Песни о Добре и Зле

Песни о добре и зле

Поэма-сказка

Любимым и бескорыстно

преданным друзьям

Вам, други, песню я пою,

Мужчинам доблестным, в честном бою

Способную сознание будить,

И девушкам, умеющим любить

Так искренне, как должно быть.

Присказка

Сказки верно вы хотите

О лесной стране услышать,

О стране, где дива-дивны,

Чудесах земли и неба,

Хитросплетеньях природы

Дикой порослью увитых,

И о людях сильной воли,

Независимых и строгих.

Наложу на плечи бремя,

Показать их жизни скромность

Неотъемлемою частью

Старой мудрости их века,

Чистоту души и гордость,

Благородство человека,

Проживавшего бок-о-бок

С воспитателем природой

В неразлучном их союзе,

В бесконечных столкновеньях

Познававших правду жизни.

Там, где горы и долины,

Где леса и луговины,

Где моря, озера, реки

Зародились сказки эти,

Стародавних дней поверья,

В пересказе поколений

Незабытые веками.

Песнопенные былины,

Принесенные ветрами,

Превращенные сознаньем

Ходом времени в сказанья

С их величием природы,

С их лесным благоговеньем,

Несомненным почитаньем

Старой веры, часто тайно

Создавались за гаданьем

Буйной мыслью человека,

Окруженного Богами,

Темной силой и врагами.

Неразлучно рядом с ними

Жили: Черти, Ведьмы, Вилы,

Облака, Деревья, Дали -

Все сознаньем обладали,

Хлеб насущный отдавали

Не за просто так, едва ли

Все природными дарами

Были сыты и едва ли

Проживали без печали;

И за это боги брали

Изнуренные трудами

Души горе-человека

Поколеньями, веками.

Люди это понимали,

Люди были частью малой,

Каплей брошенной в пучине

Сверхестественных явлений,

Затерявшейся в теснине

Предрассудков, суеверий,

Подчиняющих веками

Человека своей власти.

Уходили все напасти,

Оставались только сказки.

Люди жили не напрасно,

Люди образ создавали:

Облака, дожди, ненастье -

Говорили — ведьмин праздник,

Ураган — Кащей Бессмертный,

Буреносной тучи верный

Ветер-стадник — Конь Залетный,

А порой и Дед Болотный

Появлялись на дороге,

Вместе жили: Люди, Боги.

Пусть беспечны были люди,

Развлекаясь, их причуды,

Видеть в вере все начала

Не понятны нам, случалось,

Люди ведали печали

Трудной жизни и страдали

От набегов из степей.

Злых людей не мало было,

Бесконечной распрей жило

Тёмно население полей

И лесов, но кто умней,

Силой обладал отменной,

Верой славился примерной

Выживал в те дни лихие,

Времена были такие.

Сказка

ЧАСТЬ I

Верны вестники злосчастья,

Свято долг свой соблюдают,

Снова тучи собирают,

Темень ночи нагоняя,

Охватить всю землю горем

Обещают, смерть и беды.

Свищет ветер, призывает

Все природы злые силы

В услуженье перейти к ним,

Нанести удар, лавиной

Прокатиться по равнинам,

Поселив испуг в помины.

Тучей солнце заслоняя,

Утром ранним, на рассвете,

Ветром грозным налетели

Стаи дикого Борея,

Грабя тихие селенья,

Унося, что народилось,

Уводя в полон, что живо,

А в замен, одну разлуку

Оставляя людям мирным.

Свист и хохот, все смешалось

В буйном плясе том злодея,

Вихрем пламень раздувая,

Ввысь взметнулась темна сила.

Затянули песню Вилы,

Травы головы пригнули,

Лепестки цветов увяли,

Тени скорби побежали

От селений тех волнами,

Беспокойством омрачая

Все живое всей округи,

О несчастье возвещая,

Призывая Ратобора.

Злого не подозревая,

Тот с дружиной возвращался

От соседа Крутогора.

Неожиданное горе,

Отголоском мракобесья,

Вихрем ярым пыль взметая,

На дружину налетает,

Заставляет прятать лица

И с коней слезать на землю.

Покружил смерчь, оседая

На плащах престранной пылью,

Не дорожной пылью мелкой,

Черной копотью зловещей

Всю траву окрасил пепел.

Ратобор совсем не весел,

Чует он, пахнуло гарью.

На пустырь привел он войско

Весь изъеденный пожаром.

Конь его храпел не даром,

Возбужденно грыз удила,

Все косил и дергал гривой

И копытом бил о землю.

Что случилось — то ж не диво:

Не впервой терпеть лишенья,

Не впервой копать могилы,

Снова чувствовать бессилье

Перед злом, что пред стихией.

Ропот слышится унылый

Над поляной в центре веси:

Опечаленные вестью

Кто-то вспомнил о невесте,

Кто родителей и братьев

Помянул в своем сознанье.

Гул прошел над славной ратью.

Первый воин:

"Неужели тот, кто знатен

Делать может, все что хочет?"

Второй воин:

"Кто хохочет, на утеху,

Бросив "кости" своей своре,

Развлекаясь на просторе,

Со спины заносит меч свой,

А потом, кичась победой,

Свою смелость прославляет".

Третий воин:

"Кто-то жив и, верно, знает

Подлецов тех, чьих руками

Совершались злодеянья".

Четвертый воин:

"Темна сила ей прозванье,

И людское состраданье

Чуждо ей, ее сознанье

Подчиняется желанью

Ненасытного созданья

Из страны, где злоба тайно

Хоронима в невиданном

Замке — так гласит гаданье

Старика, что ведал знаньем".

(Людям мирным назиданье:

Оставлять зло без вниманья,

Невозможно, поздно ль рано

Даст ростки оно с плодами;

Зло в зачатии с корнями

Нужно рвать, чтобы меж вами

Не сживалось зло... веками

За минуты прожиданья

Мир расплачиваться станет,

Слез и бед считать устанет).

Ратобор с коня слезает,

Осмотрелся: нет ни хаты,

Ни родителей, ни братьев,

Кто бы встретить мог, снять латы,

Накормить, коня поставить.

Да и свадьбу мог бы справить

Ратобор с Красой-Любавой,

Пир устроить бы на славу.

В голове его усталой

Закружились вспоминанья:

"Первый раз свою Любаву

Он приметил на гулянье.

Радость встречи, миг свиданья

Не забыть ему во-веки,

Словно чувства жили в тайне,

Да и выплеснулись разом,

Захлестнули его разум

Легкой свежестью беспечной,

И казался бесконечным

Взгляд счастливых глаз их нежный,

Словно воды речки Нерли

Слились как на горизонте

С чистой неба синевою,

Чувств открытых глубиною,

Неизведанных до коле.

(И не в силах скрыть им боле,

Что прозвали б мы любовью,

Не подвластною порою,

Как и детскою игрою,

Не понятною прохожим.

Не понять того, положим,

Кто ни разу не влюблялся,

Называл все ерундою,

И смеялся, если встретит

Говорящего с любовью.

Но однажды, сам изведав,

Осознав, какое счастье

Может дать такая мелочь,

Он узнает, как серьезна

Боль, оставленная ядом

Расставанья, злом разлуки.

Эти муки хуже раны.

От любовного дурмана

Излеченья нет, не скрою.

Негодующей волною

Захлестнуть пытаясь разум,

Он приносит лишь страданья

Неразлучные от горя)".

Ратобор пришел в сознанье,

Скорби почесть воздавая,

Гордо голову поднял он,

Устремил свой взор печальный,

Чистый, как вода, хрустальный

В белый день, на хмуро небо,

Вынул меч из ножен смело,

Указал им направленье,

Перед всей честною братьей

Произнес слова заклятья:

"Пусть падет на тех проклятье,

Кто звериною тропою

Рыщет, где бы поживиться,

Оторвать кусок по-боле,

Безнаказанно глумиться

Над законами природы -

Обездолить беззащитных,

Жизнь отнять людей счастливых.

Пусть сразимся мы с врагами,

Пусть укажет поле брани:

Злой погани не престало

Нашу землю мять ногами.

Или может быть устало

Войско, все оно в печали?

Или рати испугали

Неизведанные дали?"

"На своем веку видали

Мы не мало, знаешь сам ты.

Страхом заячим страдали

Лишь враги, что забывали

Силу ненависти нашей.

По глухим, глубоким норам

Забивались от дозора.

Не стерпеть же нам позора,

Если данную природой -

Жизнь, ценить мы не научим

Всех, кто меч из ножен вынет,

Убивает без разбора.

Пусть же злая сила сгинет

Под заклятьем Ратобора!" -

Радомир за всех ответил,

Бросив взгляд на даль сурово.

"Победим, так славой гордой

Имена свои овеем,

А умрем, так волей божьей

В добром слове поколений

Проживем еще мы долго,

Обессмертимся на веки", -

Волислав к тому заметил,

Останавливаясь рядом.

Вновь на травах заиграли

Струи солнечного света,

Разливаясь пестрым цветом

По полям, лесам и рекам.

Пробудились сосны, ели.

Птицы весело запели.

Звук рожка доносит ветер.

Видя доброе знаменье,

Войско двинулось в неведье.

* * *

Войско движется на диво

Безсловесно, молчаливо,

Только шелест листьев в ивах

Да коней пыхтенье слышно.

Над полянами излишне

Мокроты туман колышет,

Сырь болотистая дышет,

Испареньем воздух полня.

Волислав еще мальчишка,

Но и он угрюм, все помнит,

Подъезжает к Радомиру

С обращеньем очень тихим:

"Обошел с конем пол-мира

Ты, и стар, и всяка лиха

На своем веку отведал.

Расскажи, отец, поведай,

Научи, как быть в дальнейшем".

Рассказ Радомира:

"Наш народ не был сильнейшим.

Из краев степей безбрежных

Изгнан я был с древним родом.

Кочевал от моря к водам

Небольшой реки, природа

Окружала и просторы,

В далеке стояли горы.

Как красива жизнь на воле!

Но пришли враги и вскоре

Нам пришлось уйти с приволья;

Между морем и лесами

Кочевать мы мирно стали,

Но и там нам жить не дали:

Притесняли, убивали.

Долго-долго мы страдали

И решили жить за валом.

Далеко уж степи, дали -

От пожарищ убежали.

Но леса нам не товарищ -

Слепотой в лесу страдаешь,

Чуть пройдешь, да и гадаешь,

Не столкнешься ли с врагами

За злосчастным поворотом,

За речным песчанным бродом,

За сосновым темным бором...

Рок судьбы свел с Ратобором.

Плен грозил, смерть от позора,

Жизнь он дал и брал в дозоры,

Род наш малый сохранил,

Злой Борей его убил.

Помогу найти вам нору,

В кой согласно уговору

Дань Борееву у воров

Собирает змей суровый

О семи главах и рогах,

Стережет он злато строго.

Знаю я в степи дорогу,

Поведу вас, хоть немного

Жить осталось мне, и... с Богом".

К Ратобору во все ноги

Припустил коня гнедого

Волислав, собрал народу,

В пересказ пустился с ходу...

В далеке завидев воду,

Веселее стало войско.

Храбрецов уже не горстка:

По дороге сколько сосен,

Столь обиженных пристало.

Рать незримо возрастала,

В сокрушение тирана

Лишь оставив прах сомнений

Для Бореевых стремлений

На войну и злообманы.

* * *

Отступать пред кучей "хамов"

Темной силе не пристало,

На защиту вся застава

Дружным войском ее встала,

Строить козни наказала

По дороге всем, кто встретит

Рати их врага на веки;

Ратоборов путь отметить

Не добром велела в целом,

А коварным, хитрым делом

Разбивать войска на части,

Уводить с дороги чаще.

* * *

Из сырой еловой чащи

Войско вышло на песчанный

Берег, где и намечалось,

Корабли к нему причалят,

Что соседний род послал к ним.

(Путь речной здесь не случаен:

Сядешь в лодку ты в начале

И плывешь по воле стока.

С войском было бы жестоко

Продираться сквозь болота

И леса; мотаться только.

Тропы делаются долго,

У реки же воды полны,

Понесет она теченьем.

Испокон веков ничейным

Путь по рекам был и верным

Для военных действий средством.

Не несет он тех последствий,

Чем земной путь плох порою:

Из лесной глуши на волю

Заблудившегося вскоре

Он выводит, в то же время,

Привести врага путь может,

Принести большое горе).

* * *

Там в неведомом просторе,

Реки где впадают в море,

Собираются порою

В ратной доблести поспорить

Те, кто степи больше стоит,

Стоит звания героя.

Войны те приносят горе,

От пожарищ поле стонет,

С кочевых угодий гонят

Ненавистного соседа

Те на чьих плечах победа.

Не поделят они хлеба,

Если выпал год голодный.

Отобрать тот хлеб дородный

В их понятье благородней,

Чем просить, и доли лучшей

Добиваться им сподручней

Мир залив слезой горючей,

И не надо унижаться,

Лишь тщеславью предаваться

Им удел оставлен свыше.

Все забрать, а тот, кто дышит,

Только корчится от боли,

Будет в рабство продан, в горе,

Увезен купцом за море.

* * *

Встрече радуясь с рекою,

Волислав запел и вскоре

Воздух песенной игрою

Переполнился веселой,

Златотканым ореолом

На доспехах лучи солнца

Заиграли миллионом

Искр, на волнах отраженных.

Разноцветьем трав болотных

Ярким праздничным покровом

Застелилось мягко поле,

Приглашая войско вволю

Отдохнуть, на утро стоя,

Гордо встретить пробужденье

Дня и в легком опьяненье,

Ароматом трав напившись,

Продолжать свое движенье

В челноках по речке быстрой...

У воды, песок где чистый

Переходит в склон лесистый

И опушкой золотистой

От осин опавших листьев,

Лагерь строится не быстро,

Но зато без доли риска

Жизнь закончить в тине склизкой,

У воды, где берег низкий

Сплошь порос травой душистой.

"Предстоит нам путь тернистый,

Отдыхайте, только близко

Не вставайте у трясины:

Место выглядит красиво,

Спорить глупо, но причины

Здесь другие — дна пучины

Нет, как многих нет в помине,

Что обмануты невинной

Буйной зеленью низинной". -

Ратобор заметил, мимо

Проезжая войск в долину

Трав, ковром лежащих гиблым...

Не прошло и половины

Дня чудесного, крик слышен

Из болота: "Помогите!"

(Человеку, сколь бы сильный

Он ни был, сплошной трясины

Не пройти без жерди длинной,

Мокроступов; может выйти,

Бедолаге кто поможет.

Но другой исход возможен:

Злой хитрец, ведомый ложью,

В человечий образ вхожий,

Из болота может выйти,

И устроить кознь прохожим).

"Говорил, к болоту строже

Нужно быть и жизнь дороже

Отдавать, в бою; ничтожно,

Оказаться в грязной жиже,

Ждать, прося спасенье Божье,

От бессилья злостью гложим". -

Ратобор хватает вожжи

И ползком по бездорожью,

Выбирая путь посуше,

Устремляется к невежде,

Что рискнул не побережьем

Выйти к войску осторожно,

А нестись, где не проложен

Путь надежный. Сразу видно,

Благородной цели служим,

Весть несет он столь тревожну

И важну, что жизнь ничтожна

Оказалась с ней в сравненье.

Ратобор без промедленья

В цель петлю бросает тенью,

Ловко тело оплетает,

Бедолагу извлекает

Из смертельного болота.

Рад спасенный всем остротам

С уст слетающих народа.

Слезы, смех — одной природы,

Нервной судорогой сводят,

В чувство тело вновь приводят

Истеричные рыданья,

И не в счет большие годы,

Жизни рад он без сознанья.

К Ратобору все вниманье

Приковал несчастный, молит

Во спасенье от страданий:

"Жжет леса злодей поганый

Кропотливо, со стараньем,

День за днем приносит пламень

На селенья окаянный

Сланник деспота незванный.

Сил уж нет, и как, не знаем,

От напасти жизнь избавить.

Помоги его заставить

Навсегда покинуть край тот,

Отучить людишек грабить,

Притеснять и хулиганить".

"Издавна то место знают

Люди и не даром хаят,

Пламенем огня играют

В подземелье великаны.

Затопя бездонны чаны,

Путников маня ночами

Голубыми огоньками

И, теплом костров встречая,

Окружают западнями.

Неожиданно-нежданно,

Словно в бездну брошен камень,

Весь народ бродячий кануть

Может в яминах горячих". -

Воин конный, между прочим,

В думах тягостных промолвил

С высока, понурив очи,

И с коня слезая на земь:

"Но замечу я вам сразу,

Тех людей великий разум

От борьбы с лесным пожаром

Несравненно лучше развит,

Чем других людей. Не знаю,

Что могло бы их заставить

Нас просить, людей не мало.

Ясно только, что нас звали,

Мы идем, что бы ни стало".

Часть дружины войском стала,

Ратобор их запевала.

Остальных другая слава

Ждет — у моря-океана.

Все походом обуянны,

Суета кругом, не странно,

Бедный сланник без вниманья

В кутерьме остался, тайно

Отошел в подлесок дальний,

Словно заяц напуганный,

От костров, поближе к краю,

Чтоб не видели, как с правой

Полы ветхих одеяний

У него вода стекает;

Прутик тонкий поднимает,

По воде им бьет, играя,

Дно пучины открывая,

Незаметно исчезает

Неразгаданный посланник.

* * *

(Путь Ратоборов)

(На заре историй древних

Зарожденья, в годы первых

Необыденных свершений,

Пробудился юный гений

Торжества разумной мысли.

В чудотворности явлений,

В круговерти таинств жизни

Он уже не прежних истин

Жаждал встретить всуе мира,

А собрав сто правил вместе,

Разобравшись в них, как видел,

Выделял им должно место,

И в законах перекрестья

Познавал природы силы.

Таинства секрет известен:

Пробуждение — движенье,

В нем источник побужденья

Изученья сотворений

Мира, с новым в столкновеньи.

Лишь на древах лист весенний

Распустится, вольным ветром

Отправлялись в путь заветный

Рати странствовать по свету.

Мало знали люди-дети,

Строго верили в приметы).

На исходе день уж третий,

Как дружина вышла встретить

Ворога. Не виден берег

Голубой реки, лишь плесень,

Тенета свои развесив

На кустах, траве и сучьях,

Стережет удобный случай,

Под ногой землей ползучей

Оказаться: невезучий

Перелом, как есть, получит,

А пройдет, так в сети ловчьи

Попадет он стае волчьей,

Будет загнан "сворой гончей"

На болото темной ночью,

Ядовитый куст колючий

Изорвет одежды в клочья,

Мошка в кровь его замучит

И заставит в крик канючить

У святыни жизни лучшей

Подыскать ему обитель.

Мох, что влаги накопитель,

На ветвях деревьев вислых,

Необычный и пушистый,

Оплетает ноги гостей,

Стережет незванных строго.

Дух болот непереносим.

Каждый чувствует убого

Здесь себя, возьми любого.

Вспомнишь тут ни раз и Бога,

И какую ж только нечисть

Помянуть в сердцах успеешь.

Путь уходит в бесконечность,

В жизни редка скоротечность,

Не видать конца мученьям...

(Заслужить людей почтенье

Можно только истой верой,

К цели искренним стремленьем

И обдуманным решеньем,

Несомненно, только верным,

Не бояться массы терний,

Коль тебе совсем уж скверно,

На друзей надеясь верных,

Докажи, что их доверьем

Дорожишь, как словом первым).

...Здесь ли быть не суеверным,

Если черный демон тенью

Едкой дымкой в ста столбах

Струится, навевая страх,

Развесив пепел на кустах,

Сжимает в огненных тисках

Дружины путь уж, кровь в висках

Стучит, и звук издалека

Гудит зловещим напряженьем,

Тревожной мысли зарожденьем

Обязан мозг глухим местам;

Промчавшись дрожью по кустам,

Завесу смерти опустила

Беды неведомая сила

И дух тисками захватила

Густого мрака глубина.

Но от кошмарнейшего сна

Пришло немое пробужденье:

Войска усталою толпой

На волю вышли, сорвана

Туманом стланная завеса,

И дебри девственного леса

Другие шлют им чудеса:

Гудят земля и небеса,

Скликаясь многозвучным эхом,

Шипящим вырываясь смехом,

Дым шлейфом по-низу влачится;

Ручьем бежит, что кровь сочится,

Вода с заржавленных доспехов,

Сухое — не всегда утеха,

В толк не возьмет народ, успеха ль

Достиг он, позади темница?

Лишь одинокая волчица,

Кусая обгоревший бок,

Бежит к воде и змей клубок

В кипящей купели вертится.

Еще не пройдена граница

И не известен судный рок,

Не вынесен беды урок,

Что горем на плечи ложится,

И путь не может омрачиться

Десятками кровавых тел.

(Таков героев всех удел:

Страдает вечно тот, кто смел;

Путь избирает безупречный

Не он, как правило; конечно,

Его обманет первый встречный).

"Мне сдается, враг наш вечный,

Злым коварством полня речи,

Подходящий выбрал случай,

Нас дорогою измучив,

В непролазный лес могучий

От речных сманить излучин,

Окружить стеной горючей,

Черной копотью летучей

Задушить, глаза едучей

Ядовитой выесть тучей", -

Здравоумью Ровда учит,

Ратобору встав преградой:

"Смерть за вольности наградой

Неизбежно мы получим,

Если слепо в жаркий пламень,

Не поняв в чем дело, вступим,

Черной хитрости уступим,

Силам злобным на забаву

Подаря большую радость.

Как ручей в морскую воду

Не приносит нежну сладость,

Не помочь всему народу

Мир от зла избавить сходу.

Бедным семьям горьким медом

Обернуться шаг тот может,

Да и сил он не умножит,

Лишь злосчастью даст свободу".

Первый воин:

"Ратобор, смотри здесь воздух

Разливается пожаром.

Этот бой пройдет не даром,

Не найдешь в рядах ты многих".

Старый воин:

"Воеводство — правил строгих

И не терпит расхожденья,

В общем деле к главной цели

Мы должны иметь стремленье,

И служить ей; ты поверь мне,

Вредно войску распыленье,

На пустые столкновенья

Не с руки нам тратить время".

Бойцы ратоборовы:

"Ратобор, тебе мы верим

И в твоем благоразумье

Нет ни чуть у нас сомненья..."

"Породившим ж недоверье

За ошибки нет прощенья,

Помни это. Тяжбы бремя

На тебе лежит и в бучу

Не спеши лезть, думай лучше". -

Лучезар отпрянул в кучу

Войска, развернулся круче, -

"Или всем вам мир наскучил,

Мир обьявленный на время

Меж родами в услуженье

Общей цели. Тут бы семя

Не посеять недоверья,

Доброй целью задаваясь.

Кто же знает, чье там племя

Да и с кем ведет сраженье,

Теплой кровью обливаясь". -

Лучезар во гневе грозном,

Путь войскам в огонь отрезав,

Недовольство выражает

Необдуманным решеньем

Воеводы, объявляет

Испытаньем не по силам,

Ту затею проклиная.

На своем веку отведав

Горечь первых поражений,

Лучезар и Ровда знают,

В чем опастность своевольных

Необдуманных решений.

Ропот легкого сомненья

По рядам пронесся тенью,

Из дремоты вывел ленной

Всех, кто раньше слепо верил

В здравоумье Ратобора,

Призадуматься заставил

О судьбе своей и семий.

Над землей сгустилась темень -

Злой источник подозрений,

Ожили в всполохах тени,

В клубах дыма страхом сделав

Разных чудищ из растений.

"В криках мы теряем время". -

Ратобор отнюдь не дремлет,

Думы мозг его обьемлют.

Шаг дружины — не прозренье,

Воин ждал, когда терпенье

Выдаст тайное презренье

Воеводству, так полезней,

Чем в бою познать измену

И ругать себя за нежность.

Лучше раз услышать дерзость,

Но открыть для всех, где мерзость,

Где плоды непониманья -

Злые козни настроений,

Отравители сознанья. -

"Воин плох, коль не уверен

В правоте избранной цели.

Вас собрал я, чтоб проверить,

Оценить, узнать на деле.

Войску — без году неделя,

И хотели-не хотели,

Но судьба свела нас вместе.

Неоткуда ждать известий,

К злу ведет одна дорога -

Там, где горя хоть немного,

След найдется и другого,

К стану зверя выйдем строго,

Одолеем дружным войском

Ворога в его ж берлоге.

Зло — одно на всех — не много.

У царя небес — Стрибога

Дождь замолим на подмогу

Затушить пожар, под ноги

Путь счастливый у Дажбога

Проложить испросим скорый;

Будем думать, не забудут

Боги нас в стране суровой".

Климат очень нездоровый

Тем войскам судьбой дарован,

Но путь выбран и не скоро

Ждет спокойствие их, ворон

О беде уж день как вторит,

Войско сон уже не морит.

Пусть спешат они на горе,

Удивить своею мощью

Ворога и войска славу

Заслужить в огне по праву

Бескорыстности порыва,

Отстоять святую правду,

Непорочность воеводы,

Показав строптивость нрава

Темной силе всем негодной.

(Все нам матушкой-природой

Отдано, не силой свыше,

Не рукой спустилось Божьей,

Чувство внутренней тревоги

За судьбу людей в дороге.

Человек по сей день дышет

Тем же воздухом из пыли,

Что века во плоть скрутили

Землю нашу и родили

Плод фантазий — человека,

Наделенного сознаньем

И душою полной тайны;

Неразгаданной и славной,

Кто из них радел о мире,

И кощунственно безнравной,

Кто болезнею "породы"

Отстрадал, крушил народы,

Выдавая ум природный

За дары всевышней силы.

Нет! В одном для всех горниле

Закалялся дух. Отныне

За издевку и насилье

Человека вы спросите,

Человек за все в ответе.

Человеком зло согрето,

Человеком и убито

Будет, зло — не сокровенно.

Пусть теорией прикрыто

Иль другой какой идеей

Зло, уж все давно избито,

Глубже корни обвинений,

Эгоизм — невежеств гений,

Вот в чем горе человека.

Тот давно уже калека,

Кто от ложных восхвалений

Развращен и мозгу ленный

Дал приказ: от всех стремлений

Отойти, купаться в славе,

Позабыв, что есть безнравье,

Что бесвкусье, что бесправье.

Взрослый ум не столь исправен,

Все поймут одни лишь дети,

Мир, как хочется, изменят,

Перекрасят в добром цвете,

И не спросят откровений,

Что присуще им с рожденья,

От родительских велений

В жизни пленных обстоятельств

Отрешившися сознаньем,

Полным ярких впечатлений,

Незнакомому с обманом.

Нести жизни новой знамя

По-силу одним лишь детям,

Взрослым часто остается

Только искреннейше верить

В чистоту своих стремлений,

И на смену поколений

Уповать в своих моленьях,

Превратив тем самым в веру

Незатейливые мысли).

* * *

(Путь дружины)

Нет прекраснее погоды

В стороне, где в светлы воды

Струги спущены, и гордо

Вниз по речке многоводной,

Разрезая круты волны,

В парусах несуться полных

Величаво-благородно

Корабли, лучатся борты

Искрометною игрою

От лихого плеска весел.

Не видать уж блеска сосен

Стороны родной, уносит

В неизвестный край их во-все,

Впереди же лето, осень

На чужбине быть им гостем,

Не к пирам веселым просим,

А несчастных душ терпеньем,

Ветром горестным приносим,

К ним направленно стремленье

Побыстрей прийти на помощь.

Подгоняемы теченьем,

След за бортом чертят пенный

Крутогруды струги, челны.

Полный звуков час вечерний

Всколыхнулся славным пеньем

Молодцов, и дружным эхом,

Злых существ извратным смехом

Отозвался берег левый,

Заглушив все птичьи трели;

Правый берег ветром стелет

Камыши, пристать не велит,

Заболоченной низиной

Испугать пытаясь войско.

Но дружина — не из воска,

Рано ей еще на отдых,

Животворен вешний воздух,

Далека дорога к морю.

* * *

(Путь Ратоборов)

Пар по острову стелится,

Дом в туманной дымке тает,

Костерок вблизи курится,

Отблеском огней играет

На людских прискорбных лицах.

Дух над разумом глумится

В той земле. Что в ней таится?

Беззаботно кобылица

У околицы резвится,

Волк среди овец гуляет,

По желанию ведьмицы

Превратился кто-то в птицу,

Облака сгоняет в стаю -

Колдовство кругом творится,

Диво в воздухе витает:

Что вода в ручье струится,

"Пустота" дрожит, курится,

Вьется плотный ком, кружится,

Охватив кольцом провидца,

Воздух заставляет слиться

Старца с телом Ратобора,

Позволяет раствориться

В глубине его сознанья,

Оживив воспоминанья,

Торный путь вперед предвидя.

В колдовское предсказанье

Заложив добра частицу,

Старец вещее гаданье

Молит, злобу ненавидя,

Неминуемую гибель

Темной силе вскоре проча.

Дни не раз сменили ночи,

Смерть ушла и, жизнь упрочив,

На-беду раскрылись очи

Злополучного скитальца.

Повезло многострадальцу:

Не напрасные старанья

Оживили бренны мощи,

Бредный сон уж стал короче,

Возвращается сознанье.

Чудотворное созданье -

Многолистна снадобь — дочерь

Доброй матушки природы

Придает выздоровленью

Подкрепленному веленьем

Колдовства иную форму:

Обещает вскоре в норму

Исстрадавшееся тело

Привести; в живую воду

Превратясь, чудесным соком

Раны смазав от ожогов,

Залечить берется язвы,

От коросты кожу разом

Чистой сделать, а заразу

Изничтожить. Под наказом,

Ратобор тем гостем назван,

Кто даруем силой божьей,

Обладать "Огневой Кожей".

(Кто на свете жизнь всю прожил,

Не найдя в пути дороже

Ничего, судить не может

О дарах пришедших свыше,

Не прочувствовав, чем дышат

Смельчаки в исканьях высших,

Он в понятиях, что нищий

От бессилья на дороге

Ждет от тех же сил, что свыше

Одаренья, что по-проще.

От ожогов, словно срощен,

Облачен одежной толщей

Прогорающего торфа

Найден был в пеплище воин.

Человек простой не волен

Превращение устроить-

Мертвого в живого скроить.

Колдовства тот может стоить,

Кто другим идет на помощь).

Жизнь прожить средь елей, хвощей,

Что понять душой и сердцем -

Сила леса безистощна,

От любых недугов средства

Есть, открой в лес только дверцу.

(В мире частое соседство

Злу добра находят рядом.

Как лекарство, бывши ядом,

Может стать леченьем разом,

Не заметная для глаза

Мера выпитого зелья

Путь для каждого постелет,

Что судьбою им заказан,

Так, что жизни нашей язвы,

Все в одном и том же теле

Возникая с добрым делом

В бесконечных столкновеньях,

Порождают меру власти

Безнаказанных стремлений

Отравить, внести несчастье

В жизнь, кто с искреннейшей страстью

В доброту влюблен безмерно,

Бъется с темной силой, верит,

Что придет людское счастье;

Станет жизнью тот причастен

К удержанью чаши равенств,

Кто в ответе за сохранность

Доброты, ее пространность;

Зло не выльется в бескрайность,

На разумность вся надежда).

Обгоревшая одежда

На сучке висит, надсадно

Дверь скрипит в амбаре хладном

С перезвоном споря латным.

Сном забывшися невнятным,

Ратобор в бреду витает,

Песня льется, не смолкает

Из прекрасных уст Саманки,

Черноокой девы стройной,

Старшей дочери Талонга,

Властелина голубого

Лога, племени лесного.

Так сознание больного

Представимо по-иному -

От лечебных благовоний

Жуткий страх порой изводит,

Ощущение приходит

От любых прикосновений:

В обжигающей метели

Тонет стынущее тело,

Тонким слоем холод стелет

По лицу, что ветер веет -

Кожу чуткую лелеют

Руки нежные, лаская,

Травы терпкие втирают

В обезжизненные члены.

Запах скошенного сена

Одурманивает чело,

Суховеем пышет тело,

На волнах качаясь мерных.

Слышен крик пугливых стерхов

В камышах болотной топи,

Над озерной гладью скопы

Караулят рыбью молодь,

Изредка в немом безмолвье

Раздаются цапли вопли,

В лес уходят скользки тропы,

Хитрый след скрывая волка,

На песке зверины стопы

Им оставлены надолго.

Глушь. Тут звери только могут

Подойти к воде, напиться,

Утоляя жажды голод,

Не боясь коварств природы.

Старика уж путь не долог.

В те года, когда был молод,

Жизнь влачил в нужде без края,

С вездесущим споря горем,

Силой смериться желал он

С злонесчастьем в целом мире,

Но в могучей чудо-силе

Оказался лишь под старость.

И судьбе своей на радость

В колдовстве моленья просит

К битве всех друзей собраться,

Строго помнящих о долге,

Молит старец, ценность жизни

Выбрав жертвой на прощанье.

* * *

(Путь дружины)

Крик первого воина:

"За высокими горами

Встреча с морем долгожданным,

Утром показавшись ранним

В легких облаках испарин,

Нам в пути подарком справным

Была, вещеваньем славным!"

Крик второго воина:

"А теперь судьбы стараньем,

Наделенную дарами

Злоковарного беспечья,

Смерти жаждет человечьей

Бог морей с дружины бранной!"

Крик третьего воина:

"Радомир! Река бескрайней

Стала, до чего ж обидно,

Ночью вынесло, не видно

Берегов, взбесилось море.

И за что ж такое горе,

Нам опять — одни страданья!

По-напрасну все старанья!

Не видать нам счастья боле".

(Мир по своему устроен,

Видится немного странным:

В жизни будней в счастье праздном,

Развлеченьях и беспечье

Проводимой часто нами,

Зло коварного обмана,

Жертву скрадывая тайно,

За углом следит извечно

За ошибкой человечьей).

Поздно. Ночь уже — не вечер,

Собирать для споров вече.

Ветер свищет, завывает,

Уносясь в бескрайность ночи,

С уст срывает крик на помощь,

Рот водою заливает,

Заставляет межить очи,

Ослаблять сопротивленье

И терять рассудок боя

В безнадежном ослепленье.

Смерть привыкший видеть стоя,

В шквале бури призрак-воин

У руля стоит, прикован,

Неизвестный, смотрит гордо

В даль, взметнувшимся угорьем

Разделенную на двое.

Между небом и водою

Исполины — волны моря

С ливнем в жаркой схватке споря,

Белооблачным туманом

Заволакивают поле

Зренья мокрым одеяньем.

Чудотворности деяньем

Направляем, твердой волей

Челн летит в слепом просторе

В грозный вал, на шум прибоя.

"Разобьются! Нет ли!" — спорят;

Смелый воин кроток в море,

Перепуган не на шутку...

Между скал в глухом проборе

Обрели челны затворье

Вдруг, нежданно; словно горе

Уступило благотворью,

А разгневанное море

Вопреки святому долгу

Подарило крутогорью

Перепуганные души.

Тишина готова уши

Продавить глухим молчаньем,

Но не долго, лишь случайно

Сохранялось то безмолвье,

И частицы не осталось

Тишины, лишь глас подался,

Дружным гулом заметался

По теснине голос войска.

По причальным скатам-доскам

На берег спустилась горсткой

Изможденная дружина.

Чувств прижатая пружина

Сорвалась и в души влилась

Вновь уверенности сила;

От беспечности на милость

Жизнь отдав богам твердыни,

Взвеселилось дружно войско.

Не отнимешь и гордыни

За святого Радомира,

За его почтенный возраст,

Незгибаемую силу.

"Воздадим же целым миром

Почесть кормчему-герою", -

Волислав на камне стоя,

Силясь выискать у строя

Воеводу, крикнул... боле

Скажем, не исповедима,

Всемогуща Божья воля.

"Умер дед!" Душа с угольев

По его веленью сердца

В небеса готова взвиться.

От костра земли частица

Светом дивным озариться

Уж готовая, но мнится ль,

С кручь на головы героев

Полетели камни, сучья,

Стрел с вершин слетела туча,

Все смешалось в смертной буче.

(Кто в сражениях обучен,

Оснащен оружьем лучшим,

Кто добро на сердце носит,

Честность чтит, идет на помощь,

Движим праведной идеей,

Не подверженен истребленью.

Сколь бы долго жило время -

Повелитель всех движений,

Человеку характерен

Путь в пожизненном стремленье

Задаваем доброй целью,

Заложенной с зарожденья

В глубине его сознанья;

Добронравственности гений

От истоков создан верить

В торжество мирских течений,

Не дающих землю мерить

Злопитающимся силам,

Чуждым сотворенью мира).

Не видать коварству пира.

От щитов рассыпав искры,

Камни градом отлетают,

Пыль по берегу взметают.

В общем гуле страх и ужас

На прижатых к скалам мужей

Навести пытаясь, воют

"Звери" с гор... Не тот же воин.

Словно зимней стужей скован

Монолит — стена из войска

Под щитами держит стойко

Камнепад, стрел, копий дождик,

Дожидается рассвета.

Не по нраву горцам это:

Так близка была победа

И уходит, словно ветер,

Поднимая ярость в сердце,

Заставляя рваться в драку.

Из кромешнейшего мрака

Хлынул яростным потоком

"Горный дух", одним наскоком

Раздавить пытаясь войско.

Это уж совсем по-свойски,

Хоть и камни здешни скользки

И рубить врага не просто,

Долгожданную приносит

Меч победу ратну войску.

"Жаль, не видеть больше деду,

Как враги пощады просят". -

Волислав в сердцах заметил,

Дикость серую понося.

"Не желали встретить гостей

Хлебом, солью и дарами.

Укрываясь за горами,

Размолоть готовы кости

Людям, брошенным на скалы,

Чудом спасшимся на море", -

Волиславу тут же вторит

Святозар, сгоняя воров

У костра, судить готовый,

И в растерянности полной

Объяснить поступок просит:

"Боже милостивый, кто вы?

И за что ж такая злоба?"

Воин вышел полуголый

Из толпы, в испуге молвит:

"Мы из племени Рябого,

Грабежом живем дорожным.

Что ниспослано нам Богом

К берегам гонимым в лодках,

Разбивавшимся о скалы

В буреносную погоду.

Тем живем мы год от года,

Тем довольствуемся полно".

"Достается легким потом

Вам добро чужих народов...

Так постой! Кто видел может

Неизменных спутниц торжищь -

Полонянок, цветом кожи

На дружинников похожих", -

Полным голосом тревоги

Волислав у пленных просит

Вспомнить прожитые весна...

Ранний луч коснулся сосен

На вершинах гор высоких,

Утренний туман уносит

Ветер, пробужденный солнцем.

Грудой сжавшиеся горцы

В злом испуге ожидают

Кары, на дружину смотрят

Злости полными глазами;

Словно смерти их желают

Растянуть, ужасней сделать,

Как Борей учил на теле

Лоскутами резать кожу...

Рассказы старика

Рассказ первый

"Много я на свете прожил", -

Голос из толпы встревожил

Воинов ряды, все важные

Дела заставив отложить,

В другие времена тужить

О семьях и потерянных

Друзьях, будить, кто был во снах

Или чинил свое копье.

Высматривая в куче, кто

Молчанья нарушитель был,

На голос слабый все сошлись.

Закутанный в трухлявое тряпье

Старик поднялся из толпы,

Израненной держась рукой

За сильное красивое плечо

Младого воина, изрек:

"В сегодняшнем бою ночном

Я рану получил мечом,

Смертельную, я это знаю,

Не будь я привезен врачом

С земель далекого Катая!

Не страшна месть теперь лютая,

Пусть на яву предстанет тайна

Боязнью смерти нажитая

В заброшенном и диком крае,

Где благородства дух витает,

И доброты живая память

На место может зло поставить,

Угасшее сознание исправить

Людей, заснувших ожиданьем

Пришествия спасителей-Богов.

Переродится ж в пыль веков

Незримо адово созданье!

В изгнанье с расстояньем дальним

Смиренно сжилися бедняги,

Похоронили бедолаги

Желанье возвращения домой.

Признаюсь, что и я судьбой

Заброшенный сюда бродяга,

Обманутый самим собой.

Успокоенье — вот враг мой

И каждого, кто новый дом

Нашел в чужом краю далеком.

Всевидящим не даром оком

Следил за всем Борей жестокий.

Взметая пыль столбом высоким,

Крутился он здесь сатаной.

Богатый предоставить кров

Сию минуту был готов

Он всем, сливаяся порой

С безвольной жизнею людской.

Прикинувшись, где надо, мной,

Моей безвольной головой

Решенья принимал, без спор,

Ужасны, словно уговор

Сознаньем заключал я с злом.

А кто не подчинялся, с гор

Толкал безжалостной рукой

И часто не своей, чужой,

Иль продавал купцам в полон

За тридевять земель...

поклон...

Ну да, конечно же, поклон,

Такой же как у вас простой

При входе в избу, на порог,

Я видел, спутать я не мог.

Смотрите прямо на восток:

Стоит всезримо-одинок

Отдельный камень — страж дорог,

Огонь на камне невысок

Горит, сзывая храбрецов,

Колдун за доброту борцов

Отдать волшебный меч готов

Тому, кто не из злых лжецов,

А кто поддержку правотой

Имеет; меч тот не простой,

С давнишних пор блеск золотой

Спать не дает тому, кто свой

Имеет меч; из пары зол

Всегда выигрывает он -

Колдун и верный друг — огонь,

Попробуй меч в горниле тронь..."

Рассказ второй

"...Три дня назад буланый конь

Местами теми проносил

Меня и, верно Божьей волей

Движим, воды я попросил

У девушки красы такой,

Что описать немыслемо,

Непостижимо, я влюбился.

Не смейтесь, я не очень стар,

Все от того, что я не стригся

Да южный солнечный загар

Виски обрисовал седыми.

Увлечься проще молодыми,

Но я все ж ездил к ней три дня

И видимо, не столь уж зря,

Коль о твоем народе есть

Печальная, но все же весть:

Продали частью за моря

Здоровых маленьких детей,

Что с кожей цвета янтаря;

Они сейчас в большой цене,

Окупят траты кораблей;

Убитых горем матерей

Забрал в прислужницы Борей,

А дев несчастных в круг друзей

Отдал иль подарил в гарем

Тому, кто злу хранит завет.

Купцов найти незримый след

Я помогу, хоть явный вред

В себе хранит порой совет,

Меча ль не лучше чудный свет

В своих руках иметь, ответь?"

Волислав:

"Дороги нам обратной нет,

Коль нет детей — и жизни нет!

След дай нам, старец, верный след!"

Старик:

"Не страшно ль вам, коль много лет

Придется в поисках провесть?

Да на рожон без толку лезть

Без знанья языка — не честь,

Поверь, дружинник, произвесть

Фурор в чужой земле — не лесть.

Прийдя в нее, поклон отвесь,

И без нужды свой острый меч

Из ножен не спеши извлечь,

Не торопись беду навлечь

На голову свою и братьев.

Законы уважай и званья,

И помни, воина призванье -

Не в исполнении желаний

На поле жесточайшей брани,

А в отношении с признаньем

Ко всем живущим в мире тайном

Другим народам Богом данным.

Помощника в твои исканья

Я дам; его скупые знанья,

Хоть как, тебе в дороге дальней

Помогут; в остальном наставник

Тебе твой разум, честь — исправник".

* * *

(Путь Ратоборов)

Лучи золотые струятся

В кронах дерев, то скрываясь,

Бликами света искрятся

В легком листвы колыханье.

Нежное леса дыханье

Выдав движеньем невольным,

Ветер несет благотворный

Всеисцеляющий воздух

Легкие жизни наполнить

Свежей озерной прохладой,

Словно душевной усладой

Льющей живицу на тело.

Просят-поют Роженицы,

Ради священного дела

Воина душу отдать им,

С неба на землю пролиться

Теплым дождем благодатным.

Грохнули в бубен набатный

Боги стозвучным раскатом,

Выбросив стрелами злато

В небо, и ветер крылатый -

Спутник небесной возницы -

Гонится за колесницей,

Тучи заставив клубиться

Пылью небесной дороги -

Властвуют на небе Боги,

Жизнь воздавая сторицей -

Гром отголоском зарницы

По небу грозно катится,

Вещее слово провидца

В жизнь воплощая с гаданьем...

Резвое лошади ржанье

В сон Ратобора воздушный

Влилось и с травной подушки

Голову снял воевода.

"Дивная Матерь-Природа!

Что не увидишь сквозь бредни:

Лошадь несется, что ветер,

Облаком в небе растаяв,

В розовом высветясь цвете,

Солнечный диск догорает

Вспышкой луча на букете

Белых цветов у Любавы,

Медленно лугом идущей

Легкой походкою павы".

Росы на спелые травы

На ночь легли до рассвета,

Не различить уже цвета -

Чудна игра света-тени,

С множеством странных видений

В сон на яву приходящих.

Образ столь жданный, навязчив,

Воина ввел в заблужденье,

В дом невесомою тенью

Дева скользнула, виденья

Мигом рассеяв словами:

"Рада, что жив ты и с нами

Кров разделяешь совместный.

В доме не будет нам тесно,

Жизнь проведем не тоскуя".

"То ли мне сниться? Уснул я?

Или в бреду все витаю?

То мне вдруг мниться, летаю?

То распрекрасная дева

Песни поет, не смолкая?"

"В дивном проснулся ты крае,

Том, о котором мечтали

Вы на привалах с друзьями:

Солнце где в речке играет

Струнами злата-лучами,

Поле, леса — изначальной

Полнятся жизнею тайной.

Здесь и ручьев звон хрустальный

Утром чудесным встречает,

Здесь неизвестны печали

Груза забот за плечами,

Счастье любви здесь венчает

Жизненный путь и раздолье.

Любый, бесстрашный мой воин,

В выборе счастья ты волен,

Волен и в выборе доли

Лучшей, чем выпала доле,

В горе прошедшей и с болью,

В рубище мокром от пота.

И не забаву в болотах

Рвался искать ты беспечно.

Не променял ты на славу

Милую сердцу Любаву,

Нежно храня чести память

Первой любви скоротечной.

Я тебя сделала вечным

Только на острове этом,

Здесь лишь твой мозг безупречен,

Здесь лишь на ноги и плечи

Можешь зимою и летом

Ты положиться поверь мне,

Недуг твой временем лечим,

А не дорогою торной.

Я говорю не притворно,

Дельным деляся советом.

Здесь стариковым наветом

"Кожы Огневой" носитель

Стал ты, но грозный воитель

Плох норовит получится,

Коль не успеет налиться

Силою тело и, мнимо,

Счастье найти на свободе

В зоне пределов господних.

Смерть, устрашившая многих,

Вряд ли кому не захочет

Жизнь отпустить покороче,

Так-что послушай, что прочит

Дева — не дни и не ночи

В крепость недюженной мощи

Телу входить. Как не хочешь,

Силу в себе не упрочишь

Силой желанья и воли.

Не проживешь с дикой болью

Ты без меня, а с любовью

Нашей придет и здоровье.

Смоются с новою кровью

С тела следы от ожогов,

Вновь красоту как и много-

Много назад обретешь ты.

Стану милее немножко

Может и я, время все же

Лучший судья, вдруг поможет".

Платье на травное ложе

С тела скользит, ниспадая;

Дева прекрасна нагая

В мокрой росе от туманов.

Дух неизвестных желаний

В воздухе тайно витает,

Разум и тот улетает,

Облаком в небе растаяв.

* * *

(Путь дружины)

Войско славное склонилось

Пред костром, взметнувшим искры

В глубину просторов чистых,

Среди звезд мерцаньем жизни

Вспыхнувши в небесной выси,

В душах воинов возвысив

Души павших в смертном бое,

Разбудив в иных героев,

Твердь придав, кто был нестоек,

Дух изгоев выбив в третих,

Чем заставив войско верить

В правоту своей идеи,

В чистоту желанной цели.

Нипочем сей силе мели,

Меч державшим с колыбели

Не страшны чужие стрелы.

В путь давно рожки пропели,

Не впервой им земли мерить.

* * *

(Царство Борея)

Коварство — низкое пристрастье,

Страшней земля не носит зла,

Противник чести и добра,

Корысти хитрое созданье,

Избранник чаще колдовства,

Борея давнее призванье.

Дурное предзнаменованье

Сулит ему видений час,

Скорее чувство подсознанья

Велит привесть ему тот-час

Слепого старца-мудреца

И ставит целью: храбреца

С дружиной тут-же разлучить,

Обворожить любовной страстью,

Одною ею быть подвластной,

Одною ею дорожить.

"Влюбленный воин безопасен.

(Любовь корыстна и — несчастье

Тому, кто только ею движим.)

Пусть всеми станет ненавидим

Больной душевно Ратобор,

Забудет прежний уговор,

Забудет прежние желанья -

Изгнать невинные страданья

Из жизни своего народа

Любовью к людям благородной". -

Таков пристрастный приговор

Устами зла провозглашен.

"Привратным зельем опоен

Он будет вскоре, а потом,

Забудет он и долг, и дом". -

Колдует вестник за столом.

Борей:

"Попомнит он слова о том,

Чью жизнь любить всегда готов,

Лелеять, уважать народ,

А чью не жалко и убить,

Чтоб мирно люди стали жить.

Колдун! Пора уж сворожить".

Чародей:

"Его же собственная жизнь

Отныне будет палачем,

А смерть — заложена ключом,

Разгадки смысл в кой заключен.

Чужую смерть посеет он

На поле брани. Нипочем

Ему тут станет жизнь вельмож,

И бедноты не минет нож,

Коль к цели близок; всяк хорош

Тот метод, что не изберет

В своем стремлении народ,

Коль повод тот ему дает

Заклятье снять и от невзгод

Уйти на время, что ведет

К потере прежнего рассудка,

Но нам нужна такая шутка,

Чтоб позабавить весь народ,

И уж наверно никогда

Не шевельнет былых забот

Чужая смерть, в себе ж убьет

И справедливость Ратобор,

И честность, прежнюю невинность,

Но не убьет свою личинность

Себялюбивый Ратобор -

В чем состоит мой заговор.

Ему отмерен приговор:

Убить, но не узнает он,

Что смерть своя вернет поклон

Любавы, дружбу и свой дом".

Борей

"Суть колдовства — его же смерть?

Забавно было б посмотреть,

Как может воин умереть

Для своего же возрожденья?"

Чародей

"Для полного успокоенья

Ему мы силушки прибавим

И меч дадим, клинок булатный,

Его прольется кровь навряд ли".

Уходит старец безвозвратно.

В одной руке несет питье,

В другой же золота мешок.

Ступает тихо за порог.

Колдун слывет царем дорог.

* * *

(Путь Ратоборов)

Много ль пройдено иль мало,

Вьется тропка вдоль дубравы.

На полянах буйны травы,

Умываемы росами,

Дорогими жемчугами

Украшают шеи мавок.

Серебрятся в чудном свете

Величавы горны цепи.

Ввысь взметнулись их вершины

Из долины в сине небо,

Ярким пламенным рассветом

В алых красках переливов

Виснут призрачным обманом.

Влажной пеленой тумана,

Напоенного прохладой -

Легкокрылым покрывалом

Пышнокудрые русалки,

На лучах играя солнца

Золотыми волосами,

Укрывают сон дружины

От печалей трудной жизни.

Принося в умы беспечность,

Привлекают совершенной

Красотою формы тела,

Принимают облик близких,

Придавая чертам сходства

Чародейскою игрою.

Затуманивая память,

Призывая не стесняться,

Насладиться их любовью,

Позабыть былое горе,

Увлекают за собою

На широкие просторы,

Голубых полей низины,

В непролазные трясины,

Рек бездонные пучины.

Вот и нет уже дружины,

Потерявшей силу воли.

Лишь один остался воин.

Переполненная горем

Вся душа его пылает.

Растревоженная болью

Голова не понимает

Происшедшего причины.

Конь завел его в долину,

Конь и вывел из нее же.

Изобильным бездорожьем

Воин выбрался к подножью

Скал отвесных и похоже

Совершенно не прохожих.

День стоит давно погожий.

Ратобор болезнью гложим,

Путь найти никак не может,

Пробирается по скалам,

Обо всем забыв на свете.

Путник крайне изнеможен,

Спотыкается о камни.

Пересохшими губами

Он бормочет, проклинает

Это гибельное место,

Чувство справедливой мести

Увлекает в поднебесье

Непокорного героя...

За высокою горою

Дно глубокого каньона

Рассекается рекою,

Голубою, узкой лентой

Убегающей в пороги.

(Реки — что в лесах дороги,

Между гор свой путь находят,

На жилье они выводят,

Принося конец несчастьям).

У могучих скал во власти

Бесноватые чертоги,

Прикрываясь бурунами,

Превращают воду в пену.

Не выносят воды плена,

С ревом рвутся на просторы,

Только эхо слышат горы.

Грохоча паденьем водным,

Заглушая шум природный,

Расписные водопады

Искр взметают мириады,

Поднимают клубы пара,

В разноцветное сиянье

Превращая брызг мильоны,

Зависают над рекою

Легкой свежестью сырою.

Болью страшною дарован,

Ратобор взывает к богам:

"Хорс! Троян! Перун!" — пустое,

В забытье тяжелом стонет

Заблудившийся скиталец.

Изменили ему ноги,

Не помогут больше боги,

Заколдованное место.

* * *

Пусть лежит наш воин честный,

Умирая в поднебесье.

Видеть это нам не лестно.

Мы поищем, где невеста

Эти дни жила безвестно,

Свое время проводила.

* * *

Место сказочно — чудесно:

Сад, лужок, дворец — все мило,

Все приводит в восхищенье

Необычной красотою.

Только девушка-уныла,

На траве сидит, горюя.

Ручеек, играя в струях,

Звоном воздух наполняет,

Соловей ему вменяет,

Подпевая нежной трелью.

Видно, дева вспоминает,

Как прекрасно было время,

Вольной-вольницей кочуя

По степным лугам и рощам,

Наслаждалась она волей,

Словно ветер в поле гордый,

Что гуляет по просторам

Независимости полон,

И в любови к Ратобору

В одиночку забывалась,

Под стыдом, румяня щеки,

Вся огнем горя, скрывалась

То за стройными соснами,

То у речки пропадала,

Губы алы остужая

Родниковою водою.

Если б только она знала,

Что окажется в неволе,

Ратобору рассказала б

О любви счастливой доле.

Убегала она в поле

И в леса, на круту гору

Забиралась над рекою,

Встретить друга дорогого.

А мелькнет вдруг шлем знакомый,

Сердце выскочить готово

Переполненное счастьем

В благодарность возвращенью.

Как какое помраченье -

Неожиданная радость

Закружит безумным танцем

В невесомом хороводе,

Будто крылья, ее ноги

Понесут встречать дружину".

Только нет уже в помине

Многих — забрала могила.

Кто пропал из них в пучине,

Кто исчез на пол-дороге.

Так кукушка быстрокрыла

Передала вести с воли.

Лишь Борей один доволен,

Счастье он находит в горе.

Словно демон многоокий,

Он следит за всем на свете.

"Люди — это те же дети -

Неразумные созданья,

Внешней силе поклоненье -

Их единая забава.

Стань им богом — нет сомненья,

Ты добьешься вечной славы.

А для этого будь властен.

Люди как и все, подвластны.

Хочешь, делай им несчастье,

Хочешь, дай добра немного,

Не душевного, иного,

У других отнять, что можно.

Будь судьей для них, набожных,

И верши во славу "божью"

Зла добро своею волей,

Но других людей руками.

Ты добьешься своей цели.

Зло, как мох, растет веками,

Злых людей на век твой хватит,

Мир нетленный полон ими,

И избавится навряд ли

В близлежащие годины,

На века рассчет ведется.

Ну а если уж придется

Повстречать, кто задается,

Жить по-твоему не хочет,

Кровь защитника прольется

Полноводною рекою,

А народ твой посмеется

Над безродною душою,

На богов поднявшей меч свой.

Верно, время бесконечно,

Но терпенью есть пределы.

Уговоры — униженье,

Все слова пусты как ветер,

Колдовство ж — живет на свете,

Нет верней и крепче детищ.

Но желаньем не изменишь

Ты своим сознанье жертвы.

Колдовство тебе товарищ,

Лишь когда несчастный верит

И живет ущербной мыслью.

Пусть в ней будет мало смысла

И чуть-чуть чего-то злого,

Но и в этом проку много,

Этой мыслью жить заставишь,

Колдовством ее упрочишь.

Если ж в мыслях нет дурного,

Безнадежны все уловки,

Ворожба и кривотолки.

(Невозможно и ребенка

Болтовней заставить верить

В то, чего признать не может

Подсознательное чувство,

Несмышленное порою,

Но реальностью скреплено

Чувство то, не знает злого.

И пока ты не научишь

В воспитании ребенка

Жить иллюзиями взрослых,

Чистый, искренний получишь

Ты ответ на все вопросы.

Дети чувствам доверяют,

Тем и разнятся от взрослых.

Чувство — эта вещь реальна,

Чувства реже зло приносят.

Их бы жить не забывая,

Всем хватило бы на свете

Доброты, чем мир наш светел)".

Налетел вдруг сильный ветер,

Грозны тучи собирая,

Краски дня под серым цветом

От людского взора спрятал

Полутенным покрывалом,

С головы платок сорвал он,

Вместе с мертвой жухлой травой

Закружил над тополями.

Красна-девица не знала

Зла коварного обмана,

За платком вслед побежала

Ко дворцу царя-тирана.

И играючи поймала б,

Обняла б, к груди прижала б

Сердцу любенький платочек,

Если б дело было в поле.

Не в своей однако ж воле,

Не в стороночке родимой,

Где помочь готовы милой

И трава, ручей игривый,

Дуб развесистый и слива.

Все здесь ложию незримой

Приукрашено картинной.

Лишь рука ее невинно

Прикоснулася перила,

Словно ветку подломила

Зла неведомая сила,

Деву-красну усыпила,

На ковер легко свалила,

Завернула, подхватила

И в дворец внесла красивый.

Тем решил злодей ревнивый

Думы стройные нарушить.

Для него совсем уж диво:

В хрупкой девице снаружи

Не возможно обнаружить

За душою ни единой

Мысли крохотной злобивой,

А внутри сокрыты милой

Чувства доброты такие,

Что бороться можно с ними,

Лишь лишив ее сознанья,

Колдовством отнявши разум.

Это сделать мог он сразу,

Только детские проказы,

Нетерпенье юной страсти

Заставляли его часто

Неразумные желанья

Выполнять свои тот-час же.

Был он молод, слаб порою,

И в делах не видел строя,

Но со временем и в войнах

Побеждать нас учат годы.

У Борея от природы

Дух борьбы живет героя.

Восхищения достоин?

Так достоин и любови

Девы красной, но неволить,

Жить, и видимость приволья

Создавать, и быть довольным

И себя обманом тешить -

Не завидна эта доля:

Сам себя держать в затворье,

Ревновать, любить все годы,

Зная правду, что от бога

Ей любить дано другого,

А тебе уж роль чужого,

Как пришлось играть в начале,

Так вся жизнь пройдет в печали

И умрет с надеждой вместе.

(Можешь ты украсть невесту,

Скрасть же счастье с ней совместно

Невозможно, всем известно).

Не находит себе места

Царь-Борей, ковер чудесный

Развернул, волненьем тесним,

Оторвать не может взор свой,

Очарованный прелестной

Неподдельной белизною.

"Обладать такой невестой

Без сомненья будет лестно,

Пред соседями небесной

Красотою будет первой".

Веки вздрагивают нервно,

Дышит чуть неравномерно.

Не хватает деве верно

В зале воздуха. Все двери

Во дворце закрыты, окна.

Царь-Борей откинул локон

Темнокудрый, гласом полным

Беспокойства и тревоги

Приказал открыть все окна,

Распахнуть дубовы двери.

Предиковинные звери

Исполнять приказ пустились,

А исполнив растворились,

Заколдованные души.

Весь дворец — глаза и уши.

В каждой вещи обездушен

Человек спит непробужен.

Вечный сон его нарушен,

Лишь когда дворец разрушен

Будет твердою рукою

Неизвестного героя.

Средоточье бед и горя

Представляет дом собою,

Колдовства источник злого.

"Завещание от Бога:

Кто войдет с улыбкой доброй

Во дворец исчадья злобы,

Разлетится дом на много-

Много маленьких несчастий", -

За пудовою печатью

Хоронить Борей поставлен

Темных сил верховной волей.

Собери потом, попробуй,

По всему честному свету

К злу большому крохи эти.

Но уверен царь в успехе,

Не придется тратить время.

"Кто на зло добром ответит?

Нет таких на белом свете".

Но ошибся он в навете,

Зло не будет жить, поверьте:

Просыпается Любава,

В чистом, искреннем привете

Улыбается девчушка.

Затряслась злых сил ловушка,

Гром и молнии сверкнули,

От дворца одна избушка

На болоте, волки воют.

* * *

Просыпается и воин,

Что в горах оставлен нами.

Склон завален валунами,

Золотыми лишаями

Поросли кругом все скалы.

Изможденными глазами

Он окинул голы камни.

Видит воин прикаянный,

Неожиданно-нежданно,

Старичок стоит незванный,

Опирается на палку.

"Очень, молодец, мне жалко

Наблюдать, как ты страдаешь

Разрываемый болезнью.

Дам тебе настой полезный,

Головная боль мгновенно

Испарится. Как железный

Станешь ты, залечишь раны".

Ратобор глоток желанный,

А потом, второй и третий

Совершает. Как-то странно

Он встает легко, и ветер

Возрожденье жизни встретил

Освежающим дыханьем.

"Мне, старик, твои бы знанья,

Без сомненья, все желанья

Смог бы выполнить я вскоре.

Без Любавы нет покоя.

Не терпя обиды боле,

Я б одной рукой без боя

Всех обидчиков собрал бы,

Наказал бы их сурово.

Не видал бы больше горя,

Всех сильней я был на свете".

Старик:

"Быть тебе за все в ответе.

Слышал я такие вести:

Ждет тебя твоя невеста,

Но и с недругами вместе

Ей не плохо, скажу честно,

Воевал пока ты с честью,

Она выбрала бесчестно

Жениха себе, известно,

Из других; ведь тот, кто ближе,

Тот, бесспорно, и дороже.

Девам, знай, не нужен "божий"

Человек, всего заступник.

Женщинам — мужчина нужен,

А не тот, кто всем поможет,

И отдаст добро всем людям,

Распылив себя на многих,

Доброту души потратив

На других же женщин тоже.

Делать этого не гоже.

Время тратить лишь впустую.

Через смерть ты роковую

Обретешь любовь и право

Возвратить себе родную

Сердцу милую Любаву.

Торопись, я не забаву

Предлагаю, меч и славу:

За горой высокой самой,

За излучиной речною,

При ее впаденье в море,

Камень высится дозорный.

На вершине горы оной

Возгорает лес сосновый

Ночью, днем же затухает.

Злой колдун в нем закаляет,

Зла желая, меч булатный.

Хочет меч отдать пиратам.

Чуден меч тот, лишь на злато

Он выводит, рубит хватко".

"Нет в богатых недостатка.

Смерть невинного десятка

Негодяя даст задатки". -

Дед уходит без оглядки,

В кулачек от смеха прыщет.-

"А пока Борея сыщет,

Превратится он в злодея,

Много бед неся с собою".

Воин строит плот сосновый,

Водный путь ему не новый.

ЧАСТЬ II

(Путь дружины)

(Необычные картины

Человеку, кто не видел

Всех чудес и половины

На земле и в водах синих,

Не красой страшны невинной,

Не привратности судьбины

На людей наводят ужас,

Что в пути их встретят длинном.

Кто привычный мир покинул,

Где Бога тебе сроднимы,

Где заступник твоей жизни

Куст, река, деревья, нивы,

Где в содружестве ревнивом

Проживают все едином,

Нарушитель есть идильи

Тот, и действует отныне

Нежелательною силой,

В организм живой проникнув

"Лезвием опасной бритвы",

И каким бы не был хитрым

Он, ему уже не скрыться,

На земле чужой и птица

Стороною облетает,

По соседству не садится;

И кому ж не будет мниться

О враждебности природы,

Для нее он — враг исконный,

Где ни встать ему на отдых).

Для испуганных, голодных

Неудобств в просторах водных

Днем не счесть, не то что ночью

Путь искать в туманных клочьях,

По чужому небу точный

Курс отмерить невозможно,

Не избавиться от дрожи,

В мокрый плащ укрыв дорожный

Исхудавшееся тело,

Ну а днем открыто чело

Не спасти от люта пекла...

Что ж судьба за сим предрекла?

Много дней в пути истекло.

Скрылась уж земля, где греки

Бесконечно проживают,

Где народец духом крепкий

Непреступною стеною

Острова свои укрепил,

Властный хан живет где некий,

Инородцев не пуская,

Среди сотен жен и лести

В роскоши погряз и весел,

Где гора взметает пепел

В высь, и в воду льются реки

Из огня, и камни метят

Корабли в мельчайши щепы

Разнести. О, где ж вы, дети?

Где искать вас в белом свете?

Святозар проводнику:

"Говорили, будто б клети

С сим товаром можно встретить

В городах за морем третим.

Там в песках, что цвета меди,

Где сухой гуляет ветер,

Необычной мыслью гредит

Злой султан и будто б метит

Под знамена своей власти

Рать с народов разной масти

Отобрать, и злой напастью

Земли всех соседей застить.

Может там на наше счастье

Мы детей своих отыщем?.."

Проводник:

"Я рискну отсюда нищим

В земли те пробраться тихо.

Согласись же, с войском лихо

В самое соваться пекло.

Не узнаешь, что предрекло

За собой печальну участь,

Как начнут в застенках мучить

Злообманутых скитальцев.

На руках не хватит пальцев,

Сколько долго будет править

Злой тиран, вы ж в душной яме

Потеряете и память,

И последние желанья

Вам представится отравить

Скудной для сознанья пищей".

Проводник на берег вышел.

Видит, волны стали выше,

Беспокойством море дышет.

Скрип истошный стругов днища,

С плачем чаек вместе слившись,

С волн срывается все тише,

В гром прибоя превратившись.

Ветер паруса колышет,

Отогнать пытаясь струги.

Разрезают молний дуги

Вдруг сгустившиеся тучи.

Ожили песчаны кручи.

Заструились пыльны ручьи,

Загоняя всех могучей

Силой спрятаться получше.

Суховеем пышет жгучим

Невиданное явленье,

Словно испытать терпенье

Воинов желает темень,

Вмиг накрывшая пустыню,

На пути дружины длинном

Под конец устроив пытку,

Словно не было избытка

В лютых каверзах природы,

Привалившим на угоду

Силам темным, чтобы отдых

Перед битвой сделать долгим,

Чтобы отдых шел на годы.

(Не придумать боле подлой

Тактики в борьбе с народом.

Зла не держит долго воин.

Не рожден обиду помнить

Человек, иным исходом

Завершится долгий поиск:

Человек давно спокоен,

Впечатленьем новым полон,

И не внять ему, как в войнах

Невиновных трогать можно,

Если им ребенка продал

Истинный виновник злобы,

Что подставил те народы

Под удар, себе в угоду.

Время, что немые воды:

В нем и сила растворится,

И идея только мниться,

Что мираж в пустынном мире).

* * *

(Путь Ратоборов)

Склон, поросший лишаями,

Окунув в речную заводь

Скал отвесных голы камни,

Вверх взбегает к горным далям,

Разбросав пред лесом старым

Скользкий и сыпучий гравий.

На вершине, близ дубравы,

Лес сосновый возгорает,

В зеркале воды играя

Пламенем зарницы алой.

Здесь река не своенравна,

Не несет стремниной, плавно

Воды льет средь сотен плавней,

В сотнях русел тоже главных

Растворившись без остатка.

Не осталось и десятка

Небольших гребков, где статно

Плот зачалив в рыбьих ставнях,

Ратобор сбегает на земь.

Мускулисты корни вязов,

В жидких берегах завязнув,

Помогают Ратобору

Выбраться к подножью скоро.

Устремив к вершине взор свой,

Без помех взбегает воин

К небесам, где воздух горный

Необычно свеж и гордость

Разливается по телу,

Привнося лихую бодрость,

С широтой мирских просторов,

Перед ним представших, споря.

(Ждать от этого всем горя.

Вовсе не добро в героя

Призвано отнюдь вселиться,

В крови жаждет раствориться

Злоба мертвою водицей,

Неразрывно хочет слиться

С духом честным человека,

С добротой душевной в мире

Посчитаться, что в помине

Не однажды это было).

С гулом тут земля заныла,

Волком в сосняке завыла,

Зла коварного в предчувствье

Все живое охватило

Беспокойство. Из дали ли

Звук удара заглушили

Грозовые три раската,

Как бы отзвуки набата

Возвестившие с кручины

Мир земной о злой кончине.

Мертв старик лежит в пучине

Волн морских, и в водах синих

Свет души неугосимый

В глубине залива стынет.

Со скалы в лучах красивых

Предзакатного светила

Ратобор глядит на диво,

В кулаке сжимая камень.

За спиной, взметая пламень,

Языки костра трепещут,

В середине ярко блещет

Злата-меч — владелец края.

Всех злодеев покарает

Этот меч, рука не знает

Пораженья, гимн герою!

Злой колдун теперь не скроет

Терем свой за чудесами,

Все, что есть под небесами,

Меч стеречь поставлен свыше,

И, конечно, он уж сыщет,

Дом Борея, златом пышный.

Из огня герой здесь вышел,

Тяжело от дыма дышет,

И не кто с него не взыщет

За кровавую расправу,

И не раз степную траву

В битве истинно неравной

Жизни сок окрасит ярко.

Но стоит пред ним коварный

Неожиданный противник,

Весь в кольчуге, лик не видим.

От плеча послушно силе

Меч в руке играет длинный

В озаренье ярких взрывов

Миллиона искр в кострище,

Вырывающего днище

Освещенного пространства

В темноте кромешной ночи,

Опустившейся бессрочно

На клочок земельной мощи

В избавлении порочный

Мир глазами правды видеть,

Где в пучине людям гибнут

В шторм застигнутым на море,

Где безвинным долгим горем

Упиваться остается,

Коль в борьбе двух сил добьется

Темнота победы света.

Ратобор не ждет привета,

В голове слова завета

Старика и чудотворца

Пробуждают злость и гордость

За свою же расторопность,

За былую в теле легкость.

Чернотой зияет пропасть

За спиной, в пылу задора

Ратобор дерется споро,

Бьется он в надежде скоро

Совершить свой первый подвиг,

Но не пятится негодник,

Отбивается достойно

Всем обученный приемам

Неожиданный противник,

И к земле его не никнет

Меч с ослабленною силой.

В молодых руках вселилась

Словно чья неутомима

Злая воля и сдавила

Околдованное тело

Ратобора утомленьем,

Дремотой окутав ленной

В битве иссечены члены,

Но врага в глубоку темень

За пределы круга света,

Что огонь кострища чертит,

Увести удастся только

В том сраженье Ратобору,

Неизвестны мрака Боги

Падают врагу под ноги,

На руках повиснув тоже.

Сводит судорожной дрожью

В схватке тела два, и кожа

Старого лесного тура

Под кольчугою натужно

Рвется в напряженье дружном

Мышц рельефных. Так кому-же

Предстоит победу трубить

В приупорнейшем сраженье?

А огонь уж больше тленье

Чем костер напоминает,

Светлое пятно все тает,

Смерть сближая с жизнью жаркой.

Не добра тот меч подарком

Оказался, злом отмечен,

Вот уж новый склеп намечен,

Вся земля растет холмами.

(Суть: судьба вершится нами

Лишь в дозволенном отрезке,

Но придется, злой кудесник

В человечьем обличенье

Повернет судьбы теченье,

И она вершит уж нами.

Вот и земли курганами

Вздыбились не даром к югу.

Да порой не знаешь, к другу ль,

Видя нова-человека,

Обращаешься впервые

Расположенный знакомством,

И поймешь, когда отрубит

У тебя твой друг пол-жизни,

А не то и всю святыню

Отберет бесстыдным делом).

И не первый раз уж демон

В Ратобора облаченье

Неразгаданною тенью

Вьется за героем денно,

Ночью будто б исчезает,

Но бесстрашный воин знает,

Рядом он; дыханье сбавит

Ратобор на время тайно,

Тишина на уши давит,

Зренье ж выдает: в бескрайней

На заходе солнца дали

Воин по степи гуляет,

Споря с быстрыми ветрами,

По полям волков гоняет,

Видом призрачным пугая

Истинных хозяев места.

Ратобору интересно,

Кто и почему в мир тесный

Заключил их, в битвах лезет

Первым в драку, и чудесным

Возрожденьем кто обязан

Необычну тень-герою,

На защиту кто настроен

Им разбитых вражьих сотен.

Раньше не смотрел он в очи,

Как-то не было причины,

Да и не в правах мужчине

Сожалеть по мертвечине,

Коль мечом тебя приветил

На дороге враг отпетый,

Но сомненье вызвал где-то,

Призадуматься заставил

Воин тот. Мельком когда-то

Ратобор под шлемом... брата

Словно видел умерщвленным,

Так похож был воин конный,

Встреченный в последней бойне.

Но вернуться не настроен

Был тогда противник гордый,

Всеж в сознании отложил

След тяжелого раздумья

Случай тот, и будет лучше

Рассмотреть пред новым боем

Лик его, спросить о доме,

Где рожден, что нужно в поле,

Что добиться хочет в споре

Бесконечном, меч бессчетно

В сих сраженьях благородных

Затупив за иноверцев.

Успокоить свое сердце

Тем решил герой, отмерив

Напоследок взглядом нервным

В сумерках зари вечерней

У земли слиянья с небом

Призрака фигуру-демон,

Стражем ставши свету верным,

На посту стоящем строго.

* * *

(Путь дружины)

Струги, выгнув птичьи шеи

С головами чудо-зверей

Поспешают солнце встретить

На восходе; день уж третий,

Как брега знакомой тенью

Провожают к речке пенной

Заплутавшихся скитальцев.

Как всевидящие пальцы

На руках слепого старца

Ощупью находят двери,

Примут где и отогреют,

Корабли ночную темень

Понемногу одолели.

В далеке костер уж тлеет,

Указатель первых мелей.

Кто мечту из них лелеет

Отыскать жену, в моленьях

Воздавая почесть вере,

Ну, а кто родимый плетень

В думах радостных припомнил.

Сотней запахов наполнен

В парусах гуляет ветер.

В избавлении от клетей,

В стругах спят счастливы дети.

Не боясь пиратов встретить,

С борта льются песни трели,

Под заморские свирели

Исполняемые хором...

Воспоминания Волислава:

"В руки необычных воров

Жизнь детей вовлек суровый

Рок судьбы; еще немного,

И султана лютый норов

Мог проснуться: каждый город,

Где и стар, и очень молод

Должен быть всегда готовым

В дань представить души новы.

В войско по первейшу зову

Ненасытного тирана

Сто детей прислать обязан

Город был, а кто обманом

От уплаты скрыться тайно

Порывался, в целом крае

Обьявлялся вне закона,

Стерегли его что вора

На дорогах и на горах,

И поймав, при ярых взорах

Ненавистных сослуживцев,

В искупление позора

Убивал его ж ребенок,

Приученный от пеленок

Ненавидеть всех, кто ворог,

Кто нелюб его владыке.

(Озверев и вскормлен диким

Воспитанием ребенок,

С отказавшимся сознаньем

Понимать, что дар великий -

Доброта и, в это вникнув

По дороге своей жизни,

Отзовется диким криком

В неокрепшем организме

Дух борьбы неологизмов,

И тогда поймет он низость

Вседозволенности детской,

И тогда поминки-тризны

По умершему в той бойне

В сердце отразятся скорбью,

Задавя не столько горем,

Сколь оковами сознанья

Предстоит ему себя же

Изничтожить, ведь изложив

В чистом виде святу правду

Добродетели и света,

К злотворению и бедам

Никогда уж не вернется

Искалеченный ребенок,

Что трагедьей обернется

Неокрепшей юной жизни.

С воспитанья добрых истин

Без влиянья шлаков жизни

Начинать ребенок должен.

Путь "казармы" — есть путь ложный,

Он лишает мозг работы

И самосознанья тоже,

Коль учитель будет Божьим

Именем свои идеи,

К эгоизму тяготея,

И придумавши движенье,

А к нему и ложный лозунг,

В мозг вклачивать ребенку,

То не будет много толку

От воспитанного волком

Молодого человека;

А пока он разберется

В злонадуманных идеях,

Много вод с тех пор прольется,

А учитель жизни, вволю

Незаслуженно хвативший

И чинов, и привилегий,

В царство теней уберется,

На других плевавши всуе.

И останется подумать,

Для чего нам всяки бредни

В мозг вколачивают с детства.

Не с того, лепить чтоб тесто

Из послушнейших особей,

Что бредут толпой за "гробом"

Без осмысленья и воли,

Превратившись в гурт животных

И забыв, что мозг исконный

Дан для жизни нам свободной,

Чтобы был красивым отдых,

А не труд с воловьим потом

Ставил нам в заслугу кто-то,

Злу, невежеству в угоду

Отдавая нас на откуп,

В осмеянье выдав лозунг,

Будто б "волею народа"

Высек свой народ себя же).

И народ, живущий в тяжбе,

Столь измученный неволей

Отдал нам детей, что город

Закупил на дань у воров.

И под страхом смерти скорой

Не утеряна их совесть,

И в прямом горящем взоре

Этого народа гордость,

Как и то же — милосердье,

Не забыты, хоть и пропасть

Разделяет веры родов.

(Человек един природой,

Человек сродним не модой,

Не лицом, не цветом кожи.

Он прошел по бездорожью

Злом отмеренного века,

И, конечно, человеком

Долгий путь не просто прожит.

Груз невидимый отложит

В глубину самосознанья

Наша матушка-природа,

Записав в продленьи рода

Всем живущим код угодный;

Многочисленны невзгоды

Тем услугу сделать могут,

Что одним сознаньем в омут

Трудной жизни окунали

Всех людей, живущих в разных

Берегах земных, и сразу

Научили его разум

Трезво и логично мыслить,

Мозгом от всей злобы чистым

Приходить к устоям чести,

Чтобы выжить всем нам вместе,

Заложив в потомство камни

Искреннего добронравья).

Так поняв всю полноправность

Юной жизни человека,

Отрешенного от злобы

Несмышленного сознанья,

Сей народ предрек изгнанье

На века в пустыне дальней,

Солнце где нещадно жарит

Нестерпимыми лучами,

Где лишь смерть от мук избавит,

Где она одна лишь в праве

Выбрать, кто ее избранник

Сей же час; кому не сразу,

Подхватившему заразу,

Оказаться с глазу-на-глаз

Предстоит с ней, ведьмин праздник -

Обессиленных подразнить

Замечательным виденьем,

А потом исполнить все же

Приговор, сокрытый ложью,

(И никто уж не поможет,

В мире зла, кто долго прожил,

Знает, чуть добра заложил

Ты в задуманных деяньях,

Без помех и колебаний

Будешь тотчас уничтожен;

Норовит подставить ножку

Каждый влезший в злобы кожу

Иль живущий под присмотром

Темных сил, кто их заботу

С легким сердцем принимает,

От грехов отмежевавшись,

Свой удел чертя за бортом).

Во спасение от смерти

Собрала дружина в войско

Смельчаков сначала горстку,

А со временем и черт им

Сам не страшен стал, отростки

Небывалого явленья,

Многозвучным отголоском

Разбрелись по перекресткам,

По углам забытых хижин

Заметались чьи-то тени.

Пробудилась вдруг от лени

Долго спавшая пустыня.

Кровь от чудо-вида стынет:

Вдоль разрушенного тына

Солнцем выбеленной глины

Из людских ручьев скопилось

Войско, поразив всех дивом

Необычности картины,

Шлейфом вытянувшись длинным

В русло, что поток сварливый,

Без границ и середины

Как-то разом превратившись.

Всем понятно, что отныне

Победить их не по силам

Полчищам султана, в жилах

Ненависть к тирану жива.

Пусть венозные извивы

Их худы тела покрыли,

Всепроникновенной пылью

Изукрасились седые

Волоса не молодые,

Вместо лат, щитов простые

В их руках ломы и вилы,

Но беда ведь не покинет

Полусгнившие хибары,

Радость счастья не подарит,

Не избавит и от рабства,

И, конечно, уж не сгинет

Окаянный деспот миром.

Значит драться нужно, силой

Можно лишь заставить силу

На суд доброты отдаться.

По-плотней ряды собраться,

Клич тревожным переливом

По реки живым извивам

Побежал, взывая к битве,

Потонув в едином крике

Наступающего войска.

Всю дружину "лютой злости",

Захлестнул поток, что горстью

Всех загреб в единый остров,

С силой невиданной бросил

В крепостные стены толсты,

Ко вратам из древних сосен

Припечатав вражье войско.

Хруст стоит над боем костный,

Крик срывая с уст несностный,

Треск и скрежет ветер носит

Над рассерженной пустыней.

Кровь от вида сечи стынет,

От ударов многих сотен

Топоров, мечей полотен

Смерть вокруг сраженья бродит.

Волислав подмогу вводит,

Разбиваются ворота,

Но султан подземным ходом

Невредим один уходит,

Отомстить, грозясь, народу,

Как представится возможность,

Заплатить людскою кровью

За поруганную гордость.

А народ, отбросив горесть,

На веселье вышел вскоре,

Позабыв в пиру былое,

"Счастья замки" начал строить.

Отошли, тем делом, в море

Струги-корабли и в споре

С ветром, с пенными волнами

Устремились в путь свой дальний..."

...Вдруг погас огонь на камне,

Указующий путь к вратам

Долгожданной речки, странно

Прогремели три раската

С чиста неба, на закате,

В толковании привратном

Обещаясь не грозою

Встретить струги, а бедою

Наградить дружину ратну.

Очертания невнятны

Недалеких гор, наврядли

Им пристать удасться рядно

К берегам укрытым тьмою.

Предзакатной пеленою

Поднялся туман из моря,

Еще миг и скалы скроет

Белооблачным покровом.

Слышен легкий шум прибоя,

В стороне шакал где воет,

Пир спеша себе устроить

И другим зверям на славу.

Тьма, воспользовавшись правом

Их судьбу решить обманом,

Приливным теченьем в заводь

Завела слепые струги,

На песок с морскою травой

Выбросила пенным валом,

Завалив при том обвалом

Все дороги из "могилы",

Из пучины моря шпили

Скал взметнув остроиглами,

Вспять пути отрезав разом.

Вид слетел с дружины праздный

Как светало, чтобы глазом

Мог предметы видеть каждый.

Путь судьбы предстал им тяжкий,

Призадуматься заставил,

Что за горным скрыта кряжем

Не блаженная землица,

Представимая в сказаньях,

Или та, что в снах лишь снится.

(Зло одно, что в многих лицах

По степям, лесам таиться,

Ждет момент, чтоб обратиться

На дороге демон-птицей,

Кровью жертвенной опиться

Душ загубленных в путине,

После драки очевидцем

Стать, как новый победитель

Наслажденье боя видит

В искушении победы.

Человек одни лишь беды

Видел бы в пути, коль следа

В ситуациях не ведал,

Представимых без ответа

В праведной дороге жизни,

И не видели бы света

В темноте кромешной ночи,

Если б искренняя помощь

Не пришла в минуту скорби,

Хлеб горячий в егу торбу

Не вложили б добры руки,

Отведя людей от муки

В их бессмысленных скитаньях,

Если б не было призваний

Бескорыстно, часто тайно,

Доброту творить бескрайне

И, порой совсем не зная

Рода, племени и званий).

От заросших скал миндалем

Тихий зов неожидаем

С высока донесся слабый.

От того, что был он дальним

И под звон капели талой

Прозвучал не очень ясно,

Затерялся, и напрасно

Убеждал дружину Вокса

Подождать и слушать скалы.

Лишь на миг на сочну траву

Опустилось войско,.. даром:

Только крики белых чаек

Над водой слышны печальны,

Да движения испарин

В утренних лучах глаз застят.

У судьбы лишений власти

Оказались,.. все напрасно,

Отвернулось скупо счастье,

Не приносит больше пользы.

Tак негромкий возглас Воксы

Камни с гор лавиной сбросил

На измученное войско.

По пути обвал все сносит,

Раздробить пытаясь кости,

А не прошенные гости

Проклиная злые козни

Горных сил, прощенье просят

У Богов, вжимаясь в камни,

Не подозревая даже,

Что в их бедах виноваты

Криком спугнутые козы.

(Не заметен под угрозой

След спасенья, что приносит

Неожиданный подарок

Нам с бедой в единой паре).

Винограда длинны лозы

От паденья камней пали

С высоты скалы, нечайно

Протянувши руки-плети

К перепуганному войску,

Приглашая солнце встретить

На верху с настроем славным.

(Что в пути особо главно,

Если ведаешь ты тайной

Недоступной пониманью

Темных сил, чье все вниманье

На душевно состоянье

Обращено в темном деле.

Это так, коль в сильном теле

Бодрый дух с прицелом дальним

Исполнения желаний

Слился с жизненным накалом

Горы своротить, но сделать,

Что задумано, и планы

Воплотить в реальность жизни

Уж проблемою не станут

Для дружины, что из "стали"

Выкована твердой самой.

С перспективою размякнуть

От борьбы с душевной травмой

Распрощавшись безвозвратно,

Люди неподвластны праву

Темных сил вершить расправу,

И поэтому явленья

В недоступность пониманью

Зла, что предкновенья камни,

Поперек дороги лягут,

Избавя людей от тягот).

Опьянев от сочных ягод,

На горе стоят отряды,

Солнцу утреннему рады,

В благодать кругом не веря.

Распахнули дали двери

Перед войском, горы стелят

Незатейливы дороги

По ущельям, только ноги

На пути отныне могут

Послужить лихой подмогой

Или добродетель-Бог им

Путника пошлет в дороге,

Кто проводит за отроги

К долгожданному подворью

Зла, покажет змея нору,

Сквозь которую откроет

Мир Борея злобы темный,

Избавленья от неволи

Ждут где мать, сестра и воин,

В недвиженье превращенный,

Где дружина в добром деле

Светом ярким переполнит

Казематы зла и лопнет

Ненавистная ловушка...

...На тропе стоит старушка

В белоснежном одеянье:

Толь кого-то поджидает,

Толь впервые в этом крае,

И куда идти не знает.

Но прошедшей жизни память

Пробуждает к ней вниманье.

Подсознаньем понимает

Каждый: не спроста старушка

Доброты улыбку дарит,

В кой тела от неги таят,

Теплотою их встречает,

Чистоту внося в их души,

Спокоенье излучает,

Многодневную усталость

С плеч тяжелую снимает;

Ощущение движенья

Невесомых соков жизни,

Разбежавшихся по телу

С чудным сна переплетеньем,

Опускает их на землю,

Прикрывая дивным светом.

И дружина строго внемлет

Всем словам, что та старушка

Им поведала во доле:

"Нет заветного уж боле

Царства зла у синя моря,

Нет горы с злата-норою,

В глубине лежит которой

Сад чудес и дивный город,

Царь-Борей что там построил,

И уже не спит под кровом

Темных чар страна искома,

И в обыденных просторах

Расположен стан, в ком ворог

Пленных держит полонянок,

В злой жестокости погрязши,

Окружившись всякой дрянью,

Собранной по свету тайно,

Чтоб вершить судьбу скитаний

Всех народов, козней ставни

Разбросав им по дороге,

И в кострах отравив воздух,

Делать вынужденный отдых

Заставляет их там только,

Где отправя праздник скорбный

По добыче в бранном поле,

Лишь куску в глубоком чане

Поклоненье разрешает,

Злообдуманно представив

Для войны удобный случай.

И не видя жизни лучшей,

В сейминутном интересе

Вновь довольствуются крайним

Люди: пользуяся займом

У природы, да без грани,

И оставленным наследством

С места изгнанных страдальцев,

Выжигают, если надо,

Вместе с ними лес навеки

И ковер снимают травный,

Коль нужда придет и в этом,

Позабыв, что равны в свете

Все: и люди, и их дети,

И все то, что есть в букете

Жизни безграничной этой.

Если боги зло заметят,

Злонасильника к ответу

Призовут, и вы, их дети,

Наречены волей ветра

Исполнять их все заветы,

Жизнь ведите по приметам,

Тяготы пути при этом

Обойдут вас стороною,

В этом сила всех героев,

В этом пониманье жизни,

Свыше людям добрым данной".

(И не скрыть в глубокой тайне

Ни глумленья над природой,

Ни людей, чей разум подлый,

Зловитающий над полем,

Лесом, безграничным морем,

В безрассудстве бывши полном,

Одарил так землю злобно,

Что заставил серым волком

Взвыть десятки поколений,

Изругавши пепел тленный,

Им оставленный в наследство

"Кастой высшего сословья"

Всласть пожившей под покровом

Бахуса и Мельпомены.

Скоро все нетленны гены,

Что хранит природный гений

В закромах по белу свету,

Призовутся им к ответу,

Из спиралей чудо-ленты

Прочитаются секреты,

И обидчика прямого

Несомненно одолеет

Прародитель всего света,

Сколь бы то могло ни стоить,

А затем другого строить

Примется, но боле строго).

С силой данною от Бога

Поднялась с земли дружина,

Легкость чувствуется в жилах,

Призывает в путь-дорогу.

* * *

(Царство Борея)

Между гор, в речной долине

Заболоченной низины

Избы жмутся к пашне синей.

Вот уж год с немногим минул,

Как прекрасную картину

Изменила чудо-сила,

Превратив в невзрачну глину

Красоты небесной храмы.

Царь-Борей, не столь уж бравый,

На крыльце с Красой-Любавой

Речь ведет о споре нравов.

Борей:

"Положив волшебны травы

На костер, в дыму пожара,

В отголоске дней недавних,

Я увидел: боже правый

Снова мир нам дарит здравый,

В коем: сила, власть и слава -

Вот стремленье человека.

Всеединая забава -

Силой рваться к тронну праву,

С высоты взирать на грешный

Свой народ и "словом божьим"

От лица своей особы,

Выделяя "дар особый",

Что назначенный собой же,

Совершать единовольно

Над народом дикий опыт,

Не боясь еще в утробе

Связь единую природы

И ребенка-человека

В злом невежестве нарушить.

Так и будет век от века,

За приятные мгновенья

"Сильных мира", в оскорбленье,

На издевку, поколеньям,

Что осталось от природы,

Восстанавливать придется.

И не раз еще прольется

Кровь чужая, на потеху

Всему свету открывая,

Как бездарность в злобе тайной,

Что гордыня пожелает,

То и сделает, в ответе

Оставляя мир весь бредить

Мыслью, будто б беды эти

С ним одним пришли; и внемлет

Весь народ, поганя память,

Отыскав себе прощенье,

А живущим, в утешенье

Оправдание придумав

И предлог, и как бы выход

Из истории невзрачной,

Самолюбье тем потеша

Грешных душ своих под старость,

Спокоеньем уповаясь

Поколениям на зависть;

Ну а дома, Богу каясь,

Что и в нем сидела гадость

Подхалимства, страх, и радость

Он испытывал от смерти

Тех, кто назван был врагами

Лишь за то, что из неверных

Был и мыслям властелина

Мысли мог противоставить

Он без страха; и затея ль,

Просидеть, закрывшись в келье,

И боясь, себе ж признаться,

И в свои ж поверить мысли,

Что давно забыты им же,

Не большого стоит счастья,

В этом сущность вся всевластья,

В этом сущность человека.

Не избавит лучший лекарь

От болезни старой этой,

Коль живет еще на свете

Зло, а с ним и смерти ветер

Посетит не раз, поверь мне,

Города, костьми устелет.

Люди, что и те же звери,

Рождены в коварство верить,

Доброту привыкли мерить

Тяжестью куска в тарелке,

За закрытой глухо дверью

Рассуждая о доверье

С тенью собственного тела.

Как бы все ж ты не хотела

В доброту и совесть верить,

Мыслью тешиться, что черни

Высока идеи светят,

Но и те к вершинам метят,

Потеснить Богов желая,

Не понявши смысла рая,

Где в основе мирозданья

Дух всевышнего сознанья

Над материей витает,

Что в великой строгой тайне

От людей всегда сокрыта.

Ну, а что в глаза не видно,

Людям то не очевидно,

Не потрогать не возможно,

Не набить утробу рожном.

Люди слишком не надежны,

Пусть уж верят в мир свой Божий,

Под дырявою рогожей

На ночном укрывшись ложе.

Не один уж век тем прожит,

В том реальность этой жизни".

Любава:

"Человек не злобой движим,

А со злом в борьбе он выжил.

Как ни быть народу ниже

Зла могучего всевластья,

Ждет большое всех нас счастье,

Обретет народ свободу".

Борей:

"Погляди ж в святую воду:

Ратобор, не мне ль в угоду,

Не щадя людей на пашнях,

Бьет царей, вельмож? Не важно,

Как народ богатство нажил,

Но в вину его однажды

Избрав, он невольным стражем

Зла стал, и совсем не блажью

На плечи взвалил он тяжесть,

В добродетель всех заставив

Верить, чем слепую зависть

Скрыл великою идеей

Благородства, в путь отправясь,

Не детей сыскать он малых,

А добыть в сраженьях славу,

Не заботясь, что за здраво,

Что должно идти на пользу,

Ну, а что лишь своенравью

В утешенье привелося

Принести невинну жертву.

Перед этим шалость меркнет,

Что сгорая нетерпеньем

Обладать тобою, свет мой,

Я одною лишь любовью

Движим был, и малой кровью

Путь от леса к нам отмерил.

Tак принять твое доверье

Я готов, как дар твой первый,

Как посылку усмиренья,

И не надобно прощенья

Нам просить за все мученья,

Что в беде свели нас вместе.

Согласись же, ждать известий

Не занятье девы честной,

Не заслуживает песен

Тот, кому весь мир стал тесен.

Мне любимою невестой

Ты была, так будь женою;

Мир так ведомо устроен:

Кто у зла всезримый воин,

Счастья толик не достоин,

Не достоин и любови,

И в твоей всездравой воле

Наши призрачные доли

Разделить, но с кем, открой мне".

Любава:

"Обращаетесь, что к ровне

Вы теперь, найдя покой свой

У далека синя моря,

Позабывши сколько горя

Принесли кровавы руки.

От безделия и скуки

Выбросить людей на муки,

А теперь готовясь в други,

Не просить прощенья даже?

Как же мысли ваши туги,

Не понять, что в жизни важно

Бескорыстно сердце нажить,

Отделенное от злости.

Прибыла сюда я гостьей

Не на пир, скала и пропасть

Мне ночными сторожами

Стали здесь, силком держали.

Колдовскими рубежами

По ногам-рукам сковали,

Ну, а где простым кинжалом

Запугать пытались вовсе.

И не к свадьбе вы готовьтесь,

А главу вселютой злости

На расправу приготовьте

Заплатить за беды росов".

От себя царя отбросив,

Из-за пояса тирана

Вырывает остро жало

Расторопная девчушка,

Соскочила в сочну траву,

Острие его кинжала

Очень смело, дерзко, здраво

На врага вперед направив.

Борей:

"Ты ножом моим не балуй.

Не для девушек то малых

Пред царем махать кинжалом.

Жизнь спасти простым обманом

Невозможно, как бы правой

Не была ты. А отрава

Ратоборова влиянья

И тебя нашла, чтоб ранить

Душу чистую. Ты ране,

Прежде чем чужого бранить,

Обрати свое вниманье

На ростки от злодеяний,

Что явились новой гранью

Твоего самосознанья

Неподвластного порою

И противного желанью.

Как бы не держать то в тайне,

Даже если ты отдашь мне

Мой кинжал, твоя же память

Неосознанно подскажет

Зла приемы неоднажды,

Стоит только малой вражде

Появиться на мгновенье,

Зло тяжелой ношей ляжет

На плечи твои, поверь мне".

Взглядом девицу измерив,

На прощанье ветхой дверью

Хлопнул царь, чем жизнь Любавы

В руки ей самой же вверил,

Недвусмысленно заверив,

Отомстить, лишь случай грянет.

Зло опять сзывает братью,

Колесницу вот уж катят

Сил небесных темны стаи,

По частичке собирают

Над поляной грозны тучи.

(Зло всегда стремится в кучу,

Чтоб не только жертву мучить,

Принести раскол в мир лучший -

Вот наглядное стремленье

Темной силы, злобы гений

В мыслях жаждет усложнений,

В добрых помыслах народа

Отыскать желая бреши.

Мир не столь уж и безгрешен,

Чтобы не было в нем трещин,

Приводящих к разрушенью,

Зло же тех явлений тенью

Ходит с жизнью нашей тленной,

Уловить пытаясь время

Для своих дурных свершений,

Что, конечно, проще делать,

Чем усердствовать над белым

И растрачивать сознанье,

Ведь добро есть созиданье,

Что не делается тайно

И направлено на благо.

Своего не видит врага

Человек, твореньем занят,

Коротка на злобу память,

Все, что выстроит бедняга,

Разрушается. Веками

Человек все строит так же.

Сколько ж стойкости он нажил?)

Любава (в мыслях):

"Ратобору жизнь не важна,

Сеять смерть готов день каждый,

Не один в могилу ляжет

Прежде чем насытит тяжба

Кровожадного героя.

Избавление от горя

Принести должна я, воин

Должен быть везде изгоем,

Если зло приносит в дом он".

* * *

(Путь дружины)

Не проста дорога морем,

По горам с детьми тем боле

Не завидна эта доля,

Но прекрасна жизнь на воле,

Чуден запах спела поля

В травах на высокогорье,

На полыни терпко-горькой

Здесь настоен чистый воздух.

С ним же в споре сто оттенков

В теплых водах растворенных

Неназойливого ветра

Овевают чутку кожу

Необыденным прохожим,

Застелив им в мягком поле

Зелену перину ложа.

День сменяется погожий

Легкой свежестью ночною

И в сплетенье с тишиною

Духи земляных испарин

Задурманивают память,

Переплев пута-косами

Длинных трав ослабши ноги,

Груз невидимый отложив

На плечи людей уставших,

До сыта давно не спавших.

(Песня — лучшее лекарство

От коварных посягательств

На дороге дальних странствий.

Лишь она в подмогу встанет

За спиной, придавши силу).

Волислав из строя вышел,

Голову повыше вскинул,

Всепроникновенной силой

Песни доблестной и милой

Напоил он тело, в жилах

Заиграла влага жизни

И тот-час же сонный сгинул

Дух дремотного бессилья

С лиц, покрытых серой пылью

Утомительной дороги,

Веселей ступают ноги,

Ободрились даже дети.

В заводных свирелей трелях

Им судьба путь легкий стелет,

Выбирает направленье

По картинке звездна неба.

В вышине летящий лебедь

Криком птичьим песне вторит,

Стае путь в потьмах находит,

Крыльями взрезая воздух...

Пар с шипением сквозь ноздри

Выдувает змей суровый

С подземелья, ревом полнит

Окружающие горы,

В трепет каждого приводит,

Наводя на дикий ужас,

Тетеву на луки туже

Заставляет ладить тут же,

Вид беспечный и досужий,

До времен оставив лучших,

Заменяет строгой формой.

Ощетинившись, что ежик,

С подщитов торчащих копий,

Войско в земли злые входит.

"Не вставай пока на отдых.

В злой сторонке и погоды

Не видать тебе пригожей.

Та природа помощь может

Оказать лишь злому только". -

Так слова старушки помнит

Каждый, кто замыслил нору

По свету сыскать ворову:

"Здесь лежит в руинах город,

Что Борей когда-то строил.

Тот дойдет, кто осторожен,

Не уснет, глядит под ноги.

Змеи стерегут и волки

Ту тропу, что вывесть может

На Борея, тот же в пропасть

Показать дорогу может,

Коль свернешь с пути едина.

Не пройди, увидев, мимо,

Вихри пара, испугавшись,

В привидениях кошмара

От вздымающего жара

Не спасуй, не стой в нем даром,

Задыхаясь от отравы,

А бегом чрез переправу,

Не вдыхая мертва пара,

В щель меж скал ныряй и здравым

Ты добудешь свято право

От врага избавить земли,

Где проводит зла преемник

Дни и ночи в поклоненьях

Темным силам и забавам,

Что хранит он в строгой тайне

От мирского глаза, спрятав

Злом отобранное счастье

За порогом своей власти.

И запомни: править всласти

Будут миром злонапасти,

Если нет в миру согласья,

Нет меж всеми спокоенья,

И пока одним народом

Друг у друга и природы

Не попросим все прощенья,

Позабыв все те несчастья,

Что с собою носит каждый,

Злу открыты будут врата.

Как дела, слова привратны -

Есть поддержка темной силе,

Что подобно мерзкой гнили,

Оплетает и больного

И здорового готова

Затянуть пута-сетями;

Порождаясь так веками,

В наслоеньи твердым камнем

Отлагаются те травни,

Что под ноги злоба катит

В навождении несчастий;

Не избавится от страсти

Кровожадно пить нектар тот

До тех пор, пока те камни

Средь людей, вживаясь в память,

Носятся из края в крайность,

Заражая всех неправых,

Но носителей исправных,

Мозг сжигающей напастью;

От такого полновластья

Сила злая не угаснет,

И ее веселый праздник

Не единожды собраться

Сможет на разгульный танец,

Сможет тут уж постараться,

Что бы горя до отвала,

Что бы люди умирали.

Так закрыть вам не пора ли

Те врата, убравши камень,

Двери что держать подставлен,

В чем святую жизни тайну

Вы раскроете для многих,

Коль свершив великий подвиг,

По земле вы разойдетесь

Толмачами свята-правды".

Между делом газ отравный

Путь пред войском плотно застит,

Что у змея с сотни пастей

Вырывается клоками,

Между скал скользит, и гаснет

В них полдневное светило.

Прикрываясь пелериной

Рукава плаща, открыто

Волислав дружину кинул

Сквозь отравленно горнило.

Не боясь ревущих взрывов,

Общим строем, по призыву

Воеводы, что есть силы

Войско ринулось в пар синий,

Без боязни с жизни сгинуть

В непредвиденной ловушке.

Проскользнув сквозь скально ушко,

Войско встало, тепл и душен

Воздух в замкнутом пространстве.

В тишине сжимает души

Ожидание несчастья

И неслыханно ужасный

Темный мир прикосновений

В неизведанной пещере

Держит воина терпенье

На краю его пределов,

Чутко слушает и тело

Призагадочные звуки,

Откликаясь на все стуки,

Что слышны за поворотом.

Змей ли? Дышет словно кто-то,

Глухо ухает, ревет там.

В глубине без дна колодце

Хвост о стены его бьется,

И земля кругом трясется

От рассерженного зверя,

Им идущего навстречу;

Притаилась всюду нечисть,

Россыпью искрящих свечей

Зорких глаз со стен в них мечут

Полны ненависти взгляды

Неизвестно что за гады,

В нетерпенье скором рады

С высоты на войско кануть,

А пока лишь мелки камни

Заставляют сверху падать

На плечи и только факел,

Выбросивши яркий пламень,

Успокаевает войско.

Страха может отголоском

Быть движение дружины,

Словно сжатая пружина

В глубину рванулись рати,

Не желая больше тратить

Понапрасну духа силы.

Их с волненьем проводили

С потолка летучи мыши,

Отразивши в сотнях нишей

Недовольство низким писком.

Цвет необычайно чистый

Злата солнечного диска

Заставляет очи стиснуть

В избежанье ослепленья,

И не зная, мог поверить

Кто-то в россыпи металла,

Что лежат в пещере дальней;

Разговор же столь недавний

Останавливает войско,

У их ног отвесна пропасть

Дымку легкую колышет,

Тяжело от бега дышет

На краю стоит дружина.

Первозданная картина

Красоты чужого мира

Дух нежданно захватила:

Низ раскинулась равнина

В окруженьи скал орлиных,

Ручеек в брегах низинных

Пробивается сквозь дебри

Старого густого леса,

Источающего песни

Неизвестных птиц-кудестниц.

Не видать ни троп, ни лестниц

Чтобы вниз мог воин слезть здесь.

(Осмотрительность — не дерзость,

Никому не навредила,

И пока не ждется с тыла

Нападенья, думай живо,

Чтоб дорога послужила

Безопасности движенья

И людей напрасно жилы

Не рвала, не раз уж было,

Как невежественна сила

Бестолкового правленья

Убеждала населенье

В безысходности могилы,

То ж доверчиво платило

Неоправданною жертвой).

Камень, вывернутый ветром

На сплошную крону леса

Пал и не поверил воин,

Сбросил он второй и третий

И от их паденья стая

Разлетелась птиц, а камни

Возлежать остались в кронах.

Волислав тот час же понял,

Как войска спустить на землю.

Если только каждый воин

Храбрости поднаберется,

На щите не разобьется,

Прыгнув в полог леса сверху.

Как на крылья черный беркут

Опирается в полете,

Волислав руками держит

Плащ дорожный, ветер треплет

За спиной раздутый купол.

До деревьев путь не трудный,

На сплетенье веток чудно

Воевода опустился

И под горку покатился

По сплошной подушке листьев.

Гибких веток перевитье -

Не перина, весь избитый

До земли добрался воин,

Но не столь уж и расстроен

На траве стоит, ликуя,

Призывает всех рискнуть их,

Смелости набраться лучше.

Кто прославился везучим

Первым прыгнул с горной кручи,

Треск ломающихся сучьев

Возвестил об их победе,

А за ними уж и третьи

Мнут щитами полог леса.

В шишках, ссадинах, но весел

На земле народ собрался.

Словно в сечи потрепалась

Хромоногая дружина,

Кто оружье ищет живо,

Кто остался чудом живым

Вызывает смех невольный

Под стенаньями от боли,

Но неслыханно довольны

Все и тот, что чуть ни голым

Приземлился при паденье,

На сучках клочки одежды

По дороге всей развесив,

Поодбив в паденье чресла,

Трет ушибленные места

С злым подобием улыбки,

Да и тот, что невредимым

Долетел не бит на диво,

Переполнен гордым видом.

Пусть командой инвалидов

Выглядит скорее войско,

Наряженное в обноски,

И смеется враг несносный,

За кустами прячась, в голос

Приглашая лучше сдаться,

Чем купаться в море крови.

И чем дальше, недовольней

Ветер рвет деревьев кроны,

К войску остры сучья клонит.

Разорвать они готовы

Каждого кого достанут

Длинные их когти-пальцы,

И тому многострадальцу,

Кто мечем владеет плохо

И срубать не успевает

Крючкотворные созданья,

Не раскрыть великой тайны,

Не видать родного дома,

Зазевавшегося о земь

С высоты небесной бросит

Великан необычайный,

А кого задел случайно

Ядовитыми шипами,

Тут же на глазах всех тает,

Опускается на камни.

Не одно поприще ране

Не несло столь многи раны,

Не открыто поле брани,

Неожиданен противник.

Перекрыв стеною ливня

Все пути, что зги не видно,

Разразилась вдруг стихия

Над главами сотней молний,

Грохотом сплошным заполнив

Неприветливое место,

И в добавок с горных весий

С грязевым потоком вместе

Сорвалась и покатилась

Вниз ревущая лавина.

Устрашающей картиной

Представляется равнина,

Где недавняя стремнина

Скалы двигала игриво,

Перекрученные в пыли

Конской спутанною гривой

Разбросала вековые

По земле деревья смерти,

Бывшие в охране дива,

И уж диво, так уж диво:

Невредимая дружина,

Словно овцы, в кучу сбилась

На краю дороги глинной,

С ужасом на лицах синих

На поток ревущий смотрит.

(Всепроникновенно око

Их в беде одних не бросит

И в борьбе с любою кознью

Справедливость всторжествует,

Как ни биться бы, ни трубить

Зла-дружине, многотрудна

Перед ней лежит задача,

Коль на бой смогла подняться

Рать добра, ведома братством

Сил духовного богатства).

Не забыла поклониться

Всем Богам дружина низко,

Не забудут Боги чистый

Сей поступок и дружины.

Путь из высохнувней глины

Ожидается невинным,

То кукушка вторит длинно,

Предвещая день отменный,

Журавли широким клином

В высоте ликуют весну,

Уговаривают ветер

В восходящих струях встретить

Их безоблачной погодой.

По реке глубокой броды

Не искать теперь героям,

Путь Богами им дарован,

Войско движется бескровно,

Строем выстроившись ровным,

Не страшась ловушки новой

За одним из поворотов...

"Царь-Борей давно уж кротом

На широкую дорогу

Выполз с подземли и волком

Круг норы все земли полно

Обежал, трубя тревогу,

Силы темны на подмогу

Все созвал. Одним наскоком,

Жертву выследивший сокол,

Неожиданно желает

Сбить, сейчас же лишь играет,

Водит нас по бездорожью.

Предзнаменованья ложны

Здесь, за летом лето тоже,

Не сбываются приметы,

Некого призвать к ответу, — "

От лица досужи ветви

Отстранил рукою Вокса,

Тяжело вздохнув, заметил:

"Не пора бы кончить бредить

О родителях и девках,

Что забрал Борей суровый

В край неведомый, и слову

Каждого в дороге верить.

Мало ль разорено крова

По земле степною волей

За прошедшие годины.

Неужель одной судьбиной

Связан тот, кто ночью длинной

Не уснет и ждет спасенья,

С тем, кто по дороге глинной

К ним идет на помощь с риском

Отыскать свою могилу

На краю земли чужбинной".

Крик отвлек его павлиний,

А за ним, что ветер в ивах,

Прошумел, пронесся мимо

Ропот войск неуловимый,

Настороженность на лицах

Отразив, глаза пустые,

Теплотою заискрив вмиг

Неожиданною мыслью

Принесенного известья.

Непонятное веселье

В части войска, кто из первых,

Вызвало оно особо,

Остальных же покоробил,

Меч схватить заставил сходу

Неприсущий вид дружины.

Слух второй волной не минул

Их ушей, поведал мирно,

Как один своих родимых

Дочерей нежданно встретил,

Собирающих малину,

С краю от дороги глинной.

Волислав:

"Сколь бы ни был путь наш длинный,

Дочерей и жен с чужбины

Привезем домой. Не диво,

Коль за долгие годины

Ожиданья кто-то с дивом

Подневольно обвенчался.

Кто из них живет с другими,

Выбрать должен сам, кто мил им,

С кем делить свою судьбину.

В этой жизни не судимы

Люди, неисповедимы

Также и пути-дороги,

Что отмерили нам Боги

В бесконечности пространства".

Святозар:

"Где мы будем с вами завтра

Не известно, чем прекрасна

Жизнь, и безучастна доля

Ко приготовленью казни,

Коль велено несчастью быть,

Тому и быть, коль здравствовать

На много лет отпущено

Другому, следует принять

И этот дар, отмерен век,

Но помни, ты же человек

И сострадание тебе

Не чуждо, так простить сумей,

Кто этого достоин всеж,

Свое ж достоинство найдешь

В потере, что прощенье тож".

* * *

(Путь Ратоборов)

День и ночь, штурмуя горы,

Вход в набиту златом нору

Ищет Ратобор суровый,

Злым наветом очарован.

Но не сбыться дню такому,

Как не ведомо, что город,

В ком дворцы златые полны

Роскоши и хлеба, соли,

Где томим в плену и горе

Человек, что сердцу дорог,

Под землею плодородной

Скрыт проматерью-природой;

А беседка у дороги,

Где ручей плескался в ноги,

Обратившись в грязный полог,

Призванный под ливнем мокнуть

Обезжизненной тряпицей,

Ветра лишь порывы ловит;

Превратились злата горы

В груды черепков и сора;

Ну а змей, хранитель вора,

Обернулся сворой волков

И гадюками, расползся

По болотам, балкам скользким.

(Миражом, прекрасный остров,

Миг блеснув на горизонте,

Оказаться часто может.

Так идея уничтожить

Мир сложившийся веками,

"Ничего" в замен предложив

И смешав законы Божьи

С безответственною ложью,

Обречена быть низложной;

И утопии те вожди,

Не прочувствовавши кожей

Долю зла, что скрыта может

Быть в подарке-подаянье,

Сверх ниспосланном народу

В приступе любви и дружбы,

Не понявши, сколь он чуждый

По природе человеку

Унизительною формой,

Сверхнадуманною ими,

А добро и благо мнимым,

Как и необычно горьким

"Мед", воспетый новой стройкой.

В кабале суровой стойкость

Весь народ проявит снова

На потеху всему миру,

Не заметивши, как мимом

У себя в стране родимой

Он представится отныне,

В кой ни землю не отнимет -

Сам себя не станет грабить,

Жить же будет на мякине,

У ворот златых хранилищь

Проводя и дни, и ночи,

Восхваляя государство.

Сильным мира будет зваться

Тот лишь, кто поймет, что сила

Спрятана в душе единой

Всеединого народа.

Слившись с кем одной природой,

В истину добра он вникнет,

Приоткрыв закон великий:

Есть сей жизни прародитель -

Сострадание о ближних:

О земле, о водах, нивах,

Предоставленых на милость

Откупа сознаний чистых.

Что на самом деле мнимо

В представлении унылом,

Не доступно сильным мира.

Часто же мы спину видим

Безучастного вельможи,

Восхваляющего ложку

Им добавленного меда

В бочку с им же влитым дегтем,

У кого не мыслим приступ

За народ сердечной боли,

А слова: "Ты вновь уволен",

Вызывают сотни колик

И предсмертную агонью,

Что разыграна не раз уж

На потеху всем и боле,

"Необычно тяжко" горе

Не способно часто выбить

Из мозгов тупые планы,

И в конце-концов, что главно,

Не способен злую руку,

Протянувшуюся в думе

Что-нибудь опять разрушить,

Часто отвести от муки

Вновь предложенной народу.

И увлекшись только "медом",

Утеряв и смысл исконный

Своего существованья,

Цель порой и даже лозунг,

Сильный мира кинуть может

"Новорожденного сына"

На съеденье темным силам,

Оправдав прикрытьем тыла

Изуверский сей поступок.

Как бы ни было то глупо,

Потеряв людей доверье,

Все ж останется в неверьи

Тот владыка многих судеб,

Что, сыскав златые горы

Для одних, других зарубив,

Превратив себя тем в грубый

Инструмент и зла орудье,

Не откроет мир он чудный,

Превращенный в невидимку

Для его же глаз безумных,

Услаждение лишь в трупах

Что призванье получили,

И, конечно, злато в пыли

Им не усмотреть отныне,

А людей под слоем пыли

И тем более не видно.

Как бы ни было обидно,

Властелин запомнить должен,

Что, в невежестве, не гоже,

Разрушая, не подумать,

Как спасти от кары божьей

Свой народ, что в бездну брошен

От доверчивости полной).

Край земли достиг уж воин,

Из полей обратно в горы

Привела его дорога.

У Бореева порога

Ратобор в раздумьях бродит.

Отказаться злата нору

Отыскать, больная гордость

Не дает, отмщенья просит,

Гложит сердце люта корысть,

Мозгом пышущим от злости

Позабыто чести слово:

Не чинить другим дурного,

Кто не стоит смерти в споре

Меж добром и злым потворьем.

Меч к какому бы придворью

Не привел, тотчас же кровью

Обагрялся невиновных,

А герой искал уж новых

Жертв в краях не столь далеких.

Кто унес в предчувствье ноги,

Выживал, другие ж в когти

Попадали серу волку,

Несхороненные толком,

Курганом укрыто плотным

Лишь богатое сословье.

Опустело быстро поле

От напасти той суровой,

Поколенья жизни новой

Не заселят место долго.

Кровью земли переполнив,

Ратобор поднялся в горы

Темных сил искать дозоры

На краю безбрежна моря.

Полыхают алы зори

Поутру, небесной кровью

Заплескав полнебосвода.

Распрекрасную погоду

В зарождении ребенка

Предвещает на рассвете

Дымка серая, что округ

Чертит спай земли и неба.

Темным силам на потребу

Ратобора вывел беркут

К рубежам земли Борея,

Где неслыханную дерзость

Предложить решилась нечисть

В безысходности герою.

Борей:

"Ратобор, ты много стоишь!

И к ногам твоим полсвета

Я готов отдать немедля

Лишь за малую победу

Над одним дурным соседом.

Он забрал в полон и девок

И прекрасную Любаву

Отобрал бесчестным делом".

Ратобор:

"Видно нет ни зла предела,

Ни бесстыдства в темном мире.

Не спросивши перемирья,

Предлагать войну с другими

Может только терпеливый

Враг, привыкший в этом мире

Со спины вонзать кинжалы.

Не убив тебя, пожалуй,

От хлопот я не избавлюсь".

Борей:

"Вот теперь я горько каюсь!

Заложить бы в тело крайность

Нужно было, а не диво

Порождать волшебной силой.

Не оставить то, что было?

И не дать всезлобность миру? -

Равно что самоубийство

Я с игрой какой затеял.

И теперь всевольну ветру

Предстоит играть зла-пеплом,

Что с моею глупой смертью

Разлетится по планете.

И опять придется метить

Наугад в людские двери,

Прокрадясь в сознанье зверем,

Вызывать людские бредни,

От которых мозг лишь в вреде

Видит массу наслаждений,

И поэтому злой гений,

Раз проникший в человека,

И испивший крови жертвы,

На дороге бывши первой,

В злом стремленье не угаснет

Раздавить чужое счастье,

Зародившееся рядом.

Подсыпать же в сласть отраву,

И довольствоваться этим,

Вот в чем страсть и развлеченье

Сотен падших поколений

От времен былых до селе...

Как они мне надоели!"

Ратобор:

"Убивать тебя не велит

Сердце мне. Несешь ты беды

Жизнью, смертью же, тем боле.

Будешь жить моею волей,

Под надзором смирен станешь".

Борей (про себя):

"Ничего здесь не прибавишь,

Весь расчет на то был хитрый".

Ратобор не столь сердитый

Привязал к седлу Борея,

Подтолкнул копьем, заверив

Недвусмысленным движеньем,

Что убьет коль тот скорее

Не найдет дорогу к змею,

Что охраной занят двери,

Путь скрывающей до цели.

Пар по косогору белый

Вниз струится речкой мелкой.

Высыпая клубы-стрелы,

С ревом страшным шеи-тени

На десятки направлений

Тянет змей в злом нетерпенье,

Навевает ощущенье

Безнадежности движенья,

Опуститься на колени

Заставляет повеленьем

Грандиозности явленья,

Задавить грозится небом

Угнетенное сознание,

Высотой голов взмыванья

Перегревшегося пара

Поражая тем рассудок.

Невиданно прежде чудо

Восхищает Ратобора,

Конь же, в страхе передернув

На загривке нервно кожей,

На клубы косится взором

Сумасшедшего созданья,

И подсказывает память

Животине неразумной

Унестись, покуда в шкуру

Не впилась какая гадость,

Искусав в тумане ноги,

Вот и рвет из рук он повод,

Призывая Ратобора

Поторапливаться в горы

Убежать под их защиту,

И от ужаса храпит он,

И шарахается в ритме

Вздохов неслыханно диких

Неизвестного созданья,

Ждущего, когда у края

Всадник на коне проедет.

Ратобор:

"В нашем деле промедленье,

Словно ожиданье плена.

Говоришь душа нетленна,

Так ступай в "костер" проверить,

Не страшны ль парны метели".

Растворившись в мути белой,

Царь-Борей, ведомый плетью,

К милосердию взывает,

На последок забывая

Зловеличия призванье -

Всем назначено страданье

Без разбора и без званий,

Коль на путь из зла поставлен

Человек, ведомый тайной,

Незатейливою мыслью,

Подкрепленною сознаньем

Своего величья дела.

Речь Борея оскудела

И затихла на мгновенье,

Отошла душа в мир теней,

Злородительское тело

В глубину земли низвергнув,

В сотнях тел из зла творений

Отыскав взамен бессмертье.

Над землей вскружился пепел

Без веленья силы ветра,

И Борея голос в недрах

Человеческого тела,

Завладев переплетеньем

Ратобора мозга тенет,

Злоспокойственно отметил:

"Не обманутся лишь дети

Слишком сложной жизнью этой,

Призванные свято верить

Своему самосознанью.

Чтоб свои убить терзанья

В разрешенье тайны давней,

Уничтожить взрослых надо,

Не щадя, не разбираясь.

От навета так избавлюсь,

И весь мир от зла избавлю".

Ниспослав на землю травлю,

Зло, уверенное нравом

Беспристрастного героя,

Козни вновь пустилось строить,

Но в другой земле отныне.

Здесь же, в дикую пустыню

Местность вскоре превратится,

Коль боец стремглав помчится

Очищать ее границы:

Может лишь во сне присниться,

За мгновенье нечисть выместь

Вместе с целым поколеньем,

Человек — отнюдь не птица

И растет к тому же быстро,

Кровь потоком будет литься

До последнего ребенка,

Да и тот взрасти успеет

К Ратоборову приходу.

(Со своим подчас народом

Бьется часто государство,

Переполненное властью

С безответственою ложью,

А случается и вовсе,

Государство под собою

Роет безглубинну пропасть,

Извиваясь под агоньей

От бессмысленнейшей злобы,

И само себя изводит,

На полях боев сражаясь

Со своей же тенью тронной,

В неизменном возрожденье

Попирая сметью смерть же,

Из безжизненного строя

Сотворяя ново тело).

Пеленой тумана белой

Затянулась вся долина.

Ратобор в дороге длинной

Ищет новую столицу

Неразгромленного царства,

Что Борей разбить грозился

При его поддержке братской.

Нет соперника подраться,

Будто вымерла равнина,

Или может, кто невинным

Хочет в споре оказаться

Меж добром и злом, в двух лицах

На земле многострадальной

Отслужить свой век, иль слиться

С окружающей землицей,

Колдовством и заговором

Превратившись в твердый камень

По краям тропы, где ране

Он крушил несметны рати.

Ратобор в догадке на земь

Растревоженно слезает,

Меч из ножен вынимает,

Неспеша подходит к камню.

"Что-то он напоминает.

Человека! Вот и ноги

Под вуалью из одежды,

Вот рука и даже пальцы!

Я узнал тебя — ты старец,

Что встречался на дороге.

Вот седой шевелит локон

На главе помощник-ветер,

Обернись иль смерть ты встретишь

На безжизненной дороге!"

Взмах мечом и камень в ноги,

Красной плесенью поросший,

Покатился по уклону.

Ратобор, гордыни полный,

Руки тянет за главою.

"Я неслыханно прозорлив!

Доказательство прямое -

Кровь на камне — тож из горла!"

За власа седые воин

Ухватился, вмиг расстроив

Наважденья чужды мысли:

Мох под пальцами извилист

С головы нежданно снялся.

Пелена непониманья

Охватила Ратобора,

Словно столб стоит и смотрит

Зачарованно на камень.

Струйки пыли семенами

Из соцветий мха сочатся,

С окрававленного старца

Ручейком в траву стекая,

На подставленные пальцы

Лживой плесенью бордовой

Словно нехотя ложатся,

Тут же ветром раздуваясь,

Разлетаются по свету.

Ратобор, забывшись, бредит:

"Зацепил в пылу сраженья

Не того мечом я верно.

Вот, тот камень и проверим

Мы сейчас догадку делом".

Взмах, летит глава на лево,

Взмах, другая катит вправо.

"Нет! Не та! А ну-ка рядом!"

Пот со лба струится градом,

Пыль над бойней вьется чадом.

Обежав долину взглядом,

Ищет Святозар, кто камень

Лихо рубит неустанно,

Облака песка взметая

Выше гор, стоящих рядом.

"Вон он. Трудится изрядно.

Не узнает мать, сколь грязи

Налепил в пылу сраженья

На себя герой сей странный".

Волислав:

"Сколько надобно старанья,

Чтобы горы сгладить плавно.

Не разгаданною тайной

Окружен, могу поспорить,

Сей поступок без сомненья".

Вокса:

"Чтоб догадки в пыль рассеять,

У того, кто пыль ту сеет,

И спросить не будет ль проще.

Может требуется помощь?

Поспешим, не быть бы поздну,

Распылит все горы в воздух

Обезумевший детина".

Под веселый смех дружины,

Плетки свистнули по спинам

Лошадей, те в скачь пустились,

За пригорком расстворились

В облаках летящей пыли.

Ратобор:

"Не противник больше силе

Злой колдун, ведет дружину!

Враг из камня — воин мнимый,

Искренне с тобой согласен.

Бой так бой, твой выбор ясен!

Суть, сражение — есть счастье".

На коня садится властно

Ратобор, в пылу победы

Гриву скручивает левой

Что у повода рукою,

Чтоб коня на бой настроить,

Разбудить, быть в сечи злому.

С места вскачь рванул и в гору

Tот взлетел стрелой гнедою,

На спине неся героя,

Плотью слившися одною.

Над долиной черный ворон

Кружит стаей. На угоду

Разрушительные войны

Лишь ему, да может волку,

Что бредет за войском долго

В искушении сраженья,

Где, воспользовавшись тенью

Беспощадной к людям смерти,

Всласть и плоть свою насытит,

Хуже то, что не укрытый

Под землей, лишен защиты,

Что не только аппетиты

Разжигает, волку силы,

И уверенность в победе

Придает над всем на свете,

Заставляя всех поверить

Что и волк отнюдь не дремлет.

Расступился строй мгновенно,

Пропуская Ратобора

Внутрь песчаного загона,

Отороченного кругом

Из щитов сплоченна войска.

Ратобор сражаться просит

Выйти сильного героя...

Только ветер в шлемах воет,

Да копыт стучанье о земь

С редким лязгом латной брони

От дружины вражей слышны.

Святозар, помедлив, вышел

На средину, тяжко дышет.

Святозар:

"Услыхал мольбы всевышний!

Ратобор! Ты ль это? Тише!"

Кто-то тянет шею выше,

Кто в приветствии нездержан

Из толпы кричит, победа,

И копьем пыряет в небо.

Волислав:

"Вот уж небыль, так уж небыль!

Ратобора спутать с вепрем,

Что в кровавой лишь победе

Видит счастье и успех свой!

Обманулись люди, в бреднях

Можно видеть воеводу

В облаченье злого дива.

В шрамах он, но то не диво,

Коль в сражениях ревниво

Выбирал бойца по силе".

Но в кругу уже схватились

Не на жизнь, на смерть вестимо.

Злоковарный бьется витязь,

Не на шутку рассердившись.

Не приходится на милость

В том бою расчет вести уж,

Драка не из скромной чести,

Без каких бы то уступок.

Неожиданный поступок

Тишину создал. Ни звука.

Замерла дружина, в муках

Не находит выход верный.

Положение столь скверно

Разрешил вдруг детский голос,

Над долиною вознесший

Незатейливейшим плачем

Всю печаль живущих в свете

Чистых, искренних созданий.

Ратобор вдруг изваяньем

Встал над витязем усопшим.

А над воином рыдая,

Распростершись, словно сокол

Крыльями, его ребенок

Шею нежно обнимает,

Почему, не понимает,

Воин злой отнял полжизни,

Ведь отец и сын не мыслим

Друг без друга в этом мире.

Лопнул тут пузырь из гнили

Ратоборова сознанья,

С грязного лица вдруг капли

Искренней души печали -

Слезы на песок упали,

Разбудивши тем сознанье,

И наполнив мозг свой давней

Неисполненной идеей.

Выпал меч из рук неверных,

Ратобор призвал всемерно

Наказать его за скверну,

Причиненную всем людям.

Опустил главу на грудь он,

Встав пред войском на колена.

Любава:

"За тебя решило время,

Сам себя убил ты этим.

Нож носила я, чтоб встретить

Злотирана тем оружьем,

Но уж вижу я, не нужен

Зла прием, прости за мысли.

Душу ты от зла очистил,

Заколдованный наветом,

Но и злу не все секреты

Человечества подвластны.

Встань с колен, ты снова счастье

Обретешь обычным делом,

Ведь не битва есть удел твой,

А совсем другое чудо

Предначертано от веры

И заложено с рожденья

В добром сердце человека".

ЗА СКАЗКОЙ

(послесловие)

Рождение, что то-же расставанье,

Приходит и уходит каждый год,

Но в нас воспоминанием живет,

Как свет далеких звезд ночного неба

Из бездны волны спокоенья льет,

Даря чем радость (чаще же тоску),

В сознании рождая мысли

О прожитых годах (а чаще судьбах),

Что в суе нас суровой окружают,

Великой круговертью интересов

Внося разнообразье и стремленье

Постичь едину правду этой жизни.

Увы, как не крутитесь, нижний

Этаж нам с вами призвано делить

Судьбою предначертанною Богом.

В миру, хотя и столь убогом,

Все мы должны добру служить,

Чтобы бессмысленную жизнь

Хоть изредка мог освятить

Огонь божественного счастья.

Так пусть же перестанут застить

Печалей слезы дивные глаза,

И пусть переживанья навсегда

Уйдут, что люди принесли лихие,

И дни забудутся плохие,

Что темные и злые силы

На плечи хрупкие взвалили

В отместку за свои ж грехи,

Страданьем неповинну душу

Одним со всеми одаря,

Но людям же благодаря,

Сбываются прекрасные мечты,

Сбываются частенько предсказанья,

Что в детстве обещались нам,

И нам же не заметить красоты,

Заложенной проматерью природой

В создание небесной чистоты, нельзя,

Ведь гений, что пленил сознанье,

Приносит равновесие души

В переплетеньи пониманья.

Запомни тайну: двери доброты

Тому приветливо открыты,

Кто в сердце неразлучно носит

Истоки искренней любви

К творенью жизни — человеку.