Загрузка

Пролог

Я лазила по меню в поисках нужной мне аватарки. Какую ж выбрать? Технологии позволяют сделать максимально приближённую ко мне настоящей, но я вовсе не обязана это делать.

Экзаменационная работа. Как же быть? Лицо... Приблизила его, выбирая свой овал лица. Просто он нравился больше других. А вот глаза... Эх, была-не была! Всегда мечталось о тёмно-синих, вот пусть и будут! Цвет волос? Иссиня-чёрные! Кожа... Белая, но загорелая. Нос... Выбрала курносый. А что не похоже вышло, так уж точно!

Теперь биография... С этим следует быть очень осторожной, ведь придётся соответствовать выбранной роли. Внешность не обязательно совпадает с характером. А вот воспитание... Всегда хотелось любящей семьи... Пожалуй, попробую... Пусть буду единственная в семье, долгожданная... И... Нажала на кнопку "Загрузка".

Вот только никто не предупредил, что на время экзамена родная память блокируется, как и знания, и жизнь в виртуалке начинается с рождения!

Глава 1

Мой путь пролегал через тонкий резной мост, выстроенный одним дедушкой. И хоть порою холодели кончики пальцев, пока я его перебегала, мне он нравился. Просто ощущалась какая-то сила у этого моста. Душа, которую вложил его создатель. Я всегда останавливалась на его середине и глядела вниз, овеваемая ветром, который трепал мои распущенные волосы, пронизывал моё тело невообразимой энергией.

Все вокруг твердили, что магии не существует в нашем техническом мире, да и где ей быть? Хотя... В церкви народ ходит. А их вера — чем не магия?

На берегу неподалёку проводились состязания лучников, и я на какое-то время зависла на мосту, наблюдая за ними.

— Эй, девонька, ты там надолго? — спросила бабулька с сумками, заходящая на мост.

— Давайте помогу, бабушка, — подскочила я к ней.

— Да я сама, а тебе рожать ещё... Нечего тяжести таскать. Мне уж помирать... — ворчала старушка, не давая мне сумок. Тогда я подхватила её под локоть и помогла взойти на немного крутой мост, а потом спуститься.

Собиралась уже уйти, как услышала свист. Едва успела увернуться. Стрела вошла лишь в копну волос, выдрав мне несколько.

Это что же, если б я не увернулась, стрела б меня убила? И хоть наконечник был не боевой, но...Отойдя от первого шока, во мне поднялось возмущение.

Позади меня послышался топот. Быстро обернувшись, узрела молодого человека в форме клуба лучников с луком через плечо.

— Ты в порядке? — встревоженно спросил он, остановившись в двух шагах от меня.

Я? В порядке? Да меня чуть не убили только что! Но вслух сказала:

— Почти.

— Я не хотел... Меня толкнули в момент выстрела... Стрела изменила направление... — он покраснел и вообще, какой-то слабак, сделала я про себя вывод. Хотя... Признаться и извиниться — тоже мужество нужно.

— Угу, — буркнула я, принимая извинения, хотя их не было. Стоило обидеться, наверное.

— Стрелу вернёшь?

— Стрелу? — удивилась я.

— Ну, да, стрелу.

— Какую стрелу?

— Что у тебя в руках.

— Ах, эту стрелу! — я подняла её, будто рассматривая. — Это мой трофей! Хотя...

И я забрала у молодого человека лук и колчан. Он явно не ожидал такого, иначе б вряд ли отдал.

— Э, ты что делаешь? — начал возмущаться он.

— Ты наказан! Надеюсь тебя исключат из клуба. А чтобы не вздумал брать в руки лук, то я его заберу.

— Но как же... Да знаешь, сколько он стоит!

— Мне плевать! Скажи спасибо, что в полицию не пойду, а то покушение на жизнь...

— На убийство...

— Что? — не поняла я.

— Покушение на убийство, — поправил меня парень.

— Да плевать! Можешь пожаловаться мамочке! — и я развернулась к нему спиной. Всегда мечтала о луке... Похоже, моя мечта осуществилась...

— Стерва! — услышала себе во след.

Снести оскорбление? Но ведь потом об меня будут ноги вытирать все, кому не лень!

Я обернулась, раздумывая, как отреагировать. Если отвечу — значит, приму то оскорбление или скачусь до его уровня.

А потом просто улыбнулась. Грустно так, мол, что с дурака возьмёшь. И ушла.

Встреча эта меня не потревожила, но и не оставила равнодушной. Я умела ловить момент, считая, что Покровители направляют нас. И если мы оказались там, где не планировали, значит, нас ведут и надо поискать причину такого поступка Покровителей.

Вот и сейчас я поблагодарила их за лук. Оружие, пусть и учебное, достать было весьма трудно. Стоило оно очень дорого. Мой поступок был вполне оправдан. Меня чуть не убили, а лук — компенсация морального вреда. Подай я в суд, вряд ли чего добилась бы, разве что оплаты судовых издержек со стороны виновного, даже если вина его не будет доказана. Но эти издержки будут всяко дороже лука со стрелами. Сейчас же мы решили конфликт в досудебном порядке, что вполне допустимо. И если этот молодой человек не хочет огласки, то родителям ничего не скажет. Если же такой глупый, что побежит жаловаться, получит нагоняй. А вот если захочет подать на меня в суд, опозорит себя на всю округу. Ведь девушка отняла у него лук, а он не смог забрать его обратно да и не попытался.

В общем, я решила выкинуть его из головы. Впереди намечалось поступление. И лук мне был жизненно необходим, ведь помимо знаний нужно было показать хоть какое-то боевое умение. Осталось лишь потренироваться.

Два месяца подготовки пролетели почти незаметно. Я корпела над учебниками биологии, математики и русского, а также тренировалась стрелять из лука. Раньше боевые навыки не требовались, но с этого года ввели. И если бы отец был охотником, то у нас дома было бы гладкоствольное ружьё, но он им не был. Процедура получения огнестрельного оружия в нашей стране не так проста. Отцу это просто было не нужно. Да и меня отговаривали от учёбы на егеря. Но я ощущала, что мне это необходимо, хотя сама мысль отстрела животных была мне чужда.

А тут — лук. Я улыбнулась своим мыслям и, разобрав лук, положила его в чемодан с вещами. Общежитие мне должны будут предоставить вначале на время поступления, а потом, когда поступлю, на всё время обучения. Родители не хотели меня отпускать одну, в большой город, да ещё и жить в таких условиях... Но они меня очень любили.

— Лана, — вошла в мою комнату мама, — ты готова?

— Да, мамочка!

Уже немолодая женщина с ямочками на щеках грустно вздохнула.

— Я буду писать.

— Будет ли время? — усомнилась родительница.

— Ну, хотя бы пару предложений написать не сложно с того же телефона.

— Напиши, как приедешь и устроишься.

— Обязательно.

Я поставила чемодан на пол, взяла свою дамскую сумочку, окинула свою комнату беглым взглядом. Ничего не забыла? Телефон, зарядку к нему, документы, наличные и две дебетовые карточки. Отец настоял, чтобы были, причём две и в разные места положить, на всякий случай. Справочники, тетради, ручки. Одежду взяла пока по минимуму, надеясь вернуться ещё домой до начала учебного года.

Ну, пора!

Отец повёз меня к станции. Всю дорогу мы молчали. Напряжение нарастало, и... было слишком тяжко прощаться. Да и прощаемся ли? Маленькая девочка выросла, осознали ли это родители? Мама села сзади, а я рядом с отцом. Мама шмыгала носом. В конце концов отец не выдержал:

— Милая, ну хватит. Не навсегда же она уезжает. Да и наверняка боевую подготовку завалит... вернётся! — это он так маму утешает. Но я-то рядом.

— Папа! — возмутилась я.

— Что папа? Надо же маму успокоить! Ты же взрослая девочка, всё понимаешь...

Ага, понимаю...

Но, странно, папины слова успокоили. Он понимает, что я выросла, и отпускает во взрослую жизнь. Приятно, что он мне доверяет.

Мама вздохнула и... похоже, успокоилась.

— Ты, если что, звони, — подала она голос.

— Да, мам, телефоны все ваши знаю... — их забота была приятна, но порою они перебарщивали.

Папин вариант, что не поступлю, я даже не рассматривала. Поступлю и точка!

На станции обнялись, сфотографировались, дождались электрички и... расстались.

Я мчалась в новую жизнь навстречу приключениям, новым знаниям и свободы!

Единственное, что несколько озадачивало — это боевые навыки. Всегда считала, что егерь — лучший друг диких животных. Потом узнала, что он не просто помогает жителям леса, лечит, если надо, следит за их безопасностью, но и ведёт отстрел, если популяция слишком увеличилась. Но это было сомнительно в виду периодического браконьерства да и охоты в принципе. Извели живность уже настолько, что в некоторых районах никого, крупнее белки, не встретишь. А тут владение оружием. Неужто научить в процессе не могут? Или это просто усложнили поступлении в виду огромного количества желающих? Сомнительно как-то. Обычно все шли в экономику или компьютерные технологии. Странно всё. Но ничего, я справлюсь. Трудности ведь закаляют!

Вскоре объявили о том, что электропоезд прибывает на конечную остановку — вокзал. Отлично!

Переметнувшись к автобусной остановке, я взглянула на экран телефона, чтобы сверить нужный мне маршрут транспорта.

— Эх, молодёжь, так вся жизнь в телефонах и пройдёт, — послышалось ворчание какой-то старушки. Я запомнила номер и убрала устройство, не желая раздражать лишний раз пожилого человека.

— Вы правы, — улыбнулась я. — Предпочитаю живое общение.

Бабушка ничего не сказала, лишь села в подошедший автобус, правда, не моего маршрута. Я стала глядеть по сторонам, в поисках указанного направления. На что я должна обратить внимание?

Подъехало такси, водитель стал предлагать подвезти. Я вежливо отказалась и стала глядеть дальше. Тут увидела малыша, вырывающегося из маминой руки. Другая у неё держала трубку телефона, по которой вела беседу с невидимым собеседником. И малыш всё же вырвался. И рванул в сторону дороги. Послышался крик женщины.

Я бросила свой чемодан и поспешила наперерез. Мамашка — тоже. Вот только я, стоящая неподалёку, едва успела перехватить, хватая его на руки.

— Ты что, егоза, там машины. Опасно! — я заглядывала в серые глазки крохи, слыша, как проносятся с огромной скоростью машины. Сердце готово было выпрыгнуть. Испугалась, будто собственное дитя.

— Спасибо! — сказала подскочившая женщина. — Не знаю, как вас отблагодарить!

— Поменьше болтайте по телефону и побольше общайтесь со своими детьми, — сказала я, возвращая мальчонку.

Мой чемодан валялся там же, где я его бросила. И тут как раз подошёл мой автобус.

Сев в него, закрыла глаза, стараясь унять набат внутри меня. А что бы было, если б я не вняла совету убрать телефон?

Руки тряслись. Как же страшно! До сих пор не отошла!

Из оцепенения меня вывело объявление нужной мне остановки.

На этот раз телефоном пользоваться не стала. Оглядевшись, увидела проглядывающее сквозь листву и другие постройки красивое здание с колоннами. Наверное, оно. Где тут переход?

Найдя его, ворвалась в поток уже переходящей толпы молодёжи с сумками, чемоданами и рюкзаками на колёсиках. Кажется, это всё абитуриенты.

Предположения оказались верными, и пока я дошла, успела с несколькими девушками и парнями познакомиться.

Я понимала, что наверняка не все из них поступят, но лишними друзья не бывают.

Приёмная комиссия оказалась на втором этаже, сразу у входа. Чудное здание. Первый этаж был чуть в углублении, на второй вели ступени, прямо к парадному входу.

Мы вошли толпой, но охранник всех записал, выдал одноразовый пропуск в здание университета, отправил прямо и направо до конца.

— Кто на биофак — ко мне по очереди, остальные — подождите, — сказала выглянувшая женщина из приёмной комиссии.

Мы переглянулись. На биологический оказались пять человек, все на охотоведение. Два узкоглазых жителя северных народов, не запомнила их имён, один парень с красивыми тёмными волосами до плеч и косухе Макс, да девушка-блондинка Аня с голубыми глазками.

— Дамы вперёд! — сказали парни, уступая нам проход.

— Иди ты вперёд, — сказала Аня.

Чего бояться-то? Пока ж не экзамены, лишь документы подать... Но вслух ничего говорить не стала, просто воспользовалась возможностью пойти первой.

— Общежитие нужно? — перелистывая мои документы, спросила женщина из приёмной комиссии.

— Да.

— Хорошо. Биология — завтра. Русский язык — послезавтра, — это она об экзаменах?

— А боевые навыки?

— Это если пройдёшь с высшими баллами первые два. Мест на бюджет всего пять. Но по контракту допустимы обе тройки. И боевые навыки не требуется сдавать.

— А по контракту отдельно учатся и сколько стоит? — неужели бюджетная группа в пять человек учится отдельным классом?

— Нет, группы смешанные, — разубедила меня средних лет женщина. — Контрактникам стипендию не платят. А стоит — сорок в год.

— Тысяч?

— Ну, не рублей же, — женщина взглянула на меня поверх очков. Поглядела так, будто посчитала, что я из какой-то деревни приехала. Стало обидно, но я промолчала.

— А зачем ввели боевые навыки? В прошлый год не было такого экзамена.

— Не было. В прошлом году бюджетных мест было двадцать, а в этом — всего пять. Но боёвку будешь сдавать только если высший бал будет и кто-то ещё по баллам сравнится.

— А когда боёвка? — решила всё же уточнить.

— В пятницу. В лесу. Тут у нас автобус свой ходит с остановки. Выезд в семь утра. Опаздывать нельзя!

— Хорошо.

— Вот тебе временный пропуск. По нему и на экзамены придёшь и в автобусе бесплатно ехать сможешь.

— Благодарю.

— Не стоит. Поторопись в общежитие, а то мест там не так много — не все ещё сдали сессию.

Я попрощалась и вышла.

— Ну что? — спросила Аня.

— Говорит, что бюджетных мест всего пять. Поступить тяжело.

— А по контракту?

— Достаточно троек по биологии и русскому.

— О, это хорошо, — сказала подруга и вошла в кабинет. Осмелела — замечательно!

Я решила всё же подождать её. Одно место особо роли не сыграет, а так, может, вместе поселят.

Вскоре Аня вышла. Она обрадовалась, увидев меня. Попрощавшись с ребятами, мы отправились в нужный кабинет за направлением в общежитие. А потом уже,получив адрес и как туда добраться, поехали заселяться. Общежитие находилось в отдельном студенческом посёлке. Добродушная женщина предупредила нас, что в нём же есть один из корпусов университета, поэтому в некоторые дни, возможно, выезжать не придётся. Надо внимательно смотреть в расписании.

Аня приехала из другой стороны нашего края. У неё семья многодетная, поэтому ей надо поступить на бюджет.

— А почему ж ты обрадовалась, что есть контрактные места? — не поняла я.

— Альтернатива должна быть всегда!

— А если не поступишь на бюджет?

— Вот тогда и буду думать. Может, пойду работать. Вроде бы, можно заплатить в рассрочку, за каждый месяц вперёд. Там около семи тысяч получается, с учётом общежития. Заработаю, — отмахнулась подруга.

— А ты откуда знаешь?

— У меня друг здесь учится. Правда, на биолога, а не охотоведа.

— А, друг... — подколола я.

Аня покраснела и ничего не сказала. Хотелось бы верить в искреннюю любовь, но сомневалась, что студенты не пускаются во все тяжкие.

Вскоре мы приехали. Остановка была рядом с общежитием. Радовало то, что на проезд мы не тратились.

Но времени прошло довольно долго, как я утром позавтракала, поэтому живот стал недовольно урчать.

— Там в общежитии есть столовая... — заметила мою реакцию Аня.

— Здорово!

Мы прошли через проходную к коменданту — средних лет крупной женщине, которая подсунула нам бумаги для заполнения и принялась рассказывать о правилах поведения и распорядка, о технике безопасности.

После всей бюрократии, Аня позвонила по телефону. Я особо не прислушивалась, но из обрывков фраз поняла, что своему другу.

Потом встала, и, не прерывая разговор, потянула меня за собой.

Мы поднялись по лестнице на третий этаж, повернули в правое крыло.

Я разглядывала всё вокруг. В коридорах стояло много комнатных деревьев, мелькали и целые закрытые стеклянные оранжереи. Был и зооуголок, где щебетали птицы и жалобно мяукал какой-то кот.

И я так увлеклась высматриванием обиженной живности, что не заметила стремянку. Споткнулась, но удержалась. А вот тому, кто был на лесенке — повезло меньше. Грохоту было, Аня тут же обернулась, закатила глаза.

Моему взору предстал весьма помятый тип с фонарём на лбу. Он потирал ушибленное плечо.

— Простите, я не хотела... — начала, было, я.

Но объект падения выключил звезду во лбу и достал из-за пазухи маленького котёнка. Только сейчас отметила, что никто больше жалобно не пищал.

Молодой человек осматривал живность, а как закончил, обратил на меня внимание.

— Всё в порядке. Извинения приняты, — пробормотал он, не глядя на меня, и открыл дверь живого уголка. — Нина, забирай свою потерю, — сказал он невидимой девушке.

А я пошла к подруге. Вот только под ногами что-то хрустнуло. Подняв ногу, нашла раздавленные очки с толстыми линзами.

Подруга отошла к окошку, продолжая болтать по телефону, позволяя мне задержаться.

Я собрала осколки в носовой платок и пошла внутрь живого уголка.

— Простите, — обратилась к пострадавшему.

Он обернулся, встретился со мною взглядом, отвёл его.

— Да?

— Я нашла очки... Точнее то, что от них осталось. Это, случаем, не ваши?

— Мои, — ответил, но брать не спешил.

— Дрон, не занудствуй, она ж не специально... — сказала симпатичная девушка в тоненьких очках, почти не портящих её. О чём это она?

А я, наконец-то разглядела молодого человека.

Голубые глаза цвета небесной лазури выделялись очень сильно. Нос с горбинкой, усы да борода не очень густые. Русые волосы, не слишком короткие, но и не длинные, торчали в разные стороны.

— Нин, дай свои очки, я приберу за собой, — ответил он. А когда девушка сняла свои и отдала, надел, встретился со мною взглядом, на мгновение замер. — Васильковые... — пробормотал он, обогнул меня и вышел из живого уголка. Я последовала за ним.

— Простите, я не хотела, — стала помогать ему с рассыпанными горшками.

— Ты повторяешься, — сказал он.

Я обиженно засопела.

Лишь когда рассыпавшуюся землю в горшок собрала, убедилась, что деревце не пострадало, подобрала свой чемодан и пошла к подруге.

— Странный он какой-то, — пробормотала я.

— Да тут все чудаки. Особенно на биологическом.

— Твой друг — тоже?

— Да.

Она отвела меня в конец коридора, а я только сейчас поняла, что до сих пор сжимаю в руках узелок с очками. И куда их? В мусорку? Может, там осталась надпись, какие именно стёкла, и можно попробовать купить такие в оптике?

Дверь в нужную нам комнату оказалась открытой настежь. Внутри находилось две девушки. Одна — корпела над учебником, другая — запихивала чемодан под кровать.

— Привет, можно? — постучала я.

— Привет! Заходите... — обратила на нас внимание вторая. Первая же, такое впечатление сложилось, что не заметила нас. Меж тем вторая продолжила: — Вы тоже поступаете?

— Да. И ты?

— Ага. Я — Тая.

— Очень приятно, я — Лана, а это — Аня. Ты на охотоведение? — уточнила сразу.

— Да.

Тая выглядела уверенной в себе с вьющимися, торчащими в разные стороны, светло-русыми волосами до плеч и зелёными глазами. Красотка! Но, пожалуй, такая причёска короткая не для неё. Волосы лежать не будут. И либо обстригать и носить очень короткую причёску, либо отрастить и заплетать косу.

— А это? — я взглядом показала на так и не обернувшуюся девушку.

— Марина. С третьего курса. У неё через два часа экзамен, так что просила не отвлекать.

— Может, сходим пока пообедаем? — предложила Аня.

— Отличная идея! — поддержали в один голос мы с Таисией.

В столовой встретились с другом Ани. Тот, на удивление, внешне на ботаника не походил. Рыжий красавчик с длинными до лопаток волосами и серыми глазами. Понятно, что не влюбиться в такого было сложно.

— Привет! — помахала ему Аня.

Он подошёл к нам и Анютку подхватил на руки, подбросил, будто пушинку вверх, поймал, после чего потрепал по волосам. Мне кажется, или тут немного не то отношение, которое подруге хотелось бы? Она покраснела, будто помидор, и опустила взгляд.

Тая кашлянула, подавая признаки жизни.

— Тон, познакомься, девочки Лана и Тая, соседки по одной комнате, со мной поступают.

— Девочки, это мой друг детства Антон.

— Очень приятно! — молвили мы одновременно с Таисией.

— Можно просто Тон, — сказал он.

Тон спросил, заняли ли мы столик, а когда узнал, что нет, сказал, что так нельзя. Это сейчас народу нет, а вообще тут не протолкнуться, особенно утром и в обеденное время. Просто университетский корпус неподалёку и цены там кусаются, не каждый может себе позволить. Здесь гораздо дешевле. Вот и студенты бегают сюда обедать.

Заняли мы один столик.

— Слушай, мы такого чудака видели... — стала делиться впечатлениями Аня.

— Чудака?

— Он косолапит, волосы торчком в разные стороны, в глаза не глядит, и вообще...

— Не болтай! — пресёк вдруг жёстко Тон. — Этот чудак очень сильно в том году пострадал. Сейчас почти полностью слеп. Но это не отменяет его способностей.

— Егерь?

— Да. Была у них какая-то облава на браконьеров. И они с группой в засаду попали. В общем, он спас свой отряд, но пуля прошлась возле глаз... Чудом жив остался. Так что... Но он до сих пор лучший выпускник.

— Значит, он уже уходит, — вдруг разочарованно спросил кто-то. И все поглядели на меня. Почему? Неужели это я сказала?

— Не знаю. Это всё же другая специальность. Но он был на последнем четвёртом курсе.

— А как его зовут? — спросила вдруг Тая.

— Андрей.

Мы ещё какое-то время проболтали, потом нас пригласили вечером на дискотеку в честь сдачи сессии. И Антон попрощался.

Остаток дня мы уподобились Марине, которой к тому времени, как мы вернулись в комнату, и след простыл. Видно, пошла сдавать. Первый экзамен — биология, повторить не помешает. И хоть некоторые считают, что накануне испытания следует расслабиться, а не учить, мы решили судьбу не испытывать, попробовать ещё хоть что-то впихнуть в свои головы.

А вечером успеем расслабиться на дискотеке.

Глава 2

Если честно, неправильно это как-то идти на дискотеку, когда праздновать пока нечего. Да и отрываться рано, да и одежды такой нет. То платье, в котором я находилась, оно подходило, но его уже следовало отправить в стирку. Отбиваться от коллектива не стоило, хотя я понимала, что делать там нечего. Все чужие будут. Мы ещё даже не поступили!

Аня не разделяла моих мыслей, прихорашиваясь перед зеркалом.

Вернулась Марина со счастливыми глазами -сдала! Она — девушка с веснушками по всему лицу и телу, хотя волосы были каштановые и глаза светло-карие.

— Идёте на дискотеку? — спросила она.

— Так мы даже не поступили...

— И что? Мы просто будем отрываться!

Я промолчала. Ладно. Голова всё равно не соображает. Может, и правда, пора развеяться.

Марина влезла в обрезанные до коротких шорт джинсы и рубашку, завязанную узлом, что получался короткий топ. Я же осталась в платье. А вот волосы собрала в косу.

Девочки переоделись в джинсы, которые тут же укоротили до шорт с бахромой.

— А если холодно станет? Вы ж взяли джинсы наверняка для этого, — попыталась я воззвать к их разуму до произошедшего безобразия.

— Не занудствуй! — обе в унисон сказали.

Ладно, держу своё мнение при себе. Похоже, мозги тут не впочёте.

Дискотека была прямо у нас на этаже в не очень большом помещении. Музыка озвучивала не только весь этаж, но и улицу. Студенты отрывались, танцевали, распивали алкоголь. Нас приняли без разговоров, тут же вовлекая в танец.

— Хочу пить! — крикнула Тая, стараясь перекричать музыку.

— О! — сказал танцующий с ней парень. — Сейчас принесу!

Я же задыхалась здесь. Похоже, кто-то решил покурить в помещении.

Вышла в коридор. У окна стоял какой-то парень, и я подошла к нему.

Он глядел в сторону леса.

— Увидел что-то интересное? — спросила я.

Он повернулся, слегка. И я узнала в нём Дрона. Ну, то есть Андрея, который пострадал сегодня из-за меня.

— Да, красиво, — сказал он. — Ночь завораживает.

— Своей темнотой?

— Ночью очень ярко. Днём лишь солнечный свет, а ночью...

— Я — Лана, -решила познакомиться.

— Дрон. Андрей, но зови Дрон.

— Мне про тебя уже рассказали. Ты прости, что налетела на тебя. И очки разбила.

— Кто старое помянет — тому глаз вон.

— А кто старое забудет — тому — оба.

Он повернул ко мне голову, будто оценивал, но взгляд был рассеянный, будто какой-то далёкий.

— Куда ты смотришь?

— В самую душу.

— А я думала, что зеркало души — это глаза.

В сгустившихся сумерках цвет его глаз почти не был виден. Лишь серые оттенки.

И он был так близко, но тут же отвернулся.

— Я тоже так думал.

— Может, прогуляемся? — предложила я. Возвращаться на дискотеку не хотелось.

— Можно. Пойдём.

— Проводить? — хоть и не хотела показывать его беспомощность, но спросила почему-то.

— Пойдём? — он закрыл окно и направился в сторону веселья, всем своим видом показывая, что в помощи не нуждается.

Вошёл внутрь шумного танцевального помещения. Зачем, я не понимала. Но пошла следом. Мы же прошли его насквозь и вышли на балкон. Точнее пожарную лестницу. Значит, тайный выход студентов.

Мы довольно быстро спустились и перешли дорогу. Андрей неплохо ориентировался в пространстве — и не скажешь, что он слепой. А ведь без очков. За дорогой был лес или парк. Меня какими-то извилистыми тропками привели к поваленному дереву.

Молодой человек просто лёг на него, глядя в небеса.

Места хватало и для меня, но ложиться мне показалось лишним.

Я осмотрелась. Вокруг почти стемнело. Стрекотали кузнечики, комарьё летало. Слышалось уханье совы. А я вдохнула полной грудью, наслаждаясь чистым воздухом. Соскучилась по нему за этот неполный день городской суеты.

Села на ствол. И просто молчала, ни о чём не думая. Стало так легко. А потом открыла глаза. А вокруг — звёзды. Это было так необычно и красиво, что захватило дух. Лишь потом осознала, что это светлячки.

— У меня нет слов, чтобы выразить свой восторг, — тихо призналась я.

— Тут красиво. И звучит своя музыка.

— Давно ты лишился зрения?

— Это было год назад. Я не вижу лиц, букв, рисунков, но вижу природу. По-особенному вижу. Не так, как раньше.

— А как?

— Разноцветные сгустки энергии. Это очень красиво.

Я не знала, что сказать, поэтому просто сменила тему:

— Ты доучился?

— В этом заведении — да.

— Но ведь есть ещё магистратура... — осознала, что мне жаль с ним расставаться, хотя мы только сегодня познакомились.

— Я не вижу. Корочку мне дадут, хотя последний год скорее терпели. Ни одно предприятие не поручится за меня, чтобы продолжил я дальше учиться. Научной деятельностью я не смогу заниматься, как и преподавательской.

— Значит, ты потерян для общества?

— Меня берут на службу егерем.

— Но как же ты... — начала я, но он встал, подошёл ко мне.

При том, что сидела, наши глаза были на одном уровне. Я не могла понять, что со мной происходит. Но такую тоску ощущала уже сейчас.

— Значит, мы больше не встретимся? — получилось как-то жалобно.

— Кто сказал?

— Ну, ты ведь уезжаешь отсюда...

Он улыбнулся. Улыбка была такой искренней, что защемило сердце.

— Я — не городской житель. Мне здесь делать больше нечего. И задерживаться тут не стоит.

— Даже ради меня? — и только сказав, поняла, что сморозила глупость. Кто я такая для него?

Он рассмеялся, не злобно, а по-доброму как-то.

— Хочешь меня привязать к этому месту? — успокоившись, молвил он. — Не выйдет. Меня отсюда выгоняют. И я должен уйти, иначе ты должна понимать, что будет.

Я понимала, о чём он. Высшие силы делают намёки, а когда их не разумеем или не желаем замечать, выкидывают пинком под зад. Но если и это не помогает, пеняй на себя, что называется.

Грустно вздохнула.

— Когда ты уезжаешь?

— Завтра.

Так скоро? Не смогла скрыть своего разочарования.

— Не грусти. Если нам суждено встретиться, значит, пересечёмся.

— И ты даже не поцелуешь?

— Нет, — сказал он тихо. — Говорю ж, не стоит привязываться.

Я спрыгнула с места. Нечестно вот так поступать. Зачем нас свели, но вот так сразу разлучили? И дело было даже не в знаках судьбы.

— Лучше любить и потерять, чем вообще не любить.

Он хмыкнул.

— Ты красивая, но то, что мы все видим — лишь иллюзия. И даже цвет твоих глаз.

— Ты — буддист?

— Похоже?

— Они стараются ни к чему не привязываться, считая этот мир иллюзией. И даже Будда ушёл, как только сын у него родился, считая, что привяжется к своему чаду.

— А ты так не считаешь?

— Я стараюсь жить полной жизнью, ни о чём не жалея. Дышать полной грудью, чувствовать, любить!

— Первого встречного? — с иронией хмыкнул он.

— Дурак! — молвила в сердцах и хотела убежать, но мне не дали, до боли прижав к стволу ближайшего дерева.

Наши глаза вновь оказались на одном уровне. Я чувствовала через платье его горячее тело, ощущала его дыхание на моих щеках. Он провёл ладонью по виску, шее, заставляя кровь течь быстрее по жилам.

— Это всего лишь оболочка, — прошептал он. — Чувственные ощущения может дарить любой...

— Мне любой не нужен.

— Нужен я? Зачем? Я проведу с тобой время и забуду, а ты влюбишься, будешь страдать.

— А если я уже влюбилась?

Он так на меня посмотрел, отстранившись. А потом привлёк к себе. Обнял. Почувствовала, как он расплетает косу.

— Что ты делаешь? — спросила осторожно.

— То, что ты хотела. Только на другом уровне.

Я не видела, что он делал, но казалось, что в меня начинает вливаться энергия, чужая энергия. Всё больше и больше, пока поток не перекрыл все ощущения, а потом меня будто вырубили, отключив энергию вовсе.

И хоть себя я больше не осознавала, но слышала какие-то голоса:

— Что произошло?

— Как они встретились?

— Скачок напряжения.

— Быстро растаскивайте их по разным координатам, пока они не вышли.

— Почему он не уехал ещё вчера?

Голоса казались несвязными.

— Он свой экзамен прошёл, пусть выходит.

— А ей сотрите все последние логи, где он мелькает.

— Но есть ведь ещё и другие свидетели и упоминания...

— Он уехал ещё вчера, а значит, сегодня его никто не видел.

— Всё сделано...

— Хорошо. Включайте!

Я стояла перед открытым окном и глядела на лес в последних лучах заходящего солнца. В сердце поселилась какая-то тоска. Неужели скучаю по родным? Надо написать маме, что заселилась в общежитие, познакомилась с девочками. За спиной гудела танцевальная музыка, не доставляющая никакого удовольствия. Я поморщилась. Пойду, прогуляюсь.

Но пошла почему-то не по коридору и вниз по лестнице, а в самый центр дискотеки, прошла помещение насквозь и оказалась перед закрытой дверью с надписью "Запасной выход".

Толкнула дверь. Та оказалась не заперта. Передо мной маячила пожарная лестница. Дежавю какое-то. Такое ощущение,что я здесь уже была. Но я ведь здесь впервые.

Я спустилась по лестнице.

Перед моим взором открылся лес, который мы сегодня с Аней видели. Тело покрылось гусиной кожей, и меня аж передёрнуло. Что со мной?

Пойти в лес? Но стало отчего-то страшно. Я достала из кармана джинсов телефон. И уставилась на свои джинсы. Странно. Совершенно не помню, как их надевала. Надо позвонить маме.

Мама была рада услышать меня:

— Ланочка, всё у тебя хорошо?

— Да, мам. Всё здорово. Познакомилась с ребятами, которые со мной поступают. А девочки так со мной в одной комнате даже оказались.

— Ой, как здорово! Надеюсь, вы все поступите.

— Мам, в этом году всего пять бюджетных мест. Не знаю, смогу ли пройти на бюджет...

— Сможешь! — твёрдо сказала мама, — а если нет — значит, придётся нам с отцом раскошелиться!

Родители получали вдвоём не так уж и много. Это серьёзный удар по бюджету. Мне и так на расходы выделили кучу денег. Ещё не хватает тянуть сверху того. Решила для себя, что если вдруг... То пойду работать. А родителям не скажу. Хотя... Нехорошо выйдет. Они не заслужили ложь... У, что же делать?

— Мам, я всё же не теряю надежды... — вспомнила про лук, появилась уверенность в завтрашнем дне. Но сомневаюсь, что мне дастся поступление легко. Придётся выложиться. Поговорив ещё и с папой, решила вернуться в общежитие.

Вот только я не учла, что пропуска с собой не было. Благо, я джинсы надела, но они тоже сковывали движения, а до пожарной лестницы дотянуться не удалось. Но ведь наверняка народ как-то достаёт. В темноте и свете фонарей механизм спуска не был виден. Я вздохнула. Ну что за засада.

И тут, на мою удачу, на лестницу кто-то вышел. Парочка какая-то. Они спустились, а мне оставалось только ухватиться за лестницу, пока та не поднялась.

Внутри народ веселился, и когда я протискивалась к выходу, заприметила девочек, отплясывающих рядом с двумя парнями. Моя фигурка не осталась незамечанной.

— Лана, иди к нам!

— Лана? — тут же обратил внимание один из парней. — Какое необычное имя!

Но вниманием обоих парней захватила я, а девчонки надулись.

— Извините, мне дурно... — пробормотала я, закрывая рот, имитируя приступ тошноты, быстро выбираясь из помещения, где пахло просто отвратительно.

Прислонилась к стене, отдышалась. Что они там развеивают? Травку курят? За мной, благо, никто не увязался. С чистой совестью спать. Вот выспаться перед экзаменом не помешает. Завела будильник на телефоне и часах.

Вначале направилась в свою комнату, взяла зубную щётку, полотенце и мыло, а затем уже — в санузел.

Усталось навалились такая, будто всю энергию из меня выкачали. Неужто тут энергетический вампир завёлся?

Душ оказался свободен, и я не устояла, влезла в него. Когда же выходила, столкнулась с каким-то парнем. Попросив прощения, я даже не глянула на него. Ноги еле держали. Как до комнаты добралась, я не помнила.

Срубило меня сразу.

Глава 3

Пробуждение, на удивление, прошло быстро. Где-то за минуту до первого будильника. И первое, на что обратила внимание, была незнакомая комната. Странно. Очень странно. Я села на постели. И обозрела незнакомую футболку. Судорожно сбросив с себя одеяло,увидела голые ноги. Трусики были, но сам факт, что меня раздели и переодели... Да и бюстгальтер покоился рядом с кроватью на стуле... Обозрев комнату, пришла к выводу, что она мужская...

— Привет! — раздался от входа мужской баритон с вибрирующими нотками.

Медленно поворачиваю голову. Сглатываю. Напротив входа стоит коротко стриженный парень с ёжиком на голове.

— Ты...Ты... — я даже не знала, что сказать. Эмоции переполняли.

Он подсел рядом, в руках у него была кружка с чем-то горячим.

— Ну, я!

— Как тебя звать-то?

— Андрей.

— Что? — не поняла я.

— Андрей, говорю.

Почему мне показалось это странным? Будто вновь дежавю какое-то.

— Да нет, ничего. Как всё это понимать?

А он взял да и поцеловал. Слишком неожиданно.

От входа раздалось покашливание.

— Дрон, что ж ты не предупредил-то! — сказал другой парень.

Похоже, кое-кто играет на публику. Подыграть?

Андрей отстранился.

— Тон! Привет! — улыбнулся соседу целовавший. Потом повернулся ко мне. — Милая, кофе будешь?

Я молча взяла чашку, отчаянно краснея двусмысленности ситуации. Что вчера всё же произошло? Мне плохо было. Я после душа с кем-то столкнулась и... Не помню больше ничего.

На пороге стоял рыжий красавчик — Анин друг.

— Привет, Лана! — он всё же узнал меня. — То-то девчонки вчера тебя не нашли...

— Я её нашёл, — сказал Андрей.

На ботаника он не походил, да и при ближайшем рассмотрении отметила, что у него серые глаза, прямой нос, несколько заострённые черты лица. Но вцелом, ничего так выглядит, хотя не красавчик. Странно, что ему пришлось изображать отношения со мной, которых нет. Неужто не может найти себе девушку? Или что? Или у нас всё же что-то было?

— Пойду скажу девочкам, что нашлась их пропажа, — сказал Тон, закрывая дверь с той стороны.

— Ты поступаешь? — спросил Андрей.

— Да, через час экзамен.

— Тогда бегом собирайся. Автобус отходит через полчаса.

Я допила кофе и подскочила, напяливая обратно свои джинсы, не обращая на парня внимание.

Футболку менять не стала, схватила свой лифчик.

— Благодарю, — чмокнула Андрея в щёку и убежала, сориентировавшись в коридоре, в каком направлении моя комната. Вроде бы, мой этаж.

В дверях столкнулась с Антоном, но вытолкала его, извинившись, что мы опаздываем.

— Девочки, подъём! — скомандовала я. Они были ещё в постелях, хотя проснулись все. — Мы опаздываем!

— Да ещё больше часа до экзамена, — нехотя потянулась Тая. — И вообще, могла бы предупредить... Мы вчера её ищем, а она...

— Меньше получаса до автобуса. Марш одеваться! — взяла на себя роль командира.

Вот теперь уже все заволновались, подскочили, и бегом в санузел...

Я переоделась в платье, которое вчера, как оказалось, постирала. Благо, оно немнущееся!

Документы проверила, пропуск, ручку, телефон, деньги... Причесалась.

— Ань, в какой комнате Тон живёт? — спросила, когда мы уже летели к выходу.

— Триста восемнадцатой.

Надо запомнить! Потом занести Андрею футболку.

Наш автобус уже стоял на остановке, когда мы показались из общаги. Пришлось пробежаться. В мыле мы вскочили внутрь.

Показав свои пропуска, уселись на свободные места.

— Ну, рассказывай... — начала допрос Таисия.

— Да что сказывать? Мне вчера плохо было. Я из туалета когда выходила, столкнулась с кем-то. А на утро открываю глаза — а я в чужой комнате, в чужой одежде...

— И что, совсем ничего не помнишь? — спросила Аня, переменившись в лице. — Он тебя изнасиловал? Я Тону скажу, так он быстро разберётся...

— Совсем ничего, — подтвердила её опасения. — Но нижнее бельё на мне было...

— Хух... — молвила Аня, похоже, переживала больше моего.

— Да ладно, обидно, конечно, по пьяни... — начала Тая, но была остановлена весьма жёсткими взглядами.

— Я вчера ничего не пила. А плохо, видно, от наркотиков стало...

— Ты травку курнула? — шепнула Тая, благо,ума хватило не озвучивать на весь автобус.

— Ага, как мимо вас вчера проходила... Нюхнула только...

— Хочешь сказать... — начала Аня и побледнела.

— Ага.

— Притон! — вынесла вердикт Тая.

— Ладно, девочки. Со мной разобрались. Только вы не говорите никому, ладно?

— Что не говорить? — не поняла Аня.

— Ну, ничего про меня и того парня...

— Так Тон с намёком так говорил... Мол, переспала...

— Да пусть думает, мне без разницы.

Аня задумалась.

— Ты уверена, что ничего не было? — вдруг спросила она.

— Чувствую себя неизменённой, — прислушавшись к себе, ответила.

— Так у тебя ещё не было... — начала Тая.

А мы с Аней поглядели на неё волком.

— А у тебя было? — не удержалась от шпильки я.

— Было...

— И как?

Она скривилась. Развивать тему не стали.

Автобус остановился, объявляя конечную. Прямо напротив универа. Здорово. Я поглядела на часы. Кажется, успели.

Спросив у охранника, куда нам идти, мы повстречали тех ребят, с которыми я накануне познакомилась.

— Ой, привет!

— Привет. Какие милые дамы... — сказали узкоглазые парни.

Я представила девочек, а ребята сами назвались. Ардан и Унук, третий в своей неизменной косухе — Максим. Как ему не жарко при плюс двадцати пяти в кожанке?

Вскоре нас запустили в аудиторию. Раздали билеты и дали время на подготовку. Тема была как раз та, что я вчера днём повторяла. Поэтому всё написала и пошла отвечать. Но экзаменатор слушать меня не стал, вместо этого принялся задавать вопросы из другой области биологии. Мне это не понравилось, но деваться-то некуда. Отвечала. Благо, всё знакомо было. Биологию я любила, увлекалась ею и знала много больше, чем позволяли школьные учебники.

Мне поставили пятёрку и отпустили. Довольная пошла в столовую, расположившуюся как раз напротив экзаменационной аудитории, купила сосиску в тесте и чай, и стала ждать девочек, поглядывая в стеклянные стены.

Ждать пришлось долго. Первой вышла Тая, и почти сразу Аня. Тая получила тройку. А вот Аня сияла, как лампочка. На мой вопросительный взгляд она показала пятерню с растопыренными пальчиками. Здорово! Глядишь, обе на бюджет поступим.

Мы приобрели себе по пирожку и чаю и стали делиться впечатлениями.

— Девочки, а меня вовсе не по билету спрашивали... — пожаловалась Аня.

— И меня.

— А я по билету отвечала,— сказала хмурая Тая. — Причём, рассказала всё правильно. Препод спросил, есть ли что добавить. Я сказала, что — нет. И он мне трояк влепил.

— Почему? — не поняла я.

— Не знаю. Я, правда, со своей бумажки читала, заикалась... Может поэтому?

— Значит, на бюджет не пройдёшь, — обняли мы подругу. — Потянешь платно?

— Да, отец сказал не париться особо. Оплатит. Теперь второй экзамен сдать надо...

— Сочинение?

— Нет, изложение.

— Как изложение? — непоняла я.

— Изложение, — подтвердила Аня.

Я не поверила, полезла за телефоном, чтобы зайти на их сайт. И уставилась на "изложение".

"Спокойствие, только спокойствие!" — сказала себе мысленно. Изложение даже проще. Но неужели меня глючит?

— Какие планы? Может, по городу погуляем? — предложила Тая. — К изложению готовиться-то не надо!

— Давайте! — поддержали мы.

Пошли пешком. Рассматривали витрины, шутили, зашли в книжный магазин. Я нашла интересную книгу-справочник по животным нашего края. И хоть книга оказалась в районе двух тысяч рублей, решила купить. Придётся экономить. Ну да ладно. Не привыкать! Расплатилась я отцовской карточкой. Сообщение тут же пришло, указано, что книжный магазин. Хорошо. Отцу тоже дублируются эти сообщения, ведь счёт, по сути, его. А карточка привязана к его супруге, то есть, маме, и маму зовут так же, как и меня. Не прикопаешься...

Загрузив книгу в пакет, я довольная вышла из магазина. Девочки без покупок не остались, но если Аня приобрела по растениям книгу, то Тая — тостенный журнал про путешествия в разные страны.

Гуляя по городу, мы фотографировались, баловались и совершенно незаметно оказались перед кинотеатром.

— Пойдём в кино? — у Таи горели глаза.

В голове твердил набат: "Экономить! Экономить! ЭКОНОМИТЬ!"

— Девочки, я в минусе. Всё на книгу потратила, — призналась честно.

— Тогда я приглашаю вас обоих, — сказала Таисия.

И хоть неловко было перед ней, но Аня согласилась, пришлось последовать её примеру.

Фильм оказался интересным боевиком, местами даже смешным. Мы лопали бананы, которые приобрели после покупки билетов. А что — экономить надо. Бананы калорийны, полезны и недороги.

А после фильма решили вернуться в общагу. Вот только попали в автобусный перерыв.

— А пошли пешком? — предложила я. Тут недалеко...

— Ты что, далеко... — возразила Аня.

— Ну сколько мы ехали? Минут пятнадцать?

— Без остановок.

— Мы ж не торопимся. Всё равно гуляем... — привела доводы я.

— Ладно, — согласилась Тая.

И мы пошли. Я поглядывала на карту, пока телефон не оповестил, что на последнем издыхании. Забыла зарядить! Вот, блин!

Так что мы топали довольно долго. Часа два. Поплутали немного. Пришли домой уже к пяти вечера. Сразу же отправились в столовую, а та полна народу. Сесть негде. А ножки нас уже не носят...

Почувствовала, как меня кто-то за локоть тронул. Повернулась, думала, Тая.

Оказался Андрей.

— Привет! — буркнула я.

— Привет! Можете со мной сесть... У меня, правда, два стула только свободно... Но я почти закончил...

— Спасибки, — прошептала я.

Он ушёл. А я проследила за ним взглядом. И как мне себя вести?

Мы с девочками подошли к его столику. Он уже собирался уходить, взяв поднос в руки, когда сзади послышался смех ребят. Андрей среагировал мгновенно, усадив меня себе на колени. Издеваются над ним? Девочки посмотрели на меня с намёком...

Я же пыталась пристроить поднос на его занятый грязной посудой.

— Андрюш, помоги, пожалуйста, — попросила его подержать мой поднос. Он помог. А когда еда устойчиво уже стояла, развернулась к нему, обвила его шею и поцеловала.

— Да это наш девственник Дрон! — услышала я позади.

— Девственник? — спросила я отстраняясь. — Кто девственник? Ты, что ли? — спросила, заглядывая влюблённо в его серые глаза.

— Не обращай внимания, любимая, — нежно сказал Андрей, поправляя выбившуюся из косы порядку.

— Не познакомишь со своей девушкой? — сказал какой-то тип сзади. Я так и не удосужилась повернуться к нему, считая это ниже своего достоинства.

И вновь поцеловала "своего" парня. А что, я же влюблённая, никого, кроме него вправе не замечать. Страстно, как смогла. Он ответил, прижимая меня к себе.

— Так, голубки, у вас суп уже остыл, — сказала Тая.

Пришлось оторваться.

— Да и замечание могут сделать. Даже преподы на вас глядят, — а это Аня.

Вряд ли тут совсем уж строгие нравы, но и ссориться с преподами не стоит.

— Я пойду, Ланочка, а то, и правда, косятся, — Дрон стал выползать из-под меня. Откуда знает моё имя? Неужто запомнил, как обращался ко мне Антон?

Насмешников рядом уже не было. Прекрасно!

Я проводила Андрея задумчивым взглядом. Потом принялась за подостывший суп.

Девочки задумались, а потом Аня выдала:

— Эх, повезло, тебе, Лана.

— С чем?

— С кем, — поправила меня Тая.

— Хороший парень... — вздохнула Аня, похоже, завидовала.

Я приобняла её.

— Ты тоже будешь счастлива. Наверняка!

Послышался ещё один вздох.

Мы молча доели и пошли к себе на третий этаж.

Там я вспомнила, что надо занести Андрею футболку, предупредила девочек и пошла к нему.

— Можно, — постучала-заглянула я.

Он был один, сидел за столом и что-то рисовал в наушниках. Я подошла сзади и закрыла ему глаза. Замер.

— Лана? — спросил, снимая наушники.

— Привет! — не знала, как ещё начать разговор, отлепляя ладони от глаз.

Но вместо ответа, он сгрёб меня в охапку и, усадив на колени, поцеловал.

Я не сопротивлялась, наслаждаясь моментом. Давно у меня не было парня. Пару лет назад один ухаживал, но когда я ему не дала того, чего он жаждал, бросил. С тех пор отношения у меня ни с кем не складывались. Я, правда, особо и не переживала по этому поводу, занимаясь дополнительно с репетиторами по профильным для поступления предметам.

— Мы слишком торопимся, Андрюш, — отстраняясь сказала я.

— Прости. Извини, что так вышло... — он покраснел. Девственник, сделала я вывод. Прекрасно!

— Что у нас было ночью? Мы переспали?

Решила, для себя, что если солжёт, то нехорошо будет. Плохо начинать так отношения...

Он помотал головой.

— Давно они тебя дразнят?

— С первой сессии.

— А сейчас которая? — имела в виду у него.

— Четвёртая.

— Второкурсник?

— Уже закрыли вчера ведомость и перевели на третий.

— Хорошо. За то, что не обидел и честно признался, я согласна и дальше играть твою девушку. И даже не только играть... Но на секс не рассчитывай. Вздумаешь опоить или ещё что — не прощу. Обманешь — та же история.

— Правда? — в его глазах светилась радость. Это расценивать как согласие? Ладно.

Я лишь улыбнулась.

— Но если влюбишься в кого, честно скажи, я не буду препятствовать твоему счастью.

— И от тебя жду такой же искренности, — не остался в долгу он.

— Хорошо, Андрюш.

— Как сдала?

— На пять. Завтра русский писать.

— Хорошо.

— А что ты рисуешь? Можно посмотреть?

Он кивнул. Я развернулась, не вставая с его колен, и стала смотреть на рисунок тушью. Животные... Какие красивые, точно живые.

— Ты на биологическом учишься?

— Нет, на охотоведа.

— Да? И дразнят? Почему?

— Я не могу убить животное. И вообще со стрельбой у меня плохо. Мне вытягивают оценки за счёт теории, но с практикой не очень... — пояснил он. — Вот слабаком и считают.

Нда. Похоже, у меня могут тоже возникнуть с этим трудности. Одно радовало, что всё же вытянуть можно и без убийства животных. Надеюсь, что в морду, если что, он обидчикам дать сможет.

— Гравюры делаешь?

— Да.

— Здорово! — искренне похвалила я. — Антон тоже дразнит?

— Нет. Но спрашивал, не голубой ли я.

— А ты?

— Да нормальная у меня ориентация. Просто девушки не было. Ну а студенты моральными качествами не обладают... Уже чуть ли не по кругу друг с другом... Я так не могу. Есть, конечно, и нормальные пары, есть и семейные...

Ощутила, как кое-кто начал возбуждаться... Кажется, пора менять место своего приземления.

— Андрюш, давай я сяду рядом. Да и вообще, пойду... Я ж футболку лишь принесла...

— Обиделась?

— Нет.

— Точно? — он встал проводить меня.

— Точно. Просто не хочу дразнить тебя дальше.

— Я на лето остаюсь здесь, в общежитии. Народ сегодня-завтра весь разъедется. Буду работать тут.

— Я поняла, — и выскочила за дверь. Прислонилась к ней. Как-то мне нехорошо. Жар прилил к щекам. Странные у нас отношения. Очень быстро развивающиеся. И с ним, на удивление, легко. Так недолго и влюбиться. Но хорошо, что Андрей не из тех парней, которые тут же готовы найти себе другую девушку.

— Лана, всё хорошо? — спросил голос за дверью.

— Да, Андрюш, — и я направилась к своей комнате.

Глава 4

Второй экзамен мы сдали с Аней на отлично. Тая — на четвёрку, хотя особо и не старалась.

Половина общежития разъехалось. Тая сразу же заключила контракт, обменялась с нами телефонами и поехала домой. Встретиться собирались перед началом учебного года. Мы, по-любому поступили, вопрос только на бюджет или нет. Среди всего потока поступающих так же хорошо сдало семь человек. А мест-то пять!

Мы с Аней переживали.

Она метала ножички, ровно в цель. А я, хоть и не мазала, но боялась, что появятся обстоятельства непреодолимой силы, захотевшие помешать мне сдать.

Андрей и Антон поехали с нами в качестве группы поддержки.

И вот подошла моя очередь сдавать. Просто принимали по алфавиту, и я шла раньше Ани.

— Свиридова! — позвал меня мужчина спортивного телосложения в костюме с защитной зелёной окраской.

Я вышла вперёд. Страшно. Кругом лес. Мы находимся на солнечной полянке. Где-то вдалеке поют птички. Сердце отбивает учащённый ритм.

— Лана! — подошёл ко мне Андрей. Я замерла. А он притянул к себе да поцеловал. — На удачу! Ничего не бойся! Есть только ты и мишень. Почувствуй её. И не целься, а направляй мысленно саму стрелу. Стань стрелой.

— Время! — сказал инспектор.

Андрей отошёл от меня. Стать стрелой. Как это?

Я вставила стрелу и натянула тетиву. Сделала глубокий вдох.

— Пошла!

В одном месте выскочила мишень! Я повернулась и выстрелила. Особо не задумываясь, просто на мгновение переместила сознание внутрь, а потом представила, как попадаю точно в цель.

Вторая мишень! Третья... Десятая!

Вокруг повисла напряжённая тишина.

— Время! — сообщил инспектор. — Десять из десяти. Молодец! Посмотрим, как остальные сдадут.

— Ушакова!

Дальше сдавала подруга.

Я переживала за неё едва ли не больше, чем за себя.

Аня надела на себя жилет с ножичками, а я отправилась за своими стрелами.

Тон, уподобляясь Андрею, обнял подругу. И чмокнул в щёку, но она этим не удовлетворилась и поцеловала его в губы.

Я сглотнула.

— На удачу, — растерянно пробормотала она уже после поцелуя.

Тон был несколько ошарашен. Лишь когда инспектор сказал про время, отошёл от Ани.

Нда. Похоже, он никак не ожидал. Да и не относился так к ней.

Но подруга ничуть не смутилась и сосредоточилась метать ножи.

— Пошла!

Цель поднялась! Просвистел нож, разрезая воздух! Попала!

Другая, третья... На девятой произошла осечка, и в цель Аня не попала, нож прошел по касательной.

— Девять из десяти! Неплохо! — сказал инспектор.

Кто-то из мальчишек тоже сдал девять из десяти, а один попал в цель лишь восемь раз. Точно не прошёл. И среди нас была ещё одна девушка, кажется, Викой звать.

Инспектор стал подсчитывать результаты. Когда закончил, пригласил нас.

— Ушакова, Коломойцева и Груздь пересдают, Ананьев — точно не прошёл, — сказал мужчина. — Остальные поступили на бюджет.

Двое. И все незнакомые. И я. Мы с Аней переглянулись.

Я обняла её.

— Давай, Ань, ты справишься! Оплошать нельзя!

Я толкнула локтём Антона, жестом показывая, чтоб поддержал её.

Он ей стал шептать что-то на ухо. Аня покраснела, как варёный рак. Во взгляде появилась уверенность.

Двое других пересдали. Парень попал во все цели, Вика в девять. Теперь всё зависело от Ани. Аня или Вика!

Подругу вызвали. Она уверенным шагом прошла к середине полянки.

— Что ты ей сказал? — спросила у Антона.

— Сказал, что если выиграет, расцелую.

Мда. Как бы подруга, наоборот, не распереживалась ещё больше.

Напряжение, казалось, длилось целую вечность. И вот, инспектор объявил о результате.

— Десять из десяти!

— Коломойцева, вы не прошли, — объявил инспектор.

Вика выругалась. Зло сощурила глаза.

Кажется, Аня только что нажила себе врага!

Антон обнял Аню.

— Пойдём отпразднуем! — предложил Андрей.

— Погоди, — сказал Тон, подошёл к инспектору и сфотографировал на телефон данные экзамена, пока инспектор разговаривал с Викторией, которая настаивала на пересдаче. — Вот теперь пойдём!

— Все свободны! — объявил инспектор. Те, кто не прошёл, езжайте в главный корпус оформлять контракты. Остальные — тоже. Давайте ваши пропуска, я отмечу результаты экзамена.

Нам всё отметили, и мы все погрузились в автобус и поехали обратно.

— Коломойцева, вас запишем в резерв. Если по результатам первой сессии кто-то вылетит из бюджетников, а вы сдадите на все пятёрки, то вас могут взять на бюджет.

Девушка чуть повеселела, но на нашу компанию не глядела.

Мы сели в автобус, причём Антон с Аней, а я — с Андреем.

Между ними повисло напряжение. Между нами — тоже.

— Лан?

— Что?

— Хочешь, я тебя тоже расцелую?

— Нет.

— Нет? — и тишина...

А я отвернулась к окошку. Его совет помог, и вообще, его предложение слишком взволновало меня.

— Ты обиделась? — шепнул он.

— Нет, — а сама глаза не знаю, куда деть.

— Лан?

— Что?

— Посмотри мне в глаза и скажи, что это правда. Но вместо того, что он просил я просто спрятала лицо на его груди.

Блин, мы знакомы всего три дня! Три! А нас связывают уже такие отношения. И я уже не против отдаться ему. Надо сохранять голову холодной, иначе это до добра не доведёт!

Он провёл по моим волосам.

— Посмотри на меня, — сказал он нежно.

— Нет!

— Прошу.

Пришлось посмотреть.

— Ты такая красивая!

— Это всего лишь оболочка, — сказала я. И вновь дежавю какое-то...

А он вдруг закрыл глаза и улыбается.

— Тогда не буду глядеть на твою оболочку.

Что со мной такое? Отчего внутри цветы распускаются и хочется петь? А ещё будто крылья за спиной?

Отчего зависит, что одного человека знаешь всего ничего, а будто всю жизнь? А другого наоборот — всю жизнь, а близких отношений нет вовсе.

Кто создаёт нам половинок? Всевышний или кто? Или просто люди случайно встречаются друг с другом и возникает любовь с первого взгляда. Или как в некоторых легендах, изначально существует одно целое, которые делится на две сущности, а потом вселяется в зародыша в материнском чреве?

Андрей перебирал мои волосы, а я наслаждалась такой вот близостью. Лежать у него на груди, чувствовать, как бьётся его сердце, и просто быть счастливой.

Автобус остановился.

— Приехали! — послышался голос инспектора. — Выходим! Те, кто поступил, обязательно зайдите сегодня в деканат, чтобы получить студенческие билеты. Удачных вам каникул! До встречи в сентябре! — и так он это сказал, будто предвкушает уже это.

Что-то мне страшно стало от этого пожелания.

— Пойдём? — Андрей открыл глаза.

Я встала с него, хотела взять свой лук, но он закинул себе на плечо, оставляя при мне лишь дамскую сумочку. Я немного смутилась. Как-то после вот этих событий остро ощущала смущение. Меж тем впереди идущая парочка держалась за руки. Кажется, они выяснили отношения. Мы вереницей последовали в деканат, показывая свои пропуска охраннику. А потом по очереди заходили. Причём, Андрей вошёл со мною.

— Группа поддержки? — улыбнулась методистка. — Андрей, ты ж уже закрыл семестр.

— Я со своей девушкой.

— Понятно, — хмыкнула девушка. — А я думала, что ты ни с кем не встречаешься...

— Уже встречаюсь.

— Быстро ты...

Девушка завела мне ведомость, куда вложила результаты моих испытательных экзаменов и выдала мне копию, по настоянию Андрея. Потом напечатала приказ о зачислении. А также студенческий билет и зачётную книжку.

— На первый учебный день будут готовы электронный пропуск. Если хотите иметь проездной по городу и области, то надо подавать заявку за месяц.

— А сейчас можно подать?

— Да, конечно.

Я написала ещё одно заявление, и меня внесли в список.

— Вселяться в общежитие следует заранее. И если хотите, можете подать прошение уже сейчас на соседство с определёнными людьми.

На этом простились с методисткой и вышли. Следом вошла новообразовавшаяся парочка. А мы сели их ждать.

— Какие дальнейшие планы? — спросил вполголоса Андрей. Я пожала плечами. — Наверное, вернусь домой. А ты не поедешь?

— У меня работа такая, что каждые три-пять дней мне нужно сдавать выполненный заказ. Домой и обратно не наездишься. Дорого. Поэтому домой съезжу перед учёбой, на недельку.

Мне же домой возвращаться не сильно хотелось. Но что мне здесь делать? Жить одной в комнате? Или может, устроиться на работу на лето? Два месяца вполне могу отработать.

Тут уже вышли ребята, и мы все вместе отправились в боулинг. Парни вызвались платить.

А вечером, когда мы довольные и сытые вернулись в общагу, Андрей подошёл ко мне.

— Лан, можно я у тебя сегодня переночую? — тихо спросил он, отчаянно краснея. Я не понимала, честно, пришлось ему разъяснить мне бестолковой: — Просто Антон попросил, чтоб я сегодня не ночевал у себя.

Поняв, в чём дело, я смутилась ещё больше. Интересно, а Аня знает?

— Если Аня уйдёт к Антону, то да, переночуешь.

— Благодарю.

Вот только парень ушёл, а я занервничала. Я, наедине с парнем, ночью, в одной комнате... И отказать нельзя. Ведь Антон думает, что у нас уже всё было...

— Ань? — подошла к ней. Она как раз пришла после душа.

— Да.

— Ты... к Антону пойдёшь?

— Угу.

— Не боишься?

— Есть немного.

— Слушай, а Дрон сюда придёт? Ой, как-то я не подумала... Вы ж не того...

— Всё в порядке. Не переживай. Ты уверена в своём выборе?

— Он любил меня всю жизнь. Просто считал, что он для меня всего лишь друг. Понимаешь? И я ведь тоже никогда не признавалась в своих чувствах...

— Я рада за вас.

— Мы поедем домой завтра. Ну и скажем родителям.

— Ладно, иди уж. Пришлёшь тогда к нам Андрея.

— Хорошо.

— А я пошла в душ.

— Ты это... если вдруг надумаешь... — и она протянула мне кусочек фольги. Я вначале не поняла, что это, а когда до меня дошло, покраснела. — Мужикам-то всё равно. Они могут об этом и не подумать.

Я положила в чехольчик для телефона подарочек и пошла в свободный санузел.

Пока мылась, думала. Ну неправильно это, вот так. Ладно, Аня всю жизнь знает Антона, да и то... он тут наверняка верность ей не хранил, да и не были они парой, если на то уж пошло... Не обожжётся ли она?

А я что... Три дня — слишком малый срок. И когда выходила, оставила подарочек на раковине. Может, кому пригодится...

Возникла мысль, а может, попробовать испытать своего парня на крепость? Нет, пожалуй, не стоит. Если Антон наверняка воздержанием не страдал, то этого нельзя сказать о моём парне. Доиграемся...

Я вернулась в комнату. Там уже был выключен свет.

— Андрей, ты здесь? — шёпотом спросила я.

— Да, — послышалось со стороны Аниной кровати.

— Хорошо. В душ не пойдёшь?

— Я уже сходил.

Я забралась под одеяло.

— Андрюш?

— Да?

— А почему у тебя девушки до сих пор не было?

— Ну почему сразу не было? Было несколько, ещё в школе.

— А тут, в универе?

— А здесь была одна, которая нравилась. Неприступная, гордая. Ни с кем не встречалась. Её тут один обхаживал... А потом я раз подслушал её разговор с подругой... Она просто набивала себе цену... Такое разочарование наступило. На девушек смотреть не мог. Вот Тон и подкалывать начал, мол, уж нормальной ли я ориентации. Но он по-доброму. А для ребят сочинили сказку про то, что есть у меня девушка, в родном городе. Скоро, мол, приедет. Вот, ты и приехала.

— Да, но...

— А как тебя увидел падающую, подхватил. Отнёс к себе, ведь не знал, с какой ты комнаты. — А потом?

Принёс себя, а ты в джинсах. Ну, я вот не могу нормально спать в такой одежде. Вот и снял их в полутьме.

— Но на мне была футболка...

— Признаюсь, решил раз и навсегда решить вопрос с девушкой... Снял футболку твою... А там нижнего белья нет... В общем, я всё же натянул свою. Да и слишком ты соблазнительно выглядела... Ты не подумай, я б не посмел... Но мысли разные лезли...

— Андрюш?

— Да, милая?

— Иди ко мне.

— Нет!

— Иди, кому сказала!

Он подошёл.

С улицы были отсветы фонарей. Он стоял почти голый, разве что в трусах.

Что я собираюсь сделать?

Безумие, однозначно. И я взяла и стянула единственную его одежонку. Его реакция не заставила себя ждать. А я смущённо глядела на возбуждённого мужчину.

— А можно потрогать?

— Трогай, но за реакцию не ручаюсь.

Что вот я творю? Проверяю его выдержку? Безумие!

Но я дотронулась. Страх оказался надуманным. А я исследовала неизвестную часть тела, прося делиться своими ощущениями. Его терпения хватило ненадолго. Он снял верх моей пижамы и, лаская грудь, стал покрывать поцелуями. А потом он задышал чаще и всё прекратилось. Он лёг рядом.

— Андрюш?

— Да, милая?

— Ты больше не девственник?

— Нет.

— Хорошо, — я легла ему на грудь.

— И чего ты добивалась, проверяя меня?

А я улыбалась. Лишь прижалась крепче.

— Меня обидел мой парень. Он хотел лишь одного. Я сумела отбиться. Но... Ты прав, я испытывала тебя. Прости.

Он провёл по моей голой спине ладонью.

— Да, почеши мне спинку, чуть ниже...

Он прыснул от смеха, выполняя просьбу.

— А теперь снимай свои шортики.

— Ни за что!

— Тогда я сниму!

— Только попробуй!

— О, ты настаиваешь!

Я боялась, честно. Хотя, нет, не знала, чего больше хочу, чтобы он выполнил свою угрозу или попровоцировать его.

Он спустился с кровати, а потом стянул с меня нижнюю часть пижамы.

Я уже всерьёз дрожала. А он принялся меня целовать. Там. Я желала его, слиться с ним, хотела, чтобы эта сладостная пытка прекратилась.

— Андрюшшшш...

— Да?

— Хватит меня мучить. Я поняла, больше не буду издеваться...

— Ну уж нет... Ответишь мне сполна!

И лишь когда я растеклась довольной лужицей у его ног, отпустил... А потом лёг рядом, обнял.

— Андрюш?

— Да, солнышко.

— Кажется, я влюбилась.

-В того, кто тебя удовлетворил?

— Нет.

— И в кого же?

— В того, кто прошёл мои испытания, а потом устроил свои собственные...

— Спи уж, болтушка... — и прижал к себе крепко-крепко.

Засыпала я абсолютно счастливой.

Глава 5

Утро выдалось солнечным. Лучики ласкали моё лицо, заставляя пробудиться и улыбнуться им. Я подняла голову и встретилась с серыми глазами и ласковой улыбкой. Вот только вспомнились наши игры ночью, и краска прилила к щекам.

Что мы вчера вытворяли...

— Ты жалеешь? — спросил он, очерчивая овал моего лица.

— Что ты теперь обо мне подумаешь?

— Ты очень искренняя. И мне это в тебе нравится.

Я стала вставать, кутаясь в одеяло, но Андрей сорвал его. Пробежался взглядом по обнажённому телу, заставляя гореть от стыда.

— Ты прекрасна! Но мне важно наполнение, а не оболочка, — он притянул меня к себе, поцеловал нежно. — Собирайся, пойдём позавтракаем, потом надо оставить заявки на соседство.

Я выбралась из цепких рук и, чуть смущаясь, полезла в свой чемоданчик доставать одежду на переодевание. Сразу же сложила почти все свои вещи, кроме двух комплектов одежды, полотенца и расчёски. Андрей уже тоже встал и оделся в джинсы и футболку. А, увидев, как я расплетаю спутанную косу, вызвался помочь.

И хоть я никому не доверяла свои волосы, ему позволила. Оказалось приятно, даже очень. Переплетя косу, я направилась в душ, где столкнулась с Аней.

— Привет!

— Привет!

— Как всё прошло? — спросили мы одновременно. Рассмеялись.

А Аня покраснела и сказала, что Антон сделал ей предложение.

— Здорово! — искренне поздравила подругу.

Ну вот, учёба ещё не началась, а мы уже пустились во все тяжкие...

— Мы идём завтракать, потом к коменданту.

— Ой, слушай, мы будем подавать запрос на семейный номер, — извинившись, сказала Аня. — Так что моё соседство уже не выйдет.

Я грустно вздохнула. С Аней мы сдружились больше всего. Но её счастью была лишь рада.

— Понятно.

— А вы не того?

— Чего того? — уточнила я.

— Он не просил твоей руки?

— Ань, мы знакомы всего три дня...

— Ага, и уже переспали...

Я покраснела. Стыдно, как же стыдно! И пусть девственность при мне, но мы действительно знакомы всего три дня!

— Ладно, не парься! — сказала подруга. — Надеюсь, у вас всё серьёзно.

— Я тоже надеюсь, — шепнула я.

После этого Аня ушла, а я заняла душ.

На обратном пути, когда проходила мимо комнаты парней, услышала их разговор:

— ... жениться? — Андрей.

— Ну да. У нас всё серьёзно. Не вижу повода оттягивать, — Антон. — Сам-то пока не надумал?

— Была мысль. Но как это будет выглядеть со стороны? Мы ведь только познакомились...

— Ага... Тебе ещё рано... Ты не нагулялся ещё...

После этого я не стала слушать, а просто ушла. Стало обидно. На что я рассчитывала? Со своим предыдущим парнем я год встречалась. А потом он слишком настойчиво стал предлагать интим. А сейчас что? Я выросла? Совершеннолетняя, так всё можно? Дура я! Ой, Дура! Нет, конечно, хорошо, что беременность невозможна, но как он будет ко мне относиться? Как к легкомысленной девушке?

Пора сруливать! Ехать домой!

Весь завтрак я молчала, думая о своём. Ребята шутили, по-доброму, даже при том, что у Антона была разбита губа, а у Андрея повреждена щека. А я ковырялась в еде.

Затем заполняли бумаги у коменданта.

— А хочешь, можем подать на соседство?

— Что? — не поняла я, думая о своём.

— В принципе не принято соседство парня с девушкой, но по обоюдному желанию можно... При условии, что оба совершеннолетние Антон съезжает на другой этаж... — сказал Андрей.

Я смотрела в его серые глаза и не могла понять, надо ли это мне? Если мы съедемся, значит, станем сожителями. Готова ли я на такой шаг? Понятное дело, замуж меня не зовут. Но такое вот отношение ведь серьёзнее, чем просто каждый сам по себе...

— А ты хочешь? — перевела стрелки.

— Да.

Значит, мы доиграемся. И закончится это не очень хорошо. Промелькнула мысль, а у семейных пар дети есть? Или придётся брать академ? Детского плача в общаге слышно не было, значит, скорее всего, дети отсутствуют.

— Тогда мне нужно твоё полное имя...

— Макаров Андрей Валерьевич.

Я заполнила заявление, оставив поле с соседом пустым. Как Тая отреагирует? Не обидится ли?

Я написала ей сообщение: "Аня выходит замуж и съезжает в семейную комнату в общаге. Мне Андрей предложил к нему перебраться. Что думаешь?"

"А у вас всё серьёзно?" — пришёл ответ.

"Не знаю. Если парень предлагает к нему переехать, это серьёзно?"

"Более чем. Но секса не избежать. Он точно тебе нравится?"

Ох, не знает она, что мы уже того...

"Да. А ты как? Без нас..."

"Ну, мы на учебе всё равно будем видеться, а в гости никто бегать не запрещает..."

И то правда.

"Благодарю. Тогда вписываю его ФИО".

"Удачи!"

Андрей писал своё заявление и на мои отвлечения не обращал внимания. Обиделся ли?

Когда мы вышли из кабинета коменданта, я решила ему сказать. Точнее показать свою переписку. Он пробежался мельком по ней, прижал меня к себе.

— Ты боишься, что у нас несерьёзно всё?

— Я девушка серьёзная, у меня никогда не было такого безрассудства, как с тобой. И вообще, надо думать о будущем. А с тобой я творю глупости.

— Жалеешь?

— Нет. И это тревожит больше всего, — чуть отстранилась, заглядывая в его глаза и промолвила: — И ты ничего не скажешь, чтобы меня успокоить?

— А должен? Тебе это нужно?

— Нужно.

— Смотри, как я вижу ситуацию. Мы с тобой только познакомились. Спешить с браком не стоит. Хотя сейчас трудностей с разводом нет, но смысл во всём этом?

— Значит, смысла в браке ты не видишь?

— Нет. В современном расписывании точно нет смысла. Разве что детей проще оформлять. Но о детях пока речи нет.

А как же романтика? Я понимаю, что он прав. Люди женятся, а через год-два разводятся. И если нет совместно нажитого имущества, то делить и нечего. А детей вот так делить... Но осознание, что жена или он — мой муж, это ведь не то же самое, что парень.

Но вслух сказать всё это не могла. Эти слова не тянули на доводы.

— Но ты предложил жить вместе...

— Твоя подруга права. Это ответственный шаг. Я предлагаю поиграть в супругов. Если не срастётся, просто разбежимся и всё.

Никакой романтики, ухаживаний, сразу начало семейной жизни...

Хочу ли я этого?

Я зашла в свою комнату, забрала свои вещи и направилась к выходу. Андрей следовал за мной. Забрал у меня чемодан.

— Скажи, о чём ты думаешь?

— Я не знаю. Всё слишком быстро. Мне нужно время, чтобы разобраться во всём, в своих чувствах и желаниях.

— У тебя будет время до сентября. Определись, хочешь ли ты быть со мною, жить со мною.

— А если хочу быть, но не жить?

— То до начала учебного года можно успеть переписать заявление на соседство с Таисией.

— Спасибо, — прошептала я.

Когда добрались до ж/д вокзала и настала пора прощаться, Андрей снял с себя цепочку, на которой оказался медальон. И протянул мне:

— Возьми!

Я осторожно его открыла. Внутри было пусто. Поглядела на него непонимающе.

— Можешь вставить любое фото.

— Но у меня нет твоего.

— А можешь и не вставлять, ведь это — всего лишь оболочка...

Оболочка... Оболочка... Оболочка! Такое ощущение, что мной играют. Всё вокруг серое, точно чёрно-белая фотография. И лишь я настоящая. Взглянула на Андрея. И увидела сквозь чёрно-белую оболочку светящийся сгусток энергии. Он — живой, настоящий. Вот только тоже вовлечён в игру. Игру жизни.

— Поцелуй меня так, чтобы этот поцелуй я запомнила навсегда. По-особенному, — попросила его, вновь возвращая обычное восприятие.

Он положил руки на мои бока, большими пальцами совершая круговые поглаживания. Глаза в глаза! Он чуть выше, но совсем чуточку! Наклоняется чуть и почти целует, вот только обдаёт горячим дыханием мои губы, облизывает свою губу и мою заодно, а потом едва-едва прикасается.

А я обнимаю его шею, прикусываю губу легонечко, прикасаюсь носом к его носу, лишь затем отстраняюсь. В его глазах не вижу больше радужки, лишь жёлтые всполохи сущности. Медальон же в моих руках нагревается. И я представляю, как внутри него появляется фотография Андрея, таким как я его впервые увидела, перед нашим первым поцелуем.

На табло показывается номер пути, на который прибывает моя электричка. И я забираю свой чемодан и, помахав, ухожу прочь...

На душе кошки скребут, но я успокаиваю себя тем, что всё будет хорошо. Думать нужно только о хорошем!

В подземном переходе сидит попрошайка — ребёнок без руки. В душе вспыхивает гнев, но я стараюсь его тут же погасить. Достаю из сумки пирожок, который припасла себе на дорожку.

— На, покушай!

— Спасибо, тётя!

— Сейчас ешь!

Глядит на меня удивлёнными глазами.

— У тебя есть выбор: прозябать в этой дыре или вырваться из неё.

Ребёнок прекращает есть.

— Я могу броситься под колёса, но что это изменит? Моё место займёт кто-то другой.

Осознанный выбор. Не могу не согласиться. Такое наказание за содеянное в прошлой жизни? Прозябать, принимая мучения? В буддизме это называется кармой. В школе был на выбор предмет из раздела духовно-просветительского. Этика, православная культура... среди прочих был и буддизм. А поскольку мы уже взрослые на тот момент были, как ввели этот предмет, то большинство сделало осознанный выбор. Многие выбрали буддизм. Не потому, что собирались стать буддистами. Просто православие многим знакомо из семей, мусульманство ассоциируется чуть ли не с терроризмом... Ну а буддизм вроде бы ничему плохому не учит, да и любопытно же познакомиться с чужим вероучением.

Вот и познакомились. Самое главное, что многое было созвучно моим собственным мыслям. Не полностью, но многое совпадало. Буддисткой я не стала, но некоторые ответы там нашла. Они не привязываются к этому миру. Мужчины, во всяком случае. Для них нормально уйти из семьи, бросив на произвол судьбы жену и детей. И это идёт в разрез с моим внутренним осознанием. Но вот то, что этот мир является площадкой для воплощения, вынесения какого-то урока, развития своих положительных качеств и преодоление своих пороков... это правильно. А каждый должен найти цель своей жизни сам, свой урок. И привязка, на мой взгляд, тоже необходима.

Я верила в половинок. Верила, что с детьми мы становимся лучше, развиваемся, учимся. Не всё получается сразу, но постепенно, шаг за шагом. Высшие силы обычно дают лишь то, что по силам тебе. Нужно лишь в это верить. Верить и не сдаваться!

Заметила, что всё это говорю этому юному созданию, который неподетски слушает меня.

— Всё в твоих руках. Если это урок или наказание, то отработай его. Но прислушайся к себе. Так ли это? Смерть — не выход из Колеса Сансары. Пока не отработаешь, тебя не заберут. Будешь перерождаться вновь и вновь... Поэтому живи. А так или нет — решать тебе.

Я взглянула на часы. Опаздываю! Но я не жалела, что потратила это время. Если надо успеть — успею. А нет — значит, не судьба.

На электричку я всё же успела. В последний момент. Глянула в окошко, ища около здания вокзала Андрея. Но его там уже не было. Ушёл... И тут поднимаю взгляд на вход в вагон и встречаюсь с ним.

Как это понимать?

Он подошёл и сел рядом.

— Андрюш?

— Да, милая?

— Что ты здесь забыл?

— Да так, еду просто...

— Куда?

— Куда-то...

— Ты следишь за мной?

— Нет, точнее, да.

Я непонимающе на него посмотрела.

— Не знаю, как объяснить.

— А ты попытайся.

— Я не смог тебя просто отпустить. А потом этот разговор с мальчишкой...

— Ты подслушивал?

— Можно и так сказать. В общем, понял одно — нам с тобой по пути.

— И что ты хочешь этим сказать? Куда ты сейчас едешь?

— С тобой.

— Докуда?

— Пока не знаю. Расскажи мне ещё про буддизм.

— Я не буддистка.

— Я понял.

— Ты не понимаешь. Я не могу принять такого отношения к семье. Вот так взять и бросить, потому что пошёл искать цель своего существования. Вот вспомни наши сказки. О чём они? У нас всегда семья была важна. И женились, и детей воспитывали. Да, одному хозяйство было не поднять, но не только поэтому женились. Дети — продление рода. И что ты в них заложишь, то и будет. А если не передаёшь им свою мудрость — навязать можно любое. Это уже не твои дети. И вовсе не продление рода. А чужим твои дети не нужны. Над ними только издеваются. И волхвы у нас, как вырастили детей, если жену потерял, то можно пойти странствовать, передавать свою мудрость чужим людям, выполняя какую-то высшую цель. Но не у всех она такая высшая. Бывает и вполне обыденная.

Мы всю дорогу болтали, спорили. Не по всем вопросам Андрей соглашался, высказывая своё мнение. Мы так заболтались, что чуть не проехали мою станцию.

Выскакивали впопыхах.

И самое главное, что у моего парня не было билета. И хоть контролёры — явление здесь обыденное, чуть ли не обязательное, к нам никто не подошёл. И лишь когда выбегали, увидела, что контролёр сидит недалеко от того места, где сидели мы.

Похоже, я тут просветительской деятельностью занялась. Прямо-таки миссионерской.

Андрей забрал мой чемодан, и всю дорогу мы продолжили разговор. Так и дошли до моего дома.

Он глядел как-то странно на него.

— Что такое?

— Кажется, я тут раньше жил.

— Правда? Где?

Он пожал плечами, а потом вошёл со мной в подъезд.

Я позвонила в свою квартиру. Был выходной, поэтому все мои дома.

И пока открывали мне дверь, Андрей рассматривал соседнюю дверь.

— Мама, привет! — сказала я, обнимая родительницу.

— Могу я чем-то помочь? — спросила она. Я отстранилась. Мама глядела на моего парня. Тот повернулся. — Андрей? — удивлённо спросила она.

— Мы знакомы? — не менее удивлённо спросил он.

Глава 6

Мама, отстранившись, устремила взгляд за меня.

— Андрей? — спросила мама, увидев лицо моего парня.

— Вы меня знаете? — удивился он.

Мама оглядела его ещё раз, и тогда уже сказала:

— Кажется я ошиблась. Вы слишком молоды, чтобы быть им.

Андрей же смотрел на маму весьма внимательно.

— Макаров? -вдруг спросила мама.

— Да.

— А по отчеству?

— Валерьевич!

Мама задумчиво глядела то на него, то куда-то вдаль, будто вспоминала что-то.

— Кажется, я ошиблась, — вдруг сказала мама.

И я решила вмешаться.

— Мам, это мой парень, — смущённо проговорила я. — Андрей.

— Андрей, это моя мама Лана.

— Проходи, Андрей. Милая, поставь чайник, а я поищу старый альбом.

Выдав гостю тапочки, показала, где ванная и туалет, предложив ими воспользоваться. И, пока он был занят, сама быстренько переоделась в домашнюю одежду. На кухне помыла руки и поставила на огонь чайник.

Вскоре подошла мама с альбомом. Своим альбомом.

Стала листать его.

— Тут когда-то жила семья Макаровых по соседству. Андрей был моего возраста и учился со мной в одном классе, — мама перелистывала страницы. — А потом мы уехали к бабушке в другой город. Квартира за нами осталась, хотя мы здесь не жили вплоть до того, как с твоим папой не поженились.

Мама остановила взгляд на одной фотографии.

— Макаров... — и удивлённо добавила: — Валерий?

— Мам? — я заглянула ей через плечо, там, где она прочла Макаров Валерий был мальчик лет двенадцати, очень похожий на Андрея. Но не один в один. Или из-за возраста, ведь был младше, или просто чуточку другой.

— Выражаясь твоим языком, Лана, меня глючит. Это был точно Андрей!

— Эффект Манделы?

— Нет! Не знаю...

— А что вы ещё про нашу семью помните? — подал голос Андрей.

— Не знаю. Я тогда школьницей была. Жили вот напротив. Твой дед, получается, работал в институте тут рядом, бабушка — учительницей. И у них двое детей имелось: мальчик и девочка. Девочка на пару лет младше Андрея. Но не помню, как её звали...

Мама внимательно рассматривала страницы альбома. Чайник закипел, спросила, что налить гостю.

Выбрал из предложенного ассортимента чай из облепихи. Насыпала из морозилки горсть ягоды, залила чуть кипятком, чтоб оттаяла, потом толкушкой раздавила и долила ещё кипятка до полного чайника. И вот этот напиток разлила всем. Андрею понравился. Мама выпала из нашей жизни. Похоже, не одну меня глючит. Точнее не так: наше сознание запоминает детали, которые кто-то изменил. Путешественники во времени или ... Что?

Попробовала посмотреть на маму тем взглядом, которым ещё недавно видела Андрея. Та же светящаяся сущность, ограниченная оболочкой. Только раскрашенная немного иными красками. Значит, мама тоже живая. И растения были живые, и животные. Да даже яблоки на столе, и земля в горшке... Всё имело энергию. Но вот мебель и обстановка в квартире содержала энергетический след, но не такой, как всё вышеперечисленное. Мимо пролетела мошка дрозофила. И хоть она была маленькая, но светящаяся. И когда я смотрела на выпиваемую ягодку облепихи, видела энергию всюду, особенно, в зёрнышке.

Бросила взгляд на снимки в альбоме. На каждом был энергетический след, причём разный. Значит, снимки не просто фотография, но недаром некоторые люди могут лечить по ним или сообщать о здоровье человека.

Моргнула, смахивая такое восприятие и возвращаясь к привычному.

— Мам, я поступила, разве это не здорово? — спросила маму, вырывая её из задумчивости.

— Здорово! Поздравляю, дочка!

А у самой радости в голосе нет.

Андрей молчит.

— Вы к нам надолго, молодой человек? — вдруг спросила мама, будто очнувшись от заторможенности.

— Не знаю.

— Лана, если гость с ночёвкой, постелишь ему у себя в комнате. Мне на работу скоро...

Блин, я и забыла, что мамина смена в эти выходные...

— А папа где?

— Папа в гараже возится со своей машиной. Накормишь его обедом, как придёт.

— Хорошо, мамуль.

Родители никогда особо не вмешивались в мою личную жизнь. А сейчас я уже была совершеннолетней, вроде как и не положено. Всё, что могли заложить, дали ещё до подросткового периода, поскольку потом начинается бунтарство, проявление самостоятельности. Но я всё равно часто советовалась с мамой, считая её своим другом.

Допив чай и помыв за собой посуду, я увела Андрея в мою комнату.

— Твоя мама так спокойно отреагировала на то, что я могу здесь остаться на ночь да ещё и сама предложила постелить мне в твоей комнате... — недоумённо пробормотал он.

— Я уже совершеннолетняя. Родители могут что-либо посоветовать только если я их об этом прошу.

— Твой отец тоже так же спокойно воспримет то, что я с тобой сплю?

— Сомневаюсь... — улыбнулась я, вспомнив отца.

Андрей осмотрел мой рабочий стол, сказал, что некоторые книги не помешает с собой взять — пригодятся, заскучал. Увидел ноутбук, предложил включить. Я позволила. Влез на университетский сайт и форум, оставил мне сохранённую авторизацию, показал, где скачивать всякое можно: от шпаргалок до курсовых.

А я понимала, что круг наших интересов слишком мал и почти не пересекается. И хоть мы почти всё время общались, порою ловила себя на мысли, что надо про то не забыть сказать в момент паузы.

Он спросил про эффект Манделы. Я ему нашла видео в ютубе. Посмотрели вместе. А потом обмолвилась про время, как перед поцелуем оно будто остановилось. И он сказал, что тоже это почувствовал. Наверное, поэтому и пошёл за мной.

— И что ты думаешь?

— Ну вот гляди, если взять всю эту восточную философию, то получается, мы здесь с определённой целью. Но если взять не в масштабах системы, а отдельно взятую сущность, выходит, что эта цель относится к расширению каких-то навыков твоих, обучению или развитию определённых качеств.

— Хорошо. Тогда что же с остановкой времени?

— Пока не знаю. Всё зависит от того, что это за площадка. Виртуальный мир или материальный. Если виртуалка, то мы можем творить всё, что вздумается, если взломаем код. Но в игре ты должен следовать определённым правилам, иначе тебя могут просто выкинуть или заставить проходить игру заново, но вряд ли ты будешь помнить об этом.

Вспомнила свои дежавю. Получается, я эти моменты уже проходила, пока меня не вернули на уровень ниже. Но значит ли это, что я иду неправильным путём?

— И что будем делать?

— Жить.

— То есть?

— Ты сама говорила, что нас ведут. Тебе даже лук предоставили, чтобы ты поступила.

— Верно.

— Я тоже считаю, что там, где должен быть. Значит, порядок.

— Значит, живём дальше, будто ничего и не произошло?

— Отнюдь. Живём дальше, зная, что произошло, и уже не блуждая в неведении, не тратя время на бесполезное.

Я улыбнулась.

— Выходит, теперь нужно понять, какой урок должны вынести.

— Уроков может быть много. Почему ты думаешь, что цель — одна? Слишком накладно всё это. Не тот масштаб вселенной. К тому же, погружение у нас полное, мы чувствуем как физически, так и душевно. Поэтому не думаю, что создатели этого мира настолько примитивны в своих целях, как наши программисты компьютерных игр.

К тому же ты говорила, что тебе претит мысль буддизма о высокой цели, но отказа якобы всего нематериального. И думаю, что неспроста. Зачать, выносить, родить, воспитать... — непростая задача. Мало того, мы не остаёмся прежними, мы растём вместе со своими детьми. Любовь наша растёт вместе с нами, с каждым новым человечком, который наверняка попадает в эту вселенную ничего не понимая. И почему привязка к существу может на тебе плохо сказаться? Да, привязавшись, отказаться от дорогих тебе людей и уйти в иной мир весьма сложно, но оно и не нужно.

— Почему?

— Потому что из всей этой философии становится понятно, что смерть — переход. Тебя выдернут либо как завершишь свою миссию, либо откатят, если исправить будет нельзя. И думаю, чтобы быть человеком — надо заслужить. Не мошкой, не кошкой, а человеком.

Мы замолчали, обдумывая только что прозвучавшие слова.

— Значит, создаём семью, рожаем детей, растим их... — после недолгой паузы сказала я.

— Думаю, не стоит спешить. Мы же не с рождения создаём новые семьи, а лишь тогда, когда готовы.

— То есть, ты не готов, — поддела я.

— Не готов. А ты готова?

Подумала об учёбе. Придётся тогда её бросить. И кто я по жизни? Меня всегда родители учили ответственности. Ребёнок приходит в эту жизнь беспомощным. И он нуждается не только в любви, ласке и внимании, но и в материальных благах — еде, одежде, игрушках, жилье. А их просто так не получишь просто за то, что живёшь. Нужно заработать, заслужить. Сперва образование получить.

— Ты прав. Спешить не нужно, — подтвердила я, — разве что нас не станут толкать к этому.

Он кивнул.

Тут послышался звон ключей и голос отца. Я взглянула на окно. На улице, как оказалось, уже смеркалось. Это мы так долго проболтали? Ох, не покормила гостя...

— Пойдём, поужинаем, что ли... — протянула задумчиво. А есть ли что в холодильнике? Я не сообщала, что буду в субботу. Скорее всего, на мою долю и не готовили.

В прихожей встретили отца.

— Папа, познакомься, это мой парень... — договорить не успела, потому как отец сощурился, а потом ударил гостя.

На удивление, Андрей увернулся. Но мой отец — тоже не промах. Когда-то каратэ занимался. Решил былое вспомнить? Я же как завороженная наблюдала череду ударов и быстрых движений. Не знала, что Андрей чем-то занимается... Пока, правда, не нанёс ни одного удара или блока.

Отец продержался не долго. Минуты две. И бухнулся на диван.

— Папа, это Андрей, — сделала вторую попытку я. — Андрей, это мой папа... — я замялась, не зная, как отца представить. По имени-отчеству или дядя Толик?

— Анатолий Петрович, — ответил за меня родитель, протягивая для рукопожатия ладонь.

Андрей улыбнулся, и пожал, вот только, это была его оплошность. Отец бросил Андрея через плечо. Я ожидала огромный бух... Но этого не произошло. Андрей перекувыркнулся в воздухе и приземлился на корточки.

Обалдеть!

А те ребята, что его задирают знают, что Андрей занимается каким-то единоборством?

— Ладно, мальчики, я пойду что-нибудь приготовлю, — сказала я, решив дать мужикам возможность поладить. Да и надо найти что-то поесть либо в холодильнике, либо по-быстрому приготовить. Например, фри.

Вроде бы, он любит. В столовой заказывал.

Мужики явились на кухню где-то через полчаса. Как раз нарезала салат и сделала несколько порций картофеля во фритюрнице.

Сильная половина нашей семьи уже что-то бурно обсуждала в политике. Поладили, хух! Хотя, не факт, что их мнения совпадут, но по мнению моего отца — настоящий мужчина должен обладать тремя умениями: может постоять за свою женщину (защитить, особенно физически), орудует молотком и отвёрткой (может починить кран и т.д.) и разбирается в политике.

Два из трёх пунктов уже выполнены. А вот третий — не факт. Надеюсь, он ничего не сломает у нас дома, чтобы потребовалось вмешательство Андрея.

Поужинали мы тихо-мирно. Андрей немного рассказал о себе. Родители его имеют школу восточных единоборств. Мама — работает директором этой школы, отец — ведёт тренировки. И вообще оба фанаты японцев, чего не скажешь о сыне.

— Так ты поэтому в форме? — спросил отец.

— Нет. Я не люблю японцев. И всё их — тоже.

— Но ты... — начал отец, но замолчал, не закончив.

— Я сам тренируюсь. Ходил в разные секции, но придумал свою борьбу, ни на что не похожую.

— Так тебе надо свою школу отрывать...

— Это не так просто. Без крыши сверху — вообще невозможно. Да и заниматься этим как призванием — не хочу. Не моё это.

— Значит, будешь егерем?

— Может быть, — уклончиво ответил Андрей.

— А Лана мечтала быть егерем с вот такого возраста, — и отец показал на высоту стола.

Андрей лишь улыбнулся.

Слово за слово, перешли на забавные случаи из моей жизни. А я стала клевать носом:

— Извините, мальчики, пойду постелю Андрею.

На часах было около полуночи. Не удивительно, что спать охота. Встала рано.

Пока стелила, не заметила, как Андрей подошёл и обнял меня сзади. Вздрогнула.

— Ты в душ пойдёшь?

— Да.

— Вот, полотенце и зубная щётка, — выдала ему новую.

Он кивнул и ушёл. Еле дождалась, пока он вылезет из душа, чтобы занять его.

А как вернулась в свою комнату, Андрей уже спал.

Я легла на свою постель и тут же уснула.

Проснулась сама. Похоже выспалась. Бросила взгляд на кресло, но оно оказалось собрано. Сердце ухнуло вниз. Неужели уехал? Начала вставать и поняла — что-то мешает. Это был Андрей, лежащий сверху на одеяле и обнимающий меня. И он, похоже, спал, да таким забавным казался и миленьким, что невольно вызывал улыбку. Вот как я успела влюбиться за такой малый промежуток времени? И если сама мысль, что он уехал, вызвала такое разочарование, то что будет, когда мы два месяца не будем видеться?

На улице было пасмурно или сумеречно. Повернула голову, чтобы увидеть часы. Половина шестого. Ого! Чего это я так рано встала? Ах, да, привычка. Похоже, родной дом навеял старые воспоминания.

Осторожно выбралась из объятий, стараясь не потревожить Андрея. Взяла вчерашний неразобранный чемодан и вышла из комнаты.

Глава 7

Я отправилась с чемоданом на кухню, чтобы, открывая молнию, не разбудить Андрея.

Достала лук, собрала его, вытащила колчан со стрелами. В лес тренироваться не пойду — бросать гостя не стоит. Поэтому сделала зарядку и стала готовить завтрак и обед.

Вскоре услышала странные звуки в комнате и пошла проверить.

Оказалось, мой парень тренируется. Отжимается на кулаках, при этом ноги у него высоко над головой, да ещё и, то и дело, подпрыгивает на руках. Не удивлюсь, если отца разбудил. Не желая выдавать своего присутствия, поспешила покинуть место своего наблюдения. Лишь через час Андрей показался на горизонте и отправился сразу в душ.

Явился ко мне на кухню в одном полотенце, но довольный.

— Доброе утро, солнышко! — обнял меня, разворачивая к себе лицом и целуя в губы.

— Доброе! Завтракать будешь?

— Ещё спрашиваешь!

— Может, оденешься? — смутилась я.

— Как скажешь, — улыбнулся он. А я через полотенце ощутила его желание.

Отвернулась, краснея, к плите. На завтрак была манная каша с изюмом. И я очень надеялась, что она не остыла.

Андрей ушёл. И тут встал отец. И, странное дело, пошёл в душ.

— Разбудили тебя? — спросила после того, как он вылез и пришёл поздороваться?

— Нет, я сам проснулся. Как-то отец странно выглядел, не могла понять, в чём именно.

— Завтракать будешь?

— Да, накладывай.

— А мама?

Отец взглянул на часы.

— Сейчас должна прийти.

Я поставила чайник. Тут пришла мама, и отец её встретил как был, в одном полотенце.

— Это что за номер? — спросила она, входя в кухню. Мы обнялись и поцеловались.

— Не знаю, — честно призналась я.

Тут пришёл Андрей.

— Доброе утро, тётя Лана!

— Доброе, Андрей!

Мама пошла переодеваться, а я накладывать пока только нам завтрак.

Но мама с папой всё не шли, и мы сели сами завтракать. И лишь когда пили чай, явились родители. Судя по маминому румянцу, занимались они очень личным... переодеванием.

Позавтракав, Андрей засобирался домой.

Я вызвалась проводить его до электрички, заодно, к дамской сумочке, прихватила с собой лук и колчан со стрелами. Потренируюсь в лесу на обратном пути.

Наш путь пролегал через лес, поэтому войдя в оный, я включила себе иное зрение. Вокруг всё сияло. Разными цветами. Деревья, растения, животные, и даже земля.

— Потренируешься? — спросил Андрей, нарушая моё любование.

И как вот я должна поднимать стрелу, если целиться придётся в живых существ? Куда здесь вообще можно целиться?

— Вон там поваленное дерево, — будто прочитав мои мысли, предложил мой парень.

Я повернулась в указанную сторону. Дерево излучало остаточный след, но не более того. Значит, мёртвое? А как определить мёртвое или живое? Сущность в теле или нет? Так, что ли? Но ведь остаточный след остаётся, как это понимать?

— А оно уже мёртвое? — неуверенно спросила я.

— Мёртвое.

— Но на нём тоже остался след.

— Да, на всём остаётся, что когда-либо было живым.

— Но ведь на стенах в доме — не было.

— Был, просто ты воспринимаешь отдельные части дома, а не цельное существо.

— А не думаешь ли ты, что как раз наоборот? Может быть, это мы одушевляем неодушевлённое, создавая отдельную сущность? Ну вот дом сейчас не живой, ведь части его — глина, песок, камни — уже мёртвые. Но если мы представим, что дом обладает сознанием, не создадим ли мы тем самым новое существо с телом дома? А кто такой Домовой? Может быть это и есть сознание, отделившееся от мёртвой части?

— Вполне возможно, что мы матрицу вокруг себя можем менять. И одушевлять неодушевлённое, в чём изначально не помещалось чьё-то сознание или душа.

— Но есть ли у этого существа потом возможность выбраться из матрицы? Будет ли для него тело во вне этого мира?

— Мы этого не узнаем, пока не выйдем из системы и не пообщаемся с Создателями. Поэтому не создавай проблем там, где их нет. Иначе ты провалишь первую же сессию.

Его слова прозвучали обидно. И вот понимаю, что прав, но лучше б поддержал, успокоил и дал самой принять решение.

Стрелять не стала. Внутри неприятно зудело. Хотелось ему сказать в ответ чего-то едкого. Но я промолчала.

— Пойдём, — сказала тихо.

Андрей ведь должен понимать, как никто другой, мои чувства. Не может ведь убить живое существо.

Всю дорогу до электрички мы молчали. Шли просто рядом. И лишь на платформе, купив билет и посмотрев, когда ближайшая, встали у заграждания. До электрички где-то минут десять ещё было.

Андрей подошёл и положил руки мне на талию, заглядывая в глазки.

— Ну чего ты расстроилась? Или я чем обидел?

Вот, это-то самое и обидное. Что даже не знает, чем обидел. А значит, не хотел.

Прильнула к нему, желая просто объятий.

Увидел перемену моего настроения, решил исправить выяснить, что именно задело. Значит, мои чувства небезразличны.

— Просто ты отмахнулся от моих чувств, сказал, не морочиться, вместо того, чтобы поддержать.

— А как я тебя должен был поддержать?

— Ну, не знаю, дать мне выговориться, не давать своих советов. Посочувствовать.

Он лишь крепче прижал к себе.

— Ты у меня самая лучшая, прости, что не понял тебя и не поддержал.

— И если я буду прогонять тебя, это не значит, что на самом деле хочу, чтобы ты ушёл. Просто как бы проверяю степень твоих чувств, что ты поддержишь,несмотря на мои слова, скажешь, как сильно любишь... — хотя, последнее сказанное было явно лишнее. Как он может уже полюбить меня? Про себя я не говорю. Я всё время искала свою половинку. Представляя её в каждом потенциально моём молодом человеке. Без любви одиноко. А с Андреем так легко, что я не заметила, как влюбилась.

— Я тебя сильно-сильно люблю, — он сжал крепче, стараясь выразить глубину своих чувств.

Послышался звук подходящей электрички. Сейчас отпустит. Пойдёт... И понимаю, что это, наверное, правильно. Мы ведь пока только встречаемся. Но как же не хочется, чтобы уезжал.

Отстранился, заглянул в мои глазки.

— Поехали со мной?

— Куда?

— Познакомлю тебя со своими родителями.

— Но у меня билета нет...

— Значит, придётся побегать от контроллёров.

Он серьёзно? В глазах уверенность.

Электричка открыла двери, пассажиры стали выходить, затем входить. А он так и держал свои руки на моей талии.

— Хорошо, — прошептала я.

И он рванул в закрывающиеся двери. И меня за собой, удерживая одной рукой за талию.

Мы успели. Сердце стучало быстро-быстро от пережитого волнения. А он так же прижимал к себе.

В вагон мы проходить не стали. Мол, выходим. Это на случай, если контроллёры пожалуют.

— Ваши билеты, — раздался голос тётеньки.

— У тебя вчерашний сохранился? — шепнул мне Андрей, обжигая своим дыханием. Я кивнула. — Доставай.

Возлюбленный показал свой билет, а потом взял у меня из рук мой и передал проверяющему.

Контроллёр с непроницаемым видом отметил галочку на бумажке и ушёл.

— Пойдём сядем? — предложил он.

А я думала, мы будем бегать. Как он это провернул? Взглянула на возвращённый свой билетик. Станция была другая, как и дата.

Надеюсь, пояснение будет.

Мы сели у окошка, причём Андрей усадил меня к себе на колени.

— И куда мы едем?

— Далеко. В соседнюю область.

То-то я удивилась, что явно не в областной центр.

Может, зря я поехала? Волнительно как-то знакомиться с его родственниками.

О чём можно будет говорить с ними? Это означает, что отношения у нас серьёзные?

— Молодёжь весь стыд потеряла, — услышала я бормотание старушки. Решила, не злить судьбу, слезла с рук Андрея.

Ехали мы долго, это если по времени, но за разговорами время бежало незаметно.

— А ты, что же, этой электричкой всегда ездишь? — задала волнующий меня вопрос.

— Да. На твоём направлении живу, выходит. Могли и в электричке встретиться.

Да уж. А могли и соседями быть.

Сорвалась я с места, не взяла ничего с собою. Надо хоть родителей предупредить, что уехала в гости.

Написала маме и папе сообщения, но пока не прочитаны. Ну да ладно, я предупредила.

— Конечная, выходим. Нам ещё пересесть на автобус надо.

В этот раз морочиться с билетами не стали. В электричках проще, учёта пассажиров как таковых нет. А вот в автобусе уже каждый на учёте обилеченный, разве что обдурить водителя, но морочить ему голову как-то боязно.

В автобусе ещё два часа ехали, а потом трамваем. И это от меня. А если от университета добираться, сколько ж выйдет?

— Да, долго, а куда деваться? Вот поэтому почти и не езжу домой, — вздохнул Андрей.

— Надолго планируешь к родителям? — решила сразу уточнить и составить план действий. Вещей-то с собой не взяла. Ехать одной тоже из такой дали не хотелось.

— Сегодня приедем, переночуем и обратно.

— А чего так мало-то? С дороги не успеешь отдохнуть даже.

— Да мне дома особо нечего делать. С родителями не такие тёплые отношения, как у тебя. Свидимся, пообщаемся чуток, и обратно.

Ну тогда ладно. На ночь застираю бельё, а взамен может выдаст Андрей какую домашнюю одежонку.

Добрались мы домой лишь к вечеру. Андрей звонил маме, предупредил, что едет. Про меня, правда, не сказал. Хитро так улыбнулся.

Мы ещё брали в магазине батон колбасы, буханку хлеба, два литра йогурта да столько же сока. Но жажда всё равно осталась, правда, голод утолили днём.

Нда, не знаю, решусь ли на повторный подвиг.

Ели в транспорте и на остановке, когда пересаживались. По-своему, в этом была доля романтики.

Когда же переступили порог его дома, я не удивилась, нет, я была просто в шоке.

Дом, построенный из дерева и обтянутый бамбуковыми панелями внутри вообще явил себя во всей красе. Бамбуковыми циновками, стенами, картинами, даже дверь открывалась на японский манер шкафа-купе. А потом нас встретила мама. Японка в чистом виде. Не знала, что у него семья смешанная. Он, правда, говорил про восточные единоборства, но, не так же... Если б знала, прочитала в дороге про их традиции. А то, может своими поступками нанесу непоправимое оскорбление.

Мама имела чёрные волосы, причёску с гулькой — чисто японскую. Их макияж, кимоно. Дома разувались у порога.

Вообще-то я вживую японцев никогда не видела, но считала их маленькими. Мама мне маленькой не показалась.

Сейчас я обиделась немного на Андрея. Мог бы и предупредить. Единственное, что попросил выключить звук у телефона, сделать его на вибро. Но я сейчас была в роуминге, поэтому вообще режим полёта включила.

Мама на чистом русском поприветствовала нас, ничуть не удившись моему появлению, а может, хорошо держала маску. Вообще, эмоции не прослеживались, будто встречала нас кукла. И если б не брошенное небрежно Андреем: "Привет, мам!", я бы не подумала, что это его родительница.

Отделена малюсенькая прихожая была занавеской. Мама, улыбаясь поклонилась.

Но сыночек, этот здоровенный лоб, хоть и разулся, но подошёл к матери и обнял её. Это было так трогательно. Женщина же в ответ не обняла сына. А я вдруг поняла, почему Андрей меня всегда обнимает. Надо его почаще обнимать.

Я поклонилась, слегка, опустив глаза долу. Женщине положено показывать смирение. И в глаза смотреть, вроде бы, не принято. Вот только улыбаться, как японцы, я не умела.

— Мам, познакомься, это Лана — моя девушка. Лана — это моя мама, как там тебя зовут, он демонстративно приложил руку ко лбу: — Айко? Аянэ? Акинава? Извини, мам, представься сама, я забыл!

Андрей прошёл дальше, а мать, едва сдерживая свои эмоции, пригласила меня в кухню. Похоже, цель сыночка: пробить маску. А матери — удержать её. Тренировка обоих?

Андрей сейчас был совсем не таким, как в университете, где его задирали мальчишки. Значит, даже такая семья и воспитание принесли свои плоды. Самообладанию Андрей научился — молча сносить издёвки, например. Вот только, где он настоящий?

Меня провели в туалет, где можно было и руки помыть. Хорошо. Есть хотелось жутко, но сперва — гигиена.

— Вначале пользуйтесь унитазом, потом руки моете, и он смывается, — пояснила мама. — И тапочки надеть не забудьте...

— Благодарю, — сказала я. И лишь закрыв подобие двери, ведь та была бумажная, чуть вздохнула. Здесь тоже прослеживался японский стиль, тёмно-коричневый унитаз и белая раковина, кремовыехстены и тёмно-коричневая рамочка с картиной японских самураев. Отдохнуть здесь тоже не удастся.

Вот только, стоило мне сесть, как раздалась плавная мелодия. Меня чуть Кондратий не хватил. На унитазе оказались разные кнопочки, подписанные иероглифами и плавными слогами. Похоже, агрегат прямо из Японии!

Ладно, лучше трогать ничего не буду!

Мама меня встретила у туалета. Неужто сторожила? Такая мысль была тут же задушена.

Меня провели в столовую. Она была почти пуста, за исключением низкого стола, накрытого одеялом. Сервирован был множеством тарелочек. За столом уже сидела девочка лет шести, мужчина средних лет, в кимоно и Андрей.

— Пап, познакомься, это Лана. Лана — это мой отец Валерий.

Сходство между отцом и сыном было большое, хотя, я бы не сказала, что один в один, с разницей в возрасте. Девочка не походила ни на отца, ни на мать. Или это не сестра Андрея?

— А это Маша — моя сестрёнка! — представил меня братик, сидящий рядом с сестрёнкой. — Лана, садись рядом со мной, предложил он.

Хотелось спросить, можно ли. Но я промолчала.

И что делать? Проявить непокорность, но сесть, например, с Машей? Но вопреки голосу разума послушалась сердца — села рядом с Андреем. Мама села на колени около пустующей грани стола, поэтому я тут же исправилась, сменив позу.

Мне предложили тёплое влажное полотенце. Последовав примеру Маши, вытерла им лицо и руки.

Андрей называл блюда, говорил, что сперва едят, что потом. И предложил мне попробовать всё. Я и попробовала. А вот он доедал.

Мяса не было, лишь рыба, рис, какой-то соевый творог и что-то там ещё.

Но по мере действий сынули, мать всё сильнее теряла свою маску.

Я же старалась повторять не за Андреем, а за мамой и Машей. Поэтому и вначале трапезы пробормотала:"Принимаю с благодарностью", и в конце сказала "Спасибо за угощение".

— Как дела, сын? — спросил отец, как поблагодарил за еду хозяйку.

— Не жалуюсь.

— Как оценки?

— Сессию сдал, — не стал уточнять сын. — Хорошо.

Повисло молчание. Похоже, поговорить, действительно, не о чем.

— Вижу, девушка у тебя красивая. Чем живёт и где? — всё же, придумав вопрос, нарушил тишину отец.

— Живёт по нашему направлению... — Андрей назвал посёлок, где я жила, — в соседней области. Поступила ко мне на биологический. На егеря.

— О, как! — отец взглянул на меня, будто оценивая, а я представила вокруг себя защитный кокон, отзеркаливающий сканирование.

— Интересно-интересно! — пробормотал этот учитель единоборств. Маска с него слетела. Он больше не соблюдал японский этикет, а глядел прямо на меня.

— Папа! — вклинился Андрей, но было поздно! Меня будто тонкой иглой проткнули, всаживая её сквозь защиту.

Андрей схватил меня за талию, обволакивая ещё прослойкой энергии, которая сливалась с моей, укрепляя защиту. Это помогло. Иголка растворилась, и боль отпустила.

А потом отца просто распластало по полу. Я бы подумала, что он это сделал сам, если б его на метр не отбросило к стене.

Маша заплакала. Мать тут же её увела из столовой.

— Ты напал на мою девушку! — зло бросил Андрей, отпуская меня и вставая.

Если честно, я испугалась, что Андрей может сделать отцу. Ещё никогда не видела его таким. Холодная маска на лице, а глаза, будто поволокой затянуло.

— Кто ты? — спросил Андрей вдруг таким низким голосом, что у меня холодок змейкой побежал по спине к ногам.

И ему ответили, что-то на японском. Явно не отец, потому как голос был каким-то глухим. А когда Андрей подошёл, напали. Завязался бой. И пока ранений не было, но долго ли Андрей выдержит отражать атаки? Мы смогли держать мою защиту лишь совместными усилиями.

И тут это существо, не поворачивался язык назвать его человеком, подпрыгнуло будто прилипло к потолку, а потом полезло по нему.

— Лана, лук! — крикнул Андрей.

И я, не дожидаясь очередного удара, поняв всё сразу, рванула из комнаты. Похоже, моё бегство расценили как угрозу, потому как почти у самой двери предо мной шмякнулось это нечто... растеклось лужицей по полу. Бр...

А я не успевала затормозить и не влететь в эту полупрозрачную жидкость, разлившуюся вокруг тела...

Глава 8

И я бы влетела в неприятно пахнущую мутную полупрозрачную лужицу, покрывшую тело отца Андрея, если б не он, успевший меня дёрнуть в обратную сторону.

— Иди! — и подбросил меня вверх и вперёд, через тушу.

Хух, на этот раз пронесло. Что это за напасть такая? И зачем Андрею мой лук? В прихожей я стала дрожащими руками собирать его, а затем, наплевав на порядок и этикет, нацепила свои кроссовки. Лучше обувью вляпаться, чем босиком. Мало ли, может, та жидкость — кислота, разъедающая тело и не трогающая ничего другого.

В комнате пару раз что-то разбилось, а потом повисла тишина. Стало страшно.

Я зарядила лук, вставив стрелу, готовая спустить ту в любой момент, и стала медленно двигаться к столовой.

Вздохнула и постаралась сменить восприятие мира. Увидеть то, что содержит живой след и что на самом деле живое. Осторожно

вошла в столовую. И Андрей и тварь замерли друг напротив друга, будто статуи. Отец же светился живым цветом, вот только вокруг него было странное живое существо, напоминающее паука, обхватившего всеми лапами жертву.

Я прицелилась в туловище паука. Знаю, нехорошо убивать живых существ, но что же делать? Сейчас я уже созрела к этому. Вот только одёрнула себя: нельзя так! Рука ослабла. Это неправильно. А потом и до убийства животного или человека дойду?

— Стреляй! — велел Андрей.

Когда стрела сорвалась, я стала ею. Цель стремительно приближалась, а я не хотела причинить вред. Лишь чтобы это существо не приносило вреда другим, и существовало отдельно от человека. Но, подумалось, что в мире так не бывает, чтобы вреда совсем не было. Травоядные животные поедают растения, а хищники слабых и больных особей. Возникают пищевые цепи. А кто ест человека? Всякие глисты, микробы да бактерии — паразиты? Или уже мёртвое тело червяки да жучки, или те же бактерии разлагают его.

И придумала лишь одно — чтобы это существо, напоминающее энергетического паука стало питаться другими такими же невидимыми существами, и не смогло уже никем управлять. Чтобы моя стрела не могла его ранить, а лишь прикоснуться, передав новую программу потребления пищи. На мгновение мне показалось, что я впечаталась в кого-то, а потом сознание перенеслось обратно в моё тело.

А отец Андрея рухнул камнем вниз. Да всё произошло так быстро, что я успела лишь зажмуриться.

Удара, пусть и глухого, или наоборот, громкого, не последовало. И я осторожно открыла глаза.

Мужчина лежал на руках у сына. Его грудь мерно вздымалась, а жидкость стекала с тела на пол. Я осмотрела поле битвы. Нда... Прибираться тут и прибираться...

Некоторые стены были безвозвратно испорчены. Похоже, без ремонта тоже не обойтись.

Но стоило ненадолго расслабиться, как послышался крик, вначале детский, а потом и женский. Я подорвалась с места. Вот только крик я слышала сквозь стены, а дверей не видела. Как они вообще входят? Решив, что безопасность дороже ремонта, я проломила бумажную стену. А следом отодвинул в сторону дверь Андрей. Мы взирали на Машу, лежащую на полу, а вот мать было не видно. Крик прекратился. Взглянула на своего парня. А тот поднял взгляд на потолок.

Оказалось, мама, как ещё недавно отец, прилеплена к потолку. Я переключила зрение на энергетический режим. Невидимый огромный паук подползал к женщине. Мой паук — тот, которого я перепрограммировала. И пусть я знала, что мама Андрея не пострадает, но... сама мысль того, что я эту программу заложила, повергла в отвращение. Что, если это жена паука, которую он сейчас съест из-за моей воли, а только что съеден был ребёнок... Раз вся семья подверглась подключению к себе таких вот существ, то...

Андрей отлёк от мыслей своим голосом:

— Лана, Лана!

Я повернулась к нему.

— Что?

— Проверь Машу. А я подстрахую маму.

Он прав. Я подбежала к девочке, приподняла её голову. Она лежала с широко раскрытыми от ужаса глазами.

— Маша, ты в порядке?

— Мама, — всхлипнула девочка. — Мама, как человек-паук...

Похоже, просто испугалась поведению мамы. Значит, малышка не имела присоску? Жаль, я раньше не посмотрела на них этим зрением. И сейчас хотела лишь одного, защитить от того, что она может увидеть. Поэтому загородила ей обзор, сев спиной к женщине и Андрею и уложив голову девочки себе на колени.

— Машуль, с чего ты взяла, что твоя мама — человек-паук? — стала отвлекать её разговорами.

— А разве обычный человек может по потолку лазить?

Если не знаешь ответа на вопрос ребёнка, пусть он сам ответит.

— А ты как думаешь?

Девочка задумалась.

— Маша! — услышала я встревоженный окрик матери.

— Мама! — девочка перевернулась на живот, тем самым соскочив с моих колен. И я повернула чуть голову. Андрей держал маму на руках, как недавно отц, а сейчас приподнял её усаживая.

А я поняла кое-что. От нарисованной куклы не осталось и следа. Макияж местами поплыл, волосы взлохматились, но важнее всего оказалось проявление эмоций.

— Кто вы? — вдруг спросила женщина, убедившись, что с дочкой порядок и переключив внимание на меня.

— Мам, это Лана — моя девушка, — сказал Андрей.

Мать зыркнула на него.

— А с тобой мы ещё поговорим! — строго молвила она.

Что-то я не поняла, она помнит, что произошло или нет?

Поскольку от меня ждали ответа, пришлось заговорить:

— Я — девушка Андрея.

— А я не об этом спрашиваю.

— А о чём? — не поняла я.

— Жили мы тихо-мирно, никого не трогая, и тут какая-то пигалица явилась в осиное гнездо и растормошила его. Что в тебе муж нашёл? — и столько обиды в голосе. Да она ревнует, похоже.

— Мама! — вмешался в наш разговор Андрей.

— Что, мама? — и она повернулась явно с целью выговор сделать, а увидела его улыбку.

— Ты вернулась, мама! — прошептал он, смахивая слёзы. — Я тебя столько лет пытался растормошить... А Лана смогла это сделать так быстро... — и он сгрёб родительницу в охапку.

На удивление, женщина упираться не стала, а сама тоже обняла сына.

— Ладно, хватит прохлаждаться, все за работу, — подскочила она. Разгромили всё тут, значит, не отпущу, пока не почините.

На меня она старалась не глядеть. Сразу стала руководить уборкой. Андрей ушёл в другую комнату, к отцу. А мы начали прибираться, собирая в кучу всё то, что разбилось.

Я нашла красивую кошку, у которой откололся хвост. Выкидывать её было жалко.

— Простите, не знаю вашего имени, — подошла я к матери Андрея, — эту кошку тоже выкидывать?

Мать взглянула на статуэтку.

— Да, выкидывай. Нечего копить хлам.

— Но она почти целая...

— Она сломана, а сломанные вещи нужно переработать и вернуть в природу.

— Но разве эта вещь вам не дорога? Вы же её купили, значит, не просто так.

— Да, покупала. Она действительно пришлась мне по душе. Но теперь настала пора её отпустить.

— А можно я заберу её себе? — спросила я. — Вы ведь всё равно хотите её выбросить.

— Забери, если хочешь, — пожала плечами псевдо-японка. Сейчас отчётливо было видно, что мама вполне себе славянской внешности, просто имидж у неё такой.

— Мама, а как ты на потолок забралась? — спросила Маша.

— Не болтай глупостей. Что я там забыла? — и она подняла взгляд на потолок. — Но не помешало бы умение забираться туда. Кто такую грязь там развёл?

— Мама, это ведь ты... — начала Маша.

Но я приложила палец к губам, показывая тем самым, что не стоит об этом говорить. Похоже, мама не помнит.

Сама же подошла к ней.

— Маш, это был всего лишь сон...

— Не правда, — сурово возразила она. — А врать не хорошо.

— Согласна, но твоя мама не помнит этого. Она в это время спала. А во сне наше тело и не такое может...

— Даже летать? — глаза у девочки загорелись.

— Возможно, — обнадёживать её не хотелось, но и мечты ведь должны оставаться. Хотя, ввиду последних событий, выходило, что мы можем всё. Нужно только научиться это делать. — Мы можем всё, нужно только научиться. Но давай договоримся, что пробовать ты будешь только под присмотром взрослых и так, чтобы не ушибиться сильно.

— Хорошо, — закивала она.

— И маме не говори про потолок, ладно? Или что во сне она была человеком-пауком, — и ведь почти правду сказала.

— Хорошо, я скажу ей про сон.

И она сразу поспешила сообщить маме об этом.

Мама же задумчиво глядела на потолок.

Я продолжила уборку. Похоже, увлечение японской культурой никуда не делось. Но женщина стала живой, а не фарфоровой куклой.

Значит, подселение сущности проявлялось лишь в холодности. И куда делся паучок?

Я осмотрела пространство, но никого не заметила. Значит, один паук съел другого и куда-то уполз. Но если программа выполняется, значит, эта сущность больше не причинит вред людям. И это, хорошо. А даже в природе паучиха может съесть паука, поэтому не стоит из-за этого морочить себе голову.

Успокоив себя, я помогла вернувшейся с лестницей матери помыть потолок. Дом был двухэтажным, кое-где не было перекрытий, но не в этой комнате.

К вечеру было чем гордиться: мы не только отмыли обе комнаты, но и заменили повреждённую на стенах бумагу. Точнее, мужчины наши заменили, а мама руководила процессом. Вот тебе и покорная женщина.

Я потом спросила тихоньку у Андрея об этом. А он сказал, что домом заведует женщина. Ну, в том плане, что уютом заведует и командовать мужчиной может именно в ремонте или строительстве дома. В остальном же — покорна воле мужа.

На такое я закатила глаза. Мне вот только японской философии и не хватает для полного счастья.

Но после избавления от подселившихся сущностей отец с матерью изменились. Сразу нашлись темы для разговоров с сыном.

К вечеру, мать спросила, где мне постелить. Это намёк на вопрос о наших с Андреем отношениях?

— Постели Лане в комнате Маши, — ответил он. — Ей спокойнее с ней будет.

Спокойнее или сообщил, что интим нас пока не связывает? Интересно, как японцы относятся к добрачным половым отношениям? И родители моего парня в частности.

Я спросила у малышки, есть ли тут вайфай. Она сказала, что телефоном ей запрещают пользоваться. Да и вообще, дома есть лишь у отца телефон. Мол, это вредно.

Из чего сделала вывод, что я тоже осталась без связи. Ладно, не горит. Надеюсь, родители получили мои сообщения. Но перед сном спросила Андрея, есть ли возможность позвонить моим родным.

— Пойдём, отвезу в центр, позвонишь,-предложил он, обуваясь.

— Мам, пап, мы в город съездим, Лане позвонить надо в другую область, — крикнул он.

— Хорошо, — ответила его мама, выглядывая в прихожую. Она уже переоделась в домашнее европейское платье, правда, с японскими мотивами. И макияжа не было. Мама у него вполне себе милая оказалась и внешне, да и судила я по делам. Неприязни она не показывала, хотя иногда бурчала да держала меня около себя.

Дом уже почти полностью починили, за исключением одной стены.

— Надеюсь, ты не удираешь от нас, — спросила женщина.

— А стоит?

— Ну, мало ли...

— Пока не планировала, да и куда ж я на ночь глядя...

— И то верно!

— Мам, мы переночуем, и я Лану домой отвезу, а сам в универ поеду.

— Хорошо. Погостил бы...

— У меня работа, послезавтра заказ сдавать, а я ещё не начинал его делать.

Мать вздохнула, а Андрей взял ключи и вышел. Я — за ним. Открыл гараж, вывел оттуда на дорогу мотоцикл. Старенький такой, но, думается, на ходу.

Проверил бензин, залил в бак новый. Выдал мне шлем, и сам надел. И, закрыв гараж, оседлал коня.

Уже начало темнеть, когда мы доехали до города.

Что задумал Андрей? Вечером ведь наверняка всё закрыто.

Попали мы в какой-то магазинчик, почти к самому закрытию, до которого оставалось минут пять. Нас обслужили. Оказалось, что там продавали сим-карты разных тарифных планов. А ещё... Можно было не покупать целый тариф, а просто заплатить хозяину магазина и он давал свой телефон позвонить. Стоило это раз в пять дороже, чем выходила одна минута, но дешевле, чем целый тариф, который нужно было заполнить, отксерить и совершить прочую бумажную и не только работу... Дешевле и быстрее было заплатить шустрому владельцу — деловой девушке, которая стала строить глазки Андрею, пока я говорила с родными по телефону.

Заверила маму с папой, что всё хорошо, я цела, жива и вообще в порядке. И с родными Андрея познакомилась — милые люди. А что — я и правда, так думала. Мама просто незло бурчала под нос, а отец внимания мне особо и не уделял больше, чем того требовали приличия.

На обратном пути уже полностью стемнело. Когда проезжали, слышали кваканье лягушек, а вскоре остановились. Разве приехали?

— Давай искупаемся? — предложил мой парень.

Предложение было замечательным, вот только, купальника у меня не было, темно, не видно ни зги, за исключением того, что освещено единственной фарой мотоцикла.

Но я целый день парилась в джинсах, надела их сдуру, и переодеться мне не предложили. А будет ли хотя бы душ — я не знала.

Поэтому хотелось ополоснуться, очень. Что, если... От одной только мысли по телу пробежала дрожь.

Андрей ждать не стал моего ответа. Выключил двигатель, свет. А потом осторожно снял с меня шлем.

— Ч-что т-ты д-делаешь? — волнение дало о сее знать.

— Помогаю тебе раздеться.

Я замерла. То ли ожидая следующего шага, то ли стараясь понять, стоит или нет.

Но парень меня явно не ждал. Снял футболку, расстегнул джинсы. Да что он творит? Кажется, я добро не давала. Но вопреки страху, другая часть хотела посмотреть, как далеко он зайдёт. Поэтому сопротивления он не встретил. А когда снял меня с мотоцикла, затем освободил от одежды, я дрожала уже ощутимо.

Раздевался он сам и того быстрее. Потом схватил меня на руки и понёс прямо в воду, которая оказалась прохладной, даже слишком.

Аж дыхание перехватило, когда меня просто кинули в воду.

— Ах ты ж... — и я обдала его мириадами брызг.

И мы стали весело брызгаться, согреваясь.

Как-то неожиданно он меня поймал, заключил в объятия. Мы были так близко. Кожа к коже. Глядели друг другу в глаза, хотя и не видели их. Я чувствовала, как стучит его сердце. Он не шевелился.

А я поняла: доиграемся!

Его дыхание участилось. И я знала, он борется с собой, ведь чувствовала его возбуждение. Оба молчали.

— Плохая идея жить с тобой в одной комнате, — нарушил тишину он.

— Уже жалеешь?

— Мы доиграемся.

Наши мысли совпадали. Наверное, хорошо.

— И что будем делать? — спросила я, обняв его шею.

— Ничего.

Я не поняла, о чём он, поэтому уточнила.

— Будем жить в одной комнате, — тихо сказал он. — Стану тренировать выдержку.

— Думаешь, надолго тебя хватит?

— Главное, чтобы ты не соблазняла.

— А если нет?

— То поплатишься своей девственностью.

От его слов по телу пробежала волна жара. Оно жаждало соблазнить Андрея прямо сейчас, будто жило отдельно от меня.

С трудом удалось совладать с ним.

— Нет, пока нет, — прошептала я. И хоть уверенности в голосе не было, он отпустил.

Одеваться пришлось наощупь. Нижнее бельё я нашла вовсе. Джинсы надевала с трудом. То ли от того, что мокрая была, то ли не свои. Но даже когда он завёл. Двигатель и включил фару, разглядеть разницу не смогла.

— Андрюш, ты не мои джинсы надел?

— Возможно.

— А бельё моё не видел?

— Нет. Давай, я поверну мотоцикл, ты поглядишь.

Бельё я-таки нашла. Но одевать не стала. Застирала в речке, да Андрей развесил его на руле.

— Ты что делаешь? — возмутилась я.

— Пока доедем, высохнет.

— А если кого встретим?

— Среди ночи? Вряд ли кого в гости занесёт...

Я ничего не сказала, просто обхватила его в области пояса, и мы поехали.

Благо, никто не встретился по дороге. Мне вручили возле гаража сухое бельё, которое тут же и надела. Заодно поменялась джинсами.

Похоже, я полнее его. Хотя, считала себя стройной. Надо заняться не просто зарядкой, а настоящей нагрузкой.

Дом уже спал, когда мы переступали порог. А мне стало не по себе. Вдруг какой паучок затаился и только и ждёт, пока я усну...

— Андрюш? — шепнула я.

— Что, милая?

— А можно я у тебя переночую? — спросила дрожащим голосом. — Ну, чтобы не будить твою сестрёнку.

— Мне было бы приятнее знать, что ты ищешь защиты в моём лице...

— Правда? — удивилась я. И хоть признавать свои страхи казалось делом не из лёгких, я собрала волю в кулак и сказала: — Тогда прошу твоей защиты на эту ночь.

Он хмыкнул. Похоже, потешается.

— А твои родители не обидятся? Ну, что я... мы... в их доме...

— В Японии есть такое понятие, как информированное согласие на секс с тринадцати лет. А мои родители во многом переняли японские традиции. Мы оба этот порог переступили. Не парься, милая.

— А если они в этом следуют русским традициям?

— То утром нас ждёт скандал и мне придётся на тебе жениться... — шепнул он на ухо, притягивая к себе.

— У тебя всё шуточки... А мне не до смеха. Что обо мне подумают?

— Пойдём, мнительная моя, я тогда просто посижу с тобой, пока уснёшь, — предложил он, открывая входную дверь, оказавшуюся незапертой.

Глава 9

В незнакомой мне комнате Андрей включил свет. Оказалась она абсолютно пустой, не считая письменного стола в углу со стулом и с другой стороны маленького диванчика. Я удивилась — не то слово. Как же он спит? Или диван остался со времён его детства? Хотя, может, раскладывается?

Вот только минимализм оказался обманчивым. Андрей потянул почти незаметную полочку на себя, опуская из стены широкую двуспальную кровать. Вспомнилось, что он обещался отвести меня к сестрёнке и посидеть со мной. Зачем тогда сюда привёл?

Меж тем он разложил постель, разделся до нижнего белья, и, не выключая свет, и не произнеся ни слова, лёг в постель. Я, как пришла, так и стояла, не сдвинувшись с места. Выполнит своё обещание или нет?

Андрей же, повалявшись немного, покрутившись в постели, скинув покрывало на пол, встал, прислонил палец к губам, выключил свет и, взяв за руку, повёл куда-то из комнаты.

Вторая комната оказалась прямо напротив. В темноте сложно было хоть что-то различить, а из окна свет почти не проникал. Поэтому я включила иное зрение. Цвета тут же заиграли радугой.

Я просканировала пространство. Постель содержала тонкий энергетический след, постелено было прямо на полу посреди комнаты. Рядом имелась вторая постель с человеком. Больше в комнате никого обнаружить не удалось. Разве что Андрея. Он, на удивление, светился иначе, чем его родные. Но вот в чём это проявлялось, я сказать не могла. Просто иначе. То ли ярче, то ли ещё как-то отличался.

Он потянул меня к свободной постели. Я, сняла джинсы, оставшись в футболке и нижнем белье. Так и легла. Да-да, в грязной уличной футболке, в которой целый день потела. Самой претила мысль, когда видела кого-то, ложащегося в уличной одежде спать. Но сейчас... Потянувшись сперва к футболке, я не смогла её снять. И дело даже не наличие под боком парня или его сестры. Просто оголяться не хотелось. Джинсы же казались слишком грубыми для постели.

Андрей лёг с другого бока, приобнял поверх покрывала. И я почти сразу уснула.

А ночью ощутила, как кто-то лапает мне грудь. Сон как рукой сдуло. Андрей ли? И поняла, что нет.

И я завизжала.

Дверь с грохотом отворилась, был включен свет. На пороге стоял Андрей в одних трусах. А за ним появились мать и отец.

Боясь пошевелиться, я продолжала орать.

Андрей сдёрнул с меня одеяло. А там — паук. Тарантул. Мамочки!

— Маша! — прикрикнул Андрей.

Девочка же сидела на своей постели, делая невинные глазки.

— Я-то тут при чём?

— А то кто? — не поверил брат.

— Маша, ты чего своего паука выпустила? — спросила мама мягко.

— Не выпускала я его, — спокойно ответила девочка. — И вообще, разбудили, тут, понимаешь, лазают среди ночи все, кому не лень... — девочка говорила явно не своими словами. Повторяет за мамой?

Андрей забрал паука и отнёс в закрытый террариум, находящийся в одной стене.

— Какие ещё сюрпризы нас ждут? — спросил с иронией Андрей у сестры. — Лана, у тебя, случаем, кнопок на постели нет?

Я пожала плечами, успокоившись окончательно. Не то, чтобы я боялась пауков, но вот таких огромных трогать мне не приходилось. К тому же, их нельзя трогать в возбуждённом состоянии, поскольку они могут в ответ проявить агрессию.

— А она тебе не подходит, — прошептала девочка, пока Андрей осматривал мою постель.

— Почему это? — заинтересованно обернулся к ней брат.

— Она боится пауков.

— И вовсе не боюсь, — прошептала в ответ я.

— Боишься!

— Не боюсь!

— Боишься!

— Лана, не поддавайся на провокации, — вставил слово в нашу перепалку мой парень.

— Боишься! — Маша показала мне язык.

Родители, поняв, что тревога оказалась ложной, ушли. Андрей же, удостоверившись в безопасности, тоже покинул нас, выключив свет.

Мы лежали в темноте и молчали. Похоже, мне устроили проверку. И я её не выдержала. Это ж надо было такое учудить? А ведь я явно чувствовала чью-то руку. Неужто Машину? Решила мне паучка подложить прямо под футболку?

Бр... Надеюсь, я теперь не обрела арахнофобию.

Ох, Маша-Маша, и без тебя жизнь мёдом не кажется. Но я отчего-то улыбалась.

— А зачем ты меня за грудь трогала? — решила прояснить этот момент.

— Мама не разрешает свои сиси трогать, говорит, что у меня как вырастут, тогда и потрогаю.

Понятно, любопытство. Мда.

— Ладно, давай спать, — предложила я. Надеюсь, хоть теперь остаток ночи будем спать спокойно.

— А тебе нравится, когда Андрей твои сиси трогает? — вдруг спросила Маша.

И вот к чему эти вопросы? И как об этом говорить с ребёнком?

— Ты это о чём?

— Мама говорит, что её сиси может лишь папа трогать. И ей нравится. А когда другие трогают — то нет. Тебе тоже нравится, когда Андрей трогает?

Похоже, спокойно заснуть не выйдет.

— А с чего ты взяла, что он грудь трогает?

— А разве нет?

— Нет.

— Значит, ему твоя грудь не нравится, — сделала она вывод.

— Маш, ну вот рано тебе ещё об этом думать.

— Рано, рано... Маленькая ещё. А потом сами говорят, что не успеешь оглянуться, как старость подкрадывается... — пробурчала Маша. Похоже, будет такая же ворчунья, как мама.

— Просто надо жить так,чтобы было что вспомнить и эти моменты были приятные.

— Думаешь, мне понравится, когда моя грудь вырастет и муж будет её трогать?

Я закатила глаза. Это вот откуда такие мысли у ребёнка? Увидела что-то в отношениях родителей? Или всё видела?

— Если муж будет тебя любить, а ты — его, то наверняка понравится.

— Папа говорит, что найдёт мне хорошего мужа.

— Папа? — удивилась я. Это что же, они выбор дочке предоставлять не собираются? А Андрею тоже невесту выберут?

— Маш? — осторожно начала я.

— Что?

— А Андрею родители, случаем, не выбрали невесту?

— Выбрали.

И почему я не удивлена?

— И где она?

— В Японии. В этом году поступила. Должна по обмену приехать скоро. Наверное, в сентябре... У них в апреле начало учебного года, а у нас в сентябре... Скоро приедет...

Интересно, а Андрей про эту невесту знает? Или девушка и невеста — понятия разные?

Маша уснула, а вот я долго думала. Понимала,что накручивать себя не стоит, тем более, Андрей не приверженец японских традиций, да и с родителями в отношениях прохладных. Был. Сейчас же всё изменилось.

Пожалуй, торопиться не будем. А если ему нужна более доступная девушка — скатертью дорога!

На утро я была невыспавшаяся со стеклянными глазами. Уснуть так и не удалось.

Тихонько встала, решила воспользоваться туалетом, пока все спят. А когда шла обратно, услышала тихий разговор.

-... я рад, что ты не спишь с нею.

— Это тебя не касается.

— Касается. У тебя есть невеста.

— Не понял!

— Мы в этом году заключили помолвку с господином Ямамото.

— Да? А я думал, что ты на маме женат!

— Помолвка тебя и его дочери.

— Да мне без разницы с кем ты там помолвки заключаешь и даже браки. Вот только меня не впутывай.

— Она приедет к сентябрю. Сейчас оформляет документы.

— И что?

— Встретишь её. Надо будет во Владивосток съездить.

— Едь, мне без разницы.

— Ты, сын, поедешь!

— Не поеду. Я в глаза не видел эту девушку да и видеть не желаю.

— Нет, поедешь! Иначе ты мне не сын!

Кажется, запахло палёным.

Пора вмешаться? Я громко отворила дверь, желая дать о себе знать. Разговор тут же стих.

Андрей вышел мне навстречу.

— Встала? Хорошо. Поехали, я тебя отвезу, — сказал он. Настроение у него, похоже, было паршивым.

Мне позволили лишь выпить стакан воды, схватить свой лук и сумочку и выскочить за дверь.

— Куда мы так спешим? — удивилась я,не желая сообщать, что в курсе его проблем.

— На утренний рейс. Через пятнадцать минут автобус.

Шли мы быстро, чуть ли не бежали. И лишь когда разместились в автобусе, удалось передохнуть.

Как начать этот непростой разговор? Но Андрей, похоже, созрел и заговорил первым:

— Отец хочет женить меня на какой-то японке. И доводов слышать не хочет. Заключил помолвку с её отцом.

— А чем чревато это для него?

— Честным именем.

— Только ли?

— Да мне плевать! — Андрей был явно не в духе.

— Ты любишь свою семью?

— Люблю. К чему ты спрашиваешь?

— Ты ведь даже не видел эту девушку.

— И видеть не желаю. Да и у меня есть ты.

Это оказалось приятным. Но я смотрела разные сериалы, и ситуации были там тоже разные.

— Что, если твой отец должен будет сделать себе харакири или японцы начнут мстить?

Андрей замолчал, лишь молча уставился в окно. До следующей пересадки мы молчали.

На автобусной остановке купили себе пирожков и пока ели, Андрей сказал:

— А ты что думаешь по этому поводу? Готова от меня отказаться?

Я сглотнула. Уступать возлюбленного какой-то там японке я не собиралась.

— Думаю, стоит обсудить ситуацию с самой девушкой.

— Она приедет в сентябре или типа того. Отец сказал, что я должен встретить её во Владивостоке.

— Ну и встреть. От того, что встретишь, хуже ведь не сделается. А вот если не встретить, японцы могут посчитать это оскорблением.

Он злился. Это было понятно, по побелевшим от сжатия кулакам. Похоже, понимал тщетность попыток избежать этой встречи. Нас испытывают?

Я вздохнула. Всё так непросто. Почему нет нормальных парней? А все нормальные уже заняты? Я ведь нашла себе свободного. Так нет же! И что мне — отступить?

Может, ну его, университет. Попробовать своё счастье в другом ВУЗе, подальше отсюда, от Андрея? Родители вряд ли одобрят переезд в столицу. Хотя, одобрят. Чего не сделают ради счастья дочери?

Вот только чего хочу я?

Как там говорится: за двумя зайцами погонишься, ни одного кабана не поймаешь?

Всё это навевало тоску.

Мы почти всю дорогу молчали. Каждый думал о своём.

И лишь когда добрались до моей станции, вышел со мной из электрички, притянул меня к себе.

— Андрюш...

— Лан, я не знаю, что ты там себе напридумывала, но я не собираюсь встречаться с этой японкой. Моя девушка — ты. И больше у меня никого нет.

И тут хитро глаза загорелись.

— А давай поженимся? Если подадим заявление сразу, то через месяц нас распишут. Успеем до этой японки.

— Но это ведь будет фиктивный брак. Ты ведь не готов пока...

— И что? Зато точно никто не встанет между нами.

— Твои родители не благославят этот союз.

— Да плевать. Им не важно моё счастье, раз они так со мной поступили.

— Мне надо подумать.

— Подумаешь, у нас будет месяц от подачи заявления.

Время не ждёт. Не дело так вот замуж выходить.

— Ладно, согласилась я. Поехали в соседний город, подадим заявление в ЗАГС. Паспорт у меня с собой. А у тебя?

— И у меня.

— Зря вышли из электрички. Сегодня понедельник, время ещё до конца рабочего дня полно.

— Разве что на обеденный перерыв попадём, — буркнула я. С кем поведёшься... Набралась от его матери.

Родители вряд ли простят нам такую выходку.

На удивление, мы успели на последнюю электричку перед перерывом, а потом без очереди подали заявления в ЗАГС. Пока этого было достаточно, а вот в день регистрации брака надо будет оплатить квитанцию, если всё же надумаем жениться.

Мы ещё погуляли по городу, зашли в магазин, купили по мороженому.

Дальше наши пути расходились — в разные стороны следовало ехать на разных электричках. Прощаться не хотелось.

— Ну, пока, Андрюш.

— Пока, милая.

Поцеловал на прощание легким касанием губ и отпустил.

Я поехала домой.

И что же делать? Как быть? Ссориться с его родителями не стоило. Но они вряд ли б одобрили вообще брак со мною.

Я приехала домой и полезла в душ. Хотелось смыть с себя всю накопившуюся грязь. Не столько физическую, сколько душевную. Выговориться надо. Но я знала, что мне родители скажут. Ругать не будут. Просто скажут: надо ли оно мне? Фиктивный брак. Смогу ли наплевать на всех и жить счастливо с ним? И в этом соль. Он звал не замуж, а поставить штамп в паспорте.

И сердце поэтому кровоточит. Обида гложет.

Отца не было, а вот мама оказалась дома.

— Мам,знаю, что ты ответишь, но выслушай. Мне надо с кем-то поделиться...

И я начала издалека... А точнее, с моего отъезда в областной центр. Умолчала лишь о ночи с Андреем. Ну, того, что мы вытворяли. Ну и рассказала про то, как теперь мир могу видеть, про пауков, японку, подачу заявления в ЗАГС. Мама лишь иногда делала уточнения.

— Мда, — вынесла вердикт родительница.

— Не то слово. Знаю, что ты хочешь, чтобы я была счастлива. И если я не уверена, то не стоит и начинать...

— Я бы сказала так, ты права, но если б всё было как у людей. Сейчас всё иначе. А учитывая эффект Манделы... В общем, смотри. Его родители фанаты Японии. И это не прихоть каких-то там пауков, иначе б вкусы тут же поменялись. Насколько я знаю обычаи японцев, сватовство у них имеет место, но вначале жених с невестой должны встретиться. И эта встреча будет наверняка с родителями с обоих сторон. Дальше что могу сказать... Раньше был обычай мужу переезжать к жене... И свадьба может быть по японским обычаям, а для них важно лишь в храме венчаться, можно официально не расписываться. И будет и твоего Андрея две жены... То есть, ваша расписка ничего не даст. Да и раньше японцы многожёнцами были... И сейчас в порядке вещей сходить мужу на сторону, причём даже регулярно ходить.

— И что же, мне не выходить за него?

— Ну почему же?

— Но ведь ты сказала, что это ничего не даст.

— Ещё недавно ты сказала, что подали документы вы без проблем, наоборот,будто кто дорожку подстелил. Вот от этого и пляши. Возможно, вас просто испытывают.

— Да, но... Вдруг они какие-нибудь якудза... Вырежут всю семью...

— Милая, ну что за трагедия? Кто ещё недавно сказал, что может влиять на этот мир, вносить свои программы?

А ведь она права. Чего это я распаниковалась?

— Значит что же, выйти за него?

— Если хочешь, выходи. Но брак будет фиктивным лишь до первой брачной ночи. После — настоящий.

— Угу, — кивнула я, задумавшись о своём. Маме я рассказала про то, что мы планировали жить в одной комнате в общаге.

— Лана, только давай договоримся об одном.

— О чём?

— Первую сессию сдать по-любому! А лучше — весь год. Потом можешь рожать, академ брать... Но чтобы потом восстановиться, надо окончить курс.

Мама была права.

— А японка?

— Не думай о ней. Представь, что её нет и никогда не было.

— Но нельзя же просто стереть человека...

— Тогда меняй реальность правдоподобно. Пусть она уже будет замужем за японцем... Просто не говорила отцу...

А что — отличная идея. Надо обсудить с Андреем.

Но тогда замужество отпадает за ненадобностью. Грустно получается.

И не потому, что я хотела замуж или наоборот, не хотела. Просто, вот так.

Решила не морочить себе голову. И замуж пойду только по-настоящему. Да и не помешает устроиться на лето куда-нибудь, а Андрея выкинуть из головы. Хотя бы на время.

Глава 10

У нас в посёлке работа есть, зарплата только низкая. Решила съездить в город, там поискать. Но, видно, у провидения на меня были другие планы.

Взяв свой паспорт и копию своего аттестата, так, на всякий случай, я отправилась на электричку.

Уже почти дошла до платформы, как увидела на столбе объявление: "Требуется специалист по общению с животными. Можно без стажа. Заработная плата высокая".

Как там мама говорила, надо отринуть всё плохое, и самой формировать свою реальность? Вот, как раз представилась такая возможность. Пусть всё будет законно и замечательно!

Дав себе такую установку, я сфотографировала объявление, послала его маме, на всякий случай, и набрала указанный номер телефона.

Ответили мне не сразу. Я уже собиралась класть трубку, когда девичий голос спросил:

"Чем могу быть полезна?"

— Здравствуйте, я по объявлению.

— У вас имеется опыт работы с животными?

— Ну, можно и так сказать. Я всегда прекрасно с ними ладила.

— Значит, опыта у вас нет.

— Нет, — призналась тихо.

— А опыт общения с детьми есть?

Я пыталась осознать вопрос.

— Нянчила соседских. Своих пока нет.

— Вы замужем?

И вот что сказать? Лгать не хотелось, но вдруг дело в мужчине... Поэтому выдала:

— Подали заявление в ЗАГС.

— Отлично! — вдруг обрадовалась девушка. — Тогда вы нам подходите!

Подозрительно всё это! Но я тут же отсекла такую мысль. Думать только о хорошем!

Договорилась о встрече, оказалось, что работа находится на территории нашего посёлка. Это частные владения, на которые так просто не проникнешь. Отправила маме адрес, она тут же мне перезвонила.

— Это что?

— Работа.

— Уверена, что безопасно?

— Не знаю, мам, но ты сама сказала, формировать положительную реальность. И как только я об этом подумала, мне подсунули это объявление.

— Хорошо. Тогда иди.

Вот за что люблю родителей, так всегда поддержат, а страхи и сомнения развеют. Никаких запретов, запугиваний.

Я и отправилась сразу же по адресу. Меня так скоро явно не ждали, но охранник впустил.

За забором оказалось огромное поле, местами огороженное, но всё просматриваемое. А ещё там паслись лошади. Имелись и овцы, и козы, и коровы. Походило это на зоопарк.

Хозяйский дом оказался в самом дальнем углу. Меня встретила девушка.

— Здравствуйте, я вам звонила... — начала я.

— Здравствуйте, можно на ты. Значит, вы местная.

— Да, кивнула я.

— Как здорово! — обрадовалась она. Девушка выглядела не старше меня — блондинка с зелёными яркими глазами. Волосы были собраны в пучок, а одета была в комбинезон и футболку.

— Значит, смотрите, у нас тут ферма, но мы решили расширить немного свои функции...

— Зоопарк устроить?

— И да, и нет. К нам иногда приезжают покататься на лошадях, посмотреть на животных. И такие услуги мы тоже оказываем, — девушка задумалась, потеребила один хвост. — Вы что-то слыхали о анималотерапии?

— Лечение общением с животными?

— Да, именно! — обрадовалась девушка.

— И что в мои обязанности будет входить?

— Вам нужно изучить наших животных, а также книги по анималотерапии. В вашу задачу будет входить сопровождать больного ребёнка и животное. И быть посредником в их общении.

Девушка ещё обрисовывала перспективы, моё рабочее время... В общем, много всего. А я уже готова была приступить. Работа казалась интересной, а страхи я все отринула. Я справлюсь!

— Всё замечательно и меня устраивает, но есть одно "но", — сказала девушке.

— Что же?

— Я поступила на биологический, и времени у меня лишь числа до двадцатого августа.

— Понятно, — погрустнела девушка. — Ну ничего, хотя бы на лето, а там, может, найдём замену... А может, вы сможете хотя бы на выходные приезжать... — с надеждой в голосе молвила она.

В общем, мы обсудили всё, что я вспомнила, заключили договор. По нему я числилась помощницей на ферме, разнорабочей. Трудовую мне следовало самой приобрести в канцтоварах. Оформили договор прямо с сегодняшнего дня. Пока на испытательный срок в три месяца. А вот зарплату прописали минимальную по закону плюс премиальные. Три месяца я даже не успею отработать. Портить трудовую? Ведь в ней должны будут указать мою учёбу в университете сперва.

Решила, не морочиться. Куплю трудовую, пусть вносят запись. А там может даже задержусь, если на выходных никаких других забот не будет.

Мне выдали две книжки и отправили восвояси. Мол, до завтра может что прочитаю, а так за трудовой отослали. Вот я и поехала в соседний городок, по дороге читая новые книги.

Неделю я привыкала к животным, училась с ними общаться, изучала, что каждое из них любит, научилась ездить верхом, а потом мне привели первого клиента — девочку лет шести. Она ничего не говорила.

Хозяйка — Наташа — сказала, что я сама должна определить, что с девочкой и попробовать улучшить её состояние. От этого зависит дальнейшее взаимодействие с ней. По сути — сейчас рекламная акция наших способностей.

Мда!

Я спросила, хочет ли погладить лошадку девочка, но та не отреагировала. А вот предложение покататься восприняла с большим энтузиазмом — лёгкий наклон головы я расценила как согласие. А потом я учила девочку правильно держаться в седле, выполнять кое-какие упражнения, и даже под конец мы вместе угостили животное яблоком. И пока лошадь брала кусочки лакомства, девочка смеялась, хотя, по-прежнему, не проронила ни слова.

— Замечательно! — сказала мама девочки. — Нам во сколько можно завтра подъехать?

Похоже, испытание я выдержала.

Затем в этот же день было ещё двое детишек с разными проблемами. Все после общения с животными заключили договора, а мне заплатили первую премию.

— Ой, спасибо, — вымолвила я, обнимая Наташу.

— Ты честно заслужила.

И потекли клиенты. Я не знала, как они пускают рекламу, поскольку услуги анималотерапии предоставлялись незаконно, но клиентов было много, как повторных, так и нет. Хорошо, если после очередного ребёнка мне предоставляли часовой перерыв. Всё же переключиться с одного на другого оказалось не так-то просто. Да и о проблемах мне не говорили. Есть клиент — работай с ним. Некоторые дети даже не ходили. Паралич или что у них?

К вечеру я просто валилась с ног. На работе телефон приходилось отключать, а вечером меня Андрей заваливал сообщениями.

"Привет! Как работа? Нравится? Я устроился работать в зоопарке. Чищу вольеры. Пока общался со слонами и обезьянами, к хищникам не пускают. А ещё сегодня один малыш свалился в вольер к обезьянам. Вот написано, что нельзя ставить на парапет, так без толку..."

Я пробежала глазами сообщения и выключила телефон. Даже ответить не было сил. Днём так себя не ощущала, как сейчас. Наверное, слишком устала. Надо поговорить с Наташей, клиентов слишком много...

На утро, на удивление, звонков пропущенных не значилось. Стало даже немного обидно. Не позвонил...

Придя на работу, я поговорила с Наташей.

— Сейчас лето, сезон, никуда не деться. Если нанимать ещё кого-то, то премиальные у тебя будут вдвое меньше, — ответила она. — Иди, тебя уже первый клиент ждёт. Возле огороженного пространства, где паслись лошади, уже стояла мама с девочкой.

Пришлось поторопиться.

Трудности возникли с четвёртым на сегодня ребёнком, на счастье или нет, оказавшимся неходячим, когда он вдруг завизжал, и лошадь понесла.

Страху я натерпелась, пока пыталась на другой лошади догнать строптивицу. И хоть ребёнка я успела перехватить, но разразился скандал. Мама мальчонки перепугалась больше него самого, и на меня серьёзно так наехали. Наташа забрала маму с сыном в свой дом отпаивать успокоительным, а я села на землю. Руки-ноги дрожали. Похоже, на этом моя работа окончена. Виновница скандала подошла ко мне и толкнула в плечо. Я погладила наглую морду, но настроения это не прибавило.

— Как ты могла меня так подставить? — спросила у разумного существа.

Она заржала и вновь потёрлась о меня.

— Я не сержусь, но не делай так больше. И какая муха тебя укусила?

Лошадь фыркнула.

И, на удивление, мы сидели с нею больше часа, я объясняла, что так нельзя поступать. Как бы не визжали дети, даже если больно, никаких финтов ушами.

Она, казалось, всё понимала.

Всё это время меня не беспокоили. Я достала телефон и позвонила. Не ответит.

— Да, милая? — ответил он.

А я не могу ничего сказать. Просто слёзы текут из глаз.

— Ланочка, ну что ж ты так... И я очень скучаю, — шепчет.

Где-то неподалёку слышится: "Андрей, на работе не разрешают разговаривать по телефону!"

Звук же меняется, будто он вошел в вольер к рычащему медведю.

— Не серчай, косолапый, — это явно не мне. — Как ты, солнышко моё?

Нежность, с которой он говорил... она пробила все барьеры, и я стала слово за слово рассказывать свои тревоги, поглаживая морду лошадки.

— Мама, хочу к конячке! — послышался голос ребёнка. Я обернулась. А малыш лет пяти, которого мама держала на руках, хотя ей явно тяжело было, тянул ручонки к лошади.

— Это Звёздочка! — обиженно буркнула я, продолжая трепать своего друга за морду и гриву.

— Рад, что ты повеселела, любимая, — услышала на той стороне трубки. — Благодарю, косолапый.

— Я пойду, начальство пожаловало, — прошептала я.

— Я вечером позвоню. Писать тоже буду.

— Хорошо, — и я отрубилась.

— Лана, желание клиента — закон! — показала на лошадь Наташа.

Похоже, меня увольнять не собираются. Погладила Звёздочку, а она взяла и опустилась на колени. Я её даже обняла и поблагодарила. Усадила мальчонку и сама позади него села. А вокруг ушей лошадки представила защитное поле, чтобы она на резкие звуки не реагировала.

Катались мы долго, до самого вечера. Приходили другие клиенты, но мальчишка не хотел слезать, пришлось маме оплачивать не просто почасовой тариф, а двойной.

Но, похоже, проблем с деньгами у неё не было.

Когда же мой рабочий день завершился, Наташа заплатила двойную премию, попросила ещё хотя бы с одним малышом поработать. Сверхурочно. Оплачивается отдельно.

— Только один час.

Сама даже на обед не прерывалась. Лишь тот час отдохнула маленько, пока со Звёздочкой сидела да с Андреем поговорила.

Когда же освободилась и брела домой, позвонил Андрей.

Пришла домой я с трубкой в зубах. И так же, не кладя оную, занялась переодеванием и полезла в ванную. Прерывать любимого не хотелось, да и общались мы прекрасно. Всё же соскучились. Откуда только темы брались. Вот и болтали, пока ванна наполнялась, я в неё залезала и блаженно в ней лежала. Пока связь не отключилась. Оказалось, телефон разрядился в ноль. Намёк на то, что хватит? Грустно вздохнула, убрала трубку и полежала ещё пару минут. Блаженства, правда, не испытала больше, поэтому помыла голову и вылезла.

Телефон включила на зарядку, но стартовать он не захотел.

Я ведь хотела только попрощаться...

— Лана, ужинать будешь? — спросила мама.

— Да, — хотя есть не хотелось.

Поклевала чуть еды, рассказала родителям про новую работу и заработанные премиальные.

— Ты не перегружай себя, — сказал отец. — Не в деньгах счастье.

Думали мы одинаково, вот только Наташа ясно дала понять, что легче не будет. Появилась мысль: а что, если Андрея пригласить совмещать мою должность? Но эту идею отринула тут же. Было несколько препятствий: работать вместе не очень хорошо, как бы не надоели друг другу; где ночевать? В областной центр не намотаешься. У меня? Готова ли я к этому?

И поняла, что нет.

Выходные я пока не знала, как проведу, но Наташу предупредила, что ничего не знаю, а в субботу и воскресенье работать не буду. Иначе — пусть ищет себе другого сотрудника на мою должность.

С Андреем этот момент тоже не обсуждали, но увидеть его хотелось. Мы чаще созванивались, например, в обеденный перерыв, который удалось выбить, хотя он и не был прописан по трудовому договору.

Чем дальше, тем больше я тосковала по возлюбленному, хотя усиленно старалась гнать эти негативные мысли.

Андрей тоже ничего не предлагал. Перед выходными появился муж Наташи. Мужчина солидный красивый обходительный. Но ловелас! Увидев меня, тут же познакомился и стал сыпать комплименты.

Я пожаловалась, что слишком нагружают. Вначале обещали одно, теперь другое. И хоть в финансовом плане договорённости соблюдаются, но устаю очень сильно. На что мужчина предложил сделать перерыв за чашечкой кофе.

— Простите? — не поняла я. Он меня что, приглашает на свидание?

— Вы ведь ещё не обедали. Предлагаю сделать дополнительный перерыв. У нас дома есть кофемашина, варит божественный кофе.

Хотела подумать или даже согласиться, поскольку голова просто шла кругом, но Звёздочка толкнула меня в плечо.

Я закрыла глаза, стараясь упорядочить безумную скачку мыслей.

— Наташа ни разу не приглашала, — ответила я.

— Ну вот, всё когда-то происходит впервые, -ответил Дмитрий Алексеевич.

Такой ответ мне не понравился. Даже не знаю, почему.

— Я подумаю.

— Хорошо, — улыбнулся хозяин, — я буду ждать вас.

Как только он покинул зону слышимости, я достала телефон и набрала Наташе.

— Да, Лана, ты что-то хотела?

— Наташ, я тут познакомилась с неким Дмитрием Алексеевичем. И он пригласил меня на чашечку кофе. Это, ведь, твой муж.

— Да, — спокойно ответила хозяйка, хотя в словах появилась напряжённость. — И что ты ответила?

— Что подумаю.

— И что надумала?

— А ты сейчас дома? Это семейное приглашение или как?

— Или как. И меня сейчас нет.

— Понятно.

— Ты пойдёшь? — казалось, это волнует её больше всего.

— Нет.

— Иди! — вдруг сказала она. — Ты ведь хочешь чуть отвлечься.

— Но тебя ведь нет. Я не хочу создавать двусмысленность ситуации.

— Ну, я не против. Да и в чашечке кофе нет ничего такого...

— Правда?

— У нас замечательная кофе-машина. Клиентов сейчас нет, полчаса на перерыв у тебя точно есть.

Думать о хорошем? Как-то не получалось. Вспоминались первый разговор с Наташей по телефону — замужем ли я. И искренняя радость по поводу заявления в ЗАГСе.

Пожалуй, ну его, этот кофе. Я отправилась на конюшню, к своему обеду, который брала с собой и перекусывала в свободное от клиентов время. Попила горячий, из термоса чай, перемолвилась с конюхом парой слов. Дедок лет шестидесяти, узнав, что хозяин вернулся, сказал, мол, это правильно, что я обедаю тут. Чем ещё больше нагнал смуты.

— Василий Петрович, а вы сможете подтвердить, в случае чего, что я не ходила в хозяйский дом, да и с хозяином лишь парой слов перебросилась?

— Отчего ж не подтвердить.

— Благодарю.

— Ты с хозяйкой не ссорься. Не поглядит, что хороший работник.

— И часто Дмитрий Алексеевич налево ходит?

— Часто.

— И как Наташа вот так может прощать измену?

— Любит его или его деньги. Не знаю.

— Ясно. Я посижу тут, ладно, пока клиенты не появятся?

— Сиди, дочка. А у тебя есть кто?

— Есть, жених. Подали в ЗАГС заявление. Вот, неделю уж не виделись. Тоскую по нему.

— Тоскуешь — хорошо.

— Так ли это? Порою руки-ноги поднять не могу. То ли от тоски, то ли просто устаю на работе.

— Тогда хочешь совет?

— Да.

— Не встречайся с женихом, если хочешь проверить ваши чувства.

— И сколько не встречаться?

— Да хоть бы и до свадьбы.

Он прав. Вот только свадьба ведь не настоящая. Не будет никакой свадьбы.

Но дедушка прав, разлука лучше всего покажет, настоящие ли чувства.

Телефон завибрировал, возвещая о звонке. Поблагодарив конюха, ответила на звонок Андрея.

— Привет, милая!

— Привет, Андрюш!

— Какие планы на завтра? Хочу с тобой встретиться. Не хотел заранее давать надежду, поскольку не знал, буду ли работать в эти выходные...

Лгать — последнее дело в отношениях.

Я ушла в дальний конец конюшни, где никого, кроме лошадей, не было, не желая быть услышанной конюхом и его женой.

— Андрюш, не надо, — тихо молвила я. Он замолчал, видно, я его огорчила. Поэтому я поспешила добавить: — Дело не в тебе. Я очень хочу с тобой встретиться..

— Но? — в его голосе слышалась обида.

— Я тоскую по тебе. И пока держусь. Не знаю, как долго смогу. Но то, что мы подали заявление... Я так не могу. Не так, понимаешь? Ты говорил, что не готов к таким отношениям. Настоящим супружеским. И я не готова. Я могу тебя выручить, хотя всё моё естество противится этому. Это ложь, понимаешь? А я так не могу.

Он молчал. Сумбурно вышло. Как, не видя его, понять, правильно ли он воспринял то, что я говорю?

И сердце у меня кровило.

— Андрюш?

— Я тебя понял.

— Понял ли?

— Ты хочешь настоящего брака...

— Нет, я не хочу брака, не хочу свадьбы.

— Чего же ты хочешь?

— Понять, что не могу без тебя жить. Хочу одних отношений на всю жизнь. Хочу союза, клятв, можно даже без оформления официальных отношений, но настоящих. А ещё, в идеале, хочу чтобы твои родители приняли меня, нас.

Мне махнул Василий Петрович, мол, клиенты пришли. Перерыв закончился.

— Андрюш, скажи что-нибудь.

— Я тебя понял. Возьму дежурства на выходные.

— Андрюш?

— Что? — прозвучало это так тоскливо, что сжалось сердце.

— Ты сердишься?

— Я просто расстроился. Надеялся свидеться.

И вот не знаю, что сказать. Мои слова о любви прозвучат слишком пафосно.

— Ты мне сегодня ещё позвонишь?

— Не знаю, обещать не буду.

— Прости.

— До связи, — и положил трубку.

Я вздохнула. Убрала телефон, вот только натянуть улыбку не смогла. На душе скребли кошки, а его обиду чувствовала как свою. Но ведь я права, и поступаю правильно и честно. Почему ж тогда так паршиво?

Остаток дня прошёл как в тумане. Реакции были заторможенными, взгляд рассеянный. Благо, обошлось без происшествий. А вечером он так и не позвонил.

Глава 11

Вечером он так и не позвонил, тишина была и все выходные. На выходных я с постели почти не поднималась. Не было сил. Держала телефон рядом и вздрагивала каждый раз, как завибрирует, но всё не он. Надо позвонить самой, вот только гляжу на его номер телефона, а набрать не могу.

— Ланочка, с тобой всё в порядке? Померяй-ка температуру, — заглянула мама с градусником.

Я кивнула, возражать не стала. Не объяснять же ей, что это просто тоска. Хотя... Кто его знает.

Температура оказалась нормальной, но с постели я так и не поднялась.

В воскресенье вечером я не выдержала и позвонила. Долго не брал трубку. Но я ждала, пока шли гудки. Но как предложил оператор оставить сообщение, положила трубку.

"Не стоит быть дотошной, промелькнула разумная мысль. Но сердце сказало: — Да плевать!"

И я вновь позвонила.

На этот раз ответил.

— Да?

— Андрюш...

Тишина. Молчит.

— Андрюш?

Послышался звук удара и пошли гудки.

Разбил телефон?

Ночь на дворе. Я соскребла себя в кучку и встала с постели. Руки-ноги дрожали.

Добрела до сумочки.

— Мам! — позвала тихо. Вряд ли услышит... Хотя дверь открыта.

Но оба родителя тут же оказались на пороге.

— Ланочка?

— Мне надо в университетскую общагу, — молвила, плюхаясь на стул и кладя голову на стол. Сил не было даже держаться на ногах.

— Сейчас?

— Да!

— Пойду заводить двигатель. Собирайся! — без лишних разговоров сказал отец и ушёл.

Мама помогла одеться, собрать чемоданчик с вещами и сумочку.

— С Андреем что? — всё же предположила она.

— Не знаю, мы поссорились.

Мама расспрашивать не стала. Помогла спуститься вниз, к машине, сама тоже села.

Смотрела на моём телефоне карту и всю дорогу отцу давала указания.

Я же старалась ни о чём не думать, гнала все негативные мысли.

Приехали к общаге мы около полуночи. Комендант нас не пустил даже на порог.

— Пожар что ли? Полночь на дворе, вы что!

— Пустите, пожалуйста, мне очень нужно.

— Вы здесь не живёте! Да и нарушение комендантского часа!

— Мне надо Андрея проверить.

— Ничего не знаю. Вы в общежитии сейчас не числитесь! Не имею права пускать!

— Но я записывалась на соседство с ним!

Она проверила.

— Да, вы есть, заселение в конце августа. Раньше не имею права пускать!

Поняв, что ничего не добьюсь, спросила:

— Он, хотя бы у себя? Пришёл с работы?

— У себя.

Поблагодарив, я вышла с мамой.

Зря приехали? Такое разочарование внутри.

Мы уже почти дошли до машины, когда я обернулась. Общежитие было тёмным, кроме вестибюля на первом этаже.

И тут я вспомнила о пожарном выходе.

— Пап, мне нужна твоя помощь...

Он не стал спрашивать, пошёл со мной, оставив маму в машине.

До пожарной лестницы было высоковато. Но папа у меня высокий и в форме, допрыгнул. Помог мне забраться и довёл до конца.

Дверь пожарного выхода оказалась не заперта.

Я вошла внутрь, отец сказал, что пойдёт со мной. Придерживал до комнаты Андрея.

Я постучала. Тишина. Сердце участило свой бег.

— Пап? — в отчаянии прошептала я.

Он навалился плечом на дверь и, нажав на ручку, открыл с грохотом.

В свете ночных фонарей я увидела силуэт на кровати Андрея.

— Пап, спасибо. Дальше я сама.

— Хорошо. Вот твоя сумочка. Остальные вещи заберёшь утром, если понадобятся. Мы поедем снимем номер в гостинице.

Простившись с отцом, я подошла к кровати, на которой спал Андрей. Села с краю. Прикоснулась к его волосам. Похоже, зря переживала.

Но лоб показался горячим, и, как после поняла, его знобило. Прижалась к его лбу своим.

— Андрюш... — прошептала пересохшими губами. Меня сгребли в охапку.

— Лана... Ну хоть во сне ты рядом... — прошептал он, целуя мои губы.

— Прости, любимый, — я не знала, что ещё сказать.

— Больше так не делай.

Я целовала его закрытые глаза, лоб, стараясь исправить его состояние. Я рядом, а значит, всё хорошо!

— Ты не можешь болеть!

— Так вылечи меня!

— Тебе моих поцелуев недостаточно?

Он распустил мои волосы, отстранился, охватывая меня будто целиком.

— Ты очень красива!

— Тут же темно, не видно, да и внешность...

— Знаю-знаю, но я вижу сейчас не твою внешность, а сущность. Жизни без тебя просто не представляю. Эта неделя была просто пыткой. И я жил лишь надеждой на встречу. А кое-кто взял и обрубил её.

— Прости, любимый!

— Надеюсь, такая пытка была в последний раз.

— И что ты предлагаешь? Мы оба работаем в разных местах.

Он вздохнул.

— Давай по очереди.

— Что? — не поняла я.

— Попробуем раз в три дня видеться, хотя бы. В среду вечером я к тебе приезжаю, а утром уезжаю обратно. А в пятницу — ты ко мне.

— Хорошо, любимый!

Он прижал меня к себе.

— А теперь давай спать. Нам ведь обоим на работу. А тебе обратно ехать...

— Что у тебя с телефоном?

— Не знаю. А что с ним?

— Я тебе звонила... Ты трубку поднял, а потом удар послышался и гудки.

— Не знаю. Ты меня как "обрадовала", так я слёг. Температура поднялась. И вообще был при смерти.

— Ага, рассказывай сказки!

— Так, если ты не хочешь спать, то я найду чем занять тебя... — угроза оказалась действенной и заставила меня замолчать, положив голову ему на грудь. Но под щекой нащупала футболку и ощутила несвежий запах.

— Это что такое? Ты в уличном лёг?

— Меня озноб бил, мне холодно было... — пожаловался он.

— С пятницы? Уже два дня в этом преешь?

И хоть его запах пота не раздражал мой нюх, но одно осознание... Что два дня не мылся...

— Так, пошли в душ. Быстро!

Я подскочила.

— Издеваешься?

— Чистота — залог здоровья!

— Я болею...

— Да-да, я уже слышала! Подъём! Быстро!

— Раскомандовалась... — буркнул он, но начал вылезать из-под одеяла. Я помогла ему встать, влезла в шкаф, нашла полотенце и сменную одежду, на случай, если ему вдруг холодно будет. И себе захватила его футболку и шорты. Надеюсь, налезут. Сама не лучше, два дня с постели не вставала. Но у меня мама рядом была, заботилась. А у него — никого.

Я довела его до душевой, помогла раздеться. И ополоснула его.

— Залезай ко мне, — предложил он.

Дожидаться упрашиваний не стала. Разделась да влезла. Ему всё равно поддержка нужна была, одного не оставишь.

После душа мы обратно потопали. И тут, как назло, комендантша пожаловала.

— Андрей! — окликнула его.

Я прижалась к стене, стараясь с той слиться.

— Да, Раиса Фёдоровна.

— Ты что, девчонку привёл?

— Нет, что вы...

— Правда? А я слышала женский голос. Там тебя одна спрашивала внизу... Я её не пустила.

— Да? Так пустили б...

— Тут не бордель!

— Лана — моя невеста.

— И поэтому ты сейчас с другой?

И она шёлкнула выключателем.

— Ты? — удивилась она, уставившись на меня.

Андрей загородил собой, хотя сам едва на ногах держался.

— Я два дня валяюсь с температурой, не отвечал на её звонки. Она волновалась...

— Значит, пробралась! — буркнула Раиса Фёдоровна.

А Андрея повело. Я едва успела подхватить.

Комендантша подскочила к нам. Прикоснулась к его лбу.

— Правда, жар... Ой, батюшки!

Андрею хуже стало. Зря, наверное, потащила его в душ. Но на этот раз Раиса Фёдоровна не осталась в стороне. Помогла дотащить его до комнаты, причитая. Мол, не заметила, что он два дня никуда не выходил...

— Может, врача вызвать? Или скорую? — продолжила разводить панику она.

— У него просто высокая температура, — попыталась я остудить запал женщины.

— Значит, сбить! А может, чай с малиновым вареньем дать?

— Давайте с утра посмотрим. Если температура с утра будет, вызовем врача, если такие услуги предоставляются.

— Мы к студенческой поликлинике прикреплены, так что...

— А больничный ему дадут?

— Дадут, если нужно.

— Похоже, я здесь задержусь.

Уложив Андрея, я написала маме. Что останусь пока здесь. С работой решу вопрос утром. Интересно, а больничный мне могут дать по уходу за больным? А может, мне тоже больной прикинуться? Ну, я ведь два дня тоже с постели не вставала...

Позволят ли и меня лечить, ведь я пока не числюсь в общежитии?

— Раиса Фёдоровна, а мне можно будет тоже врача вызвать?

— А вы что, тоже больны?

Я потупила взгляд.

— Я два дня с постели не вставала тоже. Вот, приехала к нему среди ночи, беспокоилась...

Она демонстративно закатила глаза.

— Пойдёмте, я впишу вас в общежитие. Но придётся заплатить за всё лето.

— Хорошо-хорошо, — кивнула я.

Проверив, что Андрей крепко спит, и температура стабильна, я нехотя оставила его.

Мама мне с собою дала лекарства, которые могут пригодиться. В том числе и жаропонижающие. Если вдруг среди ночи ещё подскочит, придётся сбивать.

Можно было б попросить комендантшу прийти сюда с бумагами, но это будет верх наглости. Она и так идёт на уступку. Пусть всё с ним будет хорошо в моё отсутствие и не только.

Пока шла, поставила себе будильник за полчаса до начала рабочего дня. Наташа точно проснётся. Надо будет сообщить ей, что заболела.

Вернувшись к Андрею, с градусником, мерить температуру не стала, ограничившись поцелуем в лоб и влезла к нему под бок. Он, не просыпаясь, обнял меня.

— Люблю тебя, — прошептала ему на ушко.

— И я тебя, — ответил он.

Разбудил меня будильник. Я вылезла из-под тёплого, даже горячего бока, всунула Андрею градусник и с телефоном отправилась в туалет. Набрала Наташе.

— Здравствуй, Наташ! Спешу "обрадовать" — я заболела.

— Как заболела? У тебя клиенты на всю неделю расписаны!

— А я предупреждала, что такой усиленной нагрузки не выдержу, — спокойно ответила я.

— У тебя было два выходных, чтобы оклематься!

— Наташ, за два выходных я не успела встать на ноги. Да и в выходные врачи не работают. Сегодня вызову, посмотрим, что скажет.

— У тебя день, чтобы выздороветь! Иначе — будешь уволена!

— Не имеешь права!

— На испытательном сроке — имею!

Я про себя ругалась. Коза драная! Понимаю, что она теряет клиентов и заработок, но это не повод срываться на мне. Вот и вылезает истинная натура. И это благодарность за то, что держалась подальше от её мужа? Или как раз наоборот, нет повода меня уволить? А тут появился?

Вернувшись из туалета в скверном настроении, забрала термометр у любимого. 37,9. Плохо. Зараза! Тут Раиса Фёдоровна вежливо постучалась.

Я открыла дверь.

— Ну как дела? — поинтересовалась она.

— Мне врача не вызывайте. Точнее, можно и вызвать, но больничный мне не нужен. Либо я завтра выхожу на работу, либо буду уволена.

— Паршиво. Сама как?

Я пожала плечами.

— Садись, меряй температуру. Я пошла вниз, на вахту. Вот мой номер телефона, сообщишь температуру, как измеришь. Я тогда вызову только ему или вам обоим.

— Хорошо. Благодарю.

— Ты извини, что вчера тебя не пустила к нему... — повинилась она.

— Да ладно, забыли. Я всё понимаю.

У меня температура оказалась 37,2. Небольшая, но врача вызвали и на мою долю.

Родители приехали, завезли мой чемоданчик.

Я им обрисовала ситуацию с работой.

— Лана, здоровье превыше всего. Да и ты сюда рвалась зачем? Он встал на ноги? Нет? Вот и сиди, ухаживай, — сказал отец.

— Ты прав, а работа... Как там мои лошадки?

— Пусть увольняет, а если животных правда любит, то не уволит тебя.

— Да, но...

— Трудовая... не беда. Неделя стажа? Забудь. Что-то успела получить — радуйся, — коротко дал указания отец.

Он был прав. Как там Звёздочка будет? За неё переживала больше, чем за всё остальное. Надеюсь, всё будет хорошо. Да и не моя это лошадь, а сама я не могу себе завести — когда за ней ухаживать да и кормить — не дешёвое удовольствие. Эх!

Пока врача не было, сунулась в столовую, но та оказалась закрытой. Пришлось топать в магазин по другую сторону улицы. Надеюсь, у них в общаге есть кухня и холодильник.

А вернувшись, узнала,что врач прибыл. Пришлось срочно бежать к Андрею другой лестницей. Я успела раньше врача попасть в комнату и дажа переодеться в домашнюю одежду.

В дверь постучали.

Встретила я женщину в белом халате. Поздоровались.

— Кто тут болезный?

— Да мы оба.

Я описала симптомы свои, меня послушали.

— Вы — симулянтка, — выдала она.

— Неправда, — обиделась я. — Бегаю, куда деваться, но это не значит, что есть сила это делать.

— Я отмечу, что у вас температура, иначе за вызов вам придётся заплатить, — сказала врач. — А так — обильное питьё. Я б посоветовала вас изолировать от второго пациента.

— Не получится. Я к нему специально приехала, некому за ним поухаживать.

— Ладно, как знаете. Как бы не заразились. У него явно жар.

И как она это определила? Я глянула на Андрея. Покраснели щёки. Понятно.

— Раздевайте его до нижнего белья и раскрывайте. При высокой температуре нельзя кутать.

— Но его знобит...

— Это уже следствие температуры, а не наоборот.

Я была не согласна с таким мнение специалиста. Но спорить не собиралась.

— А что насчёт жаропонижающего? И лечения?

Я сейчас напишу. Сперва надо осмотреть, послушать.

Андрея пришлось растолкать. Это сделала врач, причём весьма грубо. Я понимала, что она торопится на другие вызова, но человеку плохо, можно войти в его положение. Осмотрев его и послушав, она написала на листочке список лекарств и схему, по которой их применять.

— Больничные вам нужны.

— Да, если можно. Нам обоим.

— Хорошо. Тогда мне нужны наименования ваших работ.

Я открыла фотографию трудового договора своего, спросила у Андрея его данные.

— Придёте на приём сами в пятницу, я вас ещё раз послушаю и решу, закрывать больничный или нет.

— А если температура будет держаться?

— Значит, вызовете повторно в пятницу.

— Благодарю.

— Не стоит.

После этого она ушла.

— Андрюш, ты как? — я подсела к нему, поправляя подушку.

— Глаза болят, а так — нормально.

— Пить хочешь?

— Да.

— Я сейчас сбегаю на кухню... Здесь можно в комнате чайник хотя бы поставить?

— Нельзя. Только на кухне.

— А еду носить?

— Можно, но сам чайник — нельзя. В комнатах только компьютеры разрешаются. Да и то, проверяют, насколько безопасно установлен...

Я закатила глаза. Да уж...

На этаже имелась кухонька, как объяснил Андрей. Вот туда и отнесла неразобранную сумку с продуктами, спросив, что он будет. Согласился лишь на компот.

Плита электрическая имелась, поэтому поставила варить пельмени и компот, предварительно накипятив воду электрическим чайником. Даже если Андрей не голоден, то у меня уже начались жалобные стоны желудка. Два дня я почти не ела. Аппетита не было.

Как только компот сварился, принесла своему болезному.

Выпил полную чашку.

— Как самочувствие?

— Уже лучше. Жарко. Побудь со мною.

Я попробовала губами его лоб. Температура чуть спала. Хорошо!

Ела рядом с ним, потом рассказала, как поссорилась с начальством и пожаловалась на отношение и мужа хозяйки.

— Тогда оставайся со мною.

— Стукну! — огрызнулась я.

— Прости. Что не так?

— Поддержки нет. Лишь умничаешь и даёшь советы, — разъяснила проблему.

— Коза твоя Наташа! А муженёк — козёл ещё тот! Уши б ему надрать!

Я улыбнулась — совсем другое дело!

— Мне лошадок жалко, особенно Звёздочку. Мы подружились.

— Ты умничка. За такой небольшой срок уже столького добилась!

Я прижалась к парню. Сказать или нет, как приятно было услышать, что она— его невеста. Пусть это и фикция. Сказала.

А он переплёл наши пальцы.

— Так ты и есть моя невеста. Никто этого не отменял. Ты сказала, что замуж фиктивно выходить не станешь, но это не разрывает нашу помолвку и не отменяет заявления.

— Но... — попыталась возразить, вот только была остановлена его ладонью.

— Твоё испытание мы уже прошли. Теперь разгрести его последствия нужно.

Он был прав.

Я ознакомилась со списком лекарств, загуглила их все. Прочитав инструкции, мы пришли к выводу,что ни одно принимать нельзя.

— Сама меня лечи, своей любовью.

— Как?

— Ну вот сварила мне компот с любовью, мне тут же лучше стало, — и улыбается. — Хотя...

— Что?

— Я согласен на десять тыщ мильонов поцелуев...

— Хочешь, чтобы я тоже заболела? Кто тогда ухаживать за тобой будет?

А он взгляд отводит.

— Андрюш? — поворачиваю его голову, ловлю взгляд.

Покраснел. Прикасаюсь ко лбу губами, проверяя, не поднялась ли вновь температура. Да нет.

— И о чём ты там подумал?

— Ни о чём...

— Ясно всё с тобой. Тебе врач запретил ведь физическую нагрузку. Она так ещё посмотрела на нас, имея в виду именно всякое такое...

Почитала ему немного, сидя рядом и держа его за руку, а когда уснул, принялась суетиться по комнате. Спустилась вниз, взяла себе и Андрею на смену постельное бельё. Затем прибралась в комнате, сварила овощной суп с рисом. Мясо Андрею пока запретили, а вот слизистые супы — самое то. Может, аппетит проснётся.

В магазине сразу купила малиновое варенье и смородиновое, а в аптеке рядом липовый цвет. Будем лечиться народными методами — дарами природы, а не промышленности.

А то почитали мы аннотации к назначению, так зачем-то назначили иммуномодулянты, которые, в инструкции, советуют давать больным СПИДом, у которых иммунитет не работает, а ещё всякие жаропонижающие и якобы лечащие лекарства одно лечили, а другое калечили. Стоит ли говорить о списке побочных действий на весь списочек?

Как любимый проснулся, сводила его в туалет и перестелила постель, заменила одежду, а когда лёг, выпил все мои лечебные отвары и уснул вновь, отнесла в прачечную всё грязное бельё.

Вечером позвонила Наташа, хотела узнать, выйду ли я завтра.

Может быть и вышла б, если б она сегодня не наехала с утра. А так...

— Врач сказала прийти в пятницу на приём, а если температура сохранится, то вызвать повторно. Так что до понедельника меня точно не будет.

— До субботы, — поправила она.

— Суббота и воскресенье прописаны в договоре как выгодные, поэтому до понедельника. Можешь увольнять, перебьюсь без твоих подачек. И трудовую можешь себе забрать! — знаю, слишком грубо разговариваю с начальницей, но она сама перешла грань, а у меня накипело. Первый опыт трудоустройства расцениваю как неудачный. — Можешь искать мне замену, — и я бросила трубку.

Она мне перезвонила, но я выключила звук полностью, а телефон убрала в сумочку.

Проверила градусник Андрея. 36,9. Уже лучше.

От скуки я не знала, куда себя деть. Разглядывала обветшалые стены. Прошла мимо живого уголка. Но там ничего не оказалось. Как так? Вернулась в комнату к Андрею. Стала расспрашивать.

— Тут ведь был живой уголок.

— Да. Был. Откуда знаешь? Его ещё до начала сессии перевезли в зоопарк.

Я объяснила свои ощущения.

— Похоже, ты тут уже была и тебя перегрузили. Что не так пошло в первый раз?

— Не знаю, милый.

— Вспомни!

Глава 12

Если честно, вспоминать не хотелось. Но было одно "но". Тот, кто не помнит прошлого, не имеет будущего. И нужно вспомнить во что бы то ни стало.

— И как ты себе это представляешь? Введёшь меня в состояние гипноза?

— Можно попробовать. Только сперва хочу кое-что у тебя спросить.

— Что же?

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Что? Ты серьёзно? Но ты ведь говорил, что не готов к такому шагу, нужно сперва пожить вместе и всё такое... — я не понимала, чего он хочет добиться моим ответом. Ведь, по сути, ничего не изменилось.

— Серьёзно, но это пока не точно, считай, тренировка. Просто, хочу знать твой ответ. Ты выйдешь за меня?

— Как скоро?

— Ну, не знаю. Ты хочешь стать моей женой сейчас?

Я подскочила с места и заходила по комнате. Эти слова заставляли нервничать.

— Понарошку или по-настоящему?

Андрей закусил губу.

— Я просто хочу знать. До того, как к тебе вернутся воспоминания. Мало ли, что ты вспомнишь. Это не обещание с твоей стороны. А просто скажи о своём желании. Хочешь или нет?

— То есть, ты готов к тому, что я могу отказаться после гипноза от своих слов выйти за тебя?

— Блин, — выругался Андрей, — женщина! Ладно, проехали. Считай, что предложения этого не было.

Я остановилась резко посреди комнаты.

И поняла одну вещь. Он серьёзен.

Села к нему на кровать.

— Начнём? — спросил он.

— Нет. Погоди. Ты правда замуж зовёшь? По-настоящему?

— Звал. Да, правда.

— Уже не зовёшь? — огорчилась я.

Он внимательно смотрел в самую душу.

— А ты хочешь?

— Хочу.

— Тогда зову. Выйдешь?

— Да.

— Сейчас?

— Что сейчас? — не поняла я.

— Лана Свиридова, ты готова стать моей женой прямо сейчас?

Поняла, что возврата не будет. И сейчас происходит не просто помолвка, а клятвы.

— Я, — хотела назвать своё имя, но вдруг подумалось, а имеет ли оно значение, если мы находимся в матрице? Поэтому продолжила без имён, — согласна стать твоей женой. Отныне и навеки.

Представила его сущность, сверкающую и сияющую.

— Я беру тебя в жёны, — он тоже запнулся, — отныне и навсегда.

И наши сущности вдруг потянулись друг к дружке, будто выжигая узор супруга у своей половинки.

Я проморгалась, возвращая привычное зрение.

— Ну что, начинаем? — задал вопрос Андрей..

— Что?

— Сеанс гипноза.

— Может отложим?

Я, если честно, боялась. Особенно после всего. Что, если мои чувства к Андрею изменятся? И хотя я вполне осознанно вышла за него, но исключать такую возможность не стоило.

— Ты уже моя. И этого не изменить. У тебя был шанс.

— Я знаю, — потупила взгляд. — Поцелуй меня, — прошептала я. — По-особенному.

Он и поцеловал, как в прошлый раз. Так, что будь я сейчас на ногах, не устояла бы. Люблю его сильно-сильно.

И ощутила, как меня накрывает его любовь, обволакивая всю меня, такая сильная, сметающая на пути всё, что я просто в ней растворилась. А когда перестал целовать и отстранился, я внутри ощутила такую пустоту, хоть волком вой.

У меня даже слёзы выступили.

— Ты плачешь? Тебе не понравилось?

— Что ты сделал? — опешила я.

— Слился с тобою своей сущностью.

— Понравилось, даже больше, я теперь ощущаю такую пустоту, что мне чуть ли не больно.

— Прости... Как-то неправильно, значит. Видно, я переборщил. Я ещё раз поцелую, и как боль пройдёт, сожми мою ладонь.

— Хорошо, — сказала я, смаргивая влагу.

На этот раз пустота заполнилась быстро, и как только я перестала её ощущать, сделала условный знак. Разрыв поцелуя принёс лёгкое разочарование и желание продолжить, но на этот раз безболезненно.

— Что ты сделал?

— Отдал частичку себя.

— А как же ты? Ты пустоту не ощущаешь?

— Есть немного. Но терпимо. Я обожду завершения сеанса, если ты захочешь этого.

Мне такая формулировка вопроса не понравилась.

— Нет! — он не позволил себя поцеловать.

— А если тебе хуже станет?

— Это будет на твоей совести.

Я нахмурилась. Пытается манипулировать таким образом? Может, оно и правильно. Но стоило ли тогда отдавать мне частичку себя?

— Ладно, начинай.

— Представь, что вода капает из крана, на который ты смотришь. Видишь, как появляется капля, наливается, и с шумом падает на железную раковину. Кап! Появляется вторая капля... наливается, падает... Кап! — дальше он не описывал действо, я прекрасно его уже сама представляла, слыша лишь монотонное: "Кап... кап... кап..." — сознание подёрнулось дымкой. Уже не было комнаты, обстановки, Андрея, только кран, капельки и монотонный голос гипнотизёра.

— А теперь представь заселение в общежитие. Твоё первое появление в этом здании...

Результат не оправдал ожиданий. Вспомнить не удалось, как ни пытались. И дело было не в блоке, которого не было. Воспоминания просто наложились новые. Андрей сравнил это с очисткой жёсткого диска компьютера. Пока поверх очищенного пространства ничего не записано, данные ещё можно восстановить. А потом — увы. Какие-то моменты действительно имелись. Котёнок, живой уголок, стремянка и разбитые линзы очков. Всё!

— И что мы имеем? — спросила я, вернувшись в реальность.

— Похоже, кто-то старательно замёл все следы.

— А разбитые очки?

— Не было такого. Никто не был их. И котёнок не терялся, и стремянку никто в том проходе не ставил.

— Чьи же это очки с толстыми линзами? — спросила я. Это то, за что можно было зацепиться, даже если они не бились. Ведь такие наверняка делаются индивидуально.

— Знаешь, сколько очкариков у нас в общаге?

— Сколько?

— Почти весь биологический.

— И все носят толстые линзы?

Андрей задумался.

Не все. Но так навскидку я и не припомню. Давай посмотрим фотографии.

Это уже хоть что-то.

— Тут не все. Есть немного старшекурсников с вечера посвящения и в основном мой курс.

Пока я осторожно листала страницы, пытаясь узнать хоть кого-то, Андрей выписывал тех, кто носил очки или толстые линзы.

— Вот смотри, что выходит. Десять человек, из них трое выпускников. И с ними мы вряд ли когда-то пересечёмся. Остальные скорее всего вернутся в октябре-ноябре, тогда можно будет пообщаться.

Было б неплохо. Только что это даст?

— Смотри, есть Нинка из живого уголка. Может ты с ней виделась? Только подойти надо будет сразу, как только живой уголок откроется.

— Угу.

— Ещё вот трое выпускников. Сейчас найду их фотографии.

И Андрей начал перелистывать страницы. Показал на одну девушку и двоих парней.

— Узнаёшь кого-то?

Я помотала головой.

— А этот парень ведь без очков, — спросила, глядя на молодого охотоведа с ружьём.

— Да, — Андрей задумался. — Там какая-то мутная история произошла на вылазке. Я подробности не знаю, это надо у Антона спросить. Этот парень ни с кем особо и не общался, кроме Нинки. А потом почти полностью ослеп.

Нинка... Ослеп... Что-то до боли знакомое.

— А зовут его как?

— Андрей, — ответил любимый.

А я вдруг поняла одну вещь. Его звали Андрей.

На глаза навернулись слёзы.

— Что? — спросил любимый.

Я сглотнула.

— Это он.

— Андрей?

— Да. Но... Похоже, он умер.

— С чего ты взяла?

— Не знаю. Первое, что проговорила про себя — поправила тебя: его звали Андрей.

— А что ещё помнишь?

— Ничего. Увы. Просто грустно.

— Значит, ты с ним встретилась. Он мог ещё быть в первый день твоего заселения. Но зачем это понадобилось стирать?

А я вдруг поняла, что не случайно он тёзка моего Андрея.

— Пойду приму душ перед сном и зубы почищу, — засобиралась я. Хотелось побыть одной.

Андрей посмотрел на меня как-то странно, но ничего не сказал.

Что со мной такое? А потом, когда стояла под струями душа, нахлынули голоса:

— Не грусти. Если нам суждено встретиться, значит, пересечёмся.

— И ты даже не поцелуешь?

— Нет. Говорю ж, не стоит привязываться.

Странно, такое ощущение, что это я говорю, хотя и не узнаю свой голос. Как я могла сказать про поцелуй, если только с ним познакомилась? Всё слишком подозрительно. Может, меня опоили?

Тогда что между нами было? Что, если я уже не девственница, хотя не помню этого?

Стало зябко. Я сделала воду горячее, но никак не могла согреться.

Сознание утекало. Я уцепилась за душевую стойку, стараясь удержаться на ногах.

"Андрюш," — прошептала мысленно перед тем, как мысли вообще погасли.

Очнулась я в постели. Андрей был рядом.

— Андрюш... — горло саднило, и голос вышел хриплым.

— Ланочка, похоже, ты заболела.

— Ты что же, дверь выломал?

— А что мне оставалось делать?

Я закатила глаза. Но отчего-то на душе стало приятно.

— Андрюш?

— Что, любимая?

— Я кое-что вспомнила.

— Что же? — его голос вдруг напрягся.

Недомолвок быть не должно, тем более сейчас, когда мы, по сути, поженились.

— Обрывки разговора. Похоже, я разговаривала с тем, другим Андреем.

— И о чём?

— Я просила его поцеловать меня. Андрюш, как я могла просить такое у незнакомого человека? — глаза затянуло пеленой слёз. — Что, если... Если... Я переспала с ним и даже не помню этого?

— Тихо-тихо, успокойся, — он притянул меня к себе. — Я люблю тебя такой, какая ты есть, — шепнул на ушко, обжигая его.

— Но если...

— Этого не могло быть.

— Почему?

— Потому что если мы в матрице, то её просто отмотали назад по времени. А значит, ничего не было.

— А если нет? Что, если всё это настоящее? И то, что не помню, говорит лишь о том, что я была пьяна, например, или под кайфом?

— Вечеринка была лишь в тот день, когда я тебя с неё забрал. Если бы и переспала, то только со мной. Слышишь? — он взял моё лицо в ладони, заглядывая в глазки.

Он говорил здравые вещи. Значит, ничего не было?

— Поцелуй меня... — начала я, но осеклась. Тому я тоже так говорила. — Нет, не надо, не целуй меня.

Он обнял крепче, укладывая в постель, но не наваливаясь на меня.

— Ланочка, зря мы это затеяли. Зря провели этот гипноз. Может, давай, ещё один сеанс проведём. И я скажу тебе всё забыть?

— Нет! — резко сказала я, отталкивая его. — Не вздумай! Мы преодолеем это вместе, без всякого гипноза. Мне хватает дежавю!

Он вздохнул.

— Как скажешь.

— Пообещай!

— Обещаю, что всё будет только с твоего согласия.

Я успокоилась.

— Раиса Фёдоровна уже ушла. Сегодня в ночь будет Степан Николаевич. Поэтому сейчас обход будет, потерпи немного, и гасим свет.

— Что за обход? К нам в комнату заглянут?

— Да. Чтоб порядок был. Ну и мы в разных постелях находились, раз супругами пока не являемся.

— А в семейных номерах тоже проверяют?

— Там лишь раз в неделю порядок смотрят и всё.

Вскоре к нам зашёл седой, но при этом достаточно молодой здоровяк. Я бы не дала ему больше сорока лет.

— Здравствуйте! — поздоровались мы.

— Здравия, молодёжь. Раиса Фёдоровна велела отчитаться по вашей температуре. Померили?

— Да, — ответил за обоих Андрей. — У меня 37,1, а у моей невесты 39,0.

— Ого! Как себя чувствуешь, девочка? А вроде бы, Андрей болен был. Заразилась?

Я пожала плечами. Откуда мне знать, температура от чего поднялась.

— Чувствую себя нормально, но слабость имеется, голову с подушки поднять не могу.

— Может, принести что?

— Нет, благодарю. Андрей уже позаботился.

— Тогда спите, ребятки. Поправляйтесь! И чтоб без глупостей!

— Каких глупостей? — невинно так спросил любимый.

— Тех самых. Вот поженитесь, переберётесь в семейную комнату, тогда и будете их совершать. А то молодёжь больно ранняя пошла, — проворчал мужчина. Странно, на дедка не тянет. А выражается именно как мой дедушка.

Мы поблагодарили за заботу и попросили выключить свет, чтоб не вставать со своих постелей.

Комендант хмыкнул, но просьбу выполнил.

— Завтра, если с утра температуры не будет, — бросил он напоследок прежде, чем закрыть дверь, — пойдёшь чинить дверь в душевую!

— Хорошо, — ответил Андрей.

Лежали молча, слушая удаляющиеся шаги мужчины. Для верности ещё полчаса выждали, тихо переговариваясь и лишь потом Андрей перебрался ко мне со своим одеялом.

— Двигайся! — сказал он, забираясь с краю.

Мне было холодно, поэтому любимый подоткнул одеяло, ещё и обнял сверху.

Рядом с ним так хорошо было, так спокойно. И сон стал одолевать меня.

Глава 13

Проснулась я бодрой и полной сил. Солнышко светило в незанавешенное окно. И на душе птички поют, а за окошком соловушка заливается.

Я потихоньку выскользнула из-под тёплого бока любимого. Вышла в коридор. Дверь в нашу комнату закрывать не стала. Обшарпанный какой-то. Может, мы тут ремонт сделаем?

Любимый заворочался.

— Лана? — сонно спросил он.

Я пока не успела отойти далеко.

— Да, Андрюш. Я сейчас приду, — заглянула в комнату.

— Хорошо. Как ты себя чувствуешь? — заботливо поинтересовался он.

— Отлично! А ты? — спросила в ответ.

— Я тоже хорошо.

— А может нам тут ремонт сделать? Красок купить. Они ж не дорогие. А мы от скуки изнываем, пока на больничном. Коридоры б украсили... Подумай, пока я ходить буду, — предложила ему и ушла.

Согласится ли? И одобрит ли администрация?

Вернувшись, застала Андрея, стоящего вниз головой на руках и отжимающегося в такой позе.

— Ты чего творишь? — шикнула на него. — Врач же сказала — никакой физической нагрузки!

— Лан, ну не могу я без неё. И так уже два дня не занимался, — сказал он, не меняя своего положения.

— Ну так начал бы с малого.

— Я и начал.

— А нельзя как все нормальные люди отжаться? Надо обязательно вниз головой?

— Не приравнивай меня к норме. Нормальные люди пьют пиво перед телевизором и детей делают при удобном случае, не задумываясь о последствиях.

Я смутилась. Действительно, общество так низко пало, что мы уже выбиваемся из его норм.

— Я узнал у Степана Николаевича, действительно запланирован ремонт. Проект и прочее ляжет на плечи студентов. Правда, их только в качестве принудиловки можно заставить что-то делать руками бесплатно.

— Значит, на наши плечи ляжет?

— Если ты хочешь — можем заняться. Что будем делать с документацией? Это ж целый проект — потянем ли?

— Времени меньше недели осталось. Когда нам этим заниматься?

— Но без проекта мы всё равно ничего не сможем сделать. Надо хотя бы в общих чертах описать его и приложить выбранные рисунки. Кстати, как у тебя с рисованием?

— Ну, не так хорошо, как у тебя. Но срисовывать умею.

— Хорошо.

Я скачала на телефон себе книгу по влиянию цветовой гаммы на психику людей. А дальше мы обсудили всё с Андреем, наложили его зарисовки в виртуальную программу по созданию интерьера и показали проект комендантам. Они внёсли свои замечания и пожелания. Когда же мы всё поправили, то распечатали предварительные рассчёты и сами рисунки.

Но мы это сделали лишь к пятнице. То, что мы напридумывали вдвоём реализовать было крайне сложно. Возможно, но времени ушло бы до конца лета. Столько у нас не было, даже если я останусь в общаге и буду рисовать всё время, пока Андрей будет ходить на работу.

К врачу мы отправились вдвоём.

— Ну что, господа прогульщики, готовы к труду и обороне?

— Мы-то готовы, вот только... — начал Андрей.

— Что, только?

— Нам задание в общаге дали по ремонту. Даже до конца лета не управимся... — пояснил любимый.

Врач хмыкнула.

— Вы ведь понимаете, что больничный до конца лета я вам не дам. Да и ваши больничные вам не оплатят, стаж вы ведь не имеете.

Про то, что я, скорее всего, уже уволена, говорить не стала.

— Жаль, видно, придётся довольствоваться тем, что есть...

— А что есть? — поинтересовалась врач.

— Ободранные после старой покраске стены, — пояснил Андрей.

Мы действительно начали ремонт. Чтобы пути назад не было.

— Ясно всё с вами... И как же в таких условиях жить будут наши студенты? Придётся вам продлить больничный. На неделю, больше — нет. Надеюсь, что своё состояние здоровья в таких условиях вы не ухудшите. По-хорошему, там теперь вообще жить нельзя.

На всякий случай она нас послушала, а когда вернулась медсестра, мы уже имитировали слабость, кашель и всё такое... Назначила она приём ещё через неделю.

Всё лучше, чем ничего. Но что мы успеем? Даже просто рисунки без раскрашивания перенести на стены — дело не из лёгких. Успеем ли?

Шли к остановке мы молча. Я задумалась, Андрей тоже что-то строчил на телефоне.

— Смотри, я списался со своими одногруппниками, с десяток помощников набрать можем. Но они не горят желанием, и приказ начальства восприняли в штыки, — сказал он возле остановки.

— Понятно. Значит, ты их просто поставил перед фактом?

— Ну, нам деваться некуда.

— Значит, нужен этот самый приказ начальства.

— Нужен, — согласился Андрей. — Поехали в главное здание универа. Пойдём с повинной к декану, если он не ушёл в отпуск.

Декана мы застали как раз в момент, когда он уже закрывал свой кабинет.

— Все на выход, меня нет, я уже в отпуске... — начал он предупреждающей отповедью.

— Здравствуйте, Тарас Григорьевич, — начал Андрей. А имя мне показалось знакомо.

— Макаров, меня здесь нет!

— Но вы здесь!

— Нет, это иллюзия.

— Хорошо, как скажете. Тогда, госпожа Иллюзия, позвольте связаться через вас с тем, кого вы изображаете...

Декан так тяжко вздохнул, будто достали, а деваться некуда.

И заговорил декан женским голосом.

— Я настроилась, передавай.

— Тарас Григорьевич, мы затеяли ремонт в общаге. И мы вдвоём с моей невестой не справимся. Нам бы помощников... Можно даже из моей группы...

— Решил отыграться на одногруппниках? — спросил декан вновь своим голосом.

А я вспомнила про тех ребят, которые издевались над Андреем. Взглянула на любимого. Да он просто светится как лампочка, хитро мстит! Злопамятный? Но даже если и так, это правильно. Наказание за поступки должно быть!

— Ладно, как скажешь. Я не против. Когда подписывать? С понедельника?

— Да. Мы с Ланой успеем как раз нанести рисунок. Им останется только раскрашивать.

— Краску, кисти и всё, что необходимо, купите и приложите чеки, мы вам отдадим деньги.

И вдруг декан исчез. Раз и нет его. А я уставилась во все глаза.

— Андрей, это что такое?

— Декан ушёл в отпуск...

— А это...

— Иллюзия. Видно, доделывала она что-то...

— Не поняла, это была не шутка?

— Нет.

— То есть, тут есть магия?

— Ага. Но она лишь на боевых уроках. Правда, студенты довольно плохо реагируют, когда узнают. Многих приходится отчислять и блоки ставить на воспоминания. Ну а те, кто остаются — они пользуются магией.

— Постой... а новый экзамен по боевому владению...

— Да, там было немного магии. Тот, у кого есть к ней способности, прошёл самый высокий конкурс. С остальными будут работать.

— То есть, я выбила все десять мишеней только благодаря магии?

— А разве ты этого не ощутила? Слияние со своей стрелой... Я ведь видел, как ты наполняла стрелу силой.

— Да, но... я не думала, что это благодаря ей... хотя... да, именно из-за неё я попала в цели.

— С отличниками будут работать отдельно. Почему думаешь, надо мной издеваются? Просто я не такой, как остальные. Им магия даётся сложнее, чем мне. Ну а сильный не может бить слабого. Зато я могу проучить их.

— Или отомстить?

— Месть — слишком низко. Месть и возмездие — вещи немного разные.

Хотя, многие эти понятия путают.

В выходные мы трудились, не покладая рук, до того, что просто валились от усталость и сил добрести до постели едва хватало. А ведь всего-то разрисовали все этажи тоненьким контуром. Правда, Андрей магию немного вливал, контуры начинали светиться.

— Что это ты делаешь? — удивилась я.

— Рисую.

— А если подробнее?

— Рисую. Ну, как тебе объяснить? — он задумался. — Задаю контурам сам рисунок. Как краска должна лечь. Мои одногруппники приедут, они мало что в живописи понимают. А это — дело тонкое. Живо писать могут немногие в наше время.

— Погоди, твои рисунки оживают что ли?

А он лишь улыбается.

— Ну, не совсем. Хотя пару раз бывало. Но там кое-кто другой постарался. Подправил мой рисунок, сделав страхолюдину, а потом другой тоже магии добавил... И вот эта смесь ожила. После этого мне скорректировали обучение и научили блок на мои творения ставить, чтобы постороннюю магию не наложили и пририсовать не смогли.

— А думаешь, ребятам понравится, что они самовыразиться не смогут?

— Смогут, моё воздействие не ощутят. Подумают, что это они сотворили. Будут ещё гордиться этим.

— И тебе не обидно? — удивилась я.

— Обидно было, когда обвинили меня в халатности. А вот так — я вполне доволен.

— А я, получается, ничего своего не могу прибавить?

Андрей окинул изучающим взглядом уходящий вдаль коридор.

— И что ты вложила?

— Ты о чём? — не поняла я.

— Твоя магия тоже примешана. Но не входит вразрез с моей, лишь смешивается, усиливает её.

— Честно, не знаю.

— А о чём думала?

— Чтобы не портили имущество. И чтобы надолго наши творения сохранились.

— Понятно. Значит, так и будет.

— Точно? — а то мало ли... по незнанию намешала.

— Скорее всего. Цвета твоего вложения нежные. Хотя...

— Что? — испугалась я.

— Кажется, наказание за попытку порчи тоже прописала в программу.

— Какое?

— Не знаю, на себе испытать не хочу, — состроил он озабоченную мордочку.

Мда. Похоже, наш ждёт сюрприз.

В душе вечером мылись вдвоём, так оказалось проще, да и поддерживали друг друга, потому как шли до душевой и обратно шатаясь, как пьяницы.

Продукты пару раз покупали, но полуфабрикаты в основном, потому как полноценно готовить некогда было.

Вечером в воскресенье мы спать не ложились. Надо было доделать контуры с магической составляющей, пока не приехали ребята. Поэтому в семь утра в понедельник мы дали задание коменданту: пусть сам руководит студентами, чтобы не от нас шла инициатива. А сами потопали спать.

Мыться сил не было, как и раздеваться. Рухнули каждый на свою постель, и уснули.

Я проснулась, когда часы показывали 15:00. Андрей всё ещё спал. А дверью слышался гвалт, но покидать уютное гнёздышко я не спешила. Чувствовала себя всё равно усталой. А ещё замёрзла. Натянув одеяло (хоть сейчас и было лето, но, как выяснилось, мы с Андреем любили спать под одеялом круглый год), поняла, что этого мало и забралась под него полностью в рабочей одежде. Ну краской испачкана, так уже высохла, не мажется. Может, Андрея тоже укрыть?

Шатаясь, добрела до любимого, ощупала его лоб. Температура если и была, то ниже моей, что уже радовало.

Меня сгребли в объятия сильные руки.

— Пора вставать? — спросил сонно и поцеловал меня.

— Думаю, можно и не вставать. И без нас разберутся, — сказала я, не желая вылезать за пределы наших хоромов и участвовать в разборках.

— Тогда я посплю. И ты — тоже.

— Пойду, схожу по делам... — голова закружилась, стоило мне начать вставать. Пришлось вернуться на постель и закрыть глаза, стараясь унять подступившую тошноту.

— Ланочка? — встревожился Андрей. Сел, приобнял. — Дыши глубже. Тошнит?

Я следовала указаниям, отдавшись во власть мужчины.

— Давай врача вызовем?

— И что она скажет? Что я опять симулирую и пытаюсь продлить больничный? Да и врача с утра только можно вызвать. Сейчас уже день.

Андрей же взял мой телефон и принялся звонить врачу. Просто его телефон был разбит, а новый мы так и не купили. А мобильный номер врача Андрей в пятницу как раз попросил.

— Здравствуйте, это вас Макаров Андрей беспокоит... Ей опять плохо. Нет... Нет... Ничего не было. Да, тошнит.

— Голова кружится, — подсказала я. Он передал. Я добавила: — Температура, похоже, поднялась.

Андрей записал что-то на бумаге.

— Да, похоже. Вы правы.

Потом положил трубку.

Полез в шкаф, где лежали мои вещи, достал моё полотенце и нижнее бельё, а также халат. Сложил всё в чистый пакет, а потом подхватил меня на руки.

— Что ты делаешь? Что врач сказала? — удивилась я, но сопротивление не оказывала.

— Поговорим в душевой, — сказал он, вынося меня из комнаты.

Народу в коридоре было много. К тому же, некоторые студенты чуть ли не спорили. Когда мы мимо них проходили, услышала обрывки разговора:

-...пытался.

— И что?

— Не выходит. Ну что это за лось с рогами? Вот с деревом...

— Так может зачаровано. А то в прошлом году мы развлеклись... Снова хочешь?

— Да ладно, забавно ж было.

— Ну, нам может быть... Хочешь вновь оленем побегать?

— Нет, но...

— Вот и рисуй!

— О, Дрон! Куда это ты свою кралю тащишь?

— Мы в душ.

— О, в душ... — задумчиво протянул один парень, с намёком так. — А трудиться когда будете?

— Макс, не до тебя сейчас. Мы в семь утра только спать легли.

— О...

— Если бы... А то рисовали вам трафарет, при том, что мы оба на больничном. Так что...

— Ты серьёзно?

— А то!

Макс посерьёзнел и отстал.

— Что у неё?

— Магическое истощение.

— Так она...

— Да.

Я благоразумно не вмешивалась в разговор.

— Андрюш, поставь меня, — попросила я. Столько времени уже держит на руках. Сам ведь только оклемался. Как бы тоже не затемпературил.

— Тс... — сказал Андрей и пошёл в сторону душа.

С остальными ребятами Андрей только здоровался. Были и девчонки, которые, завидев нас, завистливо присвистнули. Похоже, они не рассматривали вариант, что Андрей может носить их на руках. Ну да поздно. Этот парень теперь мой! Я обвила его шею, прижимаясь ещё ближе.

Наконец мы дошли до душевой. Меня поставили на пол у пластмассового стула, который там имелся для складывания вещей.

— Садись, посиди, — сказал любимый. Затем залез в кладовую. Там взял резиновые перчатки и раствор с бытовой химией. И занялся тем, что начал мыть ванную в соседнем закрытом помещении. Обычно ею не пользовались, а лишь душевой кабинкой, но не в этот раз.

— Андрюш, ты обещал мне рассказать.

— Потерпи, милая. Я сейчас закончу и поговорим.

А как завершил да открыл воду, видно, для наполнения, снял амуницию да после помыл руки, явился за мною.

Велел мне раздеться полностью и волосы распустить. И взял меня вновь на руки. Перенёс в соседнее помещение, поставил прямо в ванну.

— Ложись!

Ванна блестела чистотой и белизной, в отличие от душевой, которую мыли не чаще раз в день, а народу мылось там ого-го.

Вода была тёплой, приятной. Выполнив приказ, отметила, что помещаюсь в ванну целиком в горизонтальном положении, и приготовилась слушать.

— Сейчас попробуем восполнить запас энергии через воду. Это упражнение обычно легче всего даётся новичкам, — он замолчал, задумчиво глядя куда-то вдаль.

— Андрюш? — позвала тихонько его.

— Да? — повернулся, встретился взглядом и на мой незаданный вопрос ответил: — Извини, я пытаюсь отринуть все эротические мысли.

Я вздохнула. Да, сейчас не вовремя.

Воды уже наполнилось достаточно, что она покрыла всё моё тело.

Он закрыл воду.

— Я тебя сейчас опущу на дно, но ты не пугайся, ладно? Если вдруг почувствуешь, что задыхаешься сделай движение головой, и я отпущу, всплывёшь.

— Значит, мне надо уйти на дно?

— Не обязательно. Важно, чтобы полностью под воду. И расслабься, чтобы тело было ровным. Как окажешься под водой попробуй представить, что дышишь кожей, впитываешь в себя энергию воды. Вдох — задерживаешь дыхание — выдох. На выдохе представляешь, как вошедшая энергия разливается по всем сосудам, по всем клеточкам.

Получилось что-либо вообразить не сразу. Тяжело настроиться, поверить в то, что можешь, и вообще отринуть всё лишнее. Несколько раз я всплывала на поверхность, отчего-то не понадобилось даже головой шевелить. Стоило принять решение всплыть, как любимый тут же отпускал меня, позволяя воде вытолкнуть моё тело. И в этих ощущениях удалось прочувствовать воду. А ещё из пор на голове всплывали пузырьки, и в этом ощущении была своя прелесть.

В общем, отвлекающих моментов появлялось целое множество и сосредоточиться на упражнении не получалось. Но уже то, что я лежала в ванной и вода ласкала моё тело, а ещё руки любимого дарили жар... Похоже, на сегодня попытка восстановить баланс магии не удалась.

Любимый вдруг отпустил. Я тут же открыла глаза, возмущённая таким поступком, даже села.

— Я отойду к окошку, ладно? — попросил он.

— Тебе нехорошо? — встревожилась я.

— Всё в порядке. Попробуй лежать на поверхности воды и дышать полной грудью, одновременно представлять как дышит всё тело порами. Просто почувствуй.

— Андрюш, а ты? Что с тобой? Задыхаешься?

— Я тебе уже говорил.

Я опустила взгляд на его брюки. Смутилась. Не одна я думаю не о том. Но это льстило, отзывалось волной жара между ног. Он отошёл к окну и стал смотреть во двор.

Так, не думать об этом! Надо попробовать вновь упражнение. Я легла, закрыла глаза. Отринула все мысли. Дышать! С каждым вдохом получалось всё сильнее сосредоточиться на дыхании, воде, качающей меня на волнах. И в итоге я почувствовала, как моя кожа дышит, движется в такт дыханию, забирает с собой не просто воздух, а светящиеся шарики, которые входят в моё тело, движутся по нему, сливаясь в солнечном сплетении и вновь разбегаясь по телу, насыщая его всё больше силой.

И так увлеклась, что не сразу заметила, как тело стало лёгким, будто сотканным из энергии.

Я открыла глаза. Потолок показался слишком близко. Страх накатил волной. И я с огромным плеском, рухнула вниз. Благо, успела представить, что вода стала упругой, не позволяя мне удариться о твёрдую ванну.

— Лана? — Андрей повернулся ко мне. — Что случилось?

Пришлось сесть и осмотреть комнату. Лужа была приличной.

— Прости, я не специально.

— Что здесь произошло? Что ты не специально сделала?

— Лужу.

Признаться или нет, что парила в воздухе? Любимому я доверяла как самой себе. А значит, нельзя допускать тайн.

— А нас не подслушивают? — уточнила я.

И враз будто все звуки выключились.

— Я установил полог тишины, — пояснил Андрей. Его голос отзывался эхом.

— Кажется, я взлетела. А потом открыла глаза, увидела рядом с собой потолок и испугалась.

Он же подскочил и стал оглядывать мою спину, голову.

— Что ты делаешь?

— Ты не ударилась?

— Нет. Всё хорошо. Я представила, что вода стала упругой и поймала меня.

Услышала вздох.

— Похоже, ты не просто освоилась, — улыбнулся он. — Как самочувствие?

Я сосредоточилась на ощущениях. Во всём теле ощущалась лёгкость. Ничего не болело.

— Прекрасно!

— Тогда вылезай да одевайся, — сказал он.

Я и выполнила указание, встав во весь рост. Андрей сглотнул.

— Одевайся! — бросил мне, а сам ретировался из помещения.

Я понимала, что сейчас не время и не место. Не для первого раза, скажем так. Понятное дело, что для студентов заниматься этим в общаге — привычное дело, обыденное. И хотелось чего-то романтичного, возвышенного, необыкновенного, чтобы в памяти запомнилось навсегда. Но почему же так обидно, когда он вот так сбежал? Понимаю, что обо мне думает. Ясно, как день, что я его возбуждаю. Но чувств понять мне было не суждено. Пришлось подавить выступившие слёзы и просто начать одеваться.

Глава 14

Андрей поджидал меня под дверью душевой. Когда я вышла, он сказал идти в нашу комнату отнести вещи и ждать его. Сцепив зубы, пошла выполнять поручения. Что-то раскомандовался он. Не нравилось это мне.

Прошла мимо остальных, с замотанным тюрбаном в виде полотенца на голове. Народ обращал на меня внимание, хихикал, посмеивался. Молчу, лишь внутри обида нарастает.

Любимый шёл мучительно долго. Я же нервно мерила шагами нашу комнату.

Вошёл, закрыл дверь.

— Поговорим? — и вроде бы голос вполне спокоен, но вновь приказные нотки.

— О чём? — буркнула я, не в восторге от тона.

Он подошёл, обнял.

— Прости, я не на тебя сержусь. Не хотел приказывать, просто так вышло.

Я сглотнула, опустила взгляд.

— Хочу я тебя, и сильно. Но это ведь всего лишь оболочка, как ты сама говорила, а я ничего не могу с собой поделать. Понимаешь? Оттого и злюсь, — продолжил говорить он. На этот раз тон сбавил, говорил мягко, и обида отпустила.

— Прости и ты меня.

— За что?

— За мою обиду. Я должна была понять...

Но он не дал закончить. Поцеловал. Нежно, а потом страстно, но закрыв глаза. И я отдалась этому порыву.

В районе лона ощущалось его желание.

— Потерпим? — спросил он, остраняясь и пытаясь отдышаться.

— До чего?

— Не знаю, ты мне скажи.

Вспомнила слова мамы, что надо подождать с беременностью. Окончить год не помешает до родов. Да и какие роды могут быть? Оба без высших образования, без работы, живём в общаге. Конечно, если беременность наступит, я избавляться от ребёночка не собираюсь. Но и стремиться как можно быстрее зачать — тоже. Контрацепция гарантию стопроцентную не даёт. У меня были знакомые, которые и со спиралью забеременели и родили, и презервативами. С таблетками тоже свою нюансы были. Поэтому оценивать риски и принимать решение исходя из минимальных — это правильно. Авось пронесёт — это не ко мне.

— Давай подождём, — миролюбиво сказала я, принимая решение. — Не знаю, сколько. Просто нужно подходить ко всему этому серьёзно. Сейчас в нас говорят чувства. И это здорово, но...

— Но семья — это ответственность, — завершил любимый.

— Да. Это дети. Их нельзя зачинать просто залётом.

— Согласен. Значит, вначале поженимся официально?

— А ты хочешь?

— Так ведь уже... — сказал он.

— Да, но то было лишь потому, что ты боялся потерять меня.

— Нет. Тогда я осознал, насколько сильно хочу, чтобы ты принадлежала лишь мне одному. Стала моей навсегда. Страх помог осознать это. И я не жалею. Но семья — это серьёзно. И брак — это небольшая защита интересов ребёнка. Что у него будет и папа и мама.

Я согласно кивала.

— Да. Предлагаешь всё же через две недели пожениться?

— Да.

— Но твоя невеста...

— Забудь про неё. У меня есть единственная невеста и жена. Других женщин для меня не существует.

— Считаешь, можно так поступать?

— Как так? Я родителям ничего плохого не делал. Они меня родили и вырастили, и я благодарен им за это. Но сейчас они думают не обо мне, а о себе. Значит, наши пути на этом разошлись. Точка.

Я приуныла. Да, они плохо поступают, но и мы, выходит, не лучше.

— Ланочка, знаю, о чём ты думаешь. Нет! Если хочешь, можем обратиться за помощью к нашему декану. Он — мастер иллюзий.

Иллюзии? Как они нам могут помочь?

— Он нашлёт иллюзию меня на эту встречу в аэропорту. И испортит впечатление обо мне. Но я на эту встречу не пойду. И ты — тоже. Ты поняла? — это был приказ. — Пауков мне хватило.

— Я поняла, — ответила весьма сухо.

— Вот и славно! Если силы восстановила, пойдём вольёмся в коллектив, а то некрасиво получается. Все работают, а мы тут развлекаемся.

— Хорошо.

Мы взяли свои краски, вышли из комнаты и отправились раскрашивать то, что было ещё не занято одногруппниками Андрея. Так совпало, что как раз рядом с его обидчиками. Правда, обратили внимание не сразу, а когда чуть ли не столкнулись спина к спине.

— Куда прёшь? — схватил моего жениха за ворот футболки выше него на голову обидчик. — Ещё и девку свою притащил сюда!

Обидеться я просто не успела. Амбал отлетел к стремянке и опрокинул на себя ведро с краской.

— Ах ты... — ругнулся он и налетел на Андрея. Тут же нас обступили. Кто-то кричал:

— Драка!

Ребята делали ставки. А Андрей просто уворачивался, позволяя сопернику разбивать себе руки о стены. Себя не защищал, а за меня вступился. Любимый!

— Нас спалили! — крикнул кто-то. И зрителей как ветром сдуло.Все вновь занялись разрисовыванием стен.

Только соперники остались да я.

— И что здесь происходит? — раздался голос Степана Николаевича.

— Да ничего, — спокойно ответил Андрей. — Паша вот решил кулаки о стены почесать.

Следы крови красовались то тут, то там.

— Осташков, отлынить таким способом от работы не выйдет. А повредите себе руки, будете зубами красить или ногами, как инвалиды. Вы меня поняли?

Задира лишь скрежетал зубами. А я представила, что камера на время в коридоре отключилась. И когда комендант отвернулся, Андрей врезал драчуну прямо в лицо.

Я подошла к любимому, вставая между парнями:

— Хватит!

— Пусть извиняется за девку! — Андрей зло глядел на врага.

— Не буду! — сплюнул кровь на пол Пашка.

А Андрей как-то так развернулся и локтём прямо в солнечное сплетение ударил.

— Десять секунд или ты подохнешь!

Упавший на колени поверженный враг тщетно хватал воздух губами.

— Восемь... Семь...

— Прости за девку... — прохрипел обидчик. — Я больше не буду...

Андрей ударил его ладонью в солнечное сплетение. И блок убрался. Я наблюдала за его действиями другим зрением, но так и не поняла, как он это сделал.

Жертва учёбы хороших манер глубоко дышал, стараясь отдышаться. На Андрея он больше не глядел. На меня — тоже.

— Пойдём, — любимый взял меня за руку, отводя к той стене, где мы рисовали. — Можешь включать камеры, — шепнул он.

Только сейчас вспомнила, что их заблокировала. Но как я это сделала? Теперь не упомню. Кажется, просто подумала, чтобы они не работали. И как же вернуть обратно?

"Ладно, пусть работают!" — милостиво разрешила я.

— Молодец! — похвалил Андрей.

Мы уже раскрашивали свои рисунки. Центральные рисунки в вестибюле. И сосредоточились на рисовании, погрузившись в процесс полностью. Я видела то, что должно получиться слабеньким таким узором на стене. Каждый мазок имел свой цвет. Кропотливая работа. И если другие просто красили, не задумываясь выполняя программу, то ко мне это не относилось. Мазки наносились слоями, разными цветами. И моё зрение раскладывало эти мазки.

Но довольно скоро я устала раскрашивать и решила довериться своему чутью, выключив магическое зрение.

Общую концепцию поняла, а дальше — дело техники, если я её запомнила.

На обед девушки позвали нас на кухню.

Похоже, они взяли инициативу в свои руки и наготовили. Причём полноценных закусок и блюд. Мне даже неудобно стало перед любимым. Да, я тогда болела, но кормила его пельменями и полуфабрикатами.

Хотя... Мясо на столе тоже было из полуфабрикатов. А с нас денег не собирали. Или мы так увлечены были, что не заметили?

Всё было очень вкусно, и ребята вполне себе мирно общались. И даже обидчик с наливающимся фингалом ничего не говорил, в нашу сторону даже не глядел. Вот и замечательно! Надеюсь, конфликт исчерпан. И раз словами на место его поставить нельзя, то кулаками Андрей это сделал.

А после перерыва Пашка подошёл к нам, точнее к Андрею.

— Привет! Ты, извини, что я тебя задирал. Я ж не знал, что ты такой сильный... Мир? — и протянул руку.

Андрей пожал её. А я, на всякий случай, проверила, нет ли чего магического на руке. Но всё было чисто.

— Мир, — ответил любимый.

— А может научишь меня... нас... — мялся задира.

— Я подумаю...

Вечером, когда мы остались одни в комнате, я спросила у жениха, надумал ли он что.

— Думаю, можно.

— Не боишься?

— Я не буду давать им пока то самое. Начнём пока с разминки, постепенно первые приёмы, которые будем отрабатывать на хозяйственных нуждах.

— Это что значит?

— Стройкой. Выполнением одного и того же приёма, например, забивание гвоздя особым способом, или покраска. Вот сейчас можно начать как раз с определённого стиля ведения мазка, пока они орудуют кистями. Заодно весь пыл растеряют на всякие гадости.

— Ты только поясни назначение выполнения точного указания.

— Поясню, хотя не уверен, что они поймут.

— Поймут. То, что касается тренировок — поймут. Собираешься кружок открыть? Платный?

— Нет, бесплатный. Но если нужны будут татами*, значит, купим на общие средства. Скинемся.

Я улыбнулась. Это правильно.

— А аренда помещения?

— Я поговорю с начальством, думаю они будут рады предоставить бесплатно помещение. Иначе, и правда, придётся брать плату за обучение.

Мылись мы по-отдельности и обход провели тоже. Лишнее испытание Андрею давать не хотелось, поэтому старалась лишний раз его не соблазнять.

Но стоило выключить свет в помещении, как Андрей оказался тут как тут. Обнял меня поверх одеяла. Чмокнул в губы и собрался просто спать.

— Андрюш?

— Да, милая?

— Как считаешь, меня уже уволили?

— Хочешь выйти на работу?

— Не знаю. Возможно. Но боюсь к Наташе идти, если честно. Там у неё муж извращенец, да и сама она не пойми чего желает. Мало ли обидит.

— Давай с тобой схожу? — предложил он.

— Точно? А как же твоя работа?

— Я смену вечернюю возьму. А с тобой с утра съезжу.

Мне сразу спокойно стало. С ним — ничего не страшно. Ни пауков, ни кого бы то ни было.

— Андрюш, а вдруг там ещё какая живность будет? Ну, как у твоих родителей?

— Думаешь все негативные поступки людей от подселенцев зависят?

— Нет, наверное. Тогда было б проще.

— А чем занимаетесь вы? Ну, в универе? С магией же...

— Да тем и занимаемся, биологией, егерей учим.

— Магии?

— А магии учат везде, не так давно стали в ВУЗах вводить. Ходит такой слух, что люди одарённые рождаться стали. Вот и учителя тут же появились. Направляют, подсказывают. И теперь из чисто технократического развития будем техно-магией заниматься. А егерь — это хранитель животных. А методы — можно и магические использовать, чтобы их оберегать. Только егерь вкупе с лесником работает. Так что ближе к концу обучения нужно будет выбрать участок, где работать станешь.

— А мы можем вместе работать?

— Можем. Два соседских участка леса тогда выделят.

— Ты ведь старше меня...

— Разберёмся, родная. Мне ещё три года учиться. А тебе сколько — не известно. Может, буду два вести, пока ты доучишься.

Сложно тогда придётся. А пока, действительно, рано загадывать.

— Ладно, давай спать, — и я зевнула.

— Как скажешь...

— А ты с ребятами поладил... — вдруг ляпнула я.

— Да, ты на меня хорошо влияешь.

— Но я испугалась, когда ты Пашку в солнечное сплетение ударил...

— Он не понимает слов. Проучить стоило. Он только с позиции страха реагирует. Вот и ударил по чакре, поставив блок на время.

— Ты за меня вступился. Мне приятно было, — озвучила свои чувства.

— За тебя и наших детей — порву любого.

Я примостилась у него на плече. Так тепло на душе стало от его слов. Не просто слов, а подкреплённых делом. Он провёл рукой по моим волосам. И я потёрлась о него, точно котёнок.

— Люблю тебя, Андрюш.

— И я, а теперь спи, пока я себя в руках держу.

Ой, кажется, его угроза реальная. И был соблазн продолжить ласку. Хочу ли я довести до конца? Здесь и сейчас. Хочу, но подожду. Прислушалась к мерному стуку его сердца и стала слушать удары. Тук-тук, тук-тук... И пучина сна или усталось одолели меня.

А снился мне другой Андрей. С выцветшими голубыми глазами, не видящий ничего вокруг. Точнее не так, видящий, но не так, как мы. Не глядящий в глаза, а куда-то рассеянным вниманием. И я просила его поцеловать. Странная ситуация. Почему я так реагировала на него? Ведь и не сказала бы, чтобы что-то испытывала, кроме жалости к этому человеку. Но ведь это сон. Почему я не могу делать всё, что вздумается?

И решила поглядеть на всё со стороны. Увидела же огромный свет, находящийся вместо Андрея, будто маленькое солнышко. Он ласкал этим теплом всё вокруг. Растения тянулись к нему, пытаясь получиться частичку его сияния. И я ничем не отличалась от них. Значит, я просто была растением по сравнению с ним? А потом он распустил мои волосы, которые сейчас походили на сияющие жгутики, и замкнул цепь, вызвав короткое замыкание.

И эта перегрузка в системе и пробудила меня.

Я лежала и глядела на желтоватый в свете фонарей потолок, пытаясь осмыслить увиденное, пока оно не превратилось в дымку и не растаяло, словно утренний туман.

— Андрюш, — позвала тихо.

Он резко сел.

— Что-то случилось? — потёр глаза.

— Мне приснился сон. Точнее воспоминание...

— А до утра подождать никак?

— Боюсь забуду или сотрут воспоминание.

Андрей выслушал мой сумбурный рассказ, сказал, что интересная мысль, надо будет обдумать, но не сейчас. А раз я всё равно не сплю, то есть занятие поинтереснее. И принялся целовать и ласкать меня.

Измучил так, что я не помнила, как уснула.

Примечания по главе:

татами* — маты, которыми в Японии застилают полы домов (традиционного типа). Плетутся из тростника игуса и набиваются рисовой соломой, хотя в последнее время для набивки используется и синтетическая вата. Длинные края татами обшиваются тканью.

Глава 15

Неделя пробежала незаметно. Я неплохо влилась в местное общество. Вечерами мы собирались в спортзале и, после тренировки, чаёвничали или играли на гитаре. Не все,конечно, но особенно талантливые или смелые, а остальные подпевали.

Ребята шутили, а ещё то, что получалось совместными усилиями не просто радовало глаз. Порою казалось, что ещё незаконченная пантера уже зорко следит за тобой, приготовившись к прыжку. Но стоило развернуться к ней с улыбкой на губах, как она превращалась просто в большую домашнюю кошку, урчащую от удовольствия. Как в той сказке про Крошку Енота. После утомительного дня народ переодевался в спортивную одежду и шёл к моему любимому на тренировку. Причём, полным составом. Занималась и я. Физические упражнения ещё никому не повредят.

На тренировке мы учились правильно дышать, медитировать, отрешаться от всего. А монотонный голос Андрея вводил нас почти в гипноз. Но после медитации проходила разминка и сама тренировка. А чтобы мы не забывали дышать и двигались плавно, тренер включал музыку африканских народов. Барабан отбивал ритм, и мы двигались одной волной ему в такт.

Во время месячных я просто сидела в сторонке и наблюдала. И выглядело это всё волшебно, особенно если смотреть магическим зрением.

Ну а затем музыка и поочерёдное хождение в душ.

В пятницу нас с Андреем выписали. Хочешь-не хочешь, а выходить на работу в понедельник надо. Во всяком случае, Андрею.

Сегодня мы закончили последний пролёт. Общежитие было готово принимать студентов. И ради такого дела явился сам декан с делегацией. И вот тут началось... Вплоть до паданья в обморок. Пришлось декану подчищать некоторым непосвящённым мозги.

— А предупредить не могли, что сюда магии намешали? — возмутился декан.

— Так вы ж сами проект утвердили, — возразил Андрей.

Сдавать Андрея декан не стал.

— И что? Только не говорите, что от себя ничего не добавляли...

Опустили глаза все. О, как! Значит,каждый вливал толику силы. Но оно того стоило!

— Ладно, одобряю, но блок надо наложить. А то первокурсники заявятся, а вдруг у кого слабое сердце...

И он с другими учителями стали накладывать ограничения на нашу магию. Прописывать целую кучу условий. Потому что посвящение в охотоведы... это будет страшно, весело, и для кого-то мучительно. Некоторые могут просто подумать, что с ума сошли, а другие спишут на галлюциногены, но только не примут всё, как есть. Поэтому и надо постепенно всё сделать. А для тех, кто так и не воспримет мир магии, тем будет казаться, что это всё чучела. И вот этих личностей постепенно отсеят, дав небольшой, но шанс.

Завтра мне на работу...

— Отдыхайте, — дал добро декан и уединился с остальным преподавательским составом в актовом зале, куда предварительно поставили столы и накрыли для них за наши кровные стол.

А вот коменданта нашего пригласить забыли. Ради такого дела — открытия — они оба явились.

— Ребят, не дело это... — я показала взглядом на Раису Фёдоровну и Степана Николаевича.

— Они не могут пост покинуть, — сказал Пашка.

И вроде бы беззлобно, а я отвесила ему подзатыльник магический, просто представив большую такую руку над ним.

— Ай, за что... — возмутился он.

— А вот ты их и подменишь на посту, — нашлась я. — А они с нами потусуются.

Возражений не нашлось. Мне выпала честь пригласить комендантов на наше чаепитие. И если преподавателям мы накрыли стол с алкоголем и закусками, то себе готовили и пекли сами.

— Раиса Фёдоровна и Степан Николаевич, позвольте пригласить вас на наше скромное застолье...

— Да мы ж не можем... — начала Раиса Фёдоровна.

— Паша подменит вас, — я чуть толкнула его вперёд. Сразу стал застенчивым, когда не надо.

— Правда? — просияла Раиса Фёдоровна.

Я увела её, а Степан Николаевич стал рассказывать Пашке, что делать на посту, как следить по камерам и прочее...

Тот довольно внимательно слушал. Может, и из него толк получится.

В спортзале вдоль стен накрыли столы с выпечкой, а в центре освободили место для танцпола. Под баскетбольной сеткой располагалась ударная установка, на которой играли три парня и девушка. Вторая девушка из группы Андрея оказалась вокалисткой. Неплохой такой. Ребята играли рок-н-ролл. Окна зарисовали магическим узором, который пропускал или не пропускал с улицы свет. Сейчас в зале царил полумрак. Светились лишь маленькие разноцветные фонарики.

Андрей меня тут же встретил и пригласил на танец.

И я неуверенно вложила ладошку. Не умею танцевать.

— Закрой глаза и доверься мне. Слушай ритм, — шепнул он, правильно расценив мою неуверенность.

Оказалось не так уж и сложно довериться ему.

А потом я так увлеклась, что наступило опьянение, не хуже алкогольного. Смелость появилась.

Любимый лишь улыбался и не позволял никому приглашать меня на танец.

— Давай передохнём и перекусим? — предложил он.

— Хорошо, Андрюш.

Пока шли к столам, я осмотрелась. Некоторые зажигали, другие беседовали у столов. А вот наши коменданты решили вспомнить молодость, не уступая третьекурсникам. Всё же здорово, что мы их пригласили!

На душе стало ещё приятнее.

— Андрюш?

— Да, милая?

— Пойдём, сменим нашего вахтёного.

— Ты уже сыта?

— Да, благодарю. А ты?

Он тоже кивнул и увлёк меня, переплетя наши пальцы, но я вырвалась.

— Догони! — лукаво повернулась к нему и... побежала.

Мы бежали коридорами, нарушая заведенный в общежитии порядок. Вспомнилось детство. А вокруг были не холодные стены, а лес с его обитателями, и я даже подскочила, перехватываясь за имитацию ветки и прыгая как обезьяна. А тут здорово. Даже энергетика такая же, как в лесу. Мы пробежали лишний этаж, решив, что догонялки следует продолжить. И лишь у второй лестницы, Андрей поймал меня, заключил в объятия и принялся целовать.

Прекратили лишь тогда, когда воздух закончился.

— Завтра предстоит разлука, — сказал любимый.

— Не хочу разлучаться.

— А я втайне надеюсь, что тебя уволили.

— Знаешь, я — тоже. Но... я соскучилась по Звёздочке.

— Мы не потянем сейчас содержание лошадки, — грустно заметил любимый.

— Я знаю.

— Но... Всё ещё впереди. Заработаем и на лошадку.

— Только это вряд ли будет Звёздочка... — грустно вздохнула я.

Андрей обнял меня и увлёк к лестнице.

— Пойдём, милая, долой грусть-печаль!

Пашка сидел и внимательно глядел на один из экранов.

— Что там? — спросил Андрей, хлопая его по плечу. Тот даже вздрогнул.

— Да странное что-то... — буркнул Андрей не оборачиваясь.

Мы тоже заглянули ему через плечо. На заднем дворе, где стояли машины преподавательского состава что-то происходило. А если точнее — одна машина постоянно ездила взад-вперёд. И водителя через лобовое стекло видно не было.

— Пойду проверю... — сказал Андрей.

— Я с тобой! — выдал Пашка.

— А кто на посту останется?

— Она! — ткнул он пальцем. Нормально?

— Тогда покажи, что тут и где...

Через пять минут ребята ушли, а я осталась на посту. Следовало сообщить кому-то из взрослых. Декану? Или комендантам?

Я подключила громкую связь и объявила по ней вызов Раисы Фёдоровны и Степана Николаевича. Просто я не знала имени декана, а обращаться по должности нехорошо.

Их было видно в камеру. Танцевать они прекратили, встревожив студентов, и пошли ко мне довольно быстро. Я взглянула на актовый зал, где гуляли наши преподаватели. Похоже, они не обратили внимания на моё сообщение. Ладно, пусть пока развлекаются, может и без них обойдёмся.

Я взглянула на стоянку. Всё было по-прежнему. Вот только Андрей с Пашкой уже дошли. Надеюсь, ничего с ними не случится.

Я попыталась настроить магическое зрение, но через камеру картинка не менялась. Что ж там ребята видят?

К сожалению, звука у видео не было.

Ребята вышли на стоянку и машина вдруг остановилась. Замерла, будто ожидая их следующей реакции. А потом помчалась прямо на них!

Мамочки!

Тут показались наши коменданты, явно торопившиеся по учащённому дыханию.

Раиса Фёдоровна, увидев мой полный ужаса взгляд, не вытерпела и кинулась к мониторам, отталкивая меня. А я... мне здесь не место. Я помчалась наверх, в нашу с Андреем комнату. Начала лихорадочно соображать, взяла ли я лук с собою. Нет, не взяла. А какое оружие у Андрея?

Я переусердствовала и выдернула нижний ящик письменного стола. Он упал, рассыпая кисти и тюбики с красками. Блин!

Как не вовремя!

Случайно перевернула сам ящик, и обнаружила с наружней стороны дна нож. Точнее кинжал, только без рукояти. Руку обожгло, но не сильно.

— Не время противиться! — сказала я раздражённо. Если ещё и оружие с характером, то вообще караул!

Больше кинжал не выпендривался, и я, бросив рассыпанный ящик, помчалась в актовый зал к пожарной лестнице. Уже на полпути сообразила, что там ведь декан с преподавателями, но поворачивать было поздно.

Может, не заметят? Будто у меня есть время красться!

И я рывком отворила зал и, не обращая ни на кого внимания, помчалась к заветной двери.

Намеченная цель оказалась заперта. Как так? Сейчас это в голове не укладывалось. Она просто не может быть закрыта. Я дёргала и дёргала, пока дверь не поддалась. Затвор щёлкнул, и я очутилась на балкончике с пожарной лестницей. И я просто прыгнула вниз через перила!

Внизу же представляла батут, от которого оттолкнусь и... подпрыгну. Не оставляла даже крошечного сомнения.

Так и вышло.

Прыжки гасились, сводясь на нет в заданном мною направлении. И к стоянке я подбежала раньше всех остальных.

Машина стояла посреди стоянки и, казалось не подавала признаков жизни. Ребят тоже не было видно. Внутри всколыхнул страх, который я тут же подавила.

— Андрей! — позвала тихо, а потом повторила громче. Вот только нотки отчаяния всё же проснулись.

Тут взвыл мотор, машина сходу развернулась на месте и понеслась на меня.

Спасать я себя не собиралась. Не потому, что жизнь не дорога, просто... без него нет смысла жить. А если жив, то, будь добр защитить меня.

Я подбросила над машиной кинжал, закрыла глаза, и раскинула в стороны руки, отдаваясь на произвол судьбы.

"Андрюш!"

Машина вдруг взвизгнула как-то жалобно и затихла.

Ноги подогнулись.

"Андрюш!" — я уже готова была начать паниковать, когда меня заключили в объятия.

— Что ж ты творишь-то? — прошептали любимые губы.

— Жить без тебя не хочу, — прошептала я, открывая глаза и встречаясь с его встревоженным взглядом.

— Глупенькая! — и столько нежности в голосе. — У тебя ведь вся жизнь впереди. Да и я так просто оставлять тебя не собираюсь. И не надейся! А вот ты меня вполне могла б, я ведь мог не успеть среагировать.

— Что это за штуковина?

— Похоже, наш декан развлекается...

— Что? — не поняла я.

— Декан проводит эксперименты со своей машиной. Оживил её с помощью пойманной сущности.

— Значит, она не опасна?

— Опасна. Нас чуть не сбила. Да и на тебя помчалась... Я едва успел.

— Ты её убил?

— Перепрограммировал.

Что-то мой мозг отказывается соображать после пережитого.

— Всадил нож с вирусной программой, — но видя моё непонимание, Андрей всё же пояснил: — Ну, как ты тогда паучка перепрошила. Вот и я так же эту сущность прошил.

— И что ж она теперь?

— Двигаться не может. Теперь чинит неисправности у машины, а вот доступа к управлению автомобилем я её лишил.

— А декан что на это скажет?

— Да-да, что я скажу на это? — раздался сзади нас строгий низкий голос.

— Поблагодарите, что ваша зверушка никого не убила и впредь не убьёт, — не растерялся любимый.

— Ты мне машину повредил...

— Правда? — удивился Андрей.

Декан же осматривал свой транспорт на повреждения и не находил их.

— Как ты это сделал?

— Что именно?

— Проткнул кузов, я сам видел. А сейчас в нём всё целое.

— Ну, ваша зверушка уже починила всё.

— Благодарю, — пожал руку моему мужу декан. — Вас обоих.

— За что? — удивилась я.

— За то, что доработали мою машину, да и неисправность устранили.

— Пожалуй, стоит с вас потребовать компенсировать моральный ущерб, — пошутил Андрей. Пошутил ли?

— Я подумаю над столь заманчивым предложением. Вы на меня поработать не хотите, молодая леди?

— Нет! — строго сказал Андрей.

А я растерялась. Мне работу предлагают? Стоит ли отказываться? Я, скорее всего, безработная теперь. Впереди ещё два месяца каникул...

— Смотря что надо делать, — ответила я. А вот любимый, похоже, обиделся, руки с моей талии убрал. — Но муж против, так что — нет.

— Муж? — удивился декан.

— Почти. Через неделю свадьба.

— Что ж ты молчал? Свадьба, говоришь? — он задумался.

— Просто распишемся и всё, — пробормотал Андрей. — Никакой свадьбы.

— Ладно, как скажешь... Но подарок всё же с меня полагается.

Вокруг нас же стала собираться толпа студентов, подумавших, что пропустят всё веселье.

— Свадьба, значит? И ты не пригласишь? — спросили парни.

Похоже, мы попали! Придётся их всех приглашать.

— Мы в области подали. Да и в будень — не торжественное мероприятие, — попыталась я выкрутиться из получившейся не очень приятной ситуации.

— Ладно, желторотики, в следующую субботу жду вас здесь около двенадцати. Чтоб принесли свидетельство о браке. Ясно? — спросил декан.

— Да, Виталий Андреевич, — назвал наконец-то его по имени-отчеству Андрей.

— А теперь брысьте отсюда. Идите, веселитесь.

— Как скажете... — и любимый вывел меня со стоянки.

Пашка держался за плечо.

— Что с тобой? Сломал? — спросила у бывшего врага Андрея.

— Не знаю, — пожал плечами он.

— Давай пройдём в медкабинет, наложу тебе шину да езжай в травмпункт, — предложила я.

— А в поликлинику?

— Так воскресенье ж...

— А...

Наложив шину на плечо Пашки, отправила его, а потом, закрыв за ним дверь на щеколду, позвала на кушетку любимого.

— Раздевайся, осмотрю.

— Может не надо?

— Надо, Андрюш, надо...

Он, нехотя, разделся. Побитый, весь в синяках. Несколько ссадин, которые я обработала зелёнкой. Но кости, вроде бы, целы.

Провела по буграм его мышц. Красив. Вот только... это ведь тело временное. Он тут же сграбастал меня в объятия.

Закрыл глаза и просто поцеловал. Я сглотнула. А, будь, что будет. Люблю его, он мой муж, а штамп в паспорте ничего не изменит в наших отношениях. И я ответила неистово, со всей страстью.

Его руки скользнули по моим плечам, спустились на предплечья, а потом по бёдрам.

— Ланочка, моя... навсегда.

— Андрюш, я тебя люблю, — прошептала я, вновь целуя, отдаваясь ему полностью, без остатка.

И мир вдруг просто озарился светом и... пропал.

— Экзамен они прошли. Вытаскивайте обоих.

— Придётся всё вновь подчищать...

— Нет. Они ведь всё равно собирались поехать домой к Лане.

— С утра...

— Планы изменились.

— Хорошо...

— Ребята подружились с Андреем. Начнутся вопросы.

— Запустите программу зачистки.

— Как скажете... Приступаем!

Глава 16