| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Понимаю, — осторожно сказала МакГонагалл. Очевидно, с такой точкой зрения она ещё не сталкивалась. — А если я вам предложу пятьдесят очков?
Гарри снова покачал головой:
— По отношению к остальным детям будет нечестным, если я получу такую награду за то, что никак не связано с обычной школьной жизнью. Как бы Терри Бут заработал пятьдесят очков за рассказ о сообщении от Распределяющей шляпы? Это несправедливо.
— Теперь я вижу, почему Шляпа предлагала вам Пуффендуй, — сказала МакГонагалл, поглядывая на него со странным уважением.
У Гарри запершило в горле. Он не считал себя достойным Пуффендуя. Распределяющая шляпа просто старалась запихнуть его куда угодно, лишь бы не в Когтверан — даже на факультет, качеств которого у него нет и в помине.
— А если я дам вам десять очков?.. — продолжила МакГонагалл, улыбаясь.
— Как объяснить, откуда они появились, если кто-то спросит? Я думаю, найдётся много слизеринцев — и я говорю не об учениках Хогвартса — которых бы весьма и весьма рассердила весть о том, что это заклинание сняли с Распределяющей шляпы, особенно если они узнают, что в деле замешан я. Так что будет безопаснее, если всё останется в полном секрете. Не надо меня благодарить, мэм, добродетель не нуждается в вознаграждении.
— Как угодно, — сказала МакГонагалл. — Но у меня для вас и так есть кое-что особенное. Я вижу, что судила о вас несправедливо, мистер Поттер. Пожалуйста, подождите.
Она встала, подошла к запертой двери и взмахнула палочкой. Вокруг неё появилась расплывчатая завеса, непроницаемая для зрения и слуха. Через несколько минут занавес пропал: МакГонагалл стояла на том же месте, лицом к Гарри, а дверь выглядела так, будто её никогда и не отпирали.
Одной рукой профессор протягивала ему кулон — на тонкой золотой цепочке висел серебряный круг, в центре которого были песочные часы. В другой руке она держала свёрнутую брошюру.
— Это вам, — сказала она.
Ну ничего себе! Сейчас ему вручат магический артефакт за выполнение квеста! Стало быть, и в реальной жизни можно получить волшебный предмет, если отказываться от «денежного» вознаграждения.
Гарри, улыбаясь, принял кулон.
— А что это?
Профессор МакГонагалл набрала в грудь воздуха.
— Мистер Поттер, данный предмет выдаётся лишь крайне ответственным ученикам, чтобы помочь им с трудным расписанием уроков, — она засомневалась, будто хотела что-то добавить. — Подчёркиваю, мистер Поттер, что истинная природа этой вещи должна остаться в тайне. Ученики также не должны видеть, как вы её используете. Если эти условия для вас неприемлемы, то можете отказаться от подарка.
— Я умею хранить секреты, — сказал Гарри. — Так как работает эта штука?
— Другие ученики должны считать, что это Спимстерский глазок, амулет для излечения редкого незаразного магического заболевания, которое называется «Спонтанное раздвоение». Вы носите его под одеждой, и, хотя вы его никому не показываете, особых причин его прятать тоже нет. Спимстерские глазки не интересны. Понятно, мистер Поттер?
Гарри кивнул. Его улыбка стала шире: чувствовалась работа настоящего слизеринца.
— А на самом деле?
— Это Маховик времени. Каждый поворот песочных часов перенесёт вас на один час назад. Так что если вы каждый день будете отправляться в прошлое на два часа, вы сможете ложиться спать вовремя.
Гарри за день успел столько всего увидеть, что уже ничему не удивлялся. Он был готов принять как само собой разумеющееся что угодно. До этой минуты.
Вы даёте мне машину времени как средство от бессонницы.
Вы даёте мне МАШИНУ ВРЕМЕНИ как средство от БЕССОННИЦЫ.
ВЫ ДАЁТЕ МНЕ МАШИНУ ВРЕМЕНИ КАК СРЕДСТВО ОТ БЕССОННИЦЫ.
— Хе-хе-хе-хе-хе-е-е... — услышал Гарри и понял, что эти звуки издаёт он сам.
Теперь он держал кулон в вытянутых руках, словно тикающую бомбу. Хотя нет, не тикающую бомбу: она куда безопаснее. Гарри держал кулон в вытянутых руках, словно машину времени.
Скажите-ка, профессор МакГонагалл, а известно ли вам, что обращённая во времени материя ничем не отличается от антиматерии? А вот мне известно! А известно ли вам, что когда аннигилирует килограмм антиматерии, мощность взрыва составляет 43 мегатонны тротилового эквивалента? А знаете ли вы, что я вешу 41 килограмм — и взрыв может получиться такой, что останется ГРОМАДНЫЙ ДЫМЯЩИЙСЯ КРАТЕР НА ТОМ МЕСТЕ, ГДЕ РАНЬШЕ БЫЛА ШОТЛАНДИЯ?
— Извините, — наконец выдавил из себя Гарри, — но это кажется мне очень-очень-ОЧЕНЬ ОПАСНЫМ!
Гарри ещё не перешёл на крик, но только потому, что ситуация заслуживала такого истеричного визга, какого у Гарри всё равно никогда не получится.
Профессор МакГонагалл смотрела на него со снисходительной симпатией.
— Рада, что вы столь осторожны, мистер Поттер, но Маховики времени не опасны. Иначе мы бы не давали их детям.
— Да неужели, — сказал Гарри. — Аха-ха-ха. Ну конечно, вы бы не раздавали опасные машины времени детям, о чём я только думал? Давайте сразу проясним: чихать на них можно? Это не отправит меня в средние века, где я случайно перееду конной повозкой Гутенберга и таким образом предотвращу Просвещение? Потому что, знаете ли, мне такие приключения не по вкусу.
Губы МакГонагалл подрагивали, сдерживая улыбку. Она протянула Гарри брошюру, но тот осторожно, в обеих руках держал кулон и не спускал с него взгляда, чтобы песочные часы ни в коем случае не перевернулись.
— Не волнуйтесь, это невозможно, мистер Поттер, — произнесла МакГонагалл спустя несколько секунд, когда стало ясно, что Гарри застыл на месте и двигаться не собирается. — Маховик работает только шесть раз в день. Нельзя переместиться в прошлое дальше, чем на шесть часов.
— Ах, отлично, просто отлично. А если кто-то со мной столкнётся, Маховик не разобьётся и не отправит весь замок в бесконечное путешествие по зацикленному четвергу?
— Хм, они и впрямь довольно хрупкие... — сказала МакГонагалл. — И, я слышала, когда они ломаются, случаются всякие странности. Но не настолько серьёзные!
— Вероятно, — сказал Гарри, когда снова обрёл дар речи, — следует запаять ваши машины времени в какую-нибудь защитную оболочку, а не оставлять стекло открытым, чтобы странностей не случалось.
— Отличная мысль, — искренне восхитилась МакГонагалл. — Я передам её Министерству Магии.
Всё, в парламенте официально утвердили: все в магическом мире клинические идиоты.
— И ещё: не хочется переходить на ВЫСОКИЕ МАТЕРИИ, — Гарри с большим трудом не срывался на крик, — но думал ли хоть кто-то над МОРАЛЬНЫМИ ВОПРОСАМИ, например, что, вернувшись на шесть часов в прошлое и что-либо изменив, вы вроде как СТИРАЕТЕ ВСЕХ ЗАМЕШАННЫХ ЛЮДЕЙ и ЗАМЕНЯЕТЕ ИХ ДРУГИМИ ВЕРСИЯМИ...
— О, изменять прошлое нельзя! — перебила профессор МакГонагалл. — Силы небесные, мистер Поттер, неужели вы думаете, что в противном случае мы бы разрешали ученикам пользоваться Маховиками? Они бы мухлевали на контрольных!
Гарри мгновение это переваривал. Руки, сжимавшие цепочку артефакта, слегка расслабились — как будто в них не машина времени, а просто ядерная боеголовка.
— Значит, — медленно начал Гарри, — как-то так получается, что вселенная почему-то... постоянна, несмотря даже на путешествия во времени? Если я и другой я, из будущего, встретимся, всё произойдёт одинаково для нас обоих, хотя я из будущего будет знать то, что ещё не случилось с моей точки зрения...
Гарри умолк, с трудом подбирая слова.
— Думаю, верно, — подтвердила профессор МакГонагалл. — Хотя обычно советуют не встречаться в прошлом с самим собой. Если у вас, например, два урока в одно и то же время и ваши пути пересекаются, первой версии лучше в заранее выбранный момент закрыть глаза и подождать — я вижу, у вас уже есть часы, хорошо — пока будущая версия пройдёт мимо. Обо всём этом написано в брошюре.
— Аха-ха-ха-а. А что будет, если кто-то не послушается этого совета?
— Насколько я понимаю, ничего хорошего из этого не выйдет, — поджала губы МакГонагалл.
— А не случится ли парадокс, который уничтожит вселенную?
— Мистер Поттер, — снисходительно улыбнулась она, — думаю, что я бы такой случай запомнила.
— ЭТО МЕНЯ НИЧУТЬ НЕ УСПОКАИВАЕТ! ВЫ, ВОЛШЕБНИКИ, РАЗВЕ НЕ СЛЫШАЛИ ОБ АНТРОПНОМ ПРИНЦИПЕ? КТО БЫЛ ТОТ НЕДОУМОК, КОТОРЫЙ СОЗДАЛ ПЕРВУЮ ТАКУЮ ШТУКОВИНУ?
Профессор МакГонагалл засмеялась. Приятным, радостным смехом, удивительно не подходившим её строгому лицу.
— Похоже, у вас очередной приступ синдрома «вы превратились в кошку», мистер Поттер. Вам, вероятно, не хочется этого слышать, но это выглядит очень мило.
— Маховик времени не идёт НИ В КАКОЕ сравнение с превращением в кошку. Знаете, где-то в самом далёком уголке сознания у меня зрела ужасная мысль, что для всего происходящего верным будет только одно объяснение: вся моя вселенная всего лишь компьютерная симуляция, как в книге «Симулякрон-3». Но теперь даже её придётся отбросить, потому что эта вот игрушка НЕ ВЫЧИСЛИМА МАШИНОЙ ТЮРИНГА! Машина Тюринга может симулировать возврат к определённому моменту времени и пересчёт от него нового будущего, а при взаимодействии с оракулом способна и заглядывать вперёд, используя дискретное поведение машин более низкого уровня. Но вы говорите, что вселенная каким-то образом одним махом вычисляет реальность на основании информации, которой у неё... ещё... нет...
Внезапная догадка поразила Гарри, будто хук слева. Он всё понял. Он наконец-то всё понял.
— ТАК ВОТ КАК РАБОТАЕТ ПРЫСКИЙ ЧАЙ! Конечно! Его магия вызывает не смешные ситуации, а только желание выпить его перед тем, как что-то смешное случается само по себе! Вот я дурак, мог бы и догадаться ещё когда захотел выпить Прыского чая перед второй речью Дамблдора, не выпил, но всё равно подавился собственной слюной! Распитие Прыского чая не вызывает комичные случаи — комичные случаи заставляют пить Прыский чай! Я видел, что эти два события связаны, но полагал, что причиной должен быть Прыский чай, а следствием — смешные ситуации, потому что был уверен, что временной порядок ограничивает причинность и каузальный граф должен быть ацикличен, но ЕСЛИ РИСОВАТЬ СТРЕЛКИ ПРИЧИННОСТИ В ОБРАТНОМ НАПРАВЛЕНИИ, ВСЁ СХОДИТСЯ!
Ещё одна внезапная догадка добавила хуком справа. На этот раз он сумел промолчать, издав лишь тихий писк умирающего котёнка. Теперь ясно, кто именно утром оставил записку на его кровати.
Глаза профессора МакГонагалл блестели:
— По окончании школы, или даже раньше, вы просто обязаны преподать несколько уроков этих маггловских теорий в Хогвартсе, мистер Поттер. Они очень интересны, хотя и ошибочны.
— Охо-о-о-ох.
Профессор МакГонагалл отпустила ещё несколько шутливых замечаний, поставила ещё пару условий, на которые Гарри молча кивнул, почему-то попросила не говорить со змеями в присутствии людей, напомнила прочитать брошюру, и Гарри наконец оказался в коридоре.
— Ойо-йох-хо-хо-хо... — сказал он.
Нда, мозги плавились.
Не в последнюю очередь из-за того, что если бы не Розыгрыш, то он бы не получил Маховик времени для его осуществления.
Или профессор МакГонагалл всё равно сделала бы ему этот подарок, только позже, когда Гарри заговорил бы с ней о своей бессоннице или сообщении Распределяющей шляпы? И после этого он захотел бы провернуть Розыгрыш, из-за чего обрёл бы Маховик раньше? Выходило, что единственный самосогласованный вариант заключался в том, что Розыгрыш начался ещё до того, как он сегодня проснулся?
Впервые в жизни Гарри допускал, что ответ на его вопрос может быть в буквальном смысле непостижим. Нейроны его мозга двигались во времени только вперёд, что, вероятно, совсем не сопрягалось с принципами, на которых строилось действие Маховика.
Вплоть до этой минуты Гарри жил по наставлению Э. Т. Джейнса, которое гласит: если ты не знаешь о феномене, то дело не в нём, а в твоём уме; твоё незнание характеризует тебя, а не то, о чём ты не знаешь. Невежество существует в голове, а не в реальности; пустая карта не равна пустой территории. Бывают загадочные вопросы, но загадочный ответ — это явно противоречивое понятие. Явление может быть непостижимо для определённого человека, но явление не может быть непостижимо само по себе. Почитать священную тайну — значит почитать лишь собственное невежество.
Вот почему Гарри бесстрашно взирал на необъяснимость магии. Люди поглощены настоящим. Они изучают в школе химию, биологию, астрономию и им кажется, что эти фундаментальные науки никогда не были тайнами. Как бы не так! Когда-то загадкой были даже звёзды в небе. Лорд Кельвин однажды назвал истинную природу жизни и биологии — например, то, как мышцы реагируют на команды мозга, а дерево вырастает из крошечного семени — «бесконечно недосягаемой» тайной для науки. (Заметьте, не чуть-чуть недосягаемой, а бесконечно недосягаемой. Лорд Кельвин явно тащился от собственного невежества.) Все знания на свете — это вопросы, на которые кто-то когда-то нашёл ответ.
Теперь же, впервые в жизни, Гарри столкнулся с тайной, которая угрожала остаться нерешённой навсегда. Если Время не действует по принципу ацикличных каузальных сетей, то Гарри не понимал, где причины, а где — следствия; если Гарри не понимал причины и следствия, значит, он не понимал, как на самом деле устроена реальность; и вполне возможно, что его ум никогда не сможет этого понять, потому что нейроны, из которых состоял его мозг, действовали по устаревшему принципу линейности времени и позволяли воспринимать только жалкий фрагмент реальности.
С другой стороны, Прыскому чаю, который ранее казался всемогущим и невероятным, нашлось гораздо более простое объяснение. Которое он упустил просто потому, что истина оказалась далеко за гранью области допущений, на основании которых его мозг был готов строить гипотезы. Но сейчас-то он, возможно, всё понял. Это немного ободряло. Чуть-чуть.
Гарри посмотрел на часы. Почти одиннадцать утра; вчера он лёг спать в час, значит, при нынешнем раскладе сегодня он ляжет в три утра. Чтобы уснуть в десять вечера и проснуться в семь утра, ему нужно вернуться в прошлое на пять часов. Если он хочет вернуться в спальню первокурсников к шести часам утра, пока никто не проснулся, то нужно поторопиться и...
Но он по-прежнему не понимал, как провернул хотя бы половину Розыгрыша. Например, откуда взялся пирог?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
