На звездных крыльях Времени

Наконец его полк, а одновременно с ним, и братский 193-й авиаполк перелетели в район Полтавы, на недавно освобожденный аэродром.

Отсюда неприятельские самолеты вылетали бомбить Москву, Горький и другие города. Отсюда, когда опытная группа, в которую назначили Евгения, вылетела сопровождать "Пешку"-разведчика, взлетали "мессершмитты", сбившие Мишу Никитина. Немцы отступая, успели уничтожить все здания на аэродроме, оставив его голым. Лишь каким-то чудом уцелел один дом, одиноко видневшийся среди развалин. В нем-то летчикам и отвели ночлег.

— Уж не уловка врага ли это? — Заметил Семен Петраков. — Заминировали тут все, мы войдем и все взлетим на воздух...

— Наврядли — ответил ему Амелин. — Саперы тут хорошо поработали. Все проверили, так что будь спокоен.

Делать нечего, несмотря на сомнения, заночевали там, где можно. А наутро опа — экскурсия — погода нелетная, и, пока техники приводят в порядок самолеты, а другие службы — аэродром, летчики едут в Полтаву. На грузовике, который нещадно трясет, но это лучше чем сидеть на приколе. Приехали, посмотрели небольшой, но старинный город. Он по-своему прекрасен, расположен на берегу Ворсклы, но повсюду следы недавних боев — развалины, если не сказать руины, и повсюду пепелища. Везде немецкие автомобили, орудия, теперь уже трофейные, ведь их впопыхах оставили гитлеровцы.

Проезжая по улицам, Жека отмечал, как душевно, и радостно приветствуют их жители, и они им тоже махали руками, кричим слова приветствий. Внезапно за машиной побежала старая, седая женщина. Она что-то кричала и протягивала руки. Водитель притормозил, и все, кто был в кузове, услышали:

— Сынки, гоните фашистов с нашей земли! Смерть им!

Водитель тронулся, старушка отстала, а все, глядя на нее, ответили:

— Смерть захватчикам!

Посмотрели, вернулись на аэродром. Ночь прошла без чрезвычайных происшествий, кроме того, что над окраиной аэродрома пролетел фашистский разведчик. Утром как всегда политинформация, и известие — войска трех фронтов — Центрального, Воронежского и Степного — вышли к Днепру. И захватили плацдарм на протяжении шестиста километров, от Лоева до Днепропетровска. В этот день, в полку зачитывалось и обсуждалось обращение военного совета фронта. В нем говорилось, что истребительная авиация призвана оказать помощь войскам во время форсирования Днепра. Это значило, чем надежнее будет прикрытие, тем быстрее будет освобождена Правобережная Украина.

...Конец сентября войска Степного фронта форсировали Днепр на участке Мишурин Рог, Домоткань, они освобождают Кременчуг. Все знают — наземная обстановка в районе переправ и плацдарма крайне сложна. Ведь правый берег выше и у немцев все на виду. Да и к тому же войска все время под угрозой налета воздушных сил противника.

Жека помнил, как его сбили на У-2, помнил ребят, которые его выручили, и немного ощутил как там, на самом переднем крае. Вылетая на задания, он понимал, как непросто дается переправа — там внизу, с великим мужеством, отвагой, и упорством, разновозрастные мужи форсировали Днепр. Не просто реку, а мощную водную преграду. Но ее преодолевали, и проявили при этом, поистине массовый героизм.

Множество подвигов свершили в те дни и советские летчики, награды которых, всего пятьдесят лет обесценятся, и ими будут торговать. 240 и 193 истребительным полкам, поставлена задача — надежно прикрывать переправы и плацдарм. Но расстояние от аэродрома до Днепра большое. Топливо по возвращению будет на пределе, и можно только быстро провести скоротечный бой и возвратиться.

...Раннее, сентябрьское утро. Вылет снова смешанной группы — наверное, комполка задумывает какие-то перемены, заставляет летчиков летать в разных парах, и исполнять разные роли. Может, будут какие-то подвижки в комсоставе, и в званиях летчиков. В любом случае — все для прикрытия войск, переправлявшихся через Днепр в районе Домоткань — Куцеваловка.

Линия фронта, вот и Днепр, но из-за недостатка горючего, над переправами пробыли недолго. Если не хочешь проблем — пора возвращаться, и Иван это понимает. Разворот курсом на восток. И тут вдали, за левым берегом, Жека заметил самолет, летящий навстречу.

Расстояние еще большое — но как будто "Пе-2". А сзади две точки — по всей видимости, истребители прикрытия. Вот тогда-то Жека и встретил противника, бой с которым возможно мог открыть дверцу в его, Евгения будущее. Это был не фашистский ас, и не какой-то новый, германский секретный самолет. Это была "Рама", которую он и встретил сразу после провала в прошлое.

Такой же разведчик рыскал и тут. И понятно почему. В воздушных боях над Днепром и плацдармами, противник нес большие потери. И немецкое командование усилило огонь дальнобойной артиллерии по переправам. Для корректировки их огня, Люфтваффе и высылало "Фокке-Вульфы-189". А их экипажи не только корректировали огонь артиллерии, но и вели разведку перегруппировки и подхода войск. Такой экипаж, как правило, состоял из опытных немецких офицеров, специально подготовленных для выполнения таких задач. С борта самолета они передавали разведданные, своему командованию.

Жека быстро подумав, сообщил об этом товарищам.

— Не то противник, не то свой? — Усомнился Кожедуб, под началом, которого и летели.

Время как раз идти на снижение, чтобы не так долго терять высоту в районе аэродрома. Но все знают правило — пока не опознал самолет, принимай его за противника.

— Соколы! Летим пока с ним, на одном уровне, пока не опознаем — принимает решение Иван.

Жека всмотрелся — да это же "Рама", а за ней два "мессера". Это поняли и остальные. "Рама" летела на высоте три с половиной тысячи метров, а для корректировщика это было для нее, необыкновенно высоко. Обычно, "Рамы" держалась на малой высоте, прикрываясь облаками. А этот вражеский самолет нагло шел прямо на группу "Лавочкиных" — это было странно, но видно, экипаж был уверен, что проскочит.

Евгений ели удерживался, чтобы ни дать газ, покинуть строй, и всадить в неприятеля очередь. Да и время терять было нельзя — немецкий разведчик, мог штопором уйти вниз. А там, и на территорию, занятую фашистскими войсками. Жека закусив губу, мгновенно раздумывал — выйти из группы, или нет? Но тут Кожедуб передал приказ:

— Все вдруг! — Это означало — всем быстрый разворот.

Он и сам быстро разворачивается на 180 градусов. и идет на сближение. Жеке не успеть — он летит далеко не первым. Как бы там не вышло — самолет противника заметался. Атака. Длинная очередь — и "Рама" начала падать. И тут вот он шанс:

— Добейте его!

Тут уж Евгений постарался, крикнул Михаилу:

— Атакуем! — И нажал на гашетку, еще издали.

Попадание. Но ничего — ни вспышек, ни переноса. А может, потому что не он один попал — ребята тренировались так рьяно, что на землю от "Рамы" полетели одни лишь обломки.

— Вот черт — проворчал Жека — не удалось...

Он осмотрелся — от "мессеров" и след простыл, да и назад нужно уже немедленно. На этот раз гоняться больше не за кем, но краткий срок пребывания над переправами, удручал. Это расстраивало, и летчики только и думали — когда же будет перелет на передовой аэродром? Всем хотелось дольше оставаться на прикрытии. А пока со снижением возвращение. Все дотянули, и сели без эксцессов.

Ожидания начали оправдываться, и вскоре все стали изучать подходы к новому аэродрому. Комполка, летавший туда на разведку, сообщил, что немцы пытались его перепахать, но не успели — провели лишь несколько борозд. Плуг бросили прямо на летном поле.

— Так что товарищи — перелетаем. Сейчас там работает передовая команда БАО — заравнивала борозды. Думаю, все сядут без поблеем.

Так оно и вышло. И уже подлетая к аэродрому в Касьянах, Жека заметил борозды. Касьяны — деревня, разбросанная у оврага. Куда же приземляться? Наткнешься на такую борозду — можно и стойку шасси сломать, и закозлить. Но с земли передали:

— Садитесь спокойно!

— Понял.

— Понял.

— Понял.

Сели, и плуг стал, заметен, только когда вылезли из кабин. Посыпались шутки:

— Глядите, каким оружием фрицы пытаются нас задержать.

— Используют все что можно.

Это было правдой — опасения по поводу одинокого жилого дома на полтавском аэродроме подтвердились. Там оказались заминированы часть подвала, и помещение под лестницей. Были там замурованные бомбы, и к ним шла проводка от приемника, установленного на окраине аэродрома. Вот потому-то, ночью над окраиной аэродрома и летал немецкий разведчик. И по сигналу с него, когда все спали в этом доме, реле сработало. И взрыв не произошел, только потому, что утром того дня, связисты случайно перерезали проводку от приемника к бомбам.

Настало время рассредоточивать самолеты. "Лавочкины" их первой разместили на поляне вдоль домов, второй — чуть подальше, а третьей — за околицей деревни.

— Вот теперь начнется — подумал Евгений.

И началась напряженная боевая работа. Первое время вылетали поэскадрильно, прикрывали переправы и плацдармы — их героически отстаивали и расширяли, советские наземные войска. Прикрывали и подходы войск к Днепру, и коммуникации на левом берегу..

30 сентября Жека, уже в третий раз в составе своей эскадрильи, вылетел прикрывать плацдарм, в район Бородаевки. Боевой порядок такой: впереди Амелин и его ведомый Игорь Середа, за ними — два звена — пары Петракова, Саркисяна, Гаврилюка, и Арвеладзе. А Жека сегодня летает замыкающим.

Внизу, как на Курской Дуге, только размахом поменьше — на плацдарме, ведутся ожесточенные танковые бои. А в небе, происходит осмотр воздушного пространства. Воздушного противника не видно. Все вроде бы спокойно. В наушниках шлемофона обычное потрескивание. И вдруг сквозь треск отчетливо раздается позывной комэска:

— Сокол-11! Сокол-11! Юго-западнее Бородаевки появились большая группа бомбардировщиков. Немедленно атаковать!

— Понял. Противника вижу. Атакую!

Эскадрилья стремительно поворачивает, и летит в указанном направлении. Жека, хоть его положение и непривычно, постарался осмотреться — впереди, ниже их, восемнадцать бомбардировщиков. Они уже вошли в пикирование, и некоторые уже начали бросать бомбы. Вражеских истребителей не видно. А внизу боевые побратимы, и не важно, что это пехотинцы, артиллеристы, танкисты.

Они с надеждой смотрят на группу "Лавочкиных", они ждут помощи. И долг летчиков эскадрильи, быстрее помочь им. Осознание воинского долга, постепенно овладевает всеми. И они, отвесно пикируют с высоты трех тысяч метров, развивая максимальную скорость. Быстрое сближение. Жеке в конце всех, прицеливаться трудновато.

Амелин открывает огонь по головному "Юнкерсу", хочет внести панику в боевой порядок. И едва не врезаюсь во вражеский строй. Стрелки тут же открывают ответный огонь. Боевые товарищи Евгения, маневрируют, кидают самолеты из стороны в сторону, и уклоняются от трасс.

— Расходимся! — Звучит команда.

И Жеке приходиться выбирать — действовать в одиночку, или пристроиться к чьей-то паре, и лететь как когда-то тройкой. Но тогда, кто-то должен стать командиром звена, с двумя ведомыми. Нет, лучше уж самому, раз не договорились заранее...

Пока пилоты бомбардировщиков, не догадались, или не успели, сгруппироваться в оборонительный круг, Евгений атакует сам. Появляется то сбоку, то вверху, то внизу. И его неожиданные маневры, точность, быстрота действия вызывают во вражеском строю смятение. А его товарищи успевают сбить нескольких крайних. Но вот "Юнкерсы" прекращают бомбить, выходят из пикирования, а некоторые не прицельно сбрасывают бомбы. И все-таки выстраиваются в оборонительный круг

Частично задание по прикрытию выполнено. Но противник не ушел. Значит, необходимо сбить хотя бы еще один бомбардировщик. Тогда враг будет деморализован и уйдет — это уже много раз проверено. Эти мысли быстро проносятся в голове Евгения, и он, маневрируя, быстро пристраивается к одному из бомбардировщиков снизу. Палец вдавливает гашетку. Огонь. Жека стреляет практически в упор, и "Юнкерс" охваченный пламенем, падает. Его еще и добивают друзья, что Жеке на руку — пускай запишут на свой счет.

И, как и следовало ожидать — остальные бомбардировщики, стараются поспешно уйти, и беспорядочно сбрасывают бомбы. Но все-таки и отстреливаются. Мимо самолета Евгения, несутся трассирующие пули. Но все равно задание можно считать выполненным. И Амелин передает:

— Задание выполнено.

И в ответ звучит:

— Возвращайтесь домой!

Эскадрилья снова собирается в боевой порядок, и берет курс на восток. Пока летели, Жека как-то не особо размышлял. Но как только пообедали, мысли снова заскакали с одного на другое. В такие моменты он уходил в себя, и просчитывал варианты своего вписывания в послевоенную жизнь. Он знал будущее, от того его мысли иногда заходили вообще не туда. Ведь он знал — через время многие советские люди, и их дети, будут стремиться на заработки, или эмиграцию в Европу. Но сейчас туда было не попасть. Это будет предательством. И страны, и товарищей, и себя...

Тем временем, вступил в свои права октябрь, и в его первых числах, советские войска, еще больше расширили плацдарм на правом берегу Днепра. Им пришлось отбивать ожесточенные контратаки противника. Немцы усилили авиа налеты — группами по двадцать-тридцать бомбардировщиков в сопровождении большого количества истребителей.

И когда летчики полка барражировали над днепровскими переправами, им часто сообщала о появлении противника, девушка со станции наведения. И это будоражило в Жеке, воспоминания о Кате, которую он теперь никак не мог увидеть. Потому сердце екало, когда в шлемофоне раздавался женский голосок:

— Сокол. Сокол! Это я — "Пуля". Появились самолеты противника. Приближаются с юга. Соколики, бейте их крепче, крепче бейте!

И над плацдармом и переправами разгорелись ожесточенные воздушные бои. По нескольку раз в день летчики 240 полка прилетали на прикрытие с небольшими промежутками во времени. Счет шел на минуты: одна группа улетала, через несколько минут прилетала следующая. Иногда группы по приказу командования перенацеливались — высылались на прикрытие других, более ответственных участков.

Летчики полка продолжали вылетать по нескольку раз в день, но теперь уже большими группами — по две эскадрильи, часто всем полком. Водили группы опытные командиры: сам комполка Подорожный, его помощник Семенов, штурман полка Яманов — кто-нибудь из них. А на КП на правом берегу Днепра, воздушными боями постоянно руководили командиры их авиадивизии и авиакорпуса — полковник Литвинов и генерал-майор Подгорный. И в этих групповых боях крепла дружба между эскадрильями, счет полка рос.

Гибкое и четкое командование, наводящее управление с земли, слаженность действий позволяли истребительной авиации перехватывать врага на дальних подступах к линии фронта. И наконец, захватить господство в воздухе. А в это время штурмовая и бомбардировочная авиация их 5-й воздушной армии, которой командовал генерал-лейтенант Горюнов, наносила сокрушительные удары по подходящим немецким резервам.

...Как-то раз, полк под командованием капитана Семенова прикрывал переправы в районе Куцеваловка — Домоткань. Вдруг в наушниках прозвучал голос командира корпуса, находящегося на КП: