Знаки

Днем, кое-как одолев похмелье, я набрала Лешкин номер, но телефон оказался вне зоны доступа. Недоумевая, я позвонила на домашний. Мать холодно уведомила меня, что 'Алеша уехал с друзьями на экскурсию в Самару и вернется на днях'. Офигеть, блин. А мне трудно было сказать? Вот же сволочь малолетняя! Вернется — уши оторву. Хотя, нет. Закачу жуткий скандал с битьем посуды (все равно ее у меня слишком много) и торжественным выдворением негодяя из квартиры. Пожалуй, неделю не буду с ним разговаривать. Или две. Нет, пару дней. Больше я сама не выдержу. Да и поговорить с ним надо... насчет всех этих игр в детективы.

...Интересно, почему именно мне досталась такая маетная, грустная, одинокая душа? Нельзя ли было дать мне 'модель попроще'? Меня бы она вполне устроила. Общаясь с друзьями, родными, знакомыми, я жадно всматриваюсь в них, ловлю каждый жест, каждое слово — ищу следы болезни, которой страдает моя душа. Но — увы. Похоже, это лишь мой удел: извечные размышления о смысле жизни, мучительные сомнения и непонятные метания, острое чувство одиночества, от которого хочется завыть или впасть в нескончаемую спячку. Я боюсь остаться наедине с собой, боюсь не успеть в жизни чего-то важного, боюсь не найти своего места под солнцем... Боюсь жить. У меня не получается, как у десятков моих знакомых, замыкать всю суть своего существования рамками денежной работы, удачного брака и маленьких бытовых радостей. Все слишком просто. Мне этого мало. Да и не нужно, по большей части. Моя жизнь напоминает бессмысленные метания в темноте, поиск неизвестно чего неизвестно зачем. И как тогда требовать понимания от других, если сам себя понять не способен?

Только рядом с тобой я обретала чувство цельности, завершенности, гармоничности. Мое одиночество осталось при мне: ведь оно — это целая вселенная, заключенная в нас самих, — но я примирилась с ним. В те редкие дни, когда ты был рядом, мне не хотелось искать истину и разгадывать смысл бытия, потому что всем этим становился для меня ты. Остальное уходило на задний план, было лишь фоном — работа, деньги, быт, — и уже не отвлекало от самого главного. Мама говорила мне, что нельзя так сильно любить мужчину. Это уже не любовь, а болезнь. Зависимость. Сумасшествие. Ну и пусть! Сумасшедшие намного счастливее 'нормальных'. У них есть свой мир, правила в котором устанавливают они сами. Для нас этим миром стала любовь. Говорят, большая любовь всегда заканчивается трагически. Обычно — смертью. Да-да, Ромео и Джульетта, Отелло и Дездемона... знаем. Ну и что? Зато они любили. Смерти боятся лишь те, кто верит, что она — конец всему. Я так не думаю. Смерть — это как переезд на новое место: уезжать бесконечно грустно и страшно, но это не значит, что впереди не ждет что-то светлое и хорошее. Что-то теряем, что-то находим...

Вот только тем, кто остается, всегда тяжелее, чем тем, кто уезжает...

За пару дней до своего очередного исчезновения и той аварии ты впервые за долгое время взял в руки гитару и спел мне песню. Песню, сочиненную тобой. Я помню ее, словно ты и сейчас ее поешь. Тогда я ничего не поняла. Теперь мне ясно, что ты знал. Знал, что можешь не вернуться.

Я ухожу, как обычно,

С ливнем, упавшим на дом.

Птица ночная беспечно

Душу обнимет крылом.

Ты ничего не узнаешь,

Но защемит сердце боль.

Просто ушла, не прощаясь,

Наша с тобою любовь.

Я бы вернул этот вечер,

Рук твоих теплый покой.

Но позабыта навечно

Мною дорога домой.

Ты ничего не узнаешь,

Но защемит сердце боль.

Просто ушла, не прощаясь,

Наша с тобою любовь...*

Знаешь, что больнее всего? Невозможность увидеть тебя, коснуться, обнять. Поговорить, пусть даже по телефону, сквозь помехи и дожди, через сотни, тысячи километров. Прочитать пришедшую среди ночи смс-ку. Все, что мне осталось — воспоминания о тебе. Горькое богатство. За два года, что мы вместе, моя любовь к тебе не ослабла ни на грамм. Кто-то скажет — невозможно. Нельзя любить человека всю жизнь так же сильно, как в первый день, в первый месяц, первый год. Быть такой же безумно влюбленной. Когда при одном виде любимого пол уходит из-под ног и сбивается дыхание. Когда от одного прикосновения родного человека кровь ударяет в голову. Когда от одного поцелуя кружится голова и все поет внутри... Это счастье. Счастье и проклятие...

Идет дождь. Август. Холодно.

Сгусток тьмы — черный свитер, черные джинсы, черный рюкзак — я плелась по лужам, через сумрачный серый город, не зная, куда и зачем. В ушах — Nightwish, в голове — пустота. Антона нет. Лешка уехал. Лерка на работе. Мама в деревне. Одиночество. Или свобода?

Мимо проносились машины, окатывая меня тучами грязных брызг. Моросило. Спрятав лицо под капюшоном, я двинулась через дорогу. Музыка гремела в наушниках, заглушая все звуки. Я не смотрела по сторонам. Сначала я ничего не поняла. Сильная рука на плече, рывок назад — и вот я уже лежу на тротуаре, мокрая и грязная, и недоуменно таращусь вслед едва не сбившей меня маршрутке. Кое-как поднимаюсь, начинаю озираться: улица пуста. Я не знаю, кто меня спас. Не знаю?

Знаю.

... В квартире пахло осенним дымом. Блэки и Бимка спали одним меховым клубком в большом кресле. Сдружились. Две пары глаз проводили меня ленивым взглядом. Я заварила кофе, покурила на балконе, послонялась по комнате и поняла, что дома был Лешка. Душу вдруг охватила легкая, смутная тревога. Открыла шкаф: точно. Лешкины вещи исчезли. Полочка в ванной осиротела без его шампуня, бритвенных принадлежностей и склянки с вонючим парфюмом, которую я давно мечтала выкинуть. Охваченная паникой, я забегала по квартире, ища мобильник, но тут мой взгляд, наконец, выхватил засунутый за зеркало конверт. О Боже.

Я пару раз перечитала письмо, прежде чем до меня дошел его смысл.

Кира. Никогда не умел писать прощальные письма. Я вообще неумеха, ты знаешь. Но я постараюсь. Напишу и уйду, пока малодушно не передумал. Я был там. Я ездил тайком от тебя, сказав матери, что отправляюсь на экскурсию. Я нашел его. Я поверил тебе, знакам, о которых ты говорила. И я нашел его. Я нашел Антона. Я все узнал. Это было трудно, но выполнимо. Мне звонили...Я тебе не сказал тогда. Ты была права с самого начала. Наверное, и я тебе верил с самого начала, но не хотел в этом признаваться себе самому. Не хотел терять тебя. Потому что без тебя эта жизнь бессмысленна. Понимаешь? Ты поймешь, а значит, простишь меня, Кира. Я был там. Антон действительно выжил в той аварии. Не знаю, кто привез его в больницу. В этой истории куча странностей. Он в коме. Врачи сомневались, что он выживет. Но теперь все в порядке. На днях они заметили улучшения. Он может скоро очнуться. Его не могли опознать, там какая-то путаница с данными вышла — но теперь все ясно. Кира, он будет жить. На обороте ты найдешь адрес больницы и все данные. Езжай к нему.

Кира, прости меня, если сможешь. Я ухожу из твоей жизни. Это решение далось мне с трудом, о котором ты и понятия не имеешь. Добровольно отказаться от своего счастья, будучи уверенным, что жизнь на этом кончена — это не так-то просто. Можешь мной гордиться. Это взрослый поступок. А ведь ты вечно упрекала меня в том, что я ребенок. Видишь, я уже взрослый... Только теперь это неважно. Не ищи меня и не пытайся связаться — зачем? У тебя все будет хорошо. Я уезжаю в Москву, к родственникам. Попробую там учиться. Хотя смысла уже ни в чем не вижу. Еще одно хочу сказать тебе: спасибо. За все спасибо. За всю свою жизнь я никогда не был так счастлив и спокоен, как с тобой. Да и вряд ли буду...

Я люблю тебя. Будь счастлива. Прощай.

Твой Леша.

P.S. Ключи оставляю соседке.

Непонимание. Шок. Слезы. Смех. Снова слезы.

Спасибо, Боже. Боженька, спасибо. Спасибо, спасибо, спасибо. Спасибо, Господи, спасибо, спасибо, спасибо!!!

Он жив. Господи, он жив. Жив. Мой Антон жив. Боже...

Лешка. Леша, Лешенька... Лешка, спасибо! Прости меня, Лешка. Бедный мой, родной, прости меня, ради Бога.

Вещи, деньги на дорогу, рюкзак, куртку... записку — Лерке — 'последи за животными'. Постучать соседке. Да, уезжаю. Надолго? Нет, нет, вернусь совсем скоро!

На автовокзал. Скорее!

Все будет хорошо. Ты жив. Ты жив, о Господи, ты жив.

Вместе с пульсом, с биением сердца — жив, жив, жив!

Теперь все будет хорошо.

И слезы — от счастья. Плачь, дождь.

... Поймем ли мы, зачем пришли в этот мир? Ради чего живем? А так ли это важно... Наконец-то я все поняла. Грудь разомкнули стальные тиски, и дышится легко, совсем легко. Щеки мокрые, то ли от слез, то ли от дождя. Но небо просветлеет, повинуясь чьей-то улыбке сверху. Какое счастье — жить. Я никогда не буду одинокой. Никогда. Пока мы дышим в унисон. Пока вместе. Пока любим.

Не бойся, любимый. Я рядом.

Мир сияет. Мир ликует. Ласково шелестит вода.

Дождь.

2007 г.

* — стихи автора. ** — И. Тальков, 'Летний дождь'