языки огня, но была резко прижата к груди. Возмущенно подняв лицо, я наткнулась на горящий взгляд зеленых глаз. Накинув на меня плащ, Наследник схватил меня за руку и потащил в сторону от застывших в изумлении Сах.

Я еле успевала переставлять ноги, пытаясь поспеть за стремительным шагом Алхира. Наконец, остановившись, Наследник впихнул меня в хижину жрицы. С трудом устояв на ногах, я отбежала подальше от нечисти и лишь, потом взглянула на него. Алхир сжимал кулаки и явно еле себя сдерживал.

— Запомни хорошенько, дважды повторять не буду! Я давал тебе шанс уйти, но ты им не воспользовалась! Ты вернулась! — с каждым словом он все ближе подбирался ко мне, я испуганно вжалась в стену,— Ты знала, что тебя ждет, но все равно вернулась!

Схватив меня за плечи, Алхир наклонился надо мной.

— Теперь не тебе решать, когда жить, а когда умереть, теперь ты принадлежишь племени, теперь ты принадлежишь мне! Ты моя! — и он впился яростным поцелуем в мои губы. Острые клыки ранили мои губы, когти впивались в кожу рук, я отчаянно пыталась вырваться, но справиться с Наследником не было возможности. Наконец оторвавшись от меня, он отошел на шаг назад, на его губах блестели капли моей крови.

— Тварь! — сквозь зубы процедила я и, не соображая, что делаю, залепила Наследнику пощечину.

На несколько секунд мы замерли, оба безмерно удивленные моим поступком. Внезапно глаза Алхира полыхнули огнем бешенства:

— Пора показать тебе твое место, — ровным, полным холодной ярости голосом произнесла нечисть.

И не дав мне опомниться, резко выбросил кулак вперед, от его удара я упала на пол хижины. Кровь полилась из рассеченной скулы, я попыталась встать, но тут, же получила удар ногой в живот. Его удар отбросил меня в центр хижины, от боли я согнулась пополам, слезы потекли из глаз. Алхир не спеша подошел ко мне и, нагнувшись, схватил за волосы.

— Ты зря это сделала! — выдохнул он мне в лицо и резко ударил мое лицо о пол. Выпрямившись, Алхир с садистским удовольствием воткнул в мое плечо свой коготь и стал поворачивать его то в одну, то в другую сторону.

— Ты зря это сделала...

От боли я не могла даже вздохнуть, но на этом Наследник не остановился, с остервенением он стал пинать мое слабое тело. Я ползала по полу пытаясь избежать ударов, удары становились сильнее, я уже выла от боли, пол был залит кровью, но Алхир не собирался останавливаться. Он меня забьет до смерти!

— Алхир!!! — я прижалась к занесенной для удара ноге, — Пощади! Умоляю!

Разбитое лицо болью отозвалось на попытки хозяйки заговорить.

— Я никогда не буду так делать! — я с трудом подняла голову, стараясь смотреть в горящие безумством глаза своего жениха, — Слышишь, никогда не буду! Умоляю, хватит!

Кажется, мои слова достигли его, в глазах появились проблески сознания. Схватив меня за волосы, Алхир поднял меня к верху.

— Не будешь, говоришь?! А что ты будешь делать? — злая улыбка исказила его лицо. Я в непонимании уставилась на него.

— Я тебя спрашиваю, что ты будешь делать?? — больно дернув за волосы, прорычал Наследник.

— Все, что прикажет Наследник, — прошептала я.

— Громче! Я не слышу!

— ВСЕ, ЧТО ПРИКАЖЕТ, НАСЛЕДНИК!!! — прокричала я... 'Как же, тварь, я тебя ненавижу!!!'

— Правильно! — Алхир торжествующе улыбнулся, — Какие же вы, люди, слизняки...держитесь за свои никчемные, жалкие жизни всеми силами, поступитесь всем, даже гордостью, ради того, чтобы вести свое бесполезное существование. Ты вызываешь только, одно отвращение и брезгливость! — и, отшвырнув меня в сторону, пошел к выходу. На самом пороге оглянувшись, Наследник посмотрел на мое избитое тело:

-Все равно ты скоро сдохнешь, такой мерзости не место в нашем мире, — и отвернувшись, он скрылся за дверью.

Я лежала на спине и старалась не шевелиться, чтобы не вызвать новые волны боли. 'А ведь он прав, я до безумия боюсь смерти, но стоит ли это чувство такого отвращения? Ведь если нет жизни, то зачем тебе гордость и все другие не менее благородные качества, зачем богатства и уважение других, если ты мертв...Трупу-то все равно. Но вот, если ты жив, тогда эти самые благородные качества играют важную роль, ведь призрение дорогих существ это страшно, лучше смерть! Но можно ли презирать за жажду жизни, за стремление быть рядом с любимыми, за стремление просто быть? И не достойны ли сами презирающие этого презрения, за то, что отвергают тебя из-за предрассудков общества, для которого твое желание жить вопреки всему является чем-то недостойным и отвратительным?'

— Они сами достойны презрения! — произнесла я в потолок, — Гордость? Зачем она мне? Не согреет, не накормит. А вот хитрость, изворотливость, гибкость это то, что поможет выжить. И пускай они хватаются за свою жалкую гордость, потому что это единственное, что у них останется, все остальное достанется таким, как я! А тобой, Алхир, я займусь в самое ближайшее время, — и предвкушающие улыбнувшись, я со стоном поднялась с пола.

На теле не осталась живого места, с трудом стянув тунику, я побрела к бадье, в которой еще недавно принимала ванну. Остывшая вода, вызывала отвращение, но пересилив себя, я опустилась в воду. Было больно прикасаться к избитому телу, но я терпела. Наконец смыв с себя кровь, я вылезла и, достав, из ниши целебную мазь принялась втирать в уже проступившие синяки и ссадины. Хижина была разворочена, повсюду виднелись полосы крови.

— Надо бы прибраться до прихода Тахрсы, — мелькнула мысль, и, ускорив движения, я продолжила лечение. 'Тварь! Поганная тварь! Я приложу все силы, чтобы ты как можно скорее сдох! Клянусь самой Сиир ты не проживешь и карга!' Отложив в сторону лекарство, я взяла тряпку и принялась оттирать пятна крови.

Глава 11

— Сагар! Проснись! — кто-то тряс меня за плечо.

С трудом открыв глаза, я увидела склоненную надо мной Тахрсу.

— Что здесь произошло? — требовательно спросила нечисть, впиваясь взглядом в мое лицо.

— Ничего, — с трудов заняв вертикальное положение, я скривилась от резкой боли во всем теле. 'Чертов Наследник! Хорошо, что хоть по лицу почти не бил!'

— Если ничего, то почему ты избита? Что у вас с Наследником произошло?

— Тахрса, это наше с Алхиром дело, — отбросив в сторону шкуру, я попыталась встать, но тело было еще слишком слабо, после недавней экзекуции, покачнувшись, я начала падать.

— Сагар! — вскрикнула жрица, подхватив в последний момент меня на руки, — Девочка моя! Что он с тобой сделал?! Как у него только рука поднялась?!

— Да ладно, вы ведь ожидали нечто подобного, — я попыталась выбраться из крепких объятий Тахрсы, — Да и Алхир, руки почти не поднимал, все ногами работал.

— О. Сиир! — не обратив внимания на мои слабые попытки выбраться, жрица подхватила меня руки и сев на ложе, принялась укачивать, — Прости, но у меня не было другого выбора. Алхир хороший Сах, но ему просто трудно принять тебя, трудно смириться с тем, что ты наш единственный шанс на спасение. Дай ему время, он сможет пересилить свою неприязнь к людям и увидеть в тебе тебя. Дай ему немного времени.

Я сидела на руках у моей нечисти и слушала, что она говорит, спорить не хотелось, для себя я уже все решила:

— Хорошо, Тахрса, пусть будет по-твоему. В любом случае нам придется смириться друг с другом, хотя бы ради племени, за которое мы оба будем в ответе.

— Вот слова настоящей харир(младшей ученицы) жрицы, — Тахрса нежно потрепала меня по волосам, — Значит, ты больше не держишь зла на нашего беспутого Наследника?

— Не держу, — я попыталась улыбнуться, надеюсь, вышло что-то похожее.

— Давай я обработаю твои синяки.

— Нет, Тахрса, не надо. Я сама все сделала. Не зря же ты меня учишь,— произнесла я, пытаясь смягчить отказ улыбкой, — Лучше приготовь нам завтрак.

— Хорошо, — и аккуратно ссадив меня на кровать, жрица направилась к очагу.

С улицы доносилась веселая музыка, значит Саирлан в самом разгаре, жаль, что для меня этот праздник испорчен уже навсегда. Грустно вздохнув, я подошла к очагу:

— Тахрса, а скоро рассвет?

Взглянув за окно, жрица ответила:

— Время для завтрака у нас еще есть.

— Хорошо. Ты говорила, что в Большой Охоте все принимают участие, а с кем в группе буду я?

Тревожно посмотрев на меня, нечисть произнесла:

— По обычаям жених и невеста должны быть в одной группе, а так как Наследник охотится один, то будят только ты и он. Тебя же это не пугает?

— Нет, что ты! — поспешила я уверить жрицу, — Наоборот, это шанс наладить наши отношения, его нельзя упускать.

'Вот и все, сама Сиир дает мне шанс для мести!'

Надеюсь, мое нервозное поведение Тахрса спишет на волнение по поводу предстоящего примирения с Наследником. Я полезла в нишу в поисках своего охотничьего костюма. Надо сказать, он немного отличался от одежды, которую обычно носили в племени. Во-первых, туника достигала всего лишь середины бедер, во-вторых, нижняя часть туловища облачалась в штаны, которые обычно носили только сахи-мужчины. Материал, из которого пошит костюм был очень плотным и теплым, он изготавливался по специальной технологии, тайну которой знала только главный мастер-ткачь.

Наконец, натянув одежду, я направилась, обратно, к очагу.

— Все готово, — произнесла жрица, протягивая мне миску с едой.

— Спасибо, — взяв, протянутую пищу, я устроилась на полу.

— Сагар, с тобой действительно все в порядке? Ты мне кажешься немного взволнованной.

— Мне немного не по себе, — я робко улыбнулась, стараясь не переигрывать, — просто я впервые участвую в охоте и мне чуть-чуть страшно.

'Великолепно! Сахи восприимчивы ко лжи, но я ведь и не вру, всего лишь не договариваю. Да, волнение по поводу охоты присутствует, но все же больше меня трясет от предстоящего столкновения с Алхиром. Этот день одного из нас станет последним'.

— Это вполне нормально, но не беспокойся, с тобой рядом будет Алхир, — с облегчением проговорила жрица.

— Это точно.

Несколько минут прошло в полном молчании, каждый был погружен в свои мысли.

— Я хотела отложить этот разговор на потом, но все же решила не тянуть. Я тебе уже рассказывала, что ученицы проходят определенные испытания прежде, чем стать жрицами.

Я кивнула на слова нечисти, действительно, об этом она рассказывала, только не уточняла, какие именно испытания проходят для перехода на следующую ступень.

— Так вот, вчера ты самовольно прошла испытание и что самое удивительное, прошла успешно, перейдя на следующую ступень. Теперь ты рир-арх (старшая ученица). Поэтому позволь мне сделать тебе подарок, тем более, теперь, когда ты стала допущена до проведения обрядов, тебе без него никуда. Прими, рир-арх Сагар, в дар этот ритуальный кинжал, пусть сила Сиир наполнит его, — достав из складок одежды тонкий кинжал, нечисть протянула его мне.

Протянув руку, я осторожно взяла подарок, тонкий, почти хрупкий, но смертельно острый, кинжал вызывал восхищение. Его рукоять удобно устроилась в моей ладони. 'Мое оружие, мое. Хотя еще нет...' Секунду посмотрев на него, я вдруг поняла, что надо сделать. Поудобнее ухватив кинжал, я поднесла его к левой ладони и резко полоснула по ней, кровь окрасила руку в красный цвет. Но мне не было дела до раны, я смотрела на кинжал. Кровь, попавшая на лезвие, стала впитываться, через мгновение на нем не осталась ни следа.

-Теперь мой!-с торжеством, подумала я.

Жрица с одобрением наблюдала за моими действиями, я не разочаровала ее.

— Спасибо!

-Рада, что тебе понравилось. Пусть он будет твоим верным спутником. Даже не представляю, какие вас с ним ждут свершения, если уже сейчас ты ставишь меня в тупик. Твое продвижение в учебе и благоволение к тебе Сиир просто поразительно, за столько лет о подобном я даже не слышала. Всего лишь через четыре карга пройти посвящение огнем, — жрица в изумлении покачала головой, — даже при самом удачном стечении обстоятельств, я не думала проводить его раньше шести-восьми каргов обучения. Ты удивляешь меня все больше и больше, нашему племени очень повезло, что ты станешь нашей жрицей.

— Значит теперь я рир-арх, — я задумчиво протянула это слово, будто пробуя на вкус, — Просто я хочу, чтобы вы мной гордились.

— Мы гордимся, — Тахрса посмотрела мне в глаза, — очень, для меня ты как дочь. Но все же твой поступок был очень опасным. Если бы ты не была готова, огонь просто сжег бы тебя, поэтому прошу, не будь столь безрассудна.

— Я постараюсь. Сначала буду думать головой, а потом делать.

— К этому списку можно добавить еще: советоваться с Тахрсой, — весело рассмеявшись, добавила жрица.

— Это тоже можно, — сдерживая смех, произнесла я.

— Отлично, — хлопнув себя по коленке, нечисть поднялась на ноги, — раз этот вопрос закрыт, предлагаю приступить к насущным делам. Скоро рассвет и нам уже пора быть на жертвенной поляне.

— Тогда что мы все еще делаем здесь!?— в притворном возмущении воскликнула я, вслед за Тахрсой поднявшись на ноги, — Веди меня, моя жрица!

Весело смеясь, мы направились на место жертвоприношения.

Как ни странно, но жертвенным местом, оказалась та самая поляна, на которой я так любила проводить время, когда отправлялась на прогулки, а жертвенником тот самый пень, на котором я обычно сидела. В какой-то момент я даже почувствовала укол совести за такое святотатство. Тряхнув головой, отгоняя не нужные переживая, я поспешила за жрицей. Белое покрывало, окутывающее поляну, было уничтожено десятками ног, пришедших на обряд Сах. Они окружали алтарь плотным кольцом, но стоило нам со жрицей подойти, как тут же почтительно расступались, давая нам пройти. Наконец, показался алтарь, рядом с ним стоял вождь, сжимающий в руках факел. На поляне стояла почти мистическая тишина, нарушаемая лишь нашими с Тахрсой шагами, да звуками огня. Через мгновение жрица остановилась, ее широкая спина закрывала мне жертвенник и я никак не могла разглядеть, что же будет приноситься в жертву в этот раз. По обычаям жертву для Большой Охоты, проходящую после Саирлана, преподносил жрице вождь, это должно было быть, что-то особенное, достойное посланницы богини. Забрезжил рассвет, первые лучи солнца появились на горизонте.

— Да прибудет благословение Сиир с нами, — начал вождь,— прими же, благородная жрица Богини, дар достойный великой Сиир!

— Да прибудет благословение Сиир с нами,— Тахрса отцепила от пояса ритуальный кинжал,— прими же, великая Богиня, страж нашего мира, этот дар достойный твоего безграничного величия!

Подойдя к вождю, жрица вытянула руку над алтарем, а затем резко полоснула себя по венам. Темно красная, почти черная кровь закапала на привязанную к алтарю жертву. Но вовсе не вид крови привел меня в дикий ужас, как только жрица отошла, я, наконец-то, смогла рассмотреть, кого же приготовили в жертву. На алтаре, связанная по рукам и ногам, без сознания, лежала маленькая девочка! В жертву приносился ЧЕЛОВЕК! Тахрса водила когтистой рукой, из которой капала кровь, над телом ребенка, вырисовывая руну 'подношения'. Алая кровь медленно сачилась из раны. Вот последний виток знака был нанесен, с последней каплей, упавшей на кожу девочки, действие усыпляющего заклинания закончилось, и ребенок очнулся. С трудом распахнув глаза, она непонимающе посмотрела на жрицу и вождя, через мгновение ужас, открывшейся картины дошел до ее сознания и ребенок истошно закричал:

— ААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Дергая руками и ногами, она пыталась разорвать путы, но они лишь сильнее впивались в нежную кожу.

-Мамочка!!! — слезы градом катились из глаз ребенка, — Мамочка, помоги!!!

-Сагар,— мысленно проговорила в моей голове жрица, — закончи обряд, начерти на лбу девчонки руну огня и скрепи кровью.

От подобного приказа, перед глазами запрыгали черные точки, тошнота подкатила к горлу, мне казалось, еще мгновение и я упаду в обморок.

-Нет, успокойся! Ты Саха! Ты уже не человек! — мысленно я пыталась себя успокоиться, — Вспомни, ведь это люди убили тебя за то, что ты Тхарк, а Сахи спасли, дали приют и семью! И чем ты хочешь отплатить за их доброту?!

— Но это же ребенок! — кричало мое второе я.

— Ну и что?! Он вырастит таким же убийцей, как и все эти поганенькие человечки! Подумаешь одним отродьем меньше, одним больше! Ты людям ничего не должна, они сами отвернулись от тебя. Предали, воткнули нож в сердце. Почему же сейчас тебя должна заботить жизнь одного из них?!

— Совсем маленькая...девочка,— голос человека во мне звучал все тише и тише, подавляемый чем-то звериным и страшным.

— Убей ее! Не ради племени, которое стало твоей семьей, не ради Тахрсы, которой обязана жизнью, а ради себя! Пусть это станет началом твоей мести, мести за навсегда потерянный мир, за утраченные воспоминания, за разрушенную жизнь!

Внутренний диалог длился всего каких-то пару секунд, но именно в эти мгновения рухнули последние стены моей человечности.

Уверенно взяв кинжал, я подошла к девочке. Увидев рядом с собой человека, в ее глазах вспыхнула бешеная надежда, она из последних сил рванулась ко мне на встречу:

— Помоги мне! Пожалуйста, помоги!!

Но ее слезы и мольбы не затронули меня, будто и, не услышав их, я схватила ребенка за светлые волосы, на ощупь необыкновенно мягкие, и придавив голову к алтарю, быстро и четко начертила руну огня. Ребенок завопил еще истошнее, ее собственная кровь полилась на лицо, дергая головой то в одну, то в другую сторону, она кричала лишь одно слово:

— Нет, нет, нет, нет!!!

На поляне, кроме криков жертвы, не было слышно ни звука, даже ветер замер, заинтересованно смотря на свершающийся обряд. Закинув голову, я посмотрела на небо, там уже с трудом различался образ луны...Сиир, прекрасная и далекая, холодная, но такая родная. 'В твою честь!'

Посмотрев на скулящую жертву, я протянула руку над руной 'огня' и резко провела по венам острым лезвием. Через мгновение горячая кровь закапала на лоб ребенку, смешиваясь с ее кровью и наполняя руну жизнью. Когда рисунок засветился ярко алым свечением, я медленно стала передвигать руку дальше, полностью повторяя контур руны 'подношения'. Солнце почти полностью появилось на горизонте и в тот момент, когда последние лучи озарили новый день, руна 'подношения' была обведена. Яркое сияние охватило две руны, постепенно распространяясь по всему телу девочки. Несколько секунд и вот она уже вся горит в пламени божественного огня, еще более реальном, еще более горячем, еще более беспощадном, чем настоящее. Безумные крики боли наполнили тишину поляны, но не затронули, ни одной струны в душах, стоящих на ней существ.

Меньше минуты длилась агония несчастного создания, огонь погас также внезапно, как и появился. Криков больше не было. На алтаре вместо маленького ребенка, лежал пепел. Дар был принят.

— Сагар, — вновь голос жрицы раздался в моей голове, — нанеси благословение Богини на грудь каждого.

Кивнув жрице, я медленно опустила руку в пепел, на ощупь он оказался вязким и мокрым. Осторожно подняв руку, я подошла к вождю.

— Мы не ошиблись в тебе! — произнес вождь.

Улыбнувшись на похвалу, я коснулась груди Тахира, на мгновение, замерев в районе сердца, я резко опустила руку. Получившийся отпечаток, мало на что походил, но надеюсь, он защитит нашего славного вождя...ему ведь скоро рождением нового Наследника придется заняться.

— Пусть Сиир хранит тебя, вождь, — произнесла я ритуальную фразу.

Серьезно кивнув на мое напутствие, Тахир подал знак племени. Ко мне за благословением потянулись Сахи. Первым подошел воин Рихас, много повидавший Сах, в свободное время я любила прибегать в его мастерскую и слушать удивительные истории о силе и храбрости воинов, живших в стародавние времена. Вот, Рхах, веселая хохотушка, эта она решила на Саирлан выкрасить волосы в черный цвет. Вот, Гхара, самая добрая и отзывчивая нечисть, какую я когда-либо встречала. Каждого, кто подходил ко мне, я знала, каждый по-своему был мне дорог, каждый стал частью моей жизни. Потеря любого из них стала бы настоящим ударом для меня, теперь я хоть отчасти стала понимать Тахрсу, с ее безумной, с ее слепой любовью к каждому в племени. 'Но я не буду такой слепой!'

Только эти мысли пронеслись в моей голове, как я почувствовала рядом с собой присутствие своего врага. И действительно, подняв голову, я наткнулась на насмешливый взгляд нереально зеленых глаз.

— Не плохое выступление, меня пытаешься задобрить? — издевательски поинтересовался Наследник.

— Я...— побольше страху в голос, пусть думает, что я сломлена,— Я хочу быть нужной.

— Правильно, тебе следует, как можно скорее убедить меня в своей нужности, иначе...сама понимаешь, — многозначительно протянуло это чудовище.

— Я все поняла, Наследник, — тихо произнесла я.

— Тогда черти свой знак и отправимся охотиться. Ты ведь знаешь, что эту Охоту мы проведем вместе? Только ты и я.

Если Алхир решил меня напугать, это ему вполне удалось, от его многозначительного тона, по спине прошла армия мурашек...видимо не только я что-то задумала на эту Охоту.

— Да, знаю, — опустив ладонь в пепел, я собрала его остатки и, стараясь не просыпать, коснулась груди Алхира.

Под рукой громко билось сердце моего жениха, удары его сердца сливались с ударами моего, в эти мгновения, я чувствовала такое же единение с Алхиром, как и в тот раз, когда мы летели на дно колодца. Я подняла голову и посмотрела в глаза Наследнику. Буря эмоций и чувств, все сплелось в тугой узел, не позволяющий разобрать, что есть что. Или быть может это я видела отражения своих глаз в его? Тряхнув головой, я разорвала диалог взглядов, проведя вниз рукой, тем самым закончив знак, я отошла подальше от Алхира. Слишком откровенным, слишком внезапным, слишком не нужным стало для меня увиденное. В этом взгляде был шанс, шанс для нас, шанс, что Наследник примет меня, но каким, же призрачным он был. Стоит ли ставить на карту все, ради этого шанса... 'Нет, это того не стоит. Ты уже все решила. Может это у Наследника новая игра, он просто чувствует, что ты еще сопротивляешься, вот и пытается тебя охмурить, чтобы окончательно сломать. Его надо убить! Зачем рисковать племенем? Такой сумасбродный вождь ему не нужен. Убить!'

— Ты еще долго собираешься там стоять, вообще-то Охота уже началась,— окрикнул меня Алхир.

Вынырнув из своих мыслей, я удивленно оглянулась, поляна опустела, кроме меня и Наследника, уже никого не осталось, лишь где-то вдалеке звучал охотничий рог.

— Извини, сейчас сбегаю за зельями, — быстро произнесла я и, не дав Наследнику ответить, понеслась к хижине.

Так, я еще никогда не бегала, деревья проносились мимо с небывалой скоростью, вот впереди показались ворота деревни. Быстро минув их, я направилась к дому жрицы. Путь от поляны до хижины занял чуть больше минуты. Тяжело дыша, я вбежала в комнату, остановившись и еле переводя дыхание, я попыталась взять себя в руки.

— Все будет хорошо, все пройдет так, как надо! — глубоко вздохнув, я подошла к ложу, в глубине которого было спрятано мое оружие, то, что поможет мне избавиться от Наследника.

Откинув в сторону несколько шкур, я осторожно достала пояс с зельями, на вид такой же, как все другие, что мы делали для Охоты, но только на вид. Усмехнувшись, я положила его на шкуры и подошла к нише, откуда достала другой пояс, точную копию первого, и повязала его на пояс. Для верности попрыгав, проверяя, не мешает ли при движении сосуды с противоядиями, я взяла с постели первый пояс и отправилась к Алхиру.

— Почему так долго? — недовольно произнес Наследник, забирая из моих рук пояс с зельями и цепляя его к себе.

— Я проголодалась и решила съесть кусочек мяса, — пролепетала я.

— Человек! — презрительно бросил Алхир, углубляясь в лес.

Идя след в след за женихом, я смотрела на окружающий нас лес. Голые, колючие деревья, на их ветвях, даже снег не желал лежать. Чем дальше мы углублялись в лес, тем большее отвращение вызывали эти корявые ветки, постоянно цепляющиеся за одежду.

Мы шли уже около двух часов, я уже готова была выть от тоски, этот не меняющийся пейзаж, эта мертвая тишина, все это слишком сильно давило на меня. Одному Алхиру было все нипочем, не сбавляя шага, он шел вперед, к одному ему, известной цели. Лишь иногда останавливаясь, настороженно прислушиваясь к чему-то, что для моего слуха было не доступно.

Наконец, дойдя до не большого обрыва, Алхир остановился:

— Здесь начинается наш участок охоты. Надеюсь, ты позволишь какому-нибудь зверю загрызть тебя, чтобы у меня было меньше проблем, — и с этими словами он резко прыгнул вперед, мгновенно оказавшись под обрывом.

Мне осталось, только молча злиться вслед такому напутствию. 'Вот, значит, что ты задумал! Как примитивно! Зачем руки марать, звери все сделают, особенно, если им не мешать!'

Осторожно подойдя к краю, я посмотрела вниз, высота была не большой, но прыгать вниз, я бы не рискнула, надо попытаться спуститься с левой стороны, там обрыв более пологий. Медленно ступая по обледенелому краю, я двинулась к намеченной дороге. Ноги немного скользили, особенно, когда я начала спускаться вниз, но мне вовремя удавалось восстановить равновесие. Наконец, спустившись на ровную землю, я огляделась, оказалось, что место, где мы сейчас находились, было болотом. Правда, сейчас оно было замершим, но, не думаю, что от этого менее опасным. Земля была изрыта, всюду виднелись кочки. То там, то тут торчали худые, исковерканные деревья.

— Великолепное место! Это чтоб быстро не бежала, а то, вдруг, зверь не догонит, — с ненавистью пробормотала я.

Можно было, конечно, остаться здесь, но я еще не закончила с Алхиром, поэтому, взяв с земли валяющуюся палку, я пошла в сторону, из которой послышались звуки борьбы.

Перепрыгивая с кочки на кочку, я шла за Алхиром, по пути мне встречались убитые животные, наследник оставлял за собой кровавый след. Я насчитала уже восемь туш, но тела самого Наследника не было, значит, он, ни разу не был ранен и не пил зелий. 'Везучий! Но ничего, хоть раз-то тебя заденут!'. Внезапно, сбоку послышались голоса, остановившись, я стала всматриваться в ту сторону: в нескольких минутах ходьбы от меня виднелось два силуэта, а судя по доносившимся голосам, это были люди и без сомнения они, тоже, заметили меня. 'Теперь главное правильно разыграть полученный шанс'.

Присев на кочку, я стала ждать приближения гостей, в голове прикидывая примерную легенду моего появления здесь. Вскоре, фигуры людей стали отчетливо видны. Это были молодой мужчина и взрослая женщина, оба светловолосые и голубоглазые, их черты были очень похожи, скорее всего, это были мать и сын. Пока я раздумывала об их родстве, они уже почти вплотную подошли ко мне. Медленно встав, я подняла руки ладонями вверх, в знак добрых намерений.

— Приветствую Вас, путники, — с традиционным приветствиям я обратилась к ним, — Не встречались ли вам в этом лесу двое мужчин? Одного зовут Харим, а второго Миримах.

— Приветствуем тебя, путница! — мать промолчала, лишь сильнее нахмурив брови, ответил мне сын, — Нет, в этих проклятых лесах мы не встречали никого, кроме дикого зверья.

— Как же так?! — я попыталась изобразить отчаяние.

Видимо, получилось неплохо, раз даже женщина перестала смотреть на меня с таким недоверием.

— Меня зовут Акон, а это моя мать Дила. Может быть, вы расскажете, что случилось?

— Я Сага, — я плюхнулась обратно на кочку и закрыла руками лицо, — Я просто в отчаянии!

Резко открыв лицо, я посмотрела, полными слез глазами на людей.

-Вчера ночью мы остановились с отцом и братом на ночлег, а утром, когда я проснулась, никого из них уже не было, ни следов борьбы, ни следов зверья, как будто они просто исчезли!

Люди с тревогой посмотрели на меня.

— Прямо, как с нашей Ликой...-начал было Акон.

— Акон! Это наше дело! — предостерегающе воскликнула женщина.

— С вами случилось, что похожее? У вас кто-то пропал? — ну уж нет, вам не выбраться из моих сетей.

— Да, — нехотя ответила Дила,— моя дочка Лика, правда, она пропала две ночи назад.

— Какой-то странный зверь...— задумчиво протянула я.

— Зверь?!— воскликнул Акон, — Нет, звери так себя не ведут, похоже здесь объявилось что-то пострашнее зверей.

— Что это может быть? — изумленно округлив глаза, спросила я.

Вдруг, стоящая напротив меня женщина издала странный звук и, изогнувшись, упала на землю. Из ее спины торчал меч, а над телом возвышался ужасный и беспощадный Наследник Алхир.

— Нечисть, не это ли вы хотели сказать, — ровным тоном проговорил Алхир.

Переводя безумный взгляд, с тела матери на нечисть, Акон издал истошный вопль и кинулся на Наследника. Не достав даже меча, мужчина голыми руками напал на Саха. Бой был коротким, схватив на подлете Акона, Наследник сжал его горло. Мужчина пытался разжать руки нечисти, но силы были слишком не равны, постепенно воздух стал заканчиваться, лицо Акона начало синеть. А Алхир стоял и смотрел на меня, с садистским удовольствием наблюдая за моим искаженным лицом, гадливая улыбочка появилась на его губах. 'Тварь! Животное! Нравится мучить меня? Что ж, а сейчас мой выход!!'

— Алхир, — я медленно поднялась на ноги, — Отпусти его.

Наследник насмешливо изогнул брови, сильнее сдавив горло жертве.

-Алхир, — подобравшись, почти вплотную к Наследнику, я незаметно достала свой кинжал, стараясь не отпускать взгляд жениха, — Зачем эти смерти? Он и так уже лишился сестры и матери. Отпусти его.

Я прикоснулась к руке Алхира, продолжая так же умоляюще смотреть в его глаза, надеясь отыскать там, что-то кроме бесконечно холодного презрения, но нет...видимо, произошедшее на поляне было плодом моей фантазии.

— Алхир, — чуть слышно выдохнула я, прижавшись телом к Наследнику, — Алхир...

И последний раз, посмотрев в его глаза, я воткнула кинжал в спину Наследника. Отскочив как можно дальше от почти поверженного противника, я посмотрела на Алхира. Тот изумленно посмотрел на меня, и с легкостью отбросив Акона в сторону, вытащил кинжал из спины. Удивленно посмотрев на зажатое в руке оружие, он обратился ко мне:

— Не уже ли, ты думала, что эта иголка сможет меня убить?

— Нет, я не столь глупа, — улыбнувшись, ответила я,— но вот, если смазать лезвие ядом Баскары, то оно станет весьма опасным, тем более, если нет противоядия.

Ужас мелькнул на лице Алхира, он потянулся к поясу за сосудом с противоядием, руки его дрожали и тряслись, первые признаки действия яда.

— Можешь не спешить, в твоих сосудах нет противоядия, только обычная вода. Чувствуешь, как яд разливается по твоему телу? Еще пару секунд и тебя перестанут держать ноги,— и действительно, вслед за моими словами Наследник рухнул наземь.

Я медленно приблизилась к распростертому телу, присев на корточки, я стала гладить Алхира по волосам.

— Почти все, Наследник.

-Думаешь, это сойдет тебе с рук? — прохрипел Алхир.

— Конечно, сойдет, я все продумала, — мило улыбнувшись, ответила я, — Ты даже не представляешь, как удачно, что ты сам пришел сюда, и мне не пришлось уговаривать этих людей тащится за тобой. Теперь никто не сможет заподозрить меня. Все будут думать на них и не вовремя оказавшуюся здесь Баскару.

-Ничтожество! Какое же ты ничтожество!

-Зато я жива, а ты мертв!

Наследник, лишь с ненавистью посмотрел на меня. Через несколько секунд из его груди вырвался последний вздох, яд полностью отравил его тело. Саха, великого воина, Наследника Алхира не стало.

Встав с колен, я подошла к Акону, тот был все еще жив. 'Придется все самой делать'.С трудом отцепив от пояса мужчины меч, я подняла его вверх, меч был жутко тяжелый, зато в тело Акона вошел, как в масло. 'Так с одним делом покончено'. Вернувшись к телу Наследника, я отвязала от него пояс с лжепротивоядиями и прицепила свой. Нагнувшись, подняла свой любимый кинжал и закрепила его на поясе. Еще раз, внимательно оглядев место действия, я облегченно вздохнула.

— Как все удачно сложилось. Благодарю, Сиир, здесь не обошлось без твоего божественного вмешательства!

И развернувшись, я отправилась в обратный путь, домой, к родному племени.

12 глава

Дорога обратно почти лишила меня сил, с трудом различая в сгущающихся сумерках наши следы, я спешила изо всех сил. Наш с Алхиром участок леса, находился глубже всех, в самой опасной зоне, если начнется снег и скроет следы, шансов вернуться назад, почти нет. Да и поисками племя займется только после окончания Охоты, ведь согласно правилам охотники могут и не возвращаться на ночлег в деревню, так что до истечения десяти дней беспокоится никто не будет. А прожить в лесу в окружении диких животных, без огня, еды и оружия, это мне не под силу.

Я остановилась на несколько секунд, чтобы передохнуть. Устало прислонившись к дереву, я закрыла глаза...возможно это меня и спасло. Тишина и моя неподвижность, дали возможность различать звуки окружающего леса. Я стояла и прислушивалась, надеясь услышать вдалеке голоса, кого-нибудь из племени. Внезапно, слева раздался еле различимый треск веток, кто-то медленно подкрадывался ко мне со стороны болота. Стараясь не выдать охватившего меня напряжения, я повернула голову в сторону звуков. Между деревьев блестели два, налитых кровью глаза. Встретившись взглядами с притаившейся тварью, мы на мгновение замерли, оценивая шансы каждого. Глубокий вздох...холодный, морозный воздух проник в легкие. Резкий выдох...Одновременно с хищником мы резко сорвались с места, он за мной, я от него. Я неслась, не разбирая дороги, в голове пульсировала лишь одна мысль:

— Баскара! Это Баскара!

Я бежала уже не по следам, сильно отклонившись вправо, но это сейчас было совершенно не важно, за мной гнался опаснейший хищник, населяющий эти леса, а у меня не было даже противоядия.

-Чертов Алхир, даже мертвым он пытается убить меня!

По колено, утопая в снегу, я бежала вперед. Дыхание сбивалось, сердце почти выскакивало из груди, но тварь не отставала, с каждой секундой расстояние между нами неумолимо сокращалось. Я начала петлять между деревьями, стараясь хотя бы не дать Баскаре шанса для прыжка. Из горла стали вырываться одни лишь хрипы, воздуха катастрофически не хватало, уже не чувствуя ног, я бежала лишь на диком, почти животном ужасе, заполнившем все мое существо и не позволяющим прямо здесь упасть без сил. Деревья сливались в серую, непрерывную стену. Я уже чувствовала зловонное дыхание твари, развязка неумолимо приближалась. Вылетев на небольшую поляну, я обернулась назад. Очертания лесного хищника были смазанными, напоминающими стрелу в полете, скорость движения почти невероятная. Успев, лишь мысленно удивиться, как мне вообще удалось от нее убегать, я полетела на землю. Предательский корень, так не вовремя подвернувшийся под ногу, лишил меня призрачного шанса на спасения. Земля радостно распахнула объятия для моего неуклюжего тела, дав почувствовать всю твердость твердыни в разгар зимы. До крови изодрав руки, я перевернулась на спину, собираясь до последнего биться за свою жизнь. Рукоять кинжала удобно легла в ладонь, я посмотрела на зверя. Баскара остановилась на краю поляны, настороженно наблюдая за моими движения. Будто насмехаясь надо мной, хищник не спешил нападать, медленно по дуге обходя замершую жертву. Вдруг, издав громкий рык, тварь бросилась на меня, целясь в самое горло. Время замедлилось, секунды растянулись. Длинное, гибкое тело Баскары с выпущенными когтями в полете прыжка приближается ко мне, я поднимаю кинжал в попытке защититься...но медленно, слишком медленно! Не успею! В последней отчаянной попытке, я резко дернулась вправо, уходя с траектории движения хищника. Тварь, не ощутив под ногтями желанной плоти, разгневанно взревела. Неожиданно хищник странно дернулся, рев перешел в жалобное поскуливание. Перед глазами мелькнула тень, порыв ледяного ветра коснулся кожи и голова зверя по катилась по снегу, орошая его красной кровью.

Я подняла голову, прямо передо мной с зажатым в руке огромным мечом возвышался вождь Тахир. Наклонившись ко мне, он помог подняться.

— Все в порядке? Она не успела тебя ранить?

Почему я никогда не замечала, как похожи вождь и Алхир? Те же черты лица, те же движения, те же глаза...Почти мистическое сходство. Я смотрела на него и видела Наследника, таким, каким он должен был стать, не появись я в его жизни. Постепенно лицо вождя стало расплываться и через мгновение, на меня уже смотрел, издевательски улыбаясь, Алхир. Меня стало колотить, из глаз полились слезы, страх раскаленными щипцами вцепился в сердце.

— Алхир! Алхир! — как безумная повторяла я, неотрывно смотря на вождя.

Вождь нахмурившись, встряхнул меня за плечи, не дав полностью скатиться в истерику.

— Что с моим сыном?

— Алхир! Алхир! — стуча зубами, твердила я ненавистное имя.

— Что с моим сыном!? — взревел Тахир, до боли сжав мои плечи.

— Он...Мы шли за Баскарой, а там люди...они напали, — я с трудом связывала слова, слезы душили меня, — он дрался, в самый разгар сражения напала Баскара...она ранила Наследника! Он не успел вовремя принять противоядие, когда все было почти кончено, яд свалил его...Алхир!!! Он умер у меня на руках, а я ничем не смогла помочь!!! Ничем!!!

Вождь не веряще смотрел на меня, мой путаный рассказ не хотел укладывался в его голове, он не верил. Нет! Он не желал верить в смерть сына!

— Все произошло так быстро...Алхир погиб, — тихо произнесла я.

Внезапно, Тахир разжал руки, и я мешком свалилась на землю, ноги меня не держали. Глаза вождя стали пустыми, вся жизнь ушла из них.

— Рахтор, Грогх, Сгарх, пойдете со мной, — твердый голос вождя никак не вязался с его глазами, — Тахрса, отведи свою ученицу в деревню. Харгт, отзови племя с Охоты...пусть готовят погребальный костер.

Отдав распоряжения, Тахир с тремя воинами направился в сторону болота. Я смотрела им вслед до тех пор, пока темнота полностью не поглотила фигуры Сах.

— Пойдем, Сагар! — Тахрса подошла ко мне.

— Я не могу идти, ноги не слушаются, — просипела я, охрипшим голосом.

Не дав мне больше ничего объяснить, Жрица подхватила меня на руки и понесла в сторону дома. Быстро ступая по снегу, Тахрса будто не замечала моего веса, быстро двигаясь вперед. В ее объятьях было тепло и надежно, я медленно успокаивалась, слезы перешли в редкие всхлипы. Нечисть не произнесла за всю дорогу ни слова, ее молчание давило на меня. Лес постепенно редел, мы подошли к деревне, когда на землю опустилась глубокая ночь. Холод проник в каждую частичку моего тела, не спасала даже зимняя одежда и тепло, исходящее от моей Тахрсы.

Когда мы подошли к хижине, я не чувствовала ни рук, ни ног. Скрипнула дверь, и мы зашли домой, жрица осторожно опустила меня на ложе, укрыв теплой шкурой. Сама же пошла разводить очаг, ее действия были такими привычными и родными, вот она взяла охапку дров, вот отработанный за года удар камня о камень, для получения искры, вот неизменный котел...Только все это проходило мимо меня, я лежала и смотрела в потолок, внутри все заледенело, как и мое тело. Слезы вновь покатились из глаз: 'Что я наделала?'.

— Сагар! Будь сильной! — жрица села на постель, рядом со мной.

— Тахрса, — шепотом начала я, голоса не было, — он погиб из-за меня! Это я виновата в его смерти!

— Девочка моя, — нечисть успокаивающе погладила меня по голове, — ты не виновата. Да и что ты могла сделать?

— Тахрса, ты не понимаешь, — я приподнялась на локтях, глаза горели лихорадочным огнем, — Это Я! Я, понимаешь Я! Это Я...

Жрица прервала меня на полуслове, приложив к моим губам палец и заставив замолчать:

-Сагар, ты много за сегодня пережила. Успокойся. Тебе сейчас надо отдохнуть. Смерть Алхира это трагедия для всех нас, но нужно быть сильными.

Встав с ложа, нечисть зачерпнула в миску успокаивающего отвара, что только что приготовила.

— Вот, выпей!— и, не дав мне возможности еще что-нибудь сказать, влила в рот.

Пожаром прокатившись по горлу, зелье приятным теплом свернулось в животе. Я откинулась обратно на шкуры. Тело расслабилось, голова стало легкой, мысли стали успокаиваться, потекли ровно и плавно.

"— И чего я так испугалась? Все получилось как нельзя лучше, даже Баскара вовремя подвернулась. О, сама Сиир благоволит мне, храня и защищая."

Умиротворенная улыбка заиграла на моих губах, сон ласково принял меня в свои нежные объятия, даря отдых измученному телу. Мерное дыхание заполнило тишину хижины.

А около очага стояла убитая горем жрица, она бездумно помешивала кипящую в котле жидкость, простое движение, давно ставшее привычкой. Из ее глаз текли кроваво-черные слезы...

Яркое солнце появилось на горизонте, озаряя своими холодными лучами мерзлую землю. Стараясь осветить каждое дерево, каждую поляну, выжечь тьму из этого проклятого леса, оно все выше и выше возносилось над землей, пряча в своих нестерпимо ослепительных лучах лик защитницы мира, падшей Богини Сиир. Несколько мгновений и повсюду в лесу стали видны преданные солдаты могучего Солнца, его верные слуги-лучи, захватившие каждый потаенный клочок этой земли. Лишь одну поляну они обходили стороной, не смея нарушать своей игрой, полог скорби и горя, накрывший небольшую деревню в самом центре этого черного леса.

— Сагар! — кто-то тронул меня за плечо, вырывая из когтей липкого кошмара.

С трудом открыв глаза, я увидела жрицу, ее лицо постарело и посерело, вмиг утратив всю притягательность, из глаз пропал живой огонек, они будто потухли.

"— Это все из-за меня!— пронеслась в голове предательская мысль".

Чтобы Тахрса не заметила раскаяния в моих глазах, я обняла ее и прижала к груди. Моя сильная, моя смелая, моя бесстрашная жрица горько плакала, ее могучее тело содрогалось в моих объятьях, а я все сильнее и сильнее прижимала ее к себе.

"— Тахрса знает! Она знает! Вот почему моя жрица так горько плачет. Вот, что сломило ее. Вот, что лишило жизни. Она знает, кто убил Наследника! Смерть Алхира, мое предательство — это сокрушило ее..."

— Я не могла иначе, — не уже ли этот надломленный голос принадлежит мне.

— За что, Сагар, за что ты воткнула кинжал в мое сердце? — тихо произнесла нечисть, не поднимая глаз на меня.

— Он хотел лишить племя жрицы, ты никогда не предавала значения его речам, списывая это на ребячество и детскую глупость. Но, Тахрса, Алхир действительно верил то, во что говорил. После победы над вождем и вашим последующим сожжением, он собирался отправить и меня на костер! Понимаешь?! Он бы привел племя к гибели, без Богини, без ее покровительства мы никто!

Тахрса вырвалась из моих объятий и резко замотала головой из стороны в сторону:

— Нет, нет! Я в это не верю!

Схватив ее лицо ладонями, я заставила жрицу посмотреть мне в глаза:

— Тахрса! Это правда! Он слишком ненавидел тебя, нас! Смерть одного ради жизни многих! Не это ли правильный выбор? Жрица должна жить на благо племени, ради племени, во имя племя. И она должна жертвовать, жертвовать собой! Понимаешь, жрица, ты понимаешь!? Нужно было вырвать с корнем эту заразу, несущую нашему племени беды и гибель. И пусть ты любила его как родного, пусть сейчас твое сердце обливается кровью, но племя будет жить! — горячо шептали мои губы.

— Мое сердце обливается кровью не от смерти Наследника, а от твоего предательства, — проговорила жрица, отняв мои руки от своего лица. — Меня спасает только мысль, что все это ты делала ради Сах.

— Мне больно от твоих слов!

Мы сидели друг против друга, так близко, я кожей ощущала тепло, исходящее от такого родного, такого любимого для меня существа. И в то же время так далеко, пропасть пролегла между нами, навсегда разнеся нас по разные стороны баррикад. У каждого была своя правда.

— Сагар, я скрою от вождя твое участие в смерти его сына, я буду покрывать твое преступление. Но не потому, что ты мне дорога, для меня ты умерла вместе с Алхиром на том проклятом болоте. Я спасу тебя от смерти лишь по воле Богини, ибо ее желанием было, чтобы ты стала истиной жрицей. Не мне идти против Богини, не мне за нее решать. Мне остается только молиться, что, как только ты исполнишь свою миссию, Сиир накажет тебя самой страшной, самой ужасной смертью за все то горе, что ты принесла!

Жрица медленно поднялась и посмотрела на меня сверху вниз:

— Вставай и одевайся, нужно проводить Наследника в последний путь.

Отвернувшись, она подошла к двери и вышла на улицу, оставив меня одну, наедине с моими мыслями.

"— Она меня прокляла!— закрыв лицо руками, я громко зарыдала.

-Как же здорово она все обставила! я в восхищение! Ну и хитренькая же эта жрица!.

-О чем ты? — от удивления я даже перестала плакать, прислушиваясь ко второму Я.

— А ты разве не поняла? Думаешь, она не понимала, что Алхир вовсе не малолетний бред несет, а говорит то, что думает? Да, все она понимала! Только повлиять никак не могла, слишком уж Наследничек ее не взлюбил! А убить его она не могла, во-первых: этот ее фанатичный пунктик всеобъемлющей любви к Сахам, во-вторых: она боялась, что ее могут заподозрить. Поэтому и решила, наша хитрющая жрица комбинацию позапутаннее составить. Ставку сделала на не любовь Наследника к людям, но где ей достать человека...вот тут-то ты как раз и подвернулась. Убедить вождя в срочной, просто жизненной необходимости ученицы, пускай и человека, не составило труда, она и так из него веревки вьет. А дальше дело техники, чтобы никто ничего не заподозрил, она действительно начала готовить из тебя жрицу. Параллельно, нашептывая вождю о скорых претензиях Алхира на место главы племени и убеждая того, в срочной нужде твоей с Наследником свадьбе, чтобы, мол, было на кого племя оставить. Да и тебе она постоянно мозги прочищала, насчет твоей миссии в племени. А как она виртуозно настроила тебя против Алхира! Связала так, что только смерть одного могла освободить другого. Перекрыла все пути! Уйти во внешний мир не позволяло чувство благодарности, быть с Алхиром — его ненависть к людям. Ай да, молодец!

— Не возможно!

— А кому выгодна смерть строптивого Наследника? Не жрице ли? Теперь ничего не угрожает ее положению, никто не собирается сражаться с вождем, никто не посмеет высказать недовольство ее властью над Тахиром".

Я остолбенела от открывшейся картины, так вот значит, какая ты Тахрса на самом деле! Использовала меня ради удержания своей власти. Я сжала в кулаках края одеяла, горящими глазами уставившись в стену хижины. Ярость лавиной неслась по венам, заставляя изо всех сил сдерживать себя, чтобы не броситься вслед за жрицей и не задушить ее голыми руками.

"— Спокойнее! Твое время еще придет!"

Это точно, мое время еще придет. Усилием воли, я заставила себя успокоиться. Выровняла дыхание, и резко поднялась с кровати. Дойдя до ниши, я нагнулась в поисках туники. Наконец, найдя оную, я натянула ее и, накинув меховую накидку, вышла на утренний мороз. Снег под ногами громко захрустел, разгоняя гробовую тишину, стоящую над деревней. Маленькие, ровные домики присыпанные белыми хлопьями, казались, сказочными и волшебными, проходя мимо них, я невольно улыбалась, столько умиротворения было в этой картине. Минув ворота, я направилась к Священной Поляне.

Как и в прошлое утро, вся деревня собралась здесь, каждый пришел проводить в последний путь юного Наследника. Я, не сбавляя шага, стремительно шла к центру, нечисть расступалась передо мной, позволяя пройти. Под ногами не было снега, лишь черная земля осталась в этом месте. Я вышла из кольца Сах и встала рядом со жрицей, та покосилась на меня, но ничего не сказала. В центре, где еще совсем недавно была зверски убита маленькая девочка, лежала большая куча хвороста, сложенная в виде высокого ложа. Там, на накрытом белыми шкурами, лежало тело Наследника Алхира. Смерть никак не отразилась на лице Наследника, он будто спал. Величие и презрение, даже после гибели, его черты хранили такое знакомое выражение, будто маска не желающая покидать своего хозяина. Или не маска? Я ведь его почти не знала. Глухая, давящая тишина расползлась над поляной, взгляды каждого были направлены на мертвеца.

Будто во сне, вождь медленно приблизился к погребальному костру, движения его были скованными и неловкими, осторожно положив руку на чело сына, он произнес:

— Это страшно, когда родители хоронят своих детей. Мой сын, я буду хранить в своем сердце каждую минуту твоей жизни. Пока мы помним, мы живем. Сын, ты будешь жить, ибо память о тебе будет гореть в душе каждого из нас! Пусть наша Великая Богиня позаботится о тебе!

С этими словами, вождь взял факел у ближайшего воина и поджег хворост. Смотря на разгорающееся пламя, он медленно отходил назад, пока не поравнялся со жрицей. Никто не отводил глаза, каждый отдавал свою молчаливую дань Наследнику.

Огонь разгорался все сильнее, набрасываясь на юное тело Алхира, как изголодавшийся падальщик кидается на разлагающиеся останки, с жадностью и хрустом уничтожая последние следы чьей-то жизни.

Последние ветки неспешно догорали. На поляне стоял удушливый запах паленого мяса и чего-то столь же отвратительно воняющего, желудок сжимался в рвотных позывах. Наконец, Тахир наклонился над пеплом, оставшимся от погребального костра, насыпал его в небольшой мешочек и аккуратно повешал его на шею. А потом, не глядя ни на кого, стремительно направился в деревню. Сахи направились вслед за вождем, до сих пор пораженные, столь внезапной кончиной полного сил и жизни Наследника. Я и Тахрса, идя рука об руку, замыкали траурное шествие.