Гамбит старого генерала

"А вот, кстати и он".

Из-за занавески послышались шаги волшебника. Марисабель отсалютовала отражению, подошла к ширме, одним резким движением раздвинула ее в стороны, представая перед чародеем во всей обновленной красе.

— Я готова, — звучным, уверенным и красивым голосом сказала она. — Пусть начнется бой.

Глава 7

На полянке перед домом колдуна Марисабель поджидало еще одно испытание магией. Поразительное, как и все, что встречалось до этого момента, но в отличие от предыдущих чудес, на этот раз, действительно страшное.

Несмотря на юный возраст и беспокойную жизнь, она была девушкой довольно начитанной, и полагала, что неплохо разбирается в мифологии. Ну, не во всей естественно, но уж, по крайней мере, в ее базовых понятиях. Так, про единорогов они думала, что это существа — олицетворение добра и чистоты, светлые и излучающие благожелательность ко всему живому. Как же она ошибалась.

Перед крыльцом стояла парочка единорогов... То есть, зверей, очень на них похожих. Те же сильные лошадиные тела, тот же витой рог во лбу, пламя хвоста и гривы, и сверкающие бриллианты глаз... Вот только легенды и книги не рассказывали о покрытых пеной бешенства клыках, и острых как бритвы гибких шпорах, от копыт и до самых колен. Ярость же, пылающая в глазах этих дьявольских скакунов, казалось, могла растопить обе полярные шапки, а получившуюся воду вскипятить и выпарить в пепельное небо.

Марисабель уже привыкла к постоянному легкому испугу, реакции на неожиданное явление, когда срабатывало то или иное сотворенное волшебником чудо, но это... это было не безобидной самодвижущейся ковровой дорожкой или дворцом, скрывающимся под фасадом незаметного приусадебного домика.

Чудовища, уставившиеся на нее огромными свирепыми глазищами, были опасны. Смертельно опасны. И пока оставалась надежда, что все это иллюзия, сотворенная магом для пущего эффекта, то удержаться и не рухнуть в обморок, еще можно было. Однако когда ближайший "единорог" заревел, пахнув в их сторону гнилостным жаром из оскаленной пасти, а второй при этом с такой силой топнул по камню мостовой, да так что камень треснул, а земля задрожала, это стало почти невозможным.

Без чувств Марисабель, правда, не свалилась, не тем она оказалась человеком, чтобы терять сознание перед лицом даже такого кошмара, однако, нешуточную слабость во всем теле она все же ощутила. Кровь отхлынула от помертвевшего лица и лишь невероятным усилием воли девушка удержалась от паники.

— О, простите меня, пожалуйста, — воскликнул волшебник, заметив ее состояние. — Это все моя ужасная невнимательность. Надо было поставить их подальше, чтобы вы успели привыкнуть.

— Что... ик... что это? — выдавила из себя Марисабель.

— Простите, — еще больше смутился маг. — Но это наш транспорт. Хотелось бы организовать более комфортное средство передвижения, однако боюсь что, время, увы, уже не терпит. Впрочем, вы можете остаться и подождать моего возвращения...

Вот еще, нашел что предложить. Это когда решается ее судьба и судьба ее родины? Марисабель уже заметила полную сбрую, в которую были закованы зловещие скакуны, а так же то, что они не смеют и тронуться с места. Значит, есть что-то удерживающее их от этого шага, значит не дикие это звери, а, в самом деле, верховые. Ну, а раз так, то может быть не настолько они и опасны. Раз уж маг нашел способ их обуздать, то значит ехать можно. И нечего привередничать.

— Благодарю, — стараясь выглядеть решительно, отказалась девушка. — Я предпочту быть рядом. Надеюсь только, что управлять этим монстром мне под силу?

— Ну, если есть опыт верховой езды, то безусловно, — сказал волшебник. — Осмелюсь предположить, что, э-э-э-э есть?..

— Конечно, — ответила Марисабель.

— Вот и хорошо, — бодро заключил маг, и добавил, словно между прочим. — Кстати, вы тогда назвали носатого зверька, адской гончей. Отчего так?

Марисабель вспомнила, сколько хлопот доставили им "носатые зверьки" и помрачнела.

— Потому что так и есть, — сказала она. — Нет ничего, что могло бы от них спрятаться. А по их следу всегда идут солдаты и та земля, куда они приходят, превращается в ад.

— Вот как? — изогнул бровь волшебник. — И много их, э-э-э-э... таких.

— Слишком много, — буркнула, не сдержавшись, Марисабель.

Чародей задумался. Получалось, что ему не видать не только лавров первооткрывателя носатого, но даже и в первую десятку контактеров не попасть. Жаль.

— Хм-м-м-м, ну да неважно. Я это вот к чему, — он достал из складок одежды, какую то загогулину. — Сейчас здесь появится настоящая адская гончая, но прошу вас отнестись к этому спокойно. Все под надежным контролем, так что волноваться не стоит.

И, выдержав паузу, чтобы дать гостье время подготовиться, дунул в загогулину, оказавшуюся обыкновенным двухтональным свистком.

Секунду или две ничего не происходило, а потом раздался громкий шорох, и из кустов к ним выбралось еще одно чудовище. Новоприбывшее существо оказалось такое жуткое, что даже монстры-единороги рядом с ним выглядели уже не такими уродливыми и страшными. Казалось, оно целиком состояло из когтей, выступающих костей, шипов, зубов, мощного ребристого панциря и густо покрывавшей все это хозяйство, отвратительной, мерзко пахнущей, слизи. Существо уставилось на людей, распахнуло пасть и заскрипело как несмазанное колесо. Только в сто раз громче. Марисабель не удержалась и вскрикнула, отступая и прячась за волшебника.

— Ну-ну-ну, — проговорил тот, успокаивая ее. — Жаль, конечно, но лучшего защитника для нас, если что-то вдруг пойдет не так, просто не найти. Да не беспокойтесь вы так, мы для нее ядовиты и есть она нас не стала бы ни при каких обстоятельствах.

"Ага". — Подумала девушка, оставаясь у него за спиной. — "Есть не будет, пожует и выплюнет. Утешил, называется".

Д'Аранж тем временем наиграл на свистке целую мелодию и чудовище, злобно хрюкнув на прощание, сигануло в кусты.

— По правде говоря, не думаю, что придется прибегнуть к его помощи. Так, разве что для страховки, — заверил маг, поворачиваясь к своей, перепуганной до полусмерти, гостье. — Однако если дело до этого все-таки дойдет, то я хочу, чтобы вы не пугались. Абсолютно управляема, поверьте мне, контроль полный. Да, вот еще что, — это вам.

Он подал девушке стек из какого-то незнакомого ей материала.

— Это, — сказал волшебник, — для управления единорогами. Послушание стопроцентное, но только если не показывать, что вы их боитесь. В противном случае могут взбрыкнуть, и тогда держитесь крепче.

Они подошли к зверям, и чародей показал своему скакуну еще один, аналогичный отданному Марисабель, прут, провел им перед клыкастой мордой и со свистом рассек воздух, едва не задев по раздувающимся ноздрям. При всей своей свирепой внешности, чудовище намек поняло прекрасно и, спрятав клыки, едва ли не заулыбалось человеку. Присмирело, поутихло, даже в размерах как будто сдало. Словно сдулось.

— Примерно так вот, — объяснил д'Аранж девушке. — Умнейшие создания, сразу всё понимают. Правда у них память плохая, приходиться время от времени освежать. Кстати, если единорога ударить этим, с намерением убить — сдохнет, в ту же секунду. Пусть даже удар будет и несильный. Прошу.

Девушка померялась взглядом со "своим" единорогом. Выдержала, не дрогнув, напор бешеной ярости, так и прущей из глубины огненных зрачков, а потом, сжав зубы до полного окаменения, подняла стек и резко махнула им перед мордой скакуна. Гибкий прут с визгом рассек воздух и, закачался у самых его глаз. Эффект получился что надо. Пламя свирепого безумия и неукротимой злобы, полыхавшее в единороге угасло, как и не было. Он замер, лишь глаза его закачались в такт колебаниям прутика, следя за каждым его движением, а стоило Марисабель отвести стек, внимательно и преданно уставились уже на нее.

— Я почему-то и не сомневался, что вы найдете общий язык, — удовлетворенно прокомментировал эту сцену д'Аранж. — Однако, вижу, знакомство состоялось. Нам пора.

Марисабель вставила ногу в стремя и, закусив губу, закинула себя в седло. Уселась, правда, несколько мешковато, ноги слушались плохо, тело инстинктивно отталкивалось от боков уродливого зверя, но все прошло благополучно. Единорог, немного заволновался, когда она, нащупывая вторую шпору, не рассчитала, и острым каблуком засадила ему под ребра, однако стоило девушке схватиться за поводья, при этом стек слегка царапнул шею скакуна, как он вновь обратился в статую. Волшебник, своего оседлал с совершенно будничным выражением на лице, он больше следил за напарницей, чем за чудовищем между ног. ( Мы убедительно пытались уговорить автора смягчить двусмысленность предложения или поставить его в какую-нибудь иную форму, однако она, по ряду причин, главным образом, из-за особенностей характера, заняла совершенно непреклонную позицию. Таким образом, мы заявляем, что вся ответственность за возможное оскорбление высоких эстетических вкусов наших уважаемых читателей, а особенно читательниц, лежит исключительно на ней. Примечание переводчика. )

— Вот видите, — заметил маг, когда она немного освоилась и выпрямилась в седле, — ничего сложного. Почти что обыкновенный конь, только немного побыстрее. Теперь следуйте за мной.

Он пришпорил своего единорога и поскакал прочь по аллее. Чуть побыстрее обыкновенного коня? Да уже спустя мгновение, колдун оказался на таком расстоянии, что не услышал бы ее крика, вздумай она его позвать. Только топот, сотрясающий камни и высекающий из них искру, доносится издалека, и отзывается обильным листопадом на всех окружающих деревьях.

Тут скакуну Марисабель на миг показалось, что наступило его время. Он затрубил, было, и задрожал всем телом, явно собираясь показать, КТО в их тандеме главный. Наивное животное, не тут-то и было. Инстинктивно натянув поводья так сильно, что жеребец едва не вывернул себе шею, заглядывая в глаза наезднице из под устремленного в зенит устрашающего рога, она сорвала его порыв к бунту. А "приласкав" каблуками в бока, и стреканув волшебным стеком по крупу, предупредила все последующие. Убедившись, еще раз, что девушка, может оказаться жестоким наездником, единорог смирился. Пора было догонять чародея, притормозившего на повороте, и ожидающего когда она его догонит.

— Пошел, — крикнула амазонка. — Давай, давай.

Долго упрашивать темпераментного зверя не пришлось. Может он передвигаться медленнее просто не умел ( а может лелеял надежду, что она не справиться с ощущением огромной скорости и, свалившись с его шеи, благополучно свернет свою ) однако темп взял просто сумасшедший. Впрочем, насчет тайных грез единорога о несчастном случае можно было забыть. Если они и впрямь были, то он просчитался — девушка испытывала и гораздо большие потрясения.

В плане толчков и тряски, езда на взбесившемся полумифическом копытном была ничуть не экстремальнее, чем прогулка по палубе терпящего крушение и практически уже разлетевшегося на куски, морского судна. Так что Марисабель, в свое время, совершившая такую прогулку, причем дважды, оказалась на высоте.

Оглянувшись и отметив, что девушка прекрасно справляется с управлением и скоро его настигнет, волшебник одобрительно кивнул, развернул единорога и поскакал дальше. Того, что Марисабель упустит его из виду и отстанет, он не опасался — незаметно от нее, д'Аранж накинул на ноздри ее "Буцефала" невидимый силовой поводок, и теперь, куда бы чародей не повернул, единорог должен был сворачивать в ту же сторону. Отклонение могло быть лишь самым минимальным, и проблем бы не доставило. Впрочем, маг заметил, что Марисабель старается не только удержаться в седле, но и править. Причем туда, куда надо, а не куда получится. И из виду его она не упускает ни на миг, молодец девчонка.

...домчали их жеребцы к месту назначения в один миг. Не успела Марисабель проморгаться от, ударившего в лицо порыва ветра на старте, как единорог уже притормаживал рядом со скакуном чародея. Они были на какой-то небольшой полянке, где был разбит высокий, украшенный флагами со всевозможными символами и гербами, шатер.

— Это наша ставка, — объяснил, уже спешившийся, маг. — Прошу за мной. Война вот-вот начнется.

* * *

Входя в шатер, девушка, если честно, ждала, что и здесь привыкший к простору волшебник применит пятое измерение для раздвижения стен, но она ошиблась. Д'Аранж то ли не захотел, то ли не смог, все-таки шатер это шатер, конструкция шаткая, наверняка на испытания высшей магией не рассчитанная. Но, скорее всего, просто было не до того. Успеть бы, сделать то, что действительно необходимо, а о роскоши подумаем в мирное время. Впрочем, и спартанским интерьер ставки д'Аранжа назвать было нельзя. Любая деталь здесь помимо функциональной нагрузки, еще и радовала глаз искусной отделкой и богатыми украшениями. Возможно, ничего скромнее у мага просто не было в наличии.

Посреди шатра стоял большой квадратный стол с картой, на которой были разбросаны штабная указка, треуголка военного образца, хрустальный шар и еще множество каких-то мелких, неразличимых от входа, предметов. В стороне обнаружился столик поменьше, с серебряным кофейным сервизом на нем, и с двумя мягкими креслами рядом. На тот случай, надо полагать, если война примет затяжной характер. Стен почти не было видно из-за множества портьер и, густо уставленных, разноцветных знамен.

Рядом с входом стояли доспехи. Пустые, насколько можно было судить, заглянув в шлем с поднятым забралом, однако прекрасно вымуштрованные на несение караульной службы; при появлении мага латы отсалютовали и, тихонько лязгнув, отодвинулись в тень. Наверное, поджидать, не появиться ли кто, без допуска на охраняемый объект. Марисабель отметила, что восприняла это происшествие уже почти как должное... подумаешь, железо вышагивает. Пошли доспехи, сами собой — значит так надо, и нечего тут вздрагивать.

Она расцепила сжатые до хруста пальцы на рукояти сабли и прошла за волшебником к рабочему столу с картой.

Д'Аранж, тем временем, уже нацепил треуголку, взял указку в одну руку а хрустальный шар в другую и, вычерчивая кончиком указки петли в воздухе, с проницательным видом стал вглядываться в недра кристалла. Что он там видел, оставалось неизвестным но, очевидно, все шло так, как того хотел волшебник, потому что, удовлетворенно кивнув, он положил шар обратно на стол. Вместо этого он начал шептать заклинания и делать руками пассы.

Марисабель, ожидая результатов, и рассматривая все вокруг, подумала было, что вид у мага, по ребячески заменившего стильную шляпу, на, вносящую диссонанс, треуголку, должен быть совершенно дурацкий. Однако вдруг заметила, что с новым головным убором, костюм мага стал совершенно неотличим от мундира. Прекрасная игра воображения, а все из-за одной детали. Или не из-за одной? Похоже на волшебнике и впрямь мундир... но откуда? И как?

Совершенно точно, и за завтраком, и по пути к "штабу", на нем была мантия мага, голубая и расшитая мистическими символами. Переодеться ему было некогда и негде, ведь даже в шатер он заходил пусть представительным и важным, но на вид совершенно гражданским типом. Теперь же это был настоящий военный чин, причем немалый, привыкший повелевать и каждым движением выдававший это. Ну и одетый соответствующе. Конечно, полумрак скрадывает легкомысленный небесно-голубой цвет камзола мага, придает ему мужественных черт, но... Девушка тайком протерла глаза.